Теория Безвременья

4. Время-движение

На мой взгляд, всё ранее написанное уже является достаточным обоснованием предложенной теории безвременья. Однако, в научно-популярной литературе есть ещё немало серьёзных замечаний в пользу существования Времени, которые скептик может предъявить мне в качестве антитезы.

Начнём, пожалуй, с теории относительности Эйнштейна.

Итак, основное заключение теории относительности, относящееся к различному ходу времени в движущихся друг относительно друга системах отсчета: время в движущейся системе отсчета течет медленнее, чем время в неподвижной системе отсчета. Пример: радиоактивное ядро, летящее с большой скоростью относительно неподвижных приборов, установленных в лаборатории, живет дольше другого такого же ядра, неподвижного в лабораторной системе отсчета. Этот факт подтверждается ежедневно в сотнях экспериментов, проводимых во всём мире.

Повторим еще раз: «здравый смысл» очень хочет предположить, что что-то случилось не с самим временем, а с часами, в данном случае с радиоактивным ядром. Но если замедляются любые часы: любое время распада различных частиц, любые колебания световой волны, связанной с испусканием света различными атомами и т. д., - то остается сказать, что замедляется само время. Заметим между прочим, что замедляются и биологические процессы, ведь в конечном счете они связаны с различными химическими реакциями, которые замедляются точно так же, как радиоактивные распады или частота колебаний световой волны'. Действительно замедляется не что иное, как само время.

В этом отрывке меня больше всего насторожили слова- само время. Если бы в данном контексте было написано о временном отношении или временном процессе, я оставил бы этот момент без внимания. Но дважды упомянутое слово (само) уже подразумевает некую самостоятельность или субстанциональность Времени. А это, как мы уже знаем, априори противоречит динамической концепции существования нашей Вселенной, и требует поправки. Если мы вновь заменим понятие Времени на понятие Движения, то всё сразу встанет на свои места.

Теперь со всей ответственностью можно заявить, что в движущейся системе будет замедляться ни что иное, как скорость самого движения. То есть микродвижения и колебания элементарных частиц, электронов, атомов, часов, а также реакции биологических и химических объектов, являющихся субстанцией и находящихся в этой движущейся системе, будут замедляться.

А вот ещё один похожий пример:

Чем быстрее одна система отсчета движется относительно другой, тем сильнее расширяется время этой стремительно уносящейся системы отсчёта. сие означает, что время замедляет свой ход. Для световых лучей более нет времени; если бы некие частицы стали двигаться со скоростью, превышающей скорость света, то мы, пребывающие в нашем временном отрезке, видели бы эти частицы не в будущем, а в прошлом. Эксперимент, проведенный в 1976 году, наглядно свидетельствует о расширении времени.

Известно, что период полураспада мюонов, тяжелых собратьев электронов, составляет полторы миллионные доли секунды. В лабораторных условиях мюоны удалось разогнать до скорости, равной 99,94 процента скорости света. Тут-то и выяснилось, что продолжительность их жизни действительно возросла в 29 раз.

Подробнее о сверхсветовой скорости мы поговорим позже. А сейчас я могу сказать только одно. Если бы некие частицы могли двигаться быстрее скорости света, то мы не смогли бы увидеть их ни в будущем, ни тем более в прошлом. Мы вообще не смогли бы их увидеть! Ни один современный прибор и ни один луч света не смогли бы угнаться за подобными частицами, чтобы зафиксировать их существование. Но даже если бы экспериментаторам удалось разогнать какую-то известную нам элементарную частицу до световой скорости или чуть больше, то на этом рубеже такая частица, наверняка, просто исчезла бы из пространства ускорителя, и мы опять-таки не смогли бы увидеть ни её самоё, ни её световое эхо, как о том думают физики.

Что же касается увеличения продолжительности жизни мюона, ускоренного до субсветовой скорости, то здесь нет ничего удивительного. Последователи Эйнштейна называют это эффектом замедления Времени, а я обычным замедлением движения каких-то структурных процессов внутри мюона в следствии возрастания его массы. Исходя из расчётов специальной теории относительности, при достижении материального объекта скорости близкой к скорости света, его масса будет возрастать до бесконечности. Если мы говорим о полураспаде ускоряемой частицы, то её непрерывно возрастающая масса, по всей видимости, каким-то образом замедляет процесс распада мюона. Следовательно, происходит обычное торможение внутренних процессов частицы, но никак не Времени.

Сделав такую словесную поправку, мы не нарушили никаких физических законов, но ситуация с мнимым замедлением Времени стала более понятной.

Эйнштейн совершил научный подвиг. Превратить абсолютное Ньютоновское Время в относительное, это уже великое достижение. Но тут же возникает вопрос, почему Эйнштейн не пошёл дальше и не назвал вещи своими именами? А может он сам заблуждался по данному поводу, или ему просто было удобнее использовать в своих теориях уже привычный термин пространство-время вместо непривычного пространство-движение. Во всяком случае, в научно-популярной литературе нет упоминаний о том, чтобы Эйнштейн ассоциировал Время с Движением. Или для него это было само собой разумеющимся фактом?..

Впрочем, я ещё вернусь к теме движущихся систем и его знаменитой теории относительности.

Современное естествознание — физика, астрономия, космология, кибернетика, математика, информатика- поставляет все большее количество новых данных, способных пролить свет на природу времени. При этом центральным вопросом является вопрос о его направленности.

Отличительное свойство времени — его необратимость. Время нельзя повернуть вспять, что прошло — то прошло безвозвратно.

Необратимость времени ученые называют стрелой времени.

Рассматривая Время, как движение, можно сделать заключение, что в рамках теории Безвременья направленность «времени» теряет вообще всякий смысл, поскольку движение различных материальных объектов или разбегание галактик во Вселенной происходит сразу во всех направлениях. Но это вовсе не значит, что и «время» самих объектов может быть направлено в прошлое или в будущее. Следовательно, тут нельзя говорить ни о какой обратимости «времени». Если движение идёт в каком-либо направлении, вперёд или назад, это никоим образом не меняет последовательность хода текущих событий. Таким образом, причина и следствие ни при каких обстоятельствах не поменяются местами.

Космический корабль, превысивший скорость света, не сможет вернуться в прошлое к моменту своего старта, пятясь назад по траектории своего полёта. С помощью тахионов — гипотетических элементарных частиц, чья минимальная скорость теоретически определяется на уровне световой — не возможно будет заглянуть ни в прошлое, ни в будущее, так как эти частицы смогут двигаться вперёд и назад отнюдь не во времени, а исключительно в пространстве.

Даже, если через многие миллиарды лет наша Вселенная закончит своё расширение и начнёт сжиматься, этот глобальный процесс не будет иметь никакого отношения к направленности и обратимости Времени. Бесчисленные галактики повернут вспять к условному центру мироздания, но звёздные системы и планеты будут продолжать своё прежнее движение без каких-либо изменений в причинно-следственных отношениях. Всё будет идти своим чередом.

В 20 веке существовало много моделей цикличных вселенных, в которых теоретически выстраивалось своеобразное поведение пространства-времени.

Известный астрофизик Т. Голд пришел к выводу, что в силу обратимости законов природы во времени для обитателей Вселенной прямой и обратный «темпорализм» одинаков, а следовательно картина расширения и сжатия Вселенной, в принципе неразличимы.

В модели Голда «стрела времени» при переходе от стадии сжатия к стадии расширения в каждом цикле меняет направление. При этом энтропия стремится к максимуму в момент наибольшего расширения.

В связи с работой Голда, кэмбриджский астроном П. Девис предложил немного другую модель, в которой энтропия достигает максимума в сингулярном состоянии.

Девис пытался разработать модель такой Вселенной, в которой происходила бы бесконечная повторяемость циклов, но при этом на стадии сжатия не возникали бы явления типа «светящегося ночного неба».

По словам самого Девиса, «картина состоит из двух темпоральных областей с взаимно противоположными направлениями времени, разделенных малой областью, в которой время не имеет направления».

В отличие от модели Девиса и других моделей с цикличным темпорализмом, ученик А. Эйнштейна Дж. Уилер и его школа предлагали совершенно противоположную модель Вселенной.

Уилер пришел к выводу, что с точки зрения теории относительности, время не одномерно, а многомерно и даже бесконечномерно. И не может быть охарактеризовано одним параметром, как это обычно делается.

Согласно Уилеру, переход от одного состояния к другому в «пространстве-времени» теории относительности может быть реализован во времени бесконечным числом способов. При таком подходе поведение объекта отображается уже не одной мировой линией, а целым «листом», содержащим бесконечное число таких линий.

В подобной модели понятие временного порядка событий вообще теряет физический смысл.

«Приходится отказаться, — пишет Уилер, — от картины мира, в котором любое из происшедших настоящих и будущих событий занимает от века ему предназначенное местов великом каталоге, именуемом „пространство-время“. Нет более „пространства-времени“, нет „времени“, нет отношения „раньше — позже“. Не имеет смысла вопрос „а что потом“?»

Именно такая модель цикличной Вселенной и исходящие из неё положения лучше всего согласуются с предложенной мной теорией безвременья. Вероятно, Уилер был одним из первых учёных, кто по-настоящему усомнился в существовании Времени, как физического явления. К сожалению, мне не известны его дальнейшие рассуждения по данному поводу. В любом случае, сделанные им выводы лишний раз подтверждают тот факт, что никакого Времени нет, и во всех смыслах, касающихся продолжительности чего-либо, говорить стоит лишь о движении или пространстве-движении.