Три мирных года [СИ]

Вступление ко второй части

Где-то на территории Халлдория Барна

Ещё не так давно, этот, частично терраформированный спутник газового гиганта около красного карлика был базой контрабандистов семьи Оро. Но после получения независимости они переквалифицировались в легальные торговцы, и на короткий миг спутник остался безлюдным и безнадзорным, чем и воспользовалась Оля Зотова, ведь ей нужно было встретиться с человеком из центра, который привезёт инструкции и даже обещали каких-то людей.

Положение Зотовой, как любимой наложницы министра безопасности Альянса, давало ей кое-какие плюсы. Например, возможность пользоваться межпланетным флаером. Далеко на таком не улетишь, но ей и не надо было. Главное — добраться до этого спутника, надёжно скрытого от всех следящих систем.

Садиться приходилось напрямую без помощи посадочных колец, что немного нервировало Зотову, не настолько опытным пилотом она была, нахваталась по верхам, ещё в то время, когда Альянс был криминальным синдикатом и ей, вместе с её боссом приходилось непосредственно заниматься контрабандой и уходить от имперских патрулей.

В небе показалась точка и сердца опять ёкнуло, контур звездолёта был не советский, а имперский, но ей незнакомый. Однако скоро флаер стал принимать код корабля на оговорённых частотах, и Ольга успокоилась, хотя и держала руку на пистолете, компактном халлдорианском «браво». И не убирала её до тех пор, пока вышедшая из звездолёта молодая женщина, смуглая, похожая на уроженку Дареггена (у Зотовой возникла почему-то такая ассоциация) не назвала пароль.

Только после этого она смогла расслабиться и представиться.

— Лейтенант Зотова, — сообщила она девушке.

— Старший прапорщик Стерлядкина, — вздохнула её собеседница.

Ольга усмехнулась про себя. Девчонка, небось, переходя в военную разведку, рассчитывала на погоны младшего лейтенанта, но в ГРУ своя атмосфера и система званий.

— Доставили? — спросила Зотова.

— Да. Двух человек, приказ в зашифрованном виде, план действий, — начала перечислять Стерлядкина. — И ещё на словах подполковник Кунцев просил передать, что вас отзывают с операции досрочно, но подробности в шифровке.

Старший прапорщик Стерлядкина сделала лицо попроще и объяснила.

— Как я поняла, уходить ты будешь не просто так, а выполняя какой-то хитрый план, который займёт пару лет.

— И то хлеб, — расслабилась Ольга, принимая всю положенную информацию. — Соскучилась я по Родине, как тебя по имени?

— Марина.

— Я Оля. В общем, Марина, соскучилась я по Родине, сил нет. Когда соглашалась, думали, что всё. Прорвутся к Земле оккупанты, так внедримся к ним, чтобы нанести удар изнутри. Но оно вон как вышло.

— А я по работе соскучилась, — призналась Марина. — Думаешь, чего к тебе целый трофейный звездолёт пригнали? Он зарезервирован за группой Кирьянова, а нас всех отправили в отпуск и подучится на два года.

— Кирьянов? — насторожилась Ольга. — Валера? Он, случайно, не служил в тринадцатой роте космодесанта?

— Он самый. Только она теперь тринадцатая гвардейская. В основном благодаря Валере. А ты чего спросила?

— Да начинала я там же. С Валерой знакома, потому и спросила.

— Вот везёт мне на вас. Несколько месяцев назад, — и она осеклась, по всей видимости, вспомнив, что ей говорили наставники и отцы-командиры.

Ольга усмехнулась.

— Ладно. Как у Валеры дела?

Своим вопросом, она, по всей видимости, задела какую-то больную струну у девушки, поэтому быстро поправилась.

— Никаких тайн можешь не говорить, просто расскажи про Валерку, — попросила Зотова и снова ошиблась.

Было видно, что Марине мучительно больно рассказывать про их группу и, кажется, Оля начала догадываться из-за чего. Оборвала её взмахом руки и сказала:

— Ладно, не мучайся. Скоро сама всё узнаю. Пойдём, познакомишь меня с помощницами.

— Одна из них перевербованный халлдорианский агент… — начала Марина.

— В курсе, — бросила Оля Зотова. — От связного получила всю необходимую информацию.

Зотова решительным движением открыла дверь в одну из кают, на которую ей указала Марина. Там сидела девушка, которую упомянутый ими Валерий Кирьянов опознал бы как Нину Ивину.

Глава 8. Благими намерениями

Июнь — июль 2004 года.

К счастью, окончание учебного года прошло без приключений. Марсель Темиргалиев больше не объявлялся, сосредоточившись на интригах, которые всегда сопровождают смену власть. Поэтому летнюю сессию я сдал на отлично, потому что меня ничего не отвлекало от учёбы.

Отношения с Ириной давно закончились, а новые я не начинал. Не сказать, что не с кем, красивых девиц хватало и в Физтехе, просто не хотелось. В разведке шли какие-то непонятные мне процессы и меня временно вывели из игры. Оно и к лучшему. Если бы я разрывался на части между работой и учёбой, не получилось бы ни то ни другое.

Поэтому за отличные оценки, мне пообещали повышенную стипендию. Я хотел было отказаться, так как получал неплохие деньги в военной разведке, у которой числился в штате, да и за награды кое-чего полагалось. Однако Вадим Хацкевич покрутил пальцем у виска и объяснил:

— Во-первых, денег много не бывает, а во-вторых, если откажешься, то привлечёшь внимание. Разговоры ненужные пойдут, к тебе, возможно, начнут присматриваться.

Довнарович сдавала сессию на месяц позже, чем я, особенность медицинского вуза, пусть даже и военного, поэтому никак составить мне компанию никак не могла. Да и Череп отбыл в неизвестном направлении.

И я вспомнил, что хотел вытащить Мишаню на Полигон. Отдохнуть в здешнем санатории. Дело в том, что в семи сотнях километрах от Нового Ленинграда, возвели посёлок с санаториями, где можно было, немного отдохнуть и подлечиться. Второе было неактуально, но вот развлекательная программа там была на уровне. Связался с ним через коммуникатор. В ответ он начал вздыхать, что на заводе ему не так уж и много платят, чтобы выложить двести рублей, только за рейс до Полигона.

Пришлось ему напомнить, что, во-первых, он ветеран боевых действий, во-вторых, инвалид, в третьих… в общем, за билет он выложил четвертной, а путёвка в санаторий вообще была бесплатной.

Две недели, в его компании пронеслись, как один день. Для начала мы зашли в нашу часть. Мишке там были рады, а мне не особенно. Посмотрели, вспомнили боевые денёчки. Курилку, как ожидалось, обнаружили офицеры через два месяца после того, как я обосновался на Кадмии и устроили втык всем причастным за мусор на территории. В общем, сами виноваты рядовые. Расслабились.

Вернулись в город, заехали к Лёхе Свешникову и взяв его с собой, умотали в санаторий. Но нет смысла рассказывать, как мы провели эти деньки там. Нам понравилось, а остальное неважно.

После санатория я собрался попутешествовать по Советскому Союзу. Благо на связи прорезался Варяг и позвал к себе в Сибирь. Я, недолго думая, согласился, а вот Жмых и Вик почему-то отказались. Два месяца — времени прорва, успею, если не всё, то многое.

Однако, как обычно, я обломался. Совсем забыл про Лизу Голобко, которая обещала забрать меня летом на Кадмию. Я тогда ещё подумал, что это она так сказала, из вежливости, но ошибся.

Впрочем, я успел встретиться с Гришкой Мишиным, которого мы даже в дружеском общении называли Варягом и даже немного погулять по Уральским горам. Однако Варяг решительно пресёк мои попытки задержаться здесь подольше и настоял, чтобы мы поехали на Алтай. Мы сели на электричку, на станции Сарга и вернулись днём, под палящим солнцем, в Свердловск.

Но едва мы с ним дошли до автоматов с газировкой, чтобы охладиться после путешествия по июльской жаре и я сунул две копейки в щель, как раздался вызов по коммуникатору. В душе понадеявшись, что у кого-то из наших товарищей проснулась совесть и они присоединятся к нам на Алтае, я ответил на звонок. Но, увы.

— Кирьянов, ты куда запропастился? — раздался возмущённый голос Лизы, именно она мне звонила по незнакомому номеру. — Я прилетела на Полигон и узнала…

— Что учёба закончилась месяц назад, и я уже успел не только свалить, но ещё и отдохнуть в местном санатории? — скептически спросил я.

— О, надо же, у нашего бравого сержанта голос прорезался, — съехидничала Лиза. — Ты где сейчас, в своей деревне?

— Нет, — ответил я, с некоторым садистским наслаждением. — Я сейчас в Свердловске, на вокзале, а потом в аэропорт, чтобы вылететь в Барнаул.

— Господи, — отозвалась Лиза. — Но нет, Свердловск я ещё понимаю, но что ты забыл в Барнауле?

— Горы. Алтай. Красота. — лаконично ответил я.

— Никогда не замечала за тобой любви к природным красотам, — фыркнула Лиза.

— Это зря. Я ещё Кадмии, любил забираться на пирамиды и смотреть на окружающие их джунгли.

Голобко выругалась, но как-то неразборчиво. Я с трудом подавил смех, а вот Гриша не сдержался и заржал аки конь. Ага, на пирамиды, за всё время я залез только один раз, и то потому что у меня не было выхода.

— Ладно, — наконец собралась с мыслями Лиза, которая поняла, что я над ней издеваюсь. — Хочешь снова полюбоваться на красоты Кадмии? Правда, в окрестностях пирамид, уже город начали строить, но… есть ещё одна красивая планета, неподалёку…

Я проявил слабый интерес, к инопланетным красотам. Нет, страсть к космическим путешествиям во мне не ослабла, просто я помнил намёки Темиргалиева, чтобы я даже не думал лезть в какие-то дела за пределами Земли и Полигона, пока в Москве идёт борьба за власть, а Лиза явно намекала на какую-то очередную авантюру. Лучше было всё-таки слетать в Барнаул, а потом может быть на Дальний Восток.

— Прилетай в Москву, — просто сказала женщина. — У меня запланировано три выступления, а потом я улетаю на Кадмию. И если это молодецкое ржание, кого-то из твоей команды, то бери его подмышку и тащи ко мне. Он тебе пригодится.

С этими словами она просто повесила трубку, не дожидаясь моего ответа. Я выругался.

— Мы снова нужны Родине? — проницательно заметил Варяг.

— Если бы, — вздохнул я. — Сдаётся мне, нас хотят втянуть в какой-то малопонятный блудняк.

Мишин пожал плечами.

— Я, конечно, не прочь отдохнуть и на Алтае, но сдаётся мне, что с тобой будет интереснее.

— Тогда поехали, — улыбнулся я.

И мы направились, как изначально и собирались, в кассу аэропорта, чтобы вместо билетов в Барнаул взять московские.

Через несколько месяцев я порадовался, что тогда изменил решение, и не стал скитаться по Алтайским горам, где как раз в это время творились некоторые неприятные события, а пока я летел в самолёте старого образца и ругал себя за неспособность отказать красивой женщине.

В Москве мы даже не успели никуда зайти. Рядом с аэропортом нас уже ждал автомобиль, в котором сидела Елизавета Семёновна Голобко. И едва мы оказались внутри машины, как она тронулась с места и помчалась в только что построенный космопорт в городе Королёв, который носил то же самое название, что и город.

— Зачем ты меня выдернула? — недовольно спросил я.

Варяг молчал и вообще делал вид, что его здесь нет.

Лиза пользовалась служебной машиной, которую ей выделило министерство образования. Поэтому мы сидели вдвоём, в просторном салоне, а спереди сидел водитель, что давало нам почувствовать если не американскими миллионерами, то как минимум членами Совмина СССР.

— Есть одно дело, по твоему профилю, — загадочно сообщила она. — Как будем на Кадмии, сообщу.

— Меня временно вывели из игры, — недовольно сообщил ей я. — Тебе Темиргалиев ничего не говорил?

Лиза фыркнула, давая понять, что плевать она хотела на мнение оперативника военной разведки.

— Я говорила с одним нашим общим другом, — намекнула она на полковника Копылова. — Он не против.

— Но и не за, — пробормотал я, понимая, что больше ничего от неё не услышу.

Поэтому мы переключились на более мирные дела. Поговорили об изменениях на Кадмии, где, кроме пирамид и казарм, строился город, пока безымянный. Но не исключено, что он получит название в честь из кого-то героически погибших бойцов Советской Армии, а может быть, будет тупо Пирамидск, и нормально и не пафосно, а то уже председатель планетарного исполкома подавал заявку, чтобы городу присвоили имя Машерова. В память о Петре Мироновиче, но в центре лишь выразили недоумение и намекнули, что не по чину он замахнулся.

В такой же мирной обстановке, разговорах ни о чём, лишь прерываемой сном, прошло наше путешествие на Кадмию. Меня изрядно позабавило, что Полигон, он вот совсем рядом, по космическим меркам, всего-то двадцать световых лет, а Кадмия почти в сотне, а по времени лететь одинаково, и то большая часть путешествия приходится на Солнечную систему.

— Ух ты! — только и сказал я, когда мы заходили на посадку, на кольцах Кадмии.

Я поразился — ведь я отсутствовал всего лишь год, а где-то в трёх километрах от пирамид уже вырос посёлок на сотню-другую домов, да не одноэтажных. И всё, что к ним прилагалось — широкие проспекты, пара парков и стадион. Варяг был тоже впечатлён, о чём не преминул сообщить. Правда, не все его слова были цензурными.

— Большая часть зданий построена на вырост и пустуют, — недовольно морщась, сказала Лиза.

— Всё равно, — не согласился с ней я, кивая на наших соседей по перелёту. — Поселенцы всё прибывают и прибывают.

Как я понял, Кадмию было решено заселять выходцами из Средней Азии и Южного Кавказа. Многие из них остались без жилья, после налёта имперской армии, а некоторые небольшие города так вообще было решено не восстанавливать. Климат рядом со столь нужными пирамидами, был гораздо жарче, чем в указанных регионах, но это самые тёплые места в Советском Союзе.

Поэтому когда мы с Лизой вышли с посадочных колец, то я ощутил себя так, как будто попал на восточный базар. Слишком много было вокруг уроженцев Таджикистана, Узбекистана и Киргизии. Хорошо, что многие из них были выходцами из городов, то есть одетые по-европейски, иначе колорит восточной страны был бы полным.

И снова в космопорту Елизавету Голобко ожидала машина с водителем. Попроще, чем в Москве, само собой, не ЗиЛ, а очень небольшая Ока, но всё-таки, показательно.

— Разве ты не в пирамидах обитаешь? — спросил я у неё.

— Более того, я там теперь даже не работаю, — отмахнулась женщина. — Пирамиды сейчас вообще закрыты, работает только одна и то, потому что связана с системой посадочных колец. Даже ваши и те, переехали на морское побережье. Нам построили нормальный исследовательский центр, и небольшой посёлок рядом с ним, в десяти километрах на запад отсюда, в одной спокойной долине.

Меня передёрнуло, я понял, о какой долине идёт речь. Той самой, где полегли остатки моей группы, когда я в первый раз пробирался сюда. Однако вида я не подал, лишь слегка дёрнулась щека, когда автомобиль поехал через места, которые ещё недавно были джунглями. Доехали довольно-таки быстро, и без проблем. Ещё один из плюсов, недавно закончившейся войны. Полученные имперские технологии стали активно применять в гражданской сфере, значительно улучшив наш автопром, не только на новых автомобилях, но и заменой деталей в старых.

Научный посёлок оказался очень уютным местом. Дома и здание Института Исследований Внешних Миров, были сделаны, можно сказать, что и под старину — начало двадцатого века. Однако смотрелось красиво… и, кстати, всё-таки это была не та долина, а другая, похожая, потому что обрыва, с которого упал Мишаня я как-то и не приметил.

Поначалу Лиза устроила нам экскурсию, показывая, где у них, что находится, какие отделы и прочее малоинтересные непосвящённому человеку подробности. Поняв, что это надолго, я перебил Лизу вопросом:

— Скажи, про разрешение от полковника Копылова ты соврала?

Голобко резко осеклась. Посмотрела на меня внимательно и произнесла.

— Ладно, перейдём к делу. Пошли в мой кабинет, там уже нас ждёт один человек…

Человеком оказалась уже знакомая нам Елена Ярославовна Приклонская. Я замер, насколько я помнил, эта женщина всегда относилась ко мне крайне неприязненно, не стесняясь проявлять свою нелюбовь ко мне, при всяком удобном случае.

— Думаю, представлять вас не надо, — усмехнулась Лиза. — Но познакомится заново, будет нелишним.

— Здравствуйте, Валерий Алексеевич, — робко улыбнувшись, произнесла женщина.

Это что же такое в лесу сдохло, если сама Приклонская обращается ко мне на вы и по имени-отчеству? Но я лишь улыбнулся в ответ.

— Можете называть меня просто Валерой.

Было немного непривычно, когда человек старше тебя, пусть и ненамного обращается по имени-отчеству. Кстати, когда полковник Копылов так говорил, то это означало, что он устраивает тебе разнос. Практически не повышая голоса.

— Тогда и вы зовите меня Леной, — несколько застенчиво сказала она.

Нет, вот правда, куда делся этот образ строгой и вредной училки, с которым она у меня ассоциировалась, пока я служил? Не к добру это Валера, ох не к добру, — думалось мне.

— Лена сейчас занимается иммуномодуляторами, — объяснила Лиза и я несколько удивлённо уставился на учёную.

Иммуномодуляторы была штука нужная, особенно сейчас, при освоении новых миров. Слишком много разнообразных вирусов и бактерий можно было встретить там и делать вакцину против каждой болячки, не вытянула бы ни одна земная страна по отдельности. Поэтому мы использовали иммуномодуляторы, чьё действие укрепляло наш организм, давая отпор враждебным бактериям и вирусам.

Описание самых первых иммуномодуляторов, которые произвели в Советском союзе, мы нашли в Хранилище. Но они были не слишком эффективны хотя, безусловно, лучше, чем ничего. Впоследствии мы перехватили часть имперских технологий. Улучшили свои иммуномодуляторы, ещё немного досталось нам в качестве трофеев. Да и Ирсеилоур с Дареггеном, обладал кое-каким производством, но всему этому было далеко до качества и эффективности имперских иммуномодуляторов.

— Прекрасно. Очень нужная и крайне востребованная в народном хозяйстве вещь, — съехидничал я. — И чем же мы можем помочь? В физике я более или менее понимаю, а вот Гриша, да, учится на биолога, но он пока на первом курсе и вообще это не его профиль.

— Вы нам нужны как солдаты, — серьёзно ответила Лиза.

Наконец-то Голобко соизволила объяснить, что хочет от нас.

— Можно закурить? — спокойно спросил я.

Мне стало понятно, что требуется моя боевая подготовка, ещё там, на Земле, но я до последнего момента играл туповатого солдафона, ожидая, чем меня порадует бывшая любовница.

Женщины кивнули, давая разрешение. Порывшись в карманах достал пачку БТ и с наслаждением затянулся сигаретой. Варяг последовал моему примеру. Приклонская завела разговор об иммуномодуляторах, примерно рассказав то, что я написал выше, а потом замолчала. Я вопросительно глядел на женщин, докуривая сигарету, ожидая, когда они скажут, что требуется от меня.

— Нам случайно стало известно, что на одной из планет, захваченных Советским Союзом у Империи, сохранился старый бункер, в котором проходили медицинские исследования, а иногда эксперименты, — наконец разродилась Лиза.

Внимательно глядя на неё, я скептически хмыкнул, не поверив Лизе на слово. Понятно же, что кое-кто, пользуясь временным бардаком, возникшим из-за смены власти, влез в базы данных военной разведки, причём не без пользы для себя. А теперь эти две девочки-припевочки, говорят, что случайно узнали.

— Неважно как мы получили эти сведения, — начала злиться Голобко. — Главное, там совершенно точно, должны быть образцы новейших иммуномодуляторов, по имперским меркам, разумеется, новейших. Сам бункер был заброшен около ста лет назад и, кажется, плотно забыт имперцами.

Я поднял бровь и скривил губы в издевательской улыбке.

— Рожу попроще сделай, — бросила Голобко. — Короче, Кирьянов, ты нам помогаешь или как?

— Лиза, ты не ответила на мой вопрос. Полковник Копылов дал добро на моё участие в этой авантюре?

Лена Приклонская старалась не смотреть в мою сторону, а Голобко, вспыхнув, попыталась оправдаться.

— Валер, ты пойми, что всё достаточно сложно…

— Он не знал, для чего тебе нужен я. Я полагаю, наплела ты ему с три короба, про какие-нибудь старые дела здесь, на Кадмии. Но он сейчас так сильно занят, что не стал вдаваться в подробности, так?

Лиза смутилась и ничего не ответила.

— Валерий, это очень нужная технология, которая пригодится в первую очередь вам, для ваших проектов, — вмешалась Приклонская.

— Ты помолчи, — бросил я ей, поднимая руку. — Я разговариваю Елизаветой Семёновной Голобко.

Елена смутилась и замолчала.

— Лиза, в чём проблема? Что за игры ты здесь устроила? — раздражённо спросил её я. — Ты не понимаешь, что этот бункер скоро обязательно вскроют и дадут вам все необходимые для производства технологии. И это уж точно будет эффективнее и полезнее партизанской вылазки из двух человек.

— Нет. Его убрали из приоритета на ближайшие десять лет, — помотала головой Голобко. — Это значит, что займутся им в лучшем случае лет через двадцать.

Ситуация была действительно неприятная. После вскрытия пирамид и победы над империей, на нас обрушилось столько всего нового, что банально не хватало людей, поэтому многие, даже перспективные проекты откладывались в долгий ящик.

— И в чём твой интерес? — поинтересовался я.

И в этот момент Лиза взорвалась. Она говорила долго, минут десять, но цензурными были одни лишь междометия. Она припомнила мне всё, что слышала либо от меня, либо от других. Назвала эгоистом и индивидуалистом, которому интересен лишь его проект, а на остальных он плевал и так далее и тому подобное.

Мы с Варягом переглянулись. Не сказать, что мы были слишком опытными в отношениях с женщинами, но кое-что знали, по большей части в теории. Поэтому я поднял ладонь и попросил Голобко успокоиться.

Она замолчала.

— Что надо сделать? — тяжело вздохнув, спросил я.

— Довести Елену до бункера, вскрыть его, и охранять, пока она ищет нужные материалы.

— И только-то? Могли бы любого солдатика из охранения взять. Но ладно, сам бункер на какой планете?

— Нуэва Куба, — отозвалась женщина и я мысленно застонал.

Как уже было сказано, планета располагалась в системе, которую мы отбили у имперцев. Только всё было ой как непросто. Во-первых, Нуэва Куба — это не планета, а спутник газового гиганта. Во-вторых, материков и континентов на ней не было, а только один архипелаг, пусть и с очень большими островами. Острова находились в тропическом климатическом поясе, поэтому там и было решено, по договору с легендарным Фиделем Кастро, разумеется, селить кубинцев, более привычных к подобному климату. И вот на этом этапе уже начинались проблемы.

Планета, формально была территорией Кубы. Да, остров Свободы был нашим сателлитом, но всё равно, чужое государство, а я имел отношение к разведке. Словом, случись что, я не просто себе подгажу, а подставлю родное ГРУ. Второе. В той системе с Новой Кубой была целая планета, пригодная для жизни, которая называлась Латиния, и вокруг неё был действительно закручен один сложный политический узел. Мне тщательно намекнули и не раз, что на всякий случай лучше туда не лезть. Там всё слишком сложно. Да, Лиза с Леной пока говорили только о Нуэва Куба, но кто знает этих баб, что им ещё взбредёт в голову?

— В чём проблема? — не поняла Лена, и я объяснил.

Лиза в ответ лишь отмахнулась и сказала, что как с земной Кубой дела обстоят, она не знает, а вот Нуэва Куба полностью под нашим контролем, а местные спецслужбы, там скорее для декорации.

— Ладно, я тебя спрашиваю напрямую, — Лиза вдруг резко замолчала. — Ты нам помогаешь или как? Могу для мотивации тебе сообщить одну небольшую гостайну. Твой проект, по изучению соседних галактик тормозится в первую очередь из-за несовершенства наших иммуномодуляторов. Никому не хочется разбираться с той заразой, которую ты или твои люди могут чисто теоретически там подхватить.

— Врёшь, — тоскливо сказал я.

— Спроси у своего индейца, — пожала плечами Елизавета. — Он давно ищет повод сообщить тебе об этом как-то поделикатнее.

— Понял, — пробурчал я. — Считай, уговорила. Давай информацию, где там этот хренов бункер и какие приколы я по дороге встречу.

Честно говоря, толку от того, что мне выдала Голобко, было мало. Так, на глазок, примерно. Короче, всё как у штатских.

Теперь надо было аккуратно выскользнуть из-под опеки двух женщин и переговорить с Варягом. Я отложил скудные материалы и решил сделать вид, что хочу потратить вечер с толком.

— Лиза, у нас, как я понял, есть свободный вечер? Хотел бы, раз уж попал на Кадмию, навестить могилку боевых товарищей.

— Не замечала раньше в тебе такой сентиментальности, — фыркнула Голобко.

Я пожал плечами, так как отмаз был у меня давно готов, оставалось только озвучить.

— Считай, что своей речью ты меня усовестила.

— Ладно, уговорил, чертяка языкастый. Ленка вас отвезёт, а потом привезёт обратно, — заворчала Голобко. — Мне некогда, у меня дома муж некормленый.

Я хлопнул глазами, немного удивлённо. Вроде бы, после того как Лиза Голобко овдовела, она не стремилась вновь связать себя узами брака.

— Новый муж в смысле, я же тебе рассказывала зимой, когда прилетела на Полигон.

Что-то я туплю и забываю информацию. Вот не к добру это.

— Куда поедем? — спросила меня Приклонская, усаживаясь за руль «Оки», которая везла нас с Лизой к институту.

— Сначала навестим могилы товарищей, а потом всё остальное, — буркнул я.

Елена меня не поняла и пришлось уточнить.

— К пирамидам поезжай. Там памятник, погибшим при первой высадке на планете и захоронения.

Вот чего Елена Ярославовна не уловила, так это того, что Варяг не знал никого из похороненных на Артефакте. Хотя может быть просто решила, что он составляет мне компанию.

Мы промчались по шоссе в обратную сторону. Как на Земле все дороги вели в Рим, так и на Кадмии все дороги вели к пирамидам, а поскольку, та самая, первая пирамида была одной из институтских лабораторий, то им обеспечили прямую трассу.

Город действительно строили вокруг пирамид и, таким образом, и они и посадочные кольца оказались в центре, что мне было удивительно, так как на Земле и других планетах, космопорт старались возвести за городом. Возможно, подсмотрели у имперцев, которые ставили свои кольца в городской черте.

Оставалась ещё одна проблема. Надо было избавиться от Приклонской, чтобы поговорить с Варягом наедине, но она решилась сама собой. Едва мы приехали к пирамидам, как Елена вспомнила, что ей должны прислать сводку с Целины, и застыла в сомнениях.

— Лен, ну что ты как маленькая, — фыркнул я. — Или, получай материалы, а мы пока помянем боевых товарищей.

Варяг продемонстрировал фляжку с армянским коньяком, которую мы хотели распить на Урале, но не сложилось. Просто решили не рисковать, выпивая в диких местах, а сохранить божественный напиток до цивилизации.

Я посмотрел на памятник, в каменные лица Костина, Балодиса, и Новиковой, которые совсем чуть-чуть не дожили до победы и вздохнул.

— Что будем делать с этими дурными бабами? — осведомился у меня Варяг.

— По уму их надо бы сдать в местное отделение ГРУ, но, сам понимаешь, не факт, что нам боком не выйдет.

Старое доброе правило. На чужой территории не стоит проявлять инициативу, не зная всех раскладов. Кто знает, в каких отношениях Лиза или Лена с местным руководством? Может, они ей и слили секретную информацию, а может быть полковник Копылов.

— Ладно. Попробую связаться с Темиргалиевым, если он на Кадмии.

Но с Марселем нас не соединили, скупо сообщив, что капитан Темиргалиев в настоящий момент, находится в командировке. Большего нам знать и не полагалось.

— Ну а комендант? — спросил Варяг. — Майор Давыдов был вроде как из политруков, но человеком Копылова…

— Давно заменили, — отмахнулся я. — Не помнишь, что ли? Ещё до нашего отъезда он собирал вещички.

Мы синхронно тяжело вздохнули.

— Ладно. Делаем то, что от нас просят эти дурные бабы. Иначе может быть хуже, — подвёл итог я и Гришка со мной согласился. — В случае чего, отмажемся.

Минут через пять вернулся Елена Ярославовна.

— Помянули?

— Да. А ты получила свежие данные?

— Разумеется, — довольная Елена помахала своим коммуникатором.

— Тогда посидим где-нибудь с кружкой пива? — предложил я.

— Сам город смотреть не будешь? — хитро сощурившись спросила меня Приклонская.

Я отрицательно мотнул головой.

— Ничего нового я здесь не вижу. Почти тоже самое, что и на Полигоне, даже архитектура одинаковая, та улица, по которой мы ехали, копия Сталинградской. Поэтому самое интересное место здесь это пирамиды и ваш институт, — сообщил я.

— Я, пожалуй, пас, — выдал Варяг. — Не хочу градус понижать.

И он помахал фляжкой с коньяком. Мы понимающе кивнули, и Елена поймала для Мишина попутку, объяснив ему, какие комнаты нам выделили для ночёвки. Гриша отбыл, напоследок многозначительно посмотрев на меня.

Приклонская как-то непонятно хмыкнула ему вслед, а потом отвезла в весьма уютный кабачок, неподалёку от пирамид.

— Здесь обычно собираются сотрудники нашего института, — сообщила она. — Сегодня тихо, а вот с пятницы по понедельник, дым коромыслом…

— Это я в курсе. Год назад шабаши по выходным устраивали за третьей пирамидой, — хмыкнул я. — Причём втягивали в блудняк иностранцев, из гражданских, что прилетали с военными. Особисты бесились, и всех гоняли. Не за то, что пили, а за то, что с иностранцами. Вот, видно, радикально решили проблему.

Мы выпили по первой (совсем не пива), потом повторили. Закусили. Разговорились на разные темы. Елена, как я помнил, была старше меня на восемь лет, поэтому считалась очень молодым, но перспективным учёным. Работа на Артефакте для неё стала выигрышным билетом, она практически сделала себе имя, но требовался прорыв.

— Нет, иммуномодуляторы, это не прорыв, это общественная работа, на благо страны, — пьяно сообщила она и, наткнувшись на мой скептический взгляд, поправилась. — Ладно, Лизка обещала мне помочь, покопаться в архиве Предтеч.

— А ей зачем? — уточнил я, подливая Ленке грузинского коньяка, общий язык мы быстро нашли (примерно после третьей).

— В республиканском исполкоме Дальнего космоса попросили. Очень хорошо попросили. Им эта технология, кровь из носа, нужна.

Ясно-понятно. Республиканское руководство это у нас товарищ Бронницкий и товарищ Копылов. Хотя и непонятно, почему они стали действовать в обход ГРУ. Впрочем, вероятно, какие-то внутренние интриги.

Я махнул очередную стопку коньяка и посмотрел на Елену новым взглядом. Вообще, раньше я её вообще не рассматривал, как женщину. И да, она выглядела строго и скованно, к тому же относилась достаточно холодно и резко. Но сейчас. Раскрасневшаяся, с распущенными волосами, к тому же одетая по-простому, в лёгкую блузку и нестрогую юбку…

— Да что мы всё о делах, — улыбнулся я, разливая нам коньяк. — Давай о тебе. Вот какую музыку ты любишь?

Что было дальше, я плохо помню, но наутро проснулись вместе. Вернее, нас разбудила Лиза.

— Вставайте паскудники, вас ждут великие дела! — возгласила она, появляясь в комнате, где дрых я, вместе с Еленой.

— Где я? — пробормотал я, сваливаясь с кровати, ничего удивительно, если учитывать, что ещё вчера я был в Свердловске, ну или позавчера, какая разница-то.

— На Артефакте, а если точнее в постели нашей молодого и перспективного биолога Елены Ярославовны Приклонской, — глумясь сообщила Лиза, игнорируя покрасневшую Лену.

— И то радует, — пробормотал я, ища штаны.

— Ты бы хоть меня постеснялся, — хихикая сказала Лиза.

— Чего тебя стесняться, — буркнул я, натягивая свои старые джинсы, в которых я шастал по случаю каникул. — А ты меня не то что без штанов, без трусов неоднократно видела.

Настала очередь Лизы смущаться, и она вышла из комнаты, дав нам с Ленкой, спокойно одеться. После моих слов девушка посмотрела на меня с большим интересом чем раньше.

— Да ладно, — хмыкнул я. — А то ты не знала, о моём романе с Лизой.

— Думала, что всё это слухи, — испуганно отозвалась Лена.

— Нет, не слухи. И вообще, не загоняйся, мы с ней расстались задолго до моей демобилизации.

Одевшись, мы поспешили вниз, где нас уже ждали Елизавета Голобко и Григорий Мишин, который посмотрел на меня одобрительно и подмигнул.

— Ладно мальчики… и девочка, — мрачно сообщила профессор Голобко, глядя на нас. — Вылет у вас через три часа и советую не опаздывать.

— К чему такая спешка? — не понял я.

— Так получилось. Или отправиться вас сегодня или через полтора месяца. Вам же не простые билеты нужны, вам нужен с собой транспорт, чтобы перемещаться между островами. Его так просто не переправишь.

— Чего? — не понял я.

— Аппарат летательный, инерционный, атмосферный, или как любят выражаться твои любимые писатели-фантасты — флаер.

— Я могу пилотировать в атмосфере, — отозвался Варяг.

— И я, — робко пискнула Елена.

— А я… а у меня… Вот вернулись отсюда и на лётные курсы запишусь! — сообщил я, под смех Лены и Лизы.

Вообще, с флаерами получилось интересно. Мы их нашли в самом начале, подобные технологии были в Хранилище. Но реально нам было не до ввода подобной техники, до самого окончания войны. И вот я в зимние каникулы я прочитал в «Труде», что на базе завода в Горьком открыли первые опытные линии по производству флаеров.

Поэтому я удивился, неужели их уже выпустили в достаточном количестве, чтобы так запросто выделить его НИИ на окраине рукава Ориона?

— Имперской сборки, — уточнила Лиза, глядя на невысказанный вопрос на моём лице. — Трофейные, нам на институт досталось всего три штуки, так что давай, поаккуратнее с техникой?

Планета Новая Куба состояла из шести архипелагов, из которых назван был пока только один, а остальные терпеливо ждали своей очереди. Архипелаг Революции, разумеется, и самый крупный остров — Остров Свободы, да, кубинцы дали ему неофициальное название своей республики, был больше Кубы в четыре раза. Пока там был только один город: Пуэрто-Гевара и в нём разместилось не больше тысячи жителей. Они должны были подготовить как сам город, так и окрестности к прибытию десятков тысяч новых поселенцев, которые начнут осваивать новый мир. Поэтому в городе, или правильнее будет сказать: пока ещё посёлке, кроме посадочных колец было построено три десятка многоквартирных домов и какие-то официальные учреждения. Большую часть территории занимали котлованы, штабеля строительного материала и начавшиеся стройки. Помогая кубинцам решить проблему с перенаселением своего острова, мы получали усилившегося союзника и ещё одну заселённую планету в дальнем космосе.

Вообще, с Латинской Америкой давно закручивался какой-то очень непростой и интересный узел. При разделе Земли после окончания войны, мы вывели страны западного полушария за скобки, уточнив, что по каждой стране будет приниматься решение отдельно. И оно дало результаты. В Венесуэле к власти пришёл какой-то полковник, который провозгласил курс на сближение с Кубой, построение социализма и возрождение Боливарианской Колумбии. Сколько сердечных приступов случилось в Белом доме — не счесть. Они даже стали вооружать соседнюю Колумбию, но пока как-то безрезультатно.

Выгрузив флаер, мы начали готовить его к полёту и внезапно столкнулись с проблемой. Приклонская и Гришка могли управлять флаером, но не разбиралась в самой технике, а я такой образчик инопланетного машиностроения видел впервые. Наугад тыкать не хотелось, мало ли что случится. После небольшой ругани в ангаре нам прислали местного техника, старика лет шестидесяти, который, как нам говорили, немало поработал в своё время с гражданскими флаерами. Где именно не уточнили, а мы решили не спрашивать.

Проблема была одна. Он не знал русский язык, а я с помощью технологий, полученных на Артефакте, изучил к известным мне английскому и базовому имперскому только французский и две разновидности имперского: колониальный и торкартенский диалекты. До испанского просто руки не дошли, пришлось улетать на Полигон, а за пределы Кадмии эти технологии ещё не выходили. Вернее, вышли, вместе со мной, но активно использовать Артемиду, пока я учусь в вузе, было чревато непредсказуемыми последствиями. И в конце концов, я думал, что это может подождать.

Елена Ярославовна Приклонская опять же знала несколько языков, включая китайский, но вот испанского тоже не разумела. Варяг знал английский, немецкий и вульгарный имперский, разумеется.

— Отлично, — сказал я. — Главная проблема сборов в спешке. Летим на испаноязычную планету, и никто из нас не знает языка. И из-за экстренных сборов, даже и не подумали взять переводчика с испанского языка.

— Нужна помощь? — вдруг спросили на неплохом русском и мы вздрогнули.

Глава 9. Тропический ад

Июль 2004 года

Мы дружно повернулись на голос. Оказывается, видя, как мы мучимся с техником, к нам подошёл молодой чернокожий кубинец, примерно мой ровесник, насколько можно было определить его возраст.

— Я воевал в вашей армии, — ответил он на немой вопрос. — Ну и русский в школе изучал, хотя по-настоящему выучил только на службе. А вот старина Орландо, много раз пытался, но так и не освоил ваш язык.

Да, действительно. Почти весь соцлагерь присылал нам на помощь своих солдат. В благодарность за помощь мы предоставили им доступ к инопланетным технологиям. Мы же не американцы, чтобы жлобиться в отношении союзников и выставлять счёт, за каждый чих.

Говорят особо хорошо, сражались ГДР-овцы, да и кубинцы отличились. Я правда сам не видел, не пересекались, а на Полигоне они появились позже.

Кубинец снова улыбнулся нам и о чём-то заговорил со стариком, потом уточнил у нас и снова начал объяснять Орландо, что делать. Старик вскинулся, засуетился, а потом подозвал помощников и занялся подготовкой флаера к полёту.

— Эдуардо Кинтана, — представился наш внезапный помощник. — Был сержантом в войсках космической поддержки, во время войны.

— Ааа! — обрадовался я. — Космодесант!

— Да, — согласился тот. — Так нас называли…

— Знаю, я сам до сержанта дослужился именно в нашем родном космодесанте, а потом меня перевели… в другие войска, — здесь я осёкся, поняв, что лучше не уточнять, в каких войсках я оказался.

Мы ещё немного поболтали на армейские темы, вспоминая былые деньки. Лене Приклонской стало скучно, и она внимательно следила за тем, что делает старик Орландо.

— Ну бывай, — сказал я, протягивая руку Эдуардо, едва старый механик объявил, что наш флаер готов к полёту. — Будешь на Полигоне, заходи.

Тот весело рассмеялся, давая понять, что непременно воспользуется предложением, и покинул ангар. Елена и Варяг, шустро залезли во флаер и Приклонская раскочегарила старую машину.

— С ветерком полетим, — буркнула она, выводя машину в полёт.

Я как-то нервно дёрнулся, потому что непривычна мне была такая атмосферная техника. У нас, только-только начинали работать над аналогичными аппаратами, для военных целей, в гражданскую разработку они пошли года через три, да и прямо скажем, без помощи одних нехороших людей, она бы вряд ли стала столь массовой.

Ленка, прямо скажем, накаркала. Нет, сначала полёт был нормальный. Первые три часа, пока мы не приблизились к нужному нам, но временно безымянному острову. И в этот момент начались проблемы. В борт нашего флаера ударила ракета, по чистой случайности, не снеся кабину. Случилось это, потому что Приклонская летела выше установленной скорости. Но от удара мы хорошенько треснулись о приборную панель, а Лена впала в ступор, и что неприятно, но флаер начал терять высоту и падать.

Я посмотрел на Варяга. Он сидел сзади, но это не спасло его от временной контузии. Гришка с трудом поднимался, но мысли его были явно не здесь. Тогда я стал орать на девушку, требуя, чтобы она пришла в себя, но девчонка реагировала слабо, тогда я извернулся и отвесил ей две полноценные пощёчины. Глаза Приклонской округлились, и она дико посмотрела на меня.

— Падаем, мать твою! — рявкнул я и девчонка резко вцепилась в управление, пытаясь как-то смягчить падение.

Помогло, конечно, но слабо. По крайней мере, живы остались и то счастье. При падении флаер завалился набок и выход был не заблокирован только с моей стороны. Снеся дверцу, я высунул голову и осмотрелся. Всё было спокойно. Наклонился к сидевшей на своём месте девушке, чьи глаза начали потихоньку стекленеть.

— Лена, ты идёшь… — но едва я произнёс эти слова, как я увидел причину её непонятного состояния.

При столкновении с ракетой начала срабатывать система безопасности для пилота. Но включилась она как-то криво, то ли повредилась при взрыве, то ли мы у имперцев забрали уже дефективную машинку. Но это было неважно, проблема была в том, что вместо прикрытия пилота, из кресла выскочили два штыря и пробили ей обе ноги в двух местах насквозь. Два огромных красных пятна на ногах и торчащее железо.

Я выругался, холодея.

— Гриш, ты оклемался? — спросил я у Мишина.

— Более или менее, — помотал он головой. — Что надо?

Пришлось быстро объяснить ему ситуацию. Но это не помогло. Нет, первую помощь мы оказывать умели, но вот врачи из нас были ещё те. Снова высунул голову наружу. Флаер потихоньку горел. Оставлять Приклонскую здесь было опасно. Попытавшись сначала снять девушку со штырей, я ничего не добился, кабина была маленькая и узкая, а снимать надо было резко и она лишь пришла в себя и начала кричать от боли. Тогда я сделал ход конём и вывернул кресло и с помощью Варяга вытащил из летательного аппарата и девчонку и кресло.

Приклонская сидела со стеклянными глазами, кажется, у неё случился болевой шок. Однако, времени размышлять не было. Приходилось действовать немного варварскими методами. Резко дёрнул её за ноги, выдёргивая не штыри, а именно тело — и в этот миг она заорала. Пришлось закрыть ей рот ладонью, а потом вообще запихать в пасть первую попавшуюся под руки тряпку.

— Потерпи, — пробормотал я, хотя и был рад, что девчонка подаёт признаки жизни.

Смазал антисептиком, перебинтовал, как нас учили на курсах первой помощи, на которых я, кстати, никогда не был в числе отличников. Вколол обезболивающего и вытащил кляп. Гришин вёл себя немного заторможено, но помогал мне как мог. Держал Елену, не давая ей дёргаться.

— Спасибо, — пробормотала она. — Я смогу ходить?

— Мне почём знать? Я не врач. Потом, наверное, сможешь, а сейчас…

Мой диалог прервали выстрелы. Я схватил свой автомат и стал палить в ответ. Стрельба стихла.

Взявший оружие Варяг вопросительно посмотрел на меня.

— Сваливать надо, — пробормотал я. — Но как?

До меня дошёл весь ужас моего положения. Я оказался в такой же ситуации, как и на Кадмии. Хотя нет. Связь должна работать, можно соединиться с Пуэрто-Геварой, объяснить ситуацию, попросить помощи, ну, наверное, в виде хорошей военно-спасательной операции, которую вряд ли проведут. Значит, надо выбираться самому. Есть проблема: Лена Приклонская. По стандартам космодесанта — не жилец. Но всё равно так просто бросать нельзя, надо попытаться спасти.

Я затащил Елену за флаер. Девчонка уже была под сильным обезболивающим и уже слабо представляла себе, что происходит. Теперь, когда она была укрыта, руки у нас были развязаны. Мы с Варягом снова взяли автоматы, прицелились в мелькавших вдалеке врагов, те самых, что спускались с горы, стреляя в нас, и открыли ответный огонь.

Враг никак не отреагировал, и тогда мы выпустили в их сторону несколько очередей и, кажется, даже кого-то задели. Однако проблема оставалась. Будь мы одни, то попытались бы отойти в сторону пляжа, который виднелся из-за деревьев, но бросить Лену, на расправу неведомым врагам… Времени, чтобы принять решение, оставалось мало. Мелькнула дикая мысль — а может, стоит повторить тот фокус, что я устроил на Кадмии аборигенам? Но я не успел ничего сделать, наверное, к счастью, как по моим врагам открыл стрельбу кто-то ещё.

Эти «кто-то» атаковали наступающим с правого фланга, заставили их сбиться и начать отступать. Мы поддержали начинание, аккуратным, но точечным огнём. Выцелили пятерых, по всем видимости считавшихся у них офицерами и очень удачно. Пять трупов.

Стрельба прекратилась. Я настороженно держал автомат наизготовку, ибо враг моего врага, не всегда мой друг.

— Не стрелять! — раздалось со стороны нежданных помощников. — Советская Армия!

На всякий случай призыв продублировали на испанском. Эхертико советико, значит. Посмотрим, кто это и самое главное, зачем здесь.

Я подпустил нежданных помощников поближе, присмотрелся и с облегчением убрал автомат. С холма спускались Темиргалиев и Пушкарёв.

— А давай его здесь пристрелим и свалим на несчастный случай? — предложил Серёга. — А то задолбал он со своими бабами под ногами путаться.

Враги были отбиты хоть и ненадолго, как пообещал Марсель Темиргалиев, но уточнил, что два часа у нас есть. А им ещё нужно на этом пляже встретить человека из Пуэрто-Гевары.

— Это ваши бабы, — мрачно сказал я. — Лиза работает на вас, и утверждала, что Копылов разрешил операцию.

— Бумагу с печатью видел? — скептически спросил Марсель. — И что значит на вас? На нас, если ты кое-что попутал. Нет, Серёг, стрелять нельзя. Он у нас тоже протеже Копылова и юный вундеркинд.

— И с кем будешь в соседние Галактики летать? — мрачно спросил я.

— Тю, — фыркнул Пушкарёв. — А то без тебя туда никто не полетит…

— Никто, — буркнул я. — Потому что только я один хочу реализовать этот проект, а наверху его отодвигают и откладывают в долгий ящик.

— Про бюрократию тебе тоже Голобко рассказала? — уточнил Темиргалиев.

— Она мне много чего рассказывала, — вздохнул я. — Но проверить это я не смог. Ни тебя, ни Давыдова на Кадмии не было, а остальных я не настолько хорошо знаю.

— Правильно, — внезапно похвалил меня Марсель. — Теперь давай-ка отойдём в сторонку, пошепчемся.

Мы вышли из-за флаера и, достав сигареты, закурили.

— Елизавета Семёновна Голобко, очень ценный кадр. Она целиком и полностью человек Копылова, а через него Бронницкого. Такая лояльность ей стоила некоторых репутационных потерь в научной среде, которая любит фрондировать. Поэтому ей позволительны некоторые… чудачества, назовём это так. — Марсель внимательно посмотрел на меня. — Но тебе лучше обходить её проекты десятой дорогой и не пускать в свои.

— Ничего, — проворчал я. — Вот как вернусь отсюда, таких пистонов ей вставлю, она сама меня будет обходить.

Марсель усмехнулся и погасил сигарету.

— Возвращаемся, а то боевые товарищи уже тревожатся.

Мы вернулись за флаер, где потихоньку приходила в себя Лена Приклонская.

— А вы со своими интригами на Земле уже закончили? — спросил я.

— Ещё две недели назад, — равнодушно проинформировал меня Марсель. — И ты бы про это знал, если бы читал газеты.

— Я читаю, — обиделся я.

— Но явно не глазами. Ибо как ты помнишь, главная газета нашей советской Родины, называется «Правда», потому что всегда пишет правду. Надо только уметь её читать.

С этими словами он протянул мне относительно свежий номер газеты. Воскресный большой, обзорный номер, в народе называемой «толстушкой». Я быстренько пробежался глазами по страницам и недоумённо посмотрел на Марселя. Он вздохнул, раскрыл на третьей странице и ткнул пальцем в небольшую заметку.

— И? — не понял я.

Коротенькая заметка поздравляла полковника (не уточнялось, каких войск) Валерия Александровича Копылова с избранием на должность Первого Секретаря Коммунистической Партии Внешних Миров и выражала сдержанную радость от избрания такого достойного человека на столь ответственный пост.

Я хмыкнул. Вот слона-то я и не приметил. Да теперь стало понятно, что во внутрипартийной борьбе победу одержала партия сторонников жёсткого противостояния с осколками Империи, всеми методами и любыми средствами. То есть наша партия.

— А где интервью? — ехидно спросил я.

— В следующем номере, — буркнул Марсель. — И вообще, давай о политике поговорим в более спокойной обстановке. Сейчас о делах наших скорбных. Какие у тебя планы на ближайшие сутки?

Я немного замялся, но потом нашёл ответ.

— Какие скажете, товарищ капитан.

— Правильный ответ. Ты нам и правда понадобишься, потому что мы четвёртый день торчим на этом проклятом острове, а до сих пор не поняли, как найти и вскрыть это чёртово хранилище.

— А я…

— А ты удачливый, зараза. Ладно, сейчас ждём нашего человека, думаем, что делать с этой подругой, а потом займёмся имперским хранилищем.

— Ничего со мной делать не надо, — прошипела Елена. — Сейчас подействует лекарства и допинг и я смогу сама идти…

Темиргалиев сердито посмотрел на неё.

— Девочка, никуда идти тебе уже не надо. Ты балласт, лишний груз.

— Сами вы лишний груз, — возмущённо прошипела она. — А что вы будете делать в имперском хранилище?

— Ничего, — спокойно ответил Темиргалиев. — Мы занимаемся разведкой, а также зачисткой острова, от тех сюрпризов, что здесь оставили имперцы. После того как мы убедимся, что всё безопасно, мы вызовем научную экспедицию. Возможно, даже из твоего института. И ты могла бы быть в ней, вот только вместо этого будешь на больничном.

Лицо Приклонской стало злым.

— Я пойду с вами, — упрямо сказала она. — И помогу вам вскрыть хранилище…

Марсель отмахнулся рукой, давая понять, что не будет спорить с дурной бабой, а подождёт, когда прибудет человек с большой земли, чтобы уже самостоятельно решить вопрос.

В ожидании мы с Варягом на всякий случай проверили оружие и снаряжение. Попытался уточнить у Темиргалиева, с кем мы вообще здесь воюем, и если это недобитые имперцы, то нельзя ли им как-то объяснить, что война закончилась, их предали, они в жопе и лучше им сдаться по-хорошему. Однако, Марсель лишь мрачно глянул на меня и недовольно процедил:

— Пойдёмте, глянете, с кем мы войну устроили.

И он повёл нас к трупу подстреленного мной противника, оставив Пушкарёва возиться с Майдой. Идти пришлось недолго, где-то минут десять, и всё это время Темиргалиев молчал и хмурился, не отвечая на мои вопросы. Наконец, он подвёл меня к валяющемуся телу в имперской униформе.

— Ну, — сказал я. — Вооружённые силы Ардат Тангорихкс. Форма узнаваемая, а знаки различия какие-то странные.

Всё так же ничего не говоря, Марсель вынул нож и ловко вскрыл грудную клетку убитого солдата.

— Мать честная! — воскликнул я поражённый.

Варяг ничего не сказал, только нахмурился.

Мяса было совсем немного, в основном в груди были провода и механизмы. Они искрили, остатками электроэнергии. Зрелище было в целом неприятным. Как будто кто-то вскрыл детскую электрическую игрушку. Такую, натуралистическую, которые иногда привозили из ГДР, только очень большую.

— Биороботы, — с отвращением бросил Темиргалиев. — Имперцы использовали таких пятьсот лет назад, но они оказались не слишком эффективны. Очень уж тупы и примитивны. Не получив быстрого результата, Империя, как обычно, отказалась от дальнейшего использования этих созданий, предпочтя натуральное мясо, которое они с избытком набирали как в метрополии, так и в колониях. Остатки своих роботов они поставили охранять старые хранилища, лаборатории и склады. Те, что законсервировали, всерьёз и надолго. Настолько, что просто тупо забыли их забрать, когда передавали нам планету по мирному договору.

— Или специально, — процедил Варяг.

Марсель только пожал плечами, как будто бы говоря, что сие разведке неведомо.

— Но мы ведь можем что-то сделать? — уточнил я. — Например, попросить помощи Революционных Вооружённых Сил Кубы, или наших…

— Попросить можем. И даже получим. Только проблема не в этом.

По словам Марселя Темиргалиева, самая главная неприятность заключалась не в забытых «солдатах» империи, а в том, что они не могли найти вход в хранилище, которое торчало одиноким столбом посреди острова, а значит, и вскрыть его, ну никак не удавалось. К тому же биороботы постоянно путались под ногами.

— Впрочем, с ними вопрос уже решается, — подвёл он итог. — Подъедет человек из города, который с ними уже сталкивался во время войны. Как утверждает, наше командование, он справится с ними в одиночку.

Я удивлённо поднял бровь.

— Я не проверял, — пожал плечами разведчик. — Но люди, которые рекомендовали мне его, понапрасну языком не трепят. Ладно, возвращаемся к флаеру. Кстати, удачно ты упал. Как раз рядом с тем местом, где должен высадиться тот самый специалист.

— Я вообще такой, везучий, — проворчал я.

— Ага. Вот на это я и рассчитываю. Поэтому до сих пор и не пристрелил тебя, хотя руки чесались. Шутка.

Я лишь вздохнул. Как меня достал наш военно-космический юмор, кто бы знал. У нас каждый себя мнит если не Райкиным, то Хазановым или Жванецким, но все шутки дальше «расстрелять перед строем» не заходят. Хотя порой бывает смешно.

«Наш человек» почти что из Гаваны, прибыл через час. Всё это время мы ругались с Приклонской. Она вколола себе лошадиную дозу адреналина и уверяла, что сутки она продержится.

— А потом просто сдохнешь, — бросил Марсель.

— Не… — начала она, но он оборвал её, подняв руку.

— Так. Кажется, мы дождались.

Где-то вдали, на пляже, раздался плеск воды. Я на всякий случай перехватил автомат, да и Темиргалиев с Пушкарёвым положили руки на пистолеты.

Из воды медленно, но уверенно, аки Ихтиандр, выходил человек. Поначалу его лица было не видно, но по мере приближения его черты проступали всё отчётливее. Очевидно, это был тот человек, который нам нужен. Потому что Марсель и Серёга расслабились и убрали руки с оружия. Однако я не спешил опускать автомат.

— Познакомься, — сказал Марсель. — Это…

— Эдуардо Кинтана, — закончил я и разведчик посмотрел на меня удивлённо.

Сам кубинец был немного смущён нашей встречей на этом острове, и вопросительно посмотрел на Темиргалиева.

— Удивительное совпадение, — сказал я. — Мы встретили Эдуардо, когда собирались лететь на остров.

— Никакого совпадения, — отмахнулся Марсель. — Он тоже сюда собирался, но на подводной лодке, потому дольше и добирался.

— И я вам помог, — сказал Кинтана улыбнувшись. — Хотя, если бы знал, что вы собрались именно на этот остров, сказал бы старику Орландо, чтобы он что-нибудь повредил в вашем флаере.

— Зачем? — не понял я.

— Сюда лететь опасно, — просто пожал плечами кубинец. — Впрочем, вы уже сами в этом убедились.

С этими словами он показал на лежащую на земле Елену Приклонскую.

— Я в порядке! — возмутилась она, но Темиргалиев только махнул рукой.

— Ладно, раз все непонятки разъяснились, перейдём к делу. Эдуардо, тебя я вызвал, потому что во время войны ты очень хорошо работал против биороботов. Валер, тебя я не вызывал, но раз уж здесь, то будь добр, прояви свои способности, которые помогли тебе на Кадмии, и найди нам этот чёртов вход!

Вот тогда я не просто возмутился, я взбесился.

— Никакие способности, там мне не помогли! Я знал, где пирамиды, куда идти, и что туда можно проникнуть через крышу. Всё, что мне мешало, это местная искусственно выведенная фауна! Здесь же сраные биороботы!

Я замолчал, мне пришла в голову одна мысль.

— Ты чего замолчал? — не понял Марсель. — Давай. Раз уж начал-то! Скажи мне в лицо правду-матку.

Я раздражённо помахал рукой.

— Биороботы, — повторил я, щёлкнув пальцами.

— Что биороботы? — не понял Пушкарёв.

— Это не полуразумные твари Кадмии, которые жили в лесу, в норах, под кустом, или гнездились на пирамидах. Это хоть и хреновые, но солдаты. Значит, им нужна база, оружие, боеприпасы…

— Я тебя понял, — кивнул Марсель. — Уверен, что их база находится в Хранилище?

— Не очень. Но других вариантов у нас нет.

Ненавижу джунгли. Это у меня после Кадмии. И хоть здесь не было всяких тварей, которые хотели нас убить, ну, кроме биороботов, но они пока не показывались. Всё равно мерзкое место, даже здесь на Новой Кубе. Жара, насекомые, хорошо, кстати, что с дикими зверями проблем нет. Биороботы постарались, приучили местное зверьё к тому, что от человека надо сваливать и прятаться.

Мы преследовали небольшую группу этих псевдолюдей, которые явно не ожидали такого отпора и теперь, действуя по программе, отходили в укрытие, отстреливаясь от нас. Я, Кинтана и Темиргалиев, преследовали их, оставив у флаера Пушкарёва и Приклонскую. Из Серёги был так себе боец, поэтому мы оставили его защищать Майду. Хотя Марсель сомневался. Наш космолётчик был ценный кадр, а на биолога ему было наплевать.

Нам не пришлось искать имперских биороботов. Они сами нас нашли, выйдя, как по расписанию, через несколько часов, чтобы собрать «трупы» собратьев и попытаться отомстить за них. Не мстить, конечно, но выполнить поставленную задачу: уничтожить чужаков.

Эдуардо, которому Марсель вручил оружие, всё тот же верный АК-97, объяснял нам, что делать. Стрелять надо строго в голову, а желательно в шею. Подстреленного очень желательно найти и выстрелить ещё в район груди и живота. После такого биоробот не подлежал восстановлению.

— Отстреливать их просто, — объяснял Кинтана, сверкая белыми зубами на чёрном лице. — Это очень примитивная технология, без человека командира они вообще ходячие мишени. Но вот подчищать, тот ещё геморрой.

— Ты где с ними сталкивался? — спросил я.

— На Пегасе, и когда помогали революцию на Ирсеилоуре устроить, — пояснил он. — И там, и там, отсталые миры, где просто не успели заменить этих железных болванов, а здесь про них просто позабыли.

— Ты был на Ирсеилоуре? — удивился я.

— Да, у нас была задача блокировать военную базу на островах Бикунде, там мы всю революцию и просидели. Уж больно крепкими противниками они оказались.

— Ясно, — вздохнул я. — Мы сначала были в Альзоинсе, а потом в Махтамбе и окрестностях пошалили.

— Вечер воспоминаний устроите потом, — недовольно вмешался Темиргалиев. — Сейчас давайте отрабатывать задачу.

И мы принялись за отстрел наших противников. Действительно, по сравнению, ну, например, имперской гвардией, на которую сдуру сбросили наш космодесант на Нотри. Мы тогда еле ноги унесли, я об этом уже рассказывал. Это поначалу, казалось, очень простой задачей. Расстреливай как мишени в тире, никакой стратегии или тактики. Но это было поначалу. Потом начался настоящий ад. Когда у биороботов, не получилось нас взять умением, они атаковали нас числом.

Нельзя сказать, что их было очень уж много. Не дивизия и даже не рота, но нас-то было всего три человека, и эти человекоподобные создания зажали нас под холмом, за которым находилось имперское хранилище. Они лезли и лезли на нас, наши автоматы уже перегревались, а враги всё не кончались и не кончались. Я уже израсходовал второй энергетический блок, но мне было далеко до Кинтаны, который уже менял четвёртых. Тогда я поглядел на боезапас, потом на врагов, и понял, что так дальше дело не пойдёт. Хорошо, что Темиргалиев напомнил мне Кадмию. Там же была похожая ситуация.

Я быстро развинтил приклад автомата, выломал предохранитель, потом вставил новый энергоблок.

— Ты что делаешь?! — крикнул мне ошалевший Эдуардо, которому, по всей видимости, не рассказали о том, как я отбивался от охранников пирамид.

— Это ты правильно, — согласился бросивший взгляд в нашу сторону Марсель и последовал моему примеру.

Вдвоём мы дали залп по наступающей толпе — как уже было сказано, какая-то тактика у этих ботов отсутствовала, как класс. Второй, третий… Отлично.

Кинтана ошалевшим взглядом глядел на нас. Я только раскрыл рот, чтобы объяснить ему, но в этот момент разведчик крикнул:

— Они уходят!

Действительно, небольшая группа биороботов отходила от места, где мы устроили бойню их собратьям. Не сговариваясь, мы бросились следом за ними. Пробегая между выжженных мощными импульсами проплешин, Эдуардо немного задержался, осматривая трупы.

— Их и добивать не надо, — пробормотал он, догоняя нас. — Органика сожжена в пепел.

— Ну так, — кивнул я. — Способ проверенный.

Кубинец, казалось, хотел спросить меня, когда и где это было испытано, но сейчас было не до того. Если упустить биороботов сейчас, то непонятно где вообще искать вход и покажутся ли они нам снова, после той бойни, что мы им устроили.

Вот наконец за деревьями показалась башня, которая и была имперским хранилищем. Двери как таковой не было, только особая титановая створка, которая выезжала слева направо и ничем не отличалась от пластин, которыми была обшита сама башня. Сейчас она была сдвинута наполовину и туда втягивались последние выжившие биороботы.

Створка начала двигаться, закрываясь и я по какому-то наитию, присел на одно колено, перевёл импульс на максимальную мощность, прицелился и выстрелил. Мощный импульс, который меня чуть не отбросил назад, пролетел сто метров и шарахнул по закрывающейся пластине, заклинив её намертво.

Мы остановились и выдохнули.

— Что дальше? — спросил Варяг.

— Подходим медленно и печально, — приказал Темиргалиев. — Внимательно посматриваем по сторонам. Они тупые, но мало вдруг хватило мозгов оставить засаду.

Аккуратно подошли к башне. Вообще, странное это было сооружение. Её как будто бы вмонтировали в скалу и из-за этого сложно было понять, где вообще начинаются горы, а где сама башня. Сверху и со спутника верхнюю часть было очень неплохо видно, но если искать её там, где находились возвышенности, то можно проплутать несколько часов, пока на тебя не навалятся эти псевдолюди.

В этом-то как и была вся проблема с поисками входа в башню. Темиргалиеву и Пушкарёву постоянно мешали биороботы. На вопрос, почему они отправились на остров именно таким составом, Марсель ничего не отвечал, отмалчиваясь. Разумеется, подразумевалось, что не моего ума дело. Но я полагаю, Марсель просто подвернулся под руку полковнику Копылову, который отправил его на Новую Кубу, чтобы успокоить Лизу.

Вообще, в целом Темиргалиев относился ко мне нормально. Но только в тех случаях, когда сам подписывал меня на операцию. А когда я начинал «шастать не спросясь» всячески мне демонстрировал, что я здесь лишний, что мне нечего здесь делать и всё в таком духе. Вообще, я заметил, что разведчики не любят, когда что-то идёт не по плану, а если не по плану идёт вообще всё, становятся невыносимыми.

Едва мы оказались у полуразрушенного входа, как по нам начали стрелять. Мы пальнули в ответ, в том числе и я. Успел сделать два выстрела, прежде чем Марсель дал мне по рукам и молча покрутил пальцем у виска. Да, действительно, сам тормознул. Мне-то палить не стоило из того, во что превращался нормальный АК-97, стоило у него выломать предохранитель, а у разведчика имелся запасной автомат.

Оставив меня и Варяга, прикрывать тыл, Темиргалиев и Кинтана вошли внутрь, держа оружие наготове. По счастью, когда я палил, то повреждены оказались только биороботы и часть стены.

— Типичный имперский бункер. Судя по всем всему верхние этажи, это зенитка, которая отрабатывает по летающим объектам, а всё самое интересное находится внизу, — сообщил Марсель, а Кинтана согласно кивнул.

— Наших сил хватит на зачистку? — уточнил кубинец.

Вот, а почему раньше никто не поинтересовался, достаточно ли двух человек, чтобы зачистить остров от биороботов? Ладно, знаю-знаю, не моё дело.

— А нам этого и не надо, — буркнул Марсель. — Все эти создания никогда не действуют в автономном режиме. Всегда есть те, кто ими управляет.

На момент меня застопорило.

— Но как? — спросил я. — Ведь это заброшенное хранилище? Иначе Империя предварительно выпотрошила бы всё отсюда,

— Именно, — самодовольно согласился Марсель. — Но случилось то, чего никто не ждал. Мы полагаем, что это какой-то непризнанный вояка, после того как мы взяли имперскую метрополию, с перепугу рванул сюда, на эту пустынную планету. Знал ли он, что здесь хранилище с биороботами или ему просто повезло, мне неизвестно. Скорее всего, где-то раскопал данные, иначе откуда у него ключи доступа? Но факт остаётся фактом. Он засел здесь и активно обороняется…

Монолог Марселя был прерван стрельбой, мы спрятались за стену. Потом Кинтана осторожно высунулся и снова убрал голову, так как по нему начали палить.

— Ну что? — спросил Темиргалиев.

Вместо ответа, Эдуардо выскочил, сделал три выстрела и вернулся на место.

— Остался один, — мрачно сообщил кубинец.

Последнего из отряда, который преграждал путь к лифту, подстрелил Марсель, ловко перекатившись и стреляя наугад. Эдуардо неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал, а мы пошли, чтобы спуститься вниз.

— Фокус ещё в том, — объяснил Марсель. — Что без него бы мы вряд ли нашли это хранилище, в ближайшие лет сто, а если и нашли, то не заинтересовались бы. Но этот гений стратегии и тактики, активировал эту самую зенитку, которая стала палить по всему летящему на остров.

Мы запустили лифт и начали спускаться вниз.

— Стреляй только в крайнем случае, — предупредил Марсель. — Не дай бог, что-нибудь выведем из строя…

Двери открылись, и перед нами предстали, наверное, с пятьдесят биороботов, стоявших в небольшом, полукруглом зале, стены которого были увешаны мониторами и сам зал был забит какими-то приборами. Все они были вооружены и смотрели на нас ничего не выражающим взглядом.

— Этот случай можно считать крайним? — уточнил я.

— Неа, — мотнул головой Марсель. — Это ерунда.

И каким-то неуловимым движением активировал излучатель электромагнитного поля. У меня засвистело в ушах, а псевдолюди, даже не успев поднять оружие, стали валиться на пол. Заодно стали выходить из строя осветительные приборы, стали гаснуть экраны.

И только один из всего отряда биороботов не упал. Да и не был похож на них это невысокий, немного потёртый мужичок, с ярко-фиолетовыми глазами.

— «Халлдорианец?» — мысленно удивился я. — «Неужели кто-то из них, дослужился до высокого офицерского чина в имперской армии? И с чего тогда такой патриотизм»?

— Вы кто? — прохрипел он. — Что с Империей?

— Империя пала центурион, — вдруг вырвалось у меня.

Сам я в этот момент подумал, какое дело яркоглазому до судьбы оккупантов? Но он продолжил:

— А… халлдорианцы…?

— Халлдория Барна, в данный момент независимый от империи альянс планет, — холодно бросил Темиргалиев.

— Аннакса Бирне! — воскликнул он по-халлдориански.

Это их аналог, нашего «слава богу», не дословно, но примерно.

Халлдорианец вдруг бросил оружие и поднял руки.

— Я сдаюсь, — всё так же хрипло произнёс он. — И надеюсь, что вы позволите вернуться мне на родину.

— Разумеется, — сказал Марсель Темиргалиев, неуловим движением, подбирая его оружие. — Но сначала мы зададим вам… ммм… несколько вопросов.

«— Точнее, уж несколько сотен» — подумал я, но вслух ничего не сказал.

Он помог нам разобраться с системой управления, остановить оставшихся биороботов и взять контроль над противовоздушной обороной острова. Разумеется, объяснял он Темиргалиеву, а Кинтана присматривал, чтобы этот ушлый уголовник чего не выкинул. Меня же отправили за Приклонской с Пушкарёвым, которые остались поджидать на берегу.

Почему уголовник? Ну так я же рассказывал, да и в газетах и в учебниках, тоже про это пишут. Халлдория Барна, она же Халлдорианский Альянс была очень крупной этнокриминальной организацией, то до того как Империя начала распадаться на части. Подобно итальянской мафии они проникли во все сферы жизнедеятельности империи. Кроме метрополии, куда они благоразумно не совались, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания со стороны власти.

Это и была их цель изначально — раз уж они потеряли родную планету, то отделиться от империи. Основать своё, в сто крат более мощное государство, а с империей воевать за независимость. У Альянса были периоды взлёта и падения, когда за них всерьёз брались имперские следователи или если они становились чисто криминальной организацией с целью заработка денег. Но в последние сто лет, они верно уловили тенденцию: Ардат Тангорихкс неумолимо катился к закату и снова вернулись к старым лозунгам, надеясь оторвать от распадающегося галактического государства кусок пожирнее.

В их планы неожиданно вмешалась Земля с её сопротивлением, поэтому лидеры Альянса захотели что-то заиметь для подстраховки и достали из загашников сведенья о забытых хранилищах, потерянных кораблях и рассылать эмиссаров, одним из которых и оказался наш знакомец: Винз Аркалан. Поначалу всё шло гладко, он нашёл старое хранилище, активировал коды, смог взять под контроль армию биороботов, чтобы ударить в спину имперской армии, но они просто взяли и покинули планету, отдавая её землянам без боя и вообще убрались из системы. В тот момент они готовили полномасштабную атаку на Землю, и так как с флотом вторжения у них было всё плохо, то буквально выскребали остатки из каждой дыры.

План Винза банально рухнул. Пока здесь базировалась часть имперского флота, он мог атаковать их и захватить корабли. Но несколько лет на планету никто не приземлялся, а потом стали прилетать малотоннажные гражданские суда. Проблема была в том, что звездолётов было мало, а вывозить биороботов надо было всех и сразу. Аркалан застрял на планете всерьёз и надолго. Он укрепил свой бункер, повесил защиту над островом и стал ждать, когда за ним придут имперцы (а он не сомневался, что Тангорихкс рано или поздно разгромит Землю) чтобы устроить себе шикарные похороны, пасть в бою, с оружием в руках, как это было принято у его халлдорианских предков.

Надо говорить, что и этот план мы ему обломали на корню? Так что халлдорианский пленник, когда мы его взяли, оказался полностью раздавлен и охотно согласился на сотрудничество.

— Учись, студент, — сказал мне довольный Темиргалиев, когда я, приведя Приклонскую, уколотую стимулятором и Пушкарёва, который хотел её удушить, решил покурить у входа в бункер и за этим же вышел разведчик.

Он и рассказал мне, как расколол боевого халлдорианца и подчинил его, хоть и на время.

— Потом придётся отдать его Халлдорианскому Альянсу, — объяснил Марсель. — Чтобы не осложнять отношения между ними и нами.

Я только хмыкнул, вспомнив халлдорианскую шпионку Нину. Ну да, ну да. Охотно верю, что это добровольное действие, а не какой-то очередной хитрый план, который только-только созрел в хитроумной голове Марселя.

Елена Ярославовна Приклонская тем временем активно лазила по всему бункеру, выясняя, где найти то чудо-лекарство, которое защитит нас от большинства опасных микроорганизмов чужих планет. Нет, неточно. Она припрягала нас искать и при этом приходилось носить её на руках. Марсель и Серёга опять-таки искали что-то своё, и их очень сильно раздражало наше присутствие и то, что Лена постоянно суёт нос во все дырки. Поэтому меня, Варяга и Эдуардо попросили покинуть остров. Что будет без нас делать Лена, не уточнялось, но, скорее всего, её тоже куда-нибудь отправят.

— Всё равно вы здесь не пришей… не к месту, — сообщил Темиргалиев. — Заодно шпиона заберёте и доставите куда надо.

— В Пуэрто-Гевара? — уточнил я.

Разведчик посмотрел на меня как на идиота, но снизошёл до объяснений.

— На Кадмию. В нашу резидентуру.

— А как же мы с территории другой страны вывезем…

— Ты сейчас головушкой ни обо что не приложился? Тупишь капитально, — издевательски сказал Марсель, а до меня дошло.

Действительно, что-то я сильно торможу сегодня. У кубинцев, югославов, поляков и гдровцев и прочих членов Варшавского договора, может быть сколько угодно планет за пределами Земли, но охраняют их вооружённые силы СССР и военная разведка, которая, как обычно, занимается всем и понемногу и старается всё контролировать.

Эдуардо Кинтана был, безусловно, гражданин Кубы, но…

— Какое у него звание в ГРУ? — спросил я.

Темиргалиев покрутил пальцем у виска.

— Я же свой.

Марсель вздохнул.

— Он боец-оперативник. Значит, пока рядовой.

— Вот и отлично. Заберу его в своей проект. Мне понадобятся такие шустрые ребята.

Марсель поперхнулся сигаретным дымом.

— Ну ты и наглый, товарищ младший лейтенант. Заберёт он!

— И не моргну глазом, — поиздевался я. — Всё равно Кинтана сейчас в резерве, а мне, чую, будут очень нужны бойцы.

В этот момент я вспомнил, что не рассказал Темиргалиеву о результатах своего расследования убийства на пляже. Действительно, сначала мы упали на флаере, потом я не ожидал, что встречу его, ну а дальше всё закрутилось. Помявшись немного, я пересказал ему всё и даже вспомнил текст записки.

Марсель Темиргалиев выругался, стрельнул сигаретку, а потом пояснил.

— Это опять проявился Орден серебряного эстортуэра.

— Серебряного, чего?

— Эстортуэра. Жезл такой. «Графиню де Монсоро» перечитай. Хотя, конечно, переводчиков наших надо проверить на вредительство за подобные переводы. В общем, организация такая из ардан даздра и гарллан даздра, ну и некоторые имперцы к ним примкнули. Орден религиозно-политический, смысл его в том, что Серебряный Вестник покарал хранимую им Империю, за гордыню и что там по тексту. Только истинные верующие и патриоты, смогут возродить ея. Сейчас не забивай себе голову, я тебе ближе к осени пришлю подробную справку по ним. Организация вроде бы не сильная, но судя по тому, что ты рассказал, всё-таки опасная. Следует приглядеться получше.

Марсель потушил сигарету.

— Прав был полковник. Надо бы к тебе в Новый Ленинград ещё одного из твоих архаровцев перевести. Возможно, даже этого белобрысого, хотя он сегодня себя и не проявил. Подумаем. В общем, давайте ребята, валите, скатертью вам дорога.

Вот с такими напутствиями мы и отбыли обратно на Кадмию. Сначала нас доставили местным флаером в Пуэрто-Гевара, а потом на звездолёте вернули, откуда забрали.

Глава 10. Сказки народов Галактики

Июль — октябрь 2004 года

Летние приключения закончились, едва начавшись. Вместе с Эдуардо Кинтана и Варягом я отконвоировал захваченного в плен халлдорианца на Кадмию. Нас там приняли хорошо, похвалили и отпустили, сказав, чтобы мы забыли вообще всю эту историю. В общем, как обычно.

Мне очень хотелось пообщаться с профессором Голобко. Сказать ей немало нецензурных слов, но Лиза уже улетела с Кадмии. Возможно, по своим делам, может быть, не хотела общаться, а наиболее вероятно едва узнав, что имперское хранилище вскрыто, ломанулась на Новую Кубу. Очень жаль. Впрочем, общаться с ней мне не очень хотелось. Поэтому удовольствовался малой местью, послав сообщение «не звони и не пиши мне больше» и внёс её контакты в чёрный список. На самом деле, никаких иллюзий я не испытывал, точно зная, что как только ей понадоблюсь, она найдёт способ со мной связаться. Надеюсь, она не пошлёт по моему следу Приклонскую.

Вспомнив про Леночку, я тоскливо вздохнул. Чем-то меня зацепила эта скромная красотка. Может быть потому, что я в своё время боялся её?

— А ты, куда теперь? — уточнил я у Эдуардо, который вернулся в наш номер, в небольшой служебной гостинице, но зато с видом на пирамиды.

Кубинец неопределённо пожал плечами и вздохнул.

— Скорее всего, обратно на Новую Кубу. Я сейчас в резерве, разведка выдернула меня только на одну операцию. Поэтому возвращаюсь снова в Пуэрто-Гевара, где буду ремонтировать старую имперскую технику.

— Как же тебя угораздило в нашу систему попасть? — поинтересовался я у Кинтаны, а Варяг согласно кивнул.

Мне действительно было интересно, зачем нашим понадобился Эдуардо. У нас не было никакого дефицита в бойцах. Однако он неопределённо пожал плечами и улыбнулся той белозубой улыбкой, которая свойственна только чернокожим людям. Стало понятно, что в детали биографии он посвящать меня, пока не станет хотя я условно «свой».

— Пойдёшь ко мне в проект? — внезапно спросил я.

Эдуардо сощурился и почесал затылок.

— То, на что намекал Марсель? Предложение, конечно, интересное, но хотелось бы знать, что за проект и чем мы будем заниматься.

Я лишь отрицательно покачал головой вернув ему улыбку, правда, не такую белозубую.

— Никаких подробностей, пока не войдёшь в команду. Могу только намекнуть, что это будет покруче открытия Кадмии.

В этот раз, Эдуардо улыбнулся криво.

— Я понял. Что же, если и через год я всё так же буду в резерве, то не раздумывая пойду к тебе в проект.

Мы пожали друг другу и разошлись, каждый в свою сторону. Я и Варяг отправились догуливать каникулы, а он вернулся на новую родину.

И нам как-то неожиданно повезло. Когда пассажирский транспорт сел на посадочные кольца, мне в коммуникатор упало сообщение от Кольки Реймана, который писал мне, что их семья собралась на Алтай, и спрашивал, как меня там найти.

— Глянь, — Варяг протянул мне свой коммуникатор.

Ему писал Череп, с практически тем же вопросом. Видно, он получил свой отпуск. В ответ я показал Гришке послание от Рейманов.

— Понятно, — хмыкнул он. — Значит, есть предложение, выдернуть из Дисны этих двух голубков: Вика и Ясю и в почти полном составе рвануть в горы. Кстати, твоего одноногого тоже можно взять.

— Не можно, — вздохнул я. — У него отпуск весь был израсходован зимой.

Мы переглянулись и застрочили ответы в своих коммуникаторах, вытаскивая наших друзей и боевых товарищей, для поездки на Алтай. С семьёй Рейманов проблем не возникло, они были рады меня видеть, даже их фрондирующий отец. Как шепнул Коля, Евгений Рейман ещё весной закрутил роман с молоденькой сотрудницей кафедры, поэтому его слегка попустило. Кстати, юная дева к нам присоединилась через неделю. А Ирина… она была мне рада, но отношения между нами закончились навсегда. Зато мы остались хорошими друзьями, которые всегда могли положиться друг на друга. Кажется, она положила глаз на Гришку, потому что крутилась всё время вокруг него, а он вроде бы был не против. Довнарович вносила в наше путешествие здоровую долю весёлого безумия. К счастью, мозги она выносила в основном Вику.

Словом, после бурной встряски на Новой Кубе, остатки лета пролетели спокойно и, можно сказать, ровно. Если не считать какие-то дикие слухи, которые ходили по всей Южной Сибири, о побеге дезертиров и военнопленных из лагеря, находящегося неподалёку от границы.

— Как думаете, это правда? — спросил нас Рейман-старший, едва мы услышали эту историю, от местного жителя. Он клялся и божился, что всё это истинная правда, а у него троюродный брат в охране работает, который ему всё это большим секретом рассказал.

— Чушь какая-то, — фыркнул Череп. — Кто будет размещать лагеря на границе?

— Ну с Северным Китаем граница сейчас весьма условная, — возразил Евгений Рейман.

— Китайской народной республикой, — поправил его сын. — Мы не признаём притязания чанкайшистов и американских оккупантов. Но всё равно странно, что беглецов так и не поймали.

— Да не суть, — поморщился я. — Местные говорят, что строили они какой-то секретный объект. И сами подумайте, кто будет использовать уголовников и военнопленных в таком деле? Его сооружать будут всякие добровольцы с кучей подписок и за большие деньги.

— Ну а если, про секретный объект местные наврали? — спросила Яська.

— Значит, соврали и про всё остальное, — отрезал я, подводя итог под спором.

Где-то через год я узнал, что был неправ. Местные, ошибившись в одном, угадали в целом, но это была совсем другая история. Хотя действующие лица были всё те же.

Тогда мы просто выкинули из головы эту дикую историю. Экстрима нам хватало во внешних мирах за гланды. Здесь у нас был здоровый отдых, ну а длительные переходы не вызывали каких-то трудностей, после подготовки в спецназе ГРУ.

— Ну что, решилось что-то насчёт меня? — с интересом уточнил Коля Рейман, когда мы ставили палатки, в один из вечеров, пока его отец возился с радио, а Марина собирала хворост.

— Да, всё в порядке, не парься, — сказал я. — Я недавно был на Кадмии и поговорил там с людьми, словом, всё будет в порядке, главное, когда в военкомат пойдёшь, мне отсигналь, чтобы я прилетел, с нужными документами и решил вопрос с военкомом.

Действительно, вернувшись с Новой Кубы, я по совету Темиргалиева походил немного по кабинетам родного ведомства и решил несколько своих вопросов как с будущей командой, так и с Колей Рейманом. Отношение ко мне, как и предупреждал полковник Копылов, было самое разное, от желания помочь и разобраться до вставления палок в колёса.

— Будет ещё одна задача, которую нам надо решить, — сообщил ему я.

На прощание Марсель Темиргалиев дал мне домашнее задание, предоставить экономическое обоснование проекта создания колонии на окраине Галактики. То ли для Верховного Совета, то ли для профильного министерства, а может быть, это полковник Копылов, хотел посмотреть, как я справляюсь с нестандартными задачами.

— Намекни, — попросил Коля.

— Экономика, — бросил я, крайне лаконично.

Коля согласно кивнул, и мы продолжили устанавливать палатку, перейдя на самые обычные темы, вроде фильмов, футбола или новых книг.

Август на Алтае, помог мне расслабиться и даже немного позабыть о проблемах — странном религиозно-политическом ордене, который появился на моём пути.

Ближе к концу августа мы распрощались с Рейманами, я Вик, Варяг и Череп полетели в Рязань, а Довнарович в Дисну. Быстрые сборы и вот мы, всё той же бандой, стоим в гражданском космопорте, но не Плесецка, а Королёва. Космопорты росли по стране как грибы после дождя, чтобы это не значило. И действительно с той масштабной программой колонизации внешних миров, потребность в посадочных площадках была огромной.

Напоследок Варяг отозвал меня в сторону и спросил, не моих ли рук дело, предложение от руководства вуза Григорию Мишину перевестись в филиал на Полигоне, вернее, уже на Машерове.

— Нет, ни в коем случае, — искренне сказал я. — Это дело рук Темиргалиева.

Варяг кивнул и отбыл в Томск, чтобы оформить все документы и уже присоединиться к нам в Новом Ленинграде.

Сев в пассажирский лайнер, мы обнаружили там Лёху Свешникова.

— Всё лето псу под хвост, — сообщил он нам. — Зато поздравьте свежеиспечённого младшего лейтенанта советской милиции.

— Ты не говорил, когда я к тебе с Мишкой заезжал, — упрекнул его я.

— Сюрприз хотел сделать, — улыбнулся Лёха, но сразу сделал серьёзное лицо. — Слушай, а с тем убийством на пляже, что-то прояснилось?

Череп и Яська напряглись. Я помотал головой.

— Лёш, я к тебе позже зайду, и мы поговорим, договорились?

Понявший, что коснулся чего-то очень неприятного Свешников, стушевался и перевёл разговор на другую тему.

— Погоны-то мне дали авансом, под обязательство, что освою пилотирование атмосферным флаером.

— Правильное дело, — одобрил я. — Я вот тоже собираюсь пойти учиться, а то была одна неприятная история, но о ней тоже не будем.

И мы переключились на проблемы общесоюзного чемпионата СССР по футболу. Никак не получалось включить в него команды с иных планет. И расстояние большое и сила тяжести разная. Хоть убейся, но команды попадают в неравные условия, а значит, единого чемпионата пока быть не может.

С футбола мы перешли на вопросы науки и техники, на то, как всё стремительно меняется, вот только привыкли к небольшим коммуникаторам, как уже появились коммуникаторы с большим экраном, которые начали называть почему-то планшеты. Наверное, из-за внешнего сходства. Он был хоть больше, но лучше небольшого коммуникатора, потому что с него было удобнее и читать, да и возможность посмотреть фильмы тоже присутствовала. И таких нововведений было полно.

Кстати, американцы и европейцы себя чувствовали очень некомфортно, а вот Советский Союз, которому не впервые было быть в роли догоняющего, чувствовал себя уверенно. Активно велись разговоры об автоматизации производства, внедрение ЭВМ в повседневную жизнь — рабочих рук очень не хватало. И не то чтобы рук, но и мозгов тоже. К новому учебному году нам ввели два новых курса, которые мы изучали с первокурсниками, так резко всё менялось. В этот момент я подумал, что возможно останусь на Полигоне (я, как и многие по привычке, называл его старым, неофициальным названием) на все пять лет и, возможно, даже поступлю в аспирантуру, пытаясь угнаться за новыми знаниями.

Новый Ленинград и планета получившее гордое название Машеров, встретила нас тёплым бабьим летом, которое обычно заканчивалось к первому сентября, но в этот раз нам повезло.

Но по тому потоку новых знаний, что обрушились на нас, можно сказать: мы попали с корабля на бал. Короче, все мы и страдали и я и Яська, но ей, как студентке меда это было не впервой и прилетевший к нам Варяг. Словом, все, кроме Черепанова. Это засранец, продолжал нести службу в погонах уже старшего сержанта, обучая новобранцев.

— Засунуть его на офицерские курсы, что ли? — не выдержал я, когда мы в очередной раз собрались в нашей любимой кафешке на перекрёстке Сталинградской и Липницкого, той самой, где неподалёку был расположен книжный магазин. — Сил нет терпеть его довольную физиономию. Очень хочется обломать.

— Череп — офицер? — скептически посмотрел на меня Варяг. — Оно того не стоит.

К счастью, скоро стало полегче и у меня нашлось время и на лётные курсы и продолжить посещать лекции про культуру бывших имперских народов и чтобы озадачить Колю Реймана, как я ему и обещал.

Когда у нас выдалась свободная минутка, мы засели в нашей комнате в общаге. Достали сигареты и принялись составлять предложение советскому руководству, стараясь сделать так, чтобы от него трудно было отказаться.

Начало ознаменовалось некоторым конфузом.

— Слушай, Коль я действительно не понимаю, что надо написать такого, чтобы добиться одобрения. Ну хотя бы моего руководства, дабы оно не заставило меня десять раз переделывать его, — начал я, подавая ему для изучения материалы.

Николай был хорошим аналитиком и не только в физике, но и отлично разбирался в политэкономии, отслеживал текущие события, и ради развлечения делал разные прогнозы, которые сбывались чаще, чем можно было бы предположить.

— Ладно, — вздохнул Коля Рейман, поправляя очки. — Попробую тебе объяснить с точки зрения нашей, советской экономической доктрины. Хм… Ты «Капитал» Маркса читал?

— Разумеется! — я даже немножко оскорбился. — Два тома, как положено.

— Их три, — поправил Рейман и продолжил, не обращая внимания на мою покрасневшую физиономию.

Мне и правда, казалось, что их два. Наверное, потому что на полке у Лизы были только две книги, которые я честно попытался осилить. Тогда это не получилось, но спустя несколько лет, я открыл для себя «Капитал» и нашёл там ответы на многие вопросы, которые мне не удавалось понять. Но вернёмся на Полигон, в комнату, где мы, два простых студента Физтеха, решали глобальные вопросы, которые повлияли на дальнейшую судьбу Галактики. И это я вам говорю, без всякого пафоса.

— Вот смотри, теперь мы ведём к чему? К окупаемости проекта. И я не зря вспомнил про Маркса. Потому что мы не капиталисты, мы не можем сэкономить на фонде оплаты труда…

И так далее и тому подобное в течение двух часов, он мне растолковывал азы, пока у меня не заболела голова. И только тогда он объяснил, как дать моему проекту шанс на выживание.

— Портал и питающий его элемент, — сказал, торжествующе ставя точку.

— Что портал? — не понял его я.

Он вздохнул и стал объяснять мне чуть ли не по слогам.

— Портал сам по себе вещь очень хорошая, но лучше всего, что к нему прилагается огромный аккумулятор в виде спутника планеты.

— Опаньки, — выдохнул я. — А вот слона-то я и не приметил.

— Давай теперь всё это оформим в письменном виде, чтобы его можно было показывать начальству.

На оформление ушло три дня, но, в конце концов, проект был отправлен по нашим каналам, по указанному адресу. Я честно указал, что помощь мне оказал Н. Е. Рейман.

Вместо ответа, от Темиргалиева пришло письмо с вложением, в котором содержались основы имперской религии.

Прочитав всё это, я не выдержал и активировал Артемиду, искусственный интеллект, который я прихватил с Кадмии.

Когда я улетал с планеты, то перевёл искусственный интеллект в спящий режим. Она могла принимать информацию извне, но как-то реагировать она не могла, чтобы не выдать себя. Мы не знали, какие есть средства слежения у нашей, да и, пожалуй, не наших разведок. Ведь в Новом Ленинграде собирались открыть дипломатические представительства нескольких государств, которые образовались после падения Империи Миллиарда Звёзд. Но теперь пришло время обратиться к Артемиде. Только из-за полученной мной информации, накопилось много дополнительных вопросов.

Но всё по порядку. Сначала о религии. Как и у всякого сильного государства, которое включало в себя много народов, религия была направлена на объединение этих племён, в единый народ, подчиняющийся императору и его слугам. Она мало чем отличалось от земного монотеизма. Был Бог Отец, который создал всё сущее и породил своих детей. Или аватары. Не совсем разобрался, этот вопрос освещался крайне запутанно. Да и сами имперские жрецы и богословы сильно путались в этом вопросе.

Одного из таких детей-аватаров он и послал в загнивающую империю Хора. Поучить, забывших божьи заветы людишек, уму-разуму, напомнить о страхе и гневе божьем. Вот и ходило это дитя, проповедовало, учило и всё по тексту, но как-то не совсем удачно. Вернее сказать, так, простой народ поддерживал аватара, а вот власть имущие плевать на него хотели и вообще гнобили его последователей и объявили награду за голову проповедника.

Аватара не оценил такого к себе отношения, но вместо того, чтобы дожидаться, когда его схватят и казнят, додумался до простой аксиомы, что добрым словом и оружием, можно добиться большего чем просто добрым словом. Собрал последователей, среди которых внезапно оказалось немало людей, имевших боевой опыт и они после продолжительных боёв захватили столицу империи Хора и провозгласили наступление новой формации — феодализма…

Разумеется, не так всё было. Они-то объявили о построении царства божьего на земле, где всё будет по справедливости, но получился феодализм.

Империю Хора, переименовали в Империю Ойкумены или как это звучало на их языке: Ардат Тангорихкс. Сиё государство просуществовало около тысячи лет, неся добро, правду и справедливость окружающим соседям огнём и мечом. Но управление было чисто феодальным. После смерти проповедника, кстати, зарезанного одним из былых соратников, на троне восседали его потомки, что добавляло божественной легитимации их правлению, но сами они были не большем чем первыми, среди равных им королей.

Но всё хорошее рано или поздно кончается. Империя надорвалась, захватывая и ассимилируя варварские племена. Среди королей усилились сепаратистские тенденции, а вдобавок ко всему прочему из глубин континента пришли новые варвары-завоеватели, те самые с зелёными полосками на лицах.

Богословы дружно пришли к выводу, что страна погрязла в ереси и разврате, народ бросился молиться. Ну и, как ни крути, а молитвы сработали. Бог-Отец послал им, нет, не сына-аватара, хватит с людей, а одного из подручных, которого у нас перевели как Серебряный Вестник. Но переводчики — это наша давняя беда, спасибо, что не Серебряный Ангел.

Реально же его имя было завязано на суть религии Тангорихкса, где у Создателя были помощники, которых называли: чистое золото — стихия огня, чистое серебро — стихия воды, чистая медь — стихия земли и чистая платина — стихия воздуха. Почему именно эти металлы и в таком порядке, мы так и не поняли. Что-то завязанное на алхимию и до появления Вестника, эти названия были метафорой. Если же говорить, как материалисты, то это один из Предтеч назвался божьим подручным Чистое Серебро. Он открыл им хранилища Предтеч, а дальнейшая история более или менее известна.

И вот был в чём весь нюанс. Серебряный Вестник, появившись, напомнил им, свиньям, что заповеди божьи они позабыли, живут во грехе и прочая, прочая, прочая. Помогает он им, в последний раз. Ибо если снова такое повториться, то придётся выкарабкиваться самим.

Вы уже поняли в чём смысл, так? Вот оно и есть. Орден серебряного эстортуэра, знака власти Вестника, вспомнил, что нет «ни эллина, ни иудея», ну на их лад, поэтому вся шовинистическая политика была признана ошибочной и так далее по тексту. Аргарцы, то есть мы, земляне, были бичом божьим, который покарал проклятых отступников. Поэтому, те, кому дороги идеалы Серебряного Вестника и изначальной империи, должны объединиться и создать Новую Империю, очищенную от скверны.

Орден появился около полугода назад и стал ещё одним дестабилизирующим фактором в Ардат Тангорихкс. На Торкартене его запретили, на Тауси, наоборот, поощряли, но в большинстве государств к нему относились равнодушно, ибо он ещё не стал сколь-либо влиятельной силой.

Но из всего текста, я не понял одного. Чем же им так интересен я? В недоумении я обратился к распакованной Артемиде, но она, проанализировав историю, выдала лишь что-то невнятное. Дескать, они могут считать меня как-то связанным с Серебряным Вестником или его инкарнацией, а это сомнительно. Тогда надо признать, что им удалось как-то достать засекреченную информацию. Ибо моя реальная роль во всех событиях связанных с падением империи была засекречена.

Совместный мозговой штурм с Колей Рейманом, тоже ничего не дал, наоборот, всё запутал ещё больше.

— Остаётся одно, — подвёл я черту под этим спором. — Отловить кого-то из руководства Ордена и задать ему десяток-другой вопросов.

Однако пока я грыз гранит науки в Новом Ленинграде, это казалось невозможным, поэтому я выкинул из головы всю эту историю и, как оказалось — напрасно.

— Привет Лёх, — сказал я, когда мы с Хацкевичем, на правах сослуживцев завернули на квартиру Свешникова.

— Вы по делу или как?

— Или как, — отмахнулся я и Вадим меня поддержал, согласным кивком меня поддержал. — Посидим, быстренько расскажем тебе, чем дело с тем убивцем закончилось, а потом вспомним годы боевые.

— Так, я вроде… — растерялся Свешников.

— Ну нет, — взял быка за рога Хацкевич. — У тебя остались вопросы, а они имеют свойство всплывать не вовремя. Поэтому мы тебе всё быстренько расскажем, ты нам осветишь мучащие тебя темы и на этом закроем.

Статуя командора заговорила! Надо же Вадим всё время был крайне немногословным человеком, а сейчас такую тираду выдал. Да, точно. Он же помощником особиста был. Сам же Свешников и рассказывал мне про это.

Я улыбнулся и достал банку разливного жигулёвского. Свешников повеселел прямо на глазах. Это же совсем другое дело, как вы понимаете. В общем, так, под пиво и таранку мы скормили ему небольшую и заранее согласованную с начальством дезу.

Убитый был американским шпионом, незаконно проникшим на территорию планеты Машеров и Нового Ленинграда. Так как это был не американец, а завербованный ардан даздра, то ему это удалось сделать без особых проблем, выдавая себя за ирсеилоурца. Но случилась досадная в нашем деле накладка. Его встретил другой выходец с этой планеты, попавший к нам легально. У них были какие-то личностные счёты и недолго думаю, он шпиона и убил, ничего не подозревая, а сам попытался скрыться.

— Отловили мы его уже на Ирсеилоуре, — икнув сказав я. — Ну, вернее, не я. Передали сообщение в нашу резидентуру там.

— Ловко работаете, — вздохнул Алексей.

— Да не, — махнул рукой я. — Мы-то думали, какая-то интрига затеялась, а оказалось банальное убийство.

— Так, часто в нашей практике бывает, — подтвердил Хацкевич.

Свешников коротко хохотнул.

— У нас тоже смешной случай был. На днях задержали таусийца. Купался в фонтане. Постовые взяли его под белы рученьки и к нам. Я-то им не занимался, но когда в дежурку заходил, слышал, как он орёт там что-то про гнев божий.

Я криво усмехнулся. Ну да, ничего нового.

— Потом спросил у Васильича, дежурного, который его оформлял, мол что и как. Он рассказал, приехали за ним из посольства, забрали с извинениями, дескать, он не в фонтане плавал, а совершал религиозный обряд, в честь их бога. И ещё название заковыристое. Орден серебряного эстер… эстердура.

— Эстортуэра, — автоматически поправил я. — Это особый вид жезла, но неважно.

Хацкевич бросил на меня заинтересованный взгляд, да и Лёха как-то напрягся. Я улыбнулся.

— Расслабьтесь парни, я просто увлекаюсь культурой народов империи. Даже лекции посещаю при филиале МГИМО. Про орден сам слышал, мне интересно. Я бы и с этим малым поговорил.

— Поговори, — буркнул Лёха. — Он так теперь каждый вечер к этому фонтану ходит. Но к счастью, больше не ныряет туда.

— Но не сейчас, у меня на сегодняшний вечер более интересные планы, — сообщил я, кивая на банку.

Посидели мы в тот вечер хорошо, вспоминали, как попадали в разные передряги. Я рассказал Лёхе про Тангорихкс. Про бои в Гордзексе, а он вздыхал и сожалел, что не попал именно на тот участок. Его группа брала под контроль военные объекты совсем в другой части планеты. Вот только Хацкевич, чуть всё не испортил.

— Что за серебряный жезл? — спросил он, когда мы возвращались.

— Из-за него у меня появились некоторые проблемы, — вздохнул я. — Этот орден, очень сильно желает со мной побеседовать. И есть у меня подозрение, что совсем не на религиозные темы.

— Теперь понятно, почему Лунин мне прислал указание присматривать за тобой, — хмыкнул Вадим. — Значит, завтра у фонтана на площади Тихонова?

Я осмотрелся. Погода была не май месяц. Бабье лето, оно и на Полигоне бабье лето, но всё-таки. Хотя кто разберёт этих верующих. У нас вон тоже, зимой в проруби купаются.

— Нет, со мной пойдёт Довнарович, — вздохнул я. — Чтобы не пугать дипломата, а то они люди нервные.

— Ааа. Припадочная эта. Нормально. Она хоть как девочка-припевочка выглядит, но в случае чего ему и горло перережет, глазом не моргнёт.

И чего он так на землячку взъелся? Нет, Яська, безусловно, создание взбалмошное и буйное, но ведь после падения империи её попустило и она спокойно занимается медициной, мечтает о возвращении в отряд, но не чтобы убивать инопланетян, а исследовать медвежьи уголки нашей галактики.

Работника таусийской мы подловили, как и ожидалось, у фонтана. К счастью, он больше не пытался там поплавать, а тихо медитировал, глядя на воду. Мы подождали, когда он закончит и только тогда, изображая робких студентов, подошли к нему.

— Здравствуйте, — обратился к нему я. — Мы изучаем культуру народов Ардат Тангорихкс, но больше всего нас заинтересовал Серебряный Вестник…

Он поприветствовал нас лёгким поклоном, скрестив руки на груди. Вообще, культура Тауси, больше напоминала японскую, в то время как сами они походили на негров-альбиносов, средний рост которых был два метра. Это создавало определённый диссонанс, но я привык уже. Тем более что с японской культурой я был знаком только по книгам и кино.

— Даже удивительно, — произнёс он с лёгкой улыбкой. — Аргарцы-совети, не интересуются религией.

— Я для общего развития, чтобы лучше вас понимать…

— Я лишь скромный слуга создателя, осенённый светом Чистого Серебра, поэтому с удовольствием отвечу на ваши вопросы.

Мы проговорили с ним около часа. Разумеется, я не брал быка за рога, не спрашивал ни про какой орден. Просто уточнял какие-то вопросы религии, тонкости, которые, я, кстати, действительно не понял. Элдерирл Хьянг с большим удовольствием просвещал меня и Ясю, которая отыгрывала свою роль, девушки, больше заинтересованной во мне, нежели в богословских спорах, но участвовала в наших разговорах весьма активно, изображая, что начала потихоньку проникаться светом Чистого Серебра. Даже пришлось её пару раз одёрнуть, но уже после разговора.

— Знаешь, я порой завидую верующим людям, — вздохнула она. — Им как-то проще, что ли. Ведь чтобы получить ответы на вопросы, им не надо сломать голову, постигая истмат и диамат.

— Довнарович, — вдохнул я. — Ну не передёргивай. Ведь для ответов на все вопросы этого мало. Надо ещё прочесть «Капитал» Маркса, «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Энгельса, а также «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина…

— А сверху «Марксизм и вопросы языкознания»? — захихикала Яся.

— Вот ни черта не смешно, — отмахнулся я. — Последнее я хотя бы с первого захода понял. Умел товарищ Сталин объяснять доходчиво.

— А тупых, которые не понимали, нам не жалко, — продолжила смеяться она и переключилась на более интересующую её тему. — Как у тебя с личной жизнью? Мне птичка на хвосте донесла, что ты опять завёл роман с тёткой в возрасте.

— Я этой птичке белобрысой хвосты-то пообрываю. И какой в возрасте? Ей и тридцати нет.

Но Яську прорвало. Видать, наши богословские разговоры сильно утомили её, и душа требовала веселья. Поэтому в кафе «Снежинка» мы завалились, смеясь уже вдвоём. И даже официантка пискнула, что они пьяных не обслуживают.

Там нас уже ждали Варяг, Череп и почти сразу за нами зашёл Хацкевич.

— Ну чего?

— Разумеется, ничего такого, — отмахнулся Вадим. — Он спокойно дошёл до своего посольства, а что происходило за стенами, то не ко мне, это пиши запрос в прослушку и то не факт, ответят ли они тебе, а не пришлют ликвидаторов.

— У нас тоже всё обычно, — пожал плечами Варяг. — Никакого лишнего шевеления. Охрана слегка напряглась, когда вы к нему подошли, но увидев, что разговор спокойный, себя не проявила.

— Ладно, — вздохнул я. — Это первый заход, да и во второй с третьим ничего нам не даст. Самое интересное начнётся, когда я с ним про Орден заговорю.

— И всё равно, согласуй операцию с центром, — настойчиво произнёс Хацкевич. — Прослушку они нам вряд ли дадут, но если начнётся какое-то шевеление, предупредят.

Я посмотрел на физрука как Ленин на буржуазию.

— Так ты думаешь, я начал эту игру с работником дипмиссии, вокруг которой постоянно наши трутся, не предупредив никого? Я похож на дурака?

— Ты похож на раздолбая, — проворчал Хацкевич.

— Это обманчивое впечатление, — сверкнул глазами я.

В этот момент официантка принесла нам наши заказы и мы прервали разговор.

Потянулись осенние, переходящие в зиму деньки. Утром и днём я учился, а вечером обрабатывал Элдерирла Хьянга. Не каждый вечер, а раза два в неделю. Фонтан скоро закрыли, и мы стали встречаться на большом мосту, который пока был безымянным. За это время я очень многое узнал о религии Тангорихкса, а также о некоторых культурных особенностях. Даже пожалел, что не слышал этого, когда выдавал себя за арза в Гордзексе. Мне бы было намного легче… а впрочем, мы итак, неплохо справились. Наконец, в один из таких вечеров, я заговорил об Ордене серебряного эстортуэра.

— Я знал, что рано или поздно об этом зайдёт речь, — улыбнулся Хьянг.

— Неудивительно, — пожал плечами я. — Ведь то о чём мы говорили, можно найти в наших библиотеках, а про Орден там ничего нет.

— Он возродился лишь недавно, — проронил Элдерирл.

— Возродился? О вот видите, я и про это не знал.

— Да. Орден серебряного эстортуэра, появлялся и исчезал, как минимум дважды. Первый раз, он заглох сам по себе, когда империя начала осваивать космос. В этот период была сделана серьёзная ошибка: выселение торкартенцев и гаркхийцев вместо их ассимиляции. В итоге империя вляпалась в полномасштабную гражданскую войну. Тогда, чтобы спасти страну от развала, власти возродили Орден, но как только опасность миновала, то жрецы надавили на императора и нас запретили. Результат хоть и заставил себя долго ждать — почти триста лет, но налицо. Империя проиграла войну, каким-то уж простите, дикарям, которые только вышли в космос и даже не объединили свою планету.

— Я понимаю, — поджал я губы. — И на что же вы рассчитываете в этот раз? Даже если вам удастся вернуть имперские земли, то не разгонят ли ваш Орден, едва в нём отпадёт необходимость и всё вернётся на круги своя?

— Всё правильно, — как-то грустно улыбнулся таусиец. — Именно поэтому нам нужен наш император, который ещё младенец, а значит, его можно воспитать правильным образом и сделать правящую династию членами Ордена серебряного эстортуэра.

— Но он же пропал… — начал я.

— Не совсем. Во время эвакуации его флаер был остановлен аргарцами, которые забрали его и мать к себе. Ими командовали вы, Валерий.

Опаньки. При знакомстве я назвался ему Павлом Тузовым, так откуда… Я дёрнулся, чтобы обездвижить собеседника, но в меня уже уставился пистолет имперского производства, который выхватил Хьянг, едва договорив последнюю фразу.

— Не делайте глупостей, Валерий, — улыбнулся он кончиками губ. — Мне будет жаль убивать вас, проявившего интерес к нашей вере и нашему ордену. Вряд ли он искренний, но тем не менее. Теперь медленно поднимите руки, вы и ваша подружка, пока я вызываю подмогу. Мы заберём вас на Тауси. Не спрашивайте как, я и сам не знаю, каким образом будет осуществлён вывоз. Зададим вам некоторые вопросы…

— Бесполезно, — улыбнулся я. — Вы же должны понимать. Я боец, оперативник. Ничего не планирую, просто выполняю приказы начальства. Тогда мне случайно удалось взять вашего императора и его мать и я моментально передал его в руки командира. Сейчас, увидев, как ваш орден заинтересовался мной, командование приказало мне начать с вами игру, чтобы узнать вашу цель.

— Да, но… — было видно, как таусиец растерялся. — Аргарцы-амери просто уверенны, что вы знаете куда больше.

А вот сейчас растерялся я. Откуда вообще американцам хоть что-то стало известно? Какие источники? Да меня там видели, кажется, тот же Данфорд, да и другие офицеры-морпехи, рангом пониже, но с чего такие выводы?

Из-за этого я едва не пропустил момент, когда в воздухе сверкнула серебряная молния и Элдерирл Хьянг, выронив пистолет, стал заваливаться набок. Ещё чуть-чуть и он бы, перевалившись через перила, упал с моста в воду, но его успела схватить Яська, а там и я подоспел.

— Спасибо Череп, — прошептал я в пуговицу.

— Не за что! — бодро отозвался в наушнике Алексей Черепанов. — Рад снова пострелять, хоть и парализующими зарядами.

Скоро к нам подоспели Варяг и Хацкевич, которые помогли утащить парализованного сотрудника дипмиссии, до того как к нему приехала подмога.

Кстати, этих помощников, взял на карандаш Кравцов, который хоть и опосредованно, но участвовал в операции. Самого Хьянга мы привезли на конспиративную квартиру Темиргалиева, но не на улице Циолковского, а в пока пустующем доме на Галактическом проспекте. Тогда это была глухая и почти ненаселённая окраина города.

Поделили кому, когда дежурить, а я отправился в отделение ГРУ, чтобы послать шифровку Марселю.

— Зачем вы его вообще брали? — поинтересовался Кравцов.

— Ловля на живца, — признался я. — У нас вообще нет никаких данных по ордену, никого внедрить не удалось. Хоть что-то.

— Ох и скандал будет, — вздохнул он. — Таусийцы, парни злобные.

Шум действительно был, правда, не настолько сильным, как предполагал Кравцов. Посол Тауси, естественно, возмутился. Но наши сделали вид, что вообще не понимают, о чём идёт речь, а сами таусийцы не могли озвучить свои подозрения, не признав, что их сотрудник мутил какие-то подозрительные делишки. А потом…

Впрочем, сначала мы встретились с Марселем, который примчался на Полигон, очень быстро. Даже удивительно. Суток не пришло, как он стоял на пороге своей конспиративной квартиры.

— Молодцы, — скупо похвалил он нас. — Хорошая работа. Главное всё чисто сделали.

Он прошёл в комнату, где мы держали пленника, и шепнул ему на ухо.

— Не волнуйся, брат, всё будет в порядке.

Элдерирл Хьянг посмотрел на него безумными глазами, а Марсель снова вышел ко мне. Я смотрел на него с недоумением, и он вытолкал меня на лестничную площадку.

— Мы начинаем новую игру, — пояснил он. — Заодно выведем тебя из-под удара.

— Это как-то связано с его поисками? — уточнил я.

— Сильнее, чем ты думаешь, — вздохнул он.

Мы закурили, помолчали какое-то время, а потом Марсель, как будто нехотя начал:

— Было предложение, оставить твою группу в резерве ещё на год. Но последние события указывают, что чем быстрее мы тебя вернём, тем лучше.

— Готов в любой момент, — сразу отозвался я.

— Не так быстро, ковбой. Второй год ты всё-таки доучишься и на одни пятёрки. Иначе Лиза костьми ляжет… Вот только что с Ярославой делать, непонятно. В три года она укладывалась, благо образование у неё было, а в два с трудом. Но без медика вам нельзя. Ладно, я с ней поговорю, может быть, что-то придумаем.

— Слушаюсь, — отозвался я. — А насчёт предложения. Его профессор Голобко озвучивала?

— Нет. Маршал Стерлядкин. Его всё ещё разрывают на части противоречивые желания. Ему хочется, чтобы его дочь и поучаствовала в вашей работе и чтобы вернулась домой.

Я ухмыльнулся.

— Рожу попроще сделай. Он скоро министром обороны станет.

— Так точно. Можно ещё одну просьбу?

— Валяй. Тебе вроде как полагается…

— Можно сделать так, чтобы профессор Голобко больше никак не проявлялась в моей жизни?

— Обиделся, что ли? Ну ладно, ладно. Не волнуйся. Твоё желание совпадает с моим. Дурно она на тебя влияет.

Мы вернулись в квартиру, и Марсель ещё раз поблагодарил нас за службу и попросил очистить помещение. Он оставался с таусийцем не наедине, с ним приехало ещё пара молчаливых ребят. Я и мои ребята с удовольствием выполнили приказ, так как желание задерживаться и слушать проклятья на наши головы от религиозного фанатика у нас не было.

— Ну что, по пиву? — предложил Череп. — Недалеко открылось одно заведение с разливным…

И мы согласились. Нам надо было срочно снять напряжение последних дней.

Глава 11. Звезда Полынь

Декабрь 2004 года — январь 2005 года

После истории с таусийским фанатиком и до Нового года не произошло ничего важного. Поэтому я с большим удовольствием, вернулся к учёбе и культурно-дипломатическим курсам при МГИМО. С остальными было так. Яська сразу пропала, после разговора с Темиргалиевым, объяснив, что у неё теперь будет учёбы выше крыши. Да ещё отписала Вику, чтобы на каникулы её не ждал. Кроме меня, никто ничего не понял, а я лишь отговорился, что так надо.

Да особо некому было спрашивать. Гриша Мишин, он же Варяг тоже погряз в учёбе, благо теперь экзобиологию он мог изучать на практике, а не в теории, как в Томске, чем он и воспользовался не вылезая из экспедиций в разные дикие уголки планеты Машеров.

И даже Череп не скучал, потому что Темиргалиев озадачил и его, записав на повышение квалификации без отрыва от основной деятельности: обучение бойцов.

А мне же он просто сказал морально готовиться, пообещав, что и в этот раз зимние каникулы у меня будут жаркими, но на иностранные курорты, чтобы я губы не раскатывал.

За два дня до Нового года, в самое приятное время, то есть когда зачёты уже сданы, а до экзаменов ещё неделя, в Новом Ленинграде появилась Лена Приклонская. После того, что мы с ней учудили на Кадмии, я уже не мог называть её Еленой Ярославовной. Хотя она была и старше меня.

Мне в коммуникатор упало сообщение, когда я вышел, с последнего перед сессией зачёта.

«Привет. Я в Новом Ленинграде. Давай встретимся?»

Надо сказать, я искренне думал, что тем эпизодом на Кадмии всё и ограничится, но Елена, по всей видимости, считала иначе. Что же. Можно встретиться и поговорить. Я назначил ей свидание в кафе «Снежинка», тихое и уютное место, особенно в это время суток. Было предчувствие, что я делаю ошибку, но не отказывать же женщине. Тем более что и мне самому почему-то хотелось её увидеть.

Впрочем, если бы я вовремя остановился, то всё могло бы обойтись. Но мысль: «да что же я, блин, делаю!» пришла мне в голову лишь наутро, когда мы проснулись в комнате нашей общаги.

Начиналось всё культурно, мы встретились в кафе, посидели немного, поболтали о том о сём. Она рассказала, про исследования имперских иммуномодуляторов и обрадовала, что скоро они пойдут в производство, немного переделанные под организм землян.

Я, в свою очередь, рассказал ей про то, как мы штурмовали бункер. Про учёбу. Старался, чтобы всё это звучало весело, впрочем, она бы всё равно смеялась, а потом Лена предложила пойти в ресторан, который ей посоветовали коллеги, когда она была на Земле.

Ресторан носил странное название «Первая звезда». И я в нём раньше не то что не бывал, а вообще про него не слышал. Это было неудивительно, он находился неподалёку от площади Волынца, на Ташкентской улице. Самый-самый центр планеты из которого республиканская компартия руководила всем советским Дальним Космосом, здесь находились посольства галактических держав, с которыми у нас были установлены дипломатические отношения: Ирсеилоур, Дарегген, Тауси, Халлдория Барна, Гаркхия и остальные помельче. На прилегающих улицах селились партийные руководители, учёные, творческие люди, директора и удачливые артельщики. Последних было мало. Вообще, их иронично называли новыми нэпманами, на что они очень сильно обижались.

В общем, студенту здесь было делать нечего, кинотеатры, театры и книжные магазины и игровые ЭВМ-салоны, находились ближе к нашим общагам. Там-то мы в основном и проводили свободное время. Да и заведения выбрали попроще, типа той же «Снежинки» или пивной «Чёрная дыра» на Липницкого. В крайнем случае, если хотел шикануть, то можно было посидеть в «Стрельце» на той же набережной.

Бросив взгляд в меню, я понял, почему никто из студентов даже не пытался сюда зайти. Цены кусались даже для меня, у которого была повешенная стипендия, зарплата и всякие доплаты за награды. Впрочем, в грязь лицом я ударять не стал. Позволил себе немножко шикануть, благо и сама Лена растерялась оттого, в какое роскошное заведение пришла и вела себя скромно.

Что было лишним, шампанское или коньяк, я уже не помню. Впрочем, телу плохо не было, ему было хорошо после вчерашнего. Мы же не стали там нажираться, просто выпили, ну а дальше… Да что греха таить, Лена — девушка красивая хоть волосы и красила в светлый цвет, но лицо миловидное, глаза голубые и глубокие и фигурка в порядке. Ничего лишнего, не гляди, что учёная, ведёт сидячий образ жизни, а недавно чуть не лишилась ног и провела пару месяцев в инвалидном кресле.

— «А не влюбляешься ли ты, опять, солдатик? Тебе Марины Стерлядкиной мало было?» — спросил я себе голосом Лизы.

И вздохнул, поняв, что да — влюбляюсь, если уже не влюбился в эту вредную красотку.

Поцеловав спящую Лену, я вышел на кухню, чтобы выпить кофе и почитать новости, которые пришли утром на коммуникатор. Тогда, чтобы почитать обзорные статьи, ещё приходилось покупать газеты, но информацию уже присылали по подписке. В осваиваемых мирах, куда новости с Земли поступали с запозданием, это была единственная возможность быть в курсе событий в стране мире.

Просматривая новости, я быстро пролистал заметку, в которой говорилось о беспорядках, устроенных республиканцами, из-за избрания президентом Альберта Гора. Но зацепился взглядом за новость гласившую, что дипломатический инцидент с работником таусийского посольства был исчерпан. Пропавший сотрудник, объявился в ста километрах от ближайших поселений на Машерове. По его словам, он взял флаер, чтобы слетать к экватору и погреться на пляже, а заодно провести некий религиозный ритуал, но попал в бурю, транспорт разбился, а он сам выживал почти месяц, пока не вышел на людей. Посол Тауси приносит извинения и сообщает, что нерадивый работник будет наказан и отослан домой.

Я аж кофе поперхнулся. Неужели наши сумели обработать религиозного фанатика, грезившего о возрождении империи? Аж гордость берёт за родную службу. Понятно чего Марсель вокруг него на задних лапках скакал. О, вспомни чёрта!

В коммуникатор упало письмо от Темиргалиева. Странно, что по открытой связи. А хотя и нет.

Товарищ капитан, скупо сообщал, что мне не стоит дёргаться из-за последних новостей, писать запросы, у него всё под контролем, подробности позже. Хм. Я даже и не собирался. Но вот, там ещё была приписка, которая меня насторожила и удивила.

«В ближайшие часы тебя попросят об услуге. Не бойся, это не самодеятельность, всё согласовано. Выслушай задачу, а как действовать, решай сам».

— Опаньки, — сказал я про себя и с интересом посмотрел на дверь моей комнаты, откуда выходила слегка помятая, но всё ещё прекрасная Лена Приклонская.

— Что-то интересное? — спросил меня Коля Рейман, тоже покинувший комнату и готовивший себе чай.

— Только для меня, — буркнул я, но Коля меня уже не слушал, уставившись на Лену опешившим взглядом.

Будь здесь Мишаня Филиппов, он бы обязательно что-то выдал на тему посторонних баб на режимном объекте. Но в общем-то, удивление Николая легко понять. У нас здесь очень строго следят за тем, чтобы мы: во-первых, не таскали полюбовников в общагу, а во-вторых, чтобы не устраивали разврат между мужскими и женскими этажами. Последнее получается не очень, даже у наших церберш, но вот посторонних они точно не пропустят.

Я щёлкнул пальцами перед лицом впавшего в ступор Николая.

— Елена Ярославовна выдающий учёный, поэтому её пропустили беспрепятственно, — пояснил я, чтобы вывести его из зависшего состояния.

На самом деле, мы устроили целую операцию по проникновению Лены на территорию общежития, хотя могли бы пойти и к ней, но так было интереснее. Сначала прошла Ленка, она, кстати, должна была прочитать несколько лекций, у нас, в Физтехе. Так, для общего развития, чтобы мы не были узкими специалистами. Церберши на вахте провожали её со всем почтением. Минут через пять, проскочил я, с независимым видом, так как меня здесь хорошо знали, но не настолько, чтобы предположить, что я закадрил преподавательницу.

Правда, лекции она должна была читать после зимних каникул, но кого волновали такие подробности?

— Итак, Елена Ярославовна, значит, вы к нам по делу? — задал я ей вопрос, едва она уселась, и Коля шустро налил ей кофе.

— Валер, с чего так официально? — удивилась она. — Одно другому не мешает, а ты мне такие проникновенные послания писал, пока я в больнице лежала.

Сказав это, она стрельнула глазками в сторону Реймана, как бы намекая на лишние уши в комнате.

А письма я ей действительно писал и да, весьма тёплые. Сам не понимал, чего на меня вдруг нашло.

— Это мой человек. При нём можно говорить свободно, — сказал я, немного с нажимом. — Могу показать вербовочный лист.

— Ладно, — немного поморщилась Приклонская. — Тогда вам вопрос. Какие планеты входят в состав советской республики Дальнего Космоса?

Я фыркнул и начал загибать пальцы.

— Поли… в смысле Машеров, Целина, Красный Урал, Кадмия, Новый Крым, Новое Полесье, Персей, Восток, Калуна, Арарат, Двина, Хвойная и над Ярве мы делим протекторат совместно с американцами. Те планеты, над которыми мы передали контроль союзникам по варшавскому договору, я не считаю.

— Итого тринадцать, — улыбнулась Елена. — Все забывают про МПРО-13 ОК, она же Полынь.

— Я про неё и не слышал, — признался Коля. — Нет, она проскакивала в общем списке, но, во-первых, не под каким-то официальным названием, а во-вторых, упоминаний, что там вообще какие-то людские поселения есть, я не встречал.

— Тем не менее, — сказала Елена. — Они там есть, просто не афишируется.

— В чём прикол? — спросил я.

— Не только у нас были те, кто переходил на сторону противника. К нам тоже немало народа присоединилось. Самые разные, большая часть или из покорённых или арза или гарза. Но есть и торкартенцы, гаркхийцы и даже тангорихкцы.

До меня потихоньку начало доходить.

— Понял, что мы летим на Полынь. Но есть одна проблема. Через неделю у меня сессия на две недели, а лишь потом каникулы.

Елена улыбнулась.

— Да, насчёт этого Марсель просил отдельно передать, что фиг тебе, а не досрочное возвращение из резерва. На Полынь вылетаем четырнадцатого вечером.

— То есть в день второго экзамена, — вздохнул я.

— Ничего, оторвёшься в новогодние праздники, — улыбнулась Лена.

— И как же мне отдыхать, зная о предстоящей сессии и тяжком труде после? — ехидно спросил я.

— С огоньком и прекрасной девушкой, — отозвалась она, целуя меня.

На самом деле, я был благодарен, что меня предупредили заранее. Так можно было хоть чуть-чуть подготовиться, к планируемой миссии. Перезаписать часть Артемиды, на портативное устройство, чтобы захватить её с собой, наметить команду…

С этим были проблемы, о которых я писал выше. Часть народа была на Земле, Стерлядкина с Черепом неизвестно где, а Яська с Варягом были для меня недоступны. Ну не брать же с собой Колю Реймана, ведь нас неизвестно что ожидает на месте, а он парень умный, но вот Вадим скептически относится к его подготовке. Она, надо сказать и до стандартной армейской недотягивает, чего уж говорить о требованиях спецназа.

Опа! О слона-то я не приметил. Конечно же. Надо брать Хацкевича. Этого мало, но больше чем ничего.

К счастью, на Новый год объявился Варяг и порадовал меня, что он отстреляется до тринадцатого числа, а дальше свобода. Я от избытка чувств, его чуть не задушил в объятиях.

Сам праздник мы отметили, как и советовала Лена, с огоньком. В общем, зажгли так, что руководство вуза, долго думало, допускать ли меня, Колю и Марину к сессии, а Лене пришлось краснеть в деканате, где ей разъясняли о недопустимом для советского учёного поведении, но в целом обошлось. А надпись лазером на скале, близ посадочных колец: КОММУНИЗМ ПОБЕДИТ ВОПРЕКИ ВСЕМУ, даже оставили, а исчезла она спустя много лет, когда переделывали космопорт.

Потом началась сессия, но меня она не пугала. Я хорошо учился в этом семестре, хотя часто приходилось отвлекаться на работу. А ещё на мне были культурно-дипломатические и полётные курсы. Поэтому получив свои законные пятёрки, я отправился сразу в космопорт, заскочив в общагу совсем ненадолго. Оставить учебники, забрать Артемиду, причём целиком и полностью. Мне что-то подсказывало, что мне понадобится вся она, а не только портативное устройство.

В космопорте меня уже ждали Хацкевич, Мишин и Приклонская, а также сообщение от Темиргалиева, в котором скупо сообщал, что все подробности операции мне расскажет Елена Ярославовна Приклонская.

Я ничего не понял, просто вздохнул и мы сели до рейса на Полынь. Интересно, это официальное название или у кого-то чувство юмора неуёмное? Посмотрел в справочнике, но не нашёл планету в официальном реестре вообще. Опять странности и вспомнил свой разговор с Приклонской, который состоялся за сутки до первого экзамена.

— Лен, а вот хотел тебя спросить, как давно ты в системе? — озадачил я её вопросом, когда мы закончили наш очередной постельный забег.

Нет, в общаге мы больше не ночевали, пользовались квартирой, которое Лене предоставляло государство. Особенно после новогодних праздников. Поэтому ни Коля Рейман, ни какой-нибудь любопытный студент не мог услышать наши разговоры.

— Не успели высохнуть чернила на моём дипломе, — улыбнулась она. — Прям сразу с вузовской скамьи.

Я с интересом посмотрел на синеглазую красавицу. Она как-то грустно улыбнулась.

— Но я ведь не гений вроде Лизы Голобко, да даже и не талант. Простая серая мышка, которой в лучшем случае светило место ассистентки у гения, но, скорее всего, скучная бумажная работа, да и то потому, что наше государство после вуза всех трудоустраивает. И случилась одна неприятная история, я попала в поле зрения ГРУ, к счастью, всё пронесло и вот когда они принесли извинения и предложили компенсацию, то попросила взять меня к ним.

Я примерно понял, что с ней произошло, и немного офигел, но вдаваться в подробности, хотя и был уверен: её просьбу должны были вежливо отклонить и просто всучить деньги.

— Да ты прав, — Лена, казалось, могла читать, что у меня на лице написано. — Мне хотели дать от ворот поворот, но внезапно ГРУ понадобились биологи, для одной операции, а там меня заметил полковник Копылов и взял к себе. И да, какого-то повышения мне в системе не видать, так и останусь рядовой. Но зато у меня интересная жизнь. На Кадмию попала, работала над загадкой местной фауны, потом иммуномодуляторы, а вот теперь лечу с тобой в самую галактическую глушь.

— Это не самая… — пробормотал я, думая о системе с межгалактическим порталом.

Я достал сигарету и отправился курить на утеплённый балкон. Забавно, а Леночка у нас, оказывается, авантюристка. Вот зря я её считал синим чулком. Впрочем, подумать об этом мне не удалось, так как через минуту она присоединилась ко мне.

Но судя по тому, что написал мне Марсель, девушка мне немного наврала. Хотя враньё в нашем деле, понятие субъективное. Может быть, у неё просто приказ?

— Лунин сказал, что инструктируешь нас ты, — шепнул я ей, когда мы расселись по своим местам.

— Да, но все подробности на месте, — также шёпотом отозвалась она.

— Хоть скажи, в каком ты звании на самом деле?

Лена уставилась на меня своими прекрасными, синими глазами.

— Я тебе не врала. Я и правда рядовая.

— Тогда почему?

Приклонская пожала плечами.

— Наверное, не хотят привлекать лишнего внимания к тебе. Ты же помнишь, что по легенде, мы вдвоём, отправились отдыхать на Гарьерг.

Вот что-то до меня доходит, как до жирафа. Перед Новым годом, в сам праздник и после, Лена активно делилась планами романтической поездки на бывший имперский курорт. Этим она вызвала много зависти в свой адрес, но будьте уверены, новости разошлись широко. Значит, на Гарьерг поехал кто-то другой, изображая нас, в то время как мы будем в самой глухой части советского космоса. Интересно, задание хоть реальное или так, посмотреть, прицениться.

— Пока могу сказать, что для начала нам надо будет найти старшего прапорщика Стерлядкину, — шепнула она мне в ухо и игриво улыбнулась. — Судя по всему, это здоровая бабища с замашками тюремной надзирательницы.

У меня ни один мускул не дрогнул на лице. Уж очень хотелось мне посмотреть на красивое личико Леночки, когда она встретит Маринку. Что же, ждать осталось недолго.

Подсознательно я ожидал, что Полынь окажется каким-то мрачным местом, чем-то вроде тех лагерей для военнопленных, которые я видел на Ирсеилоуре. Но нет. Город под названием Арокан (это был какой-то древний имперский мыслитель, вроде Гая Блоссия, которого называли Марксом античности) был похож на типовые советские города, что строились в Дальнем Космосе. Да и название планета получила не в честь мифологической звезды, предвещавший бедствия, а из-за эндемика, похожую на очень большую полынь и по запаху, кстати, тоже. Лена просветила нас, объяснив, что в отличие от земной полыни, у этого растения очень много полезных и лекарственных свойств. Так что местные жители в основном занимаются сбором полыни, его засушкой и так далее. Здесь планировалось в ближайшее время открыть биостанцию, открыть завод по производству лекарств и тому подобное. Благо в переселенцах с имперской территории у нас недостатка не было. Наоборот, приходилось ограничивать желающих.

В общем-то, инопланетные лица начали встречаться уже в космопорте, да и на улицах, было заметно, что землян куда как меньше. Но прежде чем отправиться на конспиративную квартиру, выслушивать задание, я прямиком с посадочных колец, направился в ближайшую воинскую часть. Было удивительно, как Марина оказалась приписана к ней? Потому что это был даже военно-космический флот, а инженерные войска.

Ещё в полёте я оделся по форме, удостоверение офицера ГРУ было со мной, но было у меня ощущение, что на территорию части я бы смог пройти и без всего этого, такой бардак там царил.

— Товарищи офицеры, — сунул я голову, в большой кабинет, который был указан, как рабочее место всей здешней братии.

Они лениво оторвались от разглядывания чего-то на столе и недовольно посмотрели в мою сторону.

— Младший лейтенант Кирьянов, — подумал и добавил, хоть у нас это было и не принято. — Главное разведывательное управление. Разыскиваю старшего прапорщика Стерлядкину…

Ответом мне был молодецкий хохот семи глоток. Потом капитан повернулся и крикнул:

— Гарбуз! Проводи товарища из ГРУ в ангары, к мичману Стерлядкиной.

Ох, прижилась шуточка. Достанется же мне от Маринки. Я бросил взгляд, в сторону поднявшегося офицера. Ничего себе. Вот это встреча на Эльбе! Ко мне шёл мой одноклассник Кирилл Гарбуз. Он, как и я, поступал в офицерское училище, но в отличие от меня более успешно, хоть в такие негероические войска.

Однако в то время пока я воевал, он учился. И вышло так, что я выше его по званию хотя формально, мы оба младшие лейтенанты, но мамлей ГРУ это старлей любого другого рода войск. Поэтому Маринка и ходит в звании старшего прапорщика и даже её отец, замминистра обороны ничего с этим сделать не может.

Едва Кирилл покинул кабинет, я протянул ему руку и улыбнулся, поприветствовав его.

— Тебя как в такую дыру занесло? — спросил я, первым делом.

Кирилл лишь пожал плечами. Его смущали мои награды. Которые я нацепил, чтобы пустить пыль в глаза местным офицерам.

— Перспективное направление, — вздохнул он.

— Угу, — буркнул я, скептически оглядываясь вокруг.

Гарбуз вздохнул ещё сильнее, но ничего не ответил.

— А ты здесь какими судьбами? — спросил он.

— Дела служебные, — коротко отозвался я.

И хоть с Кириллом мы были хорошими друзьями в школе, но лучше ему не знать, зачем я сюда прилетел. Крепче спать будет.

— А Стерлядкину откуда знаешь? — поинтересовался он.

— Она мой подчинённый.

Разговор явно не клеился. Что же, я не мог сказать ему больше чем произнёс. О том, что Марину Стерлядкину я знаю по Ирсеилоуру, фактически освободил её из плена и вошедшее в историю «восстание военнопленных» устраивали с ней мы, по плану военной разведки, Кириллу знать не следовало. Ему же мне было нечего сказать, из училища он выпустился в прошлом году, когда война окончилась и с тех пор сидит здесь, в этой глуши. Слушает рассказы воевавших и кусает себе локти.

Марину мы заметили, едва вошли в ангар. Она стояла рядом с нашим кораблём «Бумбараш», одетая в клетчатую рубашку и джинсы и о чём-то спорила с техником. Я аккуратно подкрался к ней сзади и гаркнул громким, командным голосом:

— Мичман Стерлядкина! Почему разгуливаете по воинской части в форме наиболее вероятного противника?!

Маринка вздрогнула и повернулась ко мне с видом разъярённой фурии, однако увидев, что это я, улыбнулась и повисла у меня на шее.

— И опять неуставщина, товарищ старший прапорщик, ну что это такое?

Техник, который тоже был одет по гражданке, хихикнул. Марина оторвалась от меня и ответила:

— Ну так к пустой голове руку не прикладывают.

Я перевёл взгляд на хихикающего техника и строго заметил.

— Да, я смотрю у вас здесь клуб «Юный моделист», а не армия.

До вояки только сейчас дошло, что во-первых, я старший по званию, во-вторых, из ГРУ, а в-третьих… Впрочем, неважно что в третьих, он изменился в лице, неловко козырнул и попытался скрыться в ангаре, но был остановлен громким окриком Марины.

— Сидоренко! Ты куда побежал? Не видишь, что ли, товарищ лейтенант, прибыл за своим кораблём, который почему-то до сих пор не на посадочных кольцах.

— У меня завал! — попытался протестовать Сидоренко.

— А у меня пистолет, — парировал я. — Чтобы к вечеру звездолёт стоял там, где ему положено. Иначе одним выговором за неуставной вид, ты не отделаешься.

Техник Сидоренко удалился, что-то ворча себе под нос.

— Пошли отсюда, — сказал я.

— Новое дело? — спросила Марина.

— Да, — коротко отрезал я. — Заодно повидаешься с Гришкой и познакомишься с новым членом нашей и одной… одной дамой, тоже из наших.

— Зная тебя, кобеля, — фыркнула Марина. — Она непросто дама, а возлюбленная. Та старушка, о которой мне писала Довнарович?

— Язык у неё без костей. Лена меня старше всего на семь лет.

Я повернулся к Гарбузу. Мой бывший одноклассник пребывал в растерянности от встречи старых, боевых товарищей.

— Ладно Кирилл, спасибо тебе, но сейчас у меня дела. Оставь свой адрес, спишемся, как-нибудь.

Распрощавшись с одноклассником, мы вышли на улицы Арокана. И ведь, правда, обычный советский город, если не обращать внимания на внешность его обитателей. Но было сложно глядеть, как таусиец, спокойно общается с арза или, Матерь Божья, откуда он вообще здесь взялся — тангорихксец о чём-то мило щебечет с приземистой гарза.

— Командованию разведки не нравится, что бывших имперцев компактно поселили на одной планете, — заметила Марина. — Они всё пытаются разбавить их советскими гражданами и вообще дать им возможность свободно передвигаться по Союзу, но из-за последних событий им не до этого.

Мы немного поплутали по улицам города, пока, наконец, не вышли к гостинице, стоявшей на берегу большого озера.

— Роскошно поселили, — хмыкнула Марина. — Не каждого командировочного сюда пустят, а здесь у нас, случайных людей не бывает.

— Скажешь за это спасибо, «моей старушке», — съязвил я.

Но в целом знакомство Марины с Приклонской и Хацкевичем прошло спокойно. Елена, правда, немного посерела, увидев прапорщика, но ничего не сказала. И я надеюсь, о нашей с Мариной романе Варяг ей не рассказал. Хотя из моих кто-нибудь да проболтается рано или поздно. Ставлю на Довнарович, когда она из учебной комы выйдет.

— Теперь, когда мы все в сборе, я надеюсь, наконец услышать о нашей грядущей операции, — посмотрел я в глаза Лене. — Излагайте, рядовая.

— Подробности здесь, — Приклонская крутанула в пальцах небольшой диск, который вставляли в коммуникаторы или ЭВМ, чтобы считать информацию. — Но если коротко и, по существу: мы забираем императрицу и её сына, летим с ними на Ирсеилоур, потом доставляем на Землю.

В номере гостиницы повисло мёртвое молчание. Никто не знал даже, какой вопрос задать. Ну, судя по всему, Хацкевич вообще хотел выругаться нецензурно и чтобы не допустить этого, я быстро задал вопрос Лене:

— А зачем на этой миссии биолог? Я просто не понимаю. Нам, скорее, нужно побольше бойцов.

Елена немного замялась и пояснила.

— Биолог ни к чему, Валер. Мы с тобой это обсуждали в звездолёте. Я прикрытие.

— Почему мы? — вырвалось у Хацкевича.

— Потому что мой отряд взял императрицу и сына в плен, во время боёв за Гордзекс, — пояснил я. — Вернее, я так считаю.

— Лунин сказал, чтобы не было эксцессов, так как императрица очень борзая, а вас она опасается, — уточнила Лена.

— Боится она Яську Довнарович, — вздохнул я.

Варяг с Эме переглянулись и заухмылялись. Я забрал у Лены диск и засунул его в коммуникатор и проглядел информацию. После чего уничтожил диск и прочистил память в устройстве.

— Итак, товарищи бойцы, — я посмотрел на Стерлядкину. — Ты переоденься в парадную форму, остальные в полевую, а я и так уже готов. Ах да! Ленке форменную кепку на глаза надвиньте, чтобы она хоть издалека была похожа на Довнарович.

Инструкции, оставленные мне Марселем, были, мягко скажем, специфическими. Во-первых, мне рекомендовалось придумать себе родословную, восходящую к основанию русского государства. Во-вторых, повторить основы имперской религии, но без добавления сектантских изысков Ордена серебряного эстортуэра. Было ещё и в третьих, но там по мелочи.

Марина стала возражать, говорить, что её форма в комнате при космопорте, но я не стал слушать её отмазки, просто приказал собираться.

— Стерлядкина, для тебя план такой. Идёшь в космопорт, переодеваешься, раскочегариваешь корабль, о готовности докладываешь мне и ждёшь, нашего триумфального появления, стоя у входа и улыбаясь.

Марина удалилась, недовольно ворча себе под нос. Я перевёл взгляд на остальных.

— Почему не в форме? — спросил я. — Значит так. Я курю у входа, жду вас там через пять минут.

Бойцы появились, не успел я докурить сигарету. Хорошо. Значит, не забыли дисциплину, за полтора года в расслабоне. Осмотрев свой небольшой отряд, я кивнул, и мы отправились за императрицей, благо, идти было минут двадцать.

Вдова правителя всея Галактики жила на окраине Арокана. Весьма скромно, по прежним меркам. Небольшой коттедж с садиком, в общем-то, даже у моих родителей дом побольше, хотя туда втискивается весь наш клан. Впрочем, изнутри домик выглядел лучше. Красивая отделка, повсюду предметы имперской роскоши, насколько я понял. Спасибо знаниям полученным в военной разведке и на курсах.

Охраны было тоже немного. Два часовых на входе, которым я сказал пароль и трое внутри. С ними был более обстоятельный разговор, двое из них присоединились к моей группе, а один остался дожидаться возвращения императрицы и я сразу предупредил, что этого в моих инструкциях не было.

После чего он провёл меня к бывшей правительнице.

— Ваше великолепие, — я склонился в лёгком поклоне, и это было рекомендовано инструкциями, как и всё остальное, что я говорил и делал в её присутствии.

Ардала Ауксар арг Ганора эн Харна ответила на приветствие, а потом посмотрела на меня. Не буду врать, лицо её не изменилось, хотя она меня и узнала.

— Вы изменились с нашей прошлой встречи, — произнесла она. — Манеры стали куда лучше, вас самого произвели в офицеры.

Хм. Она что здесь изучает нашу армию? Хотя всё может быть.

— Скажите офицер…

— Младший лейтенант Валерий Кирьянов.

— Да. Лейтенант Кирьянов, — слово «младший», она пропустила. — Скажите мне, пожалуйста, а из какой семьи вы происходите?

Я набрал в лёгкие побольше воздуха и начал врать, как рекомендовали мне в центре. По моим словам, выходило, что мои предки хоть и не были влиятельным родом, но отличились во всех более или менее значимых событиях Российского государства: войнах, восстаниях, открытиях и покорении новых земель. Историю я знал хорошо, поэтом врать было легко и приятно. Даже сделал одного из предков, соратником Емельяна Пугачёва, который искренне считал бунтаря законным императором, но это я увлёкся и переборщил. В конце я скупо сообщил, что мой прадед, после революции счёл необходимым поддержать новое правительство в интересах страны.

— И вы думаете, он был прав? — провокационно спросила императрица.

— Да, — не моргнув взглядом отозвался я. — Под руководством Советов мы победили сначала немцев, а потом и вас. Неуверен, что так получилось бы с императорской семьёй.

Ардала Ауксар улыбнулась чему-то своему.

— Хорошо, офицер. Вы меня убедили и я не опозорена, сдавшись в плен представителю более или менее знатного рода.

Так вот, к чему были эти пляски с бубнами. Мы завоёвываем расположение ардалы, знать бы теперь зачем.

— И теперь вы сопроводите меня и моего сына к месту встречи с моими верными слугами. Скажите, офицер Кирьянов, дорога будет опасной?

— Не могу знать, ваше великолепие. Планируется, что всё пройдёт гладко, но я уже убеждался и не раз: гладко бывает только на бумаге.

— А на деле овраги? — снова улыбнулась императрица.

А нет. Она и правда всерьёз изучает нашу культуру. Что же, будем иметь в виду. Я улыбнулся ей ответ и попросил собираться её и сына.

Сборы заняли немного времени. Очевидно, она уже была предупреждена. И вроде бы всё шло гладко, без сучка и без задоринки, как говорят в народе, но после того как флаер числившийся на балансе разведки доставил нас в космопорт, мной овладело чувство тревоги. Я осмотрелся, пытаясь понять, что происходит не так. В зале ожидания было всё спокойно. Народа мало, но это и неудивительно, планета не во всех справочниках указана. Я связался со Стерлядкиной, она отозвалась, что корабль готов и даже удивительно, как местные раздолбаи так шустро справились. Надо будет чаще их пугать всемогущим ГРУ.

Выслушав её, я отдал команду выдвигаться к нашему кораблю-разведчику. Ещё раз осмотрел наших. Впереди императрицы и её сына шли Варяг и Хацкевич, рядом с ними Лена Приклонская, замыкали их местные охранники. Я насторожился, и моя рука легла на пистолет. Встал на место замыкающего, и так мы прошли до «Бумбараша», где нас уже ждала Марина при полном параде.

Боже мой, я и забыл какая она красавица! Но отвлекаться времени не было. Наша колонна потихоньку втянулась внутрь корабля и прошла в кают-компанию.

— Варяг, Самбо, — это был позывной Вадима Хацкевича. — Садитесь рядом. Елена, напротив, а вы, ребят на минутку, кое-какие формальности уладим.

Они встревожились, но вышли из кают-компании в предбанник. Обернулись, как будто хотели возразить, но осеклись, увидев, что в них уставилось дуло моего пистолета.

— Что происходит… — попытался возмутиться высокий охранник.

— Руки вверх! Медленно и не делая резких движений, — и дождавшись, когда они выполнят приказ, обратился к низкорослому. — Ты кто такой?

Он поднял глаза и на меня уставилось индейское лицо моего капитана — Марселя Темиргалиева.

— Молодец Тузов, — похвалил он. — Код Альфа три.

— Скорпион в Персее, — отозвался я. — Лунин, какого хрена?

— Обстоятельства изменились, — проворчал Темиргалиев. — В системе Полыни какая-то подозрительная активность, вот меня бросили на усиление.

— Я могу опустить руки? — возмутился высокий охранник. — Устроили здесь цирк, на таком важном задании.

— Займите место напротив императрицы. И на будущее, прапорщик. Вы и ваш напарник находились под моим командованием. Поэтому были обязаны поставить меня в известность об изменениях.

Охранник молча, но излучая недовольство, удалился.

— Он, кстати, задал законный вопрос. Что за цирк Марсель? Если у тебя были какие-то подозрения…

— Корабль готов к вылету, — раздался у меня в наушнике голос Стерлядкиной.

— Старт, — приказал я.

Потом подумал и связался с Артемидой, которую активировал при посадке на планету. Ох, не нравится мне этот внезапный визит товарища капитана.

— Как догадался? — спросил Марсель.

— Рост, — лаконично ответил я.

Темиргалиев хмыкнул. Что поделать, напарник ушедшего охранять императрицу прапорщика был таким же высоким, как и он сам, а Марселя, при всех его замечательных качествах рост подкачал.

— А теперь о твоих ошибках, — продолжил он.

Я посмотрел на Темиргалиева очень скептически.

— Ты почему грузовой отсек не проверил? — задал вопрос он.

— Звездолёт проверяла старший прапорщик Стерлядкина, она же мне отчиталась, по прибытии в космопорт. А вот то, что вы, товарищ капитан, пронесли с собой винтовку в разобранном состоянии, это как называется? — не поддался на провокацию я.

— Разумной предосторожностью.

Корабль стал подниматься. Мы присели, чтобы нас не болтало по всему салону. После того как мы вышли из атмосферы, я бросил Марселю.

— Товарищ капитан, займите своё место согласно расписанию, то есть у входа в кают-компанию.

— А ты куда?

— В кабину пилота. Дурные предчувствия меня не оставляют.

И я угадал. Едва я занял место рядом с Мариной, как Артемида сообщила мне, что из-за местной луны, выходит, какое-то неизвестное судно, без советских опознавательных знаков и движется к порталу, как будто наперерез к нам. Не раздумывая, я связался с диспетчером космопорта.

— «Полынь-2» вас беспокоит младший лейтенант Кирьянов. В системе находятся корабли без опознавательных знаков или иностранные суда.

— Что за чушь, товарищ младший лейтенант? — возмутилась диспетчер на земле. — Никаких посторонних кораблей в системе Полыни нет и не должно быть.

— Тогда поставьте в известность командующего военно-космическими войсками системы, а я тем временем готовлюсь к бою.

И отключив гражданского диспетчера, чтобы не слушать её неуместных возмущений, я перешёл на внутреннюю связь.

— Варяг, в орудийную. Хацкевич, вместе с ним, помогай чем можешь. Остальным проверить оружие и быть готовыми ко всему.

Отключив связь, я начал отсчёт.

— Пять… четыре… три…

— И что произойдёт? — не выдержала Марина.

— Два… один. Вот!

В рубку ворвался Марсель Темиргалиев.

— Старший прапорщик Стерлядкина, войти в боевой режим, на постоянной связи с орудийным отсеком, на происходящее в рубке не реагировать! Марсель, нам наперерез идёт неопознанное судно, но ты ничем помочь не можешь.

Темиргалиев выругался, но никуда не ушёл, оставшись с нами. Мы, медленно, но верно, сближались с вражеским кораблём.

— Огонь по команде, — приказал я Варягу и активировал космическую связь, пытаясь войти в контакт с кораблём.

Там игнорировали мои запросы, вместо этого выпустив торпеду. Марина без труда уклонилась.

— Огонь! — скомандовал я.

Пристреливание завершилось ничьей, а как иначе?

— Дальше огонь по готовности, — отдал я приказ Мишину.

Мы начали маневрировать под обстрелом, периодически огрызаясь, но впустую. В этот момент на связь вышли военные с Полыни.

— Полковник космических войск Мирзоян. «Бумбараш», что у вас происходит?

— Младший лейтенант Кирьянов. Выполняю особое задание Главного разведуправления. В процессе атакован неизвестным кораблём, без опознавательных знаков. Срочно требуется подкрепление.

— Сорок минут продержитесь? — уточнил полковник.

— Нет, — признался я, заметив ещё один выходящий звездолёт.

В это время со мной заговорила Артемида. Я выслушал её предложение, а потом вставив наушник в ухо Марине, попросил повторить. Стерлядкина выслушала её и согласно кивнула.

— Товарищ полковник, у меня есть соображения… — быстро изложил Мирзояну, то что от него требуется.

— Сделаю, — отозвался полковник и прервал связь.

Марина начала маневрировать, потихоньку приближаясь к порталу. Варяг тоже не терял времени зря, и пара торпед прошла совсем рядом с вражескими звездолётами, заставив их балансировать на лету.

Портал активировали, как мы и договаривались, через пятнадцать минут и Эме, забросив манёвры, рванула к нему на всех парах. Нам почти удалось уйти, портал, как и было обговорено, держали открытым семь с половиной минут, но вражеский звездолёт, поняв, что не успевает, пустил нам вслед торпеду, от которой мы не смогли уклониться.

Страшный грохот сотряс наш звездолёт, как только мы нырнули в портал.

Глава 12. Полковник Тихонов

Январь 2005 года

— Мы живы? — раздался по корабельной связи голос Варяга.

— Вопрос сформулирован неверно, сержант, — отозвался Темиргалиев. — Очевидно, что мы живы. Другой вопрос надолго ли?

— Успокоил, — проворчала Марина, поднимая разбитое лицо от приборной панели.

Кровь струилась по её парадной форме, капала на кресло, пол и панель.

— Сколько пальцев? — спросил я девушку, помахав перед её лицом указательным пальцем.

— Один, — вздохнула Марина. — Сейчас мне нужна минутка…

Тем временем Марсель Темиргалиев, отодвинув меня с места второго пилота, копался в приборной панели. Что-то включил, выключил, посмотрел снова. Потом попросил Марину запустить сканер, который самопроизвольно отключился, что она беспрекословно и сделала.

— Одно хорошо, мы ушли в портал на Ирсеилоур, определённо обшивка корабля цела, — сообщил он нам, результаты исследования. — Теперь о плохом. Связь вышла из строя вся, двигатели частично повреждены, а сами мы дрейфуем в сторону планеты и упадём на неё где-то минут через сорок.

— Не понял, а как мы оказались у Ирсеилоура, если от него до портала лететь где-то час, на нормальной скорости? — озадачился я.

— Инерция, — подняла голову Марина и снова обессиленно уронила её на грудь.

— Добавь приданное попаданием ракеты ускорение на входе в портал, — вздохнул Марсель.

— Что это значит? — в дверях показалась Приклонская.

— То, что у нас есть сорок минут, чтобы привести в порядок пилота. А ты хоть и похожа немного на Довнарович, но не врач, а значит, помочь ничем не можешь, — плеснул немного яда в её сторону Марсель. — И, кстати, товарищ младший лейтенант, сходите, успокойте пассажиров. Ну насколько это возможно, в нашей ситуации.

— Я биолог и у нас были медицинские курсы, — протиснулась в рубку Елена и мне ничего не оставалось, как пойти и правда, успокоить коронованных пассажиров, а ещё…

Вот что-то мне подсказывает, что надо переодеться в полевую форму.

В кают-компании царила лёгкая паника. При попадании в корабль из-под панели вылетел кабель и едва не попал в сына императрицы, но ситуацию спас Хацкевич, схватившийся за него рукой и отвёдший угрозу. Вадима хорошенько шарахнуло, и он теперь лежал на полу, не подавая признаков жизни. Пришлось отвлечь Приклонскую от уколов и вызвать её для диагноза. Но она только смогла констатировать, что он жив и вроде бы умереть не должен.

Вдвоём с охранником мы перенесли его в одну из кают, а потом перевели императрицу с её ребёнком в другую.

Императрице я напел в уши про врагов, которые повсюду, но ситуация под контролем. Единственный, оставшийся при них охранник, очень недобро посмотрел на меня, но я проигнорировал его гневный взгляд.

— Порядок, — впорхнула в мою каюту Лена, едва я закончил переодеваться. — Вколола ей стимуляторов, она более или менее оклемалась, включила работающие двигатели и начала маневрировать на входе. Старается дотянуть до цивилизованных место, но нам не очень повезло с орбитой.

— Кирьянов, ко мне! — мимо пробежал озабоченный Марсель.

Я выскользнул к нему в каюту, и Елена последовала за мной.

У себя Темиргалиев развернул на стене огромную карту Ирсеилоура и стал внимательно её изучать.

— Ситуация на букву «х», — сказал он, задумчиво. — Но не подумай, что хорошая. Марина из последних сил пытается дотянуть корабль до более или менее обитаемых мест, но мы падаем в Орсангу.

Я напряг память, пытаясь вспомнить географию Ирсеилоура. Места близ столицы мне были знакомы. Я в те времена, когда мы готовили революцию на планете, там немало попутешествовал, плюс известны соседние регионы, да и в самой Махтамбе побывать довелось. К тому же исправно посещал лекции, где рассказывали в том числе и про Ирсеилоур, но про Орсангу, совершенно точно я услышал в первый раз от Марселя.

К счастью, командир мне всё разъяснил.

— Регион не слишком развитый. Местность заболоченная, а ирсеилоурцы там старались не селиться, только добывали торф, для собственных нужд. Поэтому, как ты понимаешь, регион слабо заселён да и особо никому не нужен. Но после революции туда хлынул всякий контрреволюционный элемент, который не смог вырваться с планеты. Следом за ними потянулся криминал, которому тоже нелегко приходится в революционные годы. В общем, правительство Ирсеилоура Орсангу практически не контролирует. У них проблемы с полицией — прежняя разбежалась, а то и примкнула к этим недобиткам, а новым не хватает опыта. Мы им по союзному подкинули некоторых наших спецов. Но сам понимаешь, пока они выучат местную милицию, сколько времени пройдёт.

— А связаться с планетой мы не сможем, — констатировал я, очевидную вещь.

— Насчёт этого не кипишуй. Если благополучно сядем, то кое-что придумаю. Но надо будет продержаться. На нас наверняка нападут, а помощь, даже при самом хорошем раскладе задержится.

— Приказ понял, разрешите готовиться?

— Давай. Только этого охранника с Полыни у императрицы оставь.

— Даже и не думал его с собой брать.

Ситуация складывалась и правда нехорошая. Что у нас в наличии? Хацкевич к бою непригоден. Кто остаётся? Я, Варяг и Ленка. Стерлядкина вряд ли после посадки будет способна вести бой, а Марсель будет думать о связи. Охранник, как я понимаю, должен будет застрелить Её Величество, если мы не сдюжим.

Я вывел Гришку из орудийного отсека, и мы побежали в каюту, где лежали наши вещи. Очень негусто. Три пистолета на троих. Ну разве что застрелиться.

— Черепа бы сюда, — проворчал Варяг.

Я даже не стал ему отвечать. Сюда надо было всю нашу команду, в том числе и Довнарович, которая бы занялась Марина, а ещё Вик не помешал бы и так далее. К нас сунулся Марсель и протянул «АК-97», который взял Варяг и снова исчез.

Пока я объяснял Гришке боевую задачу, «Бумбараш» затрясло, и он начал входить в верхние слои атмосферы. Опять не к месту вспомнилась жёсткая посадка на Кадмию, но в этот раз обошлось. Маринка знала своё дело и невзирая на полугодовой простой, смогла посадить корабль более или менее мягко, хотя Ленка и ушиблась дурной головушкой о ближайшую переборку.

— Вперёд, на винные склады, — проворчал я, вручную открывая выход.

Орсанг, мать его! Как и обещал Марсель, местность оказалась болотистая, хорошо, что мы упали не в само болото, а не его окраине.

— Лен, проверь как там Эме, — приказал я Приклонской, вылезая наружу.

Елена недовольно сверкнула глазами, поняв, что я отсылаю её, не желая подвергать дополнительному риску, но скрылась в рубке.

— Паскудное место, — вынес вердикт Варяг, когда мы осмотрелись.

Я был вынужден с ним согласиться. Болото и на Земле место не слишком приятное, но здесь… От воды шли какие-то омерзительные миазмы, в самом болоте стояли какие-то отвратительные на вид столбы, со странными сучьями. Вверху летали какие-то омерзительные твари, чем-то похожие на птиц, но без перьев и отвратно верещали. Да и земля, на которой мы стояли хоть и была твёрдой, но вместо травы здесь рос крайне неприятный мох.

Осмотревшись, я сделал несколько шагов по мху.

— Надеюсь, Марсель починит связь… — начал было я, но не успел закончить фразу, как меня что-то схватило и потащило.

Я закричал, одновременно упёршись ногами в землю, но невидимая сила, продолжала меня куда-то тянуть. Сапогами я уже пропахал две борозды, и меня практически втянуло в болото, как всё внезапно кончилось, так же как и началось. От неожиданности я рухнул в воду, но быстро вскочил и побежал обратно к звездолёту.

— Спасибо… — я хотел поблагодарить Варяга, но заметил, как Лена прячет пистолет в кобуру.

— Всегда пожалуйста, — фыркнула она. — Валер, ты с ума сошёл? Это же ирсеилоурские микониды! А ты рядом с ними расхаживал с наглым видом.

Она показала рукой на столбы, стоящие в воде. То, что я принял за сучья, оказалось щупальцем или как там его? Словом, одно из этих сучков безвольно обвис, а сам миконид почернел.

— Уникальная, но очень опасная штука, — продолжала Елена. — Не смотри, что выглядит как дерево, на самом деле это плотоядный хищник и местные его уничтожают при первой удобной возможности. И обычным зарядом его бить бесполезно, надо парализующим…

Раздался свист и остальные столбы-микониды начали чернеть.

— Что это? — испуганно спросила Ленка.

— Местные, — мрачно отозвался я и вызвал Артемиду.

Искусственный интеллект быстро вычислил местонахождение и численность вражеского отряда. Восемь человек. Я приказал занять позицию за звездолётом.

— Вдруг это нам на помощь? — озадачился Варяг.

— Ни в коем случае, — из люка вылез Марсель. — Я дозвонился до нашей резидентуры, в смысле до посольства, только минуту назад. Подмога придёт не раньше чем через полчаса. Это в лучшем случае.

В руках у него был ещё один «АК-97».

— Что с Мариной? — уточнил я.

— Жива, — лаконично ответила Ленка. — Но помочь нам ничем не сможет.

Марсель кивнул, подтверждая диагноз и тут же пригнулся. Бандиты или «контрас», неважно кто, тем более что здесь это понятие размытое, закончив с миконидами, переключились на нас.

Сначала они безуспешно попытались пробить обшивку звездолёта. Разумеется, неудачно. Не сказал бы, что корпус бронированный, но нужно что-то посущественнее лазеров и электроразрядов.

Стреляя бандиты подходили всё ближе и ближе. Я наблюдал за ними, подключившись через Артемиду к внешним камерам.

— Огонь! — приказал я, едва они подошли совсем вплотную.

Мы высунулись из-за частей звездолёта и открыли прицельную стрельбу по наступающим бандитам. Первым залпом мы вывели из строя троих, остальные рассеялись по местности. Мы снова скрылись в укрытии.

Едва мы оказались под защитой корабля, я выхватил у Приклонской пистолет и перевёл его в боевой режим из парализующего. Потом молча вернул ей оружие. Говорить чего-то не требовалось, Лене и самой было стыдно, за свою оплошность. Марсель одобрительно кивнул.

Снова посмотрел через внешние камеры на противника.

— Опаньки, — выдохнул я.

— Что там? — нетерпеливо спросил Марсель.

— К ним подкрепление, — отозвался я. — Или…

Но это было не подкрепление, а конкурирующая фирма. Человек двадцать в потрёпанной имперской форме выходили из подлеска, попутно добивая бандитов. Всё это я быстро пересказал Марселю. Он коротко выругался и покосился на Елену.

— Это я не вам, а по ситуации. Впрочем, есть вариант.

— «Кадмийский сюрприз»? — улыбнулся я.

С чьей-то лёгкой руки, моя тактика, впервые применённая против проторазумных стражей пирамид, стала так называться. Говорят, несколько раз она спасала жизнь бойцам в тяжёлой ситуации, но я не проверял.

— Ну не так разрушительно, — отозвался Темиргалиев.

Через несколько секунд они с Варягом высунулись из укрытия и открыли беспорядочную стрельбу по наступающим «контрас». Через какое-то время к ним присоединился я, выцеливая из пистолета неудачно приблизившихся бойцов противника.

Но в этот момент Артемида вызвала меня и переключился на диалог с ней.

— Что случилось?

— К ним подходят подкрепление, а вас вообще окружают, — коротко сообщила она и показала примерный расклад. — Лучше будет забаррикадироваться в звездолёте.

Я быстро пересказал её слова нырнувшему в укрытие Марселю.

— А вот теперь пришло время кадмийского сюрприза, — ухмыльнулся он.

Он перевернул автомат, снял нижнюю панель со ствола, а потом просто передвинул рычажок.

— Новая модификация, — сообщил он, делая то же самое с автоматом Варяга. — Никакого варварства, пожёг окружающих и вернул в прежний режим.

Они синхронно вскочили и сделали несколько выстрелов. Со стороны нападавших раздались крики боли и ужаса, и я увидел, через внешние камеры, как они стали разбегаться в разные стороны. И в этот момент со стороны раздался свист. Варяг успел присесть, а Марсель упал.

Первой к нему подбежала Лена.

— Всё в порядке. Рана тяжёлая, но жить будет.

Марсель злобно посмотрел на неё и в этот момент, со стороны, откуда приходили нападающие, раздалась стрельба, а над нами зависло несколько флаеров, которые, покружившись, сели на зачищенном от бандитов и «контрас» поле.

Из транспорта посыпались наши, спецназовцы, которые взяли под контроль местность, а нас под защиту.

— Врача! — крикнул я спецназовцам. — У нас три «трёхсотых»!

От спецназовцев отделился невысокий, худощавый мужичок с небольшими залысинами.

— У меня был медицинский опыт, — сказал он, подходя к Марселю.

— Вы санитаром в морге были, товарищ полковник, — прохрипел Темиргалиев.

— Тебе хватит, — бросил мужичок.

Только сейчас я обратил внимание, на полковничьи погоны, подошедшего к нам человека. Я отдал честь и представился. Он козырнул в ответ.

— Да не тянись ты, — бросил он мне. — Тихонов моя фамилия. Так вот, ты какой, Валера Кирьянов. Ну, будем знакомы. Я твой новый командир.

Он снова повернулся к спецназовцам.

— Ну и где Саня?! — рявкнул он. — Что значит во флаере?! Если через пять минут не будет здесь, то до конца жизни в ветлечебнице будет клизмы мышам ставить!

— Товарищ полковник… — снова начал я.

— Я же сказал, не тянись. Тебе хоть сказали в каком отделе ГРУ ты работаешь?

— Да, по Дальнему космосу…

— И то слава богу. В общем, добро пожаловать в специальный отдел ГРУ по Дальнему космосу. Он же галактический. А знаешь почему? По глазам вижу, что догадываешься, но точно не знаешь. Да, на нас повесили все дела, которые творятся за пределами матушки-Земли. Поэтому мы вроде бы как маленькие, но при этом очень большие.

В это время подбежал рекомый Саня, который был медиком, и занялся Темиргалиевым.

— Ты говорил про трёх, — вспомнил Тихонов. — Где остальные два?

Его глаза обежали наши скудные ряды.

— В звездолёте. Сержант Хацкевич, ударило током и старший прапорщик Стерлядкина, была контузия, мы вкололи стимулятор…

— Саня, что с Луниным?

— Да, порядок. Я бинт наложил, остальное только в больнице. За неделю на ноги поставят.

— Неделя долго. Надо за три дня. Ладно, бросай этого симулянта и бегом в звездолёт, спасай дочку маршала, — и снова обратился ко мне. — Где шальная императрица?

— Тоже внутри, но с ней всё в порядке. Было, по крайней мере.

Кажется, полковник захотел выругаться, но сдержался, чтобы не портить впечатление от знакомства.

— Ладно. Веди нас. Торжественный эскорт мы ей сейчас обеспечим.

И действительно, со звездолёта на флаер императрицу мы пересаживали со всем почтением. Попутно я жужжал ей в ухо, извиняясь за непредвиденные обстоятельства, за врагов, которые охотятся за бедной женщиной и её сыном. Всё это мне надиктовал в ухо Тихонов, который старался не попадаться ей на глаза, скромно пристроившись в хвосте колонны. Мы передали её на руки местному отряду, который прилетел при всём параде. В общем, дамочка осталась довольна и не сочла себя ущемлённой.

Напоследок Тихонов остановил нас и перед тем как залезть в свой флаер, сообщил мне.

— Извини, Валер, что знакомство такое скомканное вышло. Но ничего, вечером наверстаем и, может быть, даже алкоголизируемся. Местные коньяки очень хорошо идут под нашу закуску.

Он улетел, а мы задержались до следующего рейса, чтобы разобраться сначала с эвакуацией в больницу Вадима и Марины, которую врачи буквально вытягивали с того света и самим звездолётом.

Насчёт Хацкевича меня успокоили, что с ним ничего страшного. Но придётся сутки полежать в больнице, окончательно оклематься. А вот про девушку мне сообщили сразу: её везут в местный госпиталь и будут оперировать. Ещё врач высказал много нецензурных слов в адрес человека, вколовшего ей стимуляторы, но Ленка в долгу не осталась и наговорила ему гадостей попутно объяснив, что не вколи мы ей стимуляторы, то разбились бы без вариантов.

Со звездолётом было немного сложнее. Прилетевшая ремонтная бригада, мрачно оглядела массивную тушу нашего «Бумбараша», немного поворчала, а потом сказала, что им нужна неделя, чтобы провести начальный ремонт, потом поднять корабль, перетащить его на верфь и там уже сделать полный ремонт.

— Три дня, — сказал я, вспомнив Тихонова.

— Не борзей мамлей, — на меня надвинулся здоровяк-бригадир.

— Ничего не знаю, — пожал плечами я. — Корабль потребуется полковнику Тихонову через три дня. Впрочем, можешь сам с ним согласовать сроки.

Бригадир удалился, что-то ворча себе под нос, а мы с облегчением заскочили во флаер, который унёс нас в Альзаоинс, небольшой, но важный транспортный узел Ирсеилоурской Народной Социалистической Республики. Офигеть, блин.

Выбор города был оправдан со всех точек зрения. Городок небольшой и сонный. Даже близко не столица, где полно внимательных глаз, да кого угодно, главное, что не тех, кого нужно.

— Сколько же нас здесь не было? — спросил я, у сопровождавших нас бойцов.

— Меня тут вообще не было, — отозвался Варяг. — Ты со Жмыхом и Черепом здесь зажигал.

— И со Стерлядкиной, — ухмыльнулся я.

— А правда рассказывают, что ты её прям в бою, под обстрелом… — начал Гриша, но взглянул на Приклонскую и осёкся.

— Пошлые и очерняющие офицерский состав Советской армии анекдоты, — сказал я и подмигнул Варягу так, чтобы этого не заметила Ленка.

Заселили нас в гостиницу, что забавно, напротив тех казарм военнопленных, которые мы взяли штурмом и освободили немало народа, включая Марину Стерлядкину. В самих бараках теперь находился госпиталь.

— Просто более приличный отель, он в двух кварталах, но там поселилась императрица с сыном и их гости, — объяснял, извиняясь, сотрудник нашей службы судя по лицу из местных.

— Ничего, я негордый. А с императрицей под одной крышей жить, ну его на фиг.

К вечеру мы успели и поесть, и помыться, и переодеться и даже немного вздремнуть. Но, когда появился Тихонов, мы сидели и смотрели местные новости. На имперском языке, разумеется. Свою-то изначальную речь местные успели позабыть основательно.

Как и мы полковник Тихонов был одет по гражданке. В руках у него была, как он и обещал, бутылка местного коньяка.

— Давайте, товарищи, за знакомство, — сказал он, разливая коньяка по стаканам. — И не жмитесь, мы сейчас не на службе. Но особо не налегайте, ирсеилоурский алкоголь крепкий и коварный.

Да мы бы и не стали. Что мы дураки, в присутствии командира напиваться?

— Скажи мне Валер, — когда мы выпили по первой. — Как ты оцениваешь прошедшую операцию?

— Удовлетворительно, — ответил я. — Мы выполнили поставленную задачу, никто не погиб, но несколько раз попали в опасную ситуацию, три раненных и пришлось запрашивать подмогу.

— Всё правильно, — кивнул Тихонов закусывая. — Но есть и моя ошибка. Я не отнёсся к операции серьёзно, поэтому и устроил тебе проверку с Марселем. Это отвлекло тебя на старте, ты поручил взлёт Стерлядкиной, и в итоге вы оказались неподготовленными к встрече с противником. И не говори мне — «кто же мог знать»? Я знал, что вокруг операции закрутился узел интриг. Вот.

Он полез за пазуху и извлёк оттуда несколько фотографии и протянул мне.

— Узнаёшь? — спросил он.

Я взял фото и быстро осмотрел их.

— Ну да, это Гарьерг, гостиница, где останавливались мы с Мишаней и Мариной, аккурат на прошлогодних зимних каникулах. Вот только, что там произошло?

В номере, коридоре и перед самой гостиницей были видны следы перестрелки, была кровь и лежало несколько трупов.

— Попытка похищения тебя, вместе вот с ней, — он кивнул на Приклонскую. — Но ты был главной целью.

— Кто? — спросил я отрывисто.

— Засветились: орден Серебряного Эстортуэра, разведка Торкартена и боевики пары халлдорианских кланов.

— Серьёзно, — кивнул я.

— И ровно на сутки опоздали сотрудники ЦРУ, — закончил полковник.

— Но что им всем от меня надо?

— Любые сведения об императрице, — хмыкнул Тихонов. — Ты единственный им известный человек, который видел её последним. Больше никаких зацепок ни у кого нет.

— Кроме тех, кто атаковал нас, в системе Полыни.

Тихонов махнул рукой и покачал головой.

— То была случайность. Наши заграничные коллеги присматривают за несколькими звёздными системами, где потенциально мы можем скрывать императрицу. На Полыни тоже было два звездолёта, которые нелегально проникли туда. Кстати, после вашего ухода на Ирсеилоур, полковник Мирзоян всё-таки поднял в космос звездолёты и заставил сдаться атаковавшие вас корабли.

— Но как они узнали, что мы перевозим императрицу и сына? — уточнил Варяг.

— Сейчас идёт следствие, мы допрашиваем взятых в плен, американцев. Но они вряд ли что-то расскажут. В атаке на вас ЦРУ использовало гражданских, а не своих сотрудников, которые сейчас несут чушь, но связать их с ЦРУ на суде не удастся.

Он потёр подбородок, как будто разглаживал бороду и замолчал.

— Вот такие дела.

— Я одного не понял. Зачем всем понадобилась эта женщина с ребёнком? — спросил Варяг.

— Вы обратили внимание, что во всей Галактике после захвата Халлдорией Арзалакса, царит мир? — ответил Тихонов, вопросом на вопрос. — Но это не потому, что все вдруг стали пацифистами. Нет, отнюдь. Идёт подготовка к новой войне.

— Полковник Копылов говорил, что есть тридцать лет, — вмешался я.

— У нас, — уточнил Тихонов. — Нас не тронут примерно двадцать пять — тридцать лет. Но в Галактике начнут воевать уже через год-полтора. Делить имперское наследство. За это время галактические сверхдержавы подомнут всякую мелочь, укрепят и натаскают вооружённые силы и оставшиеся победители, по нашим прогнозам, три или четыре государства, обрушаться на нас, всей мощью. И мы не выдержим этой атаки. Поэтому всё, что мы делаем сейчас, подчиненно единственной цели: грядущая бойня, должна пойти по нашему сценарию и к нашей выгоде. Не укрепить сверхдержавы, а ослабить и разъединить их окончательно. Ну а дальше, как получится.

Мы все молчали, придавленные свалившейся на нас информацией. Вот так вот. Я, оказывается, не спас Землю, а просто отсрочил её падение.

— Ну, бойцы, не раскисайте, — ухмыльнулся Тихонов. — Начальство оно тоже в курсе и оно об этом думает, круглые сутки. ГРУ ведёт работу сразу по десятку направлений. Обо всём рассказать не можем, но интрига с наследником империи, одна из них.

— Цель, как я понимаю, поставить орден Серебряного Эстортуэра себе на службу? — я поднял глаза на Тихонова.

— В идеале, — не стал скрывать он. — Цели ордена нам близки. Без этой их ереси про Вестника и прочих мистических откровений, разумеется.

— Прямо гора с плеч, — не покривил душой я.

— Но ты всё равно не расслабляйся. Теперь время неприятной новости. До тебя доходили слухи, что мы хотели оставить твою группу ещё на год в резерве, так?

— Да, — осторожно сказал я, не став скрывать от командира.

— Это неспроста. Дело в том, что работу на твоём направлении, исследование соседних галактик, решено отложить. Аккурат до начала военных конфликтов между постимперскими странами. Все займутся друг другом, даже американцы влезут. Словом. Всем будет не до тебя и не до того, что там на окраине Млечного пути делаешь.

— Правильно, — раздался у меня в голове голос Артемиды. — Иначе на вас обрушаться раньше, чем у нас что-то получится.

Проклятье! Забыл отключить искусственный интеллект, которая теперь с удовольствием греет уши или что там у неё. И теперь лучше её не выключать, а то что-то заподозрит и обидится.

— Но есть и хорошие новости. Обживать систему с большим порталом вы можете уже с осени. Потихоньку создадите базу, хотя и будете работать на других направлениях. Но даже если раз-другой сунете нос в соседнюю галактику, впрочем, это будем обговаривать отдельно…

— Слушаюсь, товарищ полковник, — с искренней радостью откликнулся я.

— Ещё как слушаться буду. Ну что же бойцы. Порадовал, озадачил и огорчил. Как и положено хорошему командиру, — Тихонов встал и пошёл к выходу.

— Товарищ полковник, можно вас на два слова? — я догнал Тихонова уже в коридоре.

— Нужно, — ответил он. — Излагай просьбу. И на будущее, когда мы оба по гражданке, давай без чинов, зови меня Анатолий Станиславович.

— Хорошо. Просто просьба-то официальная. Я хотел, чтобы ко мне в отряд перевели Вадима Хацкевича, Эдуардо Кинтану и Елену Приклонскую.

— Кинтана… Кинтана… — задумался Тихонов. — А! Точно. Тот негр, кубинец. Боец хороший, но засветился в Латинской Америке, поэтому пока в резерве. Не проблема будет у тебя в отряде. Хацкевич, тоже вояка дельный, понимаю. Но вот какого чёрта тебе Ленка Приклонская? Она не боец и даже не оперативник. Просто научный консультант, да и в этом звёзд с неба не хватает.

— Её знания спасли мне сегодня жизнь, — просто ответил я. — Да и соображает она неплохо. Мы её за полгода-то поднатаскаем чуть-чуть…

— Валера, посмотри мне в глаза и скажи честно. К себе в отряд ты её берёшь исходя из профессиональных навыков или просто потому, что мордашка смазливая.

Я подумал пару секунд, а потом уверенно ответил.

— Профессиональные навыки. Вот не знаю, чему там Варяга учат, в его экзобиологическом, да и в коня ли это корм, но утром она моментально определила хищного миконида, как его уничтожить и собственно сделала это. На планетах с неизвестной нам флорой и фауной, такой человек пригодится.

— Хорошо. Личные дела получишь в Новом Ленинграде. Да и вообще. Заходи почаще к нам в управление.

Я опешил.

— А разве вы не на Земле?

— До недавних пор были там. Теперь нас перевели на Машеров, как и партийное руководство Дальнекосмической Республики.

Тихонов исчез в переходах гостиницы, а я вернулся к своей команде. Последующие три дня прошли спокойно. Наши услуги не требовались, мы просто ждали, когда императрица разберётся с делами. Поэтому мы гуляли по городу, навещали наших болезных — Хацкевич, впрочем, поднялся на ноги, на следующий день, а Маринка сбежала из госпиталя на вторые сутки.

— Представляешь, — жаловалась она. — Я прихожу в себя после операции, открываю глаза, смотрю в окно и что же я вижу?

Я ухмыльнулся, но всякий случай спросил: что?

— Тот самый пейзаж, который опостылел мне за восемь месяцев плена! Да я чуть с ума не сошла! Мне показалось, что всё это и освобождение, и бой здесь, в Махтамбе и операция на Тангорихксе, мне просто привиделись! А на самом деле меня избила охрана и вот я оклемалась после комы и всё продолжается…

— Ну тебя-то хоть подлечили? — усмехнувшись, спросил я.

— Да. Готова к труду и обороне, — вздохнула девушка.

К счастью, тайные переговоры продлились не три, а пять дней. Стороны постоянно ругались и не могли прийти к согласию. Наконец, до чего договорились.

И вообще, мне скоро стали некоторые подробности. Не от полковника Тихонова, разумеется, а так, перемолвился парой слов с теми, кого знал по Кадмии и потихоньку собрал полную картину.

Никто не собирался подвергать меня риску. Поэтому на Гарьерг отправили двух оперативников, внешне похожих на меня и Ленку. Меня же просто убрали из Нового Ленинграда, дав более безопасное, как полагали, задание. Кто же знал, что американцы устроят атаку на советский звездолёт? Даже их не считали способную на подобную глупость. Ну и огребают они по полной сейчас от нашего МИДа.

Сама же операция на Гарьерге была нужна, чтобы выманить орден Серебряного Эстортуэра. Захватить нескольких боевиков, допросить с пристрастием, а потом связаться с руководством ордена и предложить ему переговоры. В общем, так оно и вышло, вот только попутно пострадали халлдорианцы и торкартенцы и прилетело по касательной американцев. Последних вообще не жалко, после того, что они устроили на нашей территории.

Но в целом, несмотря на отдельные нюансы, ГРУ был в шоколаде. Две проведённые интриги, принесли свои плоды, плюс бонусом удалось выявить людей, связанных с американской разведкой.

— А торкартенцы, что сказали? — уточнил я у Васьки Самошникова, с которым познакомился тут же, на Ирсеилоуре, но он остался и был в курсе многих интриг, так как служил в информационном отделе.

— Ничего. Вернее, как только они узнали о гибели всей группы, то сразу отморозились и сделали вид, что вообще не при делах, а это какие-то бандиты, чья судьба их не заботит, — ухмыльнулся он.

— Вот только погибли не все, — осенило меня.

Самошников пожал плечами, как будто говоря — вот чего не знаю, того не знаю. Ну и ладно. Есть вопросы и поинтереснее.

Марселя Темиргалиева выпустили из госпиталя на четвёртый день, и он устроил мне сюрприз, явившись на посадочные кольца, где я ругался с ремонтной бригадой из-за медленно продвигавшегося ремонта.

— Что здесь происходит? — вкрадчиво спросил он и я едва не подпрыгнул на месте.

— Да вот, Кулибины хреновы! Задерживают ремонт, а мне он нужен уже завтра.

— Слышь ты, борзый, — бригадир ремонтников не выдержал и пошёл ко мне. — Ты мне лучше скажи, какой идиот, в твоей бандуре, кабель прокладывал?

— В изначальной комплектации так было, — соврал я.

— Это ты у нас в изначально не так укомплектован, — сплюнул бригадир. — Короче, кабель этот переложили не меньше месяца назад и сделали это…

Он выдал несколько нецензурных характеристик в адрес прошлых ремонтников, меня, начальства и в целом по ситуации. Потом резюмировал.

— Я слышал, человек пострадал, из-за того, что выпал кабель. В следующий раз можете пострадать вы все, тебя, борзого, не жалко, а тех дураков, которых ты перевозить будешь, очень. Поэтому раньше завтрашнего вечера, я этот корабль в полёт не выпущу.

— Марсель, у меня две просьбы, — сказал я.

— Я догадываюсь, — фыркнул он. — По первой просьбе нет, нельзя. Искать измену лютую на Полыни будут профессионалы, заодно и выяснят, почему тебе так кабель уложили. По второй просьбе посмотрим, что можно сделать.

— Ты хоть понял?

— Да. Хочешь, чтобы твой звездолёт швартовался на Кадмии.

— Товарищ капитан, а где записаться на курсы, чтобы мысли читать научиться.

— Нигде. Только опыт и ум, — он постучал мне пальцем по лбу. — Ум и опыт.

Бригадир, заржав, удалился. Мы остались наедине с Марселем.

— И какие будут указания, товарищ капитан? — спросил я.

— Поменьше выделывайся, — вздохнул он. — Ты сейчас будешь контактировать напрямую с Тихоновым, он с тобой немного поработает, а потом передаст другому куратору. Впрочем, пару операций мы с тобой ещё проведём, не грусти.

— Почему? Стерлядкин всё-таки продавил наше начальство?

— Дело не в этом. После недавних кадровых перестановок в руководстве управлением наблюдается некоторая пустота и меня перебрасывают на другие направления.

— Жаль, — вздохнул я. — Ты меня, как командир, устраиваешь, а что с новым будет, ещё непонятно.

— Не боись, — хмыкнул Марсель. — Это будет то, что недоставало тебе на Кадмии.

Я какое-то время переваривал сказанную мне фразу.

— И вот ещё что, — добавил, напоследок, Темиргалиев, доставая из-за пазухи папку. — Личное дело твоей Приклонской. Здесь его не свети, изучи в спокойной обстановке.

— Зачем?

— Чтобы у тебя было время передумать, — загадочно изрёк он и растворился в сумерках.

Последний день на Ирсеилоуре, мы провели с пользой. Прошвырнулись по местам боевой славы, рассказали Хацкевичу, Приклонской и Мишину, кто где и как отличился. Дома, которые были напротив казарм, уже восстановили, но вот магазинов в них больше не было. Мы с Мариной немного засмущались, рассказывая, как сидели там под имперским обстрелом, но Елена не обратила никакого внимания на это, а вот Варяг и Хацкевич хмыкнули.

Была мысль выцепить местных, с которыми мы устраивали революцию, но без санкции начальства мы решили не рисковать, а спросить, не было никакой возможности. Полковник Тихонов и остальные носились в мыле и пене, ругаясь и споря. Не стоило влезать, а то и нас бы припахали.

Возвращение коронованных особ, в этот раз вообще прошло без эксцессов. К тому же нас дополнительно сопровождал ещё один боевой корабль, а планета Полынь, так вообще была чуть ли не на осадном положении. Как пояснил Марсель, методы ГРУ со времён больших чисток восьмидесятых совсем не изменились. Но оно и к лучшему.

— Да и вообще, с бардаком на этой планете пора заканчивать. Упустили мы тот момент, когда фраза «отправить на Полынь» стала означать «загнать за Можай», — пояснил он. — Нет, безусловно, любой стране нужны подобные места, чтобы боялись, но здесь набралась критическая масса, а объект важный.

— Что нам теперь делать? — спросил я.

— Отдыхайте товарищи, — махнул рукой Марсель. — У вас ещё зимние каникулы не кончились, а тебе Стерлядкина, выписываю в счёт недогулянного декрета.

У Варяга вылезли глаза из орбит, да и Хацкевич с Приклонской посмотрели на девушку заинтересованно.

— Шутки у вас, товарищ Темиргалиев, — улыбнулась Марина.

— Да, я такой. Юморист, сатирик. Почти Задорнов, — вздохнул он и взмахом руки отпустил нас.

Вот не хотелось нам оставлять звездолёт «Бумбараш» в руках местных рукосуев, а пришлось. В отпуск летать на своём корабле, такого себе даже самые забронзовевшие чиновники не позволяют. Впрочем, много ли таких осталось. Говорят много про чистки восьмидесятых, но тогда просто слишком много руководителей лишились своих постов, а то и сели в тюрьму, а так, чисточки поменьше идут и по сей день.

Матушка была, безусловно, в шоке, когда я внезапно свалился на неё, да ещё и в сопровождении двух дамочек. Вадим Хацкевич отвалился от нас в Королёве, сказав, что мы, конечно, ребята хорошие, но он хочет семью и школьных друзей навестить и умотал в Белорусскую ССР.

Маман строила различные предположения, что я в Дальнем космосе совсем оскотинился и потерял остатки морального облика.

— Ну, мам! — возмутился я. — Марину ты знаешь, она моей боевой товарищ.

— А эта мурка? — она кивнула на Лену.

— Она не совсем…

— Не старовата ли для тебя?

— Да ладно. Она тебя сильно младше, а ведь ты у нас совсем юная.

Матушка удалилась, недовольно ворча про себя, про то какую наглую морду она растила. Батя лишь ухмылялся в усы и одобрительно подмигивал.

Я списался с Мишаней, грустившем без Яськи Виком, выцепили Жмыха и весело провели остаток каникул. Как говорится, кто хорошо работает, тот и отдыхает так, что дым коромыслом.

Глава 13. Пополнение

Февраль — май 2005 года

До конца каникул я не заглядывал в папку, оставленную мне Марселем, да и вообще убрал её от греха подальше, спрятав на дне чемодана. Чтобы какие любопытные глаза не прочитали того, что им не положено. И только после того, как домик на участке нашей семьи покинули сначала Приклонская, которой надо было готовиться к очередному семестру и следом Марину отозвали на Полынь, сказав, что требуются её показания, я достал папочку и внимательно изучил, характеристику нового члена моей команды. И мне стало понятно, почему личное дело Елены Темиргалиев мне сбросил заранее, чтобы у меня возможность манёвра.

Как и полагалось в нашем деле, Лена сказала мне не всю правду о своём прошлом. Вернее, так. То, что она мне сказала, правдой не было. Всё было куда сложнее. Однако придётся начать издалека.

Мне было пятнадцать лет, когда на весь Советский Союз прогремело, дело профессора Дерюжина. Учёный, но больше администратор, был арестован за шпионаж и измену Родине. Первоначальный шок научного сообщества, а многие искренне уверяли, что его либо подставили, либо ГРУ преследует талантливого вольнодумца. Но потом начался открытый процесс и следствие предъявило железобетонные доказательства. А дело было так.

В начале девяностых, молодой и амбициозный учёный отправился на Ярве, которую тогда взяли под контроль советско-американские войска. Несколько лет он добросовестно работал над изучением местной флоры и фауны, но началась война с Ардат Тангорихкс и одной из первых и самых кровопролитных битв была Ярвийская бойня. СССР потерпел тяжёлое поражение и был вынужден отступить из системы, так и не успев эвакуировать всех гражданских. Тогда же погибла мать Коли и Ирины Рейманов, а Олег Янович Дерюжин, вместе с другими советскими гражданами попал в плен к имперцам. К пленным относились по-разному. Дерюжину повезло, его стал обхаживать тангорихкский дворянин и интеллектуал, который непринуждённо вёл беседы на разные темы, рассказывал о житье в Империи, высшего сословия, разумеется. В общем, запудрил голову мужику основательно, обещая, что на новой Родине его ждёт хорошая жизнь в местной элите, надо только оказать небольшую услугу. Поработать шпионом. Выяснить индекс Солнечной системы, а потом, при оказии, перейти границу и сообщить имперской разведке полученные сведения. Также Дерюжин может вывести с собой нескольких человек. Неважно, будет ли это плата за то, что помогли выяснить индекс или просто близкие люди, обо всех Империя позаботится.

Дерюжин согласился. Тем более сомневаться в честности вербовщика ему не приходилось. К тому времени тангорихксцы показали, что оплачивают услуги предателей и перебежчиков очень высоко.

Была разработана целая операция. Дерюжин должен был бежать, а с целой группой военнопленных, среди которых были пилоты космических кораблей. Они должны были помочь угнать звездолёт и направиться в систему Огаилис, за которую тогда шли упорные бои.

Я ухмыльнулся, читая это. План был крайне ненадёжный и опасный, но имперцам и Дерюжину повезло. Едва они начали приводить задумку в исполнение, как наши устроили Ярвийский реванш, вернув себе контроль за системой.

Олег Янович успел лишь освободить группу пленных, военных и гражданских и увести их в подземные катакомбы, спасая от обстрела. За это он получил награду, а наши оперативники особо тщательно его не проверяли, да если бы и смогли проверить, то тот имперский офицер успел свой архив или уничтожить, или спрятать.

Словом, на Родину Олег Янович вернулся героем и даже получил какую-то медаль. Получил кафедру в родном университете, ну а дальше, он целый год посвятил тому, чтобы выяснить индекс Солнечной системы. Однако ему это удалось. Как указано не было, всё-таки я читал не его личное дело, а Лены Приклонской.

Найдя индекс, он стал искать пути отхода. Кое-что ему рассказал тот имперский офицер, что-то он выяснил сам. И вот в этот момент в деле появляется Лена. Среди многочисленных грехов профессора, самой большой его слабостью было сладострастие. Вокруг молодой аспирантки он давно нарезал круги и распушал перья. Однако прекрасная Елена держалась. И тогда профессор выложил свой главный козырь. Шикарная жизнь в империи с благами недоступными на Земле. По его расчёту это должно было сразить недоступную красавицу.

Дочитав до этого абзаца, я отложил досье и задумался. Вот не на ровном месте же профессор Дерюжин попытался завоевать аспирантку, предложив ей побег в империю? Значит, что-то было, какие-то грешки водились за девушкой. Сделав себе пометку поговорить с ней об этом, я вернулся к чтению.

Однако Елена, вместо того чтобы отдаться похотливому сатиру испугалась и сказала… Ха! А вот тогда она поступила умно. Не стала говорить, что ей надо подумать, а попросила доказательств, честности профессора. А то в постель затащит, а потом бросит прозябать на Земле или вообще всё придумал. Дерюжин счёл такое требование справедливым и назначил ей встречу через несколько дней у себя на квартире, а Леночка не стала терять времени и рванула в ближайшее отделение ГРУ.

Поначалу её и слушать не хотели, смеялись и говорил, что профессор её разыгрывает. Но она настаивала, понимая, скоро ей придётся идти на квартиру и если она откажется, то живой может и не выйти. И в этот момент на неё и обратил внимание полковник, а тогда ещё майор, Копылов, заместитель начальника галактического отдела ГРУ.

Он и разработал план операции, так чтобы профессора взяли с поличным и железобетонными доказательствами. Более того, он предположил, что Дерюжин действовал не один, а в составе группы и так и тому подобное. И самое главное, именно тогда он и завербовал Ленку, заодно отправив её на месяц, якобы в СИЗО. Девушка стала живцом, на которую клюнули некоторые приспешники профессора.

— «Вот так вот», — подумал я, захлопывая досье.

Дальше читать было бесполезно. Что и как происходило в те годы, когда я резался в игры, на сделанных в Прибалтике приставках, с друзьями и грыз гранит науки в школе, надо было спрашивать у неё.

Хотя досье прояснило мне, кем же всё-таки была в системе прекрасная Елена. Не консультант и не оперативник. Всё проще. Девушка — информатор, секретный сотрудник, она же сексот. Да, поэтому Марсель Темиргалиев дал мне её досье заранее.

Мы в разведке люди небрезгливые, работаем со всеми. Но иное дело использовать подобного человека для получения информации и совсем другое доверить такой прикрывать спину. Ведь работой с профессором Дерюжиным, она не ограничивалась. В СИЗО сидела не просто так, для прикрытия, а работала с одной из арестованных по делу. Да и после… Послужной список хороший и это совсем ненаучная работа.

И не думайте, какой-то жалости к Дерюжину и его группе, я не испытывал. Я побывал в Средней Азии и на Кавказе, видел руины Ташкента. И помню взгляд Яси Довнарович, у которой во время налёта погибли родители. Только потому, что нашёлся предатель, сдавший индекс имперцам. Так что никакой жалости. Эти люди заслужили свою пулю у стенки. Вопрос был в другом: нужен ли в моей группе такой сотрудник? И главный — насколько искренней была сама Лена, прыгая ко мне в постель? Для неё это был единственный шанс сделать хоть какую карьеру в системе.

Одолеваемый этими вопросами, я возвращался в Новый Ленинград. В этот, совсем один. Рейманы улетали с Плесецка, Варяг задержался в Рязани по личным обстоятельствам, а Хацкевич уехал раньше. Яська с Лёхой вообще не покидали Полигон, погрузившись в интенсивную программу обучения. Понятное дело, со мной летели однокурсники, жаждавшие поделиться рассказами, как они провели каникулы, но это было не то.

Едва я вышел из космопорта, как мне пришло сообщение на коммуникатор, от полковника Тихонова.

— «Дуй в управление и дело Приклонской захвати. Сообщение съешь, коммуникатор сожги».

Вот и всё. И ещё адрес. Улица Гегеля (да, именно Гегеля, а не Гоголя), дом семь, по правой стороне. Я почесал затылок. Что-то не помнил у нас такой улицы.

Впрочем, найти её не составило особого труда. На информационном сайте Полигона регулярно публиковали обновления карт города. Меня позабавило, то что построили улицу на месте пустыря, который был во время моей службы тренировочной площадкой. А сейчас, как я заметил, большая часть военных перебралась куда-то в неизвестном направлении, в городе остались только космодесант и стройбат. Как пошутил Череп: первый для защиты, второй для нападения.

Оказавшись на улице Гегеля, я охнул. Архитектура чем-то напоминала немецкие городки, только здания были больше, а улице шире. Красиво, одним словом. И вот среди такой красоты, скромно приютился, чуть ли не в переулке, мозг галактического отдела ГРУ.

— Где полковник Тихонов? — спросил я у часового, после проверки.

Он в ответ посмотрел на меня как баран на новые ворота. Но не успел я ничего сказать, как откуда-то выскочил Анатолий Степанович Тихонов и просто бросил мне:

— За мной!

Было видно, что отдел даже не успел въехать, только обосновывается на новом месте. Тихонов вёл меня по коридорам, где ещё отделочные работы и даже прокладывали проводку.

Наконец, он привёл меня в кабинет, где хоть всё было закончено, но столы, стулья, шкафы и техника стояли не распакованными.

— Давай дело, — протянул руку Тихонов.

Я отдал ему личное дело Приклонской и получил от него документы на Кинтану и Хацкевича.

— Марселю не попадёт за самодеятельность? — спросил я.

— Никакой самодеятельности, — отрезал Тихонов. — Почитал. Решение принял?

— Нет. Хочу поговорить с ней для начала.

— А вот этого не надо, — Тихонов ощерился и вообще говорил как-то ласково, но меня пробирал мороз по коже. — Вопрос стоит так. Ты или ей доверяешь и берёшь в свою команду или нет и вы остаётесь просто любовниками.

Я впал в ступор. Такого я не ожидал. Что это? Очередная проверка или…? Одно было понятно, принимать решение надо быстро. Я прикинул все плюсы и минусы, а потом вздохнул:

— Беру.

Как будто резко в воду вошёл. Тихонов ухмыльнулся.

— Ты не первый, кого она зацепила.

— Да, читал.

— Не переживай. С тобой она по любви. И не смотри так. Я знаю, спрашивал. И мне всегда говорят правду. Даже когда не хотят.

А вот в это верю. Я прошёл многое, одни джунгли Кадмии чего стоят или бои на Тангорихксе, но этого человека я боялся. Хотя он ничего такого не сказал и не сделал. Кажется, это называлось харизмой. Такого человека ты или слушаешься или просто с ним не работаешь.

— Всё понятно, — вздохнул я, теребя в руках дела Хацкевича и Кинтаны.

— Ты не задал главного вопроса, — обронил полковник.

Я замер.

— Какого?

Тихонов ухмыльнулся и ехидно ответил.

— Какой у нас интерес, сватать себе нашего бывшего сексота?

— Она человек товарища Копылова. Он мог ей обещать… — растерялся я.

— Валерий Александрович Копылов, никогда не платит из чужого кошелька по своим счетам. Ещё версия?

— Вам требовался информатор в моей группе…

— Во-первых, нет. Во-вторых, внедрять информатора — влюблённую в тебя женщину, ну как минимум самонадеянно. Садись, Валера, два.

Полковник Тихонов немного помолчал, а потом пояснил.

— Вот потому что ты не задал этого вопроса, мы направили к тебе Елену. Хотели другого человека приставить, но она удачно подвернулась. Ты хороший боец, Валера, прекрасное оперативно-тактическое мышление, но в житейских вопросах, в хитростях и интригах порой плаваешь. Это неудивительно, тебя со школьной скамьи отправили на войну. Ничего, не переживай, наверстаешь. Главное — помни этот разговор. И прислушивайся к Елене. Она девица прожжённая, ну ты прочитал уже.

Да, биография у моей Леночки не подарок. Ложь, интриги, подставы, провокации. Стандартный набор контрразведки. Нескольким людям она сломала даже не карьеру, а жизнь. Впрочем, их-то не жалко. Просто немного пугает, что под этой кудрявой головушкой, скрыт такой ум.

Я уже хотел покинуть кабинет Тихонова, но вдруг окликнул:

— Стоять. Дела изучишь здесь и оставишь. Личное дело Приклонской — это исключение, да и то, обстоятельства особые.

Пришлось задержать в кабинете полковника ещё на полчаса. В отличие от дела Елены, в их биографиях ничего такого не было. Хорошие бойцы, активные и исполнительные. Разве что Эдуардо Кинтана был задействован в какой-то масштабной интриги, связанной с латиноамериканскими делами, но эти страницы были предусмотрительно обтянуты непрозрачной плёнкой. Только характеристика: сержант Кинтана проявил себя с хорошей стороны, действовал сообразно обстановке, а в провале его вины нет, есть ошибка вышестоящих сотрудников. Даже интересно стало, но полковник, увидев, как я таращусь на прикрытые страницы просто буркнул:

— Даже не спрашивай.

Попрощавшись с товарищем полковником и покидая гостеприимные стены ГРУ, напоследок, Тихонов предложил мне хранить Артемиду в их спецхране, если потребуется. Я поблагодарил, но мысленно отметил, что предложение запоздало. В прошлом году ещё да, а так я уже придумал пару идей.

Весна пролетела незаметно, так я окунулся в учёбу и в отношения с Еленой. Записался на курсы вождения флаеров при отделе ГРУ и даже окончил их с отличием. Поэтому инструктор рекомендовал мне пройти курс космического пилотирования.

— В нашем деле оно так: никогда не знаешь, что и когда тебе понадобится, — вздыхал он в усы.

Инструктор у нас был очень опытный. С первого дня войны на фронте, а потом подтянулся в нашу службу. Вывозил раненых с Ярве, вёл эвакуацию на Пегасе и даже несколько раз заходил на имперскую территорию, ещё до того, как я открыл индексы всех порталов.

А с Еленой я поговорил в тот же день. Девушка краснела, бледнела, порывалась разрыдаться, но всё-таки мне призналась. Заканчивая институт, она и правда понимала свой уровень и что на поприще науки её ждёт прозябание в НИИ, в лучшем случае устроится помощником при талантливом учёном, но это максимум. На это её и подцепил Олег Вадимович Дерюжин, но лишь поначалу, когда обещал невиданные перспективы. Девушка тогда раскатала губу, что они будут действительно работать над тайнами Вселенной и была готова лечь к нему в постель. Но реальность больно ударила её, с размаху, на всю катушку. Хорошо, что хватило ума сделать правильный выбор, но и тут авантюрный характер взыграл и она пошла в осведомительницы.

— А потом меня забрали из контрразведки и отправили работать по специальности на Кадмию, — улыбнулась она. — И вот там мне реально удалось сделать научное открытие. Впрочем…

Она махнула рукой.

— Да, а по тебе и не скажешь, что ты такая авантюристка, — засмеялся я. — А так, я вообще тебя боялся. Ты меня так жёстко прессанула из-за соития с Новиковой…

— Потому что ревновала, — шепнула она мне в ухо, аккуратно лаская языком мочку.

— Так, давай, свои шпионские штучки на мне не оттачивай!

— Но тебе ведь нравится!

Вот и поговорили. В конце весны, а по нашему календарю это было начало апреля, нарисовался Жмых. Он сказал, что образование он почти завершил, осталась практическая часть, которую он будет проходить в моей группе. Я так обрадовался, что моментально связался со Стерлядкиной и Темиргалиевым, и попросил пристроить его к нашему звездолёту.

Марсель сразу ответил мне, что это невозможно, так как вопрос передислокации звездолёта сейчас только решается. Ответ его был настолько невнятным, что я понял, Жмыха не просто так перевели ко мне. Орден Серебряного Эстортуэра немного поутих, но пока было неясно, как там с американцами.

После суда над своими людьми, которые напали на нас в системе Полыни, они немного поутихли, но окончательно мыслей заполучить императрицу, так и не оставили. Жмых получил приказ присматривать за мной, так как Череп и Яся были заняты, но толку от этого было бы мало, решись янки что-то сделать.

Правда, через две недели, когда лето на Машерове, уже вступало в свои права, подтянулся Кинтана.

Мы с Колей Рейманом спустились со своего этажа и уже готовились покинуть общагу, чтобы пойти на футбольный матч, между сборной нашего универа и медиками, когда заметили, что с вахтёршами ругается какой-то здоровый негр.

— Да я вообще тебе ничего не скажу, шпион американский! — взвизгнула, когда я подошёл, старшая церберша.

— Я не американец, я кубинец! — возмутился негр.

— Эдуардо? — спросил я, вглядываясь в разозлённое, чёрное лицо Кинтаны.

Не любят кубинцы, когда их путают с американцами.

— Валеро! — радостно воскликнул негр. — А меня послали найти тебя, но вот эта сеньора меня не пускает и всячески обзывает.

— Кирьянов! Откуда у тебя знакомые иностранцы? — возбудилась церберша.

— Служили вместе, в космодесанте, — отбоярился я, а сам подумал, что летит моя легенда ко всем чертям. — Господи, Антонина Васильевна, что за отношение к нашему кубинскому товарищу! А у него, между прочим, дедушка, воевал в одном отряде с Фиделем и Че Геварой!

Кинтана опешил от доселе неизвестной ему детали биографии предка.

— Ой простите, — смутилась церберша. — Просто не подумала…

Не слушая её извинений, я утащил Эдуардо прочь из общаги.

— Ладно, не обращай внимания, — сказал я ему. — Деревня обыкновенная. Негров только на картинке видела и то в детстве.

— Ага, у нас таких тоже хватает, кто путает русских и гринго, — засмеялся Кинтана.

— Тебя прислали меня охранять? — сразу уточнил я.

— Вообще, да, — кивнул он. — Но не только. Просто в Нуэва Куба стали появляться люди, которые спрашивали про меня.

— Это твои латиноамериканские дела? — уточнил я.

— Да. И когда-нибудь, Валеро, мы сядем и поговорим об этом. Но не сейчас.

Он покосился на Колю Реймана.

— Свой человек, — сказал я.

— Всё равно. То, что происходило в Латинской Америке в конце войны, не надо знать слишком многим людям.

В 1998 году на выборах в Венесуэле, пришёл к власти харизматичный политик Уго Чавес и сразу провозгласил курс на построение социализма и возрождение Боливарианской Колумбии. Всё крупное производство было национализировано, а ещё в Венесуэлу отправились советские и кубинские специалисты. Сколько среди них было сотрудников ГРУ, знает лишь глава генштаба и генеральный секретарь. Это, а ещё братская помощь венесуэльскому народу, по большей части в области новых технологий вызывали серьёзное недовольство Соединённых Штатов, которые попытались сместить неугодного им президента, но не учли всей силы народной любви к Чавесу, а также преданности близкого окружения.

Венесуэльский президент без труда удержался у власти, но затаил обиду на США и планы возрождения Великой Колумбии и из теоретических перевёл в разряд ближайших целей, помогая колумбийским партизанам и эквадорским и панамским левым. В общем, узел там завязывался тот ещё. Мы потихоньку теснили США в их традиционных охотничьих угодьях, что им очень сильно не нравилось и они огрызались и старались гадить нам в Восточном полушарии, отказываясь уходить из Китая. Попутно мы объявили о создании Латинии, планеты, где могут жить выходцы из Латинской Америки, но в чём там была интрига, я не понимал. Информации мало и она вся закрытая.

В тот день мы втроём пошли на футбол, да и в дальнейшем Эдуардо старался далеко не отходить от меня и даже намекнул, что из общаги я могу переехать на квартиру, в которой он обитал вместе со Жмыхом.

Вообще, мне это не понравилось. Я, известным местом, почуял какую-то подлянку. И, как всегда, угадал. Незадолго до майских праздников, мне позвонил Тихонов и попросил заехать в отдел.

Надо сказать, что к нему, я порой захаживал. Анатолий Степанович был кладезем информации, по специфике нашей работы, которой с большой охотой делился.

— Вас бы к нам на курсы, — не выдержал однажды. — И теория, и практика…

— Ты неправ, Валер, — поправил он меня. — На курсах вам дают основу, на которую уже накладывается практический опыт. Просто, обычно, все работают с более опытными сотрудниками, которые объяснят им, как работать в поле. Это тебе так не повезло, группу расформировали, а на Марселя свалилось слишком много, так что он тебе уделять внимание не может. Ничего поправим.

Вот сейчас я шёл в здание галактического отдела ГРУ, но внутренне понимал, не чай пить меня полковник зовёт.

Тихонов в кабинете был не один. Рядом, на диване, стоявшим параллельно его столу, сидел ещё один полковник.

— Урбанас Андриас Линосович, восьмой, американский отдел, — представил он мне гостя. — Нужно оказать братскую помощь, нашим коллегам.

— Всегда готов, товарищ полковник, просто не знаю, чем могу помочь, — отвечая на приветствие «чужого» полковника, отрапортовал я.

— Товарищ Кирьянов, вам знаком некий Джефферсон Саммерс, бывший военнослужащий армии США? — осторожно спросил Урбанас.

— Я знал только одного Саммерса. Сержанта морской пехоты, чей полк дислоцировался на Новом Шайенне, уроженец города Бирмингем, штат Алабама, но ещё в раннем детстве его семья перебралась в Монтгомери, столицу штата. Сам он жил то в Монтгомери, то в Орандж-Бич, то в Хантсвилле. В общем, везде, где есть работа. В 1999 году завербовался в армию США, служил в морской пехоте. Дослужился до сержанта, когда попал в плен и содержался на Ирсеилоуре, где мы с ним и познакомились.

— Видал! — гордо кивнул Тихонов.

— Хорошо, — Урбанас не особо впечатлился моими знаниями и перешёл к делу. — Надо вывезти бывшего сержанта Саммерса с территории Нового Род-Айленда и передать нам.

Я перевёл взгляд на Тихонова.

— Анатолий Степанович, я не отказываюсь, просто хочу вам напомнить…

— Это не провокация Валер, — нахмурившись, сказал полковник. — Хотя стопроцентно нельзя быть уверенным ни в чём.

— Вы сейчас о чём? — уточнил Урбанас.

— Да было дело, — отмахнулся Тихонов. — Валер, давай, погуляй полчасика, покури, а мы пока здесь с коллегой побеседуем.

Делать нечего. Впрочем, наверняка Тихонов расскажет, до чего они с коллегами договорятся. Я отправился в небольшой парк, который вроде бы, как не был частью отдела, а на самом деле был, так как никто посторонний сюда зайти не мог. Ждать действительно, пришлось около получаса, а потом в парке появился полковник. То, что он пришёл сюда, а не приказал позвать в свой кабинет, говорило, что ни слова из этого разговора не должно утечь от меня на сторону.

Тихонов достал сигареты.

— Угощайся, — протянул он пачку.

Совсем плохой сигнал.

— Насколько хорошо ты знаешь этого Саммерса? — наконец спросил он.

— Мы с ним вместе помогали установить советскую власть на Ирсеилоуре. Он внимательно слушал, как мы агитируем местных, задавал вопросы… Не сказать, что глубокие, но важные.

— Ага, — Тихонов закусил губу.

— Как мне показалось, он проникся нашими идеями. Но что с ним произошло, после того как он вернулся в Штаты, я не знаю.

— Узнаешь, — кивнул Тихонов. — Собирай группу. Мне этого тоже не хочется, но нам никак не отвертеться. Американскому отделу кровь из носа нужен это Джефферсон Саммерс.

И с этими словами он передал мне папку, которую мне надо было изучить, здесь, прямо на месте. Ох и бурная же жизнь была у старины Джеффа, после возвращения с Ирсеилоура. Но к счастью, ума хватило, не начинать агитацию прям в армии. Всё-таки военное время, но из вооружённых сил США его быстро вышибли. Разумеется, по формальной причине, подорванное пленом здоровье и всё такое. Даже какую-то награду дали, причём не последнюю. Реальные же причины объяснять не надо было. После сотрудничества с нами он стал неблагонадёжным.

На гражданке Саммерс немного помыкался, ткнулся туда и сюда и всякий раз безуспешно. Не думаю, что ему выписали волчий билет, просто кому нужен чернокожий бывший морпех, при таком-то уровне безработицы, которая обрушилась на штаты в конце войны?

Словом, примкнул Джефф к движению Астроафрика, из таких же бедолаг, как и он, оказавшись не у дел, после войны. Цели можно понять из названия, позволить чернокожим американцам занять одну из пустующих планет, найденных США.

С приходом Саммерса, который быстро стал одним из лидеров движения, цели несколько изменились. Теперь они хотели непросто отдельной планеты, а собственного государства на социалистических принципах.

Нетрудно понять реакцию американского руководства на такие требования? Им и раньше не нравилась Астроафрика, а теперь они вообще для них стали врагами. Началось противостояние между американскими спецслужбами и движением. И хотя их обвиняли в связях с СССР, но реально мы не имели никакого отношения к Астроафрике. На заре создания этой организации ФБР провело несколько успешных провокаций против движения, выдавая себя за представителей Советского Союза и теперь и лидеры, и рядовые члены организации шарахаются от всех, кто называет себя советским агентом.

— Поэтому нужен я? — прямо спросил я Тихонова, дочитав документы.

— Ты, Стерлядкина, Черепанов, Маркин, — согласно кивнул он. — Чем больше, тем лучше. Саммерс у нас ворона пуганная, от каждого куста шарахается.

Я захлопнул папку и вернул её Анатолию Степановичу.

— Мы просчитываем вероятность провокации, — почесал подбородок Тихонов. — Но пока она ничтожно мала. Сам Саммерс никому не рассказывал, с кем именно он делал революцию на Ирсеилоуре.

Я действительно понимал. Возможность выйти на лидеров крупного антиправительственного движения США, повод достаточно хороший, чтобы рискнуть моей головой.

— А нельзя обойтись остальными тремя? — осторожно спросил я.

— Нет. Как я уже сказал, он слишком напуган и может начать нервничать, если не будет тебя.

— Да, у меня, в отличие от остальных сложились с ним доверительные отношения, — кивнул я. Жмых вообще на иностранных языках не говорит, Череп, говорит так, что лучше бы молчал. Общался он только со мной и Эме. Но с ней ему особо не о чем было поговорить.

— Это я в курсе, — кивнул Тихонов. — Ладно. Три дня тебе на подготовку, вылетаешь в канун Вальпургиевой ночи. Трёх дней тебе хватит, чтобы справиться?

Я пожал плечами.

— Кто же знает-то? Теоретически должен, а так, кто знает, какие там будут овраги.

— Постарайся уж, — хмыкнул Тихонов. — Нельзя тебе сессию заваливать. И да, бери всех, кроме Довнарович. Её до августа вообще лучше не трогать, а в идеале до сентября, чтобы девчонка отдохнула от такого напряжённого графика.

— Есть! — молодцевато отозвался я.

Опаньки. Моя группа, практически в полном составе. Кроме Вика, он доучивается в Рязани и Яси, которая доучивается вообще. Хотя жаль, что и не вся.

Я справился даже быстрее. Маринка примчалась с Кадмии, едва получила сообщение от меня, а остальных и вытаскивать не надо было. Все были под рукой. Я договорился с парой человек, былых своих приятелей по космодесанту и они выделили мне тренировочную площадку, на которой я собрал всех семерых и выстроил их по росту.

Первым стоял Хацкевич, вторым Кинтана, третьей Стерлядкина, четвёртым был Варяг, пятым стоял Череп, шестым оказался Жмых, а в конце приютилась Лена Приклонская. Мысленно дорисовал себе остальных, которых здесь не было: Вик встал бы между Кинтаной и Стерлядкиной, а Довнарович оказалась после Приклонской. Она всегда была самой мелкой из нас.

— Итак, товарищи бойцы, знакомьтесь с пополнением. Хотя многих вы уже знаете, но тем не менее.

— Опять без врача, — проворчал Варяг.

— Обещали подкинуть на одну операцию, — успокоил его я.

— А что делать, надо? — полюбопытствовал Хацкевич.

— Да ничего особенно. Летим на Новый Род-Айленд, там подбираем одного человека и возвращаемся.

— Под прикрытием или пиратским налётом? — уточнила Марина.

— Совместим, — хмыкнул я. — До посадочных колец идём по пиратски. Но на посадку зайдём, как Центральноевропейский торговец. Ты, Жмых и Череп сойдёте за венгров, я и Варяг за немцев. Язык мы знаем, да и морды у нас соответствующие. Вадим и Лена будут чехословаками…

— А я? — опешил Кинтана.

— Обычный ГДР-овский негр, — пожал плечами я. — Родители из Африки и все дела. Но вообще, тебе лучше не светиться, но выйти один раз, как минимум придётся.

Сказав это, я начал гонять бойцов. В общем-то, Хацкевич, Кинтана и Череп были в хорошей форме, Жмых и Варяг быстро наверстали упущенное, а вот Лена, естественно, лажала.

Я подозвал к себе Лёху Черепанова.

— Череп, после возвращения с задания займёшься девушкой.

Тот скептически покачал головой.

— Будь она помоложе, что-то бы да получилось.

— Мне надо её подтягивать до нашего уровня. Нужно просто немного улучшить подготовку.

Череп пожал плечами.

— Смотри, командир, дело твоё. Но…

— Она мне нужна, как гражданский специалист.

— А с подготовкой специалистов не было?

— Таких, не было.

Лёха лишь ухмыльнулся, услышав мои слова.

— Не о том думаешь, сержант. Она специалист по добыче, обработке и использованию полученной информации. С учётом наших задач, на ближайший год, самое то. Да и вообще…

Это тоже было в том досье. Простой осведомительницей Лена была в деле Дерюжина, а дальше она занималась более серьёзными задачами. Например, создала сеть информаторов в среде учёных, которые занимались работой в Дальнем космосе. Действовала она грамотно, была на хорошем счету и даже была в звании сержанта, когда её группу передали из нашего отдела в контрразведку. На новом месте она не прижилась и вернулась в наш, дальнекосмический. Здесь ей бы без проблем нашли место, но она решила эту проблему сама, внедрившись в мою группу.

В общем, не было никакой драмы, одна только польза. Тот же Тихонов заметил, что среди моих дуболомов, нужен мыслящий человек. Мы немного поспорили с полковником, но, в общем-то, какого-то преткновения между нами не было.

В полдень (потому что даже у студентов был сокращённый день), тридцатого апреля, мы уже всей группой грузились в «Бумбараш».

— Чего так рано припёрлись? — спросила недовольная Стерлядкина.

Рубь за сто даю, что она опять поругалась с диспетчерской службой космопорта. Новый Ленинград всё-таки не Полынь и не Кадмия. Теперь здесь полно гражданских рейсов, между которыми нашему звездолёту предстояло вписаться. И не просто подняться с планеты, а войти в нужный конвой, чтобы незаметно перейти границу.

Да, собственно так и получилось. Главный диспетчер Анатолий Кононенко просто поставил нам вылет в 18.00 по местному времени.

— Торговый конвой в Риверленд уже уйдёт и надо будет ждать почти сутки, чтобы упасть на хвост конвою в Чарлиленд (британская колония), оттуда сообщение с Новым Род-Айлендом более или менее регулярное, — пожаловалась она.

— Ты сказала Кононенко, кто мы? — уточнил я.

— Нет, — опять вздохнула Марина. — Товарищ Тихонов запретил же.

— Кононенко, говоришь? — сощурилась Приклонская. — Валер, дай мне полчасика, порешаю вопрос.

Она скрылась в переходах космопорта, а в это время к нам подкатил какой-то щуплый очкарик.

— Вы младший лейтенант Кирьянов? — спросил он и, дождавшись утвердительного ответа, бодро отрапортовал. — Старший сержант, фельдшер Григорий Ованесян для прохождения службы прибыл!

Я посмотрел на часы. Нет, не опоздал, просто мы раньше пришли.

— Так то не служба, сержант, а службишка, но если зарекомендуешь себя, то получишь настоящую службу, — хмыкнул я.

Тихонов ещё вчера предупредил меня насчёт Ованесяна. Ничего особенно, молодой парень, мечтал о разведке, но учился в медучилище, а потом служил при военно-космических силах, оттуда мы его и забрали. Проблема была одна — он молодой энтузиаст и товарищ полковник попросил его обломать. Что я и намеревался сделать, запретив ему сходить с корабля.

У Эме зазвонил коммуникатор. Она посмотрела на него удивлённо, но ответила.

— Идеально было бы минут через сорок, — сказала она, явно отвечая на вопрос Ленки, через сколько надо будет вылететь. — Но можно…

Судя по всему, Приклонская даже не собиралась торговаться с начальником космопорта. И действительно уже через десять минут, она снова появилась перед нами. Это время я потратил с пользой, инструктируя новичка, особо акцентируя на том, что он должен просто сидеть и не рыпаться. Бойцы же просто травили анекдоты и вспоминали разные байки.

— Ну чего встали? — спросила она. — Вылет через полчаса.

Стерлядкина икнула и полезла в кабину. Варяг было сунулся к ней, но я отправил его и Жмыха в орудийную.

— Мало ли что, — пояснил я и Мишин согласно кивнул.

Остальные были разогнаны по каютам, а Ованесян в медпункт. Я же приобнял Лену и повёл её к себе.

— А расскажи-ка мне, мил-человек, как это так получилось, что за пять минут, упёртый диспетчер нашёл тебе коридор? — спросил я. — Надеюсь, ты не светила корочками, не обещала Сибирь и казнь лютую?

— Я тебе не девочка, — фыркнула она. — Не первый раз… на деле. А Кононенко… Раньше капитаном был, в торговом, космическом флоте. Накосячил он как-то раз, но не со зла и я вошла в положение. Так-то по логике и по закону, его вообще к космосу на пушечный выстрел подпускать не должны, но благодаря мне руководит здесь. С возможностью, кстати, восстановления, через пару годиков.

— Опасная вы женщина, Елена Ярославовна, — вздохнул я. — Ладно, готовься к миссии, учи легенду, а я под крылышко к Маринке.

Я подмигнул возмущённой Ленке и скрылся в кабине.

— А я свою легенду не выучила, — отозвалась Стерлядкина и учить мне некогда, пилотирую.

— Значит, будешь немой, а возможно, глухой венгерской женщиной, — отрезал я.

— Да ладно тебе, уж пошутить нельзя, — проворчала Марина и начала готовиться к полёту. — Эржибет Борошне, господи, как они с такими именами живут… И вообще, нельзя было кого попроще?

— Вини в этом свои греческие корни, — хихикнул я.

— А прикинуться нормальным советским торговцем?

Вместо ответа я лишь покрутил пальцем у виска. Ну вот что за глупые вопросы? Миссия деликатная и лучше было бы вообще прикинуться кем-то из Западной Европы.

Вообще, в этом не было никакой проблемы. Товарные советские артели вполне себе путешествовали по Галактике, доставая или какие-то имперские устройства, ну а чаще, покупая что-то, то тут, то там. Я вообще в советской внешней торговле не силён, просто знаю, что они есть и постоянно, что-то то продают, то покупают. И как сказала Марина, можно было бы прикинуться советской артелью, но идти на дополнительный риск я не хотел.

Эме, наконец, стартовала, и мы полетели к очередным проблемам на нашу голову.

Глава 14. Награды находят героев

Май 2005 года

Мы ловко вклинились в торговый караван, который шёл с Полигона на Риверленд. В нём действительно было немало советских артельных кораблей, пара центральноевропейских и один кубинец. Потом мы отделились от основной части и встали в очередь, которая шла на Новый Род-Айленд.

Столь активное торговое сообщение между планетами вовсе не значило, что после войны и мы и американцы раскрыли индексы своих звёздных систем. Мы по-прежнему держали их в секрете не столько друг от друга, сколько от постимперских государств. От нас их так вообще скрывать было бесполезно, после того как мы получили карту с индексами всей Галактики. Но у американцев было несколько планет, с которыми не существовало никаких внешних сообщений, только внутреннее, впрочем, как я полагаю, вычислить их индексы было вопросом времени, с нашей стороны.

Поэтому перелёты происходили строго так: портал открывался в оговорённое время с той стороны и держался открытым примерно час после чего через него проходили корабли. Кто не успел — жди нового открытия или лети в обход. Здесь возникала ещё одна важная проблема. Невозможно было отследить, кто прошёл во время открытия, если корабль включал антисканнер. Именно так на Полынь попали американцы. Просто скакали из портала в портал с включённым антисканнером. Поэтому нам было важно попасть в систему Риверленда, именно в этот момент. Включить антисканнер, дождаться, когда пройдёт караван с Земли, а только потом его отключить и с чистой душой выдать себя за торговца из СЦЕСР.

Воспользовавшись передышкой, я быстро прочитал команде небольшую справку про планету, куда мы летим. Готовила её Лена Приклонская, а я просто пересказал своими словами.

Род-Айленд была очень интересной американской колонией во внешних мирах. Когда имперцы атаковали Землю, американцам в числе прочих пришлось нелегко, но именно этот штат был разрушен практически полностью. Армия сумела эвакуировать часть гражданских, ещё часть спасли, после того как атака была отбита и встал вопрос, а где их разместить, такое количество? Президент им предложил, открытую незадолго до войны, пустующую планету. Сначала туда летели неохотно, но как только земляне стали теснить имперцев, поток поселенцев усилился, а правительство и Сенат с Конгрессом освободили всю колонизируемую планету от федеральных налогов на двадцать лет. Туда в итоге ломанулись не только родайлендцы, но и немало тех, кто внезапно вспомнил, что их бабушка или дедушка были из этого штата.

Сейчас Род-Айленд был самой населённой земной колонией во всей Галактике. После тяжёлых первых лет они быстро оправились, наладили производство еды и бытовых предметов, также активно торговали с постимперскими государствами, прочими земными поселениями и теперь, пришедший к власти на недавних выборах, Альберт Гор и его администрация, наверняка проклинали щедрость Рамсфельда и его приближённых. Наши аналитики полагали, что Новому Род-Айленду хватить двадцати лет, чтобы стать самодостаточной планетой.

Это было небольшое объяснение бойцам, чтобы понимали, куда мы летим. А то они как-то поскучнели, после изучения своих легенд. Жмых, так вообще, чуть язык себе не сломал, пытаясь выговорить своё имя: Йожеф Фекете, хотя я и просил Тихонова подобрать имена попроще. Но самый простой псевдоним достался Черепу — Эмиль Сёке.

С Леной, а она стала Франтишкой Влочковой, было попроще, как и с Вадимом, которого нарекли Штепаном Гавличеком. Варяг получил имя Маттиаса Герига и только и сказал спасибо, что Герингом не сделали. Меня звали Курт Родбауэр, а Кинтану нарекли Якобом Кремером.

Марина, занервничала, когда Приклонская стала называть её Эржибет Борошне, но Ленка ей вправила мозги и пояснила, что это для того, чтобы все привыкли к тому, как звучат имена.

И она была права, даже взаимные насмешки и беззлобное подтрунивание помогло нам свыкнуться и начать отзываться на наши псевдонимы.

В очереди из Риверленда в Новый Род-Айленд мы простояли где-то полтора часа. И это нам ещё повезло, часто приходится ждать до суток, хорошо, что этот космический американский штат, стал центром торговли. Спасибо старику Рамсфельду, хоть засранец он был ещё тот.

— Всем хороша жизнь разведчика, но когда очередное задание, хоть увольняйся, — проворчал Жмых, который никак не мог запомнить всех деталей своей легенды.

Летели мы без каких-либо проблем. Торговцы из Центральной Европы посещали и Риверленд, и Новый Род-Айленд достаточно часто, чтобы не вызывать ни у кого интереса. Но это пока мы летаем в космосе, а что будет на поверхности?

— Куда садимся? — уточнила Марина. — Астропровиденс или Дональдтаун?

— Поворачивай к Дональдтауну, — приказал я.

Второй по величине город планеты (а это притом, что подавляющие большинство поселений в дальнем космосе обходятся вообще одним городом) был так назван в честь сорок второго президента США Дональда Рамсфельда. Сначала они хотели назвать город просто и без претензий — Рамсфельд, но возмутились демократы, поэтому они ограничились Дональдтауном, якобы в честь какого-то их деятеля. Поворачивать туда я приказал по двум причинам. Во-первых, и это главное, здесь скрывался Джефферсон Саммерс или люди, которые знали, как его найти. Во-вторых, пограничный контроль здесь будет проходить легче.

Кстати, большинству команды не нравилось именно это. Мы-то по большей части диверсанты. Нам удобнее, чтобы нас выбросили на флаере в глухой местности, а там марш-бросок, заходим в город, наводим ужас и исчезаем. Но сейчас это не вариант. Придётся пользоваться классическим методом, нами совершенно не освоенным.

Пограничный контроль мы прошли без каких-то проблем. Таможенник только поинтересовался, зачем мы прилетели и я соврал, что хотим договориться о поставках апельяблок в Дрезден. В ответ он хмыкнул, пожал плечами и пожелал нам удачи.

Апельяблоки, он же оранж эппл — это местный эндемик. По виду и консистенции похож на яблоко, но по вкусу как подслащённые апельсины. Фрукт очень полезный, насыщенный витаминами и крайне вкусный. В общем, сплошная польза, без вреда. По этой причине на них дикий спрос и на Земле и во всём освоенном космосе, даже некоторые бывшие имперские колонии стараются покупать апельяблоки, но хотя все освоенные земли засажены плантациями апельяблоковых деревьев, урожаи выкуплены на несколько лет вперёд и цена на них бешеная.

В Советский Союз их так вообще поставляют только в больницы, для тяжелобольных детей. Нет, мы пытались вырастить свои апельяблоки, но не получилось. Либо вкус не тот, либо полезность меньше. Что-то было в воздухе, почве или воде Нового Род-Айленда, что делало их такими вкусными и полезными. И, кстати, нас особо предупредили, чтобы мы не вздумали делать заборы воды, воздуха и почвы. Здесь за этим строго следят, как и за контрабандой апельяблок.

Но при этом без проблем можно купить подпорченных и непригодных к транспортировке апельяблок, по цене куда ниже и даже прихватить с собой какое-то количество. Но не более того.

И, кстати, на Целине тоже выращивают фрукты, пользующиеся большим спросом — мангустины, но, как на мой вкус они жестковаты и приторны, в отличие от апельяблок.

Поэтому выйдя в город, разумеется, оставив Ованесяна дежурным, мы первым делом купили побитых апельяблок и с удовольствием их съели, оставив парочку для стажёра и сделав себе заметку, прикупить несколько штук, угостить кого-нибудь из наших. Полковника Тихонова, например.

— План такой парни… и девушки, — мы остановились на пересечении каких-то очередных стрит и авеню. — Вы, под руководством Елены, пошастаете по городу, зайдёте в пару компаний, которые продают апельяблоки, и попытаетесь с ними договориться о покупке, какого-то количества тонн. Без фанатизма, чтобы точно не продали. Обломавшись таким образом, мы грустные отчалим из системы. А я, Марина, Жмых и Кинтана пойдём в Джайлигарденс, местный квартал, где обитают чернокожие и там поищем нашего страдальца.

— Почему Кинтана, а не я? — вылез Череп.

— Он будет разговаривать с местными неграми, — сказал я. — Эд пару раз работал в штатах, да и доверять ему будут больше.

Бойцы вздохнули, и мы разошлись в разные стороны. Меня немного напрягало название — Джайлигарденс, вызывало подозрения, а с чего сады-то весёлые? Может, там дурь активно толкают? Как бы не было проблем с местным криминалом. Светиться, ох как не хотелось, если вспомнить, что црушники меня активно ищут и даже пытались забросить агента в Новый Ленинград.

Но к счастью, я ошибся. Джайлигарденс оказался чем-то вроде рабочего посёлка, где жили сезонные батраки, которых местные плантаторы нанимали для сбора урожая. В межсезонье они занимались чем придётся.

— Неудачно мы прилетели, — почесал голову я, осматривая пустые улицы.

На Новом Род-Айленде была ранняя осень — время сбора второго урожая. Батраки были все при деле, вывезенные в огромные сады, окружавшие город. Там же они и ночевали чаще всего.

— Сами подумайте, сэр, — вздыхал старый негр, оставшийся присматривать за небольшим магазинчиком со всякой всячиной. — Зачем гонять транспорт лишний раз туда-сюда? Проще поставить фанерные домики, а простудятся, заболеют, так кому какое дело до ниггеров и вайт треша?

Клиентов, в это время года, у него практически не было. Так, забредали иногда, кто-то из близлежащих районов, а туристы вообще раз в год проходили.

— Здесь только я, — вздыхал он. — Дети тоже подались урожай собирать, платят-то хорошо.

— Не страшно? — спросил я.

— Ну, — помялся он. — Племянничек ещё здесь мой. Он паренёк здоровый, в морской пехоте служил.

— А чего он на сбор урожая не поехал? Денег не надо?

— Работал. Но вернулся. Улетать ему через пару деньков, сэр. Работа подвернулась на Редмонте, платят меньше, но зато постоянная и перспективная.

Племянник. Морпех. Собирается улетать.

— Его, случайно, не Джефферсон Саммерс зовут? — наугад спросил я.

Старикан сиганул за прилавок с удивительной для него скоростью и достал из-под полы обрез. Кажется, это было пороховое оружие, а не лазерное.

— Завязывайте эти шуточки, сэр, — проворчал он, наводя на меня ствол. — И вы вообще, кто такие?

Я махнул рукой Кинтане и Жмыху, которые потянулись за оружием.

— Мы познакомились с ним на Ирсеилоуре, — просто ответил я. — Скажите племяннику, если он действительно ваш племянник, что его заехал навестить Олег Тузов.

— Олек? — из-за шторы вышел… да, всё тот же, знакомый мне Джефферсон.

Я узнал его, хотя особо не различал чернокожих. Старина Джефф немного изменился, в его лице появилась какая-то настороженность и затравленность, что ли?

— Олек, это и правда ты, — он расслабился и улыбнулся. — И Мэрион здесь и Лекс… А тебя я не знаю.

Он насторожённо посмотрел на Кинтану.

— Это наш кубинский друг, — пояснил я. — А Алекс будет ждать тебя на звездолёте, если они не сваляют дурака.

— Звездолёт? Олек, только не говори мне, что ты работаешь на советскую военную разведку.

— А я и не скажу, — в ответ ухмыльнулся я.

— Холи щит! — выругался Джефф.

— Знаешь, племянничек, — подал голос старый негр, так и не опустивший своего обреза. — Я вот тебе, что скажу. Если комми хотят помочь бедным ниггерам, получить свою планету, а федеральное правительство нам отказывает, то, может быть, стоит, хотя бы побеседовать с ними?

Саммерс вздохнул.

— Ты уверен дядя Джейк?

— Да хрен его знает, — старый негр почесал подбородок. — Но от федералов мы ничего не увидим. Помяни моё слово. Рейган много обещал, Буш тоже. А чем всё закончилось? Белым мясником и чёрным мясом.

— Я воевал за эту страну, — тоскливо сказал Джефф.

— Я тоже. В грёбаном Вьетнаме. И что? Гуки под комми, живут лучше, чем мы, в нашей свободной земле.

Он сплюнул на пол.

— Вот я тебе серьёзно говорю, Джефф. Я человек старый и вряд ли увижу результаты, но если мои внуки смогут перебраться на эту вашу Астроафрику, если им предложат чего-то получше сбора фруктов в этой жизни, я буду до усрачки рад.

Кажется, Саммерс колебался. Дядя Джейк вздохнул и снова сплюнул.

— Слушай меня, ты же сам сказал мне вчера, что человек конченный, ты уже отбегался и тебя рано или поздно возьмёт ФБР. Что тебе терять? Слетай, поговори с комми. И вдруг до чего-то договоришься, принесёшь пользу, а если тебя они сгноят в своей Сибири, где могут жить только белые, да и то не все, так и какая разница?

Кажется, бравому морпеху стало немного стыдно, за то что его так уговаривают.

— Ладно. Олек, Мэрион, Лекс — я вам верю.

— Мы тебя не подведём, Джефф. Даже если не договоримся, постараемся тебя вернуть. Хоть как. Или в третью страну дадим выехать.

— Давайте без лишнего трёпа, — за стойкой снова оживился дядя Джейк. — Белые много чего обещает, а в итоге всё равно мы в жопе.

— Ваши белые нас белыми не считают, — фыркнул Жмых.

— Ну уж тебя-то неудивительно, — заржал старый негр, глядя на смуглую физиономию Маркина.

Лавку и Джайлигарденс мы покинули в весёлом настроении. Чёрт, квартал оправдал своё название, получается.

Уходили мы аккуратно. Я связался с Приклонской и попросил проверить маршрут нашего отхода. И судя по крикам на заднем плане, наши торговались просто отчаянно. Они чего там, с ума посходили?

Саммерс порывался провести меня своими тайными тропками. Но я отклонил его предложение.

— Извини, — улыбнулся ему я. — У меня своя паранойя.

Морпех непонимающе посмотрел на меня.

— Я после Ирсеилоура ещё кое-где набедокурил и попался на глаза вашему ЦРУ. В общем, долгая история, я тебе её расскажу, как только мы на советской территории окажемся.

Он кивнул и неожиданно улыбнулся, похлопав меня по плечу.

— Я в тебе и не сомневался Олек. Ты та ещё заноза в заднице. Удивительно, что тебя ловит только наша разведка, а могла бы ещё и ваша. Впрочем, ты же на них работаешь!

Мы дружно засмеялись и продолжили путь. С планеты мы ушли, на удивление чисто. Даже тот же таможенник, увидев возвращающихся грустных нас, сочувственно покивал и сказал, что лучше прилетать через несколько лет, тогда, может быть, урожай будет получше, да и новые деревья в рост войдут.

Джеффа Саммерса мы протащили на корабль контрабандой. Мы взяли пару ящиков подпорченных апельяблок и пока таможня искала там двойное дно или не вывозим ли мы пригодный к продаже товар, Джеффа мы пихнули в контейнер с дисками Роско, глуповатой местной игры. Я даже не стал разбираться в чём там суть, просто школьники всего мира по ней с ума сходили. Типа кубик Рубика, но попроще и поярче. Диски Роско делали и на Земле и на Новом Род-Айленде и в других американских колониях и не было никакой проблемы с их вывозом.

— Ну и зачем вам так много этого хлама? — недоумённо покосились на меня таможенники, измученные проверкой.

— Покупают, — в ответ пожал плечами я.

— Это да, — вздохнул старший таможенник. — Но я своим детям запрещаю даже брать в руки эти штуки.

Измотанные поисками контрабандных апельяблок, они особо не стали досматривать контейнер. Сунули нос, поводили приборами и махнули рукой, вали, не задерживай. Диски, даже выключенные, давали небольшое электростатическое излучение, что сбивало сканеры и обнаружить там человека было нереально.

В общем, так с шуточками и трёпом с таможенниками мы загрузились и отчалили от Нового Род-Айленда, красивой планеты, где даже при всех льготах, которые им даровал бывший президент, оставались нерешёнными социальные проблемы.

— Как ты Джефф? — спросил я негра, вытаскивая его из коробок с дурацкой игрой.

— Могло бы быть лучше, — вздохнул он.

Его лицо оставалось по-прежнему грустным и мне было понятно почему. Саммерс догадался, что я заметил и попытался объясниться.

— Ты только не подумай Олек, я ненавижу правительство неважно будь то демократы или республиканцы. Все они марионетки в руках капиталистов, особенно чёрные политики. Но, это моя родина (он сказал мазерленд). И пусть она по большей части была мачехой, но я не желаю ей зла.

Я одобряюще похлопал его по плечу.

— Не беспокойся, Джефф. Чтобы тебе не говорили в морской пехоте, а мы не хотим завоёвывать твою страну и ставить над ней красный флаг и заставлять всех говорить по-русски. В конце концов, ваш флаг тоже неплох, он символ борьбы против колонизаторов, а на английском написано немало хороших книг. Наши враги, не американский народ, а капиталисты и эксплуататоры, от которых вы страдаете, а нам они просто несут угрозу уничтожения.

— Ты прав друг, — вздохнул он. — И я это понимаю. Просто всё равно немного не по себе.

В это время нашу задушевную беседу прервала Марина.

— Тузов, с планеты поднялись два военных корабля и направляются к нам.

— Это проблема? — уточнил я.

— Ещё какая. Здесь вообще не должно быть никаких военных. Только противокосмическая оборона.

— Значит так. Не дёргайся, но будь готова в любой момент активировать портал и уйти…

Я задумался. Куда уйти? На Кадмию? Это только в самом крайнем случае, если больше не останется никаких вариантов.

— У тебя есть индекс Гарьерга? — уточнил я.

Стерлядкина молчала несколько секунд.

— Да, — наконец отозвалась она. — Осталось с прошлых моих визитов на эту планету.

Я даже не стал уточнять с какого из двух.

— Что случилось? — насторожился Джефф.

— Не хочу тебя пугать, друг, но, кажется, твоё правительство использовало тебя как приманку.

На лице бывшего морпеха отразилось недоумение.

— Ну я же тебе говорил, набедокурил я… А теперь извини, долг зовёт.

Я рванул со склада к кабине пилота, попутно раздавая команды. Вот что у меня за жизнь? Ни одной миссии, без каких-то проблем. Добежав до Маринки и плюхнувшись рядом с ней в кресло, я спросил:

— Ну что?

— Вот смотри, — она развернула карту на одном из мониторов. — Идут параллельным курсом, но попытки сблизиться не делают.

— А им этого и не надо, — сказал я и активировал Артемиду.

Я попросил искусственный интеллект устроить небольшой сбой в портале. Чтобы в те полчаса, которые мы идём до него, его никто не мог запустить. Такое случалось, но очень редко и обычно всё списывали на возраст этих устройств.

И вот когда до портала оставалось совсем немного и Марина начала маневрировать, чтобы пристроиться в очередь на Землю, наконец активировалась связь и раздался голос, который на английском языке приказал отойти от портала и приготовится к стыковке и досмотру.

— Они это практикуют? — уточнил я у Марины.

— Только когда хотят захватить судно или кого-то на его борту, — пожала плечами она.

— Что же, — вздохнул я. — Артемида, открывай портал на Гарьерг.

Артемида перестала блокировать портал и начала набор индекса. Одновременно с этим Эме ловко выдернула «Бумбараш» из очереди и пролетела напрямую в портал.

Не знаю, что говорили в наш адрес капитаны космических кораблей, которые готовились уйти на Земли, но в последний момент заметили изменение сигнальных огней на портале и им пришлось экстренно тормозить. Однако уверен, что американцы на военных судах сказали много чего нецензурного. Они даже попытались остановить нас, выпустив торпеду, но Маринка, как ни в чём не бывало, уклонилась и вошла в портал хоть под немного неудачным углом, но всё-таки мы ушли, так как портал моментально захлопнулся за «Бумбарашем».

Но когда мы оказались в системе Гарьерга, то нам сначала показалось, что мы попали из огня да в полымя, с корабля на бал, в общем. Рядом с нами разорвалась торпеда и корабль сильно тряхнуло.

— Это та торпеда, что послали американцы? — уточнил я.

— Нет, — Эме сжала губы. — Это нас отсюда обстреливают.

В первый момент я подумал, что американцы хорошо подготовились и выставили засады у всех известных им порталов, однако по нам стреляло имперское военное судно и это было странно. Я активировал связь и, к моему удивлению, отозвались.

— Капитан торгового корабля «Коперник», Советской Центральноевропейской Социалистической республики, Курт Родбауэр, — представился я. — Кто вы такие и почему открыли по нам огонь?

На том конце, светловолосый здоровяк с серыми глазами, обернулся и отдал несколько команд на английском языке, а потом посмотрел на нас.

— Простите. Я тоже капитан торгового судна «Каньяр», принадлежность Эквадор, Джастин Строганов. Ещё раз приношу свои извинения. Нам показалось, что это очередное вторжение халлдорианских бандитов и мы открыли огонь.

Фамилию он произнёс, как Строганоу. Интересно. Так, обычно говорят потомки эмигрировавших в США. А идёт он под флагом Эквадора, который ни капли не космическая держава, но…

— Вы непохожи на латиноамериканцев, — заметил я. — А фамилия вообще русская.

— Да. Мы просто американцы или североамериканцы. Потомки дворян, уехавших от революции. Я, вот Джейн Гончароу и Белла Олейничак, но её предки не были дворянами и уехали позже.

Он показывал на тех, кого называл. Действительно, было в них что-то наше, а ещё и не наше. Олейничак что-то возмущённо сказала своему капитану. Он фыркнул.

— Белла не любит вспомнить, почему её предки уехали в Канаду. Впрочем, два латиноса у нас есть. Касерас и Агилар. Первый, мой компаньон, а второго мы наняли в Кито. Эквадор, если вы помните, сам не имеет посадочных колец, но охотно даёт фрахт, за небольшую сумму.

Он показал на одного худого человека и здоровяка.

Я колебался. Уж больно сомнительной мне казалась это компашка. Как будто почуяв мои мысли, Джастин снова улыбнулся.

— Послушайте. Давайте так. Мы не спрашиваем, как и почему вы прошли порталом в незапланированное время, а вы не задаёте лишних вопросов нам. Договорились?

Я кивнул. Отключил связь и приказал Марине связаться с диспетчерами Гарьерга и узнать ближайшие переходы на советскую территорию.

— Куда конкретно? — уточнила она.

— Да хоть куда, — махнул рукой я. — Лишь бы побыстрее под защиту родной страны.

Маринка усмехнулась и вышла на связь с планетой, а мне на плечо легла чёрная рука.

— Эд, что тебе? — спросил я у Кинтаны.

— На пару слов, — и я вышел в тамбур, отделявший кабину от жилых помещений.

— Не нравится мне этот эквадорский торговец, — сообщил Кинтана. — Во-первых, мутные они какие-то, а во-вторых, эти, Касерас и Агилар. Думаю, не эквадорцы они и даже не латиноамериканцы.

Я махнул рукой.

— Да понятное дело. Это контрабандисты. Ходят под флагом Эквадора, и своих настоящих имён не светят. Интересно, конечно, но не наш профиль.

Кинтана лишь пожал плечами, мол, дело твоё. А я вернулся в кабину и выкинул оба разговора из головы. Напрасно я это сделал, но с другой стороны, чтобы то изменило?

Тем временем Стерлядкина выяснила, что ближайшее открытие портала на Ирсеилоур, прям вот через десять минут и наверняка контрабасы ждали его. На Машеров прохода надо было ждать десять часов, на Целину пятнадцать.

— Ирсеилоур так Ирсеилоур. Поворачивай к чёрту, — разрешил я. — И быстрее, и безопаснее.

Мы ушли порталом на хорошо знакомую нам планету, а оттуда достаточно быстро (где-то три — четыре часа) и в Солнечную систему.

К вечеру мы уже были на Земле и передавали Джеффа Саммерса американскому отделу. Полковник не пришёл и морпеха принимал какой-то суетливый капитан. Я сказал Джеффу, чтобы, если что, связывался со мной. Мы же, отгуляв последний день майских праздников в Королёве, загрузились в корабль и улетели учиться. Вернее, доучиваться. Оставалось полтора месяца и надо было постараться не накосячить напоследок.

Честно говоря уже и, учится-то не хотелось, но надо было. Я Лизу знаю, она тётка вредная, костьми ляжет, но заставит учиться третий год, если ей не понравятся мои оценки.

Впрочем, один раз моё активное обучение прервал лично товарищ Тихонов, с небольшим разбором на тему: что же произошло в системе Нового Род-Айленда, кто в этом виноват и что мы сделали не так.

В общем, наши поднажали, дёрнули какие-то старые контакты и выяснили, что действительно Джефферсона Саммерса, црушники хотели использовать, как приманку на меня. Для этого вбросили дезу, через двойного агента, которого мы и вычислили, как двойного, благодаря этой дезинформации. Но в решающий момент, они облажались. Уж не знаю, чего они ожидали, но нас визит, под видом торгового корабля из СЦЕСР стал для них сюрпризом.

— Скорее всего, банальная бюрократия, наш общий бич, — ухмыльнулся Тихонов. — На каком-то уровне застопорилось, а когда спохватились, вы уже улетали к порталу. Но ушли красиво. Даже Гейтс это оценил.

Меня прошиб холодный пот. Как-то боязно, когда ты таким людям на глаза попадаешься.

— В общем, поздравляю вас товарищи бойцы, с прекрасно проделанной работой. Вот что значит, когда все действуют слаженно.

— А как доктор-то?

— Самой операцией недоволен. Ему даже царапины полечить не дали, но стало намного легче, когда мы его всё-таки взяли.

— Вот и хорошо. Если нам запланируют расширение штата, возьму его в помощники к Довнарович.

— С чего это вдруг? — насторожился Анатолий Степанович.

— Характер спокойный и покладистый. Только он сможет подчиняться нашей красавице, без желания её убить.

Хихикнула только Ленка, остальные напряглись. Это что же получается, только я её в нашей команде не боюсь? Приклонскую в расчёт не берём, она с ней пока незнакома. Впрочем, думать об этом будем потом. Товарищ полковник, ещё не закончил.

— Я думаю, что за такую операцию, вас не грех и наградить. Но, сами понимаете, военную мы вам дать не можем формально. Для всех вы люди гражданские, но варианты есть.

Полковник помолчал, для драматической паузы.

— Итак, товарища Кирьянова мы наградим золотой медалью советского фонда мира. Остальным — почётную.

Мы, синхронно почесали затылки, силясь понять, а в чём засада-то?

— Валерку сам товарищ генеральный секретарь, во время своего визита в Новый Ленинград, ну а вы, ребят, получите, от нашего нового первого секретаря награды. Тоже в торжественной обстановке.

Вся команда впала в ступор, на короткое время. Первым опомнился я.

— Товарищ полковник, так что, я теперь официальная приманка, на которую будут ловить… а, кстати, кого ловить-то будут?

— Только тебя, — улыбнулся полковник. — Поэтому, твои задачи: во-первых, не попасться, а во-вторых, отвлекать наших американских коллег максимально эффективно.

— Есть, — автоматом отозвался, поняв, что пока црушники будут возиться со мной, наши смогут спокойно таскать императрицу с сыном туда-сюда по всей Галактике, абсолютно спокойно.

А может быть не только ЦРУ. Торкартен, Халлдория, возможно, Тауси и кто там ещё? Всем им нужен наследник империи.

— В общем, готовьтесь, — приказал полковник. — Будет ещё веселее и ещё страшнее.

На этой мажорной ноте мой визит к товарищу полковнику закончился, и я смог подготовиться к экзаменам, сдать их на отлично, сунуться к Яське и огрести от неё, совершенно забыв, что она отстреляется только к концу июля.

Отметил окончание экзаменов на широкую ногу. Ленка, аж заволновалась, не залетела ли она, но к счастью, обошлось. Зато, вернувшись наутро в общагу, я спросил у Реймана.

— Когда вылетаешь, Коль?

— Послезавтра, — ответил он. — Завтра, если ты со своей пьянкой, не забыл, у нас визит Эдуарда Вадимовича Бронницкого. Комсомольцам и партийным быть обязательно, а после можем валить куда угодно.

— Только не на имперскую территорию, вуз-то секретный, — вздохнул я.

Колька шутки не понял, а я пошёл готовиться. Товарищ полковник, решил окончательно похерить мою легенду, приказав мне явиться при всём параде. То есть в погонах младшего лейтенанта и со всеми наградами, коих у меня… хватает.

Итак: две медали полученные ещё в космодесанте, за Ярве и Арсу, дальше, золотая звезда героя, орден боевого красного знамени, орден Ленина, медаль «за штурм Тангорихкса» и американская «за тангорихкскую операцию». Вроде бы немного, до деда мне было далеко, у него за Великую Отечественную было наград, что аж пиджак я мог с трудом поднять, а с другой стороны, три ордена, которых абы кому не дают. К этой прелести товарищ Бронницкий завтра приколет завтра ещё одну медаль.

Когда я появился в зале, то на меня сначала мало кто обратил внимание. Только соседи, которые были в шоке, увидев меня в погонах младшего лейтенанта и с нагрудным иконостасом. Но потом товарищ Бронницкий закончил свою речь — а говорил он о необходимости мира во всей Галактике, словами:

— И мне хотелось бы наградить, золотой медалью советского фонда мира, присутствующего здесь Валерия Алексеевича Кирьянова. Товарищ Кирьянов, без отрыва от учебного процесса, смог внести свой немалый вклад в дело мира, дружбы между народами как Земли, так и всей Галактики.

Я встал и уверенной походкой пошёл к сцене. Кстати, за спиной Бронницкого сидели и полковник Копылов, ныне первый секретарь Дальнекосмической коммунистической партии, наш ректор, рядом с ним Елизавета Семёновна Голобко, ох, а вот и Анатолий Степанович Тихонов, которого непривычно видеть одетого в партикулярное платье. И ещё, конечно, партийное руководство, а вот какой-то смуглый мужик с американским флажком. Наверное, наш коллега, который выдаёт себя за дипломата. Интересно, кто это? Чую, что ради него весь этот цирк и устраивается.

Бронницкий приколол мне на грудь медаль, пожал руку, но вместо дежурных фраз, он неожиданно посмотрел мне в глаза и сказал:

— Удачи, Валера. Нелёгкий тебе год предстоит.

Я кивнул, как-то скованно и поблагодарил генерального секретаря. Наверное, слухи не врут и до того, как сделать партийную карьеру, Бронницкий тоже служил в ГРУ.

Зал шумел и гудел, когда я спускался со сцены. В этом гомоне преобладало «тот самый Кирьянов?!». Сюрприз, ребята. Вы два года учились со мной, и только Колька догадался, кто я такой. Да, вы о многом хотите поговорить, но не судьба. Простите.

Выйдя в фойе, я решительно достал свой «гражданский» коммуникатор и отключил его, не вынимая чипа индивидуального номера. Теперь мне его заменит более совершенный и удобный коммуникатор, настолько большой, что его прозвали планшетом, и с него можно было не только читать новости и отсылать письма, слушать музыку и использовать, как телефон. С планшета можно и почитать книги и посмотреть фильмы. Собственно у меня было их два, один для гражданских дел, другой для рабочих. По тем временам считалось роскошью, но уже через десять лет стало обычным делом.

Ещё меня в фойе встретила команда, уже награждённая, сутками ранее. Они взяли меня в коробку, как телохранители высокопоставленное лицо. Жмых при этом по-скотски ухмылялся и в таком виде довели до автомобиля. На мои возражения они лишь отвечали, что такой приказ они получили лично от Копылова. Шутки шутками, но провокации не стоило исключать.

В машине меня уже ждал капитан Темиргалиев.

— Приказано отвести тебя в здание рескома, — просто сказал он.

Руководство компартии Дальнекосмической республики, наконец-то переехало из Москвы в Новый Ленинград. Сделать они это собирались давно, но руки дошли только сейчас. Поначалу все дальнекосмические поселения управлялись из Москвы, несмотря на их статус отдельной республики, но теперь это стало вызывать неудобства. Планет в составе хватает, плюс постоянно открываются новые миры, надо как-то контактировать с союзниками и прочее, прочее, прочее. В общем, товарищ Копылов, заняв место первого секретаря, разобравшись с противниками в ЦК теперь взялся за обустройство молодой республики.

В рескоме, в приёмной первого секретаря я прождал полчаса, прежде чем появились Бронницкий, Копылов и Тихонов. Всё это время, я размышлял, а в каком звании его секретарша, которая на моих глазах, выставила из кабинета нескольких, весьма уважаемых в городе.

— Вот он, наш герой, — сказал Бронницкий, приглашая меня в кабинет Копылова.

Я немного скованно прошёл в кабинет и уселся между тремя людьми, которые без всяких шуток вершили судьбы Галактики.

— Ты не бойся, — успокоил Копылов. — Мы тебя долго мучить не будем, быстро уточним несколько вопросов и отпустим.

— Я также нервничал, — отозвался генеральный. — Когда меня в 1981 году к Леониду Ильичу Брежневу привели. Там был один вопрос деликатный, только напрямую можно было рассказать… Впрочем, то дела давно минувших дней. Нас же интересует сегодня и возможное завтра.

— Мы изучали твой доклад, об использовании портала в системе Кастора, — добавил Копылов. — Признавайся, сам написал или помог кто?

— Коля, в смысле Николай Евгеньевич Рейман, — отозвался я.

Скрывать смысла не было, так что зачем врать?

— Это Женьки Реймана, что ли, сынок? — уточнил Бронницкий у Копылова, тот согласно кивнул. — Работали с ним вместе, да. После смерти жены он, правда, чуть с ума не сошёл, но поправили. Значит, сын его с тобой работает. Хорошо.

Я попытался открыть рот, чтобы попросить Колю в свою команду, когда его призовут на службу, но Копылов быстро качнул головой, попросив не перебивать генерального.

— Теперь о деле, — продолжал Бронницкий.

Разговор у нас затянулся на час. За это время мы обсудили все аспекты моей будущей работы. Мне, кстати, разрешили сделать пару сугубо исследовательских заходов в соседние галактики. Хотя в основном говорили о материальной части, для строительства военно-разведывательной базы, с перспективой его роста в город и дальнейшую колонизацию планеты на окраине Галактике.

— Всё это не должно отвлекать тебя от основной задачи ближайших месяцев. Быть приманкой для американцев. Когда станет неактуально, то дадим тебе отмашку, — пояснял генеральный секретарь. — И да. Говорят, ты с нынешним куратором группы не сработался? Ничего, дадим тебе нового.

— Врут, — решительно ответил я. — Товарищ Темиргалиев отличный командир. Да, строгий. Да, гонял меня, но чтобы я не зазнавался. Но каких-то проблем с ним нет. А насчёт нового куратора ещё неясно, какой он будет.

Бронницкий, Копылов и Тихонов переглянулись и улыбнулись.

— Всё правильно, товарищ младший лейтенант, — улыбнулся Бронницкий. — Но, я думаю, с новым куратором вы сработаетесь.

Часы в кабинете первого секретаря Дальнекосмической компартии отсчитывали последние секунды второго мирного года.