Темный долг

Глава 16 КОЛЬ СКОРО НОЧЬ

Прошло десять минут, прежде чем в комнате все успокоилось и очистилось, прежде чем магия рассеялась, как облака после ливня.

— Прошу прощения за то, что вам пришлось стать свидетелями этого, — произнес Морган, подходя к бару, встроенному в шкаф, налил себе порцию янтарной жидкости и осушил ее в два глотка. То, что Ирина отправила меня прочь из комнаты за бутылкой воды, послужило причиной тому, чтобы еще сильнее невзлюбить ее.

— Правда просишь? — спросил Этан. — Или ты рад, что мы были твоими свидетелями? — Он, похоже, тоже считал, что Морган не случайно выбрал этот момент, чтобы раздразнить Ирину.

— Допустим, оба варианта, — Морган вернулся за стол. — Она хотела высказать свои обиды, а я хотел доказательства ее неповиновения. Одним ударом двух зайцев. А Дом и так разваливается на части.

Он тяжело вздохнул.

— Я более чем убежден, что именно она рассказала Уиллу о Кинге, о том, чего же от нас хочет Круг. Он видел в Кинге врага для Чикаго, и вероятно ей не понадобилось много времени, чтобы убедить его действовать.

— Ты еще не допрашивал его? — спросил Этан.

— О, я его допрашивал, — ответил Морган, положив лодыжку на колено второй ноги. — Он не сдал ее. Играет преданного солдата.

— Ты думаешь, он поддерживает фракцию Ирины?

— Не знаю, — ответил Морган. — И я до сих пор не решил, как и стоит ли вообще разыгрывать эту карту с ней. Я не политик, — добавил он, выплевывая слова так, будто они оставляли неприятный привкус во рту.

Этан оставил эту тему.

— Мы обсуждали переселение вампиров Наварры? Нам нужно уменьшить риск, что они станут новыми целями, что Круг использует их, чтобы наказать Дом или тебя.

— Мы предлагаем разделить их по убежищам по принципу слепой лотереи, — сказал Скотт. — Они единственные будут знать, куда отправляются. Это снизит вероятность того, что их обнаружат, сделают их целями.

Морган сокрушенно покачал головой, барабаня пальцами по столу.

— Понадобится много времени, чтобы все организовать. У нас живет почти сто двадцать вампиров.

— Пусть наши Послушники-координаторы работают над этим вместе, — предложил Скотт. — Наша надежда — организовать дома и транспортировку сегодня ночью, по возможности перевезти первую группу вампиров. Остальные присоединятся после заката. К сожалению, теперь мы профи по массовому транспортированию вампиров. — Дом Грея стал целью вампироненавистников, которые забросали их зажигательными смесями, вынудив тем самым вампиров переехать. Временно их приютил Дом Кадогана, прежде чем они поселились в высотке.

Он посмотрел на Этана.

— Мы предлагаем помощь в перевозке. Тогда как Кадоган разберется с Кругом.

Я не была уверена, насколько мы сможем «разобраться» с Кругом, но Этан кивнул, соглашаясь.

— Приемлемые условия.

— Не вижу никакого способа, — ответил Морган, быстро осмотрев комнату, вероятно осознав, что здесь нет вампиров Наварры, с которыми он мог бы поговорить. Его Вторая взбунтовалась, его капитан и один из его охранников находились под стражей, и, очевидно, существовала фракция вампиров, жаждущих свергнуть его.

— И Морган отправится в Дом Кадогана, — заявил Этан.

Морган, похоже, разрывался между желанием поспорить и поблагодарить.

— С чего это?

— Потому что ты должен участвовать в переговорах.

— Зачем?

— Круг чего-то хочет от Дома Наварры, — сказал Этан. — Они решили, что у них на него есть права. Мы определим, чего они хотят, и выясним как дать им это.

— Ты не считаешь, что это будут деньги? — спросил Морган.

— Нет, — ответил Этан, затем жестом указал на меня, очевидно, давая мне позволение поделиться моими ранними догадками.

— У Наварры есть деньги, — произнесла я. — Даже если и не ликвидные, у вас есть антиквариат, предметы искусства, недвижимость. И у Круга есть юридические и бухгалтерские связи с Домом.

Скотт не отреагировал на это заявление, так что Этан, похоже, просветил его. Но Морган нахмурился, вероятно, раздраженный, что грязное белье Дома было еще больше выставлено на обозрение публики.

— Если бы Круг хотел денег, — продолжила я, — они могли бы просто взять их. Вероятно, они хотят чего-то другого. Власти или крови, или возможно все вместе, как с Сэнфордом Кингом.

Этан позволил воцариться тяжелой тишине, затем наклонился вперед на своем стуле.

— Давай позаботимся о безопасности твоих вампиров. А затем мы разберемся с Кругом.

***

Было почти два часа, когда мы вернулись в Дом, но папарацци все еще ожидали снаружи, а просители в фойе. Несколько лиц выглядели знакомыми — вампиры со вчерашней ночи, с которыми у Этана не было возможности пообщаться.

Один из временных работников-вампиров занял стол и извиняясь улыбнулся Этану. Последовало мгновение тишины, и я предположила, что они общаются телепатически.

«Они ждут с тех пор, как мы ушли», — мысленно сообщил Этан, и даже его мысленный голос прозвучал устало. — «Мне нужно уделить им время. Они это заслужили».

Это подало мне идею, так что я кивнула.

— Позволь мне сначала проводить тебя в твой кабинет.

Я подождала, пока он отдаст распоряжения временному работнику, подняв руку к своим подданным.

— Ваше терпение будет вознаграждено. Я сейчас все организую и вас проводят ко мне.

Дружное «спасибо» раздалось нам вслед, когда мы отправились дальше по коридору.

В кабинете Этана свет был включен. Холодная бутылка воды с капельками по бокам стояла на письменном столе, дожидаясь его.

— Благослови тебя Боже, Элен, — произнес он, садясь, открыл воду и сделал большой глоток. Когда он закончил, то протянул бутылку мне, но я покачала головой.

— Я перехвачу что-нибудь через минутку и спущусь вниз. Но прежде, думаю, у меня есть идея касательно Бальтазара. О том, как нам заставить его действовать.

— Я слушаю, Страж.

— Он жаждет возможности показать себя, продемонстрировать свою силу. И я не думаю, что он единственный — вампиры снаружи, они пришли к тебе за помощью, за уверенностью, за защитой. Они доверяют тебе так же, как и вампиры твоего собственного Дома. Но они не видели, чтобы тебя формально ввели в эту должность. — Я хитро улыбнулась. — Думаю, нам нужно исправить это.

Но Этан нахмурился.

— ААМ не решило, будет ли вообще какое-то официальное введение.

— Ты член ААМ, и вы все равны, согласно Николь. Скажи Николь, что важно, чтобы в Чикаго новые должности Мастеров были признаны. Назови это Введением в должность, коронацией, празднованием Дня Независимости ГС. Как бы вы это ни назвали, сделайте из этого масштабное событие — что-то, что подхватят СМИ. И не говори Бальтазару. Но позволь ему узнать.

Он вскинул брови.

— Николь может напрямую сообщить ему.

— Вероятно, она так и сделает. И это будет только еще больше искушать его.

— Ты считаешь, что он не сможет устоять.

— Ранее ты говорил, что он хотел церемонности, и я подумала, что в этом ты прав. Церемонность, волнение, освещение СМИ. И это будет на нашем поле, с нашими игроками и нашими правилами.

Этан обдумал предложение, а затем медленно начал улыбаться.

Но эта улыбка меня не обрадовала.

— Что?

— Ты, Страж, еще и Социальный Координатор Дома.

Мои глаза сузились.

— Ты назначил меня на эту должность в наказание.

— И оно еще действует. Я не стану заставлять тебя все планировать, — заверил он меня, и я постепенно расслабилась. — Но это хорошая мысль. Я поговорю с Маликом и Скоттом. Если мы сможем разгадать эту пьесу, тогда дело может стоить риска.

Когда мой живот снова заурчал, я вспомнила наше прерванное поручение.

— А что случилось с пиццей?

— Я бросил коробки, когда побежал помогать Наде. Они не пережили путешествие.

Я не стала рыдать из-за свеклы, но кивнула.

— Я собираюсь захватить что-то перекусить, а затем отправлюсь в оперотдел.

— У нас много средств для достижения целей, — сказал Этан, затем посмотрел на меня. — Будь осторожна, Страж.

Я пообещала, что буду, и оставила его с просителями.

***

Столовая была пуста, но свет просачивался из-под кухонной двери, как обычно и бывало. Я заглянула внутрь и увидела Марго перед столешницей, пританцовывающую под Бейонсе[70]. Определенно не та атмосфера, что на кухне Наварры.

Марго была великолепна, с пышной фигурой и прекрасным лицом, ее соблазнительные глаза подчеркивало каре темных волос и челка, опускающаяся к середине лба. Она была одета в черный пиджак шефа поверх леопардовых лосин и тяжелые резиновые туфли-сабо, которые, похоже, так любили шефы.

Она подняла глаза, но продолжала помешивать что-то в небольшой соуснице.

— Привет, Мер, — сказала она, затем нахмурилась. — Похоже, тебя хорошо приложили.

Я осторожно прикоснулась пальцами к скуле, которая еще побаливала.

— Все еще есть синяк?

— Ага, небольшой. Как Наварра?

Меня всегда удивляло, как путешествовала молва о наших вне-Домовских выходках, и я понятия не имела почему. Вампиры любили сплетничать, по крайней мере так же, как и люди, и учитывая, что именно эта сплетня включала в себя нападение на вампира, Люк, должно быть, известил Дом в качестве меры предосторожности.

— В данный момент не очень. Внутренний конфликт, внешний конфликт. Своего рода беспорядок.

— Я когда-нибудь тебе говорила, что подавалась туда?

Я перевела свой взгляд с аккуратно нарезанных квадратиков овощей на столешнице рядом с ее плитой на ее лицо.

— Нет. До Кадогана?

— Одновременно. Я не была уверена, какой Дом мне больше нравится — Кадоган был мне по душе, но у меня был друг в Наварре.

— И почему ты выбрала Кадоган?

— Я доверяла Этану больше, чем Селине.

— Хорошие инстинкты.

— На полном серьезе? Этан был — и все еще есть — очень практичным в том, что касается вампиризма, Послушников. Наших обязанностей по отношению к Дому, его обязанностей по отношению к нам. Селина же была более… Я не знаю. Особенная. В смысле, Этан особенный по-своему, конечно. Но он особенный в том, что касается важных вещей. Она же очень много внимания уделяла тому, какими мы были вампирами, с заглавной «В». Чтобы в любое время казались лучшими вампирами города. Это было утомительно.

— Да. Подобное я почувствовала и сегодня. Огромные ожидания того, как «быть» вампиром.

Она кивнула.

— Это довольно сильно ударило по ним. Что тебя сюда привело?

— Я знаю, что сейчас не время ужина, но могу я взять что-нибудь пожевать?

— Конечно. Дай секунду, мне нужно довести это до нужной кондиции. — Она помешивала в соуснице еще минуту или две, а когда решила, что все готово, вылила содержимое — карамельного цвета жидкость — в ближайшую стеклянную посудину.

— Я топлю масло, — сказала она, а затем положила соусницу в раковину, подошла к холодильнику и достала небольшой переносной контейнер. — Ветчина и хороший белый сыр на багете. Дижонская горчица и майонез, соленые огурцы и чипсы.

Я взяла у нее контейнер и улыбнулась.

— Ты приготовила мне контейнер на вынос?

Она снова закрыла холодильник.

— А. Ты, видимо, не знаешь о Распоряжении Двести Одиннадцать.

— Что это?

— В общих чертах, мы должны держать наготове обеды для тебя. Этан считает, что ты постоянно голодна.

Я разрывалась между раздражением и восхищением, ведь это распоряжение было как невероятно удачным, так и крайне оскорбительным.

— Это смешно. Я не всегда голодная.

— Сейчас ты голодна?

Я промолчала.

— Может быть, — ответила я с покорностью.

Она махнула рукой в сторону контейнера.

— Вот видишь. Ешь свой нормативный сэндвич и радуйся. Я добавила еще два печенья с шоколадной крошкой.

В любом случае это нечто.

***

Я была достаточно голодна/зла от голода, поэтому не считала, что компания была бы хорошей идеей. Также нечасто бывало, чтобы я оказывалась на несколько мгновений в одиночестве, так что я посидела в темном кафетерии несколько спокойных минут, поедая свой ужин на вынос вместе с бутылками крови и воды, которые захватила из холодильника.

Одна стена кафетерия полностью состояла из окон, которые выходили на территорию Кадогана. Уличное освещение было включено, выделяя группу деревьев, на которых начали появляться почки, тюльпаны, которые начали расцветать. Отсюда я видела французский фонтан во дворе и, если сидеть достаточно тихо, можно было даже услышать журчание воды. Пока я ела, продолжая осматривать двор, мой разум останавливался на капающей воде, на нежно раскачивающихся ветвях, на свежих возможностях, которые весна могла принести в Чикаго.

К тому времени, как я покончила с едой, мой разум снова был спокоен, и моя адекватность была восстановлена. Я убрала за собой, направившись к яркому коридору, и приготовилась вновь войти в хаос.

***

Оперотдел как обычно жужжал от деятельности и настороженной магии. Временные сидели за компьютерными станциями, а Люк за своим столом, доставая горсть попкорна из жестянки, уставившись в свой ноутбук и печатая по клавише за раз указательным пальцем. Келли и Джульетта сидели за конференц-столом, деловито работая на своих ноутбуках и планшетах. Линдси не было, вероятно, патрулировала территорию.

Он поднял глаза, когда я вошла.

— Ох, блудный Страж вернулся. Этан наверху?

— Встречается с просителями. Они ждали его.

Люк кивнул.

— Мы вчера свели двоих с твоим дедушкой. Межсуперовые конфликты вне нашей юрисдикции. — Его взгляд сместился на мою щеку. — Похоже, у тебя был очень интересный вечер. Интернет это подтверждает.

Я остановилась.

— И что это должно значить?

— Келли, — потребовал он с улыбкой, и Келли, губы которой растянулись в улыбке, вывела на настенный экран видео, на котором я преследовала нашего подозреваемого.

— Сукин сын, — пробормотала я, хотя я действительно выглядела очень круто, несясь по улице в коже с развивающимся за мной хвостом. Мое выражение «Серьезного Вампира-Воина» было довольно убедительным.

С другой стороны:

— Кто-то из этих ублюдков, которым хватило времени сделать эти видео, подумал о том, чтобы остановить парня, который только что напал на вампира?

— Очевидно, нет, — ответил Люк. — Но у них было достаточно времени, чтобы связаться с каналами новостей и продать им кадры.

Я подошла и схватила горсть попкорна Люка, прислонившись бедром к краю его стола, пока жевала.

— Есть новости от Команды Омбудсмена?

— Да. Джефф смог прогнать фото по поисковику. На экран, — приказал Люк своим лучшим тоном Пикара[71], указывая пальцем на Келли.

Это был не особо хороший Пикар, так что я одарила Келли сочувствующим взглядом.

— Он такой всю ночь?

— К несчастью, — ответила она, смотря в свой планшет. — «Пусть будет так»[72] было уже несколько раз.

— Пусть будет так! — снова произнес Люк с воодушевлением и очень плохим британским акцентом. Не важно, насколько плачевным было положение снаружи, мы всегда могли рассчитывать на малость легкомыслия Люка.

На экране появилось изображение, фотография рыжеволосого, хотя его волосы были короче на снимке, а один глаз украшал внушительный синяк.

— Похож на честного горожанина. Кто он?

— Зовут Джуд Магуайр. Тот еще послужной список. Взлом с проникновением, разбойное нападение, воровство. В основном относительная мелочовка, но много. Ты ранила уголовника.

— Что насчет его связи с Кругом?

— ЧДП о нем знает, — ответил Люк. Он схватил еще одну горсть попкорна, поднялся и подошел ко мне. — Он наемник, исполнитель. Недостаточно высоко поднялся, чтобы контролировать деньги. Он заслужил похвалу уже за то, что не отказался от своим партнеров. Не стал доносить, и даже не пошел на сделку. Он сделал все по-тихому, тем самым заслужив уважение.

Я кивнула.

— Наемник — отличное описание того положения, в котором он был. Все происходило прямо на улице, Люк. В темноте, да, но ведь в той части Золотого Побережья все еще хорошее освещение, а он напал прямо снаружи Дома.

— Дерзость, вот ваш способ послать сообщение Наварре.

Я кивнула.

— ЧДП проверили его обычные убежища, но там нет никаких его признаков. Он жил с девушкой, строптивой женщиной согласно Катчеру, но она говорит, что не видела его уже пару недель.

— Тупик, — сказала Келли, и Люк кивнул.

— Прячется где-то с остальной командой, но ЧДП не знает, где находится это место. Джефф рыскает по Нету в поисках каких-нибудь зацепок, информации. Круг пока не связался с Наваррой, но я ожидаю, что это вскоре случится, основываясь на том, что мы видели на данный момент.

— Как идет эвакуация?

— Медленно, но верно. Греи на удивление хорошо справляются с логистикой. Плюс того, что кто-то закидал твой Дом бомбами, как мне кажется. Последний отчет — двадцать три процента Дома уже вывезены. Они довольно хорошо рассеялись — убежища в границах города не смогут вместить их всех — но, по крайней мере, у них лучшая защита.

— Круг не вмешивался?

— Пока нет. Но это не значит, что не станет, но они наверняка не ожидали такой быстрой или такой направленной реакции. Я не очень часто признаю заслуги Моргана, но он лично присматривает за эвакуацией, желая убедиться, что все вампиры уехали и находятся в безопасности.

— Это еще не конец, — произнесла я. — Даже если Круг не ударит по этим вампирам, или теперь по убежищам, они подождут. У них нет оснований оставлять все так.

— Согласен, — ответил Люк. — И мы не хотим затягивать с этим. Вампиры начнут трепать языками, и убежища не будут безопасными вечно. Наше время ограничено, пока Круг играет в догонялки, чтобы опередить их. Когда Морган прибудет сюда, думаю, мы попытаемся заставить его связаться с Кругом. Узнать их требования, поговорить с ними, что-то такое.

Я кивнула.

— Плюс еще и Бальтазар.

От одного лишь его имени что-то в моем животе перевернулось, а сейчас там было только печенье с шоколадными крошками.

— Он снова объявлялся?

Люк покачал головой.

— Нет. Джульетта договорилась, что один из охранников-людей завтра позвонит в компанию по недвижимости во время их рабочих часов. Как и Круг, он кружит вокруг нас, подбираясь ближе с каждым новым кругом. Похоже, он наслаждается своей игрой.

— Это соответствует моим ощущениям.

Люк повернулся ко мне.

— Как думаешь, что-нибудь из твоего жизненного опыта может помочь нам найти его? До сих пор лишь у тебя одной состоялась с ним интимнейшая из бесед. И мне очень жаль, кстати.

Я неловко пожала плечами, обеспокоенная, и кивнула.

— Я не уверена, что могу рассказать тебе. Когда я «проснулась», или как это назвать, мы были в старомодной комнате. Никакого электричества, грубо построенная. Восемнадцатое столетие, может быть, девятнадцатое. — Я закрыла глаза и подумала об обстановке, предметах в той комнате. — Кровать с балдахином. Окно. Свеча. Небольшой столик. Открытая тетрадь на нем. Еще один небольшой столик.

— Что за тетрадь? Что-то написано?

Я открыла глаза, пытаясь показать размер руками.

— Где-то сантиметров двадцать на тридцать пять? Выглядела старой. Бумага была желтой. Исписанная от руки, но чернила выцвели.

Люк кивнул.

— Вспомни как можно больше деталей комнаты. Может быть, он выбрал эту комнату по какой-то причине, эти предметы. Может, эта тетрадь что-то значит, и быть может, мы сможем использовать их, чтобы найти его.

— Конечно. Я говорила с Этаном об идеи выманить его, — сказала я и поведала Люку о возможной церемонии введения в должность.

— Что касается идеи, мне она нравится. Наши люди, наше место, наши условия. Но нет никаких гарантий, что он появится.

Я кивнула.

— Мы должны заручиться поддержкой кого-то дружески расположенного из СМИ — Ника, наверное — чтобы сделать историю, выстроить все так, чтобы Бальтазар и его эго не захотели пропустить это событие. Это его сущность, Люк, — его эго. Все, что он делает, он делает, чтобы удовлетворить его.

— Нарцис и психопат.

— Да, — согласилась я.

Вошла Линдси и бросила свою кожаную куртку на спинку стула.

— Папарацци могут по очереди выкусить у меня. Твоя очередь, детка, — сказала она Келли, которая взяла наушник и направилась к двери, потому что пришел ее черед патрулировать.

Глаза Люка засветились при виде его любимой.

— Проблемы в раю?

— Все новости плохие, — ответила она. — Что Бальтазар, что Дом Наварры.

— Тебя раздражает, что они излишне любопытны, — спросил Люк с ухмылкой, — или раздражает только то, что они не спрашивают о тебе?

Однажды Линдси красовалась на обложке еженедельного журнала светской хроники в качестве фотомодели-вампира, и она наслаждалась вниманием.

— Я не обязана на это отвечать. Но, вероятно, и то, и другое. — Она посмотрела на меня, раздражение сменилось беспокойством. — Ты в порядке?

Я кивнула.

— Щека побаливает, но я буду в норме. Уже начинает проходить.

— Хорошо. — Она погладила меня по руке, и я не вздрогнула, отчего по мне прошла новая волна связанной с Этаном вины. — Есть что-нибудь новенькое?

— Как оказалось, — ответил Люк, — то Бальтазар, то Дом Наварры. Мерит хочет изучить постановку нападения Бальтазара, посмотреть, не даст ли нам это какие-нибудь подсказки. Почему бы тебе не скоординироваться с Джеффом, может ты сможешь помочь с Кругом?

Линдси кивнула.

— Слушай, — произнесла я, — я могу с тобой поговорить минутку, прежде чем ты приступишь к работе?

Приподняв брови от любопытства, она кивнула.

— Конечно.

Она вышла за мной в коридор. Я приоткрыла дверь в тренировочный зал достаточно, чтобы убедиться, что он пуст, затем открыла ее и зашла внутрь, жестом приглашая ее следовать за мной. Потолок был высокий, окруженный балконом, с которого вампиры могли наблюдать за спаррингами или тренировками. На стенах висело старинное оружие, а на полу лежал слой матов татами, готовых к бою или тренировке.

— В чем дело, чика? — спросила Линдси, убедившись, что дверь за нами закрыта.

— Это насчет Бальтазара. Насчет прошлой ночи. По поводу гламура. Я хочу знать, можешь ли ты как-нибудь научить меня отражать его. Если он сделает это снова, я хочу быть готова. Я не хочу…

Я прервала предложение, когда к глазам подступили слезы и отвела взгляд, сосредоточившись на одной из древних пик, висящих на стене, разукрашенную в полоску, с висящими кожаными лентами и перьями на конце. Когда я сочла, что снова себя контролирую, я посмотрела на Линдси и увидела, что ее лицо выражает мягкость и поддержку.

— Я не хочу снова такой близости, — сказала я. — Если это происходит в моей голове, я могу помешать ему пробраться в нее, верно? Помешать этому произойти?

— Я могу попробовать, — ответила она, затем опустилась на пол и похлопала по мату перед собой. — Расскажи мне, как это ощущалось, — попросила она, когда я села, скрестив ноги, напротив нее. — Физически, я имею в виду.

— Ну, я спала, а потом проснулась в той комнате. — Я дала ей то же краткой описание, что и Люку.

— Я не помню, чтобы чувствовала какую-либо магию, не проникающую. Я чувствовала магию, выходящую из него, словно меня проталкивали через тоннель. У меня было такое же ощущение, когда Бальтазар зачаровал меня в кабинете Этана. Это что-то включило, вызвало какую-то вампирскую восприимчивость. Мы полагаем, что мой иммунитет на самом деле был сбоем, что теперь гламур действует на меня так, как и должен.

Линдси кивнула.

— Как тогда, когда Селина надрала тебе задницу, и твое восприятие встало на свое место.

Это был не самый мой лучший момент в качестве бойца, но это был важный для меня момент, как для вампира.

— Ага, типа того. Я становлюсь разбитым на чертовы кусочки вампиром. И теперь, либо из-за того, что произошло тогда, либо из-за того, что произошло в его комнате, а может и из-за того и другого, я к нему особо чувствительна. Морган сегодня использовал гламур, и я чуть не тронулась.

— Я бы и впрямь хотела обменяться парочкой нецензурных слов с Бальтазаром.

— Тебе придется встать в очередь. Этан первый.

Она кивнула.

— Итак, вернемся конкретно к этому случаю, хотя Бальтазар и не был в буквальном смысле в твоей голове, верно? И ты на самом деле не была в какой-то другой комнате. Это больше похоже на…, — она замолчала, явно подбирая правильную формулировку, — что-то вроде соединенное психическое пространство. Психическое место, в которое он тебя затащил.

Я кивнула.

— Я пыталась поставить стены — ментальные блоки. Они не очень-то помогли.

Она кивнула.

— Если ты не невероятно сильна психически — на вершине строчки — ментальные блоки не сработают против такого гламура.

— Что, если он снова попытается затянуть меня в соединенное психическое пространство?

— Ну, во-первых помни, что это метафизическая конструкция, не нечто реальное.

— Но он ударил меня. Влепил пощечину и оставил отметину. — От этого напоминания моя щека жалостно зазвенела.

— У психических ран есть физические проявления, — сказала она. — Только лишь то, что он связывается с тобой психически, не означает, что нет никакого физического воздействия. Но помни — это по-прежнему гламур. Он не может на самом деле забрать тебя силой в то психическое пространство — не физически, во всяком случае. Но он попытается убедить тебя, что может. В конце концов, в этом суть гламура. И второе, если он потянет тебя туда, позволь этому течь своим чередом.

— Позволить течь своим чередом?

Она кивнула.

— Ты когда-нибудь ездила в автобусе, в котором нет свободных мест, и тебе приходится постараться, чтобы встать в середине, и держаться за один из этих «вот дерьмо» поручней?

— Да, конечно, — ответила я, просто решив присоединиться в качестве метафизического наблюдателя.

— Ну, чтобы устоят на ногах, тебе приходится балансировать. Если ты сожмешь колени, то полетишь кубарем. Но если ты расслабишь ноги, — она вскочила на ноги и волнообразно замахала руками, — то останешься на ногах. Ты не можешь просто ехать на автобусе. Ты должна объездить его.

— О'кей.

— Гламур похож на это. Твоим инстинктом будет борьба — возвести ментальные блоки. Для большинства вампиров это не работает. Ты должна расслабить колени и устоять.

— Устоять, — пробормотала я, вдруг подумав о поздней ночи в прошлом апреле, когда я впервые встретила Селину. Она пыталась меня запугать, но я так и не подверглась воздействию ее силы, и позволила ее магии обтечь меня. Это выбесило ее, что сделало эффект вдвойне приятным.

— Я вроде как делала это раньше, — произнесла я и рассказала ей эту историю. — Но даже тогда обычная магия не влияла на меня таким образом. Она подавляет, даже если ее действие слабое. Даже если это действие направлено не на меня.

Она кивнула.

— Думаю, линия поведения все та же. Ты стоишь в автобусе, или держишься на волнах, или какую ты там аналогию предпочитаешь. Но ты позволяешь этому пройти через тебя, протечь мимо тебя. Позволь магии наступать и отступать, проходить через тебя, но чтобы она на самом деле не затрагивала тебя.

— Куча метафор, — указала я.

Она расплылась в улыбке и похлопала меня по плечу.

— Ты студентка, изучающая литературу.

— А ты фанатка «Янкиз» и дочь короля свинины Дубьюка[73].

— Все это и пакет чипсов, — согласилась она, затем вскочила на ноги и протянула руку, чтобы помочь мне подняться.

— Спасибо за помощь.

— Всегда пожалуйста. Это меньшее, что я могу сделать после того, как ты держала мне волосы во время моей последней психической тошноты.

— Так и было, — согласилась я. — Слушай, — произнесла я, рассеянно поигрывая молнией на моей куртке, — пока мы здесь, могу я задать тебе личный вопрос?

— Это по поводу моей сексуальной жизни?

— Я никогда не буду задавать тебе вопросов на тему твоей сексуальной жизни.

— Согласна. Продолжай.

— Это касается призыва… — Я замолчала, собираясь с мыслями. — Это реально хреново, Линдси. Бальтазар был в моей голове, и в этом не было ничего хорошего или утешительного. Это была манипуляция чистой воды, и в самом жестком виде. — Я нахмурилась. — Думаю, мой вопрос заключается в следующем: Если есть способы с этим бороться, то почему все Послушники позволяют делать это своим Мастерам?

Казалось, вопрос ее омрачил, отчего я почувствовала себя уродкой из-за того, что это спросила.

— Потому что бессмертие — срок долгий, Мерит. За это время приходят и уходят люди и империи. Приходят и уходят колдуны и оборотни, — тихо добавила она, и я отказалась думать о подтексте этого заявления. Я не стала даже рассматривать такую возможность, что дорогие мне люди, оборотни и колдуны не всегда будут рядом.

— Это паршивая часть нашей реальности, — продолжила она. — Но твоя связь с Мастером? Она есть, пока ты жива. Всполох пламени в темноте. Ты никогда не будешь одна. Не на самом деле. — Она кивнула головой в мою сторону. — Ты это заметила, когда Этан погиб? Я имею в виду у себя в голове?

Как я могла выделить что-то среди своих чувств? Я полностью чувствовала его утрату и столькими способами — эмоционально, физически, психически. Да, я знала, что его больше нет, но его внезапное отсутствие было разрушительным, ментальная тишина была лишь одной маленькой щепкой среди этого.

— Я горевала, — ответила я. — Не думаю, что могла это выделить.

Она кивнула.

— Понимаю. На самом деле, теперь, когда думаю об этом, я задаюсь вопросом, почему Этан не ощущал Бальтазара.

— Может, и ощущал, — сказала я. — Он никогда не говорил обратного.

Но мы все еще смотрели друг на друга, добавив этот факт к растущему списку вопросов к человеку, которого мы называли Бальтазаром, человеку, который был так силен, что мог призвать нашего Мастера и вторгнуться в мой мозг, и настолько смел, что зачаровал людей посреди делового центра Чикаго.

Мы не были уверены, кто он, но «что» он такое, было довольно понятно.

Он был угрозой.