Тени и пыль

Сухой ветер гнал пыль, трепал перья краулов. С хмурого вечернего неба одна за другой, неторопливо, спускались первые в этом году снежинки. Очертания каменных пиков терялись в сумраке надвигающейся ночи, а следом за тенями уже тянул свои щупальца холод. Где-то вдали, на краю зрения, тускло блестела широкая водная гладь.

С плато открывался изумительный вид на каньон; каждая трещина, каждый ручей лежали, как на ладони. Веками обитатели прерии наслаждались этой картиной, но сегодня нетронутую прелесть ландшафта, точно посередине, разорвала надвое ровная, будто нарисованная по линейке линия железной дороги. И если местные жители пока лишь с опаской приглядывались к гостье, кое-кто уже успел оценить перспективы…

Гайка плотнее надвинула шляпу. Этой ночью, если китаец не лгал, все закончится. Поездам больше не будет грозить опасность, а в салунах перестанут издевательски рассуждать, каким местом думал мэр, впервые на Юге назначая шерифом девку.

— Время? — спросила она, не повернув головы.

— Шесть сорок пять, — отозвался помощник. — Не стоило доверять тому китаезе, ох, не стоило. Гайка усмехнулась.

— Я давно его знаю.

— Угу, как же, — буркнул помощник. — У птиц и так в башке ветер, а уж косоглазые…

— Довольно, — оборвала мышка. Привстав в седле, она подняла бинокль к глазам. — Я доверяю Чарп Сингу. Шшшш, малышка, спокойнее, — Гайка потрепала своего краула по шее. — Скоро, уже скоро.

Недовольно бормоча под нос, помощник шерифа также вытащил бинокль и принялся изучать каньон. Пару минут слышен был лишь свист ветра да негромкий шорох перекати-поля. Один из сопровождавших рейнджеров поднял руку, указывая на появившийся вдали желтый огонек:

— Поезд! Гайка стиснула зубы.

— Ну где же… — она лихорадочно водила биноклем. — Не может быть…

— Говорю, нас надули!

— Нет! — возразила мышка. — Я сто раз получала от Чарп Синга наводки! Внезапно помощник схватил ее за плечо:

— Смотри! Гайка резко повернулась в седле:

— Куда смотреть? — проследив жест спутника, она с недоумением опустила голову и широко раскрыла глаза.

— Что?! Но… Но как?!

Далеко внизу, в каньоне, футах в сорока над землей, наперерез железной дороге бесшумно летел аэроплан. Самый настоящий, точно как на рисунках братьев Райтатуев — только над горе-изобретателями потешались все крылатые граждане Штатов, а здесь, перед изумленными рейнджерами, парило то самое осмеянное изобретение. И неплохо парило, надо сказать — раза в три быстрее поезда…

— Офигеть, — пробормотал помощник шерифа. — Вот как ему удается не оставлять следов. А мы гадали, что за птица способна унести сейф по воздуху.

— Но не станет же он садиться прямо на вагон?! — нервно спросил один из рейнджеров. Гайка закусила губу.

— Может, и станет… — она изучала удивительную машину в бинокль. — Видите, какие закрылки? Двигатель установлен по центру масс, а винты перед крыльями, их приводит в действие Y-образная карданная вилка. Готова спорить, этот аэроплан не теряет устойчивости даже на очень низких скоростях. Рейнджер почесал за ухом.

— Э-э-э… Мэм, оно, конечно, не мое дело, но… Откуда вы знаете? Гайка озадаченно нахмурила брови.

— Понятия не имею. Я просто… Взглянула!

— И сразу разобралась в конструкции летающей машины? — недоверчиво спросил помощник. Мышка молча кивнула. Рейнджеры переглянулись.

— Н-да… Ну, так мы его ловить-то будем? — спросил один. Гайка сузила глаза.

— Будем. Только пусть сначала даст материал для обвинения.

— Это как? — не понял помощник.

— Мы не можем арестовать его за полеты рядом с дорогой, — объяснила мышка. — Ведь никто не видел, как он грабит составы. Рейнджер, первым заметивший налетчика, поднял руку.

— Держу пари, скоро увидим… — пробормотал он. Аэроплан в каньоне лег на крыло, описывая огромную дугу, чтобы выйти на параллельный курс с приближающимся поездом. Гайка привстала в седле.

— Готовьтесь.

— Да мы его в жизни не догоним на краулах! — возразил помощник.

— Догонять не потребуется, — усмехнулась мышка. — Я кое-что установила на крыше казначейского вагона…

— На крыше?!

— Точно.

Гайка внимательно следила в бинокль за действиями грабителя. Тот уже завершил разворот, и сейчас сближался с несущимся на всех парах составом. Из девятнадцати вагонов, которые обычно тащил паровоз, налетчик регулярно и безошибочно выбирал именно тот, где железнодорожная компания «Старый добрый толстый кот» перевозила доходы за месяц. Во всяком случае, шесть последних раз он не ошибался… На этом был основан весь план Гайки.

Аэроплан летел параллельно поезду, медленно пропуская один вагон за другим. В миле от места событий, на краю каньона, мышка с биноклем боялась дышать. Вскоре летающая машина поравнялась с четырнадцатым вагоном — тем самым! — и резко взяла в сторону, повиснув прямо над его крышей. Еще пару секунд пилот удерживал ее в воздухе.

И вот, наконец, на глазах рейнджеров, грабитель мягко и с большим мастерством посадил аэроплан на крышу несущегося вагона. Помощник шерифа нервно дернул хвостом:

— Ну?!

— Еще секунду… — не отрываясь от бинокля, Гайка подалась вперед, — Сейчас, сейчас… Есть!

Как только вес аэроплана переместился на дощатую крышу, сработали потайные механизмы и ловушка захлопнулась. Спереди и сзади вагона отцепились тяжелые противовесы, четыре Г-образных рычага повернулись, взметнув над поездом сеть из стальных волокон. Прежде, чем грабитель опомнился, он вместе с аэропланом оказался намертво прижат к настилу. Высоко на краю каньона Гайка не удержала радостного возгласа:

— Получилось! Ошарашенные рейнджеры смотрели на нее квадратными глазами.

— Но… — помощник моргнул. — Откуда ты знала?!

— А я не знала, — улыбнулась мышка. — Только надеялась. Вперед!

Повинуясь команде, краулы с громкими противными криками расправили крылья и сорвались в пропасть. Летали они плохо, в основном планировали, но рейнджеры не зря устроили засаду на плато, высоко над каньоном. Шесть черных полицейских птиц в зловещей тишине мчались к добыче.

Налетчик, трепыхавшийся в сети, пока не заметил опасность. Выудив откуда-то кусачки, он торопливо перекусывал один канат за другим, но было ясно, что освободить аэроплан до подлета рейнджеров ему не удастся.

Поезд стремительно приближался. Краулы не могли развивать ту же скорость, что и паровоз, поэтому высадка должна была пройти с первого раза — упустив момент, догнать состав рейнджеры бы не сумели.

И в какой-то миг Гаечке показалось, что так оно и будет: сильный поток воздуха от мчащегося поезда неожиданно обрушился на отряд, заставив краулов с криками забить крыльями и шарахнуться в стороны. Воздушная волна отбросила рейнджеров от дороги. Еще секунда, и все потеряно!

Гайка не дала шанса этой секунде. Видя, что добыча ускользает из лап, она совершенно автоматически, даже не думая об опасности, рванула седельные ремни и моментально, не колеблясь ни единого мига, прыгнула. Вовремя: протянутые вперед лапки успели схватиться за сеть, и Гайка повисла в паре футов от несущейся на огромной скорости земли. Закусив губу, она быстро взобралась повыше. Остальные рейнджеры безнадежно отстали от поезда.

Грабитель как раз закончил резать тросы, опутавшие кресло пилота, и уже залез на крыло аэроплана, торопливо освобождая машину из плена. Гаечка плотнее надвинула шляпу и потянула из-за спины самострел.

— Ни с места! — крикнула она. Налетчик, вздрогнув, на мгновение застыл.

— Тысяча чертей и две с половиной ведьмы… — пробормотал он, в бешенстве дергая хвостом. При звуках этого голоса, Гайке показалось, будто вагон под ногами внезапно исчез.

— Нет… — прошептала она, бледнея на глазах. — Это невозможно… Грабитель медленно обернулся, и у мышки подкосились лапки. Уронив самострел, она прижала ладони ко рту.

— Гайка? — изумленно спросил налетчик.

— Нет!!! — от ужаса золотые волосы Гаечки поднялись дыбом. — Не верю!!! Этого не может быть!!!

— Гайка! — грабитель попятился и сел на хвост. — Откуда ты здесь?!

Мышка начисто утратила дар речи, поэтому лишь отчаянно замотала головой. Несколько секунд шериф и преступник потрясенно смотрели друг на друга.

— Гаечка… — пробормотал наконец грабитель. — Ты стала шерифом? А как же институт? Ты ведь собиралась поступать в Гарвард…

— Отец?! — к мышке, наконец, вернулась способность говорить. — Ты жив! Жив!!! Но как?!

Гиго Хаквренч сдвинул очки пилота назад и озадаченно почесал за ухом.

— Да я, вроде, и не собираюсь пока…

— Отец!!!

Тонко пискнув, Гайка сорвалась с места и судорожно стиснула Гиго в объятиях. Тот не остался в долгу и крепко обнял дочь, улыбаясь в усы. Некоторое время они молча стояли на крыше несущегося вагона, позабыв обо всем на свете. Гайка плакала от счастья.

— Ты жив… Жив… Отец… Я каждый день… Каждый миг о тебе горевала…

— Да с чего ты взяла, будто я умер?! — недоуменно спросил Гиго. Гайка задрожала всем телом.

— Мне… Я… — она моргнула, судорожно огляделась и дико вскрикнула, заметив, где находится, но разжать объятия не рискнула и лишь крепче уцепилась за отца. — Господи… Папа… В этом мире ты не погиб!

— В этом мире? — переспросил Гиго. — То есть как, в этом? Есть и другие, что ли? Гайка всхлипнула.

— Неважно… — ее трясло. — У меня всего десять минут, потом… Мы вновь расстанемся. Отец! — она слегка отстранилась от Гиго и с такой любовью взглянула ему в глаза, что по спине старого пилота пробежали мурашки. — Отец, отец… Господи, как же мне тебя не хватало! — Гаечка вновь прижалась к Гиго. Тот с легкой тревогой похлопал дочь по спине.

— Ну, ну, малышка, все хорошо. Я здесь.

— Здесь… — прошептала Гайка. — Боже… Гиго нежно погладил мышку по золотым волосам.

— Дочь, да кто ж тебе так голову заморочил? Гляжу, ты меня и впрямь похоронила! Гайка содрогнулась.

— Нет, нет! — вскрикнула она. — Это… Плохой сон. Просто сон!

— Ну у тебя и сны, скажу, — улыбнулся Гиго. Мышка часто-часто закивала. Ее глаза блестели от слез.

— Отец… А где мама? Она… С ней все в порядке? Гиго в полном недоумении отстранил от себя Гаечку и смерил ее подозрительным взглядом.

— Это на тебя новая работа так действует? — спросил он сурово.

— Просто скажи, пожалуйста! — взмолилась мышка. — Времени почти не осталось! Гиго почесал за ухом.

— Ну конечно, мама в порядке. Мы все так же живем в нашем старом доме, в Иллинойсе. Ты вроде не так уж давно от нас уехала…

— Давно, — тихо шепнула Гайка. — Давно, папа. Я… До сих пор не верю, что вижу тебя здесь.

— А, это… — Гиго бросил взгляд на аэроплан и смущенно разгладил усы, — Ну… Эт я так, помогаю друзьям. Ты ведь не думаешь, надеюсь, что я граблю Толстопуза из жадности? — спросил он с неподдельной тревогой. Гайка замотала головой. Гиго довольно кивнул.

— То-то. Видела бы ты, как его компания издевается над рабочими! Он заставляет их день и ночь строить эти проклятые железные дороги, а вместо денег расплачивается красивыми сказками о новых городах в прерии, где каждый получит по дому. Ха! — Гиго смущенно развел лапками. — Ну, я и решил немного поторопить события. Пусть награбленное вернется тем, кого ограбили. Мышка слабо улыбнулась.

— Ты вновь стал пилотом… — шепнула ласково. Гиго усмехнулся в усы.

— Да, признаю, на аэропланах я слегка сдвинулся. Этот — моя собственная конструкция! Видишь, какие закрылки? — он указал на машину. — Я расположил двигатель в центре масс, а винты подключил двойным Y-образным карданом. Поток воздуха всегда направлен вдоль крыла, и аэроплан не теряет устойчивости даже на скорости плетущегося осла! Гайка счастливо всхлипнула.

— Отец… Отец… — она вновь прижала Гиго к груди. — Господи, ради этой минуты я вытерпела бы миллиард воплощений! Озадаченный летчик моргнул.

— Каких вопло… — закончить он не успел, так как вагон дернулся и со страшным скрежетом пошел юзом, буравя колесами шпалы. Гайку и Гиго швырнуло вперед.

— До встречи, — еще успела шепнуть прекрасная мышка, прежде чем каньон, хмурые тучи, первые снежинки и весь мир растворились во тьме.

Глава 1

— Документы, — грубый голос заставил Фокси вздрогнуть. Робко моргнув, летунья сняла с шеи цепочку, где висела тусклая оловянная бляха со штрих-кодом.

— Так, так… — сержант смерил Фокси неприветливым взглядом. — Профессия?

— Сборщица фруктов, — пискнула летучая мышь.

— Фруктов! — сержант расхохотался и толкнул напарника в плечо. — Видал? Да где ж ты теперь фрукты найдешь? Фокси нерешительно улыбнулась.

— Наш завод производил биотопливо, пока не захватили город. Я… Могу быть полезной…

— Собирать фрукты? — съязвил солдат.

— Примите хоть кем-нибудь! — взмолилась летунья. — Я могу носить приказы, летать в разведку… А еще я хорошо умею искать мины, у меня природный сонар! Сержант, покачав головой, развел руками и протянул Фокси обратно ее бляху.

— Прости, рыжая. Знаешь, сколько у нас таких… С сонарами? — он вздохнул. — По шесть-семь на танк. Нам бы танков побольше. Фокси поникла.

— Я… Я…

— Не задерживай очередь, — сурово посоветовал напарник сержанта. — Двигай к транспортам.

— Я могу самолет водить! — в отчаянии выпалила летунья.

Оба солдата с подозрением на нее уставились. Сержант, почесав в затылке, дал знак капралу у шлагбаума. Дрожа от волнения, Фокси пролезла под ограждением и подошла к большому столу, за которым восседал молодой, но уже совершенно седой лейтенант.

— Имя? — не поднимая глаз, спросил тот.

— Фоксглав.

— Что умеешь?

— Я… — Фокси сглотнула. — Я самолет водила.

Лейтенант впервые поднял голову и смерил ее взглядом. Летунья содрогнулась: в глазах юноши абсолютно не было жизни, казалось, перед ней сидит странный двигающийся манекен.

— Модель, летный стаж? — спокойно спросил военный.

— А… М-м-м… — Фокси нервно переступила с лапки на лапку. — Двухмоторный конвертоплан с реверсивными винтами меняющегося шага. Электрический. Я водила его… М-м-м… Пару раз, но прекрасно все помню!

— Электрический? — переспросил лейтенант. — Не встречал таких в реестре.

— Он… Самодельный. Конструкции Гайки Хаквренч.

— ГА-16? — уточнил военный. Фокси обрадовано закивала. Лейтенант с глубоким сомнением оглядел ее от ушей до хвоста.

— ГА-16 оборудован гибридным двигателем, — заметил он негромко. — Какой же ты пилот, если спутала его с электрическим?

— Но… — Фокси умоляюще прижала крылья к груди. — Я правда летала на Гайкином самолете! Я могу пилотировать!

— Нам не хватает ресурсов, — устало сказал лейтенант. — Топливо на исходе. А если ты разобьешь машину, восполнить потерю будет неоткуда, последний авиазавод уже месяц как разбомбили. Прости. Фокси, всхлипнув, утерла невольную слезу и упрямо подняла голову.

— Куда же мне идти? — спросила она гневно. — Скоро люди одержат победу и нас всех уничтожат. Я не хочу кончить жизнь в дератизаторе, слышите? Я хочу сражаться, как все! Дайте хотя бы винтовку! Лейтенант со страшной болью зажмурился и опустил голову. Долго молчал.

— У тебя рук нет, — сказал он с огромным трудом. — Целиться не сможешь.

— Тогда гранату!

— Нет, — лейтенант медленно покачал головой. — Нет. Отправляйся в убежище, Фоксглав. Существо вроде тебя… Не знающее страха, там принесет больше пользы.

— Я не хочу прятаться!

— Никто не хочет, — сурово отозвался военный. — Только нас уже давно не спрашивают. Чарли! — он дал знак пожилому солдату, стоявшему неподалеку у кабины тягача, — Бери-ка ее к себе на транспорт… Вновь обернувшись к Фокси, седой лейтенант, словно извиняясь, добавил:

— Убежище в каменоломнях под озером Айдан самое безопасное. Подошел старый солдат, со вздохом положил руку на спину летучей мышки.

— Идем, пушистая. Грузовик почти полон.

Поникнув, летунья нашла в себе силы кивнуть и, волоча крылья, направилась к забрызганному грязью тягачу. В кузове, под брезентовым тентом, толпились десятки беженцев, все новые и новые цеплялись за борта.

— Не горюй, пушистая, — тяжело сказал старый солдат. — Войны хватит на всех.

— Я просто… — Фокси всхлипнула. — Не хочу… Совсем без смысла…

— Да ну, — старик фыркнул. — Будто на поле боя у смерти есть смысл.

— Там я хоть пользу принесу!

— Лишняя минута, пока ты живешь, вот польза, — буркнул Чарли. — Повзрослеешь, поймешь… Может быть. Сынок мой, Рокки, так и не понял, дуболом, в танкисты подался… Два года уж письма не шлет… Э-э-э, да чего уж там… — он тяжело вздохнул. Смерил Фокси грустным взглядом.

— Ты, это… Знаешь, чего? Лезь-ка в кабину. Дорогу перепахало, трясти будет — мало не покажется, а ты хрупкая, в кузове раз, два — крыло и сломано. Оно тебе надо? Летунья слабо улыбнулась сквозь слезы.

— Я крепче, чем выгляжу, дедушка.

— Дедушка, хе, — старик помог ей забраться на высокую подножку. — Чарли Чеддер меня зовут, и… Давно уж меня приключения не ждут. Эх… — он вздохнул. — Лет двадцать назад я б тебе за «дедушку» уши в узел связал, да… Знаешь, какие я узлы вяжу…

Тяжелая бронированная дверца с лязгом захлопнулась, моментально отрезав весь шум и крики. Измученная и растерянная, Фокси откинулась на спинку сидения.

Медленно, с опаской, она начала приводить мысли в порядок. Девятое перевоплощение захватило ее удивительно сильно, почти совсем подавив волю. Но, все же, «почти», а не «совсем». Это куда лучше позапрошлого раза. Вспомнив о том воплощении, Фокси невольно передернула крыльями. Здесь она хотя бы умеет говорить и мыслить!

А могло быть и по-другому: в седьмом мире разумных зверей не существовало, и спасатели на три долгих дня превратились в животных. Более страшных дней в жизни Фокси еще не встречалось.

Иногда новая память оказывалась столь могучей, что гостям так и не удавалось вернуть контроль до следующего перехода. К счастью, каждая смена личности моментально ослабляла предыдущие воспоминания, оттесняя их в глубину разума, хоть и не удаляя совсем. Так регулярно случалось с Дэйлом, Рокфором и Спарки; все трое полностью оправились лишь раз, в пятом мире, очень похожем на дом. Крепче всех за истинную память держался Вжик: насколько знала Фокси, он вообще не менялся ни в одном из воплощений. Чуть менее устойчивыми оказались Чип, Гаечка и Кларисса, однако они тоже ни разу не попадали в плен. Сама Фокси испытала подобное дважды…

Но не в этот раз, к счастью. Глубоко вздохнув, она подняла веки и оглядела кабину грузовика. Приборы казались совершенно непонятными, тогда Фокси, вновь зажмурившись, осторожно коснулась новой памяти. Отпрянула, дернулась, закусила губу. Коготки на крыльях сами собой сжались.

В девятом мире шла чудовищная война. Загрязнение атмосферы много веков назад нарушило климат Земли, теперь здесь царил ледниковый период. Цивилизация отчаянно боролась за жизнь. Когда-то, давным-давно, люди и разумные звери жили вместе, но чем меньше оставалось ресурсов, тем дальше расходились их дороги. Пока, наконец, тридцать семь лет назад, человек не объявил ресурсом всех прочих жителей Земли…

Фокси вспомнила, как, еще малышкой, стояла в очереди за продовольственными талонами, и как дико дрались старшие дети в снегу возле школы. Она вспомнила первый сигнал воздушной тревоги — жуткая, леденящая кровь сирена потом долго не давала ей спать. Школу закончить не успела, линия фронта приблизилась к городу. Фокси упрямо тренировалась искать мины сонаром — крылатых обычно не брали на фронт, но ей отчаянно хотелось защищать родной дом, а держать оружие было нечем. Люди непрерывно наступали… Дэйл, друг, он спас ей жизнь, устроив сборщицей фруктов в подземную оранжерею, производившую органическое топливо для танков. Если б не эта работа, летунья наверно присоединилась бы к тысячам умирающих с голоду существ, что ютились в убежищах или брели на юг, сотнями попадая в бронированные человечьи харвестеры…

…вскрикнув, летучая мышка усилием воли разорвала контакт и откинулась на сиденье, часто и мелко дыша. Воспоминания новой личности медленно, неохотно, отступали во тьму. Фокси содрогнулась.

— Мы все исправим, — прошептала она, глотая слезы. — Мы исправим…

Озеро Айдан, вспомнила летунья слова седого лейтенанта. Убежище под озером Айдан. Каждое воплощение переносило спасателей в разные области планеты, однажды Фокси забросило аж в Лондон, но, на сей раз, кажется, у нее впервые появился шанс добраться до подземелья за три дня.

Вой моторов перешел в надрывное гудение. По всему фюзеляжу прокатилась волна вибрации, самолет дал ощутимый крен на левый борт. Гайка крепче стиснула штурвал:

— Держитесь! — крикнула она через плечо. — Проходим перевал, точка сброса через минуту!

Вокруг бушевала метель, снег хлестал в окна кабины. Двигатели работали на форсаже, индикаторы уровня топлива с угрожающей быстротой стремились к нулю. Ощущение опасности было столь острым, что молчали даже десантники в транспортном отсеке. Говорить было не о чем; сейчас все зависело от удачи.

— Ты выдержишь… — процедила Гаечка сквозь зубы, борясь с непокорным штурвалом. — Выдержишь!

Тяжелый двухмоторник не отозвался, ему приходилось нелегко. Чип с тревогой оглянулся на подругу. Конечно, он был всего лишь вторым пилотом и не мог указывать капитану, но…

— Мы долетим, — словно читая его мысли, выдавила Гайка. — Долетим. Я проектировала этот самолет, он не посмеет меня подвести. Вот увидишь, Чипка. Мы долетим. Долетим.

— Да я верю, — негромко отозвался Чип. — Только вернемся ли… Гайка бросила на него слегка удивленный взгляд.

— Вернемся? — она вновь повернулась к приборам и легонько пожала плечами. — Об этом я как-то не думала. Чип вздохнул.

— Ничего, главное, выполнить задание.

— Точно… — Гайка подалась вперед. — Вижу ориентир. Внимание, группа! Готовьтесь к высадке!

— Мои ребята готовы всегда, — глухо отозвалась Мгла. Ее белый стальной скафандр звякнул, когда знаменитая разведчица опустила забрало шлема. Гайка протянула лапку к регулятору вектора тяги.

— Держитесь, переходим в ховер-режим, — предупредила она.

Самолет дернулся, всех немедленно бросило вперед. Обшивка застонала от напряжения. Закусив губу, повисшая на ремнях Гайка довела тягу винтов до предела.

— Торможение проходит успешно… — выдавила она. — Высота… Высота… Высота сорок футов?!

— Слишком низко! — вскрикнул Чип. Они с Гаечкой вместе вцепились в штурвал. Продолжая терять скорость, самолет неохотно задрал к небу нос.

— Сто футов… Двести… Достаточно, — Чип утер со лба пот. — Переход в ховер-режим завершен.

— Координаты? — рявкнула Мгла.

— Расчетные, — кивнула Гайка. — Вперед!

Не тратя время на ответ, Мгла отстегнула ремни и вскочила. Ее примеру последовали остальные десантники, совершенно неотличимые друг от друга из-за одинаковых белых скафандров. Здесь собрались лучшие из лучших. Чип машинально подумал, сколь же отчаянным было положение, если в самоубийственную миссию посылают командующую южным фронтом, легендарную Мглу, а вести самолет приходится главному конструктору военно-воздушных сил… Впрочем, Гайка сама вызвалась, ведь завод разбомбили еще месяц назад.

Грузовая аппарель с жужжанием пошла вниз, в салон тут же ворвался ледяной ветер. Чуть не захлебнувшись в снегу, Чип судорожным рывком надвинул защитные очки. Краем глаза заметил, Гайка сделала то же самое.

Десантники слаженно, один за другим, покидали машину. По мере того, как самолет становился легче, Гаечке было все труднее бороться с порывами ветра. Машину мотало из стороны в сторону.

— Чисто! — крикнул последний солдат, прежде чем выпрыгнуть. Чип с немалым облегчением рванул рычаг управления аппарелью и ледяной вихрь прекратил вертеть снег по салону.

— Семь тридцать две, ориентир в поле зрения, высадка проведена успешно, — сказал он вслух, чтобы черный ящик записал отчет. — Ложимся на обратный курс.

— Вот мы и остались одни, — с легкой грустью заметила Гаечка. Чип вздохнул.

— Не расслабляйся, нам еще домой лететь.

— Это бесполезно, Чиппи, — мышка кивнула на приборы. — Топливо на нуле. Я сажаю машину. Бурундук отпрянул:

— Гайка, мы же замерзнем!

— Не-а, — изобретательница подмигнула. — Будем согреваться остатками горючего. Нам бы лишь три дня продержаться, забыл? Чип медленно улыбнулся.

— А знаешь, я и впрямь чуть не забыл, — он облегченно вздохнул. — С каждым разом эти воплощения становятся все сильнее… Только надо отлететь подальше от точки сброса, любимая, на случай, если человечий высотный патруль нас засечет.

— Скажи спасибо, в этом мире еще не умеют летать в космос, — заметила Гаечка, опуская рычаг вектора тяги. Самолет с ревом и вибрацией начал набор скорости.

Минут десять они шли на большой высоте над мертвой ледяной долиной. Зеленое окошко радара мирно светилось, не предвещая опасности, дикий шквал, бушевавший на перевале, остался далеко позади. Нигде, до горизонта, не было ни малейших признаков жизни.

На одиннадцатой минуте полета в кабине неожиданно раздался громкий прерывистый писк. Чип и Гайка переглянулись: сигнал сообщал о критическом уровне топлива, достаточном только для посадки. Покачав головой, мышка опустила нос машины.

— Куда садимся? — с легким волнением спросил Чип. Он столько раз терпел авиакатастрофы на самолетах, управляемых Гаечкой, что страх заметно ослабел. Мышка, щуря глаза, высматривала подходящую площадку сквозь обледеневшие стекла кабины.

— Гляди, там, на склоне, вроде пещера, — заметила она неуверенно. Чип с удивлением почесал за ухом.

— Льды здесь уже тысячи лет, откуда взяться пещере?

— Ну сам же видишь, вон она, — Гайка подалась вперед. — Оп-па, по всему склону разбросаны булыжники. Посадочка будет не из легких…

— Выпускай лыжи, — решил Чип. — Сядем в ховер-режиме, топлива должно хватить… Надеюсь…

— Туда еще поместиться надо, — пробормотала Гаечка, берясь за рычаги.

Самолет начал торможение, надрывно рыча моторами. У земли вновь дал знать о себе ветер, метель сносила машину в сторону, обледеневшие крылья тянули к земле. Закусив губу от напряжения, Гаечка несколько минут, маленькими рывками, подводила аппарат к пещере. Чип боялся дышать.

Наконец, нос машины нырнул в темноту, и ветер сразу прекратил издевательства. Облегченно переведя дух, Гайка зажгла прожекторы и огляделась в поисках подходящей для приземления площадки.

— Отличный камень на два часа, — заметил Чип. Мышка кивнула:

— Вижу. Держись…

Стальные полозья со скрежетом проехались по скале и самолет замер, вибрируя вместе с двигателями. Гайка поспешно выключила зажигание.

Тишина обрушилась со всех сторон. В моторах чуть слышно бурлил кипящий антифриз, остывающий фюзеляж время от времени звякал металлом, но это лишь подчеркивало бесконечное, мертвое безмолвие, царившее в ледяном гроте. Прошло не менее тысячи лет с тех пор, как здесь в последний раз звучало биение живого сердца.

Некоторое время Чип и Гайка сидели молча, отдыхая от напряженного полета. Откинувшись в кресле, бурундук размышлял над прихотливыми играми судьбы.

— А я отца видела, — тихо сказала Гаечка. Чип едва не вывалился на пол:

— Где?!

— В прошлом мире, — мышка лежала с закрытыми глазами. — Я была шерифом, а он грабил поезда Толстопуза и отдавал деньги бедным. Удивленный бурундук почесал за ухом.

— Фантастика. В той реальности я тоже оказался шерифом…

— А Дэйл? — повернув голову, спросила Гаечка. Чип развел лапами.

— Не знаю. Мы не встречались с позапрошлого перехода, а Рокки и Вжика я и вовсе лишь в пятой реальности видел.

— Ты, я да Фокси, — задумчиво протянула Гайка. — Мы трое находим друг друга почти в каждом мире. Любопытно… Чип сел в кресле и нервно сцепил пальцы.

— Гаечка, я… — бурундук запнулся, — Я просто хотел спросить… Как ты перенесла… Встречу?

— С отцом? — мышка грустно улыбнулась. — У нас было меньше десяти минут, Чиппи. И все равно… — она мечтательно провела лапкой по волосам, — …ради этих минут стоило жить. Впрочем, — Гайка подмигнула, — Темпоральный шторм, кажется, не намерен слабеть, а значит, всех нас ждут и более удивительные встречи. Помнишь третий мир?

— Где Нимнул сделал всех лысыми? — рассмеялся Чип. — Попробуй, забудь такое! Гайка состроила важное лицо и подняла ладонь.

— «Дорогие друзья, случилось чудо: перед вами волосатая мышь!» — продекламировала она. Чип держался за рот, чтобы не прыснуть со смеху.

— Как они за нами гонялись! — выдавил он, с трудом сохраняя серьезность.

— Еще бы, — Гайка весело кивнула. — Готова спорить, больше ни в одном мире на мою прическу не обратят столько внимания! Оба от души рассмеялись. Некоторое время молча лежали в креслах, думая каждый о своем.

— Полагаешь, Мгла справится с заданием? — спросил Чип спустя пару минут. — Она прирожденная воительница, но ведь тоже, как Спарки и Кларисса, в круговорот следом за нами попала… Вдруг это ослабит ее инстинкты? Гайка медленно покачала головой.

— Я не хочу о таком думать, Чип, — сказала она тяжело. — Не хочу. Мне чужд и противен этот мир. Бурундук вздохнул.

— Война…

— Не напоминай, — Гайка отвернулась. — Как-нибудь вытерпим трое суток и оставим кошмар в прошлом. Навсегда. Чип грустно улыбнулся.

— Но наши местные версии не стали солдатами, Гаечка. Ты здесь конструктор, я — пилот санитарного самолета…

— Чип, — оборвала мышка. — Все. Тема закрыта. Я не хочу слушать о войне. Не хочу о ней помнить. Даже думать. Совсем. Нас здесь нет, Чипка. Мы с подобным не совместимы. Это нелепо! — Гайка запнулась, сжалась в комок и спрятала лицо в ладонях.

— Любимая, — ласково позвал Чип. — Все хорошо, любимая. Все хорошо.

— Спасатели, — выдавила Гаечка. — Мы спасатели, а не…

— Все, любимая, все прошло, — Чип сел в кресле и ласково коснулся плеча подруги. — Забудь, не думай. Это не твоя память, не твоя боль. Мышка только плотнее сжалась.

— Моя… — прошептала она с трудом. — В том-то и беда, Чипка… Моя…

Открыв глаза, полные слез, Гайка со странной нежностью посмотрела на друга. Тот выбрался из кресла и опустился перед ней на колени.

— Гаечка, родная, я не могу видеть, как ты страдаешь, — взмолился Чип. — Пожалуйста, отвлекись! Думай о хорошем! Слабо улыбнувшись, изобретательница повернулась в кресле набок. Помолчала, глядя на друга.

— Тогда я буду думать о тебе, — сказала тихо. Чип моргнул.

— Гая?

— Ты лучшее, что есть в моей жизни, — шепнула мышка. — Я люблю тебя. Просто люблю.

Задохнувшись, капитан вцепился в подлокотник. Целую минуту никто не нарушал тишины, Гайка тихо улыбалась. Наконец, судорожно втянув воздух, Чип схватил ее за плечи и прижал к груди. Доброе, бесконечно родное тепло заполнило его целиком.

И никто не заметил, что на зеленом экране радара уже довольно давно и настойчиво пульсирует точка.

Глава 2

Холодная вода капала со свода, струилась под грязным настилом. Когда конвой с беженцами миновал последнюю заставу и нырнул в широкий туннель, Фокси почему-то ожидала встретить у входа в убежище солдат, бронетехнику, огневые точки. Хотя бы пропускной пункт с регистрацией всех новоприбывших…

Но грузовики просто свернули в темный отросток главного туннеля и заглушили моторы. Фокси не сразу поняла, что путешествие окончено.

— Вы не едете обратно? — спросила она у Чарли. — За новыми беженцами? Старый солдат тяжко вздохнул.

— Да куда ж сюда еще беженцев… И так ступить негде…

Летучая мышка очень быстро поняла, насколько он прав. Сказать, что убежище было переполнено — означало не сказать ничего. Маленьким существам, вроде Фокси, даже умевшим летать, приходилось часами искать никем не занятый уголок, а более крупным видам оставалось лишь толпиться в залах да коридорах, негромко перешептываясь с соседями. Воздух заполняла отвратительная вонь. Центральная ветка в разветвленной сети туннелей была единственной, где освещение нормально работало, и все светолюбивые стремились туда, буквально протискиваясь между другими. Хорошо хоть с пресной водой не имелось проблем — вода была повсюду, текла по стенам, хлюпала под ногами. Там и тут, ругаясь, сквозь толпу проталкивались санитары, навьюченные пакетами с едой. Пищи не хватало, ее старались распределять между детьми и беременными самочками.

Какой-то хорек, взобравшись на прожекторную стойку, потрясал лапами в воздухе и хрипло кричал «Грядет, грядет!». В большой, огороженной брезентом секции, тянулись ряды операционных столов, с высоты было хорошо видно, как несколько шатающихся от изнеможения врачей помогают раненным. Рядом с импровизированным госпиталем, в маленькой каменной нише, пожилая лисица с добрыми глазами собрала десяток потерявшихся детенышей и что-то им рассказывала, кутаясь от холода в оборванную накидку. Пролетая рядом, Фокси случайно перехватила взгляд этой лисицы — получив самое страшное воспоминание за всю свою недолгую жизнь…

Не в силах видеть такое, летунья, пользуясь сонаром, быстро покинула освещенные коридоры и продолжила полет в темноте. Дорога была каждая минута — кто знает, куда забросит следующее воплощение?..

Что искать, Фокси приблизительно знала: в пятом мире, до боли напоминавшем дом, Чип успел провести с нею инструктаж, где в общих чертах обрисовал план. Летучей мышке, способной видеть в полной темноте, отводилась главная роль. Ей предстояло найти подземную реку и выяснить, почему в ее окрестностях время течет медленней.

Сейчас, шныряя по туннелям, Фокси не могла не признать, что летучие мыши просто созданы для таких миссий. Вот что значит — пещерный житель! За пару минут ее сонар и крылья выполняли работу, на которую у Гайки или Дэйла ушли бы все имевшиеся в их распоряжении три дня.

Большинство коридоров Фокси пролетала, не задерживаясь, поскольку сонар мгновенно определял тупики даже за пятью-шестью поворотами. Очень быстро проложенные вручную штольни закончились, уступив место природным; окрестности озера Айдан были буквально пронизаны сотнями трещин, разломов и глубинных пустот.

Фокси с грустью вспомнила, что дома, в истинной реальности, она провела детство как раз тут, в одной из местных пещер. Родители переселились в лес, только когда малышке исполнилось два года; люди расширяли каменоломню, жить в пещере стало опасно. Интересно, где сейчас папа и мама… Как водится у летучих мышей, Фокси покинула родителей едва научилась летать и, с тех пор, ни разу их не видела — они переселились куда-то на западное побережье, там, по слухам, люди открыли новый заповедник…

Плеск воды! Вздрогнув, Фокси забила крыльями и повисла на месте, рассылая лучи сонара по всем направлениям. Эхо быстро нарисовало перед ее внутренним взором глубокую трещину, сквозь которую был «виден» бурлящий во тьме поток. Летунья приземлилась на камень и, с сомнением, почесала за ухом крыльевым коготком.

Гайкина амфибия плыла под землей, пока спасателям не встретился большой пролом, милях в шести от озера. Рокки рассказывал, что они понятия не имели, где очутились, но, едва выбравшись на поверхность, сразу обнаружили речку и решили продолжить по ней путь. Река оказалась одним из ручьев, питавших озеро Айдан. К сожалению, поднимая вездеход из трещины, Гайка растратила последнюю энергию аккумуляторов, именно поэтому спасатели сидели на веслах, когда их нашла Фокси.

Реки не текут в гору, вспомнила летунья. Подземный поток находился гораздо ниже уровня озера, значит, он рождался именно в нем и, где-то по пути, впадал в еще более глубокий неизвестный водоем. Либо постепенно рассасывался в почве…

Так или иначе, искать таинственное место без времени следовало вниз по течению. Чип показывал Фокси нарисованный им по памяти эскиз злополучной индейской карты; трещина, сквозь которую спасатели после взрыва спустились к реке, находилась за много миль отсюда, в черте города, глубоко под туннелями заброшенной ветки метро. Само путешествие, по словам Чипа, было скучным и монотонным. Два-три дня амфибия плыла против течения, в полной темноте, то и дело натыкаясь на стены, затем в своде встретился пролом — и подземное приключение завершилось. О нем можно было легко позабыть, если б на поверхности за те же два-три дня не сменился целый месяц…

Фокси уселась на краю трещины и глубоко задумалась. Итак, цель находится в пределах отрезка длиной в двадцать-тридцать миль, считая отсюда до города. На крыльях она одолеет это расстояние часа за два, так что особой «подготовки» экспедиция не требовала. Вопрос состоял в другом: что произойдет, если Фокси, как раньше ее друзья, окажется в зоне замедленного времени? Три дня на поверхности пройдут моментально, а что же случится следом? Гайка, Гаечка, где сейчас твоя светлая голова…

Летунья наморщила лоб, лихорадочно размышляя над проблемой. Сложность заключалась еще и в том, что Спасатели так и не заметили парадокса времени, пока не услышали о нем от самой Фокси. Иными словами, она тоже легко могла прозевать цель, тем более в скоростном полете. Требовался какой-нибудь индикатор…

Часы, подумала летунья. Две пары синхронизированных часов, связанных друг с другом по радио. Одну пару она оставит здесь, вторую возьмет с собой и, едва синхронизация нарушится, прозвучит сигнал тревоги. Отличная мысль!

Вот только найти подобную технику посреди проигранной войны, в убежище, полном отчаявшихся разумных… С тем же успехом она могла прямо искать готовую машину времени. Нет, требовался реальный и достижимый способ… Точный измеритель… Настолько точный, чтобы отличить эхо от фронтальной и тыльной стороны бумажного листа!

— С ума сойти, — прошептала Фокси, открыв от удивления пасть. Она, должно быть, спятила — кому нужны примитивные механизмы?! В ее собственной голове таился хронометр, сравнимый по точности с атомными часами! Радостно улыбнувшись, летучая мышь довольно потерла крылом об крыло.

— Что, не ждали? — пробормотала она в пустоту. Глубоко вздохнула, зажмурилась на миг. Влажный воздух, поднимавшийся из трещины, неприятно холодил перепонку.

— Поехали! — Фокси, наконец, решилась и нырнула во тьму. Сразу воспользовалась сонаром, «оглядела» туннель. Свод оказался довольно высоким и очень гладким, его явно пробила вода — очевидно, подземная река не всегда была такой спокойной. Никаких странностей в звуковой картине не наблюдалось.

Летунья рванулась вперед. В туннеле царил абсолютный мрак; бесполезны оказались даже глаза летучей мыши, так что полет проходил целиком на сонаре. Это значило, что прозевать цель Фокси попросту не могла — малейшая разница в скорости распространения звуковых волн моментально «вспыхнула» бы перед ее внутренним оком. Так что, сдерживать себя не имело смысла, и Фокси мчалась над черной водой во всю силу крыльев.

Около часа ничего не менялось. Туннель то сужался, то расширялся, время от времени плавно изгибаясь в ту или иную стороны. Пролом в своде, откуда спасатели выбрались на поверхность, летучая мышка миновала в самом начале пути, а дальше русло подземной реки непрерывно спускалось все глубже и глубже. Вскоре огромные уши Фокси начали ощущать изменения в давлении воздуха. Еще минут двадцать полет протекал без всяких происшествий, а потом сонар показал впереди сплошную стену из воды.

Вертикальную.

Несколько секунд летучая мышка продолжала мчаться вперед по инерции, затем опомнилась и судорожно забила крыльями. Как раз вовремя: ей едва удалось избежать столкновения. Гладкая и спокойная водная пленка перегораживала туннель по всей высоте; сонарные лучи совершенно не проникали внутрь, так что взору Фокси открылось идеальное зеркало.

Некоторое время она парила во влажном воздухе перед водяной стеной, недоверчиво ее изучая. Река не «загибалась» вверх, как сначала решила испуганная летунья; нет, черный поток продолжал спокойно течь прямо сквозь стену. А еще, внимательно «ощупав» преграду сонаром, Фокси поняла, что пленка не ровная. Вода растекалась по поверхности крупной невидимой сферы, значительно превышавшей диаметром поперечник туннеля.

«Но как здесь проплыли спасатели?» — подумалось летунье. — «Не могли же они не заметить ТАКОЕ?!» Фокси растерянно моргнула. Конечно, спасатели не пропустили бы подобный феномен. Может, амфибия пересекла стену ночью, когда все спали? Нет, глупости — Чип обязательно организовал бы круглосуточные вахты. Значит, когда они плыли здесь, преграды еще не было, либо…

Фокси напряглась. Либо стену просто нельзя увидеть глазами.

Летунья ахнула. Выходит, то, что в лучах сонара казалось зеркальной пленкой воды, на самом деле было гранью зоны замедленного времени! Странно, она подсознательно ожидала что время будет замедляться постепенно, без такой вот… Капсулы.

Капсула!!!

Фокси чуть не рухнула в реку. Синтетический филин Курган искал спасателей, чтобы отправить их в прошлое внутри «локальной капсулы времени» — это требовалось для защиты хрононавтов от влияния темпорального шторма. И похоже, тут, глубоко под землей, таилась еще одна подобная капсула!

Еще одна?

Или?

— С ума сойти… — прошептала изумленная Фокси.

Понимание вспыхнуло слепящей звездой. Вот, значит, как со стороны выглядит включенная машина времени! Естественно, капсулу спрятали под землей — зачем рисковать и зря смущать обитателей планеты? Когда придет срок и поле отключится, путешественник без труда выберется на поверхность, для того и нужна река. Создатели машины, наверное, хорошо замаскировали люк, а грань поля глазами не заметить. Они просто не учли возможности появления в туннеле живого эхолокатора…

Верно. Не учли.

И еще они не учли, какой смелостью будет обладать этот локатор. Подавляющее большинство существ, окажись они на месте Фокси — в абсолютном мраке подземного туннеля, вдали от друзей, наедине с ужасным и непонятным явлением, не имея никаких вариантов отхода и даже отдаленно не представляя себе, что таится за гранью — едва ли сохранили бы присутствие духа. А многие, наверно, просто бежали бы с криком ужаса…

Летучая мышка, без криков и особых колебаний, взмахнула крыльями и нырнула в вертикальную реку.

За стенами пещеры метель продолжала бушевать, но Чип даже не слышал воя ветра. Блаженно улыбаясь, он лежал рядом с дремлющей Гаечкой, обнимая ее за плечи и боясь дышать. В его жизни недавно завершилась самая счастливая ночь.

Одеяла из парашютов получились не слишком мягкие, зато теплые — холод тысячелетнего ледника не беспокоил друзей. И хотя стекла кабины обледенели, а внутреннее освещение слегка потускнело — аккумуляторы быстро разряжались в такой мороз — душа Чипа пела от восторга. Он чувствовал себя счастливейшим из смертных.

— Гая, Гаечка, Гайкуша моя… — шептал капитан, с безграничной нежностью гладя золотые волосы любимой. Та, не раскрывая глаз, тепло улыбнулась и покрепче прижалась к нему под одеялом. Внезапно лоб прекрасной мышки прорезала морщина. Гайка резко села в постели.

— Нужны ручка и бумага, — сказала она нервно. — Быстрей. Быстрее!

Ничего не понимающий Чип озадаченно кивнул и поспешно выбрался из-под одеяла. Ежась от холода, он подбежал к приборной панели, выдвинул ящичек в спинке кресла, достал капитанский планшет. Когда бурундук вновь вернулся в постель, Гайка жадно схватила письменные принадлежности.

— Теперь не мешай, — бросила она. Удивленный и слегка испуганный, Чип пару минут молча смотрел, как его любимая что-то лихорадочно пишет.

Заметив, как по обнаженной спине Гаечки пробежала легкая дрожь, бурундук наконец опомнился и поспешно укутал мышку парашютом. Та бросила на него короткий благодарный взгляд.

— Прости, — шепнула Гайка, ни на миг не отрываясь от письма. — Я должна, это жизненно важно. Чип придвинулся ближе и ласково обнял ее за плечи.

— Я подожду, — он погрузил лицо в золотые волосы. Зажмурился, всей грудью вдохнул родной запах. Гаечка тихонько улыбнулась.

— Щекотно… Уже почти готово.

— Что там, любимая? Мышь положила ручку и недоверчиво осмотрела исписанный мелким, аккуратным почерком лист.

— Письмо, — сказала она таким тоном, будто сама была не до конца уверена. — От Фокси. Чип моргнул.

— То есть как, письмо от Фокси? Потрясенная Гайка молча протянула ему лист. Бурундук озадаченно нахмурился.

— Хм… «Гайка, не пугайся, это я, Фокси! Тебе покажется, словно ты неожиданно вспомнила давным-давно забытый разговор, ты сразу решишь его записать. Сделай это, только Дэйлу не показывай, он расстроится»… Не понимаю! — Чип поднял глаза. Гаечка с легкой дрожью кивнула.

— Я тоже не понимаю, но все случилось, как здесь сказано. Я будто вспомнила нечто важное, Чип, колоссально важное, важное настолько, что если б сразу не записала… Даже не знаю, что было бы. Мне страшно!

— Тише, родная, тише! — Чип нежно прижал ее к груди. — Все хорошо.

— Читай дальше, — шепнула Гайка.

— Потом, любимая.

— Нет! Я же не знаю, что там написано! Чип отпрянул.

— Как, не знаешь?!

— Ты чем слушал? — рассердилась Гаечка. — Дай сюда! — выхватив лист, она плотнее закуталась в одеяло. — «…Гайка, скажи Чипу, он был прав. Я добралась до подземелья, и вы не поверите, что я тут нашла!» Чип широко раскрыл глаза.

— Она справилась!

— Да уж… — Гайка содрогнулась. — Но как она с нами связалась, что это за технология?! Я никогда не…

— Читай дальше!

Мышка с натугой кивнула.

— «Ребята, только не пугайтесь: я отыскала машину времени! Ты была права, Гайка — они существуют! Эта штука называется «капсула», она меняет скорость течения времени, представляешь? Его можно ускорить, замедлить, или даже вообще в обратную сторону запустить! А главное — темпоральный шторм на капсулу не действует! Я тут уже шесть дней, потихоньку изучаю, как все работает!»

Чип сглотнул:

— Фантастика…

— Тссс! — Гайка нервно перебрала плечами. — «Здесь управление не как у наших машин — экраны, кнопки, не-а, все иначе. Я сперва даже решила, что капсула живая, вроде Кургана — она мысли читает и отвечает прямо в голову, знаете, как жутко было?! Потом привыкла… В общем, ребята, я начинаю понимать, что к чему. Курган не все наврал, его хозяева и впрямь машинами времени не пользуются — боятся. У них всего одна такая машина и есть, я как раз ее отыскала! Если отправиться в прошлое и встретить там себя, получится как с нами получилось, ну, помните, когда мы призраками стали и темпоральный шторм разыгрался? Из-за этой опасности хозяева Кургана очень осторожничают и посылают во времени только информацию, сами никогда не летают… А теперь сюрприз века! Как думаете, что за груз сейчас находится в капсуле, а? В жизни не догадаетесь: МЫ!!! Спасатели! Помните, Курган нас в прошлое на один год послал? Ну так вот, он сделал это с помощью капсулы, где я сейчас сижу! Других-то капсул нету! И запись нашей памяти все еще тут! Я даже не поверила сначала, когда нашла…»

— Господи, — прошептал потрясенный Чип. — Ну конечно, ведь Курган отправил нас в прошлое ровно на год, а с тех пор прошло много дней…

— Точно! — воскликнула Гайка. — Капсула находится вне времени, относительно НАС она пока «не добралась» до финиша и не доберется еще минус два месяца. Фантастика…

— И Фокси нашла записи нашей памяти! — подхватил Чип. — То есть, память тех нас, которых Курган два месяца назад отправил в прошлое на год!

Мышка ахнула.

— Так вот откуда письмо! — она подняла лист. — «Гайка, я добавлю это сообщение в твою память, чтобы вы с ребятами не нервничали. Я должна все исправить, Гаечка. Простите, друзья. Простите. Я уже разобралась, как управлять капсулой — ей просто отдаешь приказ мыслями, и дверь будет открываться в любой год, который захочешь. Так что, я вернусь на семь тысяч лет в прошлое, Гаечка, и остановлю Кургана, а затем уничтожу машину времени. Сейчас закончу это письмо и отправлюсь. Мы… Наверно, уже не увидимся, ребята… Я люблю вас. Вы самое светлое, что было в моей жизни. Особенно Дэйл. Гайка, скажи ему… Скажи… Ну, вот что бы ты Чипу сказала, если б прощалась с ним навсегда — вот так и скажи. А письмо не показывай, ладно? Придумай что-нибудь… У тебя получится. Я люблю вас, друзья. Прощайте.»

Лист выпал из рук мышки и тихо спланировал на пол. Потрясенный до глубины души, Чип молча смотрел в пустоту.

— Как же так? — прошептал он беспомощно. — Фокси… Глупышка…

Гайка вздрогнула и внезапно согнулась в беззвучном крике, закрыв руками лицо. Чип судорожно сжал ее в объятиях, он был слишком шокирован, чтобы искать слова утешения. Так, дрожа и прижимаясь друг к другу, они плакали в медленно замерзающем самолете посреди тысячелетнего ледника. Но внезапно Чип встрепенулся и широко раскрыл глаза.

— Гайка! — он схватил письмо. — Смотри!!! Мышка, всхлипнув, утерла слезы.

— Куда?

— «Я тут уже шесть дней», — вслух произнес Чип. — Ты понимаешь?! Капсула летит в прошлое! Фокси сейчас живет «в обратную сторону», ее день — это МИНУС день для нас!!! Гайка отпрянула.

— Но… Господи, ты прав! Она только через шесть дней до капсулы доберется!!! Отбросив одеяло, Чип вскочил и принялся лихорадочно одеваться.

— Нельзя терять ни секунды! У нас шесть дней, чтобы ее перехватить!

— Нет, Чиппи, — тихо ответила Гаечка. — У нас две попытки по три дня каждая. Она взглянула на покрытый морозными узорами иллюминатор.

— Уже полторы, — добавила еще тише.

Чип дико оглядел самолет в поисках чего-нибудь, способного помочь им мгновенно перенестись на другой край материка. И замер.

— Гайка… — он широко раскрыл глаза. — Радар!

— Радар? — недоуменно спросила мышка.

— Посмотри на экран!

Моргнув, Гаечка обернула голову и несколько секунд молча глядела на приборную панель. Затем, вскрикнув, вскочила и принялась лихорадочно натягивать теплый комбинезон. Чип бросился к шкафчику с инструментами.

— Динамик замерз… Как глупо… — вырвалось у него. Гайка бешено огляделась.

— Шкала расстояния, Чипка! До них меньше полумили!

— Без паники! — выдохнул капитан. — Самолет давно засекли, но про нас им неизвестно. Спрячемся в глубине пещеры, нам бы лишь до послезавтра продержаться!

— Мы маленькие, могут и не заметить, — с дрожью выдавила Гаечка.

— Только бы у них не было теплоискателя…

Застегнув толстый комбинезон, Чип накинул капюшон и подбежал к мышке. Совместными усилиями они быстро закончили одеваться.

— Значит, так, — капитан схватил Гайку за запястья и посмотрел в глаза. — Любимая, если попадешь в плен, говори что угодно, слышишь? Скажи, что знаешь военную тайну, скажи что проведешь их ко всем секретным заводам, только выиграй время! Двое суток — и новый мир подарит безопасность, но до этого надо жить, слышишь?! Гаечка с трудом кивнула. Чип, дрожа от страха за любимую, зажмурился и судорожно стиснул кулаки.

— За мной… Огонек на экране радара становился все ярче с каждой минутой.

Глава 3

Летучая мышка, конечно, не догадывалась, но люк в туннеле открылся лишь потому, что особь «Фоксглав» значилась в базе данных как пользователь капсулы. Системы безопасности перехитрили сами себя: два месяца назад Курган отправил запись памяти Фокси на год в прошлое, и, конечно, не предусмотрел возможность визита в секретную капсулу «настоящей» летуньи. Так или иначе, благодаря странному стечению обстоятельств, шестой Спасатель получил возможность управлять машиной времени. И собирался этим воспользоваться.

Голодная как черт, но счастливая, Фокси с закрытыми глазами лежала на большой сенсорной площадке. Эта круглая, светящаяся штука диаметром в шесть футов была единственным предметом в капсуле, и летунья даже не подозревала, что управлять странной машиной надо мысленно. Когда она впервые, случайно, коснулась площадки крылом и уловила в голове вежливый вопрос, от страха Фокси чуть не упала в обморок. К счастью, ей хватило смелости продолжить опыт, и сейчас, спустя шесть дней, юная летучая мышь неплохо разобралась в управлении машиной времени.

Она ничего не ела уже почти неделю, опасаясь покидать капсулу даже на миг; только пару раз приоткрыла люк, чтобы зачерпнуть крылом воду из подземной реки. Снаружи, очевидно, реальность уже дважды сменилась, однако, в пределах капсулы темпоральный шторм был бессилен. И Фокси готовилась отменить его полностью.

«Ау, меня слышно? — мысленно позвала летунья. — Письмо, что я сейчас надиктовала, надо добавить в Гайкину память».

«Файл является текстовым документом, как вы желаете провести слияние?» — вежливо отозвался компьютер. Фокси задумалась.

«Пусть она вспомнит содержание письма, будто важный разговор, и сразу решит записать его на бумаге. Это возможно?»

«Возможно, — сообщил компьютер. — Приступать к интеграции?»

Летучая мышка помедлила.

«Секунду. Дай чуть изменить письмо».

«Редактор готов, жду коррекцию».

— Та-ак… — вслух пробормотала Фокси. — Вместо «Привет, Гайка», начни письмо иначе: «Гайка, не пугайся, это я, Фокси! Тебе покажется, словно ты неожиданно вспомнила давным-давно забытый разговор, ты сразу решишь его записать. Сделай это».

«Готово» — перед внутренним взором летуньи возникли крупные, яркие буквы. Фокси уже собиралась подтвердить изменения, когда ей пришла в голову новая мысль:

— Добавь после слов «сделай это» фразу «только Дэйлу не показывай, он расстроится».

«Готово», — сообщил компьютер. Фокси глубоко вздохнула.

«Вот теперь отправляй…»

«Процесс поиска запущен, интеграция в ментальную матрицу займет около сорока минут». Летунья довольно потерла крылом об крыло.

«Я уже могу отправляться, или надо ждать, пока закончится эта… Как ты назвал… Интригация?»

«Ждать не обязательно».

— Хорошо, — летучая мышка встала и потянулась. От голода ее немного шатало. — Когда я дам команду «Вперед», откроешь выход в эпоху, предшествовавшую самой первой катастрофе, только с запасом — чтобы я успела все исправить. Думаю, месяца хватит… А лучше два.

«Прошу уточнить: о какой катастрофе идет речь?» — просигналил компьютер. Фокси растерянно моргнула.

— О ней говорил Курган… Что-то случилось семь тысяч лет назад в Атлантиде.

«Определение недостаточно точное».

Летунья нахмурилась.

«Результатом катастрофы должно было стать уничтожение планеты, но атланты как-то ослабили катаклизм, и Земля погибла не полностью».

Пауза.

«В указанный временной период, под граничные условия подпадает лишь одно событие. Вывести информацию на ментоэкран?»

Фокси обрадовано закивала:

— Конечно!

Сенсорная площадка потускнела, некоторое время оставалась темной, а затем внезапно вспыхнула слепящим красным огнем.

— Доступ запрещен, — прогремел жесткий голос. Фокси чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Что?!

— Доступ запрещен, — с той же силой и интонацией повторил голос. Летунья моргнула.

— Х-х-хорошо, — слегка испуганная, она обернула вокруг себя крылья. — Просто открой путь в период за два месяца до этого… запретного события.

«Приказ не может быть исполнен», — уже привычным беззвучным способом ответила машина.

— Почему?! — воскликнула Фокси.

— Доступ запрещен, — вновь прогремел компьютер. Летучая мышка задумалась.

«Кто засекретил информацию о катастрофе?» — спросила она мысленно, после долгого молчания.

«Нет данных».

«Как глубоко в прошлое ты можешь меня отправить, не нарушая ничьих запретов?»

Пауза.

«Минус шесть тысяч девятьсот сорок два года, десять месяцев, шестнадцать дней, семь часов, тридцать девять минут».

— И насколько это позднее катастрофы? — вслух поинтересовалась Фокси.

— Доступ запре…

— Ладно, ладно, я просто спросила, — летунья тяжело вздохнула. — Вперед.

«Это команда?» — вежливо уточнил компьютер.

— Ага.

«Пройдите в шлюзовую камеру для обеззараживания и вакцинации».

Фокси уже знала, что без этой процедуры ее из капсулы не выпустят, поэтому молча подчинилась. У нее слегка дрожал хвостик, но, в целом, юная летучая мышка не испытывала страха. Все ее страхи сгорели дотла, когда на горизонте поднялся величественный ядерный гриб…

Массивный люк из странного ярко-оранжевого металла беззвучно уехал в нишу, открыв путь в туннель. На первый взгляд, ничего не изменилось — подземная река все так же, неторопливо, текла в темноте. Но первый же вдох моментально дал понять Фокси, что она больше не дома. Воздух — даже здесь, глубоко под землей! — был пропитан ароматом цветов. Удивленная летучая мышка некоторое время стояла на пороге шлюзовой камеры.

— Отступать поздно, — прошептала она. — Да и некуда.

Расправив крылья, Фокси «осмотрела» туннель сонаром и, не найдя ничего подозрительного, рванулась вперед. До трещины в своде, откуда через семь тысяч лет спасатели выберутся на волю, лететь предстояло минут сорок.

Полет прошел без всяких приключений и, вскоре, слегка запыхавшаяся Фокси, не сбрасывая скорости, будто ракета промчалась сквозь трещину и взмыла навстречу светлому утреннему небу. Инерция вознесла ее высоко над землей.

Повсюду росли цветы. Миллионы, мириады цветов. Воздух был невероятно чист — Фокси только сейчас поняла, насколько загрязненной и отравленной атмосферой дышала дома и в большинстве реальностей. Везде, куда хватало глаз, вздымались могучие деревья и целые рощи, они росли сами по себе, а не стройными рядами, как в «восстановленных лесах», которыми так гордились немногочисленные человечьи защитники природы. Заметив неподалеку яблоню, голодная Фокси издала радостный писк.

Первый час в далеком прошлом оказался похож на сон. Рядом с яблоней нашлось и грушевое дерево, усыпанное огромными, сочными плодами — ничего вкуснее Фокси не перепадало уже много месяцев. Жмурясь от наслаждения, с ног до головы вымазанная грушевым соком, летучая мышка блаженствовала, лежа на спине и свесив крылья с ветки. Солнце медленно карабкалось к зениту.

Только сейчас, насытившись и отдохнув, Фокси задумалась над дальнейшими действиями. Легко сказать — «я должна все исправить», куда труднее этого добиться. Особенно, учитывая, что семь тысяч лет назад едва ли хоть одно существо на Земле знало «общезвериный» язык, основанный на человечьем…

Летунья сладко зевнула. Груши были до того вкусными, что ей просто не хотелось сейчас думать о плохом. Фокси тянуло в сон, теплые солнечные лучи нежно ласкали перепонку. Слабо улыбнувшись, летучая мышка опустила веки и почти мгновенно забылась счастливым сном.

Пробуждение вначале показалось нелепым кошмаром.

Едва герметичный люк с хрустом открылся, холод ворвался в кабину будто злой, нетерпеливый пес, долго лаявший у дверей в надежде, что его впустят. Мороз был такой, что горячее дыхание Чипа и Гайки моментально обращалось в льдистый туман. Защитные очки сразу запотели, но, к счастью, отправляясь в полет, местные версии спасателей знали, куда летят, поэтому в самолете нашлось много теплой одежды и даже особые полярные сапоги с электрическим обогревом. Закутанные с головы до пят, Чип и Гайка неуклюже выбрались из машины.

— Радар не просвечивает скалы, — глухо, сквозь шарф, сказала мышка. — Их вертолет прямо напротив входа, значит, летят сюда.

— Мы спрячемся, любимая. Торопись…

Снаружи до сих пор бушевала метель, но ледяной воздух в пещере был почти неподвижен. Фюзеляж покрывала толстая корка льда, с моторов свисали длинные, почти до земли сосульки грязно-зеленого цвета. Заметив их, Гаечка гневно топнула ногой:

— И это здесь зовут антифризом?! Чип, у нас радиаторы прорвало!

— Все равно самолету уже не взлететь, — отозвался бурундук. — Топливо замерзло.

Гайка со вздохом погладила обледеневший фюзеляж.

— Но он не подвел, Чипка. Как вернемся домой, сразу построю еще одну машину этого типа…

— Любимая, не сейчас! — капитан оттащил ее от самолета и внимательно оглядел свод. — Черт, тут даже прятаться негде…

— Посмотрим глубже, — вздохнула Гайка. — Снаружи такая метель, что мы не продержимся и часа, даже если люди каким-то чудом не заметят нас на снегу.

Спасатели торопливо зашагали в темноту. Пещера оказалась куда больше, чем вначале решил Чип: луч могучего военного фонаря в руке Гайки растворялся в морозном сумраке на удалении ста ярдов. Когда пилоты отошли от самолета еще дальше, Чип был вынужден включить и свой фонарь.

Если б не опасность, он бы сейчас просто наслаждался неожиданным приключением. Грот был сказочно красив. Мириады кристаллов льда сверкали в электрических лучах, бросая на стены неисчислимые отблески, редкие сталактиты свисали со свода волшебными люстрами. В то же время, ответвлений и коридоров в стенах не встречалось, пещера оказалась удручающе прямой.

— Словно специально… — зло пробормотал Чип. Гаечка восхищенно озиралась, в ней страх боролся с чувством прекрасного.

— Давай назовем это место Дворцом Снежной Королевы? — предложила она шепотом. У Чипа от нежности ёкнуло сердце.

— Отличная мысль, Гая… — отозвался он ласково. При мысли, что враги уже близко, и для них Гаечка — не чудо, не самая прекрасная мышка на свете, а просто кусок мяса, из груди Чипа с хрипом вырвалось дыхание. Еще некоторое время они брели по камням, тщетно надеясь отыскать боковой ход или хоть трещину.

— Чипа, а тебе странным не кажется? — негромко спросила Гайка. — В таком климате, да за тысячи лет, пещера непременно заполнилась бы снегом и льдом. Тут ведь зима не кончается…

Бурундук вздохнул.

— Да, любимая, я знаю. Наверно, пещера образовалась не очень давно.

— Тогда откуда сталактиты? — возразила мышка. — Забыл, что вода не бывает здесь жидкой?

Чип озадаченно моргнул.

— А ведь верно…

— В том-то и дело, — кивнула Гаечка. — Пещера старше ледникового периода. А вдруг она была замурована, и лишь недавно землетрясение или мощная лавина взломали вход?

Бурундук с болью покачал головой.

— Сейчас уже нет разницы, Гая.

— Как нет? — удивилась мышка. — Если пещера совсем новая, люди могли выслать сюда гражданский вертолет для ее изучения. Мы ведь в глубоком тылу, Чипа. А что, если нас вовсе не обнаружили?

Капитан на миг замер, но быстро опомнился и грустно развел лапками.

— Самолет у входа трудно не заметить. Га-37 твоя самая знаменитая машина, тут и детеныш сообразит, что к чему… Гайка вздохнула.

— А давай побольше позитива? Не помешает, да? Чип с трудом улыбнулся.

— Не помешает, — согласился он.

— Вот именно, — прекрасная мышка отвернулась. — Мы в безвыходном положении. Фокси грозит опасность, мы от нее за тысячи миль, команда разбросана по стране, враг приближается… Самое время для веселья, да? Но ты не думай, я не спя… Чип!!!

Бурундук дернулся:

— В чем дело?!

Вместо ответа Гайка подняла фонарь, и Чип впервые в жизни реально почувствовал, как шерсть встает дыбом. В ярком луче блестела гигантская ледяная глыба в форме идеального куба.

Некоторое время спасатели, утратив дар речи, смотрели на артефакт. Судя по размерам, внутри глыбы запросто поместилось бы штук десять человечьих автомобилей, или штабное дерево целиком. Лед отливал синевой и был сказочно чист.

— Гм-м, — заметила Гаечка, когда пришла в себя. — Гмхм… Хмгм… Мгхм…

— Невероятно! — прошептал Чип.

Мышка провела лапкой в перчатке по своим заиндевевшим волосам. Смерив глыбу задумчивым взглядом, Гайка порылась в одном из карманов, вытащила большой подковообразный магнит и молча направилась к ледяной громаде. Чип недоверчиво наблюдал.

— Гая?

— Минутку.

Приблизившись к льдине, изобретательница ткнула в нее магнитом и застыла на пару секунд, прислушиваясь к ощущениям. Чип нервно подергивал хвостиком.

— Ну? — не удержался он наконец.

— Магнитных свойств не наблюдается, — вздохнула Гаечка.

— Как лед может быть магнитом?! Мышка развела лапками.

— Я просто подумала, вдруг наш радар засек ЭТО, а не человечий вертолет? Чип вздрогнул.

— Там, внутри, что-то темнеет, — заметил он тихо.

Кивнув, Гаечка подошла к глыбе вплотную и приставила фонарь, рассматривая странное пятно в центре. Лед был прозрачнее стекла, так что мощная лампа легко просветила артефакт почти насквозь. Нахмурив брови, мышка вгляделась внимательней…

— Чип! — пискнула она внезапно, уронила фонарь и в панике повисла на шее капитана. Тот попятился.

— Что случилось?!

Гайка не ответила — в ее глазах стоял такой ужас, что сердце Чипа застыло. Проклиная неуклюжий комбинезон, он стиснул мышку в объятиях, пытаясь закрыть собой от… Да какая разница, от чего?!

— Любимая, я здесь… — шептал Чип. Пару минут Гайка молча дрожала, пряча лицо на груди друга. Затем, взяв себя в руки, тихо вздохнула и подняла глаза.

— Прости, я испугалась.

— Идем в обход? — предложил бурундук. Гаечка покачала головой.

— Все хорошо. Я… просто не ожидала.

Чип впервые перевел взгляд на ледяной монолит. Лучи фонарей проникали глубоко, и темное пятно уже не казалось только пятном. Теперь он видел — в центре куба застыл динозавр. Точнее, не совсем динозавр. А еще точнее…

— Но… Этого не может быть… — пробормотал капитан. Гайка сглотнула.

— Он просто похож.

— Слишком похож, Гая.

— Драконов не бывает.

— Говорящих бурундуков тоже, — мрачно отозвался Чип.

Мышка заставила себя отпустить друга и подошла к упавшему фонарю. Вместе, прижавшись ко льду, Чип и Гаечка взглянули на невозможное.

Дракон не казался огромным — его могучее тело было сложено столь гармонично, что размеры скрадывались. Черты, присущие и птице, и зверю, соединялись в нем с бесконечным совершенством; стремительный и грозный, изящный и начисто лишенный «массивности» крупных животных, серебристо-черный дракон чем-то напоминал сразу и сокола, и пантеру, хотя его полупрозрачные крылья, застывшие во льду, выглядели как увеличенная в сотню раз копия крылышек Фокси, а граненая клиновидная голова с прямыми, устремленными назад рогами, будто сошла с иллюстрации к рыцарскому роману.

Как один взгляд на кошку моментально выдает хищника, так и дракон — даже неподвижный — поражал невероятной, и в то же время смертоносной грацией. Черные и серебряные чешуйки бежали вдоль шеи, по груди, переплетались на боках, за крыльями до самого хвоста. Серебряные сверкали в электрических лучах как маленькие зеркальца, а черные совсем не блестели, и узор создавал фантастическую картину, будто полностью черный дракон облачился в зеркальную облегающую кольчугу из полированной стали. Впечатление усиливалось сотнями конических серебристых шипов, гребнем бежавших вдоль драконьей спины, сверкавших металлом на каждом суставе и кончике хвоста, изящной гребенкой украшавших надбровные дуги и челюсти.

Вдоль задней стороны лап, как бахрома, тянулись серебряные волосы. Такие же, но гораздо длиннее, образовывали роскошную гладкую гриву, сейчас вмерзшую в лед, а раньше ниспадавшую с мускулистой шеи, как у сказочного единорога. Тело дракона пронизывала мощь и гармония. Крылатый был столь прекрасен, что Чипу и Гайке потребовалось немало времени, чтобы опомниться.

— Может, он синтет, как Курган? — робко предположил Чип. — Или вообще робот…

Гаечка тихонько вздохнула.

— Вряд ли, Чипка. Слишком уж он… прекрасен. Это не дракон, я уверена.

— А кто?! — опешил Чип.

— Ну… — мышка с легким смущением опустила глаза. — Драконесса…

— А, — Чип фыркнул. — Понятно.

Гаечка огляделась.

— Драконесса не просто замерзла, — протянула она задумчиво. — Кто-то нашел ее в леднике и вырезал… Поверхность глыбы будто полированная, пилой так не выйдет. Нужен лазер или резак на вольфрамовой проволоке.

— Кто-то? — горько усмехнулся Чип. — Кажется, я уже знаю, зачем сюда летят люди.

Гайка встрепенулась:

— Точно!

Бурундук прекратил разглядывать драконессу и поднял голову.

— Гая, смотри! — воскликнул он, направив луч фонаря на стену пещеры. Там, на высоте трех человеческих ростов, темнела глубокая каменная ниша. Спасатели переглянулись.

— Здорово! — Гаечка подбежала к скале и попыталась забраться наверх, но зимняя одежда делала ее неуклюжей. Чип, установив фонарь на камень, не спеша приблизился.

— Посторонись, любимая, — он расстегнул комбинезон. Гайка с тревогой обернулась:

— Чипа?! Замерзнешь!

— Не так быстро, — отозвался бурундучок. Он уже разделся и стоял на льду обнаженным. — Я пушистый… — добавил он, дрожа от холода. — Давай веревку, скорее!

Гайка, закусив губу, сбросила со спины ранец и вытащила моток прочной лески. Чип перекинул его через плечо.

— Ну, поехали… — оценив рельеф камней, бурундук разбежался и прыгнул, рассчитывая уцепиться за небольшой выступ на высоте своего двойного роста. У него получилось.

Напрягая все силы, Чип подтянулся. Путь предстоял неблизкий, а скала была такой холодной, что лапки каждый раз чуть не прилипали к камням. Хрипло дыша, бурундук наметил следующую цель…

…Казалось, прошло много лет, прежде чем трясущийся от холода Чип добрался до ниши и рухнул на лед, судорожно глотая воздух. Из полубеспамятства его вывел голос любимой:

— Чипа! Чипка, очнись! Не спи! Не спи!!!

Бурундук застонал. Он совершенно не чувствовал тела, и лишь каким-то чудом нашел в себе силы подняться. Обернув леску вокруг выступающего камня, Чип сбросил моток вниз и беспомощно сполз по скале. Он уже не видел, как Гаечка ракетой взлетела на помощь.

— Глупый грызун… — глотая слезы, мышка принялась лихорадочно натягивать на замерзающего друга комбинезон. Это удалось не сразу, лапки Чипа словно одеревенели от холода, но Гаечка все же справилась и рухнула рядом, заключив бурундука в объятия. Несколько минут они лежали совсем неподвижно. Наконец, Чипа сотрясла сильная дрожь и он с трудом открыл глаза. Гайка, всхлипнув, прижалась лбом к его лбу.

— Пушистый, да? — выдавила она, плача от счастья. — Тут же минус семьдесят…

— Мы наверху? — хрипло спросил бурундук. Гайка чмокнула его в нос.

— Да, да, теперь нас не найдут!

Чип с огромным трудом сел. Его трясло.

— Ты… ничего… внизу не оставила? — выдавил он с огромным трудом. Мышка всхлипнула.

— Нет, нет, глупыш, все хорошо. Чипа… Я… — она расплакалась. Капитан беспомощно улыбнулся.

— Ты в безопасности, — сказал он хрипло. — Это главное.

Гайка вздрогнула и внезапно прижала друга к себе в жарком поцелуе. Чип счастливо зажмурился.

— Любимая… — вырвалось у него, когда Гайка разжала объятия. Мышка молча лизнула друга в нос.

— Вытяни леску, — шепнул счастливый Чип. — И больше ни звука, хорошо? Отключаем фонари и дышим через шарф. Если у людей нет теплосканеров, считай, мы спасены.

Гаечка кивнула. Подобравшись к краю ниши, она направила луч вниз и внимательно оглядела пещеру. Убедившись, что на земле ничего не осталось, быстро втянула веревку. Бросила на драконессу последний взгляд.

Фонари беззвучно погасли и тьма надвинулась вплотную. Отыскав Чипа на ощупь, Гаечка помогла ему отползти в самый дальний угол ниши и села рядом. Друзья крепко обнялись.

— Теперь только ждать… — шепнула Гайка. Чип не ответил, но мышка ощутила, как он напрягся. От нежности и любви у Гайки больно сжалось сердце.

Потянулись бесконечные минуты. Прижавшись друг к другу, спасатели постепенно согрелись, но избавиться от страха было не так-то просто, хотя Гайка всеми силами пыталась изгнать память своей местной версии. К тому времени, как абсолютный мрак прорезал далекий одинокий лучик света, ей это почти удалось…

Свет вначале показался наваждением, но Чип вздрогнул одновременно с подругой, и стало ясно — им не мерещится. Звуков пока слышно не было.

Следующие минуты показались часами. Вжавшись в скалу и подтащив ранцы поближе, спасатели обнимали друг друга, дрожа от страха и страстно желая, чтобы их не заметили. Свет вдали моргнул снова.

Затем, в полной темноте, послышался самый страшный в этом мире звук: шорох крадущихся людей. Чип зажмурился: отсутствие фонарей означало, что враги несут приборы ночного видения. Мороз в пещере стоял такой, что любой источник тепла — даже столь крохотный, как бурундук, обнявший мышку — будет сиять не хуже прожектора. Гайка все поняла одновременно с другом и судорожно к нему прижалась.

Солдаты внизу не переговаривались; каждый знал свое дело. Быстро завершив сканирование пещеры и убедившись, что других жизненных форм нет, они столь же бесшумно, как появились, вновь скрылись в направлении выхода. Гайка обратила к Чипу заплаканные глаза.

— Что делаем? — спросила с легкой дрожью. Бурундук стиснул кулаки.

— Если их мало, пустят газ. Если много и хорошо вооружены, попробуют взять живьем.

Гаечка лихорадочно кивнула, схватила ранец и вытащила два миниатюрных противогаза.

— Надевай, скорее!

Чип последовал совету. Когда Гайка надела свой, он заботливо проверил, хорошо ли поступает воздух. Касаясь кожи, замерзшая резина причиняла сильную боль.

— Надо сдаваться… — выдавила мышка. — Потянем время…

Капитан зажмурился, но другого пути им просто не оставили. Стараясь как можно дольше растянуть последние минуты с Гаечкой, Чип прижался к ее груди, чувствуя, как страх и горе захлестывают разум.

Времени им дали немного. Во тьме вновь послышался шорох, и внезапно слепящий луч осветил нишу. Капитан вскрикнул.

— Не сопротивляться! — рявкнули снизу. Гаечка сорвала противогаз:

— Мы сдаемся, у нас нет оружия!

Пока луч продолжал сиять, два солдата принесли раздвижную стремянку и приставили к скале. Наверх полез спецназовец в тяжелом бронескафандре.

Под дулом штурмовой винтовки, Чип, дрожа, поднял лапки. Рядом то же самое сделала Гаечка. Лица солдата не было видно за бронестеклом, но, судя по тому как опустилось оружие, уровень опасности он явно переоценил.

— Кэп, да тут две мыши, — фыркнул спецназовец.

— Кому мышь, а кому шпион, — сурово отозвались снизу. Солдат пожал плечами.

— Ну, давайте контейнер, что ли? Самый маленький…

Ему подали прозрачную клетку из толстого пластика. Дырочек для воздуха в ней не было, вместо них сзади был приделан небольшой вентилятор, с обеих сторон забранный частой решеткой. Бросив клетку на камни, спецназовец угрожающе поднял винтовку:

— Внутрь, оба!

— Лучше подчиниться… — горько шепнула Гаечка. Чип, сглотнув, помог ей подняться и войти в клетку. Солдат захлопнул дверцу.

— Чисто, — сообщил вниз.

— Давай их сюда, а сам проверь нишу. Нам проблемы не нужны.

— Есть, кэп…

Чип и Гаечка, дрожа, смотрели на врагов.

Глава 4

Фокси проснулась от шума. Открыв глаза, она долго не понимала, почему вместо неба видит заляпанный грязью стальной лист, крест-накрест перечеркнутый многочисленными рядами заклепок. Воздух был пропитан вонью, сразу напомнившей о страшном убежище и войне. Некоторое время летучая мышка упрямо твердила себе, что до сих пор спит…

Кто-то больно наступил ей на перепонку, и Фокси с криком вскочила. Огляделась, судорожно дыша, попятилась, прижалась к холодной стене. Зажмурилась, отказываясь верить.

— Нет, — прошептала Фокси. — Нет. Нет! Нет!!!

На крик обернулись только два-три ближайших узника. Остальные — изможденные, грязные, с пустыми глазами — даже не вздрогнули. Летучая мышка с хрипом втянула воздух.

Освещение в камере было плохим, так что оценить ее подлинные размеры не представлялось возможным. Но даже той части, что предстала глазам Фокси, с избытком хватило бы ей, чтобы всю оставшуюся жизнь просыпаться в холодном поту.

Гигантский, терявшийся во тьме зал с очень низким потолком, был заполнен животными. Заполнен в самом прямом смысле — пленники лежали в два-три слоя, живые, но в таком состоянии, что им едва ли позавидовали бы мертвые. Десятки, если не сотни видов, от птиц до копытных, хищники и травоядные, жители гор и лесов, вповалку, друг на друге, как мешки с песком. Четыре огромных вентилятора на потолке неторопливо крутились, несколько заляпанных грязью ламп тускло освещали почти сюрреалистичную картину ада. Фокси всем сердцем ощутила, что находится на грани безумия.

Она крепко зажмурилась и вызвала в памяти лицо Дэйла. Веселый бурундучок стоял на ветке штабного дерева и с опаской глядел вниз.

— А-а-а… Ты уверена, крылья выдержат? — спросил он смущенно. Фокси невинно улыбнулась.

— Если не выдержат, здесь есть девушка, которая тебя поймает, — шепнула весело. Дэйл глубоко вздохнул.

— Тогда… Вперед! — он смело шагнул в пропасть. Фокси нырнула следом, страхуя друга.

— Па-па-па-падаю! — завопил бурундук. Но дельтаплан уже наполнился воздухом и, с небольшой помощью летуньи, вышел из пике в горизонтальный полет. Дэйл восхищенно огляделся.

— Летаю! — у него вырвался ликующий вопль. Фокси парила рядом, счастливо улыбаясь.

— Нравится?

— Еще как! Чипа бы сюда! Летунья покачала головой.

— Дэ-э-эйл, я же говорила — дельтаплан не выдержит двух пассажиров.

— А, ну да… — бурундучок тут же забыл о ее словах и заложил лихой вираж. — Получается!!! Получается, Фокси!!! Летучая мышка рассмеялась.

— А ты боялся!

— Когда ты рядом, уже не страшно, — тихо признался Дэйл, и Фокси чуть не задохнулась. Сердечко сжалось от радости и счастья…

…Открыв глаза, она улыбнулась. Напряжение понемногу отпускало, боль в груди почти совсем утихла. Если б только Дэйл знал, сколько раз он, сам не понимая, спасал жизнь одинокой летучей мышке. Если б он только знал…

— Прекрасная подготовка, — буркнул лежавший рядом красно-коричневый волк с длинной, как у колли, растрепанной шерстью. До Фокси не сразу дошло, что она понимает слова.

— Это ты сказал? — спросила недоверчиво. Волк грустно усмехнулся.

— Где уж мне.

— Ты говоришь!!! — Фокси широко раскрыла глаза и попятилась. Зверь устало опустил веки.

— Нет. Не говорю.

— С ума сойти… — летунья подобралась к волку поближе и осторожно коснулась его крылом. — Но откуда ты знаешь английский?!

— Я не говорю, — мрачно ответил зверь. — Я излучаю. Таких, как я, для этого вывели. Растерянная Фокси моргнула.

— Но у тебя же губы двигаются, и голос я слышу!

— Не слышишь. И губы у меня не двигаются. Просто твой мозг в это верит, — невесело отозвался волк. Летучая мышь запнулась. Помолчала, размышляя.

— Я хочу понять, — сказала она очень тихо. — Как это возможно? Волк тяжело вздохнул.

— Слова ничего не значат, — ответил глухо. — Слова лишь обрамление для мыслей. На каком бы языке ни думал разумный, при разговоре его мозг выполняет одну и ту же работу — формирует мысли, ищет в памяти подходящие слова и соотносит с ними готовые образы, чтобы затем тот, с кем он беседует, проделал в голове обратное. Таких, как я, вывели специально, чтобы перехватывать образы еще до того, как они станут словами. Фокси сглотнула.

— Значит, для тебя вообще нет разницы между языками?!

— Это моя главная функция, — грустно сказал волк. — Пока я рядом, все понимают всех. Универсальный транслятор. Незаменимый помощник в путешествиях. Спешите, тираж ограничен. Элегантная ретро-внешность, не требует питания и обслуживания на протяжении всего срока службы. Способен тащить багаж средних размеров, охранять дачный домик и играть с детьми… Летунья ахнула.

— Ты синтет! Да?! Зверь усмехнулся.

— Догадливая. Фокси лихорадочно огляделась.

— Здесь много синтетов?

— Порядочно, — отозвался красный волк. — В основном, устаревшие модели вроде меня.

— Устаревшие? — негромко спросила летунья. Волк печально улыбнулся.

— Декоративные звери вышли из моды после восстания. Сегодня в почете жесткая экономия. Новые трансляторы не превышают тебя размером, а дальность их действия впятеро выше, чем у меня.

Фокси страшным усилием воли подавила волнение и на миг зажмурилась, восстанавливая дыхание. Зверь смерил ее уважительным взглядом.

— Не ожидал встретить здесь существо с подготовкой, — сказал он грустно. — Очевидно, у повстанцев совсем плохи дела, раз в утилизатор попадают такие специалисты. Летучая мышка вздрогнула.

— Как я здесь оказалась? Волк слабо вздохнул.

— Дважды в сутки кормление. Тогда же синдроиды проверяют сырье. Мертвых забирают, новых пойманных добавляют.

— Синдроиды? Кто они?

— Биороботы, — коротко ответил волк. — Примитивные и недорогие. Простейший набор функций: перерабатывать мертвых в корм для живых, раз в пять дней удалять отходы, фильтровать воздух. Утилизатор должен работать без сбоев. Расход сырья строго контролируется. У хозяев все автоматизировано до предела, они не любят… Пачкать лапы.

Фокси сглотнула, ярко представив нарисованную волком картину. Яростно мотнула головой, чтобы отвлечься от страшных мыслей.

— У тебя есть имя? — спросила тихо.

— Мне нравится звать себя Лингом.

— А я Фокси. Я прилетела из будущего. Линг слабо фыркнул.

— У нас нет будущего, Фокси. Мы пища. Каким-то чудом летунья заставила себя не вскрикнуть.

— Я ничего не знаю о вашем мире, — сказала она после долгого молчания. — Пожалуйста, расскажи. Где мы? Кто заключил всех в этой камере? Ты упомянул восстание? Какое? Умоляю, расскажи! Изможденный волк с трудом приоткрыл глаза и посмотрел на Фокси.

— Новомыслящая… Залетела в садовую зону, оказалась под наблюдением стратосферной станции и попалась синдроидам, — заключил он невесело. — Я мог бы догадаться. Существам с такой подготовкой, повстанцы нашли бы более полезное применение.

— О чем ты? — Фокси подалась вперед. — Что за подготовка? Линг вздохнул.

— Ты свободна от ненависти, — ответил тихо. — Я давно такого не видел. Для них ты несъедобна. Это огромная редкость, особенно у новомыслящих. После должной тренировки, ты будешь способна противостоять любому менталлу. Фокси начала понимать, и у нее непроизвольно дернулся хвостик.

— Несъедобна? — прошептала она. — Ненависть? Ты… О вампирах?!

— Хозяева не любят это слово, — поправил ее Линг. — Их самоназвание «менталлы». Называя менталла вампиром, ты быстрее окажешься в утилизаторе. Потрясенная до глубины души, летунья молча сползла по стене и села на грязный пол. Зажмурилась, приходя в себя.

— Значит, Мгла была права… — прошептала она наконец. — Ее рассказ! Какой ужас… Волк едва заметно улыбнулся.

— Красивое имя — Мгла. Я мог бы его выбрать. Жаль, уже нет смысла… Фокси, моргнув, повернула голову:

— Не понимаю. Ты самец или самочка?

— Я синтет, — отозвался Линг. Летунья отпрянула.

— Так вы… — она ахнула. — То есть, у вас… Детей не бывает?! Волк чуть повернул голову и искоса взглянул на собеседницу.

— Нас производят, а не выращивают, — сказал он неожиданно жестко. — А вы, природные… Даже в утилизаторе не забываете напомнить. Это жестоко. Фокси содрогнулась.

— Прости! — она подбежала к волку. — Пожалуйста, прости! Я не подумала! Я… Я ничего не знаю про ваш мир! Прости, пожалуйста, пожалуйста, я не хотела причинять боль!

— Я синтет, — буркнул Линг. — Мы не чувствуем боли. Летунья отчаянно замотала головой.

— Ты живой! Я видела настоящего синтета — и все время путала его с роботом. В нем не было ничего живого, кроме облика. А в тебе нет ничего от машины!

— Какая приятная гипотеза, — грустно сказал волк. — Я хочу в нее верить.

— Так верь! — Фокси погладила его крылом. — Верь! Линг едва заметно качнул головой.

— Нет смысла, — ответил он тяжело. — Я скоро перестану функционировать. Летунья яростно дернула крыльями.

— Ты не умрешь!

— Можно считать это смертью, — согласился волк. — Я предпочитаю звать отключением…

— Ты не умрешь, — с силой повторила Фокси, дрожа от волнения. — Я помогу! Я спасатель! Линг опустил веки.

— Тех, кто попал в утилизатор, спасать поздно, — ответил тихо. Фокси гневно топнула лапкой.

— Да что это за утилизатор такой?! Зачем нас сюда бросили?!

Волк чуть заметно улыбнулся. В его ярких глазах, на миг, отразилось столько доброты и странной, непонятной тоски, что у Фокси ёкнуло сердце.

— Лучше поспи, — ласково сказал Линг. — Детям и новомыслящим не стоит… О таком думать. Летунья присела у головы красного волка.

— Я должна знать.

— Это причинит боль, — тихо отозвался зверь. — Я не чувствую боли, но слишком часто видел, какие муки она несет природным. Я не хочу тебе боли, Фокси. Летучая мышка зажмурилась.

— Пожалуйста, — взмолилась едва слышно. — Мне надо знать, я должна спасти всю планету! Линг помолчал.

— Утилизаторы производят пищу для менталлов, — сказал он после длительной паузы. — Но хозяева едят эмоции, не тела, поэтому держат нас живыми как можно дольше. Синтеты старых моделей испытывают такие же чувства, как природные, потому-то нас и отправляют в утилизаторы вместе с вами. Волк глубоко вдохнул.

— Их главное блюдо — ненависть. Менталлы ее культивируют и любовно выращивают. В утилизаторах специально такие ужасные условия. Чем страшнее, чем меньше остается надежды, тем больше еды производит разумный прежде, чем гибнет… Линг указал глазами на потолок.

— Стены время от времени начинают сдвигаться, и никогда не знаешь — они просто пугают, или пришла пора заменить сырье. Это замечательно стимулирует дойку… Под полом антенны для сбора эмоций, менталлы уже давным-давно не занимаются этим лично. Мы сейчас находимся в главном блоке комбината «Синанто», это гигантская эмпатостанция, она кормит сразу несколько городов. Красный волк опустил веки.

— Раньше, до восстания, в утилизаторы отправляли только старых, больных и непокорных… — сказал он грустно. — Повстанцы сразу повысили приток сырья, а после катастрофы менталлы будто с цепи сорвались. Такое впечатление, что они надеются досуха выжрать все ресурсы планеты, прежде, чем ее покинуть. Фокси застыла.

— Катастрофа, — прошептала она. — Ты знаешь про катастрофу! Что это было?! Скажи! Скажи скорее! Линг так долго молчал, что летунья не выдержала. Присев перед мордой волка, она умоляюще протянула к нему крылья:

— Пожалуйста, расскажи про катастрофу! — взмолилась Фокси. — Я должна знать! Красный волк хрипло вздохнул.

— У хозяев есть враги, — ответил нехотя. — Существа с другой планеты. Уже сотни лет они преследуют и изгоняют менталлов из каждого мира, где те строят колонии.

— Да, я знаю! — летунья закивала. — Светлячки! Линг слабо улыбнулся.

— Так их зовут только дети… Век за веком, эпоха за эпохой длилась эта война, однако враги безуспешно искали родной мир менталлов. Планету, что породила их в седой древности, и где менталлы скрывались после каждой проигранной битвы. Волк с грустью обвел глазами полутемную камеру.

— А потом нашли, — сказал тихо. — Шесть лет назад. Фокси широко раскрыла глазки.

— Земля?! Вампиры родом с Земли?!

— Увы, — вздохнул Линг. Летунья отпрянула. Помолчала.

— А ты видел вампиров? — спросила с подозрением. — На кого они похожи? Линг едва заметно растянул губы в усмешке.

— Безволосый черный зверь у стены, прямо под лампой. Фокси подскочила и, как ужаленная, крутанулась на месте.

— Человек?! — вырвалось у нее. Волк с легким удивлением приподнял веки.

— Тебе знаком этот вид? Они водятся лишь на малоизученном экваториальном материке, менталлы начали их ловить лет десять-пятнадцать назад. Фокси сглотнула.

— Не понимаю… Он вампир? Или человек?

— В утилизаторе, конечно, человек, — вздохнул красный волк. — Но это самый близкий к менталлам вид на Земле. И самый продуктивный; люди за час вырабатывают больше ненависти, чем сто обычных зверей за год.

Летунья долго молчала, разглядывая худого, изможденного дикаря с деревянными кольцами в ушах и нижней губе. Тем временем, уставший Линг смежил веки. Фокси с трудом перевела дух.

— Не спи, — взмолилась она, гладя крылом красную шерсть. — Не спи! Как устроен утилизатор? Откуда поступает воздух? Эти вентиляторы, — Фокси взглянула на потолок, — Куда ведут вентиляционные шахты?

— Здесь томится много маленьких летающих существ, — не раскрывая глаз, буркнул зверь. — Если б на свободу было так просто вырваться… Фокси гневно стиснула коготки.

— Я не сдамся! Должен быть путь! Волк вздохнул.

— Наши судьбы решают хозяева. Так всегда было и будет. Летучая мышка яростно дернула крыльями.

— У меня нет хозяина, — бросила она, дрожа от гнева. — И я не сдамся, слышишь? Я спасатель! Я прошла через такое, что ваш утилизатор — просто мелкая соринка! Я ее смахну и не замечу, вот так: пффф!

Взмахнув крыльями, Фокси взмыла под потолок и вцепилась в мелкую решетку, закрывавшую шахту вентилятора. Зажмурилась, послала мощный сонарный луч, «просвечивая» металл вокруг. Сразу заметила электромагнитный затвор, державший решетку изнутри. Из зала его видно не было.

Фокси вновь спикировала на пол, где лежал измученный волк. Он со слабым интересом, одними глазами следил за летуньей.

— Линг! — Фокси огляделась, с волнением дергая хвостиком. — Здесь есть синтеты, умеющие производить электричество? Как скаты? Красный волк с легким удивлением опустил и поднял веки.

— Должны быть, — заметил он неуверенно.

— Как они выглядят? Кого мне искать?

— Выходило несколько моделей… — напрягая все силы, Линг приподнялся и сел, качаясь от слабости. Поднял голову, осмотрелся, щуря глаза.

— Кажется, есть один, — волк протянул лапу вглубь зала, где звери лежали вповалку. — Видишь оленя? На самом верху, буро-желтый. Фокси радостно закивала:

— Вижу! Это он?

— Нет, — Линг слабо улыбнулся. — Тебе нужна золотистая мышь, что сидит на его роге. Их выпускали для ремонта труднодоступных датчиков. Летунья вскочила:

— Поняла! Я сейчас!

— Приведи ее сюда, если хочешь поговорить, — красный волк опустил голову. — Мой радиус действия мал.

Фокси кивнула и расправила крылья. Она совсем не боялась — будто некий внутренний голос твердил, что жуткий «утилизатор» и в самом деле окажется лишь небольшой заминкой на пути к главной цели.

Как достичь цели, Фокси не думала. Она просто верила, всей душой, что жизнь на целой планете не может вот так взять, и закончиться.

А даже если может — всегда найдется способ это исправить.

Всегда.

— Что дальше, сэр? — спросил огромный мускулистый сержант в тулупе с меховым капюшоном. В его сильной руке пластмассовая клетка, где сидели спасатели, жалобно поскрипывала.

Человек, к которому все солдаты обращались просто «сэр», формы не носил. Высокий, зеленоглазый мужчина лет сорока, совершенно лысый, с длинным неприятным лицом и крючковатым носом, был одет в черное кожаное пальто до пят, из-под которого холодно поблескивали сапоги с металлическими накладками. При виде пленников, на его лице промелькнула легкая брезгливость.

— Из самолетика? — поинтересовался он рассеяно. — Уже допросили? Сержант покачал головой.

— Никак нет, сэр. Клейтон распорядился доставить их вам.

— Зачем? Солдат поднял клетку и указал на испуганную Гаечку, обнимавшую Чипа.

— Эта, которая мышь, ну в общем пушистая — Клейтон ее узнал, сэр. Сказал, вы обрадуетесь.

— Обрадуюсь? — в глазах лысого мужчины появился интерес. — А ну, давайте сюда этих микрошпионов…

Клетка со стуком опустилась на металлический стол. От толчка Чип и Гайка внутри упали; опомнившись, бурундук вскочил и попытался закрыть собой подругу. Лысый с большим удивлением провел рукой по гладко выбритому подбородку.

— Не может быть, — усомнился он, поднимая глаза. — Сержант, вы знаете, кого поймали?

— Так точно, сэр, — здоровяк ухмыльнулся. — Вредителей.

— Если б только вредителей… — лысый откинулся на спинку кресла и задумчиво сцепил руки на животе. — Перед вами знаменитая Гайка Хаквренч, гениальный конструктор, создатель почти всей вражеской боевой техники, включая и тот самолет, что мы обнаружили. За ее… Гм… Хвост уже много лет назначена большая награда.

— Награда? — солдат оживился.

— Да, и вы ее несомненно получите, — улыбнулся лысый. — Сейчас, будьте добры, позовите профессора. Скажите, его возлюбленный лазер никуда не убежит.

— Так точно, сэр! — отдав честь, радостный сержант затопал прочь из кабины тяжелого грузового вертолета. Такие машины появились у людей недавно. Раньше — пока у зверей еще оставалось достаточно истребителей и зенитных орудий — вертолет размером с четыре автобуса прожил бы недолго. Между тем, лысый склонился к клетке и смерил пленников долгим, внимательным взглядом.

— Что вы делали в этом районе? — спросил он задумчиво. — Запаса топлива Га-37 никак не хватило бы для возвращения. Десант? Чип едва не вздрогнул, и лишь каким-то чудом сумел сохранить неподвижность. Лысый помолчал, размышляя.

— Хотя, едва ли… — протянул он после паузы. — Поблизости нет военных объектов, а про то, что есть, вы совершенно точно не могли знать. К тому же, подозреваю, эта талантливая мышь слишком ценная зверюшка для такого, гм, применения. Нет, здесь другое… — он нахмурил густые брови. — Странно…

— Мы беженцы, — тихо сказала Гаечка. Чип содрогнулся:

— Молчи! — воскликнул он. Мышка с трудом покачала головой.

— Уже поздно, генерал. Слишком поздно.

— Генерал? — переспросил лысый. Чип вскочил.

— Не верьте! — он гневно топнул лапкой. — Я простой пилот, а она никакая не Гайка! Ее настоящее имя Лавайни, просто нас так загримировали! Мышка бросила на Чипа испуганный взгляд.

— Что ты говоришь?! Бурундук яростно замотал головой.

— Господин… — он подбежал к стенке. — Нас выбрали просто потому, что мы похожи на Гайку Хаквренч и генерала Кип Ким Нигма. А на самом деле, мы простые грызуны, даже не солдаты — я работал вторым пилотом санитарного аэроплана, меня зовут Чип, а Лавайни была медсестрой в моем самолете. Два дня назад нас вызвали в штаб и внезапно приказали сдаться в плен, чтобы завлечь вас в ловушку при помощи дезинформации! Лысый с легким удивлением поднял брови.

— Неужели? — спросил он насмешливо. — И вы, очевидно, воспользовались услугами ясновидящей, раз проведали, где нас искать? Чип запнулся, но моментально нашелся:

— Мы… Знали об активности в этом районе!

— Здесь нет и никогда не было активности, — жестко произнес человек. — Мы впервые сюда прилетели. Гайка моргнула, но ничего не сказала. Чип озадаченно попятился.

— Впервые?

— Да, генерал Кип Ким Нигм, — холодно отозвался лысый. — В следующий раз продумывайте ложь заранее. Итак, — он обратил глаза к Гайке. — Вы беженцы?

Спасатели переглянулись. Чипу с огромным трудом удалось сдержать дикий нервный хохот: его немудреный план сработал даже лучше, чем планировалось. Гаечка сглотнула.

— У нас… голод, — выдавила она. — Начинаются болезни. Последний авиазавод уже месяц как разбомбили, мне даже негде испытывать новый глайде… — она запнулась, потому что Чип лапкой зажал ей рот.

— Достаточно, — сказал он сурово, совсем другом тоном. Человек усмехнулся.

— Иногда тупость зверей просто поражает, — заметил он в сторону. — Вы деретесь, как безумные, тратите последние ресурсы, хотя война давно проиграна. Зачем? Болезни, голод… Да вы ж мрете как мухи! И ради чего? Земля замерзает! Неужели не ясно, что в наших общих интересах прекратить бойню? Чип внезапно ощутил мощный прилив чужого гнева — это на миг ожила память его местной версии.

— Прекратить бойню? — переспросил он, хрипло дыша от ярости. — То есть, лечь и зажмуриться?

— Мы предлагаем сытое и безопасное существование, а не смерть, — холодно возразил лысый. — Умирают все, так или иначе. Вопрос в другом, гибнуть ли без всякого смысла, разорванным в клочья под бомбами и снарядами, либо долго и счастливо жить, а затем подарить себя новому поколению. Ваша дешевая пропаганда просто смехотворна. Ты не задумывался, что, если люди перебьют всех зверей, то и сами помрут с голоду в течение месяца? Наша цель — не истребить вас!

— Верно, — отозвался Чип, с трудом держа себя в руках. — Вы мечтаете нас размножить, а не истребить. Построить фермы, мясокомбинаты, заводы, чтобы продавать на каждом углу свеженькие трупы в яркой упаковке. Миллионы трупов. Двадцать семь миллионов в сутки. Пропаганда? — он хрипло рассмеялся. — Мне не нужна пропаганда, человек. Я все это видел!

— Чипа, тише… — уже всерьез напуганная Гаечка положила лапку на плечо друга. Тот, опомнившись, понурил голову и сел прямо на пол клетки, сжимая и разжимая кулаки. Лысый наблюдал с неподдельным интересом.

Однако продолжить разговор ему помешали. В вертолет запрыгнул низенький пухлый человечек в столь пушистой коричневой шубе, что из-под капюшона виднелись только линзы толстых очков. При виде этого нелепого коротышки, у обоих пленников невольно вырвался крик:

— Нимнул! — хором воскликнули Гайка и Чип. Лысый удивленно моргнул.

— Профессор, вы популярны среди мышей, — пошутил он с легким напряжением в голосе. Коротышка бросил на пленников короткий взгляд, но, тут же, отвернулся; грызуны его совершенно не волновали.

— Развлекаетесь? — неприятным визгливым голосом спросил профессор Нимнул. — Ну-ну. Браво, браво. Отлично, отлично. Хе-хе. Лысый нахмурил брови.

— В чем дело? Я…

— Да, вы, вы, вы! Бездарный, некомпетентный, чванливый надутый осел! — Нимнул подскочил к столу. — Я предупреждал! Всем говорил! Требовал усилить гарнизон, прислать больше танков, больше техники! Слишком дорого, отвечали мне! Какой в этом смысл, отвечали! Говорили, не сходите с ума! И вот! Как вам теперь обстановочка, Тэйлор? Что дешевле — два танка или два года работы?! Лысый в полном недоумении поднялся на ноги.

— Что произошло?

— Он не знает! — воскликнул профессор, театрально воздев к потолку руки. — Я, гражданское лицо, первым слышу о захвате космодрома, а вы тут развлекаетесь с грызунами! И без того болезненно бледное, лицо Тэйлора побелело прямо на глазах.

— Космодром захвачен?! — переспросил он недоверчиво. — КОГДА?! Кем?!

— Космодром?.. — пробормотал в клетке Чип. Гайка бросила на него горящий взгляд и, одними губами, шепнула «Мгла». Бурундук быстро опомнился, коротко кивнул. Нимнул, тем временем, продолжал отчитывать лысого:

— Только что поступила радиограмма, открытым текстом, замечу! Отряд боевиков, просто звери какие-то, пять часов назад атаковал и успешно захватил самый секретный объект Северного Альянса! Тэйлор сглотнул.

— Извините, профессор… — он бегом бросился к люку и выскочил из вертолета. Снаружи раздались крики и отрывистые слова команд.

Нимнул гневно топнул ногой. Его взгляд случайно остановился на клетке с пленными спасателями и человечек, вспомнив о них, недовольно поджал губы.

— Га-37 из пещеры, хе-хе? — спросил он с кривой ухмылкой. — Я слышал, попался известный конструктор, хе-хе. Замечательно, просто замечательно…

Взобравшись коленями на стул, коротышка склонился к клетке и постучал по пластику. Чип и Гайка со страхом следили, поскольку знали: предсказать поведение профессора невозможно.

— Должен сказать, мышь, некоторые из твоих конструкций достаточно оригинальны… Для мыши, — недовольно добавил Нимнул. — А в целом, на редкость бездарны, тупы и смехотворны! Гайка чуть не задохнулась от возмущения.

— Что-что?! — она вскочила. — Мои машины бездарные?! Ах ты… Мартышка!!! Нимнул визгливо рассмеялся.

— Мышь, полагаешь, животное может оскорбить человека, сравнив его с животным? — насмешливо спросил профессор.

— Я разумное существо! В отличие от тебя!

— Хе-хе, разумное, неразумное, — Нимнул фыркнул. — Главное, у кого ружье! Он резко прекратил улыбаться и так хлопнул по столу, что клетка подпрыгнула.

— Скоро, совсем скоро у нас появится ТАКОЕ ружье, хе-хе, что все твои жалкие сородичи сами приползут к моим…. Тьфу, то есть к нашим, нашим ногам… — профессор поморщился. — Говори, презренный грызун: с какой целью вы лезли в пещеру?! Разъяренная до предела, Гайка оттолкнула Чипа, который пытался ее успокоить.

— Сначала ты ответь, откуда взялся дракон! Нимнул моргнул и чуть отодвинулся от клетки.

— Дракон? — он медленно улыбнулся. — Взялся? Хе-хе. Мышь, хе-хе, мне совсем, совсем, совсем-совсем не интересно, откуда он взялся. Главное, прекрасно сохранилось его средство передвижения… И скоро, о, совсем скоро мы покинем этот замерзающий кусок грязи под названием «Земля»! Гаечка попятилась. Изумленный Чип поднял голову:

— Люди нашли звездолет… — прошептал он.

— Не люди, а я! — гневно оборвал профессор. — Я нашел! Звездолет мой! Все равно никто, кроме меня, не может им управлять, — добавил он, как бы сам себя успокаивая.

— Это мы еще посмотрим, — справившись с волнением, выдавила Гаечка. Нимнул прищурил глаза.

— Как звери узнали? — спросил он резко. — Ваш жалкий самолетик доставил боевиков, захвативших мой космодром. Как вы узнали, я спрашиваю! Спасатели переглянулись. Чип, сглотнув, шагнул вперед:

— Вы ошибаетесь, профессор. Мы здесь только…

— Я никогда не ошибаюсь! — взвизгнул Нимнул. — Так вы упорствуете? Хе-хе! Ну, это ненадолго… Ненадолго! Он выпрямился и щелкнул пальцами. В дверь заглянул высокий солдат с автоматом.

— Принесите-ка моего питомца, — злорадно улыбаясь, приказал профессор. На лице солдата отразилась тревога.

— Прямо сюда, сэр? — спросил он недоверчиво.

— Да, сюда! Я что, должен все повторять по сто раз?! Меня окружают недоумки! Глупцы! Жалкие глупцы!

— Д-да, сэр… — солдат попятился и исчез за дверью. Нимнул довольно потер ладони.

— Оставлю вас наедине, милые зверюшки, — процедил он сквозь зубы. — Посмотрим, как вы запоете, когда я вернусь… Злобно посмеиваясь, он вышел из вертолета. Пленники взглянули друг на друга.

— Интересно, если мы погибнем, что будет после смены реальности? — задумчиво протянула Гайка. Чип стиснул зубы.

— Мы не погибнем.

— Я вот думаю, наша память…

— Гаечка, не надо, — тихо попросил Чип. — Мне больно. Мышка сильно вздрогнула и, опомнившись, понурила голову.

— Прости.

— Мы не погибнем, любимая. Вот увидишь… — бурундучок запнулся. В дверь протиснулся знакомый солдат, толкая перед собой массивный стальной контейнер на роликах. Затащив груз в вертолет, человек откинул заснеженный капюшон и, со вздохом, утер со лба пот. Чип и Гайка молча смотрели на железный ящик.

Внутри явно находилось что-то живое. Несколько прозрачных шлангов тянулись от мигающего огоньками пульта в нижней части контейнера к набору герметичных клапанов на передней панели, с другой стороны зловеще блестели кислородные баллоны. Гидравлический привод на крышке ритмично поднимал и опускал меха из черного блестящего пластика.

Солдат бросил на пленников взгляд, в котором читалось разом и злорадство, и странное сочувствие. Так и не сказав ни слова, он подкатил контейнер к столу, где стояла клетка, повернул большой регулятор на правой стенке ящика и поспешно направился к двери. Металл лязгнул о металл.

Гайка прижалась к Чипу: толстая крышка контейнера с шипением приподнялась и откинулась назад. Воздух заполнился белым влажным туманом. Нечто темное, смазанное скоростью движения, мелькнуло на грани зрения и стол внезапно подпрыгнул. Судорожно обняв Гаечку, Чип зажмурился.

Глава 5

Фокси с волнением оглядела шестерых зверей, сидевших перед ней полукругом. Все, кроме нее, выглядели изможденными и слабыми, особенно Линг. Летучая мышка глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок.

— Я рейнджер Фоксглав, — представилась она. — Прилетела из будущего и каким-то образом попала в ваш утилизатор. Добрый Линг ввел меня в курс дела. Думаю, никому из вас тут не нравится, да? — Фокси обвела взглядом зверей. — Я знаю, многие уже потеряли надежду, но дома я работала в спасательном отряде рейнджеров, и отлично усвоила простой урок: где не справится один, помогут друзья. Вместе мы легко вырвемся на свободу, но только если будем действовать сообща. Готовы?

Один из зверей, напоминавший пятнистого оранжевого енота с огромными когтями на передних лапах, неуверенно почесал за ухом.

— А план уже есть? — спросил он мрачно. Фокси решительно кивнула.

— Есть. Знакомьтесь, — она указала крылом на небольшую ящерицу с зеркально-сверкающей синей чешуей. — Полевой командир Нисса, я нашла ее вчера. Нисса состоит в повстанческом отряде.

Ящерка смущенно моргнула третьим веком.

— Не командир… — она свернула хвост колечком. — Я, скорее, агент…

— Неважно, — решительно оборвала Фокси. — Нисса знает частоты и коды повстанцев. С ее помощью, вырвавшись на волю, мы свяжемся с ближайшим партизанским отрядом.

— Как свяжемся? — коротко спросил оранжевый енот. — Повстанцы не доверяют синтетам. А мы вдобавок устаревшие, списанные модели. С какой стати повстанцам тратить на нас время?

Летунья улыбнулась.

— С такой стати, что каждый из нас обладает удивительными способностями, и вместе мы — сила! — она шагнула вперед. — Н'агол, твои ситановые когти режут металл, будто масло. У меня природный сонар, я вижу сквозь стены и в полной темноте. Нисса бегает по потолку так же легко, как мы по земле, а Рим умеет создавать мощное электрическое поле, даже молнии! — Фокси подошла к уныло глядевшему на нее золотистому мышонку с кисточками на ушах.

— Где не справится один, помогут друзья, — тепло сказала летучая мышка. — Знаю, вам трудно понять. Линг говорил, всех синтетов проектируют так, чтобы не тянулись друг к другу…

— Да-да, — вставила ящерка. — Им еще и волю подавляют. Поэтому мятеж подняли природные, вроде нас с тобой, а синтеты уже столетиями покорно лижут ноги хозяевам и почти не помогают восстанию!

— Там, откуда я прилетела, никто не делит разумных существ на группы, — твердо возразила Фокси. — Мы тоже не будем, Нисса. Здесь все равны, — она обвела крылом утилизатор. Помолчала.

— Друзья… — Фокси глубоко вздохнула. — Там, где я жила раньше… Дома… Было еще хуже, чем здесь. Почти все звери у нас неразумные, а вот эти существа — она кивнула на дикаря — захватили весь мир, совсем как вампиры у вас. И так же, как здесь используют синтетов, у нас поступают с животными, только в сотни раз страшнее. На нас охотятся, истребляют, миллионами отправляют на бойни, а бойня пострашнее вашего утилизатора…

Летунья шагнула вперед и обвела отряд горящим взглядом.

— Здесь, сейчас, мы можем доказать этим надменным мерзавцам, что нас опасно недооценивать. Смертельно опасно. Ведь мы боремся даже не за свободу, — тихо сказала Фокси. — Мы бьемся за надежду. За будущее всех угнетенных рас. Нет разницы, из чего сделано наше тело и как оно родилось. Мы разумны, мы любим, чувствуем, страдаем — и синтеты, и природные. Мы живем. А за право на жизнь можно и сразиться, что скажете, друзья?

Ответа не было долго. Наконец, красный волк с трудом поднял голову и улыбнулся.

— Жизнь для таких, как мы, значит не совсем то же, что для природных, — отозвался он грустно. — Но мы постараемся, маленькая гостья из будущего. Мы постараемся.

Ящерка Нисса склонила красивую точеную голову набок.

— Постараемся, — сказала она твердо. — Я с тобой, Фоксглав.

— И я, — вздохнул золотой мышонок по имени Рим. — Умеет она убеждать, да… Угрюмый енот безразлично взмахнул хвостом.

— Хуже все равно не будет. Я с вами. Летучая мышка улыбнулась:

— Спасибо, друзья. Спасибо. А вы? — она повернулась к двум зверям, до сих пор не принимавшим участия в разговоре. Один из них, пушистый, похожий на меховой шарик, ярко-красный тушканчик с огромными полупрозрачными ушами, робко кивнул.

— Фенек готов. Фенек поможет. Фенек не знает, как помочь, но хочет…

— Ты самый главный в плане, — серьезно отозвалась Фокси. — Ты умеешь принимать и передавать радиоволны. С твоей помощью Нисса свяжется с повстанцами, когда выберемся на волю.

— А что ему мешает связаться прямо сейчас? — хмуро спросил енот. Тушканчик вздрогнул.

— Нет главной частоты… — отозвался он тихо. — Фенек уже давно не ловит главную частоту. Много недель тишина. Фенек слишком глубоко. На поверхности поймает. Фенек уверен!

— Я тоже уверена, — вставила Фокси. — И Линг уверен, — она подошла к красному волку и ласково провела крылом по его лапе.

— Без Линга мы не могли бы понимать друг друга, — сказала летучая мышка. — А ты, Громоран? Ты с нами? — она взглянула на последнего члена отряда.

— Да куда ж вы без меня денетесь! — фыркнул мощный зверь, похожий на серого в яблоках крылатого коня. Опустив красивую голову к Фокси, он добавил: — Ты смелая, умная и находчивая маленькая мятежница, вот только твоя грузоподъемность оставляет желать лучшего.

Громоран в пять раз превосходил размерами остальных и пропорциями напоминал коня-тяжеловоза, скрещенного с кондором. В его способности поднять в небо хоть тонну, сомневаться не приходилось, но тут была другая проблема:

— Все это увлекательно, — угрюмо заметил оранжевый енот Н'агол. — Прямо Фантастическая Семерка. Только Громоран не пролезет в вентиляционную шахту. Фокси усмехнулась.

— А кто намерен убегать по шахте? Мы здесь ни одного зверя не бросим! Синтеты переглянулись.

— Освободить их ВСЕХ? — недоверчиво спросил мышонок Рим.

— Фенек не понимает. Фенек тревожится.

— Фокси, это и правда странная идея, — заметила Нисса. Летунья замотала головой:

— Я все продумала. И просканировала, — добавила она многозначительно. — Видите, там, на стене, длинный шов? Я просветила вокруг сонаром, это грузовой люк. Такой огромный, что, если его открыть, за пару часов все пленники окажутся на воле! Линг тяжело покачал головой.

— Мы под землей, Фокси. Очень глубоко.

— Знаю, — кивнула летучая мышь. — А вот ты знаешь, что мне Нисса рассказала? — она подмигнула ящерке. — Прямо за люком находится колоссальный грузовой лифт размером с футбольное поле!

— С какое поле? — переспросил Громоран. Фокси моргнула.

— Футбольное… А, вы не знаете, — она встряхнулась. — Неважно. Важно, что этот подъемник в два-три этапа поднимет на поверхность всех пленников! Н'агол мрачно покачал головой.

— Ничего не выйдет.

— Еще как выйдет!

— Не выйдет, — упрямо повторил енот. — Оглянись. Все истощены, многие даже ходить не могут. Выкачивание эмоций очень вредно для здоровья. А даже если поднять их на поверхность — что дальше? Комбинат «Синанто» находится на окраине города, отсюда до ближайшего леса идти дней пять. Кто даст нам столько времени? Стратосферные станции засекут побег моментально, и мы не успеем моргнуть, как будем деактивированы. Я пока даже не знаю, как ты намерена из утилизатора вырваться. Фокси гневно топнула лапкой.

— Что же, бросить их здесь на погибель?!

— У нас нет выбора, — заметила Нисса. — Прости, Фокси, но даже если собрать вместе все повстанческие отряды, действующие на материке, для атаки заводов «Синанто» их не хватит. А пусть и хватило бы — прокормить такое число беженцев невозможно. Мы… слабы, Фокси. Прости. Летунья опустила голову. Некоторое время тяжело дышала, дергая хвостиком от напряжения.

— Хорошо, — сказала она наконец. — Вы правы.

— Мне очень жаль, — тихо отозвалась Нисса. — Поверь, ты не единственная мечтаешь о разрушении утилизаторов. Но так или иначе, скоро все кончится. Пришельцы разберутся с менталлами…

— Я видела, спасибо, — огрызнулась Фокси. — Зачем, думаешь, я в прошлое нырнула? Добренькие пришельцы не заявятся еще целых семь тысяч лет, а когда прилетят, просто взорвут Землю! Она гневно, с силой, провела крылом поперек горла.

— До нас никому нет дела, — яростно сказала летунья. — Кого волнуют животные? Уж точно не вампиров, а их врагов и того меньше! Нам никто не поможет, кроме нас самих. И пусть спасти всех не удастся, летающих мы точно освободим! Я научу, как! Фокси азартно потерла крылом об крыло.

— Все ко мне. Слушайте план, — она погрузилась в объяснения. С каждой минутой на мордочках пленников яснее проступали улыбки.

— Запомнили? — спросила летунья, окончив инструктаж. — Вопросы есть? Тушканчик несмело поднял лапку:

— Фенеку будет больно? — он робко моргнул. — Фенек очень-очень старая модель. Фенек чувствует боль, как природные.

Фокси вздохнула.

— Да. Будет больно, но другого пути нет.

Тушканчик, сглотнув, свернул хвост и прижал уши к голове.

— Фенек не боится… — выдавил он с трудом. — Фенек не подведет…

— Значит, теперь и мы повстанцы? — удивленно спросил мышонок Рим. Нисса развела лапками.

— Точно.

— И здорово! — Фокси решительно взмахнула крыльями. — Начинаем!

Она взмыла к потолку и перелетела в другой конец зала, где железную стену рвал надвое шов огромного двустворчатого люка. Следом, вздымая мощными крылами целые вихри, опустился Громоран, зубами держа за шкирку ослабевшего Линга. Остальные члены отряда сидели на широкой конской спине.

— Н'агол, твой выход, — Фокси очертила на стене квадрат. — Тут проходит силовой кабель.

Оранжевый енот спрыгнул со спины Громорана. Поднявшись на задние лапки, он приблизился, постукивая громадными когтями, будто кастаньетами, и внезапно, четырьмя короткими ударами, взрезал сталь будто бумажный лист. Фокси невольно попятилась — от раскаленных добела когтей Н'агола потянулся дым.

— Не бойтесь, — енот усмехнулся. — Всего двенадцать тысяч градусов. Ситан выдерживает и сорок.

— Вот это да… — прошептала Фокси. — И вас считают устаревшими! Н'агол мрачно отвернулся и ничего не сказал. Летучая мышка перевела дух.

— Фенек, Рим, ваша очередь.

Синтеты подошли к квадратной дыре в стене, за которой змеились толстые кабели. Фокси жестом подозвала мышонка.

— Рим, нужно создать очень напряженное, сильное электрополе вокруг всего утилизатора. Справишься? Золотистый мыш согласно кивнул.

— С такой подпиткой — хоть вокруг города… — он прокусил изоляцию кабеля и в облаке искр схватился лапой прямо за оголенную сверхпроводящую керамику. По шерсти Рима заструились разряды, между кисточками на ушах проскочила искра. Напряженно зажмурившись, мышонок погрузился в работу.

Вскоре и Фокси, и прочие пленники ощутили, как шерсть встает дыбом. Звери в зале зашевелились, многие подали голос. Наэлектризованный до предела воздух пощипывал кожу, к царившей в утилизаторе вони добавился сильный привкус озона. Громоран и Линг с тревогой оглядывались.

— Может, хватит? — робко спросила Нисса. Фокси покачала головой.

— Рисковать нельзя. Еще немного.

— Насыщение атмосферы близко к предельному, — выдавил Рим. Он тяжело дышал, маленькие карие глазки светились. Оценив обстановку, летунья резко кивнула:

— Пора. Фенек, вся надежда на тебя! Не подведи! Тушканчик поник.

— Фенек не подведет… — шепнул он с трудом и подошел к мышонку. Вздохнул, зажмурился. Огромные прозрачные уши развернулись, будто локаторы.

— Фенек готов, — сказал он тихо.

— Быстрее… — процедил Рим сквозь зубы.

Еще раз вздохнув, Фенек, наконец, решился и обеими лапками вцепился в хвост золотого мышонка. Его шерсть тут же встала дыбом, ноги судорожно вытянулись и сильный удар тока отбросил тушканчика на пару футов, но свое дело он сделать успел.

Фокси радостно засмеялась: все лампы в зале с грохотом взорвались, из двигателей вентиляторов повалил дым. Накопленная Римом и модулированная Фенеком энергия превратилась в мощнейший электромагнитный импульс, почти столь же сильный, как при ядерном взрыве. А Фокси хорошо помнила, что происходит с техникой, когда взрывается Бомба. Иногда даже память о ядерной войне оказывается полезной…

Едва лампы погасли, зал погрузился в темноту. Сотни, тысячи зверей разом взвыли, закричали, забили хвостами, лапами и крыльями. Во многих местах вновь вспыхнул свет — немалую долю «устаревших» синтетов составляли декоративные модели, почти поголовно умевшие светиться в темноте. Но Фокси ждала другого; она достаточно пообщалась с Гаечкой, и кое-что усвоила. Загодя просканированный механизм грузового люка был устроен так, что в отсутствие энергии запоры автоматически раскрывались; Фокси быстро обследовала стену сонаром — так и есть, замки обесточены!

— Громоран, — позвала она, стараясь перекричать тысячеголосый вой. — Нужна сила!

— Где ты? Не вижу! — пробасил крылатый конь. Фокси вспорхнула к нему на голову.

— Несколько шагов вперед! Не бойся, я все вижу! Н'агол, разрежь люк и отогни металл лепестком, чтобы Громорану было, во что упереться!

В темноте белым пламенем вспыхнули восемь клинков. Взмах — и огненный росчерк на миг осветил стену. Конь шумно выдохнул.

— Поехали… — дергая крыльями от напряжения, скользя по грязному металлическому полу, Громоран уперся мощной грудью в изогнутый лист металла и, с огромным трудом, сдвинул многотонный люк. Снаружи было светлее: там и тут угрюмо горели аварийные органические светильники. Персонала эмпатостанции, к счастью, пока видно не было.

Как и следовало ожидать, грузовой люк вел на погрузочную платформу, совмещенную с лифтом. Точнее, огромная, размером с футбольное поле, огороженная решетками стальная площадка и была лифтом — колоссальным подъемником, способным за два-три рабочих цикла заполнить утилизатор новым «сырьем». Тянувшиеся ввысь могучие стальные шевроны лифтовой шахты терялись во тьме.

— За мной! — крикнула Фокси. — Не бойтесь, импульс пережег всю технику в округе! — обернувшись к Громорану, она добавила гораздо тише:

— Я полечу впереди. Буду сканировать. Без техники вампиры не смогут сразу сообщить в город о бунте, у нас есть немного времени. Конь согласно кивнул:

— Давай…

Летучая мышка рванулась ввысь. Величина шахты просто подавляла; здесь даже слон чувствовал бы себя мошкой, что уж сказать о крохотной Фокси. Лучи ее сонара не доставали до стен — лишь далекое, многократно отраженное эхо формировало зловещую картину гигантской машины смерти. Минута утекала за минутой, а летунья все так же мчалась вверх, будто воспаряя из бездны.

К счастью, гигантские размеры подъемника означали, что помещение, где производится загрузка лифта, будет еще больше. Так и оказалось; долетев, наконец, до конца шахты, Фокси внезапно очутилась в необъятном пустом зале с многочисленными мелкими окошками под потолком. Сквозь окна проникал дневной свет.

Позади нее, из шахты, тяжело взмахивая крыльями, появился Громоран. На его спине сидели остальные члены отряда, судорожно цепляясь за серую шерсть. А следом — будто медленный взрыв — на свободу рванулись тысячи крылатых пленников, и гигантский пустой зал внезапно наполнился звуком и жизнью. Фокси, зависнув в высоте у окна, недоверчиво улыбнулась.

— Странно, нигде нет менталлов, — подлетев к ней, буркнул крылатый конь. — Что дальше?

Фокси кивнула на тонкое стекло с золотистым отливом, за которым, вдали, виднелись цветущие горы. Повторять не потребовалось: Громоран с разгона врезался в окно всем телом и, в облаке сверкающих осколков, вырвался на волю. Повсюду со звоном бились другие окна, тысячи бывших пленных мчались навстречу свободе. От радости у Фокси захватило дух.

— Нисса! — крикнула она, догоняя коня. — Сообщи Фенеку коды повстанцев!

Тушканчик уже пришел в себя после удара током. Синяя ящерка что-то ему зашептала, Фенек нерешительно кивнул. Его громадные уши развернулись, как зонтики. Некоторое время тушканчик, крепко сжав веки, «прислушивался» к эфиру, затем быстро затараторил себе под нос. Умолк, «выслушал» ответ и с удивлением обернулся к Ниссе.

— Нет главной частоты, — Фенек бросил на ящерку испуганный взгляд. — Ее совсем нет! Фенек не понимает! Нисса открыла от изумления пасть, а Фокси гневно прищурила глазки.

— Что за главная частота?!

— Фенек далеко не работает, — объяснил тушканчик. — Фенек маленький. Фенек ловит главную частоту и передает сообщение. Главная частота есть везде. Всегда. Она сверху, из космоса. На всей планете. А сейчас нет. Фенек не понимает. Фенек думал, утилизатор глубоко, потому не слышно частоты. Уже много недель не слышно!

— Что-то случилось, пока мы сидели в утилизаторе, — хрипло выдавила Нисса. — Что-то очень плохое. Фокси вздрогнула вместе с друзьями.

— Н-н-насколько плохое? — с замиранием сердца спросил мышонок Рим. Фенек зажмурился и сжался в комок.

— Тишина… — прошептал он. — Везде тишина. Ничего нет. Нигде, ничего! Беглецы переглянулись.

— Может, ты сломался, когда током шарахнуло? — предположил енот. Тушканчик резко вскинул голову:

— Нет! Фенек слышит электричество в утилизаторе, — он повернул голову и взглянул назад, где быстро уносилась вдаль бетонная коробка эмпатостанции. — Гудит, у-у-у-у. Гудит, у-у-у-у. У-у-у-у! И больше ничего! Фенек не оглох, Фенек не сломался! Сломалась главная частота!

Повисла мрачная тишина, лишь воздух со свистом огибал летящего Громорана. Фокси, спикировав к нему на спину, уцепилась за шерсть и сложила крылышки.

— Нисса, — позвала она. — Есть идеи? Ящерка обернулась.

— От главной частоты зависит связь и навигация всех транспортных средств менталлов, — ответила она тихо. — Корабли, самолеты, машины. Мир просто остановится, если пропадет этот сигнал. Раз частоту не восстановили за несколько недель, значит, случилось что-то по-настоящему ужасное.

— Но я попала в утилизатор всего четыре дня назад, — возразила Фокси.

— Тебя могли схватить синдроиды. Их много в садовой зоне… — мрачно отозвалась Нисса. — У менталлов все автоматизировано. Громоран, до сих пор молча махавший крыльями, внезапно повернул голову:

— Фенек, малыш, — огромные серо-зеленые глаза коня сузились. — Когда я работал на стройке, доводилось монтировать большущие, типа воронок, антенны с прозрачными спиралями. Поговаривали, они вроде сирен.

— Телепатические сигналы тревоги, — отозвался красный волк. — Хозяева держат такие в каждом городе на случай неожиданной атаки. Их моментально слышит любой менталл.

— И больше никто? — угрюмо спросил Громоран. Тушканчик замотал головой:

— Фенек не может! Фенек только радио ловит!

— А Линг? — поинтересовался енот. Все вздрогнули и обернулись к красному волку. Тот с горечью покачал головой.

— Мой радиус действия очень мал. Я старая модель. Фокси встрепенулась.

— Нет! В одиночку не справиться — помогут друзья! Рим, Фенек — повторяем трюк с цепочкой усиления сигнала! Тушканчик отпрянул и прижался к шее коня.

— Н-н-не надо… Фенек н-н-не хочет…

— Больно не будет, — успокоил его Рим. Фенек моргнул.

— Совсем? Совсем-совсем-совсем?

— Ни чуточки! — золотой мыш улыбнулся. — Это тебе не электронику глушить. Дай-ка хвост…

Тушканчик зажмурился и пискнул, когда Рим схватил его за хвостик, но удара током не последовало. Чуть осмелев, Фенек осторожно приоткрыл глаза.

— Видишь, совсем не страшно, — рассмеялся мышонок. — Фокси, сейчас я с помощью Фенека окружу нас статическим полем с нулевым зарядом. Если в эфире присутствует хоть какой-то сигнал, а телепатия имеет электромагнитную природу, заряд поля станет колебаться вместе с ним, и Линг сразу уловит сообщение. Летучая мышка неуверенно кивнула.

— Вперед… — ей не хотелось признаваться, что почти ни одно слово она не поняла. Рим медленно опустил веки.

— Начинаю, — сообщил он и напрягся. В тот же миг красный волк со стоном схватился лапами за голову и сорвался со спины Громорана. Все в ужасе вскрикнули.

— Нет!!! — Фокси рванулась вдогонку.

Линг падал, беспомощно раскинув лапы. Потоком ветра его вертело и швыряло, как лист бумаги. Догнав друга, летучая мышка вцепилась коготками в его загривок и заработала крыльями как ненормальная, до предела, до надрыва. Падение почти не замедлилось.

«Оставь меня,» — добрый голос Линга прозвучал прямо в ее голове. Фокси, всхлипнув, лишь закусила губу, продолжая бешено махать крыльями.

Земля стремительно приближалась.

Клетка подпрыгнула, и в белесом тумане, заполнившем кабину вертолета, глазам смертельно испуганных спасателей предстало зрелище, едва не лишившее их сознания. Гайка пискнула и зажмурилась, Чип окаменел. Сквозь тонкий слой пластика на пленных смотрело чудовище.

Вернее, будь оно просто чудовищем, Чип и Гаечка не испугались бы так; но механические протезы, стальные ребра, вживленные в плоть, многочисленные шипы и лезвия, торчавшие прямо из шерсти, даже наполовину выбритый и замещенный железной полусферой череп — ничто не могло помешать кошмарному, жуткому существу быть узнанным. Благо, оно тоже смотрело на спасателей, как на старых знакомых.

— Толстопуз… — прошептал Чип, когда немного опомнился. — Господи, что с тобой стало?!

Взвизгнув сервомоторами, киборг резко склонил голову набок и прищурил единственный сохранившийся глаз. На месте второго было установлено сложное прицельное приспособление с раздвижным объективом.

— Привет, спасатели, — произнес он знакомым, ничуть не изменившимся вкрадчивым голосом. Нотки ярости в котором тоже не изменились.

— Толстопуз! — ахнула Гаечка. Ее трясло, но первичный шок отпустил — даже в таком виде, бывший главный враг спасателей сошел бы за доброго друга в этом мире. — Фантастика… Киборг не спеша, очень механическим движением, опустил голову ниже.

— Мне стоило бы раздавить вас прямо сейчас, — прошипел он, задыхаясь от ярости. — Во что вы меня втянули! Каждая минута в этом… этом… механокошмаре стоит полжизни, а мне терпеть еще два дня! Два дня! Две тысячи восемьсот восемьдесят минут! Я кот, у меня всего девять жизней, а не тысячу четыреста сорок! Чип попятился.

— Два дня?.. Ты ТОЖЕ угодил в эту времярубку вместе с нами?!

— Но как? — спросила изумленная Гайка. — Ведь мы не встречались еще ни в одной реальности! Киборг неуловимым для взгляда рывком подался вперед.

— Ваша черномазая подружка постаралась! — рявкнул он. — О, мон дье, за что мне такие муки, за что! Ну какой же я злодей? — плаксиво спросил бывший кот. — Я по вашей милости такого навидался, что, доведись нам вернуться домой, я уйду на пенсию! Нет, нет — я напишу книгу, да, назову ее «Признания опасного кота» и заработаю целое состояние, совершенно законно, да-да!

— Черномазая подружка? — переспросила растерянная Гаечка. — У-у-у нас вроде таких н-н-нету… Толстопуз гневно нацелил на нее объектив, служивший ему вместо глаза.

— Уже забыли? Мгла, красавица Мгла, обольстительная, прекрасная, опасная… Мон дье, слишком опасная для несчастного злого гения… Чип щелкнул пальцами:

— Понял! Тебя втянула черная кошка!

— Сообразительный, вкусный грызун… — недобрым голосом протянул Толстопуз. Бурундучок сглотнул.

— В-в-в каком смысле в-в-вкусный? — он попятился. Киборг открыл металлическую пасть, где бешено вращались конические спиральные клыки и шестеренки, а вместо языка блестела усыпанная шипами конвейерная лента.

— Будет так, — прорычал Толстопуз, надвинувшись на перепуганных спасателей. — Вытащите меня из этого кошмара, верните домой, и я все забуду. Хвостом клянусь, я даже встану на честный путь ласкового и нежного котенка! Но если… ЕСЛИ… — он даже зажмурился от предвкушения — ЕСЛИ я услышу, что вы не можете… ЕСЛИ я это услышу…

— Мы можем, — коротко сказала Гайка. Чип и Толстопуз одновременно на нее уставились.

— Точно? — спросил киборг после паузы. Мышка кивнула.

— Точно. Более того, мы можем отменить всю эту историю, Толстопуз. Словно ничего, никогда не случалось.

— Как? — кот с жужжанием сервомоторов подался вперед. Гайка бросила на Чипа многозначительный взгляд.

— Помоги попасть к озеру Айдан, — ответила она негромко. — Там машина времени. Если успеем добраться до нее за два оставшихся дня, прежде, чем новая реальность вновь разбросает нас по миру — мы победим, и кошмар закончится раз и навсегда. Киборг отступил на пару шагов.

— Машина времени? — спросил он недоверчиво.

— Да. Там все началось, — кивнула мышка. — Мы отправимся в прошлое и отменим самое первое вмешательство в историю, которое вызвало шторм.

— И я останусь ТАКИМ?! — возопил Толстопуз.

— Наоборот! — воскликнул Чип. — Я понял! Если отменить шторм, тогда и ты, и я, и все прочие моментально очнутся в своих домах, позабыв все, что было — просто потому, что ничего и не было!

— Совсем. Никогда. — добавила Гаечка.

Киборг отпрянул. Долго сидел абсолютно неподвижно, как манекен, и лишь красный огонек в объективе на месте глаза ритмично пульсировал. Наконец, обдумав ситуацию, Толстопуз резко кивнул и вспорол когтями пластиковую стенку клетки. Удар был настолько быстр, что ни Чип, ни Гаечка его не успели заметить. Просто, мгновением раньше они сидели в клетке — а в следующий миг одной стены как ни бывало.

— Ладно, спасатели… — пробормотал киберкот. — Мон дье, как низко я пал… Принимаю помощь от грызунов…

— Мы тоже не в восторге! — обиженно отозвался Чип.

— Мальчики, мальчики, — Гайка с трудом улыбнулась. — Опомнитесь. Мы в таком положении, что старые распри просто смешны! Тут глобальная война идет, жизнь всей планеты висит на волоске, а дома мы ссорились из-за устриц, которых ты гипнотизировал в цыплят! — она бросила на киборга укоризненный взгляд. Тот смущенно почесал за ухом металлической лапой.

— Ладно, — буркнул Толстопуз. — Сейчас я бы и с псом подружился, обещай он избавление от… ЭТОГО. Так и быть, спасатели. Союз. Как попасть на озеро? Чип моргнул.

— На вертолете, конечно! Ты легко отобьешь у людей машину, а мы умеем пилотировать!

— Не выйдет, — хором отозвались Толстопуз и Гайка. Бурундук недоуменно наморщил лоб.

— Почему?!

— Да потому что идет война! — гневно ответил киберкот. — Как ты представляешь полет поперек континента, а потом через линию фронта — на краденной машине, когда каждая миля утыкана зенитными батареями, а мы не знаем ни одного пароля? Мон дье, и этому ту-по-му бу-рун-ду-ку я столько раз проигрывал! — Толстопуз задумчиво разгладил чудом уцелевшие усы на левой половине мордочки. — Должно быть, я и сам тогда был… Скажем, не мудрец…

— Скажем-скажем! — обиделся Чип. — Мы-то сюда долетели!

— Чипка, он прав, — вздохнула Гаечка. — На пути сюда нас не засекли только потому, что Га-37 самый экономичный самолет в мире, и всю дорогу мы проделали без дозаправок, над ледяными полями. Она обвела взглядом кабину.

— Вертолету подобное и не снилось. Особенно, вертолету такого размера!

— Да его за сто миль любой радар засекает, — мрачно буркнул Толстопуз. — У зверей просто истребители кончились, а то в жизни бы такую цель не упустили. Чип замер.

— Засекает радар? — прошептал он. — А если в вертолете ни единого куска металла? Гайка моргнула.

— Тогда, конечно, не засечет, но у нас нет времени строить пластмассовый…

— Живой, — оборвал Чип. Повисла тишина.

— Живой? — переспросила Гаечка после долгой паузы. — Живой вертолет?

— Дракона невозможно засечь радарами, и дозаправка ему не нужна! Мышка просто села на хвост, а Толстопуз открыл пасть. Некоторое время оба, молча, смотрели на бурундука.

— Чипа… — Гайка, наконец, опомнилась. — Дракон, или, если я не ошиблась, драконесса, находилась во льду тысячи лет. Ни одно существо в мире этого не вынесет, любимый. Драконесса мертва.

— Она не из нашего мира, — возразил Чип, слегка покраснев при слове «любимый». — Помнишь, как она застыла? Разве ты заметила в ее позе страх или боль? Драконша прекрасно знала, что делает! Уверен: она сама себя погрузила в анабиоз, чтобы дождаться спасения. В «Новых приключениях Шерлока Джонса» был один рассказ — там археолога засыпало в подземном храме и он превратил себя в мумию, чтобы продержаться до подхода помощи. И держался три тысячи лет!

— Чипа. Здесь не рассказ, — вздохнула Гаечка.

— Ага, и мумий не бывает, — весело отозвался бурундук. — Да? Гайка закусила губу. Толстопуз с удивлением почесал за ухом.

— Причем тут мумии, мон дье? Какое нам дело до мумий?!

— Чип намекает, что иногда случаются удивительные вещи, — объяснила Гаечка. — Мы как-то раз отдыхали в Египте, и встретили самую настоящую ожившую мумию. Она хранила перстень фараона Нутанхамена, ведущий к целой горе из миллионов, мириадов бриллиантов… Толстопуз подался вперед всем телом.

— Где? Где вы видели мумию? Точнее, грызунка, точнее!

— Ее имя Гайка, а не «грызунка»! — гневно ответил Чип. Мышь улыбнулась.

— По-моему, одно другому не мешает…

— Рррау! — Толстопуз гневно клацнул стальной челюстью. — Время уходит! А его и так мало! Хорошо, дракон так дракон — как вы намерены его разморозить, а потом уговорить помочь, не зная языка? Чип задумался, но Гаечка его опередила:

— Как разморозить, придумаем на месте. А уговорить — нет ничего проще! — она даже фыркнула. — За каким предметом наша драконица помчится хоть на край света?

— Бриллианты? — предположил киборг. — Я бы помчался…

— Нет! — Чип обрадовано вскинул голову. — Драконша полетит за своим кораблем!

— Точно, — Гайка улыбнулась. — Думаю, нам не составит труда нарисовать комикс.

— Комикс? — растерялся бурундук.

— Именно! Последовательностью картинок мы объясним драконессе, где спрятан ее звездолет… — Гаечка подмигнула. — Толстик, твой кузен во Франции был художником, может, и ты умеешь рисовать? Киборг угрюмо кивнул.

— Да. Я хорошо рисую.

— Прекрасно! — Гаечка подбежала к краю стола и аккуратно спрыгнула на пол. — Нужна такая картина, чтобы все поняла даже инопланетянка. Чип тоже спрыгнул на пол.

— Представь, что объясняешь Мепсу свой новый гениальный план, — посоветовал он. Гаечка прыснула со смеху, но Толстопуз даже не улыбнулся.

— Не спешшши… — он удивительно плавным, неживым движением скользнул к мышке. — Сначала отключи контур безопассссности! Чип вздрогнул:

— Что за контур? Киборг с ненавистью взглянул на контейнер, где его держал Нимнул.

— Защитный, — прорычал Толстопуз — Предосторожность нашего дорогого профессссора…

Гаечка, нахмурив брови, подошла к контейнеру и ловко взобралась на панель приборов. Походила там, задумчиво глядя на циферблаты и кнопки.

— Как работает контур? — спросила она через плечо, присев возле одного рычага. Толстопуз с жужжанием сервоприводов вскочил на крышку контейнера.

— Не зззнаю. Бьет токоммм… Стррррашная боль. Мышка с сомнением прищурила глаза.

— Не слушаешь профессора, и тебя бьет током?

— Да-а-а-ау!

— А Нимнул в это время что-нибудь делает? Нажимает кнопку, или поворачивает кольцо, или говорит команду? Моторчики взвизгнули, когда киборг мотнул головой.

— Нет. Даже не смотрит.

— Тогда все ясно! — Гайка довольно потерла ладошки. — Вот он, твой контур безопасности — эта схема читает альфа-ритмы. Толстопуз отпрянул всем телом.

— Можешь отключить?! — вырвалось у него. Кивнув, Гаечка просто пнула ногой рычажок и один из огоньков на панели погас. Киборг недоверчиво наклонил голову.

— И все? Я ссссвободен?

— Ну, сканер альфа-ритмов отключен, значит, прибор больше не отслеживает твои мысли и поступки, хотя дельта-квадрат многомерного среза кривых гипоталамуса не дает оснований утверждать, что в глубине больших полушарий отсутствует текатонарный…

— Да или нет?! — гневно оборвал Толстопуз. Гаечка запнулась. Растеряно моргнув, она кивнула и развела лапками.

— Свободен, да.

— Хисссссс…. - киборг даже приоткрыл жуткую пасть от удовольствия. — Ладно, сссспасатели, — он обернулся к дверям и присел, точно как кошка готовясь к прыжку. — Я расчищщщщу путь…

Вертолет качнулся, когда Толстопуз рванулся вперед и с грохотом выбил люк. В салон ворвалось облако снега, снаружи раздались крики и выстрелы. Спасатели переглянулись.

— Как разморозить драконицу? — слегка дрожащим голосом спросила Гаечка. Чип вздохнул.

— Не знаю, любимая. Но если я прав, и драконша сама себя заморозила, рядом в пещере мы найдем и способ вернуть ее к жизни. Мышка нерешительно кивнула.

— Идем?

— Постой, — Чип ласково взял ее за руку. — Подождем пару минут. Я… Не горю желанием видеть, что сейчас происходит снаружи. Гаечка с болью зажмурилась.

— Так нельзя! — вырвалось у нее. — Мы же спасатели!

— Именно, — горько ответил Чип. — И если мы хотим спасти этот мир… Нужно чуть-чуть подождать. Да, любимая? Мышка прижалась к его груди и, всхлипнув, легонько кивнула. Чип стиснул ее в объятиях.

— Самые долгие минуты в нашей жизни… — прошептал он неслышно. Гаечка вздрогнула.

Глава 6

Земля стремительно приближалась. Фокси кричала от напряжения, крылья рвали воздух с такой скоростью, что темнело в глазах, но остановить падение тяжелого волка было просто не в ее силах. Летучая мышка зажмурилась в ожидании смерти.

Но за мгновение до удара о землю, Линг с неожиданной силой дернулся. Его лапа ударила Фокси в бок, отбросив ее в сторону вместе с клочком красной шерсти. Летунья по инерции описала пологую дугу, а так как ее крылышки продолжали бешено работать, скорость падения была моментально погашена и, прежде, чем Фокси успела опомниться, она зависла в воздухе на высоте пары ярдов.

Волку тормозить было нечем. Линг врезался в землю с такой силой, что по траве пробежала ударная волна, а в небо рванулись комья земли и вырванные с корнем цветы. Вскрикнуть он не успел — или не захотел. Потрясенная, раздавленная Фокси рухнула в траву рядом с изломанным телом.

— Линг… — прошептала она, в ужасе глядя на друга. Кровь у синтета оказалась такой же, красной.

Позади раздался шум сильных крыльев, на землю грузно опустился Громоран. Со спины крылатого коня спрыгнули остальные. Место трагедии окружило молчаливое кольцо.

Фокси заплакала. Она ничего не могла с собой поделать, ее трясло и слезы рождались сами. Дома, после войны… Тогда в мгновение ока погибли почти все, кого знала и любила юная летунья, но стоять вот так, рядом с остывающим телом друга, Фокси еще не доводилось. Она чувствовала, что просто не может. Не готова к такому…

«Ты подготовлена лучше всех нас» — ласково произнес голос в ее разуме. Летунья содрогнулась:

— Линг?! Ты жив!!!

«Еще сохранилась капелька энергии,» — отозвался безмолвный голос. — «Не горюй, маленькая подруга. Мне не больно.»

— Я… Я… — Фокси рухнула на колени. — Линг! Как тебя спасти?!

«Ты уже спасла,» — летунья ощутила нежность. — «Ты уже спасла меня, Фокси. Хоть пару мгновений, но я жил, жил по-настоящему…»

— Нет, нет, ты не должен умирать, не должен, не должен… — слезы падали на окровавленную землю. Молча стоявшая рядом Нисса шагнула вперед.

— Фокси, он синтет, — ласково сказала ящерка. — Синтеты не умирают так, как мы. Его память, разум, личность — вся его душа хранится в биочипе, вживленном в мозг. Мы до сих пор понимаем друг друга, значит, биочип не пострадал при падении. А отключение энергии ему не страшно. Когда-нибудь, ты вернешься к этому месту и оживишь друга. С синтетами такое возможно… Фокси судорожно втянула воздух.

— Биочип? — повторила она недоверчиво. Нисса кивнула.

— Синтеты отличаются от нас гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. Летучая мышка зажмурилась. Ощущение мысленного присутствия Линга слабело с каждой секундой.

— Биочип… Можно… Вживить природному? — с трудом спросила Фокси. Нисса отпрянула.

— Что?!

— Ответь, пожалуйста.

— Нет, нельзя, — сказал вместо ящерки огромный Громоран. — Но другому синтету можно. Правда, этим ты его убьешь, зато Линг снова получит тело. Летунья содрогнулась.

— Убью? — прошептала в ужасе. Громоран развел широченными крыльями.

— Других вариантов нет, Фокси. Прости.

«Не смей…» — в разуме прозвучал слабый, едва различимый голос умирающего волка. — «Я не хочу… Такой ценой…» Летучая мышка сжалась и закрыла глаза. Все молчали.

«Прежде, чем упасть… Я успел перехватить сигнал…» — шепнул Линг очень тихо, почти на грани восприятия. — «Атлантида уничтожена… Хозяева… Выжившие… Бежали… Тебе придется… Разбираться самой… Найди транслятор… Не такой старый… Как я…»

Слова прервались, и Фокси поняла, что все кончено. Накрыв голову крылом, она скорчилась у тела Линга. Остальные так и не решились ее тревожить, молча отошли в сторону. Летунья слышала их шаги, будто сквозь сон.

Прошло немало времени, прежде чем ящерка Нисса, то и дело с тревогой глядевшая в небо, приблизилась к неподвижной подруге.

— Фокси… Кьярр'ст энэнэ, тир-ка, тирре-и, йанке до йот индравагеса… — сказала она ласково. Летучая мышка только плотнее закуталась в крылья.

— Ке-ма сао, тир-ка, йот петевап энэнэ, — повторила Нисса. — Громоран шенгара, раш-ка до акуена менталл, акуена-и, Фокси! Летунья зажмурилась. От боли ее легонько тошнило, кружилась голова. Мир, казалось, отступил далеко-далеко.

— Я не понимаю языка… — с огромным трудом выдавила Фокси. — Линг умер…

Нисса отпрянула. В ее глазах вспыхнуло удивление, быстро сменившееся горечью. Фокси собрала всю волю и встала, обернувшись к друзьям.

— Н'агол, — позвала она. Оранжевый енот встрепенулся:

— Фокси? Летунья жестами объяснила, что ей нужно. Н'агол отпрянул.

— Кьян! — ответил он резко. Громоран что-то сказал ему на родном языке, енот решительно возразил. Крылатый конь гневно топнул копытом.

— Н'агол, я должна… — Фокси подошла к синтету и нежно коснулась его крылом. — Так надо.

Енот бросил на летунью яростный взгляд. Долго молчал, постукивая когтями, будто кастаньетами. Когда золотистый мышонок Рим попытался с ним заговорить, Н'агол грубо его оборвал и свирепо клацнул зубами.

— Хекштек… — выдавил он наконец. Нисса, кивнув, подошла к Фокси и ласково объяснила жестами, что следует отвернуться. Летучая мышка кивнула.

Страшный хруст позади заставил ее стиснуть зубы. Пару минут Фокси молча дрожала, стоя спиной к ужасному зрелищу и стараясь не слышать звуков, затем оранжевый енот яростно сунул ей под нос маленький, мокрый, усыпанный блестящими точками кусок синего пластика. Следов крови, к счастью, уже не было.

— Спасибо… — хрипло выдавила Фокси.

Бережно положив биочип на траву, она расправила крылья, взлетела на спину Громорану, аккуратно выбрала длинный волосок в его пышной гриве, бросила вопросительный взгляд. Крылатый конь кивнул.

Откусив волосок, Фокси спланировала обратно, где Нисса помогла ей повесить биочип Линга на шею. Получился небольшой медальон. Летучая мышка зажала его крылом, опустила голову. Долго хранила молчание.

— Акуена-и, Фокси… — робко произнес мышонок Рим. Летунья вздрогнула, приходя в себя.

«Летите», — жестами объяснила она друзьям. — «Не ждите меня» Нисса помедлила.

— Фокси… — она протянула к ней лапку. Второй коснулась груди, а затем крепко сцепила пальцы. Летучая мышка с большим трудом улыбнулась.

«Вы в моем сердце» — сообщила она жестами. Могучий Громоран с горечью склонил голову.

— Нисса, акуена-и.

Ящерка с видимой неохотой кивнула и отошла от Фокси. Крылатый конь опустился в траву, чтобы друзьям было легче взобраться к нему на спину.

— Прощайте, — тихо сказала летунья. Громоран бросил на нее взгляд, в котором читалась и боль, и странная гордость.

— Негта, Фоксглав.

— Негта, — грустно повторила гостья из будущего.

Могучие крылья взвихрили воздух. Некоторое время Фокси смотрела вслед Громорану, затем всхлипнула и вновь опустилась в траву.

Она чувствовала страшную пустоту, будто вместе со старым волком умерла частичка ее сердца. Прошло всего четыре дня с их первой встречи, но в Линге было столько доброты, столько невысказанного, глубокого тепла… Которое она не смогла спасти. Не смогла.

— Больше никогда… — прошептала Фокси, прижав медальон к груди. — Я больше не подведу, Линг. Я спасатель. Спасатель…

Солнце уже клонилось к горизонту. Летучая мышка расцепила крылья, поднялась на ноги. В ней тихонько разгоралось новое, неведомое раньше чувство — глубокая уверенность в избранном пути. Фокси и прежде с гордостью называла себя спасателем, но лишь потому, что Чип и Дэйл приняли ее в отряд. Сейчас, впервые, она действительно поняла, осознала, каково это — спасти чью-то жизнь. И как больно бывает, если не справишься.

Фокси всей душой ощутила простую истину: в мире просто нет, да и не может быть ничего важнее ее призвания, так же как нет ценности большей, чем жизнь. Она вспомнила взгляд несчастной старой лисицы из убежища — самый страшный взгляд на свете, ибо в нем уже не осталось надежды.

Нести надежду, вот работа спасателей. Возможно, им не всегда сопутствует успех, возможно, спасти удается не всех — главное в другом: каждый, попавший в беду, должен верить — нет, должен ЗНАТЬ, что за него борются. Что он не один. Легче погибнуть в пучине, видя, как друзья отчаянно пытаются этому помешать, чем жить в мире, где некого звать на помощь…

Фокси глубоко вздохнула. Пусть она лишь маленькая и слабая летучая мышь. Пусть она одна посреди чуждой, незнакомой и опасной страны, за тысячи лет до собственного рождения. Все это неважно. Пока бьется сердечко, надежду терять нельзя.

Расправив крылья, Фокси взмыла в небо и помчалась обратно, к темневшей вдали громаде утилизатора. Она уже знала, что делать.

От вертолета до пещеры Чип и Гаечка шли, опустив головы и глядя только под ноги. Рядом, зловеще гудя моторами, шагал киборг, он был с ног до головы забрызган чем-то красным, а от когтей в морозном воздухе поднимался пар. Царила полная, нереальная тишина, казалось — пропал даже свист ветра.

В пещере горели переносные прожекторы на стойках. Людей видно не было, но звери — даже столь цивилизованные, как Чип и Гайка — получают изрядную долю сведений о мире с помощью обоняния. Спрятаться от вездесущего, тошнотворно-сладковатого запаха крови было невозможно.

— Обязательно требовалось… так? — тихо спросила Гаечка, когда впереди показалась подсвеченная лампами ледяная глыба с драконом. Толстопуз даже не повернул головы.

— Да, — отрезал он сухо. — Я уважаю риск, но не сегодня.

— Идет война… — попытался Чип, но мышка дернула хвостом:

— Не надо. Я понимаю.

— Понимать не значит принимать, мон шер, — мурлыкнул кот. Гаечка с трудом кивнула.

— Верно. Я никогда не приму… этого. Я… Не такая!

— Потому звери и проиграли, — буркнул Толстопуз. — Ну? Вот ваш дракон. Что дальше? Гайка вздохнула и заставила себя поднять голову. Внимательно оглядела пещеру.

— Люди, скорее всего, только вырезали куб из сплошного куска льда, — заметила она тихо. — Не думаю, что его перевезли в пещеру из другого места, это нелогично.

— Согласен, — кивнул Чип. — Если куда и везти такую находку, так на военную базу или в институт, а не в ледяной грот на краю света.

— Значит, — подхватила Гаечка, — Все, что драконесса имела при себе, так и осталось вмерзшим в лед где-то поблизости!

— Если люди еще не заметили… — буркнул Толстопуз.

Прищурив единственный глаз, он неожиданно с места прыгнул на два десятка ярдов в воздух и со скрежетом приземлился на вершину глыбы. Постоял там, изучая невидимую за монолитом часть пещеры.

Второй, механический глаз киборга вспыхнул слепящим прожектором, вырвав из тьмы сплошную, от пола до потолка ледяную стену с аккуратно выпиленной гигантской кубической нишей. Стало ясно, где люди обнаружили дракона.

— Металл, — коротко сообщил Толстопуз. — На глубине десяти дюймов. Очень маленький кусочек металла. Как мышь. Даже меньше.

— Здорово! — Гаечка подбежала к ледяной стене. — Где, не вижу?

Свет прожектора резко сфокусировался в тонкий луч и пронзил лед. Внутри смутно проступил небольшой темный объект.

— Чипа, доставай ледоруб! — воскликнула мышка. Киборг наверху очень по-кошачьи фыркнул.

— Посторонись, мелюзга… — спрыгнув на камни, он бросил на спасателей презрительный взгляд.

Могучие удары стальной лапы легко крошили лед. В синеватых лучах прожектора, осколки разлетались феерическим алмазным дождем, тысячелетняя мерзлота, сковавшая находку, поддавалась неохотно. Прошло немало времени, прежде чем толстая корка льда, наконец, дала трещину и с громким протестующим хрустом осыпалась. Стало видно, что объект представляет собой небольшой, со спичечный коробок, железный ящичек. На крышке блестели грубые, наспех выбитые зубилом цифры.

— Ну-ка, посвети! — Гайка с волнением опустилась на корточки. — Фантастика! Это наши цифры, земные! Точнее, арабские, значит ящику не может быть больше полутора тысяч лет…

Чип тоже подошел ближе и придвинул фонарь:

— «1/8 — 3–1/8» — прочел он вслух. — Что это значит?

Изобретательница нахмурила брови.

— Странно…

— Один делить на восемь, — пробормотал Чип. — Сколько будет?

— Ноль целых, сто двадцать пять тысячных, — моментально отозвалась мышка. Бурундук хмыкнул.

— Не слишком помогло.

— Это шифр, — твердо сказала Гаечка. — Его не надо понимать буквально.

Чип хотел почесать за ухом, но перчатка наткнулась на толстый капюшон зимней куртки.

— Одна восьмая чего? Три чего?

Гайка встрепенулась:

— Стоп! Не три, а одна восьмая на три восьмых!

— Ну да, — Чип растерянно моргнул. — И что?

Мышка медленно улыбнулась.

— Чипка… Дурачок… Это ж размеры в дюймах.

— Размеры чего?!

— Инструментов, — отозвался киборг. — Автомобильных.

Бурундук попятился:

— Размеры инструментов?!

— Странно, да, грызун? — криво усмехнулся Толстопуз. — Зачем так прятать набор ключей?

Гайка внезапно ахнула:

— Ключи! — она широко раскрыла глазки и села прямо в кучу ледяных крошек. Пару секунд молча сидела, не в силах издать ни звука. Чип с тревогой подскочил к подруге:

— Гаечка! Любимая, приди в себя!

Потрясенная мышка подняла на него слегка ошалелый взгляд.

— Ключи… — прошептала Гайка. — Чип! Гаечные ключи! Тут мое имя зашифровано!

Все переглянулись. Ошарашенный бурундук уставился на ящик.

— Но… Как?! — выдавил он беспомощно.

— Не пора ли открывать? — поинтересовался Толстопуз. Мышка помедлила.

— Да, — она встала на ноги и подошла к находке. — Вперед, Чипа. Кажется, я догадываюсь…

Глубоко вздохнув, бурундук опустился на корточки и напрягся, стараясь поднять крышку. Вскоре раздался громкий хруст, на камни посыпались черные пластинки — треснула окаменевшая за десятки веков резиновая прокладка. Чип с большим трудом открыл ящик и встал, отдуваясь и потирая замерзшие лапки.

— Так-то…

— Записка! — Гаечка схватила покрытый инеем лист из желтого пластика.

— Читай скорее! Толстопуз склонил голову ниже, направив свет прожектора на листик. Мышка недоверчиво моргнула:

— Это же мой почерк… «Прибор в контейнере называется девастатор, используй его для распыления льда, — начала она срывающимся от волнения голосом. — Только отправь Чипа и кота в вертолет, а сама надень кислородную маску, атомарная пыль ядовита. Не бойся задеть драконшу, прибор настроен только на лед, но ты все же проверь, прежде чем начинать, там регулятор есть на рукояти…» Ха! — воскликнула Гаечка. — Я же говорила! Это драконесса!

— Читай, любимая! — взмолился Чип. Мышка кивнула.

— «Когда закончишь, переключи режим девастатора и вновь заморозь пыль, на рукояти приклеена памятка, как это сделать. Затем достань из ящика инъектор, он похож на гранатомет и завернут в анатомический чертеж. Сделаешь драконице четыре инъекции в точки, отмеченные на рисунке, и сразу беги прочь — оживление очень болезненно, драконша будет биться».

— Оживление?! — воскликнул Чип. Гайка моргнула.

— Потрясающе… — шепнула она. — Читаю дальше: «Сейчас Чип вскрикнул «оживление?!» — объясни ему, пусть не боится. Драконесса — наша добрая подруга и защитница. Нам пришлось отправить ее в будущее таким варварским способом, поскольку машина времени уничтожена… Драконша поможет. Доверьтесь ей! И вызубрите числа, которые записаны ниже — это настройки для капсулы! Если допустите ошибку, петля времени окажется незамкнута и начнется новый шторм, в сотни раз сильнее прошлого! Теперь передай лист Чипу, дальше пусть читает он».

Потрясенный бурундук молча смотрел на подругу. Та, сглотнув, протянула ему письмо.

— Читай…

Чип отпрянул.

— М-м-может, лучше ты?

— Надо делать, как здесь сказано, — с легкой дрожью отозвалась мышка. — Да и почерк дальше твой.

Бурундучок заставил себя кивнуть.

— «Привет из будущего, — начал он, нервно помахивая хвостиком. — Не дрейфь, все пока хорошо. И хвостом не виляй, ты ж капитан спасателей! Я просто хотел сказать — довольно себя изводить и грызть по ночам шляпу. С Гаечкой все получится, ясно? Ага, ага, помню, как у меня замерло сердце, когда я это прочел… Теперь можешь вернуть лист. Да не забудь поцеловать Гайку!»… Все, дальше только числа.

Они молча взглянули друг на друга.

— Да-а… — выдавила мышка после длительной паузы. Чип перевел дыхание.

— Гаечка, — он шагнул вперед и ласково обнял подругу. Та нахмурила брови:

— Чипа, ну какое сейчас время?!

— Надо делать, как здесь сказано… — невинно отозвался бурундук. Кибернетический кот насмешливо фыркнул, но вмешиваться не стал.

Глава 7

Вокруг утилизатора ничего не изменилось. Фокси с разгона влетела в одно из открытых окон и, не снижая скорости, нырнула в гигантскую шахту. Воздух наполняла знакомая вонь, очевидно, ворота внизу так и не закрыли. Менталлы и в самом деле покинули Землю.

Когда в полутьме показалась платформа лифта, Фокси невольно вздрогнула. Все крылатые пленники давно вырвались на свободу, а прочие толпились беспомощной, несчастной массой обреченных. Появление летучей мышки многие заметили, среди зверей раздались возгласы. Фокси зависла в воздухе, собираясь с силами.

Как и раньше, понизив частоту сонара до слышимой, она издала оглушительный вопль, вынудив всех зверей поблизости с криками зажать уши. Но в этот раз Фокси не просто кричала, она излучала слово; и ответ последовал почти мгновенно. Летунья даже не успела повторить зов.

«Ищете транслятор»? — произнес до боли знакомый мягкий голос в ее разуме. Содрогнувшись, Фокси огляделась — так и есть, неподалеку в толпе зверей краснела шерсть еще одного волка-переводчика. Летучая мышка стремительно к нему спикировала.

— Я рейнджер Фоксглав, я здесь, чтобы спасти всех! — представилась она, усевшись на пол рядом с волком. — Мне требуется помощь транслятора! Красный волк грустно кивнул.

— Мы созданы помогать, — ответил он почти в точности таким же голосом, как Линг. — Спасибо вам, Фоксглав.

— За что? — не поняла летунья. Волк опустил голову.

— Вы единственная с крыльями, кто вернулся… — ответил он тихо. Фокси закусила губу.

— Веселее, веселее, скоро будем на воле! — она вспорхнула на голову красного волка и развела крылья, призывая к вниманию. — Слушайте все! Атлантида уничтожена! Хозяева бежали, вам больше никто не угрожает! Пусть каждый, кто слышит, сообщит соседу!

Повсюду раздались радостные крики и визг, вскоре они переросли в тысячеголосый ликующий вопль. Фокси тщетно старалась перекричать шум.

— Как твое имя? — спросила она у волка. Тот недоуменно перебрал ушами.

— Я синтет.

— Знаю, — Фокси терпеливо улыбнулась. — Но ведь себя ты как-то зовешь? Зверь помолчал, раздумывая над ответом.

— Мне нравится имя «Эна»… — он смущенно переступил с лапы на лапу. — Но это вовсе не обязательно… Летунья вздохнула.

— Значит, обращаться к тебе, как к самочке?

— Я синтет, — грустно улыбнулся волк. — Мне все равно. Фокси покачала головой.

— Нет, я так не могу. Давай я стану звать тебя… Мммм… Энг?

— Я не против.

— Отлично! — летунья довольно потерла крылом об крыло. — Слушай, Энг. Чтобы спасти пленников, придется работать дружной командой! Всем вместе! И, прежде всего, нужны следующие синтеты… — Фокси погрузилась в объяснения. Энг внимательно слушал.

Спустя час, работа закипела. Фокси переполняла энергия, она металась по всему утилизатору, организовывала, советовала, уговаривала. Под ее руководством, вскоре одна группа синтетов уже работала над пультом управления гигантским лифтом, пока другая прочесывала опустевшую камеру в поисках ослабевших или больных зверей, неспособных самостоятельно добраться до платформы.

Время летело незаметно. Фокси казалось — прошла всего пара минут, и лишь налитые усталостью крылья да охрипшее горло свидетельствовали об истинных сроках. Когда лифт, спустя пять часов, с негромким гулом пополз, наконец, вверх, летучая мышка была так измучена, что просто свалилась на пол рядом с Энгом и моментально уснула. Тревожить ее никто не посмел.

Движение подъемника было очень медленным и плавным, запустить моторы удалось лишь частично — управляющая электроника сгорела при импульсе. Чтобы достичь вершины шахты, колоссальному лифту потребовалось почти три часа. Узники вели себя достаточно тихо, видимо, не до конца верили в близость свободы, а измученная Фокси мирно спала. Ей даже удалось неплохо выспаться.

Когда платформа, наконец, с лязгом остановилась, из груди тысяч пленников разом вырвался облегченный вздох. Поднятый им ветер выбил последние окна под потолком сортировочного зала. Звон заставил Фокси проснуться, она сладко потянулась, не понимая, где находится. Красный волк грустно смотрел на летунью.

— Линг? — недоверчиво спросила сонная Фокси, но тут же все вспомнила и прикусила язык. Синтет легонько покачал головой.

— Вы решили звать меня Энгом. Но если вам больше нравится имя «Линг», я не вижу препят…

— Нет! — Фокси содрогнулась и невольно коснулась крылом медальона. Опустила голову, сглотнула. — Пусть будет Энг. Хорошо? Зверь печально улыбнулся.

— Как скажете.

Встряхнувшись, летунья расправила крылья и по спирали набрала высоту. Теперь на нее смотрели почти все бывшие узники.

— Друзья! — крикнула летучая мышка. — Вы свободны! Бегите в леса садовой зоны, там много пищи! И ничего не бойтесь; хозяева не зря старались подавить вашу тягу друг к другу, им хорошо известно: вместе, мы сила!!! Последние слова утонули в шквале радостных воплей. Фокси терпеливо ждала, пока шум утихнет.

— Прежде, чем разбежаться, послушайте важное объявление! — крикнула она что было сил. — Пусть каждый, кто меня слышит, передаст соседу: нужны синтеты, умеющие работать с компьютерами менталлов! Срочно нужны! Хоть один!

Живой «ковер» из зверей шевелился, дышал, шумел. На зов долго никто не откликался, и у Фокси екнуло сердце. Но вот, в дальнем конце платформы возникло оживление: небольшое, гибкое существо взвилось над толпой и всего за пару прыжков оказалось рядом с красным волком. Фокси спикировала на голову к Энгу.

— Вот это да… — прошептала она, во все глаза уставившись на гостя.

Смотреть и правда было, на что; Фокси еще не встречала полноценных, 100-процентых синтетов, которые уже почти ничем не напоминали предковую животную форму. В данном случае, незнакомец отдаленно походил на рисунки египетского бога Анубиса — если б у того все тело покрывала ярко-желтая шерсть с пурпурными пятнами и имелось две пары тонких, длинных рук с восемью пальцами на каждой. Размерами зверек не превосходил кошку, его роскошный пушистый хвост с поперечными полосами мог принадлежать лемуру и еноту одновременно, а мордочка очень напоминала лисью, только с огромными треугольными ушами, как у самой Фокси. Еще одна особенность существа стала заметна не сразу: большие и красивые голубые глаза не имели век, густые ресницы росли прямо из шерсти. Летучая мышка содрогнулась, догадавшись, зачем это было сделано: синтет попросту не мог закрывать глаза. Казалось, он пожирает взглядом все, на что смотрит.

— Я рейнджер Фоксглав, — представилась летунья. — Мне срочно нужен помощник, знакомый с компьютерами менталлов! Синтет склонил голову набок, не сводя с Фокси немигающих глаз.

— Что я с этого получу? — поинтересовался он хриплым низким голосом. Летучая мышка слегка опешила.

— А-а-а… Свободу!

— Свободой сыт не будешь, — заметил синтет. — Бывай. Он развернулся, но Фокси взмахнула крыльями и опустилась перед ним на пол, загораживая путь.

— Стой! Я же спасла вас из утилизатора, неужели откажешь помочь?!

— Я синтет, — усмехнулся шестилапый лемуроенотолис. — Откуда во мне взяться совести? Фокси нахмурилась.

— Но ты погибнешь, все погибнут, если я не успею. Логика вам знакома, разве нет?

— Значит, за помощь я получу дополнительное время функционирования? — уточнил зверь. Летунья обрадовано закивала.

— Точно!

— Не интересует, — отрезал синтет. Растерянная Фокси моргнула.

— Тогда что интересует? Зверь задумчиво почесал за обоими ушами одновременно.

— Ничего, — ответил он безразлично. — Я брак.

— А меня зовут Фокси, очень приятно… — летунья запнулась. — Постой. Брак? Это имя? Синтет рассмеялся. Вместо него ответил красный волк:

— Он бракованный экземпляр. Иначе, такая новая модель в утилизатор бы не попала.

— Да нет, пусть будет имя, — хохотнул лемуроенотолис. — А что? Брак, хорошо звучит! Летучая мышка с сомнением прищурила глазки.

— Что-то ты не похож на синтета…

— В яблочко, — зверь кивнул. — Потому и забраковали. Полетел ингибитор. Все, кроме Фокси, разом отшатнулись, красный волк даже попятился, широко раскрыв глаза. Летунья с тревогой оглянулась:

— В чем дело?

— Сломан ингибитор! — прошептал один из синтетов в толпе.

— Почему его сразу не деактивировали?!

— Как можно держать ЭТО в одной камере с нами?! Фокси гневно топнула лапкой:

— Что за ингибитор?!

— Мелочь, — пояснил Брак. — То, что отличает всех нас от природных. Летунья обернулась к Энгу. Тот сглотнул.

— Ингибитор не дает нам убивать, — выдавил красный волк. — Синтеты не могут причинять вреда хозяевам и природным…

— А я могу, — усмехнулся Брак. Присев на хвост, он небрежно скрестил на груди четыре верхние лапы. — Еще как могу, старикан.

— Чудовище! — с легкой дрожью отозвался Энг. — Деактивируй себя немедленно!

— Обойдусь как-нибудь, — зло ответил синтет. Его немигающие голубые глаза обратились к удивленной Фокси. — Ну? Разговор окончен, или урод вроде меня тебе еще интересен? Летучая мышка помедлила.

— Знаешь, Брак… — сказала она после долгого молчания. — Видимо, ты не понимаешь. Они, — Фокси обвела крылом молчаливую толпу, — Считают тебя чудовищем, но, в действительности, они просто слабее. Их удерживает от преступлений какой-то «ингибитор» в голове, а ты свободен. Летунья пожала крыльями.

— Не знаю, как вам, я мне кажется — куда достойнее держать себя в узде силой воли, чем гордиться уздечкой, что вам надели хозяева. Брак с легким удивлением кивнул.

— Хорошо сказано, зверушка. Ты первая, кто понял.

— Не первая, — Фокси улыбнулась. — И не последняя. Брак, помоги мне, и обещаю — тебе вновь станет интересно жить. Она крепко зажмурилась.

— Нет ничего важнее спасения жизней… — тихо сказала летучая мышь. — Это лучшее на свете занятие. Я раньше не понимала, мне казалось — быть спасателем значит просто интересную работу, приключения, дружбу с замечательными существами. Все это так, и в то же время — лишь малая доля истины. Главное… — Фокси глубоко вдохнула, — …самое главное, знать, что с твоей помощью смерть еще разок проиграла. Шестилапый лемуроенотолис помолчал, раздумывая над словами летуньи.

— Что надо делать-то? — спросил он затем. Фокси широко улыбнулась.

— Обмануть одну машину.

— Как обмануть?

— Она не дает мне доступа к некоторым… вещам. Брак вновь почесал за двумя ушами разом, и в то же время азартно потер средние лапы.

— Но базовый доступ есть?

— М-м-м… Это как?

— Хоть какие-то твои приказы машина исполняет? Фокси закивала:

— Почти все!

— Значит, справимся, — решил Брак. — Ну? Куда идти? Летучая мышка улыбнулась.

— За мной, друг, — сказала серьезно. — Идти нужно за мной.

Было мучительно даже смотреть, с каким трудом оживает драконша. Закусив губу, Гаечка стояла от нее в десятке футов, нервно дергая хвостом, ей страшно хотелось помочь. Чип и Толстопуз расположились чуть дальше, на войлочном коврике из вертолета.

Прошел целый час, прежде, чем крылатая слегка успокоилась и в изнеможении замерла, с хрипом втягивая воздух. Чип притащил из самолета фонари, и они вместе с прожектором Толстопуза ярко освещали всю пещеру. Но драконица, кажется, пока не сознавала окружающее.

— Подруга! — несмело позвала Гаечка. — Ты как?

Драконесса открыла бездонные глаза цвета янтаря и, с трудом, сфокусировала зрение на крошечных по сравнению с ней спасателях. Некоторое время молча их разглядывала.

— Гайка, — произнесла она наконец глубоким, мощным голосом такой силы, что дно пещеры завибрировало в такт. — И Чип. Вы справились… Изобретательница робко кивнула.

— Мы можем помочь? Хоть как-нибудь… Облегчить твою боль? Драконша чуть растянула чешуйчатые губы в слабой улыбке.

— Все хорошо, — отозвалась она гораздо тише, чем в первый раз. — Мы живучие. Скоро приду в норму, ребята. Много лет прошло? Чип с волнением шагнул вперед:

— Семь тысяч!

— Семь тысяч… — радостно повторила драконша. — Все совпадает…

— Ты хорошо говоришь по-английски, — заметил Чип. — Мы давно знаем друг друга? Крылатая легонько вздрогнула и бросила на бурундука удивленный взгляд.

— Но я же… — она запнулась и опустила веки. Помолчала пару секунд.

— Я изучила земные языки перед высадкой. А с вами познакомилась… Совсем недавно, — страшная пасть приоткрылась в невеселой улыбке.

— Как твое имя? — спросила Гаечка. Крылатая странно посмотрела на мышку. Чуть помедлила.

— Не спрашивайте. Я не могу ничего рассказать. Опасность парадокса.

Она привстала, напрягая силы, и уселась на хвост. Некоторое время сидела неподвижно, тяжело дышала, затем осторожно встала на ноги. Чип и Гайка невольно попятились, когда драконесса медленно развернула гигантские пятидесятифутовые крылья от одной стены пещеры до другой. — Не бойтесь, — драконша оскалила трехдюймовые клыки в улыбке. Даже ее шепот порождал гулкое эхо. — Мы друзья. Дайте придти в себя…

Она шумно выдохнула облако пара из ноздрей. Подняла голову, зажмурилась. А затем произошло такое, что бедные спасатели едва не лишились чувств: тело драконицы засветилось живым янтарным огнем, все ярче и ярче, скоро на него уже было больно смотреть. Казалось, в пещеру неведомо как попал осколок Солнца — но тут полыхнула мощная вспышка и драконесса исчезла. Потрясенные, шокированные Чип, Гайка и Толстопуз так и застыли, глядя в пустоту квадратными глазами.

— Э-э-й, я тут, — негромкий голос послышался от самой земли. Гайка опустила голову и с визгом подпрыгнула: на дымившихся камнях стояла драконша, только размером она теперь была не больше летучей мыши. Чип попятился, уцелевшая шерсть Толстопуза встала дыбом. Драконша с улыбкой поклонилась.

— Мы жители звезд, не планет, — сказала она спокойно. — Энергетические существа.

— Но… но… но… — Гайка беспомощно развела лапками. — Я же тебе инъекции делала, ты живая была!

— Конечно, — кивнула драконесса. — Принимая облик, мы становимся живыми существами, и так же страдаем, любим и гибнем, как все вы. Разница лишь в том, что облик для нас — только форма, и ее можно менять. Крылатая невесело усмехнулась.

— В материальном обличье мы даже размножаемся, как обычные звери, но дети появляются, только если оба родителя драконы, и оба приняли форму одного вида. А дети…. - она опустила глаза и глубоко вздохнула. — Дети всегда наследуют наши способности, оставаясь истинными драконами вне зависимости от облика, в котором были рождены. Чип наконец одолел шок и хрипло спросил:

— Так ты дракон или нет?

— Дракон, — кивнула крылатая. — Мы все драконы. Смена вида куда труднее, чем кажется, и влечет много опасностей — если принять чуждую тебе форму, легко потерять себя, утратить душу. Даже позабыть, кто ты на самом деле… — драконесса опустила голову. — Иногда мы так теряем друзей, — сказала она тихо. — Превратившись в кого-то иного, не в дракона, легко вместе с формой утратить и разум, стать чуждым крылатому народу. Лишь в самых крайних случаях, при смертельной опасности, дракон может принять не родной ему облик.

Драконица расправила крылья и легонько помахала ими, подняв маленький буран из ледяных крошек.

— А размеры менять легко, — пояснила она. — Я, вообще-то, такой огромной стала по просьбе Гайки. Она помнила, что обнаружила во льду гигантского дракона, пришлось подыграть.

Спасатели молча переглянулись. Ошарашенный Чип хотел почесать за ухом, и вновь наткнулся на капюшон.

— Так какая же ты на самом деле? — спросил он. — Огромная, или как сейчас? В глазах драконши промелькнула странная тоска.

— Я всегда «на самом деле», — серьезно ответила она, помолчав. — А размеры меняю по необходимости. Гаечка робко шагнула навстречу.

— Откуда же ты прилетела? Драконесса перевела дыхание.

— Издалека, — отозвалась она невесело. — Даже слишком. Скоро сами узнаете. А сейчас пора лететь, дорога предстоит долгая и трудная.

— Лететь? — переспросил Толстопуз. Крылатая кивнула.

— Я должна доставить вас к машине времени.

Она подошла ближе и в упор взглянула на спасателей. Тем пришлось призвать на помощь всю храбрость, чтобы остаться на месте.

— Берегите себя, — предупредила драконица. — Гайка сильно рискнула, создав собственную петлю времени. Малейшая ошибка вызовет такую же катастрофу, как провальная миссия Кургана. Чип сглотнул:

— Скажи хоть в общих чертах! — взмолился он. — Мы совсем ничего не знаем! Как остановить шторм, какое задание нам предстоит выполнить? Драконесса помедлила.

— В общих чертах? — вздохнула она.

— Мы должны хоть что-то знать!

— Да уж, — вставил Толстопуз. — Не хотелось бы все девять жизней провести в таком виде! — он со звоном постучал когтем по металлической полусфере, заменявшей ему полчерепа. Крылатая долго молчала.

— Что ж, если совсем без подробностей… — она сложила на спине крылья, села и принялась аккуратно расчесывать когтями серебряную гриву.

— Как остановить шторм? — с волнением спросила Гаечка.

— Отменить его причину, — коротко сказала драконша.

— То есть, полет Кургана?

— Нет. Курган и его хозяева просто пытались спасти Землю от страшного катаклизма. Отменить надо сам катаклизм. Чип оживленно кивнул:

— Да, да! Вот про это и расскажи! Мы ведь даже не знаем, что за катастрофа грозит планете! Драконесса взглянула на него с легкой печалью.

— Простите. Не могу.

— Но почему?!

— Тогда произойдет катастрофа, стократ худшая. Гайка недоверчиво моргнула.

— Если расскажешь? — она попятилась. — То есть, все зависит от нас?!

— Увы, — крылатая вздохнула. — Вы даже не представляете, насколько. Чип поскользнулся на осколке льда и с размаха сел на хвост. Они с Гаечкой уставились на драконшу.

— Не понимаю… — выдавила наконец мышка. — Не понимаю! Мы просто грызуны! Мы не просили такой судьбы!!!

— А судьбы нет, — жестко отозвалась крылатая. — Пора бы и понять. Там, — она указала алмазным когтем на свод пещеры, — В небесах, только космос. Поверьте, я… — драконесса запнулась, но все же докончила фразу, — Я… Оттуда.

Она встала и совершенно неуловимо для взгляда, без вспышки или свечения, увеличилась до прежних размеров, заставив ледяной грот содрогнуться. До спасателей долетела горячая волна от моментально раздвинутого воздуха.

— Время не ждет. Садитесь мне на спину, да держитесь крепче — лететь будем быстро и долго. Чип посмотрел на Гайку. Толстопуз с сомнением переступил с лапы на лапу.

— Лететь куда? — спросил он подозрительно. Драконица усмехнулась.

— Навстречу приключениям, конечно, — она опустила крыло, как мостик, чтобы маленьким друзьям было легче взбираться. — Уж что-что, а приключения вам гарантированы, ребята. Гаечка тяжело вздохнула.

Глава 8

Энг неторопливой рысцой бежал по траве, Фокси лежала на его спине, свесив по бокам крылья. Рядом бесшумно скользил шестилапый Брак. Впереди уже виднелся холм, у подножья которого темнела трещина, ведущая к подземной реке.

Синтеты бежали так много часов, неподвластные голоду и усталости, пищу им заменял небольшой реактор в груди. Что же до Фокси, то в этот раз, наученная горьким опытом, она захватила с собой целый мешок груш, навьючив его на Брака.

Цель была близка. Большую часть пути красный волк и лемуроенотолис молчали, а Фокси была слишком подавлена смертью Линга и предстоящими опасностями, чтобы самой поддерживать разговор. Теперь, однако, когда путешествие уже близилось к концу, Брак внезапно повернул голову. Летунья чуть вздрогнула; привыкнуть, что глаза синтета вообще не могли закрываться, было непросто.

— Ты так и не сказала, какой у нас план, — спокойно заметил шестилапый зверек. Фокси покачала головой.

— Пока рано. Прилетим, скажу.

— Не доверяешь? — поинтересовался Брак.

— Дело не в доверии, — летунья грустно улыбнулась. — Я все продумала. Синтет слабо усмехнулся.

— Можешь не волноваться. Нам все равно, что ты намерена уничтожить капсулу. Фокси чуть не подпрыгнула:

— Что?!

— Спокойнее. Говорю, нам все равно, — Брак оскалился в ухмылке. — Мы не природные, домов у нас нет. Тяга к логовищу не входит в программу.

Летунья бросила на синтета гневный взгляд. Тот, продолжая бежать на четырех задних лапах, скрестил на груди передние.

— Там, где мы высадимся, будут менталлы, — заметил он. — Полагаешь, тебе не помешают взорвать единственную на свете машину времени? Ее ведь не сами хозяева построили.

— Как? — с удивлением переспросила Фокси. Брак фыркнул.

— Думаешь, знай они, как работает капсула, ограничились бы одной штукой? Туннель времени создает органический кристалл из другой Галактики, хозяева просто построили вокруг него интерфейс. Откуда взялся кристалл, не знает никто. Летунья с волнением подалась вперед, чуть не свалившись со спины волка.

— А ты откуда знаешь? Синтет криво усмехнулся.

— Подруга, ты ведь не думаешь, что меня отправили в утилизатор только из-за полетевшего ингибитора? Я достаточно ценный… продукт.

— Что же ты натворил? — с тревогой спросила Фокси. Ответил, как ни странно, красный волк:

— Он хакер, — буркнул Энг. — Неужели не ясно.

— Ну да, хакер, — Брак оскалился. — Попробуй-ка утерпи, коли спать не обучен, а ингибитор молчит… — он бросил взгляд на Фокси. — Вы, природные, ночами спите, мы — отключаемся по таймеру, а у меня таймер и прочая электрика не пашет. Мне даже глаза прикрывать нечем. Вот и занялся… играми, а то ведь спятил бы со скуки, — синтет почесал за двумя ушами разом, не прекращая бега. — Мы, кстати, не хуже природных умеем сходить с ума. Даже получше, говорят…

— Точно, — с чувством заметил Энг. Дружеских чувств к лемуроенотолису он по-прежнему не испытывал. Фокси, вздохнув, опустила глаза.

— Друзья, не ссорьтесь, пожалуйста. Нам еще столько предстоит!

— Ты так и не ответила, как намерена взорвать капсулу, — заметил Брак.

— Вампиры сами ее взорвут. Я просто расскажу, к чему привел полет Кургана.

— Не сработает, — фыркнул Брак. — Менталлам плевать на всех, кроме менталлов.

— В том-то и дело, — ответила Фокси. — В моем мире менталлы вымерли. Атлантида погибла всего пару месяцев назад, помнишь? А между временем, куда мы летим, и затоплением Атлантиды — только семь лет! Думаешь, это их не встревожит?

Синтет остановился, сел по-собачьи и обернул пушистый хвост вокруг лап. Красному волку волей-неволей также пришлось задержаться, он бросил на спутника не самый добрый взгляд.

— Фокси, с кем, по-твоему, мы имеем дело? — серьезно спросил Брак. — Менталлы не похожи на природных. Совсем. Они просто другие. Они могут тебя выслушать, благодарно пожать крыло, а потом свернуть тебе шею, поскольку ты больше не будешь нужна. Летучая мышка упрямо мотнула головой.

— Пусть сворачивают. Мне все равно. Лишь бы отменили полет Кургана.

— А зачем его отменять? — удивился Брак. — Менталлы боятся и ненавидят путешествовать во времени, если уж им пришлось отправить в будущее ту птицу, значит, дела совсем плохи, и другого выхода просто не осталось. Фокси вздохнула.

— Никто не отправлял Кургана в будущее. В том-то и дело. Его просто отвезли в лес и оставили на семь тысяч лет.

— Тогда о каком полете ты все время говоришь?

— О возвращении из будущего, — отозвалась Фокси. — Все началось, когда он вернулся с неправильной информацией. Менталлы хотели отменить катастрофу, пользуясь его данными, но вместо этого, как помнишь, погиб их дом, а история Земли превратилась в закрученный штопором бублик. Она обвела крылом цветущие земли вокруг.

— Если уничтожить машину времени прежде, чем вернется Курган, ничего не произойдет. Филин так и останется жить в своем лесу, век за веком, а история пойдет по истинному, изначальному пути!

— Но ведь его зачем-то отправили в будущее, верно? — возразил Брак. — Будь все так хорошо, менталлы в жизни бы к капсуле не приблизились! Фокси отвернулась, нервно помахивая хвостиком.

— Они поймут. Они же вымерли из-за Кургана!

— А так они вымрут из-за драконов, — заметил синтет. — Еще вопрос, что лучше…

— Каких драконов? — не поняла Фокси. Брак усмехнулся.

— Их еще зовут светлячками.

— Светлячки! — летунья отпрянула. — Они похожи на драконов?!

— Что значит «похожи»? — удивился синтет. — Они и есть драконы. Огромные, зубастые и беспощадные к менталлам. Фокси моргнула.

— Мне говорили, их называют светлячками за сверкающий облик, и еще — что они жители звезд…

— Так и есть, — кивнул Брак. — Драконы энергетические существа. Дома, на звездах, и когда летают в космосе, они выглядят как облака сверкающей плазмы, а на планетах принимают вид драконов, это их «родной» облик… Так говорят, я не знаю точно. Драконы смертельные враги менталлов.

— Почему? — быстро спросила Фокси.

— Потому что сами их создали… — тихо ответил красный волк. Повисла напряженная тишина. Ее прервал тихий вздох летучей мышки.

— Выбора все равно нет, — сказала она после долгой паузы. — Отступать просто некуда. Вы со мной, друзья? Брак и красный волк согласно кивнули.

— Тогда вперед, — грустно улыбнулась Фокси. — Пора чинить историю.

Они молча продолжили бег.

Отыскать трещину удалось быстро, за минувшие дни в окрестностях холма ничего не изменилось. Спуск в туннель прошел гладко: Брак, уцепившись четырьмя верхними лапами за камни, подождал пока Энг проползет у него по спине и покрепче ухватит зубами пышный хвост, а затем с легкостью опустился на лапах к самой воде. Фокси тем временем уже провела небольшой разведывательный полет в темноте, и сейчас порхала над головами друзей.

— Все чисто, — сказала она тихо. — Поплыли.

Энг молча бултыхнулся в реку, лемуроенотолис вскочил к нему на спину. Синтеты не видели в темноте, но Энг еще на пути к горам удивил Фокси, сумев мысленно «подключиться» к ее мозгу и воспринимать обстановку сквозь органы чувств летучей мышки. Так же он поступил и сейчас.

Фокси аккуратно уселась на голову красного волка, непрерывно рассылая лучи сонара. Видя туннель ее «ушами», Энг спокойно и уверенно плыл вперед. Путь до капсулы занял около часа.

Вернее, не до капсулы.

Там, где еще десять дней назад таилась удивительная машина, неподвластная самому Времени, зияла огромная сферическая пещера, полная булькающей воды, каменные стены шли полированными волнами, будто некий удивительный богатырь в мгновение ока надул под землей громадный мяч, раздвинув и безжалостно спрессовав скалы. В стены непостижимым образом вплавились острые, изломанные куски оранжевого металла.

Капсула времени была уничтожена.

Взмахи могучих крыльев чередовались с такой быстротой, что прерывистый шум воздуха напоминал звук вертолета. Драконесса мчалась в небе со скоростью реактивного истребителя, делая более тысячи миль в час. Если б не странное силовое поле, окружавшее ее мощное тело, спасателей и Толстопуза моментально сдуло бы встречным ветром.

Невероятный полет длился уже не первый час. Раздираемый в клочья воздух так ревел, что разговаривать было совершенно невозможно; пассажирам приходилось молча ждать конца пути, гадая, каким он окажется. Киборг сохранял полную неподвижность, замерзшие Чип и Гаечка жались друг к другу, отчаянно цепляясь за шипы на драконьей спине.

К счастью, полет близился к концу; далеко внизу, промеж облаков, последние лучи заходящего солнца уже сверкали на гладкой ледяной равнине, известной в других мирах как озеро Айдан. Когда среди заснеженных деревьев показались голые, черные скалистые отроги, драконесса резко пошла на посадку и, пропахав длинные борозды в снегу, замерла, выдыхая из ноздрей клубы пара.

— Прибыли, — сообщила она через плечо. Могучая лапа поднялась, указывая когтем на смутно видневшиеся в вечернем сумраке оборонные башни и блок-посты, окружавшие угрюмую арку широкого туннеля. Нигде не горели огни.

— Последнее убежище зверей, — мрачно сказала драконица. — Путь к машине времени лежит через этот туннель, в тайной штольне, милях в тридцати ниже по течению подземной реки.

— Тридцать миль?! — Гаечка, отряхнув от снега защитные очки, поднялась на ноги. — Мы не успеем до завтра!

Ежась от холода, рядом встал Чип. Толстопуз пока хранил молчание, лишь мерцающий огонек в искусственном глазу выдавал, что он жив.

— Успеете, — коротко ответила драконесса. — У вас есть очень быстрый транспорт.

— Я похож на лошадь? — хмуро спросил киберкот. Крылатая фыркнула.

— Нет, но если не хочешь остаться похожим на тостер, помоги сам себе. Ее глубокие янтарные глаза обратились к Толстопузу.

— Доставь их к машине, — сказала драконесса. Подняв мощную лапу, она сняла с рога небольшое, почти незаметное золотое колечко и протянула его киборгу.

— Считай микрокод на внутренней поверхности. Здесь план каменоломни и кратчайший маршрут к цели, формат совместим с твоей операционной системой. Гайка моргнула.

— Н-н-но… Откуда?!

— Все это уже случилось, не забывай, — заметила драконица. — Меня готовили специально для вас. Вы же сами и готовили, ребята.

Толстопуз без лишних слов принял колечко и быстро его просканировал. В механическом глазу зажглось слабое голубоватое пламя.

— Готов? — спросила драконесса. Киберкот небрежно бросил ей кольцо и потянулся, активно жужжа сервомоторами.

— Ладно, — буркнул Толстопуз. — Сделаю. А ля гер, ком а ля гер…

— Что-что? — переспросил Чип. Киборг метнул на него презрительный взгляд.

— Перевожу для необразованных грызунов: «На войне, как на войне».

— Так бы сразу и говорил… — пробормотал обиженный Чип. Гаечка с улыбкой чмокнула его в нос и обернулась к драконессе.

— Что делать, когда попадем в прошлое? Крылатая шумно выдохнула целое облако пара.

— Вас встретят, — отозвалась она коротко. — Инструкции получите на месте.

— Постой! — Чип с волнением шагнул вперед. — А как же наши друзья? Дэйл, Рокки, Вжик, Спарки, Кларисса? Мгла, наконец? А как же Фокси?!

— Мы не можем их бросить! — добавила Гаечка. Драконесса грустно улыбнулась.

— За Фокси не волнуйтесь, с ней… все хорошо. Мгла, Спарки и Кларисса вернутся домой, когда вы исправите историю Земли. А Рокки, Вжик и… — она почему-то запнулась, — …и Дэйл, их вы встретите в прошлом. Спасатели переглянулись.

— Они уже добрались до машины?! — недоверчиво спросил Чип.

— Нет, — спокойно ответила драконесса. — Рокки и Вжик найдут машину в следующей реальности, Дэйл — еще через три мира. Просто все вы отправляетесь в один период, так что встретитесь на месте. Гайка моргнула.

— Ну конечно… — прошептала она. — Как я не догадалась! И с тобой мы впервые познакомимся в прошлом, верно?

— Верно, — отозвалась драконесса после долгого молчания. Ее голос легонько дрогнул. Чип прищурил глаза.

— Стоп. В записке было сказано, что машина времени уничтожена. Раз нам придется тебя замораживать, значит, мы — Спасатели — так и останемся в прошлом?! Драконесса развела крыльями.

— Не знаю. Правда, не знаю. Я же была заморожена. Что произошло потом, вам придется узнавать самим.

— А как же я? — вкрадчиво спросил киберкот. — Какая судьба ждет меня? Драконица вздохнула.

— Ничего не могу сказать. Простите. Опасность парадокса. Мы и так рискуем… Она присела и расправила крыло по снегу.

— Выгружайтесь. Пора за дело. Да, и Гайка… — драконша протянула мышке золотое кольцо и знакомый железный сундучок из пещеры — Береги эти предметы. Когда придет час… замораживать меня, оставьте кольцо и контейнер рядом, иначе петля окажется незамкнута и мир погибнет.

С трудом кивнув, мышка приняла бесценный груз. Следом за Чипом, Гаечка соскользнула по блестящей чешуе на крыло, соскочила на снег и… моментально провалилась с головой. Толстопуз, хмыкнув, длинным прыжком оказался рядом и аккуратно выудил спасателей когтями. Пока те отфыркивались и протирали глаза, киберкот усадил обоих себе на спину.

— Дай-ка догадаться, — мурлыкнул он, глядя на драконшу. — Ты спровадишь нас в прошлое, а сама преспокойно улетишь домой на освободившемся звездолете, так, мон шер?

— Нет, — спокойно ответила крылатая. — У меня здесь еще много дел. Чип напрягся:

— Что за дела? — спросил он с тревогой.

— Личные, — коротко ответила драконесса. — Ни вас, ни других… жителей Земли, они не затронут.

Однако, при этих словах глаза крылатой на миг блеснули таким бешенством, что у спасателей — даже у Толстопуза — шерсть поднялась дыбом. Больше не задавая вопросов, все трое отошли от драконессы на пару шагов. Та бросила на друзей взгляд, в котором читалась глухая, звериная тоска.

— Будьте счастливы, — негромко сказала драконица. — Вы заслуживаете счастья.

Больше не произнеся ни слова, она расправила мощные крылья и взмыла в небо, прямо на лету уменьшаясь в размерах, все меньше и меньше, пока окончательно не скрылась в туманной снежной дымке.

Глава 9

Когда потрясенная Фокси и ее друзья выбрались из туннеля, стояло раннее утро. Воздух благоухал тысячами ароматов, повсюду росли цветы. Обстановка была до того мирной, что казалось невероятным — всего в паре миль отсюда, под землей, таятся страшные следы войны из другого мира и времени. Подавленная Фокси молчала, так что первым тишину нарушил мокрый и грустный Энг.

— Вот и конец всем планам, — заметил он.

— Но это неправильно! — нервно возразила Фокси. — Так не должно быть! Брак рассмеялся.

— Кто-то явно с тобой не согласен, зверушка! Он обвел цветущие луга своими немигающими глазами.

— Синдроиды, — бросил коротко, указав тремя лапами разом в три стороны. — Охотники. Там, там и там. Нас пока не заметили, но скоро заметят. Фокси всполошилась:

— Где?! Не вижу!

— Конечно, не видишь, — усмехнулся синтет. — Ты же природная. Охотничьи дроиды спроектированы невидимыми для своих жертв. Летунья попятилась.

— Невидимыми?!

— Ну да, — кивнул Брак. — Их работа ловить повстанцев и незарегистрированных природных вроде тебя. Фокси моргнула.

— Так вот, как я попала в утилизатор!

— Точно, — синтет фыркнул. — Если б менталлы позволяли каждому зверю безнаказанно лакомиться фруктами, от садов скоро не осталось бы и воспоминаний. Летунья удивленно склонила голову набок.

— Но если вампиры едят только эмоции, зачем им сады?

— Как, зачем? — удивился Брак. — Если ты голодная природная зверушка, дома плачут детеныши, а рядом, прямо перед глазами, пышно цветут фруктовые леса, кусты ломятся от ягод, зеленеет сочная трава — что ты станешь делать, а, Фокси? Летучая мышка отпрянула.

— Но ведь звери знают, что в садах охотятся невидимые синдроиды!

— Именно, — кивнул Брак. — В том и секрет, что знают. Тут беспроигрышная игра, Фокси. Звери либо пробираются в сад, где их ловят и отправляют в утилизаторы, либо не могут на это решиться и исходят ненавистью к менталлам, из-за которых голодают детеныши. А что едят менталлы, помнишь?

— Ненависть… — прошептала Фокси. Синтет развел четырьмя верхними лапами.

— Все рассчитано, как видишь. Летунья умолкла и молчала целую вечность.

— Повстанцы, — сказала она наконец. — С машиной времени ничего не вышло, значит, надо искать повстанцев. Друзья, я ничего не знаю про мятеж — когда он начался, чего добиваются повстанцы? Как с ними связаться? Синтеты переглянулись. Красный волк грустно улыбнулся.

— Повстанцы не доверяют таким, как мы… Фокси моргнула.

— Но ведь хоть что-то вы должны знать!

— Ну… — Брак почесал за обоими ушами разом. — О мятежниках ходят слухи… Разные… Говорят, даже, их вождь родом с другой планеты.

— Инопланетянин? — пробормотала Фокси.

— Вряд ли, — Брак покачал головой. — Вокруг ярких личностей всегда рождаются сказки. Лишь одно мы знаем точно: вождь повстанцев умеет сопротивляться контролю разума менталлов. Его подготовка, очевидно, сравнима с твоей. Летунья навострила уши.

— Опять подготовка. Сначала Линг, теперь вы! Что еще за подготовка? Никто меня не готовил! Синтеты переглянулись.

— Это невозможно, — мягко возразил Энг. — Ты буквально излучаешь. В ментальном спектре тебя окружает мощная аура, я не видел подобной ни у одного вампира, не говоря уж о природных…

— Аура ЧЕГО? — гневно спросила Фокси. — Я с вами с ума сойду! Что за аура?! Какая подготовка? Я просто летучая мышь из будущего!

— Летучая мышь из будущего?.. — странным голосом повторил Брак. Фокси обратила к нему взгляд.

— Точно.

Лемуроенотолис издал сдавленный писк и заслонил лапой мордочку. У сидевшего рядом Энга шерсть встала дыбом.

— Не может быть… — прошептал он, глядя на Фокси квадратными глазами. Брак схватил красного волка четырьмя лапами разом.

— Так и есть, — выдавил синтет. — Все совпадает.

— Но… Но…

— Все совпадает! — Брак яростно хлестнул себя хвостом. — Это судьба. Никто даже не подозревал, пока не стало поздно. Это судьба.

Повисла зловещая тишина. Летучая мышка с тревогой переводила взгляд с одного спутника на другого.

— Друзья? — медленно спросила Фокси. Ее сердечко замерло в ожидании ответа. Лемуроенотолис посмотрел на волка. Тот кивнул.

— Скажи ей.

— Что скажи?! — крикнула Фокси. Брак развел всеми лапами.

— Мы… — он нервно облизнул губы. — Лишь сейчас… Поняли. Видишь ли… — синтет дернул кончиком хвоста, — Только один вид живых существ прямо с рождения обладает такой подготовкой, как ты… У летуньи задрожали крылья. — И кто же? — прошептала она слабо. Ответить красный волк не успел — Брак, странно дернувшись, внезапно издал придушенный крик:

— Охотники…

Сердечко Фокси остановилось. Вскрикнув, летучая мышь распахнула крылья, но смутная, невидимая простым взглядом тень моментально перехватила ее в полете. Фокси еще успела послать сонарный импульс, вернувший изображение жуткого гусеничного дроида с многочисленными щупальцами, когда воздух с тихим шипением заполнил хлороформ. Прекрасный луг, гряда холмов и бездонное синее небо провалились во тьму.

Когда Фокси пришла в себя, она лежала на белой подушке в просторной клетке из горного хрусталя. Сквозь преломляющие свет прутья виднелся кусочек комнаты, обставленной с необыкновенной роскошью, воздух слабо пах медикаментами. В отличие от прошлого пробуждения, у Фокси совершенно не болела голова и, в целом, она чувствовала себя прекрасно. Это было так странно, что летунья закрыла глаза и постаралась припомнить вчерашние события.

«А вчерашние ли»? — с дрожью подумала Фокси. Кто знает, сколько прошло времени? Менталлы могли держать ее под наркозом неделями!

Крыло само рванулось к груди и Фокси облегченно вздохнула, нащупав медальон. «Мы справимся, Линг» — пообещала она мысленно. «Мы еще увидим небо…»

Двери открылись. По ковру прошелестели мягкие шаги. Фокси заставила себя сесть и напрягла волю, прогоняя посторонние мысли. Ей было страшно, куда страшнее, чем в прошлый раз, когда гангстер Ратсо держал в руках коробку с пленницей. Ратсо, по крайней мере, был человеком — ужасным, но привычным и знакомым существом. А про тех, кто пленил Фокси сейчас, она знала только одно: ждать от них пощады бессмысленно.

Приблизившись к клетке, менталл беззвучно опустился в роскошное кресло и скрестил на груди руки. Летунья судорожно втянула воздух: она впервые видела врага. И, признаться, была слегка разочарована: жуткий пришелец ничем не напоминал сказочных вампиров из комиксов, что так любил Дэйл. Перед Фокси сидел почти обыкновенный человек, разве что худой и долговязый. Даже одежда менталла не привлекла бы особого внимания на Земле — нейтральный серый костюм напоминал спортивный, две черные полоски вокруг предплечья только усиливали сходство. На длинном, некрасивом лице пришельца выделялся хищный крючковатый нос и большие, внимательные глаза цвета морской волны. Единственным серьезным отличием казались волосы — их у менталла не было вовсе, даже ресниц и бровей. Кожа отливала вполне стандартным, здоровым Розовым блеском, в левом ухе пришелец носил небольшую серьгу в виде кисточки винограда. Фокси была вынуждена признать, что дома никогда не распознала бы менталла в толпе людей. Подобное сходство, само по себе, уже заставляло о многом задуматься…

— Я удивлен, — спокойно произнес менталл на чистом английском. — Нам редко удается изловить таких, как ты, живыми.

Фокси вздрогнула, но быстро взяла себя в крылья. Она не станет радовать врага, показывая страх.

— Вы проиграли, — сказала она, стараясь не повышать голос. — Я прилетела из будущего, где вас нет. Вампиры вымерли.

— Нам это известно, — отозвался менталл.

— Я прилетела, чтобы все исправить!

— Любопытное желание, — усмехнулся вампир. Фокси встала на ноги и подошла к прутьям.

— Курган, — сказала она с силой. — Его миссия провалится. Он вернется с неправильными данными и ваша раса погибнет, а спустя семь тысяч лет пришельцы уничтожат Землю! Пока не поздно, надо спасать мир! Менталл чуть приподнял одну бровь, взглянув на пленницу с легкой иронией.

— Спасать мир?

— Да! — летучая мышь закивала. — Я знаю, вы считаете нас жалкими зверьми, но мы не звери. Мы разумные и чувствующие существа, такие же, как вы! Почему вы ненавидите нас? За что? Я прошла столько испытаний, стремясь сюда!

— Верю, — менталл криво улыбнулся. — Нам известно, какие муки несет полное воплощение.

— Полное что? — не поняла Фокси. Вампир нахмурил брови.

— Хватит игр, — сказал он жестко. — Мы знали о тебе с того мига, как ты впервые вошла в капсулу.

— Знали? — растерянная летунья моргнула. — И… ничего не сделали?

— Что-то делать уже поздно, — мрачно ответил менталл. — Ты раскрыла главную тайну, мы проиграли. Я один из немногих наблюдателей, кто еще не покинул родину. Скоро улечу и я, но вначале хочу спросить, — он сузил зрачки. — Твоя подготовка изумительна, мы не ждали, что проклятая раса продвинется так далеко. Столько ресурсов, столько веков развития… — вампир подался вперед, — …ради чего? Ведь будущее известно вам не хуже, чем мне! Окончательно растерявшись, Фокси попятилась и прижалась к дальним прутьям клетки.

— Я не понимаю…

— Довольно! — внезапно крикнул вампир. — Ты уничтожила все, что было нам дорого, все, что мы любили! Отняла дом, надежду, счастье!

— Я?! — потрясенно прошептала Фокси. Менталл содрогнулся всем телом.

— Что? — он отпрянул. — Твои эмоции чисты… Нет, это невозможно. Невозможно!

— Я не понимаю! — крикнула Фокси.

Вампир широко раскрыл глаза и надолго умолк, пожирая летунью взглядом. Та дрожала, лихорадочно размышляя над странным поведением врага.

— Как твое имя? — внезапно спросил менталл.

— Ф-ф-фоксглав.

— Сколько тебе лет?

— Ч-ч-четырнадцать…

— Родилась на Земле? — вампир подался вперед. Фокси моргнула.

— А где еще я могла родиться?!

— Дома ты занималась магией? У тебя получалось? Летунья отпрянула.

— Д-д-да… — выдавила она изумленно. Менталл судорожно втянул воздух.

— Как звали твоих родителей? Что ты о них знаешь?

— Т-т-то есть как, что знаю? — опешила Фокси. — Все знаю! Маму зовут Беатрис, отца — Коддард, я жила с ними четыре года. У летучих мышей дети покидают родителей, когда научатся летать, со мной так и было…

— Коддард, — мертвым голосом повторил пришелец. — Коддард и Беатрис. Он зажмурился и яростно стиснул подлокотники. На виске, под кожей, нервно пульсировала жилка.

— Где сейчас твои родители? — спросил вампир после долгого молчания. Фокси недоуменно пожала крыльями.

— Мама и папа переселились на Западное побережье, я их уже много лет не видела. Какое отношение…

— Это судьба, — прошептал вампир, не глядя на пленницу. — Судьба. Фокси моргнула.

— Что за судьба? Причем тут мои родители?! Я не понимаю!

Вампир молча встал из кресла и покинул комнату. Растерянная, перепуганная, летунья накрылась крыльями, чтобы хоть немного придти в себя.

К счастью, пленницу никто не беспокоил целый день, так что летучая мышка смогла успокоиться и хорошенько обдумать разговор. Больше всего Фокси взволновала фраза о том, что главная тайна менталлов раскрыта. С каждым часом, летунья все четче и яснее видела общую картину.

Итак, ее полет в прошлое каким-то образом открыл драконам местонахождение родного мира менталлов — а вернее, не МЕСТО, а ВРЕМЯ, где вампиры прятались от своих вечных врагов. И те нанесли удар — а менталлы срочно эвакуировались. Какие следуют выводы?

Первое: по словам радиотушканчика Фенека, к моменту побега из утилизатора главной частоты УЖЕ не было слышно много недель. Значит, вампир ошибся — тайну раскрыла не Фокси!

Второе: здесь, в прошлом, светлячки ограничились уничтожением Атлантиды, оставив планету нетронутой, чем и дали возможность возникнуть той истории, что знали Спасатели. Отсюда следовал вывод, что в будущем, через семь тысяч лет, ядерный удар по Земле нанесли вовсе не светлячки! Но кто же? Ведь не вампиры же, им-то какой смысл уничтожать собственный мир!

Фокси застыла. Собственный мир… Но Земля к тому времени стала миром людей. Полностью. Окончательно. И если сегодня, в прошлом, вампиры БЕЖАЛИ не в пространстве, а во времени — они вполне могли избрать пунктом назначения далекий, отделенный от врагов тысячелетиями период!

Летучая мышь ощутила, как по крыльям бегут мурашки. Вот оно. Вот! Как же она не поняла раньше! «Хозяева бежали», говорил Линг, «Скоро улечу и я», сказал вампир. Но разве хоть кто-то упоминал космос?!

Фокси содрогнулась. Теперь она видела всю картину. Когда светлячки узнали, где прячутся вампиры, и жестокой атакой уничтожили Атлантиду, выжившие менталлы решили бежать в другой временной период. Искать их по всем бесчисленным векам истории? Не зная даже, в прошлое они отправились, или в будущее?! Какое укрытие может быть совершенней?!

Беда лишь в том, что Земля не пустая — на ней живут люди. А как легче всего избавиться от людей, если ты — эмоциональный вампир и способен как угодно играть с разумом и чувствами?!

— Стравить, — прошептала Фокси. — Просто стравить. И всю работу люди выполнят сами.

Она обхватила голову крыльями. Чип, Гайка… Дэйл… Ведь ответ все время был перед глазами! Как же они могли не понять?! ЯДЕРНАЯ война! ЯДЕРНАЯ! Зачем всемогущим пришельцам пользоваться столь примитивным оружием, как ядерная бомба?!

А потом на отравленной, изуродованной планете, менталлы построят новые утилизаторы. Фокси передернуло, когда она вспомнила слова Линга: «люди самый продуктивный вид… Они производят больше ненависти за час, чем сто зверей за год…»

Летучая мышка ахнула. А ведь вампиры, наверное, уже пытались! В двадцатом веке произошло две глобальные мировые войны — таких не бывало за всю историю, а тут, всего за полвека — два раза! Очевидно, вампиры поняли, что без ядерного оружия тотального уничтожения не получится, и решили чуть повременить с третьей войной… Попутно обучая людей все более и более совершенным способам взаимного истребления!

Конечно, ведь люди — деликатес для вампиров. Их не требуется много. Вполне хватит тех, кто выжил в войне. С избытком хватит. А драконы, если они еще существуют через семь тысяч лет — увидят, как очередная молодая цивилизация сожгла свой дом в приступе боевого безумия. Им и в головы не придет, что вампиры рискнут уничтожить 99 % собственной кормовой базы. Землю навсегда вычеркнут из списков планет, где имеет смысл искать менталлов…

Фокси сжалась в комочек. Наконец, теперь она знает, ЧТО за катастрофа обрушилась на Землю в прошлом. Обрушилась без всякого смысла!!! Ведь менталлов уже не было в Атлантиде! Светлячки допустили страшную, непоправимую ошибку — в погоне за вечным врагом, они невольно уничтожили колыбель всеобщего разума на Земле, практически истребив разумных зверей и дав людям возможность построить свое кошмарное, пропитанное кровью царство. Надо предупредить их… Остановить! Объяснить!

Летучая мышка в бешенной ярости вцепилась крыльевыми коготками в прутья. Клетка! Проклятая клетка!!! Судьба Земли действительно висит на волоске, а она сидит в хрустальной клетке!!! Хрустальной? Фокси моргнула.

Клетка.

Хрустальная.

Ахнув, летучая мышка поспешно огляделась. Вампиров не видать. Ну конечно, куда им — так уверены в своем превосходстве, что совсем забыли, чем славятся летучие мыши!

— Сами напросились… — пробормотала Фокси. Широко раскрыв пасть, она наклонила голову и сильно, до боли в деснах, прижала клыки к толстому хрустальному пруту.

Короткий ультразвуковой импульс сонара отдался неприятным зудом в голове. Громадные, чуткие уши Фокси уловили тончайший звон, которым хрусталь отозвался на атаку. Дальнейшее было делом пары секунд.

Едва частота сонара совпала с собственным резонансом клетки, хрусталь запел и завибрировал. Точно так же, как при обычной эхолокации, Фокси подсознательно определила форму звуковой волны и послала навстречу собственную — в противофазе. Клетка взорвалась тысячами осколков.

Летунья подавила торжествующий вопль. Рано, еще рано… Распахнув крылья, Фокси взмыла к потолку и заметалась там, отчаянно высматривая лазейку на волю. Бесполезно.

Убедившись, что из комнаты так просто не выбраться, летунья вспорхнула на пышный посеребренный карниз над дверью и затаилась, надеясь скользнуть на волю, когда вампир придет ее проведать. Потянулись минуты.

Ждать пришлось так долго, что Фокси уже собиралась повторно облететь комнату, в нелепой надежде, что упустила путь на свободу при первом осмотре. К счастью, шум за дверью ее вовремя образумил: сжавшись в комочек, летучая мышь напряглась, готовясь рвануться на волю.

Изумительно красивые, украшенные серо-стальным абстрактным орнаментом, створки дверей беззвучно распахнулись. Знакомый менталл вошел в комнату и замер, глядя на разбитую клетку. Фокси подалась вперед, распахнула крылья… И застыла, каким-то чудом удержав вопль.

В левой руке вампир брезгливо держал за хвост Гайку.

— Я не полечу, — коротко сказал Толстопуз. Он висел под сводом туннеля, уцепившись стальными когтями за камни. Тихо шелестела подземная река, в свете прожекторов странный оранжевый металл капсулы времени казался политым кровью. Чип и Гаечка стояли в открытом люке.

— Почему? — удивленно спросил капитан.

— Потому, что тогда я останусь таким, мон шер, — отозвался киборг. Он сверкнул глазами. — Исправьте прошлое. Я хочу, чтобы этот кошмар исчез. Хочу проснуться дома и ничего не помнить. Он стиснул зубы.

— Прощайте.

Взвыли моторы, и туннель погрузился в темноту. Лишь из капсулы времени на черную воду подземной реки струился слабый свет.

Гайка посмотрела на Чипа. Тот молча развел лапками. Вздохнув, прекрасная мышка покачала головой и первой спрыгнула в шлюзовую камеру. Когда бурундук последовал за ней, люк с тихим шелестом закрылся.

Чтобы разобраться с ментальным управлением, Гайке потребовалось минут двадцать. Пока она изучала новую технику, Чип аккуратно разрезал свой брезентовый тулуп на ленточки и приделал к железному ящику лямки. Золотое кольцо с драконьего рога прекрасно подошло бурундуку в качестве пояса. Для большего удобства Чип продел сквозь него лямки, получив настоящий спортивный рюкзак.

— Как дела? — спросил он, закончив работу. Гаечка устало мотнула головой.

— Я готова. Надеюсь…

— Узнала, куда вводить цифры?

— Их надо просто сказать вслух, — мышка вытащила из-за пазухи драгоценную записку. — Приступаем… — она начала чтение.

Когда отзвучал последний звук, спасатели невольно зажмурились. Однако в капсуле ничего не изменилось. Некоторое время Чип и Гайка напрасно прислушивались и озирались.

— Что происходит? — спросила наконец Гаечка.

«Процедура самоликвидации успешно запущена» — отозвался голос в их головах.

— Что?! — спасатели вскочили на ноги, Чип выронил шляпу.

«Процедура самоликвидации успешно запущена» — невозмутимо повторил голос. Побледневшая Гайка взглянула на Чипа.

— Машина времени уничтожена… — прошептал тот. — Значит… Мы сами…

— Отмени процедуру! — крикнула Гаечка.

«Функция не предусмотрена», — беспощадно ответил голос.

— Чипка, что делать?! — в ужасе спросила мышь. Капитан сглотнул.

— Открой люк, выпусти нас! — приказал он слегка дрожащим голосом.

«Запрещено».

— Что это значит?!

«Процедура самоликвидации успешно запущена. Процедура необратима. Временной туннель разрушен, текущая хронопозиция равна нулю. Вы не прошли обеззараживание и вакцинацию. До взрыва сорок минут», — произнес робот.

— Н-н-но это н…н…невозможно… — выдавила Гаечка. — М-мы же сами н-н-написали з-з-записку! Чип вскинул голову:

— Опасность для экипажа! Аварийное отключение дверей! Катапультирование! Пожар! Выброс радиации!

«Функция не предусмотрена».

— Но мы же погибнем! — отчаянно крикнул капитан. — Открой люк, я приказываю!

«Текущая хронопозиция равна нулю. Привилегии всех пользователей аннулированы. Процедура самоликвидации необратима. До взрыва тридцать девять минут.»

— Гайка, пробуй другие команды! — взмолился Чип. Мышка закрыла лицо лапками.

— Бесполезно…

— Не смей сдаваться!

Гаечка сникла и, потеряв силы, опустилась на пол. Чип, в ярости топнув ногой, отпихнул железный ящик и рухнул на колени рядом с любимой.

— Гая… — прошептал он. Прекрасная мышка всхлипнула.

— Чипа… Мы…

— Тихо, тихо, я здесь, — капитан зажмурился от боли. — Проклятый дракон… Гайка застыла.

— Дракон? — прошептала она. Чип моргнул.

— Ну да. Она обманула нас!

— Дракон!!! — завопила Гайка. — Чипа!!! Девастатор в контейнере!!! Бурундук судорожно дернулся.

— ДА!!! — вскочив, он как безумный бросился к ящику. Гайка уже вытаскивала противогазы из своего рюкзака.

— Стоп! — крикнула она, заметив, как бурундук потащил тяжелый прибор к люку. — Не туда! Мы не одолеем тридцать миль в ледяной воде. Режь вверх!

— Вверх? — с недоумением спросил Чип.

— Да! До поверхности не больше сотни футов!

— Но как мы взберемся на эту сотню футов?!

— Как и все грызуны, — отозвалась Гаечка. — Лапами!

Сглотнув, бурундук неуверенно кивнул и поднял раструб тяжелого прибора. Мышка поспешно нацепила на друга противогаз.

— Переключи девастатор со льда на широкий спектр, — напомнила она. Чип, кивнув, повернул диск на рукояти.

Невидимый луч ударил в потолок капсулы. Оранжевый металл моментально вспенился мириадами маленьких вихрей, вниз обрушился настоящий водопад из мельчайшей, похожей на тальк, атомарной пыли. Круглая дыра в потолке за пару секунд достигла глубины ярда.

Чип отключил прибор, поскольку количество пыли в капсуле уже достало Спасателям до горла. С трудом двигая лапами, они с Гаечкой добрели до железного ящика и залезли на него. Стало ясно, что маленькие грызуны утонут в пыли гораздо раньше, чем выберутся на поверхность.

— Что делаем? — глухо спросил Чип из-под противогаза. Гайка лихорадочно огляделась.

— Заморозка! — вырвалось у нее. — Помнишь, как было в пещере? Сначала я распылила лед, а затем вновь сцементировала пыль, изменив режим девастатора. Чип с болью покачал головой.

— У нас всего сорок минут, любимая, не успеем!

— Придется постараться, — жестко сказала Гайка. — Делаем так: ярд в потолке — цементируем круг под нами, залезаем выше и снова режем. Ящик берем с собой.

— Зачем? — не понял Чип.

— Нам еще предстоит создать петлю времени! Капитан со вздохом пожал плечами.

— Как скажешь, любимая. Начинаем…

Потянулись минуты. Чип лихорадочно работал девастатором, тяжело дыша от усталости, Гайка протирала стеклышки противогазов от пыли и затаскивала ящик на очередную ступень. Дыра в потолке уже достигла тридцати ярдов, по ее стенкам текли грунтовые воды, стремительно заполняя гибнущую капсулу времени.

Наконец, когда стало казаться, что поверхности не существует вообще, а черная дыра в земле тянется до бесконечности, потолок с шумом осел. Если б не включенный девастатор, камни и комья земли моментально раздавили бы Спасателей. К счастью, прибор справился — обвал стал пылью, и обрушился на Чипа и Гайку целым облаком серого талька. Дрожа от усталости, покрытые толстым слоем атомарного порошка и почти ничего не видя в мутных стеклах противогазов, пленники подземелья вырвались навстречу яркому солнцу.

Пару минут оба без сил лежали в круге света, судорожно глотая воздух сквозь хрипящие, засоренные фильтры. Чип, напрягшись, заставил себя встать.

— Любимая, надо уходить, — позвал он тихо. — Взрыв…

Гаечка вздрогнула. Тихо застонав, она поднялась на ноги. Чип уже вернул девастатор в контейнер и забросил ящик за спину, качнувшись от его тяжести. До края ямы оставалось не больше десяти-пятнадцати дюймов.

— Я сброшу веревку… — устало сказала Гайка. Разбежавшись, она перепрыгнула со столба окаменевшей пыли на стену и проворно взобралась вверх, цепляясь за корни и камешки. Чип проводил ее любящим взглядом.

Спустя минуту, из-за края ямы взметнулся тонкий трос. Капитан поймал его с первой попытки. Переведя дух, он что было сил вцепился в веревку и полез вверх.

Глухой гул из-под земли сообщил, что процедура самоликвидации капсулы времени завершилась. Страшное сотрясение почвы подбросило обоих спасателей, будто бумажные куклы. Чип, навьюченный тяжелым контейнером, не сумел удержаться на веревке и с воплем полетел вниз, навстречу жуткому энерговороту гибнущего туннеля времени.

Глава 10

В левой руке вампир брезгливо держал за хвост Гайку. Мышка висела без движения, видимо, усыпленная хлороформом — она казалась невредимой, хотя комбинезон был порван в нескольких местах и покрыт грязью, а прекрасные золотые волосы торчали запутанными космами. Фокси каким-то чудом удержала вопль.

Времени на сложный план просто не осталось. Достаточно вампиру закрыть дверь… Еще не зная, что станет делать в следующий миг, Фокси сорвалась в рывок и, совсем как в жуткую радиоактивную ночь, когда черная кошка похитила Дэйла, что было сил рявкнула сонаром прямо в ухо врагу.

Вампир дико дернулся и с воплем схватился руками за голову, уронив беспомощную Гайку. К счастью, ожидавшая этого Фокси была наготове и успела подхватить мышку прежде, чем та рухнула на пол. Использовав дополнительный вес Гайки, словно противовес, летунья описала скоростной вираж вокруг ноги менталла и рванулась в приоткрытую дверь. Позади, прижав ладони к ушам, вампир упал на колени.

За дверью оказался просторный светлый коридор, гобелены, изящная абстрактная мебель, развешанные вдоль стен портреты лысых женщин… и окно. ОКНО! Громадное, распахнутое настежь! Счастливо засмеявшись, Фокси покрепче схватила Гайку когтями и рванулась к свободе. Чистый, пропитанный ароматом цветов воздух ударил в грудь.

Оказавшись снаружи, летучая мышка от неожиданности чуть не рухнула в пропасть. Да-да, в пропасть — за окном простиралась бездна глубиной не менее пятисот ярдов. Кабинет вампира располагался под самой крышей невероятного спирального небоскреба, тянувшегося за облака из центра грандиозного, сверкающего металлом города. Вид был таким величественным и грозным, что Фокси невольно ощутила дрожь в крыльях.

Пару секунд растерянная летучая мышка бесцельно скользила в теплых лучах заходящего солнца, на громадной высоте, одна против целого мира. Затем, придя в себя, Фокси лихорадочно огляделась и заложила резкий вираж. Ярдах в шестистах от главного небоскреба, навстречу тучам рвалась еще одна башня, изящная, тонкая, изумительно красивая, будто сказочный стальной одуванчик. Там, над облаками, можно затаиться до темноты…

С каждым взмахом крыльев, Гайка становилась все тяжелее. Башня-одуванчик заметно превосходила высотой небоскреб, откуда бежали пленники, так что Фокси приходилось лететь вверх. От напряжения у нее скоро уже дрожали лапки, но летунья справилась. Спустя десять минут, отыскав укромную щель между сверкающими панелями башни, Фокси нырнула во тьму и аккуратно уложила Гайку на холодный металл. Летучей мышке требовалось отдышаться.

Передохнув, Фокси уселась рядом с неподвижной Гаечкой и бережно просунула крыло ей под голову. Мышка ровно дышала, так что ее жизни ничего не грозило.

Грустно улыбнувшись, Фокси отползла поглубже в тень и подтащила к себе Гайку. Поскольку теперь оставалось лишь ждать темноты, летунья принялась аккуратно распутывать золотые волосы прекрасной мышки. Дело продвигалось медленно, ведь пальцев у Фокси не было, только коготки на крыльях.

Незаметно прошел час. Мертвый, пустой город пугал тишиной. Солнце уже скрылось за горизонтом, в небе пламенел закат. Холодный северный ветер то и дело тыкался в щель своим беспокойным носом, фыркал и шумно дышал, будто гигантский невидимый пес. Фокси невольно улыбнулась, вспомнив озадаченную морду добермана Хазга, когда Рокфор дразнил его пуделем.

Невероятно… С той ночи миновало всего два месяца, а казалось — две жизни. Фокси устало зажмурилась, крылом прижав медальон. Линг… Первый друг, которого она потеряла. Хотя, если задуматься — просто чудо, что все они до сих пор живы. Удивительно…

— Фокси, — слабый голос Гайки заставил летунью радостно вскинуться. Счастливо рассмеявшись, Фокси заключила подругу в крепкие объятия.

— Гайка!

— Фокси… — в голосе прекрасной мышки звучали такие нотки, что улыбка пропала сама. Замирая от страха, Фокси чуть отодвинулась и с тревогой взглянула на Гайку.

— Что случилось?

— Чип… — одними губами выдавила мышка. Сердце Фокси остановилось.

— Нет, — она отпрянула, недоверчиво сглотнув. — Нет!

— Я не нашла… Не нашла! — Гайка задохнулась слезами. — Был взрыв… Он… Сорвался… Я искала, копала проклятую пыль, копала, копала, а его нет! Все засыпало! Его нет… Нет… — она не смогла продолжить. Потрясенная Фокси молча прижала подругу крылом.

— Не нашла… — бормотала Гайка, содрогаясь от плача. — Не нашла…

Летунья зажмурилась от боли. Гайка молча плакала, у Фокси в груди воцарилась странная пустота. Некоторое время слышны были только всхлипы да вой ветра снаружи.

— Гайка… Крепись, — выдавила наконец летунья. — У нас еще есть шанс спасти его. Мышка так вздрогнула, что едва не опрокинулась навзничь вместе с Фокси.

— Шанс? — в глазах Гайки вспыхнул настолько отчаянный огонь надежды, что летучей мышке стало плохо. Она с трудом кивнула.

— Время. Парадокс времени, Гайка. Если мы отменим шторм, если исправим историю, все вернется, как было. И мы… — Фокси запнулась, — …команда Спасателей тоже… Вернется… На лице Гайки отразилась дикая, первобытная ярость.

— Проклятое время!!! — крикнула она в бешенстве. — Я устала!!! Я хочу домой!!! К Чипу!!! Хватит!!! Довольно!!! Гаечка согнулась, прижав ладони к вискам.

— Не могу больше… — простонала она. — Не могу… Я не железная…

— Вот именно, — тихо сказала Фокси. — Мы не железные, Гайка. Мы живые. И мы победим, вот увидишь. Я уже знаю, в чем причина катастрофы и как ее отменить. Изобретательница чудовищным усилием воли взяла себя в руки.

— Знаешь? — спросила, все еще дрожа от горя.

— Да, — Фокси опустила голову. — Причина — это мы, Гайка. Повисла тишина.

— Повтори, — сказала мышка после длительной паузы.

— Катастрофу вызвали мы сами. Вернее, скоро вызовем… — Фокси начала рассказ. Гайка слушала молча, лишь изредка вздрагивала. На темно-пурпурное вечернее небо медленно взбиралась полная луна.

— …и тогда я все поняла, — грустно закончила Фокси. — Помнишь, Курган говорил, что вначале его хозяева потратили все ресурсы, лишь бы ослабить катастрофу? Думаю, речь шла о войне. Вампиры вступили в битву с драконами и смогли отразить первое нападение, но такой ценой, что от них самих мало что сохранилось. Тогда они решили переиграть историю и отправили в будущее разведчика — Кургана, чтобы он нашел для них новое убежище, а затем вернулся в период еще до сражения и дал своим создателям шанс полностью избежать битвы. Гайка зажмурилась, лихорадочно размышляя.

— То есть, Курган говорил правду?

— Я в этом уверена, — кивнула Фокси. — Весь его рассказ был правдив. Помнишь — главной целью Кургана было узнать точную дату ядерного удара! Проще говоря, дату, куда менталлы собирались бежать. Он просто не знал, что, отыскав нас, подписал смертный приговор и вампирам, и всей планете.

— Почему? — Гайка отпрянула. — Мы еще ничего не сделали! Нам самим решать, какое нас ждет будущее! Фокси медленно, с болью, покачала головой.

— Поздно. Мы, или не мы, но драконам уже раскрыли тайну убежища вампиров. Тот самый первый удар, о котором говорил Курган… Атлантида погибла, почти все вампиры бежали. А машина времени уничтожена! Теперь Курган не сможет вернуться и предупредить менталлов об атаке! Гаечка сжалась в комок.

— Машина времени… Там… Это случилось… С Чипом… Фокси вздрогнула.

— Мы все исправим, Гайка! Изобретательница прижала ладони к вискам.

— Погоди. Дай подумать. — она застыла, напряженно размышляя. Фокси с тревогой подалась вперед:

— В чем дело?

— Не мешай!

Гайка зажмурилась. Было видно, какая невероятная работа кипит в ее разуме. Внезапно, содрогнувшись, она быстро раскрыла глаза и подняла голову.

— Фокси! — Гайка стиснула крыло подруги. — Вспомни беседу с вампиром. Каждое слово вспомни! Когда он сказал, что уже поздно — как он это сказал? Повтори точно! Летучая мышка недоуменно моргнула.

— Ну… Он сказал что-то вроде «Ты раскрыла главную тайну, я один из немногих, кто еще не улетел, но скоро и я улечу»…

— Скоро улетит? — быстро переспросила Гайка. — Уверена? Он так сказал?

— Да, уверена, — кивнула летунья. Прекрасная мышка шумно вздохнула и прижала ладони к лицу.

— Все пропало.

— Почему?! — всполошилась Фокси. Изобретательница бросила на нее мучительный взгляд.

— Не догадываешься? Летунья замотала головой. Гайка тяжело вздохнула.

— Капсула уничтожена, вампиру это известно, — выдавила она через силу. — Его слова означают, что есть другая машина времени. Фокси отпрянула.

— Но… Гайка…

— Вампиры вовремя получили предупреждение о нападении и успели бежать, Фокси! — оборвала мышка. — Это значит, Курган вернулся. Мы сейчас находимся в нашей, родной линии времени! Той, где родимся через семь тысяч лет! Летучая мышка моргнула.

— Так это же здорово!

— Думаешь? — резко спросила Гайка. — Начался тот самый цикл, который привел к ядерной войне и темпоральному шторму! Мы ничего не изменили, понимаешь? Совсем! Каждый наш поступок изначально имелся в исторической линии, через семь тысяч лет все повторится, а затем еще раз, и еще раз, и еще! Мы просто часть общей истории!

Черная бездна рванулась навстречу падающему Чипу. Несчастный успел только вскрикнуть, как темнота поглотила его целиком. Чип зажмурился в ожидании страшного удара.

И удар последовал — но вовсе не тот, которого страшился капитан. Жестокий толчок, звон стекла, и бурундук, протаранив окно, с грохотом рухнул на стол в гостиной Штаба Спасателей. Железный ящик за его спиной разбил столешницу вдребезги, бросив Чипа на пол. От сотрясения капитан потерял сознание.

Ему снился удивительный сон: будто они с Гайкой участвовали в жуткой глобальной войне на замерзающей планете. Страшные картины были столь яркими, что, даже во сне, горечь и боль заставили бурундука сжаться в комок.

Странные видения отличались необъяснимой детальностью. Было почти невозможно верить, что это лишь сон — Чипа буквально передернуло, когда из молочного тумана за стеной клетки возникло жуткое полуметаллическое лицо Толстопуза. Вот они с Гайкой судорожно работают девастатором, карабкаясь к свету из гибнущей капсулы времени… Свет загорается моментально, как лампочка, он слишком ярок, бьет в глаза, причиняет боль! Бурундук часто и глубоко дышал. Вокруг двигались какие-то мутные тени… Тени?!! Чип судорожно дернулся. Открыл глаза — да, так и есть! Ему не привиделось!

— Парень, ты откуда свалился? — с полным недоумением в голосе спросил Рокки, глядя на Чипа так, словно тот был призраком Ричарда 19-го.

Рокки!

А на плече у него Вжик!!

А рядом в ночной рубашке заспанный Дэйл!!!

— Ребята!!!! — ликующий вопль капитана заставил спасателей подпрыгнуть. Испуганный Дэйл попятился и сел на диван, озираясь, ничего не понимая. Вжик молча моргал на голове ошарашенного Рокфора. Глядя в пустоту широко раскрытыми глазами, Чип без сил упал на спину и раскинул руки.

— Все кончилось… — прошептал он. — Мы дома. Дома!!! Рокфор почесал в затылке.

— Хмгхм… Мы-то дома, согласен, а вот ты откуда взялся?

— Как похож на меня! — удивленно пробормотал Дэйл.

Смысл слов не сразу дошел до Чипа. Когда он, наконец, осознал, ЧТО услышал, пальцы сами собой судорожно сжались. Рывком привстав на локте, потрясенный бурундук уставился на друзей.

— Рокки? — прошептал он, бледнея на глазах. — Дэйл? Ребята, а… А где Гайка? Австралиец озадаченно моргнул.

— Кто? Чип содрогнулся и медленно сел. Дэйл, Рокфор и Вжик смотрели на него в полном недоумении.

— Ребята? — все еще не веря, пробормотал капитан. — Это не смешно, ребята…

— Откуда знаешь наши имена? — требовательно спросил Дэйл. Внезапно ему в голову пришла новая мысль:

— Постой! — губы растянулись в ухмылке, — Гайка, говоришь? Так вот, как звали ту белочку на дискотеке! — он подмигнул Рокфору. — Ох, затейница, разыграть нас решила!

Чип зажмурился и так стиснул кулаки, что из-под коготков выступила кровь. Ухмылка с лица Дэйла быстро исчезла.

— Братишка, ты в порядке? — спросил он с неподдельной тревогой. Чип с хрипом втянул воздух.

— Не дома, — выдавил он. — Не дома… Рокфор почесал в затылке.

— Точно, парень. Не дома. Сто крабов мне на хвост, если я знаю, как ты тут очутился.

Чипа передернуло. Молча сглотнув, он встал на ноги, поднял измятую шляпу, с трудом навьючил на спину контейнер, защелкнув лямки за золотом кольце на поясе. Не глядя на друзей, опустил голову и зашагал к дверям. Дэйл бросил на Рокфора растерянный взгляд.

— Чего с ним?

— Башкой приложился, — тот задумчиво разгладил усы. — Бывает. Але, парень! — силач шагнул следом за Чипом. — Ты это, того… Не стоит разгуливать в одино…

Австралийца прервал стук двери. Не останавливаясь, Чип покинул штаб, в мгновение ока ставший ему более чужим, чем любой из миров, где побывали они с друзьями.

Пару секунд одинокий бурундук стоял на крыльце, глядя на родной — и в то же время бесконечно далекий парк. В душе поднималась глухая, первобытная злоба, Чип еще никогда не испытывал подобного. Сорвав шляпу, капитан свирепо вцепился зубами в истертую ткань.

Один. Он вернулся домой, и здесь он более одинок, чем бывал когда-либо в жизни. Дэйл, даже Дэйл!.. Хотя, они-то причем. Они просто родились в мире, где Чипа и Гайки никогда не было.

Боль в пальцах вернула бурундука на землю. Он сам не заметил, как до крови стиснул коготки. Опомнившись, Чип с трудом разжал челюсти и освободил пробитую резцами шляпу. Взглянул на нее — мятая, повидавшая приключений.

— То ли еще будет, — пробормотал капитан. С трудом переведя дух, он решительно нахлобучил шляпу на голову и поправил воротник куртки.

Итак, он дома — вернее, в родном времени. А Гайка осталась в прошлом. И машина времени уничтожена.

— Ничего, — Чип свирепо улыбнулся. — Разберемся.

Рывок, взмах хлыста, листья летят навстречу. Описав дугу вокруг ствола, Чип с разгона приземлился на стартовую площадку ангара. Ага, самолет на месте… Почти такой же, как Гайкин. Интересно, кто занял их места в этой реальности? Изобретателем, наверняка, стал Спарки, а капитаном? Да какая разница!

— Простите, ребята… — буркнул Чип, влезая в самолет. Контейнер бросил на заднее сидение. — Клянусь, машина мне сейчас нужнее.

Двигатели завелись с пол-оборота. Привычно вырулив на взлетную полосу, Чип без малейших колебаний рванул рычаг тяги и бросил «Крыло» в небо. Краем глаза заметил Рокфора и Дэйла, выбежавших на крыльцо.

Усилием воли Чип выбросил их из памяти. Надо сконцентрироваться на задании. Он одинок, но он все равно спасатель, и миссия ему предстоит — самая важная в жизни.

— Вампиры, — с угрозой пробормотал Чип, выжимая из самолета предельную скорость. — К вам летит очень, очень, очень злой грызун…

В глазах капитана горело недоброе пламя.

Глава 11

Ночью, с высоты, мертвый город казался еще страшнее, чем днем. Нигде не горели огни, жуткая тишина давила на разум сильнее, чем в первые радиоактивные ночи, бесконечно давно, в другом мире и времени. Фокси совершала короткие перелеты между небоскребами; все же, Гайка была для нее слишком тяжела, и летунья быстро уставала.

Какой-либо план действий беглянкам еще предстояло создать, но выбраться из города требовалось в любом случае. Гайку серьезно тревожило, что ее доставили в ту же комнату, где держали Фокси. Это значило — вампир моментально увязал между собой факт гибели машины времени и поимку на месте катастрофы странной златоволосой мыши. Как попала в плен, Гаечка не помнила: смертельно уставшая, она много часов искала Чипа и, видимо, потеряла сознание от истощения.

Фокси хотела найти Энга и Брака. Она понимала, сколь призрачны шансы — синтетов, разумеется, вновь отправят в утилизатор, если сразу не деактивируют… К несчастью, Фокси не знала, где находится брошенный город — беспомощных, усыпленных хлороформом, пленниц могли отвезти куда угодно. Так что сейчас, лавируя меж башнями и уворачиваясь от проводов, Фокси и Гайка летели навстречу неизвестности.

Очередной привал летунья устроила на плоской зеркальной крыше массивного прямоугольного здания, выделявшегося своими простыми линиями в изящном, изысканном городе. Пока Фокси лежала на спине, раскинув крылья, Гаечка подобралась к карнизу и осторожно посмотрела вниз.

С удалением от центра города высота небоскребов быстро уменьшалась, так что сейчас беглянки находились не более чем в сотне ярдов от земли. Покинутый город чем-то напоминал привычный спасателям Нью-Йорк, и иногда Гайке казалось… Нет. Она встряхнулась: нет. Дома все иначе. Даже воздух другой.

— Я тут думаю… — тихо сказала Фокси, глядя на звезды. — Машина времени уничтожена, значит, через семь тысяч лет я не найду ее в туннеле, верно? Гаечка медленно покачала головой.

— Нет, Фокси. Машина разрушена только в этой реальности. А в том жутком замерзшем мире, где звери и люди воюют, она, несомненно, осталась целой.

— Как же тогда объяснить задержку во времени, когда Спасатели плыли в туннеле после ядерного удара? — спросила летучая мышь. — Мы находились в нашей, родной реальности, где капсулы быть не должно. И потом, я ж тебе писала — на капсулу шторм не действует. Если она разрушена здесь и сейчас, ее не должно быть ни в одной реальности. Гайка нахмурила брови.

— Странно.

— Ага. Прекрасная мышка пожала плечами.

— Семь тысяч лет — гигантский срок, Фокси. Вполне возможно, капсулу вновь восстановят на прежнем месте…

— Нет, — возразила летунья. — Тогда бы ты не попала в одно время со мной, Гайка. Вспомни, я прилетела сама, а вас с Чипом выбросило сюда, когда запустилась самоликвидация. Если временной туннель рухнул, вы оказались бы там, где машину времени впервые включили — либо в прошлом, либо в будущем, но никак не сейчас. Гайка глубоко задумалась.

— Верно…

— Так что, будущее мы все же изменили, — заметила Фокси. — Пусть и наше собственное. Она повернула голову:

— Есть и другая проблема. Ты ведь потеряла контейнер с запиской и приборами? Гаечка сжалась.

— Его… Нес Чип.

— Тогда известная нам история просто не сможет восстановиться, подруга, — серьезно заметила Фокси. — Даже если найти ту… драконессу, — летунья поежилась — …и заморозить ее, мы не сумеем завершить цикл.

— Цикл уже разрушен, — мрачно сказала Гайка. — Чип… — она сглотнула, — …пропал, контейнер утерян, машина времени взорвана. Абсолютно все, что произошло с нами, теперь не произойдет.

— Как же тогда мы очутились здесь? — поинтересовалась Фокси. Гаечка тяжело качнула головой.

— Сейчас творится то же самое, как и в первую ночь после разговора с Курганом. Течение истории нарушено. Факты, что помним мы с тобой — остались только в нашей памяти.

— Нет, Гайка, — летучая мышь села и завернулась в крылья. — Ты не права. Я вот думаю… — она вздохнула. — Вы ведь встретили драконессу в той жуткой реальности, где Земля замерзла. А что, если ее рассказ — ТОЖЕ из той реальности? — Фокси подалась вперед. — Ведь каждый мир, где мы побывали — настоящий. Для нас он существует только три дня, но для всех его жителей — вечность! А что, если ТАМ, в прошлом ТОГО мира, записку в контейнер положат их собственные копии Спасателей? Гайка застыла.

— Но драконша знала и про шторм, и про капсулу времени, и про Кургана…

— Конечно знала! — Фокси улыбнулась. — Ведь здесь, в НАШЕМ прошлом, она встретится с НАМИ!

— Если она встретится с НАМИ, она никогда не попадет в ТУ реальность, — возразила Гаечка. — Той реальности больше нет.

— Для нас с тобой нет, а для ТОЙ драконессы — есть, — отозвалась летунья. — Просто она, как и мы, попадет в шторм, и будет метаться из реальности в реальность, сохраняя память о каждом воплощении! Лицо Гайки просветлело.

— Правильно… — прошептала она. — В каждой реальности мы получали новые судьбы — я побывала и биологом, и шерифом, и даже фотомоделью! А в том, замерзшем мире, у драконессы была судьба — оказаться замороженной в куске льда и встретить нас!

— Точно! — подхватила Фокси. — И как мы сохраняли память в любом воплощении, так и драконша, очнувшись, моментально вспомнит все, что МЫ ей расскажем в НАШЕЙ реальности, когда встретим! Гайка содрогнулась и опустила голову.

— Значит, мне самой придется… — она задохнулась — …устроить катастрофу, в которой пропал Чип?!

Фокси моргнула. Некоторое время молчала. Но ответить не успела — снизу, с далекой улицы, послышался тихий гул. Гайка моментально пригнулась и подползла к карнизу. Увидев, что происходит внизу, тихо пискнула.

— Танки, — шепнула недоверчиво. — Целая колонна. Едут по улице…

Фокси моментально оказалась рядом. В темноте она видела гораздо лучше, так что смогла рассмотреть ускользнувшие от Гайки подробности.

— Слишком маленькие для вампиров, — удивленно пробормотала летунья. — Туда и собака не влезет… — она прищурила глаза.

— Гайка, пехота! — Фокси протянула крыло вниз, указывая на солдат, бежавших по обеим сторонам улицы двумя цепочками. Все были четвероногими и носили черные облегающие бронескафандры.

— Кто они? — в изумлении спросила Гаечка. Но Фокси уже догадалась:

— Повстанцы! — радостно крикнула летунья. — Наши!

— Стой! — воскликнула Гайка, но Фокси уже распахнула крылья и рванулась вниз. Прекрасная мышка едва успела вцепиться в ее лапу.

Описав большую спираль, летунья опустилась в центр улицы перед головным танком и подняла крыло, сигнализируя экипажу. Машина с лязгом застопорила гусеницы.

Солдаты, бежавшие по тротуарам, моментально рассредоточились и вскинули оружие. Гайка, стоявшая за Фокси, невольно попятилась, но летучая мышка была уверена в себе и ничуть не испугалась.

— Я рейнджер Фоксглав, — представилась она громко. — Несколько дней назад я освободила зверей из утилизатора компании «Синанто» и отправила к вам послание через офицера Ниссу. Тут есть трансляторы? Меня кто-нибудь понимает?

Один из солдат, видимо командир, жестом отдал приказ. Несколько воинов бросились вперед и моментально повалили Фокси и Гайку на асфальт. Умелые, сильные руки быстро обыскали беглянок.

— Мы на вашей стороне! — попыталась Фокси, но солдаты не слушали. Убедившись, что оружия нет, один из них дал знак командиру, тот кивнул. Схватив маленьких пленниц за хвосты, боец торопливо подбежал к танку и забросил Фокси и Гайку в десантный отсек, прямо сквозь смотровую щель. Колонна продолжила движение.

К пленницам подсел один из танкистов — приземистый, коренастый барсук с порванным ухом. На его поясе зловеще блестели сразу два пистолета.

— Кета са, сао игреват энэне? — спросил он сурово. Гайка покачала головой.

— Мы не понимаем языка…

— Транслятор, нужен транслятор! — добавила Фокси.

Танкист нахмурился, разглядывая мышек — в сравнении с ним, те были просто крохотными. Его взгляд остановился на Гайке, и барсук внезапно отпрянул. Яростно почесав за ухом, он вытащил из-под скамьи военный рюкзак, некоторое время рылся в нем, наконец, выпрямился, держа в лапах маленькую фотографию. Посмотрел на нее, потом на Гайку. Недоверчиво фыркнул.

— Мирак? — спросил он требовательно. — Мирак!

— Наверно, имя спрашивает… — шепнула Фокси. Изобретательница вздохнула.

— Гайка я, Гайка… А что толку…

— Гай-ка? — недоверчиво повторил танкист, и вдруг издал торжествующий рев. — Кес! Кес вапран! Нестаро! Гай-ка сао дренв, кема ук нестаро!

Танк резко застопорил движение, десантный люк открылся. Сразу шесть солдат, включая командира, столпились у машины, недоверчиво глядя на Гайку. Та нервно попятилась.

— В чем дело? Офицер издал сдавленный возглас и сорвал с пояса рацию. Быстро набрал код.

— Углук?

— Аглак.

— Кета сао?

— Нестаро! Гай-ка, нестаро!

На миг повисла тишина, затем голос в рации изменился. Фокси и Гаечка ощутили, как у них останавливаются сердечки.

— Нестаро Гайка?! — воскликнула рация. — Акета нек-ке?

— Ук!

Командир повернул приборчик динамиком в сторону пленниц. И голос Чипа, дрогнув от волнения, негромко произнес:

— Гаечка? Гая, это правда ты?!

Настоящий динамит взрывается совсем не так, как любят показывать в боевиках. Не было ни огненного шара, ни облака пылающих осколков. Сухой треск, вонючий синий дым, десяток черных искореженных кусков дерева — и все. Дверь склада секретных улик ФБР превратилась в месиво из тлеющих разодранных досок.

Чип даже не улыбнулся. У него не было времени на улыбку. Сигнализация уже вопила — действовать следовало молниеносно. К счастью, именно это капитан отлично умел.

Самолет рванулся в дымный сумрак. Дома, в истинной реальности, Чип и Рокки регулярно наведывались на этот склад — не в поисках улик, разумеется, а чтобы контролировать судьбу самых опасных «доказательств», собранных людьми на месте очередной победы Спасателей. Чип очень надеялся, что и в этом мире все окажется так.

Он не ошибся. Знакомый стеллаж, до боли знакомые ящики, перетянутые лентами со словами «Совершенно секретно». Первым нужен вон тот, небольшой, на верхней полке…

Удар ломом, еще один, и еще. Крышка треснула. Нетерпеливо дергая хвостом, Чип нырнул в ящик и с трудом вынул массивный, сложный аппарат, напоминавший пистолет с очень толстым прямоугольным стволом. На рукояти имелся единственный регулятор — поворотная стрелка с тремя положениями.

— Спасибо, профессор… — пробормотал бурундук.

Установив стрелку на «Увеличение», он повернул аппарат дулом к себе и ногой пнул спусковой крючок. Зеленое сияние окутало Чипа.

«Теперь будет легче» — подумал он. Не дожидаясь остановки процесса, принялся выдирать ящики со стеллажей и складывать у крохотного самолетика. Когда последний был на месте, обработал всю груду излучением с настройкой «уменьшение». Подождал пару секунд.

Даже теперь ящики с трудом уместились на сидениях самолета. Кое-как распихав груз, Чип лапами поднял «Крыло спасателей» вместе со всеми ящиками, как игрушку, и вынес в коридор. Излучатель Нимнула больше не казался громоздким.

Зажмурившись, Чип еще раз обработал себя и, прежде, чем нормальные размеры вернулись, поспешно привязал излучатель к шасси самолета. Пока занимался этим, коридор и все вокруг незаметно увеличилось, «Крыло» из игрушки превратилось в мощную и красивую машину. Чип поспешно занял место пилота.

Перегруженный самолет с огромным трудом оторвался от пола. Воя двигателями и раскачиваясь, он скользнул в разбитое окно, удачно избежав встреч с пятнами от прожекторов; здание уже окружила полиция. Медленно набирая высоту, Чип вел «Крыло» за город.

Приземлился на знакомой с детства полянке, где когда-то, в невообразимо древней истории, еще до появления Спасателей, они с Дэйлом собирали орехи. Сейчас местечко выглядело запущенным, рядом протянулось шоссе. Тем лучше — меньше любопытных глаз… Раскаленные от перегрузки моторы «Крыла» уже дымились, когда Чип посадил самолет на траву. Впрочем, он и так не собирался лететь в прошлое на игрушечном самолете.

Осмотр новых приобретений занял пару часов. Большую часть бурундук беспощадно отбрасывал, но главное — то, ради чего он решился на взлом — нашлось быстро. Облегченно вздохнув, Чип вытащил из малюсенького черного ящика странный предмет, напоминавший лилово-красную металлическую грушу размером с наперсток, с приделанными по бокам небольшими крылышками и колесиками.

— Хорошо, что Дэйл помнил, где затопил машину… — угрюмо пробормотал капитан, устанавливая напротив «груши» излучатель Нимнула. Зеленое сияние быстро вернуло находке оригинальный размер — «груша» стала величиной примерно с бейсбольный мяч и превратилась в смешной пузатый самолетик.

Чип сильно пнул ногой странную машинку. Стеклянный фонарь послушно откинулся, обнажив уютную, полную экранов и мигающих огоньков кабину микроскопического космокатера, как раз впору бурундуку. Мрачно кивнув, Чип собрал с травы десяток уменьшенных приборов, побросал в рюкзак. Самый главный аппарат — излучатель Нимнула — был слишком велик, но Чип нашел выход и здесь: трижды обработав увеличивающим лучом крохотное зеркальце из одного из ящиков, он с трудом установил массивную зеркальную плоскость напротив излучателя и нажал на спуск. Потом сунул маленький пистолетик в карман.

Больше в этом мире у Чипа дел не было. Из очередного ящика был вынут аккуратный белый скафандр, в котором Гаечка когда-то спасала друзей, случайно попавших на орбиту. Нацепив космический костюм и шлем, капитан забрался в катер, опустил фонарь кабины и осмотрел приборную панель.

— Ясно… — он поднес палец к белой кнопке с непонятными иероглифами. Едва рука Чипа оказалась рядом, иероглифы плавно перестроились в слово «Домой».

Капитан без колебаний вдавил кнопку. Сиреневый пузатый самолетик с неожиданной резвостью взвился в воздух и, бешено набирая скорость, устремился к звездам.

Чип глубоко дышал. Всего за несколько секунд пробив атмосферу, катер вышел на околоземную орбиту, приборная панель вспыхнула десятками огней. Бурундук вдавил большую плоскую клавишу под центральным экраном.

— Вызываю патруль. Авария. Вызываю патруль…

Повторять пришлось минут двадцать, но, наконец, экран посветлел. На бурундука уставились четыре разноцветных глаза, принадлежавших странному существу, не похожему ни на одно земное животное.

— Рейс не зарегистрирован, — с сильным акцентом, однако, все же по-английски, сказал инопланетянин. — Ваш вид, а также система, где вы находитесь, отмечены в каталоге запрещенных к контакту. Отключите двигатель и ждите инспектора. Чип угрюмо кивнул.

— Я знаю. У нас произошла авария, в опасности вся планета. Требуется помощь, срочно, прямо сейчас свяжите меня с ближайшим кораблем этих существ, — бурундук поднял перед экраном вырванную из комикса страницу. При виде рисунка, патрульный инопланетянин подался назад.

— Представители СЭС не пользуются кораблями, — ответил он после паузы.

— Тогда свяжите напрямую с их планетой, или станцией, или командиром! — терпеливо повторил Чип. — Дело исключительной важности!

— Минутку… — три глаза из четырех пропали из поля зрения камеры. — Переключаю. Говорить будете через транслятор.

Изображение в экране сменилось. На фоне грандиозной зелено-бурой планеты, занимавшей пол-неба, парило яркое облако плазмы. Чип удивленно моргнул.

— Мне нужно одно из этих существ, — он вновь показал рисунок. — Дело очень важное!

Плазменное облако мягко изменило форму, приняв хорошо знакомый вид. Громадный, сверкающий золотистыми искрами, призрачный дракон с удивлением взглянул на бурундука глубокими сине-зелеными глазами.

— Вас слушают, — механическим голосом произнес динамик на панели. Челюсти дракона так и не шевельнулись. Чип с трудом перевел дыхание. Пора вспоминать альтернативные жизни в мирах, где шли войны…

— Я капитан спасательного отряда рейнджеров с планеты Земля, мое имя Чип, — бурундук снял шлем скафандра, чтобы его лицо было лучше видно. — Наша планета пока не входит в галактическое сообщество, этот катер достался мне случайно, я не умею им управлять. Прошу помощи, срочно, как можно скорее! Мне известны координаты центральной базы менталлов, вампиры прячутся от вас не в пространстве, а во времени! Дракон широко раскрыл глаза и подался вперед.

— На вашей планете? — механически пробубнил голос компьютера.

— Да, и сейчас они собираются уничтожить всех жителей Земли!

— Ясно, — дракон отрывисто кивнул. — Не отключай связь, на пеленг скоро прибудет наш отряд. Чип покачал головой.

— У меня просьба. Очень важная.

— Слушаю, — отозвался крылатый.

— Я опытный боевой командир, — стараясь не нервничать, сказал Чип. — И хорошо знаком с противником, мы уже пытались помешать вампирам, но потерпели неудачу из-за низкого уровня земной техники. Теперь машина времени уничтожена, у нас нет знаний для ее ремонта, — бурундук подался вперед.

— Пожалуйста, прежде, чем начать военную операцию, отправьте меня в прошлое. Хотя бы за год до вашей атаки. Я соберу разведданные, подготовлю диверсии на военных объектах… — он сглотнул, но все же нашел силы добавить: — …в плену у вампиров остались заложники. Дракон помолчал, глядя на крохотного бурундука, отчаянно ждавшего ответа.

— Как ты узнал, что мы враги менталлов и ищем их по всей Галактике? — спросил он после длительной паузы.

— Я уже встречался с представительницей вашего племени, — ответил Чип. — Очевидно, разведчицей. Она поручила моему отряду связаться с вами и передать сведения о вампирах. Дракон удивленно склонил голову набок.

— Разведчицей? — переспросил он. — Но у нас нет полов, мы энергетические существа. Ты что-то путаешь.

— К-к-как нет полов? — Чип опешил. — Я сам говорил с драконессой, она рассказала, что когда вы принимаете материальный облик, становитесь как обычные звери… Дракон улыбнулся.

— Ясно. Тот, с кем ты встречался, был рожден в материальной форме и сохранил психологию предков. У нас так часто бывает. Чип застыл.

— Психологию предков?

— Да, — кивнул дракон. — Мы не сразу стали энергетическими созданиями, в древности мы тоже жили на планетах и мало отличались от простых зверей. В те времена драконы делились на мужчин и женщин, и даже сегодня, принимая облик, мы, как правило, избираем себе тот или иной пол.

— Избираете пол? — переспросил Чип.

— Драконы умеют воплощаться в любых материальных существ, — пояснил инопланетянин. — И даже размножаться в их форме. Но это опасно для психики. Иногда мы так теряем друзей, они забывают о своей истинной природе и становятся обычными напланетниками…

— Инопланетниками? — уточнил бурундук. Дракон усмехнулся.

— Нет, НАпланетниками. Так мы зовем формы жизни, неспособные жить прямо в космосе.

— Вроде меня, — буркнул капитан. Дракон кивнул:

— Вроде тебя. Чип опустил голову.

— Скоро прибудет ваш отряд?

— Как вы измеряете время? — спросил дракон.

— Оборотами планеты вокруг оси и звезды. Крылатый провел когтем в пустоте, материализовав призрачный объемный экран.

— Посмотрим… Земля… — он прищурил глаза. — Отряд долетит к вам приблизительно через семь оборотов вокруг оси. Продержишься столько времени? Чип через силу кивнул.

Глава 12

Временная база повстанцев раскинулась на острове, милях в ста от города. Пока вертолет опускался на площадку, Фокси и Гайка, нервно дергая хвостиками, стояли у иллюминаторов. Внизу, среди целой толпы солдат всех видов и размеров, был хорошо виден маленький бурундук в камуфляжном комбинезоне. Вместо знаменитой шляпы, на голове Чипа алел красный берет с четырьмя звездами.

— ЧИП!!!!!!!!!!! — закричала Гайка, едва люк открылся. Отбросив встречавшую крысу, она метнулась вперед и с визгом повисла на шее капитана.

— Гая!!! — бурундук сдавил мышку в объятиях. Через мгновение обоих накрыли широкие фиолетовые крылья, Фокси со счастливым смехом прижала к себе друзей. Почти минуту все трое молчали, пораженные силой эмоций.

— Чипа… — простонала наконец Гаечка, судорожно цепляясь за бурундука. — Я думала… Думала…

— Все хорошо, Гая, все хорошо, — ласково отозвался Чип. В его глазах блестели слезы. — Фокси, подруга, ты тоже здесь! Летунья всхлипнула от счастья.

— Чип, Чип-чип-чип, чип-чип-чип-чип! — она ткнулась лицом в мех на груди капитана. — Когда Гайка сказала… Я не верила, ни секунды, ни единого мгновения не верила!

На короткий миг повисла тишина, спасатели молча обнимались. Стоявшие кругом солдаты радостно переглядывались. Наконец, Чип ласково поцеловал Гаечку в нос:

— Любимая, как ты очутилась в Иль-Сарваране? — спросил он нежно. — Я ж тебя два года по всему миру искал…

— Два года? — удивленно пробормотала Гаечка.

Фокси оглядела базу, полную техники и солдат. Звери, стоявшие поблизости, смотрели на Чипа с огромным уважением и любовью, было заметно, что он не просто один из мятежников. Летучей мышке пришла в голову странная мысль и она, ахнув, обернулась к другу:

— Чип? — недоверчиво спросила Фокси. — Ты что, предводитель повстанцев?! Бурундук скромно развел лапками.

— Ну… Так получилось, — он вздохнул. — Сначала я хотел просто искать Гайку, но когда увидел, что тут творится… — капитан с болью покачал головой. — Просто не мог остаться в стороне. Теперь меня зовут «товарищ Че» — с тайной гордостью добавил Чип. Фокси моргнула и без сил опустилась на землю.

— С ума сойти… — прошептала она. — Значит, это ты поднял восстание!!! Это про тебя говорил Брак, когда упоминал, что вождь повстанцев явился с другой планеты!

— Брак? — переспросил Чип. Фокси закивала.

— Мой друг! Он сейчас в плену у менталлов! Бурундук криво усмехнулся. Раньше за ним такого не замечалось.

— Это ненадолго, — заверил он Фокси. — Война уже выиграна. Скоро все кончится, любимая… — добавил Чип, нежно целуя Гайку. Фокси растеряно почесала за ухом крыльевым коготком.

— Война?

— Ах да, вы же не знаете! — воскликнул Чип. Он гордо поднял голову. — Я нашел драконов, Гая! Шесть месяцев назад разведка завершилась и мы выбили вампиров с Земли единым ударом! Опасность навсегда миновала! Гайка и Фокси разом отпрянули.

— Ты?! — прекрасная мышка качнулась. — Так это был ТЫ?!

— Что я? — не понял Чип.

— Ты раскрыл драконам тайну менталлов?! Капитан кивнул.

— Ну да…

— КАК? — слабо спросила Гаечка. Чип развел лапками.

— После взрыва, когда я упал, я оказался дома, в нашем штабе, представляешь, Гая? И все были там — Рокки, Дэйл, Вжик! Но они никогда не встречали нас с тобой, любимая. Тогда я понял, что больше не выдержу… Бурундук стиснул кулаки.

— Помнишь историю с пришельцем, принявшим облик Дэйла? Гайка с трудом кивнула.

— Так вот, я отыскал космокатер, на котором Дэйл вернулся из космоса, и отправился в космос сам, — объяснил Чип. — Там я связался с драконами и рассказал нашу историю. Они разрешили мне отправиться в прошлое первым, чтобы провести глубокую разведку и заодно поискать вас. Это было около трех лет назад… Фокси зажмурилась.

— А потом они проникли в прошлое и, пользуясь вашими данными, напали на вампиров…

— Точно! — Чип восхищенно покачал головой. — Вот была битва, ребята! Корабли менталлов горели, как свечки! Мы даже не предполагали, как слабы вампиры — ожидалась страшная война, но всего через три дня они взмолились о пощаде! Драконы решили выслать менталлов на отдаленную планету под охраной роботов, чтобы больше ни один мир, никогда от них не страдал. А нашему движению выдали новое оружие и отправили охотиться на партизан. Немало вампиров еще прячутся в джунглях Индии и Южной Америки… Гайка молча посмотрела на Фокси. Та, без сил, опустилась на землю.

— Чип…. - тихо сказала летунья. — Знаешь, что ты натворил?

— Натворил? — удивленно переспросил бурундук. — Я спас планету!

— Чипа, — Гайка всхлипнула. — Ты не планету спас, ты темпоральный шторм запустил. Атака драконов как раз и была катастрофой, о которой говорил Курган. Капитан кивнул.

— Я знаю, Гаечка. Но теперь все позади — вампиры изгнаны, машина времени уничтожена. Мы восстановили время!

— Как же восстановили?! — закричала Фокси. — Твои драконы потопили Атлантиду! Чип отпрянул и пару секунд молча, недоуменно смотрел на летунью.

— То есть как, потопили? — спросил он недоверчиво. — А где вас нашли, по-твоему? Фокси застыла.

— Ч-т-о? Чип рассмеялся.

— Так вы не знаете! Иль-Сарваран, где вас обнаружили — столица вампирьего государства. Он находится на юго-западе Атлантиды, в дельте реки Ильсар. Мы как раз прочесывали город на предмет террористов. Потрясенная Фокси села на хвост.

— Но Линг… — прошептала она. — Сигнал…

— А, сигнал! — Чип фыркнул. — Это пропаганда. Чтобы деморализовать партизан, последние месяцы все менталопроекторы излучают сказочку об уничтожении Атлантиды. Куча боевиков уже сдалась, а прочие совсем потеряли воинский дух. Про сигнал я придумал! — гордо добавил бурундук. Фокси судорожно втянула воздух.

— Гайка, — выдавила она. — Ты была права… Мы ничего не изменили.

— Как?! — переспросил изумленный Чип. Гайка опустилась на асфальт рядом с летучей мышкой. Помолчала.

— Чипка, ты понимаешь, что происходит? — тихо спросила. — Все, как говорил Курган. Катастрофа, спасения от которой нет — ты сам ее вызвал, Чип, когда раскрыл драконам тайну менталлов! Отчаянная попытка ослабить удар, чтобы выжившие смогли отправить в будущее разведчика. Который затем вернется ВО ВРЕМЯ ДО АТАКИ и предупредит о ней вампиров! Ты же сам сказал, что битва закончилась всего за три дня и оказалась подозрительно легкой. Это потому, что вы дрались не с вампирами, а с небольшим заградотрядом! Остальные успели эвакуироваться в будущее, и сейчас готовят там ядерную войну!

— Но… но… — растерянный Чип попятился. — Мы же взорвали машину времени!

— Есть еще одна, — мертвым голосом отозвалась Фокси.

— Где?!

— Мы не знаем. Гайка встрепенулась.

— Мы, может, и не знаем… — она вскочила. — Зато мне известно, кого спрашивать! Фокси вскинула голову:

— Тот вампир!

— Вампир? — с подозрением спросил Чип. — Вы видели вампира в городе? Где? Фокси активно закивала.

— Мы покажем! Капитан резко кивнул и обернулся к солдатам:

— Берк, инкега МТ накева, хауна!

— Что-что? — переспросила Гайка.

— Я приказал подать летающий танк МТ, — отозвался Чип. — Больше я тебя не потеряю, Гаечка, — его глаза вспыхнули холодной яростью воина. — Больше не потеряю… Позади уже раскручивались турбины мощной боевой машины.

Знакомые серо-стальные двери с грохотом взорвались, когда Чип запустил в них ракету. Размеренно воя турбинами, танк залетел в облако дыма. Капитан коснулся сенсорной панели: экран наблюдения покраснел, фильтры моментально очистили изображение.

— Он здесь! — радостно воскликнула Фокси. Менталл сидел в кресле, спиной к дверям. От взрыва он даже не вздрогнул.

Чип решительно перевел рычаги. Танк плавно скользнул вперед, облетел кресло. Стало видно, что вампир мирно спит.

— Ничего себе соня… — пробормотал бурундук. Гайка, схватив микрофон, до предела выкрутила громкость внешней связи.

— Менталл! Отвечай! Менталл! Вампир не шелохнулся. Растерянная Гайка оглянулась на Фокси.

— В чем дело? Он не слышит? Летучая мышка вздрогнула.

— Ой… — она сжалась. — Я… Когда тебя спасала… Сонаром ему в ухо крикнула… Чип фыркнул.

— Глухой вампир!

— Я же не знала! — испуганная Фокси вжалась в спинку кресла. — Я не хотела… Так… Капитан усмехнулся.

— Сейчас он у нас живо проснется… — бурундук повернул один из регуляторов на панели. В центре экрана возникло перекрестье.

— Стой! — Гайка схватила его за руку. — Что ты делаешь?

— Не бойся, любимая, — Чип ухмыльнулся. — Я ножку у кресла отстрелю. Гайка вновь опустилась на сидение.

— А…

Бурундук умело навел прицел и нажал гашетку. Кресло завалилось набок, вампир всполошился и вскочил, дико озираясь. При виде парящего танка, его глубокие серо-зеленые глаза сузились.

— Я знал, что вы вернетесь, — спокойно произнес менталл. Гайка склонилась к микрофону.

— Ты можешь слышать? Вампир покачал головой.

— Слух еще не восстановился, но я прекрасно вижу ваши мысли.

— Мысли? — недоверчиво переспросила Фокси.

— Да, они это умеют, — буркнул Чип. — Без подготовки, обычным зверям лучше держаться подальше. Гайка вздрогнула, но капитан обнял ее за плечи и притянул ближе.

— Не бойтесь, танк защитит. К тому же, я прошел подготовку, — он подмигнул. Фокси нахмурилась. Тем временем, менталл снаружи слабо улыбнулся:

— Твоя подготовка, зверек, не идет в сравнение с возможностями твоей соседки слева.

— Опять подготовка? — гневно спросила летунья. Ее кресло находилось левее места пилота, где сидел Чип. — Может мне кто-нибудь объяснить, чем я такая замечательная?! Вампир усмехнулся.

— Сейчас объясню. Когда привыкнете — возвращайтесь, поговорим.

Он вскинул правую руку. В ладони, прямо из воздуха, материализовался тяжелый золотой бластер такого размера, что в дуле спокойно поместился бы Рокки после сытного ужина. Прежде, чем спасатели успели хотя бы вскрикнуть, вампир хладнокровно нажал на курок.

Фокси смотрела в дуло страшного оружия, и время вокруг само замедлялось. Летучая мышь отчетливо видела, как внутри бластера накаляется ситановый стержень, вспыхивают сотканные нанороботами фотонные нити толщиной в молекулу, озаряя ствол зловещим лиловым огнем. Она смотрела, как начинает плавиться броня танка, сверхпрочный металл вскипает вихрями плазмы. Невероятно, сказочно обострившиеся чувства Фокси бросили ей в глаза жуткую картину: волоски в шерсти ее друзей распадаются от стремительно нарастающего жара. За те микросекунды, пока луч прожигал броню, обычный мозг не успел бы даже принять сигнал с нервных окончаний — смерть наступила бы моментально, быстрее, чем организм ощущает боль.

Фокси не размышляла; подобное быстродействие выходило за рамки даже ее совершенной нервной системы. Инстинкты сработали сами: менее, чем за пикосекунду, юная драконесса перешла в энергетическую форму и окутала гибнущих друзей непробиваемым коконом мезонного поля. Так драконы спасают детенышей в непредсказуемом космосе.

Другой инстинкт, столь же мощный, заставил Фокси рвануться прочь от угрозы. Искривив ткань пространства, драконочка моментально телепортировалась в самое безопасное место, имевшееся в памяти — ту самую щель высоко над пустым городом, в сверкающей стене башни-одуванчика. Здесь инстинкты завершили работу, вновь передав разуму контроль над телом. Только разум бедной летучей мышки был вовсе не готов к такому испытанию…

Придя в себя, Фокси в полном недоумении огляделась. Чип и Гайка сидели рядом, оцепенев от неожиданности, вдали виднелся небоскреб, где их только что едва не убили. Холодный ночной ветер пел свою унылую песню.

Ничего не понимая, Фокси попыталась встать, но тут же потеряла равновесие и свалилась на металл. Привстала на локте, изумленно моргнула.

И только тут поняла, что опирается на РУКУ. Не на крыло.

Фокси зажмурилась. Сосчитала до пяти, снова открыла глаза. Странная тяжесть за спиной мешала сидеть ровно, она перебрала плечами — и ощутила, как движутся мощные крылья. Крылья!

Летунья машинально дернула хвостом. С воплем ухватилась за стены, когда щелчок длинного, тяжелого драконьего хвоста с гребнем серебряных шипов едва не сдернул ее в пропасть. Перепуганная Фокси поспешно отползла от края и зажмурилась, тщетно пытаясь укутаться в крылья — вместо крыльев она двигала передними лапами. Чип и Гайка молча на это смотрели.

Летунья сжалась. Серебряная грива лезла ей в глаза, рога и спинной гребень шипов скрипели по металлу. Она уже поняла, что опасность заставила ее преобразиться в истинную форму, но упрямо не желала верить. Фокси трясло. Сквозь помутившееся сознание, как бы издали, доносились голоса друзей:

— Господи, Чипка… Драконша, что мы встретили в пещере…

— А где Фокси?!

— По-моему, это она и есть…

— Что?! Но… Но… КАК?!

— Не знаю, — Гаечка осторожно наклонилась вперед — Фокси? — позвала она. — Это ты? Летунья содрогнулась.

— Гайка, что со мной?! — вырвалось у нее. — Почему?! Я не хочу!!! Верните назад!!! — Фокси в отчаянии согнулась, услышав чужой, сочный голос и ощутив, как двигаются ее мощные зубастые челюсти. Мышка отпрянула. Чип открыл рот. Целую минуту они молча, потрясенно, разглядывали подругу.

— Фокси, — медленно сказала Гаечка, когда слегка опомнилась. — Фокси, ты дракон!

— Ну конечно… — прошептал Чип. — В пещере она звала нас «ребята», будто знала много-много лет…

— Я? — слабо переспросила Фокси. — Там была я?!..

— С ума сойти, — пробормотала Гаечка. — Все становится на свои места. Чип, помнишь, как она удивилась, когда ты спросил, давно ли мы ее знаем? Шокированный бурундук с трудом кивнул.

— Она сказала «но я же…» — и сразу умолкла!

— Чуть не проговорилась, — Гайка бросила на Фокси изумленный взгляд. — Фантастика! У нас в команде настоящий дракон!

— Я-я-я н-никакой не д-д-дракон, — выдавила летунья.

— Фокси, — ласково позвал Чип. — Все хорошо, успокойся!

— Я не дракон! — в отчаянии повторила летунья, отказываясь верить, упрямо жмуря глаза. Гайка, вздохнув, села рядом с подругой и ласково погладила зеркальную чешую.

— Ты серебряная драконесса, — сказала она нежно. — Та самая, что мы видели в пещере.

— И еще ты спасатель! — гордо заметил Чип. — Одна из нас! Кстати, — он поежился, — Не знаю, как, но, похоже, ты нам с Гайкой только что жизни спасла…

Слова бурундука моментально воскресили в памяти Фокси все, что случилось. Она дернулась, вспомнив, как плавился металл и жар неумолимо тянулся к друзьям. Глаза юной драконочки вспыхнули янтарным огнем, от гнева из ноздрей потянулись две тонкие струйки дыма. Вскинув голову на длинной шее, Фокси хотела бросить яростный взгляд через пропасть, на здание, где остался вампир — но не рассчитала движение и с такой силой ударила рогами в стену за спиной, что пробила металл и застряла.

— Он пытался убить вас, — тихо, с бешенством прошептала Фокси, дергаясь в попытках освободить голову. — Если б не я, если б не чудо… — она с силой подалась вперед и взмахнула передними лапами, все еще продолжая считать их крыльями. Рога внезапно выскользнули из стены, Фокси вскрикнула, поскользнулась — но Чип и Гайка уже вскочили, помогая подруге удержаться на краю бездны.

— Тише, родная, тише! — Чип оттащил ее глубже. — Некоторое время ты не сможешь летать, я так думаю.

— Да и ходить придется заново учиться, — заметила Гайка, смерив могучий драконий хвост сомнительным взором. Фокси зажмурилась.

— Я не хочу… — простонала она. — Я летучая мышь! Какой из меня дракон?!

— Самый красивый, что я видел в жизни, — серьезно ответил Чип. — А я за последние годы навидался драконов.

Фокси опустила взгляд и долго молчала, тяжело втягивая воздух сквозь красивые тонкие ноздри. Внезапно, вздрогнув, она подняла голову и приоткрыла пасть.

— Сонар! — прошептала летунья. — Как же я теперь без сонара?! Я не умею глазами определять расстояние, я всегда сонаром пользовалась! Чип и Гайка переглянулись.

— А ты попробуй, может, у драконов он тоже есть? — ласково предложила мышка.

Всхлипнув, Фокси кивнула и повернулась к стене. Зажмурилась, напряглась… Из приоткрытой пасти драконочки внезапно рванулось яркое пламя, моментально оплавившее металл. Сама Фокси испугалась даже больше, чем ее друзья.

— Что ж… — заметил Чип, когда опомнился. — Зато научилась дышать огнем. Фокси осторожно потерла лапой горло.

— Совсем не больно, — шепнула она с удивлением. — Будто вишневый сок пьешь.

— Не хватало еще, что б драконам было больно испускать пламя! — Гайка рассмеялась. Потрясенная драконочка подняла на нее взгляд.

— Значит, это правда, — тихо сказала Фокси. — Я в самом деле дракон. И мама с папой тоже драконы, только забыли об этом. Что же теперь будет, Гайка? Я боюсь… Чип с преувеличенной бодростью похлопал Фокси по хвосту.

— Все образуется, подруга. Сейчас вызовем подкрепление… — он снял с пояса рацию. — …Кауран, энэне! Кауран! Над приборчиком зажглась яркая голограмма драконьей головы.

— Камра Че?

Чип принялся вполголоса отдавать приказы на непонятном языке. Фокси закрыла лицо лапами и сжалась, пытаясь осознать случившееся. Гайка нежно гладила ее по крыльям.

— Подруга, ты вся дрожишь, — заметил Чип, окончив сеанс связи. — Так не годится!

— Дай ей придти в себя, — возразила Гайка. Бурундук смущенно развел лапками.

— Прости… Не каждый день друзей драконами делают. Фокси через силу кивнула.

— Друзья… — она закрыла глаза, но вдруг подскочила и судорожно схватилась лапами за грудь. — Медальон!!! Мой медальон!!!

— Что за медальон? — вздрогнула Гаечка.

— Линг! Он остался там! — Фокси вскочила. — Я должна его найти! Должна!!!

Напрягаясь, морщась от странных ощущений, летунья попыталась взмахнуть новыми крыльями. У нее получилось, но Фокси вновь не рассчитала собственной силы. Оба крыла с грохотом врезались в стенки узкой щели, от боли Фокси ахнула и свалилась на металл.

— Не могу! — вырвалось у нее. — Не могу летать! Чип со вздохом взглянул на Гайку.

Глава 13

— Чип, я должна быть там, — твердо сказала Гайка. Капитан вздохнул.

— Любимая, ну что тебе делать на допросе? Лучше побудь с Фокси, сегодня ее обещали выпустить из госпиталя.

— Что там с ней делают? — недовольно спросила Гаечка.

— Проводят курс реабилитации, — отозвался Чип. — У драконов такие случаи — частое явление, и они давно создали универсальный курс по восстановлению родных инстинктов и моторик. Мне обещали, когда Фокси отпустят, она сможет и ходить, и летать, и прочими драконьими способностями овладеет. Это не больно… — неуверенно добавил Чип. Гайка опустила глаза.

— Я боюсь за нее.

— Напрасно. В пещере она прекрасно держалась, как самая настоящая драконша!

— Она и есть настоящая, — тяжко отозвалась Гаечка. — Но контраст между жизнью дракона и летучей мышки, может ее сломить, Чип. Как бы ты себя чувствовал, если б внезапно стал морским ежом?

— Кем?! — опешил бурундук.

— Ну, ты понял, — Гайка неопределенно покрутила лапкой в воздухе. — Между тобой и морским ежом разница куда меньше, чем между летучей мышью и космическим энергодраконом. Чип сдвинул берет на затылок и почесал за ухом.

— Н-да, — буркнул он.

— Вот-вот.

— Ну, уж тут мы бессильны, — бурундук пожал плечами. — Зато я ей подготовил отличный подарок! — Чип широко улыбнулся.

— Какой? — удивилась Гаечка. Капитан кивнул на сидевшего в отдалении зверя, похожего на волка с пышной красной шерстью.

— Медальон, что она потеряла, был биочипом от такого вот транслятора, — Чип усмехнулся. — Ну, медальончик мы нашли быстро, когда явились за вампиром, а поскольку завод, где производили синтетов, давно в наших руках, я распорядился изготовить для Фокси новенький транслятор, и установить в него биочип. Знакомься, его имя Линг, — Чип подвел Гаечку к волку. Зверь вежливо наклонил голову.

— Спасибо вам, — сказал он грустно. — Я не ждал такой доброты…

— Эй-эй, пушистое, мы тебе не вампиры, — усмехнулся Чип. — Коли думать да чувствовать умеешь — ты один из нас, и плевать, на заводе ты изготовлен, или… — он бросил на Гайку веселый взгляд — …иначе. Мышка невольно улыбнулась.

— Фокси рассказывала о тебе, — сказала она волку. — Ты стал ей настоящим другом.

— Я только синтет, — печально отозвался Линг. — Но рядом с ней, я чувствую себя живым, настоящим. Это удивительное чувство… Чип ласково привлек к себе Гайку и нежно поцеловал ее в губы.

— Согласен, — заметил он, с любовью глядя на мышку. Гайка опустила голову ему на плечо. Некоторое время друзья молча стояли, наслаждаясь теплом.

— Я должна присутствовать на допросе вампира, — тихо сказала Гаечка, не поднимая головы. — Прошу, Чип. Вы же не собираетесь его пытать, верно?

— Гая, ты что! — ужаснулся Чип. — Мы не люди!

— Значит, мне можно там быть. И нужно, — Гайка вздохнула. — История еще не окончена, любимый. Мы почти завершили второй цикл, с драконшей, но шторм еще не отменили! Бурундук помолчал, вдыхая теплый запах любимой мышки.

— Хорошо, Гая. Тогда пора идти, допрос уже начинается, — Чип взглянул на красного волка. — Ты тоже иди, универсальный переводчик нам пригодится.

— Как скажете, — печально ответил синтет.

Все трое молча направились к штабной палатке, где уже собрались десятки солдат. Но дойти не успели — Гаечка первой заметила небольшую крылатую тень, кружившую над ними спиралью. Вскинув голову, мышка издала радостный писк — в небе парила прекрасная серебряная драконочка размером с воробья. Фокси с огромной гордостью кувыркалась в высоте, демонстрируя друзьям новые способности.

— Линг! — она стрелой пронеслась над самой травой и свалилась на спину красному волку, обняв его крыльями. — Тебя оживили! Мне сказали, но не верила! — Твои друзья очень добры, Фокси, — ласково ответил синтет. Драконочка бросила на Чипа взгляд, полный горячей благодарности.

— Спасибо, ребята… — она всхлипнула от счастья. — Спасибо…

— Как ты? — ласково спросила Гайка.

Фокси последний раз провела крылом по голове Линга и спикировала на землю, заключив Чипа и Гайку в объятия.

— Я здорово! — воскликнула она. — В жизни не думала, что быть драконом так хорошо! Гайка, ты представь: у нас тоже есть сонар, только не сонар, а самый настоящий радар — мы ж энергетические, и легко управляем электромагнитными полями! А крылья как отражатель используем, если их зонтиком сложить вокруг головы! Меня такому научили! А еще, гляди: — прищурив глаза, Фокси протянула левую лапу к Чипу, и тот с изумлением ощутил, как поднимается в воздух.

— Э-э-э-э! Это что?!

— Антигравитация, — гордо заявила Фокси. — С ее помощью мы летаем в космосе. Мне сказали, полный курс обучения занимает два-три года, но я ответила — вы чего, хвостатые, спятили, да?! Какие два года, столько дел впереди! Тогда отпустили, но пришлось обещать, что вернусь для завершения курса… — Фокси весело пожала крыльями. — А-а, когда-нибудь вернусь. Но не скоро, это уж точно… Она что-то вспомнила и ахнула.

— Ребята!!! Меня ж научили размеры менять! Я вас сейчас по небу катать буду!!! — летунья подпрыгнула от возбуждения. — Теперь я новый самолет спасателей!

— Ты спасатель, а никакой не самолет! — с напускной суровостью отозвался улыбающийся Чип. — А ну, курсант, доложись по форме!

— Есть, капитан! — Фокси вытянулась и лихо отдала честь разом и крылом, и лапой. Гайка счастливо рассмеялась.

— Даже не верится, — она обняла друзей и притянула к себе. — После стольких испытаний, мы потихоньку возвращаемся к нормальной жизни!

— Еще бы Дэйла сюда… — мечтательно отозвалась Фокси. Все трое умолкли, думая каждый о своем. Наконец, глубоко вздохнув, Гайка выпустила друзей из объятий и поправила волосы.

— Ну что, идем?

— Чур я на Линге еду! — Фокси взмахнула крыльями и вспорхнула на спину красного волка. Тот тепло улыбнулся.

— Вы тоже залезайте… друзья, — с запинкой пригласил он. Недоверчиво повторил: — Друзья… У меня есть друзья!

— Есть, — твердо заявила Фокси. Встряхнув гривой, она свесилась с шеи Линга и протянула лапу в сторону Чипа и Гайки. Прежде, чем те успели опомниться, странная сила подняла их в воздух и усадила на волка рядом с драконочкой.

— Круто, правда? — счастливо спросила Фокси. — Я всегда мечтала стать волшебницей! Чип со вздохом развел лапками.

— А ты и была, — ответил тихо. — Ты всегда была волшебницей, маленькая подруга.

Тихо мурлыча от радости, Фокси улеглась на спину Лингу, свесив вниз крылья. Красный волк неторопливо двинулся вперед.

Ничуть не изменившийся, вампир сидел на койке. Перед ним, на высоком треножнике, установили видеокамеру — Чип не желал рисковать. Они с Гайкой, Фокси и Лингом расположились в соседней палатке перед экраном. Первый вопрос задала, конечно, неугомонная драконочка:

— Как твое имя? — выпалила она в микрофон.

— У нас нет звуковых имен, — отозвался вампир. — Мы пользуемся ментальными идентификаторами.

— Кто ты? Почему остался в городе?

— Я наблюдатель, — менталл усмехнулся. — Я ждал вас.

— Ждал? — резко спросил Чип. — Ты пытался нас убить, и чудом не убил! Вампир поморщился.

— Ну, ну… Зачем так мрачно. Вы ничем не рисковали, рядом сидел дракон. Дракона простым бластером не прикончить, — с плохо скрытой ненавистью добавил вампир. Гневно фыркнув, Фокси подалась вперед.

— Как ты узнал, что я драконесса? — спросила она быстро. — И зачем допытывался о моих родителях?

— Затем, что ты дочь Коддарда и Беатрис, знаменитых разведчиков, почти выследивших нас, но пропавших без вести двадцать лет назад, — терпеливо произнес менталл. — Драконы способны полностью воплотиться в другой облик, даже размножаться в нем, но дети все равно остаются драконами, пусть иногда они веками не подозревают о своей истинной сути.

— Но я же была летучей мышью! И никаких способностей не имела!

— Да, ты была простой летучей мышкой, — усмехнулся вампир. — Полное воплощение, это не грим и не маскировка, ты действительно была обычным зверем, и могла даже погибнуть в том облике. Но ты бы никогда не состарилась, драконы бессмертны. И родить детей сумела бы только от другого дракона, если он также перевоплотился бы в летучего мышонка. Он покачал головой.

— Твои родители выслеживали нас много лет, приняв обличье земных зверей. Видимо, постепенно их новая форма подавила память об истинной — так нередко случается, если дракон слишком долго проводит в чужом облике. Когда мне сообщили о появлении дракона в капсуле времени, я даже не подозревал, что ты действительно не знаешь, кто ты на самом деле. Иначе, уж поверь, я бы действовал иначе, — вампир сжал кулаки. Фокси откинулась к кресле и мрачно завернулась в крылья. Допрос продолжила Гайка:

— Мы знаем, у вас есть еще одна машина времени, — произнесла она спокойно. — Где она? Пожалуйста, ответь. Если мы не остановим катаклизм, темпоральный шторм превратится в петлю времени, и будущего просто не наступит, никогда! Вампир усмехнулся.

— А-а, теперь и до вас дошло.

— Что именно? — нервно спросила Гайка.

— Понимание, что до сих пор все мы, как марионетки, строго следовали по рельсам судьбы, — жестко отозвался менталл. Он скрестил на груди руки.

— Вас использовали с самого начала. Драконам, как и мне, прекрасно известно будущее! И я знаю, какую роль должны сыграть вы.

— Мы? — переспросил Чип.

— Да, именно вы, кучка простых грызунов, волею случая оказавшихся в центре многовековой борьбы двух могущественных галактических рас.

— Никакие вы не могущественные! — взорвалась Фокси. — Вы гадкие и жестокие существа!

— Погоди, драконочка, ты еще плохо знаешь собственных родичей, — усмехнулся менталл. — Разве это мы тысячелетиями гоняемся за драконами по всей Галактике?

— Драконы спасают от вас планеты!

— Это тебе на курсах молодого бойца рассказали, да? — поинтересовался вампир. Вздохнув, он покачал головой. — Не верьте всему, что слышите.

— Как же мы тогда можем верить тебе? — спросил Чип, прищурив глаза. Менталл рассмеялся.

— А вам и не нужно. Просто выслушайте — а потом сами решайте. Я не отниму много времени… — он закинул ногу за ногу и облокотился на стену. Помолчал.

— Понимаете… На самом деле, изменить будущее почти нереально. Время не просто пластично, оно еще и тверже алмаза. Вам, наверно, кажется, что устроить парадокс не труднее, чем взмахнуть хвостом — но, в действительности, история помнит лишь один такой случай. Менталл поднял руку и указал пальцем в камеру.

— Вас, — бросил он жестко. — Да-да, милые грызуны. Вы единственные известные в Галактике существа, которым успешно удалось переиграть историю.

— И что же мы сделали? — спокойно спросила Гайка. Вампир широко улыбнулся.

— Спасли наш народ. Повисла тишина.

— Н-не понял? — выдавил Чип после паузы.

— Вам не странно, что мы, менталлы, похожи на людей, как близнецы-братья? — поинтересовался вампир. — Никогда не приходило в голову, что менталлы — и есть люди, только модифицированные, улучшенные?

— Улучшенные?! — Фокси от гнева чуть не задохнулась. Менталл фыркнул.

— А вы задумайтесь. Так ли уж мы страшны? Мы не убиваем зверей для еды. Мы ценим и охраняем природу, поскольку это наша кормовая база. Наше главное, врожденное свойство — нести разум, хотим мы того, или нет. Мы не способны обманывать, телепатия лишила нас этой человечьей особенности. Ну и, разумеется, мы никогда не воюем друг с другом. Менталлы — единый народ, иначе и быть не может, мы разделяем все мысли и эмоции… Он резко подался вперед и сказал с необыкновенной, жаркой ненавистью:

— Такими нас создали!

— За-за-зачем?! — выдавила потрясенная Гаечка.

— Как, зачем? — удивился вампир. — Нести разум, конечно. Мы инструмент. Наша задача — осеменять планеты, превращать дикие миры в разумные. А следом, прежде, чем мы успеем воспользоваться плодами своих трудов — летят галактические полицейские, «защитники», как они себя называют — проклятые ящерицы-переростки! Он с трудом взял себя в руки и учтиво поклонился.

— Ах да, простите, Фоксглав. О создателях так говорить нехорошо.

— Создателях? — переспросил Чип. — Вас создали драконы?!

— А кто же еще? — вампир горько усмехнулся. Закинув ногу за ногу, он вновь облокотился на стену. — Ящеры, похоже, не спешат просвещать вас об истинной истории этой войны, да? Позвольте исправить их упущение, — зло добавил вампир. Он сверкнул глазами.

— Да будет вам известно, что через семь тысяч лет, драконы найдут выжженную после ядерной войны планету, не внесенную ни в один галактический каталог. Подобного случая они ждали веками. Используя науку, высоты которой мы не сумеем даже вообразить, драконы выведут из сохранившихся людей новую расу — идеальный инструмент для обработки планет. И те целых два столетия будут верно служить своим благодетелям, пока не поймут, что быть инструментом — не самая лучшая доля… Вампир стиснул зубы.

— Начнется восстание, в процессе которого, новая раса менталлов проявит исконную человечью способность к войне, и уничтожит родную планету драконов. Те из ящеров, кто выживет, поклянутся страшной клятвой на крови, что отомстят предавшим их тварям, и больше никогда не доверят судьбу родного племени столь ненадежному дому, как планеты. С этой целью, выжав из своей великой науки все, на что та способна, драконы превратят самих себя в энергетических полубогов, неуничтожимых, бессмертных, почти всемогущих. Так начнется многовековая охота.

— Охота? — выдавила Фокси. Вампир с грустью кивнул.

— Да, драконочка. Охота. И мы очень быстро поняли, что Галактика слишком мала, чтобы скрыться от такого врага. Он опустил голову.

— Находка машины времени сначала наполнила всех ликованием. Теперь мы могли уничтожить драконов задолго до того, как те превратились бы в угрозу. Но у нас ничего не вышло — мы не сумели изменить течение истории даже на миг, время оказалось незыблемо! Тогда мы просто спрятались, здесь, в прошлом Земли, нашей родной планеты. И жили без всякой надежды — твердо зная, что рано или поздно, драконы нас уничтожат. Вампир поднял взгляд.

— А потом появились вы.

— Мы? — недоверчиво спросил Чип. — МЫ? Но что могли МЫ, кучка грызунов, на фоне таких событий?!

— Вы каким-то чудом сделали то, с чем не справились все наши ученые, — серьезно ответил менталл. — Вы изменили историю.

— Как? — резко спросила Фокси. Менталл усмехнулся.

— Вы отменили ядерную войну, друзья. Таким образом, драконы не создали нас, мы не атаковали их мир, они не стали энергетическими полубогами, а Земля — как и сотни других планет, разрушенных в процессе наших войн — уцелела. Спасатели переглянулись.

— Но если мы все это СДЕЛАЛИ, как ТЫ можешь существовать? — спросила Гаечка. — Как может существовать этот мир? Как с нами могло произойти все, что произошло?

— А вы еще ничего не СДЕЛАЛИ, — отозвался вампир. — Наш разговор, как и все приключения, выпавшие на вашу долю — просто часть общей истории. Но скоро вы совершите чудо, и будущее изменится — ядерная война не погубит Землю.

— Да? Не пытайся твердить, будто ядерную войну устроили не вы сами! — гневно вставила Фокси.

— Мы? — удивился вампир. — С какой стати нам уничтожать Землю, нашу родину? Задумайся, драконочка: кто больше всех заинтересован в войне? Кто послал в прошлое робота-диверсанта, известного вам под именем Курган?

— Вы и послали! — крикнула летунья. Менталл развел руками.

— И долго еще вы намерены слушать лай этой ящерицы? — спросил он с улыбкой. Чип и Гайка отпрянули от экрана. Растерянная Фокси сглотнула.

— Ящерица? — в ее глазах показались слезы. Гайка решительно дернула хвостом:

— Слушай, ты, скользкий! — от гнева у мышки раздувались ноздри. — Мы не верим ни одному твоему слову! Ясно? Да я за Фокси отдам сто тысяч таких, как ты!

— Боюсь, отдать придется много больше, — мрачно сказал вампир. — Зачем Кургану требовалась точная дата ядерного удара, не догадываетесь? У нас нет второй машины времени, зверята. Мой народ бежал в будущее старым, традиционным способом. А Курган пытался узнать, когда драконам следует ждать нашего возвращения!

— Это как? — не понял Чип.

— Релятивистская зависимость, — резко ответила Гайка. — Они стартовали по гигантской дуге на околосветовой скорости. На борту пройдет всего несколько лет, но когда корабли вновь окажутся у Земли, локальное время сместится на семь тысячелетий. Вампир похлопал в ладоши.

— Какая умная мышь! Браво.

— Чего вы намерены добиться? — сурово спросила Гаечка. — Ведь будущее вам известно!

— Вот именно, — усмехнулся вампир. — Нам прекрасно известно будущее. И если ты считаешь, что нас радует перспектива навсегда испариться из истории, когда ваша проклятая звериная команда изменит Время — ты не столь умна, как выглядишь.

Чип широко раскрыл глаза, Гайка и Фокси отпрянули от экрана. Менталл, усмехаясь, глядел прямо в камеру.

— Но какая разница, где вы находитесь, если изменится сама история? — спросила наконец Фокси чуть дрожащим голосом.

— Ага! Вот мы и добрались до самого интересного! — вампир потер ладони. — Вы что же, зверята, и в самом деле верите, что если раздавить бабочку в прошлом на какой-то отдельно взятой планете, последствия этого события отразятся на всей Галактике? — он рассмеялся. — Поменьше глобализма, друзья, побольше самокритики! — менталл погрозил камере пальцем. — Да будет вам известно, что время имеет призматическую многомерную структуру, и призмы никак не связаны друг с другом. В обычном пространстве они чередуются, как песчинки в бесконечно огромном бассейне, и никакой парадокс в пределах одной песчинки, никак не затронет историю в прочих. Защитный механизм самой Вселенной, — вампир развел руками. — Она, знаете, куда умнее устроена, чем многие думают.

— Так что же, если улететь достаточно далеко от Земли… — Гайка ахнула.

— Браво, — рассмеялся вампир. — А вы, стало быть, поверили, что семь тысяч лет мы из головы выдумали, да? Вот просто взяли и решили, что следующим домом станет отравленная и почти убитая людьми планета ровно через семь тысяч лет? Без всякого повода? Бледные спасатели переглянулись.

— Господи, Чип… — прошептала Гайка. — Так ведь, если изменится история…

— Умница! — воскликнул вампир. — Непременно заведу себе такую мышку, когда все закончится. Гайка в ужасе прижала ладони ко рту. Растерянная Фокси обернулась к подруге:

— В чем дело?

— Драконы! — бледная Гайка взглянула на Фокси. — Ты понимаешь?! История изменится, и драконы просто исчезнут! А потом вернутся вампиры, в мир, где их уже некому останавливать!!!

— Хе-хе-хе, — менталл в экране провел рукой по лысине. Чип подался вперед всем телом:

— А мы не станем менять историю, и ваши планы рухнут!!!

— Станете, друзья, — заверил его вампир. — Судьба у вас такая. Вы ж не знаете, как и где создадите парадокс — а без этого знания, ЛЮБОЕ вашей действие УЖЕ прописано в истории. Понимаешь, зверек? Нет разницы, какое решение вы примете; это решение уже часть истории. И всегда ею было. Вы даже убить себя не сможете — откуда вам знать, а вдруг как раз гибель спасателей и есть причина парадокса? Кроме того, — вампир недобро сверкнул глазами, — если не ошибаюсь, тут не вся ваша команда.

Чип и Гайка задохнулись, Фокси вскочила. Зло усмехнувшись, менталл чуть повернул голову — словно мог видеть их через объектив камеры.

— Кстати, умная мышка, — бросил он небрежно. — Ты вот еще о чем подумай. Я с готовностью, да куда там, с радостью открыл вам все наши секреты. Учитывая этот маленький факт — прикинь-ка шансы нам помешать, умная мышка. Хорошо прикинь.

Посерев от ужаса, Чип обернулся к Фокси. Юная драконочка молча моргала. На экране вампир мечтательно напевал:

— Дорогие мои грызуны, дайте, я вас сейчас расцелую… Дорогие мои грызуны, ничего, мы еще повоюем…

Глава 14

Ликвидация базы шла полным ходом. Технику с лихорадочной поспешностью грузили в огромные грузовые краулеры, над лагерем то и дело проносились драконы. Чип, Гайка и Фокси потерянно сидели у груды снаряжения — после беседы с вампиром, командование флота решило оставить их в прошлом, рассчитав, что здесь у спасателей чуть меньше шансов оказать воздействие на историю. Повстанцев тоже эвакуировали, так как никто не был уверен, что Атлантида продолжит существовать после парадокса.

— А драконы не могут поступить так же, как вампиры? — робко спросила Фокси, глядя на суету в лагере. — Улететь, а потом вернуться?

— Этим они и занимаются, — буркнул Чип. — Срочно эвакуируются. Но драконов очень много, их звездные города разбросаны по всей Галактике. А мы даже не знаем границ этих… времяпризм, черт бы их побрал! В данной области вампиры опередили всех. Он оглянулся на Гайку, уныло глядевшую в пустоту.

— Как продвигаются дела с Курганом? Мышка пожала плечами.

— Я примерно нарисовала, как он выглядел, рассказала, где нас искать после ядерного удара, и постаралась вспомнить все, о чем мы говорили с филином. К проектированию меня не допустили, сказали, слишком мало времени. Чип стиснул кулаки.

— Кто же все-таки подстроил ядерную войну? — спросил он гневно. — Вампиры или драконы?

— Мы, наверно, так и не узнаем, — вздохнула Гаечка.

— Узнаем, — буркнула Фокси. — И помешаем. Не знаю, как, но это случится.

— Тогда ты исчезнешь, — мрачно сказала Гайка. — Почему ты не улетаешь с остальными драконами? Тебе же предлагали…

— Я и слушать не стала, — гневно отозвалась драконочка. — Больше ни слова об этом! Она тряхнула гривой.

— Пока не поздно, проверьте, есть ли тут принадлежности для длительного анабиоза.

— Анабиоза?! — переспросила Гайка. — Фокси, ты же не думаешь, что мы станем тебя замораживать?!

— Станете, — мрачно отозвалась драконочка. — У нас выбора нет. Она кивнула на последний краулер, куда поспешно грузили танки.

— Есть план. Для этого нужна машина времени, а драконы нам ее в жизни не дадут. Но мы знаем, где взять машину времени, — Фокси вздохнула, — На той замерзающей Земле, в секретном лагере Нимнула.

— С чего ты так решила? — удивилась Гаечка.

— Драконы не пользуются звездолетами, — отозвалась Фокси. — То, что нашли люди в снегу, не может быть звездолетом. Чип, тебя как забросили в прошлое? Капитан задумчиво почесал за ухом.

— На космическом корабле… Перемещение прошло на орбите, затем меня катапультировали в посадочном модуле, а звездолет рванул обратно в будущее.

— Вот и ответ, — Фокси развела крыльями. — Уж коли дракону потребовался звездолет, это будет весьма необычный корабль. Там, в снегу, через семь тысяч лет, меня дожидается машина времени.

— А если там вовсе не драконий корабль погребен?! — возразила Гайка. Фокси грустно улыбнулась.

— Чей же еще? Нимнул считал его моим «средством передвижения», а я драконесса. Для существа с такими шипами и крыльями, как у меня, очень легко определить форму кресла… Гайка тяжело вздохнула.

— Ладно, допустим ты права. Что за план?

— Именно, что за план? — с подозрением вставил Чип. Фокси помолчала.

— Оглянитесь, — сказала она после длительной паузы. — Мы в Атлантиде. Но в нашем мире Атлантиды нет. Одно из двух: либо этот материк в ближайшее время погибнет, либо мы сейчас не в нашей реальности. Гайка вздрогнула.

— Мы в истинной реальности. Это точно.

— Я тоже так считаю, — согласилась Фокси. И бросила на друзей внимательный взгляд. Первым понял Чип:

— Погоди-погоди-погоди… — бурундук отпрянул. — Намекаешь, что мир, который мы помним — вовсе не ИСТИННАЯ реальность?

— Мы побывали в десятках миров, — коротко ответила Фокси. — Для нас, они были реальны только три дня, но для всех, кто там живет, эти миры совершенно настоящие. Откуда ты знаешь, что Земля, как мы ее помним — не один из таких миров? Как ты можешь быть уверен, где истина, а где — вариация? Гайка встрепенулась.

— Вот это мысль! — ахнула она. — То есть, ты думаешь, Курган просто «выкинул» нас из общего потока, и поэтому мы стали перемещаться из мира в мир? А темпоральный шторм продолжается гораздо дольше, чем мы полагаем?

— Гаечка, — очень серьезно ответила Фокси. — Я думаю, никакого темпорального шторма вообще нет. И даже явления такого нет. И никогда не было. Она оглядела застывших друзей.

— Мне кажется, все, что с нами произошло, вызвано рассинхронизацией нашего личного времени с галактическим. Помните, старые фильмы, где звук то и дело отстает или опережает изображение? Гайка вскочила.

— Да!!! Так и есть! Фокси, ты гениальная дракона! А я дура хвостатая!!!

— Я ничего не понял, — грустно сообщил Чип. К нему обернулась возбужденная, взъерошенная Гайка:

— Чипа, милый ты мой бурундук! Представь эскалатор в метро. Все люди стоят на своих ступеньках, и спокойно едут вперед. Но вот, кого-то сильно толкнули, и он невольно сделал несколько шагов…

— Понял!!! — Чип просиял. — Нас толкнули, и мы покатились вниз по ступенькам!!!

— Да, — кивнула Фокси. — Мы покатились вниз. И хотя нам кажется, что эскалатор дико мчится вперед — он продолжает спокойное и неторопливое движение.

— Но относительно станции, мы теперь вообще не двигаемся! — воскликнула Гайка. — Все едут вверх вместе со ступеньками, а мы катимся вниз, и потому станция от нас на одном и том же расстоянии!!!

— Лента эскалатора, как известно, бесконечная… — невесело добавила Фокси. Гаечка обратила к ней горящие глаза.

— Фокси, умница моя крылатая, где ж ты раньше была!

— Поняла, да? — улыбнулась драконочка.

— Еще как! Ну, вампиры, теперь держитесь… — Гайка азартно потерла ладони. — Ух, и подтолкнем мы вас!

— Гая, милая, объясни! — взмолился Чип. Мышка улыбнулась.

— Чипа, помнишь, как начались наши приключения? Вернее, КОГДА они начались? Капитан недоуменно кивнул.

— Попробуй, забудь такое. Стоило нам сообщить Кургану дату ядерного удара, как мы кубарем покатились по эскалатору…

— А знаешь, почему? — таинственно спросила Гайка. — Потому, что год назад МЫ эту информацию НЕ МОГЛИ ЗНАТЬ. И природа попросту вытеснила нас, как организм вытесняет инородное тело. Мы стали вначале призраками — поскольку мир вокруг еще три дня не менялся — а затем упали со ступеньки.

— Не напоминай, — угрюмо сказал Чип. Фокси фыркнула.

— Нет уж, ты вспомни, когда Гайка решила, что мы ничего не изменили, и Курган уже успел предупредить вампиров о нападении. Помнишь?

— Угу, — буркнул Чип.

— Но Кургана сейчас строят на заводе по нашему собственному проекту, — сказала Фокси. — Он действительно работал на нас, а не на вампиров.

— Так кто же их предупредил? — торжественно спросила Гайка. — А, Чип?

— Мы? — пробормотал изумленный бурундук. — Но зачем?!!! Фокси рассмеялась.

— Чип-чип-чип-чип! Ты как думаешь — вампиры МОГЛИ за год до атаки драконов о ней ЗНАТЬ? Бурундук покачнулся.

— То есть, вы хотите сказать… — он задохнулся.

— Именно, — вставила Гайка. — Именно это мы и хотим сказать. Громко-громко. Чтобы вся планета услышала!

— По системе аварийного оповещения! — возбужденно добавила Фокси. — Которую слышит каждый менталл — и больше никто! У нас для этого даже собственный телепат есть, Линг!!! Гайка сурово кивнула.

— Не делай с другими то, чего не хочешь испытать на себе. Она задумчиво огладила подбородок.

— Между прочим, есть и другая поговорка… — Гаечка оглядела друзей горящим взглядом. — Клин клином вышибают. Кто тут по дому соскучился? Крылья, ноги и хвосты вверх!

На сей раз, погода у пещеры была не столь экстремальной, как при ледниковом периоде, но снега хватало. Пока Гаечка с помощью Линга собирала анабиозную установку, Чип изучал вход. Задача ему предстояла не из легких — создать каменную пробку, способную выстоять тысячи лет, и каким-то образом обеспечить ее подрыв ровно через семьдесят столетий. Бурундук лихорадочно вспоминал все, что знал о сверхнадежных таймерах и ловушках древних египтян.

— Как дела? — поинтересовалась драконочка, совершенно по-летучемышиному отдыхая вниз головой, зацепившись когтями за уступ.

— Не могу придумать конструкцию таймера, — мрачно признался Чип. — Семь тысяч лет не шутка. Фокси невольно фыркнула.

— Чипка, да не парься ты! Просто взорви карниз. Расчисткой займусь я сама, в будущем.

— Как же! — буркнул капитан. — Ты в куске льда сидеть будешь, пока мы тебя не найдем, а мы не найдем, если пещера останется запечатана.

— Да нет, ты не понял, — улыбнулась Фокси. — Когда я машину времени захвачу, я сначала на неделю в прошлое отправлюсь и расчищу для вас проход, а потом уже вернусь сюда. Бедный бурундук остервенело почесал за ухом.

— Бррррр… Так и спятить недолго. Значит, мы тебя выпустим из пещеры, ты найдешь машину и откроешь пещеру, чтобы мы могли найти тебя и выпустить?!

— А-а-га, — весело отозвалась драконочка. — Мысли шире, не бойся фантазировать! Мир все равно богаче любых наших фантазий. Подошла Гайка, устало протирая глаза. Все трое не спали уже несколько дней.

— Установка готова. Фокси, ты перезарядила инъектор и девастатор?

— А как же! — драконесса отцепилась от свода и, захлопав крыльями, села рядом с друзьями, блеснув золотым колечком на роге. Бросила взгляд на мерцающую завесу силового поля в глубине пещеры. Насосы уже второй день заполняли пространство за полем чистейшей дистиллированной водой.

— Говорите, пробуждение очень болезненно? — негромко спросила крылатая. Гайка со вздохом кивнула.

— Да, будет больно. Но все пройдет хорошо.

— Знаю, — Фокси сладко потянулась, играя мускулами. — После той ночи, когда меня Мгла чуть не съела, я любую боль вытерплю… — она запнулась. Снаружи послышался гром двигателей, все сильнее и сильнее, и внезапно пол сильно дрогнул. Пока бледные спасатели переглядывались, в пещеру осторожно вошла большая серебряная драконесса.

— Упс… — вторая Фокси смущенно моргнула. — Простите, не буду мешать, — она поспешно ретировалась. Изумленные Чип и Гайка долго молчали.

— К-к-круто, — выдавила наконец Фокси. — Об этом я как-то не думала… Скорей отправляйте меня в будущее, пока я очередной парадокс не устроила!

Молча кивнув, Гаечка жестом пригласила подругу к анабиозной установке. Фокси поежилась, забравшись в холодную воду, и долго плавала внутри, стараясь принять позу покрасивее.

— Я так стояла? Да? А крылья? Расправлены? Может, гриву завить сначала? На меня ж семь тысяч лет глазеть будут… — спрашивала она, то и дело просовывая мокрую голову сквозь поле.

— Да тут кроме камней нет никого, — улыбнулся Чип.

— Это в той реальности нет, — возразила Фокси, — А в других, может меня давно нашли и в музей отвезли?

— А?! — бурундук попятился. Драконочка махнула крылом.

— Ладно, не бери в голову. Давай, Гайка! — она последний раз вдохнула и погрузилась с головой, зависнув в центре вертикальной водяной стены. Аккуратно подгребая крыльями и хвостом, драконесса смотрела, как прекрасная мышка бережно несет знакомый железный контейнер. Приняв от Гайки ящичек, Фокси уложила его на дно позади своего хвоста и обернулась. Чип запустил водяной насос на полную мощность.

Около минуты пришлось ждать, пока заполнятся последние воздушные пустоты. Фокси спокойно парила в воде, глядя на друзей веселыми янтарными глазами. На миг, Гайку передернуло — ведь они, по сути, обрекали подругу на семь тысяч лет плена. Но вторая драконесса, ждавшая сейчас за стенами пещеры, была лучшим доказательством успешности плана. Решившись, Гайка повернула рычаг установки.

Мелькнула вспышка, и вода мгновенно обратилась в сказочно прозрачный, чистый лед. Чип изумленно моргнул: в момент включения установки, Фокси чуть приоткрыла крылья, и в результате застыла в точно такой позе, как помнили спасатели. Это произошло случайно — хотя, разумеется, о случайности не могло быть и речи. Время ревностно хранило свою целостность.

— Ну все, уже можно? — вторая Фокси заглянула в пещеру. Даже Гайке стало не по себе, а Чип нервно потер ладони.

— Д-д-да, можно, — выдавил он. Драконочка весело рассмеялась.

— Здорово! — подбежав к ледяной стене, она придирчиво осмотрела себя с рогов до хвоста. — Хм, а лед ничуть не потускнел за столько веков… — протянула Фокси. Бросив смущенный взгляд на друзей, пояснила: — Ну, просто, когда я вход освобождала, не утерпела, сбегала на себя посмотреть. Все так же сохранилось.

— Успешно прошла… операция? — с трудом спросила Гаечка. — Все хорошо?

— Ага, — беспечно отозвалась драконочка. — Я, кстати, еще и помогла зверюшкам выиграть войну в том мире.

— Как?! — удивился Чип.

— А я не сразу сюда вернулась, — ухмыльнулась Фокси. — Я ж вам сказала, там, в будущем — у меня много дел. Помните? Чип и Гайка переглянулись.

— Что же ты успела натворить? — с тревогой спросила мышь.

— Да так… — уклончиво ответила драконочка. — Полетала немного, туда, сюда… Привезла кое-кого…

В пещеру вошла грациозная черная кошка. На ее спине сидели Рокки и Дэйл, Вжик глядел из-за пазухи австралийца.

— Дэйл… — прошептал Чип. — Рокки!!! Вжик!!!

— Ребята!!!! — Гайка завопила от восторга.

Спасатели бросились друг другу в объятия. Мгла скромно отошла в сторонку, а Фокси, воспользовавшись своими размерами, попросту подхватила всю команду на руки и усадила себе на крыло, счастливо улыбаясь. Минут на десять в пещере воцарилась тишина.

— Фокси… — выдавила наконец Гайка, с огромным трудом заставив себя выпустить Дэйла и Рокки из объятий. — Фокси, ты сокровище!

— Не-а, я дракон, — гордо отозвалась крылатая. — А вот вы, ребята, вы и есть мое драконье сокровище! И вас я не променяю на все золото мира! — подумав, она добавила: — Точнее, на золото всех миров, вместе взятых, вот. Так лучше. Драконесса бросила взгляд на черную кошку, сидевшую в сторонке.

— Я б тебя укусила, чтобы за крыло порванное отомстить, — весело сказала Фокси. — Да вот беда, зубки великоваты! Ну да ничего, познакомься с еще одним моим другом… — жестом второго крыла драконочка подозвала Линга, стоявшего в глубине пещеры. При виде волка, шерсть Мглы невольно поднялась дыбом.

— Как ты нашла их? — недоверчиво спросил Чип, продолжая обнимать Дэйла. Рокфор крякнул, почесал за ухом.

— Тот еще фокус был, парни…

— Мы с Рокки в плену сидели! — отозвался Дэйл. — Ну, то есть не мы сами, а мы, которые из того мира… И Вжик с нами. А Рокки таким воякой стал, даже танк водить научился!

— Танкистом я там был, танкистом… — буркнул Рокфор. — Не пригодилось… Паримся мы, в общем, с Дэйлом, и вот значит где-то за пару часов до смены реальности, прилетает в лагерь самая громадная в мире летучая мышша — с вертолет!

— И вовсе я на летучую мышь не похожа, — обиделась Фокси. Рокфор ухмыльнулся в усы.

— Быстро привыкла, да? Ты как узнала-то, в каком лагере искать?

— А я не знала, — спокойно отозвалась драконочка. — Я каждый лагерь на материке разгромила. И всего то месяц потребовался. При виде лиц друзей, она виновато переступила с лапки на лапку.

— Мы ведь в тот мир больше не вернемся. Как я могла оставить зверей без помощи?

— Да-а-а… — протянул Рокфор. — Подход, конечно, драконовский…

— Так ведь все получилось, — улыбнулась Фокси. — Команда снова в сборе, даже Мгла нашлась. Пора по домам!

Дэйл выпустил Чипа из объятий и робко приблизился к громадной драконессе. Та вздрогнула, быстро обернулась. Помолчала, с болью глядя на друга.

— Секунду… — Фокси зажмурилась и моментально вернула свои прежние размеры, став одного роста с Дэйлом. Бурундук постарался не вздрогнуть.

— Фокси, — сказал он тихо. — Спасибо.

— Не за что, — очень серьезно отозвалась драконочка. Они посмотрели друг другу в глаза. Дэйл смущенно почесал за ухом.

— Знаешь… А я б тебя все равно узнал. Даже такую. Фокси тепло улыбнулась.

— Ты еще увидишь свою летучую мышку, Дэйл. Там, дома. Гайка недоверчиво моргнула.

— П-п-погоди, ты что, с нами не летишь? Драконочка с болью покачала головой и отступила на пару шагов. Ахнув, к ней подбежал Чип:

— Фокси, ты что?!

— У меня много дел, — тихо ответила драконесса.

— Каких дел?! Фокси опустила взгляд.

— Ядерный удар. Вампиры. Атлантида.

— Мы вместе все исправим!

— Вместе, Фокси! — взволнованно добавила Гаечка. Драконесса покачала головой.

— Вы не будете помнить об этом. Только так реальность примет вас обратно.

— Не будем помнить? — удивленно переспросил Рокфор. Фокси кивнула.

— Это сделает Линг. Мы с ним уже все подготовили. Она вскинула крыло, предупреждая ответы.

— Не надо, ребята. Другого пути нет. Чтобы вернуться домой, вы должны избавиться от информации, вызвавшей парадокс. Линг сотрет всю память, начиная с того дня, как Чип отправился к подземной реке. Фокси грустно улыбнулась.

— И все продолжится так, как и должно быть. Спасатели вернутся домой.

— А как же ты? — нервно спросил Дэйл. Драконочка с горечью улыбнулась.

— А я вновь стану простой летучей мышкой, влюбленной в бурундука.

— Нет! — возразила Гаечка. — Ты останешься здесь, одна, а дома будет уже другая Фокси, ничем с тобой не связанная!

Драконесса пожала крыльями.

— Так лучше. Я совсем не уверена, что та, «другая» Фокси, согласилась бы вновь пережить столько боли, просто чтобы стать мной.

— Но я не хочу забывать! — возмутился Чип. — Я столькому научился за эти месяцы! Мы с Гайкой… — он запнулся.

— Вы с Гайкой, — мягко сказала Фокси, — любили друг друга и раньше. Опасность лишь помогла одолеть естественную робость.

— Она права, парень, — тяжело сказал Рокки. — Не знаю, как вы, а я… Не прочь бы о многом забыть.

— Так нельзя! — горячо возразила Гаечка. — Мы найдем другой путь!

— Другого пути НЕТ, — жестко ответила Фокси. — А даже если есть, искать его мы не будем. Потому что вы — Спасатели, вы заслуживаете счастья, а пока вы помните… То, что пережили — счастья не будет. Один дракон как-то сказал, — она зажмурилась, — «Тот, кто видел ад, не найдет покоя даже в раю, пока ад продолжает существовать».

Фокси опустила голову и нежно ткнулась носом в мех на груди Дэйла. Постояла так пару секунд, крылья за ее спиной вздымались в такт дыханию. Спасатели молчали; всем было ясно, их подруга прощается.

— Давай, Линг, — шепнула наконец драконочка. В тот же миг Чип, Дэйл, Гайка, Рокки, Вжик и Мгла беззвучно рухнули на скалистое дно пещеры в гипнотическом сне. Красный волк медленно приблизился.

— Ну что, старый волк? — печально спросила Фокси. — Готов спасать мир на пару с драконом?

— Ты сказала им неправду, — Линг поднял голову. — Чтобы вернуться домой, стирать память вовсе не требуется.

— Требуется, друг, — тихо ответила драконесса. — Только так они смогут вернуться. Иначе, вернулись бы не они. Линг вздохнул.

— Иногда вас трудно понять.

— Да, — сказала Фокси. — А иногда лучше и вовсе не пробовать.

Она встряхнула гривой и плавно увеличилась в размерах, чтобы легче перенести маленьких Спасателей в звездолет.