Три дня до смерти

Глава 23

19:40

Выход из Первого Предела занял бы больше времени, чем наше прибытие, но способ транспортировки оказался гораздо менее грязным. Хорзт подвел нас к дверному проему на самом верхнем уровне каменного поселения. Он ковылял быстро для человека своего явно преклонного возраста, постукивая тростью по камню.

— Следуйте по левому туннелю, пока не дойдете до развилки, — сказал он. — Тогда поверните направо и продолжайте идти, пока не увидите дневной свет.

— И куда мы выйдем? — спросила я.

— На самую северную окраину города, туда, что вы называете Мерси-Лот. Хранители Земли будут наблюдать, хотя они мало что могут сделать, чтобы вмешаться. — Взгляд его крошечных глазок метался между нами. — Вы молоды и хоть и сияете, как само солнце, но у вас старые души, и я надеюсь, что они скоро найдут покой, который ищут.

Он протянул свою маленькую руку, и я взяла её. Ожидая рукопожатия, вместо этого получила твердый предмет. Взяв в руки, я его осмотрела. Осколок хрусталя, длиной и шириной с мой указательный палец, с закругленными и идеально гладкими боками, заостренными к вершине.

— Подарок, — объяснил Хорзт, — от гномов. Он не покроет тех страданий, которые я причинил тебе.

— Ты? — удивилась я.

Тонкие губы поджались.

— Знание целительной магии дано только моему народу. Товин однажды сделал из меня дурака. Это я, Эвангелина, помог ему добавить возможность регенерации к заклинанию твоего воскрешения. Он сказал, что тебе понадобится преимущество, чтобы выполнить предназначенную задачу. Теперь я знаю, что он хотел лишь предотвратить твою смерть до того, как его план осуществится. Мне так жаль.

Я уставилась на маленького мужчину передо мной, такого маленького и все же излучавшего силу — другого рода, чем я чувствовала, находясь рядом с Амалией, но все же имеющуюся. Он был единственным гномом, с которым у меня состоялся настоящий разговор, и я надеялась, что мы ещё встретимся.

— Всё-таки ты сделал мне подарок, — возразила я. — Данная тобой способность быстро исцеляться позволила мне продержаться так долго, хотя я должна была умереть уже несколько раз. Предо мной всё ещё стоит задача, требующая решения. Но спасибо за этот второй подарок. — Я засунула хрустальный наконечник в задний карман джинсов. — Могу я спросить…

— Когда придёт время, ты поймешь, как им воспользоваться. Ступай осторожно, и пусть предки следят за твоим путешествием.

Не известно, кого он имел в виду, своих предков или моих, поэтому просто кивнула и нырнула в дверной проем. В отличие от остальных, эта дверь вела не в комнату, а в крошечное пространство, не больше гардероба, с тремя потенциальными проходами. Начала спускаться по самому дальнему левому туннелю, ещё ведомая несколькими светящимися сферами, размером с лимоны, расположенными через каждые десять футов. Было темновато, но достаточно, чтобы видеть дорогу.

Вайят последовал за мной, держась на расстоянии нескольких футов. Первый отрезок пути мы не разговаривали. Мысли поглотили меня. Опыт говорил мне никогда не попадать в ситуацию, из которой нет выхода — именно это мы и делали. У нас не было никакого четкого плана действий, кроме как связаться с Руфусом, который может или не может предоставить помощь триад. А если нет, то мы, как говорится, поднимаемся вверх по ручью без лодки, не говоря уже о наличии весла. Никакой из других видов не поможет нам без доказательств.

Ещё одно большое различие между людьми и большинством Падших — полное отсутствие или просто неспособность использовать воображение. Сам факт, что Товин до этого момента руководил нашими шагами, и что у него имелись все условия, чтобы вызвать Испорченного в тело Вайята, не мог их поколебать. Они судили о действии, а не о намерении. Пока Вайят не стал одержим демоном, шансы убедить их помочь нам, стремились к нулю.

Вампиры были единственным джокером в колоде. Истрал и Айлин уже действовали исходя из своих подозрений в отношении гоблинов, что означало, что они были в списке активных потенциальных союзников. Но я не разговаривала с Айлин достаточно долго, чтобы знать её намерения, и её сородичи, вероятно, считали меня ответственной за её смерть. И всё же, если бы мы могли связаться с главами вампирских семей…

— Пенни за твои мысли? — Голос Вайята разнесся по узкому туннелю.

— Это будет стоить тебе не меньше доллара, — ответила я.

— Будет сдача с двадцатки?

Я улыбнулась. Туннель резко изгибался вправо — в указанном нам направлении. Я чуть не пропустила левосторонний перекресток, вход в который был меньше половины высоты туннеля. Пол был грубее, стены испещрены корнями и рыхлой грязью.

— Должно быть, это тот проход, о котором говорил Хорзт, — сказал Вайят.

— Похоже на то. Как думаешь, куда он ведёт?

— Куда-то в город.

— Ну да. — Я присела на корточки перед более грубым входом, заинтригованная его возрастом и слабым ветерком снаружи.

— Эви, пойдем.

Я посмотрела на него через плечо и подмигнула:

— Это путь, по которому ты никогда не ходил, Вайят. Где твоя жажда приключений?

— Спряталась за моей свободной волей.

Я не собиралась всерьез исследовать скалистый туннель и только хотела подразнить его, но его замечание поразило меня. Я встала, чувствуя жар на щеках и уперев руки в бока, ухитрилась оцарапать оба локтя о каменную стену. Не обращая внимания на боль, уставилась на Вайята. Что было не особо эффектно из-за почти полной темноты.

— Какого дьявола, Вайят?

— Что? Я не думаю, что мы должны исследовать странный туннель, когда Хорзт сказал нам идти другим путем. — Он ткнул большим пальцем в правый изгиб.

Мне тоже не особенно хотелось, но это уже не имело значения.

— Раньше ты доверял моим инстинктам.

— Это и сейчас так, Эви. Я просто не доверяю своим.

— С каких это пор?

— С этих самых. После всего этого.

— Я всё ещё доверяю тебе.

— Как, чёрт возьми, ты можешь? Всё, что происходит сейчас, происходит из-за меня. Ты снова в аду, вместо того чтобы покоиться с миром, делаешь выбор, который никто не должен делать, потому что я позволил кое-кому манипулировать моими эмоциями. Я сделал это с тобой. Как ты можешь мне доверять?

Тени омрачали его лицо, не давая возможности прочитать по нему. Только его глаза ярко сверкали. Я протянула руку, но он уклонился от моего прикосновения. Это простое действие ранило больше, чем любые его слова.

— Брать на себя ответственность и сваливать вину — это не одно и то же, Вайят. Я знаю, почему это происходит, и знаю, кто в этом виноват, но это не значит, что я виню тебя, потому что это не так. Обвиняя себя, ты ничего не изменишь, не найдешь решения, и это не заставит меня чувствовать себя лучше. — Я сильно ткнула его в грудь. — И не позволю тебе использовать мои воображаемые обвинения как оправдание твоей ненависти к себе. Тебя выставили дураком, и с этим уже ничего не поделаешь, так что, чёрт возьми, прими это.

— Принять это? — Вырытые стены вибрировали под силой его сердитого тенора. — Это не ты готовишься принять древнего демона, Эви.

— Нет, но это меня вернули из мертвых, чтобы передать важную информацию, которой у меня нет. — Ещё один бесконечный спор, который ни к чему нас не приведет. — Может, хватит мериться, кому досталось больше? Наша основная цель не изменилась, и это остановить Товина, прежде чем он сможет протащить кое-что через Первый Предел. Остальное наше личное дерьмо может подождать.

— И чего именно? Послезавтра?

— Если у меня появится, что сказать по этому поводу, то да.

Он нахмурился, сверкая глазами, изучая моё лицо.

— Только не говори мне, что теперь ты веришь в счастливый конец.

— Я считаю, что следующие двадцать часов всё ещё принадлежат мне, и я могу делать с ними всё, что захочу. Готова ли снова умереть, чтобы остановить Товина? Да. Предпочла бы найти лазейку, которая позволит нам обоим жить? Определенно, да. Пока не столкнусь лицом к лицу со смертью или демоном, я буду продолжать искать эту лазейку. А как насчет тебя?

Он обнял меня за талию, и я прижалась ближе, обхватив руками его шею. Я получила его ответ в этом объятии. Он обещал надежду. И перед лицом надвигающейся смерти обещание было лучше, чем ничего.

* * * * *

Ещё через тридцать ярдов туннель сузился. Нам пришлось ползти на четвереньках по утрамбованной земле и иногда по обнаженным корням или камням. Я несколько раз порезала ладони, но боль была освежающей, почти бодрящей. Она ознаменовала наш прогресс.

После того что казалось расстоянием в милю, светящиеся шары исчезли. Оказавшись в кромешной тьме, мы ещё больше сбавили скорость. Я водила рукой перед лицом перед каждым шагом, представляя себе всякие жуткие вещи впереди: паутину или что похуже. Но за пределами грязи и ещё большей грязи туннель оставался пустым.

— Жаль, что тебе нужны обе руки, чтобы ползти, — проворчала я. — Нам бы здесь не помешало немного солнечного света.

— В следующий раз обязательно попрошу у эльфов фонарик.

— И бутылку воды. Думаю, что я проглотила достаточно пыли, чтобы позже обгадится кирпичом.

Вайят расхохотался. Звук отдавался эхом, болезненно громким, но был заразителен. Я поймала себя на том, что хихикаю, хромая на четвереньках в ожидании неуловимого света в конце туннеля. Такого, за которым я была готова последовать.

Свет появился, словно из ниоткуда, через двадцать минут. Я моргнула, уверенная, что у меня галлюцинации. Но чем ближе подползала, тем больше он становился, и вскоре поняла, что вижу свои руки перед глазами.

— Наконец-то, — пробормотала я.

— Потише, Эви. Мы не знаем, где находимся.

Я проглотила «да» и побрела дальше. Каждый вдох казался слишком шумным, каждый удар сердца — как раскат грома. Туннель совсем не расширялся. Свет оставался ровным, его желтый отблеск портил только черный узор. Что-то стояло перед выходом. Может быть, куст?

Освежающая прохлада легкого ветерка коснулась моих щек. Я глубоко вдохнула, наслаждаясь сладостью. Всё лучше, чем сырой, подвальный воздух, которым мы дышали в течение двух часов. Затем я осознала ещё кое-что новое. Вокруг нас гудела музыка, устойчивый ритм рока — только звук, без слов. Танцевальная музыка. Странно для этого утреннего часа.

И выход из туннеля прикрывал не куст, а решетка из проволочной сетки. Я придвинулась ближе и прищурилась. Мы стояли в заросшей сорняками канаве, наполовину освещенной пасмурным утренним солнцем. Пульсирующая музыка доносилась откуда-то сзади, вероятно, из ночного клуба, который никогда не закрывался. Почувствовала запах сигарет, бензина и выхлопных газов. Определенно мы рядом с парковкой.

Толкнула решетку, и она без колебаний поддалась. Сначала я отодвинул её всего на несколько дюймов, потом остановилась и прислушалась, но не услышала ни голосов, ни шагов. Подтолкнула её ещё немного. По-прежнему ничего, поэтому продолжила толкать, пока не смогла проскользнуть в сухую канаву. Я выглянула, ожидая в любой момент увидеть дротик с красным оперением.

Канава действительно граничила с парковкой ночного клуба. «Ти-Ди» был популярным заведением, больше потому, что парни получали удовольствие от произнесения названия, чем из-за его класса или стоимости пива в доллар. Две другие стороны парковки упирались в голые кирпичные стены других зданий. Единственный выход на улицу был из переулка между клубом и соседним зданием. Я знала это место.

— Мы на стоянке, — сообщила я.

Я побежала дальше по канаве, чтобы Вайят смог выбраться. Небо было затянуто тучами и грозило дождем. Влага висела в воздухе, как мокрый свитер. Как только Вайят оказался рядом со мной, мы бросились к ближайшей припаркованной машине.

— Кажется, я знаю, где мы, — прошептал Вайят. — Квартира Руфуса находится в шести кварталах отсюда.

— Разве они не будут следить за ним?

— Кто?

— Кто-нибудь из них. Триады или полукровки.

— Триады не станут следить; не посчитают необходимым, пока Руфус будет в больнице. Если он хочет связаться с нами, это, вероятно, наш лучший вариант.

— А как насчет полукровок?

— Они оставили его умирать.

— Это не ответ на мой вопрос.

Он повернул голову и подмигнул:

— Где же твоя тяга к приключениям?

— Умник. Тогда пошли. Если других идей нет, по крайней мере, мы сможем помыться. Ты весь в грязи.

— Ты тоже в ней ползала, знаешь ли.

Мы бросились бежать и незаметно скрылись в тени переулка. Каждый шаг увеличивал мое беспокойство. Эта часть города оживала с наступлением темноты, но днём наблюдалась не меньшая активность. Даже в переулках и проулках было интенсивное пешеходное движение — в основном подростки, желающие пропустить школу, и молодые люди, которые не могли позволить себе колледж. Наверное, мы смешались с толпой.

Никто не обращал на нас никакого внимания, правда. Но каждый раз, когда взгляд чьих-то глаз скользил по мне, я съеживалась и ожидала нападения. Когда вы не знаете, кто ваши друзья, любой может быть врагом.

Я считала кварталы. После шестого Вайят свернул в сторону вонючего, гниющего переулка, который тянулся рядом с семиэтажным кирпичным жилым комплексом. Одним из тех, что имеют дешевую аренду, пожарную лестницу на этаже, и отсутствие балконов и решеток на всех окнах. Он нашёл заднюю дверь без наружной ручки. Она была крепко заперта.

— Трудно открыть замок, если нет ключа, — проговорила я.

— Хочешь ключ? — Он протянул руку, ладонью вверх, и закрыл глаза. На лбу у него выступили капельки пота. Воздух над его рукой закружился и затрещал. Он что-то призывал. Материализовался кусок черного металла. Вайят открыл глаза, лицо его оставалось бледным, и вставил в замок предмет.

Это был ключ от замка.

— Я уже говорила, что в последнее время у тебя довольно крутая сила? — поинтересовалась я.

Он усмехнулся, сунул ключ в карман и толкнул дверь. Она со скрипом открылась без возражений. Вайят повел меня в недра многоквартирного дома, через сырой коридор к служебной лестнице, пропахшей потом и мочой. Я старалась ничего не трогать во время нашего подъема, ужасаясь мерзости, которая, казалось, покрывала перила и стены. Руфусу Сент-Джеймсу не очень хорошо платили за работу, но он, конечно, мог позволить себе более приятное жилье, чем эта дыра.

Вайят оглядел пятый этаж и махнул мне рукой. Голые стены из окрашенных в цвет слоновой кости цементных блоков оказались не более уютными, чем снаружи здания. Коридор был из голого бетона, двери — из тяжелого серого металла. Когда мы проходили мимо одной из дверей, телевизор взорвался смехом. Прошли ещё несколько квартир, пока Вайят не остановился перед дверью под номером пятьсот двенадцать.

— Снова призовёшь ключ? — прошептала я.

Оказалось, что он нам не нужен. Дверь квартиры распахнулась, и мы обнаружили, что смотрим в дуло дробовика. Проследив взглядом, мимо прицела и руки, держащей оружие на уровне плеча, я узнала каштановые волосы и смертоносные глаза.

— Смотрите-ка, кого я поймала, — произнесла Надя, последний оставшийся в живых член триады Руфуса.

Вайят простонал:

— Боже…

— … чёрт возьми, — закончила я.