Том 1: Сражение в небесах + Том 2: Охотница из Аккана

IV

— ПОРА БЫ ТЕБЕ уже начать шевелиться, приятель, — послышался чей-то голос.

Это был утомленный голос, не очень-то заинтересованный тем, что говорил. Кинг прислушался, не открывая глаз.

Он не был уверен, что у него хватит сил их открыть. И тем более не было уверен, что ему хочется увидеть то, что возникнет вокруг, когда он откроет глаза. Он чувствовал боль, вернее, тысячи раскаленных докрасна иголок, протыкающих все его тело. Ему казалось, будто он вывернут наизнанку, словно все мышцы и кости были выкручены, а затем возвращены на места чьими-то неумелыми руками. Он лежал неподвижно, как человек, пострадавший в какой-то аварии так, что сам теперь удивлялся, что еще жив. Боль, пронизывающая его, была прародительницей всех болей на свете. Это была боль с заглавной буквы Б. Самая сильная боль, из всех существующих на свете.

Снова раздался утомленный голос:

— Ну, давайте же, парни, подъем, — сказал он.

Кинг не шелохнулся.

И тут заговорил второй голос. Говорил он так быстро, словно щебетала птица.

— Можетбытьониумерли, — проговорил он, соединяя все слова вместе.

Кинг все равно не стал шевелиться. Если он умер, то его больше ничего не должно волновать. Что с ним вообще произошло? Он попытался вспомнить. В голове стоял сплошной туман. Смутно он вспомнил кого-то по имени Акбад, который говорил о том, что нужно играть в какую-то игру.

Кто-то совсем рядом вздохнул, Вздох тут же перерос в стон.

— Если они еще не мертвы, то скоро умрут, — заметил утомленный голос.

Кинг для проверки шевельнул рукой. К его удивлению, рука послушалась.

— Одинизнихшевельнулся! — возбужденно прощебетал говоривший, как птица. — Они живы. Мыдолжныпомочьим!

— Зачем? — спросил утомленный голос. — Если они умирают, то и нечего им пытаться остаться в живых в этой проклятой стране. А кроме того, я устал, — добавил он.

— Мыдолжныимпомочь! — настаивал птичий голос.

— Ну, так ты и помогай, — ответил утомленный голос. — Иди туда и вытаскивай их.

Птичий голос молчал.

КИНГ ЛЕЖАЛ неподвижно. Он обнаружил кое-что новенькое: что-то, словно давление проточной воды или порывов ветра, проносилось сквозь его тело. Оно напирало на него, стараясь отпихнуть. Кинг стал думать об этой воде или ветре. Они ему явно не нравились.

Он смутно почувствовал, что рядом кто-то шепчет на странной смеси языков, похожих на китайский, бирманский и японский. Снова раздался стон. Кинг подумал о том, что стоит открыть глаза. Но это усилие показалось ему чрезмерным.

— Что здесь происходит? — раздался третий голос.

Это был женский голос, резкий, точно удар кнута. Что-то подсказало Кингу, что говорившая уже увидела, что происходит, и это ей ничуть не понравилось.

Захотев увидеть эту женщину, Кинг все же решился открыть глаза. Но тут же снова зажмурился. Его ослепил солнечный свет.

Однако, он успел увидеть, что лежит в каком-то, напоминающем чашу углублении, очевидно, вырезанном в твердой скале. А на краю углубления, глядя на него сверху вниз, стояли два оборванных бородача. За ними виднелись деревья. А еще на краю углубления была девушка.

— Почему вы до сих пор не вытащили их оттуда? — требовательно спросила она.

Мужчины смущенно полезли в чашу. Девушка опередила их. Сбросив сандалии и оставшись в одном коротком платье из шкуры какого-то зверя, она скользнула вниз в чашу с грацией оленя.

Кинг попытался подняться. Но сумел только сесть. Девушка склонилась над ним. У нее были голубые глаза, гладкая, загорелая кожа, а на носу — веснушки.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она.

— Теперь, когда увидел вас, гораздо лучше, — ответил Кинг, вытирая пот со лба. — Вы простите меня, я немного... дезориентированный. Где я? Что случилось? У меня только какие-то туманные обрывки... О, привет, Кэл. Это ты стонал?

— Я.

Только тут Кинг заметил, что оба его товарища находятся рядом. Карсон пытался подняться. Син Юл, мигая своими миндальными глазами, пополз к краю чаши.

— Да, это я стонал, — повторил Карсон. — Хочешь узнать что-то еще? — Взгляд его обошел чашу, скользнул по деревьям, растущим на уступах над ней, перешел к девушке и двум бородачам, которые уже спустились вниз и стояли возле нее. — Последнее, что я помню, Сэнди, так это пещеру Акбада. Ветер дул... Ей-Богу, он по-прежнему дует! Я чувствую его! Но... что происходит, Сэнди?

— Именно об этом я и спрашивал эту леди, — ответил Кинг.

— Поговорим об этом позже, — ответила девушка. — А сейчас нам нужно выбраться отсюда.

— Давай, приятель, вставай, — сказал один из бородачей, склоняясь над Кингом и помогая ему подняться на ноги.

Именно у него был утомленный голос, который Кинг слышал раньше.

— Меня зовут Грег, — продолжал бородач. — Грег Доусон. Пойдем, пойдем. Когда Леда говорит выбираться отсюда, то нужно выбираться. Она знает, что говорит.

Доусон помог Кингу добраться до стенки чаши, но они еще не вскарабкались на нее, когда уже Кинг помогал Доусону, а не наоборот. Кинг понял, почему голос Доусона звучит так устало, и почему он прежде так не хотел спуститься в чашу и помочь им. Доусон действительно был уставшим. Совершенно лишенный сил. Он совершенно задохнулся, прежде чем они преодолели стенку чаши.

— Прости, старина, — сказал он. — У меня совсем не осталось сил.

— А что случилось? — спросил Кинг.

— Что случилось? Да ничего особенного. Просто вчера была моя очередь убегать, вот я сегодня и такой усталый.

— Убегать? — переспросил Кинг.

Что-то такое прозвучало в голосе Доусона, что ужаснуло его.

— А, да, я и забыл, что ты еще ничего не знаешь о беге. Ну, скоро всему научишься.

ПРЕЖДЕ ЧЕМ КИНГ успел узнать еще хоть что-то, девушка Леда прервала их беседу, попросив уходить. От чаши вела лишь одна извилистая тропинка, напоминающая след дичи. Вокруг и позади чаши стеной стоял лес. Кинг немало повидал джунглей, но никогда еще не встречал таких. Гигантские деревья взметались ввысь на сотни футов. За них цеплялась масса различных лоз и лиан. Кинга сразу же встревожили две вещи. Во-первых, он не узнал ни одного дерева. Все они были ему совершенно незнакомы. Во-вторых, в этих джунглях не было видно ни животных, ни птиц. Густые кроны деревьев крышей смыкались над ним. Так что внизу, на земле, было прохладно и темно. Где-то вдалеке Кинг услышал — или ему показалось? — какое-то гудение, словно звуки гигантского органа. И от этого звука почему-то по телу пробежал холодок.

Девушка вела их в быстром темпе, слишком быстром для Доусона, который почти сразу же стал отставать и вскоре остался где-то позади. При этом Кинг заметил, что ведет она их, где возможно, по твердой, каменистой земле, явно прилагая все усилия, чтобы скрыть их следы. Ни упавшего листочка не касалась она на земле, ни веточки не сломила на ходу.

— Иначе они могли бы найти наш след, — пояснила она в ответ на вопрос Кинга.

— Они? — спросил Кинг. — О ком вы говорите?

Девушка не ответила, но Кинг видел, что она постоянно настороже. Глаза ее быстро осматривали каждое дерево, каждую полянку, каждый просвет в кронах наверху. Двигалась она с гибкой настороженностью индейца, который подозревает о близкой опасности и для которого настороженность — вторая натура.

— Туда, — сказала она, указывая на скалу у основания высившегося впереди утеса. — Держитесь поближе к утесу.

Они шли гуськом. Откуда-то доносился звук падающей воды. Девушка явно вела их туда. Потом впереди оказался водопад — река, текущая сверху, падала на пятнадцать-двадцать футов вниз, где был бассейн с зеленоватой водой, постоянно бурлящей и разлетающейся брызгами.

— За мной, — велела девушка и нырнула в водоем.

Кинг заколебался. Потом голова ее показалась на поверхности, она встала и пошла по воде прямо к водовороту падающей воды. Тогда Кинг тоже нырнул в водоем. Когда он появился на поверхности, то по всплескам воды понял, что Карсон и Син Юл следуют за ним. Течение быстро понесло их к водопаду. За завесой падающей воды, Леда, в коротком платье, сверкающем от капель, протянула руку, помогая им забраться на выступ, где ждала их. За ней открывался вход в темную, влажную пещеру.

— Мы выжили лишь благодаря этой пещере, — сказала она. — Они пока что не нашли ее.

СНОВА ПРОЗВУЧАЛО это таинственное «они». И снова девушка не стала ничего объяснять. Вместо этого она велела Кингу взять ее за руку, а Син Юлу и Карсону взяться за руку Кинга и такой цепочкой повела их вглубь пещеры. Кинг не сопротивлялся. Как слепые ягнята, они вполне могли последовать за ней на бойню. Но Кинг доверял этой девушке. У нее были голубые глаза и веснушки на носу, к тому же, она говорила по-английски. Правда, Акбад тоже говорил по-английски.

Путь, по которому она вела их куда-то вверх, был легче, гораздо легче, чем восхождение из чаши. Здесь невидимый ветер не дул им навстречу. Кинг не сразу понял, что ветер этот вообще прекратился, как только они выбрались из чаши-ямы.

Вскоре Кинг потерял всякую ориентировку. Они могли пройти милю или все пять — в темноте он не мог этого определить. Наконец, Леда ввела их в небольшую комнату, явно созданную силами природы. Из отверстия в дальней стене лился поток солнечного света. В комнате стояло несколько плетеных стульев, явно самодельных, стол, вырубленный из ствола дерева, и две кровати, покрытые шкурами.

И еще в комнате был человек. Он поднялся при их появлении.

— Хочу познакомить вас с моим отцом, — сказала Леда.

Человек был высоким и худым. Одежда его превратилась в лохмотья, почти все лицо закрывала густая борода. Как и у Доусона, у него был вид смертельно уставшего человека. Только глаза, казалось, жили у него на лице. Он обменялся с ними рукопожатиями и спросил, как их зовут.

— Не могу сказать, что рад видеть вас, — сказал он. — Простите, но я жалею об этом ради вашей же пользы. Однако, вы здесь, и этого уже не изменишь. Меня зовут Соренсон, Джеймс Соренсон из Музея Палеонтологии.

— Соренсон! — воскликнул Кинг. — Не профессор ли Соренсон?

Соренсон учтиво поклонился.

— Совершенно верно, — сказал он. — Значит, вы слышали обо мне?

Казалось, он был очень доволен этим.

— Только то, что вы исчезли, как, кажется, исчезли и мы сами, где-то в Бирме несколько лет назад.

Соренсон глянул на него острыми глазами.

— Да, — сказал он после недолгого молчания. — Мы с дочерью исчезли. А так, как вы находитесь здесь, то, разумеется, вы исчезли точно так же.

— Ну, — сказал Кинг, — наконец-то мы попали туда, где сможем хоть что-то узнать.

Соренсон улыбнулся, но тут же опять посерьезнел.

— На некоторые вопросы я могу ответить, — кивнул он. — Но не на все. Есть много такого в этой проклятой земле и том адском храме, где правит Акбад, что я до сих пор не могу понять. Но я расскажу вам то, что знаю.

При этом он покачал головой, поколебался, словно не был уверен, с чего начать.