Трафт

Глава 11

Лёжа на кроватке, буквально за перегородочкой от обеденного стола, я уже привычно терзал палочку в своём рту и потел. Совсем другими глазами я уже смотрел на эту улыбчивую женщину, что сейчас спасала меня своими руками от «Добрыни» сама являясь «Марь Иванной». Боже, что тут моя несчастная боль, по сравнению с тем что пережили эти люди. Выпучив глаза, я твёрдо решил-- сдохну, но не пикну, в этот момент палочка сломалась, и я заорал, похлеще резаной свиньи, под её умиротворённую улыбку.

Умилённо наблюдая, как меня ласково протирает Наташка, я искренне радовался, что сегодня в трусах. Аркадий Иваныч, чё-то колдовал с моим телом, а я вспоминал эту мужественную женщину и её улыбку.

Уже уходя, она поцеловала мне лобик и прям пробасила.

-- Держись Гусар, всё у тебя получится.

Сквозь наступающую дремоту я услышал голос Иваныча.

-- Наташа позови, пожалуйста, своего «ЭВа».

-- Это не какой-то там «ЭВ», её зовут Атокирина, Аркадий Иванович.

-- Да, да, конечно, вот её позови.

Вскоре, в лабораторию влетел уже знакомый мне шарик, моргая всеми цветами, записав пару кругов вокруг Наташи, он подлетел ко мне. Прикольно, он опять завис над моей грудью. Но самое любопытное, что раскрыв свои глазищи, она ему чё-то там нашёптывает, а он висит и моргает. О, улетел куда-то, и Наташка за ним убежала, да и Аркадий Иванович выглядит удивлённым, ой всё, всем пока, я спатюшки.

Пелена медленно расступилась, и опять та же шняга как в прошлый раз, очень странные ощущения, снова я вроде сплю, а всё вижу, только не так чётко и ярко как в прошлый раз, но вид вроде одинаковый. Вижу Аркадия Ивановича, какой у него вид смешной, глазья выпучил, рот открыл и что-то силится сказать. Так, посмотрим дальше, а вот и Наташка, опять мне ладошками в голову вцепилась, и шарик её с ней, как его, Атокирина вроде, ну и имечко, ну девчонки они такие, девчонки.

Странно, я уже подумал, что эта она так может мне внушать. Ну касаясь головы через свой шарик, виденья мне показывать, но я её «Ирину» вижу, очень странно. Что? Послышалась ерунда какая-то.

--…пайся. -- Опять эта хрень, но голос знакомый.

--Просыпайся дурачок! -- О, как теперь громко, эта, эта же её голос в моей голове, Наташки, очишуеть!!! Но почему я дур….

Что за, белая вспышка, да мать его, с их экспериментами, хотя оплачено, чё уж там. Сквозь дрожащие ресницы чувствую что просыпаюсь, но блин как же охота спать. О, два, ещё один «ЭВ». Тока, какой маленький, прям с шарик, для настольного тенниса. Какой хорошенький прям такой, и моргает как весело, ну иди к папочке. Ух ты, он мне на лоб сел, блин щекотно, а разве мозгам может быть щекотно, а понял, это сон, ну и пусть сон, зато как мозгам хорошо. Давай играется, будешь Славиком. Ай, колешься, не нравится, тогда Жориком, а, потеплело, значит решено ты Жорик, а я Эд, вот. Во, придумал, ты же наверно есть хочешь, так полетай надо мной, поешь вкусного Эфирчику от папочки. Ой, проказник как щекотно груди, но летай, летай, а мне надо отдохнуть, приходи ко мне в сон завтра, ещё поиграем.

Как хорошо та, а говорят, утро добрым не бывает, врут, однозначно. Свесив ноги с кровати, я сидя осматривал своё тело, а ничего так подкачался, и главное нигде не болит. Ладно, надо побегать, а то окаменею, а ещё сон, какой приятный приснился, ну колдуны местные, обязательно к ним сегодня приду. Надо же, я и сон помню, Жорик ну и выдумщик ты Эдуард, на уровне первого «б», а сюсюкался то, как девчонка прям, стыдоба, но это же мой сон никто и не узнает.

Одевшись, я быстро выскочил на улицу. Ну и рань, даже Солнышко ещё не встало, но это хорошо, побегаем. Ноги сами понесли меня по уложенной камнем дороге, ух, вот так да, фига я могу. Так быстро я наверно и дома не бегал, но ладно сбавим темп, а то быстро свалюсь. На круге пятом я увидел и услышал бегущую ко мне девушку.

-- Эдуард, Эдик, постой, ты куда убежал! Стой тебе говорят!!!

Щас ещё Эдичкой назовёт. Господи, во всех мирах они одинаковые, стоит сдуру букетик подарить, так сразу всё, начинают уже верёвки вить, сразу, «Стой тебе говорят» кричат.

--Эдичка!!! Ну остановись, пожалуйста! -- О Боже, стыд то какой, вон мужики на стене уже лыбу давят, надо останавливается. Подбежавшая Наташка, запыхавшейся совсем не выглядела, ох уж эти женские штучки.

-- Эдуард, ты куда убе…-- Так, стоп, давай с тобой договоримся, Я не Эдуард, и не Эдик, и тем более не Эдичка, я Эд, и только так. Хорошо?

-- Да, да конечно, как скажешь, я же на минутку прилегла, а тебя уже нет, ты куда в такую рань то убежал? -- А глазки так и бегают ох лиса.

-- Каменею.

--Чего ты делаешь?

-- Говорю, не буду заниматься, окаменею, я теперь многое знаю, мне надо бегать и вообще…

-- А, ну да, ну да, раз всё знаешь тогда конечно, ну побежали вместе что ли, может, и меня чему научишь.

Вот егоза, ведь не отстанет.

-- Ладно, побежали.

Это моё позорное падение произошло ровно на том же месте, спустя один круг. Уже успокоившись и разогревшись, я вдруг от неё услышал.

-- А ты знаешь, мне показалась, что ты Жорику понравился.

Мозг мгновенно дал сбой. Ноги не получив команды к движению пошли вразнос, немного пролетев по инерции я просто рухнул, своей тупой мордой о камни, дабы руки тоже немного подвели.

В голове звенело, вокруг носилась Наташка и чего-то там верещала, немного полежав, я встал и, шатаясь, отправился к ближайшей лавке. Она бегала где-то рядом и на лавку мы уселись вместе.

-- Прости, прости меня дуру я как то не подумала.

Мне понадобилась ещё минут пять, чтобы полностью прийти в себя. Пока не проснулись все вокруг надо эту тему для себя понять, поэтому я решил не миндальничать.

-- Наталья, послушай меня, давай ты мне сейчас всё объяснишь, а я попробую сегодня к вечеру собрать все мысли в кучу, и мы все вместе у вас поговорим.

--Эд, -- она уселась передо мной и жёстко уставилась мне в глаза, -- Я признаю, сделала глупость, но и ты меня послушай. Всё что происходит у нас в лаборатории, там и остаётся. Самое лучшее, что мы можем сделать, это забыть о моей ошибке, и после твоей пробежки встретится у нас и уже там разобраться в произошедшем событии. Мы ждём тебя к себе на завтрак, ни с кем, не о чем не общайся. И ещё раз извини.

Встав на ноги, она ушла, даже не улыбнувшись. Да уж, вот так меня девчонки ещё никогда не ставили на место. Но что об этом надо забыть, напомнила. Лучше ещё раз об камушки бы пришёл, а теперь, хоть смейся хоть плачь. Похоже, произошла и правда неординарная хрень, не очень серьёзно я отнёсся к словам Аркадий Иваныча, ладно, теперь главное делать губы писей и улыбаться. Ага, улыбаемся и машем.

К своей группе, я присоединился, уже вдоволь набегавшись, попытку общения от своего рыжего друга я отмёл разными шуточками, но потом надо будет чё нить придумывать, но как выяснилось, за меня уже всё придумали. По окончанию пробежки наш старшина громогласно объявил.

-- Сейчас у нас приём пищи, а потом продолжение занятий. Курсант Огурцов, вам надлежит продолжить лечение в городской больнице, а то окаменеешь. Свободен.

На минус втором этаже, меня уже встречали, рядом с Аркадий Ивановичем стоял майор Головко Степан Сергеевич, в этой тёплой компании мы и спустились ниже, в лабораторию. Там уже сидела зарёванная Наташка и женщина врач, как я понял она главврач, это она меня спасла у капсулы. Рассевшись вокруг стола, они переглянулись, а Наташка, шмыгнув носом, опустила голову еще ниже. Прочистив горло, слово взял товарищ майор.

--Думаю, для начала надо представить Эдуарду двух наших сотрудников, вот эта очаровательная женщина наш главврач Загребина Ольга Сергеевна.-- Его длань аккуратно повела в сторону, ну а она, прикрыв рукой рот, просто зевала.

-- Ну и ведущий сотрудник лаборатории Нестеров Аркадий Иванович. -- На этот раз никто даже не дёрнулся, ни его рука, ни Иваныч, а Наташку он просто проигнорировал. Окинув меня небрежным взором, он начал издалека.

-- Вот скажи нам Эдуард. -- Как старый чекист он наверно заметил, как кривится моё лицо при произношении имени, поэтому он стал чётче и громче его произносить.

-- Откуда ты на нашу голову взялся. --Ну а мне чего, это его игрища, бодро вскочив, я рявкнул.

-- С орбиты товарищ майор, прибыл с самой земли для исправления так сказать. -- Ольга Сергеевна укоризненно посмотрела в сторону Головко, ну ей его заходы до ручки у неё работа. Мазанув рукой по лицу, майор прорычал.

-- Хорошо Эдуард ,тогда объясни , как ты смог выйти на контакт с «ЭВом» и опять не сдохнуть? -- Судя по его молчанию это не риторический вопрос, значит ответим.

-- Никуда я не выходил, я вообще спал, а он сам пришёл, вернее его, похоже, сестра или мать привела. -- Внезапно ожила Натаха.

-- Сестра это. -- Тихо пискнула эта пигалица.

-- Что? --Дремавшая до этого момента Ольга Сергеевна сразу изрядно оживилась и уже смотрела на Наталью.

-- Ну не знаю, они часто вместе и она за ним присматривала, а он себе так малыша и не выбрал вот она его к Эду и привела. Вот.-- Повисла глухая тишина, как-то все сразу про меня позабыли.

-- Хорошо. --Оттаяла Ольга Сергеевна, а почему сестра, а не мать?

-- Потому что мать бы себя так не вела, они жёстче.

Об стол с разгоном шлёпнулось ладонь майора Головко.

-- Так, прекращаем балаган, Эдуард, просто расскажи, как всё происходило, а потом о матерях поговорим.

-- Может, сначала хоть чаю дадите?

-- Заканчивай паясничать, я о очень серьёзных вещах говорю.-- Внутри меня… что то лопнуло.

-- О серьёзных значит. А хочешь, майор я тебе самый свой большой буржуйский секрет расскажу, прям самый. Так слушай, я сейчас о сокровенном, о снах. А они у меня редки в последнее время, но если уж и снятся так всегда одно и тоже, одно и тоже. И это мать его не рокот космодрома, и даже, не поверишь, трава у дома не снится.

А кусок хлеба Майор, просто маленький кусочек ржаного хлеба, будьте вы все прокляты со своими тайнами!!!

Упавший стул разрезал тишину, мелькнуло зарёванное лицо Наташки, изящная ладошка Ольги Сергеевны легла на бардовый оковалок этого гада. И тут…

--Хоооо-о-оо!!!

--Ух иии!!! --Ох. Ебу… быки. Да ему в голову туеву хучу дерьма намешали. Кажется, начинаю привыкать. Монстр чёртов.

Внезапно нахлынувшее давление испарилось как утренний туман, а спавшая из глаз краснота, позволила увидеть презабавную картину. Незримый художник крупными масками преобразил добропорядочное лицо бравого Майора, он не стал останавливаться на выпученных глазах, а щедро набросал красок и на милое личико, преобразив его в рыбу шар. Умиляло и непосредственное участие в этом действе очаровательной Ольги Сергеевны. Не убирая с его лапы своей прекрасной ручки, она очень выразительно смотрела на шедевральное лицо товарища майора, практически не оставляя сомнений кто этот художник. Её последующие слова подтвердили мои мысли.

-- Степан Сергеевич, товарищ майор, я попросила бы Вас, держать себя в руках.

Вот это сила! Ох, какая женщина! Вот это экспрессия, вот это напор, каждая буква, что удар молота, всё, женюсь, к чёрту все подробности, сегодня же.

Чудесным образом, на столе нарисовалась большая тарелка наваристой, парящей, каши, активно сдобренной мясными волокнами, а к свежим кусочкам хлеба, прилагались два стакана чая, два, чёрт побери. Мельтешащая вокруг Наташка, ничуть не мешала забрасывать чудесный завтрак в ротовую полость, даже сдувающийся товарищ майор, радовал глаз.

Допевая второй стакан чая, я очень оценил их тактичность, давшую, мне спокойно насладится едой. Но они сами о чём-то тихо шептались, как не в чём не бывало. Поблагодарив свою притихшую кормилицу кивком головы и широкой улыбкой, простил им всё, всем и сразу, к тому же они пришли к какому-то знаменателю. В чём я и вскоре и убедился.

--Покушал? -- Активно замахав головой я собрался внимать. Этой женщине я готов был простить фсёёёё….

-- Хорошо, теперь соберись и расскажи нам всё, очень подробно, и с того момента как ушла массажистка.

Окунувшись в недавнюю память, я пересказал им своё виденье, мысли, и к какому первичному выводу я пришёл, а вот, как и почему упал, не сказал, и не скажу, свою кормилицу я сдавать не собирался. К окончанию моего рассказа, Степан Сергеевич сидел с крайне задумчивым видом. Но, всё же подняв глаза, заговорил.

Первый раз удар молнии я списал на везенье, что в прочем и имело место, когда ты пережил второй небесный приход в своё тело, иначе, чем чудом не назовёшь, а уж твоя последняя выходка выходит за все известные нам границы разумного. Но это «Пандора», и мы уже устали удивляется, поэтому будем с этим работать.

-- Ольга Сергеевна, Аркадий Иванович, я ненадолго отлучусь, а вы ведите Отрока в курс дела, в пределах допустимого конечно.

Встав из-за стола, он нас покинул, мне даже задышалось полегче, при том реально полегче. А на меня смотрел Аркадий Иванович, который до сих пор не произнёс ни звука, вот его послушать будет интересно, и он начал.

-- Когда первые колонисты ступили на «Пандору», первые кто их встретил были именно «ЭВы», они не проявляли никакой агрессии и воспринимались как красочное дополнение к местной экзотике. Они не шли на прямой контакт, а попытки многих учёных изучить их получше, никчему не приводили, они просто этого не позволяли. Местные земли сразу забросали нас проблемами куда серьёзнее и о них как-то забыли, но ровно до того момента как у поселенцев не начали рождаться дети. -- Иваныч подорвался и заходил по лаборатории.

-- Эти существа сразу стали проявлять к ним не дюжий интерес, Смею заметить, что это происходило по всему миру, ты ещё не знаешь, но они могут становиться абсолютно невидимыми и даже проникать сквозь стены, очень этого не любят, но в случаи опасности, или по своему сильному желанию, они это делают.

Конечно, мало кому понравилось такое повышенное внимание, но девается было некуда и нам пришлось приспосабливается к такой совместной жизни. У подрастающих малышей никаких патологий выявлено не было, а скорее наоборот. Тут, следует наверно оговорится. Зачатый и рождённый на планете малыш изначально очень отличается от его земного собрата. --Зыркнувшим, в его сторону, двум парам глаз, не очень понравилось такое сравнение.

Нам удалось выяснить, что основной их вид питания, это Эфир, но требуется им и биологическая пища, но это неточно. Разместив в детских комнатах кусочки сильно обогащённой руды, люди, в своём большинстве продолжили тяжёлую колонизацию планеты, лишь изредка наблюдая за этими чудными существами. Вскоре они стали крутится и вокруг девушек, но опять же кроме радости и позитива ничего с собой не приносили. Многочисленные наблюдения показали, также резкое увеличение тонуса и чистоты закалки у молодых барышень.

Помимо детей и девушек, они очень любят трупы, человеческие трупы, они их облепляют, и некоторое время сидят на нём, моргая, ну а потом разлетаются в разные стороны, не сразу, но люди догадались, что этот скорбный обряд далеко не дань уважения усопшему, они просто вытягивали из него Эфир. К живым они не лезли, детей не трогали, всё шло хорошо.

Но нашлись у одних религиозных фанатиков радетели за чистоту человека от происков скверны. И служители культа решили избавиться от приставучих к их детям исчадий ада, притом самым радикальным методом. Заманив их в комнату куском минерала, очень быстро их сожгли. --Наташа всё таки не выдержала и разревелась.

-- Этому нашлись свидетели, которые успели покинуть их капище пока не пришло возмездие, доподлинно тогда никто не знал, что произошло, но от всего культа остались лишь разорванные тела, а все строения просто исчезли, будучи сожранными большими червями --Хулидами. И что характерно, сожрали всё, кроме тел, демонстративно оставив на рассмотрение, а дети, дети пропали, не нашли ни живых ни мёртвых.

Был введён запрет, на причинения им какого либо вреда, вплоть до насильственного изучения.

Такие случаи были до этого и даже позже, но этот раз позволил понять происходящие. Мы точно не знаем, но охотники и «сталкеры» не раз замечали некое подобие почтения всего остального животного мира именно к «ЭВам». Но уже были замечены случаи гибели людей с подобными расчленениями буквально на куски. Есть даже свидетели, как эти милые создания просто зависая, разносили свои жертвы на куски, но таких свидетельств мало, но то понятно, кто хочет признаваться в соучастии.

Но знаешь, Эдуард, чего ещё никто не видел и чему не был свидетелем?

Ох как зыркает, чую, ща узнаю великую истину.

-- Они ещё никогда даже не приближались к живому взрослому мужского пола, нигде и никогда.

-- Можно вас попросить называть меня Эд.