Тигр Тома Трейси

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Ну как, что-нибудь получается? — спросил Ниммо у Тома Трейси в пятницу в полдень.

— С песней? — спросил Том.

— Нет, — ответил Ниммо. — Кого интересует какая-то песня? Я спрашиваю, получается ли что-нибудь с черноволосой красавицей в ярком желтом платье?

— Айидж, — грустно сказал Том Трейси.

— Как это понимать? — спросил Ниммо.

— В прошлое воскресенье я был у них дома в Фар-Рокауэе и познакомился с ее матерью. Ее мать принесла коробку шоколадных конфет, и шесть из них я съел. Я не люблю шоколадные конфеты, но она все совала мне коробку, и я все ел и ел их одну за другой. Боюсь, что все складывается не очень удачно.

— Почему?

— Потому что… я съел все эти конфеты, отец пошел за мороженым, дочь пошла за своим дипломом стенографистки, и тогда я обнял и поцеловал мать.

— Не может быть!

— Может.

Дегустатор начал громко икать.

— Что с вами? — спросил Том.

— Не знаю, — ответил Ниммо.

— Может, вам лучше пойти домой и лечь?

— Нет, все в порядке. Расскажите мне точно, что случилось, — мне надо знать.

— Я уже все сказал. Наверно, это конфеты ударили мне в голову.

— Что вы думаете делать?

— Добиваться, чтобы все как-то уладилось.

— Как добиваться?

— Как-нибудь в другой раз я буду стоять здесь, перед входом к “Отто Зейфангу”, во время ленча, и по Уоррен-стрит будет идти девушка, похожая на Лору Люти, и на этот раз, когда я пойду к ней в гости и познакомлюсь с ее матерью, я больше не стану есть шоколадные конфеты — вот и все.

— Таких девушек больше нет, — сказал Ниммо. — Пожалуй, я пойду подегустирую.

— У вас еще двадцать минут до конца перерыва.

— Нет, я пойду. Что толку торчать здесь? Что толку ждать?

Ниммо уже входил в здание, когда услышал стон Тома Трейси. Он обернулся и увидел проходящую мимо черноволосую красавицу, только теперь с ней шел незнакомый молодой человек, явно не из Калифорнии и, судя по всему, бухгалтер.

Возмущенный Ниммо отвернулся, а Том Трейси смотрел — и не верил своим глазам.

Он попробовал улыбнуться — и не мог.

Лора Люти прошла, даже не удостоив его взглядом.

А Ниммо все икал и икал, и его раньше времени отпустили домой. На следующий день он не вышел на работу, а в понедельник утром в отделе дегустации появился наконец Шайвли в воскресном костюме из синей саржи, потому что Ниммо умер.

Некоторые говорят, что он умер от икоты, но это люди, подобные тем, кто говорит, что Камилл[1] умер от катара…