Тени Прошлого (СИ)

Глава 3. Иллюзии самих себя

Тогда я сказал первое, что посетило мою еще не отошедшую от потрясения голову:

— Я знаю Рифарда.

Конечно же, ляпнул я далеко не самую разумную в Мире вещь. С логической точки зрения, совершенно несуразную. Несмотря на то что мы с Крисом изначально и должны были попасть именно сюда, а не в Древний Мир, никто не мог гарантировать, что шеф хоть как-то позаботился о нашем прикрытии в этом отдельно взятом году: к примеру, я мог приземлиться на несколько лет раньше, и все мои слова сразу же превращались в пустой звук. Тем более, сомнительно, что найт Рифард упоминал свое имя, если же мне повезло и у меня правда есть более или менее адекватная история, которую я, к слову, в прошлый раз так и не удосужился прочитать.

Неожиданно, но это сработало.

— Рифарда? — внимательно меня разглядывая, задумчиво протянула девушка. — Хмм… Ладно. Пойдемте.

Ее голос, голос девушки из моих снов, звучал странно.

Именно она стала единственной, на кого я наткнулся в Лесу после бесцельного двухчасового блуждания. Видеть младшую дочь лордов за пределами фамильного замка ранним утром совершенно одну было несколько удивительно. Однако примерно то же самое можно было сказать и про меня: подозрительный незнакомец, бродящий по территории явно хорошо охраняемого жилища высокопоставленных лиц, причем не проявляющий никаких внешних признаков помешанности или агрессии, а потому по законам того времени не пригодный для немедленного пленения.

— С вами… все в порядке? — это было первым, что она спросила.

Не испугалась. Не поспешила сбежать от незнакомца подальше. Просто проявила заботу — и этого вполне хватило, чтобы окончательно и бесповоротно расположить меня к себе наилучшим образом.

Вопрос оказался на удивление сложным.

— Не совсем, — честно ответил я, немного подумав.

— Тогда почему вы не заходите в замок?

— Разве в него пускают незнакомцев?

— А почему нет? — удивилась леди. — Путникам мы всегда рады.

Ее слова противоречили моим знаниям о семье Арвеймов. Помнится, мы с Крисом пребывали в полной уверенности, что лорды, гордо носящие данную фамилию, никогда не станут доверять двум проходимцам и не пустят их даже переночевать, а потому придумывали другие изощренные планы знакомства с ними с последующим проникновением в вышеупомянутое хорошо охраняемое жилище.

Видимо, ошибались.

— Может, вы кого-то ищете? — продолжала спрашивать девушка.

Тогда я и сказал ту не самую логичную фразу, которая каким-то невероятным образом все-таки подействовала.

И Мелори Арвейм повела меня в замок. Она, к моему удивлению, прошла мимо главных ворот, свернула с основной дороги, некоторое время шла вдоль высоких, крепких стен и в итоге открыла потайную дверь прямо в одной из них — с помощью кольца.

— Рифард сделал — как будто в воздух пояснила она. — Разве у вас нет такого?

— Нет — коротко ответил я, внимательно приглядываясь к самодельному ключу.

Любопытное кольцо. На первый взгляд, исключительно простое и недорогое, на самом же деле — достойное королев. Серебряное, с голубым драгоценным камнем, который в эпоху Сверхновой назывался колдиентом. Считалось, что все существующие колдиенты — на самом деле обыкновенные камешки, заряженные энергией произошедшего в космосе огромного взрыва, в честь которого и была названа эпоха, и потому способные концентрировать огромное количество энергии, а заодно благословлять своих хозяев.

Благословлять на что — уже совершенно другой вопрос, осветить который так никто и не смог.

Печально известная истории, леди Мелори проскользнула в открывшийся неширокий проход, и я последовал за ней. Мы оказались в заднем дворе — точнее, в его необжитом закоулке, зажатом между внешним укреплением и стенами замка, откуда не возникало возможности рассмотреть все остальные достопримечательности ухоженной местности.

Младшая дочь лордов шла чуть впереди, и я украдкой, но с явным интересом поглядывал на нее. Все же воспоминания из снов были довольно смутны и размыты.

Не слишком высокая — я оказался почти что на целую голову выше нее. Длинные темно-рыжие волосы заплетены в довольно небрежную косу, перевязанную белой ленточкой. Простое, но явно не дешевое платье, на этот раз светло-бежевое. Стройная, может быть, даже немного слишком — разумеется, по меркам своего времени. Рискну утверждать, что кто угодно с полной уверенностью мой бы назвать ее очень милой или даже красивой.

И все же в последнем моем сне она как будто смотрелась иначе, оставляла иное впечатление — завораживала.

Но сон есть сон: всегда окрашивает Мир в свои собственные краски, не считая нужным обращать внимание на надоедливые и скучные требования реальности.

В любом случае, либо у меня хорошая память, каким-то образом зацепившая настоящие портреты исторических личностей, либо я просто-напросто ясновидящий: ведь мое сонное подсознание смогло воспроизвести правдивую картинку, почти что не приплетая ничего своего.

Нет, спасибо, предсказателем я быть не хочу. Пожалуй, предпочту хорошую память.

— Кстати, хорошее утро, — в кои-то веки вспомнил я о правилах хорошего тона.

А ведь даже не назвался. Сам-то имя своей собеседницы знаю.

— Да, хорошее — тихо произнесла Мелори. — Наверное.

Так же тихо, никем не замеченные, мы попали в замок. Арвейм был мне относительно знаком еще с тех пор, когда я часами гулял по старинным развалинам в своем времени, воображая себе сцены и картины, некогда прочитанные в учебниках и исторических романах. С того же памятного дня в Древнем Мире я, как оказалось, стал вполне способен ориентироваться в нем самостоятельно.

Да, я помню. В этом коридоре все менялось: то пропадали, то снова появлялись двери, перебегала с места на место полуматериальная мебель, как будто играя в прятки с домовыми и призраками. Теперь же все спокойно и чинно стояло на своих местах и не подавало никаких признаков одушевленности.

Обстановка изменилось не сильно, даже почти незаметно. Я хорошо запомнил этот большой деревянный комод: тогда, три миллиарда лет назад, я увлеченно рассматривал внезапно появившийся на его поверхности таинственный знак — карту входа в подпространство. Только в то время, кажется, комод стоял в противоположной части коридора; хотя, конечно же, в несформировавшейся реальности Древнего Мира он запросто мог бессовестно раздвоиться.

В той, вооон в той комнате мы с Крисом кидались друг в друга подушками, развлекаясь и делая вид, как будто обсуждаем сложившуюся не самую понятную ситуацию, потом уснули, уставшие от длительного пешего перехода и обилия полученных впечатлений, а наутро наслаждались истошным пением не известных биологии и явно невидимых экзотических птиц. Интересно, что сейчас находится в нашей наскоро выбранной спальне?

Поднимаясь по винтовой лестнице, мы попали на второй этаж, потом, почти что сразу же, — на третий. Здесь библиотека, изобилующая литературой на все случаи жизни. К слову, выписки из некоторых особо понравившихся книг все еще хранятся в моей последней, еще не закончившейся записной книжке. Бумагу и ручку я всегда носил с собой, поэтому у меня появился второй шанс значительно пополнить свою коллекцию цитат, афоризмов, а также, что наиболее важно, интересных научных фактов из совершенно разных областей.

Но забыть библиотеку я не мог не только из-за книг. В ней находится необходимый для любого уважающего себя замка тайный ход, в данном же случае — тайный ход в подпространство, что, несомненно, изрядно способствовало становлению привлекательности и загадочности сего помещения.

Что ж, я просто обязан найти его еще раз.

Леди Арвейм, не позволяя мне опомниться, тянула меня все выше и выше, в одну из башен. И тут, наконец-то, у меня в голове появился вопрос, который должен был возникнуть еще два часа назад.

Что вообще происходит?

Я заснул в университете. И проснулся почти за тридцать тысяч лет до того, в лесу, далеко от центра Нортайла. А еще я не использовал Временной Ураган, по крайней мере, в сознательном состоянии, и это означает только одно: я не могу вернуться обратно. Даже если рассчитаю временные координаты и найду подходящий виток, Ураган не перенесет меня в будущее, просто потому что он не может это сделать. Он не способен переносить в будущее, он способен только возвращать туда путешественников во времени, будучи изначально на это заколдованным.

Естественно, были и такие маги, кто, несмотря на все запреты, пробовал сделать и это в надежде прогуляться по улицам хотя бы пару тысяч лет спусти, и я их хорошо понимал. Но никто так и не объявил об успехе. Именно поэтому считалось, что путешествие в будущее совершить невозможно.

Но мне ничего не оставалось, кроме как совершить невозможное.

И, конечно же, никому об этом потом не рассказать.

Быть может, молчание — единственная причина невозможности подобных путешествий?

— Леди Мелори, куда мы… — я только начал формулировать вопрос, но сразу же замолчал: через пару секунд мы вошли в просторную округлую комнату — самую высокую точку башни.

Первое, на что я обратил внимание — несколько крупных окон, частично прикрытых легкими светлыми занавесками, и хорошо заметная, внушительная высота.

В самой же комнате царил родной моему сердцу творческий беспорядок, от которого даже без применения Истинного зрения сильно веяло магической энергией. По этой причине я присмотрелся к беспорядку получше: книги явно не художественного характера, озаглавленные на старый манер, множество амулетов, сплетенных полностью и не до конца, драгоценных и полудрагоценных камешков, других вещиц, обладающих волшебной аурой, — по всей видимости, хозяин помещения совсем недавно развлекался с зачарованием предметов.

Посреди всей этой красоты, рядом с рабочим столом, стоял высокий черноволосый парень примерно моего возраста. Он сосредоточенно плел одно из зачаровывающих заклинаний, держа руки над небольшим камешком, скорее всего, найденном во все том же Лесу. Из пальцев тонкими струйками лился теплый красноватый свет.

В мои планы не входило мешать тренировке мага, по себе знаю, какого это, однако в процесс вмешалась Мелори:

— Оринделл?

Ах, да. Оринделл Арвейм. Ее брат, которого я видел в одном из своих снов и чье имя я знаю из истории.

— Найт говорит, что знает Рифарда. Я решила привести его к тебе.

Младший лорд Арвейм сразу же оторвался от своего увлекательного занятия. Он развернулся и внимательно, даже несколько настороженно посмотрел на меня.

— Спасибо, сестренка, ты все правильно сделала, — ответил он и дальше обращался уже ко мне. — Интересно. Я вас не знаю. Откуда же вам известно это имя?

И тут я в очередной раз за утро понял, что ошибался, что моих знаний, полученных из книг, постоянно оказывалось недостаточно. Мелори Арвейм не была единственной вызывающей интерес представительницей своей фамилии.

Я смотрел в золотистые глаза своего шефа.

Найт Рифард Хайт никогда не рассказывал многого о своем прошлом. Относительно подробно я знал только с того момента его биографии, когда шеф занял должность королевского мага, что случилось чуть более пяти веков назад. До того же — таинственное черное пятно с редкими светлыми проблесками, и только. Ни происхождения, ни семьи, ни родного города, ничего.

Помнится, года три назад я пристал к начальству с расспросами об его однозначно бурной молодости, но найт Рифард сменил тему настолько виртуозно, что я даже не обратил на это внимания и увлеченно поддержал предложенный им разговор. Потом, конечно, осознал свой промах и устыдился, однако момент был упущен, поэтому мне, так и не добившемуся никакого успеха на данном поприще, только и оставалось, что строить догадки, полагаясь исключительно на собственную неуемную фантазию.

Однако такого не предполагал даже я.

Теперь же я воззрился не него, как на родного, не в силах сдержать изумление и радость от неожиданной встречи. Так и пялился, молча, в это же время лихорадочно прикидывая в уме примерное подобие плана действий. Рифард же, нет, пока что Оринделл Арвейм смотрел на меня с все возрастающим недоумением.

— Вы не ответили на вопрос, найт, — его голос звучал настороженно.

Что ж, меня явно остерегаются, что, на самом деле, совсем не удивительно.

Пришлось импровизировать:

— Просили кое-что передать, — начал я сочинять на ходу.

По реакции своего будущего шефа я мог сделать только один вывод: по всей видимости, никто не должен был связывать имена Рифарда и Оринделла. Никто — кроме его младшей сестры.

— Что именно? — найту нужно было аккуратно прощупать почву. То же самое действие необходимо было сделать и мне, с той лишь разницей, что я изначально доверял юному магу, он же мне, разумеется, нет. За что я никак не мог его винить: на его месте я бы отнесся к внезапно примчавшемуся, на глазах наглеющему чужаку и то менее тепло.

Откуда же взялось так хорошо знакомое мне имя?

— Передать Рифарду, — с упором добавил я, внимательно следя за выражением лица собеседника.

Следует отдать ему должное, он оставался невозмутим.

— Вы вполне можете передать и через меня, — Оринделл сделал приглашающий жест рукой. — Рифард — один из моих помощников. В свою очередь, я обещаю, что повторю все слово в слово.

Продолжает играть роль, отметил я, явно замечая в этом человеке задатки своего непревзойденного архимага-шефа, — и потихоньку восхитился такому странному капризу судьбы, непредвиденно забросившей меня именно в этот виток Временного Урагана, причем ни в абстрактное куда-нибудь, а в замок Арвейм: время и место, которые я давно собирался посетить.

Порой жизнь исполняет желания весьма неожиданным образом.

А умение забывать о проблемах, найдя в них что-то интересное и увлекательное лично для себя, всегда было моим признанным талантом.

Рисковать так рисковать. Развлекаться так развлекаться. Я решил немного поизмываться над пока что молодым и неопытным начальником — все равно равноценно отомстить мне он сможет только через…

Тридцать тысяч лет?

Хм…

— Вас раскрыли, найт Рифард, — самым будничным тоном сообщил я. Еще и мило улыбнулся.

На лице Оринделла не дрогнул и один мускул — вот что значит аристократическая выдержка. Однако его выдала слегка заведенная за спину рука. К тому же, я кожей почувствовал, как Мелори, ранее стоявшая прямо за моей спиной, тихо отошла в сторону. Как будто скользнула.

Нет, уважаемый начальник, со мной — не выйдет. Это будет одним из первых навыков, которым вы нас всех научите.

Следить за ладонью. Сделать маленький шаг в сторону. Поставить невидимый энергетический щит. И все вышеперечисленное успеть одновременно и в долю секунды, так как потом может быть поздно.

Я резко выбросил обе руки вперед и неоформленной, несплетенной силовой волной сбил Оринделла с ног. Сразу же отскочил на полметра в сторону. Тут меня прикрыл поставленный ранее щит.

Вот, значит, как вы со мной познакомились, шеф. Подравшись. Очаровательно.

Закончилось данное действо несколько минут, дюжину разбитых амулетов и один опрокинутый стол спустя. Мой новоявленный соперник так и не смог сбить меня с ног, что послужило нешуточным поводом для гордости и значительно польстило самооценке.

Не знаю, чем бы закончилась наша импровизированная потасовка, если бы в какой-то момент времени прямо между нами не встала леди Мелори, упрямо разведя руки в стороны и зажмурив глаза.

— Хватит! — твердо проговорила она, не шелохнувшись.

Этого вполне хватило, чтобы прекратить бессмысленную драку. Я прекрасно понимал, что делаю не совсем то, что требуют от меня обстоятельства, какими бы сумасшедшими они ни были. Оринделл же, несмотря на то что ему явно было что скрывать, осторожно, чтобы не задеть сестру, опустил ладони, многозначительно сверкнув на меня золотистыми глазами.

Заботливый брат. Хотя бы за это стоит уважать.

Я уже начинал чувствовать к этому человеку глубокую симпатию, я не мог ее не чувствовать, потому что слепо восхищался им вот уже пять лет как.

— Хорошо, — спокойно, но все так же недружелюбно произнес он. — Как именно они меня раскрыли?

«Они»? Все может оказаться еще любопытнее, чем я подозревал.

— А никто тебя и не раскрывал, — миролюбивым тоном ответил я. — Я даже не знаю, кого ты имеешь в виду. Ты раскрыл себя сам.

Не перейти на «ты» после такого шикарного знакомства было бы просто кощунственно. И плевать на то, что я говорю с потомственным лордом. Когда я с ним дрался, меня этот факт как-то не особо смущал.

— Кто ты? — с не самым дружелюбным выражением лица спросил Оринделл, ненавязчиво пытаясь отодвинуть сестру в сторону. Но Мелори стояла на своем месте, упершись каблуками в пол, и поддаваться не собиралась.

Хотя бы мое славное начинание с переходом на менее официальное обращение было поддержано — уже какое-никакое, а достижение.

Тем не менее, я — угроза. Мне не доверяют, от меня защищаются. А, в некоторых случаях, лучшая защита — нападение. Однако «в некоторых случаях» — в данном контексте очень важная оговорка.

Мне же почему-то захотелось рассмеяться. Это так запоздало у меня шок наступает?

— Меня зовут Альвер, — представился я, слегка наклонив голову и тем самым демонстрируя, что не представляю угрозы. — Хорошее утро.

Леди Арвейм изучающе смотрела на меня. Я уже было начал смущаться и собирался каким-нибудь образом отвлечь от своей скромной персоны такое пристальное внимание, но девушка заговорила:

— Альвер? Где я вас видела?

— Видели? — я настолько удивился, что разом забыл про свое смущение.

— Да. Может быть, вы уже когда-то к нам приезжали? На какой-нибудь праздник? — предположила она, задумавшись.

Возможно, и загляну еще когда-нибудь, если вы так говорите, подумал я про себя, а вслух, снова вежливо ей поклонившись, ответил:

— Простите, миледи, но я сомневаюсь, что мы знакомы. Я не помню, чтобы бывал здесь раньше. На самом деле, я немного…потерялся.

— Потерялся? — сложив руки на груди, недоверчиво протянул мой будущий шеф. — Но при этом ты оказываешься у нашего дома и говоришь, что знаешь мое придуманное имя, которое никто не должен знать.

Агрессии найт больше не проявлял: убедился, что я не нанесу никакого вреда, по крайней мере, его младшей сестре. Если бы я действительно хотел это сделать, то уже давно воспользовался и возможностью, и своими магическими умениями, возможно, даже превосходящими его собственные, в чем маг отдавал себе полный отчет. Тем не менее, держался он все равно весьма настороженно — и я не мог его за это винить.

— Да. Именно так, — легко подтвердил я. — Я знаю, у вас обоих нет абсолютно никаких поводов доверять мне. Я бы сам не вашем месте сейчас выкинул себя в окно и успокоился. Но… может быть, эта вещь о чем-то вам скажет?

Решение пришло само собой. Такое очевидное и логичное. Гениальное в своей простоте.

Несколько месяцев назад, в день моего рождения, найт Рифард в качестве подарка вручил мне старинный амулет: значительно потускневший от времени и местами поцарапанный, но от того только более ценный, округлой формы, с изящной резьбой и небольшой буквой «А», изображенной на устаревший манер. В тот день я, счастливый именинник, а по совместительству заядлый любитель всего так или иначе относящегося к истории, не принял всерьез вместе с поздравлением сказанную шефом фразу: «Ты только пообещай носить его с собой. Когда-нибудь он обязательно поможет тебе в трудной ситуации». К своему счастью, я все же внял, казалось бы, обыкновенному напутствию и носил амулет то на руке, то в кармане, то на шее, даже не подозревая, что пожелание начальника не было обыкновенным словесным оборотом.

Каким-то невероятным образом я второй раз за утро не глядя попал в точку.

Сняв шнурок с амулетом, я протянул его тому самому человеку, который через много-много лет подарит его мне собственноручно. Точнее, не совсем его — другую версию, чуть более новую. Но все-таки.

Теперь я, кажется, понимал, что означает устаревшая маленькая буковка «А». Меня и раньше интересовал этот вопрос, я даже пару раз спрашивал у шефа, но тот лишь загадочно усмехался и предлагал поискать ответ на этот вопрос в библиотеке. Однако незамедлительно последовавшие длительные поиски, к слову, тоже успехом не увенчались: по всей видимости, этот небольшой знак мог иметь огромное значение, но только для определенного круга лиц, который не очень-то желал выставлять это на всеобщее обозрение.

Оринделл взял подвеску, около минуты внимательно ее рассматривал и только после этого перевел взгляд на меня — и смотрел уже иначе.

— Это один из наших зачарованных знаков, — опознала его леди Мелори. — Существует всего три таких: у нас двоих и Амелин. Но этот просто не может принадлежать Амелин…

Девушка обращалась даже не ко мне. К брату или, скорее, к самой себе. Через пару секунд она задумчиво добавила:

— Он как будто…старый?

— Да, ему сейчас много лет, — подтвердил ее догадку я. — Я и правда в каком-то смысле потерялся.

— Но это совсем не значит, что тебе можно доверять, — прищурился золотоглазый маг. — Наоборот, я бы сказал.

Что же вы, многоуважаемый шеф, такой упрямый и неверующий?

— Вам нужна помощь, найт? — спросила Мелори, перебив своего старшего брата и вовсе не обращая внимания на его предостережение.

Последний недовольно посмотрел на сестру, но подобное с собой неучтивое обращение стойко стерпел.

Леди Арвейм казалась невероятно проницательной — или же наоборот, излишне доверчивой? Почему Мелори столь положительно ко мне отнеслась, я откровенно не мог понять, однако предпочел наивно предположить, что моя к ней симпатия, появившаяся при знакомстве сразу же, просто нашла подсознательный отклик в девичьей душе.

Но вряд ли, ох, вряд ли, что все настолько просто.

— Да. Похоже, нужна, — скрепя сердце признал я.

Для начала пришлось честно сказать самому себе, что я немного не в том положении, чтобы не признавать наличие каких-либо проблем и мужественно утверждать, что я в полном, совершеннейшем и порядке и вовсе не пребываю в замешательстве.

— Чем я могу вам помочь? — участливо спросила Мелори, с интересом меня разглядывая.

Внезапно мне стало очень интересно, что происходит в ее голове. О чем она думает? Чем руководствуется? Я даже пожалел, что так и не научился читать мысли, однако тут же себя в этом упрекнул: всегда полагал, что это не самое достойное и честное умение, хоть и помогает в некоторых, отдельно взятых ситуациях. А по выражению лица, по глазам я так и не смог ничего определить.

— Мне нужно периодически приходить в вашу библиотеку, — упомянул я первое, что пришло в мою не самую светлую голову.

Я специально не стал спрашивать разрешения: вспомнил, что подобная постановка вопроса оставляет меньше, гораздо меньше шансов получить уверенный отказ, нежели прямая просьба, на которую намного проще ответить «нет» и на этом разговор закончить. В такой ситуации в том числе и психологию начинаешь припоминать — и позже с удивлением осознаешь, что все сработало именно так, как то нужно было тебе.

Потом я все же немного подумал. И добавил:

— А еще мне бы уж точно не помешала какая-нибудь работа.

Девушка выслушала меня, кивнула и произнесла, обращаясь уже к нашему общему хорошему знакомому:

— Под мою ответственность, Оринделл. Альверу можно доверять.

— Интересный у тебя способ наниматься на работу, — иронично заметил мой будущий шеф.

Путешественники во времени не единственные счастливчики, которым дано заглянуть в прошлое. Каждую ясную ночь прошлое само смотрит на нас сквозь миллионы и миллиарды лет. Оно взирает разноцветными глазами звезд и далеких галактик, громадных туманностей и ярких квазаров. Мы видим звезды такими, какими они были давным-давно, просто потому что, на самом деле, мы видим лишь излучаемый ими свет, преодолевающий невероятные космические расстояния за огромные промежутки времени. Огромные, разумеется, только в нашем восприятии, неотрывно связанным с нашим относительно небольшим сроком жизни.

Некоторые из звезд, радующих нас своим видом сейчас, потухли или же взорвались еще до начала нашего Мира, небольшого волшебного закутка реальности. И это оставалось только принять. Восхищаться великолепным замыслом Вселенной.

Сверхновая звезда, в честь которой и была названа Эра, взорвалась еще задолго до того, как наши небеса озарил вызванный ей грандиозный фейерверк. Небосвод сиял, вызывая одновременно и восторг, и вполне оправданные опасения. Усилиями самоотверженных магов взрыв вреда практически не принес, однако остался в памяти и рассказах народа надолго.

Каждую звездную ночь мы видим прошлое — и ничто в обширном космическом пространстве в данный момент не выглядит так, каким оно предстает перед нашим взором.

И сейчас стояла такая ночь. В Нортайле темное время суток всегда красиво: благодаря составу атмосферы, мы способны видеть звезды практически каждый раз и, что самое прекрасное, в их настоящем цвете, что разукрашивало небо во всевозможные цвета, доступные нашему взору. Никогда особо не разбирался в астрономии, но все же не смог не заметить, что расположение небесных светил за тридцать тысяч лет несколько изменилось. Я знал и то, что сейчас сутки должны быть на минуту короче: из-за гравитации наших трех спутников, которая то незначительно укорачивала срок оборота планеты вокруг своей оси, то снова увеличивала.

Рин и Рэй неплохо разбирались в астрономии — на своем уровне весьма талантливых и заинтересованных самоучек. Вот бы сейчас у них спросить, где какая звезда находится. Послушать увлекательный продолжительный рассказ в два то и дело нетерпеливо перебивающих друг друга, совершенно одинаковых голоса. Непременно сопровождающийся наглядной демонстрацией с применением импровизированных, на скорую руку наколдованных телескопов.

Рэй…

Я лежал под открытым небом и старался ни о чем не думать, однако предательские мысли лезли в голову совершенно самостоятельно и без спросу. Трава шелестела от любого легкого ветерка. До того момента раскинувшийся на спине, я сел и осмотрелся по сторонам.

Сегодня меня, незваного гостя, взяли на работу в стражу замка на должность, смешно сказать, боевого мага. Я хотел было пояснить, что я всего лишь историк, но вовремя сообразил: выбора у меня особого нет, так как вряд ли лордам Арвеймам для чего бы то ни было вдруг сильно понадобился личный ученый гуманитарной сферы. Придется изображать из себя воина и стараться не слишком часто позориться, чтобы меня, за ненадобностью подобного непревзойденного профессионала, не уволили ко всем драконам, тем самым лишив последнего шанса хоть как-нибудь выкарабкаться из передряги, в которую я невероятным образом попал.

Оринделл, конечно, усиленно скрипел зубами, договариваясь о моем трудоустройстве, однако расстраивать любимую младшую сестренку все же не стал. Я взирал на это со стороны, тихонько и незаметно (по крайней мере, я надеялся, что незаметно) посмеиваясь, потому что однажды, пять лет назад по своему восприятию времени, уже наблюдал похожую картину с зачислением меня на службу — только начальник в тот раз был более добродушен и болтлив.

Великодушные хозяева, принявшие меня на удивление радушно и приветливо, даже выделили мне собственную комнату на третьем этаже, куда я незамедлительно скинул все свои вещи в количестве одного-единственного полупустого рюкзака. Тем не менее, спать я сегодня предпочел на поляне под открытым небом: давно не видел такого огромного количества прекрасных звезд, хоть наше королевство этим всегда и славилось.

Нет, все же это немного странно.

А вдруг бы я оказался преступником? Мошенником. Да мало ли кем, в самом деле. Я даже знал придуманное имя младшего лорда, что изрядно придавало мне подозрительности. Ну и что с того, что у меня с собой знакомый младшему поколению лордов амулет? Кто знает, где и какими методами я его откопал. И все же леди Мелори по какой-то причине мне доверилась. Драконы знают, по какой.

«Может быть, просто потому что я настолько очарователен?» — с надеждой пропищал мой внутренний голосок, но от подобного наивного предположения я тут же саркастично рассмеялся. Нет. Мелори не дура. Это видно невооруженным взглядом. Вовсе наоборот — своеобразный тайник с двойным дном, загадку которого еще попробуй отгадать.

В любом случае, совсем скоро она сбежит из дома. И Мелори Арвейм Никто никогда не найдет. По крайней мере, именно такой вариант развития истории я знал.

Итак, стоял восемьсот двадцать пятый год Эры Сверхновой. Король Ровен Элринг в одиночку правил уже почти пять лет и наконец собирался достойно жениться — то ли по требованию советников, то ли по собственному желанию. Но Мелори Арвейм, его выбранная невеста, так никогда и не станет королевой, потому что пропадет в самом начале восемьсот двадцать шестого года…

Бесследно.

Множество мертвых звезд, ярко пылающих прощальным светом, смотрели на меня свысока, прекрасно соседствуя на нашем небосводе со своими всевозможными живыми сестрами — от скромных карликов до огромных, грозных гипергигантов.

Думая о звездах, практически невозможно вспомнить о своих человеческих, маленьких, в масштабах Вселенной совершенно неважных проблемках. Поэтому, именно поэтому я предпочел спать под открытым небом: своих проблем, проблем близких и окружающих людей насчитывалось уж слишком много.

Мысли все равно продолжали одолевать мой разум. Утром мозг не желал соображать и анализировать, однако под вечер, когда все действующие лица вышеописанных событий утихли и разошлись по разным частям замка, я вдруг начал осознавать: для начала — всю тяжесть своего положения. А после осиливал уже более занимательный вопрос: как я сюда попал и откуда, собственно, знал, что именно сюда?

Нет, я был уверен в этом с самого начала, абсолютно и безоговорочно. Даже вопросов не возникало.

Снова улегшись на спину и укрывшись принесенным из комнаты одеялом, я начал вспоминать.

Сразу вспомнил, что спал. Ну, или думал, что спал. И снились мне два мага, внешность и голоса которых я припомнить уже не мог. Ранним утром они ходили неподалеку от замка, собирали ветки и разговаривали. Но сказали ли они что-нибудь важное? Упомянули про недавний шторм, про скорый приезд короля… Больше я ничего не вспомнил.

Мог ли я, во сне или даже в полусонном состоянии, с точностью угадать год, опираясь всего лишь на две содержательные, но не уникальные реплики?

Я немного подумал. И честно себе признался.

Нет. Не мог.

Тем не менее, я был твердо уверен. Откуда?

А драконы меня разберут.

Дружелюбные звезды приветливо подмигивали мне с небес, как будто оказывая поддержку и говоря, что все будет хорошо — просто потому что все обязательно будет хорошо. Разве нужны еще какие-либо причины?

Всего в нескольких метрах от меня ухнула сова.

— Может, хоть ты мне что подскажешь, символ мудрости? — вслух спросил я. Без тени иронии.

Сова ухнула еще раз, и еще. Стало быть, и вправду ответила. Жаль, я, дурак, так и не удосужился выучить птичий язык.

— Спасибо! — поблагодарил я. Хоть настойчивую рекомендацию в силу своей недостаточной лингвистической образованности я так и не смог разобрать, равномерное уханье посодействовало приведению моих мыслей в относительный порядок — пусть и его творческий эквивалент.

Запасись терпением, чаем и бутербродами. Проводи вечера в библиотеке лордов, благо, она настолько богата и обширна.

Ведь что отвечал мне шеф на вопрос о сакраментальном значении амулета?

Правильно. Поищи в библиотеке.

Нортайл некогда был примечателен не только восхитительным звездным небом, но и собственным названием. Дело в том, что и страна, и ее столица до поры до времени носили одно и то же гордое вышеупомянутое имя, что периодически вызывало путаницу и массу связанных с ней хлопот. Тем не менее, факт оставался фактом: королевство и город назывались одинаково, и это вполне устраивало и правителей, и их народ.

Давным-давно, во времена Эры Расцвета (и своей юности по совместительству), Нортайл носил статус города-государства — впрочем, как и подавляющее большинство стран, зарождавшихся в те благодатные времена. С тех пор территория значительно увеличилась, образовалось множество новых поселений, позже трансформировавшихся в города и деревни, однако королевство Нортайл и город Нортайл, несмотря на то что их границы уже давно не были одинаковы, продолжали миролюбиво сосуществовать, не желая по каким бы то ни было причинам менять имени.

По мере становления и увеличения государства появилась любопытная идея, имевшая законное право на существование: некоторые особо рьяные и ответственные министры, под тщательным предводительством королевы, предлагали переименовать страну в королевство элрингов или просто Элринг, в честь племен, из которых и выросла наша нация.

Переход от одного именования к другому происходил тяжело и на протяжении значительного периода времени: люди не желали отвыкать и переучиваться, не настолько старательные политики — вручную менять гору документации, всевозможными способами защищенную от любого магического вмешательства. Однако волевая королева, в ту пору носившая имя Лессы Каландрион, все же смогла настоять на своем разумном и, в общем-то, очень полезном для страны решении.

Название приобрело и еще одно, символическое значение: с тех пор королевская семья отрекалась от своей настоящей фамилии и принимала фамилию Элринг, чем подтверждала свою неразрывную связь с народом и обязанность служить ему, правя мудро, честно и справедливо. Правители и их супруги, наследники и наследницы, принцы и принцессы таким образом давали своеобразную нерушимую клятву.

И дать такую клятву могли не только кровные родственники: предложение принятия фамилии Элринг стало высшей государственной наградой, которую имел право вручать исключительно действующий король. Обычные люди, сослужившие Отечеству огромную службу, будь они хоть из крестьянской семьи, вполне могли стать полноправными родственниками правителя и даже, в случае чего, претендовать на престол.

Подобные законы в очередной раз доказывали, что в нашей стране в первую очередь учитывается не происхождение и наличие в венах голубой крови, а личные заслуги человека, его способности и знания. Подтверждением этому служили и звания магов «найт» и «нат», которые иной раз ценились выше, чем аристократические «сэр» и «леди», просто потому что указывали на талантливых, умелых магов. И совершенно неважно, в какой семье такой человек родился.

Шло время, то и дело менялись кровные династии, однако фамилия, полученная народом клятва, оставалась всегда одна. И в моем времени точно так же правили Элринги — похоже, эта прекрасная, устраивающая всех традиция никогда не собиралась устаревать.

В восемьсот двадцать первом году Эры Сверхновой на престол взошел стодвадцатилетний Ровен Элринг, сын любимого всеми короля Дайлина. За прошедшее время молодой правитель зарекомендовал себя исключительно положительным образом: принимал решения обдуманно и разумно, прислуживался к словам других людей, но никогда не был марионеткой в чужих руках и сразу же жестко отсекал все попытки советников и аристократов взять его под свой контроль.

Что его невестой была Мелори Арвейм, представительница одного из самых влиятельных, известных и старейших аристократских родов, пока что знал ограниченный круг лиц: никто раньше времени не хотел распространяться и пускать слухи. Что было весьма полезно, потому что леди, по всей видимости, замуж не собиралась, о чем и намеревалась аккуратно сообщить на сегодняшнем грандиозном приеме.

Итак, прошло несколько дней. Произошедшую на вторые сутки проверку на профпригодность я даже не провалил. Напротив, держался стойко и прошел ее на удивление успешно. Дело было так. Мой нынешний начальник, найт Менрин, пожилой и явно сильный маг с умным и цепким взглядом, попросил меня продемонстрировать пять боевых заклинаний, думая над каждым не дольше секунды, с чем я с легкостью справился: по сравнению с варварскими, издевательскими методами обучения найта Рифарда это упражнение казалось уровнем средней школы, хотя, на самом деле, для кого-то могло представлять немалую сложность. В этом я отдавал себе полный отчет.

Оринделл, оказавшийся добровольным участником организации охраны замка, продолжал косо и недоверчиво на меня поглядывать, но я только обезоруживающе улыбался, глядя в знакомые золотистые глаза своего шефа и друга. Такое неагрессивное поведение действовало правильно и некоторым образом его смягчало — на время. Что уже оказывалось внушительным достижением.

Но где-то на заднем плане маячили неизвестные мне «они» — группа людей, которая как раз-таки ни при каких обстоятельствах не должна догадываться о связи найти Рифарда и лорда Оринделла.

Ох, что же вы скрываете, шеф?

А лучше спросить — что же вы скрываете на этот раз?

— Альвер, помоги-ка? — попросил меня Рональд, маленький светловолосый парень, сын одного из слуг, который не совсем добровольно помогал готовить бальный зал к приближающемуся торжеству.

— Привет, Рон, — улыбнулся я, пролевитировав стол на его законное место.

— Спасибо! — благодарно воскликнул мальчик и умчался за новой партией предметов интерьера.

Я участвовал в этом безобразии, потому что хозяева попросили охрану, то есть нас, помочь слугам готовить зал. Теперь я бегал туда-сюда по замку, периодически перетаскивая разнообразную мебель с этажа на этаж. Время медленно плелось к полудню, и зал, пока что выглядевший довольно пусто и скучно, постепенно наполнялся всевозможными бытовыми предметами и окрашивался в красивые цвета.

За прошедшие несколько дней я успел познакомиться со многими обитателями замка, и большинство из них оказались дружелюбными и приветливыми людьми. Удивительно, но никто из моих новых сослуживцев так и не спросил у меня, откуда я такой забавный, лохматый и таинственный взялся — все кивнули, улыбнулись, представились, пожелали хорошего времени суток и удачной работы. Вот это я понимаю, тактичность. Конечно же, она была мне исключительно на руку: хотя бы относительно правдоподобную историю жизни я себе так и не придумал.

Кроме того, я поражался и сам себе. Нет, в самом деле, когда я успел стать таким общительным и непринужденным? Либо пробудился ранее впавший в безвременную спячку недюжинный актерский талант, либо чрезвычайные обстоятельства и вправду творят с людьми чрезвычайные вещи.

Единственным человеком, у которого я явно не вызывал бурной симпатии, оставался мой будущий шеф. Что же, у него есть весомая причина. Знать бы еще, какая.

Сегодняшним утром прошла плановая тренировка, на которой мне было откровенно скучно, зато теперь я, с превеликим трудом и моральными терзаниями оторвавшийся утром от кровати, чувствовал себя относительно нормально и даже передвигался не как неодушевленный деревянный манекен, что обычно случалось со мной после раннего подъема. Тем не менее, бурного желания посвятить день работе у меня как-то не возникало.

Но выбора не было. Я вздохнул и потащил вниз сразу три стула. Спускаясь по лестнице, я ощущал себя профессиональным жонглером, только вместо шариков около меня кругами летела мебель, периодически что-нибудь или кого-нибудь задевая. В итоге, умудрившись споткнуться на лестнице и заодно чуть не разбив стульями дорогущую люстру, я устыдился, перестал дурачиться и продолжил выполнять свои обязанности.

Предвиделось целое море гостей. Среди них была и леди Амелин, средний по возрасту ребенок лордов Джеффарда и Карлии Арвеймов. Несколько лет назад, в возрасте девяноста пяти лет, на том самом году жизни, когда человек становится совершеннолетним, Амелин вышла замуж за известного представителя аристократии из южной части королевства и по этой причине теперь виделась с семьей намного реже. Не соверши она тогда этот поступок, сейчас именно она могла бы претендовать на руку и сердце короля Ровена — вместо своей младшей сестры, которой указанные подношения были даром не нужны.

Ждали приезда представителей других дворянских родов, дальних родственников и друзей, известных на всю страну магов и их самых успешных учеников, причем последних с особым интересом: такие волшебники всегда вызывали у менее сильных жгучее любопытство и легкое опасение.

И, разумеется, ждали короля.

Леди Мелори заперлась в своей комнате и никого не желала к себе пускать. Самой нежелательной гостьей была ее мать, которая все лелеяла надежду повлиять на свою дочь и любыми угрозами или ласками убедить ее принять правильное решение.

Правильное — конечно же, с одной-единственной точки зрения, коих существует огромное количество.

Несмотря на свою безмерную любовь к истории, я никогда не увлекался политикой своих современников и особо в нее лез — зато мне всегда были интересны личные мысли, мотивы и соображения каждого участника какой бы то ни было ситуации. Такое парадоксальное сочетание интересов давало забавный результат, когда я оказывался в другой точке истории: совершенно не думая об общих глобальных событиях изучаемого времени, я всегда подмечал тонкости и любопытные моменты, делающие картину намного понятней и определенней.

И сейчас я мог уверенно сказать, что надежды леди Карлии не были полностью безосновательны. Последние дни Мелори выглядела подавленной, она все чаще молчала, надолго задумывалась, смотрела в никуда — другими словами, полностью ушла в себя и не хотела ни с кем делиться своими соображениями. Даже Оринделл, которому девушка, похоже, доверяла больше всех, так и не смог добиться от нее ничего определенного. Мне же моя спасительница только рассеянно кивала, изредка глядя на меня пустым взглядом, как будто и вовсе сквозь. Но когда, далеко не сразу, понимала, что я замечаю ее взгляд, смущенно отводила глаза.

Я никак не мог угадать ее мысли. И от этого мне становилось только интересней.

Но позавчера вечером леди вела себя иначе. Совершенно иначе.

Благовоспитанная дочь аристократов пробежалась по замку небольшим вихрем, сбивая по пути все, что только можно было сбить, но по какой-то счастливой случайности так ничего не разбив. Она ворвалась на кухню, весело со всеми поздоровалась, кого-то даже обняла, чем вызвала у этого человека непродолжительный ступор, набрала целую охапку всевозможных сладостей и точно так же стремительно удалилась. Позже она вышла к ужину, победно сверкая яркими глазами, холодно поздоровалась с матерью, тепло — с отцом, посетовала на отсутствие брата, не глядя схватила что-то со стола и, по пути поцеловав мимо проходившего меня в щеку, отправилась в неизвестном направлении.

Я так и не сообразил, что сказать и нужно ли это делать вообще. Впрочем, после поцелуя леди не удостоила меня даже повторным взглядом — и я решил, что мое смущенное лепетание вслед явно выглядело бы лишним.

На следующее утро Мелори вела себя как ни в чем не бывало. Так же скромно и воспитанно, как и в остальное время. Продолжала немного меня стесняться, причину чего я искренне не мог понять, больше не носилась по дому, не таскала с кухни сладости и, к моему сожалению, не выглядела столь уверенной в себе. На вопрос отца, куда он вчера выходила, недоуменно покачала головой и ответила, что весь вечер провела в замке.

Это не могло быть правдой. Я собственными глазами видел, как Мелори выходила за ворота, укутавшись в летнюю атту, но так ничего никому и не сказал.

Хорош стражник.

С другой стороны, именно леди уговорила всех взять незнакомого и подозрительного меня на работу, и я хотя бы из чувства благодарности не собирался ее подставлять. Главное — что вернулась целой и невредимой. Мне уже достаточно.

Секреты у Оринделла, секреты у Мелори. Есть такая замечательная присказка: у каждой семьи отыщется парочка отличных скелетов в шкафу. А у аристократических семей этих скелетов может найтись и больше — были бы шкафы.

В общем, скучать мне не приходилось точно. Времени же на уныние и жалость к самому себе просто-напросто не оставалось. Да, я пока что не видел абсолютно никаких выходов из сложившейся ситуации, не обнаружил ни одной, даже самой несущественной зацепки, что вполне могло меня отправить в ловушку всепоглощающей депрессии, но неотложные дела, коих насчитывалось непомерное количество, не оставляли мне такого шанса.

Тренировки, дежурства, всевозможные хозяйские поручения — мои должностные обязанности точно определены не были, поэтому на меня, как и на остальных стражников, свешивали все, что только можно было свесить, вплоть до помощи на кухне и уборки сада.

Более того, найт Менрин, по своей должности вынужденный наблюдать за работой новичка, умудрился разглядеть во мне незаурядного мага и, похоже, на полном серьезе вознамерился приобщить меня к своим исследованиям в области теории магии. Посмотрев на метровую колонку цифр, десятки формул и внушительных размеров расчеты, я сначала было ужаснулся и чуть не начал петь известную многим песню о гуманитарном складе ума, но вовремя вспомнил, что не повторял ее слова уже несколько лет, с тех пор как с удивлением обнаружил, что считать временные координаты мне даже нравится.

Однажды во время традиционного чаепития шеф мне сообщил, что у меня, на самом-то деле, математическое мышление, которое я зачем-то виртуозно скрываю. В ответ на такое шокирующее заявление, чуть не заставившее меня поперхнуться, я позволил себе возмущенно усомниться, приведя гору примеров из моей бурной, полной гуманитарных дисциплин юности, однако под насмешливым взглядом Рифарда быстро утих и признал, что в той же истории всегда лучше всего запоминал даты — которые, по сути своей, те же самые цифры.

Поэтому я мужественно подавил первые признаки паники, на участие в исследовании согласился и дал себе обещание со временем в предоставленных отчетах разобраться. Из меня, естественно, не такой первоклассный теоретик магии, как из Эрнис, тем не менее, привнести некоторую пользу я все же смогу.

Ну, по крайней мере, я на это очень надеялся.

Пару раз я, прихватив с собой стратегические запасы провизии, провел вечер в библиотеке в надежде снова ткнуть пальцем в воздух и неожиданно попасть в точку. Не попал. На этот раз удача решила от меня отвернуться: ни одного, даже самого крохотного намека на возможность путешествий в будущее я не нашел.

В само помещение библиотеки я зашел, чуть ли не задерживая дыхание, потому что испытывал жуткое любопытство и все горел желанием сравнить ее с вариантом в Древнем Мире. В итоге сравнил: кубических метров насчитывалось чуть меньше, не было настолько внушительного объем литературы (хотя, справедливости ради, и тут он был огромен, на радость любого заядлого библиофила вроде меня), а самое главное — предметы не летают по комнате по непредсказуемым траекториям, никуда в самый неожиданный момент не исчезают, пусть бы хоть частично, и вообще ведут себя до безобразия послушно и предсказуемо, как и полагается любой уважающей себя мебели. А ведь именно в этом и заключалась добрая половина очарования Древнего Мира.

Придя к заключению, что нынешняя библиотека меня отнюдь не разочаровала, я на несколько часов утоп в литературе и к жизни вернулся только после полуночи, когда на меня внезапно накатила непреодолимая волна сонливости.

Один раз ко мне в гости пришла Мелори. Она принесла мне чай и парочку пирожных, сказав, что ужин я окончательно пропустил, а с кухни все повара уже сбежали. На мое дружелюбное предложение сесть рядом и просто поговорить леди смущенно улыбнулась, сослалась на какие-то неотложные дела и потому отказалась, за что сразу же извинилась. Но когда переступила порог, обернулась с таким видом, будто хотела что-то у меня спросить, но передумала и, пожелав хорошей ночи, исчезла в дверном проеме.

Я долго смотрел ей вслед, держа на коленях забытую книгу. Любезный визит леди Арвейм, заботливый и красивый шаг с ее стороны, мне что-то напомнил.

Блаженно провести вечер в полном книг помещении, закономерно ставшим одним из самых любимых в замке, я намеревался и сегодня, но мои планы рушились на глазах: как оказалось, меня назначили одним из тех стражников, кто должен будет находиться в бальном зале и радовать гостей своей неповторимой физиономией. Боюсь предположить, какими критериями эти странные люди руководствовались при выборе. Критическим взглядом оценив мой наряд и тактично промолчав по этому поводу, найт Менрин вручил мне костюм и отправил готовиться к торжеству. Я обреченно вздохнул, но с воодушевленным начальством спорить не стал.

Когда в зале заиграла тихая музыка, издаваемая заколдованным оркестром, и начали появляться гости, я внезапно осознал, что мое отвращение к большим сборищам народа, в каком бы веке они ни происходили, никуда не пропадало. Просто напугано спряталось, не выдержав натиска возникших обстоятельств, а теперь же, почуяв удобнейший повод, как ни в чем не бывало, вылезло обратно.

Присутствие на балу никаких усилий, кроме моральных, к счастью, не требовало. Я стоял у стенки и старательно изображал из себя манекен, периодически вежливо кивая проходящим высокопоставленным гостям. Мой пост находился рядом с полным еды столом, и такое соседство меня более чем устраивало, потому что сердобольные хозяева без каких-либо просьб с нашей стороны разрешили нам таскать оттуда любые закуски.

Кое-кого из гостей я узнавал: по виденным когда-то портретам, по прочитанным описаниям, по известным приметам. Восхищенно пялиться на приглашенных этикет, разумеется, не позволял, но я ничего не мог с собой поделать. Перед моими собственными глазами творилась история. За короткий промежуток времени я заметил множество героев научных справок и рассказов, увидеть которых воочию мечтал уже многие годы. Не потому что заочно обожал всех подряд, нет, некоторые из них, судя по описаниям, у меня даже не вызывали симпатии — просто смотреть своими глазами всегда намного лучше и интересней. Тем более если подобная возможность есть лишь у единиц из всего населения Мира.

А описания ведь могут и врать. У меня было уже достаточно возможностей в этом убедиться.

Впрочем, когда по лестнице спустились Мелори и Оринделл, невежливо разглядывать магов, министров и аристократов я сразу же прекратил. В простом и элегантном светлом бальном платье, с распущенными длинными волосами леди выглядела… восхитительно. Честно говоря, я не мог оторвать глаз. Но она сама, будучи занятой выполнением светских обязанностей, моего пристального внимания не замечала.

А ее брат мой взгляд все-таки перехватил. Он промолчал, не позволив себе и недовольного выражения лица, и все же я сразу понял: ничего положительного про меня в данный момент не думают.

Опомнившись, я переключил внимание с Мелори на ее собеседницу — высокую, черноволосую, богато одетую девушку, сильно напоминавшую женский вариант Оринделла.

Амелин Арвейм, нынешняя Макэдом, с легкостью определил я. Уж очень она была похожа на своего старшего брата.

Сестры, явно соскучившиеся друг по другу за долгое время разлуки, о чем-то увлеченно щебетали, стоя чуть ли не в обнимку, а их брат держался рядом, вежливо слушая и изредка вставляя комментарии, однако когда к приезжей дочери с раскрытыми объятиями подошла леди Карлия, светлая улыбка на лице Мелори резко потухла. По всей видимости, у них все же успел состояться серьезный разговор, который к полюбовному решению разногласий так и не привел и вообще закончился не самым дружелюбным образом. Мать и дочь держались спокойно, подчеркнуто вежливо, на публике недовольный вид не демонстрировали, но явно старались не смотреть друг на друга и как можно меньше разговаривать.

Леди Амелин недоуменно переводила взгляд с матери на сестру и обратно, пытаясь понять, что между ними произошло — на этот раз. В ее медовых глазах, оттенком чуть темнее, чем у моего будущего шефа, явно читалось многозначительное «снова». Так и не разузнав ничего определенного, девушка вопросительно посмотрела на Оринделла, но тот только неопределенно покачал головой, как будто обещая все объяснить позже, и ободрительно обнял Мелори.

Такому, по ее мнению, в данный момент не нужному единодушию детей Карлия Арвейм была не то чтобы слишком рада.

Король Ровен прибыл с опозданием на полчаса. Это был статный, внушающий уважение молодой человек с растрепанными светло-русыми волосами, веселыми голубыми глазами и задорной улыбкой. Король был облачен в совершенно обычный наряд без каких-либо изысков, а надеть свою шикарную многомиллионную корону, за ненадобностью забытую то ли в карете, то ли вообще в замке, так и не удосужился. Не знай я заранее, как выглядит Ровен Элринг, не уверен, что смог бы сразу определить знаменитую венценосную персону: никакой надменности, никакого высокомерия в нем не наблюдалось. Вообще. Ни капли.

Тем временем, Ровен с искренней, открытой улыбкой извинился за опоздание перед вовремя притихшим народом, в шутку посетовал на собственную нерасторопность, вызванную в том числе и продолжительными пререканиями с излишне старательным и властным слугой, выразительно посмотрел на последнего (на что последний никак не отреагировал) и, как ни в чем не бывало, скромно сел в уголке зала, с явным облегчением отправив свиту развлекаться. Я же со смешком подметил, что этот человек любит подобные мероприятия примерно настолько же сильно, как и я сам.

Король на самом деле был таким: открытым, простым в общении, доброжелательным, немного смешным, обладающим незаурядным чувством юмора и непоколебимой уверенностью в том, что он ничем не превосходит остальных людей, кто бы ему что по этому поводу ни говорил. Недоброжелатели могли утверждать, что Ровен ведет себя слишком легкомысленно для действующего короля, вот только за всеми этими качествами скрывался сильный, железный характер истинного правителя, способного держать огромное государство под своим контролем.

Время стремительно близилось к ночи. Бал же был в самом разгаре. Люди, облаченные в яркую нарядную одежду, опьяненные алкоголем и весельем, постоянно разговаривали, ели, смеялись танцевали. Временами они проходили передо мной, некоторые из них не обращали на скромного стражника ни малейшего внимания, другие же, наоборот вежливо здоровались, а третьи даже предлагали присоединиться, на что я всегда отвечал шуткой.

В какой-то момент мне начало казаться, что перед моими глазами поплыл густой туман. Внезапно красиво украшенный зал вместе с его высокопоставленными гостями куда-то исчез, но почти сразу же возник снова — на этот раз пустой и освещенный ярким солнечным светом. В нем больше не было ни одной живой души. Кроме меня, полупризрачного, полуматериального. Потом здесь все же начали появляться люди, но и они пропадали какие-то мгновенья спустя. Их лица менялись, старели, исчезали. Все время приходили новые, но и с ними происходило то же самое. Сами картины перед моими глазами стремительно сменяли друг друга, как на быстрой перемотке, то и дело просто перескакивая с одной на другую — и каждую из них будто окутывала легкая белая дымка. Проходили дни и ночи, бежали времена года, проносились десятилетия и века.

Стоя на одном месте, я видел многое. В одну слишком долгую секунду я подумал, нет, осознал в необлаченной мыслью форме, что стоит мне сделать шаг, всего один шаг — и я окажусь там. Когда бы то ни было. Я был в этом абсолютно уверен. Я ощутил себя всесильным Ураганом, подчиняющим все Время. Самим Временем.

Шаг так и не сделал.

Наоборот — помотал головой, чтобы отогнать странное видение. Белая дымка сразу же растаяла, и я понял, что меня окружают все те же, уже знакомые мне люди, а за окном стоит теплая летняя ночь восемьсот двадцать пятого года Эры Сверхновой. Рядом находится уже наполовину опустевший стол, так и манящий соблазнительными аппетитными запахами. Почувствовав откуда-то взявшуюся сильную усталость, я перестал изображать саму скромность и взял себе внушительных габаритов кусок пиццы.

Нет, я не лопну. Мой прожорливый организм способен враз проглотить еще и не такое.

Когда я наконец очнулся и окончательно пришел в себя, король и Оринделл уже долго и серьезно обсуждали какой-то вопрос, отойдя ото всех в сторонку. Их беседа длилась не менее получаса, после чего Ровен, сначала ненадолго уйдя в себя и что-то обдумав, подошел к явно скучающей Мелори и пригласил ее на танец.

Девушка легко согласилась.

Гости, увлеченные собственными делами и ничего не подозревающие о возможном скором обручении, решили, будто правитель всего лишь проявил знак вежливости, уделив столько внимания незамужней дочери хозяев бала, и почти не смотрели в их сторону. Чем, к слову, показывали еще и заслуженное уважение, потому что король, несмотря на частую необходимость, не особо любил находиться в центре внимания. Однако на вальсирующих Ровена и Мелори все же было устремлено несколько внимательных взглядов: напряженный — Карлии, доброжелательный — лорда Джеффарда, любопытный — Амелин, сосредоточенный — Оринделла и мой, сочетающий в себе целую бурю эмоций.

Танцевали предполагаемые жених и невеста долго, несколько музыкальных композиций. Почти все это время разговаривали, но, привыкшие сохранять аристократическую невозмутимость, почти ничем себя не выдавали. Только периодически улыбались друг другу и временами становились совершенно несерьезными.

Мне было крайне интересно узнать, что именно они так долго обсуждают. И не только из научных интересов.

Вечность спустя они остановились. Ровен, напоследок окинув девушку внимательным, изучающим взглядом, легко поклонился, а леди Мелори, вовсе от этого не смутившаяся, улыбнулась и что-то сказала в ответ.

Что следует думать, я не знал. И, похоже, не один я. Леди Карлия, сгорающая от нетерпения, хотела было подойти к дочери и снова вызвать ее на откровенный разговор, но Мелори, хоть и заметила этот порыв, предпочла компанию отца, сестры и брата, втроем ждавших ее на другой стороне бального зала, и упрямо развернулась на каблуках. Дождавшись, Лорд Джеффард, ни о чем не спрашивая, ласково обнял любимую дочь.

А Ровен, снова удалившийся в излюбленный угол, выглядел несколько удивленным.

Еще полчаса спустя Мелори подошла уже ко мне. Сначала я подумал, что она просто проходит мимо, как обычно не обращая на меня особого внимания, но, к моему изумлению и еле скрываемой радости, она направлялась даже не к соседствующему праздничному столу, а именно к моей скромной персоне.

— Не хотите потанцевать, найт Альвер? — спросила она, улыбаясь своими яркими, темно-карими глазами.

— Простите, миледи, — собравшись с духом, я ценой немыслимых усилий заставил себя произнести следующие слова. — Но вряд ли мне можно слишком далеко отходить от этого места.

Девушка иронично усмехнулась, не приняв мое с трудом и болью выдавленное заявление всерьез.

— Бросьте. Я тоже в какой-то мере ваша начальница и я разрешаю. А защитить замок, если что, вы и из другой части комнаты просто прекрасно сумеете. Но вряд ли это вообще понадобится.

Сопротивляться просьбе прекрасной леди Арвейм я не мог — да и не хотел, если честно. Через пару минут мы с ней уже танцевали в середине большого праздничного зала под довольно быструю, живую музыку. Девушка, учившаяся этому с детства, двигалась легко, грациозно, умело, я же на полном серьезе ощущал себя дубом. Неуклюжей деревяшкой, не способной даже руку поднять так, чтобы никого нечаянно не покалечить, что уж говорить про остальные псевдотанцевальные потуги.

— Что вы ему сказали? — само собой вырвалось у меня.

Только потом я понял, что влез в совершенно не свое дело, хотел прикусить болтливый язык, но было уже поздно.

— Кому? — поинтересовалась Мелори.

— Королю.

У меня возникло желание самому себе настучать по дурной башке. Распоясавшийся мозг явно не желал меня слушаться.

— А, вот вы о чем. Правду.

— Правду?

— Правду. Ровен ее более чем заслуживает. Он… прекрасный человек и отличный король. Мне совсем не хотелось бы ему врать. Надеюсь, он мне все-таки поверил, а то неловко получится.

При этих словах я напрягся. И задал следующий вопрос, за который уже после еще долго ругал себя самыми последними словами:

— А именно?

— Это допрос? — леди хитро посмотрела мне в глаза, от чего стала выглядеть еще красивей. — Но я не давала своего согласия, если вы, найт, спрашиваете об этом.

С души неожиданно свалился какой-то булыжник. Своим весом он пробил воображаемый пол и устремился к ядру планеты. Хоть после этого падения говорить стало и проще, запоздало проснулась совесть, заставив меня неслабо устыдиться — за произнесенные вопросы, за так и не заданные вопросы, за собственные мысли.

— Прошу прощения за неуместное любопытство, — негромко произнес я, кивнув в знак вежливости и благодарности, и собирался уже было удалиться в сторону своего поста, но Мелори поспешно добавила:

— Так это ничего. Мне даже нравится. Можете продолжать свой допрос.

И тихонько рассмеялась, заражая своим настроением и меня. Мимо нас радостно проносились другие парочки, некоторые из них здоровались, но мы, отзываясь исключительно автоматически, не обращали на них абсолютно никакого внимания.

Получив это неожиданное разрешение, я не упустил возможность им сразу же воспользоваться:

— Но что вы скажете леди Карлии?

— Хммм… — леди на секунду задумалась. — Наверное, неправду.

Я не сказал ни слова, зато выразительно на нее посмотрел. Точно расшифровав и правильно поняв значение моего ироничного взгляда, леди Арвейм ответила, но, правда, не совсем на тот вопрос, который меня так сильно заинтересовал и теперь не давал мне покоя.

Еще один мастер уходить от ответов на мою голову.

— А правду я и не смогу сказать. Даже если бы и горела таким странным желанием, все равно не смогла, — девушка закатила глаза. — Но это, наверное, и хорошо. Мне вообще очень-очень сильно повезло, что я здесь нахожусь.

Удивился ли я такому заявлению со стороны одной из хозяек бала? Это еще мягко сказано.

— Но бал же ведь, по сути, устроен в вашу честь, разве нет? — уточнил я, внимательно глядя ей в глаза.

— Как сказать… не совсем в мою.

Сейчас Мелори не стеснялась меня, как делала это обычно. Наоборот, отвечала таким же вниманием, и смущенным себя чувствовал уже я. Она будто бы ставила себя совсем по-другому.

И мне это нравилось.

— Вы говорите загадками.

— Как будто я тут одна такая, — моя собеседница взирала на меня с крайней степенью ехидства.

Драконы меня сожгите. А ведь она права. Кто из нас двоих взялся неизвестно откуда и теперь нагло задает не касающиеся его вопросы?

— Тогда почему вы мне доверяете? Вдруг я какой-нибудь мошенник? — предположил я.

— А вы мошенник? — леди с любопытством заглянула мне в глаза.

— Эээ… нет.

— Ну и вот.

— Но я ведь могу врать.

— Но вы же не врете, — парировала Мелори.

Это было утверждением. Она и не думала во мне сомневаться, и причину этого я не знал — даже предположить не мог. А слепых точек, невыясненных моментов еще оставалось бесчисленное множество.

— Почему вы заступились за меня перед Оринделлом? Еще в первый день? — я спросил то, что уже давно вертелось на языке.

— Знаете что. Задайте мне лучше этот вопрос, когда я… буду в менее взбудораженном состоянии. Тогда я отвечу. И, наверное, много еще интересного расскажу. Хотя за последнее ручаться не могу.

Я хотел было еще немного понаглеть, но появившиеся в зале кухонные работники прервали меня еще до того момента, когда я успел более или менее осмысленно сформулировать очередной вопрос. Мелори же, узрев проходящих мимо слуг с подносами, без какой-либо логической паузы после своей многозначной тирады с восхищением добавила:

— Мои любимые пирожные принесли! Хотите попробовать?

И, не дождавшись ответа, развернулась, схватила меня за руку и потащила к заново наполняющемуся праздничному столу.

Остаток вечера прошел соответствующим образом. Полностью забыв о своей должности стражника и боевого мага, я веселился, тоннами поглощал еду, изредка с кем-то разговаривал и еще реже танцевал. Через некоторое время Мелори познакомила меня со своей сестрой; сначала я пытался этому сопротивляться, придумывая различные отговорки вроде положения обыкновенного охранника, исполнения внезапно возникших обязанностей и нежелания с кем-либо общаться, но мое мнение, похоже, мало кого интересовало, потому что на все мои блестящие аргументы тут же находились убедительные контраргументы.

Да и не мог я долго возражать своей прекрасной спутнице.

Леди Амелин оказалась светлой, улыбчивой девушкой. Она разговаривала со мной очень вежливо, часто спрашивая мое мнение и внимательно к нему прислушиваясь. Старшая дочь лордов представляла собой одну из тех редких представительниц прекрасного пола, кто был способен очаровать абсолютно каждого, даже самого неподатливого собеседника уже через пять минут знакомства. И все же, несмотря на замужество и смену фамилии, она навсегда оставалась Арвейм и, несомненно, обладала типичными чертами характера своей семьи — стойкостью, чувством собственного достоинства и некоторым упрямством. При всей своей мягкости, Амелин, как и ее брат с сестрой, в любой момент могла проявить огромную силу воли.

Пару раз Мелори, оставив меня наедине со всеми, отлучилась поговорить с королем Ровеном, после чего даже соизволила перекинуться парой слов с матерью — но и этот мимолетный разговор, по всей видимости, обернулся бессмысленным пререканием. Амелин, наблюдавшая за ними со стороны, только молча покачала головой.

Лег я уже под утро. По той простой причине, что в наши обязанности входила и доставка уставших гостей до их разнообразных средств передвижения. Кроме того, стражников попросили помочь слугам хотя бы частично разгрести накопившийся за ночь бардак, за что обещали щедро доплатить — потому что любая работа заслуживает вознаграждения. Тем более сверхурочная.

Довод оказался убедительным и не оставил нам ни единого шанса на демонстрацию праведного возмущения. Слава Духам, что в нашем Мире существует магия. Что бы мы без нее делали.

Наконец, с невероятными усилиями добравшись до комнаты, я, одолеваемый неописуемым сочетанием дикой усталости и всепоглощающего счастья, сразу же мертвым грузом рухнул на кровать. Но, как только я уснул, в моей голове раздался до боли знакомый голос:

— Поговорим? — любезно предложил он.

Пытаясь отогнать навязчивое и слишком громкое сновидение, я помотал головой — когда понял, что и в бессознательном состоянии вполне могу позволить себе подобный каприз. Такой невежливый жест вовсе не означал отказ от разговора с невидимым собеседником, просто я очень хотел удостовериться, что и вправду способен управлять собой и во сне. А говорят, что для приобретения подобного умения нужны годы неустанных тренировок.

— Да не спишь ты, — ироничным тоном сообщил мне все тот же голос.

Через пару секунд я уже смог и разлепить глаза.

— Шеф?

Передо мной, по-хозяйски расположившись в накрытом цветистым покрывалом кресле, сидел найт Рифард — не лорд Оринделл Арвейм, а тот самый всесильный маг, которого я знал уже пять лет как.

— Бинго! — радостно улыбнулся он.

— Откуда вы здесь? — ничего не понимая, спросил я.

Найт на мгновение задумался.

— Интересный вопрос… я не здесь.

Видимо, я все-таки сплю.

— Не спишь, — усмехнувшись, повторил шеф. — Нет, я не читаю мысли. Сейчас у меня такой фокус не вышел бы. Просто у тебя такое подозрение огромными красными буквами на лице написано. Уж не знаю, как они там поместились, габаритов-то для этого маловато.

Шутку я оценил, но все же решил уточнить, сев на кровати и недоверчиво скрестив руки на груди.

— Тогда где вы, если не здесь?

— У себя в кабинете, пытаюсь использовать Временной Ураган, чтобы переместиться в восемьсот двадцать пятый год двенадцатой Эры и хоть как-то тебе помочь. Но у меня ничего не получается.

— Странно.

В голове почему-то было очень пусто.

— Ничего странного. Ты меня не пускаешь.

— Но причем тут я? — услышанное меня удивило. — Вот от чего, но от помощи я бы сейчас точно не отказался.

— Подумай.

Сколько раз я слышал это слово, хоть и единственное, но крайне внушительное, от начальника во время наших изматывающих тренировок — и все время убеждался, что именно это мне и было необходимо сделать. Однако сейчас последовать мудрому совету почему-то оказалось затруднительно.

— Давай. Ты сможешь, — подбодрил меня шеф.

Я сосредоточился. В тот же момент заполнявшая мою спальню дымка, практически не осязаемая и не заметная, начала понемногу густеть.

Ответ пришел сам собой. Без каких-либо усилий с моей стороны.

— Я не могу впустить. Тогда вас тут окажется двое.

В золотистых глазах читалось явное удовлетворение.

— Молодец.

Время бесследно пропало. Наступающее утро без боя уступило свои права отсутствию какой-либо части суток вовсе. В комнате стало слишком тихо — это остановились старинные часы, скромно стоящие в углу. Но я не обращал внимания на ни что из перечисленного. Я молчал и пытался осмыслить, что я только что сказал и почему вообще это сделал.

— Ты не можешь это сделать, но в то же время хочешь, чтобы я был здесь, — через некоторое время произнес Рифард. — Именно поэтому я и сижу в этом замечательном кресле. Где-то между двумя отдаленными друг от друга годами. Никогда.

— Я очень хочу, чтобы вы оказались рядом, — уверенно ответил я. — Но да, я не могу.

— На самом деле, еще как можешь. Ты способен поддержать любой временной парадокс, даже не замечая, что ты вообще это делаешь. Просто пока что вместо тебя работают инстинкты. Тебе же нужно научиться контролировать свою силу.

Парадокс.

И снова это странное чувство: как будто я могу смотреть сквозь века — хоть в прошлое, хоть в будущее. С одинаковой легкостью. Да и есть ли между ними принципиальная разница?

Не думаю.

Это не дымка, внезапно понял я. Это моя собственная аура заполняет всю комнату. Полупрозрачный, колеблющийся, завивающийся воздух — куда ярче и заметней, чем обычно — образует целые вихри магической энергии и тем самым напоминает витки Временных Ураганов.

Нет, не напоминает. Это они и есть.

— Как?

— Для начала — пойми себя.

Мой ответ не заставил себя ждать и секунды. Слова выговаривались сами собой.

— Я — Ураган.

— Хорошо. Теперь прими это.

Принять? Но разве?..

— Но я принимаю. Я ведь знаю это.

— Скажи, твой разум верит в это?

На этот раз я не смог ответить сразу же. Пришлось надолго задуматься, внимательно прислушаться к себе. И только потом я произнес то единственное слово, которое определяло все.

— Нет.

— Когда ты в это поверишь, на полном серьезе поверишь, тогда ты и сможешь делать все, что захочешь. Тогда ты и окончательно примешь себя, Страж Времени.

Последние слова заставили меня вздрогнуть.

— Вы знали? — спросил я, хотя уже заранее был уверен в ответе.

— Знал.

Конечно же.

— И не сказали мне сразу?

— Ты должен был повзрослеть. Понять сам. А до этого попасть в предреальность. Потому что…

— …только там открываются истинные силы магов, — закончил за него я. — Да. Помню.

Шеф улыбнулся немного грустно.

— Не думал, что это произойдет так скоро.

Да-да-да. Это все отлично и замечательно, но… я же ведь приду в себя и буду абсолютно уверен, что этот разговор мне всего лишь приснился. Какой Временной Ураган? О чем вы толкуете, я не могу быть одним из них. Просто потому что не могу. Это какое-то страшное недоразумение. Глупая мечта молодого искателя приключений, все же так неудачного нажившего их на свою горемычную голову.

Вопросы в моей голове устроили целое соревнование: то ли на звание первого, то ли — самого дурацкого. И все же мое затуманенное сознание смогло выловить из них один, более-менее адекватный.

Точнее, он не был даже вопросом, потому что я и без того знал ответ.

— Вы — Оринделл Арвейм?

Найт снова улыбнулся. Было заметно, что ему непривычно слышать звучание собственного, полученного при рождении имени.

— Давно меня так не называли.

И, подумав, добавил.

— Сейчас я предпочитаю, чтобы меня звали Рифардом. Предлагаю и нам с тобой остаться на этом варианте.

Уговаривать меня отнюдь не нужно было. Я бы и сам уже не смог называть своего начальника как-либо иначе.

— Рифард, вам же не тридцать тысяч лет?

Найт Хайт смотрел на меня одобрительно и любопытно. Он раскинулся в кресле, как полноправный хозяин сего предмета интерьера, и, казалось, в ближайшее время вовсе не собирался его покидать.

— Конечно, нет. Сейчас мне восемьсот девяносто семь лет, — и, усмехнувшись. — Через три года будем праздновать большущий юбилей. Надеюсь, потом найдем друг друга по всем временам. А то был уже один прецедент…

Всесильный маг рассмеялся от собственных воспоминаний, в которые я, к великому сожалению, пока что посвящен не был.

— Но как? Ведь мы не можем переноситься в будущее? — не понимал я.

— Кто тебе такую ересь сказал? — поморщился шеф.

Я начал вспоминать, откуда знал этот факт — и с удивлением понял, что начальник и учитель в одном лице никогда такого мне не говорил.

— Рассказы путешественников во времени, учебники. Потом это же повторил профессор Антавир.

— Ох уж эти стереотипы. Всегда хорошим, талантливым людям жизнь портят. Верить учебникам — вообще последнее дело, уж ты-то должен знать. Дальше. Путешественники, написавшие эти самые рассказы, никогда не были живыми Ураганами. В отличие, между прочим, от тебя. Мы вообще можем только пользоваться созданными вами телепортами, и то исключительно в том случае, если вы дадите нам такую способность. И только в прошлое. Или переноситься с вами за компанию, ежели вы соизволите взять нас на экскурсию. Ты же способен делать то, что захочешь. Ты даже сумел пробраться в Древний Мир, помнишь? Причем еще до того, как самостоятельно залез в предреальность. А Антавир, старый хитрый лис, просто хотел натолкнуть тебя на нужную мысль. Он это дело любит.

— Собственно, как и вы сами, — со смешком отметил я, тщательно осмысливая услышанное. — И вообще, шеф. Вы мне так и не сказали, как вы оказались в будущем.

— А сам-то как думаешь? — усмехнулся он.

Согласен, глупый вопрос. Но этим я вообще частенько грешу.

— То есть, я в ближайшее время смогу вернуться? — с надеждой спросил я. Спросил и тут же задался вопросом: а так ли сильно я хочу скоро вернуться в то место, которое когда-то называл домом — за неимением других, более достойных вариантов?

— Не в ближайшее. Но сможешь.

От недосказанностей, недоговорок, огромного количества невыясненных обстоятельств, умноженных на бешеную усталость, начинали путаться мысли. К тому же, я явно чувствовал, что начинаю терять контроль над собственными силами. Аура, заполнившая комнату, стала медленно рассеиваться, собираться рядом с моим телом, тем самым подтверждая мои опасения. Рифард, отечески смотрящий на меня со своего кресла, растворялся в воздухе вместе с ней. И это было хуже всего.

Собрав волю в кулак, я вернул все на свои места.

— А ты силен! — одобрительно и несколько удивленно покачал головой шеф. — Может быть, ты и сможешь пустить меня раньше, чем я думал.

Полученные от начальника комплименты всегда заставляли меня гордиться собой — временами даже непомерно.

— Но если ты продолжишь надрываться, то сейчас прямо тут и уснешь, герой, — добавил Рифард, внимательно разглядывая сонного меня и с сожалением поднимаясь с излюбленного кресла.

— Подождите, — попросил я, упрямо тряхнув головой.

Начальник Тайфуна остановился и обернулся.

— Где мне искать ответ?

— В библиотеке, Альвер. Я же говорил.

— Вы мне больше не поможете?

— Помогу, если ты сможешь меня впустить. Но некоторые загадки ты должен разгадать сам. Пора. Ты наконец взрослеешь. Не в этом ли предназначение настоящего учителя? — он по-доброму улыбнулся. — Не переживай. Мы еще не раз подеремся за общий любимый диван и в полночный час тайком съедим заранее спрятанные пирожные.

Обрисованная перспектива не могла меня не обрадовать.

— Я еще раз попытаюсь сюда перенестись, чуть позже. Не получится, так просто дружески поболтаем, уже неплохо. А теперь спи давай. Ты нам нужен живым и здоровым, — Рифард снова начал медленно растворяться в воздухе, его голос звучал будто бы издалека. — О, тебе тут Крис передает пламенный привет. Говорит, соскучился по твоей физиономии.

Шеф исчез окончательно — вместе с полупрозрачным, вьющимся туманом моей собственной ауры. Внезапно все стало так, как изначально и должно было быть: кресло пустовало, а цветистое покрывало на нем даже не выглядело помятым, в углу тихонько и размеренно тикали старинные часы, в окно лился мягкий утренний свет, красиво озаряя всю комнату.

Уснул я быстро и на этот раз уже по-настоящему.

Шеф оказался прав — впрочем, как и в подавляющем большинстве случаев. В ближайшие два месяца я так и не смог найти ни единого намека на возможность путешествия в будущее, хотя проводил в обширной библиотеке Арвеймов огромное количество свободного времени. Правда, после тонн разномастных фолиантов мне в руки попался довольно любопытный текст: еще недавно я не обратил бы особого внимания на перепутанные исторические данные или счел бы их обыкновенной ошибкой, с кем такого не случалось; однако сейчас позволил себе усомниться в случайности непоследовательной расстановки дат при описании событий Эры Миражей в дневнике Лоресса Тейна — предполагаемого путешественника во времени прежних лет.

Но, к моему глубочайшему разочарованию, проштудировав тонкую потрепанную рукопись от корки до корки, других признаков подобных перемещений во времени я не обнаружил.

Никаких способов свершения этого, как оказалось, вполне возможного деяния — тем более.

Я делал что-то не так.

И это гениальное соображение посещало меня все чаще.

Периодически возникала и еще одна мысль: правда ли я настолько сильно хочу вырваться из этого времени, из этого замка, сбежать от…?

В этом я не был уверен. Возникали обстоятельства, с которыми я все больше и больше хотел разобраться, а подобравшаяся компания вызывала симпатию, а то и дело — любопытство и желание лучше узнать некоторых людей, а подобная потребность у меня не возникала уже довольно давно.

Что же, я удостоился чести познакомиться ближе с леди Амелин, которую в кругу семьи все чаще называли просто Линн. Никогда не слышал, чтобы ее благородное имя так сокращалось, но, наплевав на этикет и условности, леди настаивала на том, чтобы и я начинал как можно быстрее к этому приобщаться.

Итак, Линн все еще гостила и уезжать в ближайшее время явно не собиралась. Упрямый сэр Макэдом, падший жертвой нечеловеческого обаяния жены, способной на что бы то ни было уговорить любого, отбыл в направлении другой части королевства намного раньше, оставив ее, добившуюся своей цели без каких-либо потерь, в фамильном замке.

Амелин явно была не слишком счастлива в браке, но она старалась избегать подобных откровенных разговоров. Один раз Карлия попыталась завести со старшей дочерью разговор о детях — разумеется, в присущей ей не самой приятной манере, предполагающей несомненную правоту старшей, более умудренной опытом женщины. Линн, в глазах которой при словах «брак» и «дети» проскальзывал плохо скрываемый ужас, отшучивалась как могла, стараясь вести себя наиболее подобающим образом, но присутствовавшая при этой попытке манипуляции Мелори, доселе молчавшая, упрямо качнула головой, яростно сверкнула своими яркими темными глазами в сторону матери и молча за руку вывела смущенную сестру из комнаты.

Со мной же леди Мелори за прошедшее время почти не разговаривала, чем я, мягко говоря, был не особо доволен. Конечно, она каждый раз вежливо здоровалась, прощалась, временами подходила передать что-либо по работе, иной раз приносила уставшему мне еду в библиотеку, когда я пропадал там с концами, но не более. Говорить просто так, на отвлеченную тему, девушка по своей инициативе не начинала, несмотря на то что запросто, совершенно естественно делала это во время того памятного бала.

Исправить сложившееся и не устраивающее меня положение полностью предоставлялось мне самому: я частенько подходил к ней, что-то спрашивал, не вполне понимая, что именно и зачем, и в это же время все больше убеждался в собственной интеллектуальной несостоятельности.

Леди либо стеснялась и уходила от разговора, либо, напротив, уверенно смотрела мне в глаза, и тогда смущался уже я. В первом случае пару раз она выглядела так, будто что-то сильно, нестерпимо хотела у меня спросить, но не решалась: старательно отводила взгляд, кусала губы, говорила не особо связанными урывками, но уходить, ссылаясь на неотложные дела, не торопилась. Правда, никакого вопроса так и не задавала, а наглеть и выпытывать его я не хотел: вовремя вспоминал навязчивое желание чувствительно врезать самому себе, то и дело возникавшее в прошлый раз.

Один, всего лишь один раз за все это время младшая дочь Арвеймов пришла ко мне сама. В тот момент я усиленно разбирался в теории магии, держа в одной руке авторучку, а в другой — кучу исписанных и исчерканных листков, и был настолько сосредоточен на науке, что ни о чем другом и думать не мог.

Не мог — точно до прихода Мелори. Она мило улыбнулась, чем меня окончательно сразила, и немедленно, без каких-либо вступлений предложила прогуляться.

Похоже, возможность моего отказа не предусматривалась вообще. На улице стоял полночный час, но на этот небольшой факт леди было наплевать: она, не дожидаясь моего положительного ответа или же заранее предвидя его, уже облачилась в легкую красную атту и уличные сапоги. Мысленно уговаривая себя не пялиться на восхитительную девушку столь уж откровенно, я, не в силах отказать, сразу бросил все дела и снял с вешалки свою мантию — дешевую и потрепанную. Но ей, по всей видимости, было плевать и на это. На рабочем столе остался одиноко лежать длиннющий столбик цифр, незадолго до того подкинутый мне найтом Менрином.

Мы стояли на краю озера совсем недалеко от замка и разговаривали ни о чем и обо всем одновременно — впервые за долгое время. Именно такие разговоры, непринужденные и веселые, больше всего сближают души.

Над головой ярко сияли звезды. В лицо дул игривый ветерок, развевая длинные, вьющиеся волосы Мелори.

В какой-то момент она развернулась ко мне и с интересом спросила:

— Вы так и не вспомнили, когда мы могли встречаться раньше?

Она стояла слишком близко. Мне сложно было удержаться.

— Простите, миледи, но нет, — ответил я, с трудом себя преодолевая.

— Жаль.

Больше она ничего не сказала. Просто ушла, снова легко поцеловав меня в щеку.

И, начиная со следующего дня, больше ни разу не упоминала о том свидании, если так вообще можно назвать эту короткую встречу. Именно так случилось и после бала.

Я мало что понимал. Леди Амелин и то разговаривала со мной больше и охотнее.

Если же Линн испытывала ко мне теплые, даже приятельские чувства, Мелори вела себя очень странно, то Оринделл демонстрировал исключительно отрицательное отношение. Не то чтобы он косо на меня поглядывал — нет, он, как и подобает истинному лорду чуть ли не королевских кровей, не обращал на мелкую вошку вроде меня своего величественного внимания вообще. Смотреть на своего будущего шефа, при случае взирающего на меня со смесью неприязни и высокомерия, было и смешно, и грустно одновременно.

Впрочем, я и не пытался добиться его расположения — еще чего не хватало. Главное, данное младшей сестре слово он честно сдерживал и с работы меня не выгонял, а что не проявлял особого доверия и не спешил ни с того ни с сего делиться сокровенными секретами — дело десятое.

Разговоров с начальником мне и без того хватало. Слава Духам, привычка держать свое слово у него с тех пор никуда не пропала: Рифард честно еще несколько раз пытался перенестись в это время, хоть я все еще не мог его впустить. Зато мы вели продолжительные, в меру интеллектуальные беседы. Зато я наконец-то понял, как умудрялся останавливать время — и года не прошло.

Теперь я твердо знал, что могу создавать вокруг себя кусочек предреальности, затерянной где-то между временами, даже в тех случаях, когда никто вероломно не посягает на целостность и логичность самой реальности, а при желании способен и побродить по ней, любуясь на тень Мира и все больше растягивая свою ауру.

Правда, сил этот фокус стоил немерено. Один раз после такого развлечения я не мог подняться с кровати еще часа два, чем сильно напугал большинство жителей Арвейма. Мой сослуживец, невесть зачем заявившийся ко мне в спальню, внимательно посмотрел на меня и сообщил, что у меня нездоровый цвет лица (на этом моменте я даже покосился в зеркало: уж очень убедительно вещал коллега), чем вызывал неминуемую цепную реакцию. Кто-то даже изъявил желание позвать врача, но я бурно запротестовал и каким-то невероятным образом убедил всех в собственном полнейшем здравии.

Тут случился и приятный сюрприз: меня навестила леди Мелори. Я все еще не окончательно пришел в себя, но старательно изображал, будто в любой момент готов вскочить на ноги и с душераздирающим кличем, какой можно было ежедневно слышать в любом доисторическом племени, понестись на поиски дальнейших приключений и начать свершать великие дела. Над моим полусерьезным намерением девушка весело посмеялась, потом окончательно убедилась, что умирать я пока не собираюсь, и ушла, оставив меня наедине с собственными мыслями.

А мысли заключались вот в чем. Я все еще по собственному желанию не мог шагнуть не то что в далекое будущее — на минуту назад. Не мог сосредоточиться (или же наоборот, расслабиться?) и почувствовать собственную энергию, как мне советовал Рифард.

Какой из меня Ураган? Обыкновенный маг, попавший в передрягу, причем далеко не самый умелый.

— Ты все еще в себя не веришь? — вкрадчиво спросил Рифард во время одной из наших вневременных бесед, сразу после того, как я поделился с ним моими не слишком радостными соображениями.

Он сидел во все том же кресле, и у меня начинали возникать занятные подозрения: а не ради ли него шеф так старательно, раз за разом, ко мне наведывается? Вон, как облюбовал. Небось, еще найдет способ с собой утащить, с него станется — тогда ищи его потом. И шефа, и кресло.

Тряхнув головой, я отогнал навязчивые догадки о некоторой простительной корыстности начальника, на секунду задумался и ответил:

— Не-а. Не верю.

— Балбес, — глубокомысленно заключил мудрый найт и не стал меня разубеждать.

Вместо этого он поведал мне о Крисе, безустанно развлекающемся с его стремительно развевающейся способностью и периодически сбивающем с толку не только друзей, но и совершенно незнакомых людей. Мой лучший друг заявлялся ко всем с одной аурой, уходил с другой, незаметно меняя ее во время разговора, а потом недоуменно хлопал ресницами и с истинно актерским талантом делал вид, будто не понимает, о чем толкует ошарашенный собеседник.

Свое новоприобретенное умение Крис хотел продемонстрировать и мне, о чем постоянно напоминал, передавая свои слова через шефа, старательно записывавшего панибратское послание на листочек и с непередаваемо ехидным выражением лица его зачитывавшего. Как Рифард умудрялся протаскивать клочок бумаги в созданный мной кусочек подпространства, я не понимал до тех пор, пока шеф не предложил мне конфетку. Этот… догадливый человек просто-напросто заранее клал все необходимое в карманы, а потом с видимым удовольствием из них извлекал, добавляя что-нибудь вроде: «Спасибо, Альвер, что разрешил мне принести эту замечательную вещичку с собой. Так мило с твоей стороны.»

Ладно бы это были исключительно конфеты, против них я никаких принципиальных возражений не имел, но однажды найт выудил из кармана игрушечный спиритический набор, непонятно как туда влезший, и с серьезным лицом предложил мне попробовать. В ответ на мое удивленное бессвязное «ааааууууээээ» заявил:

— Ну, не смотри ты на меня так. Никогда не пытался вызвать Духов с помощью игрушечного волшебства в подпространстве. А вдруг сработало бы, чем драконы не шутят?

Не успел я сообщить, что мне самому стал интересен результат такого занимательного эксперимента, Рифард запихнул объемный набор обратно в карман.

Еще он рассказал мне про Рэя.

Когда я, выслушав эту историю, принялся ругать себя и говорить, что должен был сразу пойти вместе с напарником, шеф укоризненно заметил:

— И искали бы мы сейчас вам двоих. Вот отличное было бы занятие. А главное — какое оптимистичное и многообещающее. Столько шансов на успех!

— Как будто так их намного больше. — Мрачно пробурчал я, все еще уверенный в том, что, хоть бы и неосознанно, но все равно бросил друга в беде.

— Больше. — Уверил меня начальник. — По крайне мере, Рин точно знает, что его брат жив, и, скорее всего, рано или поздно скажет, где его следует искать. С тобой бы все было гораздо грустнее.

— Рано или поздно? — скептически отозвался я. Уж очень мне не понравилась формулировка.

— Вовремя или вовремя. — Поправился Рифард. — Мы найдем Рэя. У меня нет поводов в этом сомневаться.

— Но я бы… — продолжал я.

— Ничего не смог сделать. Против артефакта Мирианделла — нет.

Умом я, конечно, понимал, что найт прав. Но все равно чувствовал себя ответственным за произошедшее. Чувство вины, злость на самого себя острыми зубами хищников безжалостно грызли меня изнутри, не давая покоя. По крайней мере, я мог бы помогать искать своего друга, затерянного где-то между временем и пространством, а не сидеть сиднем в совершенно другой Эре, беспомощно помахивая ручками и ножками и тихо скуля от собственной бесполезности.

Известие про уничтожение Мира только усугубило это чувство.

Что ж, дружище. Вот у тебя и появился настоящий стимул что-либо предпринимать — в кои-то веки.

— Вы говорили, что нужно искать в библиотеке, — спокойным, ровным голосом заметил я во время одного из разговоров. — Но я ничего не могу найти. Абсолютно. За два месяца — ноль полезной информации.

За показным спокойствием скрывалась буря эмоций. Смесь чувств, временами даже противоположных, бушевала во мне, разжигала новые, гасила их, чуть позже воспламеняя снова, затуманивала мысли. И, как все цвета, смешивающиеся в один, становятся черным, так и эмоции превращались во внешнее безразличие. Цунами почти достигало суши — но так и не могло затопить ее. Высокая стена непоколебимости не позволяла этому свершиться.

— Значит, ты не то ищешь.

Значит, я ищу не то.

Думай, в таком случае. Включи уже, наконец, свою голову и попробуй сделать хоть что-нибудь осмысленно.

Итак, логический вывод номер один: все произошедшие со мной в последнее время события просто обязаны быть взаимосвязаны.

Логический вывод номер два: в Арвейме я оказался тоже не случайно. Не мог же я просто взять и нечаянно переместиться в то самое место и то самое время, с которого, по идее, и должно было все начаться.

Хотя почему нет?

Брр.

Стояла ночь на восемнадцатое Нэтриса. Как и положено в третьем летнем месяце, температура стояла исключительно теплая, даже жаркая — только сегодня дети лордов ходили купаться на озеро и провели там чуть ли не весь день. По правде сказать, осень и весна у нас точно так же мало чем отличаются от лета, а вот зима любит выкидывать сюрпризы вроде бурных снегопадов и внезапных заморозков, но это только придает восхитительное разнообразие. Не всему же быть одинаковым, ведь так можно и заскучать.

Я снова упал на подушку и невидящим взглядом уставился в высокий потолок. Глубокая ночь горделиво освещала Мир прекрасными лунами и звездами. Замок Арвейм умиротворенно спал, убаюканный тихой колыбельной игривого теплого ветерка.

И все же случайности редко бывают случайны.

В тот день, когда шеф отправил нас узнать больше о Мелори Арвейм (разумеется, не случайно, если уж Рифард имеет к ее судьбе непосредственное отношение), я думал именно о ней — а попал в Древний Мир. И сильно сомневаюсь, что тут дело всего лишь в одной руне, которую я умудрился написать неправильно.

Потом она начала мне сниться.

Нет, это было не сны.

Подушка оказалась уже на моем лице: почему-то так соображалось значительно лучше.

Но как связаны Древний Мир и невероятно далекая от него Эра Сверхновой? Какое отношение к древним магам и драконам может иметь семья лордов Арвеймов?

Кстати про драконов. Первый раз попав в предреальность, я стал случайным свидетелем их разговора — по всей видимости, очень и очень важного. Вспомнить бы, о чем именно они говорили.

Опасность. Двести лет. Что-то происходит снова. Именно эти слова всплыли в моей памяти.

Они знали про разрушение Мира артефактом Мирианделла. Знали и решали, как это исправить. Драконы что-то упоминали про жизнь. «Ты думаешь, кто-то из них согласится фактически пожертвовать своей жизнью?» — кажется, фраза звучала так.

Почему пожертвовать? Что должно было произойти через двести лет? Что произошло через двести лет?

Ответ должен быть связан с Эрой Сверхновой и с замком Арвеймов. И, поскольку и исчезновение моего друга в предреальности, и тайна Арвеймов связаны со злополучным Артефактом Мирианделла, я должен разрешить эту загадку.

Вывод номер три, не такой уж и логический, но зато обязывающий что-либо предпринимать: Рэя нужно спасать. И я не имею никакого права тут отсиживаться.

Ответ пришел сам собой. От меня будет больше пользы, если я попаду не в будущее, а в Древний Мир — снова.

Внезапная мысль стала руководством к действию. Подушка сразу же отлетела в сторону, а мне представилась очередная в моей жизни возможность почувствовать себя полным идиотом: потому что кое-что, очень простое, элементарное, я мог бы понять сразу и не тратить впустую два месяца.

Я сел на кровати, встряхнул головой, отгоняя наползающий было сон, и потянулся к рюкзаку. Как попасть в закрытое от посторонних время я не знал, собственно, как и не знал, почему у меня это так легко вышло в прошлый раз. У меня не было ни одной осмысленной идеи, зато я имел при себе нечто другое: карту входа в подпространство.

Когда Рифард рассказывал нам с Крисом правду про этот таинственный изменчивый знак, я засунул вырванный их моей же записной книжки листок в дальний карман рюкзака с надеждой рано или поздно с ним разобраться — и не прогадал. Похоже, время разбираться все-таки пришло.

В библиотеке Арвеймов были не только книги — и, разумеется, по какой-то нелепой причине забыв об этом, я искал совершенно не то, что следовало искать с самого начала.

Мы с моим лучшим другом и с маленькой девочкой Сай нашли в библиотеке тайный ход.

Во второй раз за несколько минут почувствовав себя крайне медленно соображающим дураком, я сел и присмотрелся к карте. Конечно же, Истинным зрением.

На данный момент оставался только один неразрешимый вопрос: почему я не додумался до этого раньше?!

«Зато сколько всего нового прочитал! Стал крайне-крайне умным!» — ехидно подсказал вдруг осмелевший внутренний голосок. Досадливо отмахнувшись от него и силой заставив себя откинуть мысли о собственной интеллектуальной несостоятельности (все равно ведь хоть когда-то эта мысль в мою горемычную голову пришла), я залюбовался Предреальностью Арвейма.

Яркая энергия переливалась, тянулась, играла. Сыпала разноцветными искрами. Плыла за мной, пока я выходил из комнаты и шел по коридору. Чуть позже, среди множества магических следов жителей замка, я заметил знакомый: темный, блестящий, благородного иссиня-черного оттенка, чем-то напоминавшего цвет ночного неба — несомненно, аура того самого человека, которого пока что звали Оринделлом.

След был совсем свежий: прошло не более получаса. Мне стало жутко интересно, куда это младший лорд направился в третьем часу ночи, и я решил немного сменить траекторию своего похода. Если же столкнусь с ним и выдам спонтанно организованную слежку, то вежливо поздороваюсь, таинственно улыбнусь и гордо удалюсь, непреклонно сохраняя молчание. В крайнем случае — начну косить под призрака. Сильно сомневаюсь, что это принесет хоть какую-нибудь рациональную пользу, зато немножко развлекусь.

Собственно, в таинственности и чувстве юмора и состояла большая часть моего обаяния, по крайней мере, в последние два месяца.

Но изображать из себя фамильное привидение, обязательное для любого уважающего себя старинного замка, и многозначительно молчать, с трудом сдерживая смех, мне не пришлось: блестящая черная аура тянулась прямиком до входных ворот и дальше растворялась в мистической темноте ночного Леса, изобилующего собственной магической энергией.

Оринделл ушел куда-то тайком и явно не хотел быть обнаруженным.

Я обращал внимание, что Оринделл периодически исчезал из замка, никому ничего не рассказывая, и это выглядело несколько… подозрительно. В других обстоятельствах мне было бы любопытно узнать, чем таким таинственным занимается мой будущий шеф по ночам, под покровом темноты ускользая из замка, однако сейчас я только вздохнул, на улицу не пошел (зачем влезать в личные дела человека, в самом деле) и вернулся к прежнему пути — к дороге в библиотеку.

Была тут и другая аура: светло-алая, неяркая, спокойная. Аура такого типа бывает у людей, почти или полностью лишенных способностей к волшебству. По ней очень трудно определить, когда и как долго человек был в этом месте, потому что предреальность, куда и смотрят Истинным зрением, в гораздо большей степени реагирует на магию. Наверное, Крис, славящийся талантом к исключительно точному прослеживанию энергетических потоков, что в очередной раз подтвердилось его новой способностью Оборотня, смог бы определенно сказать, кто и когда здесь проходил и даже, с большой степенью вероятности, как этот человек выглядит, но я же был в этой области знания значительно слабее.

Ну, и ладно. Я же не в тайные агенты, в конце концов, нанимался, а сознательно шел в историю: и не важно, что в Арвейме меня сделали боевым магом, не моя вина и, собственно, не моя же заслуга.

Посмотрев на прихваченную с собой карту входа в подпространство, я мигом забыл про неяркую алую ауру. Небрежно нарисованный на бумаге знак менялся каждую секунду: обрастал новыми линиями, кривыми, ломаными и плавными, избавлялся от старых, полностью меняя форму и цвет. Завораживающее зрелище для неподготовленного наблюдателя. Именно такими неподготовленными наблюдателями и оказались мы с моим вечным соседом по общежитию три миллиарда лет назад.

То округлый, то квадратный, то вообще бесформенный, знак вел меня в библиотеку, как будто указываю дорогу прозрачными, почти не заметными потоками. Поскольку я точно не знал, как следует пользоваться кем-то импровизированной и этим же загадочным кем-то подсунутой мне картой, я решил делать все по собственному усмотрению, следуя тонким намекам моей же интуиции.

Не сработает — ну, подумаешь, важности. Лучше ошибиться, чем вообще не попробовать.

Как говорится, утро вечера мудренее, и идеи, казавшиеся ночью такими гениальными, неоспоримыми и совершенными, в светлое время суток уже превратятся в необыкновенный бред. Так почему бы не прислушаться к голосу разума, пока он проявляет невиданные творческие способности?

Воодушевленный своими внезапными догадками и готовый в любую минуту отправить в новое путешествие, я чуть ли не бегом ворвался в святую святых любого ученого — и тут же затормозил.

Планы пришлось пересмотреть.

За одним из столов, склонившись над какой-то книжкой, сидела леди Мелори.

По-хорошему, нужно было уйти, оставив любознательную девушку в покое, но мой дурной характер, который с завидной периодичностью портил мне жизнь, просто не мог позволить мне это сделать. Поэтому я, заранее спрятав карту в карман атты и снова переключившись на обыкновенное зрение, тихо прошел к одной из полок и сделал вид, будто увлеченно что-то ищу.

Похоже, во мне, по жизни скромном и стеснительном, просыпался другой Альвер — творящий неведомую чепуху.

Расслышав или почувствовав некое движение за спиной, довольно неожиданное в такой час, Мелори резко, испуганно развернулась и нечаянно скинула со стола книжку в ярко-синей обложке — ту самую, которую они читала до моего появления.

— А, это вы. — Облегченно выдохнула она, узнав меня. — Хорошая ночь.

И наклонилась подобрать упавший фолиант.

Я успел первым: одним движением руки мягко пролевитировал ее на стол — причем умудрился открыть ту же самую страницу, на которой остановилась девушка до моего не особо вежливого вторжения.

«Показуха» — немедленно пронеслось в голове.

— Хорошая ночь, миледи. — Наплевав на совесть, с радостной улыбкой поздоровался я в ответ. — Любите легенды?

Книжку я узнал: легенды магов Нортайла и Элринга, авторства, разумеется, все тех же магов. Хорошая, не раз сам открывал ее из интереса — собственного, а не вызванного делом. Особенно мне понравилась одна глава, повествующая про могущественную Сайонарис Безликую, темную ведьму Древнего Мира, одну из сильнейших в своем роде, впоследствии бесследно пропавшую и не оставившую после себя ни единого изображения.

Здесь следует упомянуть, что темный маг вовсе не означает злой. Маленькую Сай, с таким усердием лечившую мою замерзавшую руку, назвать плохой не представлялось ровным счетом никакой возможности. Темный маг означает способный управлять темной материей и темной энергией — наравне с окружающими нас обыкновенными. Именно поэтому темные маги считались более сильными, чем светлые.

К счастью или к сожалению, темная магия, как и многие другие сокровенные знания и умения Древних, была утрачена сотни тысячелетний назад. Казалось, безвозвратно.

— Спасибо, Альвер. — Поблагодарила Мелори и почему-то смутилась.

Меня как будто ударило энергетической волной. Очень редко леди называла меня по имени.

Да, люблю. — Наконец ответила она, старательно отводя глаза.

Но чего тут стесняться? Отличное увлечение. Сам временами с концами утопаю в старинных сказках и легендах.

— Что мне еще остается. — Девушка грустно улыбнулась.

Я прислушался и вопросительно посмотрел на нее.

— Остается?

— Вы, наверное, не в курсе… — негромко проговорила она. Вздохнула и добавила. — Я же не дружу с магией. Нисколько.

Было видно, что признание далось ей тяжело.

Да, я же совсем забыл. Мелори Арвейм не обладала магическими способностями.

Любая другая девушка могла бы на ее месте обозлиться на весь Мир, волшебный по своей сути, на собственного любимого брата, располагающего огромным запасом сил, но леди Мелори свою досаду превратила в страсть к изучению сказок и легенд. Мне оставалось только восхищаться: боюсь даже представить, как бы в такой ситуации поступал я сам.

Помнится, некоторые исследователи, весьма уважаемые в историческом обществе, предполагали и даже пытались доказывать, что младшая леди Арвейм на самом деле владела магией, только искусно это скрывала. Перечисляли возможные причины и мотивы, среди них, кстати, было и желание сбежать из-под родительской опеки, и ведение двойной жизни (подобрали и неизвестную никому ведьму, кем теоретически могла являться Мелори), и даже применение запрещенных видов колдовства.

В устах исследователей, уверенно излагающих свою позицию во время научных конференций, все это звучало довольно логично и правдоподобно, но все их предположения разбивались вдребезги при виде одних глаз Мелори Арвейм.

Она не обманывала. Да, она могла бы быть величайшей в Мире актрисой, но аура — та самая, которую я недавно видел в коридоре — в очередной раз подтверждала ее честность.

— Я могу сесть? — враз растеряв всю наглость, спросил я.

— Конечно. — Девушка как будто удивилась моему вопросу.

Я опустился на диван — тот самый, на котором сидел в Древнем Мире, с ног до головы обложившись кучей подушек, горами бутербродов и морем чая, тот самый, где я провел множество вечеров уже долгие годы спустя.

Неожиданно Мелори встала со своего места и села рядом со мной.

— Знаете, найт, — тихо произнесла она, не поднимая глаз. — Это всегда было очень странно. Я — единственная в нашей семье, кто абсолютно лишен магической силы. Мне не подвластен даже простенький телекинез, с которым играют маленькие дети.

В ее голосе звучала горечь. Я слушал внимательно, не перебивая и пока что ничего не спрашивая. Дочери лордов просто нужно было выговориться человеку, который выслушает и не станет смеяться — и без разницы, кем он окажется. А я был готов стать таким человеком.

— Молчу уж про Оринделла. — Продолжала Мелори. — Линн могла бы стать отличной ведьмой, если бы училась этому серьезно. Папа когда-то пытался давать ей уроки. Мама, разумеется, была против: она всегда против каких бы то ни было начинаний, жуткий консерватор. Но спорить с папой она не стала или же просто не смогла. И все-таки Амелин не хотела обижать маму, очень уж добрый у нее характер. Только несколько лет назад, выйдя замуж, она поняла, что не нужно было так слепо слушаться. Линн и замуж-то не хотела… Теперь старается наверстать упущенное. Перестала верить в непременную правоту старших — и хорошо. А Оринделл уйдет в магию. Он пока об этом не говорил, но все и так очевидно. Мой брат — очень сильный маг, несмотря на то что самоучка. Да, учился он сам, но старательно, и это ведь намного эффективней. Я уверена, когда-нибудь он сможет стать сильнее Менрина.

Еще как сможет, подумал я. Оринделл Арвейм будет одним из самых могущественных магов своего времени — какое бы время они ни считал своим. Правда, к тому моменту он сменит имя. Если не всю личность.

— Маме нужен хотя бы один человек, который будет заниматься ее делами, а не жить своей жизнью. Управлять папой она не способна, поэтому отыгрывается на детях. Но Оринделл никогда не был послушным и управляемым, Амелин, сначала поддававшаяся, явно хочет выпорхнуть из-под заботливого тоталитарного крыла, а я же…

На этих словах девушка запнулась. Секунду помолчав, она все же решила закончить предложение:

— А я не самая подходящая кандидатура на роль адекватной дочери.

И невесело усмехнулась собственным мыслям. Я внимательно на нее посмотрел, ожидая продолжения рассказа. Заправив выбившуюся прядь волос за ухо, леди Мелори взглянула на меня прямо и проговорила фразу, которую я никак не ожидал от нее услышать:

— Я в своей жизни видела довольно много магов: знатность вынуждает то и дело принимать высокопоставленных гостей. По какой-то нелепой случайности, я, совершенно не обладая магией, могу отлично ее чувствовать. Я всегда хотела быть сильной ведьмой, но Оринделлу и не думала завидовать: он мой единственный брат, и я на самом деле очень рада за него. Но тут появились вы — самый сильный маг из всех, кого я когда-либо видела.

Теперь мне стало понятней. Я одним своим присутствием заставлял леди Арвейм чувствовать себя неуютно. Внезапно появившийся поблизости маг, нарушающий ее устроившуюся жизнь, а заодно снижающий самооценку. Они привыкла видеть перед собой всю свою семью, команду охраны под началом Менрина, привыкла не завидовать им, но посторонний человек, которым я и являлся, вызывал несколько другие эмоции.

Впервые за несколько минут я подал голос:

— Боюсь, вы ошибаетесь, миледи. — Мягко возразил я. — Маг из меня довольно посредственный.

— Вы уверены? — Мелори хитро прищурилась и снова стала похожа на ту самую девушку, которая во время бала пригласила меня на танец.

— Конечно. Я, если честно, вообще по образованию историк.

— Историк? — восхитилась моя собеседница. — Нравится?

— Очень. — С улыбкой сказал я. — Представляете, тридцать лет просидел в Высшем Королевском Университете и ни разу об этом не пожалел — многие другие студенты, слыша подобные откровения, посылали меня ко всем драконам и высказывали предположения, будто я не человек, а необыкновенная машина с историческим мозгом. А мне просто жутко нравилась моя специальность, ничего сверхъестественного. Причем все это время учился и жил вместе с моим лучшим другом. Думал, что буду долго искать работу, планировал довольно приемлемый вариант, но в итоге нас двоих нашел один очень хороший и умный человек. За два года сумел научить, наверное, большему, чем обычные преподаватели учат большинство учеников боевых специальностей за десяток лет. Разумеется, и гонял неимоверно, куда же без этого. Потом я много путешествовал — это, к моей огромной радости, оказалось обязательной частью работы. А в один день жизнь пошла наперекосяк, я потерялся и оказался здесь. Знаете…

Темное время суток, тихое, невероятно атмосферное, всегда располагает к откровенным разговорам. Внезапно мне захотелось объяснить ей, откуда я такой таинственный взялся, почему остался здесь, почему, куда, наконец, я путешествовал — но вместо этого сказал кое-что другое:

— Мелори… тогда, в первый день. Почему вы заступились за меня перед Оринделлом?

За все прошедшее время я так и не смог узнать ответ: все никак не предоставлялось подходящей возможности, не было ни единого повода. Два месяца назад, на балу, Мелори попросила меня подойти к ней с этим вопросом чуть позже, когда она будет не настолько… как она описала свое состояние? Взбудоражена? Похоже, время разговора пришло: сейчас позволяют и время суток, и повод, и состояние — причем обоих.

— Это… долгая история. — Отвернулась она, чуть покусывая губу и снова замыкаясь в себе.

Но я уже принял решение во что бы то ин стало узнать причины сейчас и отступать не собирался. И поэтому попросил:

— На балу я уже задавал этот вопрос. Пожалуйста, не уходи от ответа на этот раз.

На «ты» я перешел совершенно случайно — даже не заметил, как это произошло. Сам себе поразился, когда вдруг осознал, что грубо нарушил дистанцию и этикет, хоть и не говорил «ты» напрямую. Но Мелори, похоже, ничего против не имела или же точно так же, от избытка чувств, просто не обратила должного внимания.

— Я… говорила это тебе? — изумилась леди. — Я этого не помню.

И, чуть подумав, сомневаясь, следует ли это говорить, добавила:

— Как и весь бал.

Пришла моя очередь удивляться:

— Не помнишь?

— Нет. И это та самая причина, по которой я не могу считаться нормальным ребенком в нашей семье.

Она порывисто встала, что-то взяла со стола и села обратно. Последнее меня, честно говоря, сильно обрадовало.

Потом Мелори испытующе посмотрела мне в глаза, на этот раз не смущаясь. И спросила, как будто не меня, а саму себя, пытаясь удостовериться, правильно ли поступает, убедиться в этом:

— Я же могу тебе это рассказать? Правда?

— Конечно, можешь. — Уверенно подтвердил я.

— Хорошо.

Следующие несколько секунд прошли в молчании. Только в углу комнаты гулко тикали часы, а за окном, играя с листьями, дул легкий ветерок.

— Тогда начну с главного. Мама считает меня сумасшедшей.

— Но ведь это же на так! — не зная, что думать и говорить, возразил я.

— Ну, у нее для этого есть веские основания. — Мелори иронично, но грустно усмехнулась. — Все чаще и чаще я думаю, что она права.

— Но почему? — недоумевал я.

И как это относится к моему появлению в замке?

— У меня случаются провалы в памяти. С самого раннего детства. Я просто не помню себя в эти моменты, не помню, что говорила, что делала, как себя вела… А потом мне рассказывают странные вещи. Что в эти моменты я становлюсь совершенно другой — дерзкой, хитрой, самоуверенной, ехидной. Но ведь это не похоже на меня, в остальное время я совсем не такая. И все же… я что-то делаю, куда-то хожу, с кем-то разговариваю, а после не могу вспомнить ни единой секунды. И это происходит все чаще и чаще.

Она говорила отрывисто, импульсивно. Чувствовалось, что она рассказывает это кому-то постороннему первый раз в своей жизни, и слова, сначала дававшиеся ей тяжело, теперь вылетали сами собой, как будто уже давно жаждали быть произнесенными вслух.

Тогда я понял, о чем говорил младшая Арвейм. Вспомнил то, что временами и сам думал, будто в ней живет две личности, — но думал легкомысленно, в шутку.

Однако все оказалось серьезнее.

— Молчишь? — усмехнулась моя собеседница. — Значит, уже сам успел заметить. Ты наблюдательный.

Не настолько наблюдательный, как вы сами, леди Арвейм.

Да, я молчал. И точно так же молча позволил себе неслыханную фамильярность — просто взял и обнял ее.

Не ожидавшая подобную вольность со стороны обыкновенного охранника, Мелори от удивления широко распахнула свои прекрасные глаза, но, слава Духам, вырываться не стала. Наоборот, уткнулась мне в плечо.

Сразу стало так хорошо и уютно. Я был готов просидеть так хоть всю оставшуюся ночь.

— Может, все-таки скажешь что-нибудь? — тихо попросила меня она.

Я не знал, как ее успокоить, потому что утверждать обратное не мог: это стало бы откровенной лицемерной ложью, наскоро выдуманной с той лишь целью, чтобы показать, какой я хороший. Не дело это. Нельзя разубеждать, когда сам все видел собственными глазами; поэтому я уточнил то, что меня на самом деле беспокоило:

— Но это же ни разу не повредило тебе?

— Ну… — протянула девушка, наконец-то расслабившись и почувствовав себя в безопасности. — Один раз я очнулась прямо посреди Леса. И потом долго не могла найти дорогу домой. Уж не знаю, зачем я туда забрела, серьезно. Но не более того.

Кажется, Мелори немного повеселела, если уж в ее словах начала проскальзывать явная самоирония.

— Вооот. — Довольно сказал я. — Улыбка тебе идет больше.

— И представь только, вот такую меня мама хочет выдать замуж за короля. — Саркастично фыркнула рассказчица. — Амелин она уже выдала, не вовремя, как оказалось, теперь у нее просто нет выбора: дочери-то всего две. А папа говорит, что окончательное решение должно быть за мной. Быть Элрингом, тем более властвующим, скорее даже не привилегия, а огромная ответственность. Не уверена, что я с моим раздвоением личности смогу ее достойно выдержать. Да и наша фамилия самодостаточна, для нас этот союз не обязателен. Хотя для мамы вот обязателен. Ну и выходила бы сама.

Последнюю фразу девушка произнесла с изрядной долей сарказма и с мрачным выражением лица, которое ей неожиданно шло.

— И что ты решила? — на мгновение задержав дыхание, спросил я.

Знаю, я уже устраивал подобный допрос, но мало ли, что с тех пор могло измениться. При таких-то обстоятельствах.

Леди Арвейм вздохнула.

— А я ничего не решала. Это… сложно. С одной стороны, в таких ситуациях ну ооооочень редко спрашивают мнение невесты: честь семьи, долг, и ничего тут не попишешь.

На этих словах мое сердце замерло. Говорила она все верно, но… но…

Успокойся, Альвер, и затолкни свои мысли к самым драконам. Все равно ты заранее знаешь, чем эта история закончится.

Тем временем, девушка продолжала:

— С другой стороны, я точно знаю, что с моей… особенностью… — она немного запнулась, потому что ей явно было сложно говорить об этом вслух, если даже не думать. — Я точно не подхожу на роль правительницы. Сумасшедшая королева без капли какого-либо таланта. Еще чего не хватало.

Последнее было сказано с такой горечью, что я не смог промолчать, хоть и прекрасно понимал, что говорю с наследницей одного из самых влиятельных аристократических домов.

— Никогда не говори так о себе.

Чуть не прикусил язык. Это с лучшими друзьями я могу позволить себе разговаривать в подобном тоне, но явно не с ней. И все же было уже поздно.

Правда, девушка продолжила как ни в чем не бывало, может быть, и вовсе не обратив внимания на мой невежливый упрек.

— Но, похоже, мое подсознание уже все решило за меня. Насколько я поняла, тогда на балу я, другая я, окончательно отказала королю Ровену.

Примечательно, что сейчас Мелори называла своего предполагаемого жениха либо «король», либо уважительно «король Ровен» — а во время моего предыдущего допроса она, бывало, ограничивалась одним именем, совершенно не желая признавать его статусное превосходство.

Ее необъяснимая смена личности затрагивает даже такие мелочи.

— Много человек об этом знает? — я резко сменил тему.

— Об отказе королю? — не поняла леди. — Или о моих странностях?

— О тебе. — С нажимом пояснил я: уж очень мне не понравилось слово «странности» в таком контексте.

— Только моя семья. Оринделл, Линн, папа и мама. Даже наш врач не в курсе. Я стала такой… своеобразной фамильной страшной тайной. И теперь еще знаешь ты.

Специально или нет, она только что буквально причислила меня к своей семье — или же, по крайней мере, выразила высочайшую степень доверия.

— Спасибо, Мелори. — Искренне поблагодарил я.

Она, услышав свое имя, легонько вздрогнула.

Знакомая реакция.

— Но я ведь так и не ответила на твой вопрос. Ответ… связан с тем, что я тебе только что рассказала.

Я вопросительно посмотрел на нее.

— Временами я пишу дневник. — Она показала мне маленькую потрепанную книжечку, ту самую, которую незадолго до начала рассказа забрала со стола. — И иногда в нем появляются записи, которые я не писала.

Мелори начала быстро перелистывать тонкие исписанные страницы, разыскивая какую-то определенную, значимую для нее, и продолжала объяснять:

— Все они написаны моим почерком. Значит, я просто не помню, когда это делала — как оно со мной и бывает. Из дневника я, например, узнала, что отказала королю Ровену. Правда, я все еще не имею ни малейшего понятия о том, как я это обосновала.

Наверное, страшно обнаруживать подобное, пронеслась у меня в голове мысль. Но Мелори держится, и для этого нужны отнюдь не малые сила воли и выдержка.

— Одна из таких записей оказалась очень странной. Она появлялась несколько раз, настойчиво, будто я сама себя хотела убедить. Впервые — шесть лет назад. Прочитай.

Отыскав нужную страницу, леди Мелори отдала свой дневник мне.

Я не стал ничего спрашивать, просто посмотрел на запись, написанную большими красными буквами на целый разворот страницы.

Она гласила:

Все сразу стало одновременно и проще, и намного запутанней.

Вот она, причина, по которой вы мне все так честно рассказываете, леди Мелори.

— И ты думаешь, что ты меня знаешь? — уточнил я. — Только не помнишь этого?

— Да. — Произнесла девушка. — Точнее… я раньше так думала. Но ты сказал, что мы раньше не встречались, когда я спросила об этом еще в первый день.

В первый день? Всего лишь один раз?

— Мелори, ты спрашивала это дважды. Второй был, когда мы стояли у озера. Помнишь?

Опомнился я тут же. Сразу понял, что спрашивать не было абсолютно никакого смысла, ведь она мне только что все объяснила.

— Нет. Я этого не помню. — Она слегка покраснела и отвернулась.

Что ж. Значит, на ночную прогулку под луной меня позвала та, другая Мелори, которая ведет себя совершенно иначе и которая потом внезапно забывается. Но ведь она и правда разговаривает со мной таким образом, что наше общение со стороны можно было бы принять за многолетнюю дружбу. Проблема лишь в том, что я ее до недавней поры ни разу не встречал.

А это, в свою очередь, может подводить только к одному выводу: я должен познакомиться с ней чуть позже — разумеется, по моей временной линии. Другого варианта просто нет.

И, кроме того, все сказанное должно увязываться с моими предыдущими соображениями — но понять бы, как именно.

Тем временем, леди уже жалела о собственной, по ее мнению, чрезмерной откровенности и выискивала подходящий предлог для побега.

Нужно было срочно что-то сделать или сказать. Я ни в коем случае не мог позволить закончиться такому важному для нас обоих разговору не самым приятным образом.

— Я пока что тоже мало что понимаю, но мы разберемся, Мелори. — Пообещал я, пытаясь поймать ее взгляд. — Вместе.

— Спасибо тебе большое. Я надеялась… но ладно. Я не могу так больше. Я не хочу, чтобы мое раздвоение личности развивалось. Наверное, все же нужно соглашаться на врача.

Вторая половина фразы была сказана тусклым, безжизненным тоном. Так звучит голос человека, который постепенно разочаровывается и в жизни, и в самом себе.

Я хотел ее успокоить, напомнить, что не нужно сдаваться, но не мог подобрать нужных слов. Как только я открыл рот, собираясь сказать хоть что-нибудь, любую глупость, леди Арвейм встала и тихо произнесла:

— Спокойной вам ночи, найт. То есть, спокойного утра.

Развернулась и пошла к выходу.

— Мелори? — позвал я, сделав шаг ей вдогонку.

Она снова повернулась ко мне лицом. Ждала от меня слов, но я сделал кое-что другое.

Молча взял ее за руку, притянул к себе и поцеловал.

Ушла она только через десять минут и уже в совершенно другом настроении.

Проводить обыск в библиотеке после всего произошедшего, тем более на рассвете, я был психологически не способен, но все же с превеликим трудом смог себя пересилить. Естественно, ничего не нашел и уже через полчаса отправился к себе в спальню, ни на шаг в деле не продвинувшийся — и все же безмерно счастливый.

Ранее осеннее утро радовало жителей Нортайла теплом и ярким солнечным светом. Моей ночной собеседницы в замке уже не было. Оринделла, кстати говоря, тоже. Я же, жутко не выспавшийся, разгуливал неподалеку от замка, будто бы выполняя работу стража, но даже и не пытаясь изобразить бурную деятельность.

Думал. Порой мои мысли разбредались в диаметрально противоположные стороны. А ближе к полудню мои размышления, радостные и не очень, прервала старшая дочь лордов Арвеймов.

— Альвер? — задумчиво позвала она. — Вы не видели Мелори?

Леди появилась рядом со мной довольно неожиданно: то ли незаметно выпорхнула из леса, то ли вообще внезапно материализовалась, благо, некоторое время назад училась магии. Хоть перемещения в пространстве безумно сложны, опасны и подвластны далеко не всем могущественным найтам, мало ли, чего можно ожидать от родной сестры моего будущего шефа.

Но потом я заметил в ее руках букет диких цветов, радующий взор буйством красок и восхитительный в своей небрежности, и все же остановился на первом предположении — что, разумеется, нисколько не умаляло моей уверенности в ее скрытом таланте к волшебству. Просто потому что такое относительно опытному магу даже вроде меня сложно не заметить.

При виде опрятной, ухоженной Амелин мне стало несколько стыдно за собственный вечно растрепанный внешний вид, на этот раз многократно усиленный последствиями бессонной ночи. В такие моменты я, честно говоря, даже с огромной натяжкой не мог назвать себя красавцем.

— Сегодня? — зачем-то спросил я, лихорадочно соображая, что следует ответить. — Еще нет.

Конечно же, я соврал: фактически, я видел леди Мелори уже после полуночи — но сомневаюсь, ох, сомневаюсь, что об этом следует знать кому-то, кроме нас двоих.

— Жаль, — покачала головой Линн и вдруг внимательно-внимательно, с откровенным любопытством посмотрела на меня. Я искренне старался не смутиться и не отвести глаза. Кажется, у меня это даже получилось.

Пробуравив меня проницательным взглядом, девушка отметила:

— Вы сегодня выглядите по-другому. Как будто с вами случилось что-то очень хорошее.

— Серьезно? — удивился я, потому что всегда где-то в глубине души надеялся, что неплохо умею скрывать эмоции. Что ж, похоже, на данном поприще меня ждет сплошное разочарование.

— У вас глаза светятся, — пояснила леди и сделала неожиданный для меня комплимент. — И вам идет.

Интересно, светятся ли точно так же глаза у Мелори?

Так, немедленно прекращай об этом думать.

— Просто решил, что мне уже хватит грустить. Не очень-то это полезно, — улыбнулся я.

— Ну-ну, — хитро прищурилась Линн и, оставив меня наедине с моими разнообразными догадками и соображениями, удалилась в сторону замка — по пути срывая какие-то не известные мне растения и не глядя вставляя их в свой своеобразный букет.

Забавно. До сих пор ни разу не замечал, чтобы леди Амелин проявляла хоть какой-нибудь интерес к цветам, а в их во всем замке насчитывались целые сотни. Порой люди проявляют себя с совершенно неожиданных сторон — и в этой простой истине я в последнее время убеждался все чаще и чаще.

Интересно, что она прочитает на лице у своей сестры?..

Прекращай, сказал.

Совершенно не слушаясь, мои мысли перепрыгивали с одной на другую, водили бешеный хоровод, сравнимый, наверное, только с безумными праздничными плясками первых людей, а эмоции сбивали с толку.

Тебе нужно найти вход в предреальность. Ты точно знаешь, где искать, у тебя даже есть подаренная кем-то карта, хоть и до ужаса запутанная и непонятная. Тем не менее, ты в любом случае сможешь это сделать, за скромные пять лет работы в Тайфуне ты решил уже множество странных, неожиданных головоломок — чем же эта хуже?

А потом в моем воображении резко сменилась картинка: в голове как будто сработал незримый переключатель, и я начал думать совершенно о другом.

Ох уж это своевольное человеческое мышление.

Все равно ведь ничего не получится, уверенно твердил разум. Кто Арвеймы и кто ты? Одумайся! Леди Карлия тебя на места порвет! И, между прочим, будет совершенно права.

С чего ты взял? — возразило сердце. Никто не знает, что будет дальше, даже новоявленный Страж Времени, будь он неладен. Может быть, именно ты станешь причиной ее побега. Помнится, прекрасная нат Асвейде обещала, что мне предстоит знатно погоняться за своей избранницей. Может быть…

Мысль оборвалась так же резко, как и появилась.

Что-то здесь было не так.

Ни ветерка, ни звука. Ни одной живой души поблизости. Я неторопливо оглянулся, пытаясь осознать смутное подозрение. Не заметив ничего такого уж сильно необычного, я встряхнул головой и даже пришел в себя, но это помогло не долее чем на минуту.

Шестьдесят секунд спустя это странное ощущение возникло снова — и уже с гораздо большей силой.

Закрыл глаза. Сосредоточился. Вспомнил.

«Это почувствовать надо, примерно описать-то даже затруднительно. Все на уровне интуиции» — сказал мне Рэй незадолго до того, как пропал. Вот, что он тогда чувствовал. Как будто чего-то не хватает.

Медленно, глубоко вздохнул. Досчитал до пяти. Выдохнул. Понял.

Никогда раньше не испытывал этого ощущения — надо сказать, крайне неприятного. Что-то стремительно вытягивало из меня магическую энергию. И не хватало именно ее.

Голова сразу же стала пустой, тяжелой. Все мысли, до того такие бурные, путающиеся, бешеные, разом пропали.

Не задумываясь о том, что я делаю, зачем я вообще это делаю, я пошел в обход озера — резкими, будто бы механическими движениями.

Опасность обнажала острые клыки.

Я продолжал идти, не мог не то что остановиться — снизить скорость. Слабел с каждой секундой и почти ничего не видел. Меня как будто притягивало что-то могущественное, страшное, неотвратимое.

Это не могло закончиться ничем хорошим. Не нужно быть провидцем, чтобы предугадать печальный исход.

Но на этот раз мне повезло.

— Что вы делаете? — откуда-то, будто бы из другого Мира, раздался высокомерный мужской голос. Я ухватился за слуховые ощущения как за спасительную соломинку. Даже смог потрясти головой, а еще через несколько секунд прояснилось зрение.

Передо мной стоял Оринделл собственной аристократической персоной и взирал на меня с огромной неприязнью — по крайней мере, у меня возникло такое ощущение, и отделаться от него стало довольно проблематично.

У моего будущего шефа был измотанный вид: кожа бледная, глаза уставшие, а под ними пролегли заметные синие круги. Прекрасным настроением он, по всей видимости, точно так же не мог похвастаться.

— Повторяю свой вопрос, — суровым, не допускающим возражений тоном протянул лорд. — Что вы делаете?

Для начала мне было бы неплохо самому сообразить, как я оказался на противоположной стороне озера, недалеко от ведущей в город дороги.

Вот так сюрприз.

Неужели в почти что бессознательном состоянии я намеревался сбежать из замка? Или?..

Нет. Я направлялся никак не к дороге. Хотя бы потому что стоял по колено в воде и, если бы не каким-то чудом оказавшийся здесь Оринделл, продолжил бы свое целеустремленное шествование и дальше — то есть, глубже.

Ситуация складывалась в какой-то степени комическая.

Значит, выражение его лица означает все же не враждебность, а легкое недоумение. А еще точнее — забавную смесь этих двух чувств.

Голова все еще работала с заметными перебоями и явно пыталась выставить меня перед будущим работодателем последним идиотом. Хоть у нее это получалось довольно хорошо, ответить какую-нибудь несуразицу мне было просто необходимо.

Что ж, с серьезным видом нести импровизированную околесицу мне не впервой. Тридцать лет суровой студенческой жизни не могли пройти даром.

— Менрин отправил меня собрать озерные растения, — выдал я то, что первое пришло в мою в этот момент совсем не светлую голову. И удержавшись, ехидно добавил: — С добрым утром, шеф.

Стоит ли говорить, что для моего высокопоставленного собеседника утро выдалось не слишком уж добрым.

Нужно отдать ему должное, младший лорд Арвейм и не подумал скривиться, только, все так же не скрывая неприязни, уточнил:

— Вас? Вы же не травник.

— Тем не менее, я разбираюсь в растениях, — откровенно соврал я.

В растениях я не разбирался от слова «совсем». Если сварить простенькое зелье с бедой пополам я еще мог (и то далеко не факт, что мое творение обладало бы желаемым действием), то обнаружить нужные травки в полевых условиях, а тем более опознать их был совершенно не способен — и добровольно расписывался в собственном бессилии. Давно обещал себе восполнить сей досадный пробел в моем образовании, но все время выискивал какие-нибудь безумно важные, безотлагательные дела, будь то прогулка по набережной Хэльсвайма или же умиротворенное чтение художественной литературы в неописуемо прекрасной обстановке среднестатистического студенческого общежития.

В общем, найти опровержение моему наглому вранью было бы очень просто. Но как будто наследнику известного аристократического семейства, а заодно одному из талантливейших магов своего поколения по совместительству, делать больше нечего, кроме как старательно уличать меня во лжи.

— Ладно. Делайте то, что сказал вам найт Менрин. Именно то, что вам сказано.

Оринделл выделил обращения на «вы», явно намекая на то, что не желает вспоминать о нашем первом знакомстве, сопровождавшемся внезапно возникшим панибратством. Оно и не удивительно. Демонстрируете разницу в социальных статусах, уважаемый? А следует ли напоминать, что некоторые найты ценятся гораздо выше лордов?

Нет, не следует.

Хотя бы потому что я сам таким найтом не являюсь.

— Разумеется, — слегка наклонил голову я. Не без сарказма.

Этот высокомерный мальчишка, мой ровесник, испытующе посмотрел на меня сверху вниз — рост и возвышение, на котором он стоял, позволяли это сделать достаточно внушительно. Испытание я не провалил. Простите, шеф, но выдерживать ваш грозный взгляд без тени страха и смущения я научился еще несколько лет назад. Тем более, за без малого восемь веков вы успеете значительно поднатореть в этом искусстве.

Поняв, что сдаваться я не собираюсь, Оринделл прекратил строить из себя отвратительного типа, за которого его мог бы принять любой не обладающий талантом интуитивной психологии человек, и наконец-то наклонил голову в ответ.

— Хорошего рабочего дня. — Все таким же бесцветным голосом, без тени симпатии или хотя бы уважения, проговорил он и оставил меня в одиночестве. Его черная атта величественно развевалась, по всей видимости, вообразив себя королевской мантией.

Огромный процент людей нашего Мира после подобного разговора с вышестоящим лицом весь остаток дня ходил бы с несчастным и загруженным видом, но мне захотелось рассмеяться: немудреные хитрости этого «вышестоящего лица» действовали на меня противоположным образом.

Собственно, я и засмеялся, когда лорд удалился на почтительное расстояние.

Отвратительным, не отвратительным, но не шибко приятным типом вы, шеф, все же были.

Потом понял, что смеюсь уж слишком долго.

Одернул себя. Глубоко вздохнул и наконец успокоился. Происшествие, итогом которого могло бы стать что угодно, причем с наибольшей вероятностью — что-нибудь далеко не самое приятное, все-таки здорово подействовало мне на нервы.

Артефакт Мирианделла решил показать свою мощь, это было очевидно. Наглядная демонстрация меня и вправду впечатлила.

Оказывается, артефакт способен гипнотизировать, лишать воли, заставлять жертву плясать под свою дудку, стоит только ощутить на себе ее внушительное воздействие.

В первый раз Рэю, как и мне, повезло: его что-то отвлекло или кто-то отвлек. Значит, вырваться из ловушки вполне возможно, с чужой помощью, но все-таки.

Однако я чаще хожу в одиночестве. И мне нужно быть настороже — в особенности неподалеку от озера, такого мирного и тихого. На первый взгляд.

Как всегда, мы разговаривали вне времени. Сначала Рифард весело щебетал о чем-то отвлеченном, а потом, разом переменившись, серьезно выслушал мои догадки насчет непредвиденной опасности Мирианделла.

— … в общем, он гипнотизирует. Я не смог избавиться от этого самостоятельно. Кстати, спасибо, что спасли. — На этом я закончил свое не самое оптимистичное повествование.

— Да не за что, — немного подумав, отозвался найт Хайт. — Ты там осторожней будь, дурья твоя башка. Ты нам еще нужен, иначе кто же еще станет основным конкурентом на безраздельное владение диваном и пирожными? Никто, кроме тебя, не сможет сыграть эту роль настолько профессионально.

— Отличное дружеское признание, — невежливо перебил я, иронично хмыкнув.

— А ты не мешай шефу вести речь! — шутливо погрозил пальцем Рифард, и я заткнулся, старательно удерживая выжидательно-ехидную мину. Начальник тем временем продолжал свою нравоучительную тираду:

— Вот если попадешь в ловушку этого дурно воспитанного артефакта и вздумаешь умереть, то я тебя где угодно найду и прибью уже собственными руками, — ласково пообещал он и очаровательно улыбнулся.

Подобными замечательными формулировками обычно и выражается высшая степень привязанности.

— Вот возьму и расплачусь от счастья, — умилился я и неожиданно для себя самого сменил тему. — Кстати о моем убийстве. Ваш молодой вариант не слишком-то меня любит и ценит.

Шеф рассмеялся.

— Еще бы. Ты был меня значительно сильнее, что больно било по моему излишне завышенному самолюбию, ты предъявил непонятно откуда взявшийся амулет Арвеймов, явно мой, и последнее, самое главное, в тебя по уши влюбилась моя младшая сестра, обрученная, между прочим, с королем. Как с таким раскладом ты вообще мог мне понравиться?

— Что вы сказали???

— Я говорю, ты был значительно… — с невозмутимым видом принялся повторять найт.

— Нет, про Мелори?!

— А ты не в курсе? По-моему, это было очень сложно не заметить.

От услышанного сердце заколотилось с такой скоростью, как будто серьезно намеревалось выпрыгнуть из моей груди на рекордное расстояние. Слушать разум, хладнокровно уверяющий, что все равно мне ничего не светит и вообще не может светить, оно не желало вовсе.

Честно говоря, я все еще не до конца осознавал весь кошмар происходящего — но душа все знала заранее.

— Она сама сказала вам об этом? — взволнованно спросил я.

— Нет. Но, по-моему, это очевидно, — усмехнулся Рифард.

— Но… — я попытался что-то возразить, но был бесцеремонно перебит.

— Просто кое-кто, несмотря на все свои неоспоримые достоинства, жутко невнимательный.

Что есть, то есть.

По забавному стечению обстоятельств, случилось так, что я услышал похожую фразу второй раз за один и тот же день, и это в очередной раз подтверждало ее несомненную правдивость.

— Найт Альвер, помнишь, я сказала тебе, что ты внимательный? — сразу же, без приветствия ехидно спросила та самая девушка, которую я уже давно так сильно хотел увидеть, и без малейшего промедления добавила. — Забудь.

Леди Мелори я встретил совершенно случайно, в коридоре. Несказанно обрадовался, не сразу сообразил, что следует сделать, от этого слегка смутился и почувствовал себя жалким идиотом, но восхитительная миледи начала разговор сама — и с такой замечательной фразы.

Хоть она снова на «вы» не перешла, уже радует.

— И тебе привет, — в конце концов собравшись, с легким поклоном поздоровался я. Поклон, правда, вышел несколько ироничным.

Я только один раз посмотрел на нее и сразу же понял: передо мной стоит та, другая леди Арвейм, загадочные поступки и слова которой позже по какой-то причине забываются. Отличить две личности Мелори друг от друга не составляло большого труда, теперь я понимал это отчетливо. Другая походка, другая осанка, другой взгляд, другое поведение, другой характер — все это создавало совершенно иного человека, даже внешность которого, вроде бы абсолютно та же самая, незримо, но довольно сильно менялась.

Вот только, похоже, эта личность девушки прекрасно помнила все действия другой.

— Я ведь рассказала тебе все. Ты не догадался?

— О чем я должен был догадаться? — недоуменно спросил я.

На самом деле, я думал только о том, что мне очень хотелось ее обнять.

Мелори нахмурилась.

— Ты дурак, — расстроенно протянула она и поникла.

Ох, только бы ты знала, как же ты права.

— Еще какой, — легко согласился я, принимая, наверное, одно из самых импульсивных решений в своей жизни. По моей вине она расстроилась. Значит, я должен это исправить это любым приемлемым способом. — Знаешь…

В этом бы не было абсолютно никакого смысла: она все равно потом не вспомнит ни одного моего слова. И все равно я чуть не произнес их вслух. Может быть, мне стало бы от этого легче, проще, свободней — но леди не предоставила мне возможности наконец-то честно выговориться.

— Подожди, — прервала она меня на полуслове, внимательно, с заметным волнением меня разглядывая. — Что с тобой произошло?

— Да много чего, — невесело усмехнулся я, поняв, что сейчас ничего сказать уже не получится, и вяло попытался сообразить, какое именно из моих приключений она имеет в виду.

— У тебя что-то с энергией не так, — она осторожно погладила меня по плечу, после чего моя голова объявила окончательную забастовку. — Как будто вот тут.

Мелори закрыла глаза и положила на меня вторую руку, и в это мгновение я будто бы ощутил нечто — практически неописуемое приятное покалывание во всем теле. Мне сразу же стало намного лучше: меня перестало клонить в сон, исчезла слабость, на которую я не обращал внимания, которую я к тому моменту уже начал воспринимать как должное.

На самом деле, только тогда я понял, что раньше чувствовал себя просто отвратительно.

Мы стояли так чуть ли не целую вечность. Хоть я и мало что понимал, но ради такого момента готов был выкинуть свое тщеславие куда подальше. Просто стоять рядом, смотреть на ее яркие волосы, освещенные заходящим за горизонт, уже красным солнцем, и находиться в абсолютном неведении по поводу всего происходящего было настолько прекрасно, что мне даже захотелось вывалиться из действительности и остановить момент.

Быть может, это у меня и получилось бы, умей я адекватно пользоваться постоянно усиливающимися способностями Временного Урагана.

— Пройдет. Хорошо. — Заключила она, немного успокоившись, и снова сделала шаг в сторону. Последнее меня, конечно же, не особо вдохновило.

— Что ты сделала? — спросил я удивленно.

— Ничего. Что я могу сделать без магии? — немного грустно улыбнулась она. — Ты только… не пугай меня так больше.

Очень сложно передать словами, как такие слова, без малейшей толики притворства и лицемерия произнесенные самым нужным человеком в самый нужный момент, согревают сердце. Казалось, буквально только что оно изнывало от тоски, стучало, как бешеное, при одной лишь неосторожной мысли, случайном взгляде, нечаянном прикосновении — а теперь же оно умиротворенно билось, сразу же забыв о недавних недомоганиях и вселяя в послушную голову мысль о каких-нибудь, обязательно счастливых, переменах.

— Ты за меня переживаешь? — довольно уточнил я, хотя ответ и без того был очевиден: просто чтобы услышать эти слова не в исполнении собственного воображения, которое, несомненно, являет собой штуку прекрасную, но, к сожалению большинства мечтателей, не всегда способную полноценно заменить реальность. Но вот слова самой леди уже многого стоят!

— Сам-то как думаешь, — фыркнула она, разом стерев все нарисовавшиеся перед моими глазами обнадеживающие картины. — Эй, ты чего?

Каюсь. Я оказался слабовольным, но очень наглым болваном: все же, вместо того чтобы горевать о крохотных неоправдавшихся ожиданиях, не удержался и обнял ее за талию. Совершенно искренне пояснил:

— А я соскучился.

— Ну, что я могу поделать? — философски протянула девушка, пожав плечами. Она смотрела на меня очень хитро.

— Действительно, — усмехнулся я и ответил точно таким же взглядом.

Леди Арвейм в ответ обвила руками мою шею, несколько секунд смотрела мне в глаза и, наконец, с сожалением ответила:

— Нас могут увидеть. Потом.

Легко поцеловала меня в щеку и ушла легкой, грациозной походкой. У меня же еще долгое время в голове стояла ее последняя фраза — повторялась как будто тысячи раз, и каждый из них становился мучительным. Ведь ее слова подтверждали мои самые страшные опасения.

Разум снова жестоко напомнил: лучше беги, пока не поздно. В суровом мире знатных людей твоя влюбленность ничего не значит.

Дни проходили как в тумане, сплошной серой и однообразной чередой. Я все еще много думал, иногда о том, о чем уже давно был обязан серьезно поразмыслить, в большинстве же случаев — на тему, которая властно вычеркивала все остальные мысли.

Зато наконец-то признался сам себе в очевиднейшей вещи. И это стало, наверное, самым большим интеллектуальным и душевным прорывом за последние недели. Понимать-то до того момента я, конечно, понимал, один раз даже чуть не сказал ей самой, руководствуясь исключительно интуитивными мотивами, вот только наедине с собой старался подобных умозаключений избегать, чем, собственно, самому себе и вредил.

Жить сразу стало намного проще. Пришло и запоздалое понимание того, что мои обязанности перед друзьями никто не отменял — и тут же больно, унизительно кольнула совесть.

Если они сказали, что могут справиться без тебя, это вовсе не означает, что они должны это делать, честно проговорил я сам себе. Принял решение во что бы то ни стало найти этот драконий тайный ход.

Подумаешь, пропаду на некоторое время. Кто мне мешает вернуться чуть позже и уже окончательно разобраться с собственными чувствами?

Но когда я в следующий раз нашел время и силы отправиться на поиски пути в загадочный Древний Мир, случилось событие, которое на долгое время нарушило все мои планы.

В тот вечер, который сначала не предвещал ничего необычного, ко мне в комнату прибежала сильно взволнованная леди Мелори. Она не плакала, но заметно тряслась и, похоже, была близка к истерике.

— Что случилось?! — я сразу же думать забыл обо всех своих, казалось бы, неотложных делах.

Девушка резко остановилась, отдышалась и только после этого смогла выдавить:

— Пожалуйста… помоги…

— С чем? — спокойно спросил я, уже начиная переживать.

Показывать свое волнение ни в коем случае нельзя было: если один из двух человек теряет самообладание, второй просто обязан оставаться хладнокровным, и неважно, чего это ему будет стоить — иначе можно потерять гораздо больше. К тому же, у меня возникло нехорошее предчувствие, что и правда случилось что-то очень и очень серьезное. А предчувствиями, тем более плохими, магу пренебрегать нельзя.

— Сообщение от короля. Слишком поздно… — сбивчиво объясняла девушка. — Он уже ушел.

Ничего не понимая, я мягким, но настойчивым движением усадил ее в кресло.

— Мелори, милая, не переживай, — ласково произнес я. — Хорошо. Теперь рассказывай.

Она глубоко, судорожно вздохнула, на секунду прикрыв глаза, и продолжила уже более связано:

— Оринделл в опасности. Его могут убить. Он… — ее речь прервалась тихим всхлипом, но Мелори быстро взяла себя в руки. — Он выполняет задание для короля. Что-то связанное с готовящимся восстанием. Подробностей я не знаю. Только то, что он работает под прикрытием. Но пять минут назад король отправил сообщение, ступила информация от другого разведчика: он говорит ни в коем случае там больше не появляться. Но брат уже уехал…

Вот, значит, что с ним все это время происходило. Дело принимало еще более серьезный оборот, чем я мог предположить.

— Так. Куда ехать? — только и спросил я.

В такой ситуации я просто не мог оставаться на месте.

— Это в Нортайле, — она поднялась на ноги и с надеждой посмотрела на меня. — Ты правда поможешь?

— Правда.

Я бы не остался в стороне, проси меня об этом даже не младшая леди Арвейм — а отказать ей, такой испуганной и отчаявшейся, я не смогу просто физически. Тем более в нынешних обстоятельствах.

Кажется, она хотела меня поблагодарить, но не смогла выдавить ни слова. И к лучшему: я пока что не заслужил этих слов.

— Но почему ты не посылаешь всю стражу? — я схватил в вешалки атту и быстро надел ее на себя. Потом с недоумением уставился на рюкзак: что мне вообще может понадобиться в подобном мероприятии? Ладно, по пути определюсь, все равно вещей, которые могли бы занять много места и значительно увеличить вес, у меня далеко не безмерное количество.

— Мы не можем официально вмешиваться в эту политическую разборку. Чтобы, в случае чего, не навлекать беду на всех, — девушка говорила уже намного спокойнее. Похоже, мое согласие ее здорово подбодрило.

Радует, что я сумел хотя бы подбодрить. Но она надеется на мою помощь, верит в меня — поэтому я не имею права подвести.

В конце концов, мне нужно всего лишь догнать младшего лорда.

— Понятно. Значит, будем разбираться без других охранников. До Нортайла далековато. Как мне успеть перехватить Оринделла?

Время стремительно приближалось к девяти вечера. Если я на самом деле собираюсь сделать хоть что-нибудь полезное, то любое промедление может стать непростительной ошибкой.

— Я дам тебе свою лошадь. Брат уехал не так давно. Если успеешь догнать…

Мелори снова еле слышно всхлипнула.

Однако всю дорогу от моей спальни до входных ворот она держалась с завидным, истинно аристократическим достоинством. Все-таки воспитание в семье известных потомственных лордов — непревзойденная актерская школа. Детей знатных родителей чуть ли не с самого рождения приучают скрывать свои истинные мысли и эмоции от посторонних, все сразу же надевают маски с запечатленной на них вечной, мертвой улыбкой — признаком не симпатии, а обыкновенной сдержанности.

Будь все честны друг перед другом и перед самим собой, насколько бы проще стала жизнь в нашем Мире — и насколько бы она стала сложней.

Однако притворную каменную маску можно разбить, и тогда под ее безжизненными осколками становится видна настоящая, живая душа. И в такие моменты душе требуется не менее искренняя поддержка.

Леди улыбалась всем, кто в замке проходил мимо нас: на это просто-напросто вынуждали обстоятельства. Но как только посторонние исчезли, напряжение тут же выплеснулось наружу с удвоенной силой. Увидев это, я взял ее за руки и медленно, стараясь выглядеть как можно более убедительным, пообещал:

— Не волнуйся. Я сделаю все, что в моих силах.

Сделаю все возможное — и, если придется, невозможное тоже. Потому что у меня нет другого выбора.

Мелори неожиданно остановилась.

— Я постараюсь. Только, пожалуйста, ответь мне на один вопрос, — она испытующе заглянула мне в глаза. — Ответь честно.

— Какой вопрос?

— Оринделл проник туда под прикрытием. Под именем «Рифард Хайт». Откуда ты мог его знать?

Драконы всех раздерите.

Врать, что-то придумывать, оправдываться сейчас было нельзя.

— Я знаю твоего брата. Он собственноручно дал мне амулет вашей семьи. То есть, потом даст. Это… сложно объяснить. Не уверен даже, что ты сможешь мне поверить.

В свете восходящих лун было хорошо видно, как глаза моей собеседницы удивленно округлились. Но она не позволила себе вдаваться в расспросы и тем самым тратить драгоценное время: прекрасно понимала, что первоочередным остается совершенно другое.

— Хорошо. Сейчас я готова тебе поверить. Объяснишь позже. Просто поклянись мне, что ты никак не связан с теми людьми, которые сейчас хотят убить моего брата. Что ты не помогаешь им.

Подобное требование вовсе не выглядело оскорбительным. Она имела полное право меня подозревать.

Если бы я желал зла ей или Оринделлу, то у меня появился бы уже второй шанс навредить. В первый день леди непредусмотрительно повернулась ко мне спиной, когда вела в замок, теперь же я бы мог точно так же, с легкостью, оглушить ее и скрыться. Поздний вечер, окраина леса, кроме девушки, вовсе не обладающей магией, ни одного человека в радиусе трехсот метров — идеальные обстоятельства для побега разоблаченного шпиона.

Как хорошо, что на моем месте оказался всего лишь я.

— Клянусь. Тейна ве ровас.

Полыхнуло и сразу же погасло множество огненных искр. Формулировка древней магической смертной клятвы всегда сопровождалась подобной иллюминацией. Страшное воздействие имели три коротких, но внушительных, могущественных слова, означающих «лишиться пламени» с Дораскейва — самого первого языка, который только слышал этот Мир. Драконьего. Теперь я это знал.

— Спасибо, — с видимым облегчением выдохнула Мелори. — И прости за подозрения. Мне нужно было убедиться…

— Не извиняйся. Ты все правильно сделала. Идем. Пора бы уже и поторопиться.

Каких-то пять минут спустя леди привела ко мне красивую, каурую, уже оседланную лошадь. Лошадь недоуменно смотрела своими большими дружелюбными глазами и явно не понимала, почему ее оторвали от каких-то своих неотложных дел.

— Ее зовут Вэлли. А это Альвер, — представила меня миледи, ласково погладив кобылу по холке. — Сейчас вы по очень важному делу вместе поедете в Нортайл. Нам нужно вызволить Оринделла. Хорошо?

Вэлли понимающе стригла ушами.

Все было готово к отъезду, и ожидание чего-то неотвратимого, плохого действовало на нервы с ужасающей силой — куда сильнее, чем встреча с проблемой лицом к лицу. Если у нее, конечно, есть хоть какое-то подобие лица, пришла мне в голову внезапная мысль. Что ж, чувство юмора все еще меня не покинуло — уже хороший знак.

— Я со всем разберусь, — повторил я обещание.

— Если бы я только владела магией и могла поехать сама. Но я не могу. И это хуже всего. Не хмурься, сама знаю, что мне там, к сожалению, не место. Возьми лучше. Просто на всякий случай.

Она протянула мне небольшую, плотно закрытую склянку.

— Что это?.. — спросил я, не до конца веря своим глазам. — Откуда у тебя яд?

Вот это младшая дочь знатных лордов.

— Не думаю, что сейчас самое время объяснять. Нет, варила не я, — леди нашла в себе силы усмехнуться. — Бери! Может случиться все, что угодно.

И я взял — потому что она была тысячу раз права.

— Не скучай, — улыбнулся я, чтобы поддержать этот небольшой прилив спасительного оптимизма. Все же ждать и бездействовать всегда тяжелей.

— Только пообещай, что вы вернетесь. Оба.

После этих слов Мелори, поддавшись секундному порыву, легко поцеловала меня в губы.

И я направился к Нортайлу, твердо зная, что обязан выполнить просьбу девушки, которая за короткое время смогла разбудить во мне давно забытые чувства.

Дорогу освещали яркие луны — даже не пришлось разжигать огонь, что, собственно говоря, оказалось довольно удобно, потому что мне не пришлось лишний раз использовать магию и тратить драгоценную энергию. Воспользовавшись ситуацией, я сосредоточился на другом: пытался высмотреть в ночной темноте хотя бы старый, полустершийся след и без того черной ауры моего шефа. Сначала мои старания не увенчивались успехом и я уже даже начал отчаиваться, но потом до меня все-таки дошло: найт Рифард Хайт, кем притворялся Оринделл, не должен быть связан с лордами Арвеймами ни коим образом. А это несложное утверждение подталкивало к умозаключению, что его след нужно искать уж точно не на главной дороге от замка в городу.

Гениальная догадка подтвердилась, когда я свернул на ближайшую еле заметную тропу. Лошадь, правда, возмутилась подобному негалантному поведению наездника и не пожелала бродить среди колючих кустов, но я преподнес ей специально на этот случай заготовленные яблоки — так назревающий межвидовой конфликт был успешно предотвращен. Вэлли, вымогательница, разом присмирела и послушно потопала по выбранной тропинке, не забывая при этом поедать все, что попадалось на пути — в том числе и те самые колючие кусты, которые изначально вызывали у нее исключительно отрицательные эмоции. Я же сам гурманом отнюдь не являлся и предпочитал употреблять в пищу не лесные колючки, поэтому с лихвой от них доставалось именно мне.

Приходилось мужественно терпеть.

Примерно через половину часа еле заметные потоки темной ауры вывели меня на окраину Нортайла, где я до того момента бывал только один раз в своей короткой жизни, и то в другом времени, к которому все успеет коренным образом измениться.

Пятый дом по улице цветных камней? Где это вообще?

Идиот. Идиот. Идиот.

Очень, очень много времени я потерял, соображая, куда следует идти, и мечась по ночному городу. За прошедшие сорок минут, потраченные впустую из-за моей преступной непредусмотрительности, могло произойти все что угодно. Когда я наконец нашел нужную улицу и нужный дом, след Оринделла почти растаял в темноте. Его последние еле заметные крупицы виднелись у входной двери и дальше терялись среди множества других энергетических потоков, для такого часа слишком уж ярких.

Либо след ведет от дома к окраине города, и этот человек все же умеет хоть как-то скрываться, либо…

Предположить самое страшное я не смог. Этого не могло случиться, просто потому что я знал, что не могло.

Остановился на промежуточном варианте — но чтобы его опровергнуть или подтвердить, нужно было попасть внутрь. Я же даже представить не мог, что там происходит, а врываться в неизвестность, стремясь во что бы то ни стало вытащить из нее сына известного лорда и уйти с ним в ночь, было бы, мягко говоря, не очень разумно. Возможность была упущена.

Значит, придется ее вернуть.

Искать Временной Ураган и рассчитывать координаты, чтобы переместиться на незначительное в масштабе всех Эр время назад, уже не было возможности. Тогда…

— Ну что, Вэлли, — тихо и уверено произнес я, ласково гладя лошадь по холке. — Ради твоей прекрасной хозяйки и моего пока что отвратительного шефа нам с тобой придется сделать кое-что очень сложное.

Вэлли заинтересованно внимала. Похоже, перспектива приключений вполне устраивала своенравную лошадь, которая слишком долго скучала в стойле и поэтому теперь стремилась свершить что-нибудь, по крайней мере, нескучное.

Мы отъехали на пару кварталов и спрятались за домом — благо, ночью в этой части города было пусто. Не зря все же неизвестные мне заговорщики выбрали именно такое место для встреч.

На первый раз меня ждало сплошное разочарование. Время, с высокой колокольни наплевав на мои внезапно появившиеся способности, вовсе не желало меня слушаться. Обладай время мимикой, оно бы обязательно скорчило ехидную рожицу, показало язык и вообще приняло бы иронично-выжидательный вид. Однако сдаваться в мои планы не входило. Проверим, кто проявит больше упрямства.

Сомневаться в собственных силах было бы глупо, потому что сейчас я мог рассчитывать исключительно на веру в себя да на полное доверие любопытной лошадки. Лишать себя последней поддержки какого-никакого, но все-таки мага было уж точно не в моих интересах.

— Ну же, — раздраженно прошипел я. — Ты ведь можешь! Соберись!

Как вообще это делается, драконы все сожгите?!

За два с лишним месяца, проведенных в замке Арвеймов, я уже не раз пытался сделать нечто подобное, но метод проб и ошибок пока что не приносил никаких удовлетворительных плодов — только все больше убеждал меня в собственной интеллектуальной и магической несостоятельности.

И все же я уже решил отбросить все сомнения: поражаться своим возможностям уже после совершенного подвига, хоть и локального масштаба, гораздо приятней, чем сокрушаться по поводу унизительного бессилия.

Поддавшись секундному порыву, я закрыл глаза и четко проговорил про себя нужные мне дату и время. Даже попытался представить — слава кому бы то ни было, не недостаток воображения не жаловался никогда.

Осмотрел окружающую меня действительность. Чуть не взвыл.

Пятая попытка вынудила меня все-таки слезть с лошади — и к тому моменту я уже ругал все, на чем свет стоит, старательно припоминая всех известных мне мифических Духов. Проку от тех способностей Урагана, если ты понятия не имеешь, как ими вообще нужно пользоваться, а никаких учителей коварное мироздание, по всей видимости, не предусматривало.

Когда же я ступил на землю и сделал всего один отчаянный шаг, небо над головой неожиданно начало светлеть. Всего на несколько мгновений, которые показались мне вечностью, Мир погрузился в полупрозрачный туман — туман, который возвращал еще недавно минувшие секунды. Минуты казались почти что материальными — объективным фактором развития Вселенной. Луны поспешно убегали за горизонт, а на улицах снова появлялись люди, которые не могли обратить внимание на происходящее, не имели ни малейшей возможности увидеть стоящего неподалеку меня, потому что я на это мгновение стал еле заметной рябью на поверхности предреальности.

Я наступил на ногу, и туман рассеялся так же быстро, как и появился.

Получилось. Уличные часы уверенно показывали восемь вечера и даже не догадывались о произошедшей подтасовке. До моего поспешного выхода из замка Арвеймов оставалось еще достаточно времени.

Каурая лошадка Вэлли с интересом озиралась по сторонам. А посмотреть и вправду было на что: не каждый день ты первый раз в жизни собственными силами перемещаешься почти на три часа назад.

Вволю насладиться собственным могуществом мне не удалось, потому что всеобъемлющий восторг как-то слишком быстро сменился осознанием насущной проблемы. Забыть о своем обещании и, став известным на весь Нортайл конокрадом, сию же секунду отправиться на поиски приключений было бы не слишком-то учтиво. Превращение в легендарного призрачного всадника, устрашающего и восхищающего обывателей одним своим появлением в разных моментах истории, — перспектива, конечно, радужная, но заняться ее претворением в жизнь все же следует чуть позже. Хотя бы потому что легендарный призрачный всадник обязан быть либо до смерти пугающим, либо благородным, иначе картина окажется неполной. Меня же, всегда предпочитавшего считать себя не очень страшным, больше устраивал первый вариант.

Спустя несколько минут бесконтрольного восторга я смог себя одернуть: самое главное — то, с чего, собственно, и начались проблемы этого вечера, все еще оставалось впереди.

Вот только теперь попробуй определить, где этот… младший лорд Арвейм бродит. К тому же, еще придется объяснять, каким таким мистическим образом я сумел оказаться в Нортайле раньше него. Нет, не вариант.

Оставалось только спрятаться и ждать. Поэтому я привязал Вэлли к столбу, от чего та по известным причинам не пришла в особый восторг, и отправился гулять по окрестностям, не спуская глаз с назначенного дома и стараясь не особо привлекать к себе внимание — хочется верить, что последнее мне и вправду удавалось.

В ярком свете закатного солнца я смог рассмотреть выбранное для тайных встреч строение гораздо лучше. Оно оказалось самым обыкновенным и непримечательным среди своих собратьев по району: двухэтажное, цветное, тихое, будто бы спящее, здание ничем не отличалось от остальных.

Пожалуй, только нехорошей атмосферой — которая, вполне возможно, мне из-за напряженного ожидания всего лишь померещилась.

Ждать пришлось сравнительно недолго: всего сорок минут не самой веселой прогулки в моей жизни спустя к пятому дому по улице цветных камней подошел первый участник развернувшихся далее событий. Это был обычный молодой человек среднестатистической наружности, лет ста-ста десяти, не более, ничем особым не выделяющийся.

Ничем, кроме своего поведения.

Да, парень, конспиратор из тебя не выдающийся.

Я принялся наблюдать уже внимательней. За короткое время все были в сбое: в итоге всего таких молодых людей собралось четверо. Оринделл оказался пятым. Определяющим же событием того долгого вечера стало то, что просто предупредить лорда об опасности оказалось невозможным: он приехал вместе с одним из своих предположительных убийц. Выглядел непринужденно, уверенно и, пожалуй, ничем себя не выдавал, и все же я знал точно: эта, на первый взгляд, безобидная компания представляет для него немалую угрозу: иначе Оринделл, услышав от незнакомца свое выдуманное имя, не стал бы пытаться убить его на месте. Я же, по иронии судьбы оказавшийся тем самым осведомленным незнакомцем, вполне мог бы быть сейчас закопан где-нибудь под деревом далеко в Лесу.

Выругавшись про себя, я подошел ближе к дому и прислушался, что, разумеется, никакого результата не принесло: любая мало-мальски серьезная группировка просто обязана уметь выставлять защиту от прослушивания.

С улицы я ничего не смог бы сделать даже при большом желании. На свой страх и риск я, внутренне собравшись и уже готовясь ко всему подряд, пробрался в дом — и каким-то чудом смог остаться незамеченным. Видимо, заговорщики были сильно увлечены беседой и не предполагали возможность несанкционированного проникновения.

А зря. Нужно было запирать не только дверь в комнату переговоров, но и входную. Или они хотели создать видимость давно заброшенного здания?

Ладно, не это сейчас важно.

Понятия не имею, насколько эти ребята серьезны, но снятие заклинания заняло у меня еще минут двадцать. Не профессионалы, конечно, раз уж даже я разобрался, но хитрое сплетение энергии все же внушало уважение — снять защиту я сумел только для себя, остальные же точно так же оставались в благостном неведении.

Знать бы, к лучшему это или к худшему.

Нужно быть осторожней.

Послышалась первая разборчивая фраза — и у меня не осталось времени для размышлений.

— Вы же не думаете, что мы вас отсюда просто так выпустим, правда, Рифард? — издевательски и угрожающе говорил один из четверых молодых людей. — Или как вас там зовут по-настоящему.

Еще никогда я не действовал настолько быстро.

Дверь в комнату слетела с петель после первого энергетического удара. На внезапно раздавшийся шум рефлекторно обернулись все присутствующие — это Оринделла и спасло. По крайней мере, дало ему несколько лишних секунд, чтобы, увернувшись от боевого заклинания, отскочить к стене.

Мое появление стало для королевского разведчика, наверное, самой большой неожиданностью за вечер: разоблачение, к возможности которого он был готов, его и то не так сильно удивило — но тратить чудом выигранное время на вопросы он, конечно же, не стал. Сначала пользуйся удачей, если таковая соизволила повернуться к тебе лицом, и только потом интересуйся причинами — скажет любой более или менее умелый боевой маг, к которым относился и Оринделл.

Нам повезло и с тем, что, кроме тех четверых подозрительных типов, рассмотренных мной еще на улице, в темной, тесной, магически защищенной комнате других заговорщиков не было. Появись их тут еще штук десять, все-таки телепорты и порталы — явление не такое уж и редкое, эта история могла бы закончиться довольно печальным образом.

Но отсутствие самого страшного — еще не повод тут же забывать о меньшем. Сразу стало предельно ясно, что и эти четыре агрессивно настроенных человека вовсе не намерены оставлять нас в живых. По крайней мере, их руки, готовые к применению нешуточных заклятий, намекали как раз на обратное.

Мы с моим будущим шефом, не сговариваясь, встали спиной к спине.

Двое недалеко от зашторенного окна. Один в центре. Последний стоит в противоположном углу. Разобщены. Неплохо.

До того момента участвовать в настоящей магической битве мне приходилось только однажды, и в том случае соотношение сил складывалось в нашу пользу. Что нельзя сказать про нынешних двоих против одного.

«Не поддавайся панике. Никогда. — Говорил мне шеф во время тренировок. — Она может стать твоим самым страшным врагом.»

Грозно сверкнули первые боевые заклинания — и мы были к ним готовы. Одно отразил я, два — Оринделл, еще несколько, так и не достигнув цели, врезались в камень. Поспешность демонстрировала отсутствие большого опыта у наших врагов; мы же сами предпочли сначала приглядеться, понять их тактику, разгадать привычки.

Один из четверых соперников был отброшен к стене и больше не поднимался. Похоже, в него попала нечаянная молния своего же соратника.

Первым делом нужно победить главного и самого сильного — и тогда боевой дух остальных противников значительно померкнет.

— Рифард! — заорал я. — Главный!!!

Указание к действию было понято сразу. Вырвавшаяся из рук младшего лорда ударная волна врезалась в невысокого мужчину, чье лицо было прикрыто непроницаемым черным капюшоном, — того самого который столь саркастично озвучивал приговор.

Главарь устоял на ногах и даже сумел выпустить в нас по одной шаровой молнии. Увернувшись только благодаря хорошей реакции, я кинулся к нему, не обращая внимания на остальных. Позже. Сначала самое сложное.

Пожалуй, он единственный из всех присутствовавших владел магией лучше, чем я. Ошибка. Я позволил себе расслабиться слишком рано.

Исправь ее. Соберись. Сконцентрируйся.

«Не думай. Мышечная память сделает все за тебя.» — добавлял найт Хайт потом.

Сделает.

Рефлексы и правда работали прекрасно — но враг был силен. Я хорошо уклонялся от атак, но и сам долгое время не мог пробить защиту. В самый последний момент, когда мне под натиском заклятий пришлось лихорадочно защищаться и поспешно отходить к стене, я вдруг вспомнил про яд, который мне так удачно дала Мелори за минуту до отъезда.

Несколько минут достойного поединка, шесть отравленных заклинания с моей стороны — и главарь банды уже был мертв.

Оказалось, что у меня появилось несколько ссадин в не особо опасных для жизни местах, но в пылу схватки я даже не заметил, когда их получил. Лишь последнее заклинание мага успело коснуться моей груди, но я точно так же не почувствовал боли. Предосторожность никогда не бывает излишней, тем более, когда речь идет о ранах, и я на всякий случай присмотрелся: заклятие даже не прожгло атту. Наверное, просто удачно прошло вскользь.

Тем временем, Оринделл в одиночку отбивался от двоих оставшихся заговорщиков. Надо отдать ему должное, справлялся он просто прекрасно: хоть и немного отступил, но продолжал удерживать внимание сразу на обоих и никому не позволял себя коснуться.

За пару секунд окончательно убедившись, что под воздействием магии обессиленно падать или хотя бы ослабляться в планы моего организма не входит, я сразу же забыл про якобы полученные ранения и встал на подмогу будущему шефу.

Рвения у двоих оставшихся членов шайки значительно поубавилось. Когда же мы с Оринделлом снова встали спиной к спине и приняли боевые стойки, накинулся на нас только один из них — за что сразу же поплатился.

Именно так, глупо и бессмысленно, погибают фанатики. Вот только они сами обычно убеждены, что их жизни в сравнении с грандиозной Идеей совершенно незначительны, и спокойно, с достоинством жертвуют ими.

Единственный оставшийся в живых враг — тот самый обыкновенный молодой парень, которого я на улице увидел первым — затравленно огляделся и, подняв руки, отошел к стене.

— Кто они? — посчитал нужным поинтересоваться я, на этот раз уже не позволяя себя расслабляться. В конце концов, такой маневр мог быть обыкновенной отвлекающей уловкой.

— Личинки революционеров, — зло проговорил Оринделл. — Хотят свергнуть короля и посадить на престол Элринга своего главного фанатика. Вот только они не понимают, что страна и фамилия все-таки немного связаны.

Повеяло новой волной опасной агрессии: все-таки ярые приверженцы какой-то идеи очень не любят, когда открыто высмеивают их убеждения.

— И что вы теперь сделаете? Убьете меня? — с вызовом спросил выживший. Но его голос предательски дрогнул.

Один суровый взгляд моего будущего шефа заставил его умолкнуть.

— Убить? — издевательски прошипел он. — Неплохая идея.

Я бесцеремонно оттолкнул его руку.

— Подожди.

Пазл начинал складываться во вполне отчетливую, понятную картину. Конечно, можно было догадаться и раньше, но это бы вряд ли что изменило.

— Вы ведь даже не видели своего главаря в лицо, так? И даже не знаете его настоящих планов, — уточнил я, следуя внезапно пришедшей в голову мысли. И это скорее было не вопросом, а утверждением.

Загнанный в угол заговорщик ничего не ответил, но по выражению его лица все и без того было ясно.

— Ты ведь и сам знаешь, что вас используют. Вы — приманка. Ваши жизни для мнимого царя ничего не значат.

— Ну и что за лекцию ты тут устроил? — осведомился мой импровизированный напарник. — Они же…

— Тайное общество Ловенаров, так ведь? Причем это название появилось только… ммм… неделю назад. О нем еще даже не все знают, — напряг я память. — Прости, парень, у меня плохие новости. Твой обожаемый царь уже через год сбежит за границу, оставив практически всех вас умирать вместо него.

Младший лорд Арвейм уставился на меня не менее ошеломленно, чем несостоявшийся революционер. Наверное, что-то в моем голосе убедило их, что я не шучу и ничего не выдумываю.

— Ты что, предсказатель? — недоверчиво спросил второй. Он сомневался. Это стало хорошим знаком.

«Я не предсказатель. Я только историк» — мысленно усмехнулся я, переврав известный афоризм.

— С каких драконов ты это вообще можешь знать?! — раздраженно прогремел Оринделл.

— Не хотите — не верьте, — философски заметил я. Сейчас мне не особо хотелось снова пускаться в преподавательскую деятельность и читать лекцию про путешественников во времени. — Проверим через год.

Пробуравив меня недоуменным взглядом, лорд вздохнул — уже более миролюбиво.

— С этим нужно что-то делать, — деловито заметил он.

— Отпустим? — предложил я.

— Ни за что. Я не для того здесь столько времени провел.

— Не убивать же его только из-за того, что ему профессионально задурили голову.

Моя позиция по данному вопросу нравилась пареньку явно больше: он согласно кивал головой, выражая свое безмерное согласие с каждым словом.

— А я думаю… — начал объект переговоров, но мой будущий шеф, привыкший командовать, внушительно рявкнул:

— Молчать!!! — и тут же продолжил прерванный разговор уже совершенно спокойным тоном. — Это было бы проще и надежней.

Поразительные все-таки люди эти аристократы. Вежливые и гуманные. Что тут еще сказать.

— Не становись убийцей, а, — недовольно проворчал я.

— Но мы уже, — он сделал ударение на втором слове.

— Сейчас у нас есть выбор.

— Король снял с меня всю ответственность за подобные меры.

— Как будто тут дело в ответственности.

Следующие секунды прошли в напряженном молчании. Оринделл недовольно нахмурился, но промолчал. Похоже, я со своими моральными увещеваниями на этот раз победил.

— Как тебя зовут-то хоть? По-настоящему. — Сдержанно осведомился он. И в эту секунду стал напоминать вовсе другого человека — себя самого почти восемь веков спустя.

— Харрис Тессен, — быстро проговорил бывший заговорщик, смекнув, что противоречить было бы далеко не в его интересах.

— Хорошо, Харрис Тессен. Если тебе дорога жизнь, то прямо сейчас ты поклянешься, что больше никогда не свяжешься с этими идиотами-фанатиками. Не расскажешь о произошедшем здесь. И прямо отсюда пойдешь наниматься на службу к королю Ровену. Это приказ.

Нет. Если закоренелые аристократы и меняются, то очень медленно.

Но требование и правда было разумное.

— Тейна ве ровас, — у парня не оставалось выбора.

— Что ж, — хладнокровно заключил Оринделл. — Ты либо кошмарно расчетлив, либо обыкновенный трус. Решать тебе.

Когда единственный выживший счастливчик поспешно смылся, все еще не до конца веря в свою удачу, все было кончено. Но кроме нас с будущим шефом в пустой, мрачной комнате оставались три мертвых человека — жестокое напоминание о произошедшей битве, которая и длилась-то не долее десяти минут.

— Они были всего лишь пешками. Глупыми одураченными пешками. — Тихий голос лорда Арвейма, казалось, прозвучал слишком громко. — В курсе всего происходящего был только главарь. Но даже он вряд ли заслуживал такой смерти.

И все-таки каменную маску жестокосердия можно разбить.

Мы быстро сжигали тела, стремясь как можно быстрее исчезнуть из этого злополучного дома навсегда.

— Он был одним из главных?

— Да. Но есть люди и намного выше его. Большая сеть заговорщиков с собственной идеологией — приверженцы давно запрещенной магии Заката. Это только крохотная часть.

Магия заката… мне часто приходилось слышать о ней — слава Духам, только во время теоретических занятий. Довольно неприятная, некогда запрещенная штука, вызывающая зависимость, а в наихудших случаях — и помутнение рассудка. Что-то вроде тяжелого наркотика несколько иной природы. Остается надеяться, что отпущенный на волю парень все же не успел к ней пристраститься, иначе плохо будет либо ему самому, либо окружающим. В любом случае, нужно будет его найти и проверить: имя и будущее место работы нам уже известны, об этом он бы при всем желании не смог соврать.

— Они не смогут ничего сделать. Заговор быстро раскроется. — Снова повторил я.

— Откуда ты можешь знать?

— Сам увидишь. Так. С тобой все в порядке? — спросил я, с содроганием вспоминая летавшие по комнате боевые заклинания.

— Несколько ссадин. Быстро пройдет. С тобой?

— В порядке.

Наконец оказавшись на улице, я взглянул на часы: до моего приезда оставалась какая-то четверть часа. Даже подумать страшно, что могло бы случиться, если бы я все же не сумел переместиться во времени…

— Поехали отсюда, — устало сказал я. С этим предложением потомственный аристократ спорить не стал.

При виде меня Вэлли приветливо и радостно пошевелила ушами — она провела время явно не столь насыщенно, как я сам, к тому же, по всей видимости, была рада меня лицезреть после относительно долгой разлуки.

Мы быстро отвязали лошадей и уехали. Часть дороги до замка молчали, думая о своем. Для меня за этот вечер небо потемнело уже во второй раз — а для кого-то оно сегодня потемнело в последний.

— И откуда же ты взялся? — нарушил молчание Оринделл.

Самому благовоспитанному лорду не чуждо любопытство.

— Пришло известие от короля. Он хотел сказать тебе, чтобы ты больше не совался в тот дом. Они каким-то образом раскрыли Рифарда Хайта, но так ничего и не узнали про Оринделла Арвейма. Но ты уже уехал — поэтому Мелори попросила меня.

— Ясно.

Снова минутное молчание.

— Где ты научился так хорошо драться?

Честное слово, я чуть не рассмеялся. То ли от накопившегося напряжения, то ли от явной комичности ситуации. И как, скажите на милость, в настолько запутанном положении хоть что-то честно объяснять.

— У меня был очень хороший учитель.

Я был неимоверно горд собой: с самого первого дня, дня внезапной встречи с молодым шефом, я мечтал сказать ему это уже всеми подряд замученное клише. Просто ради смеха и осознания всей грандиозности разговора. Да и потому что это и вправду было так — с этим никто из его будущих учеников уж точно не стал бы спорить.

— Хмм. Но как ты успел вовремя? — мои туманные ответы, похоже, Оринделлу начади сильно надоедать.

Я усмехнулся. Таинственный герой из меня вышел бы только карикатурный, но проказница-судьба зачем-то заставляла его из себя изображать.

— Это допрос?

— Пожалуй, да.

— Пришлось сильно поторопиться.

— Ладно. Хорошо. Скрытничай, сколько тебе угодно, — взорвался он и тут же добавил фразу, которую я совсем не ожидал услышать. — В любом случае, я обязан тебе жизнью. Наверное… спасибо.

Произнося эти слова, такие непривычные для самого себя, лорд Оринделл Арвейм стал очень похож на найта Рифарда Хайта, моего давнего знакомого и друга, которому вовсе неведомы высокомерие и презрение.

Но видеть этого я не мог. Окружающий мир как будто исчез. Почувствовав жгучую, нестерпимую боль в груди, я провалился в темную бездну.