Тора-кай. Книга 4. Клан против императора

Глава 24

Мы остановились в пяти кварталах от резиденции Императора, вне зоны действия охраны.

— Ну что? — спросил я у Мизуки.

— Все готово, — она проверила, как подается в ствол мина.

Автоматический гранатомет на шасси бэтра — лучший друг диверсанта. Координаты выставил — и лупи себе, пока бэка не опустеет. Тем более с некоторыми допилами, которые сейчас делала Мизуки.

— Все, готово!

Она захлопнула дверцу боевого отделения. Теперь был виден только срез ствола миномета, торчащий сверху между разведенных створок крыши.

— Наш выход.

Мы, нацепив скрыт, медленно пошли с гауссовками наперевес, держась стенок домов.

— Все, дальше датчики вас засекут, — предупредила Аямэ, координировавшая операцию.

— Пора, — сказал я.

Мизуки согласно кивнула и нажала на кнопку. Сзади захлопал миномет.

Первая серия легла кучно — шесть мин рвануло у КПП, превращая красивых нарядных гвардейцев в кучи фарша, размазанных по стенам. А вот вторая серия легла точно во дворец, в то крыло, где был Император.

— Надеюсь, эту скотину не прибило, — сказала Хитоми.

— Не отвлекайтесь. Обхватили меня!

Вот тут уже план шел с коррективами, внесенными службой Старика. И с совершенно безумным заклинанием, разработанным его внуками.

Кто сказал, что Скользящий между мирами не может переместиться в пространстве одного мира? Телепортация? Ну, технически говоря — нет. Выпадение из одного мира и отскок обратно. Нужен только правильные параметры возврата. Не совсем как у артиллеристов, где угол падения равен углу отражения, но примерно так с кучей других факторов. Если все параметры правильно рассчитаны, то тебя выкинет ровно в нужном месте.

— Но это же… — растерянно сказал я тогда Старику.

— Да, это самое секретное заклинание, которое мы разработали, — согласно кивнул он.

— В таком случае за ним будут охотиться все спецслужбы мира. Оказаться на любом режимном объекте, пройдя мимо охраны…

— Не так-то просто, — подхватил Старик. — Во-первых, должны быть известны координаты объекта. Но они у нас есть, надеюсь, что в вашем мире дворец не перестраивали. А то есть вероятность слиться в экстазе со стеной или другими предметами интерьера. Ну или с кем-нибудь. С фатальными последствиями. А во-вторых, другие меры безопасности тоже никто не отменял. Есть вероятность появиться перед автоматическим пулеметом или взводом вооруженной охраны, которым чешется пострелять. Так же некоторые объекты оборудованы совсем уж иезуитскими штучкамп, вроде заполнения хранилища инертным газом или микроволновыми излучателями в стенах. Поэтому попасть внутрь — не основная задача, главное — оттуда выбраться. А при неизвестной системе охраны, даже при простейшем датчике движения это не гарантировано. Вот так вот.

Ну ничего, на этот риск мы пойдем. Это проще, чем пробиться через кольца вооруженной охраны, у которых действительно будет чесаться устроить веселые пострелушки с нарушителями периметра. Особенно когда звуки далеких разрывов слышны даже здесь. А огневой налет добавит веселья, охране будет уже не до истошно верещащих датчиков охраны периметра.

Я хлопнул по кнопке откатника, привезенного Алексом. Знакомое ощущение выворачивания наружу… И задымленный, в оседающей известковой пыли коридор.

— Внутрь! — я выбил ногой дверь в спальню Императора.

— Ваше Императорское Величество, дворец атакован! — сказал я, глядя в зрачок пистолета-пулемета, который тот держал в руке. Быстро сориентировался, гад — с момента разрыва мины ушла разве что пара секунд.

— Кто вы? — с подозрением спросил нас Император.

— Ваша охрана, Ваше Величество!

— Я вас не знаю, — зрачок ствола начал гулять вправо-влево по нам. Нажмет еще сдуру… или с перепугу. Я ушел на ускорение, выхватив в падении серийник и выпустив его в Императора.

Глаза Императора остекленели, челюсть отвисла, а пистолеи-пулемет в руке опустился.

— Быстрее! — подскочила к нему Хитоми.

— Не так быстро! — раздался голос сзади.

Я обернулся. Ага, а вот и ожидаемая помеха. Нам мало было известно о молочном брате Императора Акайо, а теперь он стоял перед нами собственной персоной с катаной в руке. Кто же на пулемет с шашкой лезет, как говаривал один русский персонаж? Мизуки нажала на спуск гауссовки, и Акайо буквально порвало пополам, забрызгав пол и стены кровью и дерьмом.

— Выводим, — я пошевелил стволом гауссовки. — Я замыкающий.

Мизуки выскочила за дверь, а Хитоми поволокла туда не сопротивляющегося Императора.

— Где его величество? — выскочил кто-то из дыма, и тут же упал от выстрела в упор.

— Да используй же серпйник, — крикнул я Мизуки, и та, оставив гауссовку болтаться на груди, сделала вслепую несколько выстрелов из секвенсера вдоль коридора, который был по-прежнему в молочно-белой пыльной завесе.

Я выпалил вдоль коридора назад, откуда мы отходили. Вопли, звуки падения тел… Ну как бы да, серийники сейчас заряжены не столько на оглушение, сколько на весьма болезненное заклинание, превращающее жертву в комок боли на пару минут. Это когда все тело, как кажется, состоит из одних нервов, и все они болят.

Фух! Наконец мы вылезли наружу, и туда, куда собирались — на вертолетную стоянку со стоящим в полной готовности коптером.

— По местам! — сказал я, и от души дал длинную очередь из гауссовки в покинутый нами коридор.

Мизуки прыгнула за штурвал, стартер начал раскручивать винты. Хитоми откатила дверь салона и впихнула туда безвольную тушку Императора.

— Рик, прыгай! — крикнула Мизуки в полуоткрытую дверь.

Я сделал кульбит, и прыгнул рыбкой внутрь уже тогда, когда полозья вертолета оторвались от покрытия площадки.

Эх, прокачууу! И точно прокачу — Императорский вертолет точно не цель для местной ПВО, на нем можно спокойно выбраться за пределы дворца. А потом пусть ловят ветра в поле.

Мизуки проявила мастерство, опустившись буквально до линий электропередач и скользя между небоскребами.

— Осторожнее, а то будет какой-нибудь кабель висеть между зданиями, мы не проходили этот маршрут отхода заранее, — сказал я Мизуки.

— Будем фаталистами, командир! — Мизуки заложила вираж, огибая небоскреб «Асахи». — В крайнем случае, будет вариант «б», включая ликвидацию Императора и гибель группы.

— Не хочется, в самом конце пути-то…

— Выхожу к точке рандеву! — Мизуки нырнула на вертолете в какой-то гадюшник. — А теперь готовьтесь!

Разбить вертолет, не разбившись самому — целое искусство. Ну и соответственно Мизуки это удалось на отлично.

К нам из темноты подбежали два силуэта — Ронин и Ямахито-2.

— Ну что?

— Готово, — ответил я, пока Хитоми раздевала Императора догола.

— Раздевайся и надевай! — скомандовала она Ямахито-2 и бросила ему трусы Императора.

— Чего? Я???

— Не я же, я такие трусы не ношу. Промежность натирает. Ты, конечно. Технически, он — это ты, так что трусы тоже твои. Не беспокойся, по нашим данным триппером он не болеет. И мандовошек у него тоже нет.

Ямахито-2 брезгливо натянул трусы своего близнеца из другого мира.

— Пижаму тоже, — бросила ему тряпки Хитоми.

— Все? — спросил Ямахито-2, натянув пижамные штаны.

— Последний штрих, как договаривались, — Ронин выступил вперед.

— Только не слишком больно. И переносицу не ломать, — Ямахито (теперь уже полноправный) сделал шаг вперед и закрыл глаза.

Ронин коротко и жестко ударил его в лицо.

— Ай! — воскликнул тот, и зажал нос, из которого обильно потекла кровь.

— Все чисто, повреждений нет, — сказал Ронин.

— Давай, бегом залезай в вертолет, и постарайся там кровью и соплями все измазать, — скомандовала Хитоми. — В нашей работе главное — реализьм.

— Мы с тобой свяжемся, и найдем как. А ты пока знаешь, что делать.

Мы засунули голого Императора в машину, Ронин прыгнул за руль.

— Ну я думаю, он развернется.

— Главное, чтобы он развернулся так, как нам это надо, — сказал я.

— Сомневаешься? — спросила Хитоми, поддерживая тело, безучастно смотревшее вперед неподвижным взглядом.

— Кто его знает. Если психологи Старика дали положительное заключение, то нет. Но, как всегда, возможны варианты. Власть делает с человеком многое из того, что не могут учесть специалисты по психологии. Даже лучшие, такие, как у Старика.

— Ну посмотрим. А пока Ронин, ты не мог бы быстрее? Минут через пять у нас на хвосте будет все кэйсацу Токио и все-все-все на свете!

— Не дрейфь, зверюга, — ответил Ронин, втопив газ до упора. — Мы сейчас будем в серой зоне, а потом въедем на территорию якудза. Туда не суются не только мусора, но и вояки, боевые действия до сих пор идут.

— Ну твоими устами бы вискарь глушить…

Я умышленно не прерывал их треп. Пускай снимут нервное напряжение. В конце концов, мы в очередной раз сделали невозможное, и остались, как ни странно, живы. Это дорогого стоит. А сейчас у нас осталось еще одно срочное дело…

Ямахито проснулся от головной боли. Потянулся было, чтобы приложить руку к больной голове, и испуганно открыл глаза. Вот же черт! Он был примотан скотчем к креслу, причем весьма качественно. И он был полностью и абсолютно голым, без малейших признаков одежды.

— Что, головка бо-бо? — спросила наклонившаяся над ним девица.

— Вы кто, и какого черта здесь происходит! Я Император Японии! — задергался на кресле Ямахито, пытаясь освободиться. — Немедленно освободите меня, или я прикажу…

— Кому? — из темноты, отбрасываемой древним жестяным абажуром, вышел парень лет тридцати, с жестким прищуром глаз. — Кому вы прикажете?

— Моим подданным…

— Которых здесь нет. Ни одного. И поэтому на вашу очень священную особу всем плевать, — парень упер руки в боки.

— Кто вы?

— Ну, не будет разглашением тайны представиться, все равно уже, — сказал парень. — Мы — Тора-кай. Настоящая. А не те клоуны, которые сейчас бегают по Токио и мочат мусоров и друг друга.

Император почувствовал неприятный озноб вдоль позвоночника. Сила, исходящая от парня, была настолько осязаемой, что ее можно было пощупать. И она была пугающей, такой ауры Император не видел ни у кого, даже его Учитель был слабее.

— Что вы хотите? Выкуп? Мы можем договориться.

— Выкуп? — усмехнулся парень неприятной усмешкой. — Мы не террористы,

— Но вы якудза!

— Это временно. Мы ими никогда-то и не были по-настоящему, — скривился парень.

Император попробовал задействовать свою Силу.

— Бесполезно, можете не пытаться, — усмехнулся парень. — Вам ввели препарат, блокирующий паранормальные способности. Не знаю, что он делает и как влияет на мозг, но факт тот, что на несколько часов вы магический импотент.

— Пока только магический, — в кадр опять влезла молодая женщина, показав ему лезвие ножа.

— Что вы хотите??? — еще раз завопил Император.

— Информацию. Всю. От организации дворцового переворота до ваших учителей-пришельцев из другого мира.

— Не понимаю, о чем вы, — надменно заявил Император.

— Видите ли, Ваше Величество, — опять вступила в разговор молодая женщина, — у нас есть магия, которая позволяет извлекать информацию из отрезанных частей тела особо упорных клиентов. Особенно много ее можно извлечь из яиц допрашиваемого, поэтому, когда клиент молчит, мы начинаем с них. А потом переходим к другим легко удаляемым частям тела. Не беспокойтесь, аппендицит останется при вас, до него лезть долго.

— Вы ничего не получи… ай! — Император почувствовал, как холодное лезвие ножа прижалось к его паху.

— Вы в этом уверены?

— Вы пишете все на камеру?

— Вас это беспокоит?

— Да вы понимаете, что делаете? Я — Император! — завопил тот.

— Мы в курсе, — парень засунул мизинец в ухо, как будто избавляясь от воды. — Зачем же так орать?

— Помогите! — во всю мочь завопил Император.

— Можете орать до посинения. Это старый морг в заброшенной части Токио. Сюда не то что никто не заходит, но и под страхом смерти не затащишь. Да, мы в курсе, что вы Император, иначе вы бы не были здесь. Мы в курсе, какие дела вы проворачивали. И вы нам о них расскажете рано или поздно. Чем больше будете упорствовать, тем меньше от вас останется в конце — вы же нас, точнее, наши дела знаете. Ну так как?

Император молчал, сцепив зубы. В первй раз в жизни он не знал, что делать. Оставалось только надеяться на чудо.

— Ладно, как хочет, — махнул рукой парень. — Кошка, сделай ему больно.

— С превеликим удовольствием, — сказала женщина, наклонившись над ним и примериваясь к нему, как к туше для разделки. — Я об этом столько лет мечтала. Во снах и наяву. Учитывая то, что со мной сделали такие, как он. Ну-ка, этот кусочек мне нравится. Давай-ка его отрежем!

Император завопил от боли.

— Ну вот и все, — сказал я тому, что осталось от Ямахито, и выключил камеру. — Стоило из-за этого упорствовать? Нельзя было сразу все рассказать и остаться целым?

— Дураки — они такие, — сказала Хитоми. — Думают, что чем больше будут запираться, тем целее будут.

— Ну, ты опять растолковала, что это не так, — я посмотрел на окровавленное тело Ямахито, висевшее на скотче.

— Только вот одна проблема, — вздохнула она. — Те, кого учат таким способом уже не имеют возможность исправиться. Так что не в коня корм.

— Да, исправиться ему уже не суждено. Только умереть с честью.

Ямахито поднял окровавленное лицо и посмотрел на нас. Попытался было что-то сказать, но так и уронил голову на грудь.

— Вы все слышали? — спросил я.

— Да, Рик, — сказал голос Аямэ в наушнике.

— Ваш вердикт с Реми?

— Виновен.

— А ты, Кошка?

— Виновен. Безусловно.

— Я тоже так считаю. Итак, гражданин Ямахито, я и трибунал признаем вас виновным в отдании приказов к индивидуальным и массовым убийствам, измене Японии и работе на иностранную разведку. А также в осуществлении государственного переворота, узурпации власти, преступлениях против человечности. Вы имеете что-то сказать по этому поводу?

Ямахито опять поднял голову, и так же бессильно уронил ее на грудь.

— Сжечь бы его живьем, — заметила Хитоми с горящими от ненависти глазами.

— Не будем уподобляться ему и его подручным, — сказал я. — Хотя я и согласен с тобой. Список его преступлений сейчас и в будущем огромен.

— Ну так может все-таки…

— Нет. Сделаем все как положено.

— Вы приговариваетесь к смерти через обезглавливание. Приговор будет приведен в исполнение немедленно, — я вручил Кошке катану.

То, через что она прошла в будущем по милости императорской семьи, было ужасно. Так что будет только справедливо, если приведет приговор в исполнение именно она, олицетворяя собой всю ту массу жертв с поломанными судьбами.

Кошка подошла к креслу, задрала голову императору, и, вложив в это всю свою ненависть и боль, взмахнула катаной.

Взметнулись вверх два фонтана крови, иссякая на глазах, а голова Императора с отчетливым стуком упала на пол. Я выключил камеру.

— Ну что, легче? — спросил я ее.

— Ты знаешь, нет, — Хитоми отерла клинок о его рубашку. — Просто чувство такое, как будто раздавила таракана. Очередного. Ну а легче мне не будет никогда, Рик. Только в аду, может быть. Хотя какой ад для ёкаев…

— Ну тогда давай закончим дело, — сказал я, и пошел в подсобку, развести печь для кремации.

Не следовало оставлять физических улик, вообще никаких. И только единственная видеозапись, которая будет нашей страховкой от будущего плохого поведения Ямахито-2, если вдруг ему что-то попадет под хвост. Она же уйдет и Старику. Он любит оперативные видеозаписи, в том числе и вот таких вот допросов и казней. Не из болезненного интереса, а чисто служебного.

— Ну что? — спросила меня Хитоми, когда я вернулся в зал.

— Что, что? — спросил я. — Давай, снимай его с кресла и заворачивай в пленку. А я пока избавлюсь от самого кресла.

— Вечно ты меня напрягаешь, — буркнула Хитоми.

Я засмеялся и подмигнул ей.

— Ну а ты как думала? Героические подвиги закончились, начался быт. А, как говорят, «быт заел». Так что терпи.

— Ну на самом деле еще ничего не кончилось, все только начинается.

— Но на сегодня нам приключений хватит. А завтра… Будет завтра.

— Скотч пальцем придержи, — сказала она. — А то не донесем до печи.

— Ладно, рукодельница ты наша.