Гробницы пустоты

Глава 14. Новые детали

Пробуждение было внезапным и весьма болезненным.

Открыв глаза, я тут же попытался сесть, но слабость мгновенно накрыла меня своим тяжелым одеялом, заставив вернуться в прежнее горизонтальное положение. Сообразить, сколько я провалялся в отключке, оказалось непросто, но, судя по тому, что на мне все еще оставался надет «защитный» костюм и провонявший шарф, не так уж и долго. Сделав глубокий вдох, я повторно разлепил глаза, осмотрелся вокруг и облегченно выдохнул: я лежал в своей каюте на борту «Ртути» и Аргуса поблизости нигде не было видно.

Не без труда размокнув пересохшие губы, я через силу позвал:

– Тассия. – Звук вышел слабеньким и хриплым, но даже он умудрился заставить кровь пульсировать в висках с силой, которая, казалось, была способна проломить стенки черепа.

Я сморщился и застонал. Серый ублюдок! Подкрался ко мне исподтишка и напал! Ну кто так поступает?!

– Тассия, вы здесь?

Не думаю, что во второй раз получилось громче, но она каким-то образом услышала. Шаманка очутилась рядом чуть ли не в мгновение ока. Застав меня в не самом лучшем состоянии, она изумилась сверх меры.

– Риши?! Откуда ты взялся?

Все еще опасаясь отнимать голову от подушки, я растерялся ее вопросу и проговорил:

– А разве не вы меня сюда притащили?

Глаза, видневшиеся сквозь дыхательную маску казались ярче, чем прежде.

– Я полагала, ты все еще на развалинах. Я не ждала тебя так скоро. Что произошло?

Я нахмурился, но не спешил ей отвечать.

– Кого-нибудь видели? Кто-то подходил к «Ртути», пока меня не было?

Шаманка казалась растерянной и будто немного смущенной.

– Я ожидала угрозы нападения сверху и неотрывно следила за орбитой. Мне и в голову не приходило, что можно кого-то опасаться на земле.

Да уж, отговорка в духе неумелого мальца. От могущественной огианки, владеющей тайными практиками лейров, как правило ждешь чего-то другого. Я усмехнулся, но не стал ей пенять на столь возмутительную недальновидность. В конце концов, еще неизвестно, что опаснее: Аргус или же силы Империи, которые в любое мгновение могли оцепить пространство вокруг Семерки, отрезав нам всякий путь к отступлению.

– Ты расскажешь мне, что там случилось? Ты нашел тело?

– Нашел. И не только тело.

На ее вопросительное выражение, я пояснил:

– Я встретил Аргуса.

– Кого?! – Она была удивлена. Даже более, чем удивлена. Ошарашена. Что, само собой, вызвало новую ухмылку на моем лице.

– Ой, ладно вам, не так уж это и невероятно, – заметил я, пробуя подняться на подушке повыше. Головная боль все еще не желала проходить, но хотя бы отпустило желание хлопнуться в обморок при любой попытке напрячься. Я вкратце изложил ей суть нашего странного разговора, умолчав лишь о том непонятном дискомфорте, который вызвала во мне его близость. Не страх, не отвращение, но нечто, что я пока не мог даже самому себе объяснить.

– Странный повод для перемирия, – заявила шаманка, выслушав мой рассказ.

– Ага, – быстро согласился я, заложив руки за голову. – Как и то, что ему удалось незаметным пробраться на «Ртуть» и уложить меня в кровать, при этом не всколыхнув ни единого вашего чувства. Я думал, лейры способны замечать подобные вещи.

– А лейры и способны, – кивнула шаманка, сложив на груди руки, явно задетая моими словами. – Вот только не забывай, что я не совсем лейр, да и наш дражайший друг буквально натаскан на то, чтобы незаметно лейров и им подобных убивать.

Что ж, с этим было трудно поспорить. Тем более, что сам Аргус отчего-то не спешил идти на радикальные меры. Вроде бы стремился изловить меня и доставить к куатам, но получив такую возможность, отчего-то ею не воспользовался. Чудно как-то, да и вопросов вызывало множество. Например, откуда серому стражу могло быть известно о черных кораблях, если он сам с ними никак связан не был? И как прознал о случившемся, если до сих пор ни одной живой души над седьмой луной не реяло? Почему вдруг снизошел до устроения целой погребальной церемонии для человека, которого ненавидел? И наконец, в какую такую странную игру он вознамерился меня вовлечь?

Ответов на все это не находилось, кроме одной мелкой, но крайне важной детали: Аргус никогда мне не лгал. Изъяснялся намеками, но не лгал.

Пока я размышлял, шаманка вдруг решила проявить участие. Ткнув в мою сторону пальцем, она сварливо и очень по-старушечьи прокудахтала:

– У тебя большущая шишка на виске, и вообще ты выглядишь неважно. Неужели этот жуткий человек что-то тебе сделал?

Нахмурившись, я заметил:

– Думаете, я при виде него от счастья в обморок грохнулся?

Даже не видя ее лица, я без труда мог представить, как недовольно поджались губы шаманки.

– Прекрасно, – процедила она. – Значит, сможешь сам о своих ранах позаботиться.

Это был тонкий намек на то, что она не станет обучать меня искусству самоисцеления, заставив прибегнуть к помощи скудного набора медикаментов, которые брат держал на борту «Ртути». Что ж, пусть так и будет.

Взмахнув полами своего алого рубища, шаманка намеревалась гордо удалиться, но тут вдруг заметила что-то позади меня и сдавленно ахнула:

– Это еще что такое?!

Резко подскочив от столь внезапного восклицания, я титаническим усилием сумел отогнать от себя вновь попытавшуюся накрыть меня слабость, и уставился на небольшой квадратный ящик, тихонько стоявший на письменном столе. Крышка его была чуть приподнята и оттуда тонкими струйками сочился белый пар хладагента. Как шаманка его сразу не увидела, я до сих пор теряюсь в догадках.

– Очередной подарок от Аргуса? – спросил я себя и подошел к ящику ближе. На самом деле, я уже знал, что внутри, и когда откинул крышку, ничуть не удивился, обнаружив на дне отрубленную голову контрабандиста Д’юмы с зажатым между зубов инфочипом.

Час спустя я сидел в рубке с кружкой кесса в одной руке, инфочипом – в другой, и думал о том, что осталось лежать на столе в моей каюте. За иллюминатором плескалось гиперпространство, унося нас в направлении Тетисс. Кораблем управлял ИскИн, в то время как шаманка стояла над душой и уже в течение получаса беспрерывно нудила о том, какую чудовищную ошибку я совершаю. Сосредоточившись на собственных думах, я умудрялся пропускать ее бубнеж мимо ушей, хотя время от времени кое-какие фразочки все-таки задевали сознание.

– Я считала, в его смерти виновен ты, – прошипела шаманка, раздосадованная отсутствием внимания с моей стороны. На самом деле, сам факт гибели Д’юмы беспокоил ее значительно меньше, нового подарка, оставленного Аргусом, и к чему была сказана последняя фраза, я, если честно, не знал. Хотела разозлить? Что ж, вышло успешно.

Я в ту же секунду посмотрел на нее, оскорбленный до глубины души:

– Спасибо. Спасибо вам огромное, Тассия! Других добрых слов от вас я и не ждал!

Но шаманка лишь фыркнула:

– Хоть какая-то реакция! А то мне уже начало казаться, будто меня тут вообще нет.

– Не беспокойтесь. Ваше нескончаемое брюзжание невозможно долго игнорировать.

– Может тогда стоит прислушаться к нему? Люди с богатым жизненным опытом, как правило, глупостей не советуют.

– И каков же, в таком случае, ваш совет, Тассия? Затаиться и ждать неизвестно чего?

– По крайней мере, не соваться туда, где тебя не очень-то ждут.

– Она придет на встречу!

– Она тебя презирает, а меня ненавидит. Если она и придет, то только с армией и только затем, чтобы снести наши головы.

– Чушь! Диана вовсе не настолько мстительна.

– Откуда ты можешь знать об этом? Думаешь, пару раз построили друг другу глазки и все, стали лучше понимать друг друга? Не мели чепухи! Это нелепо.

– Как бы там ни было, это единственный доступный способ вскрыть инфочип. А поскольку ни у вас, ни у меня иных идей, как нам извлечь из него информацию нет, поступим по-моему.

– Ты лезешь в колодку, по которой идет гильотина. Не делай этого, Риши.

– Послушайте, Тассия, если вы так переживаете за собственную безопасность, можете остаться на борту. Я вовсе не настаиваю, чтобы вы шли со мной. В конце концов, вам уже не раз удавалось удивительным образом испаряться прямо на ровном месте.

– Не за себя я волнуюсь, глупый. Как ты не понимаешь? Тебе и прежде доводилось поступать опрометчиво. Сейчас, когда Мекета нет рядом, кто сможет удержать тебя от необдуманных действий?

При упоминании имени брата, я почувствовал болезненный укол в середину груди, но сдержался и не стал пенять ей на это. В конце концов, о Мекете в подобном ключе мне придется слышать еще очень долго, так что пора начинать привыкать к боли. Взглянув на шаманку, я мрачно, но уверенно произнес:

– Вы правы, Тассия. Меня уже никто не удержит. – С грохотом опустив кружку на голопроектор, я сжал в руке инфочип и вылетел из кокпита. Нужно было привести себя в надлежащий вид, да и наконец уже добиться ответного сигнала от Дианы.

Смыв с себя всю пыль и сажу и тщательно оттерев въевшийся запах гари, я переодевался в свежую одежду, когда взгляд мой снова упал на криокуб, так и стоявший на столе. На этот раз крышка была тщательно запечатана, так что оттуда не исходило ни малейшего намека на рассеивающийся хладагент. И тем не менее, я не мог отделаться от ощущения, что какие-то слабые, но все же заметные токи по-прежнему распространялись по каюте, словно волны от брошенного в пруд камня.

Отложив в сторону расческу, я прислушался.

Казалось, будто изнутри ящика доносится приглушенный шум, отдаленно напоминавший мне голос Д’юмы.

Умом я понимал, что в реальности подобное возможно едва ли, и потому позволил себе легонько прикоснуться к Теням. Внутренний монстр тут же навострил уши, став олицетворением моего любопытства. Очевидно, что отрезанная голова здесь была не только затем, чтоб инфочип доставить. Аргус хотел, чтобы я снова что-то увидел. Притом, настолько отчаянно, что сама посылка просто-таки рвалась поведать о своей истории.

Естественно, я не мог заставить ее себя ждать.

Приблизившись к столу, я распахнул крышку криокуба и заглянул в, даже после смерти умудрившееся сохранить хитрое выражение, лицо Д’юмы. Запах смерти и химикалий ударил в нос, однако я не обратил на него внимания, всецело поглощенный взглядом контрабандиста, в склерах которого виднелись тонкие стебельки минна. Похоже, паразит успел здорово разрастись, прежде чем Д’юма скончался. Веселого в этом, конечно, было мало, в особенности учитывая мою роль в его заражении, но этот склизкий тип оказался настолько злокозненным, что ни малейшего угрызения совести я не испытал. Он получил по заслугам.

Прежде, чем нырнуть в начавший приоткрываться омут сумеречных видений, я немного помешкал, прислушиваясь к желанию позвать Тассию для подстраховки. В прошлый раз я действовал совершенно бесстрашно, поскольку знал, что в случае чего, шаманка сумеет меня, так сказать, подхватить. Теперь же я собирался действовать самостоятельно и потому подвергался атаке сомнений. Что, если что-нибудь пойдет не так и я не смогу выбраться из водоворота чужой памяти?

Однако острое желание наконец-то начать действовать самостоятельно и без оглядки на старших, перевесило осторожность. Сделав глубокий вдох, я растворился в Тенях, оставив каюту где-то далеко позади.

Я не выбирал, что подсмотреть и подслушать. Сознание само кидало меня из стороны в сторону, несильно било приливами чужих воспоминаний, будто утопающего, брошенного в открытом море. Никаких ориентиров, не за что зацепиться… Пока перед глазами будто из ниоткуда не выросла дырка утилизатора, подозрительно похожего на тот, что находился в туалетной комнате на «Ртути».

Меня это тут же насторожило. В памяти всплыл момент, когда контрабандист отчаянно рвался в туалет и проторчал там не менее получаса… Я выпучил глаза и уставился в щекастую морду Д’юмы, который, к счастью, не спешил справлять нужду. Вместо того, чтобы разоблачиться и устроится на стульчаке, он с большой сосредоточенностью извлек из потайного кармашка крохотный гиперволновой передатчик и отправил сигнал в неизвестные края. За стенкой в отдалении едва улавливались приглушенные голоса: я и шаманка в этот самый момент обсуждали условия нашей с ней сделки. Мне вовсе нетрудно было понять невозможность выйти и встретиться с самим собой из прошлого, но тем не менее, сам факт такого присутствия заставил мурашки носиться по спине.

Передатчик сдавленно пиликнул, сообщив о входящем звонке. Д’юма не раздумывая, нажал кнопку приема. В тот же миг тесную кабинку заполнил тихий, но оттого ничуть не менее зловещий мужской голос:

– Надеюсь, я не зря трачу свое время. – Голограмму связь не поддерживала, так что внешность говорившего оставалась для меня загадкой, но вот голос… Я не был уверен, что когда-либо слышал такой, однако встречаться лицом к лицу с его обладателем желания не испытал. Слишком богат он был жесткими обертонами, отчего складывалось впечатление, будто шагаешь голыми пятками по битому стеклу.

– Старейшина Шиан-И, – со всем возможным почтением ответил контрабандист. Лицо его бледнело, но голос оставался довольно уверенным. – Будь оно иначе, я не осмелился бы вас тревожить.

– Тогда говори.

Услышав короткий приказ, Д’юма тут же бросился его исполнять, более не размениваясь на цветистые выражения и избыточное лизоблюдство:

– Мне удалось выбраться со станции и унести чип с собой. Я не был до конца уверен, но старый добрый Мекет сумел-таки вытащить меня из самого пекла. В этот раз у нас получилось опередить противника, хотя убедить младшего из Динальтов оказалось не так просто

– Исток подозревает тебя?

– Скорей из-за своей природной недоверчивости, нежели чего-то иного. Ему не нравлюсь лично я. Не думаю, что это как-то связано с Орденом и нашей общей целью, мой господин.

– Ты в этом уверен? Советник Тулпар считал так же, однако испарился без следа.

– Старый дурак, скорей всего, струсил, повстречав Исток лично.

– А ты? – голос с той стороны казался заинтересованным.

Прежде, чем дать ответ, Д’юма немного обдумал свои слова.

– Глупо отрицать степень таланта мальчишки, но он по-прежнему борется с собой и оттого все делает наперекосяк. Думаю, если б старая огианка не отиралась вокруг него все время, будто заботливая мамаша, он давно бы уже натворил делов.

Повисла пауза, которая не несла в себе ничего хорошего. На лбу контрабандиста, ожидавшего ответа, проступили маленькие бисеринки пота.

– Кое-что из непоправимого он уже… натворил, – загадочно заметил Старейшина, несколько покоробив меня самого. Что я такого мог натворить? Убить Метару, разве что.

– Господин? – Как и я, терялся в догадках Д’юма.

– Неважно, – недовольство посыпалось сквозь динамик мелким колючим крошевом. – Почему ты прежде не упоминал об огианке?

– Ее не было с ними на станции. Должно быть, подобрали где-нибудь на Боиджии, – поспешно предположил Д’юма. – Столь убогая планетка как раз шаманке под стать.

– Держись от нее подальше, – не сказал, а отрезал Старейшина.

– Как прикажете. Впрочем, она и сама не особенно рьяно интересуется мной, сосредоточив все свое внимание на мальчишке. Сейчас их всех заботит только атака на Кодда Секундус и моя ложь о пропаже инфочипа.

– Что ж, надеюсь ты достаточно искусен в обмане, чтобы обвести вокруг пальца шаманку с Оджия-Прайм.

– Старейшине не следует об этом беспокоиться. Я сделаю все в самом лучшем виде. Сейчас мы на пути в систему Авиньон, где, предположительно, я должен найти способ убраться с территории Империи прежде, чем Черная эскадра обнаружат мое новое местоположение.

– Тебе понадобится помощь?

– Уже держу кое-кого на примете. Но, думаю, дополнительная поддержка лишней не будет. Кто знает, что может выкинуть этот пацан, если все пойдет не по плану.

– Так ты все-таки планируешь убрать старшего?

– Иного способа не вижу. Он знает о Гробницах.

– Что ж, – согласился невидимый собеседник и Дюма незаметно и с облегчением перевел дух, – тогда будь готов переслать точные координаты, чтоб я направил туда эмиссара.

– Конечно, Старейшина. Но кто это будет?

Голос с той стороны показался мне удивительно довольным:

– Не волнуйся. Ты его узнаешь.

Связь оборвалась, а Д’юма еще несколько секунд глазел на зажатый в руках передатчик с таким видом, будто тот мог его укусить. Рука контрабандиста дрожала, а испарина на лбу стала еще более заметной. Похоже, разговор с неизвестным Старейшиной выбил его из колеи, чего наш хитрый друг не ожидал.

Он еще постоял какое-то время, затем стер со своего лица все признаки беспокойства и с привычным самодовольным видом покинул наконец туалетную кабинку.

Меня тут же вышвырнуло из одного видения и бросило в объятья другого, не менее знакомого на вид.

Едва ли минуло больше часа после окончания бомбардировки. Нас с шаманкой, разумеется, и след уже простыл. Черные от копоти развалены, песок, превратившийся в стекло и отражавший только-только начавшее угасать пламя. Казалось, в этой обстановке ничто живое по определению не должно было остаться. Ан нет. Среди бесформенных масс, разбросанных тут и там мелкими грудами, что-то зашевелилось и закашлялось.

Д’юма был не в себе, но инстинкт выживания заставил его выбираться из-под завалов, подобно обожравшейся падали личинке кремниевой мухи. Корчась и натужно пыхтя, он ни на минуту не прекращал своей шумной возни, пока наконец не оказался на открытом пространстве и не завалился на спину, с довольным видом уставившись в задымленные небеса.

– Хрен тебе, сраный ублюдок! – злорадно выдохнул он и тут же зашелся в новом и еще более удушающем приступе кашля. – Ну нет, я тут не сдохну, как бы вы на это ни рассчитывали.

Нельзя было с уверенностью сказать, с кем из своих врагов беседовал в воображении Д’юма, но моя интуиция не оставила простора для большого числа догадок. Похоже, контрабандист не терял надежды на то, что переживет… хотя бы меня. И это несмотря на крохотного паразита, успевшего пустить в его тучное нутро свои цепкие корни. Впрочем, особенным проворством паразит в этот раз не отличался, что малость расходилось со словами шаманки.

Ни я, ни Д’юма не заметили, как он появился.

Высокий силуэт выступил из дыма, будто только и ждал, когда Д’юма очнется. Весь в черном, словно вестник Смерти, он надвигался с бесшумностью призрака, хоть призраком и не являлся. Едва только глянув на фигуру, я тут же признал в ней Ди Аргуса, и сердце мое пропустило удар.

Заметив серого стража, контрабандист быстро выпрямился, но не показал ни единого намека на испуг, будто ожидал этой встречи. Выпучив свои бесцветные глазки и тяжело дыша, он произнес с укоризной:

– Где ты прохлаждался?! Меня чуть не убили!

Остановившись в паре метров от маленького, но обозленного недоразумения, коим сейчас выглядел Д’юма, Аргус не выказал ни малейшего признака раздражения. Лишь откинул свой капюшон и всмотрелся в контрабандиста холодными серебристыми глазами. Непонятно от чего, я вдруг отметил, что ради меня подобного жеста он совершать не пожелал, а тут еще и смотрел чуть ли не с беспокойством.

– Так ты и есть последний прелат? – спросил Аргус, чуть сдвинув брови.

Оттопырив нижнюю губу и сделав грудь колесом, Д’юма чванно вопросил:

– А что, не похож? Ростом не вышел, хочешь сказать?

Никогда бы не подумал, будто у него могли быть какие-то комплексы относительно своего роста с таким-то раздутым самомнением. Впрочем, присутствие Аргуса вполне могло вогнать в депрессию кого угодно. Даже такого тщеславного и беспринципного типа, как Д’юма.

– Где инфочип?

– Здесь, где же еще? – Хлопнув себя по груди, Д’юма извлек из-за пазухи маленький черный предмет прямоугольной формы и продемонстрировал стражу. – Узрел? Мне пришлось здорово изворачиваться, чтобы эта безделушка не попала в чужие руки. Слишком много желающих.

Последние две фразы Аргус оставил без комментария, сосредоточив взгляд только на чипе. Не знаю, заметил ли Дюма, как по лицу стража скользнула тень алчного нетерпения, но сам я при этом испытал весьма неприятные чувства. Маленький дурак заигрывал с голодным хищником и даже не осознавал этого.

– Всем до смерти хочется выведать секреты Желтого Малыша, – продолжал вещать контрабандист. – И Динальтам, и Старейшине Шиан И, и той старухе, и даже тебе. Да-да, я понимаю, какое это искушение – обладание такими весомыми тайнами. Руки так и чешутся продать и озолотиться? Только не до всех доходит, насколько опасны могут быть некоторые из этих тайн. Те, кто командуют черными корабликами это знают и не остановятся ни перед чем, пока не уничтожат чип.

– Ты слишком треплив – короткий путь в могилу.

– Я слишком ценен, так что это вряд ли. Без меня, видишь ли, чип открыть будет непросто, а у твоего куатского Старейшины слишком мало времени, чтобы возиться со столь неприятной мелочью.

– Почему мало?

– Потому что тогда у него не останется преимущества. Все ищут Гробницы. И если Тень доберется до них первой, вашему славному Ордену и гребаной Черной эскадре не позавидуешь. Но хватит трепаться. Доставь меня к своему хозяину!

Неожиданно на лице Аргуса появился совершенно зверский оскал:

– К хозяину? Хм.

Стрекот активированного энергоклинка сказал мне все прежде, чем Д’юма успел отреагировать.

Он даже не пикнул. Звук рассекаемого воздуха заглушил любую попытку.

Ударившись о землю, голова Д’юмы несколько раз подпрыгнула, будто небьющийся винный сосуд, разбрызгивающий свое красное содержимое.

Прежде, чем у обезглавленного трупа подогнулись колени, Аргус протянул руку и выхватил из сжатого кулачка инфочип со словами:

– Тебе это уже не пригодится, прелат.

Тело контрабандиста наконец грянулось на черный песок, заливая тот кровью.

В отличие от гибели Тулпара, эта смерть не была неожиданностью. Но даже не смотря на внутреннюю готовность, я не мог не испытать потрясения, вызванного столь резким выпадом. Винить Аргуса в жестокости с моей стороны было бы теперь лицемерием, и все же я не мог не заметить, с каким наслаждением он отнимал жизни. Словно несчастный контрабандист был в чем-то виноват перед ним лично.

Спрятав оружие, Аргус оглянулся в поисках укатившейся в тень головы, а когда обнаружил, то подошел к ней, присел и подобрал свободной от чипа рукой. Подняв голову на уровень глаз, он какое-то время равнодушно разглядывал перекошенное выражение, застывшее на лице Д’юмы, а затем помаячил перед мертвыми глазами инфочипом и сказал:

– Тень узнает, как с этим поступить.