Террор террритория

Глава 4. Время t

1.

Грузовик останавливался. Старик всё рассчитал, судя по точному времени остановки. Это означало, что Время t наступало.

- Еще будет две остановки. Сюда зайдут новые пассажиры. Среди них будут и убийцы. Они будут следить за тобой и наблюдать. И по тайному сигналу они бросятся на тебя. Может, трое, или же четверо. Кто знает! Но в любом случае они доведут свою миссию до конца. Тебя растерзают, наёмник. Смертникам терять больше нечего. Они продали свои жизни задорого, и всеми силами постараются отработать плату.

- Что мне нужно делать?

- Наблюдай и действуй. Только помни, что нельзя применять насилие к пассажирам. Иначе система трака тебя ликвидирует.

- Откуда ты знаешь время стоянок?

- Я уже давно интересуюсь проездом автопоезда. Я знаю его маршрут до Запретной Зоны. Так вот, еще будет две стоянки. Смотри в оба!

И правда. Грузовик потыкался немного взад-вперёд длинной базой и вскоре замер. Через пять минут сработал механизм открытия двери. Эций с ножом в руке зашёл за выступающую турельную платформу, где он был малозаметен. По узкому коридору в трак заскочил первый человек. Мужчина. Его лицо скрывала широкая уличная повязка, закрывающая даже нос. Он вполне тянул на террора-смертника. Размашистой походкой он направился в хвост трака, где и скрылся в темноте.

Следующей в салоне появилась женщина. Лет сорока, судя по широким оплывшим от жира рукам и бёдрам. От неё несло рыбой и болотной тиной. На испещрённом оспинами лице сквозило полное безразличие. Она тут же сбежала в хвостовой отсек.

Третьего пассажира он заметил лишь мельком. Мужчина, худой и юркий. Он носил тёмную шапочку, и куртку с кармашками. Двигался он практически бесшумно. Террор? Вполне возможно.

Четвёртый зашёл в трак спустя восемь минут. Он тащил за собой огромный баул со всяким барахлом. Содержимое клади Секст не видел, как и лица прибывшего. Только знал, что он тоже мужчина. Мог он числиться в списке убийц? Вполне. В большом бауле он мог пронести на борт оружие, несмотря на сканер трака.

Итого под подозрением оказалось три человека. Все трое – взрослые мужчины, и как минимум, один из них – весьма грозный противник. Худой в шапке мог доставить больших хлопот в автопоезде.

Трак тронулся только через десять минут, после того, как все расселись по местам. Загудели генераторы, перерабатывая водородное топливо. Залязгали движущиеся металлические детали. Заморгали лампочки и светодиоды внутри салона, внутри салона послышалась возня и гомон пассажиров.

- Им понадобится время, чтобы вычислить тебя сканером опознавания лиц или же визуально. Поэтому постарайся на время «исчезнуть» с поля зрения. Одень повязку на лицо и не отсвечивай. Так ты выиграешь время и подготовишься к встрече.

Голос Таркова звучал в голове Секста всё чаще. Старикан хитрил, и его помощь могла оказаться хитроумной западнёй. Разве что он правильно сообщил расчётное время для остановки. Секст по-прежнему не доверял Вану, но его советы игнорировать не стал. Помятая бандана на небритое неприметное лицо – попробуй определи, кто перед тобой в такой темноте. Что касается «действий», то Эций не собирался отсиживаться на месте, надеясь на удачу.

У него появилась одна смелая идея, которую он хотел воплотить до прихода новых гостей.

Трак набирал скорость. Они выехали на хорошую трассу. Значит, у него оставалось всего полчаса для следующей остановки. Последней, перед тем, как смертники атакуют его, если они не нанесут удар сейчас.

Секст поднялся с Саркофага, чувствуя необыкновенный прилив сил. Головная боль, привычная и неминуемая, перестала его беспокоить. Мандраж перед предстоящей схваткой сошёл на «нет», а усталость в напряжённых мышцах ушла. Еще недавно он едва переставлял ноги от упадка физических сил. Вот только поспит ещё чутка, и можно двигаться дальше.

Стоп! Какое поспать!

Он открыл веки пошире и едва не закричал. В полутьме движущейся машины вынырнуло лицо чернокожей женщины. Роза. Она стояла напротив и всматривалась ему в лицо, спящее и безмятежное. Белые зубы и повязка на раненой руке – неудивительно, что он посчитал её чудовищем во мраке с раскрытой пастью. И хуже всего, что она подкралась бесшумно, в самый уязвимый момент.

- Такими темпами бегущий от демонов скоро отдаст свою жизнь. Во сне.

Она присела на капсулу. Как старик, на самый краешек, поближе к выходу. Её руки перебирали костяные чётки с вырезанными странными рунами. Её карие глаза в тусклом приглушённом свете казались безжизненными и гипнотизирующими. Старик говорил о ней, как о медиуме, да еще потомственном. Походило на правду.

- Что ты здесь делаешь? – спросил её наёмник.

- Размышляю о жизни и смерти. Человек в шапочке приказал мне убраться восвояси. Я, как слабая женщина, не стала спорить с ним и ушла. Мы и так все умрём. А кто-то и не один раз!

«Один террор нашёлся» - мрачно заметил Секст, потирая глаза. Сонливость так и не спала с него вместе с головной пульсирующей болью.

- Он был один?

- Может, да, может, нет. Всё дело в тебе, бродяга, спасающийся от демонов? Я не зря назвала тебя обречённым. Я не могла ошибиться. Поэтому и пришла к тебе.

Фигура Розы выразительно выделалась в полумраке. Белая повязка на раненой руке теперь окрасилась в грязно-серый цвети и потускнела. Секст, что обычно пялился на стену трака, внезапно отметил, что ему нравится эта девушка. Она двигалась как кошка, мягкой вкрадчивой поступью, медленно ворочая широкими бёдрами. Ещё тогда, в лесу, Эций задержал внимание на них дольше обычного, как всегда, с последующим сожалением о не том времени и не том месте.

- Мне кажется, ты преувеличиваешь насчёт демонов. У меня проблемы куда серьёзнее, чем твои подозрения. Ты говорила о человеке в шапке?

- Пустой. В безжизненных глазах плескалась тьма. Он обречён, как и ты.

- Что еще ты заметила?

- Он торопился и не находил себе места. Будто ждал с секунды на секунду какой-то знак. Похоже, ты ему действительно нужен.

- Да. Я крепко насолил террорам. Вот они и пытаются меня достать.

Непропорциональное лицо Розы то исчезало в тени ниши, то вновь появлялось. Секст избегал смотреть в её кошачьи карие глаза. Дочь шамана будто пыталась вывернуть его наизнанку, забраться в черепную коробку, и заставить говорить. Она дышала уверенностью, в отличие от него. В последнее время неудачи преследовали его так часто, что даже обыденный отдых казался за счастье.

- Ты задумывался над тем, почему умерли те несчастные на тропе? Почему на одного из убийц напал тигр и перегрыз тому шею? Я видела это своими глазами.

- Они умерли, и этого достаточно, чтобы двигаться дальше. Даже если я пойму, отчего подохли эти уроды, мне не станет лучше или хуже. Только добавится больше хлопот.

- Почему ты не можешь принять, что за тобой идут демоны Дикой Карелии? Ты веришь в свои силы, в удачу, плюёшь через плечо, но скептически говоришь о Высших силах. Эти места и раньше считались не слишком гостеприимными. Теперь же вызывают у здешних жителей благоговейный трепет. Думаешь, это сказки?

- Такой уж я уродился. Мне некогда размышлять над причинами, когда ты каждый день рискуешь больше не проснуться. Демоны, чудовища, психи-убийцы, вирусы – этот мир наполнен до краёв болью и страданиями. А те, кто вдаются в философию, легко подпадают под влияние сектантов или одиозных культов, что тоже ведёт гибели. В той половине едет шайка жалких наркоадептов. Они верят в перемены, а я нет. Знаешь, почему? Я реалист до мозга костей. Поэтому… мне наплевать. Единственное, чего я не понимаю, почему так остальные лезут в мою жизнь, включая тебя.

Девушка поднялась. Она поправила повязку на предплечье. Механическая рука на секунду повисла плетью. Роза смутилась, тряханула рукой – протез снова заработал, как ни в чём не бывало.

- Я могу починить твою руку. – сказал он ей на прощание, прекрасно понимая, что гордая девушка никогда не послушает дельного совета.

- Дурак ты, наёмник. Ты так ничего и не понял.

2.

За ним наблюдали. Как с переднего сектора, так и с заднего. Терроры копили силы для решающего рывка, присматривались, оценивая «дичь» со всех сторон. Тарков говорил, что организация пойдёт на всё, чтобы уничтожить «цель» до въезда в Запретную Зону, даже если придётся пожертвовать несколькими боевиками-смертниками. Как ни пытался, Секст не сумел разговорить старика, почему терроры включили его в список на уничтожение «прямо сейчас». Иван лишь деловито почесывал лысину и отнекивался общими фразами. Старик явно глумился над ним, ведя свою игру с множеством неизвестных.

Эцию было не до шуток. Он видел перед собой очередной враждебный мир, который пытался его сломать и перемолоть. Он снова бился один против всех, по правилам, придуманным не в его пользу. Терроры, демоны Гипербореи, наркосектанты, Тарков. Разве что поменялись привычные декорации. Вместо джунглей и пустыни – грязные прокопченные стены транспортного бота. Место ничем не лучше и ничем не хуже подземелий Джи-7, разве что тесновато для манёвров. С другой стороны, Эций собирался использовать тесноту в своих интересах.

У них будет две тактики. Возможно, они постараются достать тебя по одиночке, улучив нужный момент. Или же накопят силы и набросятся скопом. В последнем случае, тебе придётся несладко. Тебе придётся как следует поломать голову, чтобы противостоять им. Но это не самый плохой расклад. Есть еще и третий вариант. Если терроры умны, уверен, они выберут именно этот способ.

- Какой?

- С отвлекающим манёвром. Что для тебя дороже всего в этом грузовике? Чем ты обременён? Терроры не остановятся ни перед чем. Даже если придётся сжечь всех заживо и выковырять из Саркофага твою девку.

Он выволок злополучный Саркофаг из «гармошки» и потащил в хвостовой отсек. Чёртов Тарков умён только добавил ему новых хлопот. Наёмник понимал, что драться на равных с мотивированными бойцами не сможет. Даже если он уничтожит нападавших, система автотрака избавится от «нарушителя дисциплины. Получалась нехорошая «вилка», где в проигрыше в итоге оказывался сам, если только он не придумает способ, как нейтрализовать терроров без насилия.

Наёмник подтянул Саркофаг к узкому входу в хвостовой сектор. Тусклое свечение над головой гаплогенного фонаря едва выхватывала из темноты кусок пространства с переборками. Фонарь зажигать Секст не стал. Он хорошо помнил по предыдущему разу, куда нужно двигаться. Главное, чтобы капсула проехала по ширине. Иначе всё закончится для него очень плачевно.

Саркофаг едва-едва вклинился в узкий коридор. Шарахнулась тень сорокалетней женщины, которая появилась в траке недавно. Она запричитала и бросилась в свободный угол слева, дрожа от страха. Но проехать дальше ему не позволили дети. Они выкатились навстречу жуткими тенями, и только в последнюю секунду Эций сумел избежать столкновения. Бампер тяжелой криоустановки замер у груди худощавого мальчика, за спиной которого стояла такая же худая девочка. Секст видел их уже раньше, когда искал пассажира номер «двенадцать». Но только сейчас он задался вопросом, что они делают на траке?

Дети не боялись его. Они рассматривали его с пугающим спокойствием, будто так и должно быть в движущемся в неизвестность траке с незнакомыми взрослыми. Их привело сюда любопытство, но только не страх. Эций хорошо знал цену такого взгляда. Лишенные детства мальчики и девочки очень рано взрослели. Они давно перестали пугаться неизвестности, а лишения научили их терпению и по-взрослому оценивать этот мир. Эти детишки могли запросто разделать его на запчасти, дай им ножи и пообещай сто жетонов.

Мальчик не уходил. Девочка, прятавшаяся позади, что-то показывала ему жестами, и периодически толкала в плечо. Тот огрызался, отмахивался от неё, как от назойливой мухи, и постоянно тёр лоб от волнения. Он явно порывался сообщить Сексту что-то интересное. Нетерпеливый наёмник не стал разбираться в вербальном контакте между детьми, а сразу сказал:

- Ну что еще?

Это было лишним. Девочка попятилась назад. Мальчуган, лишившись поддержки со стороны подружки, замер на месте с открытым ртом. Он не издал ни звука, и, кажется, Секст понимал, по какой причине. Чтобы как-то сгладить вербальный конфуз, он покопался в рюкзаке и вытащил оттуда сухой паёк на два дня - предпоследний из запасов.

- Хотите есть?

Дети молчали. Наёмник пошевелил пакетом:

- Пакет будет ваш, если присмотрите за грузом.

Мальчик кивнул. Девочка, посмотрев на брата, потянулась к Сексту с открытой ладошкой, крошечной, но мозолистой. Эций вложил пакет в руку девчонке и добавил:

- Не подведите.

Девочка окинула его убийственным взглядом, будто Секст сказал полную ахинею. И это в восемь, или девять лет! Похоже, насчёт них он не ошибся. Пакет она выдернула у него с рук и тут же спрятала. И тут же махнула ему рукой на Саркофаг, отдавая компаньону только ему понятный приказ.

Мальчик помедлил, ожидая реакцию от Эция, после чего потянулся к Саркофагу. Худые жилистые ручки схватили тяжёлую ношу, он упёрся ногами в пол и со всех сил потянул капсулу.

Ещё месяц назад наёмник не подпустил бы живого человека и на метр к капсуле. Но теперь ситуация изменилась. Он попал в тяжелое положение, где его окружали только враги, а союзники могли вонзить нож в спину. Роза оставалась загадкой. Тарков – ненадёжный болтун, который занял нейтральную позицию. Бежать из трака – это признаться в свой слабости и продлить бессмысленную агонию. Проще дать бой противнику здесь, в движущемся транспорте, и умереть, как мужик, чем бежать без оглядки неделями.

А дети не подведут. Они никогда его не подводили. Одолжи тысячу жетонов твоему другу – и через неделю он приведёт отряд танатологов с оружием. Отдай еду ребёнку и чуток внимания – и получишь верного союзника, при условии, что ты с ним будешь на «равных». Они чутко понимают, когда с ними заодно, а не свысока, и готовы умереть за дружбу с тобой.

Эция мотало со стороны в сторону, когда он оставил детей. Пол ходил ходуном. Они съехали на хреновую дорогу, и болтанка чувствовалась всем телом. Несколько раз скорость снижалась до практически пешеходной, и Секст мысленно готовился встречать новых гостей, но затем бот ехал дальше, ускоряясь. Это играло на руку Сексту, который решил обезопасить тыл, перед тем как начнётся заварушка.

- Помни, если грузовик остановится во второй раз, то счёт пойдёт на минуты. Смертники нанесут удар, и произойдёт это быстро. Поэтому важно не прохлопать этот момент, иначе твой труп останется лежать на полу в луже крови.

- Они могут выждать более удобный момент?

- Нет. Стоит тебе пересечь Запретную Зону, как твоя ликвидация теряет всякий смысл. Время важнее результата. Даже если ты в конечном итоге умрёшь сам, главари не смогут предоставить доказательства твоей смерти на территории Молчания. Но не обольщайся. Терроры всё сделают, чтобы ты исчез. Скоро.

Глаза Секста давно привыкли к темноте. Он медленно продвигался среди мусора по хвостовому отсеку, оценивая обстановку. В этот раз он искал второго пассажира, который последовал в хвостовой отсек. Гулкое постукивающее эхо отдавалось в правое ухо Эция неприятным дискомфортом, отдаваясь в висках. Он то и дело тёр голову круговыми движениями, снимая таким образом напряжение.

Человек без лица нашёлся в укромном месте, где раньше жила зарезанная наркошлюха. Он сразу замахал руками на вошедшего:

- Не иди сюда, человек! Прошу, не подходи.

Найм его не послушал. Тяжёлый запах пота и гниения резко шибанул в ноздри наёмнику. Секст раскрыл заготовленный керамический нож, и направил его в сторону незнакомца, демонстрируя не самые мирные намерения.

- Снимай повязку. Хочу убедиться, что ты не террор.

Безлицый махнул отрицательно.

- Пожалуйста, не надо. Я не опасен.

- Почему я должен тебе верить? Терроры хотят меня убить, и если ты один из них… Снимай, говорю!

- Я умираю. Третья стадия сыпи. Мне недолго осталось. Повязка – гарантия твоей безопасности. Я не хочу, чтобы и ты подцепил заразу. – прошепелявил пассажир.

Облако отвратного смрада накрыло наёмника с головой. Так действительно воняли только эпидемики. А терроры брезговали нанимать заражённых.

- Что ты забыл в этом траке?

- Надежду.

Секст хорошо помнил, как выглядят лица больных споровой сыпью. Черный рот, кожа в трещинах, множественные гноящиеся рубцы, выпадающие зубы. Зрелище не для слабонервных. Редко кто из эпидемиков выживал после третьей стадии, когда споры активно начинали делиться. Неудивительно, что заражённый встал в позу.

- Я скоро покину транспорт. Осталось недолго. Прошу, как друга. Позволь мне умереть достойно, как подобает свободному человеку.

Секст молчал. Это было не его дело. Раз нейро автобота пропустила заражённого на борт, значит, он не имеет никакого права вмешиваться в чужую жизнь. Все они в равных условиях. За пределами трака любой эпидемик – вне закона. В Джи-7 они автоматически попадали в концентрационные лагеря. В России жили в резервациях – охраняемых стоп-зонах. Во многих странах их и вовсе истребляли на корню, борясь таким образом с заразой.

- Расскажи, куда едет этот трак! Только не нужно мне байки рассказывать о труповозке-призраке?

Безлицый мужчина тяжело опустился на корточки. Он закашлял, с хрипом и свистом.

«Поражены лёгкие. Разложение гортани» - определил на слух Эций. Так бы сказал Док – его старый друг с Большой земли, которого уже не видел тысячу лет.

- Ты разве не знаешь?

- Нет. Я пришлый. Чужак и враг. Так меня считают здесь, в холодной России.

- Ты не враг. Ты иной, и всё же человек из плоти и крови, пусть и с ужасным акцентом и иным мировоззрением.

- Ты не ответил на вопрос?

- Раз это так важно, то я слышал историю о других заражённых, которые смогли начать новую жизнь. Без страха и контроля, без камней в спину и клеймения на лбу. Они сумели приспособиться к новому миру, в месте, куда остальные боятся соваться. В Запретной Зоне. Туда я и еду. И если повезёт, я попаду в Треугольник – место поселения для таких как я. Вот и всё!

Эций кивнул и спустя несколько секунд покинул удушливый от гнойных испарений закуток. Он с облегчением вдохнул привычную вонь от нечистот и бытового мусора. Эпидемик не опасен, если его не трогать, особенно, когда болезнь протекает в предпоследней стадии.

Последователей «желто-красных» таблеток он нашёл в последнем секторе. Все они лежали без сознания в разнообразных позах. Безумная женщины вытянулась у самой двери. Её растрёпанные волосы закрывали лицо полностью. Она дышала, судя по поднимающейся груди. Мужчина в робе завалился на бок в дальнем углу. Вскрытые вены на руках и отсутствие пульса говорили, что мужик отправился в свой личный рай. Эций накрыл простофилю вонючей тряпкой, скрывая тело.

Крошка Софи сидела на своём прежнем месте. Голова упала на грудь. Изо рта текла слюна. Её невинное личико тринадцатилетней девочки заострилось, Правая рука девки покоилась в трусах, левая что-то сжимала в кулаке. Наёмник разжал кулачок. Оттуда вывалилась записка. Секст сунул клочок бумаги в карман. Потом прочитает.

Обдолбанные сектанты успокоили наёмника. Он ожидал более жёсткую реакцию после случившегося. Но «полное погружение» не вечное. Пройдёт час, или чуть меньше, и состояние амёбы сменит прилив сил и ураганная активность, и вот тогда неконтролируемые сектанты станут проблемой. А теперь пора подготовиться к встрече «друзей».

3.

Смертники применили осторожную тактику выжидания. Они знали, что наёмник очень опасен, и поэтому не спешили с ним разделываться. Но за сектором в хвосте автопоезда усиленно следили. Две пары глаз с тепловизионными окулярами терпеливо фиксировали каждое движение в конце трака. Терроры действовали аккуратно, не выдавая своих планов.

А Секст строил баррикаду из подручных материалов. Ему активно помогала немая девочка, которая оказалась умелым руководителем. Она тянула его за полу куртки и толкала в бок, когда наёмник тупил, приматывая липкой лентой не тот кусок обшивки. Это немного повеселило. Девчонка со всей серьёзностью контролировала процесс, всем своим видом показывая, что нужно делать на совесть. В последнем Секст сомневался. Баррикада из дерьма и палок только отсрочит агонию на несколько секунд, но она не панацея.

Куда больше его напрягало собственное состояние. Он вырубался на секунду, и вдруг выныривал в реальность с непониманием, почему это случилось снова. Или же замирал на месте, глядя в точку. И это в самый ответственный момент, когда с минуты на минуту за тобой придут убийцы. Даже девчонка заметила его несобранность, и оттого злилась ещё больше, буравя своими крошечными глазками.

«Демоны идут за тобой!» - так говорила Роза-медиум, которая никогда не ошибается. Она и не ошиблась. С ним происходила какая-то нездоровая фигня.

Фигурка девочки раздвоилась. Он поморгал, глюк улетучился. Секст выронил планку и отдал девчонке скотч.

- Малышка, найди Розу. Она в начале грузовика. Позови. Ленту оставь себе.

Девочка дотронулась до его лба и торопливо направилась в другой конец автопоезда. А Секст пополз за баррикаду.

Грузовик трясло. Пульсирующая боль усилилась. Она била теперь в самое темечко, вонзаясь глубоко в кору головного мозга. Секст вздрагивал, мотал головой, как подраненный олень. Мало освещённый коридор трака превратился в глубокий тоннель, притопленный сточными водами.

Он больше не наёмник Эций.

Маленький мальчик в дрянных ботинках, остриженный наголо – вот кто.

В длинном тоннеле сыро и холодно. Вода вязкая, с тошнотворным запахом. Голова постоянно натыкается на липкий бетон арочного тоннеля, а ведь мальчику не больше девяти лет. Он заперт в этой кишке, без еды и воды, в наказание за непослушание перед старшими Воронами. Но вонючий тоннель – не самое страшное. В десяти метрах от него чернеет твёрдый, как камень, спрессованный жировик. Он закупорил древнюю канализацию, и теперь вода не идёт по трубам вниз к старым домам, а затапливает площадь нечистотами. Чтобы восстановить самотёк по трубе, нужно разбить жировик, вынести его в отстойник до последнего кусочка. Но нет ничего омерзительнее этой работы. Вонючая субстанция въедается в кожу, забивает дыхание жуткими спазмами, налипает жирными хлопьями на тело. Пальцы скользят по кирке, норовят соскочить, крошечные куски летят за шиворот, лезут в нос и ноздри, выворачивая желудок наизнанку. И так на протяжении нескольких дней, пока ты не сломаешь десяток метров мерзкой преграды. Иначе тебя не выпустят наверх, не нальют миску супа и не смоешь с себя слой пятидесятилетнего жира.

Кирка тяжела и неудобна. Жировик твёрд. Мозоли огромные. Ты радуешься, что всё еще живой. Тебя не смыла в океан огромная Волна, как твоих родителей год назад. Ты не попал под резонанс, как девочка соседка, которую тут же увезли Вороны в пластиковом пакете. А вонь и тяжёлый физический труд – это путь, который сделает тебя свободным. Не сразу, нужно только потерпеть и выстоять. Бездомным детям всегда тяжелее всего. Поэтому они и должны страдать. В каждодневных лишениях формируется стержень настоящего воина. Иначе ты долго не протянешь. Хлюпикам не место среди чёрных рейнджеров. Так говорил Старший Ворон и более взрослые ребята.

Только мальчик помнил другую жизнь. Он не заслуживает такого наказания. Разве это правильно?

Чёрная глыба плюхнулась в воду, разорвав гладь мутными и едкими брызгами. Мальчик отступил назад, выпрямил спину и ударился затылком о свод трубы. В этот раз гораздо сильнее обычного. Он едва устоял на ногах, но тут жировик сильно толкнул его в грудь.

- Какой же ты дурак!

Это сказала Роза. Или Ворон? Он инстинктивно вжался в стену, ожидая удара. Мальчика часто били, особенно после тяжёлого изнурённого труда.

Нет, он не мальчик! Он находится в траке, и его хотят убить терроры!

Секст дёрнулся вперёд, реагируя на движение впереди, - и едва не ударил Розу лбом, которая оказалась очень близко от его лица. Гораздо ближе, чем рискнул бы он подойти в здравом уме. Она остановила его жалкие усилия, уперев рукой в грудь. Щелкнул гидравлический привод в механической руке. Глубокий вырез рубашки с карманами стал шире. Её бедро соприкоснулось с его бедром. Девушка вздрогнула, но ногу не убрала, наоборот, площадь соприкосновения сталf больше. Её пухлые губы замерли у рта Секста, и разделяли их считанные миллиметры.

- Секс-Т. – прошептала она почти в самое ухо.

«Откуда она знает моё имя? Только Софи знала его! Она не могла так сказать! Это плод больного воображения водит за нос».

Его обдало жгучей восточной пряностью, корицей или куркумой. И ещё морем. Забытым запахом моря. Так пахла чернокожая Роза – медиум в третьем поколении.

- Ты болен, наёмник! Слышишь меня!

Он слышал. Но ничего не мог с собой поделать. Она пылала молодостью и энергией, в ней бурлила кровь темпераментной женщины. Он ждал оплеуху, но Роза приняла его игру. Он инстинктивно потянулся вперёд, грубо вторгаясь в её интимное пространство.

Их губы смялись в едином порыве.

Роза. Трак. Терроры. Неужели это ему померещилось?

Где-то в глубине автобота смеялся один старик по имени Ван…

- Почему, почему ты меня не послушал?

- Не знаю. Я редко кого слушаю. Правда, со временем я понимаю, что стоило…

- И то правда. Демоны крепко взяли тебя в оборот. Ты едва не поплыл.

Карие глаза Розы вынимали из него душу. Теперь она взялась за него всерьёз. В этот раз он чётко знал, что вернулся в ту же самую точку, откуда вышел. Он окончательно запутался, где явь, а где альтернативная реальность. Но Роза выглядела очень настоящей, живой в этом движущемся царстве технотьмы.

- Тебе придётся подчиниться мне, если хочешь остаться в живых. У тебя интоксикация.

- Ч-чорт! Что это значит?

- То и значит. Ты болен, наёмник!

Секст кивнул. Кажется, дела его полный швах. Вначале терроры, затем трак и вдобавок он получил токсины. Только как они попали в организм, когда он двигался по чистым местам? Или сказки о Дикой территории вовсе не сказки.

Она стала напротив него, вглядываясь в лицо, будто искала что-то. Затем вынула из кармана шарик светло-зелёного цвета, и принялась его разжёвывать. Её нормальная рука легла ему на грудь, затем поползла под потную футболку и куртку.

- Что ты делаешь? Решила меня соблазнить. Только с меня сейчас поганый любовник, да и время ты выбрала не удачное.

- Заткнись. Стой смирно!

Фигура девушки качалась перед ним. Она слилась с пространством, став частью трака. И только далёкий женский голос на чистом русском подсказывал Сексту, что он не бредит. Были еще прикосновения, но они казались чудовищно ненастоящими, не поддающимися логике. Чужое тепло, чужое дыхание, - Эций не верил в это.

Она смяла ему сосок под футболкой. Рука поползла выше, за спину: девушка едва не прижалась к нему всем телом.

- Ты чувствуешь жар на спине?

- Да.

- Где особенно горячо?

- Под ключицей.

Пальцы Розы добрались до низа ключицы.

- Здесь?

- Кажется да! – ответил невпопад Секст.

Она пальцем зафиксировала место и вдруг несильно нажала. Секст замычал от вспыхнувшей в затылке острой боли.

- Не вырубайся! Чувствуешь в этом месте бугорок?

- Да.

Она буркнула что-то на непереводимом и руку убрала.

- Всё понятно. Ты поймал клещевика. Все симптомы налицо. Раздвоение личности, потеря концентрации, сонливость, апатия. Тебе повезло, что эта дрянь полуактивная. Иначе ты потерял бы свою личность.

- Клещевик?

- Биологическое оружие противника. Двадцать лет в лабораториях энцефалитных клещей накачивали вирусами, вживляя им полусинтетические яды и токсины, попутно облучая. Мутированных насекомых отбирали и продолжали опыты. Так появились клещевики – бионические организмы в состоянии анабиоза. Карелия – стала испытательным полигоном для них. При попадании на кожу паразиты забираются внутрь и затем вырабатывают сильные токсины, воздействующие на ЦНС и клетки мозга.

- Я думал, это запрещённое оружие.

- Все думали.

- Я сдохну?

- Если принять меры, то нет. Проблема в другом. Его нельзя сейчас доставать. Паразит сейчас в состоянии гибернации. Попытка уничтожения его вызовет резкий выброс нейротоксинов в спинной мозг.

Слова Розы звучали как приговор. Надежда, которую он лелеял в траке на благополучный исход, вдруг лопнула мыльным пузырём. Плохая полоса не прервалась, она окрасилась в очередной оттенок зловещей черноты с малоприятным концом.

- Что делать? Я так понимаю, проще пулю в лоб?

- Нет. Есть шанс убить заразу. Нужно только подождать, когда он вновь проснётся и примется отравлять твой организм медленным ядом. А пока я купирую воздействие жвачкой из полыни. Она поможет тебе не потеряться в пространстве и слегка ослабит яд.

- Почему ты мне помогаешь, Роза? Мы с тобой едва знакомы.

- Дурак ты, наёмник! – отмахнулась она.

Она заклеила полынный компресс лентой и смущённый Секст отряхнул одежду. Лицо Розы по-прежнему выглядело сосредоточенным. А он всё никак не мог отойти от морока, вскруживший ему голову.

- Иди. Здесь опасно оставаться. Ты можешь пострадать. В конце концов, это моя война!

- Береги себя.

Роза дотронулась механическим протезом до его плеча и развернулась к выходу. Гаплогенный фонарь удачно подсветил копну чёрных спутанных волос и шею девушки. Эций бросил прощальный взгляд на фигуру Розы, полный очередной дозы сожаления о не том месте и не том времени. Темнокожая медиум запнулась, смахнула непослушные волосы на бок – и Секст мельком увидел рельефную татуировку на шее.

Треугольник с буквой Т. Перевёрнутый символ мощной организации, которая пыталась его убить.