Титан: Возвращение

Глава 17. Страна камней и солончаков

Ранним утром первого июля племя Элтов вышло, чтобы проводить своего Айя и его спутницу. На лица дикарей нельзя было смотреть без сострадания: за три недели, проведенные среди них, они свыклись с мыслью, что теперь с ними Айя. После отражения нападения организованных дикарей с всадником во главе, Эльты разжились приличными копьями и луками. Мои попытки найти сбежавшую лошадь, не увенчались успехом. Следы вели в юго-западном направлении, но потом животное форсировало реку, и вероятно отправилось домой в юго-восточном направлении. Идти за лошадью в сторону обжитых земель, где идет насильственный сбор племен, я не захотел.

В ночь перед выходом в дорогу, долго обдумывал предстоящий маршрут. Раньше, до информации, что территория Германии обжита, и там есть королевство Фюрлянд, мой маршрут был по прямой, пересечь Германию и выйти к западным отрогам Альп. Обогнув предгорья по западной стороне, можно наткнуться на Рону и идти вдоль реки к морю, чтобы попасть в Марсель. В свете последней информации, идти через обширные территории Германии, где рыскают разведчики и поисковые отряды, представлялось неразумным. Более безопасным, представлялся маршрут по Атлантическому побережью: спуститься на юг-запад до Голландии и Бельгии, а уже оттуда уйти на юго-восток, чтобы упереться в предгорья Альп.

Наши рюкзаки были полны провизии: кроме сушеного мяса и рыбы, благодарные Элты поделились съедобными корнями и плодами, похожими на дикую грушу. Сами плоды были ужасно кислые и размером меньше грецкого ореха, но в них, судя по вкусу, содержался витамин С. К лукам, что мы брали с собой, отобрал большой запас стрел: у Элтов были свои стрелы, да и сделать они себе тоже могли. У нас же, не будет такой возможности, постоянно находясь в пути.

— Зар, вам лучше уйти на несколько дней в сторону холодов, это место слишком близко к вашим врагам, — на прощание напутствовал старого дикаря, ставшее мне наиболее близким среди Элтов. Все Элты тепло попрощались с нами, крепко пожимая руки. Этот жест был принесен мной, надеюсь, что дикари перестанут тереться носами при встрече, предпочитая рукопожатия.

Оглянувшись, помахал рукой племени, стоявшему кучкой: несколько рук взметнулись в ответ. Жаль расставаться с этим дружелюбным племенем, но тащить его с собой в Максель, не имело смысла. Я не мог знать, какой прием меня ожидает, и подвергать племя опасности не хотел. Если за сто пятьдесят лет Русы изменились, стали нетерпимее, Элтов могли ожидать неприятности. Да и сами дикари не горели желанием покидать обжитые места.

До обеда мы шли вдоль реки, наш маршрут совпадал. Ближе к вечеру, река стала уходить восточнее, пришлось с сожалением покинуть берега реки, служившей хорошим ориентиром. Чтобы избежать встреч с патрулями германского королевства, взял еще западнее, планируя выйти к побережью. К побережью мы вышли к обеду третьего дня: ландшафт здесь сильно отличался от лесного. Перед нами расстилалась равнина, с мелкими водоемами и крупными скоплениями камней. Обращало внимание практически полное отсутствие растительности, если не считать участков травы и мелких кустарников.

А вот морских птиц было в избытке: они оккупировали нагромождения валунов, откуда пикируя в море и возвращались с рыбой в клюве. Местами встречался слежавшийся до состояния асфальта песок, и скорость нашего передвижения возрастала. Впервые, с момента, как мы покинули спасательный модуль, я увидел соль. Перед нами была низменность: морские воды тысячами лет переливаясь через низкий берег, образовывали водоемы, где воды уходила в песок, а соль выпаривалась на солнце. Таких водоемов, как заполненных водой, так и без воды, впереди виднелось много. Попробовав соль на вкус, убедился в ее пищевом вкусе.

— Ната, привал. Отдохни, пока я запасусь солью.

Девушка устало опустилась на песок рядом со мной: два дня мы шли, только останавливаясь на небольшой отдых и сон. Ладонями собирая верхний слой чистой соли, пересыпал в свой рюкзак около двух килограммов. Нам бы хватило и меньше, но нарвавшись на соль, не мог совладать с собой.

— Макс, скоро вечер, не пора ли подумать о ночлеге, —Ната лежала на спине, подложив рюкзак под голову.

— Мы можем пройти еще около десяти километров до темноты. Если встретится хорошее место, остановимся на ночь. Готова, идти?

— Готова, — девушка поднялась, но весь ее вид говорил об усталости. Впереди, виднелось скопление скал в нескольких километрах.

— Дойдем до тех скал, постараемся там себе обустроить ночлег. Вперед и с песней, пилот звездолета, — легким шлепком, попробовал поднять ей настроение. До скал мы дошли меньше чем за час. Это скопление гранитных выступов, торчащих из земли, образующие своеобразный лабиринт. Здесь тоже было птичье царство, но люди здесь до нас бывали. Внутри лабиринта из скал, были следы костра и недогоревшие остатки хвороста. Вдоль береговой линии, виднелось несколько деревьев, выброшенных прибоем. Пока Ната отдыхала, приволок одно самое маленькое дерево с торчащими сучьями. Намаялся, пока удалось протащить тяжелое бревно между лабиринтами скальных выступов и валунов. Плюс этого места был в том, что костер, разведенный внутри, невозможно увидеть со стороны.

Греясь у костра, к ночи с моря дул противный холодный ветер, пытался понять, кто мог разжигать в этом месте костер. Следов уже не осталось, единственное, что удалось обнаружить, несколько обгорелых костей животного. Закончились беззаботные деньки без дозора: Элты избавляли меня от необходимости нести вахту.

Попытки завязать разговор с Натой, не принесли успеха. Когда девушка со словами: «я сейчас приду», скрылась за камнями, понял причину ее испортившегося настроения. С физиологией я не мог ей помочь, эти пару дней придется мириться с ее плохим настроением и сниженными возможностями по физическим нагрузкам. Старуха-целительница Унн ошиблась: Ната не была беременна. Это известие меня сильно обрадовало, вести беременную женщину через всю Европу попахивало кошмаром.

Вернувшись, Ната молча присела у костра, перемешивая хворост.

— Скажи мне Макс, если Русы забыли тебя, или не захотят нас принять, ты думал, что будем делать дальше?

— Думал, — откликнулся я. — На Кипре, Родосе и Корсике, тоже были поселения, попытаем счастья там. А если и там не повезет, то на территории Болгарии жило очень продвинутое кроманьонское племя. — Я вспомнил убитую неандертальским вождем Ику, — можем пойти к ним. А почему ты спрашиваешь?

— Просто я думала, — замяласьНата, — может нам вернуться к Элтам, если не сложится с Русами?

— Ната, таких племен как Элты — сотни, незачем снова идти больше тысячи километров. Даю тебе слово, если нам не понравится ситуация с Русами, я для тебя создам небольшое государство, и ты будешь королевой каменного века.

— Не хочу быть королевой, — серьезно отозвалась девушка. — Я смотрела передачу еще там, в свое время. Это были хроники двадцатого века: показывали сельскую жизнь, домашних животных, цветы, овощи с грядки. Хочу так, чтобы все это у нас имелось, а ни воевать, ни убегать все время, —Ната замолчала.

— Так мы и жили, до вашего прилета, — усмехнулся я, — были животные, птицы, были свои огороды. Приходилось периодически воевать, но основное время было посвящено мирному труду и прогрессорству. Ты какую вахту будешь сторожить, когда тебе легче? — сменил тему, чтобы не вспоминать о прошлом.

— Я устала, но спать не хочу. Спи, Макс, я разбужу тебя, — девушка поворошила угли: пламя вспыхнуло, осветив плачущую Нату.

— А вот плакать не надо, у нас все будет хорошо,— привлек ее к себе, поцеловал. Поднявшись, передвинул ствол дерева, чтобы, Нате не пришлось его тягать. Завернувшись в шкуру, мгновенно уснул: во сне я был в Макселе, вместе с Тиландером обсуждали трансатлантический переход в Америку. Растущее население требовало много ресурсов, вот и предложил американец сплавать за картофелем и кукурузой. Досмотреть, чем закончилось путешествие, не удалось: Ната разбудила меня прикосновением по плечу:

— Макс, я видела огонь на берегу, когда выходила.

От моей сонливости не осталось следа: словно подброшенный пружиной, вскочил на ноги.

— Где?

— В той стороне, далеко отсюда.

Выйдя из лабиринта скал и камней, всмотрелся в южном направлении: там мерцал огонек. Всего в паре километров от нас, на ночь расположились неизвестные, разведя огонь.

— Пошли обратно, до утра они не тронутся, тебе лучше выспаться, все равно время моей вахты.

До самого рассвета, я раз десять выходил из-за хитросплетения скал, поглядывая в сторону костра. Перед самым рассветом огонек исчез. Присев у большого камня, я терпеливо ждал. Прошло около получаса, прежде чем увидел человеческие фигуры на фоне светлеющего неба. Людей было пятеро, они шли по линии воды, направляясь на север. Когда они поравнялись с нашим укрытием, между нами не больше двухсот метров: видеть костер они не могли, но вот почуяли его легко. Остановившись, коренастая фигура повернулась в сторону скал: солнце начинало подниматься, окрасив небо в светло-желтый тон на востоке. Это были неандертальцы: двое мужчин, женщина и два подростка.

Несколько минут, дикари стояли неподвижно, прежде чем решили продолжить путь. Признаюсь, увидев, что дикари неандертальцы, я обрадовался. Эти дети природы были куда дружелюбнее кроманьонцев, только прижатые к стенке, неандертальцы становились неукротимыми свирепыми хищниками. Выйдя из своего укрытия, я смотрел вслед уходящей группе, вспоминая своего приемного сына Санчо. Будь это группа кроманьонцев, любопытство заставило бы их полезть в лабиринт скал, где они и сложили бы свои головы. Уходящие неандертальцы были маркером своей эпохи: эра их безраздельного властвования закончилась. Наглые, многочисленные кроманьонцы, захватывали их охотничьи угодья, тесня их на север, к границам вечных льдов.

Неандертальцы скрылись из виду, вернувшись в лабиринт, разбудил Нату. Надо уходить, не дожидаясь появления новых людей. В том, что они появятся, я не сомневался. Не по своей воле уходили неандертальцы на север, по непривычному для себя, морскому побережью. Неандертальцы дети лесов и кустарниковых степей, с морем они не дружили, не умели плавать, и практически не ели рыбу даже в реках. Быстро перекусив, мы двинулись в путь: дойдя до места, где для неандертальцы обустраивались на ночь, не нашел следов приема пищи. Это подтверждало мою теорию, что уходили дикари, спасаясь от неприятеля. Нам и самим следовало уйти с побережья на время, пока не разминемся с дикарями. Что гнали неандертальцев на север. С правой стороны море катило волны на берег, а левая сторона была пустынной каменной равниной. Принял решение идти прямо, пока не встретятся леса.

Ната, шла чуть позади меня, нервно оглядываясь. Ей не приходилось видеть живых классических неандертальцев, ее знания базировались на моих словах про Санчо и каннибалов.

— Почему ты оглядываешься время, спросил девушки во время краткого привала.

— Я боюсь, что эти неандертальцы могут преследовать нас. Ты же сам сказал, что у них не было еды.

— Неандертальцы куда дружелюбнее кроманьонцев, они не нападают без нужды, милая. И к тому же, они сейчас уже далеко, нам больше следует опасаться их преследователей. Давай, поднимайся. Нам надо дойти до границы лесов, идти по побережью, где нас видно за километры, небезопасно.

Дойти до границы леса, видневшейся впереди, мы не успели. Взойдя на очередной небольшой пригорок, мы почти столкнулись с группой дикарей лицом к лицу. Дикарей оказалось семь человек: смуглые, ближе к шоколадному цвету, вооруженные каменными топорами и дубинками. Они растянулись цепочкой, идя по следам неандертальцев. Передний дикарь оказался на расстоянии сорока метров, когда мы их увидели. Вскинув голову, кроманьонец увидел меня и Нату, мгновенно срываясь в атаку.

— Из дезинтегратора не стреляй, — успел предупредить Нату, скидывая свой рюкзак. Снять сплеча лук и наложить стрелу, ушло пару секунд. Трехгранный наконечник стрелы, вошел в обнаженную грудь дикаря, когда между нами оставалось порядка пятнадцати метров. Шестеро остальных, остановившись, наблюдали за действиями своего вождя. Дикарь споткнулся, но все же добежал до меня, где его остановило копье, пройдя насквозь через живот в области мечевидного отростка.

Увидев, что вождь упал, из группы дикарей отделился громадного роста воин, высоко поднимая каменный топор, он начал приближаться, поддерживаемый криками соплеменников. Нетипичное поведение дикарей меня удивило: если они будут выходить по очереди, я перестреляю их как куропаток. Две стрелы, попавшие в бедро и плечо, не остановили могучего дикаря. Описывая замысловатые движения своим каменным топором, он неотвратимо приближался.

— Я выстрелю в него, — испуганным голосом спросила Ната из-за моей спины.

— Не трать энергию, стреляй только если все вместе бросятся на нас.

Этого громадного дикаря, я встретил, метнув копье: дикарь умудрился увернуться. Выхватив второе копье у Наты, сделал ему рывок навстречу, нанося колющий удар в живот. Дикарь успел парировать удар своим каменным топором, я же, оступившись, растянулся на камнях. Торжествующе взвыв, дикарь занес топор над головой, но выстрел из дезинтегратора, снес ему голову.

— Ната, — вскричал, вскакивая на ноги, — просил же беречь энергию. Оставшиеся пятеро дикарей не поняли, что случилось: они видели вспышку и их соплеменник валится на землю. Натянув до отказа лук, послал стрелу в группу дикарей. В этот раз попал как надо: один из дикарей зашатался и упал. Оставшиеся четверо, обступили упавшего, пытаясь понять, что с ним произошло. Удивительно, но, судя по всему, эти дикари не встречались с метательным оружием. Еще двое получили стрелы в незащищенные спины: один свалился сразу, второй, долго пытался выдернуть стрелу из спины, бегая по кругу. Оставшиеся двое, бросились бежать в сторону юга, откуда они шли по следам неандертальцев.

— Ната, собери наши стрелы, только не ломай их, — мне надо было отдохнуть. Адреналин циркулировал в крови, заставляя сердце колотиться в бешеном ритме. Давно не было у меня поединков с людьми, пусть и с дикарями: руки била мелкая дрожь, а во рту пересохло от волнения. Двое дикарей еще были живы, они тянули руки, пытаясь достать девушку. Взяв копье, присоединился к Нате, добивая раненых. Три стрелы оказались сломанными, испортив настроение этим фактом. У меня оставалось порядка тридцати стрел, если так часто они будут портиться, запас быстро истощится.

Двое убегавших скрылись в лесном массиве в километре от нас на юг. Проклятье, именно туда нам предстояло идти, не хватало еще атаки из кустов. Оставалась надежда, что сбежавшие попадутся хищникам, но особо уповать на это не стоило. Придется держать ухо востро, пока не разберусь с уцелевшими дикарями. Это хорошо, если это не передовой отряд племени: в любом случае, племя этих дикарей тоже где-то неподалеку. Сомневаюсь, что они из спортивного интереса преследовали неандертальцев вдоль побережья.

— Ната, спасибо, что выстрелила, опасаясь за меня, но ситуация была под контролем. Если мы так будем расходовать энергию дезинтеграторов, останемся без оружия, когда придется идти по самому трудному отрезку пути

— Это где такой отрезок? — выпрямилась девушка.

— Еще неделю будем идти на юг, а потом свернем на восток, чтобы через леса выйти Альпам.

— А почему он самый тяжелый? — Ната тревожно всматривалась в меня.

— Потому что нам придется пойти через места, где могут встретиться немцы и их покоренные племена. Кроме того, это скорее всего обширные леса, что покрывают почти всю территорию Бельгии, Германии и севера Франции. А там, где леса-там медведи и волки. Нам еще повезло, что здесь слишком холодно для львов и гиен, хотя ближе к востоку Франции, можем встретить даже их.

— Хорошо, я больше не буду спасать тебе жизнь, — холодно ответила Ната, — что бы я не сделала, все неправильно. — Она закинула на спину рюкзак и решительно двинулась в сторону лесного массива на юге.

«Не спорь, оставь, это физиология говорит, а не она», — мысленно подбодрил себя, обескураженный словами девушки. Нам предстояло преодолеть еще огромное расстояние, а ссоры, никогда не облегчают путь.