Темный рыцарь: Возрождение легенды

Глава восьмая

Блейк никогда раньше не был в поместье Уэйнов. Из-за величественных каменных стен и башен оно больше походило на замок, чем на дом. Высокие узкие окна с остроконечной арочной перемычкой и мраморные колонны добавляли величия. С верхних этажей смотрели горгульи. Элегантный парапет окружал крышу. Каменные шпили вздымались в небо. Не хватало только рва и разводного моста. Особняку был бы уместен в каком-то далеком европейском королевстве, а не в нескольких милях от центра Готэма.

Блейку было трудно поверить, что во всем этом доме живет только один человек, даже если этим человеком был Брюс Уэйн. Можно было разместить там целый детский дом, и при этом осталось бы место для небольшой армии.

Пожилой дворецкий приветствовал его у двери. Основываясь на имеющейся у него информации, Блейк узнал Альфреда Пенниуорта, человека, который служил по крайней мере двум поколениям семьи Уэйн. Офицер задавался вопросом, насколько старый слуга знал секреты своего хозяина.

– Мне нужно увидеть Брюса Уэйна, – сказал Блейк.

– Простите, – сказал дворецкий. – Господин Уэйн не принимает незапланированных визитеров. Даже полицейских.

– А если я пойду получу ордер для расследования убийства Харви Дента? – спросил Блейк. – Будет ли это считаться «незапланированным»?

Дворецкий нахмурился и внимательно посмотрел на молодого полицейского.

Через несколько минут Блейк оказался в роскошном кабинете, окруженный антиквариатом и реликвиями, к которым боялся близко прикоснуться. Он вертелся на мягком диване, все еще размышляя, правильно ли поступает. В своей голове он тысячу раз репетировал этот визит, но одно дело – представлять, и совсем другое – действительно пережить его. Что если он совершит огромную ошибку?

«Может быть, некоторые секреты должны остаться похороненными…»

Брюс Уэйн вошел в комнату, сжимая трость. Блейк был поражен тем, насколько изменился некогда блистательный плейбой, но старался этого не показывать. Сейчас он выглядел старше и неряшливее, и больше подходил для выхода на пенсию, чем на торжественный парад. Одетый лишь в помятый халат и тапочки, он заставил Блейка чувствовать себя вырядившимся.

Бывший принц Готэма не садился. Блейк задумался, как он повредил ногу.

– Что могу служить, офицер? – спросил Уэйн.

Блейк сразу перешел к делу.

– В комиссара Гордона стреляли.

– Мне жаль это слышать…

– Он загнал нескольких вооруженных людей в канализационный коллектор, – уточнил Блейк, прервав его. – Когда я вытащил его, он говорил о подземной армии и человеке в маске по имени Бэйн.

Уэйн остался невозмутим.

– Разве вы не должны сообщить эти сведения своим старшим офицерам?

– Я так и сделал, – признался Блейк. – Один из них спросил, не видел ли он там гигантских аллигаторов. – Он покачал головой, вспомнив, как Фоули и другие отмахнулись от него, как только Гордон был благополучно доставлен в больницу. Прошло всего несколько часов с тех пор, как в комиссара стреляли, но это было уже давно. Им нужно было что-то сделать!

– Он нуждается в вас. – Блейк глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. – Ему нужен Бэтмен.

«Ну вот, – подумал он. – Я сказал это».

Если Уэйн и был шокирован этим подтекстом, то никак этого не показал. Миллиардер-затворник просто иронично усмехнулся.

– Если комиссар Гордон думает, что я Бэтмен, он, должно быть, в плохом состоянии…

– Он не знает, кто вы, или же ему плевать, – сказал Блейк. – Но мы с вами встречались раньше… когда я был ребенком. В приюте.

Уэйн вопросительно посмотрел на него.

– Видите ли, моя мама умерла, когда я был маленьким, – продолжил Блейк. – Автокатастрофа, которую я совсем не помню. Но через пару лет моего отца застрелили из-за карточного долга. Это я помню прекрасно. – Он посмотрел в глаза Уэйну. – Немногие знают, каково это, не так ли? Когда злость у тебя в крови. Люди «понимают», приемные родители «понимают» – какое-то время. А затем они ждут, что злой ребенок сделает то, что, по его мнению, он никогда не сможет сделать. Будет двигаться дальше, забудет.

Он выплюнул последнее слово.

– Поэтому они перестали понимать и отправили злого ребенка в приют для мальчиков, в Сан Свитин. Ранее финансируемый «Фондом Уэйна». – Блейк сделал выразительную паузу. – Видите ли, я понял это слишком поздно. Нужно скрывать гнев. Тренировать улыбку перед зеркалом, как будто надевать маску. – Слова и воспоминания посыпались из него. – Однажды появились вы: крутая машина, красивая девушка рядом. Брюс Уэйн, миллиардер-сирота. Мы придумывали истории о вас. Легенды. Истории других мальчиков были именно такими. Но увидев вас, я понял, кто вы на самом деле. Я видел это выражение на вашем лице. Эту маску. Ту же самую, которой выучился сам.

Блейк замолчал. Он не знал, что еще можно было сказать. Он ждал, что Уэйн ответит, опровергнет или подтвердит, но мужчина просто молча стоял и выглядел погруженным в свои мысли. Молодой полицейский задумался, что же у него на уме.

– Я не знаю, почему вы взяли на себя вину за убийство Дента, – наконец сказал он, – но я все еще верю в Бэтмена. Даже если вы – нет.

Уэйн посмотрел на него.

– Почему вы сказали, что ваш приют для мальчиков ранее финансировался «Фондом Уэйна»?

– Потому что деньги перестали поступать. – Блейк видел, что Уэйн был удивлен новостями. Офицер поднялся на ноги, разочарованный тем, что нашел в особняке. – Возможно, пришло время подышать свежим воздухом и начать уделять внимание деталям. Некоторые из них могут нуждаться в вашей помощи.

Он вышел за дверь.

Брюс и Альфред наблюдали из гостиной, как уезжала патрульная машина.

– Ты проверил это имя? – спросил Брюс. Он предположил, что Альфред подслушивал его встречу с молодым полицейским. – Бэйн. – У этого слова были зловещие значения. Причина гибели, катастроф и смерти, по крайней мере, согласно словарю Вебстера. Брюс задавался вопросом, какой человек выбрал для себя такое имя.

Человек, который хотел вселить страх в других?

Он понимал такую причину.

– Прогнал его через несколько баз данных, – ответил Альфред. Прежде чем стать слугой, верный дворецкий когда-то служил оперативником британской разведки. Его навыки сбора информации все еще были полезны. – Он наемник. Другое имя неизвестно. Его никогда не видели и не фотографировали без маски. Он и его люди стояли за переворотом в Западной Африке, который обеспечил добычу полезных ископаемых нашему другу Джону Даггетту.

Уэйн поднял бровь. Даггетт был той акулой, из-за которой у богатых магнатов появилась дурная слава.

– Так это Даггетт привел их сюда? – спросил Брюс.

– Кажется, да, – ответил Альфред. – Я продолжу копать.

Дворецкий повернулся, чтобы уйти, но у Уэйна был еще один вопрос.

– Почему «Фонд Уэйна» прекратил финансирование приюта для мальчиков в городе?

– Фонд финансируется за счет прибыли «Уэйн Энтерпрайзес», – напомнил ему Альфред. – Видимо, ее немного.

У Брюса помрачнело лицо. Последние годы отразились на компании, которую основали родители Брюса, но он не представлял, что финансовые проблемы «Уэйн Энтерпрайзес» нанесли ущерб благотворительным организациям, которые зависели от ее щедрости. Он упрекнул себя за то, что не обратил на это более пристального внимания.

– Думаю, пора поговорить с мистером Фоксом, – заявил Брюс.

Люциус Фокс был генеральным директором «Уэйн Энтерпрайзес» и занимал этот пост уже в течение нескольких лет. Брюс доверял ему почти так же, как Альфреду.

– Я позвоню ему, – сказал Альфред.

– Нет. – Брюс выглянул за парадную дверь. Мраморные ступени вели вниз к закрытому гаражу. – У нас еще есть машины?

Альфред улыбнулся:

– Одна или две.

«Хорошо», – подумал Брюс.

– И запиши меня на прием в больнице. По поводу моей ноги, – добавил он.

Нога беспокоила его уже восемь лет, с тех пор как он попал в несколько историй. Падение убило Харви Дента. Брюс просто повредил левое колено. Возможно, навсегда.

– В какую больницу, сэр?

– В ту, где лежит Джим Гордон.

«Уэйн Энтерпрайзес» занимала сверкающий небоскреб из стекла и стали в центре Готэма. Монорельсовая система и коммунальные услуги города проходили через здание, что сделало его неофициальным центром города.

На верхнем этаже башни только что завершилось заседание совета директоров. Обеспокоенные руководители поднялись со своих мест вокруг большого полированного дубового стола, собирая свои записи и отчеты. Панорамные окна выходили на процветающий внизу город. Полупустые кувшины с пресной водой ждали, пока обслуживающий персонал заберет их. Мраморные бюсты основателей компании, Соломона и Зебедии Уэйн, смотрели свысока, когда члены правления выходили из комнаты.

Миранда Тейт задержалась, надеясь на личную беседу с генеральным директором.

– Господин Фокс, – начала она, – я верю в то, что пытался сделать мистер Уэйн. Я только прошу объяснений, потому что думаю, что могу помочь.

– Я передам ваш запрос, – сказал Фокс. – В следующий раз, когда увижу его.

Представительный джентльмен-афроамериканец в возрасте шестидесяти лет, Люциус Фокс сидел во главе стола. Его аккуратно подстриженные волосы и усы по цвету теперь напоминали скорее соль, чем перец. Старомодный галстук-бабочка придавал ему изысканный вид. Он начинал как научный сотрудник и инженер, прежде чем взять на себя управление компанией почти десять лет назад.

– Он с вами тоже не разговаривает?

– Давайте просто скажем, что у Брюса Уэйна есть свои … странности.

«И это мягко говоря», – подумал Фокс.

– Господин Фокс, – продолжила Миранда. – Вам известно, что Джон Даггетт пытается приобрести акции «Уэйн Энтерпрайзес»?

– Нет, – признался он. – Но это не принесет ему никакой пользы. Мистер Уэйн сохраняет поддержку явного большинства. – После этих слов он замолчал, показывая, что разговор окончен.

Миранда ушла, явно разочарованная тем, что не узнала больше о текущих перспективах компании. Фокс вздохнул. Он ценил энергию и убежденность женщины, но определенная информация не могла быть передана никому, кроме самого Брюса Уэйна. Мисс Тейт должна была оставаться в неведении вместе с остальным миром.

Вернувшись в свой кабинет, он обнаружил неожиданного посетителя.

– Брюс Уэйн, – произнес он. – Глазам своим не верю.

Приветствуя его, Брюс встал, опираясь на трость. Фокс не мог вспомнить, когда в последний раз впавший в спячку наследник посещал «Уэйн Тауэр».

– Что вывело вас из криогенного сна, мистер Уэйн? – спросил он.

Брюс усмехнулся.

– Вижу, ты не потерял чувство юмора, хотя уже потерял почти все мои деньги.

Фокс просто не обратил внимания на это обвинение.

– На самом деле, вы сделали это сами, – ответил он. – Видите ли, если вы вложите весь пятилетний бюджет на научно-исследовательские разработки в один проект, который затем отложите на неопределенный срок, ваша компания вряд ли будет процветать.

– Даже с…

– Да, даже с очень умудренным опытом генеральным директором. – Он наклонился вперед и выложил Брюсу голую, суровую правду. – У компании «Уэйн Энтерпрайзес» заканчивается время. И Даггетт подбирается все ближе.

Брюс принял мрачный прогноз без жалоб.

– Какие у меня варианты?

– Если вы не хотите запустить машину…

Брюс перебил его.

– Я не могу, Люциус.

– Тогда расслабьтесь, – посоветовал Фокс. – Ваше большинство сдерживает Даггетта, пока мы оцениваем будущее энергетической программы с Мирандой Тейт. Кстати, она всячески поддерживала ваш проект. Она умная и довольно милая.

Брюс закатил глаза.

– Ты тоже, Люциус?

– Мы все просто хотим для вас самого лучшего, Брюс. – Фоксу было больно видеть, как такой замечательный человек, переживший уже столько трагедий, отрезал себя от надежды на счастье. Брюс заслуживал лучшего, чем самостоятельно созданное чистилище, к которому он себя приговорил. – Покажите ей машину.

– Я подумаю над этим, – сказал Брюс.

Это было больше, чем Фокс ожидал, поэтому он решил оставить все как есть.

– Что-нибудь еще? – спросил Люциус.

– Нет, почему? – ответил Брюс. Фокс ностальгически улыбнулся.

– Эти разговоры заканчивались некоторыми … необычными просьбами.

– Я отошел от дел, – кратко сказал Брюс.

Никто из них не нуждался в уточнении. Они всегда понимали друг друга в отношении прежних… занятий Брюса, даже если редко говорили о них напрямую. Правдоподобное отрицание имело свои преимущества, по крайней мере, в отношении Фокса.

Тем не менее, он не закончил:

– Позвольте мне показать вам кое-что.