Тени Прошлого (СИ)

Глава 1. В каждой сказке есть доля сказки

Пять минут и одновременно триста веков назад мы с Крисом стояли на холме и смотрели на руины уже к тому времени достаточно древнего замка. В нем некогда жила семья лордов, примечательная исключительно одной своей представительницей. Ради нее-то мы там и оказались. Однако умудрились ошибиться небольшим промежутком времени, равным примерно тысяче лет.

— Альвер?

Я удрученно взирал на свои записи в блокноте и никак не мог понять, что именно там было не так. Пятьдесят строчек разнообразных рун, разобрать которые, в общем-то, уже представлялось довольно большой проблемой для неискушенного обывателя, теперь и для меня слились в одну неразборчивую полоску.

— Альвер!

Какая-то из них точно написана неправильно, но какая? Одна тысяча лет, на самом-то деле, не особо большой промежуток времени. Сравнительно даже с тремястами веками — а мы ведь были и в более дремучей древности. Но, конечно, в наших исследованиях подобный, казалось бы, небольшой недочет мог испортить фактически все старания.

— Альвер!!!

Кажется, меня кто-то зовет.

Ах, да.

— Чего тебе? — вполне дружелюбно отозвался я.

— Тебе не кажется, что что-то пошло не так? — вкрадчиво спросил Крис. Странно, что он даже не стал тонко намекать на мою легендарную способность не слышать собеседника даже в тот момент, когда он стоит в полуметре от меня и отчаянно пытается воззвать к моему сознанию. А минут через пять и к моей совести, наличие которой временами даже ставится собеседниками под сомнение.

— Отличное наблюдение, друг, — я продолжал переворачивать страницы своего блокнота в поисках ошибки — Именно сейчас я пытаюсь это исправить. Так что попрошу не…

Фразу я так и не говорил, потому что, кажется, наткнулся на то, что искал. Руна «нотэ» оказалась нарисована как будто в зеркальном отражении. Вот!

Стоп. Это что, я удосужился так ее нарисовать? Почерк-то мой. О, драконы, о чем я тогда думал, раз допустил настолько нелепую ошибку?! Даже представить себе страшно, на самом деле.

Напарник, уставший ждать более адекватной и соответствующей случаю реакции с моей стороны, закатил глаза и с размаху захлопнул мой блокнот прямо у меня перед глазами. Я хотел громко возмутиться, но Крис успел заговорить первым:

— Нет, Альв, я все понимаю, ты у нас опытней, старше и так далее, но, похоже, молодому мне придется оторвать тебя от твоего увлекательного занятия.

На самом деле, Кристон младше меня всего на год — тем не менее, он постоянно настойчиво утверждает, что год для разницы в возрасте — это невообразимо много, чем всегда пользуется в ситуациях типа «я младше, значит, ты должен мне уступить». Ну, или в ситуациях наподобие сложившейся в данный момент.

— Дай уж старичку отойти от вселенского потрясения, — усмехнулся я, имея в виду все ту же отзеркаленную руну.

До меня потихоньку начало доходить. Тем временем, мой напарник воодушевился уже и этим достижением и продолжил наводить меня на правильную мысль:

— Настоятельно советую тебе оглянуться по сторонам, старичок — сказал он с ехидной улыбкой.

Ох, как повезло, что он хорошо меня знает и понимает, как заставить меня хоть что-то сделать не так, как этого хочу я, а так, как все-таки того требуют обстоятельства.

— Ох, — повторил я уже вслух.

Пейзаж оказался немного не таким, как я того ожидал; естественно, из-за моей внезапно возникшей страсти к разглядыванию нарисованных на бумаге завиточков, я не заметил и этого. По идее, мы с Кристоном должны были оказаться в нашей, с позволения сказать, лаборатории, заваленной всяческими документами, свитками и древними реликвиями вперемешку — но только по идее. На самом же деле мы находились посреди пустыря, а я благородно восседал на холодном камне, даже не замечая его температуры и думая, что размещаю свое тело в своем же теплом и уютном кресле.

— Ох.

— Ты не слишком-то оригинален, — заметил Крис.

Я оглянулся по сторонам, пытаясь оценить степень передряги, в которую мы угодили, и только тогда мне в голову пришла первая трезвая мысль. Неплохо бы ей было появиться там еще несколько минут назад, но трезвые мысли — штуки весьма и весьма привередливые, кому попало просто так в голову не приходят.

Собственно, как и мысли вообще.

Для начала нужно хотя бы внимательно осмотреться — вдруг удастся найти характерные признаки времени, а ими могло послужить, в принципе, что угодно — растения, животные, камни, осколки какого-нибудь разбившегося предмета. Одним словом, все, что каким бы то ни было образом указывало на принадлежность к определенной исторической эпохе.

— Крис, как ты думаешь, — задумчиво начал я, — Где именно мы оказались?

Кажется, мне нужно объясниться. После не такого уж успешного путешествия на триста веков назад к замку Арвейм, упомянутому ранее, мы с моим коллегой, напарником и одновременно одним из лучших друзей по обоюдному согласию решили вернуться в нашу лабораторию, найти ошибку в расчетах и радостно вернуться обратно с целью все же завершить начатое задание. На этом сошлись, прекратили милую дружескую перепалку, которая предстояла сему мудрому решению, со скоростью света собрали свои немногочисленные вещи и начертили руну возвращения. Однако Временной Ураган не согласился с нашими планами и своенравно унес нас… а куда — уже совершенно другой вопрос.

Который нам для начала и предстояло решить.

Ураганы — вообще непредсказуемые явления, такой уж темперамент им достался от природы. Временные Ураганы — тем более. Но они еще и жутко-жутко требовательные. Им подавай точные математические расчеты, географические и исторические координаты, всевозможные физические данные и, что для некоторых людей могло оказаться самой большой проблемой, правильный, энергетический заряд, который позволял Урагану действовать. А требовательность и непредсказуемость в одном флаконе — довольно-таки ядовитая смесь, особенно для тех, кто каждый день имеет с ней дело.

Я в свое время научился договаривать с Ураганами. На удивление, быстро. Думаю, техники назвали бы наши Ураганы машинами времени, однако обозвать их устройствами язык поворачивался далеко не у всех, кто имел с ними дело. Вихрь чистой энергии, засасывающий и уносящий в прошлое, абсолютно не походил на псевдоинтеллектуальную механическую аппаратуру, а ведь именно в таком виде люди обычно представляют себе пресловутые машины времени.

— Где мы оказались — вопрос довольно легкий, Альв, — ответил Крис, бегло осматривая окрестности, — Арвейм все еще тут. Другой вопрос — когда мы тут оказались.

Замок стоял там же, где и стоял…не всегда, конечно, но то, что веками — я могу сказать точно.

— Вот только не вздумай издеваться над моей внимательностью.

Напарник мило улыбнулся. Излишне мило, на мой придирчивый взгляд.

— Боюсь, не я это сказал. Но, если ты уж начал…

— Криииис, — в шутку нахмурился я. — Я правда заметил.

— Да, это было крайне убедительно. Теперь я естественно тебе поверю, что мне еще остается, с твоей правдоподобной… выражением лица.

Я рассмеялся и не стал ничего отвечать. Уж на то, чтобы не заметить такое, не был способен даже я. Правда-правда.

Не изменился даже ракурс обзора: мы все еще стояли на том же холме, с которого хотели переместиться обратно. Что изменилось — так это время суток. Помнится, целых десять минут назад мы растворялись в жаркий солнечный полдень, теперь же видневшаяся поблизости планета Альфред, появлявшаяся только в темное время суток, и звездное небо свидетельствовали о том, что в ту же самую точку мы не вернулись определенно.

Во мне стал просыпаться авантюризм. В конце концов, не для того я согласился пойти работать историком-исследователем в «Тайфун», чтобы потом пугаться любой возникшей трудности — между прочим, не такой уж и большой. Могу с уверенностью предположить, что Крис, веселый, оптимистичный, весьма жадный до приключений Крис, просто физически не был способен воспринимать окружающую действительность как-либо иначе.

По крайней мере, мы думали, что возникшая трудность не такая уж и большая.

Тридцать тысяч лет назад лорды Арвеймы, далекие предки которых приказали построить замок и назвать его, конечно же, в честь себя любимых, ни за что бы не согласились пустить к себе двух непонятных путников, которые вряд ли смогли бы достоверно доказать даже свое объективное существование. Такое уж в то время тут жило поколение, крайне и крайне недоверчивое. С другой стороны, мы ведь и правда не существовали в то время, а имеющиеся доказательства — сотворенные в нашем кабинете или уже успешно позаимствованные из этой же временной эпохи — могли быть легко проверены достаточно сильным магом.

Правда, Мелори Арвейм, их дочь, в тот год еще совсем маленькая, позже предаст доверие своих излишне осторожных родителей (по всей видимости, очень устав от постоянной опеки) и сбежит из замка в неизвестную сторону. Как говорится в учебниках истории, даже сильнейший местный маг не смог ее найти, хоть и применил все свои силы. Доподлинно известен лишь тот факт, что девочка не обладала практически никакими магическими способностями и просто физически не могла скрыться от глаз одного из сильнейших магов своего времени. Умерла ли она, сумела с чьей-то помощью переместиться в другой мир или умудрялась скрывать ото всех неординарный талант колдовства на протяжении долгих лет — никто не может сказать с большой долей достоверности. Мы с Крисом и должны были это узнать, с помощью Урагана отправившись просмотреть прошлое, однако совершили досадную ошибку, перепутав временной виток, и оказались на том же самом месте всего лишь на тысячу лет позднее, чем должны были. Несмотря на то, что люди могут жить и дольше, леди Мелори к тому времени уже бесследно пропала.

Однако мы оказались неизвестно когда — и вдруг нам повезло? Например, мы вполне могли оказаться тогда, когда нам нужно было изначально; при условии, конечно, что мы редкостные везунчики. В любом случае, мы не имели никакого морального права не спуститься и не проверить, кто сейчас живет в замке Арвейм и можно ли у нынешнего хозяина разузнать что-нибудь интересное.

Белые пятна истории, особенно в мире магии, одна из самых интересных и загадочных вещей. И до появления тут Рифарда Хайта, нашего шефа, заниматься их изучением было невозможно — да, даже в условиях существования магии. Я бы даже сказал, тем более в условиях существования магии.

Но для гениев вроде найта Рифарда не существует слова «невозможно». Во многих ситуациях, когда мы говорим «нет, это невозможно, потому что невозможно», шеф всегда уверенно утверждает, что для разрешения проблемы нужно только удобно сесть с чашечкой чая, хорошенько подумать, посмотреть на ситуацию с другой стороны и потом, всего лишь, — без особых усилий сделать невозможное.

После подобных вдохновенных слов, естественно, гонит на выполнение задания, которым самому заниматься не особо хочется.

— Кажется, время года тоже изменилось, — заметил я, кутаясь в атту, — Сейчас холоднее, чем мы рассчитывали.

Крис молча подтвердил слова, извлекая из рюкзака свою атту потеплее.

— Пойдем, чего тут стоять, — сказал он.

Чтобы дойти до замка, нужно было спуститься с холмика и пройти еще некоторое расстояние по лесу — развлечение часа на полтора, не меньше. По обоюдному молчаливому согласию мы решили заниматься именно этим; тем более, другого выбора не было. Ходить пешком мы привыкли: бурная молодость учеников Королевского Высшего Университета повлекла за собой определенные, положительные для нас, последствия. Про Высший Университет, конечно, можно рассказывать веками. Особенно, если учесть, что учеба в нем проходит на протяжении тридцати лет — тьфу, всего ничего, по сравнению со средним сроком жизни в нашем мире. Однако в остальных высших заведениях учатся лет по пятнадцать; а нам же приходилось еще и очень много бегать, вдобавок, по весьма разнообразным причинам. Ну и подумаешь, что мы не боевые маги, а всего лишь историки магии, специальность мастеров Университета не интересует совершенно: они учат высоким уровням магии абсолютно всех, будь то и маги в королевскую гвардию, и травники. Позже я оценил их старания по достоинству и даже искренне поблагодарил преподавателей, заставлявших меня учиться чуть ли не сутками, потому что подобная дрессировка не раз спасала мне жизнь на моей внезапно появившейся работе — работе, между прочим, даже по специальности, хотя в пору студенчества рассчитывать на такую я не мог совершенно. Хотя бы потому что тогда ее и не существовало.

Кстати, про работу.

Может быть, как раз из-за этой бешеной подготовки Рифард выбрал именно нас, когда искал, кого бы припахать к своему новому развлечению — созданию коллегии «Тайфун», где мы сейчас, собственно, и тратим все свое время вместе с выходными и праздниками. Не могу сказать, что это меня расстраивает, более того — совсем наоборот. Но шеф, заботясь явно о том, чтобы я не мозолил ему глаза сутками, каждый вечер выставляет меня за порог и чуть ли не пинком выгоняет домой; впрочем, иногда я прихожу обратно в коллегию через час, не в силах сидеть дома, занимаясь абсолютно ничем.

К слову, после испытания наших магических способностей, найт Рифард скептически поморщился и сказал не особо воодушевившую меня фразу: «Вот какие талантливые молодые люди, а эти бездари из Университета даже их умудрились испортить». Через огромный срок — минуту, которая показалась мне, ну, не скажу, что вечностью, но часом так точно — шеф договорил: «Но не отчаивайтесь, ребята, это можно исправить» и улыбнулся. Помнится, тогда я обрадовался. Про невозможно обворожительную улыбку моего шефа некогда слагали легенды; а некоторое время спустя кто-то очень стойкий предположил, что он развил в себе магическую способность таким образом управлять сознанием человека. Кстати, небезоснавательно. Рифард всегда смеялся, когда слышал подобные намеки, но я не знаю случая, чтобы он начал их опровергать.

Помнится, моя радость продлилась недолго: на следующий день Рифард приступил к обучению самостоятельно, и это было… До того времени я, конечно, был наслышан, что бывший королевский маг — тот еще садист, но всего месяц спустя убедился в этом на собственном опыте. Какой там Высший Королевский Университет. Мы учились управлять своей внутренней энергией, использовать внешнюю, сутками сидели за преобразованиями, учили еще больше древних языков и изучали теорию магии и Вселенной до таких подробностей, какая вряд ли снилась студентам теоретического курса. Тогда я искренне недоумевал, зачем нам все это. Глупый был и неопытный, что ж. На самом деле, я и сейчас не намного старше, с конца нашего переобучения прошло всего три года — но сейчас я абсолютно уверен в том, что добрейший найт Хайт нас даже пожалел: на деле всех приобретенных знаний и умений оказывалось маловато. Рифард же посмеивался и утверждал, что мы получим все, в чем нуждаемся — на практике.

— А по-другому и научить нельзя, — всегда уверял бывший королевский маг. И, естественно, каждый раз оказывался прав.

На самом деле, тот непреложный факт, что мы и вправду нуждаемся в этой горе информации, я начал осознавать, когда пришло время второй половины обучения — именно тогда Рифард допустил нас до архивов уже давно разогнанного Ковена магов. Следующие несколько месяцев мы, не прекращая тренироваться, штудировали запрещенные и засекреченные исторические книги. Я не мог от них оторваться. Всего за один день в архиве я узнавал намного больше полезного и интересного, чем за год в Университете. Не знаю, как мой мозг сумел не лопнуть, но факт — он поддавался моим уговорам и каждый раз продолжал работать «еще полчасика». На первой ступени обучения, когда мы только познакомились с Крисом, он сказал мне, что все ученые, в особенности историки, — до ужаса любопытный народ, который не может устоять перед ужасными тайнами древности, и я не мог не согласиться. Потому что всегда, с самого раннего детства, страдал крайней формой, нет, даже не любознательности, а именно любопытства.

Мое любопытство заставляло меня читать в архиве все больше и больше. И в каждой книге я находил что-то, что меня ужасало, древние секреты открывались с неожиданной и порой очень неприятной стороны. Тогда я понимал: да, мне нужны все те знания, которые дает Рифард, если уж я действительно собираюсь встретиться с этим лицом к лицу.

И вот, я тут. Иду встречаться с неизвестно чем, ловко лавируя между кустарников по дороге в замок и безуспешно пытаясь прикинуть, в какую историческую эпоху меня занесло.

— Ну и ну, — нарушил молчание Крис.

— Что такое? — спросил я, непроизвольно оглядываясь по сторонам в поисках какого-нибудь подвоха.

Крис пожал плечами и махнул рукой в неопределенную сторону.

— Рельеф. Например, ты помнишь эту гору, вон там, на Востоке?

Я хотел было сказать, что, естественно, помню, почти что каждый день бегаю в ее сторону, выполняя разнообразные задания шефа, порой весьма оригинальные, — но что-то меня остановило буквально на полуслове. Хотя нет, я определенно могу сказать, что именно меня остановило. Раз я бегал туда настолько часто, как уже упомянул выше, то точно не мог не заметить небольшое изменение.

— Она как будто сдвинулась. К Северу. Совсем немного, но сдвинулась. И склоны немного не такие.

— Именно.

Три секунды молчания тянулись очень долго.

— Рельеф меняется, Крис, мне ли тебе объяснять, — не очень уверенно проговорил я.

— Разве так… а, ладно, просто идем дальше.

Мой друг уверенной походкой пошел вперед. Раньше меня до мозга костей поражала его целеустремленность: парень всегда шел напролом, явно все делая так, как того хотел он сам, избегая всяческих стереотипов и условностей. И так во всех ситуациях: в магазине, когда видел якобы необходимую ему вещь, на учебе во время выступлений перед зрителями, на свиданиях с девушками; нет, я не говорю о том, что Крис постоянно вел себя грубо, совсем наоборот: с незнакомыми людьми он воплощал собой саму вежливость и терпимость. Естественно, до тех пор, пока не становился этим людям очень близким другом, что, благодаря его исключительной харизме, происходило всегда довольно быстро. Что уж было, когда Крис натыкался на меня… наверно, об этом лучше промолчать.

Так вот. Сейчас мой друг уверенной походкой пошел вперед — и чуть не врезался в дерево, каким-то неведомым образом умудрившись его не заметить — и это Крис, на порядок более внимательный, чем я, уж точно способный заметить, куда вообще направляется и что стоит на его пути.

Крис остановился так же резко, как и несколько секунд назад стартовал. Я подошел чуть поближе и задумчиво пробормотал:

— Знаешь, мне это напоминает легенду про лабиринт. Помнишь такую?

— Ты про тот лабиринт, где препятствия вырастают сразу и из ниоткуда? — уточнил мой друг и саркастически приподнял одну бровь — Конечно, помню, я этой легендой в детстве зачитывался. Насколько я знаю, никто из наших Великих Магов Ковена так и не смог доказать, где и когда этот лабиринт существовал. И существовал ли вообще.

— И что было на выходе, — добавил я. И тут же резко сменил тему, кое на что обратив внимание, — Посмотри налево.

Кристон обернулся в указанную сторону, но тут же снова развернулся ко мне, недоуменно пожав плечами.

— Что там такое изумительное должно быть?

Я все еще смотрел туда.

— Ты правда не замечаешь?

Похоже, мне удалось поймать друга на невнимательности — впервые за долгое время. Кажется, последний раз был года два назад, и то когда он не спал две ночи подряд, пытаясь выполнить очередное теоретически выполнимое задание, которое на практике оказывалось не таким уж элементарным, как его воодушевленно описывал найт Рифард. «Что ж, — говорил он в таких случаях, — Я же говорил, что вы все узнаете на практике», после этого улыбался и приглашал нас пойти поужинать (или позавтракать, или просто перекусить в полночь), после чего выливать на него свое праведное возмущение оказывалось совсем уж нереальным.

— Вернемся — обязательно схожу к нат Фаре вылечить зрение, — улыбнулся Крис — Но сейчас, будь добр, объясни своему маленькому другу, что же тебя удивило до такой степени, раз твое удивление уже пересылается во Вселенную и автоматически передается мне.

— Ферма грифонов. Ее построили недавно — относительно к нашему родному времени, конечно. Что она делает тут? Если, конечно, мы не попали в совсем недавнее время. Но не похоже, лес сильно изменился.

Настал тот момент, когда я, похоже, умудрился запутать своего лучшего друга окончательно. По крайней мере, он смотрел на меня с таким непониманием, что через пару секунд мне стало как-то не совсем по себе.

— Там ничего нет, Альв, — коротко сказал он.

— Что?! — я резко обернулся.

Крис был прав. Огромные вековые деревья стояли так твердо и уверенно, что в ближайшие тысячелетия так точно не согласились бы сместиться, чтобы освободить место для фермы грифонов. Естественно, никаких стен, окон и огней из них я больше не видел — нам освещали путь только звезды, на удивление очень яркие, намного ярче, чем я привык. Как будто сдвинулись. Или нет — как будто их стало намного больше.

Но я мог поклясться всеми Драконами, что глаза меня не обманули, и всего минуту назад я видел знакомые стены.

— И вправду. Мы бы даже не смогли дойти до фермы так быстро, это с того-то Холма, — заметил я несколько секунд спустя.

На самом деле, я скорее убеждал самого себя, чем соглашался с Крисом. Может, смогли бы дойти? Холм-то уже, вроде как, далеко — но настолько ли, чтобы мы уже могли оказаться рядом с фермой, которую тут когда-нибудь построят? Ведь я даже не знаю, сколько на самом деле прошло времени. Время — интересное существо, которому может вздуматься скакать по своим петлям с огромной скоростью или же невообразимо замедляться в самые неожиданные, порой совершенно неподходящие моменты. Именно поэтому никому не советую на него полагаться, а тем более — приводить наличие большого количества времени в качестве аргумента, призванного изображать из себя убедительный.

Сейчас я задумался. Долго ли это длилось? Так, задумавшись, я могу не обратить внимания на много вещей; не уверен, что и в случае начинающегося апокалипсиса что-то способно меня отвлечь.

Да. Магический мир способен запутать любого мага, даже самого Великого. Сначала Мир заманит своей таинственностью, приветливо улыбнется, притворяясь понятным и открытым, позволит узнать совсем небольшую часть своих древних секретов, а потом — напомнит, кто все-таки мудрее.

И это я говорю про Великих магов Ковена. А кто уж я.

— Похоже, к нат Фари придется идти мне, — усмехнулся я, пытаясь разрядить обстановку. Не могу сказать, что это у меня получилось хотя бы в малой степени убедительно.

Эй, выше нос, товарищ. Ты за свою короткую жизнь успел во столько передряг попасть, что на пальцах сосчитать их уже не получится. И ничего, каждый раз находил выход и, довольный своей находчивостью, опрометчиво попадал в следующие по счету передряги. Причем тогда были проблемы куда серьезней, чем оптические иллюзии.

Но тут как-то… жутко. Иллюзии — и мертвая ночная тишина вокруг. Красивые, высокие деревья и весь мир вместе с ними окутывал пугающий своей неприступностью и неотвратимостью мрак; но даже он преклонялся перед неотразимой красотой ночного небосвода. Миллиарды ярких звезд, на первый взгляд далекие и неприступные, с легкостью проницали вездесущий мрак и освещали наш Мир своим неповторимым разноцветным мерцанием. Белые звезды, например, считаются самыми старыми, а потому и самыми мудрыми — к их Духам люди нашего мира чаще всего обращаются за советом. Зеленые же, наоборот, — молодые звезды, Духи таких звезд тяготеют к удовольствию и праздным развлечениям. Красные звезды… Духи изменений, загадок, беспорядка — именно эти звезды я всегда любил больше всех, беспричинно, необъяснимо, ведь меня всегда тянуло к мифическому и неопределенному. А младшие братья и сестры звезд — несколько спутников нашего Мира — наблюдали за нами еще ближе: настолько близко, что иногда ненароком возникали шаловливые мысли о том, что неплохо было бы на них случайно зайти во время вечернего свидания.

Но мрак, хоть и уступал, но не сдавался перед непостижимой мощью ночного неба. Темнота окутывала нас вуалью, а тишина звенела в ушах, временами прерываясь порывами своенравного ветра, играющего с листвой. Странно, но я не чувствовал ветра. Стоять на одном месте, посреди леса, ведущего к замку, было невообразимо уютно: не жарко и не холодно и вполне удобно. Только очень тихо.

Природа молчала. Мы вторили ей и, казалось, даже затаили дыхание. Небо притягивало, ночь укутывала, блаженство ждало.

Кто только мог подумать, что так не может продолжаться вечно.

— Красивые у нас Луны, правда? — внезапно мертвую тишину разрезал звонкий голос.

Этот голос не принадлежал Крису — он был детский, как у маленькой девочки. И раздался как будто из ниоткуда.

Не успел я как следует оторопеть, иллюзия разрушилась: темнота перестала быть обволакивающей, а звезды уже так сильно не притягивали к себе взгляд.

— Намного лучше, — весело произнес все тот же голос.

Наконец, мы с Крисом смогли заставить себя обернуться.

Рядом с нами, посреди ночного леса, появившись здесь в полном одиночестве, стояла обладательница голоса — как раз маленькая девочка, на вид лет двенадцати, не больше. Девочка куталась в черную атту, благодаря ее цвету почти что сливаясь с сумеречным миром, и не снимала капюшон.

Невысокая, худенькая, совершенно безоружная, она никак не вписывалась в окружающую нас сумбурную обстановку. Резкие изменения, потери в пространстве, иллюзии — вот, что было с нами еще несколько минут назад, но все живое до сих пор не подавало признаков присутствия. Я не помню, чтобы за все время, после неожиданного появления на том, уже далеком, холму, видел хоть одно живое существо. Причина же, по которой я обратил на это внимание только сейчас, все еще остается для меня загадкой.

Иллюзии.

Или она вписывается слишком уж хорошо?

Тем временем, девочка, пребывая во вполне материальном состоянии, села на ближайший камень, удобно на нем устроилась, подобрав по себя ноги, и с любопытством посмотрела на нас. Сказала:

— Хорошая ночь, — и улыбнулась.

Разнообразные вариации этой фразы означают у нас самую распространенную форму приветствия. Похоже, в том времени большинство наших речевых оборотов уже существовало.

— Привет, — ответствовал Крис, как будто вовсе не удивившись ее появлению.

— Тебе не холодно там сидеть? — поинтересовался я. Лично меня даже наличие этого замерзшего камня рядом со мной не особо вдохновляет. А уж долгое восседание на нем — совсем запредельный для моего сознания процесс.

Я кожей почувствовал, как молодая незнакомка внимательно, заинтересованно на меня посмотрела.

В темноте я не смог разглядеть цвет глаз девочки, но по какой-то причине был абсолютно уверен, что они карие, такие темные-темные и большие, как две вишенки. К слову, в дальнейшем моя уверенность подтвердилась: ее глаза оказались именно такими, какими мое воображение любезно нарисовало мне в ту секунду — с одним исключением.

— Холодно? А должно быть? — она удивилась так, как будто услышала какую-то сокровенную тайну мироздания.

— Вообще-то, да — отозвался мой друг, — Сегодня выдалась холодная ночь. Даже идти-то не очень тепло, скажу тебе по секрету. Может, все-таки встанешь?

Стоп, холодная ночь? Но я же только что думал о том, что идти довольно тепло. Однако еще до того, стоя на холме, мы с другом замерзли, настолько, что полезли за теплыми аттами. Мы просто согрелись от продолжительной ходьбы? Или же снова вступила в игру обманчивая реальность?

Как обычно, вежливый с незнакомцами и детьми Крис.

— Нееет, — задумчиво протянула она и сразу же уверенно добавила — Мне тут тепло.

Потом наклонила голову на бок, внимательно на него посмотрела и выдала свой вердикт:

— Ты хороший, — немного помолчала. — Помнится, тебя называют оборотень.

Маленькая девочка, которую мы явно видели первый раз в жизни, спокойно сидела рядом с нами ночью, посреди леса, и вела себя так, как будто на протяжении как минимум нескольких веков приглашала нас к себе каждую пятницу и заводила продолжительные задушевные беседы.

Крис рассмеялся.

— Извини, но меня никто так не называет, — с улыбкой пояснил он свое веселье — Оборотень — явно не ко мне. Или я из-за своей злостной мины так похож на оборотня?

— Как не называет? — большие глаза девочки удивленно округлились — Надо же. Ну, значит, будут называть.

Сказано это было тоном, который не предполагал даже теоретическое наличие каких-то возражений. Я все еще совершенно не понимал, откуда это юное чудо свалилось нам на голову, но, несомненно, уже начинал чувствовать к этому незнакомому ребенку что-то вроде симпатии. Хотя бы потому, что девочка, сидя рядом с двумя взрослыми (а по ее мнению, я так подозреваю, и старыми) дядьками, совершенно не переживала по поводу того, что с чужими людьми разговаривать не стоит. Молодец, девочка. Всегда был уверен, что не вписывающееся в рамки нормального поведение способно отогнать не то что предполагаемого маньяка — сами неприятности, какое бы их невообразимое множество ни поджидало вокруг.

Как будто зная, о чем я думаю, незнакомка открыто улыбнулась мне, а потом залезла рукой в ближайший куст: я мог предположить только то, что она хотела найти там какие-нибудь вкусные ягоды. Тогда я заметил, что, у нее ничего с собой не было, куда бы можно было сложить еду. Если, конечно, она не знала магию сохранения — помещения предмета в закуток реальности, где он, невидимый, неосязаемый и невесомый, мог находиться сколько угодно времени до тех пор, пока хозяин не соизволит вспомнить о том, что у него вообще-то есть с собой вещи. Мы пользовались подобной магией фактически ежедневно, однако детей в таком возрасте ей обучают довольно редко. Уж не знаю, с чем это связано. Может быть, родители считают, что детям не положено знать магию более высоких ступеней, чем, к примеру, игровые или бытовые заклинания — и почему-то совершенно забывают о том, что зачастую дети в маленьком возрасте, лет эдак до 17, намного более способны к чудесам, чем неумелые (цитирую некоторых представителей старшего поколения), «взрослые, самостоятельные и готовые понять это» люди, которых такие вот взрослые не удосужились обучить в детстве.

— Ты потерялась? — решил все-таки спросить я.

— Неет, — девочка отрицательно помотала головой и продолжила что-то увлеченно искать в кустарнике.

— Ты живешь в замке? — я продолжил наобум задавать вопросы. Когда-нибудь обязательно попаду в точку и задам нужный, ответ на который поможет хоть что-то объяснить в сложившейся ситуации.

— Ага, — она спрыгнула с камня и, даже не поправив атту, подошла поближе к нам. Я обратил внимание на то, что в ее руке было что-то зажато.

— Ночью тут может быть опасно, — как будто невзначай заметил я.

— Кхалгар мне ничего не сделает. А вот вы только что чуть не угодили в его ловушку.

— Ловушку? — спросил Крис, поворачиваясь к нам. До этого он около минуты высматривал тропинку, по которой мы шли до того, как залюбовались ночным небом. По которой мы, кажется, шли.

— А вы даже не заметили? Ничего себе, — девочка вздернула носик и явно о чем-то задумалась. Оборотень, Парадокс, как так?

— Кто?.. — не понял я.

— Па…парадокс, — не очень уверенно повторила наша непредвиденная собеседница. Сбилась, призадумалась и заинтересованно уточнила — Я разве неправильно произнесла?

Кто-то мог бы сказать, что ребенок перепутал какие-то слова и всего лишь смутился, когда осознал свою маленькую ошибку, но я точно видел — нет. Вот что ее внешний вид в данный момент точно не выражал, так это смущение. Скорее, недоумение по поводу, что взрослый, внушительный, возможно даже, и разумный человек — и вдруг не понял чего-то сильно очевидного. И явное любопытство.

— Слово-то правильно. Но ты так обратилась ко мне?

— Обратилась, — с готовностью кивнула девочка — А что?

— Меня так не называют, — с улыбкой пояснил я — Как и Криса, вот этого белобрысого парня в зеленой атте рядом со мной, оборотнем.

Вышеупомянутый белобрысый парень в зеленой атте приветливо помахал ей рукой, как обычно делал при любом знакомстве — не только с детьми и девушками, а абсолютно со всеми. Естественно, далеко не все отвечали ему подобным милым дружелюбием, хотя подавляющее большинство людей в нашем городе очень добродушные и гостеприимные. Ну а как еще исторически мог сложиться менталитет, когда все в той или иной степени обладают боевой магией? Лучше со всеми хорошо общаться, чем ссориться и при каждом повороте получать шаровую молнию в лоб. Когда-то давно были у нас междоусобицы, так что знаем, плавали. Причем никто не притворялся, нет, люди с течением времени стали такими на самом деле. Просто какие-то отдельные привычки иногда настолько въедаются в характер человека, что незаметно встраиваются в код ДНК и передаются следующему поколению.

А уж Крис со своими панибратскими манерами выбивался даже из общего строя.

— Называют, точно-точно, — заверила нас девочка.

Не будь я абсолютно уверен в правильном ответе, точно бы смог решиться положить голову на отсечение за правдивость ее слов, настолько убедительно это звучало.

— Или еще будут называть, — заметив искреннее недоумение на наших лицах, задумалась она — Я иногда путаю. Да! Точно! Будут.

И рассмеялась. Да настолько заразительно, что мы рассмеялись вместе с ней.

— Но ты точно ходячий парадокс, — подвела итог незнакомка — Уж этого я не могла не заметить. Я сейчас рассказываю тебе, и это уже — парадокс. Как интересно.

Я предпочел согласиться. Парадокс так парадокс. Не спорить же с бурной фантазией ребенка, в самом деле. Вдруг еще обидится, если ее внезапно прервать; по-моему, расстраивать детей вообще противопоказано.

— Так что ты там говорила про ловушку? — напомнил я, осознав, что на самом деле заинтересовался. Любопытно, что еще эта весьма интересная роща, щедрая на неожиданные сюрпризы, собиралась нам преподнести.

— Да вы в нее чуть не попали, — отмахнулась девочка — Засмотрелись в одну точку, и Кхалгар решил вас оставить себе. Чуть не забрал, в самом деле.

Она повторила слово «Кхалгар» уже второй раз. В первый я как-то пропустил его мимо ушей, потому что задумался о странных прозвищах, которыми маленькая собеседница сходу и непонятно по какой причине нас наградила. Во второй же раз мой слух все-таки зацепился за него, и я уже не смог так просто игнорировать необычность сложившейся вокруг этого названия ситуации.

Из курса древних легенд я помнил (хоть, каюсь, иногда засыпал прямо во время лекций: студенческая жизнь, как по собственному опыту знают очень многие, прекрасно располагает к такому приятному времяпровождению), что Кхалгаром в древности называли Лес, который окружал весь Нортайл. То есть, не какого-то предполагаемого Духа, обитающего в нем, а именно сам Лес, со всеми его таинствами, мистикой и секретами, которыми, естественно, по легенде он обладал в полнейшем разнообразии и изобилии. Собственно, в наши дни Лес тоже никуда не делся: никто из правителей всех эпох не мог даже подумать о том, чтобы как-то тронуть магические деревья, не то что на самом деле их вырубать. Кажется, был один отличившийся королевский советник, живший лет пятьсот назад, который все-таки вздумал таким образом увеличить территорию столицы, однако его планы так и не были перенесены в жизнь. То ли отвлекся на другие проблемы Королевства, то ли не выдержал стычки с небезызвестным нам защищавшим природные богатства придворным магом, то ли на самом деле сам Лес как-то на него повлиял — неизвестно. Отлично зная характер найта Рифарда, я вполне уверенно мог предположить, что наиболее вероятный вариант — все-таки второй, хотя чем там Духи не шутят. Возьму на заметку, надо все-таки спросить у шефа. Давно было интересно, но никак повод не попадался — и вот попался, отличный такой повод, просто грех им не воспользоваться.

Но факт остается фактом — деревья как украшают наш город на протяжении уже многих тысячелетий, так и будут украшать еще долгое-долгое время. Конечно, никто не отрицает то, что Лес обладает магической аурой: спорить с этим было бы просто глупо, потому что абсолютно любой желающий, хоть капельку обладающий колдовским талантом человек может прийти и посмотреть на его энергию Истинный зрением. Однако Кхалгаром его не называют даже самые старые магии; на самом деле, мало кто утверждает, что раньше он и в самом деле так звался. Великие Маги Ковена были последними, кто по-настоящему верил в эту легенду и настойчиво продолжал называть Лес именно так. Сейчас добрая половина утверждений об устройстве Мира, выдвинутая Ковеном, подвергается сомнениям: уж сильно неправдоподобными и надуманными они выглядят, даже для нашего магически образованного общества.

Правда, наш обожаемый шеф частенько смеялся над многими поступками и утверждениями магов нашего времени и саркастически называл их «юными недотрогами», несмотря на то что большинству из жертв его насмешек было больше пятисот лет. Рифард всегда говорил, что остались еще прекрасные, умные, сильные маги, но они поспешили сбежать от подобного не шибко приятного общества в нужное время — и правильно сделали, зачем же понижать собственный уровень такой неблагоприятной обстановкой? Маги Ковена, по мнению найта Хайта, знали намного больше и знали правду, которая сейчас отрицается такими вот юными недотрогами (вроде преподавателей в нашем Университете), которым подавай только мирной жизни, спокойных исследований и, главное, высокой зарплаты.

Ковен был разбит семьсот лет назад.

Сильно сомневаюсь, что с тех пор хоть кто-то мог высказывал предположения о том, что наш Лес на самом деле загадочный Кхалгар. Все мы верили в его магическую силу, но называли просто Лесом — именно так, с большой буквы, потому что никто так и не смог придумать ему достойного названия.

А сейчас маленькая девочка, живущая в неизвестно каком времени, с полной уверенностью произносит это имя.

— Я пошла гулять, и тут вижу, что прямо посреди куста появляетесь вы вдвоем, — тем временем, продолжала торопливо объяснять она, — Понятно, что вы не сами перенеслись, а Кхалгар вас сюда занес. И неизвестно, куда бы отправил потом, если бы я вас не отвлекла. Даже предположить не могу, где бы вы оказались в следующий раз, столько вариантов! А ведь меня там уже бы не было.

Я осмотрелся. В темноте и в тени деревьев сложно было сразу это заметить, но окрестности и правда изменились: исчезла тропинка, по которой мы уверенно шли, появились много кустарников и огромный камень, где еще пару минут назад так удобно устроилась наша новая знакомая. Деревья как будто передвинулись. Как будто? Нет. Они и вправду стояли уже на других местах.

В моем случае все это можно списать на перманентную невнимательность и решить, что мы и вправду вполне так заметно переместились, это я, лопух такой, ни на что не обратил внимания; но Крис бы вряд ли что-то упустил. А он, если судить по его более чем удивленному виду, тоже пребывал в некотором смятении.

— Конечно, вы ничего не заметили, — поспешила пояснить девочка, очевидно, обратив внимание на четко изображенный на наших лицах огромный вопросительный знак. — Никто никогда не замечает, это ж Искривление.

Что-то поцарапало мою руку. Больно, конечно, не было, просто неожиданно — и это внезапно возникшее, настырно отвлекающее ощущение заставило меня прийти в себя. По крайней мере, до хотя бы приемлемой степени: думать, осознавая если не всю ситуацию, то объективную ее часть, стало в какой-то степени возможно. Я повернулся в сторону Криса. Тот, в свою очередь, посмотрел на меня.

Возможно, в тот момент мы оба одновременно подумали об одном и том же — поскольку никогда особо не жаждал обладать способностью чтения мыслей, со стопроцентной уверенностью сказать не могу. Но лично меня крайне заинтересовал вопрос, с кем же мы все-таки имеем честь вести беседу. Материализовавшаяся как будто прямо из воздуха очень маленькая девочка, которая с непререкаемым видом говорит весьма странные, почти что бредовые вещи и невзначай упоминает легендарные названия. Которая появилась в нужное время и в нужном месте — причем в лесу, глубокой ночью, совершенно одна. Не вызывающая никаких отрицательных эмоций, нет, только огромное количество вопросов, на часть из которых сама и давала ответы, чем, на самом деле, запутывала все больше и больше. А еще оны вызывала непроизвольную симпатию. Несмотря на то что она вполне могла оказаться очередной иллюзией, игрой либо бурного воображения, либо развлекающегося Великого Мага, я, в тот момент уже четко понимая это, был вынужден признать, что явно начинаю чувствовать к ней какую-то странную привязанность. Может быть, из-за ее манеры разговора: большинство девочек в таком возрасте, скорее всего, начали бы стесняться, о чем-нибудь умалчивать, старательно краснеть — еще бы, пришли два страшных взрослых дядьки, явно за сотню лет обоим. Однако тут нас ждал фактически противоположный прием. Наша собеседница не только не признавала за нами старшинства, но и разговаривала так, как будто мы приходились ей старыми знакомыми — если не закадычными друзьями.

Почему-то, меня притягивала такая ее манера поведения.

Но. Иллюзия. Обман. Морок. Девочка могла оказаться и плодом необузданной фантазии (кого бы то ни было), и заблудшим приведением. Все может быть.

Впрочем, с таким же успехом она могла являться молодой леди, дочкой лорда Арвейма из какого-нибудь поколения, необыкновенной девочкой с необыкновенной фантазией, которой явно наскучила повседневная жизнь и которая каким-то образом смогла сбежать из замка ночью.

Повторюсь, я никогда не рвался читать мысли, но у Криса на лице был написан точно такой же вопрос, который разрывал меня на части, неустанно взывая не только к стремлению разобраться в сложившейся ситуации, но и к самому главному в нашей профессии — любопытству.

И мы оба точно хотели разрешить эту дилемму.

В это же время объект наших интеллектуальных метаний все продолжал говорить с нами вслух.

— Я что-то забыла, — вовсе не смотря на нас, с задумчивым видом пробормотала девочка себе под носик — Точно. Меня зовут Сай.

— Сай? — переспросил я, пытаясь припомнить генеалогическое древо Арвеймов. Девочка не могла оказаться дочкой бедных людей, потому что носила приличную, дорогую атту: это я смог оценить фактически сразу; к тому же, будь она не из богатых людей, вряд ли бы смогла где-нибудь вычитать настолько интересные слова, которыми уже успела нас впечатлить за небольшой период знакомства.

Попытки узнать эпоху по единственному услышанному имени закончились полным провалом. Сколько народу успело пожить в замке Арвейм за все века, аж подумать страшно. Не мог же я знать их всех поименно, в самом деле. И вообще, вдруг она не из Арвеймов? Мы могли попасть в момент времени, когда у них гостила какая-то другая семья: все же люди, даже триста веков назад уже имели обычай любезно приглашать друг друга приехать на пару недель.

Давай, Альвер, продолжай себя оправдывать. Никчемный ты ученый.

Новая знакомая, имя которой наконец-то стало нам известно, с готовностью кивнула.

— Да. Лучше просто Сай.

И настолько лучезарно улыбнулась, что догадки о ее нематериальном происхождении у менее подготовленного человека могли бы начать растворяться и исчезать навсегда.

— Я Крис, — ответил мой друг и легко наклонил голову, закрыв при этом глаза, как и полагается при знакомстве любого уважающего себя и посторонних человека.

Мне подумалось о том, что Сай голову не наклоняла и глаза не закрывала. На самом деле, это отлично объясняется ее возрастом: далеко не все молодые леди в двенадцать или тринадцать лет, встретив двух, по ее мнению, старых найтов во время традиционной ночной прогулки сочтут нужным представиться по всем правилам приличия. Лично я бы на ее месте давно попытался от нас с Крисом сбежать, но девочка, почему-то, не торопилась — наверно, быстро поняла, что мы ни за что не станем ей вредить, и решила не прерывать такое неповторимое развлечение. Ну что ж. Правильное решение.

А вполне традиционной прогулка могла показаться потому, что Сай абсолютно не напоминала ребенка, впервые тайно сбежавшего из отчего дома. Скорее уж, она напоминала ребенка, который делал это весьма регулярно и явно не стыдился своего поступка. Домашнее, послушное, всеми любимое чадо, боящееся родительского гнева, она не напоминала тем более: уж слишком откровенно, спокойно и открыто она с нами разговаривала, даже чуть самоуверенно. Хотя, какой родительский гнев, как можно на такую очаровательную девочку злиться? Думаю, я бы сам за нее вступился, будь я свидетелем подобной ситуации.

А может, в этом времени просто еще не существовало традиции знакомиться именно так. Но это вряд ли. Она существует уже сотни тысяч лет.

Как неизменны традиции в нашем Мире.

Представлю себе — аж страшно становится.

— Да, я знаю, — кивнула Сай — Альвер мне тебя представил пять минут назад, помнишь? Он еще сказал «белобрысый парень». А мне нравится цвет твоих волос.

Крис рассмеялся, подошел ближе, наклонился и заговорил тихим, заговорщическим голосом:

— Скажу тебе по секрету, мне тоже. Только Альву не говори, а то он думает, что я стыжусь своей «блондинистости». Наивный какой, а! — и дружески подмигнул девочке. А я подумал о том, что, кажется, они нашли друг друга, две родные души.

Его новоявленная закадычная подружка мигнула ему в ответ и ответила, полностью подражая услышанным интонациям:

— Не скажу. Только тебе еще один секрет.

— Какой? — заинтересовался Крис.

— Альва, на самом деле, тоже все устраивает. Только он не говорит. А иногдааа…

Сай протянула последнюю букву этого слова с настолько хитрой физиономией, что мне самому стало крайне интересно, что же я «иногдааа». Предположений было несколько — одно другого забавнее. К примеру, «иногдааа» по ночам, во время безустанных научных бдений, я таскал у шефа пироженки из его личного запаса, а наутро, сохраняя вполне приличную мину при явно отвратительной игре, вдохновенно врал, что видел, как магический виток пробирался к его священному хранилищу сладкого (заколдованному шкафчику в кабинете), открывал его и неумолимо утаскивал пирожные в окно. А я, бедный такой, ничего не мог сделать, потому что всегда оказывался на месте преступления слишком поздно. Да и вообще, глупо это, тратить магическую энергию на деактивацию чужого витка из-за каких-то пирожных. И неизменно обвинял во вторжении и краже кого-то из коллег — конечно же, в шутку. Естественно, найт Рифард мне никогда не верил (хотя бы потому что утащить что-то через его окно очень проблематично), но всегда сочувственно кивал и даже не сразу гнал меня в кафе за очередной порцией сладостей. Вот где-то через полчасика — да, тогда уже можно со мной разговаривать по-взрослому, но никак не раньше, надо же дать юному магу отойти от пережитого потрясения. Кстати, в этом случае разговор «по-взрослому» означал длинную, обстоятельную, вселенски важную перепалку, сводящуюся к репликам типа «я не пойду за сладким, сам иди» и идентичным им ответам. Должен признать, что в большинстве случаев проигрывал я. Ну, мой оппонент все-таки старше и опытней, если говорить о таких крайне важных спорах, и вообще как бы шеф.

А временами у меня складывалось ощущение, что Рифард специально по вечерам закупался пирожными, чтобы таким вот ненавязчивым образом меня, голодающего, накормить. А то молодой сотрудник всю ночь не спит, самоотверженно работает, что за дела вообще. Надо его на еду отвлечь.

Но Сай, конечно же, этого (как и других моих «иногдааа») знать не могла. И я, решив включиться в общую шутку, добавил:

— Вот сейчас все мои секреты выдашь, а. Можно я оставлю парочку при себе? А то этот белобрысый еще начнет против меня использовать.

Про пирожные шефа Крис, кстати, знал, о чем неустанно напоминал мне, пытаясь убедить взять в долю. Но мы, гениальные преступники, предпочитаем действовать в одиночку.

Сай немного подумала.

— Можно, — и шутливо, и серьезно одновременно выдала она свой вердикт.

Она наконец вспомнила о ягодах, которые сорвала с куста и все это время держала в руках, и решила все же попробовать одну, не пропадать же им. Через несколько секунд, долго, задумчиво дегустируя единственную ягодку, выразительно поморщилась и без сожаления выкинула все остальные. При этом запустила в такую даль, что мог бы позавидовать взрослый человек, специализирующийся на метании предметов. А может, мне и показалось: из-за темноты, да и обстановка к тому явно располагала.

— Такая пакость, — проинформировала нас Сай, причем сделала это с такой легкой и жизнерадостной интонацией, как будто говорила о том, как прекрасно пахнет цветок.

И тут же опомнилась.

— Вы же в замок хотели, да? — и, не дождавшись ответа — Так я могу проводить.

Девочка резко развернулась, поправила капюшон на голове и уверенно пошла вперед по тому участку леса, где еще только что не было тропинки. Несложно догадаться, что в тот момент она уже начала медленно появляться именно в этом месте — прямо на наших глазах, удлиняясь, разматываясь, словно лента, плавно катящаяся по полу. Сто двадцать лет прожил в этом магическом Мире, но самостоятельного, без внешнего вмешательства мага, появления среди кустов тропинки не видел никогда. Красивое, конечно, зрелище, даже гипнотизирующее своей размерностью, мистичностью и — простотой. Всегда был абсолютно уверен, что красота, как гениальность, обязательно проста, как бы ни проявлялась. Тем более в магии — вычурности тут не место. Я был готов снова засмотреться, но вовремя вспомнил, что случилось в прошлый раз. Сай не обманывала и не придумала — тешу себя надеждой, что я бы смог отличить все это от правды; тем более мы и правда тогда переместились с места на место, сами того не заметив.

— Ты сбежала оттуда просто погулять, Сай? — спросил Крис. Конечно, он и раньше об этом догадался, как и я, но все-таки решил спросить, хотя бы потому что нужно было что-то ответить на ее любезное предложение. Точнее, это даже не предложение-то не было похоже — скорее, уверенность в том, что она права, и мы действительно изначально хотели попасть в замок.

Что ж, и она права.

Но это логично. Куда еще хотят попасть двое медленно, но верно теряющихся путников, которые плутают по лесу в окрестностях богатого имения, где с нетерпением ждут теплая постель и еще более теплая еда.

— Можно и так сказать, — не оборачиваясь, проговорила наша новая знакомая — Но я не сбегала. Зачем же мне сбегать из своего дома?

— Родители сами отпустили тебя? — удивился Кристон. Я тоже мог похвастаться исключительной понятливостью и догадливостью, но все-таки решил предоставить слово моему другу и послушать.

— Родители?.. — не очень уверенно переспросила Сай.

Мы не могли видеть ее лица, так как она шла на полшага впереди, но по тону почувствовали, что девочка на самом деле не понимает смысла вопроса — как будто даже не знает смысла слова «родители».

Крис осторожно посмотрел на меня. А я на него. И оба постарались сделать это так, чтобы Сай и не заподозрила, что мы переглядываемся за ее спиной. Она, почти что невидимая, как тень, окутанная черной тканью с головы до ног, все шла и не оглядывалась — просто продолжала дружелюбно с нами беседовать. Обращая внимание на тон, я мог уверенно сказать, что она улыбается: собственно, как и весь небольшой промежуток времени, прошедший с минуты знакомства.

Но мы оба поняли, что у Сай по какой-то причине нет родителей. И решили в дальнейшем не затрагивать эту тему — по обоюдному согласию, не произнеся ни единого слова. А что там решать вслух. Сам по себе знаю, какого это — улыбаться, когда тебе на самом деле плохо настолько, что на стенку лезть хочется, а потом с нее и спрыгнуть, и при этом улыбаться так, что никто и никогда и не догадается о твоем настоящем состоянии, если ты сам не сочтешь нужным сообщить. Что вряд ли.

— Ну, или взрослые? — постарался обойти это Кристон.

— Взрослые должны мне что-то разрешать? — поразилась Сай. Искренне так, как будто никогда и не существовало правило, гласящее, что дети якобы должны слушать людей старшего возраста. Кстати, кто это правило только придумал? Думаю, оно должно применяться далеко не всегда. И, похоже, Сай полностью разделяла мое мнение.

После двухминутного разговора на эту тему мы пришли к выводу, что для нашей новой знакомой вряд ли найдется человек, который будет иметь шанс ей указывать, давя возрастом и авторитетом, и остались полностью довольными друг другом. Сай не имела к нам никаких претензий, поскольку мы перестали дотошно расспрашивать, что же она делает тут одна без какого-то мифического разрешения, а мы — ну, мы продолжали ничего не понимать, однако находились по этой причине в абсолютном восторге. Иногда, особенно когда ты до ужаса любопытный человек, непонимание чего-либо становится прекрасным развлечением, глотком свежего воздуха и в это же время своеобразным пинком под зад.

До замка, если верить глазам, оставалось идти совсем немного. Окружающий мир как будто не стоял на месте, а двигался вместе с нами, усиленно способствуя сокращению расстояния. Сколько раз во время нашего пути замечал, что деревья не торопясь проплывают мимо, приветливо взмахивая тонкими ветками, столько же неустанно засматривался на них — и каждый раз позже осознавал, что мне, очевидно, это почудилось. И так по кругу. Крис, впрочем, не особо отличался от меня рациональностью и разумностью и точно так же всматривался в пробегающие мимо тени, в сияющие на ночном небе луны и в лучики света, временами ни с того ни с сего возникающие то в одном месте, то в другом.

Впрочем, когда кто-то из нас смотрел на какое-нибудь интереснейшее явление природы слишком долго, Сай молча разворачивалась, подходила и резко дергала за атту, намекая, что пора прекращать пялиться — а то знаем, чем это может закончиться, плавали. Мне один раз даже поставила подножку — так, разнообразия ради, объяснила она позже. Но, как я понял уже задним числом, тогда я уже начинал испытывать примерно то же самое чувство, что и полчаса назад, при взгляде на звезды, и поэтому вряд ли бы счел нужным отвлекаться на такой почти что незаметный элемент, как почему-то дергающаяся одежда. Вот упасть мордой на пенек — это да, уже совсем другое дело, требующее определенную долю внимания.

— Кхалгар не любит, когда на него подолгу смотрят незнакомцы, — пояснила Сай — Привыкнет, тогда и перестанет так с вами шутить. Нет, шутить, конечно, будет, но все-таки уже немного не так, забирать, к примеру, не станет точно.

Ну, и на том тебе, спасибо, таинственный Кхалгар. Ты еще, оказывается, и одушевленный. Кстати, ты в курсе, что большинство людей в будущем будут думать, что тебя не никогда не существовало?

— Спасибо, что спасла нас, Сай, — я внезапно вспомнил, что мы так и не поблагодарили ее за это, потому что заинтересовались шутливыми прозвищами, которыми она сразу же нас наградила. Ай-яй-яй, как некрасиво, а еще считаешь себя очень вежливым и учтивым человеком.

Девочка обернулась.

— Да не за что. На самом деле, я не знаю, где бы вы оказались или кем бы вы стали — никто из нас не знает и уже никогда не узнает, так что, может, мне и не нужно… — она задумалась, даже закусив одну губу — А вдруг бы вас просто принесло туда, куда вам надо? Или бы вы стали тем, кем в детстве видели себя во сне?

Она сказала «никто из нас»?..

— Еще как следовало, — вслух возразил я. Очень уверенно, так, чтобы у Сай не оставалось сомнений в правильности своего поступка — Мне очень хорошо живется и в этом состоянии, я же не все еще успел посмотреть. Вот как надоест — прилечу сюда снова, и там уж посмотрим по обстоятельствам. Договорились?

Я подмигнул девочке, и она рассмеялась. Видимо, мне все-таки удалось увести ее подальше от, естественно, гениальной, но не особо уместной в данный момент мысли оставить нас прямо посреди темного, вполне себе живого леса, который, более того, имеет привычку оставлять себе людей, не предоставляя им возможности выбора.

— К тому же, — добавил Крис, — Мне в детстве частенько снилось, что я превратился в зайца, представляешь? В зайца с двумя рогами посреди ушей, крыльями и такими длииинными зубами, та еще картинка, на самом деле, увидел бы в настоящей жизни — испугался. А еще временами невидимым: я так думаю, даже мое подсознание понимает, что нельзя каждую ночь людей пугать своим видом. Уж не знаю, почему мне снилась именно такой впечатляющий бред, вполне возможно, это уже тогда выявлялись признаки моей патологической ненормальности. Но суть в том, что таким зайцем из своих детских снов меня становиться не очень-то тянет, так что ты меня лучше дергай, если что, буду сильно благодарен. Мне моя физиономия без рогов и с нормальными зубами все-таки больше по душе.

— Если ты был невидимым, значит, ты мог незаметно брать сладости или играть в приведение, — серьезно заметила Сай — А еще рисовать крестики у друзей на спине, подкидывая бумажки «я за тобой слежу». Год назад я делала именно так.

Подозреваю, завтра днем я обнаружу на своей атте первый крестик, послезавтра — второй, а там понесется… с Криса еще как станется заняться этим духоугодным дельцем. Ну а поскольку я, пока что, единственный друг Криса в округе и в обозримом будущем, то жертву долго выбирать не придется.

Деревья расступились перед нами и открыли проход к воротам замка. Я поднял голову выше, чтобы посмотреть, что находится на вершине стены, потом еще выше, и еще… Странно, но раньше мне казалось, что его стена совсем не такая высокая. Может, она просто стала ниже со временем? Когда я приходил сюда в своем времени, в уже заброшенный, старый замок, где от любого стука, любого неаккуратного движения все может повалиться со своих мест градом, здесь все было по-другому. Точнее говоря, в то время здесь все будет по-другому. Сейчас же замок статно и гордо возвышался, показывая свою былую славу и уже ощущая предстоящую. Его стены изящно окутывали вьющиеся растения, поэтому местами камень казался пушистым и зеленым — с разноцветными бархатными вставками: на тех местах, где своенравно и очень смело решили вырасти цветы. Ворота Арвейма, что для замков весьма нетипично, были гостеприимно открыты, и почти во всех окнах уютным желтым светом горели огоньки.

Я начал сомневаться в том, стоит ли мне так долго рассматривать замок, тем более с таким неприкрытым интересом, даже жадностью.

— Здесь уже можно, — Сай как будто прочитала мысли — Можно сказать, что вас взяли под защиту.

Обрадованный такой важной для меня, как исследователя, новостью, я решил поближе присмотреться к узорам на воротах. Но не тут-то было.

— Но не сейчааас, — протянула юная леди, утаскивая нас обоих ко входу. Нам нужно согреть Альву руку.

Руку? Ах да, я же ее поцарапал. Уже ведь совсем не болит, вот я и забыл.

— Пустяки, — улыбнулся я, помахав раненой конечностью — Само заживет, я даже не чувствую.

— Сам ты пустяк, — лицо Сай выражало полное недовольство моим поведением. Она продолжала уверенно уводить меня дальше. Вот, точно лидер народов растет, к тому же очень заботливый и внимательный, хорошая смесь. — А вот морозный куст — не пустяк. Конечно, не чувствуешь ничего, рука же замерзает.

После ее слов я почувствовал, что моей так неудачно задетой вероломным кустом руке на самом деле холоднее, чем остальным частям тела. Пока я ей усиленно размахивал, крайне убедительно доказывая свою физическую целостность, рукав атты скатился и предоставил на всеобщее обозрение тоненький слой инея, покрывающий ту часть кожи, которую я умудрился поцарапать. Сами же царапины выглядели очень безобидно, в обычной ситуации уделять им внимание было бы не достойно взрослого, стодвадцатилетнего, внушающего большие надежды талантливого мага (по крайней мере, если верить словам других, я-то сам частенько сомневался в своих предполагаемых способностях).

Но сейчас ситуация перестала напоминать обычную. Морозный куст? Я даже ┐┐никогда не слышал о таком, растяпа. Правда, на этот случай у меня есть действенная отговорка: я историк, а не биолог.

— Жаль, что я выбросила ягоды с того куста, они бы помогли. Да ладно, мы что-нибудь найдем.

И Сай убежала в другое помещение замка, не забыв прежде этого затащить нас внутрь. Крис внимательно посмотрел на мою руку и обеспокоенно спросил:

— Болит?

— Нет. Вообще нет.

И тут мой друг, мой хороший друг, частенько (хоть иногда и обидно) смеющийся надо мной, но всегда прикрывавший мою спину, если в том была нужда, с размаху ударил меня по тому месту, где теоретически должна чувствоваться хотя бы боль от царапин.

— А сейчас?

— И опять нет, — я сказал правду. Я не только не чувствовал боли, я удар-то совершенно не почувствовал, только успел увидеть и не успел морально приготовиться.

— Я где-то слышал о таком. О яде, от которого существо буквально замерзает, ничего не чувствуя. Легкая смерть.

— О, спасибо за поддержку, — скептически усмехнулся я. — Ты мне очень сильно помог.

Не могу сказать, что я боялся, нет. Просто чувствовал себя как-то очень непривычно.

— Да ладно тебе, наша маленькая хозяйка сказала же, что все найдет, — Крис похлопал меня по плечу и ободряюще улыбнулся. Потом немного помолчал. И спросил:

— Но знаешь, что я заметил еще?

— Что? — я знал, что он хочет сказать, но все-таки решил уточнить: просто ради интереса, вдруг мы все-таки обратили внимание на разные вещи.

— Меня ты представил, да, но я не называл тебя при Сай Альвером. Она сказала твое имя первой.

Да. Я тоже об это подумал. А еще, когда девочка упомянула про ягоды, я вспомнил, что она их срывала — тоже касалась этого злополучного куста. Однако ее ладонь была в полном порядке.

Комната, где нас гостеприимно разметили, была освещена несколькими теплыми, но совершенно не обжигающими огоньками, которые удобно располагались в воздухе и свободно перелетали с места на место, если того нужно было живущему тут человеку. Вполне обычное дело для нашего Мира, что уж там — но и такое привычное явление, как магическое освещение, спокойно могло повергнуть меня в истинное изумление в этот вечер. Хотя бы потому, что все остальное в замке назвать обыкновенным язык бы не повернулся. Начну с того, что даже предметы интерьера — столы, стулья, шкафы, другие домашние вещи, в повседневных ситуациях не вызывающие особого удивления, — и то сумели несколько удивить: своими необычными рисунками, попадающимися на глаза в совершенно разных частях того единственного коридора, по которому мы успели пройти. Разнообразные закорючки, в итоге образующие один и тот же рисунок, не были знакомы ни мне, ни Крису, несмотря на то что мы оба всегда интересовались древними языками и уж точно смогли бы если не распознать отдельные слова на каждом из них, то хотя бы узнать сам язык по его характерным признакам. Увы, сколько я ни пытался, я так и не смог вспомнить более или менее похожего написания.

Пару раз в этом коридоре я видел одну и ту же дверь — в совершенно разных его частях. Конечно же, сперва я подумал, что маги, возводившие замок, решили на данном участке выключить фантазию и позаимствовать идею у самих же себя, как то часто бывает среди обленившихся дизайнеров. Однако Сай, заметив мой взгляд, на полном серьезе сообщила, что это — дверь призрак, которая перемещается в пространстве в зависимости исключительно от собственного желания. В пределах замка, конечно. И ведет она каждый раз в разные комнаты, далеко не всегда считаясь с интересами входящего или выходящего. Снова, я уже видел такие вещи в своем времени, маги же всегда обладали неуемным воображением и желанием подшутить друг над другом, но эта информация входила в полный диссонанс с моими предыдущими представлениями об Арвейме как о замке, где практически никогда не происходили какие либо загадочные или мистические ситуации. Другое бы место жительства эта до ужаса осторожная семья вряд ли бы когда-либо построила себе, а тут — нате вам — дверь-призрак. Здравствуй, еще одно белое пятно истории, рад тебя видеть.

Потом — люди в замке. Все бы ничего, я не видел в них никакой проблемы, если бы не один интереснейший факт: их тут не было. Вообще. Ни одного.

За все те несколько часов, которые мы находились тут, я даже мельком не заметил и не услышал никого из них, хотя уже начал специально прислушиваться и выжидать характерные для своего собрата звуки — и все безуспешно. К тому же, молодая леди, бегая по замку в поисках лекарства и раскидывая вокруг все, что так неудачно попадалось под ее легкую руку, не упомянула никого другого, кто мог бы ей помочь в этом весьма важном (для меня) деле — и не никого не звала. Что, замечу, не самое типичное для жительницы фамильного замка поведение.

Интересно, что она не касалась ничего из того, что роняла: все вещи сами отпрыгивали при ее приближении, видимо, хорошенько подумав и придя к выводу, что так будет разумней, нечего преграждать путь торопящейся пусть и маленькой, но, по всей видимости, не самой обычной девочке. А несколькими минутами позже, при одном только грозном взгляде Сай, эти вещи осознавали, что сделали что-то не так, и совершенно самостоятельно вставали на свои места. После чего хозяйка, благосклонно улыбнувшись, бежала делать свои неотложные дела дальше.

В том факте, что Сай — единственная и полноправная хозяйка замка, сомнений не оставалось никаких.

Так же как и в том, что мы встретили ведьму, сила которой превосходила силу большинства знакомых нам взрослых магов.

Прошло уже довольно много времени с того момента, как мы с Крисом попали на тот Холм, но темная ночь все еще не желала уступать дню его законные права. А все эти несколько часов, которые мы провели в замке, Сай что-то делала с моей рукой, усадив меня на кресло в комнате, призванной изображать из себя гостевую, а Крис, решивший не мешать лечебному процессу своим настырным присутствием, удалился рассматривать те непонятные надписи на мебели. Я же спокойно сидел, наблюдал и, в отличие от леди, не особо переживал за свое здоровье. Ну, замерзнет рука, значит, судьба моя такая, что поделать.

— Эй, — возмутилась Сай — Не мешай мне тебя лечить своим плохим настроем. Это все портит.

Оценив зашкаливающую степень недовольства в ее голосе, я благоразумно забросил свои мысли о заледеневшей конечности куда подальше и приступил к усердному, детальному и оптимистичному планированию всех тех вещей, которые я еще смогу сделать своей правой рукой. Сотворить кучу заклинаний, например, всегда любил это делать.

— Да, миледи, — и усмехнулся.

— Я не миледи, — спокойно возразила девочка, начав перематывать мне руку чем-то грязно-зеленым, ужасающим на вид и еще более противным на ощупь.

Я постарался абстрагироваться от этих крайне приятных ощущений и сосредоточился на теме разговора.

— Почему?

— Потому что, — коротко ответила она, немного помолчала, ополаскивая руки, и все-таки решила договорить — Насколько я помню, потом нужно будет родиться в знатной семье, чтобы зваться сэром или леди. Я же отношусь не к той… категории.

«Помню, потом нужно будет»? Интересная формулировка.

— Но ты же Арвейм, — недоуменно сказал я.

Сай посмотрела на меня своими большими темными глазами, и в них легонько блеснул тот самый яркий, загадочный огонечек, который привлек мое внимание еще некоторое время назад и который как раз и был той деталью, что я не смог предположить в момент встречи. Взгляд же ее выражал только один вопрос: «ты с какого дуба рухнул, друг мой?»

— Я? — рассмеялась хозяйка замка — Не в этой жизни.

— Арвеймы всегда здесь жили, никто больше, — улыбнулся я. Но, будучи абсолютно уверенным в точности своих слов (история, как-никак, наука в какой-то мере точная), я начал сомневаться, говорю ли я правду. Все-таки, я разговариваю с девочкой, живущей в замке и утверждающей, что она не одна из Арвеймов — тут уже возникает вполне логичный вопрос, кто из нас прав. Будь я сторонним наблюдателем, то точно бы принял ее сторону, ей же, на самом деле, лучше знать, чем мне, обыкновенному теоретику. Вот если бы меня кто-нибудь с непререкаемым видом начал убеждать в том, что я, к примеру, улитка, я бы вряд ли отнесся к словам этого интересного человека с должным вниманием: мало ли, что сумасшедшим в голову взбредет, нужно быть толерантным ко всяким бредням. Бредни — это же одни из самых лучших и занимательных мыслей, то и дело возникающих в наших головах.

Но все-таки.

— Арвеймы здесь будут жить, — исправила меня Сай.

Я решил не спорить. И упустим тот факт, что они построили замок для своей семьи и, как я уже напоминал, назвали его в честь себя же любимых.

— А я всего лишь нат Сай, — весело сказала она и поднялась на ноги — Я даже не хочу быть леди, это же так неинтересно.

Сразу, как мы вошли в замок, Сай сняла капюшон с головы, и я обратил внимание на ее волосы — длинные, немного волнистые и восхитительно рыжие. И, как я счел, отлично подходящие к ее характеру. Многие, наверно, могли бы только позавидовать таким, поплакать горькими слезами, а после, вспомнив о наличии магии изменения, радостно отправиться к специалисту — и все равно не получить нужного результата.

Если опираться исключительно на внешность, Сай вполне можно было бы описать как очень милую девочку, которая уже лет через двадцать станет очаровательной и легкомысленной молодой девушкой. Отсюда же предполагалось, что женихи будут ходить за ней табунами, обращая внимание как раз на ее прелестную женственную внешность и не думая о наличии мозгов, — если бы не одно но. Все те же глаза. Их хитрый и очень умный блеск никак не сочетался с веселой улыбкой на симпатичном лице и полностью перечеркивал все вышесказанное. С таким взглядом она точно не будет расценена потенциальными женихами, да и всеми остальными, как глупая милая девочка. Красивая — да, но уж точно не «миленькая» — слово, которым почему-то любят описывать представительниц женского пола и которое, по моему мнению, звучит не очень-то лестно. Интересно, как кардинально может изменить восприятие внешности взгляд ее обладателя. А если вспомнить, кем Сай является, какой силой обладает и какой интеллект показывает уже в таком юном возрасте… Стоит задуматься, кто из нее получится лет через сто и какие у Мира будут от этого последствия.

Свою фразу про то, что леди быть неинтересно, она сказала именно с таким взглядом, с небольшими мерцающими огоньками в глазах. А понятие «интересно» для нее, видимо, включает в себя одиночные ночные прогулки, спасение незнакомцев от похищения лесом (как бы это ни звучало) и дегустация ягод с куста, колючки которого способны полностью парализовать тело. Да, последствия мир ждут весьма занимательные.

И вообще, стоит задуматься, не сон ли это: с таким-то количеством запутанных, противоречащих друг другу вещей. Я уже даже перестал искать признаки иллюзии, которые легко заметить, к примеру, в физической несостыковке предметов — потому что никаких признаков не было. Все, конечно, до ужаса непонятно, но на внешний вид — вполне логично и последовательно, а все то что, уже произошло, — приемлемые явления, для магического-то мира. Более того, все вещи в комнате стояли ровно, никакой из них не пересекался со стеной и не существовал только наполовину, что встречается в любом выдуманным каким-то магом иллюзорном мире довольно часто.

Значит, стоит принять как аксиому то утверждение, что все, что сейчас происходит, — происходит на самом деле, без каких бы то ни было отговорок и надежд, проснувшись завтра в собственной кроватке, привычно отправляться на остров Мирвел, где находится наш «Тайфун».

А это значит, что веселье в новом, неизведанном куске реальности начинается.

Иллюзии? Отлично! Множество противоречивых мнений и фактов? Вообще прекрасно, о чем еще можно мечтать.

Новая интересная информация — это всегда замечательно.

Закончив колдовать надо мной, хозяйка сообщила, что сеанс врачевания окончен, посему я могу быть абсолютно уверен в будущем моей руки и теперь имею возможность, как и заслуженное право раненого, спокойно лечь спать. Я возрадовался, а Сай куда-то ушла. Я и думать не хотел, куда: возможно, просто исчезла за дверью, с нее-то станется выдать что-нибудь еще и не в таком роде.

Наверно, я и в самом деле уснул: не мудрено, с таким-то насыщенным событиями и впечатлениями вечером. Хотя в обычные дни я сплю мало по той простой причине, что меня непреодолимо тянет что-нибудь читать, узнавать новое, отправляться в какое-либо интересное место, даже в пределах Нортайла. Слава Духам, в этом городе есть где разгуляться: много тайн хранят магические стены его старинных домов, его река, его растения, всего его жители. Узнать хоть одну из них — великое счастье. Маги, жившие сотни лет назад, знали куда больше, чем мы знаем сейчас, умели делать такие вещи, которые нашим университетским преподавателям только снятся.

Откуда я это знаю? Был там пару раз, спасибо моей интереснейшей работе. А до того — наслушался найта Рифарда. Ведь он как раз и был одним из немногих представителей старого поколения магов, с которыми я имею шансы пообщаться. Пару раз он демонстрировал при мне свою силу — не для того, чтобы похвастаться, просто ситуации вынуждали — и сказать, что я был впечатлен, значит, ничего не сказать. Сам же шеф с уверенностью говорил, что мы способны и на большее, поощрительно улыбался и звал обедать. Хотелось бы верить в его правоту.

Хотелось бы быть одним из магов, живших и творивших в то время.

Крис вернулся через… некоторое количество времени. Я не мог назвать точную цифру, потому что сны имеют обыкновение запутывать незадачливых сновидцев, каким я и являлся — но все-таки смог сквозь грезы расслышать его шаги.

— Как ты? — спросил он, усевшись рядом со мной на мою кровать. Его лицо выражало одновременно и усталость, и какой-то странное удивление, вызванное, по всей видимости, тем, что он нашел или увидел в замке за те несколько часов.

— Жить буду, не избавишься от меня, — я улыбнулся и приподнялся на локтях. Моя правая рука все еще (или уже?) не чувствовала боли. Даже предположить не могу, хороший это знак или не очень — А что нашел ты?

Крис задумался.

— Хмм, даже не знаю, с чего начать.

— Тогда не вздумай начинать с начала, — серьезно посоветовал я — Лучше скажи то, что первым лезет в голову, а потом уж и остальное приложится.

Кристон Лоттен, стодевятнадцатилетний маг, которого все постоянно сокращенно называли Крисом (а фамилию и то часто упускали из виду — даже преподаватели), всегда был одним из самых сообразительных и внимательных людей, которых я знал. Правда, его серьезность частенько скрывалась под некоторой саркастичностью, язвительностью и, что каким-то невероятным образом прекрасно вписывалось в этот комплект, искренними дружелюбием, позитивом и жизнерадостностью. Понятия не имею, как это может сочетаться в одном и том же человеке, но то, что все прекрасно складывалось в единственную гармоничную картину, под названием Крис, — факт.

Мой друг всегда был на парочку сантиметров выше меня, что иногда упоминал при наших дружеских перепалках, наравне с нашей невероятной разницей в возрасте в один год. Конечно же, в шутку, я никогда и не думал обижаться, но все равно отвечал непробиваемыми, как я полагал, аргументами. К примеру, про его светлые, довольно длинные и постоянно взъерошенные волосы, на что сразу же получал ответ, что я особо ничем от него не отличаюсь, только если цветом, а мой темный намного скучнее и тривиальней. Если свидетелем нашего взаимного поиска недостатков становился какой-то третий человек, он всегда с уверенностью утверждал, что оба мы хороши и оба являемся счастливыми обладателями несуразных, но, конечно же, неповторимых причесок, которые не помешало бы время от времени расчесывать.

На этом моменте наступали мир и покой. Временные. А спектакль, который так любили наблюдать наши коллеги, в особенности непоседливые братья Кальвенты, прерывался на не определенный по времени антракт. И, конечно же, каждый раз возобновлялся.

— Хорошо. Эти знаки, они везде. Причем везде разные, но в итоге почему-то одинаковые. Даже не знаю, как это объяснить. Просто остается такое впечатление. Хотя если сравнить, просто поставив рядом — понимаешь, что все сильно отличаются друг от друга, до такой степени, что даже начинаешь недоумевать, что тебе такое в голову взбрело минутой ранее, успокаиваешься, думаешь, что ты полный идиот, отворачиваешься, намереваясь держать путь в следующее помещение, — и все сначала.

Дела продолжали принимать все более и более интересные обороты, и поэтому заслуживали более детального обсуждения, которое мы с моим другом вполне могли осуществить. Я задумчиво извлек из-под себя подушку, немного помял ее в руках и резко кинул в Криса. Естественно, его реакция его не подвела, на что я еще надеялся?

— Так, давай, тогда перечислим все. Начинай, — я любезно уступил ему очередь, как человеку, который получил больше возможностей сориентироваться в ситуации.

Крис посмотрел на меня, приподняв одну бровь, и начал разговор:

— Произошел какой-то сбой. Возможно, из-за той руны, возможно, произошел сам по себе, потому что захотел — такое тоже бывает. И мы, два крайне удачливых мага, оказались тут. А вот ответ на вопрос «где и когда» уже начинает вызывать затруднения.

Подушка полетела обратно в мою сторону.

— Гениальное наблюдение. Только произошел не сбой, Ураган — это не устройство. Значит, либо он сам этого захотел, как ты и сказал, либо нас по какой-то другой причине забросило на его виток. Или да, я снова ошибся в написании, — пришлось признать мне. Хотя такое бывало очень редко. Я имею в виду ошибку в расчетах, а не признание своей вины.

— Как скажете, уважаемый найт Альвер Данвирс, — Крис шутливо поклонился, отведя одну руку в сторону и не поднимая свой зад с насиженного теплого места — Вы всегда лучше ладили с Ураганами, чем неумелый я.

— Наконец-то ты это признал, о, разжалованный. Так вот. Потом — иллюзии в лесу, так? Появление фермы грифонов, которой тут никак быть не может, очень красивое, притягивающее небо и абсолютный запрет на долгий взгляд на что бы то ни было из-за неожиданных последствий такого любопытства.

Подушка снова стартанула в обратном направлении.

— Морозный куст.

Я помахал поцарапанной рукой, пытаясь разобраться в собственных ощущениях и мыслях по этому поводу, а Кристон, тем временем, продолжал:

— Другая флора, которую я до этого никогда в жизни не видел, хотя сколько времени в свою студенческую молодость потратил, бегая по нашему Лесу. Этому же самому, между прочим. Разворачивающаяся прямо на наших глазах тропинка. Живые деревья.

— Знаешь, послушать так со стороны, так сюда не хватает только маленьких фей, разноцветно блестящих в темноте, — отметил я, ловя подушку. — Тогда бы можно было с уверенностью сказать, что нам по десять лет, и мы так заигрались, что придумали и свое знакомство в Королевском Университете, и Рифарда с его Тайфуном, и Ураганы и это место, потому что прочитали слишком много детских сказок и особо ими вдохновились.

— Или легенд, их это напоминает даже больше. Но тогда только без фей, а то они мне всегда не очень нравились.

— И совершенно зря. Теперь замок. Открытые двери — необычное явление. И сам он выглядит по-другому, не таким, каким я его помню из нашего времени.

На этот раз мой друг самостоятельно отобрал у меня эту бедную, измученную постоянными перелетами подушку.

— О, ты тоже это заметил?

— Сложно было не заметить, — согласно хмыкнул я.

— Мы умницы прямо. Надписи на предметах и стенах. Лови!

Я поймал. Вероломный бросок, к сожалению Криса, не оправдал свои ожидания: мои руки сумели среагировать раньше, чем я, и это при том, что осознать (и оценить) красивый полет подушки я успел. Магические тренировки, оказывается, не прошли зря.

— Полное отсутствие людей в замке. Хотя, когда мы шли сюда, большинство окон были освещены. Тепло так, приятно, аж зайти в гости хотелось. Что мы и сделали, собственно.

Крис на секунду замялся.

— Ошибочка. Садитесь, студент, два. Здесь есть люди. По крайней мере, один человек.

Мы посмотрели друг на друга. Был еще один элемент, который мы оба по каким-то причинам не хотели упоминать среди других, даже менее загадочных. Но, конечно, про него забывать не стоило — точнее, по нее.

Пауза начинала затягиваться, а мы оба молчали, каждый для себя решая, стоит ли включать ее в список вещей и явлений, с которыми просто необходимо разобраться.

— Сай, — в итоге сказали мы в один голос.

И оба поняли, что она-то и есть — то самое странное, что произошло с нами сегодня. Появилась из ниоткуда, говорит как будто очень просто, по-детски, но в то же самое время — загадками, упоминает странные вещи, которые ей, вроде бы, даже знать-то еще рано. И обладает магической силой, которую каждый из нас может только представить себе.

Кто ты, Сай?

Утром, вопреки ожиданиям все-таки наступившем, солнце светило в распахнутое окно так ярко, что я проснулся именно от его лучей. Наше второе солнце, чуть поменьше, скрылось за деревьями и совсем не выдавало своего присутствия. Скромняга. Наверное, несколькими часами ранее с того Холма открывался великолепный вид на восход сразу двух солнц, отличающихся друг от друга по размеру; несколько раз я даже наблюдал такой, в далеком-далеком будущем. Но вряд ли за это время что-то на небосводе успело принципиально измениться, ведь Вселенная не считается с нашим восприятием и развивается так и с такой скоростью, как предпочитает сама. И попробуй еще укажи Духам Вселенной: неизвестно, как они на это отреагируют.

Хотя, кто его знает. Некоторым магам ведь удавалось.

Крис еще спал, сладко уткнувшись в подушку на старинной и очень удобной на вид кровати, которая стояла в другой, менее освещенной части комнаты. Вчера (или это было сегодня?) мы наговорились перед сном вдоволь и разумно решили, что к утру, если хорошенько выспаться, наши мозги успеют переработать то море полученной информации и, может даже, выдать какой-то более или менее адекватный результат. А остаться в одном помещении договорились по той простой причине, что замок мог преподнести нам новые сюрпризы. К примеру, в определенный час ночи разделиться на два идентичных, однако существующих в разных измерениях замка, которые продолжат стоять, не подозревая не только о том, что когда-то были одним целым, но даже и о существовании друг друга.

К счастью, этого не случилось. По крайней мере, на первый взгляд.

Проанализировав отложившуюся в голове информацию, я пришел к выводу, что наши надежды на какой-то ответ, становящийся очевидным на следующий день, оказались тщетными. В мою голову пришла только одна рациональная мысль: надо бы что-нибудь съесть, а то понимание того, что я не брал в рот ни кусочка ничего относительно съедобного уже около суток (тут опять возникали сомнения, связанные с неизвестным количеством прошедших часов), не собиралось давать мне покоя.

Как только я потянулся к своему походному рюкзаку, вольготно расположившемуся рядом с моим диваном, в комнату ворвался маленький рыжеволосый вихрь, непроизвольно размахивающий полами своей все той же черной атты. Этот вихрь остановился, взмахнув руками для удержания равновесия, увидел уже к тому времени сидящего меня, улыбнулся и одним движениям ладони открыл второе окно в гостевой.

— С добрым утром! — жизнерадостно и довольно громко возвестила Сай, но тут же осеклась, заметив продолжающего спокойно спать Криса.

— Я хотела сказать, хорошее утро, — добавила она уже намного тише.

— Хорошее утро, — приветливо поздоровался я.

Ну не мог я воспринимать ее как угрозу, никак не мог. Лес, замок, все что угодно — могло оказаться опасностью, но этот милый ребенок, так жаждавший вчера вылечить мою руку, вызывал только безграничное доверие. Может быть, и зря. Но, опять же, кто не рискует…

И я был абсолютно уверен, что Крис полностью разделяет мое мнение. Во время разговора мы решили просто поговорить с ней и узнать, что еще интересного она, единственный человек в округе, может рассказать или даже показать — нельзя же упускать такой прекрасный для двух молодых историков шанс. К тому же, Сай, похоже, знала о нас довольно много и без нашего ведома — назвала же она вчера мое имя.

А еще назвала нас Оборотнем и Парадоксом. Или это фантазия двенадцатилетней девочки, или она и в самом деле откуда-то знает о нас больше, чем мы можем себе представить.

— Будешь есть? — с надеждой предложила Сай, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.

Тут я заметил, что за ее спиной по воздуху медленно плывет поднос, очевидно, с какой-то едой на нем. Поднос, как верная собака, слушался свою хозяйку и пытался не отставать от нее, однако угнаться за таким резвым маленьким вихрем оказалось проблематично — особенно для кухонного прибора. Он осторожно облетел ее и, соблазняя вызывающими голодные слюнки ароматами, повис прямо передо мной. Я обратил внимание, что на нем что-то пролилось: оно и не мудрено, так сильно торопиться. Еще удивительно, что ни в какую колонну не врезался по пути.

Сай тоже заметила и недовольно нахмурилась. Предметы на подносе тут же начали исправлять это невообразимое, для щепетильных блюстителей порядка, безобразие, и около минуты спустя привлекательный, убранный вид был полностью восстановлен. Да так, что и не подумаешь, будто совсем недавно было иначе.

— Так буудешь? — повторила Сай свой вопрос.

— Так ты же меня даже не спрашиваешь, — добродушно ответил я, радостно забирая с подноса первый…первое…непонятно что.

— Не спрашиваю, — легко согласилась девочка и уселась рядом со мной на стул, который моментом ранее придвинула к себе рефлекторным движениям руки. Я непроизвольно оценил ее мастерство и чуть не присвистнул. Конечно, я могу сделать так же, но в моем случае на это потребуется куда больше внимания.

Она тоже взяла с подноса это неизвестно что и с удовольствием отправила себе в рот. Больше всего, на мой дилетантский в вопросах приготовления пищи взгляд, это походило на вареный рис, слепленный в один средних размеров кружочек. Только почему-то красный. И со вставками чего-то, вызывающего отдаленные ассоциации с мясом.

— Это вкусно! — она для пущей внушительности тряхнула головой и взмахнула руками. После чего придвинула тарелку ко мне поближе.

Скучно ей живется одной в замке, по всей видимости. Вон, как старается заботиться. В таком случае, хозяйку лучше не расстраивать.

Впрочем, в сложившейся ситуации лучше в любом случае ее не расстраивать.

— Эй, я не спорю, не спорю, — я рассмеялся и решил все-таки попробовать. На вкус оказалось так же вкусно, как и на запах, поэтому я позволил себе взять еще один кусочек, а потом еще один… Кстати, рис это явство не напоминало совершенно. Скорее, вареную картошку с какими-то овощами и пряными приправами. Никогда раньше такого не видел в наших продуктовых магазинах или забегаловках, однако уже захотел посещать кухню этого замечательного замка, полного сюрпризов, в том числе и кулинарных. После того, как я попробовал второе блюдо, оказавшееся на этом подносе, я пришел к окончательному и бесповоротному выводу, что это духи возьмите как вкусно.

Сай удовлетворенно наблюдала, не забывая при этом радостно покачиваться на стуле. Где-то за распахнутым окном, совсем-совсем близко, оглушительно пели птицы. Пожалуй, слишком оглушительно: не помню, чтобы в моем времени какая-то птица умудрялась так истошно, но при этом вполне красиво, орать. Интересно, как только Крис может спать при таком музыкальном сопровождении? Тот еще засоня. Хотя я сам еще двадцать минут назад не обращал на это никакого внимания, разбудила-то меня коварная звезда Клавар, которую мы, наравне с нашей второй близкой звездой, по обыкновению ласково называем Солнцем.

— Наверно, все-таки нельзя, чтобы вас видели, — внезапно сказала Сай.

— Кто? — чуть не поперхнулся я. От неожиданности.

— Мои браться. Старшие, конечно.

— Так у тебя есть братья? — заинтересовался я. Значит, она все же не единственная жительница замка? Может быть даже, не его хозяйка, в чем я был абсолютно уверен раньше, раз есть кто-то старший? Хотя мало ли, какая у них система наследования. Но почему мы тогда так никого и не увидели? На это, даже в большом замке вроде Арвейма, всегда было мало шансов.

Сколько вопросов. Где же взять на них ответы.

— Нууу… — задумчиво протянула девочка — На самом деле, не совсем они мне братья. Это так, скорее духовно. Но по некоторым причинам вполне могут считаться и братьями…

Тпру. Прекращай, Альвер, панически размышлять. Все-таки, с ее словами ничего не изменилось: как была хозяйкой, так и осталась — и неизвестно сколько еще будет, ведь и пару тысяч лет может пробыть в данной роли, если, конечно, повезет.

Стоп, повезет? Вообще, сомневаюсь, что кто-то осмелится на нее нападать, а если осмелится — рискну сказать, что довольно скоро этот кто-то может об этом и пожалеть, причем довольно сильно. Скорее уж, тут речь идет про магическую мощь, которой Сай, с ее-то неподражаемой способностью управлять предметами, фактически не глядя и не обращая на них даже особого внимания, явно не занимать.

— А почему лучше, чтобы они нас не видели? — решил спросить я.

— Рано еще, — улыбнулась девочка и радостно возвестила — Вот лет через двести — будем рады снова ждать в гости. Так и будет, обещаю!

К, мягко говоря, не совсем тихому щебетанию птичек присоединился еще один шум — мой ничем не сдерживаемый хохот. Я рассмеялся громко и со вкусом, несмотря даже на наличие в комнате сладко спящего друга. Ведь я уже сколько времени (целых двадцать минут, огромная, невообразимая цифра!) бодрствую, а он спать соизволит. Понимаете ли. И тот факт, что он лег явно позже меня, — совершенные мелочи.

— Я вот сейчас не понял: ты нас так приглашаешь или наоборот — вежливо выставляешь до лучших времен?

— О, не выставляю, ни в коем случае, — уверенно возразила Сай и выразительно придвинула ко мне тарелку со следующей порцией моего завтрака. Какой по счету — не помню, к тому времени уже успел сбиться.

Возражать хозяйке я не стал — на самом деле и не собирался, потому что эти весьма необычные на вид блюда оказались еще и до ужаса вкусными. Кажется, кто-то сегодня просто-напросто не сможет поднять свою пятую точку с кровати по весьма тривиальной причине: она просто не поднимется, клятвенно обещая в ближайшее время обогатиться некоторым количеством жира. С другой стороны, маги, вроде меня, предпочитающие использовать внутреннюю энергию, эти самые калории позже весьма успешно тратят на преобразование магической энергии во что-либо другое, с помощью нее сотворенное. Поэтому мы имеем полное право отмахнуться от угрозы неотвратимо приближающегося ожирения и есть как не в себя, придумывая себе отговорки в виде ежедневных и крайне энергозатратных магических тренировок. «Побереги себя, бесценный наш найт Альвер, а то в скелет превратишься. Нам тебя будет очень не хватать. Но чур я возьму твой диванчик, я в него влюбился чуть ли не с первого взгляда» — частенько усмехался шеф, когда я приводил подобные аргументы, бессовестно притаскивая в Тайфун горы шоколада. И, тем не менее, этот же самый шеф (другого у меня нет, спасибо всем существующим духам!) продолжал меня подкармливать совершенно самостоятельно. И Криса. И других наших общих друзей, по совместительству играющих роль коллег. И, в первую очередь, себя любимого. Похоже, только щедрое королевское финансирование, полученное благодаря легендарным дипломатическим талантам найта Рифарда, помогает нам избежать полного и бесповоротного финансового краха, с такой-то тратой денежных средств. Конечно же, тщательно обдуманной тратой. Однако обдуманной людьми, у которых мозги направлены явно не совсем в ту сторону.

Кстати, при разговоре о моем диване шеф всегда мечтательно закатывал глаза, явно намекая (а частенько говоря и прямым текстом) на то, что не прочь бы его забрать в свой кабинет — на вечное пользование. Однако я держался стойко. За спинку вышеупомянутого дивана, отчаянно взывая ко временно отсутствующей совести своего хитрого работодателя. Впрочем, несмотря на наше постоянное противостояние, диван все еще оставался в моем распоряжении — хочется верить, что надолго. Я гордился этой своей небольшой моральной победой, и, как мне временами думается, совершенно зря: если бы Рифард на самом деле так жаждал его заполучить, как старался то показывать, заполучил бы уже давно и без лишних разговоров. Так что мне оставалось только смириться с непредсказуемым и довольно вредным характером шефа, подыгрывая ему в его шутках. Не могу сказать, что мне это не нравится, — вовсе наоборот. С большим количеством неординарных происшествий и таких же неординарных представителей человеческого рода на работе жить становится сразу как-то веселей.

— Почему. Вы. Оба. Такие. Громкие. — раздался недовольный голос из другого конца комнаты. Это-то и вернуло меня из собственного мира воспоминаний в реальный мир — если, конечно, так вообще можно сказать про внезапно окружившую нас действительность.

— О, завтрак! — интонации говорящего сразу изменились: с не предвещающих ничего хорошего до весьма радостных. По всей видимости, мой друг, ранее не то чтобы сильно довольный своим пробуждением, решил пересмотреть свои взгляды и в итоге сего процесса очень обрадовался сложившемуся положению дел.

Секунду спустя обладатель голоса собственной персоной уже сидел за нашим импровизированным обеденным столом и взирал на принесенную пищу с не меньшим удивлением, чем совсем недавно это делал я.

— Это вкусно! — мы с Сай заверили его в один голос, не дожидаясь, пока тот произнесет свой неозвученный вопрос вслух.

— Вы уверены? — лицо Криса выражало некоторое недоверие.

Я, очень тонко намекая, пнул его ногой. Хотел сделать это незаметно, но все, как оно обычно и бывает, вышло немного не так, как предполагалось изначально: девочка, естественно, все заметила. Однако не показала никакой обиды — ни на меня, ни на Криса. Просто пожала плечами и ненавязчивым движением руки отправила полную еды ложку моему коллеге в рот, пока тот ничего не успел сообразить, морально отходя от моего предательского пинка.

— Я уверена, я сама готовила, — Сай мило улыбнулась и продолжила свою трапезу.

Крис, потрясенный и одновременно до жути довольный неожиданным вероломством двенадцатилетней девочки, молча прожевал еду. И точно так же молча положил себе добавки. Много добавки. К слову, поднос, изначально забитый вкусностями до предела, после наших совместных усилий выглядел каким-то пустым и осиротевшим.

— Так зачем вы сюда переместились? — наконец спросила Сай. Без какого бы то ни было намека, без, тем более, укора — просто любому магу в той или иной мере присуще любопытство, без исключений. Такова наша природа.

Тем более, она — хозяйка этого места, ей интересоваться целью присутствия на ее территории каких-то левых подозрительных типов, чьи рюкзаки доверху наполнены разнообразными магическими игрушками вперемешку с множеством вручную исписанных блокнотов, нужно было в первую очередь, еще вчера. Однако она без разговоров на эту тему привела вышеупомянутых левых подозрительных типов в свой дом, до отвала накормила обоих, да еще и вылечила одного из них — детская наивность? Не думаю.

Вылечила. Кстати, как там моя рука.

— Ну, мы…

— Понимаешь…

Мы с Крисом начали говорить одновременно — и оба замолчали в один и тот же момент. Потому что совершенно не знали, что сказать. Конечно, был вариант озвучить полную правду и потом чувствовать себя по этому поводу несколько смущенно: потому что, словно оправдываясь, говорить «я нечаянно» человеку, который в десять раз младше тебя, это как-то…

— Альв нечаянно, — с совершенно невинным видом проговорил Кристон.

Вот подлюка, а. Нет, чтобы разделить со мной участь виновного, поддержать товарища в намечающихся важных переговорах с единственным (и, естественно, неповторимым) представителем местной общественности.

— Чтоооо? — я попытался изобразить праведный гнев. Получилось, каюсь, из рук вон плохо.

— Но это же правда был ты, — пожал плечами мой так называемый друг, еле сдерживая вырывающуюся наружу улыбку — Ты же напутал руну. Вот мы тут и оказались.

Он не выдержал и рассмеялся. Меня тянуло захохотать вместе с ним, но я мужественно сдерживался, зачем-то стремясь отстоять свою невиновность. Привычка суровых студенческих лет, что поделать.

— Я напутал только ту руну, которая нужна была для перемещения туда, на тридцать тысяч лет. С обратным направлением все было нормально.

И задумался. А в самом ли деле я настолько уверен, что все сделал правильно? Я обнаружил только одну ошибку, а потом мои поиски были грубо прерваны этим насмехающимся… бывшим сокурсником. Но что бы было, продолжи я внимательно перечитывать свои записи?

Конечно, я совсем не уверен в этом. Точнее, я даже не сомневаюсь, что в том злополучном блокноте нашлись бы еще неточные написания рун.

Но вот фиг я ему это скажу.

Сай же смотрела на нас как на двух глупых маленьких мальчиков, не скрывая явного удовольствия, в огромной дозе получаемого от наблюдения сложившейся ситуации. Еще ведь и непонятно, кто из нас троих тут ребенок.

— И что вы собираетесь делать? — спросила она, доедая последний кусочек еды с некогда забитого подноса. Мы с Крисом с сожалением на него воззрились и оба твердо решили в следующий раз не сомневаться в кулинарных способностях нашей гостеприимной хозяйки, а сразу хапать себе как можно больше, рискуя взорваться от неприемлемо большого количества пищи, съеденной за один раз.

— Посмотреть, — пожал плечами я — И хотелось бы разобраться.

— Разобраться с чем? — уточнила Сай.

— Где мы, — подумав, сказал Крис.

— В Кхалгаре. Тут не с чем разбираться.

Мне подумалось, что она намеренно ставит себя на позицию взрослого человека, чтобы мы вынуждены были отвечать точно так же. И как она только это делает, в двенадцать-то лет? А может, я просто придумал себе слишком много и завышаю ее способности?

— И Кхалгар на самом деле существует? — я на всякий случай решил спросить. Знаю-знаю, в сложившейся ситуации мой вопрос звучит довольно-таки глупо. И все же — столько поколений старых ученых магов абсолютно уверены в том, что этот лес — всего лишь интересная древняя легенда, не более, и тут я, неопытный молодой почти что студент, слышу это от маленькой девочки, которой даже до подросткового возраста еще расти и расти.

Но часто бывают случаи, когда дети на самом деле намного умнее взрослых, что бы эти самые взрослые ни говорили и как бы высокомерно они к младшим ни относились. Ум — это штука загадочная, совершенно от возраста не зависящая.

— А с какой степенью уверенности ты можешь утверждать, что хоть что-то существует на самом деле? — улыбнулась Сай. Как-то слишком по-взрослому улыбнулась. Да и само высказывание звучало как-то слишком по-взрослому. И слишком умные темные глаза с озорно пляшущими в них огоньками смотрели на нас примерно так же.

Я удивился? Нет, что вы, ни в коем случае.

Я просто офигел.

— Я живу тут, — продолжала она. — И буду жить еще сравнительно долго. Но может быть, я, вместе с моим домом, всего лишь чей-то глюк. Забавно.

Девочка заразительно рассмеялась, чуть ли не хлопая в ладоши от собственного открытия — и тут же то, что было описано словом «слишком», многократно использованном мной ранее, куда-то внезапно пропало. Точнее, пропало как раз это «слишком»: перед нами снова сидел милый ребенок, строящий из себя взрослого при разговоре со старшими.

— Значит, это не простая легенда, — улыбнувшись, сделал заключение Крис, на самом деле не менее меня удивленный внезапной переменой поведения и даже интонаций Сай. Он, как и я, не мог не заметить, что ее манеры время от времени изменяются в диаметрально противоположных направлениях: от детской наивности, веселости и показательной капризности до серьезности, спокойствия и некоторого сарказма, обыкновенно присущих старым мудрым магам.

— И вы хотите посмотреть на Кхалгар? — даже по внешнему виду Сай можно было с легкостью определить, что она просто жаждет услышать положительный ответ.

— Хотим! — а мы, конечно же, не могли ее разочаровать.

А заодно и себя. Случайно попасть в такое загадочное место и сбежать отсюда на следующий же день из-за банального страха неизведанного?

Ага, сейчас же.

Прогулка по замку, а после и по его окрестностям, началась незамедлительно. Даже о моей пострадавшей руке хозяйка вспомнила уже после того, как с еле скрываемым радостным визгом выскочила за тяжеленную дверь — без каких-либо усилий со своей стороны. Произведя тщательный осмотр моей исцарапанной злостным морозным кустом конечности, Сай без сомнений пришла к выводу, что в таком состоянии больного в моем кривом лице уже можно выпускать на прогулки — с сопровождением. Тем более, оба солнца, ярко и очень соблазнительно светившие на улице, как будто намекали, что замороженное довольно хорошо тает под их лучами, посему упускать такую возможность грешно и непростительно.

Да будет так! — единогласно решили мы и отправились куда глаза глядят на поиски чего-нибудь интересного.

А интересным, естественно, для нас было все.

На реке Хэльсвайм, на наличие возле замка которой я вчера упорно не обращал внимания, играли в прятки и догоняжки маленькие клубочки тумана, то и дело меняя форму, сливаясь и превращаясь в большие, завораживающие клубы, стелющиеся по спокойной водной глади. Они выглядели абсолютно живимы, даже одухотворенными — наверно, так и было на самом деле, ведь почему бы и нет? Все в этом мире возможно. В некоторые моменты времени хотелось войти в эту реку по пояс, не боясь быть сбитым и унесенным бурным, неподвластным даже сильным магам течением, и стоять там веками, вливаясь в теплую компанию игривого речного тумана, заметного даже в яркую, солнечную погоду. И, находясь там, чувствовать на себе легкий ненавязчивый ветерок, ласково обволакивающий тебя наравне с теплой, гостеприимной водой. Временами окунаться с головой — и тем самым погружаться даже не под воду, а в другой, неизведанный, загадочный в том числе и для мага, мир, где может войти все что угодно. Да-да. Именно потому, что в этим мире возможно все. Туман же, всегда искренне довольный приходу гостей, будет расступаться и звать к себе, позже смыкаясь вокруг, как будто обнимая своими невесомыми руками, и играть с гостем своими маленькими клубочками. Которые, в свою очередь, могут принимать какую угодно форму: и бабочек, и маленьких котят, да хоть дракончиков. Лишь бы угодить вкусам гостя, подчас весьма и весьма экстравагантным.

Но Сай настойчивой хватала нас за рукава атты и тащила дальше, предоставляя возможность полюбоваться не только рекой, но и растениями, и другими чудесами, которыми Кхалгар обладал в огромном разнообразии. Наконец отойдя от реки, я обратил внимание, что ее привычное для меня русло изменилось: в моем времени вода точно не проходила так близко непосредственно от стены. Ну что ж, весьма закономерный для природы процесс. Но знать в теории и видеть своими глазами — совершенно, абсолютно противоположные вещи, и после того, как найт Рифард научил меня пользоваться Временными Ураганами, я не переставал удивлять этой простой, естественной природной магии.

И опять встает вопрос, как же давно нас занесло. Раз русло изменилось так сильно. Жаль, я не слишком силен в географии, тогда мог бы хоть примерно определить, сколько тысяч (или десятков тысяч?) лет успеет пройти до рождения обыкновенного мага, по имени Альвер Дансетт.

Занимательно, что птиц, пытавшихся утром разбудить нас своим искусным, но сильно навязывающимся пением, мы так и не заметили — тем не менее, продолжая в разных местах двора слышать их голоса, то отдаленно, то совсем-совсем близко.

Один раз я даже попытался найти такую птицу на слух, следуя за ее голосом, и чуть не потерялся среди внезапно обступивших меня деревьев, чья листва закрыла одно солнце полностью и еще половину второго, так, для комплекта и антуража. Нашел меня, успевшего обнаружить пропажу всех своих намеченных ориентиров, но еще не сумевшего оценить степень возникшей проблемы, до упаду хохочущий Крис. Наша маленькая гостеприимная хозяйка шла чуть позади, а после глянула на меня настолько укоризненно, что мне, признаюсь, даже стало стыдно. Перед девочкой, которую знаю всего-то двенадцать или тринадцать часов — половину суток. Крис, правда, сообщил мне, что с его стороны это выглядело очень даже смехотворно, и поведал остросюжетную историю о том, как я ускорил шаг и целеустремленно отправился в никуда: то место, которое Сай назвала Пределом Реальности. А потом — почти что дойдя до него — остановился с недоуменным видом и начал пялиться в разные стороны, не совершая больше никаких телодвижений и вообще не подавая признаков оставшегося разума. Выражение же моего лица, по словам моего лучшего друга, заслуживало отдельного описания в юмористическом трактате.

Однако оказалось, что он, в отличие от меня, не видел обступающих высоких деревьев. С его точки зрения, я делал все то же самое, что делал на самом деле, только стоял при этом на полянке, а самое высокое, что находилось рядом, едва доставало мне до пояса. Совершенно разные показания от двух свидетелей одного и того же процесса. Тогда-то я и поверил по-настоящему, что Кхалгар на самом деле существует. До этого я просто хотел поверить или даже делал предположение, что это, в принципе, возможно — и тут окончательно это осознал, понял, что все это происходит не с теоретическим кем-то, не на учебном примере в Королевском Университете, а именно здесь и сейчас. Где — здесь, уже разобрались и приняли как факт. Наш Лес, к которому я привык, никогда не имел привычки подшучивать над праздно гуляющими людьми. Кхалгар же, похоже, просто обожал так делать. Тогда же, кстати, я понял, что он — для всех разный. Существует объективно, при этом же — отдельно существует в сознании смотрящего, дополняя и, возможно даже, изменяя свой первый вариант в соответствии с полученным в полное распоряжение воображением. И хорошо, если не сознанием.

Вот почему вчера так не к месту появилась знакомая мне ферма грифонов. Вот почему возникали все те иллюзии, преследовавшие нас вчера — и вот почему мы с Крисом не были в состоянии заметить видения друг друга. По этой же причине, думаю, ночь длилась непривычно долго, для обоих из нас, и расстояние до замка то сильно сокращалось, то снова удлинялось. И это — уже объединенная фантазия многих людей, которые, быть может, ходят где-то неподалеку, мы просто их не замечаем: не видим, не слышим и не чувствуем, а все благодаря измененному древними силами восприятию.

Но в Арвейме точно никого не было. Сай же вчера сказала, что на территории замка иллюзии прекращаются, потому что мы автоматически становимся его гостями — что означает, находимся под его защитой или же под его присмотром, это уже с какой стороны на это дело взглянуть.

Так вот. С местом — разобрались. С людьми — ну, не совсем. Остались, пфф, сущие пустяки: разобраться, когда — сейчас.

И еще одно.

Что сказала Сай? Предел Реальности? Хмм.

Интересно, причем тут деревья, которые увидел я.

— Сай, ты упомянула про Предел Реальности?.. — решил все-таки спросить я. — Не можешь объяснить, что это?

— Это выход. И вход. Ой, я даже не знаю, как правильно сказать. Но ты и сам скоро узнаешь, не переживай, — пояснила она, сама немного запутавшись и улыбнувшись по этому поводу. — Разве вы никогда не слышали про Предел?

Мы отрицательно покачали головами.

— Как странно, — и неподдельно удивилась этому.

— Выход… откуда? Вход куда? — я расспрашивал, и мне становилось все интересней и интересней. У меня даже начала появляться одна глупая, даже дурацкая, но очень навязчивая идея, которую я теперь просто обязан был превратить в жизнь.

— Из Реальности. В Предреальность. Ну, это такое место, где мы все были созданы. И откуда взялись здесь. Как черновик. Где все на самом деле и находится, если так подумать. О, морозный куст. Тебя я и искала.

Из-за резкости, с которой тема была сменена, я сначала вообще не понял, что за морозный куст и зачем он тут взялся. Здесь же Предел и Предреальность, какой вообще куст?! Потом, правда, до меня наконец дошло, и я посмотрел на лицо Сай. Совершенно, как оказалось, зря. У нее был такой вид, как будто она собралась выдрать этот куст с корнями, вооружиться им и воинственно размахивать, грозясь заморозить всех и вся вокруг, даже тот восхитительный речной туман.

— Полегче, — усмехнулся я. — Это всего лишь мы.

— Съешь с него ягоду, — посоветовала девочка. — Только взять ее должен ты сам, так даже лучше подействует. С моих рук будет немного не то, хотя тоже помогло бы.

— Чтобы опять заморозить себе все части тела? Их же нужно еще как-то сорвать, — перед моим внутренним взором так и встала картинка с красочным и детальным изображением меня в виде ледяной скульптуры.

— Слевитируй, что ж ты как маленький, — Сай аж взмахнула руками. Для нее, привыкшей все делать не совсем ими, представлялось очень неожиданным, что кто-то еще может об этом и не подумать в нужную минуту. Тем более, маги в несколько раз старше ее.

Действительно. А ведь самый легкий способ.

Беспрекословно послушавшись ее совета, я с помощью магии сорвал пару ягод — и почувствовал что-то очень странное. И непривычное. Здесь колдовать было проще, чем в других местах; не скажу, что намного, но все-таки весьма заметно. Сама энергия, обыкновенно несколько сопротивляющаяся необходимым при колдовстве манипуляциям с ней, в Кхалгаре начинала поддаваться и как будто изменяться самостоятельно, слушаясь желаний мага. Конечно, я не делал все так же просто, играючи, как Сай, но все-таки смог почувствовать ту магическую легкость, ту эйфорию, про которую читал в легендах и которую мечтал испытать еще с детства, когда окончательно и бесповоротно, как раз-таки из-за этих самых легенд, решил стать сильным-сильным магом, способным управлять не то что самой природой — всей Вселенной. Было мне в ту пору лет пятнадцать, не больше. И тогда, скажу по секрету, я проявлял все задатки великого колдуна — то есть, уже совершенно самостоятельно научился пользоваться телекинезом без заклинаний, только лишь с помощью рук или глаз. Хотя, на самом деле, объясняется все это вполне обыденно: как я уже говорил, дети намного более способны к чудесам, чем взрослые — в смысле дружбы со своей же энергией, умения быть с ней на равных. Хорошим примером этого и служил мой молчаливый телекинез. Просто я, в отличие от других детей, любил пользоваться этим ежедневно, любил даже играть с ней, а мои душевные родители, до ужаса довольные своим как будто бы выделявшимся среди сверстников чадом, позволяли мне заниматься тем, чем я хотел заниматься. Тем более — совершенно не боялись моих способностей. На самом-то деле, конечно же, я не был гением, хотя некоторое время даже так самонадеянно, и весьма наивно, полагал.

Многие, в том числе и университетские преподаватели, частенько удивлялись моим умениям и спрашивали, где я такому научился. А секрет в том, что в маленьком возрасте мне просто разрешали делать все так, как того желал я. И все так могут, никакой гениальности в этом нет. И понял я это, к своему счастью, довольно рано, еще в Университете, среди таких же умельцев, как и я. Самый лучший исход, а то какие бы драконы тогда излечили меня от прогрессирующей звездной болезни.

Десятки лет спустя, в семьдесят пять лет переехав из своего родного города в Нортайл и еще через пять лет оказавшись в Высшем Королевском Университете, я, молодой, наивный и самонадеянный, испытал на себе всю жестокость реального магического мира. Каждый из преподавателей счел своим долгом напомнить нам, что сказки и легенды — они на то сказки и легенды, чтобы иметь в себе только очень маленькую долю правды. А реальный мир — он совершенно иной, в нем только долгие, упорные тренировки способны нам помочь. И то не факт.

Возможно, это был специальный продуманный учебный ход, предназначенный для мотивации будущих великих умов, однако меня это, помнится, не сильно вдохновило. Да, за шестьдесят с лишним лет я успел полюбить историю, настолько, что мое окончательное решение при поступлении, при наличии других вариантов, было сделано именно в ее пользу. Но это не мешало мне надеяться на лучшее и интенсивно тренироваться — и тут учителя, конечно, желающие всего самого лучшего, внушают нам, что добиться хотя бы хорошего уровня управления энергией очень и очень трудно.

Потом — появился найт Рифард. И продемонстрировал такой уровень владения собственной магической силой, который мне… да, как раз снился во сне. И только. Никто из моих других знакомых не был способен на такое, даже никто из преподавателей, без сомнения, очень сильных. Сразу стало ясно, почему на должность королевского мага, среди множества других кандидатур, выбрали именно найта Хайта — и то, скорее всего, годами гонялись за ним, слезно упрашивая принять их очень выгодное предложение.

А еще он сказал, что мы тоже способны научиться такому, причем без каких-то ранее обещанных нам невообразимых сложностей, тем более без продажи своей души великим драконам — согласно все тем же профессорам, мифическим созданиям, существовавшим, конечно же, во все тех же сказках и легендах. В нашей же жизни драконы, наравне с Духами, продолжают жить только в виде использующихся уже долгие тысячелетия устоявшихся сочетаний — в повседневной речи.

И очень-очень жаль. С детства хотел завести себе дракончика.

Но я говорил про демонстрацию чистой силы, специально предоставленную нам Рифардом. Это-то как раз, в отличие от красочных описаний предстоящих тяжелых будней, и вдохновило меня на два долгих года ежедневных изматывающих тренировок под отеческим присмотром будущего шефа (уж его роль в нашей работе была определена сразу же). Стоит только продемонстрировать человеку его мечту — реальную, вполне достижимую — и он сразу начинает делать все возможное и невозможное. Только нужно, чтобы это обязательно была именно его мечта.

«А еще потому что вы — и в самом деле гении, — сказал найт Рифард только один раз. — И не надо со мной спорить, тем более — не надо принижаться, уж я-то вижу, поверьте моему старческому опыту. И вообще, мысль материальна, слышали такую интересную штуку?»

Ну что ж. Смею надеяться, тренируюсь и жду.

Тем более, чувство наслаждения, возникшее при использовании магии в Кхалгаре, вдохновило меня очень сильно, вернуло в далекое детство. Нет, даже не так. Стало еще свободней, чем в детстве. Никогда, до того самого момента я никогда не чувствовал потоки энергии, плавно текущие внутри меня, по моим жилам — только в теории знал, что все так и должно быть, но этого, как несложно догадаться, всегда было недостаточно. Теперь же я точно знал, что могу использовать свою силу как хочу — ну подумаешь, что придется еще потренироваться, оно стоит этого неповторимого ощущения.

А двенадцатилетняя Сай стояла и водила рукой по кусту, который уже должен был изорвать ее атту в клочья. Но этого не происходило: потому что ткань, автоматически повторяя все движения за рукой, на которой находилась, не касалась растения вообще — а проходила его листья и колючки насквозь. По самой девочке видно было, что ей очень нравится этим заниматься, без какой-либо цели, просто так. Что ж, теперь я ее хорошо понимал.

Что я там говорил про себя в пятнадцать лет? Лучше бы не говорил. Все дети способны легко управляться со своей энергией, но… не настолько же. И даже усиленно способствующий магии Кхалгар вряд ли играл в гениальности этой девочки большую роль. Именно. Гениальности.

Раньше я не встречал гениального ребенка, просто считал, что все способны на такое — при соответствующей обстановке, и утверждения преподавателей о сложности овладения магией только подтверждали мою уверенность. Теперь же встретил.

Если верить всем источникам нашего времени, Кхалгар — легенда, сильные маги, играючи управляющие собственной силой, — легенда.

Да разве?

В каждой сказке есть доля сказки.

Придя в себя после испытанного чувства наполненности магией, я решил не дожидаться тонкого намека свыше и сразу съесть ягоды. Мне же это нужно, в конце концов. Я попробовал. И, признаюсь, еле сдержался от того, чтобы сразу выплюнуть их: пусть летят куда подальше, они, со своим неповторимым вкусом, совсем не вписываются в антураж.

— Какая пакость, — с чувством высказал я свой вердикт. — Крис, я знаю, ты очень хочешь это вкусить.

И я дружелюбно протянул ему свою руку ладонью вверх, на которой, приветливо переливаясь всеми оттенками синего, лежали несколько морозных ягод. По виду они очень сильно напоминали жимолость. По вкусу, впрочем, тоже, только намного кислее, противней и, что, кстати, весьма логично, холодней. Не на вкус, на возникающие при дегустации ощущения.

По лицу моего коллеги было видно, что попробовать-то он хочет, любопытство, чтоб его, никуда не пропадает при виде перекошенного лица друга — наоборот, в некоторых случаях даже резко возрастает. Вот только позже разбираться с результатами своего любопытства хочется далеко не всем, а уж испытывать их на себе… Впрочем, так бывает всегда, с любой вызывающей сомнения вещью, и морозные ягоды, конечно же, не являются в этом смысле исключением — ни плохим, ни, к моему величайшему сожалению, хорошим.

Поэтому моего восторгу не было предела, когда Крис уверенно взял с моей ладони пару ягод и сразу же съел их. Он мужественно держался, чтобы не поморщиться — целых несколько секунд. Пока что рекорд.

Надо будет нарвать это прелестное лакомство и принести попробовать всей нашей коллегии. Кроме Эрнис, конечно, она такого жестокого издевательства просто не заслуживает.

— Когда-нибудь я обязательно приготовлю тебе морозноягодный пирог, — с серьезным видом пообещал мне найт Лоттен. — К примеру, на следующий день рождения, будет тебе лучший в мире подарок.

— О, жду с нетерпением, — усмехнулся я.

— Вот и ладушки, — Крис удовлетворенно кивнул головой.

Кулинарные таланты моего друга, проявленные еще во время нашего совместного (жестокого и беспощадного) проживания в университетском общежитии, заслуживают отдельного описания. Но об его занимательных экспериментах с едой — в другой раз.

После того, как я употребил в пищу вышеупомянутое, не побоюсь этого слова, лакомство, правая, замерзшая, рука решила напомнить о моем существовании — впервые за все это время, потому что раньше я ее почти не чувствовал. Посчитав это хорошим знаком, я принял решение мужественно доесть те ягоды, которые успел сорвать. Не могу сказать, что я от этого получил очень много удовольствия, однако с удивлением отмечу, что под конец ягоды перестали казаться невыносимо противными. Привык, что ли? С такими темпами и в самом деле скоро начну ждать пирог из морозных ягод в качестве подарка на день рождения.

Весь долгий день маленькая хозяйка водила нас по всем близлежащим окрестностям, то и дело сама пропадая в неизвестном направлении — но неизменно появляясь снова, причем каждый раз приносила в руках что-нибудь новое: цветок какого-либо неизвестного нам растения, маленький камень причудливой формы или раскраски, один раз даже с восторженным видом притащила обломок метеорита, который, по ее словам, упал на наш Мир совсем недавно. Судя по окрестностям, что-то незаметно последствий такого бедствия, однако с Кхалгара станется в считанные секунды исправить и не такое. Пару раз девочка приводила с собой зверьков. Больше всего мне понравился дружелюбный, ласковый лось со светящимися, так и испускающими магическую энергию красными рогами.

— Его зовут Дорах, — сообщила Сай, ласково гладя лося — Говорят, он с помощью своих рогов может вызывать Духов. Я в это верю, хотя ни разу не пробовала. Дорах, а ты сам-то пробовал?

Лось только промолчал в ответ. Хотя, у меня сложилось ощущение, что в его глазах блеснул хитрый многообещающий огонечек. Животные сами по себе волшебные создания, намного, по сути своей, волшебнее и лучше, чем люди. А если уж встречаются такие умные, вдобавок еще и, предположительно, обладающие настоящей магической силой, зверюшки, то можно с уверенностью считать, что день не прошел зря.

— Хороший день, Дорах, — мы учтиво поздоровались с животным — Нас зовут Крис и Альвер.

Дорах закрыл глаза и немного поклонился. То же самое сделали и ошеломленные мы.

Под вечер (неизвестно, сколько часов спустя) наши рюкзаки были наполнены всякой всячиной, любезно принесенной Сай из разных уголков окрестностей, а наши блокноты — полностью исписаны торопливыми, разрозненными заметками. Что ж, по возвращении домой нас ждет много работы по сбору всего этого в единую, целую картинку.

Сейчас же мы уже и думать не могли о каких-то анализе и структурировании записанных наблюдений, потому что постоянное гудение в ногах напоминало о проведенном на них дне, а урчание в желудке тонко намекало, что прихваченных с собой бутербродов явно не хватило на утоление голода двух взрослых прожорливых парней и одной маленькой девочки.

Правда Сай, казалось, совершенно не устала, вовсе наоборот — проявляла энтузиазм и призывала идти дальше, чуть ли не насильно утаскивая упиравшихся нас за руки.

— Какие вы ленивые, нельзя такими быть, — наконец признала она, до этого сделав последнюю (и неудачную) попытку увести нас, без предупреждения толкнув магическим потоком в спины. Наверно, она не сильно старалась, иначе мы бы уже давно висели на ветках ближайшего дерева, совершенно не понимая, как мы вообще там оказались. А так просто покачнулись, но равновесие все-таки сумели удержать.

— Завтра мы пойдем чуть дальше, к холму, — восторженно сказал Крис.

По всей видимости, уже предвкушая хоть и дальний, но очень интересный и познавательный поход.

— Завтра вас тут уже не будет, — Сай нахмурилась и даже как будто немного расстроилась, говоря это. Выразительная же у ребенка мимика.

— С чего ты взяла? — улыбнулся я.

— Я просто это помню.

— Но ведь мы даже пока что не разобрались, как вернуться обратно, — заметил Крис и подмигнул мне. — И пока что нам заниматься этим не очень-то хочется. Правда же, Альвер?

Я был совершенно согласен. Тем более, мне же с этим разбираться, а не Крису, в конце концов. Поскольку я с Ураганами лажу лучше, чем остальные мои коллеги, эту работенку всегда все сваливали на меня, даже найт Рифард, хотя тот-то точно имел в этом плане гораздо больше опыта. Да и во всех остальных планах, что уж там лукавить, если и так все вполне очевидно.

— Так вы точно не хотите пойти сейчас? — последний раз, уже заметно теряя надежду, спросила да девочка.

Мы переглянулись.

— Знаешь, — начал я. — А тут есть библиотека?

Сай, почему-то задумавшись на, хоть и маленькую, но долю секунды, согласно кивнула головой.

— Точно должна быть, — ответила она. — Только поискать придется, библиотека тоже время от времени исчезает со своего места.

Искали примерно час. Нашлась она в итоге в закутке коридора на третьем этаже, в его самом конце — и попробуй ведь еще такое место в огромном замке найти. Стеснительная, оказывается, мадам, эта библиотека, раз так далеко спряталась.

Не забыв захватить с кухни какую-то еду и огромное количество сладкого чая (и как мы только собирались столько выпить?), мы вернулись на третий этаж с твердым намерением просидеть за книгами всю ночь и не отвлекаться на посторонние дела. К счастью, это интересное помещение все еще оставалось на том же самом месте, где мы его и оставили, убедительно попросив дождаться нашего возвращения. Даже дверь самостоятельно не закрылась, бывает же такое. Видимо, библиотеке самой стало до ужаса интересно, кто же такой ненормальный на самом деле рассчитывает перебрать все ее богатства в виде множества множеств удивительных книг — и обычных, и магических — всего лишь за одну ночь. А, если верить словам Сай (а ее словам, судя по всему, можно верить), то большего количества времени у нас просто не было — правда, непонятно каким образом, потому что мы и вправду не имели ни понимания, как нам вернуться в свое время, ни желания получить это понимание в ближайшее время.

Сама же Сай куда-то убежала, клятвенно обещая в скором времени вернуться к нам. Закуталась в атту потеплее, накинула на голову капюшон, премило улыбнулась, помахала нам обеими руками и снова маленьким вихрем направилась к выходу.

Может, у нее просто прогрессирующая страсть к одиночным ночным прогулкам? Вчера ведь она тоже что-то делала на улице одна, в довольно-таки поздний чай, когда по какой-то счастливой случайности встретила нас. Если это, конечно, была случайность.

Когда мы с Крисом вернулись, набитые провизией, любезно выделенной нам гостеприимной хозяйкой, я первым делом налил себе полную кружку чая и вместе с ней слевитировал к верхней полке, намереваясь взять оттуда охапку пыльных книг и, мягко приземлившись обратно, приступить к упоительному чтению. И только там, под высоченным потолком, вспомнил о том, что жидкие вещества имеют интересную привычку проливаться — после того, как весь мой чай весьма тривиальным, не имеющим ничего общего с магическим, образом оказался на полу рядом с тем местом, откуда я и взлетел. Крис, чудом избежавший принятия неожиданного теплого душа, не поднимая голову, погрозил мне кулаком и запульнул в меня подушку с дивана, очень кстати оказавшегося рядом. Конечно же, я ее поймал. И, поблагодарив от всего сердца за такой прекрасный подарок сниже, вернулся на твердую поверхность с тремя взятыми наугад книгами. По интересному совпадению, все они оказались очень похожими на вид: большими, толстенными и — все в красных переплетах. Вдобавок, все три были еще и очень тяжелыми: такими можно и убить, если, очень постаравшись, поднять все сразу настолько высоко, чтобы можно было дотянуться до чьей-то головы. Правда, еще попробуй это все поднять. А окружающие посмеются.

Крис и посмеялся. Над тем, как я, не особо удачно приземлившись прямо в свою же сладкую чайную лужу, станцевал сумасшедший на вид танец с таким впечатляющим грузом в руках.

— Ты как обычно, — через минуту отойдя от своего истерического припадка, добродушно сказал он.

Вот нет чтобы помочь другу, а.

— Но я не упал, — я широко улыбнулся, победно размахивая подушкой в одной руке и всеми тремя книгами-переростками в другой.

— О, не переживай, это легко исправить.

До того, как он успел злостно осуществить задуманную пакость, я отбежал к дивану и с размаху прижал к нему свое измученное за день тело, придавив себя все теми же источниками вселенской мудрости. Ох, да мне даже с ними-то разбираться не меньше пяти часов, не отвлекаясь, что там говорить про другую наличествующую тут в изобилии литературу. Давно ведь собирался выучить магию замедления времени, но так и не собрался — и очень-очень жаль, имел бы сейчас возможность просидеть тут немного дольше. А ты, Альвер, ленивая задница, так тебе и надо, будешь в следующий раз сразу делать то, что хочешь, а не все время откладывать на абстрактное «завтра», оправдываясь перед самим собой кучей как будто бы неотложной работы.

На самом-то деле, несмотря на всю существующую в Мире неотложную работу, Рифард бы отпустил, под таким-то прекрасным предлогом. И, естественно, я это знал. Самообучение — это всегда хорошо. Только иногда — очень лениво.

И вообще, это ж библиотека, приятель. Может, где-то тут и есть теория магии замедления, надо только поискать. Например, вот в этих трех замечательных фолиантах, не зря же я их взял первыми, в самом деле. Быть может, это сама судьба натолкнула меня на такой прекрасный выбор?

Так, пошли мысли, медленно, но верно трансформирующиеся в розовые сопли. Ясно. Кажется, кто-то переходил за день и этому же неизвестному кому-то нужно срочно сменить род деятельности.

— Садись, — я примирительно хлопнул ладонью по свободному месту на диване. — И тащи сюда что-нибудь, а то мне обидно будет работать в полном одиночестве.

— Так и быть, притащу себе чай с пирогом, — милостиво улыбнулся мой друг. Но все-таки взял с запыленного стола книгу и с размаху приземлился рядом, заодно подмяв пол себя все немногочисленные подушки.

— И что это у нас? — обращаясь к окружающему пространству, спросил он и прочитал вслух — «Нетрадиционные способы выращивания трехперстных вьюнов». Как интересно. Альв, как ты думаешь, нам нужно выращивать трехперстные вьюны?

— Любопытный вопрос. Мне нужно время, чтобы подумать, — ответил я, изобразив последнюю степень серьезности и задумчивости. — Ну, если нетрадиционно… Тогда да, непременно. Открывай.

Ну, мой друг и открыл. Даже сделал вид, что внимательно, заинтересованно читает: тщательно вглядывался в каждую строчку и даже некоторое количество раз переворачивал страницу. Весь этот каламбур продолжался несколько минут, сопровождаясь колоритной тишиной и моим с каждой секундой становящимся все более любопытным видом. Под конец я, откровенный дилетант и дезертир сельскохозяйственного производства, не выдержал и заглянул Крису через плечо — через минуту же осознал, что сам вчитываюсь в написанный мелким, не совсем разборчивым почерком текст, не в силах оторваться. Нет, написано так и вправду было про трехперстные вьюны, и, если вдуматься, до такой степени скучно, что впору громко и с наслаждением захлопнуть книжку и закинуть ее на самую далекую полку шкафа, чтобы она пылилась там годами, размышляя над своим поведением. И все же прекратить чтение было весьма и весьма проблематично: похоже, какой-то очень умный и сообразительный автор наложил на свое произведение искусства притягивающую магию, смысл которой, в данном конкретном случае, заключался в невозможности отложить книгу до тех пор, пока не прочитаешь достаточное количество страниц или вообще все до конца — причем с созданием иллюзии наличия крайне занимательной информации, которую так и хочется узнать и сохранить в памяти, ну хоть ты тресни.

Его бы навыки да в учебную литературу для школьников студентов. Цены бы не было.

Как я умудрился оторваться — честно, понятия не имею. Возможно, меня просто что-то отвлекло, к примеру, какой-то звук за окном или его отсутствие. Хотелось гордо сказать, что я, наученный горьким опытом, полученным с помощью Университетских библиотекарей (хитрых и коварных), просто не поддался такой магии, но это было бы наглой и неправдоподобной ложью. Хотя бы потому, что действия этого заклинания я никогда до сих пор на себе не испытывал, только слышал про него, и то пару раз — и оба раза мельком, с мгновенным переведением темы на совершенно другой объект. К тому же мой друг в таком случае точно смог бы прекратить такое увлекательное чтение, раз уж это так быстро сделал я.

В любом случае, что-то так удачно отвлекло меня, и я теперь просто обязан был посодействовать в этом маленьком дельце Крису. Все равно потом же за это можно будет что-то стребовать, доказывая свою правоту тем, что я подарил ему несколько часов свободной, можно сказать, счастливой жизни, лишенной активного участия в ней трехперстных вьюнов.

А если б меня ничего не оторвало? Так бы и сидели мы вдвоем, держа в руках полусъеденные бутерброды и старательно вчитываясь в строчки — в полной уверенности, что познаем жизненно необходимую информацию — до самого прихода нашей маленькой хозяйки. Конечно, кто вообще может знать, какая информация нам рано или поздно пригодиться для — а почему бы и нет? — спасения жизни, ей могут оказаться даже эти нетрадиционные способы выращивания, чем только Драконы ни шутят. И все-таки картинка рисуется та еще: с обездвиженными, непроизвольно увлеченными нами и итоговым эпичным спасением заблудших чтецов вернувшейся домой рыжей двенадцатилетней ведьмой. И все это происходит в неизвестном прошлом, где еще столько интересного нужно посмотреть, прочитать и увидеть — а мы вникаем в процесс выращивая вьюнов, совершенно забыв об остальном окружающем нас, невероятном, удивительном, магическом мире. Действительно, зачем все это? Только вьюны, они ведь, до конца последней страницы книги, стали новым смыслом жизни.

— Эй, Крис, — я помахал рукой у него перед глазами, заодно загораживая внезапно ставшие такими притягательными рукописные буквы. — Я, конечно, понимаю, что ты решил посвятить свою оставшуюся жизнь выращиванию трехперстных вьюнов нетрадиционными способами, но у нас сейчас есть другие дела. Поэтому, уж прости, придется тебе отложить свое новое хобби на более подходящее для этого время.

И я резко захлопнул книгу, для пущей убедительности попав ему по пальцам. Так, чтобы неповадно было в следующий раз.

— Брр, — секунду спустя Крис начал отходить от воздействия магии. И потряс головой, чтобы помочь себе выполнить эту довольно-таки непростую задачу.

— Интересно? — вкрадчиво поинтересовался я, с невинным видом поедая бутерброд.

— Исключительно. Особенно про то, как эти драконьи вьюны нужно опускать перед посадкой в… гадость какая, — с чувством закончил свое предложение мой друг и через секунду уже сам над собой смеялся.

— Ну-ка, ну-ка, куда? — я даже в какой-то мере заинтересовался. Снова. Вот не дайте Духи, чтобы это еще и на слух действовало. И правда удивительно, что маги не применяют это для образования. По моему скромному мнению, весьма действенный способ заставить нерадивых учеников хоть что-то все-таки учить.

— А ты сам прочитай, — он, с ехидной мордой пытаясь изобразить из себя саму любезность, протянул мне это злополучное чтиво.

— Нет уж. Я лучше съем твой бутерброд.

— Бутерброд не трожь! Это, может, моя единственная радость на данный момент времени, — он, хоть и знал, что я шучу, но на всякий случай убрал заветную еду подальше от моих загребущих рук.

— Ой ли? — я сделал недоверчивое лицо. — А как же вьюны?

— Если только вьюны. Но все-таки мой любимый бутербродик не превзойти даже им.

Часа три (или четыре?) спустя вернулась Сай. Она обнаружила нас в состоянии тотальной увлеченности чтением и полного отсутствия какой бы то ни было сонливости. Правда, к тому времени мы уже съели все бутерброды и выпили весь чай — и уже начинали отчаянно нуждаться в добавке, откровенно ленясь спуститься за ней вниз. Да и мало ли, куда за время путешествия до кухни вздумает деться библиотека, к тому же, с моим другом внутри? Ищи-свищи их еще потом.

На этот раз Сай почему-то замерзла. По крайней мере, она об этом во всеуслышанье объявила и в доказательство своих слов некоторое время продолжала кутаться в теплую атту, поглощая горячий чай кружками. Собственно, она и стала тем человеком, который удосужился взять с кухни добавку: причем с чайником и закусками она пришла в библиотеку сразу же, как знала, что мы ей будем очень и очень рады. И добавке, и самой Сай, конечно же.

К тому времени я уже заканчивал просматривать последний том из тех трех, которые я приметил первым делом, и уже подумывал о том, что бы взять в роли следующей партии. Очередной мой блокнот был исписан полностью, причем по большей части непонятными даже для меня закорючками. Половина изображенных на листочках бумаги символов оправдывала свою непонятность моим, мягко говоря, не совсем каллиграфическим почерком, вторая же просто содержала в себе кучу познавательной и новой для меня информации, которую я искренне планировал разобрать в дальнейшем, особо не загружая свой мозг в данный момент. В любом случае, во время чтения умных книг, содержание которых заставляет непроизвольно задуматься о своей научной ограниченности, на протяжении нескольких часов кряду, не особо-то получается не загружать свою голову, даже если и читать, не особо вникая в мелкие подробности, как это делал я.

Сай удобно устроилась между нами и поочередно заглянула в книжки, которые мы в тот момент держали в руках.

— А зачем вам именно эти книги? — вдоволь рассмотрев страницы, спросила она. — Разве вы не можете найти их у себя?

— Не можем, — улыбнулся я. — В первый раз в жизни такую вижу, хотя в свое время облазил все книжные лавки и библиотеки Нортайла.

— А библиотека Ковена? Вы там точно-точно были, — девочка немного нахмурила лоб, явно раздумывая.

— Были. Но все-таки успели облазить ее далеко не полностью.

— Ну и что вам мешает?

— В данный момент — невозможность туда попасть, потому что мы находимся немного в другом времени, — добродушно пояснил Крис, наконец-то заставив себя отвлечься от «Изменения изменений» — книги, которую он откопал где-то далеко-далеко на полках и которой был по какой-то причине очень рад. Я так думаю, из-за названия: меня, по крайней мере, оно вводило в некоторый диссонанс.

— А потоооом?

— А потом мы обязательно перероем там все, раз уж ты посоветовала, — пообещал я, закрыл книгу и, улыбаясь, посмотрел на девочку. — А что предлагаешь почитать ты?

Множество полок книг выстроились перед нами в красивый, стройный ряд, соблазняя заядлых читателей одним своим видом, но вот только книжки на них были разложены в хаотическом порядке. Никаких секций по темам, никакого алфавита не было и в помине, что, конечно же, создавало некоторые, весьма большие, проблемы. Чтобы найти тут что-нибудь определенное, наверное, пришлось бы истратить энергию на поисковую магию и потом только залезать наверх, не прекращая его ее действия, а уж в ситуации невозможности использования этого заклинания… Например, во многих библиотеках ставятся очень сильные глушители магии, дабы неаккуратные, но до неприличия старательные любители самостоятельного изучения волшебства случайно не натворили дел и не разгромили саму библиотеку — ведь такие казусы раньше происходили частенько. Кстати, с того давнишнего момента, когда идея установки глушителей была одобрена самим королем, и начала постепенно обесцениваться профессия библиотекаря, тем не менее, сильно уважаемая и по сей день.

До того времени библиотекарями становились не только очень образованные, способные объяснять все на свете и найти в своей библиотеке все что угодно ученые, но, вдобавок ко всему вышеперечисленному, сильные, могущественные практики, способные собственными силами предотвратить разгром без использования этих самых глушителей, блокировать любую магию, даже в случае чего — быстро и эффективно разобраться с последствиями. И — останавливать нападения, организованные для кражи тех или иных артефактов, которые по разным причинам хранились в библиотеках. Такое случалось, кстати, довольно часто: всем нужны могущественные магические побрякушки. Но мало у кого получалось осуществить задуманное на практике. Был я в таких временах, видел тех библиотекарей в действии. И думал, что лучше этих до невозможности образованных, мудрых, добродушных, гостеприимных старичков в запыленных старых аттах не злить — себе дороже.

Здесь же библиотекарем, похоже, на время стала Сай. Она встала с дивана и направилась к книжным полкам с намерением найти там что-нибудь, что окажется нам очень полезным. Она целеустремленно рылась в книгах, некоторые откладывая в сторону, а некоторые чуть ли не отбрасывая на другой конец комнаты после того, как смотрела на них буквально долю секунды. На отдельные экземпляры она смотрела чуть ли не по половине минуты, часть из них открывала, чтобы бегло пролистать, а в совсем небольшой процент — вчитывалась. Мне стало очень интересно, по какому принципу эта девочка выбирает для нас литературу. Надо потом не забыть спросить.

Продолжалось это представление несколько минут: до тех пор, пока та полка, книжки из которой она в тот момент усердно перерывала, не начала совершенно самостоятельно исчезать — в самом прямом смысле. Испаряться в воздухе. Похоже, это удивило даже саму Сай, что меня, знакомого с ней всего сутки, как раз поразило больше всего. Подумаешь, стена исчезла, важности какие, чего в этом мире ни случается, но — удивило? Сай? Что вы, бросьте, такого просто не бывает.

Через секунду меня осенило:

— Ха. Тайный ход, — очень довольно воскликнул я, чуть ли не потирая руки от удовольствия и предвкушения чего-то интересного. — В библиотеке. Обнаруженный случайно. Слушайте, прямо по всем законам жанра.

Мы с Крисом подошли поближе.

— Да, но как именно ты его открыла? — спросил мой друг, заинтересованно осматривая образовавшуюся дыру в стене.

— Я… не знаю, — медленно произнесла Сай. Она сама все еще думала над тем, что только что произошло и как это произошло. И почему она об этом не знала раньше.

— Как???

— Я не знала, что тут есть тайный ход, и это очень странно, — она встала на то место, где буквально только что была полка. — Но я собираюсь посмотреть, что там. Кто со мной?

Сай сказала, что найдет нам что-нибудь интересное, — Сай нашла нам кое-что очень интересное, ничего не скажешь.

Хоть мы порывались пойти вниз по открывшейся нашим глазам лестнице сразу, Крис настоял на том, чтобы мы сначала поняли, как этот тайный проход работает — мало ли что. Конечно же, он был прав, и мы втроем начали усиленно осматривать все вокруг, пытаясь найти улики либо скрытого механизма, автоматически приводящего заклинание исчезновения в действие, либо, что в данном контексте времени и пространства более вероятно, следы более сильной магии, сработавшей безо всякого механизма.

Механизма, конечно же, не было. По крайней мере, раз его не нашел Крис, мастер по поиску каких бы то ни было вещей, то вряд ли его бы нашел кто другой, только если по чистой случайности. Магия поиска, о которой я уже вспоминал в тот вечер в связи с хаотическим расположением книг в библиотеке, показала точно такой же результат: никаких посторонних вмешательств, к образовавшемуся проему не вели никакие силовые потоки. Если механизм и был, то он растворился вместе с книжной полкой, но, в таком случае, тут возникает одна небольшая несостыковка: должна же полка как-то появляться обратно, а если нет, то в чем тогда смысл такого тайного хода?

Поэтому мы все пришли к выводу, что нужно включать в это дело Истинное зрение — зрение, позволяющее видеть наш предметный мир на энергетическом, магическом уровне, точнее, видеть следы когда-либо сотворенной здесь магии, считывать энергетику со всего подряд, рассматривать ауру людей, животных и всех предметов. Интересное занятие, чего говорить, но вот только для новичков очень и очень трудозатратное. Я учился ему не так долго, но вот некоторые мои коллеги по учебе не могли освоить эту технику годами, уж не знаю почему, да и все еще испытывали некоторые трудности с ее применением. С другой стороны, я видел, как управляются с этим профессиональные, опытные маги, и тут больше всего подходит именно это слово — играючи. И предположить не могу, почему они не смотрят так на мир постоянно. Может, чтобы каждый раз, смотря на все Истинным зрением, поражаться настоящей красоте мира снова? Или чтобы не сойти с ума от такого головокружительного буйства красок, от становящейся совершенно доступной энергетики?

При Истинном взгляде мир резко приобретал краски, множество красок, спектр которых даже не сразу укладывался в голове. Их сразу становилось намного, а разы больше. Говорят, человеческий глаз способен воспринимать далеко не все существующие на свете цвета, но магия Истинного зрения позволяет расширять физические возможности, видеть ранее недоступные вещи, такие как вшитые в реальность магические потоки и оставленные кем-то следы ауры.

Я закрыл глаза, сосредоточился и представил, что мои глаза исчезают — почему-то техника Истинного зрения применяется именно так. Никогда не вдавался в историю этого вопроса, но, помнится, удивлялся не раз, особенно поразился, когда впервые об этом услышал. Но тут уж ничего не попишешь, придумал этот способ не я — да и вообще не понятно, кто его придумал.

Потом я расслабился и медленно открыл глаза. Вокруг все резко изменилось. Нет, полки, книги, стол, диван и даже наши бутерброды никуда не пропали, просто обрели ауру, стали как будто светиться изнутри, каждый из них — каким-то определенным цветом, который фактически не повторялся. Даже воздух теперь переливался, и его проницали мерцающие магические потоки разных размеров и цветов, устремляющиеся куда-то в стороны и ввысь, сквозь стены и потолок. Где-то на улице, за распахнутым окном, шаловливый ветер играл сам с собой в догоняжки, ловя зеленый поток синим, красный — золотым, и переносил с собой следы всей магической энергии всех живых и неживых существ Кхалгара. Луны светились намного ярче, чем обычно, как будто красуясь друг перед другом, а в самой библиотеке книжки, храня в себе отпечатки всех тех, кто их когда-то брал в руки, постоянно меняли не только оттенки, но и сами цвета, причем весьма кардинально — видимо, пытались опытным путем определить, что же им все-таки ближе. А метаморфозы, происходящие с аурой книжек с заклинаниями, и описать трудно, настолько они были резкими, частыми и неожиданными. С магическими книгами всегда такая неразбериха, сколько ведь магии в них заложено в письменном виде, и подумать страшно.

Окрасилось абсолютно все. В моем времени такого не было, чтобы магия присутствовала в огромном количестве везде. Где-то больше, где-то меньше — да, но чтобы по всему пространству и с такой ошеломляющей Истинный взгляд плотностью…

Кхалгар снова напоминал о своем существовании.

То место, где я недавно взлетал, чтобы взять книги с верхней полки, теперь стало немного более расплывчатым, чем окружающее пространство, воздух двигался в нем из стороны в сторону. Почему-то моя аура, как и моя магия, принимала именно такую форму: бесцветный, почти что прозрачный воздух, колеблющийся и завивающийся в маленькие вихри. Рифард всегда говорил, что именно поэтому за мной очень сложно уследить: мало кто способен подолгу всматриваться в ветер, в то время как у подавляющего большинства магов энергия окрашивается в какой-то определенный цвет. У Криса, например, зеленый, изменяющийся от светлого до темного, в зависимости от интенсивности расходования энергии — вон, его следы еще видны повсюду, где он ступал. У Сай…

Интересно. Я посмотрел на нее и увидел ярко-красное, почти что малиновое, плавно переливающееся свечение, с легкими завихрениями, которое наиболее интенсивно выделялось у кистей рук. Значит, она — как и я, маг, использующий свою внутреннюю энергию: это наша характерная черта. А аура, конечно, красивая, моя бесцветная с ней и рядом не стоит.

А заодно я увидел и книжную полку. Ту самую, которая охраняла тайный ход и которая растворилась в воздухе некоторое время назад. Удивительные дела — с учетом, что моя рука продолжала спокойно сквозь нее проходить, как будто никакой полки там и не было. И от моих движений по поверхности этой полки шли круги, прямо как по воде после того, как в нее попал камень. Окружала же ее аура какого-то странного, не виданного мной ранее оттенка, значение которого я не мог сходу определить — значит, была применена какая-то незнакомая мне магия. Каким именно образом? Это еще только предстояло узнать.

— Она провалилась в подпространство, — сказала Сай, первой нарушив как-то само собой образовавшееся молчание.

— Что? — уточнил Крис, тоже заметивший странную вещь с частичным возвращением пропавшего предмета интерьера на его законное место.

— Полка. Она на самом деле не растворилась, она просто перешла на… другой уровень, что ли, — девочка сама с заинтересованно водила туда-сюда рукой, заставляя поверхность колебаться. — Как интересно.

— Ох, — задумался я. — И как она умудрилась это сделать?

— Нуу… — Сай снова нахмурила лоб. — Наверно, кто-то из нас умудрился активировать эту магию и сам того не заметил. А может, это происходит время от времени — исключительно по собственному желанию.

Я начал разглядывать корешки книг, стоящих на полке. «Голдурус», «Кевиант», «Кларомор», «Витавий»… сколько интересных, но совершенно непонятных названий.

— Тут есть свободное место, — заметил я, просмотрев весь ряд.

— Конечно, я же достала несколько книг, — Сай указала взглядом на столик, где лежали все таким наглым образом извлеченные со своих законных мест старые фолианты.

— А что именно ты взяла? — уточнил Крис и подошел к столику ближе. Я последовал за ним и взял в руки первую попавшуюся книгу, носящую гордое название «Драконий фаст». На ее однотонной, довольно темной и приятной на ощупь обложке следы, оставленные временем, были очень сильно заметны. Некогда золотые буквы выцвели и теперь больше походили на бронзовые, но, тем не менее, выглядели все так же впечатляюще и гордо, а рисунок, даже в свое время выполненный довольно небрежно, практически стерся и потерял какие-либо вразумительные очертания.

Да, очень старая книга. Интересно, ее вообще можно читать?

— Наверно, эту, — сказал я, указывая на «Драконий фаст». — Она лежала в стопке верхней.

— Ага, — Сай выхватила ее у меня и легко провела рукой по обложке. — Да! Я могла еще раньше догадаться.

Рисунок, ранее показавшийся мне белесым пятном, слишком резко выделявшимся своей небрежностью на темном, гордом фоне обложки, стал быстро изменяться — принимать разумные, понятные очертания. Несколько мгновений спустя на его месте совершенно четко вырисовался силуэт явно большого, статного и впечатляющего существа с крыльями, хищными зубами и длинным зубчатым хвостом. Дракон?..

Хотя — довольно логичная иллюстрация для книги с таким названием, чего тут удивляться.

Когда Сай уверенным движением сунула эту книжку мне, я немного удивился. Более того, сама девочка выглядела до такой степени обрадованной, как будто только что нашла забытые сокровища древних королей и как раз начала серьезно раздумывать над тем, как бы их применить наиболее лучшим образом.

— Зачем? — недоуменно спросил я, все-таки взяв этот довольно-таки тяжелый фолиант снова. Вот только что же она у меня его выхватила, а теперь отдает обратно, причем делает это с такой настойчивостью, что попробуй только откажи — непонятно, что случится с Миром после такой обиды.

— Проведи по рисунку пальцами, даваай, — она произнесла это таким тоном, каким умеют разговаривать, вот честно, только дети, старающиеся подбить других на шалость. Я решил не поддерживать свою репутацию старого скучного взрослого и сделал все так, как меня настойчиво упрашивали.

Погладил и почувствовал, что рисунок под пальцами потеплел и как будто бы начал вибрировать — всего на секунду, но и этого хватило, чтобы заметить и оценить масштаб магического искусства автора книги и мастера этой обложки. Когда я касался нарисованного Дракона, появлялись тоненькие, почти что незаметные энергетические импульсы, ведущие от книги к книжной полке, которые можно было увидеть только с использованием Истинного зрения. И эти импульсы обладали именно той аурой, которую я впервые в жизни увидел на неосязаемой книжной полке и которую так и не смог распознать.

Тайный ход в библиотеке старого замка, открывающийся с помощью книжки, каким бы то ни было образом. Естественно. Такое должно было произойти обязательно, как же можно преступать неписаный закон жанра.

— Почему я его не помнила, — озадаченно задала самой себе вопрос Сай. — Я же должна была, в любом случае.

Мы с моим другом снова переглянулись. Иногда мы просто не понимали, почему наша новая знакомая говорит теми или иными формулировками, но по негласному договору оба не спрашивали ее об этом — потому что для нее-то, как раз, такая манера была привычной и естественной, без каких-либо сомнений по этому поводу. Просто — другой и не существовало. Даже такой мысли не могло возникнуть, в принципе. С таким же успехом можно задать человеку подобный вопрос про его походку, почерк или хотя бы привычку постоянно дышать, для некоторых существ нашего Мира очень странную. И ведь непонятно, что нужно на такой вопрос отвечать. Просто привычка, так или иначе сложившаяся еще в детстве?

— А сейчас вспомнила? — решил уточнить Крис, в руки которого перекочевал ключ, так удачно маскирующийся под книжку. Он держал пальцы на изображении дракона, которое под таким постоянным воздействием не пропадало и продолжало поражать своим на удивление живым, как будто бы осознанным видом. Конечно же, такая простая картинка, обыкновенный силуэт, не умеет думать, о чем тут можно говорить — но картинки, созданные могущественными магами, частенько производят подобное впечатление. Двигаются же написанные магами-художниками произведения, в самом деле, так почему бы и не вложить подобную магию в потайной ключ? Просто так, для мистического антуража, ведь некоторым обязательно нужен красочный визуальный эффект.

— Почти… здесь должно произойти что-то очень важное. Правда, еще совсем не скоро, — Сай, выключив Истинное зрение, с интересом заглянула в снова образовавшийся проход. — А догадаться на самом деле было легко. «Фаст» — это же «касание» с Дораскейва.

— С чего? — я слышал это слово в первый раз в жизни. По контексту догадаться о том, что речь идет об одном из языков, возможно — одном из древнейших языков, было несложно. Оставалось только понять, почему я, так сильно любивший языкознание в Университете и способный узнать каждый из древних языков на вид или на слух, слышал о каком-то из них впервые. Не так уж и много в нашем Мире существовало языков, даже во всех эпохах вместе взятых, а еще меньше их осталось в моем времени.

— Это наш язык, и мой, и ваш, — быстро пояснила девочка, совершенно не вдаваясь в подробности, несмотря на наше с Крисом явно нарисованное на лицах желание узнать как можно больше. Ее внимание снова было приковано к неожиданно обнаруженному тайному ходу, который как раз и вызывал ее неудержимый интерес — одним своим наличием в данном конкретном месте. Хотя не думаю, что Сай была бы менее заинтересована, найдись он в совсем другом помещении, будь то кухня, ее собственная спальня или обыкновенный коридор, украшенный статуями и гобеленами, коих в замке десятки.

Именно поэтому Сай так быстро переключилась с познавательной темы древних языков на тему организованных групповых экспедиций в случайно обнаруженные в библиотеках тайные ходы.

— Мы же пойдем туда, праавда? — она чуть ли не умоляюще взглянула на нас и сделала до такой степени милые глаза, что только самый черствый в мире человек не проникся бы. И то вряд ли — настолько профессионально эти дети умеют добиваться того, что им нужно, всем бы обладать такими полезными способностями. Причем зачем выпрашивала — лично для меня совершенно непонятно. Как будто бы от нас что-то на самом деле зависело, и она бы не рванула туда без нашего с Крисом разрешения. Даже смешно как-то.

А нас, конечно же, и упрашивать не надо было. Оставив в библиотеке все на своих местах (в том числе так и не допитый чай), наша троица аккуратными шагами направилась в темноту тайного хода, освещая себе путь то и дело вызываемыми кем-то из нас энергетическими шарами. Старая каменная лестница оказалась винтовой и, что необычно для такого их вида, довольно широкой — настолько, что на нее спокойно вмещались три человека. И длинной: по мере нашего спуска не раз возникало ощущение, что мы очень далеко ушли от третьего этажа, на котором так радостно пребывали до того опрометчивого решения начинать спускаться в неизведанные дали. То ли кто время решил растянуть до неузнаваемости, то ли сделал то же самое с пространством — в любом случае, к тому моменту, когда последняя ступенька осталась позади, мы успели преодолеть такое большое расстояние, что могли серьезно задуматься о том, а не спустились ли мы ненароком на глубину мирового океана.

— Это просто… комната? — неуверенно спросил я, хотя все видел своими глазами. Вполне возможно, что я видел все то же самое, что и мои спутники, хотя это, впрочем, далеко не факт. — Но зачем делать такой тайный ход ради одной пустой комнаты?

— Я не уверен, что она пустая, — Крис внимательно вглядывался в воздух, для чего-то водя около себя руками.

Сначала я хотел шутливо намекнуть своему другу, что он так и не удосужился записаться на вечерние курсы будущих мимов, и по этой причине его представление не выглядит сильно убедительно, но потом все же догадался, что Крис смотрит на окружающее его пространство Истинным зрением и поэтому способен видеть что-то, чего в данный момент не наблюдаю я.

Самокритично оценив всю свою степень заторможенности, я решил последовать его примеру — и сразу же увидел кружащиеся вокруг нас лучи энергии, обладающие точно такой же аурой, как и та исчезающая полка, и замаскированный ключ к ней. Странная, необычная, непривычная аура. Бесцветная и до невозможности красочная одновременно. Успокаивающая и ослепляющая. Густая и неосязаемая. Так и хочется коснуться ее, поймать, схватить за несуществующий хвост и жадно впитать в себя.

Теоретически-то, конечно, я понимал, что Истинное зрение не дает способности касаться ауры, оно позволяет всего лишь видеть ее, однако это осознание вовсе не помешало мне следовать за витающей в воздухе энергией руками, пытаясь забрать себе ее частичку. В тот момент я даже четко понимал, что делаю, и внушал себе, что как будто действительно понимаю, зачем я это делаю. Хотя на самом деле, конечно же, никакой определенной цели не было и быть не могло — только одна причина: непреодолимое притяжение этой невиданной, неповторимой силы.

Мне даже удалось коснуться какой-то незначительной части этой энергии. И дальше я собственными глазами видел, как эта невозможная, фантастическая аура проникает в меня сквозь пальцы, чувствовал, как что-то теплое и приятное льется по всему моему телу.

В какой-то момент я все-таки отвел глаза от собственных рук, окруженных мистической силой, и увидел Сай. Она стояла неподвижно, явно не реагируя на магию, так сильно подействовавшую на нас с Крисом, и держалась за голову, как будто напряженно размышляя над чем-то, ее глаза при этом были крепко зажмурены.

Криса же я не увидел, хотя всего минуту назад он стоял совсем рядом, всего в каком-то метре от меня.

— Через много лет произойдет что-то очень важное… и это произойдет со мной, — тихо проговорила Сай.

Это было последнее, что я тогда услышал.

Сначала меня окружал какой-то туман, очень густой и непонятный. Я даже мог оглядываться вокруг, причем совершенно спокойно, однако никакого результата это не приносило по одной простой причине: пейзаж везде был один и тот же. Серый и, как я уже сказал ранее, густой и непонятный, попробуй тут что-нибудь адекватное углядеть. Но я ничего не чувствовал. Точнее сказать — я не чувствовал ничего отрицательного, ни физически, ни морально. Никакого страха не было и в помине, не было даже мысли о нем.

Какую-то секунду я даже удивленно размышлял о том, как вообще можно тут хоть чего-то бояться. Что вообще такое — страх? До того времени мне никогда не было так спокойно, никогда не было так хорошо.

Позже — целую вечность спустя — я решил попробовать сделать хоть один шаг. И у меня получилось беспрепятственно. Даже второй. И третий. И еще один. А после этих нескольких пробных шагов я пошел с такой уверенностью, которую обыкновенному человеку, никогда не бывавшему там, и вообразить-то сложно. Конечно же, я не боялся оступиться, не боялся наступить куда-то не туда. Такого просто не могло произойти — и в нашем Мире, где возможно фактически все, именно это было просто невозможно. Невозможно, и все тут.

Может быть, я летел.

Тогда, кстати, я и научился летать. Не левитировать, с некоторым трудом преодолевая гравитацию, как я это делал раньше, а именно летать: свободно, без каких-либо усилий, чувствуя себя с воздухом одним целым, которое невозможно разделить, даже при огромном желании. В тот момент я не понимал, что в нашей реальности сотворить такое намного сложнее, но я и не задумывался об этом: существовали только «здесь» и «сейчас», без теоретически находящихся когда-то и где-то прошлого и будущего.

Я пролетел миллиарды километров. А может быть, и один сантиметр, кто это все разберет. Но именно тогда серый туман начал рассеиваться, исчезая в ярких, но вовсе не слепящих, разноцветных вспышках. Сами же вспышки никуда не пропадали, а со временем удлинялись и расширялись, превращаясь в великолепные, полные красоты и жизни струящиеся потоки, уже в тот момент казавшиеся мне знакомыми.

Когда-то потом мне в голову пришла интересная мысль. Потоки энергии? Истинное зрение?

Нет.

Точнее…

Истинное зрение в тот момент у меня не было активировано, и это я мог сказать с абсолютной уверенностью. После стольких тренировок сложно забыть ощущение, возникающие при использовании этого вида магии, равно как и становится очень просто определить, как именно ты смотришь на Мир: только лишь на его предметы или еще и на его ауру. Вовсе не по внешнему виду, нет, хотя в обыкновенных ситуациях это становится окончательным и непробиваемым аргументом.

Однако эту мою ситуацию обыкновенной назвать проблематично.

В тот момент я уже начинал на полном серьезе осознавать, куда меня занесло. Возможно, и самому себе до конца не верил, однако интуитивно понимал: книжная полка, так удачно служащая тайным входом в тот самый коридор, на самом деле никуда и не пропадала; как сказала Сай, она всего лишь переместилась на другой уровень. Так почему то же самое не могло произойти и со мной?

Некоторое время назад найт Рифард рассказывал мне про то, как на физическом уровне происходит телепортация: маг вовсе не исчезает в одном месте, появляясь в другом, нет, и на самом деле совершить такое способны только гениальные волшебники, обладающие поистине идеальным контролем собственной энергии — древние маги. Самые первые магические существа, которых, на самом деле, и людьми-то в полной мере назвать проблематично и которые обладали могуществом, недоступным даже современным архимагам. В процессе эволюции, как ни печально это признавать, человеческое тело стало неприспособленным для идеального контроля, а почему природа посчитала выгодным повернуть развитие именно в эту сторону — никто не выяснил до сих пор.

Помнится, тогда мне пришла в голову следующая мысль, которая могла бы полностью объяснить подобную несправедливость. Чем больше в Мире людей, тем меньше их продуктивность, и с этим ничего не поделаешь. В один прекрасный момент, когда-то очень-очень давно, реальность поняла, что ей сложно выдерживать такое количество сильнейших магов — и просто-напросто решила сократить долю могущества на каждого отдельного представителя. Точно так же, как государство урезает расходы на каждого отдельного своего подданного, когда обнаруживает, что в казне недостаточно средств для удовлетворения нужд каждого человека в полном объеме.

Но секундой или часом позже мне стало совершенно понятно, что в Мире существует или теоретически может существовать неограниченное количество энергии — я ее ощущал всем своим на тот момент безграничным существом. Тогда почему? Почему мироздание решило урезать количество энергии нашей реальности?

Однако там энергии не просто хватало — ее хватало идеально. Не много и не мало — просто идеальная порция магии, вызывающая восхитительное чувство непревзойденности и вседозволенности, которые и доказывать-то никому не надо, особенно самому себе. Просто зачем, если все и так всем понятно? Я мог распадаться на атомы и собираться в любом месте, я ощущал тот самый пресловутый, уже давным-давно не существующий идеальный контроль. Я в кои-то веки был абсолютно свободен. Я был фактически счастлив.

Я чувствовал себя собой.

— Ты думаешь, кто-то из них согласится фактически пожертвовать своей жизнью?

Этот голос прозвучал где-то в этом безграничном, сером и невообразимо ярком пространстве. И у меня в голове одновременно.

Этот непривычный, рычащий и шипящий, вызывающий неопределенный трепет голос никак не мог принадлежать магу, он не мог принадлежать даже человеку.

Даже язык не был мне знаком. Но там я его понимал настолько ясно, как будто с самого детства владел им в совершенстве, которое в полной мере недостижимо даже для родного языка.

— Мы не можем на это пойти!

Другой голос. По манере — очень похожий на предыдущий, но явно другой.

Как минимум два живых существа, неизвестных мне ранее, находились рядом со мной. И не обращали на меня абсолютно никакого внимания. Похоже, тема разговора крайне их заботила — что ж, две первые услышанные мной реплики заинтересовали и меня. Я остановился, если можно хоть с какой-то долей уверенности предположить, что ранее я все же двигался, а не стоял столбом, воображая, будто лечу, и стал прислушиваться.

— Это опасно.

— Не только для нас всех, даже для Мира.

Гул шипящих и свистящих, грозных голосов, доносящихся в буквальном смысле из ниоткуда. Конечно же, тут присутствовало не трое существ, включая меня — намного больше. Отчасти все это напоминало собрание. Может быть, как раз по этой причине на меня и не обращали внимания — существовали вопросы и поважнее, чем какой-то среднестатистический маг, нечаянно забредший неизвестно куда.

Мимо меня на невообразимой скорости пронеслось нечто огромное. Существо, а это явно было живое существо, я чувствовал его бешеную жизненную и магическую энергию, летело, подминая пространство и собирая цветные потоки вокруг себя; оно, в отличие от меня, явно управляло тут собой, своими мыслями и чувствами. Можно сказать, я его почувствовал, даже как будто увидел: нечеловеческие желтые, хищные глаза, твердая, острая и прекрасная чешуя. Длинные, белоснежно белые клыки, которыми при желании можно было бы проткнуть живого человека насквозь, не применяя при этом никаких усилий. И, как я уже сказал, крылья — огромные и невероятно красивые.

Я начинал видеть. Все они, подобные прекрасные и ужасающие создания, в существование которых мне так отчаянно, вопреки всем многообразным фактам и аргументам, хотелось поверить до сих пор, сидели на выступах того, что смотрелось как туман, но было намного тверже. Туман бы просто не выдержал их веса. Хотя, может, тут просто такой туман — подстраивающийся под ситуацию.

— До этого момента еще много времени.

— Много? Каких-то двести или триста лет.

Оживленный спор продолжался еще некоторое время. А я просто стоял, слушая и впитывая в себя окружающую энергию. Что-то тихонько, ненавязчиво изменялось во мне. Конечно же, в лучшую сторону, как могло быть иначе. Завтра, или когда-нибудь в другой раз, жизнь начнется заново, и жить будет улучшенный вариант меня, который существовал и раньше, но теперь освободился и намеревается воодушевленно расти и развиваться. Не оглядываясь. Только вперед.

Оживленный спор продолжался до тех пор, пока один из них тихо и почти что обреченно не сказал всего лишь одну фразу.

— Как будто у нас всех есть выбор.

Они стали пропадать, один за другим. Кто-то кружил в пространстве, изящно взмахивая крыльями и медленно отдаляясь от места событий, кто-то не стал утруждаться и просто исчез с места, кивнув остальным на прощание.

Я же оставался на месте. То ли не мог, то ли не хотел двигаться дальше. Я тогда даже и не понимал, что нужно. А нужно ли было?

Последний из них, тот самый, что сказал заключительную, каким-то образом заставившую всех отбросить все свои аргументы фразу, как и я, не собирался оставлять свое место. Он, не мигая, пристально смотрел вперед, сквозь разноцветный туман, и как будто что-то с большим интересом рассматривал.

— Хорошо, — произнес он. — Все вышло так, как надо.

Не сразу я понял, что его змеиные желтые глаза внимательно изучали меня. Но о чем я думал? О том, что такое великолепное, невероятное существе, обладающее бушующей огненной энергией, не заметит мага, попавшего сюда совершенно случайно и фактически не способного даже адекватно управлять собственным телом?

Смешно.

— Пора. Иначе перебор для первого раза. Мне жаль.

Дракон взмахнул крылом. И не успел я ничего сообразить, как образовавшийся яркий вихрь заключил меня в свои объятия, бешено закружил и начал быстро выталкивать наружу — на другой уровень.

Мой рюкзак, донельзя набитый всяческими найденными и любезно принесенными предметами, которые нам предстояло исследовать в лаборатории на Мирвеле, лежал рядом с тем местом, куда меня выкинуло. Естественно, я осознал это далеко не сразу — стоял, тупо озираясь по сторонам и почти что безрезультатно пытаясь определить, где же я в данный момент нахожусь. Чуть позже ментальный навигатор (а другими словами — соображалка) в моей голове начал работать и любезно подсказал мне, что когда-то я в этом месте уже бывал. Что само по себе является крайне важной информацией. Уже ведь что-то.

Гора. Два солнца. Неподалеку слышно веселое журчание быстрой воды. Зелень. Свет. Рюкзак.

— Альвер? — раздался голос неподалеку от меня.

Ко мне подбежала очень красивая молодая девушка, держащая в одной руке прибор для измерения магических волн различных типов, в другой — простой блокнот. Как она собиралась что-либо в этот блокнот записывать, лично для меня было совершенно непостижимо по той причине, что третей руки у девушки не было. По крайней мере — видимой в обозримом пространстве или хотя бы просто видимой.

Хотя с Эрнис Хинтервальд, нашего гениального штатного физика, станется провернуть и не такое.

— Вы уже вернулись? А где Крис? — удивленно спросила моя коллега и одновременно одна из лучших друзей, внимательно меня разглядывая.

— Хороший вопрос.

Ясно одно — меня выкинуло не только из подпространства, которым, вне всяческих сомнений, являлось то самое яркое место, которое произвело на меня настолько неизгладимое впечатление, но и из того времени в мой родной век. А ведь мы с напарником даже не успели определить, что, собственно, это было за время.

— Слушай, Эрни, сколько прошло времени? — решил уточнить я, отчаянно пытаясь прийти в себя после такого необычного, резко завершившегося приключения. И после невообразимой эмоциональной встряски.

— С того момента, как вы исчезли из лаборатории? — она на секунду задумалась, украдкой глянув на свой мудреный прибор, и неопределенно хмыкнула. — Да минут десять. Я только и успела, что накинуть атту потеплее и выйти на улицу, чтобы продолжать измерять С-волны в этой области… Ну, задание Рифарда, помнишь? — пояснила Эрнис, уловив мой недоуменный взгляд. — В общем, неважно, попозже объясню. Смысл в том, что я только вышла — и сразу увидела тебя. Такого потрепанного и потерянного на вид. Что стряслось-то?

— Ты не поверишь.

— Ты сегодня необычайно краток. И ты, Альв, действительно уверен, что я способна во что-то не поверить? — юная физик-исследователь, одна из лучших (да что там — лучшая!) на своем курсе, улыбнулась несколько вызывающе.

Нет, уж Эрнис, то и дело во время наших совместных обедов на работе выдвигающая невероятные физические и астрономические теории, в которые даже в нашем магическом Мире обыкновенному обывателю поверить-то бывает довольно сложно, действительно имела шансы послушать мой рассказ чуть дольше, чем три минуты. Однако я всего какой-то час назад я собственными глазами видел овеществленные легенды.

Мне нужно было поговорить с шефом.

Но сначала неплохо было бы выяснить, куда запропастился Кристон.

Эрнис помахала рукой перед моим лицом. От этого ее движения туман, уже радостно начавший наворачиваться на глаза, ретировался в неизвестном направлении.

— Так, тебе явно нужна помощь. Не моя. Позвать Рифарда?

Моя коллега кинула свой измеритель на траву, совершенно не беспокоясь о его сохранности, и смерила меня ожидающим взглядом. Я же внимательно посмотрел на нее. Сосредоточенная, с очень умным взглядом, Эрнис выглядела особенно красивой. К сожалению, многие парни этого не понимали и бежали от нее, как только начинали узнавать по-настоящему — про ее интересы, работу, стиль жизни. Возможно, просто считали фриком, помешанным на теории магии — что ж, так оно, конечно, и было. В самом лучшем смысле. Девушка и попала-то в Тайфун на должность главного физика прямо со студенческой скамьи всего в девяносто четыре — три года тому назад — и сразу же впечатлила всех своими глубокими познаниями теории магии. Что, конечно же, можно было сказать сразу: кого попало шеф в нашу милую исследовательскую организацию не вербует.

К счастью, девушка знала себе цену и никогда не расстраивалась по поводу проходимцев, так и не оценивших ее по достоинству. Честно говоря, Эрни даже мне когда-то нравилась, но до влюбленности дело так и не дошло — уж не знаю, почему, может, мы оказались слишком похожи друг на друга: почти что идентичными взглядами на жизнь, к примеру. Что уж и говорить, она нравилась всем — что, на самом деле, совсем не удивительно. Обаятельная, умная, острая на язык, Эрнис являлась счастливой обладательницей внешности, на которую очень сложно не обратить внимание. К примеру, в тот момент, когда она выжидательно глядела на меня, ее длинные, до талии, голубые волосы были собраны в небрежный хвост, а глубокие ярко-синие глаза горели таким интересом, что грехом было бы не выложить всю свою историю в эту же секунду.

Но я удержался. И, со вздохом притянув к себе свой рюкзак с помощью телекинеза, устало сказал:

— Да, было бы неплохо.

Рифард сидел в своем кресле и задумчиво смотрел в окно. Он не делал ничего, по крайней мере, внешне: шеф просто сложил руки, выпрямился и застыл, как будто изображая из себя каменное изваяние. Да, иногда он мог не двигаться. Даже не дышать.

Зачем архимагу дышать?

Просто ради интереса — и чтобы чувствовать запахи. В жизни должно быть много интересных вещей, а обоняние, среди прочего, также помогает ее разнообразить.

— О, Альв, я тебя ждал, садись.

Найт приветливо улыбнулся и одним движением руки отодвинул для меня стул рядом со своим столом. Я послушно сел, с неимоверным облегчением кинув надоевший мне тяжелый рюкзак рядом. Зачем я тащил его собственноручно — честно, понятия не имею. Может быть, у меня в тот момент не было ни моральных, ни физических сил для колдовства, а может, все произошедшие события, тогда отчасти уже напоминавшие просто яркий, красочный, жизненный, но все-таки сон, настолько меня утомили, что я начал забывать о возможности сделать свою жизнь несколько более комфортной.

Сколько же килограмм будущей теоретической информации я по жадности своей сложил в этот рюкзак, пусть драконы его сожгут?

Драконы.

Обыкновенные, известные всем словесные обороты переставали быть для меня таковыми.

Странно. Всего полчаса назад, в подпространстве, я чувствовал себя всемогущим, непобедимым, теперь же, в своем времени, в своем родном Тайфуне — донельзя измотанным и уставшим.

Шеф прямо взглянул мне в глаза и серьезным голосом произнес:

— Просто знай, что это не было иллюзией или сном.

— Что? Откуда вы?.. — поразился я. Интересно, во мне даже нашлись силы, чтобы хоть чему-то удивиться.

Возникало ощущение, что я становился слабее с каждой секундой.

— Крис мне рассказал все еще час назад, — усмехнулся найт Рифард.

— Крис? — тупо уточнил я — Час назад? Но..

— Да, вы переместились в прошлое всего двадцать пять минут назад, знаю. Но так уж получилось, что твой дорогой напарник вновь оказался тут чуть раньше, чем исчез, время — штука такая, интересная. И мне пришлось его ото всех прятать в своем кабинете. Вот он, самозабвенно дрыхнет на всеобщем любимом диване, не заметил? Он был почти в таком же состоянии, как и ты сейчас. Заставлял его идти спать чуть ли не насильно, хотя бы колыбельную петь не пришлось, и на том всем известным Духам спасибо, — в золотистых глазах шефа играли задорные, ироничные огоньки.

Я обернулся.

И действительно, до боли знакомая физиономия умиротворенно посапывала в метре от меня. Ну слава духам, хоть одной проблемой меньше, и с Крисом ничего страшного не случилось.

— С ним и не могло случиться ничего страшного, — усмехнулся шеф, который, по всей видимости, только что нагло прочитал мои мысли. — Рассказывай. Я жажду выслушать твою версию событий.

Ну, я и рассказал. В первые минуты две, как оно обычно и бывает, совершенно не знал, с чего начать, но после вспомнил некогда полученный от того же шефа гениальный совет: никогда в таких случаях не начинать с начала, и заговорил. С каждым словом мне становилось все проще, и под конец рассказа, несмотря на то что он так сильно напоминал специально придуманную детскую сказку, для интереса наполненную старинными легендами, я уже и сам себе верил.

— Вот она и началась, — тихо проговорил Рифард.

— Что началось? — я осторожно уточнил. Имеет шеф противную привычку говорить весьма и весьма загадочными формулировками, то и дело заставляющими меня впадать в транс.

— Интересная жизнь, — рассмеялся он, посмотрев на мое недоуменное выражение лица. — Так, для справки. Скажу тебе то же самое, что и совсем недавно твоему восторженному коллеге. Кхалгар существует, это не легенда, просто о нем предпочли забыть в связи с некоторыми не очень приятными событиями, во время войны за Ковен. О ней, как историк, ты просто обязан знать. Точно так же предпочли забыть еще о многих, многих вещах, например, про большинство разработок Ковена, про драконов и подпространство. Со временем забывать об этом стало настолько привычно, настолько естественно, что реальные события самым что ни на есть волшебным способом превратились в легенды, в которые без вот такого прямого доказательства и поверить-то фактически невозможно. Ты вот не верил, и не спорь, я рассказывал тебе когда-то, а ты все принял за очень удачный розыгрыш и незаслуженно польстил моей великолепной актерской игре. И да. Вы попали не на тридцать тысяч лет назад. И тут начинается самое интересное.

— А, так это еще не самое интересное? — я нашел в себе силы иронически хмыкнуть.

— Оооо, — с удовольствием протянул Рифард. — Ты просто не представляешь, насколько все интересно дальше.

— И так какое же время мы с Крисом посетили?

— Три миллиарда лет назад.

Повисла пауза. Шеф молчал, я же просто пытался понять, шутит мой неповторимый начальник или же, наоборот, предельно серьезен. По его виду всегда сложно определить ответ на этот небольшой вопрос, тем более, он обладает прекрасным талантом серьезно шутить и говорить о серьезных вещах в шутливом тоне — и делать все это одновременно.

— Вы меня разыгрываете, — наконец выдал я свой вердикт.

— Опять ты за свое. Совсем нет.

— Но это же…

— Древний мир.

— Он закрыт даже от Ураганов.

— Совершенно верно, мой юный ученик. Я же говорю, тут начинается сааамое интересное, — он весело и хитро глядел на меня.

Древний мир. Другими словами — начало всего, по крайней мере, начало нашего Мира, как известно, образовавшегося ровно три миллиарда лет назад из сгустка концентрированной, невероятно сильной магической энергии. Где, судя по преданиям, сложно отличить реальность от иллюзии, если незаметная разница между ними имеет хоть какое-то существенное значение. Где реальность сама по себе нереальна и граничит с чем-то неизведанным, загадочным, отчасти несуществующим, потому что она еще не сформировалась окончательно, как будто все еще сама не определилась, какой же все-таки хочет быть, и по этой самой причине неустанно меняется хорошо если не каждый день. Где само Мироздание начинает задорно играть с тобой в прятки или в догоняжки, иногда предоставляя неслыханную возможность посмотреть в самую свою сущность, раскрывая свои сокровенные секреты и временами тут же заставляя их забыть. Где в причудливый узор смешиваются все пространство и все время, которым где-то и когда-то только предстоит появиться. Есть легенды, что в Древнем Мире смешивается даже то, что только теоретически может произойти, однако — совсем не обязательно произойдет.

В Древнем Мире и жили те могущественные Древние Маги, позже просто либо затерявшиеся среди всех, либо, что намного более вероятно, захотевшие исчезнуть из реальности, которая внезапно начала переставать быть тем мистическим, невероятным местом, где они привыкли находиться.

По другим же преданиям, которые я почему-то вспомнил только в тот момент, Древние Маги произошли от драконов, которые обитали там с того самого момента зарождения Всего. Зародились еще на предыдущей ступеньке реальности, содержащей в себе всю информацию о Мире в ее истинном свете, являясь его тенью и его отражением, которые, сливаясь в единое нечто, и дают Миру магическую энергию — самостоятельно создавая ее. И эта ступенька не какое-то определенное место, нет, так просто ее не найти. Нужно попасть ну другой уровень.

И все эти легенды были известны мне лишь из библиотеки разрушенного Ковена Магов, которую я всегда с благодарностью вспоминаю. Даже в Королевском Университете подобную информацию узнать весьма проблематично — даже на курсах, где, по идее, и должны досконально разбирать легенды и предания, анализируя, что из них может оказаться правдой, а что нет.

Может быть, потому что такие легенды слишком мистичны даже для магического Мира, чтобы оказаться правдой.

Но порой самые невероятные идеи как раз и оказываются наиболее близкими к правде. Самое сложное — стать настолько сумасшедшим, чтобы умудриться поверить в них.

Что ж. По описанию полностью совпадает с тем местом, где мне посчастливилось побывать. Игры с Мирозданием, драконы, другой уровень реальности, где мне, по всей видимости, все же удалось побывать — хотя я сам все еще и не понял, как именно.

И все же есть одно весомое «но».

Туда невозможно попасть. Никак. Ни один Временной Ураган, даже самый могущественный из всех известных, не способен пробиться сквозь заслон, ограждающий Древний Мир от случайных магов.

— Я же говорю, у нас начинается интересная жизнь, — усмехнулся Рифард. — По тебе видно, ты и сам уже все понял. Нет, вру, все понять тут невозможно, но хотя бы часть информации до тебя все-таки дошла. Уже неплохой результат, и я даже не шучу.

— А Сай?.. — только и нашелся я.

— О, ее ты знаешь, это несомненно. Из курса истории. Одна из самых известных Древних Магов. Очередная нераскрытая загадка.

Похоже, я немного оторопел. От внезапного осознания того, с кем меня познакомила хитрая судьба.

— Сайонарис Безликая, — озвучил мои мысли шеф.

Известная не только своей великой даже для Древних Магов силой, но и тем, что во всем Мире не осталось ни одного, даже примерного, ее изображения. Все остальные захотели оставить свой след хотя бы в виде четкого и приглядного наскального рисунка, однако в вышеупомянутом случае нигде не было найдено даже этого. Ходили предположения, что Сайонарис Безликой никогда и не существовало, что она — всего лишь очередная легенда, призванная показывать загадочность Мира во всей ее невероятной красе.

Собственно, оттуда и взялось прозвище Древней Ведьмы — Безликая. Никто и представить себе не мог, как она выглядела. Ведьма без лица. Только с очень интересной, сложной историей.

Невообразимо милая девочка с рыжими волосами, которые с большой вероятностью станут в будущем предметом сильной гордости, так как рыжий — крайне редкий цвет волос в нашем Мире. Девочка с бушующей красной аурой. С выразительным, острым, любопытным взглядом. С искрами в глазах, наполняющими невиданной энергией. С невероятной магической силой.

Такой, хотя бы словесный, портрет могу дать я, видевший Сайонарис Безликую собственными глазами. Не такая уж и Безликая, хочу сказать.

— Знаешь, что, Альвер?

Я вопросительно посмотрел на Рифарда. Слабость, навалившаяся на меня, была настолько большой, что мне одна мысль и говорении вслух вызывала отвращение.

— В двести двенадцать лет Сайонарис Безликая пропадает из Древнего Мира. Без видимой на то причины.

Ровно через двести лет, значит. Что там говорили про это драконы? Что именно должно произойти через двести лет?

Хоть убейте — не помню.

Шеф смерил меня оценивающим взглядом.

— Домой тебе пора, вот что я тебе скажу. Первое посещение подпространства всегда сложное. Ну, зато потом откроется настоящая твоя личность, и тебе это понравится — он улыбнулся. И, кажется, телепортировал меня в мой дом, где я, лежа на своей мягкой кровати во все той же дорожной атте, заснул.

И даже не представлял, что во время этого сна превращался в себя.

Красный закат одновременно двух солнц озарял Древний Мир. Кхалгар, предвкушая очередную интересную ночь, по частям изменял сам себя, решая, каким он хочет быть в данную секунду. Неважно, что завтрашнее решение будет кардинально отличаться от сегодняшнего — совершенно неважно.

Главное — так интересней.

На границе Реальности и Предреальности стояли два человека и завороженно смотрели вдаль. Для них обоих только что произошло что-то очень важное. Хотя, конечно, тут сложно судить. «Только что» — понятия относительное. Как и последовательность событий вообще, особенно для этих двоих весьма необычных представителей человечества.

Некоторое время спустя молодой темноволосый мужчина нарушил молчание:

— Мы можем поздравить друг друга. Все получилось так, как надо.

Его собеседница, рыжеволосая двенадцатилетняя девочка, улыбнулась.

— Ага. В отличие от прошлого раза. Хоть сейчас ты сделал все правильно, — она взяла большой, набитый разнообразными вещами из Древнего Мира, рюкзак и положила туда последний предмет. Который так поможет в будущем. Или в прошлом — это с какой стороны посмотреть.

— Не забывай, что это был вариант меня двухлетней давности. Значительно глупее, чем я сейчас, аж вспоминать стыдно, — он весело усмехнулся.

— Забавный ты. Я-то сейчас знаю все варианты событий, которые могли бы произойти. Жаль, забуду, когда вырасту. Такой уж удел Древних. Все, вот твой рюкзак, можешь и его переносить, раз с собой уже так успешно справился. Я даже помню будущее, в котором ты все это обнаружишь.

— Я тоже это помню, — рассмеялся парень. — Ох уж я удивлюсь. Забавно вспоминать.

— Смотри, ничего там не измени, Парадокс.

— Я уж постараюсь. До встречи, Сай, — он обнял девочку как старого доброго друга.

Конечно, эта девочка и была его старым добрым другом.

— Скоро увидимся, — она подмигнула. — Жаль только, что ты со мной встретишься буквально через полчаса, а я с тобой только через двести лет, а там еще через девяносто с лишним. Ну, я готова это перетерпеть.

Парень последний раз улыбнулся и просто исчез в пространстве, не сделав ни шагу. Он вспоминал тот момент, когда все началось. Который для него произошел два года назад. И — о Духи — сколько же с тех пор изменилось.