Тихий океан

Глава 27 Мы пришли

Переброску 2-й истребительной группы в Советский Союз осуществляли в два этапа. Сначала наши самолеты и личный состав погрузили на транспортные корабли, которые в составе конвоя поплыли в Индию. Конвой шел достаточно далеко от островов Голландской Ост-Индии, захваченных японцами. Поэтому никакие подлодки, надводные корабли или авиация противника нас не тревожили на протяжении всего морского перехода. В Индии мы выгрузились и уже дальше стали следовать своим ходом. Наш перелет с промежуточными посадками и дозаправками через всю Индию, Иран и Каспийское море закончился в Баку. Так мы прибыли в Советский Союз. И целую неделю советское командование решало, что с нами делать и куда послать. Хорошо, что я догадался намекнуть советским товарищам, что мои пилоты прекрасно умеют летать над морем, а наши самолеты имеют хорошую дальность полета. Это то все и решило. И нас перебросили в Крым. В Севастополь.

И с 29 мая 1942 года наша 2-я истребительная группа базировалась на аэродроме «Херсонесский маяк», расположенном прямо на мысе Херсонес. Раньше я здесь не бывал. И аэродром мне очень понравился. Сразу видно, что еще довоенной постройки. Все здесь довольно солидное и капитальное. Капониры из бетона могли легко выдержать попадание снаряда или авиабомбы. В них наши самолеты будут в полной безопасности. Командный пункт, казармы для личного состава и склады с топливом, продуктами и боеприпасами были тоже подземными. А так как аэродром располагался на высоком и скалистом берегу моря, то все подземные сооружения здесь были вырублены в скале. Никакая влага и морская вода в них не просачивались. Ведь они располагались выше уровня моря. В общем, этот советский аэродром был одним из самых комфортабельных и хорошо защищенных, что мне приходилось видеть в своей карьере летчика. Впрочем, это же не обычный полевой аэродром. Здесь в Севастополе всем флот рулит. А моряки любят жить с комфортом и шиком. Это вам не армия где все делается на авось. У военных моряков в этом плане порядка все же больше. Кстати, советские адмиралы этим тоже гордились и постоянно тыкали данным фактом в морды сухопутным генералам. Я помню это соперничество флота и армии. Это когда я еще служил в ВВС Красной Армии. В принципе, морячкам есть чем гордиться. Авиабаза у них зачетная получилась. Образцово-показательная. Такое место службы мне очень нравится. Особенно, если вспомнить на контрасте Порт-Морсби или Северную Африку. Вот там реально был экстрим. Не только в бою, но и вне его. Там бытовые условия проживания личного состава были отвратительными. И не самыми полезными для здоровья. Там даже без всякой войны служить очень трудно. А тут на «Херсонесском маяке» прямо курорт. Самый настоящий. Черноморский. Кстати, море вот оно рядом. Красота!

Кроме нас на этой авиабазе другие авиационные части не базировались. Этот аэродром специально ради нас освободили. Раньше тут находились советские истребители И-17 и штурмовики Ил-2. Но теперь их перегнали на два других аэродрома возле Севастополя, которые назывались «Куликово поле» и «Северная бухта». Мне объяснили, что это было сделано специально, чтобы мы тут локтями не толкались. Авиабаза «Херсонесский маяк» была хоть и комфортабельной, хорошо защищенной, но не очень большой. Тут капониров еле хватило на обе наши эскадрильи. Кстати, сейчас советская истребительная эскадрилья включала всего десять самолетов. А наша австралийская имела в своем составе аж двадцать четыре истребителя Р-51 «Динго». А две эскадрильи — это почти пять десятков самолетов. И это очень солидная сила по сегодняшним временам. Конечно, в этой реальности советские ВВС не несли таких огромных потерь. Но все равно, ВВС Германии были матерой силой, драться с которой было очень непросто. Были потери у сталинских соколов. Были. Все же немцы — это очень серьезные соперники. И воевать они умеют. Потому самолетов в Красной Армии пока не хватало. А тут мы прибыли. И советское командование было радо такому подгону со стороны Западных Союзников.

И еще я подозреваю, что красные генералы и адмиралы опасались нас смешивать с советскими летчиками. Во избежание, так сказать. Потому и поселили отдельно. На отдельной авиабазе. Чтобы уменьшить количество контактов среди военнослужащих разных стран. Так НКВД за нами легче следить и охранять. Не забывайте, что мы сейчас прибыли в страну победившего социализма. Из капиталистической Австралии, между прочим. В общем, наше тлетворное влияние на неокрепшие умы советских граждан командование хотело минимизировать. В принципе, такой подход мне понятен. Я же в Советском Союзе несколько лет пожить успел. И прекрасно знаю, как тут относятся к иностранцам. С большим подозрением. Но пока мы им нужны. Нас будут холить и лелеять. Однако, советских людей постараются к нам особо не подпускать. Чтобы мы их не сбивали с пути истинного своим сытым и холеным видом. А с нами контактировать будут только избранные и проверенные советские товарищи.

Крым сейчас относился к Крымскому фронту. И нашим куратором со стороны советского командования здесь был начальник ВВС Крымского фронта генерал-майор Николаенко Евгений Макарович. Кстати, я с этим человеком был знаком. Мы с ним вместе когда-то были в военной командировке в Китае, где сражались против японцев. Отличный пилот, кстати. Он в Китае эскадрильей тогда командовал. А по возвращении в СССР ему было присвоено звание Герой Советского Союза. Этот военачальник был из той же когорты молодых асов, которые перед этой большой войной смогли выделиться и подняться наверх на других мелких войнах, благодаря своим боевым заслугам. Николаенко в тот момент, когда я сбежал из Советского Союза, был еще полковником. А теперь вот генерал-майор. И уже начальник ВВС фронта. Нормальная карьера у него получилась. В дальнейшем мы с Евгением Макаровичем общались довольно хорошо. Без напряга и конфликтов. И у него моя личность никакого отторжения не вызывала. Он же меня знал еще до моего бегства из Союза. И мы тогда неплохо так ладили. Были не друзьями, конечно, но хорошими приятелями нас назвать можно. А вот заместителем Николаенко был… Рычагов. Сюрприз, сюрприз! Его, кстати, назначили на эту должность прямо накануне нашего прибытия в Крым. Правда, Пашка сейчас все еще полковник. Его же после моего побега в Швецию сняли с должности, понизили в звании и отправили на Дальний Восток. Но хоть не арестовали и не расстреляли как друга «врага народа». А когда началась война с Германией, о Рычагове вспомнили. Боевой командир как-никак. И снова послали его в бой. И Пашка не подвел товарища Сталина. Воевал грамотно и умело. И теперь вот его назначили замом Николаенко. Повезло, в общем, Пашке. Но я со своей паранойей думаю, что это назначение имеет двойное дно. И совсем оно не случайное. Власти то знают, что Рычагов был моим другом. Возможно, они как-то хотят его использовать, чтобы влиять на меня? Плевать! Мы с Пашкой уже пообщались. И он на меня совсем не злился. Ну, за мой побег. Он то знал, почему я это сделал. И не осуждал меня за это. И несмотря ни на что, остался моим другом. Поэтому пока будем воевать вместе, а там как фишка ляжет. Если товарищи из НКВД надеются, что Рычагов будет на меня стучать или начнет меня переманивать вернуться обратно в Советский Союз. То тут они со свистом пролетают как та фанера над Парижем. Пашку я знаю очень хорошо. И он не такой. Нет в нем гнили. А пока я просто радовался от всей души. Меня же совесть мучила все это время насчет Рычагова. Я же его своим внезапным побегом сильно подставил.

Этот день нам дали на акклиматизацию. Мы становились на довольствие, изучали местность и утрясали разные хозяйственные и административные вопросы. Хорошо, что советские военные бюрократы над нами никакой власти не имели. И все наши запросы выполняли с поразившей меня скоростью. М-да! Вот что значит Союзники. Если бы я был обычным советским командиром, то мы бы так легко не отделались. Нас бы долго мурыжили разными тупыми формальностями и заставляли заполнять кучу бумаг. А местные тыловики весь бы мозг выпили моему начальнику хозяйственной службы. И по любому бы его обманули. Кстати, всех наших авиатехников и снабженцев мы с собой захватили. Они вместе с нашими эскадрильями летели на транспортных «Дугласах». Поэтому от местных технических и тыловых служб в плане персонала мы были независимы полностью. А все припасы и топливо нам выдавали по первому же требованию. Советское командование Крымского фронта за этим следило очень строго. Им очень не нужен был международный скандал на пустом месте. Мне потом Рычагов по большому секрету поведал, что наша 2-я истребительная группа и все, что с ней связано. Были на личном контроле у товарища Сталина. Тут так всем большим начальникам по этому поводу хвосты накрутили, что они боялись в нашу сторону даже дышать лишний раз. М-да! Большая политика в действии, однако. Впрочем, я сюда не за этим приехал. А чтобы воевать с немецкими фашистами.

И уже на следующий день мне представилась такая возможность. Утром 30 мая 1942 года Люфтваффе предприняли авианалет на Севастополь. Мальчики Геринга нацелились на флот, стоявший в порту. Нас об их подлете заранее предупредили. Не зря же я наладил вчера взаимодействие с радарными постами. Вокруг Севастополя их имелось целых три штуки. Эти радары меня сильно порадовали. Приятно осознавать, что после того, как я свалил за границу из СССР. Эту тему не похерили. А то ведь раньше только мы с Рычаговым радары в ВВС РККА продвигали. И шел этот процесс здесь очень плохо. Со скрипом. А многие большие авиационные начальники в Советском Союзе никак не хотели признавать полезность горизонтальных РЛС для советских ВВС. Но выходит, не зря я бился тогда. Прижилось мое новшество. И тому доказательство эти три радарных станции, которые теперь исправно мониторят небо вокруг Севастополя.

И вот оператор одного из радарных постов сообщил на КП нашей авиабазы расположенной на мысе Херсонес. Что к городу с северо-запада приближается большая группа неопознанных самолетов. Тут и ежу было понятно, что это летят враги. Поэтому, когда двадцать четыре «Юнкерса» Ju-87 под прикрытием двадцати истребителей «Мессершмитт» Bf-109 приблизились к Севастополю. То мы их уже ждали в воздухе. Не давая им приблизиться к городу, приказываю группе Джона Джексона атаковать немецкие истребители. А сам со своей группой начинаю прорываться к бомбардировщикам арийцев. Привет, уроды крестокрылые! Давно мы с вами в небе не встречались? Кстати, на нашей стороне в этой драке будут сражаться еще и шесть И-17, которые успели взлететь с аэродрома «Северная бухта». Они также успели подняться в небо вовремя. Связываюсь с их командиром по рации и быстро распределяю роли. Главное — это чтобы они не мешались. И случайно не подстрелили кого-нибудь из нас. А то ведь наши Р-51 «Динго» пока еще незнакомы советским пилотам. Хотя камуфляж у них очень характерный. Мы же после Новой Гвинеи красные носы на наших истребителях так и не убрали. У немцев ничего подобного нет. Они предпочитают серый или серо-зеленый пятнистый камуфляж с белыми или желтыми коками винта.

Старый Джон свою работу сделал и занял делом почти все «Мессеры». Только две пары пытаются нас клюнуть сверху. Но нарываются на наши боевые развороты. При этом я успеваю срезать ведущего «сто девятого». Тот вспыхивает и начинает падать вниз, вращаясь вокруг своей оси. Парашюта не видно. Видимо, пилота я убил наповал? Ну, с почином. Это первый сбитый мною фашист в советском небе. А я ведь об этом мечтал. Вот так вот жечь немецкие самолеты над территорией СССР. Уже тогда, когда попал в этот мир. Я все это время об этом думал. Ждал. Готовился. А теперь вот дождался. Теперь пришло мое время. То ради чего я все это затеял. Ради чего я стал летчиком-истребителем. Кстати, эти «сто девятые» оказались не «Эмилями», известными мне по «Битве за Британию». Эти были более прогонистыми с заглаженными аэродинамическими формами и закругленными законцовками крыльев. Это была модификация «F» или «Фридрих». Мне потом объяснили, что эта модель «Мессершмитта» Bf-109F стала теперь основной для Люфтваффе. А «Эмили» считались уже устаревшими.

Второго «Мессера» расстрелял мой ведомый. Бен Конори все еще со мной. Летает вторым номером нашей пары. Кстати, я ему повышение до командира пары предлагал. К нам же при пополнении пришло несколько новичков. Но Бен не захотел меня бросать. Уперся и сказал, что будет моим ведомым и дальше. Хозяин-барин. Хочет, значит, будет. А стрелять он стал гораздо лучше-чем, когда я его в первый раз увидел. Вот и сейчас попал. Отстрелив немцу правое крыло. Молодец! Поздравляю его со сбитым и направляю свой истребитель к вражеским пикирующим бомбардировщикам. Два других «Фридриха» догонять не стал. Они от нас так резво шарахнулись и ушли в пике. Что я решил не продолжать. Правда, тем арийцам это не помогло. Их приняли другие четыре «Динго» с моей группы и, сбив одного, принялись гонять по небу последнего «сто девятого». Они с ним как кошки с мышкой игрались. Немного понаблюдав за этой погоней, переношу внимание на «Штуки». Эти «Юнкерсы» быстро растут в моем прицеле. Идут тройками с превышением. Вроде бы, такой строй у Люфтваффе называется «Двойной гусь»? Выбираю крайнего слева. В нижнем ярусе. Люблю я эти вражеские бомбардировщики. У них пулеметов не так много, как у двухмоторных бомберов. А значит, и атаковать их проще. Пора! Нажимаю на гашетки. И «лаптежник» вспухает в небе огненным комом. Нет, это не бомба сдетонировала. Скорее всего, бензобак взорвался. Слишком зрелищно рвануло. Вообще-то, Ju-87 уже морально устарел. Слишком уж он медлительный и слабо защищенный. Против скоростных истребителей, вооруженных автоматическими пушками, он не пляшет. Мясо! Обыкновенное, летающее мясо! И сейчас мои пилоты это начинают доказывать. Выхватывая из строя вражеских бомберов то один, то другой «Юнкерс». Работают довольно ювелирно, стараясь не подставляться под огонь борт-стрелков противника. Моя школа.

Сделав вираж, захожу снизу на еще одну «Штуку». Странно, что практичные немцы так упрямо продолжают использовать эти пикировщики. Их время уже ушло. Нет, если бы сейчас у русских стояли на вооружении «чайки» и «ишачки». Вот тогда у Ju-87 еще бы были шансы. Но те устаревшие самолеты уже давно сняты с вооружения и отправлены в утиль. А им на смену в советских ВВС пришли стремительные И-17, которые легко рвут «Штуку» как тузик грелку. А немцы все продолжают летать на этих нелепых «Юнкерсах». Странно! Нажимаю на гашетки и четыре очереди разрывают «лаптежник» на куски. Кстати, бомба, открыто висящая под брюхом у этого немца, почему-то не взорвалась при этом. Впрочем, арийцам от этого легче не стало. Из этих обломков никто так и не выпрыгнул. И правильно. Их сюда никто не звал. Сами пришли. И теперь пусть не обижаются.

Отлетая в сторону от вражеского строя, вижу, как немецкие пикировщики начинают бросать бомбы в море, так и не долетев до берега. Избавляются, значит. Чтобы удрать налегке. В первый момент удивляюсь, а потом вспоминаю, что передо мной сейчас совсем не самураи. Это японцы обычно любят идти до конца. Упрямо стиснув зубы, будут лететь к цели под вражеским обстрелом. Камикадзе хреновы! Немецкие арийцы так не могут. Эти свои жизни ценят. И так рисковать ими не хотят. Поэтому стоило нам только слегка ощипать эти «Юнкерсы», как они сдулись и, побросав свои бомбы мимо цели, начали отходить назад. Кстати, немецкие истребители тоже получили по мордасам от Старого Джона и его мальчиков. И потеряв половину самолетов, поспешно драпают. Между прочим, русские здесь тоже отметились, сбив три Ju-87. Но немцев пока никто отсюда не отпускал. Приказываю своим атаковать отходящие самолеты противника. И сам тоже присоединяюсь. Разбитого и бегущего в панике врага всегда проще уничтожать.

На отходе успеваю свалить в море еще один «лаптежник». Четвертый сбитый немец на сегодня. Потом боезапас резко заканчивается. Что-то я увлекся. Обрадовался такому празднику. Сбылась мечта попаданца, понимаешь! Я сейчас делал то, ради чего сюда и «попал». Уничтожал арийскую, летающую мразь. Вот почему-то к тем же японцам я такой ненависти не испытываю? Да, враги. Но я к ним нейтрально отношусь. Как и к итальянцам, например. И только на героев Люфтваффе у меня условный рефлекс включается. Как у той собаки Павлова. Хочется их убивать, не останавливаясь, понимаешь. После этого налета удалось уйти только семи «Мессершмиттам». «Штуки» мы сбили все. Ни один германский бомбер не ушел. Это «Мессеры», врубив форсаж, смогли удрать в пикировании. Тут они с нашими «Динго» на равных. А вот «Юнкерсы» сбежать не смогли. Скорость у них не та. Слишком маленькая. И даже в пикировании у них против Р-51 нет никаких шансов. В общем, нормально мы повоевали тут. Хороший вышел боевой дебют. Показали местным воякам, как могут воевать австралийцы. А я хоть душу, наконец-то, отвел. А то перестреливаться в небе с японцами мне не доставляло удовольствия. Я там в Новой Гвинее делал трудную, грязную и нудную работу. А здесь я как на праздник попал. Убиваю немцев, а душа радуется. Да, вот такой я маньяк-убийца по национальному признаку. Антифашист обыкновенный. А в СССР сейчас много таких. Тех, кто с радостью уничтожает немецкую нечисть. Уж слишком много эти арийцы долбанные горя принесли советским людям.