Тень Белого Тигра

Отсутствие предела

Хэнджу, Чосон, четвёртый день 1593 года [1], год Водяной Змеи

За убийство десятой дочери Императора, принцессы династии Мин, полагалась казнь. Но поскольку виновный генерал драконьего войска, его брат-предатель, а также воин, прислуживающий ныне погибшей ученице мудан, сбежали, просто казнить шаманку древнего ордена никто не посмел. Наместник Императора Ван Юцзяо назначил дату казни – четвёртый день первого месяца нового года. До тех пор он повелел пытать мудан, пока она не сознается, где прячутся опальный генерал и его люди.

Шаманка молчала трое суток. Ранним утром четвёртого дня её вывели на главную площадь перед Пэдучжоном и усадили на стул для кымбу [2]. Лан шла с трудом, к своему неудовольствию опираясь на руки ведущих её стражников больше, чем хотелось бы, и потому скамьи и циновки для пыток встретила с мимолётной улыбкой. Это заметили приближённые Империи, это не ускользнуло от внимательного взгляда наместника. Стоящие рядом со стулом Лан стражники вздрогнули, хотя все предыдущие дни она не бросила на них и краткого взгляда, не прокляла и не сказала ни единого дурного слова.

Тело знаменитой ученицы мудан из Ордена Белого Тигра так и не предали огню и земле, выставили, словно в назидание всем врагам Империи, перед дворцовыми вратами Тэсу. Вот только прикованной к шесту была не погибшая сыта-голь, духа которой боялись в стенах дворца даже слуги Ван Юцзяо. И Лан тратила гораздо больше сил на то, чтобы сохранить эту тайну, не дать любопытным глазам заглянуть за вуаль из Ци и обнаружить там другую жертву, чем на то, чтобы выдерживать бесконечные пытки.

Лан знала, что умрёт сегодня. Знала это ещё с тех пор, как приняла дар от шаманки Кэмеко, с тех пор как увидела будущее, в котором ей суждено было встать на сторону Чосона и помочь новому Дракону Дерева, неопытному и юному защитнику страны, одержать победу в первой войне и достойно встретить вторую. С тех пор как в Чосон пришла эта женщина, Лан знала наперёд, как сложится её судьба.

Сон Йонг из Священного Города, заключившая союз со змеем, должна была стать спасением Чосона – или его погибелью. Шаманка Лан, передавшая ей свои знания и силу, должна была уйти в мир иной и присоединиться к духам своих предков – или не учить Сон Йонг вовсе. Лан сделала выбор.

Новое сменяет старое, как сезоны в году. Так заведено в Великом Цикле. Так написано на роду всех живых существ.

Лан вздохнула, впуская в тело морозный воздух раннего утра, и послала тихую мольбу духам. У неё ещё было немного времени в этом мире. Совсем чуть-чуть, пара мгновений, чтобы вспомнить славную долгую жизнь и насладиться последними лучами холодного солнца.

Могла ли шаманка изменить свою судьбу? Её непутёвая ученица считала, что человеку подвластно любое будущее и открыты любые тропы, и это, конечно же, не было правдой. Тот, кто должен умереть от меча в бою, не задохнётся в утробе матери, если его судьбу направляют Великие Звери. И тем не менее… Лан скривила губы в тонкой, едва заметной улыбке, которую Ван Юцзяо посчитал кошмарным предзнаменованием.

– Именем тринадцатого Императора династии Мин за пособничество в убийстве десятой дочери Императора я приговариваю мудан из Ордена Белого Тигра к смертной казни, – взревел над площадью твёрдый голос наместника. – Её соучастников и настоящих убийц дочери Императора ждёт та же участь!

Много слов, мало дела. Даже в собственном приговоре шаманка видела изъяны и хотела бы поторопить наместника, если бы могла говорить. К четвёртому дню пыток она потратила слишком много собственной Ци и уже сутки не могла раскрыть рта от слабости. Но мысли её были ясны. В них она поторапливала наместника, словно заигравшегося ребёнка.

Трещит и трещит, индюк напыщенный. Великий Лазурный Дракон, и в эти руки ты вложил разящий меня клинок…

Ещё до того, как Лан стала ученицей шаманки Кэмеко, в юном возрасте, когда её мать и отец погибли от голода, ей открылась уродливая истина – и теперь она принимала ту с чистым сердцем.

Смерть конечна и неотвратима.

И час Лан наконец-то пришёл.

Блеснуло в свете зимнего рассветного солнца лезвие меча в руках чосонского стражника. Лан заметила в его взгляде неуверенность и слабо кивнула. Давай же, смелый воин Чосона. Выполни свой долг, а потом передай моей безутешной ученице, что конец каждой жизни предрешён, избегать его бессмысленно.

Передай ей, что человек – слабое существо, зёрнышко риса в Великом Цикле, малая капля в круговороте живых и мёртвых. Смерть конечна для всех и неотвратима для всех, будь ты зазнавшийся монах умирающего ордена, или великий генерал большого войска, или крестьянская дочь, ставшая лучницей, или юный король слабеющей страны, или женщина, отвоевавшая себе место под здешним солнцем, или Дракон, ставший опорой страны поневоле.

Передай, что рано или поздно каждой жизни приходит конец. Но как мы к нему придём, выбираем мы сами.

Передай это моей ученице, воин. И скажи Дракону-дуралею, что он сам волен выбрать себе дорогу, по которой пойдёт.

Исполняющий приказ стражник отвёл глаза в сторону, в последний миг побоявшись смотреть в лицо невозмутимой мудан. Резкий взмах его меча обрубил жизнь в теле шаманки Лан, последней шаманки Ордена Белого Тигра.

В тот же самый миг пелена с посиневшего лица мёртвой ученицы шаманки спала, и глазам зевак, собравшихся у ворот Тэсу и глазеющих на распятую, предстала не женщина-змея, пугающая всех даже после смерти, а неизвестная девушка. Юна, лучница из стана Дочерей драконьего войска, присоединилась к Великому Циклу вместе с шаманкой Лан.

Их путь был окончен.