Темные силы над Муншаез

Состязание в Силе

Странное, таинственное чувство побуждало Кантуса спешить, и он помчался вперед мерными, ровными прыжками – он мог бежать так много дней подряд. Великолепный мурхаунд, сам не понимая почему, стремился как можно скорее вернуться домой.

За ним, не отставая, бежала Стая. Волки больше не нападали на домашних животных, и на людей, встречающихся на их пути. Кантус вел их в обход больших человеческих поселений, мимо уединенных ферм они пробегали так быстро, что волки ничего не успевали предпринять.

Хотя сила и выносливость огромного пса были велики, до дому еще было очень далеко.

Пройдет много дней, прежде чем он снова увидит Кер Корвелл.

Казгорот сам вел армию захватчиков, лично указав место, куда нужно будет поставить две самые большие катапульты. Огромные деревянные колеса глубоко проваливались во влажную землю, но тяжелые машины все равно медленно продвигались вперед. Две сотни северян с кряхтеньем толкали их вверх по крутому склону. Деревянные палисады Кер Корвелла высились в ста футах над ними.

Громко скрипя, повозки заняли намеченные позиции. Вслед за катапультами дюжины северян тащили на плечах громадные дымящиеся котлы с кипящей смолой. Черный, едкий дым поднимался над котлами, по вонь совершенно не беспокоила Казгорота.

Легионы северян наступали на Кер Корвелл. Замок был очень хороню укреплен, но Казгорота ни на минуту не покидала уверенность в исходе битвы.

На левом фланге Грот вместе с отрядом фирболгов тащили по замковой дороге тяжелый таран. Каждое существо было одето в тяжелую кожаную накидку с капюшоном для защиты от атак с крепостных стен. Таран – массивный дубовый ствол с железным наконечником – нес в себе силу Темного Источника, и Зверь знал, что сделанные руками простых смертных ворота Кер Корвелла не смогут долго выдерживать его удары.

По склонам холма, к замку, с топотом бежали тысячи северян.

Вооруженные веревками, крюками, лестницами и зажигательными снарядами, захватчики начали карабкаться по крутым каменным склонам, пытаясь пробить брешь в деревянных палисадах.

Только Смертоносные Всадники не участвовали в атаке, поскольку их лошади становились обузой на крутых склонах или в узких участках дороги.

Однако, когда падут ворота, или удастся пробить в стене брешь, у Всадников будет достаточно возможностей проявить себя.

Внутренне улыбаясь, Казгорот знал, что Смертоносные Всадники не подведут.

Дождь стрел неожиданно обрушился на солдат у катапульты, и несколько северян с криками попадали на землю. Однако, другие встали на их места, и машины продолжили посылать на замок пылающие снаряды. Уже несколько пропитанных горящей смолой снарядов упали на палисады, заставив защитников отчаянно бороться с огнем.

Однако, Телгаар беспокойно хмурился: Зверь, сидевший в его теле вспомнил о еще одном – неучтенном им в этой битве – факторе.

Где же молодая друида?

– Пора!

Приказ Тристана гулким эхом разнесся по двору замка, и лучники ффолков выпустили сотни стрел в бесконечные ряды северян, взбирающихся к палисадам.

– А теперь масло!

Пятьдесят человек из гарнизона замка, включая Даруса, Полдо и самого принца, находились на бастионе над воротами. По команде Тристана несколько человек, в тяжелых толстых перчатках, вылили из котлов дымящееся масло через каменный парапет.

Наступила короткая пауза: все ждали результата. Потом молодой солдат на стене истерически закричал:

– Их это не остановило! Они продолжают наступать!

Тристан смотрел вниз и не верил своим глазам. Действительно, кипящее масло скатывалось по накидкам и капюшонам фирболгов и быстро остывало на сером булыжнике.

Неповоротливые фирболги ударили своим мощным тараном в массивные дубовые ворота. Полетели щепки, и ворота подались немного назад.

– Они долго не продержатся! – спокойно заметил Тристан.

– Как мы можем остановить их? – прокричал Дарус стараясь перекрыть шум ударов. – Если они прорвутся через ворота – нам всем конец!

– За мной! – воскликнул Тристан, выхватывая меч Симрика Хью и распахивая дверь на винтовую лестницу, ведущую вниз, к воротам.

– Какая разница, где помирать, – наверху или внизу, – пробормотал Полдо, бросаясь вслед за принцем вниз по лестнице.

Дарус прыгнул за Полдо, полдюжины солдат загрохотали по лестнице вслед за троицей.

Тристан выскочил из дверей, выходящих на нижний уровень, как раз в тот момент, когда деревянные створы не выдержали и ворота открылись. Одна половина с грохотом рухнула на землю, а другая осталась болтаться на единственной петле. Моментально, радостно вопящие фирболги бросились в пролом.

Теперь, когда главные ворота были пробиты, у фирболгов было два возможных пути проникновения в замок. Если они смогут проломить своим тараном еще и опускную решетку за крепостными воротами, то они сразу проникнут во двор замка. Если же им удастся опрокинуть небольшой отряд Тристана, монстры взберутся по винтовой лестнице на бастион над воротами, а оттуда до деревянных палисадов уже совсем близко.

Тристан прыгнул к ближайшему фирболгу, и одним ударом вспорол ему брюхо. Чудовище еще не успело упасть, а принц уже прикончил второго и третьего. Через несколько секунд вопли раненых фирболгов эхом отразились от каменных стен. Остальные монстры, бросив таран, схватились за свои грубые каменные ножи или тяжелые деревянные дубины.

Принц смутно чувствовал рядом с собой присутствие Даруса, видел, как серебряной вспышкой мелькал его ятаган. С другой стороны сражался доблестный карлик.

– Берегись! – крик Даруса вовремя предупредил принца, и тот едва успел уклониться от смертельного удара тяжелой дубины. И прежде чем фирболг успел восстановить равновесие, меч Симрика Хью нанес Дружеский визит в его сердце, а существо рухнуло на каменный пол, обагрив его кровью, бьющей из смертельной раны.

Другие фирболги набились в узкий каменный мешок между опрокинутыми воротами и решеткой, и каменный пол стал скользким от пролитой крови.

Когда Тристан сделал очередной выпад, стараясь поразить очередного великана, его сапоги заскользили в луже крови и он тяжело упал, потеряв ориентировку. Фирболг лягнул его тяжелым, подбитым гвоздями сапогом, и Тристан от боли непроизвольно сжался в комок, ожидая последнего удара сверху.

Сквозь кровавый туман, застилающий ему глаза, принц увидел, как Дарус, в молниеносном прыжке глубоко вонзил свой клинок в монстра, ударившего Тристана.

– Скорей сюда! – Полдо схватил руку принца и потащил его назад с силой, удивительной для такого маленького существа. На помощь пришел еще кто-то из ффолков, и им удалось вытащить принца из самой сечи и поставить на ноги. Уворачиваясь от ударов тяжелых неповоротливых дубин, к друзьям подскочил Дарус, чтобы проверить, все ли в порядке в Тристаном.

– Благодарю, со мной все нормально, – прохрипел принц.

Не теряя ни секунды, верткий калишит метнулся к ближайшему громадному фирболгу и коротким движением кисти перерезал ему горло.

Несколько мгновений Тристан отдыхал и приходил в себя, наблюдая за боем, развернувшимся перед крепостной решеткой. Несколько дюжин фирболгов яростно бились против небольшого отряда ффолков. К счастью, ограниченность пространства и полное отсутствие воображения у фирболгов не давали им возможности скоординировать свои действия. Около полудюжины мертвых фирболгов лежало на залитых кровью камнях, а рядом с ними принц увидел трех ффолков с проломленными черепами.

Тристан снова вступил в сражение, выбрав для начала глупо ухмыляющегося фирболга. Принца чуть не стошнило от зловонного дыхания монстра. Не обратив внимания на выпад принца, лоснящийся от пота фирболг нанес прямой удар своей тяжелой дубинкой; но Тристан, предугадав намерения врага, быстро отскочил в сторону и нанес точный удар в незащищенный живот монстра.

Вопя от боли, фирболг упал на колени, тщетно пытаясь удержать свои выпадающие внутренности. Через несколько секунд он затих, а пол стал еще более скользким.

Каменный мешок наполнился запахом крови и смерти, и усталость стала одолевать как защитников, так и нападавших. Тристан огляделся и понял, что только он сам, Дарус, Полдо и один-единственный ффолк стоят между фирболгами и дверью, ведущей к винтовой лестнице.

Тяжело дыша, принц понял, что фирболги чуть отступили назад, чтобы тоже немного отдохнуть. Пот стекал со лба, и принц сердито стер его. Он понимал, что не должен давать фирболгам возможность отдохнуть и перегруппироваться, иначе они снова возьмутся за таран и пробьют крепостную решетку.

– Мы должны атаковать, – прохрипел принц, поднимая меч Симрика Хью, хотя даже это слабое усилие пронзило уставшие мышцы обжигающей болью.

– Хесс-й! – с отчаянным воплем Полдо метнулся вперед и глубоко вонзил свой меч в ногу ошарашенного фирболга. Но, прежде чем товарищи карлика успели прийти ему на помощь, тяжелая дубина фирболга ударила его и Полдо, отлетев к стене, врезался в нее и упал без чувств.

– Ладно, вонючий ублюдок, – прорычал Дарус негромко, но его голос удивительным образом вдруг перекрыл шум битвы. Калишит наступал низко пригнувшись, и фирболг, ударивший Полдо, инстинктивно отступил, чуя приближение смерти.

Дарус прыгнул вперед, и Тристан быстро последовал за ним. Пока принц отбивал удары, направленные в спину калишита, Дарус заставил своего противника отступить.

С хриплым криком ужаса, монстр наступил на таран, по-прежнему лежащий посреди дворика, и с грохотом рухнул на спину. С лицом, перекошенным от ненависти, Дарус по рукоять вонзил свой ятаган в живот фирболга.

Молниеносно отскочив назад, он избежал ударов, с которыми обрушились на него другие монстры. Тристан воспользовался неосторожностью врага, без оглядки напавшего на неуловимого калишита. Меч Симрика Хью, казалось, шипел от удовольствия, поражая плоть фирболгов, и принц успел нанести врагу несколько глубоких ран, пока фирболг не повалился замертво.

Но Тристан понимал, что долго так продолжаться не может. Пока он пытался найти решение, коварный удар снес голову последнего ффолка, и они с Дарусом остались вдвоем перед широкой деревянной дверью, ведущей на крепостные стены.

– Когда фирболги придут в Корвелл…

У них над головой раздался сильный голос, запевший балладу. Словно по волшебству, принц почувствовал, как новые силы вливаются в него. Песня сопровождалась сильными и мелодичными аккордами лютни, и на Даруса произвела такое же точно действие. Калишит вытер лоб, и бесконечная усталость на его лице сменилась прежним выражением неотступного упорства.

И Керен тут же присоединился к друзьям.

Менестрель быстро закинул лютню за спину и обнажил свой длинный серебристый меч. Даже без лютни Керен продолжал петь балладу о смертельной битве. Между строфами он успел подмигнуть принцу:

– Нам нужно продержаться всего несколько минут!

– Таран! – закричал Дарус, показывая своим окровавленным клинком.

Часть фирболгов, проявив неожиданную сообразительность, подняла таран и приготовилась разнести крепостную решетку.

– Вперед! – вскричал принц, и все трое, проскочив мимо неповоротливых гигантов, пытавшихся прикрыть своих товарищей с тараном, побежали врагу наперерез.

Тристан нанес быстрый удар фирболгу, держащему один из концов тарана.

Дарус метнулся дальше, нанося быстрые удары и ловко уворачиваясь от ответных. Керен немного поотстал, и его меч не был столь же быстрым, но он хладнокровно защищал спины своих друзей от нападений сзади.

Тут несколько фирболгов поскользнулись и, отчаянно ругаясь, уронили таран. Однако, один из них изловчился и тяжело двинул дубиной по ребрам Керена. Менестрель с лицом, посеревшим от боли, отшатнулся назад.

Пытаясь защитить своего друга, Тристан и Дарус тоже вынуждены были отступить назад, к стене. Как прежде, гигантам было негде развернуться, и еще несколько монстров добавили своей крови, повалившись на пол рядом с другими фирболгами.

– Мы… не сможем… больше удерживать их, – прорычал Дарус, отчаянно увертываясь от удара тяжелой сабли, который пришелся в стену, оставив в ней глубокую царапину.

– Мы должны попытаться, – проворчал Тристан, который без устали отражал удары, сыпавшиеся на него со всех сторон, и у него не было времени, чтобы взглянуть на друга.

Громкий скрежещущий звук заглушил даже стук мечей, и принц с ужасом узнал его.

Кто– то поднимал крепостную решетку -последний барьер между Кер Корвеллом и фирболгами.

– Решетка! Они смогут попасть на крепостной двор! – закричал принц. – Назад! Поднимайтесь по лестнице!

– Бегите, пока не поздно, вы переросшие кучи падали!

Хриплый голос, прогремевший из-за решетки, вселил в принца новую надежду. Он увидел, что решетка поднялась только на четыре фута над землей и остановилась. Вместо того, чтобы впустить великанов-фирболгов в Кер Корвелл, она пропустила Финеллин и ее гномов.

– А теперь возвращайтесь обратно в Мурлок – там ваше место!

Принц не мог понять почему, но фирболги начали вопить в страхе и раздражении, словно отара овец, почуявшая голодного волка. Один закричал от боли, другой, как подкошенный, рухнул на землю.

Тристан и Дарус, тут же забытые фирболгами, с удивлением наблюдали за происходящим.

– Я же говорил вам, – сказал Керен, с трудом поднимаясь на ноги. – Всего несколько минут!

– Да, они пришли вовремя! – признал принц, с облегчением увидев, что Керен начинает приходить в себя.

– А теперь, вонючие трусы, бегите! – насмешливо закричала Финеллин, ударяя своим коротким мечом в пах спасающемуся бегством фирболгу. Монстры забегали еще быстрее, скользя и спотыкаясь на залитом кровью каменном полу.

– Вперед! – закричала Финеллин. Ее борода грозно топорщилась, и окровавленный меч поднялся для новых ударов. Отряд гномов, ощетинившись блестящими копьями, наступал, как настоящая стена смерти.

Дарус с облегчением присел, привалившись спиной к двери. Тристан слабо улыбнулся калишиту: фирболги окончательно забыли о них. Друзья наблюдали за тем, как фирболгов охватила паника, и те в ужасе побежали к опрокинутым воротам. Вскоре лишь две дюжины мертвых или тяжело раненных фирболгов остались лежать на залитом кровью полу, остальные же сломя голову спасались по замковой дороге.

Битва за замковые ворота была выиграна.

Клубы черного дыма поднимались от горящих стен палисада, закрывая Зверю вид на замок. Монстр вспомнил, с какой легкостью фирболги пробили брешь в воротах. Интересно, думал Казгорот, как там дальше развернулись события? Ворвались ли фирболги во двор замка?

Разозленный Зверь сравнивал быстрый успех у ворот с медленным продвижением северян у стен замка. Крутые, каменистые склоны во многих местах оказались неприступными для захватчиков. В других местах нескольким сотням северян удалось добраться до деревянных стен, которые, однако, продолжали стоять, сдерживая напор врага.

Теперь Казгорот видел, что кое-где стены обуглились и дымились, но нигде так и не возникло большого пожара.

А что делала молодая друида? Она еще не использовала свою магическую силу. Девушка, несомненно, должна быть там, среди защитников крепости, в эти черные часы истории Кер Корвелла. Зверь рассчитывал, что она скоро нанесет удар, обнаружив тем самым свое местонахождение. Как только это произойдет, друида окажется в его власти.

Раздосадованный Казгорот лишь с большим трудом сдерживал неукротимо рвущуюся наружу силу Темного Источника. Ведь он мог при помощи колдовства взорвать большой кусок стены, предоставив захватчикам легкий доступ к самому сердцу замка.

Проклиная все на свете, Зверь понимал, что демонстрация такой силы окажет непредсказуемое влияние на его войска. Суеверные северяне вполне могут в панике покинуть поле боя, поняв, что в теле Телгаара Железная Рука заключено некое могущественное колдовство.

Потом Зверь увидел фирболгов, которые с тяжелым топотом показались из-за тучи черного дыма. Дюжина огромных существ в полнейшей панике бежала вниз по замковой дороге. Нетрудно было догадаться, что остальная часть отряда осталась лежать за воротами Кер Корвелла.

И тут Зверь потерял над собой контроль. Непроизвольные судороги ярости стали сотрясать тело Казгорота, изменяя его форму. Несколько северян, находившихся рядом с ним, увидев это, в удивлении и страхе отпрянули назад.

Сначала Зверь стал выше на несколько футов, сохраняя в целом человеческие черты. Колоссальным усилием воли Казгороту удалось уменьшить свои размеры до нормальных, но предотвратить появление чешуи на руках и на лице он не смог. Из-за покрывавшихся чешуйками губ показался змеиный, раздвоенный язык, а глаза от гнева и досады стали красными, словно тлеющие угли.

С невнятным криком Казгорот выплеснул свою ярость огненной вспышкой.

Бегущие фирболги, ведомые Гротом, исчезли в громоподобном взрыве вместе с целым участком замковой дороги. Куски булыжников, комья грязи и окровавленные останки фирболгов разлетелись на сотни ярдов по обе стороны от дороги.

Громыхнувший взрыв заставил на мгновение остановиться обе воюющие стороны и с ужасом посмотреть на развороченный кусок дороги. Две сотни футов замковой дороги исчезли, а на ее месте образовалась воронка в двадцать или тридцать футов глубиной. Не осталось в живых ни одного фирболга; более того, было невозможно даже обнаружить их тела. К счастью для морального духа армии Казгорота, лишь очень немногие наблюдали, как он потерял над собой контроль, или поняли, что это именно он произвел ужасающий взрыв. Битва вспыхнула с новой силой, но слухи о таинственных превращениях Телгаара стали распространяться среди армии захватчиков.

Наконец, в результате невероятных усилий, Казгороту удалось вновь взять под контроль свое тело. Он опять стал неотличимо похож на Телгаара Железная Рука и он устремился к передовым рядам северян.

– Больше огня, еще больше! – проревел он, и захватчики бросились исполнять приказ своего короля. Оставляя за собой длинные полосы черного дыма, новые снаряды полетели на высокие деревянные стены. С удовлетворением Зверь увидел, что многие снаряды, ударившись о деревянные балки, в нескольких местах подожгли стену.

Возможно, подумал Казгорот, Кер Корвелл все-таки удастся сжечь.

Густой дым ел глаза Робин, грохот битвы закладывал ей уши, однако девушка делала все, что было в ее силах, чтобы помочь остановить огонь. Но все равно катапульты били с удивительной точностью, и новые пожары возникали быстрее, чем ффолки успевали их тушить.

Робин металась по замковому двору, помогая защитникам крепости.

Усталость и отчаяние начали переполнять ее, но девушка гнала их прочь.

В минуту короткого затишья она посмотрела по сторонам и заметила Гэвина, который один управлялся с насосом, рассчитанным на шестерых. Он увидел Робин и слабо улыбнулся. Кивнув ему в ответ, она вытерла лицо, чувствуя, как от одного только вида несгибаемого кузнеца к ней возвращаются силы. Подойдя к нему, Робин стала помогать качать воду. Воины из восточного Корвелла четко выполняли резкие команды Гэвина.

Огонь грозил сжечь деревянные стены и впустить северян в замок.

– Ты здорово сражаешься, Робин, – проворчал кузнец сквозь сжатые зубы, едва управляясь с тугой рукояткой насоса.

– У меня нет выбора, – отозвалась девушка.

– Как и у всех нас, – сказал, улыбаясь, Гэвин. – Эй, вы, возьмите-ка эти ведра и не зевайте! – закричал он группе ффолков, которые остановились передохнуть. Несколько мужчин присоединились к кузнецу у насоса, и Робин вернулась к стенам, чтобы помогать тушить огонь.

Дымящийся смоляной шар ударил о верх палисада и облил одного из защитников жидким пламенем. Человек с криком отшатнулся назад; Робин же быстро произнесла слова простого заклинания – из тех, что вычитала в книге своей матери. Через мгновение в воздухе над загоревшимся было ффолком появилась холодная вода и потушила пламя.

Но запасы волшебных заклятий нужно было беречь, она снова взялась за тяжелое ведро и вылила его содержимое на тлеющую верхушку палисада.

Девушка привязала ремень к своему посоху и забросила его за спину. Теперь, сквозь промокшую от пота блузу она чувствовала рвущуюся из посоха энергию.

Однако, пока она не решалась его использовать – сила посоха Белого Источника тоже была не бесконечна.

Родники Кер Корвелла были достаточно обильными, а множество насосов, которые во время нападения должны были качать воду на стены, работали во всю мощь; но, несмотря на это, огонь начал распространяться. Уже большие участки палисада громко трещали, пожираемые голодным пламенем. Друида с ужасом смотрела по сторонам.

Неожиданно до нее донеслась, прорываясь сквозь окружающую какофонию, мелодия мирной баллады. Как луч солнца, выглянувшего из-за туч во время бури, музыка менестреля вселила надежду в сердце защитников Кер Корвелла.

Керен спокойно шел между рядов отчаявшихся было ффолков, перебирая струны лютни и негромко пел балладу о трагической любви. Его одежда была пропитана гарью и дымом, и он слегка прихрамывал на правую ногу, но война, казалось, совсем не занимала его. Робин непроизвольно подняла взгляд и увидела черного сокола.

С грустной улыбкой Робин представила, как она сейчас выглядит. Копоть и грязь коркой покрывали ее кожу. Руки обветрились и покраснели.

– Ты видел Тристана? – спросила она у Керена.

– Он командовал обороной ворот замка! – воскликнул менестрель. – Фирболги обратились в бегство, и теперь главная опасность грозит со стороны стен. Полдо ранили, но, кажется, ничего серьезного. Как ты думаешь, стены выдержат?

Робин не смогла скрыть огорчения – ее голос дрогнул.

– Боюсь, что мы не сможем долго бороться с огнем.

Неожиданно, словно подтверждая ее слова, в облаке дыма и искр обрушился большой кусок стены.

Северяне моментально бросились к образовавшемуся пролому и сквозь него – на замковый двор.

– К оружию! – Громоподобная команда раскатилась по всему двору и воины отряда Гэвина, бросив ведра и насосы, схватились за мечи и щиты.

Керен, сменив лютню на меч, занял место на фланге. Но Робин понимала, что прежде, чем Гэвин успеет организовать своих людей, сотня или более северян успеет пробраться в крепость.

Она снова обратилась к знанию, полученному из книги матери, нараспев произнеся тайное заклинание, призывая на помощь богиню. Быстрым коротким жестом она указала на северян, перебирающихся через обломки упавшей стены.

В тот же миг земля под их ногами задрожала и из нее вылезли кусты, лианы и другие растения, которые тут же стали оплетать северян. Захватчики начали отчаянно рубить извивавшиеся растения.

Конечно, лианы и кустарники не могли надолго задержать атаку врага.

Однако, растения дали Гэвину и его отряду время, чтобы сформировать длинную оборонительную линию в три ряда. Северяне начали отступать. Тяжело дыша от затраченных усилий и возбуждения, Робин радостно закричала, увидев, что северяне смешали свои ряды и обратились в бегство. Гэвин и его отряд теперь заняли оборону у самой пробоины в стене.

– Они бегут! – вскричала Робин, подбежав к кузнецу и радостно обняв его. – Мы остановили их!

Гэвин тяжело высвободился из ее объятий и кивнул в сторону стены.

– Но, мы еще не покончили с ними, враг еще очень силен.

Похожее на череп лицо Ларика исказилось отвратительной усмешкой, когда к Смертоносным Всадникам подвели несколько дюжин пленников. На мгновение мысли капитана обратились к друиде, которая была где-то там, в замке. Желание поскорее заполучить ее еще сильнее исказило его страшное лицо. Даже злобный черный жеребец почувствовал в своем седоке чудовищную жажду крови и начал нервно перебирать ногами.

Смертоносные Всадники расположились на поле, где еще совсем недавно проходила ярмарка в честь Весеннего Равноденствия, Ларик посмотрел в сторону почти неприступной скалистой стены, что стояла между ним и объектом его отвратительной страсти. Палисад на вершине холма сгорел дотла, и теперь вдоль гребня стояла цепочка ффолков с оружием наготове.

Смертоносным Всадникам хватило нескольких минут, чтобы безжалостно расправиться с пленниками – в основном, пожилыми ффолками, не успевшими убежать. Лишь несколько пленников успели вскрикнуть или сделать пару шагов в сторону, но никто не избежал смерти. Густая, красная кровь хлынула из ран в подставленные ладони Смертоносцев.

Каждый из Всадников подложил кожаный мешок под истекающее кровью тело и быстро наполнил его до краев алой густой жидкостью. Ларик с трудом мог контролировать дрожание своих высохших, как у скелета, рук, пока его мешочек наполнялся кровью хрупкой пожилой женщины. Он медленно повернулся к своему истощенному черному скакуну, и встал сбоку от него на колени.

Ларик осторожно открыл мешок и, подняв переднюю ногу жеребца, окунул копыто в теплую кровь, наслаждаясь запахом, исходившим из мешка. Впитав кровь, копыто начало пульсировать новой, странной, мерцающей силой.

Медленно и тщательно Ларик опускал в мешок одно копыто своего коня за другим, в то время, как остальные Всадники делали то же самое со своими скакунами.

Когда зачарованное таким образом копыто опускалось на землю, резкий неприятный звук разносился над полем. Если же копыто ударяло о камень, то звук усиливался в десятки раз, камень трескался и снопы искр летели во все стороны.

Нетерпеливо перебирая ногами, кони ждали своих хозяев. Оставив обескровленные тела в поле. Смертоносные Всадники попрыгали в седла, развернув храпящих жеребцов в сторону Кер Корвелла.

Ларик поднял темный, тусклый меч – его конец показывал на брешь в палисаде на вершине холма. Зачарованные копыта застучали по полю, высекая искры и перекрывая все другие звуки.

Черные кони быстро перешли на галоп. Грохочущие удары были слышны на много миль.

Пока Всадники набирали ход, Ларик заметил, что мир вокруг него стал замедляться. Люди поворачивались, чтобы посмотреть на Всадников, – они двигались словно погруженные в патоку. Снаряды, выпускаемые катапультами, казалось, замерли в воздухе – они дрейфовали по направлению к замку, как клочья перистых облаков под легким бризом. Темное волшебство сделало Смертоносных Всадников более быстрыми, чем другие смертные, и весь остальной мир, казалось, лишь еле двигался.

Смертоносные Всадники теперь скакали во весь опор, направляясь прямо к крутому склону. Впереди мчался Ларик, его конь огромными скачками стал подниматься по слишком крутому подъему. Теперь, всякий раз, когда копыта жеребца ударяли о землю, они высекали пламя, и это пламя распространялось вверх по склону. Быстро, невероятно быстро, поднимались Смертоносные Всадники по крутому склону, ведущему в Кер Корвелл. Для наблюдателей они были лишь размытой огненной тенью, летящей вверх и оставляющей за собой обожженную, почерневшую землю. Для Всадников весь остальной мир состоял лишь из остолбеневших людей и медленно летящих над их головами огненных шаров.

Ньют лениво порхал среди осиновых рощ, растущих вдоль берегов кристально чистого озера Мурлок. Летний день согрел дракончика, и ему захотелось спать, но что-то наполняло его странной неуверенностью.

Перелетая, как колибри, с ветки на ветку, Ньют на секунду исчезал, потом снова появлялся и пропадал вновь. Разволновавшись, он продолжал появляться и исчезать, бессознательно направляясь к югу. Вскоре дракончик почувствовал запах разложения и смерти. Мухи и комары гудели в неподвижном, влажном воздухе. Ньют понял, что его занесло в Фаллонские топи.

И вдруг он вспомнил о приключении с девушкой и ее попутчиками.

Дракончик радостно рассмеялся, вновь представив себе фирболгов, попавшихся в ловушку его иллюзорного волшебства.

Продолжая исчезать и появляться, он решил еще раз взглянуть на место, где все это происходило, – крепость фирболгов. Ньют летел низко под склонившимися в отвратительную воду ветками ив; неожиданно он заметил след.

Еле заметный след, оставленный более двух недель назад, извивался среди болот; Ньют двигался по нему вперед, не обращая внимания на липкую грязь и вонючую воду, пока, наконец, не оказался в более радостной и солнечной части леса.

Ньют, интерес которого все увеличивался, пролетел за час много миль, упорно продолжая следить за «невидимкой». И наконец, к вечеру, он нашел того, кто оставил этот длинный след.