Трафт

Глава 8

Неделя, в общем, выдалась крайне насыщенная. Ознакомились мы и со своими боевыми местами на стене форта. К своему несказанному удивлению я вдруг выяснил, что могу управлять зенитной установкой как стрелок, да и на подаче короба нормативы закрыл, миномёт тоже не стал откровением и открытием. С минами поначалу были проблемы, не в плане их количества, с этим всегда проблемы, а в моменте боевого применения. Просто она тупо взрывалась в воздухе из-за перегрева головной части, вот взрыватель и детонировал, где бог на душу положит.

Но справились, путём напыления тонкого слоя местного красного метала, так же, кстати, поступали со многим вооружением и другими механизмами. Правда мины тоже часто взрывались уже на излёте, но так было даже лучше, зона покрытия осколками и взрывной волны увеличивалась. Изготовить всё нужное и важное из красной руды, не хватало возможностей, да и технологии пока не позволяли. Все будущие города сейчас сильно зависели от поставок с орбиты, а это вечный дефицит всего.

И конечно, всю неделю шла бесконечная «закалка» что приобрела форму обязательного ежедневного моциона. Бегали мы с каждым днём всё больше и быстрее, появились и силовые упражнения, штанги, гантели. Возомнив себя бойцом, я даже рискнул встать в спарринг со старшиной Зубенко но.… Всё закончилось очень быстро, свет в глазах потух раньше, чем я успел взмахнуть рукой, но теперь я точно знаю, к чему надо стремиться, моё желание стать «сверхом» только усилилось.

Питание стало более насыщенным, попробовали мы и мясо местных животных, немного непривычно поначалу, жестковато конечно, но довольно вкусно. Вопросом обеспечения мясного продовольствия занималась артель Охотников. Эти люди всегда были заняты отстрелом пригодных в пищу животных, вот в них недостатка не было, даже создали специальную лабораторию, где проверяли местную флору и фауну на предмет разной полезности. Притом как я понял, для нас, Землян, интерес представляло всё, ну а как иначе, ведь многие живые формы вообще не имели никаких аналогов на нашей родной планете.

Я начал понимать, почему нас дозируют с новой информацией, просто вывалить всё и сразу, не имеет никакого смысла. Можно конечно забить нам голову массой знаний и поначалу так и делали, но толку от этого не было, введу нереальности адекватного усвоения, уж очень много всего нового и для нас неизвестного.

За это время мы с Олегом ещё больше сдружились. К Александру Матросову, похоже, намертво прилипло новое имя-- «Зигфрид», поначалу он брыкался, но когда вник в суть, ознакомившись с немного под редактированной Олегом историей легендарного воителя, так сразу упокоился и даже проникся. Айрат так и оставался нелюдим, он как выяснилось, успел жениться, и все его мысли были рядом с беременной женой. С другими товарищами мы особо не общались, через неделю мы все разбежимся кто куда, поэтому заводить дружбу на данном этапе нашей «отсидки» не имело смысла.

В субботу сильно испортилась погода, она в местных реалиях напрямую влияет от удалённости от места «выброса», знающие люди говорили что наша столица--«Новая Москва», равноудалена от ближайших «точек силы» и находится от них на приличном расстоянии. К тому же там не водятся особо опасные животные и существа, а у нас скорее погода Питерская, конечно с учётом что это и не Земля вовсе.

Весь день лил дождь, а к вечеру поднялся сильный ветер, всё говорило о том, что где-то произошла спонтанная концентрация Эфира, и там жахнул разлом, но похоже далеко, и не о чём, до нас дошли только отголоски, да и они не сахар.

Вязнув в разхлябистой земле, мы, как впрочем и всегда, преодолевая невзгоды бежали вокруг Форта, мечтая об ужине и тёплой кровати. Такие пробежки обогащали наши знания, нам уже встречались местные черви и даже наблюдали вдали стаи собак, но сами с ними пока не сталкивались. День вышел тяжёлым и мы, как и в первые дни все очень устали, поэтому без всяких разговоров рухнули спать как подкошенные.

Что заставило меня открыть глаза, я не знаю. Может завывание ветра, или грохот от разрядов молний. Несмотря на то, что наша казарма на две третьи находилось в земле, дрожь от буйства стихии проникала и сюда. Такие мелочи никак не мешали спокойно дрыхнуть уставшим телам моих товарищей. А вот я, всё никак не мог успокоиться и заснуть. Немного поседев на кровати, я зачем-то встал и пошёл на выход, мне казалось, что воздух в казарме сильно спёрт, и захотелось просто вдохнуть с улицы, того, свежего ветра.

В лицо сразу прилетела противная водяная взвесь, резкие порывы ветра отнюдь не щекотали голое тело, моё восприятие до сих пор не понимало как, казалось бы чистый ветер, может быть таким колючим, но я вдыхал. Вспомнилось, что-то из классики, мол «надышаться можно только ветром». Растягивая мощными вздохами свою грудную клетку, я представил что превозмогаю, попутно оглядывая внутреннюю площадь Форта.

Яркий, слепящий световой всполох, резанув по глазам, мощной молнией ударил по громоотводной мачте стоящей на одном из углов гексагона, не успел я проморгаться, как по ушам вмазал гутой раскатистый гром, пробивший меня вибрацией да самой макушки. Ослепший и оглушённый, шатаясь под порывами яростного ветра, я пошёл. Ни знаю куда, зачем, просто двигался, стараясь разглядеть хоть что нибудь. Разряды молнии словно взбесились, продолжая раз за разом бить по вышкам бросая в стороны свои длинные, словно кривые ветки древа мощные электрические разряды. Всполох, удар, удар, всполох, твою же мать, куда я иду? Перед глазами как в стробоскопе замелькала коробка главного штаба, подняв лицо, я увидел--это.

На странной металлической конструкции прям на крыше штаба висел человек, руки и ноги у него были расставлены как на рисунке Да Винчи и растянуты проходящими через блоки верёвками с камнями на концах. Не моргая, я стоял и смотрел, впав в реальный ступор. Очередная молния, лизнув мачту громоотвода, отбросила свою ветвь прямо на смотрящий в небо длинный металлический штырь. Разряд молнии оплёл конструкцию и пробежав по натянутым верёвкам вошёл в человека. Его тело выгнулось, и рельефно засияло оранжевыми венами по всему телу вплоть до лысой макушки. Пару секунд он горел словно лампочка испещрённая нитями накаливания, а потом разряд выдохся, и его медленно угасающее тело, опять растянуло на этой дыбе.

Зрелище не просто завораживало, оно пугало до одури и казалось настолько шокирующим, что у меня отказала почти вся моторика и речевой аппарат, да я просто окаменел. Его голова медленно повернулась, и он посмотрел на меня, прям мне в глаза. Рука, моя рука сама потянулась в его сторону и застыла, словно в немом призыве. Как в замедленной съёмке, слепящая молния ударила своими разрядами в металлическую штангу, на миг, задержавшись, она востремилась к моей руке, его глаза полыхнули жёлтым отблеском, а потом вспышка, и я ослеп. Резанув острой болью, сокращаясь в конвульсиях, моё тело упало на колени. Эпическая сила, опять меня колбасит, ну что я за дурак. А потом наступил покой и тишина, но я успел в последний момент увидеть, как этот супер мужик улыбался, висел весь распятый и улыбался, крепкими, белыми зубами.

Холод, и мокро, разлепив один глаз, я увидел грязь, дребезжащий рассвет и один сапог, а ещё было очень сыро и чертовски холодно. Как не странно, память услужливо пришла на помощь, я без напряга вспомнил всё. Оторвав голову от влажной земли, упёрся взглядом в лицо улыбающегося старшины Зубенко, и что-то мне подсказывает, что эта улыбка совсем не добрая и сулит мне новые удивительные приключения. Не считая того что я очень замёрз и был с ног до головы в грязи, в остальном чувствовал себя неплохо, да какой там, во мне бурлило просто море энергии, поэтому легко встал и вытянулся во фронт. Осталось только зубоскалить, тем более все пробегающие мимо меня люди только этим и занимались, подумаешь, немного запачкался и в трусах, может у меня здесь гнездо. Во!

-- Курсант Огурцов готов к выполнению утренней пробежки, -- дружный смех бегущих мимо девушек только подстегнул моё настроение.

Наш старшина заулыбался ещё шире.

-- Готов значит, ну что ж, вперёд и с песней.

Догнав нашу команду, я пристроился им в хвост. Босяком, в грязных трусах, под неумолкающие приколы в мой адрес прошёл мой утренний забег, как впрочем, и дневной. Ладно, оставить меня без завтрака, но обед это святое. Как оказалось не очень, вернее совсем никак, я продолжал свой бег и после обеда, меня так загрузила проблема питания, что я и сам не понял каким, таким образом, я бегал больше шести часов, а тем более в свой выходной.

***

Глядя на бегающего уже который час парня, майор Головко отошёл от амбразуры в своём кабинете и поднял глаза на старшину Зубенко.

--Что Алексей прошло уже море времен, а он всё бегает?

-- Бегает, Степан Сергеевич, ему хороший заряд пришёл, по плану должен был или сдохнуть или в лёжку валятся, а он вон круги записывает.

-- Это же его тогда Ольга Сергеевна чуть живого, с крайне нужном нам препаратом привезла?

--Его, он ещё тогда разряд неслабый и продолжительный схлопотал, и ничего, выкарабкался, додумался нож как громоотвод применить, это и спасло. А сейчас ему уже в тему зашло, он щас как тот энерджайзер, поэтому и бегает как заведённый, сами знаете, что это лучшее лекарство и единственная надежда.

--Да уж, а сам-то он как?

-- Есть в нём стержень, «сверхом» стать хочет. -- Улыбнувшись, они понимающе переглянулись.

-- А что «Волк» сказал?

-- Говорит, что негоже человеку в грязи валятся, а так, если выживет, к себе заберёт.

-- Ага, заберёт он, а нам что опять объедки, ты вот что старшина, пускай приведёт себя в порядок, накорми, и ко мне пригласи, поговорю я с ним.

-- Хорошо, товарищ майор.

***

-- На Муромской дороженьке стояяяло три сосны, прощался милый мой до будущей вясныыы…

Не ну а чего, сказали вперёд и с песнями я, и исполняю, и пускай все на меня как на чудака смотрят, попробовали бы они столько побегать ещё и голодным. Глухой рокот, донёсшийся из живота, только подтвердил мои слова. Уже пятый круг как я решил разнообразить свою пробежку другими физическими упражнениями, ну, во-первых было голодно и грустно, а вот, во-вторых, я чувствовал, что группа незадействованных в беге мышц будто стягивает невидимыми тисками, да и кожа натягивается, вызывая неприятные ощущения. Поэтому я подпрыгивал, размахивал руками и ногами, приседал и даже отжимался. Никогда не считал себя глупым парнем, скорее наоборот, поэтому сразу понял, откуда столько сил и даже рассуждал чем мне скоро, это вот всё может грозить.

Но я также ощущал неминуемо наступающую усталость и какую то нарастающую скованность, в голове крутилось слово--закаменел, и только оно последние пару кругов не давало мне упасть. Краем глаза заметил выходящего из штаба старшину Зубенко, он, посмотрев на меня, призывно махнул мне рукой, к нашему командиру я подбежал как сдувшийся напрочь воздушный шарик, силы стремительно покидали моё тело и, судя по выражению его лица, он это понял. Наклонив голову, он прищурился и, протянув руку начал щупать моё тело, а следом изрёк.

-- Да уж, ты, похоже, не шутил по поводу становления «сверхом», вот только таких дурачков у нас ещё не было, хотя вру, были, и есть, а самое странное, что двое из них уже далеко не люди, а третий, с третьим всё сложно. -- Ущипнув себя за нос, он указал рукой на столовую или камбуз как его многие называют.

-- Сейчас быстро принимаешь пищу и бегом в штаб, тебя вызывает товарищ майор на профилактическую беседу, да и вообще есть у него к тебе вопросы.

Опустив голову, он быстро пошагал к казармам, ну а я, ещё быстрей побежал на камбуз, волшебное слово--пища окрыляло и придавало сил. Огромная порция каши с мясом приятно удивила, но ненадолго, казалось, только взялся за ложку, а уже всё съел. Желудок, благодарно проурчав, требовал продолжения банкета, но, добавка, в местных реалиях, была для меня не предусмотрена. Мне очень хотелось просто ещё немного посидеть а лучше полежать переваривая пищу, но меня ждёт руководство, тем более что как известно--движение жизнь, а в моём случаи похоже это не фигуральное выражение.

Вбежав в штаб, я попал в огороженное помещение с массивной металлической дверью напротив входа, и окошком сбоку. Заглянув в него, я увидел молодого парня в камуфляже с сурово насупленными бровями, видимо он считал, что так он будет выглядеть брутальнее и деловитее, впрочем, у него получалось. Посмотрев на меня, он спросил.

-- Назовите себя, и скажите вы к кому, и по какому вопросу?

Строго у них тут всё, а впрочем, почему у них? Я теперь тоже частичка местного социума пора уже привыкать. Понимая, что человек на посту решил не дурковать, лишь немного задумался, как себя назвать, да какая в принципе разница, буду курсант. Просунув голову в эту амбразуру бодро рявкнул.

-- Курсант Огурцов! Прибыл на собеседование к майору Головко по его указанию. Запоздало подумал, как я смотрюсь с лицом повёрнутым к стене окошка, нормально выпрямить голову размеры этой амбразуры не позволяли, вот интересно, зачем я её туда засунул и вылезет ли теперь она обратно. Молодой солдат схватил трубку допотопного телефона и доложил о моём прибытии. Получив указание, он потянул какую-то ручку и со звонким щелчком, тяжёлая дверь слегка приоткрылась. Цепляя носом и подбородком каменную стенку, я с трудом вытащил голову обратно. Сражу же получил инструкции от очень сурового война.

-- Поднимайтесь на второй этаж, кабинет четыре, вас ждут. Кивнув головой, я пошёл по указанному адресу. За дверью, обнаружил просторный холл с уходящими вверх и вниз лестницами, по которым деловито сновали люди, еда явно мне прибавила сил и на второй этаж я практически влетел.

Постучавшись, я вошёл в указанный кабинет. Как то тут совсем по спартански, два придвинутых стола, три свободных стула, шкаф и…всё, а не, на стене ещё висели три карты, но что на них я не разглядел.

Майор Головко встал со стула и, подойдя ко мне, стал тоже меня ощупывать, только проделывал он это более тщательнее, будто выполнял определённую процедуру. Вернувшись за стол, он посмотрел на меня и начал разговор.

-- Эдуард. -- Поневоле моё лицо скривилась, и я почувствовал, как болезненно тянет мою кожу. -- Присесть, я тебе не предлагаю, а скорее наоборот хочу, чтобы ты маршировал на месте, делал махи руками, приседал, и наклонялся.

Упрашивать меня не пришлось, я и сам чувствовал, как мышцы начинают затекать, а кожа болезненно тянет. Махая руками и ногами, я продолжал слушать.

-- Ответь мне, пожалуйста, что сподвигло тебя выйти из казармы и отправится к штабу, и поверь, это не праздный интерес.

Вот и у меня пока я бегал не раз возникал такой вопрос, а ведь меня действительно тянуло на улицу--чисто подышать, мне явно чего-то не хватало, может действительно чистого воздуха, или не только? Ответ у меня был готов, поэтому я его и озвучил.

-- Конечно, я не в чём не уверен но, внезапно проснувшись, у меня возникло ощущение, что мне трудно стало дышать в помещении. Скорее даже не хватало какой-то свежести что ли.

У Степан Сергеича дёрнулись брови, и он начал быстро крутить в руках карандаш, задумчиво смотря на меня. Немного помолчав, он продолжил, я как раз вставал с пола после очередных отжиманий.

-- Давай так, время у нас ещё есть, поэтому ты сейчас очень подробно расскажешь все, что с тобой происходило, с момента как ты открыл глаза, особенно меня интересуют твои мысли и ощущения.

Продолжая махать руками, я подробно изложил все, что мог вспомнить и почувствовать, ещё дважды он отрывал голову от своего конспекта и делал брови вразлёт, да, пока я скакал, он чё то там черкал. Мастерски жонглируя наводящими вопросами, он вытащил из меня все, что казалось, я и не знал, но самое большое удивление у него вызвало два момента. Он трижды, под разным углом заставлял меня в деталях пересказать моё вынужденное знакомство с тем мужиком, что меня обобрал у капсулы, правда, подарив свой нож, что получается меня и спас. И ещё его очень удивило, на каком расстоянии от капсулы меня жахнула молния, а так же мои ощущения и продолжительность этой электро-эфирной терапии, хотя последнее я не мог знать точно.

Закончив свой рассказ на том месте, как открыл дверь в его кабинет, я сразу и не понял, что уже стемнело. А ещё у меня просто не осталось сил, и я даже не знаю, от чего я устал больше от своей бесконечной физкультуры, или от его допроса, по-другому это и не назовёшь.

Встав со стула, товарищ майор подошёл к карте и прошептал.

-- Живой значит.

Но я услышал, это он про того мужика, уж очень он удивился когда я его описал и сказал его номер з/к 025. П. И правда, если это порядковый номер тогда получается он из самой, самой первой партии. У меня сразу засвербело и я рискнул поинтересоваться--кто такой этот зек раз он вызвал у нашего майора такую бурную реакцию, что я и сделал.

-- Товарищ майор разрешите поинтересоваться, кто такой этот человек? Судя по номеру, он из самой первой партии заключённых, и ещё это сила, откуда её столько? Ведь я реально чуть не сдох, когда он просто надо мной наклонился.

Степан Сергеевич отвечать не спешил, но потом, видимо приняв решение всё же произнёс.

-- Да ты прав, он действительно из первой волны колонизаторов, вот только осуждён он был уже здесь, на Пандоре, о чём и говорит этот артикул-«П» после номера, и может быть, когда нибудь, ты узнаешь его историю. А та сила, что чуть тебя не убила? --Он опять замолчал, да как же бесят эти мхатовские паузы.

-- Ну, могу тебя поздравить, ты заочно уже умудрился заочно познакомиться с двумя из трёх «сверхов» нашего боевого крыла. Да именно с двумя, первый это тот мужик, о котором идёт речь, по имени Фёдор позывным «Глыба», а второй сегодня ночью закалкой занимался, нависая над тобой и зовут его --«Волк». Ладно, смотрю, ты щас просто рухнешь, сейчас иди на камбуз, хорошо покушай, а потом в мед часть там тобой будут в ближайшее время заниматься. Я попрошу Ольгу Сергеевну, нашего главврача, она тебя Земными лекарствами побалует, чтобы мышцы немного ослабить, дабы местное «лекарство» ты уже получил в изрядном количестве, теперь главное, чтобы организм с ним справился, и это будет непросто.

И вот что парень. Ближайшие пару суток будут решающими в твоей дальнейшей судьбе. Просто ты сейчас столько Эфира хапнул что некоторые и за год не получают, будет тяжело, очень тяжело, но мы в тебя верим. И ещё, чтобы тебя мотивировать скажу тебе заранее, если справишься, и не закаменеешь, то «Волк» обещал тебя поднатаскать, не сразу конечно, но поверь, это дорогого стоит. Всё, удачи тебе боец.

На этот раз кашу я просто механически забрасывал в рот практически её не чувствуя, я опять боялся, сильно трусил, и даже не знаю чего больше, самой смерти, или остаться малоподвижным овощем, был и такой вариант, но собравшись с духом побежал в местную больничку.