Теотль Сухоруков

Глава 4

– Пожри нас всех, Тлальтекутли! Зачем мы всё еще сидим в этой деревне?

– Мой господин, но ведь вы согласились, что здесь мы в безопасности дождемся помощи против разбойников…

– Да мы и так с ними справились! Их оказалось совсем немного…

– Но наши потери, Макуильмалиналли! А вдруг в лесах разбойников больше?

– Вдруг, вдруг, – проворчал Пятая Трава, дожевывая ногу индейки. – Если их больше – они бы все и напали на нас в ущелье. Но, даже если так: чем нас спасет эта жалкая деревня? По-твоему, Кемицтак, эти крестьяне помогут нам в бою?

– Вряд ли, – улыбнулся родич Пятой Травы. – Но у нас появились дополнительные сотни глаз и ушей, чтобы заметить врага. А среди хижин обороняться гораздо удобнее. Особенно, против злых разбойничьих стрел.

– Отсиживаясь тут, мы от стрел не избавимся.

– Мой господин, я понимаю, как тягостно тебе столь долгое ожидание. Но ты ведь сам понимаешь, что оно необходимо. Сотник послал гонцов в Теотитлан. Они доберутся до города за два-три дня… наверное, уже добрались! И скоро сюда придет большой отряд. С ним мы в полной безопасности достигнем родной долины. И доведем ценного мамалтина – в целости и сохранности.

– Проклятый четланин, – пробурчал Пятая Трава, правда, без особой злости. – Вечно с ним морока. По крайней мере, в Уашкаякаке нам не солгали о возможном нападении. Не зря мы ушли оттуда. Только надо было еще раньше.

– Мы справимся и сейчас, мой господин! Не надо хмуриться.

– Конечно, справимся. Просто мне это не по душе. Я сын Ашаякатля! Я должен идти вперед и бить врагов, а не убегать, чтобы спасти какого-то жалкого пленника-мамалтина!

– Но ведь в этом и кроется высшая воинская слава: добыть и привести ценных пленников, подарить их истли богам, спасти мир…

– Добыть! – поднял руку Макуильмалиналли. – Разве я взял Хуакумитлу в бою? Глупый Косийоэса отдал мне его. Где же тут слава?

– Слава в Теночтитлане, мой господин! И только там! А в Теночтитлане все – и люди, и боги увидят тебя: великого сына Ашаякатля, который приволок за волосы калеку-четланина, что бегал от нашего праведного гнева так долго. Твой незадачливый брат Мотекусома проиграл войну сапотекам, поставил под угрозу наше великое продвижение на восток. А ты не только умиротворил Саачилу, но еще и приведешь на священный течкатль нашего давнего врага! Ценнейшего мамалтина! Вот слава, которая ждет тебя, Макуильмалиналли, мой родич и господин! А Ауисотль не вечен…

– Кемицтак!

– Прости, господин! – Кемицтак распластался по циновке, вытянув руки. – Накажи меня за мои недостойные слова!

Но Макуильмалиналли уже думал о чем-то другом.

– Я не выпущу твои недостойные слова из стен этого дома, родич, – неспешно заговорил он. – Если ты также поступишь в отношении моих…

– Пусть не даст Тлалок моей теойлие дороги к небу Солнца, если твои слова покинут этот дом! – страстно заговорил Кемицтак, а глаза его жадно заблестели.

– Я не хочу, чтобы калеку принесли в жертву.

– Что?! – родич Пятой Травы непроизвольно прикрыл рот ладонью. – Такая ценная кровь! Такой шанс возвыситься! Но… почему, мой господин?

– Мне кажется, Хуакумитла больше пользы принесет живым.

– Этот калека?

– Ты что-нибудь слышал о четланах… хотя бы, десять лет назад? Это было настолько незначительное племя, что и знать о нем нечего. А, когда я пришел в их земли – изумлению моему не было предела. Невиданный кора-пиль, стек-тла и тумбага. У них всё было иначе, всё по-другому. Они по-другому растят маис, по-другому лепят посуду. Я видел множество вещей: и в поле, и за столом, и в постели владыки – которые заставляют жить иначе.

– Зачем нам жить иначе? – нахмурился родич.

– Чтобы получались те удивительные вещи, которые умеют делать четлане.

– Я все-таки не понимаю, при чем здесь Хуакумитла? Почему ты хочешь обратить свою величайшую славу в позор? Разве не научились наши мастера делать их тумбагу?

– А стек-тлу – так и не научились, – вздохнул Пятая Трава. – А калека внезапно объявился в Стране Облаков – и снова всё у него заработало.

– Он просто забрал с собой мастеров.

– Не просто… Я много допытывался у четланского торгаша, что отдался нашей власти. Тот мне сам говорил: ничего этого не было, пока Хуакумитла не пришел к власти. И не начал поднимать свою калечную руку. Эх, жаль, что толстяка свои же прирезали – он бы еще много мог рассказать.

– Но я не понимаю…

– Вот именно: не понимаешь. Тайные знания открылись калеке. Тайные и удивительные. И уже он открыл их своим мастерам.

– А мы теперь заберем всех его мастеров! – радостно продолжил Кемицтак. – А после жрецы вырвут сердце калеки, во имя наших богов!

– Но вдруг в сердце Хуакумитлы скрыты еще неведомые тайны?