Товарищ маг. Книга вторая

Глава 9

В Ленинграде дела были скверные, уже сейчас люди начали умирать от голода, о чём мне во всех деталях рассказал Берия. Я и сам слышал по радио о героической обороне Ленинграда, поэтому примерно знал, что там творится. Оба политических деятеля не стали от меня скрывать, что помогать и заниматься физическим устранением враждебной мне организации они пока не будут, нет такой возможности, война же идёт.

В общем, они не могли мне помочь, а вот я должен. А именно мне нужно отправиться в Ленинград и наладить туда портал, чтобы перебрасывать продукты. Фашисты вместе со своими финскими союзниками решили заморить крупный город голодом.

— Какое-то неравноценное у нас партнёрство, — не смог я сдержать гримасу недовольства. — Вы мне передаёте немного информации о моих врагах, а в ответ я должен рисковать своей башкой? Мне это как-то не нравится.

— За переброску продовольствия Вам будут платить, — Берия грозно нахмурился.

— Я и без вашего золота не особо бедствую, сам могу заработать — усмехнулся я. — Пытаться меня купить просто глупо.

— Хорошо, — не стал спорить нарком. — Каким способом мы можем оплатить услуги? Вы нас тоже поймите, та помощь, которую нам присылают англичане, они отправляют не без одобрения упомянутой Вами организации. Начни мы их вырезать, то они тут же попытаются заключить союз с Гитлером, что для нас неприемлемо.

— Товарищи, давайте на время прервёмся и встретимся через несколько часов, — попросил Судоплатов. — Думаю, нам всем нужно всё хорошо обдумать.

Нарком сразу же догадался, что Павел Анатольевич хочет что-то ему предложить, поэтому согласился. Я тоже не стал кричать, что не стану им помогать, пока они не помогут мне.

Предложение мне выдвинули неплохое, с враждебной организацией всё было по-прежнему, до конца войны никакой помощи в этом деле. Зато нарком пообещал помочь разобраться с немцами в Аргентине. Для Советского Союза не было секретом то, какая борьба за власть возникла между действующим президентом и вице-президентом, как и то, что с первым у меня довольно хорошие отношения. Вице-президента поддерживали немецкие промышленники, которых бойцы Судоплатова будут склонять к сотрудничеству. Прямо мне не сказали о том, что самых несговорчивых будут просто убирать, но это уже не моё дело, хотя вице-президент запросто может заявить о том, что это люди Ортиса убирают его сторонников. Впрочем, они выдвигали друг против друга такие обвинения, что народ нисколько этому не удивится.

Такое предложение мне понравилось, правда, взамен я должен каждую неделю отправлять грузы в блокадный Ленинград, но это не проблема. Я ведь и так планировал это делать, но только хотел отправлять помощь не в Ленинград, а в Москву. В принципе, мне всё равно куда именно, магические силы будут тратиться одинаково. Видно мой задумчивый вид Судоплатов воспринял как-то по-своему.

— Машины мы можем Вам возвращать, — сказал он, — чтобы лишний раз не тратились.

— Нужны мне они сто лет, — поморщился я. — Не об этом думаю, а о том, как до Ленинграда добираться будем, город же в блокаде.

— С этим никаких проблем, — заверил Берия. — Перебросим ночью на самолёте.

— А разве аэродромы не контролируются немцами? — Удивился я.

— Не все, — усмехнулся Судоплатов. — Так мы договорились?

— Хорошо, — кивнул я. — С этим можно согласиться, хоть что-то.

Лететь на современном самолёте над оккупированной территорией очень не хотелось, но ещё меньше хотелось прорываться по земле, тем более в такую погоду. В общем, выбрали первый вариант. Грустно будет, если меня просто захотели убрать как непонятного человека, хотя и приношу пользу. Интересно, почему Сталин до сих пор не захотел со мной встретиться. Хотя здоровье у него хорошее, наверное, поэтому вождь не хочет встречаться с таким непонятным человеком. Ну и не надо.

В Ленинград мы вылетели на американском пассажирском самолёте, причём Судоплатов тоже отправился со мной, видимо поэтому самолёт сопровождало сразу шесть истребителей. Перелёт прошёл без проблем, самолёт сел с первого раза, сразу видно, что пилот опытный, это радовало.

Берия с Судоплатовым меня удивили, они просили только перебрасывать грузы в осаждённый город. Как по мне, было бы правильным эвакуировать из города всех детей, таким образом можно существенно уменьшить продовольственную проблему и сохранить жизнь будущему поколению. Ладно взрослые, предприятия работали, нужны специалисты, но какая польза от детей, тем более от совсем маленьких. Впрочем, этот вопрос я пока не задавал, не моё дело, начальству виднее.

По всей видимости, никто не ожидал прилёта Судоплатова, ждали просто самолёт. А когда он показал документы и какую-то бумагу, все забегали как подстреленные, и тут же примчалось начальство. Само собой, выводить портал на аэродром я не собирался, требовалась пустынная местность, на которую и начнём перебрасывать грузы. Такое место быстро нашлось.

— Почему вы не вывозите отсюда детей и других бесполезных граждан? — Полюбопытствовал я. Мне на самом деле было это интересно.

— Почему же не вывозим? — Даже удивился мужчина. — Постоянно отправляем небольшие группы, но это опасно, несколько самолётов сбили, а в них больше сорока детей в каждой было. Даже удивительно, что нас сейчас не перехватили немецкие истребители, проворонили.

— Понятно, — кивнул я.

Павел Анатольевич немного помолчал, ожидая от меня дальнейших вопросов, точнее предложений, но, так и не дождавшись, решил обратиться сам.

— Константин Сергеевич, давай в одно место съездим, — вздохнул он. — Сам всё посмотришь.

— Что посмотрю? — Полюбопытствовал я.

— Там увидишь, — буркнул Судоплатов.

Привезли меня в полуподвальное помещение, где было около сотни детей, все как один больные. Было видно, что они долгое время недоедали. По людям, которые встречались нам на пути, тоже было понятно, что положение с продовольствием тут очень скверное.

— Таких вот пунктов сбора детей очень много, — сообщил мне Судоплатов. — Эти сейчас находятся на так называемом усиленном питании.

— И зачем Вы мне их показали? — Зло спросил я. — Думаете, что я сам ничего не понимаю? Посмотри, мы тут все такие добрые, заботимся о детишках, а на меня можно только давить? Или я детей всегда за плату лечил?

Мой напор немного смутил Павла Анатольевича, потому что никаких подобных мыслей у него в голове не было, я это сразу заметил. Конечно, надавить он на меня хотел, но только ради того, чтобы не ерепенился и согласился переместить детишек в Москву, а уже там их распределят. Об этом он мне и сообщил. Успели проанализировать моё поведение, видели, что детям помогаю без привычного ворчания, вот и сыграли на этом.

— Можно было просто сказать, — все же проворчал я. — Без всяких демонстраций.

— Что ты за человек такой? — Вздохнул Павел Анатольевич. — Чуть что, сразу злиться начинаешь. Но надо не только детей переправить, ещё взрослых, ценных специалистов.

— Дайте угадаю, — усмехнулся я. — Все эти специалисты находятся во власти и их потеря станет большой утратой для страны?

— Нет, не угадал, это инженеры и прочие специалисты, ни одного человека из власти там не будет, — сообщил мне Судоплатов.

— Понятно, — кивнул я. — Давайте работать.

Была у меня мысль сначала отправиться в Аргентину и отдать приказы, чтобы быстрее решали проблему с продовольствием. Хотел отправить детей на грузовиках, но, хорошо всё обдумав, понял, что пешком через портал можно будет провести гораздо больше народу. Некоторые детишки больные, сами идти не смогут, но ничего, помогут старшие товарищи. Вот этих из подвала отправили в первую очередь, ну а дальше Павел Анатольевич развил бурную деятельность по формированию колонн. На изголодавшихся детей было страшно смотреть, да и самому кусок в горло не лез, было как-то не по себе. Одно дело, когда слышишь про голод, а совсем другое, когда сам всё видишь.

Лазутчиков в приговорённом самими немцами городе хватало, вот и наша деятельность не могла остаться незамеченной. Несколько колонн отправили в Москву без проблем. Город обстреливали, бомбили с самолётов, но это было обычным делом, всё происходило вдалеке от нас. К сожалению, вскоре навели бомбардировщики и на нас. Судоплатов, который не оставлял меня ни на минуту, снова собрал большую колонну людей. Они приготовились к рывку, на той стороне их уже ждали.

Большого подходящего помещения найти не смогли, поэтому строились на аэродроме, так было удобнее. Причём работать приходилось и днём и ночью, я едва успевал восстанавливать силы, видимо Судоплатова поторапливали. Так вот, как только люди построились, в небе появились бомбардировщики, причём они целенаправленно заходили на этот аэродром, до этого времени считающийся секретным. Конечно, можно было открыть портал и быстро загнать туда детей, мы так и хотели сделать, но не тут–то было. Жители натерпелись страха, поэтому просто начали разбегаться в разные стороны, не обращая внимания на команды.

Разумеется, заработала наша ПВО, но, к сожалению, как я уже успел заметить, толку от него было мало, разве что не давали немцам расслабляться и бомбить прицельно. Павел Анатольевич тут же схватил меня и поволок в какую-то щель в земле, куда спрыгнула вся моя охрана.

С пикирующими бомбардировщиками я был знаком, уже встречался с ними, под бомбёжку тоже попадать довелось, ощущения так себе. Я выглянул из своего укрытия и наблюдал за тем, как первый свалился на крыло и понёсся к земле.

— Спрячься! — Потребовал от меня Судоплатов.

— Не надо мне мешать! — Отмахнулся я от него.

Использовать огненный шар, который я уже применял как против самолетов, так и против танков, было глупо. Противник находится слишком далеко, мне не попасть, к тому же не слишком хотелось выдавать своё местоположение. В общем, бросил вперёд сеть, она слегка мерцала, но при свете дня её трудно заметить, да и фашистам сейчас наверняка не до этого. Магической энергии забирала много, но зато была большая, её хорошо применять против конницы.

С первой сетью меня постигла неудача, она растворилась, не долетев до цели, а вот со второй повезло, срезал ею часть крыла самолёта, отчего он закувыркался в воздухе и рухнул на землю, покинуть его никто не успел. Правда, атаку остальных пикирующих бомбардировщиков это не остановило, следующий также устремился к земле. Даже интересно, а чего это они не бомбят с высоты, неужели не могут попасть в аэродром? Я уже подумал, что они хотят разрушить строения и два замаскированных советских самолёта.

Во второй самолёт попал с первого раза, тоже срезал ему крыло, что привело к крушению. Надо отдать должное пилотам, даже после потери двух самолётов, от атаки они не отказались. Может, решили, что была неисправность или что-то другое. Вот по третьему я отработать не успел, моя доблестная охрана, решив, что как-то неправильно сидеть в укрытии, пока начальство воюет, открыла шквальный огонь по приближающемуся самолёту, к ним присоединились сотрудники НКВД.

К сожалению, положительного результата они не достигли, зато выдали наше местоположение. Самолёт сбросил бомбы и попытался выйти из пикирования, но я не позволил ему это сделать, он оказался третьим рухнувшим неудачником. На этом битва не закончилась, но теперь вместо бомбардировщиков к нашим позициям рванули истребители. Одного всё же смогло задеть наше ПВО, он задымил и потянул к своим позициям, медленно набирая высоту, остальные продолжили атаку.

Сразу стало понятно, лётчики опытные, они отчаянно маневрировали. Как мне показалось, они пытались уйти не от ПВО, большее опасение у них вызывало наше укрытие, откуда не прекращался огонь, хотя и бесполезный.

— Создавай портал и уходи, они тут по твою душу! — Заорал Судоплатов, подтвердив мои опасения. На этот раз я ему даже отвечать не стал.

Вместо болтовни в сторону самолётов, которые старались зайти с двух сторон, полетели огненные шары, взрываясь в воздухе и превращаясь в кучу мелких. Вроде бы безобидное заклинание, но эти мелкие шарики могли насквозь пробить человека в латном доспехе, поэтому самолёты прожигали с лёгкостью. Конечно, простым пробитием крыла дело не решить, истребитель на подобное рассчитан, но и шариков было много. Я стал разбрасывать заклинания, почти не прицеливаясь, тем более после взрыва они могут лететь в любом направлении кроме того, с которого их запустили. Не удивлюсь, если Судоплатов позже мне сообщит, что из-за моих заклинаний советские солдаты ранены или вообще убиты.

Плотность шариков была такая, что пройти через них не было никакой возможности. Фашисты потеряли два истребителя, остальные начали стрелять из пулемётов с большой дистанции, но какого-то результата не достигли. А после пикирующие бомбардировщики скинули свой груз, но уже с большой высоты. Всего одна бомба упала на аэродром, остальные вообще не попали в цель, да и эта всего лишь повредила поле. Думаю, через полчаса его уже восстановят.

— Пять самолётов за один бой. Неплохой результат! — Воскликнул Павел Анатольевич, вылезая из укрытия. — Ещё и пленника наверняка возьмём, уже взяли, вон тащат.

Один истребитель действительно упал удачно для пилота, ну или это он смог его так посадить, несмотря на повреждения. Правда, пилот тут же попал в плен, а его ничего хорошего не ждало, скрутили быстро, сопротивление он оказывать не стал.

— Прошу прощения, Павел Анатольевич, а немцы всегда так поступают, охотятся за простыми стрелками? — невинно полюбопытствовал я.

— Скорее всего, они охотились за тобой, — тут же помрачнел Судоплатов. — Значит, уже в курсе того, что ты в Ленинграде.

— Это печально, — вздохнул я. — Вы же не думаете, что это детишки немцам всё рассказали?

— Разберёмся, — буркнул Павел Анатольевич, зыркнув в сторону сотрудников НКВД, обменивающихся своими впечатлениями от прошедшего боя.

Правильно смотрит, в нужном направлении. Конечно, моя деятельность не могла остаться незамеченной, да только место, откуда отправляли детей, было известно далеко не всем, тем более отправляли всегда с разных мест. Например, мне и моим людям вообще не было известно, куда мы едем, а уж детям тем более никто не говорил. Значит, немцы прибыли именно к этому аэродрому случайно или им подсказал кто-то сведущий, а это ограниченный круг людей. Я даже посоветовал Павлу Анатольевичу повнимательнее следить за своими людьми, вдруг кто-то может сбежать, но этот умный человек и без меня прекрасно знал, что ему делать.

Пленника допросили, Судоплатов даже меня позвал на допрос, видно решил показать своё доверие, ну или был в курсе того, как быстро я умею добывать информацию и что мне невозможно соврать. Правда, толком мы от него ничего не узнали. Пришли они за мной, в этом не было никаких сомнений, пилотам было приказано разбомбить тут позицию, откуда их самолёты попытаются уничтожить необычным оружием. Про мою деятельность на другом участке фронта эти деятели ничего не знали, а вот их начальство было в курсе, вот и решили меня убрать, чтобы не мешал уничтожать мирное население. К тому же эти ребята уже давно поняли, кто им так активно мешает в Аргентине.

Вот про информатора пилот ничего не знал, но и тут нам не слишком повезло. Предателем оказался один из сотрудников НКВД, а когда его попытались сопроводить на допрос, как и других посвящённых, он просто принял яд. Видимо не очень хотел со мной беседовать, хотя к беседе с сотрудниками НКВД меня не допускали.

— Павел Анатольевич, а Вам не кажется, что будет разумно именно мне побеседовать с сотрудниками, которые имеют к работе со мной непосредственное отношение? — Спросил я. — Вы можете присутствовать при этой беседе, лишнего я спрашивать не собираюсь. Не хочу сказать про вашу службу ничего плохого, но как-то слишком часто меня пытаются убить вражеские лазутчики в ваших рядах.

— Я побеседую с руководством, — проворчал Судоплатов.

Угу, вот поэтому ко мне ваших руководителей стараются не допускать. Боятся, что я с их мозгами что-нибудь сделаю.