Темный принц

Глава 8

Рейвен колебалась. Но сама мысль побольше узнать о Михаиле была заманчивой. Очень заманчивой.

- Думаю, что сейчас, когда я знаю, что со мной происходит, могу справиться с этим сама. Уже очень поздно, Отец, и я испытываю чувство стыда из-за того, что вам пришлось сидеть здесь на холоде и наблюдать за мной.

Отец Хаммер погладил ее по запястью.

- Какая чепуха, девочка. Я наслаждался этим небольшим поручением. В мои годы, редко кто с нетерпением ожидает необычного. По крайней мере, спуститесь вниз и побудьте со мной немного. Миссис Галвенстейн разожгла в гостиной камин.

Рейвен решительно покачала головой, инстинктивно защищая Михаила. Среди стен гостиницы скрывались многие из его врагов. Она бы никогда не поставила его в опасное положение и не имеет значения, насколько трудные времена при этом ей пришлось бы пережить самой.

Эдгар Хаммер тихо вздохнул.

- Я не могу покинуть вас, Рейвен. Я дал слово Михаилу. Он столько всего сделал для моего прихода, для людей в деревне, а в ответ просит всего ничего. - Священник задумчиво потер свою челюсть. - Я должен остаться, дитя, на случай если вам станет хуже.

Рейвен с трудом сглотнула. Где-то в этом здании спит Маргарет Саммерс. Рейвен смогла бы защитить себя, даже испытывая такое сильное горе, но в тоже время она с легкостью могла прочитать испытываемое отцом Хаммером неподдельное беспокойство. И если она смогла сделать это, то также сможет и Маргарет. Приняв решение, Рейвен подхватила свою куртку, смахнула с лица слезы и направилась вниз по ступеням прежде, чем смогла передумать. Самым главным для нее сейчас было защитить Михаила. Эта потребность была такой естественной, была частью ее души.

Оказавшись на улице, Рейвен сразу же застегнула молнию на своей куртке до самого подбородка, так как сразу же по возвращении в комнату она переоделась в выцветшие джинсы и университетскую олимпийку. Туман был везде - плотный, поднимающийся над землей на фут или около того. Было очень холодно. Она взглянула на священника. Его английский был слегка необычным, но ум и честность сияли на его обветренных чертах и в потухшей синеве его глаз. От сидения на балконе он замерз, поскольку был слишком стар, чтобы его можно было выдернуть из теплого дома и попросить выполнить такое поручение в середине ночи.

Она отбросила назад выбившиеся пряди волос, одновременно заставляя себя спокойно идти через деревню. Все выглядело таким мирным, но она знала, что группа фанатиков убивает тех людей, которые, как они полагали, являются вампирами. У нее было тяжело на сердце, которое болело. Ее сознание нуждалось в успокаивающем мысленном прикосновении Михаила. Она взглянула на находившегося рядом с ней старого человека. Его походка была быстрой, его манеры были спокойными и успокаивающими. Это был человек, проживший долгие годы в мире с собой и окружающими.

- Вы уверены, что он жив? - Вопрос вырвался у нее прежде, чем она смогла остановить его, и как раз тогда, когда она так гордилась собой за то, что выглядит нормальной.

- Абсолютно, дитя. У меня создалось впечатление, что он будет отсутствовать сегодня целый день вплоть до сумерек и с ним невозможно будет связаться обычным способом. - Он усмехнулся ей заговорщической улыбкой. - Что касается меня, то я использую его пейджер. Устройства просто очаровывают меня. Когда я прихожу к нему в гости, то играю на его компьютере так часто, как только могу. Однажды я заблокировал его, и ему потребовалось немало время, чтобы понять, что я сделал. - Он был до смешного доволен этим. - Естественно, вы понимаете, я мог бы сказать ему, но это было бы не так забавно.

Рейвен рассмеялась, не смогла удержаться.

- Наконец-то, родственная душа. Я так рада, что еще кто-то, кроме меня, доставляет ему неприятности. Он нуждается в этом, вы знаете? Все эти люди раболепствуют перед ним, что очень плохо для него. - Ее руки так замерзли, что она засунула их в карманы.

- Делаю все, что в моих силах, - признался священник, - но нам не следует говорить ему об этом. Некоторые вещи лучше оставить между нами.

Она улыбнулась ему, немного расслабившись.

- Полностью согласна с вами. Как давно вы знаете Михаила? - Если она не может дотянуться до него, дотронуться до него, возможно, она сможет смягчить открытую свежую рану, разговаривая о нем.

Она обнаружила, что начинает злиться на Михаила. Он должен был подготовить ее к этому.

Священник взглянул в направлении леса, в направлении дома Михаила, а затем поднял глаза к небу. Он знал Михаила со времен своей молодости, когда был еще зеленым священником, направленным прямо из своего родного дома в крошечную деревушку в середине «нигде». Естественно, с тех пор он много переезжал с места на место, но теперь, выйдя на пенсию и работая неполный день, ему позволили отправиться туда, куда он хотел, в место, которое он успел полюбить.

Ее синие глаза пристально изучали его.

- Я не хочу ставить вас в такое положение, когда вам придется солгать, Отец. Я обнаружила, что и так достаточно делаю для Михаила и даже не знаю почему. Господь знает, он даже не просит меня об этом. - В ее голосе прозвучали печаль, сожаление, замешательство.

- Я бы не стал лгать, - сказал он.

- А упущение - это то же самое, что и ложь, отец? - Слезы, искрящиеся на ее длинных ресницах, сделали ее глаза блестящими. - Со мной что-то происходит, что-то, чего я не понимаю, и это пугает меня.

- Вы любите его?

Она могла слышать громкий звук их шагов в этот предрассветный час. Ритмичное биение их сердец, кровь, бегущую в их венах. Когда она проходила мимо домов, то могла слышать храп, скрипы и шелест, звуки занимающейся любовью пары. Ее пальцы поискали и нашли кольцо Михаила, словно оно было талисманом. Она сжала его в ладони, словно удерживая там Михаила.

Любит ли она его ? Все в ней восторгалось, приходило в приподнятое настроение от Михаила. Безусловно, физическая тяга между ними была сильной, даже взрывной. Но Михаил был загадкой, опасным мужчиной, жившим в мире теней, и который она, вероятно, не сможет понять.

- Как вы можете любить то, чего не понимаете, то, чего не знаете? - Даже задавая вопрос, она могла видеть его улыбку, доброту в его глазах. Она могла слышать его смех, их разговоры, которые длились часами, их молчание, которое компанейски растягивалось между ними.

- Вы знаете Михаила и вы необыкновенная женщина. Вы можете чувствовать его доброту, его сочувствие.

- У него бывают вспышки ревности, и он более чем собственник, - заметила Рейвен.

Да, она знала его, хорошего и плохого, и она приняла его таким, каким он был. Но теперь она поняла, что хотя он и открыл для нее свое сознание, она лишь мельком увидела часть его.

- Не стоит забывать и о такой черте его характера, как стремление защищать, его сильное чувство долга, - возразил отец Хаммер с легкой улыбкой.

Рейвен пожала плечами, обнаружив, что ей вновь хочется разрыдаться. Это было так унизительно для нее - так потерять контроль, при этом зная, что священник был прав. Михаил не умер, он находится в глубоком, вызванном лекарствами, сне и свяжется с ней сразу же, как только будет в состоянии.

- Сила того, что я чувствую к нему, пугает меня, Отец. Это ненормально.

- Михаил отдал бы за вас свою жизнь. Он не смог бы причинить вам вреда. Если я что-нибудь знаю о нем так это то, что вы можете вступить с ним в отношения, зная, что он всегда будет вам верен, никогда не поднимет на вас свою руку, и вы всегда будете у него на первом месте. - Эдгар Хаммер проговорил слова с полной убежденностью. Он был уверен в этом точно так же, как был уверен, что есть Господь на Небесах.

Она вытерла слезы тыльной стороной ладони.

- Я верю, что он никогда бы не причинил мне вреда, я знаю, что он не смог бы. Но как насчет остального? Он обладает столькими необыкновенными способностями, такой властью. Вероятность злоупотребления таким талантом огромна.

Отец Хаммер распахнул дверь в свой коттедж и взмахом руки пригласил ее войти.

- Вы действительно верите в то, что он это сделает? Он их лидер по крови. Его родословная уходит истоками вглубь веков. Они называют его своим принцем, хотя сам он никогда не признается вам в этом. Они обращаются к нему за руководством и рекомендациями, точно также как и моя паства ко мне.

Рейвен нуждалась в каком-либо занятии, поэтому развела огонь в каменном камине, в то время как священник заваривал в чашках травяной чай.

- Он действительно их принц? - По какой-то причине это потрясло ее. Вдобавок ко всему прочему, ей придется разобраться в обязанностях перед королевской семьей. А это никуда не годиться.

- Боюсь, что именно так, дитя, - с сожалением признался отец Хаммер. - Ему принадлежит последнее слово во всем. Возможно, именно поэтому он стремиться выглядеть и действовать так, как если бы он в действительности был важным лицом. У него много обязанностей, и за то время, что я его знаю, он всегда выполняет все их.

Она села на пол, отбросив с лица тяжелую массу волос.

- Иногда, когда Михаил и я находимся вместе, появляется ощущение, словно мы две половинки одного целого. Он может быть таким серьезным и задумчивым, и таким одиноким. Я люблю заставлять его смеяться, люблю привносить жизнь в его глаза. Но потом он делает такие вещи… - Ее голос умолк.

Отец Хаммер поставил рядом с ней чашку чая, занимая свое любимое место в кресле.

- Какие вещи? - Осторожно продолжил он.

Она выдохнула медленно, нервно.

- Почти всю свою жизнь я провела одна. Я всегда делала то, что хотела. Когда захотелось - собралась и поехала. Я довольно много путешествовала, и я ценю свою свободу. Я никогда ни перед кем не отчитывалась.

- И ты предпочитаешь этот образ жизни тому, который могла бы вести с Михаилом?

Ее руки дрожали, когда она обхватила чашку чая, впитывая тепло.

- Вы задаете трудные вопросы, Отец. Я думала, что Михаил и я сможем прийти к своего рода какому-то компромиссу. Но все произошло так быстро, что теперь я не знаю, являются ли те чувства, которые я испытываю, полностью моими. Он всегда был со мной. Но теперь, ни с того ни с сего, его нет, и я не могу этого выносить. Посмотрите на меня - я в замешательстве. Вы не знали меня прежде, но я привыкла быть одна, я полностью независима. Мог он что-нибудь сделать, что привело бы к этому?

- Михаил никогда бы не заставил тебя полюбить его. Я уверен, что он не смог бы сделать такую вещь.

Она сделала глоток успокаивающего чая.

- Я знаю это. Но, как насчет теперешнего положения - почему я не могу находиться вдали от него? Мне нравится находиться в одиночестве, я ценю свою личную жизнь, но все же без его прикосновений я теряю самообладание. Вы представляете, как это унизительно для такого человека, как я?

Отец Хаммер поставил свою чашку на блюдце и посмотрел на нее встревоженными глазами.

- Нет никакой необходимости так себя чувствовать, Рейвен. Я понял, что имел в виду Михаил, говоря, что когда мужчина их расы встречает свою истинную Спутницу Жизни, он может сказать ей ритуальные слова и связать их воедино, как им и следовало бы быть. Если она ею не является, то никакого эффекта не будет, а если является, то один не может существовать без другого.

Рейвен прижала руку к горлу в оборонительном жесте.

- Какие слова? Он говорил вам точные слова?

Отец Хаммер с сожалением покачал головой.

- Только то, что однажды сказав их правильной женщине, он привяжет ее к себе, и она не сможет исчезнуть. Эти слова наподобие нашей свадебной клятвы. У Карпатцев другие стандарты ценностей, другое понимание правильного и неправильного. У них нет такой вещи как развод, этого слова даже нет в их словаре. Два человека - это фактически две половинки одного целого.

- Что если один будет несчастлив? - От беспокойства она переплела пальцы.

Она помнила, что Михаил говорил что-то необычное. Воспоминания были смутными, словно это был сон.

- Карпатские мужчины сделают все необходимое, чтобы обеспечить счастье своей Спутницы Жизни. Я не знаю и не понимаю, как это работает, но Михаил говорил мне, что связь настолько сильна, что мужчине не остается ничего иного, кроме как заботиться о счастье своей женщины.

Рейвен прикоснулась к своей шее, ее ладонь задержалась на пульсе.

- Чтобы он ни сделал, это работает, Отец, потому что я не тот тип женщин, которые бросаются с балкона лишь потому, что находятся всего пару часов вдали от мужчины.

- Я думаю, что мы оба должны надеяться, что Михаил испытывает то же самое, - сказал отец Хаммер с небольшой улыбкой.

Сердце Рейвен неистово забилось в груди, а тело вскрикнуло в мгновенном протесте. Мысль о страданиях Михаила по любому поводу ужасно расстраивала. Она постаралась выдавить ответную улыбку.

- Почему-то я уверена, что он обезопасен испытывать что-либо вообще.

Священник изучил ее потемневшее, убитое горем лицо поверх своей чашки.

- Я думаю, что Михаилу очень повезло найти вас. Вы сильны сами по себе, точно так же, как и он.

- Ну, тогда я продвинулась далеко вперед…, - Рейвен протерла глаза костяшками пальцев, - потому что чувствую себя так, словно внутри я разбита. И я не очень счастлива с Михаилом.

- Я думаю, что вы и не должны быть, хотя вашим первым желанием было защитить его. Вы были напуганы мыслью, что Михаил может испытать ту же боль, что и вы.

- Мне вообще не нравиться, когда кто-либо испытывает боль. В Михаиле есть что-то печальное, словно он несет на своих плечах всю тяжесть мира очень долгое время. Иногда я смотрю на его лицо и вижу там такое уныние - но оно запечатлено не в его глазах, а во всех чертах его лица. - Рейвен вздохнула. - Мне кажется, что в этом нет никакого смысла, но он нуждается в ком-то, кто бы убрал эти тени прочь.

- Это интересное мнение, дитя, и я должен сказать, что понимаю, о чем вы говорите. Я вижу тоже самое в нем. Убрать тени прочь. - Повторил он эти слова вслух, обдумывая их. - Совершенно точно.

Рейвен кивнула.

- Похоже, он видел слишком много жестокости, слишком много ужасных вещей, и это затаскивает его все глубже и глубже в темноту. Когда я приближаюсь к нему, то могу чувствовать это. Он словно страж, стоящий в воротах перед чем-то дьявольским, злобным, и не дающий монстрам войти, чтобы остальные из нас могли прожить свои жизни и никогда не узнать, что нам даже угрожали.

У отца Хаммера перехватило дыхание.

- Вы видите его таким? Стражем на воротах?

Рейвен кивнула.

- Эта картина такая яркая в моем сознании. Я знаю, что возможно это и звучит несколько мелодраматично для вас…

- Жаль, что я не могу сказать эти слова лично ему, - тихо проговорил священник. - Он много раз приходил сюда, ища успокоения, и все же я никогда не знал, что точно сказать. Я молил Бога, чтобы он помог ему найти ответ, Рейвен, и возможно он послал вас.

Она дрожала, непрерывно борясь с мукой в своем сознании, с потребностью дотронуться до Михаила, с мыслью, что он, возможно, покинул землю. Рейвен сделала глубокий, успокаивающий вдох, благодаря за это священника.

- Я не думаю, что являюсь ответом Господа на что-либо, Отец. Прямо сейчас мне хочется свернуться в клубочек и зарыдать.

- Вы можете это себе позволить, Рейвен, потому что знаете, что он жив.

Рейвен потягивала чай. Он был горячим и вкусным. Он вернул некоторое тепло в ее внутренности, но никак не мог согреть ту ужасающую пустоту, холодную и цепкую как лед, что поглощала ее душу. Медленно, дюйм за дюймом, эта черная дыра увеличивалась.

Она постаралась сконцентрироваться на других вещах, получить удовольствие от своего разговора с человеком, который знал и уважал, и даже был сильно привязан к Михаилу. Рейвен сделала еще один глоток чая, отчаянно стараясь сохранить здравый смысл.

- Михаил - незаурядный человек, - сказал отец Хаммер, надеясь отвлечь ее. - Он один из самых великодушных людей, которых я когда-либо встречал. Его чувство правильного и неправильного огромно. Он словно сделан из стали.

- Понимаю, - подтвердила Рейвен.

- Не сомневаюсь в этом. Михаил - это такой человек, которого немногие захотят иметь своим врагом. Но он также верный и заботливый. Я видел, как он восстановил эту самую деревню почти своими собственными руками после одной катастрофы. Для него важен каждый человек. Михаил так великодушен.

Она подтянула колени и начала раскачиваться взад и вперед. Дышать было так трудно - было настоящим мучением сделать каждый отдельный вдох, втянуть воздух в легкие.

- Михаил! Где ты ! - Крик вырвался из ее сердца. Она нуждалась в нем, ей хотелось, чтобы он хотя бы раз ответил ей, чтобы прикоснулся к ней. Хотя бы раз.

И вновь черная пустота разверзлась перед ней. В отчаянии она с силой прикусила свою нижнюю губу, приглашая боль, сосредотачиваясь на ней. Она сильная! У нее есть голова на плечах. Чтобы не поглощало ее, не убеждало ее, что она не сможет продолжать жить без Михаила, - не сможет уничтожить ее. Это все не реально.

Внезапно отец Хаммер поднялся на ноги и поставил ее рядом с собой.

- Достаточно, Рейвен. Давайте выйдем наружу и пройдемся по моему саду. Как только вы почувствуете в своих руках землю, вдохнете свежий воздух, вы почувствуете себя намного лучше. - Если это не сработает, у него не останется иного выбора, кроме как преклонить колени и молиться.

Рейвен умудрилась рассмеяться сквозь слезы.

- Когда вы до меня дотрагиваетесь, Отец, я знаю, о чем вы думаете. Разве священнику полагается ненавидеть вставать на колени?

Он отпустил ее, словно обжегшись, а затем начал смеяться сам.

- В мои годы, дитя, и с моим артритом, я испытываю более сильное желание ругаться, чем молиться, когда встаю на колени. Вы раскрыли один из моих величайших секретов!

Несмотря ни на что, они тихо посмеивались, когда выходили под утренние солнечные лучи. Глаза Рейвен заслезились, протестуя против яркого света. Ей пришлось закрыть их, поскольку сильная боль пронзила ее голову. Она даже закрыла рукой глаза.

- Солнце такое яркое! Я едва могу видеть и мне больно открыть глаза. Разве вас это не беспокоит?

- Михаил, возможно, оставил пару солнечных очков здесь. У него есть к этому склонность, когда он проигрывает партию в шахматы.

Священник порылся в ящике и вернулся с парой темных очков, специально созданных для Михаила. Оправа была слишком большой для ее лица, но отец Хаммер закрепил ее с помощью ленточки. Рейвен медленно открыла глаза. К ее удивлению оправа была довольно светлой, по сравнению с тем, насколько темными были сами линзы. Ее глаза мгновенно испытали облегчение.

- Они великолепны, но я не узнаю производителя.

- Их сделал один из друзей Михаила.

Сад был прекрасен. Рейвен опустилась на колени и зарылась руками в плодородную темную землю, зажав ее в ладонях. Тяжесть на ее сердце частично ослабла, позволяя чуть большему количеству воздуха войти в ее исстрадавшиеся легкие. Ей безумно захотелось лечь всем телом в эту мягкую кровать, закрыть глаза и позволить земле впитаться в свою кожу.

Этот сад принадлежал отцу Хаммеру, который провел с ней долгие утренние часы. Но полуденное солнце заставило ее искать убежища в его коттедже. Даже защитные очки не смогли помочь - глаза Рейвен горели, слезились, болели от сильного солнца. Ее кожа казалась сверхчувствительной, быстро покрываясь загаром и краснея, хотя до этого у нее никогда не было солнечных ожогов.

Они вернулись вместе и сыграли две партии в шахматы, прервавшись лишь однажды, когда Рейвен пришлось сосредоточенно бороться со своими внутренними демонами. Она была благодарна отцу Хаммеру за его присутствие, поскольку не была уверена, что смогла бы выжить вдали от Михаила, находясь в одиночестве. Без него. Она выпила травяной чай, чтобы уменьшить ужасную слабость, испытываемую ее телом от нехватки пищи.

Послеполуденные часы казались бесконечными. Рейвен удалось справиться с подступающей пустотой всего лишь несколькими приступами рыданий. К пяти часам она была измотана, но все же приняла решение, что ради своей собственной гордости, ей следует провести последнюю пару часов в одиночестве. Михаил позовет ее часа через два, от силы три, если он говорил правду. И если Рейвен хочется быть самой собой, вернуть себе независимость и чувство собственного достоинства, она должна провести эти последние часы одна.

Даже при почти зашедшем солнце, при облаках, начинающих проплывать над горизонтом, солнечный свет все еще причинял боль ее глаза, несмотря на темные очки. Без них она никогда бы не смогла пройти по деревенским улочкам обратно в гостиницу.

К счастью в гостинице было довольно тихо. Миссис Галвенстейн и ее люди находились в разгаре приготовления обеда и накрывания столовой. Не было и никого из остальных гостей, так что Рейвен удалось незамеченной проскользнуть в свою комнату.

Она приняла долгий душ, позволяя горячей воде струиться по ее телу, надеясь, что это избавит ее от ужасной потребности в Михаиле. Затем она заплела свои влажные иссиня-черные волосы в длинную толстую косу, и обнаженная вытянулась на кровати. Прохладный воздух обдувал ее кожу, разгоряченную после душа, путешествовал по ней, успокаивая ее. Рейвен закрыла глаза.

Она слышала звук фарфоровой посуды, позвякивавшей друг об друга, когда накрывали столы. Неосознанно она сосредоточилась на этом. Это показалось ей хорошим способом, удерживая на расстоянии страдание и печаль, исследовать свои новые способности. Рейвен обнаружила, что с помощью легкого усилия она может уменьшить громкость, и даже выключить, или она может услышать, как в кладовке машут своими крылышками насекомые. Также был слышен звук мышей, суетящихся вдоль стен и на чердаке.

Повар и горничная немного поспорили по поводу обязанностей последней. Миссис Галвенстейн на кухне звенела ключами во время работы. Внимание Рейвен привлекли шепоты, заговорщицкие шепоты.

- Нет никакой возможности доказать, что Михаил Дубрински или Рейвен Уитни нежить, - с жаром говорила Маргарет Саммерс. - Он возможно и знает этих людей, но он не вампир.

- Мы должны идти сейчас. - Это был Ганс. - У нас больше не будет другого шанса, кроме этого. Мы не можем ждать остальных. У меня нет намерения дожидаться наступления темноты.

- Уже слишком поздно. - Голос Джейкоба был плаксивым. - Всего пара часов до захода солнца. Потребуется только час, чтобы добраться туда.

- Нет, если мы поторопимся, пока они еще замурованы в земле, - настаивал Ганс. - К завтрашнему дню все будет закончено.

- Я все еще думаю, что нам надо подождать Евгения и остальных, - выражал свое недовольство Джейкоб. - У них есть опыт.

- Мы не можем ждать, - решил Гарри Саммерс. - Ганс прав. Вампиры знают, что мы преследуем их и они, вероятно, каждый день меняют местоположение своих гробов. Мы не можем упустить эту возможность. Быстро собирайте инструменты.

- А я думаю, что этот парень, Дубрински, один из них. Рейвен полностью очарована им. Шелли рассказала мне, что они помолвлены, - запротестовал Джейкоб.

- Я же уверен в этом, как и мой отец до меня. Я убежден, что он был таким же молодым, когда только родился мой отец. - Безжалостно сказал Ганс.

- А я говорю вам, что это не так. - Маргарет была непреклонна.

- Он очень странно влияет на женщин, в результате чего они готовы идти на все, чтобы защитить его, - подозрительно заявил Ганс, фактически заставив замолчать пожилую женщину.

Рейвен могла слышать звуки того, как ассасины собирали свое смертельное оборудование. Неужели Ганс и Джейкоб убедили Гарри Саммерса убить Михаила? Или кого-либо из людей Михаила? Она скатилась с кровати и натянула чистые полинявшие джинсы. Надевая теплые носки и горные ботинки, она послала вызов Михаилу. И вновь она обнаружила черную пустоту.

Пробормотав несколько избранных ругательств, Рейвен через голову резко натянула зеленовато-голубую рубашку из шамбре. Она не была знакома с местной полицией и даже не знала, где ее найти. Да и кто бы поверил, что здесь находятся охотники на вампиров? Это было просто смехотворно. Отец Хаммер? Он определенно не смог бы преследовать их по горам, в его-то возрасте.

- Я положу эти вещи в машину, - говорил Джейкоб.

- Нет! Пешком будет быстрее. Мы сможем срезать через лес. Положи их в рюкзак, - настаивал Ганс. - Быстрее, быстрее, у нас не так много времени. Мы должны прийти раньше, чем они проснутся и наберут полную силу.

Рейвен торопливо оглядела комнату в поисках оружия. Ничего. Когда она помогала ФБР, сопровождающие ее агенты носили с собой огнестрельное оружие. Сделав глубокий успокаивающий вдох, она сохранила настрой на группу, которая в это время покидала гостиницу.

Их, несомненно, было четверо: Маргарет, Гарри, Джейкоб и Ганс. Ей следовало бы подозревать Джейкоба. В тот вечер, когда она попыталась пообедать с ними, она чувствовала себя такой больной, что ей следовало бы понять, что это была естественная реакция ее организма на безумные сознания убийц. Но она списала это на счет перенапряжения от охвативших ее эмоций от всего того, что произошло с ней.

Пока Джейкоб не дотронулся до нее. Он не принимал участие в убийстве Ноэль, иначе Рейвен бы об этом узнала. Гарри и Маргарет возможно убедили его, что в округе водятся вампиры, а они были фанатичными и опасными людьми. Рейвен знала, что Шелли не была вовлечена в это. Она сидела на кровати в своей спальне и писала курсовую работу для школы. Возможно, был еще шанс воззвать к Джейкобу, заставить его понять, насколько безумной является охота на вампиров.

Схватив темные очки, Рейвен бесшумно спустилась в холл. Она понимала, что было крайне необходимо защищать свои мысли и эмоции, находясь рядом с Маргарет Саммерс. Но с тех пор, как она познакомилась с Михаилом и после телепатического общения с ним, Рейвен обнаружила, что ей с каждым разом все легче и легче удается сосредоточиться на своем таланте.

Она подождала, пока группа не растворилась на тропе, ведущей в лес. Ее сердце подпрыгнуло, на мгновение, остановившись, а затем сильно забилось. Во рту все пересохло. Тропа вела к дому Михаила - она не сомневалась, что это та самая тропа, по которой он принес ее в свой дом. Сейчас он был беспомощен, ранен, и находился в глубоком, вызванном лекарствами, сне.

Рейвен начала медленно двигаться вперед, - осторожно, старясь не отставать от ассасинов, но и не приближаться к ним слишком близко. Если потребуется, она была готова защитить Михаила ценой своей жизни, но она также не слишком стремилась к столкновению, если могла его избежать.

Более темные и более зловещие облака проплывали по синему небу.

Начал подниматься ветер, что служило признаком медленно приближающегося шторма. Листья проносились через пешеходную тропинку непрерывным потоком, тонкие веточки покачивались и опускались, когда она проходила мимо.

Рейвен задрожала на прохладном воздухе, ее начал охватывать страх.

- Михаил! Услышь меня ! - В отчаяние она послала настойчивое требование, молясь, чтобы ей удалось проникнуть сквозь любые барьеры, воздвигнутые лекарствами, поскольку она находилась недалеко от его дома.

Услышав звук неровного дыхания, она остановилась, отступив за широкий ствол дерева. Гарри Саммерс отстал от быстро движущейся группы, остановившись, чтобы отдышаться. Рейвен наблюдала, как он старается изо всех сил втянуть в легкие воздух.

Они все выше поднимались в горы. Со вздохом облегчения, Рейвен поняла, что они повернули на развилке и теперь двигались прочь от Михаила. Она послала молчаливую благодарную молитву и начала шагать позади Гарри. Она двигалась с ловкостью, как один из волков Михаила, пораженная, что может делать это. Ни одна веточка не хрустнула под ее ногами, ни один камушек не скатился. Если бы только у нее была их сила… Но она была так слаба от недостатка пищи, изнурена от нехватки сна.

Рейвен вздернула подбородок. Эти люди не могут совершить еще одно бесчувственнее убийство. И не имеет значения, что предполагаемой жертвой является не Михаил, она должна попытаться предотвратить, что бы они не намеревались сделать. Гарри задерживал ее, останавливаясь каждые несколько минут. Она подумывала было проскользнуть между деревьями и обогнать его, но в таком случае враги окажутся как перед ней, так и позади нее.

Полчаса спустя Рейвен с тревогой взглянула на небо. В этом месте с одной стоны густо росли деревья, а с другой протянулся луг. И это заставило ее идти еще медленнее. Она не хотела рисковать быть пойманной на открытом месте. А теперь ветер усилился настолько, что холод пронзал ее насквозь, поскольку поспешив вслед за группой, она забыла надеть куртку. До захода солнца еще добрый час, но собирающиеся тучи скрыли его свет. Шторма в этих горах всегда собирались быстро и свирепствовали часами. За следующим холмом Рейвен резко остановилась.

Перед ней раскинулся луг, покрытый зеленой травой, грядками трав и полянками диких цветов. Дом спрятался под деревьями, в окружении сочных кустов. Гарри присоединился к остальным на расстоянии одного ярда или около того от дома, окружая участок земли вокруг последнего. Гарри в своей руке держал деревянный кол, Ганс - тяжелый молоток. Они что-то напевали, сбрызгивая землю водой из урны. Джейкоб держал лопату и кирку.

Первая волна тошноты охватила Рейвен, затем появилось специфическое ощущение - волна боли, которая возникла чуть ниже спины и распределилась вокруг живота, сжимая каждую мышцу. Не ее боль. Она принадлежала кому-то другому. Она почувствовала страх в своем сознании, у себя во рту. Отчаяние. Рейвен слилась своим сознанием с сознанием другого. Ей нужно выбраться на поверхность, иначе ее ребенок не сможет родиться.

- Это шлюха дьявола, она собирается рожать, - закричала Маргарет, ее лицо превратилось в маску отвращения и ненависти. - Я чувствую ее страх. Она знает, что мы здесь и что она беспомощна.

Джейкоб погрузил кирку глубоко в мягкую землю. Ганс начал яростно копать лопатой. От ужасного звяканья металла о камень Рейвен стало плохо. Оно создавало странный музыкальный фон для грешных мыслей в их фанатичных сознаниях.

У Рейвен создалось ощущение, что она слышит каждый крик земли от боли и гнева. Она постаралась успокоиться. Ей нужен план. Должно быть, женщина попала в одну из многочисленных шахт, находящихся на данной территории, или находится в каком-то подземном подвале. Она испытывает боль, схватки и боится как за свою жизнь, так и за жизнь своего еще не родившегося ребенка.

Рейвен нашла ментальные следы и последовала по ним, отрешаясь от всего и сосредотачиваясь на женщине. Она подождала, пока родовые схватки не утихнут, а потом очень тихо послала пробное сообщение.

- Женщина, которая пришла с ассасинами, может слышать ваши мысли, чувствовать вашу боль и страх. Оградите себя и общайтесь со мной очень осторожно, иначе мы обе окажемся в опасности .

Потрясение…, а потом ничего. Затем женщина неуверенно ответила.

- Вы одна из них ?

- Нет. Вы оказались в ловушке? Они раскапывают землю .

Паника, страх, а затем пустота, пока женщина боролась за самоконтроль.

- Я не хочу, чтобы мой ребенок умер. Вы можете помочь мне? Нам? Пожалуйста, помогите нам ! - Еще одни схватки охватили ее, сжав в своих тисках.

- Она старается связаться с кем-то! - Пронзительно закричала Маргарет. - Быстрее!

- Михаил! Мы нуждаемся в тебе ! - Беспомощно обратилась Рейвен.

Что она может сделать? Она находилась слишком далеко, чтобы позвать на помощь специалистов, спасательную команду. Ей нужен был кто-то, любой человек, чтобы помочь ей спасти женщину и ее нерожденного ребенка.

- Мне нужно выбраться на поверхность, - в голосе женщины прозвучало отчаяние . - Я не могу позволить своему ребенку умереть. Мой Спутник Жизни попытается отогнать их, пока я рожаю.

- Они убьют всех вас. Постарайтесь продержаться. Вы сможете выдержать полчаса, час? Тогда нам помогут.

- Они доберутся до нас первыми. Я чувствую их прямо над собой, раскапывающих землю. В их сознаниях - смерть.

- Я постараюсь выиграть немного времени.

- Кто вы? - Теперь женщина была более спокойной, решительно настроенная держать себя под контролем, тем более, что теперь с ней разговаривал незнакомый собеседник.

Рейвен сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Какой ответ будет более убедительным? Рейвен Уитни едва будет внушать доверие.

- Я женщина Михаила .

Облегчение, испытанное женщиной, распространилось, вследствие чего Маргарет вновь пронзительно закричала, подгоняя мужчин копать быстрее. Рейвен вышла из леса и начала медленно и дерзко пересекать поляну, напевая про себя, что она просто прогуливается. Первым ее заметил Гарри. Она услышала его проклятия, его тихий приказ остальным. Джейкоб и Ганс прекратили работать, Ганс тревожно взглянул на небо.

Рейвен помахала группе людей, блеснув невинной улыбкой.

- Привет всем. Что вы тут делаете? Разве здесь не красиво? - Она покружилась, раскинув руки. - Цветы великолепны, не так ли? - Продолжала она разглагольствовать. Она делала все возможное, чтобы держаться от них на расстоянии. - Как печально, что я забыла свой фотоаппарат.

Четверо ассасинов обменялись встревоженными виноватыми взглядами. Маргарет очнулась первой, посылая Рейвен обольстительную доброжелательную улыбку.

- Как мило видеть вас, моя дорогая. Вы довольно далеко ушли от гостиницы.

- Я подумала, что прогулка и немного свежего воздуха пойдет мне на пользу. Вы тоже гуляете? - Ей не пришлось изображать дрожь, когда она обхватила себя руками, чтобы согреться. - Кажется, мы попадем еще в одну бурю. Я только было подумала, что пора повернуть назад, как заметила всех вас. - Она повернула голову в сторону хаотично выстроенного каменного дома. - Как бы мне хотелось жить так высоко в горах в окружении природы. - Она посмотрела прямо на Ганса, простодушно улыбаясь. - У вас здесь замечательно. Вы, должно быть, любите жить здесь.

Они все выглядели смущенными и виноватыми, словно не представляли, что им теперь делать. Джейкоб очнулся первым. Он бросил свою кирку и целеустремленно направился к ней. У Рейвен перехватило дыхание. Она находилась в такой же нерешительности, как и они. Она не рискнула сбежать, тем самым выдав себя, но и не хотела, чтобы Джейкоб прикасался к ней.

Она отступила назад, позволив улыбке исчезнуть со своего лица.

- Я что-нибудь прервала?

В этот момент у женщины, оказавшейся в ловушке под землей, наступила очередная схватка. Она прошлась по ее телу, словно сильная волна, а боль женщины отразилась от нее. Тотчас же Маргарет встретилась глазами с Рейвен.

В данный момент можно было сделать только одно, что Рейвен и сделала. Задохнувшись от ужаса, она бросилась бежать по направлению к группе.

- О, Боже мой! Какая-то женщина в ловушке в шахте, и она рожает! Маргарет! Так вот, что произошло? Кого-нибудь отправили за помощью?

В своем стремительном беге она сознательно выбрала путь подальше от Джейкоба и чуть левее - к другой границе леса. Споткнувшись, она остановилась на краю раскопанного участка. Воздух был тяжелым, застойным, почти невозможно было дышать. Она узнала бледную версию, применяемых Михаилом мер безопасности. Должно быть Спутник Жизни беременной женщины выставлял барьеры в спешке, чтобы замедлить работу этих фанатиков.

- Все будет хорошо, - спокойно сказала Маргарет, словно разговаривая с ребенком. - То, что находиться там внизу не является человеком.

Рейвен подняла голову, широко раскрыв синие глаза.

- Разве вы ее не чувствуете? Маргарет, я ведь говорила вам, что у меня есть определенные способности. Я не могла бы выдумать что-либо подобное этому. Здесь внизу находиться попавшая в беду женщина, и она ждет ребенка. На протяжении всей этой территории находятся шахты. Она, должно быть, оказалась в ловушке в одной из них. Я могу чувствовать ее страх.

- Она не человек. - Маргарет осторожно обошла яму, направляясь к ней. - Я такая же, как и вы, Рейвен. Мы сестры. Я знаю, как мучительно было для вас выслеживать серийных убийц и отдавать их под суд, потому что я делала то же самое.

Рейвен проглотила комок страха. Маргарет говорила так мило и благородно. Но от нее исходил гнилостный запах фанатизма. Блеклые глаза дьявольски сверкали. У Рейвен в животе все сжалось. Возможно, ей удастся дотянуться до Жака.

- Маргарет, вы должны чувствовать ее боль, ее страх. - У Рейвен во рту пересохло, а сердце заколотилось. - Вы же знаете, кто я, на что я способна. Я бы никогда не допустила ошибку в таком деле, как это.

Ганс вновь начал работать лопатой, что-то предупреждающе пробормотав остальным. Ветер развевал их одежду, пробираясь к их телам. Облака потемнели до темно-серого цвета, и начали крутиться, словно ветер кричал через них. Молния дугой проскакивала от облака к облаку, и предупреждающе грохотал гром.

- Это упырь. Вампирша. Она питается кровью наших детей. - Маргарет незаметно приблизилась поближе к Рейвен.

Рейвен тряхнула головой, прижав руки к животу.

- Вы не можете верить во все это, Маргарет. Вампиры чистый вымысел. Женщина, оказавшаяся в ловушке, здесь в низу, самая настоящая. У вампиров не бывает детей. Пойдемте, Джейкоб! Вы не можете верить во всю эту чепуху.

- Она вампирша, Рейвен, и мы собираемся ее убить. - Джейкоб указал на рюкзак, лежавший раскрытым, и в котором виднелись острые колья.

Его глаза сияли от предвкушения. Он, казалось, горел желанием выполнить задание.

Она отступила.

- Вы все сумасшедшие.

- Пожалуйста! Помоги мне! Позови его! - В этом крике отчаяние граничило с болью и ужасом.

Рейвен сразу же среагировала.

- Михаил! Жак! Помогите нам .

- Эта дьяволица взывает к ней, - сообщила Маргарет.

- Пожалуйста, позови Михаила. Он придет к тебе, - стенала женщина .

- Остановите ее, - закричала Маргарет. - Вампирша говорит с ней, умоляет ее позвать помощь. Не делай этого, Рейвен. Она разыгрывает тебя. Не зови Дубрински.

Рейвен развернулась и бросилась бежать, посылая в шторм безумный призыв к Михаилу, к любому. Она успела добежать до деревьев прежде, чем Джейкоб поймал ее, схватив за ноги чуть ниже коленей и с силой уронив ее на землю.

От удара у нее вышибло дух, голова закружилась, и в течение некоторого момента она лежала неподвижно, уткнувшись лицом в землю и задаваясь вопросом, что же случилось. Джейкоб грубо перевернул ее, усевшись сверху, а его по-мальчишески симпатичная внешность исказилась от похоти и стремления к господству. Она уловила вызывающий отвращение химический запах кокаина, исходящий из его пор.

- Михаил! - Она послала зов, как молитву, понимая, что у Джейкоба на уме, понимая, что у нее не хватит сил, чтобы остановить его.

Ветер стал сильнее. Вдалеке завыл волк, ему ответил другой. Еще дальше раздраженно зарычал медведь.

- Ты думаешь, что являешься такой чертовски умной, продавая себя тому, кто предложит наивысшую цену, такая невинная и недоступная.

Джейкоб схватился за перед ее рубашки из шамбре и с силой дернул, разрывая материал вплоть до ее изящной талии. Ее полная грудь выпала наружу, незамедлительно привлекая его внимание. Он грубо схватил ее, ставя синяки на нежной коже.

- Я сожалею. - Крик пойманной в ловушку женщины граничил с виной. Она не смогла оградить свои ментальные крики, позволив Маргарет Саммерс услышать свои призывы к Рейвен .

- Михаил! Пожалуйста! - Вновь беспомощно взмолилась Рейвен . - Ты должен услышать меня. Я нуждаюсь в тебе. Господи, пожалуйста, помоги мне. Помоги той бедной женщине.

Джейкоб взревел, ударив ее раз, другой.

- Он пометил тебя. Мой Бог, ты одна из них. - Его рука сжалась вокруг ее горла, угрожая задушить. - Он оплодотворил тебя, как и остальных. Я знаю, что это был он.

Он поднял над ней свою руку, и Рейвен увидела блеск сияющего металла. Лицо Джейкоба превратилось в маску ярости и ненависти, когда он нанес удар. Боль медленно и жестоко распространилась по ее животу, откуда хлынула теплая кровь. Джейкоб вытащил окровавленный нож из ее тела и вновь поднял его.