Точки над Ё, или Ключ от всех замков

Глава 3

Мы уже немного обвыклись на Тартре, но всё равно эта планета вызывает у меня стойкую неприязнь. Мне не нравилось обмазываться кровью неизвестной безобидной зверюшки, каждый раз, покидая безопасный посёлок нургов — только так можно было обезопасить себя от агрессивной местной флоры. Внешне все местные растения выглядели великолепно — яркие, большие, необычные, но повадки у них слишком кровожадные. Куда это годится, чтобы цветы и кустики ели людей! К такому привыкнуть трудно, да и не хочется почему — то привыкать.

Мы искали ответ и не находили ничего, что стоило бы нашего внимания. Всё было в норме, и это бесило больше всего. У каждого события должны быть какие — то объяснения, а здесь не было даже самой маленькой зацепки. Климат не изменился, состав воздуха, и воды тоже остались прежним, никаких новых болезней тоже не появилось и ничто не объясняло вымирание местного населения. И только глупая сказка о Колыбели и порванной нити постоянно мелькала на нашем пути. Её мы слышали в самом разном исполнение, но суть не менялась. В конце концов, вся эта назойливая болтовня нас доконала, и мы решили отправиться на гору. На самую высокую, по местным меркам, гору. С нами отправились двое нургов, которые хорошо знали дорогу.

К счастью самая высокая гора Тартры оказалась не такой уж высокой. Горы здесь не выше Карпат. Но зато духота стояла такая, что воздух казался густым, как деревенская сметана. Дышать было трудно. Нурги шли впереди, мы немного отстали. Я задыхалась от жары и ворчала себе под нос, чтобы хоть как — то ослабить накопившееся за эти дни раздражение.

— Не понимаю, зачем нам нужны все эти сверхестесственные способности? Зачем нужно идти пешком, если можно телепортироваться? Зачем мы вообще прёмся на эту клятую гору? Фигня всё это! Сказки. Все остальные молчали. Думаю, что они испытывали те же чувства, что и я, но не хотели показывать свою слабость.

— Молчите? — Не унималась я. — Может, кто — то ответит на мой вопрос?

И тут сорвался Соф. Он дёрнул меня за руку так, что я упала.

— С ума сошёл?!

— Прекрати завывать! — Прошипел он. — Давай я отвечу на твои вопросы и ты, наконец — то, заткнёшься!

Я поднялась и заплакала. Сама не пойму с чего это вдруг я так раскисла. Мне было жаль себя. Мне хотелось, чтобы он начал меня успокаивать, но от него, пожалуй, этого не дождёшься. Он сделал вид, что не заметил моих слёз, и это меня разозлило настолько, что я сразу успокоилась.

— Значит так, мы идём туда, потому, что в каждой сказке есть доля истины. Я не знаю, что мы там будем искать, но что — то мы там обязательно найдём. Мы не телепортируемся потому, что мы ищем и не знаем, в какой точке нам нужно оказаться. Иди тихо и прислушивайся к себе, может быть что — то проклюнется. И молчи! Ясно? Иначе я тебя придушу!

Урод! Я — то думала, что он меня любит, а он…. Козёл! Ну и ладно, я буду молчать.

Я шла последней и поэтому именно я почувствовала чей — то внимательный взгляд и ощутила присутствие кого — то незнакомого. Мне стало страшно, но я быстро подавила свой страх и оглянулась. Никого. Видимо, от жары у меня совсем нервы расшатались. Но успокоиться у меня не получилось — я отчётливо слышала у себя за спиной чьи — то мягкие шаги. По телу пробежали мурашки. Возможны два варианта: или это паранойя, или за нами кто — то следит. На этот раз я оглянулась неожиданно и увидела метрах в пяти от себя уже знакомого сфинкса. Он не успел спрятаться, и был немного смущён. Раньше бы я испугалась, но теперь я знала, что этот зверь — не совсем зверь. Так мы стояли молча и смотрели в глаза друг другу. У него человеческое лицо и лишь волосы напоминают львиную гриву, он был больше обычного льва. Когда я бросила взгляд на его большие лапы с когтями, похожими на клинки, мне стало не по себе, и я быстро перевела взгляд на его лицо.

— Кто ты? — Спросила я, почти не надеясь на ответ.

Сфинкс нагнул голову, словно обдумывал ответ или пробовал слова на вкус.

— Ты меня понимаешь? — Засомневалась я.

Он улыбнулся. Он всё понял. Понял! Разве животные умеют улыбаться? Или умеют?

Сфинкс рассмеялся.

— Я тебя понимаю — ответил он глухим, странным голосом.

Я молчала, я просто не знала, что сказать. Ему пришлось заговорить первым.

— Вы всё правильно делаете. Конечно, вы здесь не найдёте никаких серебряных нитей — это образное сравнение, но вы поймёте там, что делать дальше. Решение придет само собой. Тебе не нравится наш мир, но скоро он изменится. Потепление скоро закончится, и климат начнёт меняться. Это происходит везде, но это так просто не заметишь, ведь процесс этот занимает миллионы лет.

Я задумалась. Если это происходит везде, то и на Земле тоже? И, что, моя родная Земля может когда — то превратиться в Тартру? Почему это происходит?

Возможно, он услышал мои мысли, потому, что поспешил ответить на мой вопрос.

— Всё во Вселенной находится в постоянном движении, и на каждую планету, на каждую звезду, на каждое созвездие влияют самые различные объекты. Ничто не происходит бесследно. Однажды наша система вышла на тот отрезок своего пути, когда влияние на неё других каких — то объектов ослабло, и все планеты сдвинулись в сторону нашей звезды. Климат изменился. Но сейчас мы приблизились вновь к той точке, в которой все планеты поменяют свои орбиты. Уже другие звёзды и галактики будут влиять на нас, и они перетянут Тартру и все планеты нашей системы подальше от Сарды. А потом наступит новый ледниковый период.

Надо же, а я всегда думала, что климат на Земле изменился из — за того, что на Землю упал здоровенный метеорит, а глобальное потепление связанно с бурной деятельностью людей и выбросом в атмосферу большого количества двуокиси углерода, а всё оказывается гораздо проще и сложнее. От нас ничего не зависит, и нет у нас никаких шансов что — либо изменить. Будем мы загаживать атмосферу или не будем — климат всё равно изменится и это неизбежно. Грустно.

— Ничего, вы приспособитесь или же вам помогут ваши далёкие предки, — «успокоил» меня сфинкс, — а вот то, что происходит сейчас на Тартре, гораздо опаснее всех климатических изменений. Этот народ вымирает.

— Какие такие наши далёкие предки? — Спросила я, но он уже исчез.

Я лишь на мгновение отвела глаза, а его уже нет. Что — ж, надо догонять своих.

А потом я свалилась в, непонятно кем и когда вырытый, колодец. В нём ещё оставалась вода, и эта вода смыла с меня кровь неизвестного животного, короче, смыла единственную защиту от местных растений — упырей. Но всё это до меня сразу не дошло. Я, дура, даже обрадовалась неожиданной свежести. А зря. Я прошла совсем немного и вдруг на меня навалилась такая усталость, что невозможно было ногу оторвать от земли. Чудовищно, противоестественно хотелось спать. Глаза закрылись сами собой, и у меня даже не возникло желания попытаться их открыть. Возможно, скарр почуял неладное, но ничего не смог сделать, потому, что права не имел использовать моё тело без моего согласия — он боялся трансформации, а я уже отключилась и не могла дать ему свободы действий.

Мне снился очень приятный сон: зима, мороз, я дома, маленькая и мама укрывает меня тёплым одеялом. Она гладит меня по лицу и что — то тихо поёт. Во сне мне было так спокойно, так хорошо! Просыпаться не хотелось. Вдруг кто — то сорвал с меня одеяло, схватил на руки и понёс. Я испугалась, пыталась закричать, но смогла выдавить из себя лишь бессвязное мычание. Я попыталась открыть глаза, но ничего не получилось. Я не видела того, кто похитил меня, видимо, он находился где — то за пределами моего сна.

Я не знаю, сколько я спала, но проснулась я уже совсем в другом месте. Рядом сидел Соф — это от его взгляда я проснулась.

— Очухалась? — Спросил он устало. — Как спалось?

Меня удивило, что он не ехидничает, не отпускает в мой адрес всякие колкости, что — то типа: «Укатали Сивку крутые горки». Это было так на него не похоже.

Все остальные тоже были здесь — в заброшенном жилище нургов. Хозяева этого дома давно его покинули и ушли куда — то в поисках воды и безопасного места.

— Как ты себя чувствуешь? — Спросила Ари.

— Почти нормально, только голова немного болит. А как я здесь оказалась?

— Я тебя принёс — неохотно признался Соф.

— Зачем? Я проснулась бы и сама пришла. Зачем эти подвиги — тащить меня на себе по такой жаре?

Он устало вздохнул.

— Никуда бы ты не пришла, — тихо сказал Шарт, — ещё немного и ты бы погибла. Ты зачем смыла кровь?

Я по — прежнему ничего не понимала.

— Объясните мне, наконец, что произошло! Я упала в заброшенный колодец, там еще оставалась вода ну, вот кровь и смылась. А зачем, я ведь не собиралась приближаться к деревьям и кустам, да их и не было поблизости.

— А трава? — Спросил Шарт.

— А, что трава? Трава, она и есть трава. Что мне может сделать какая — то трава?

— Ты забыла, где ты находишься — грустно улыбнулся Соф.

Неужели эта маленькая, пушистая травка, которая растёт здесь повсюду, может причинить мне какой — то вред? Как?

— Очень просто. — Вмешался Шарт — Эта маленькая, пушистая травка — чифа!

Ой, ну надо же, как страшно! Чифа — и что это объясняет?

— Видишь ли, стоит лишь несколько шагов пройти по чифе, как она сразу распознает свою жертву.

— И, что она может сделать?

— А то, что она сразу же выбрасывает в воздух одурманивающее вещество. Жертва засыпает, и сопротивляться не может. Чифа осторожно заползает на свою жертву и вскоре полностью её укрывает, просто хоронит под собой. Обычно, жертва задыхается ещё до того, как чифа пускает корни в её тело и, через несколько недель, от жертвы ничего не остаётся, кроме костей. Я понятно объяснил?

Да уж куда понятнее! Я живенько представила себе весь этот процесс, и мне стало не по себе. Хреново мне стало! Да, что же это за «райское» местечко такое — Шагу нельзя ступить, чтобы тебя не сожрали?!

— А как вы меня нашли?

В этот момент в дом вошёл один из нургов, он услышал мой вопрос.

— Котан привёл к тебе. — Сказал он. — Он явился сюда и повёл нас к тому месту, где ты спала. Он бы и сам помог, но он не может близко подходить к чифе.

Всё правильно, этот непонятный зверо — человек оказался гораздо умнее меня. Видимо, он никуда не ушёл, а продолжал незаметно следить за мной на расстоянии, и увидел, что произошло.

«Всё, — ворвались в мой мозг мысли Ирфа, — я больше не хочу здесь оставаться! Пора линять с этой гадючьей планеты. Мы ничего здесь не найдём. Я не трус и я готов сражаться, но я не вижу здесь никого, с кем я бы мог сразиться. Я готов даже погибнуть, если потребуется, но я не хочу, чтобы меня съела какая — то трава!». Совсем недавно я готова была сама заявить нечто подобное, но после встречи со сфинксом, я уже не спешила обратно на Базу. Сфинкс сказал, что мы всё делаем правильно, значит, на гору мы всё — таки должны подняться.

Но небо уже начало розоветь. Багровый огненный шар лениво поднимался над горами. Скоро начнётся настоящее пекло и лучше это время переждать здесь.

Надо было поблагодарить Софа, ведь он тащил меня на себе по такой жаре, но почему — то такие простые слова благодарности я никак не могла заставить себя произнести. И зачем все эти сложности? Выражение чувств мне даётся с трудом.

Я заметила, как по губам Софа скользнула кривая ухмылка Джоконды. Это даже улыбкой назвать трудно, именно ухмылка, или так улыбается человек, у которого что — то болит, но ему надо улыбаться.

«Можешь меня не благодарить, — услышала я его мысли, — я знаю, что у тебя проблемы с совестью, во всяком случае, по отношению ко мне. Ты по-прежнему выделяешь меня из всех остальных, и это дорогого стоит». Я покраснела, но не думаю, что кто — то сумел это заметить на моей смуглой коже. Вот так беспардонно он прошёлся по моим девичьим комплексам! Засмеялись все, кроме нургов, которые мысли читать не умеют. А голова болит нестерпимо!

Все уже заснули, а я ворочалась на своей циновке и никак не могла уснуть. В маленьком дверном проёме мелькали чьи — то тени, животные или растения? Но в наше временное жилище никто почему — то не вползал. Бессонница в таких условиях выматывает сильно, и я решила отправиться домой. Могу я себе это позволить, пока все спят? Надоело мне здесь до чёртиков!

Я сосредоточилась и вот, уже ставшая привычной, завибрировала у меня перед глазами тонкая серебристая лента. Она дрожала, как живое существо. Вспышка и я уже дома! Удивительно, как быстро я привыкла к таким необычным вещам, как телепортация!

А дома шёл дождь, было прохладно и сумрачно. Всё небо заволокли огромные, чёрные тучи. Вот так живём, ругаем плохую погоду и даже не подозреваем о том, какое это счастье — дождь! Я вышла на балкон. Пахло свежестью, дождь приятно покалывал кожу Внезапно дождь перешел в ливень. Вода обрушилась на землю сплошным потоком. За секунду я вымокла до нитки. Стало холодно, и я вошла в квартиру. Всё — таки, как здорово, что на Земле так много воды, и она всегда находится на своём привычном месте, не носится по всей планете, как угорелая и не уходит под землю. Её можно пить, в ней можно купаться, на неё можно злиться, но главное — она есть!

Мои восторженные рассуждения прервал телефонный звонок. Звонила моя подруга Машка. Звонила, чтобы напомнить, что она завтра выходит замуж. Четыре года она добивалась руки своего суженого и добилась таки! Капля камень точит! Димка сделал ей, наконец — то, предложение — укатали Сивку крутые горки! Своё решение он объяснил так: «Это единственный способ избавиться от её преследования. Я уже устал сопротивляться. Всё, я выдохся. Я уже исчерпал все мыслимые и немыслимые способы избавиться от неё. Всё бесполезно». Я порадовалась за Машку и посочувствовала Димке — на самом деле для него весь кошмар только начинается. Но за все свои слабости порой приходиться слишком дорого платить. И вновь телефонный звонок.

— Чем занимаешься? — Услышала я в трубке мамин голос — Бездельничаешь?

— Чем же я ещё могу заниматься? Вот думаю, что подарить Машке на свадьбу.

Ох, зря я это сказала, сейчас начнётся!

— Вот — вот, даже эта лахудра Машка нашла себе мужа, а ты….

— Ма, не начинай. Замуж мне пока не хочется.

— А вот именно тебе стоило бы над этим задуматься. Ты ведь совсем не приспособлена к жизни! Учиться ты не хочешь, работать — тоже. Скажи мне, как ты собираешься жить дальше? У тебя только один выход — удачно выйти замуж.

Я сразу же поняла, к чему она клонит — точно наметился ещё один потенциальный жених, какой — нибудь неженатый сын очередной знакомой. Наверняка очень положительный, надёжный и твёрдо стоящий на ногах. Спрашивается, если он такой замечательный, то зачем ему вся эта головная боль?

— Ма, это подождёт.

— Нет, — возразила мама — не подождёт. Молодость проходит очень быстро. Еще несколько лет и тебе уже не на что будет надеяться. Сейчас твой отвратительный характер и твою заурядную внешность можно компенсировать молодостью, а потом будет нечем.

— Спасибо, мамочка, ты всегда знаешь, как меня ободрить и поддержать в трудную минуту.

Мама бросила трубку. Почему — то мы с ней не можем долго разговаривать — всегда ссоримся и раздражаемся.

Мне всё труднее и труднее находиться на Земле. Здесь я кожей чувствую бег времени. За четыре земных года я прожила лет сорок — пятьдесят. Почему же я не устала за это время от жизни. Моё физическое тело — тело двадцатилетней девицы, но на самом деле я пожила гораздо дольше. Я жила в разных мирах и одновременно находилась здесь, на Земле, но я не состарилась. Смиг — наш Наставник прожил восемь тысяч лет, но и он не состарился и не устал от жизни. И я вывела для себя формулу — не хочешь стареть — постоянно ищи в жизни что — то новое, что — то, чему можно вновь и вновь удивляться. Я не ощущаю бега времени, потому, что, как ребёнок постоянно нахожу чему удивиться. Но это всё там — на Базе, в других мирах, а здесь на Земле время берёт надо мной верх. Меня всегда тянет в свой родной и привычный мир, но я не могу здесь долго находиться…

Короче, я вышла на балкон, глотнула свежего, прохладного воздуха и отправилась обратно, на горячую, как сковородка, Тартру.

Никто, конечно, не заметил моего отсутствия — все крепко спали. Спали?

Когда я попыталась заглянуть в их сны, то обнаружила, что все они, кроме Шарта, отсутствуют. Не одну меня, значит, доконала эта жара. Я улыбнулась. И тут они все появились. Не знаю, где они были и как долго, но здесь прошёл лишь короткий, как вспышка света, миг.

Наступила, наконец — то ночь, и мы вновь отправились путь. Раскалённый воздух обжигал горло, постоянно хотелось пить, а вода уже закончилась. Мы старались отвлекаться на посторонние темы, чтобы хоть как — то от мучительной реальности. Каждый думал о чём — то своем и поэтому никто сразу не обратил внимания на странные перемены внутри.

Первым это заметил Ирф. Он остановился, лицо у него было испуганным и удивлённым. До вершины оставалось несколько метров.

— Что это?! — Вскрикнул Ирф.

И тут мы все почувствовали это! Я даже не знаю, как это описать. Ощущение было такое, как — будто внутри меня кто — то надувает воздушный шар, и шар этот уже не помещается внутри — он гораздо больше меня. Нет, не так! Чужая, могучая энергия разрывала нас на куски и требовала выхода — это были наши скарры — существа, о которых мы знаем лишь понаслышке и которых почти никогда не чувствуем. Но в этот момент они словно сбесились.

— Если мы дойдём до вершины, мы просто перегорим, как лампочки — сказала я и повернула назад.

Нурги ничего этого не могли почувствовать и спокойно добрались до вершины. Увидев, что мы не собираемся продолжать подъём, они переглянулись и начали спускаться. А мы спешили побыстрее покинуть страшное место, и с каждым шагом неведомая энергия слабела. Вскоре всё прекратилось, и мы остановились.

Я уже знала, что на всех планетах горы — это своеобразные антенны, которые улавливают неведомую энергию космоса и распределяют её равномерно по всей поверхности. Не зря ведь древние помещали своих богов на самые высокие горы. А ещё, больше всего долгожителей живёт именно в горах, говорят, что из — за разряжённого воздуха, но дело не только в нём.

Но та энергия, с которой мы столкнулись, была иной, совсем иной. Раньше скарры ни на что так не реагировали.

— Что бы всё это значило? — Спросил Соф севшим голосом.

— Хотела бы я знать — сказала я.

Ари молчала.

— Надо получше расспросить нургов об этой горе, а ещё лучше — порыться, как следует в их головах — предложил прямолинейный и бескомпромиссный до тошноты Ирф.

— А я думаю, — сказала я — нам надо расспросить кое — кого другого. Я думаю, что он знает гораздо больше нургов.

Слава Богу, объяснять никому ничего не пришлось — все поняли, о ком я говорю.

Похоже на то, что днём температура была выше шестидесяти градусов, может быть, и все семьдесят, и ночь никак не могла остудить раскалившиеся камни. В темноте, в этом неподвижном, вязком воздухе мерещились разные ужасы. Может быть, эта планета давно умерла, а всё, что мы здесь видим — это галлюцинации, рождённые невыносимой жарой и отсутствием воды?

— Да нет же, — упрямо возразила Ари, — эта планета живая! Более того — у неё всё ещё только впереди. Это очень сильная планета, молодая.

— Ну, значит, она окочурится в молодом возрасте. — Раздражённо буркнул Ирф. Во всяком случае, человечество точно уже потихоньку уходит в прошлое. Может быть, я не прав? Тогда почему же они вдруг перестали размножаться? Каждый день их становится всё меньше и меньше.

Мне показалось, что он даже рад тому, о чём говорит. Эта планета довела его до белого каления. Теперь он окрысился на всех, даже на безобидных нургов и таргов, которые ни в чём перед нами не виноваты. Я даже готова была его поддержать, но не решилась — что — то карябало душу. Я посмотрела на идущих впереди нургов, и что — то больно кольнуло меня. Почему они должны исчезнуть?

Ладно, исчезли на Земле динозавры, так ведь динозавры — не люди.

Стоп, а почему погибли динозавры? Все! Никого не осталось, ни на земле, ни в море, ни в небе. Акулы, крокодилы, лягушки — ровесники динозавров пережили всё, а динозавры сдохли все до одного. Исчезли и большие, и маленькие, хищные и травоядные. Как будто кто — то просто уничтожил их всех до одного. Не могли они все просто исчезнуть. Никакие глобальные катастрофы не объясняют этого. Допустим, погибли на суше, а в море они куда делись? Исчезли крупные, а мелкие, почему не уцелели?

— Девочка моя, ну куда тебя несёт? Какие динозавры, а? — Соф смотрел на меня, как на непослушного ребёнка. Тоже мне папочка!

Он махнул на меня рукой и отвернулся.

Мы добрались до заброшенного колодца, в который я угодила, когда шла в гору. В нем ещё оставалась вода, но, оказалось, что пить её нельзя — от неё так воняло! Вода основательно протухла. Язык прилипал к нёбу, во рту было сухо и шершаво. Повсюду зеленели островки подлой травы чифы, которая поджидала очередную жертву. Зачем жить на такой отвратной планете? Собрались бы все вместе и тарги, и нурги и отправились бы на какую — нибудь более комфортабельную планету. Нурги этого сделать не смогу — дикие племена, что с них возьмёшь, но таргам это вполне по силам….

— Ну, что ты городишь?! — Вышел из себя Шарт. — Как ты себе это представляешь? Переместить на другую планету около ста миллионов человек — это не так просто.

— Ой, Боже ты мой! — Фыркнула я. — Большое дело — сто сорок миллионов человек. Нас шесть миллиардов — вот это уже была бы проблема. Вы ведь входите в Союз разумных миров, вам бы помогли. Потихоньку — помаленьку всех бы перетащили.

Непонятно откуда он взялся, словно возник прямо из воздуха. Нурги говорят, что котаны умеют отводить глаза. Он может сидеть прямо перед тобой, но ты его не увидишь. Гипноз это или что — то другое, я не знаю. Зверь возник прямо перед нами во всей своей красе. Похоже на то, что жара его совсем не тревожила. Его лицо и лапы были измазаны кровью — сфинкс удачно поохотился. Он не проявлял к нам никакого интереса, всем своим видом демонстрируя, что мы ему глубоко безразличны. Он так старался спрятать свой интерес к нам, что не заметил, как оказался на зеленой полянке чифы. Теперь я могла своими глазами увидеть, что же произошло со мной.

Зверь сделал несколько шагов и упал. Перед тем, как отключиться, он громко вскрикнул и с мольбой посмотрел мне в глаза. Но вот глаза его закрылись, и он погрузился в глубокий сон. По траве пробежало волнение, словно её пошевелил ветер, только никакого ветра не было.

— Смотрите, смотрите! — Закричала я, указывая на спящего сфинкса.

Там происходило нечто странное. Я никогда не видела, чтобы трава так быстро разрасталась! Казалось, что она ползёт прямо на сфинкса. Очень скоро всё его тело скрылось под густой зелёной массой.

— Надо ему помочь! — Крикнула я и рванулась к зеленому бугорку, который совсем недавно был живым существом. — Это же он меня спас!

— Стой! Ты же смыла кровь кары! Это опасно! — Попытался меня остановить Шарт, но бесполезно.

Но я не идиотка, нет. Я не стала заходить на поляну. Я остановилась у самой кромки. Раньше я никогда этого не делала, я лишь видела, как это делает Соф.

Я протянула руки к траве, и весь остальной мир перестал для меня существовать — только я и этот зелёный ковёр. Что — то холодное и липкое текло по моим рукам, что — то тёмное и страшное. Со стороны ничего нельзя было увидеть, и только я видела ту страшную силу, которая несёт смерть всему живому, с которым она соприкоснётся. Густые, чёрные потоки расползлись от меня по всей поляне. Только теперь я смогла увидеть, на что это похоже. Словно жирные чёрные змеи, они впивались в траву и высасывали из неё жизнь. Я старалась не коснуться Сфинкса. Трава пожелтела и скукожилась, а я, как ни странно, чувствовала себя просто великолепно! Даже жара и жажда перестали меня беспокоить. Я вобрала в себя всю жизненную силу чифы!