Тизер

Глава 12. Антиспиды

Бодрый шаг меряет тротуарную плитку производственной площадки. Посещает мысль, еще разок пройти первых три цеха, размяться, приловчиться к новому луку. Вспоминаю про лабиринт, выбрасываю идею в урну.

Цех под номером три остается позади. Тащу на себя дверь четвертого, оказываюсь внутри пустого помещения размером в пару футбольных полей. На высоте пятнадцати метров, будто под куполом цирка, светят люминесцентные трубчатые лампы.

Правая рука тянется за спину, нащупывает хвостовик стрелы. Заряжаю, смотрю по сторонам. По периметру цеха расположены гаражи, или что-то вроде того, их закрывают белые ролл-шторы, судя по всему, опасность нужно ждать оттуда. Посредине вижу стойку. В классических РПГ на таких лежат свитки, пергаменты или квестовые книги, освещаемые божественным лучом.

Иду медленно, смотрю под ноги. Бетонный пол откликается хрустом песчинок. Настораживает тишина, преследует ощущение, будто за мной следят. А будто не следят?!

Нервничаю, из-за чего некоторые шаги выбиваются из заданного темпа. Подошвы трут по бетону, шарканья разлетаются по ангару.

Стойка оказалась чем-то вроде подставки для музейного экспоната. В черной коробке с замшевым покрытием под стеклом лежит пилюля с двумя оранжевыми ободками. Рядом с ней вижу табличку, обычно они содержат информацию с названием, особенностями, происхождением, а иногда даже краткой историей выставочного предмета. Табличка передо мной несет куда меньше информации: “антиспиды”.

Раскидываю мозгами. Думаю, чтобы это могло значить, пока руки вскрываю коробку. Чувствую себя неловко, не привык трогать руками то, что обычно “руками не трогать”. Стекло сопротивляется, но я настаиваю. Со скрипящим звуком, поднимается, разрешает угоститься конфеткой. Беру.

За спиной щелкает, слышу звук работы электромотора “ж-ж-ж-ж-ж-ж”. Оборачиваюсь. Открывается один из гаражей, рольштора ползет вверх, поднимается на высоту в полметра, показывает несколько пар ног. Точнее разглядеть не могу, расстояние - метров двести.

Ноги топчутся. Им неймется выскочить из этой консервной банки, броситься в бой. Однако воротам плевать на прихоти заключенных, они, как пенсионерка на кассе: несмотря на недовольство очереди, не спеша копошится в сумке в поисках кошелька, справляется, а когда ее просят посмотреть рубль, процесс повторяется.

Поднялись на метр. Люди внутри больше не могут себя сдерживать, гуськом проползают под воротами, бегут. Их трое.

Пилюлю закидываю в карман. Левая хватает лук, правая вдевает стрелу. Вспоминаю статью, поправляю хват, стойку. Не тороплюсь отпускать тетиву, враги еще слишком далеко. Прицеливаюсь.

Секунд через двадцать они оказались на расстоянии, с которого можно рассмотреть: кеды, спортивные штаны, футболки. Руки трясут бейсбольными битами, напоминают разъяренных футбольных фанатов, не выглядят слишком опасными. Так... накаченные пивасом гопники, жаждущие ощущений. Навожу наконечник чуть выше головы, стрела со свистом уносится навстречу.

Недооценил я нормальный лук. Привык уже к стрельбе из кривой палки с бельевой веревкой: чем дальше цель, тем выше поднимаешь наконечник. Стрела улетает, а ты в надежде скрещиваешь пальчики - лишь бы долетела. Новый лук приятно удивил. Стрела пролетела над головой, всего в нескольких сантиметров ниже, чем точка прицеливания. Увеличилась начальная скорость и прицельная дальность. Жалко, конечно, что промазал, но чувство, что палка с тетивой становится серьезным оружием в моих руках, компенсирует досаду.

Левая рука снова поползла за спину, ищет стрелу. Мешает висящий поверх колчана рюкзак и легкая дрожь в руке. Чтобы разметить стрелу на тетиве, уходит чересчур много времени, секунд через десять остолопы будут рядом. Навожу в грудь. Спуск!

Тот, что бежал посредине сделал еще четыре шага, прежде чем рухнул лицом в пол. Стрела прошила тело почти насквозь, на три четверти торчит из спины, окрасилась в красный.

Стрельнуть еще раз уже не успеваю, бросаю лук, выхватываю нож. Бейсболист замахивается за пять шагов, второй отстает от него на пару-тройку корпусов. Круговым движением плечей скидывают рюкзак на пол, подставляю корпус под удар. Глупенький цифровой мозг ведется на уловку, машет битой, вкладывая вес всего тела. Отступаю на шаг назад, деревяха пролетает в двадцати сантиметрах от носа, за ней следует леденящий поток ветра, который как бы предупреждает, что лицо превратится в лепешку, если подставлюсь.

Потерявшее равновесие тело по инерции прет на меня, в последний момент решаю не вспарывать ему грудь. Кистью загибаю лезвие к себе, выношу локоть. Бум!

Ё-мое! Если внутри что-то думало, то больше не будет. Башка отлетела, как мячик, увлекая за собой тело. Похоже, парочка красных пилюль дала серьезный буст перед лажовыми ботами.

Наблюдаю за приземляющимся на лопатки хулиганом, боковым зрением вижу, как замахивается второй. Желание пускать кровь напрочь отсутствует, разжимаю кисть, нож летит на землю. Левой рукой останавливаю биту, погасив рычаг у самого плеча, правой хватаю за горло, приказываю своим дохленьким ручкам приподнять тело вверх. Слушаются. Желтая подошва кед оторвалась от пола с коротким футзальным писком. Делаю два быстрых шага вперед, чувак оказывается почти в горизонтальном положении, прикладываю его лопатками о бетон. По цеху разносится звук падения мешка с цементом, мужик с едва уловимыми стонами корчится на полу.

Не успел восхититься тому, что творят никчемные бицухи, как слышу уже знакомый звук открывающегося гаража. Двух! Новые тройки прут с разных сторон, внешне не отличаются от предыдущих: кеды, биты, спортивные штаны.

Подхватываю лук, заряжаю. Стрела уносится к цели, сопровождаясь приятным гулом. Минус! Заряжаю еще, тетива трещит под натиском моей руки, натяжения с избытком хватает, чтобы срезать гопника, но я накидываю еще парочку килограмм. Отпускаю, наблюдаю за первым “навылет”. Стрела вошла в район солнечного сплетения, вышла между лопаток. Ноги атакующего забыли привычный алгоритм, прогибаются колени, прорезь между ногами округляется колесом, каждый следующий шаг похож на приключение пьяного чувака на ходулях. Носок цепляется за пятку, непись шлепается на бетон, выставляя перед собой руки.

Нащупываю в колчане две стрелы. Заряжаю.

Справа бежит один боец, слева приближается тройка. Стреляю налево, в того, кто пробежал стометровку быстрее остальных. Стрела застревает в шее, мужик делает пару сочных кульбитов через голову.

Отбрасываю в сторону лук, снимаю колчан, тело чувствует себя значительно удобнее, не мешает лишняя ноша. Взгляд падает на рюкзак, на врагов, на рюкзак, на врагов. Оцениваю, через сколько секунд придется уворачиваться от рассекающих воздух бит. Вроде успеваю.

Ноги в два длинных прыжка приносят меня к рюкзаку, залажу внутрь. В правой руке появляется складная дубинка, левая, до рези в ладони, сжимает рукоять ножа. Ну, давайте! Расставляю ноги на ширину плеч, сгибаю колени. Руки копируют положение крутых бойцов вроде Блейда или Лю Кенга из мортал комбат. Короче, занял крутую позу, жду очередняр.

Самоуверенность и зашкаливающая самооценка - конечно, хорошо, но спасибо голове, что вовремя включилась. Проще же гасить их по одному, не так ли? Может не будем ждать свистящий танец бит вокруг головы? Сами начнем? Окей.

Кидаюсь к одиночке справа. Приближаюсь, заваливаю корпус назад, глаза провожают биту. Прикладываюсь дубинкой по рукам, удар сопровождает глухой “тук!”. Бита вываливается, катится по земле. Отбитые руки свисают вдоль тела, будто парализованные конечности. Удар в грудь отбрасывает врага на метр. Готов.

Легко, даже слишком. Но, как же круто! Это, как играть с читами: ввел парочку найденных в инете словосочетаний - крушишь монстров с одной подачи. Стебешся. Придумываешь изощренные и эффектные виды убийств, даешь противнику фору, а потом в гневе разваливаешь направо и налево.

Поворачиваюсь к двум другим. Бегут плечом к плечу, заводят биты за спины. По очереди выключить не получится, отступаю под свистящие звуки. С интервалом в секунду отклоняю корпус назад. Промедлю - прилетит.

Трудяги без остановки машут деревяшками, лица искажаются морщинами упорства и прикладываемых усилий. Отступаю по кривой траектории, закладываю непредсказуемые виражи. В какой-то миг один запнулся перед другим, уклоняюсь, протягиваю дубинкой по лицу. Гопник отключился, обтек. Последний тоже долго не продержался, словил лезвие в бедро, дубинка отпечаталась на спине. Выгнулся, как бумеранг, прильнул к земле.

Часто дышу. Разгоняемый адреналином организм гоняет по венам кровь. Отдохнуть не дали. Гудят моторы, открываются сразу четыре гаража. Двенадцать рыл вступают в игру, наберется на целую бейсбольную команду с заменами. Твою мать...

Осматриваю периметр. Количество закрытых гаражей превышает открытые раза в три. Что же будет дальше? Кайф от лайтовой схватки сменяется мандражом, были бы стрелы, половину ушатал бы издалека, а так...

Деваться некуда. Беру пятнадцати секундный тайм-аут, чтобы отдышаться. По-крепче сжимаю оружие, с криками влетаю в замес.

Шаг назад, уворот, касание ножом, удар... Кувырок, отскок, укол, толчок, пинок... Присед, подшаг, уклонение, пырок, захват... Замах, бросок, блок, пропуск, падение... Поднялся, вытер кровь, резанул по шее, ушел, пропустил, упал на задницу...

Вскакиваю после очередного нокдауна, главное не дать себя окружить. Левая рука больше не воюет, только и успевает блокировать падающие на голову удары. Нож валяется где-то на земле, кажется, что потерял его давным-давно, хотя бой, вряд ли, длится больше пяти минут. Рука посинела, каждый следующий стук отбивает мышцы, поднять ее, становится целой проблемой. Развалили к херам часы. Глаза падают на расплющенный циферблат с погнутыми стрелками, злость заряжает энергией на еще парочку выпадов. Каждая отлетающая от дубинки голова вызывает улыбку на кровоточащих губах. Кончаются, суки... Кончаются!

Рукавом куртки вытираю ползущую со лба кровь. Рассматриваю перед собой трех беснующихся уродов, понимаю, что шанс выбраться из передряги живым все-таки есть. Жертвую левой рукой, которая итак уже избита до костей, прикрываюсь, будто щитом, иду в наступление. Глаза красным не светятся, но разрываемый на части злостью и обидой джебошу козлов, три-четыре маха разбрасывают гопников по бетону. Оборачиваюсь, тел в вертикальном положении не вижу. Сгибаюсь дугой.

Цех шумит стонами. Пытаюсь втянуть в легкие воздух - не выходит, их будто вакуумом сжало. Попытки сопровождаются хрипами, откашливанием мокроты. Выдохся.

“Дж-ж-ж-ж-ж-ж-ж” - звук электромоторов поднимает волосы на затылке, холодящий страх сковывает мышцы. Зажмуриваю глаза. Не хочется даже смотреть, что меня ждет на этот раз. Дайте передохнуть, сволочи!

В какой-то миг показалось, что парочка пропущенных в голову повредила мозг. Раздражающее жужжание электромоторов лезет в уши со всех сторон, ранит боевой дух не меньше, чем бейсбольные биты.

Разгибаюсь, открываю глаза. Не показалось... Двери гаражей открываются слева, справа, спереди и сзади. Их. Восемь. Штук.

Количество ног, которое вижу сквозь увеличивающиеся щели, дизморалит, наводит панику. Двадцать четыре головы думают о том, как бы сделать из меня отбивную. Полные сил руки сжимают биты, ноги топчутся в ожидании.

Эти неписи оказываются более терпеливыми. Дожидаются, пока гаражи откроются полностью, идут шагом.

Майкой вытираю лицо. Остается кровавое пятно вперемешку с потом. Проверяю левую руку, синяя конечность бьет тревогу ноющей болью, ни на что не годится.

“Дж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж”.

Гопники прошли четверть пути, когда электромоторы убили во мне последнюю щепотку мужества и желания сражаться. Открываются остальные двери. Все. Подступивший к горлу ком и судорожные моргания мешаю сосчитать, сколько их. На вскидку - еще штук пятнадцать. Похоже, это конец.

Что за дерьмо?! Ну правда! Это же нереально! Кто вообще придумал такое?! Уровень должен быть проходимым, иначе какой смысл? По классике жанра сейчас перед ними должен обвалится пол, или с потолка спустится Росомаха, и мы на двоих раскатаем эту орду. Ну или я должен апнуть левел и бахнуть на триста шестьдесят испепеляющим кольцом. Или... Или скушать антиспиды...

Рука ползет в карман. Капсула пострадала, сплющилась одна из половинок, но главное - герметичность не нарушена. Пальцы несут неведомую хрень ко рту, зажимаю в передних зубах.

Оглядываюсь по сторонам в поисках ножа. Хотя, нахер он мне? Хорошо, если левая рука удержит стакан воды. Какой нож, о чем, ты? Но есть же еще хилка, может заточить ее, а уже потом пилюлю с сюрпризом? Нет. Хилку оставлю прозапас.

Пока решал, что да как, фанатский сектор полностью вышел на поле. Человек семьдесят-восемьдесят прут на однорукого бандита. Идут средним темпом, мотивирующие речевки не кричат, шарфов в цветах любимого клуба не несут. Только биты и целеустремленные глаза.

Глотаю, когда первые ряды подошли на расстояние в двадцать метров, капсула с трудом пробирается по пересохшему горлу, подталкиваю густой слюной. Упала.

По конечностям пробегает уже привычный импульс. Что хилка, что красная пилюля, что эта - ощущения примерно одинаковые, плюс-минус. Отличительной особенностью последней стал холод в голове, словно в черепушку влили черпак жидкого азота. Чувствую, как сжимается мозг, трещит башка.

Через секунду боль отступает. Окружающие объекты, стены цехов, пол и даже собственные руки окрасились оранжевым цветом, как будто на сетчатку наложили фильтр. Затихли шаги врагов и похлопывания битами, уши целиком и полностью заполняют удары собственного сердца. Та - ... ... ... - дам, поднимаю голову, вращаюсь вокруг своей оси, та - ... ... ... - дам, гопники замерли, но не полностью, двигаются, будто в слоу мо, та - ... ... ... - дам. Сердце замедлилось раз в пять.

Понятно. Антиспиды замедляют время, либо ускоряют меня - не важно. Важно, что кромсать нужно неписей, пока действует. Поехали!

Бегу вдоль первого ряда, правая рука, словно станок, машет дубинкой. Представляю себя в качестве волшебной феи, порхаю вдоль приклонивших головы слуг, благословляю их прикосновениями волшебной палочки. Только вместо божественного света и хорошего настроения, чуваки получают глубокие нокауты, сотрясы и черепно-мозговые.

Я очень быстр. Очень! Бью первого, тот начинает падение, его корпус отклоняется на сорок пять градусов, а я в это время прикладываюсь уже к башке шестого.

Прошелся по первому ряду, остановился. Это нужно видеть. Зрелище потрясает. Кольца врагов, тех, кто еще может сражаться, изгибаются эллипсами, теряют упругость правильных кругов, мнутся, как пробитое колесо. Все дело в их запоздалой реакции. Мозг, или что там у них, посылает сообщение о моем местоположении, ноги несут к цели, но сделав всего один шаг, вводные меняются, потому что я оказываюсь в совершенно другом месте. Запускается новый алгоритм и все повторяется.

Представляю себя черной дырой, которая сотнями миллионов лет вращается вокруг центра своей галактики и влияет на движение соседствующих планет и звезд. Небесные тела двигаются по своим орбитам, с искажением на чудовищную силу притяжения черного пожирателя. Течение времени - одна из самых загадочных и интересных вещей нашего бытия, ттзер позволяет с ним поиграть. Кайф! Такое специально захочешь - хрен придумаешь...

Сделал второй круг, зашел на следующий. Заканчивал отбивать ритмичный барабанный бой о пустые головы неписей на третьем кругу, когда время начало ускоряться.

Биение сердца участилось в два раза. Насыщенный оранжевый оттенок в глазах тускнеет. Гопники шагают увереннее, круги замыкаются быстрее. Включаюсь на полную, но времени уходит больше. Враги шевелятся, самые проворные даже пытаются ударить, машут битами “на ход”. Приходится уклоняться, обходить вырвавшихся из строя.

Вскоре разница во времени упала до минимума. Сравнить ее можно, с разницей в скорости трезвого и наваленного человека. Использую каждую оставшуюся секунду. Бью и бью!

Их оставалось человек десять, когда преимущество растворилось. Напоследок успеваю пробить плечом дыру в смыкающемся кольце. Отступаю, перепрыгивая, через тела неписей.

Мужики ринулись за мной. Пришлось убегать, развернувшись спиной, чтобы растянуть их. И снова: удар... отскок... падение... подъем... падение... кувырок... падение...

Не знаю сколько длилось вся эта хрень, но в какой-то момент сил в правой руке осталось так мало, что даже удары в голову не валили неписей на землю. Их осталось трое.

Что может быть проще, чем размотать троих самых простых мобов? Хорошенько замахнулся, протянул дубинкой на уровне колен - сломал ноги, порвал сухожилия, срезал, как молодую траву. Но силы покинули.

Загоняют в угол. Спина врезается в стену, выставляю ногу. Посыпались удары по голени, колену, бедру. Я даже не отбиваюсь. Подставил ногу, чтобы подкопить сил. Терпения хватило секунд на пятнадцать, тройка кузнецов знает свое дело, нога превращается в одну сплошную гематому.

Закусываю губу. Хрен я на вас хилку потрачу! Не дождетесь! Вкус крови раззадоривает, раскрываюсь, пру, как камикадзе. Прилетает в лоб, пропускаю в бокатину, проседаю от удара в колено. Уши застилает звон. Иду в размен, колочу в ответ.

Двое упали и больше встанут. Голова идет кругом, глаза застилает сползающая со лба кровь. Бита вколачивается в плечо, а через секунду бьет в кадык. Бот лупит по телу, но я уже не чувствую боли, не уклоняюсь. Происходящее сводится к единственной цели: собрать силы в правой руке и один раз ударить. Всего. Один. Раз.

Дубинка не долетела пяти сантиметров до переносицы непися, когда у левого уха раздался треск биты. Повело в сторону, лежу на земле...

... ... ...

И кому, вообще, мог понадобится такой ангар? Здоровенная коробка, где можно заныкать круизный лайнер. Внутри нет станков, производственного оборудования, бункеров или какой-либо техники. Скорее всего, цех не используется и как склад, потому что расположен неудобно. Не заметил поблизости транспортных подъездов, под потолком не висит мостовой кран. Цех даже не может похвастаться воротами, через которые, его смогут чем-нибудь наполнить. Похоже, разработчики или дизайнеры чутка оплошали, не стали вникать в подробности, просто бахнули коробку, куда поместится сотня отмороженных ботов.

Почему меня никто не бьет? Удары стали уже чем-то неотъемлемым, а сейчас так умиротворенно и тихо. Не раздражают даже расплывчатые пиксели, не парит головная боль. Спокойно.

Постепенно выхожу из астрала. Стены ангара вновь становятся материальными, шершавый бетон въедается острыми крупицами в щеку и лоб. Переворачиваюсь на спину, поднимаюсь на локтях.

Последний непись лежит напротив. Лицо искривилось гримасой боли, нос лежит на боку, пустые глаза пялятся в потолок. Значит я все-таки успел ударить, это меня и спасло. Но я не чувствую удовлетворения, а скорее, даже виню себя. Положился на случай, пожалел хилку, когда она точно нужна была. Представляю, что случилось, если бы мой удар не оказался фатальным, гопник стоял бы надо мной и монотонно долбил битой обездвиженное тело. Навряд ли в его запрограммированном мозгу родилась бы эмоция жалости или проснулась честность и сообщила, что лежачих не бьют. Руки, сжимающие биту, раз за разом долбили бы деревяхой в голову, пока тизер не сообщил ему, что я скопытился. Обещаю себе в следующий раз не жадничать. Полагаясь на случай, можно конкретно встрять.

Руки отталкиваются от пола, сажусь на задницу. Тела́ исчезают. От общего количества осталась примерно половина, некоторые растворяются прямо на глазах, расщепляются на молекулы и исчезают, словно зависший у костра дым. На земле валяются биты - единственное напоминание о орде беснующихся бейсболистов. Пройдет еще десять минут, исчезнут последние тела, потускнеют следы алой крови. Площадка цеха будет похожа на волшебное место, где прошел дождь из деревянных палок.

Встаю. Тело - один сплошной синяк. Лезу в карман за хилкой, закидываю в рот. Разряд! Восстанавливаются ткани, оживают мертвые клетки, мутная голова очищается от нависшего тумана войны, улетучивается боль. Хорошо.

Пробегаю взглядом по периметру, нахожу выход - в одном из гаражей вижу сквозной проход, остальные заканчиваются тупиком. Подбираю свое добро, пакую рюкзак. Нахожу стрелы, лежат на тусклых кровавых пятнах, наполняю колчан. Лутать нечего. Иду к выходу.

В гараже лежит туристический чемодан с двумя колесиками. Жужжит молния, откидываю карман. Ключ, наколенники, военная каска, банка энергетика, хилка, пилюля с оранжевой точкой, стеклянная колбочка с коричневой жидкостью, похожа на банку йода, и какая-то прикольная херовина.

Херовина заинтересовала больше всего. С первого взгляда подумал, что держу в руках украшение, но что-то подсказывает, что это не так. Катаю круглую пуговицу или брошь диаметром с пятирублевую монету на ладони. В центре сидит идеально отшлифованный камень желтого цвета, обратная сторона - плоская. Пуговка гораздо тяжелее, чем может показаться. Фиговина, которую можно спрятать между двумя пальцами весит с полкило. Очень странно.

Камень поражает красотой. Заглядываю внутрь и не вижу дна. Малюсенький бездонный колодец играет бликами в свете ламп, не дает отвести от себя глаз. Инструкции по применению в чемодане не нашел. Пытаюсь довериться интуиции, посылает меня в задницу. Голову не посещает ни одна здравая идея, для чего эта фиговина может сгодиться. Мойша же, скрывая алчную улыбку, потирает ручонки, фантазирует, сколько бабла за нее можно поднять.

Застегиваю наколенники. В условиях постоянного валяния на полу - очень полезная штука. Напяливаю на голову каску, но сомневаюсь, что это хорошее решение. Все-таки позиционирую себя как лучник, а лишний килограмм на голове снижает маневренность, уменьшает обзор. Ладно, погоняю, может привыкну. К тому же, сотня бейсболистов не считалась с тем, что я возомнил себя лучником. Час назад отдал бы за каску почку.

Рассматриваю пузырек. Болтаю. Коричневая жидкость цепляется за стенки, сползает, оставляя пленку. Баночку оборачивает этикетка - белый прямоугольник, чистый, как простыня. Отвинчиваю. Играющий ноздрями шнобель ползет к горлышку, вдыхаю пары, передергивает, как от нашатыря. Бр-р-р... Банка прячется в рюкзаке.

Очередь дошла до пилюли - стандартного вида капсула, но с оранжевой точкой. Цвет - тот же, что видел на антиспидах, но точка... Встречал пилюли с одной полоской, с двумя, но с точками еще не видел. Кладу в карман.

Дверь. Ключ. Замочная скважина. Ручка.

Свежий воздух оказывается очень кстати после замкнутого помещения с сотней мужиков. За спиной хлопает дверь, рассматриваю перед собой цех с цифрой “5”.

Вечереет. Усаживаюсь на ступеньку, достаю банку энергетика. Кольцо проламывает горлышко, газы рвутся на свободу. Делаю пару глотков, размышляю о том, что же из себя может представлять этот Иван?