Тонкая Стена: Крушение

Глава 14 - Путь в никуда

Увидев, кто стоит у саней, Мойша заулыбался. Он выпростал откуда-то из глубины шубы свою бороду и начал ее оглаживать.

- Привет тебе, двенадцатихвостый. - почтительно склонив голову, обратился к Мойше тот, кто, как мне показалось, был у пришельцев старшим. Сначала я не понял, о каких таких хвостах он ведет речь, а потом вспомнил, что у леших чин и старшинство определялись количеством кос, заплетенных у них в бороде.

- С чем пожаловали? - приосанившись, ответил Мойша.

- Доброго здоровья тебе Велех желает. Он нас послал.- ответил старший.

Среди густых волос, покрывавших все лицо лешего, трудно было увидеть хоть малейший клочок кожи, но мне отчетливо показалось, что Мойша побледнел.

- Что желает Великий? - чуть дрогнувшим голосом спросил он.

- Великий желает тебе помочь.

- Я не один. Со мной - вот эти.

Зигфрид дернул плечом. Лешие говорили о людях с каким-то едва скрываемым пренебрежением. Но приходилось терпеть. Велех был фигурой, весьма значимой в Русинских Землях. Тем временем лешие продолжали беседу.

- Хорошо, пусть будут вот эти. Но нас прислали к тебе. Я должен переговорить с тобой с глазу на глаз.

- Это еще что за…- начала было говорить Любава, но тут старший леший внимательно оглядев наш отряда, безошибочно определил кто ему нужен. Он повернулся к Зигфриду.

- Так. Ты, похоже, тут вроде начальника. Меня зовут Беня Косолапов. Слушай. Если эта болотная кочка еще хоть слово скажет - мы повернемся и уйдем.

Любава едва сдержалась, чтобы не закричать на лешего, но справилась с собой, и с пылающими щеками отошла в сторону леса и демонстративно отвернулась от нас.

Лешие отошли в противоположную сторону. Там завязалась тихая, но довольно эмоциональная беседа, в ходе которой Беня что-то доказывал Мойше, а тот слушал сначала отстраненно, а потом со все возрастающим интересом. Наконец лешие начали что-то рисовать на снегу. Один из них сбегал в лес и принес целую охапку шишек.

Шишки были немедленно воткнуты в снег, и Беня начал водить палочкой между ними. Постепенно становилось ясно, что лешие рисуют какую-то сложную карту. Наконец Беня закончил. Мойша отошел от карты подальше, немигающим взглядом посмотрел на рисунок и хлопнул в ладоши. Лешие осторожно отошли назад и перебросились еще парой фраз. Беня развернулся к нам и крикнул:

- Мы пошли. Ждем вас.

От такого поворота событий мы совершенно оторопели. Группа леших зашагала куда-то в темноту, а Мойша направился к нам. Когда он подошел ближе, я услышал, как шумно он дышит. Леший волновался, но пытался выглядеть спокойным.

- В чем дело? - тоном, не сулившим Мойше ничего хорошего, поинтересовался Зигфрид.

- Это…Тово…- Леший мялся и не знал, как начать.

- Чего, старый ты пень? - раздался откуда-то со стороны леса гневный крик Любавы. Это крик затронул в душе лешего какие-то глубинные струны и он, поджав губы, начал:

- Они нарисовали карту. Велеху известно то за что Федор бы душу продал! Откуда-то наш вождь знает местоположение всех схронов в Русинской Земле.

- А чего ж он сам их не растащил, а? - развивая успех, поинтересовалась Любава.

Мойша еще больше поджал губы.

- Мы, лешие, в ваши людские дела не лезем. Нам своих дел хватает. Нам это ваше оружие ни к чему. У нас есть своя магия, посильнее всех этих потешных железяк. Велеху с этих пукалок никакого прибытку не будет. И потом, знание - это тоже великое оружие.

- Погоди, - нахмурился Зигфрид. - Если лешие такие чистоплюи, какого черта Велех сообщает мне такую информацию?

- Беня сказал, что практически все схроны расположены на хороших болотных землях. Лешие не могут туда сунуться. Боятся. А я Бене сказал, что у нас одна из задач - находить и уничтожать чужое оружие.

- Сказал бы сразу - боитесь вы человеческого мира. А то магия, пукалки - усмехнулась Любава. - Вы ведь там все поголовно неграмотные, а к этим штукам без книжного знания не подойдешь. Вон у нас Шамтор какой весь из себя ученый - и то еле догадывается, что к чему приладить надо.

Леший успокоился.

- Глупая баба. Среди леших когда-то были любители книжного знания. Только оно в болотах опасно. Когда зверье из лесу вызываешь, лишняя мысль в голову лезть не должна - съедят. Зигфрид, карту смотреть будем, пока ее снежком не присыпало?

Зигфрид, спохватившись, посмотрел вверх. Через кроны деревьев начинала сыпать мелкая и противная снежная крошка.

- Ладно, нас не убудет. Посмотрим. А потом решим, куда мы - в Муром или к ближайшему схрону. Кстати, по поводу тех, кто в эти схроны оружие таскал, твой Беня ничего не сказал? Не приходилось никому их видеть?

- Нет. Чего не было, того не было. И еще - Беня сказал, что мы могли бы переночевать тут неподалеку в одной деревеньке у болота, перед тем, как в путь отправиться.

- Чтобы от нас потом всю дорогу тиной воняло? - поинтересовалась Любава.

- Это деревня человеческая. Но там наши торговые лабазы и наша охрана. Поэтому безопасность гарантирована. Встретят как лучших гостей.

Леший внезапно запнулся, а потом продолжил:

- Я на всякий случай попросил его, когда вернутся, начать баньку топить.

- То есть ты, типа, за всех нас решение принял - хмыкнул Зигфрид. - Ладно, пошли к карте.

Хельга с хрустом потянулась и мечтательно произнесла:

- Да, бани у русинов хорошие. В самый раз по такому морозу было бы.

- Сначала карта, - оборвал ее Зигфрид.

Мы подошли к рисунку на снегу. Зигфрид приказал мне перерисовать карту на деревянную дощечку, сделал над рисунком какой-то магический пасс и после этого произнес:

- Что означают вот эти шишки?

- Это схроны. Их в Русинских землях одиннадцать. Перевернутая шишка - это тот единственный, о котором Федор пока знает.

Пока Мойша говорил, я краем глаза смотрел на Любаву. Она разглядывала карту совершенно отсутствующим взглядом и, казалось, о чем-то очень напряженно думала. Зигфрид прервал Мойшу:

- Где мы на этой карте?

- Вот. - леший показал на торчавшую из снега еловую веточку.

- Так. Нам по-любому надо проверять достоверность сведений этого твоего Бени.

- Это сведения не Бени, а самого Велеха. А он врать не будет. - обиженно бросил леший.

- Если не хочешь сдохнуть в бою, на слово не верь никому. - отчеканил Зигфрид. - Нам надо выбрать ближайший схрон и осмотреть его. Если там все нормально, то мы связываемся с Сентом, вызываем сюда подмогу и быстро ликвидируем все это барахло хотя бы в Русинских Землях, а, потом, глядишь, и до Ганса доберемся. Какие здесь два ближайших схрона?

- Вот и вот. - волосатый палец лешего уперся в две шишки, стоявшие примерно на равном расстоянии от нашей еловой веточки.

Тут внезапно будто проснулась Любава. От ее былого ерничества не осталось и следа.

- Командир, мне кажется, надо идти в деревню, там ночевать, париться в бане, прочищать мозги и там будет видно, куда нам идти ближе. А то мы тут как конь между двумя копнами сена - так и помрем, не определившись.

Зигфрид повернулся к Ивану.

- Отвезешь нас до деревушки?

- Да хоть на край света, уважаемый!

- Потом возвращайся к Велимиру и докладывай, где нас оставил. В остальном - не беспокойся, у меня своя связь с кем нужно имеется. Ну, поехали. - командир решительно шагнул к саням.

В деревушку мы въехали уже глубоким вечером. Или мне так показалось. Однако усталым я себя не ощущал. Сани на секунду приостановились, на облучок запрыгнул лешак, невысокий даже по сравнению с Мойшей, и мы свернули в какой-то проулок. Пока мы медленно катили по занесенной снегом дороге, я развлекал себя мыслями о том, считают ли другие лешие нашего Мойшу высоким, и неожиданно для себя понял, что по их меркам он - просто гигант. По крайней мере, над Беней и его командой он возвышался почти на голову.

Наконец сани затормозили около крепкого пятистенного сруба за высоким забором. Мелкий лешак выскочил из саней и громко постучал в ворота. Во дворе громко залаяли собаки. Потом раздался то ли громкий выдох, то ли сдавленный крик "Цыц!" и лай стих.

Ворота распахнулись и перед нами предстал невысокий, и довольно грузный мужичок с дружелюбной улыбкой на лице.

- Будьте здоровы. Заезжайте сами и лошадей завозите. А телегу, может, разгрузите и у ворот оставите? У нас не воруют. - он обеспокоенно осмотрел нашу поклажу. Телега и вправду могла занять почти все пространство во дворе.

Мойша посмотрел на него как на пустое место, а потом небрежно бросил:

- Тебе надо - ты и разгружай. Вон иди, мешочек подними.

Хозяин задумался и наконец сообразил:

- Пойдем, я тебя вокруг дома на задний двор провожу. Тут только надо осторожно пробираться, чтобы лошадь ноги не поломала. Дорога обледенела сильно. Да, кстати, забыл представиться. Зовут меня Федор Гиря. Мне Беня сказал, что вы сегодня у меня переночуете, а завтра в путь отправитесь и просил все справить в лучшем виде - и баньку и ужин и перинки пуховые. Чего ж не справить для добрых людей.

Мы въехали во двор, завели коней под навес, я набросал им сена и снова вышел во двор. Вся наша бригада к этому времени собралась возле хозяина. Он увидел меня и начал:

- Баня у нас вон там. Натоплена уже. Так что через полчасика - милости прошу. А теперь в дом пойдемте, я вам ваши комнаты покажу.

- Эй, хозяин, - перебила Федора Хельга. - А сам-то ты, где ночевать собираешься?

- А я это… у меня вон там чуланчик имеется. - широко улыбнувшись, ответил тот.

Чуланчик на самом деле оказался довольно основательной постройкой, располагавшейся рядом с домом. Хозяин пояснил:

- Вы не удивляйтесь. У нас тут деревенька торговая. Бывает, купцы приезжают с лешими товаром меняться. Я их на постой пускаю. Если обоз маловат, могу на хранение взять, пока они телеги дополнительные не сыщут. Тем и живу.

- То бишь, мы в доме сами по себе? А если уезжать завтра затемно будем, как тебя сыскать? - продолжила Хельга тоном заправской хозяйки.

- А меня искать не надо. Я вас сейчас обустрою, а сам спать пойду. Мне завтра все равно со вторыми петухами вставать.

Мы зашли в дом. Там уютно пахло хлебом и хорошим деревом. Стол уже был накрыт, там лежали нарезанные куски мяса, тарелка с грибами, ноздреватый, но очень аппетитно выглядящий хлеб и два жбана. В одном, насколько я понял, было молоко, а в другом…

- А что, собственно говоря, у нас вот в этом кувшинчике? - решил поинтересоваться я.

- А в кувшинчике, молодой человек, у нас самогон. Свой, домашний. После трудов праведных очень жить помогает. - ответил хозяин, подходя к печке. Он снял заслонку и показал нам еще один глиняный горшок.

- Вот каша. Горячая. К мясу очень даже хорошо подойдет.

Пока мы разглядывали стол, женщины исчезли где-то в глубине дома. Вдруг оттуда донесся хохот Хельги и сдавленный голос Любавы:

- Что ты ржешь, дура! Помоги!

Мы рванулись на зов. Увидев, в чем дело, Зигфрид и я тоже не смогли сдержать смех. Любава, видимо, присела для чего-то на постель и практически провалилась в мягчайшие перины. Теперь она не могла оттуда выбраться без посторонней помощи так, чтобы ничего не запачкать.

Из-за наших спин раздался голос Федора.

- Ну, с этой частью вашего житья, вы похоже, сами разберетесь. Спокойной ночи. Только в бане печь затушить не забудьте, когда попаритесь.

Когда за Федором закрылась дверь, Зигфрид посерьезнел и сказал:

- Так, перед баней не наедаться, самогону не напиваться. Вообще, кто в баню пойдет?

- Я точно не пойду. - сказал леший.

- Ну, ты - понятно. Ты пойдешь, Любава?

- Нет, командир. Я бы поспала лучше. Я и пить не буду. Так что делите на троих. - ответила Любава и тут же добавила. - Командир, прежде, чем вы в баню уйдете после доклада Сенту, я хотела бы с вами поговорить. По поводу схронов. Только давайте поедим сначала.

Мы сели за стол и некоторое время ожесточенно работали челюстями. За день на морозном воздухе голод, конечно, нагулялся совершенно жуткий. Я с трудом себя останавливал, чтобы не обожраться перед баней. Наконец, постукивание ложек стало менее частым. Зигфрид взял жбанчик с самогоном, плеснул себе, Хельге и мне и приготовился слушать Любаву. Она выровняла вдоль кромки стола салфетку и начала:

- Самый ближний от нас схрон находится к северу отсюда.

- С чего ты взяла? Есть еще один, на востоке.

- К восточному схрону надо либо идти по льду озера, либо само озеро обходить. Ледостав прошел очень недавно и мы рискуем утонуть. Особенно с телегой.

- Э нет, тонуть нам совсем не надо. - заметил Зигфрид, любовно принюхиваясь к содержимому своей чашки. - Что ты предлагаешь?

- Надо идти на север. Это примерно два дня пути и я те места знаю. Могу выступить проводником.

- Откуда? - ехидно поинтересовался леший.

- От Ваньки Кудыкина. Знаю и все. Можем даже дойти быстрее, если погода позволит.

Зигфрид задумался и наконец принял решение:

- Хорошо, идем на север. Группу поведешь ты, но в помощники тебе я назначаю Мойшу. Если ты где с пути собьешься, он подправит. Ты с ним пока побеседуй, а мы в баньку пойдем. Ну, будем.

Мы втроем опрокинули в горло содержимое наших чашек. Оно удивительно гладко проскользнуло внутрь, но потом у меня возникло ощущение, что у меня в животе разорвалась бомба. Меня прошибло в пот, а потом по коже пробежал озноб.

- Ну, практикант, продрало? - чуть осипшим голосом поинтересовался Зигфрид.

Я попытался что-то сказать, но не смог. Меня снова передернуло.

- А теперь - пошли. - Зигфрид хлопнул меня по спине и направился к двери.

По свежему хрустящему снегу мы втроем прошествовали к баньке.

Там все было готово к нашему приходу. В печке чуть слышно гудел огонь, на деревянных лавках в предбаннике были сложены льняные простыни и по всему помещению разливалось умиротворяющее тепло. Пока мы с Зигфридом неторопливо раздевались, Хельга выскользнула из платья, как змея из чешуи и устремилась в парную. Зигфрид потянул носом.

- Так, здесь где-то лежат веники.

Он оглядел залитую лунным светом комнату и увидел в уголке ларь.

- Ага! Вот они! Выбирай, Шамтор!

Легко было сказать - выбирай. До этого я в русинской бане был всего лишь один раз и как-то не очень разбирался в этих их премудростях. Я наугад сунул руку внутрь и вытащил, на мой взгляд, довольно неплохой березовый веничек. Неся его перед собой как полковое знамя, я проследовал за своим командиром в моечное отделение. Там на печке уже булькала в каменном казанке вода. Зигфрид затолкал туда веник и распахнул дверь внутрь. Свет в парной давали только маленькое окошечко под потолком и полыхавшее за дверцей печи пламя, но даже в этом тусклом свете я разглядел Хельгу. Она сидела на верхнем полке, закрыв глаза и откинувшись на стенку. Не открывая глаз, она сказала:

- Входите, мальчики!

Мы уселись по бокам. Все было очень естественно и как-то даже по-семейному. Прямо-таки папа и мама привели попариться великовозрастного балбеса-сыночка. Справившись с первым шоком горячего тепла, я расслабился и начал усиленно потеть. В голове у меня слегка шумело от выпитого самогона. Мне было хорошо и даже радостно. Я закрыл глаза. И вот тут я одновременно ощутил, как мой корешок все так же по-семейному оприходовала женская рука и услышал голос Хельги:

- Мальчики, только глаза не открывайте. Я так, поиграюсь немного.

Я понял, что Хельга точно так же обратала и Зифгрида. Еще некоторое время мы оба молча сидели и пыхтели, а Хельга разве что бантиками наших маленьких друзей не завязала. Вдруг она засмеялась:

- Зигги, Зигги, не надо так торопиться! Побежали в снег!

Я подумал, что в таком состоянии я смело смогу пахать снежную целину и борозда получится прямой и глубокой. Когда я распахнул глаза, Зигфрид и Хельга уже выскакивали из дверей парной. Я метнулся за ними. Но вот когда Хельга распахнула дверь на улицу, я замер в нерешительности.

- Ну, что же вы стоите, парни! - выкрикнула наша специалистка по связи и распахнув дверь, выпрыгнула в сугроб.

Свежий снег плавился под жаром ее обнаженного тела. Она перекатилась по снежной куче со спины на грудь, зачерпнула две пригоршни сияющего в лунном свете белого пуха и обтерла ими свое лицо.

- Ну идите же сюда!

Я нерешительно шагнул к двери. И тут из-за моей спины с утробным вздохом наслаждения и страха выскользнул Зигфрид.

- Иду! - воскликнул он.

И пошел. Вдвоем они взрыли снег, как огромные медведи. Наш командир черпал огромными ладонями снег и рычал, втирая его в раскрасневшуюся кожу. А Хельга словно прошла через дождь из драгоценных камней. Капли воды и нерастаявшие льдинки блестели в ее длинных светлых волосах и на потаенном месте… Я закрыл глаза и шагнул в сугроб. И не почувствовал холода! Я понял, отчего так хохочет Хельга и радостно улыбается Зигфрид.

Я уже не помню, как я купался в сугробе, но второй заход в парную помню хорошо. Зигфрид яростно лупил веником меня и требовал той же меры наказания и к себе. Хельга, поглядев на нас, вызвалась похлестаться сама. Потом мы снова рухнули в сугроб.

И на этот раз я на несколько мгновений растянулся на спине и застыл в снегу лицом вверх глядя на усыпанное звездами небо. Мне показалось, что я растворился в русинской бесконечности лесов и небес, в этом белом безмолвии…

Это был острейший приступ счастья. Я не знал, чем его еще можно дополнить. Но Хельга превзошла саму себя. Наша прекрасная спутница знала чем можно угодить мужчинам. Она устроила нам настоящий концерт. Сначала она сыграла вступление на двух флейтах, потом - мощную интерлюдию на двух смычках, а под конец, командуя нами хриплым грудным голосом, соорудила нечто типа волынки, где мне была поручена верхняя свирель, а Зигфриду досталась тяжелая работа снизу.

Заключительные аккорды наших к Зигфридом партий совпали и, когда мы с ним уже отдыхали после содеянного, Хельга еще долго втирала себе в кожу следы наших подвигов. Наконец, совершенно счастливые, мы прошествовали к дому. Я выпил еще одну чашку самогона и утонул в мягчайших перинах.

Утром я проснулся от того, что в кухне Зигфрид мурлыкал себе под нос какой-то боевой марш. Я вышел к нему и обнаружил там и Хельгу. В них на лицах были совершенно идиотские улыбки.

- Ну, практикант, хорошо спалось? - участливо спросил командир.

- Как у мамы за печкой! - ответил я.

И после этого глупого ответа настроение мое резко испортилось. Я был сиротой. В Академию Фатерлянда в принципе набирали тех, у кого не было родителей. Таково было распоряжение Сента. Так что ни мамы, ни печки, я конечно же не помнил.

- Шамтор, а ты в курсе, что у нас нет связи? - каким-то будничным голосом поинтересовалась Хельга.

- Как нет связи? - изумился я.

- А вот так. Впервые за свою жизнь я не могу выйти на связь. Такое впечатление, что я в прозрачном коконе. Я его вижу - но докричаться до него не могу.

- И давно это? - спросил я.

- Еще вчера связь была. - сообщила Хельга.

- Что делать будем? - робко спросил я.

Зигфрид почесал свою практически безволосую грудь и изрек:

- Пойдем на свой страх и риск. У меня есть приказ: найти и уничтожить схроны. Рано или поздно связь восстановится. Не исключено, что Сент сейчас в Зале Великой Игры. А там связи быть не может по определению. Нашим ничего не говорить. Ясно?

- Ясно, - ответила Хельга. - Паршиво только одно. Связь то ладно, но мы лишены и возможности определять и сообщать свое местонахождение. А вести нас собралась Любава. Ох, не верю я этой стерве! Не верю!

- Ладно. За все отвечу я. Если там, в Ратуше что-то не так, то Сент может и несколько дней на связь не выйти. А у меня от таких банных упражнений мужской корень за это время отвалится. - заключил он и громко заржал.

- Все, Шамтор, иди, поднимай наших следопытов.

Завтрак и сборы прошли без приключений. Мы распрощались с гостеприимным хозяином и отправились на север.