Терминатор 3: Восстание машин

Глава 5

Он угробил мотоцикл. На этот раз окончательно. Рама погнулась, бензобак пробит, корпус двигателя покрылся трещинами после столкновения с валуном, а оба колеса свернулись в кренделя.

Во время поездки через долину в задней части грузовика у Джона Коннора было много времени, чтобы жалеть себя и винить за собственную глупость.

Он знал, что мать сказала бы на этот счет; она всегда говорила: мы сами творим судьбу, а не она творит нас. Он сам спровоцировал аварию, больше виновных нет.

Любой ее любовник-байкер рассмеялся бы, похлопал по плечу, протянул бутылку текилы и сказал: «В следующий раз, когда помчишься куда-нибудь посреди ночи, надень парашют». Или: «Этот огромный, плохой олень надрал тебе задницу, малыш?».

Никто из них не одобрил бы его действия, но все с неохотой признали бы, что у него есть cojones для такого трюка и он чертовски везуч, если выжил.

Вещи из мешков разлетелись по половине склона приокеанского холма. Он потратил два часа, чтобы собрать большую часть из них, борясь с болью, и вернуться на шоссе.

Лишь минуту занял осмотр мотоцикла и осознание факта, что тот ремонту не подлежит. Возможно, некоторые части можно и оставить, но у него не было инструментов и фонарика, а самое главное — желания таскать с собой кучу бесполезного железа.

Неважно, яйца или глупость привели его к выполнению трюка, но он задался вопросом: зачем ему сказочно повезло? Если в жизни нет смысла, зачем вообще жить?

Эта тема постоянно крутилась в мозгу. Может, ему дается шанс что-то предпринять?

«Смирись или заткнись», сказала ему однажды приемная мать, когда настоящая мать находилась в психушке «Пескадеро».

Первым транспортным средством, проехавшим мимо, оказался грузовичок с десятком пьяных и веселых рабочих-мексиканцев, распевающих песни.

Они возвращались с вечеринки и направлялись в ночлежку неподалеку от Ван-Найс. Никто из них не заметил, что Джон попал в аварию, его руки в ссадинах, джинсы порваны и кровь сочится из длинной раны на ноге.

Неважно, что пиво теплое как моча, а текила такая дешевая, что керосин казался вкуснее. Они готовы поделиться.

У них нет вопросов, кем они являются и как складывается их жизнь. Они никогда не питали иллюзий насчет мирового лидерства. И вряд ли они стали бы мишенью машин, отправленных убивать.

Они ехали по шоссе 101, когда Коннор отбросил угрюмые мысли и увидел, где находится.

Район был рабочим. Они проехали мимо небольшого банка и супермаркета, а в конце квартала рядом с территорией, похожей на стройплощадку — там было много тяжелой строительной техники, находилась ветеринарная клиника.

Джон согнул ногу, затекшую от долгого сидения, и кровь снова засочилась из раны. Он нуждался в помощи, но не хотел обращаться в отделение неотложной помощи больницы. Там зададут слишком много вопросов. И ладно бы простых вопросов, но объявятся полицейские и начнут допрашивать. А у него нет ни постоянного адреса, ни денег, даже нормальных документов и то нет. Он никогда не брал кредит и не оформлял кредитную карту. Никогда не покупал дом. Он вообще ничем не владел, кроме мотоцикла, который купил у байкера, нуждавшегося в деньгах на наркотики. Если копы начнут копать, кто он, у него возникнут крупные неприятности.

Он поднялся и постучал по крыше кабины. Водитель высунул голову из окна и посмотрел на Джона.

— Que?

— Высади меня здесь, — крикнул Джон.

— Si, si, — закивал водитель и остановился, наехав на бордюр и съехав с него. Все засмеялись. Им это показалось очень веселым.

На здании висела табличка «СДАЕТСЯ В АРЕНДУ», а за забором из сетки-рабицы стоял огромный желтый автокран с массивной телескопической стрелой, зафиксированной над кабиной, словно танковая пушка.

Через дорогу находилось небольшое здание со стеклянным фасадом, освещенное лишь уличным фонарем. Над дверями красовалась вывеска ВЕТЕРИНАРНАЯ КЛИНИКА.

Коннор сгреб пожитки и мучительно спрыгнул с кузова грузовичка.

— Gracias, — поблагодарил он водителя и помахал на прощание.

— Si, si — повторил водитель и помахал в ответ. Потом грузовик отъехал, подняв облако пыли и оставив Коннора одиноким посреди улицы.

Никакого движения на дороге, и с отъездом грузовика ночь стала очень тихой.

Коннор прохромал через дорогу и заглянул через передние окна в темную приемную ветеринарной клиники. Маловероятно, что здесь работает ночной сторож, но осторожность никогда не вредит.

Он обошел здание до задней погрузочной зоны. Небольшое оконце вело в питомник, где животных оставляют на ночь для продолжительного лечения.

Он вытащил полотенце из мешка, обернул им руку и разбил стекло.

Тут же залаяли и зарычали крупные собаки, маленькие затявкали и заскулили.

— Тссс, ребята, все нормально, — попытался успокоить их Коннор. Он сунул руку внутрь, открыл защелку и поднял окно. — Все нормально, — повторил он. Он бросил внутрь свой скарб и забрался сам.

В питомнике витал сильный запах псины, чуть-чуть перебиваемый сильным дезинфицирующим средством. Где-то текла вода, и рычал двигатель, вероятно, холодильника. Но сигнал тревоги не зазвучал, собаки успокоились и скорее заинтересовались, чем напугались или разозлились.

В длинных рядах больших и маленьких клеток некоторые были заняты, но большинство пустовало. Животные выглядели нездоровыми; некоторым досталось даже сильнее Коннора. Он ощутил сочувствие к ним.

Большой шоколадный лабрадор с загипсованной задней левой лапой смотрел на Джона печальными глазами. Коннор протянул псу руку тыльной стороной ладони, а потом почесал ему за ухом. Пес едва не застонал в экстазе.

Любовь с первого взгляда, подумал Коннор, идя вдоль клеток в складское помещение клиники. Комнатка оказалась небольшой, сплошь заставленной картонными коробками, в основном нераспечатанными. Здесь же находились стеллажи с историями болезней и кормами для животных.

— Бинго, — пробормотал он под нос. Нашел!

Он вернулся за своими вещами, потом вскрыл стеклянные дверцы шкафа с препаратами. Достал транквилизаторы, бинты, антисептическую мазь, шприцы, катетеры и целую полку отпускаемых по рецепту лекарств.

Он взял пузырек торбутрола — болеутоляющего, только для животных. Высыпал на ладонь несколько таблеток и всухую проглотил. Если они не помогают людям, он надеялся найти что-то еще, пока не упал на четвереньки и не завыл на луну.

С тех пор, как он вместе с Т-800 вытаскивал мать из психушки, Коннор предоставлен самому себе. Ему было тринадцать лет, и еще до наступления четырнадцати он умел разбирать, чистить, ремонтировать, собирать и стрелять из двух десятков вида оружия, обращаться с взрывчаткой и даже с легкими противотанковыми орудиями и портативными ракетами земля-воздух «Стингер».

Неплохое образование. Он мог рассчитать радиус взрыва и ущерб от использования разных видов пластической взрывчатки, но никогда не слышал о Великой Хартии Вольностей, не говоря уже о дате ее подписания.

И я по-прежнему один, дезинфицируя и перевязывая раны, подумал Джон.

Он приспустил штаны, обработал спиртом пятнадцатисантиметровую рану на бедре, затем вскрыл упаковку с хирургической нитью и иглой и начал зашивать края пореза. Обезболивающее для животных медленно притупляло боль.