Темное притяжение

Глава 5

Запершись в комнате, я легла одетая на кровать и поняла, что этой ночью вряд ли засну. Да и как можно спать в этом доме, зная, что рядом находится клубок змей, жаждущих чего-то ужасного. Мысли снова вернулись к отцу, но, сколько я ни ломала голову, ничего придумать не смогла. Даже чуточку не подвинулась к разгадке происходящего. При его жизни все было спокойно и радостно, ни малейшего намека на какие-то неприятности, что мешали бы ему или бизнесу. Господи, что же случилось, папа?…

Неожиданно, запертая на ключ дверь приоткрылась. Я испуганно дернулась, попытавшись подняться, но не тут-то было — мое тело не слушалось меня. Я, словно парализованная, широко распахнутыми глазами смотрела на медленно открывающуюся дверь.

— Лена, не бойся. Это я, — от этого голоса на меня напала такая паника, что я завертела головой — единственным, что двигалось. — Надеюсь, я не разбудил тебя? — в комнату вошел Давид Нузгарович и, насмешливо подмигнув мне, закрыл дверь.

Мне хотелось кричать от ужаса, но, вместе с подвижностью моих членов, пропал и голос. Он медленно, словно крадучись, подошел ближе и присел рядом, глядя на меня горящими глазами.

— Ну вот, мы и наедине. Я знаю, ты этого хотела… — он принялся расстегивать пуговки на платье. — Между нами сразу проскочила искра… так бывает…

Мне казалось, я сейчас потеряю сознание или просто умру, но, как назло, голова была чистой и ясной.

Он обнажил мою грудь и, с каким-то адским вожделением, принялся целовать ее, сжимая длинными пальцами с острыми ногтями. Я не могла пошевелиться, но все его прикосновения чувствовала очень ярко, отчего внутри все переворачивалось и дрожало.

— Сейчас… сейчас… — он оторвался от моей груди и снял рубашку, открыв моему переполненному ужасом взгляду, широкую, покрытую черными волосами грудь. — Это будет восхитительно…

Рывком, задрав подол платья, он сорвал с меня трусики и громко, хрипло застонал.

Я чувствовала, как во мне нарастает смесь из страха, отвращения и несогласия. Она становилась все больше, распирала изнутри, и я закричала, ощущая горячие слезы на щеках. Все вокруг закрутилось в большой воронке, и я проснулась, все еще издавая какой-то жалобный хрип и сжимая ворот платья скрюченными руками. Тяжело дыша, я посмотрела на часы — без пяти минут два. Вот это я спала. Платье было мокрое от пота, а пальцы, сжимающие мягкую ткань, не хотели разжиматься. Я испуганно посмотрела на дверь, но она была заперта. Все оказалось сном, но чужеродная энергия, поселившаяся в этом доме, шарила и в моей комнате, лишив ее так любимого мною уюта.

Немного успокоившись, вдруг окончательно поняла, что все происходящее здесь и есть действие какой-то секты, под влияние которой попала вся моя семья. А этот Давид Нузгарович, скорее всего самый главный в ее иерархии. Сон… странный, тяжелый, обрушившийся на меня без легкой дремы… Может, на меня воздействуют? Это совершенно напугало меня. Он хочет переспать со мной, жениться… подготавливает почву через сны? Возможно, что-то подсыпали мне в бокал с вином, плюс гипноз. Внушение и манипуляция людьми — первые умения таких вот личностей.

Я нервно подскочила и принялась расхаживать по комнате, не в силах унять дрожь, сотрясавшую мое тело. Нужно немедленно убираться отсюда. Но как? На улице глубокая ночь, машины у меня нет, а ключи от автомобиля Валеры, скорее всего у него. Пешком в такую погоду, да через густую лесополосу… Черт. Мне на глаза попался телефон, и сердце бешено забилось. А если…

Схватив трубку открыла журнал вызовов. Вот. Немного посомневавшись, я нажала на вызов. Гудок один, второй, третий…

— Да, — хрипловатый бархатистый голос шелковой лентой скользнул по сердцу. Но тут же он стал удивленным и почти злобным. — Лена???

— Да, это я…

— Что-то случилось?

— Я… извини… — я закусила губу и мысленно простонала. — Ты не мог бы забрать меня?

Я приготовилась услышать кучу вопросов, отказ, и уже пожалела, что позвонила.

— Где ты? Адрес.

Я, почти шепотом объяснила ему, где нахожусь, но было бы неразумно, чтобы он подъехал к дому. Поэтому мне ничего не оставалось, как попросить его ждать меня возле магазина, который находился через две усадьбы от дома отца. Он молча выслушал меня и, сказав:

— Я буду через час, — отключил телефон.

В этот момент мне было все равно, каким образом я покину это место, я чувствовала, что если я не уеду сейчас, со мной случится что-то плохое. Мне казалось, что мне не дадут так просто уехать домой.

Переодевшись и приготовив сумку, присела в кресло, с трудом сдерживая себя, чтобы не сорваться с места и не смыться прямо сейчас. Порывшись в кармане куртки, я нащупала ключи от квартиры и, перебрав их, сжала один. Это был ключ от второго входа, находящегося возле кухни, под лестницей. Скорее всего главная дверь заперта, и ломиться в нее не стоит, чтобы, не дай Бог, не обнаружить себя. Тем более, пересекающую пространство перед домом, меня могут увидеть из окон.

Прошло полчаса, и не в силах больше ждать, решилась. Я осторожно открыла дверь и прислушалась — в доме было тихо. Зажав в руке ботинки, я вышла в коридор и стала спускаться по лестнице. Сердце выскакивало из груди, и его стук заглушал все остальные звуки. Было страшно до одури, но я не могла сдаться и вернуться обратно. Но дом спал, и никто не поймал меня, крадущуюся в темноте с ботинками в руках. Возле двери, под лестницей, я присела и натянула их, не завязывая шнурки, чтобы не терять времени. Ключ скользнул в замочную скважину, и дверь мягко приоткрылась, впуская в тепло дома холодный сырой воздух. Я вышла на улицу, повернула в замке ключ и быстро пошла к незаметной калитке, которая притаилась в стене, увитой плющом.

Оказавшись за пределами усадьбы, я помчалась вверх по дороге, не замечая ни струй дождя, ни порывов ветра. Капюшон то и дело слетал с головы, но я не останавливалась и поправляла его на бегу. Когда наконец показался розовый фасад магазина, я немного сбавила темп и, тяжело дыша, заползла на ступеньки, под укрытие навеса. Рядом с магазином горели два фонаря, и я стояла под ними, как на ладони, отчего снова забеспокоилась. Интересно, сколько прошло времени? Скорее всего, не более сорока минут. Да и за час он вряд ли доберется. Слишком далеко, и погода…

Я даже чуть не запищала от страха, когда из-за угла магазина тихо и медленно показался черный автомобиль. Не может быть… Тонированное стекло опустилось, и я увидела хмурое лицо своего… спасителя?

— У нас будет долгий разговор, — сказал он, закидывая мою сумку на заднее сиденье. — Садись.

Я молча села рядом с ним, искренне не понимая, почему он так говорит. Если не хотел, нужно было не ехать, но отчитывать меня, у него попросту не было никакого права. Где-то с полчаса мы ехали молча.

Я искоса посматривала на него, отмечая некоторые вещи, которые не заметила при наших нечастых встречах. У него были очень красивые руки. Совершенно непохожие на руки Давида Нузгаровича. Как сказала Эдит Пиаф: «Мужчина с красивыми руками, не может быть уродливым внутри». Это были руки, которые могут выполнять самую грубую работу… а в минуты близости становятся страстными, жаждущими, ненасытными, иногда даже, может быть, грубыми… Под узкими джинсами бугрились мышцы крепких ног, под белой футболкой угадывался твердый живот. Меня окатило волной жара, и я испугалась собственных чувств.

— Что ты здесь делала?

Меня словно на землю вернули. Что со мной такое?

— Здесь живет мой брат, — ответила я.

— И поэтому ты ночью звонишь незнакомому мужчине, чтобы он забрал тебя? — на секунду он повернулся ко мне и полоснул тяжелым взглядом.

— Я бы не хотела об этом говорить, — твердо сказала я, надеясь, что он поймет и перестанет спрашивать. — Извини, что выдернула тебя ночью.

— Не хочешь — не говори, но тебе все равно когда-то придется рассказать мне всё, — уверенно произнес он, и его рука уверенно легла на мое колено.

Когда это сделал Давид Нузгарович, я испытала совершенно другие чувства. Но теперь я просто растекалась по сидению, ощущая теплоту и силу его пальцев.

— Ты замерзла. Мне бы хотелось погреть тебя, — его рука скользнула выше и замерла на внутренней стороне бедра, касаясь пальцами грубой ширинки джинс.

— Мне кажется… — начала было я, но он неожиданно убрал руку и положил ее на руль.

— Что тебе кажется?

— Мы… слишком быстро едем, — выдавила я, до сих пор ощущая жар в том месте, где была его ладонь.

— Не бойся, — хмыкнул он. — С тобой ничего не случится.

В его обществе я терялась, ощущала себя неуклюжей и косноязычной. В автомобиле пахло его одеколоном, и я наслаждалась этим ароматом, окутывающим меня со всех сторон. Волнение от его присутствия не проходило и не становилось слабее, даже мой побег из дома брата казался против него каким-то незначительным происшествием.

— А ты не так проста, как кажешься, — обратился ко мне Спартак, и снова его рука оставила руль и легла мне на шею, пробравшись под волосы. — Таинственная незнакомка.

От этого, по-хозяйски сильного, прикосновения у меня по спине пробежало электричество. Его палец поглаживал меня за ухом, словно кошку, и я чуть не выгнулась навстречу его руке.

— Что ты делаешь? — мой голос прозвучал слабо и неуверенно.

— Глажу тебя, — ответил он, улыбаясь.

Это было видно даже в полумраке.

— Я не об этом!

— Тогда — соблазняю тебя. Это звучит лучше?

— Зачем? — мне действительно было интересно, что он заметил во мне такого, чего не замечали остальные мужчины последние пятнадцать лет?

Последнее время я стала популярной… Меня соблазняют, хотят жениться…

— Ты не знаешь, зачем мужчина соблазняет женщину? — в его голосе прозвучали нотки раздражения.

— Знаю. Но вряд ли ты этого добьешься сегодня, — я немного подумала и добавила: — Да и вообще…

Автомобиль затормозил так резко, что меня швырнуло вперед и, если бы не ремень безопасности, то я обязательно бы влипла лицом в торпеду.

— Ты так думаешь? — Спартак повернулся ко мне, и я испугалась его глубокого взгляда. — Никогда не сомневайся во мне.

Он резко дернул меня за шею ближе к себе и принялся целовать, проникая в мой рот влажным языком. Я даже не успела опомниться, как оказалась без куртки, и его руки скользнули под свитер. Все это было пронизано таким возбуждением и страстью, что сопротивляться у меня просто не было сил.

— У тебя мягкие губы… — прошептал он, отрываясь от моего рта. — Уверен, что и внутри ты идеальна для меня.

Его глаза и губы были в сантиметре от моих, и в темноте казалось, будто на меня смотрит нечто. Не мужчина, не человек, а что-то настолько далекое от моего понимания, что становилось страшно. Будто из-под этой маски человека, за мной подсматривает какое-то чужеродное существо. Хитрое, умное, подавляющее волю и разум… Господи… что у меня в голове?

— Теперь ты поняла? — прошептал он, словно прочитав мои мысли, и я ощутила на лице его теплое, влажное дыхание. Я испуганно замерла, но он имел в виду совсем другое, — Я всегда получаю, что хочу.

Видимо, его не особо интересовал мой ответ, поскольку он снова оказался в своем кресле и завел автомобиль. Да и мне не хотелось отвечать ему. Во-первых, я просто побоялась выглядеть глупо, а во-вторых, меня еще потряхивало от его поцелуя.

Машина помчалась по мокрой трассе. Спартак молчал, а я сделала вид, что сплю, переваривая случившееся. Страсти с этим идеальным, мужским экземпляром совершенно заставили меня забыть о главной проблеме, а ведь она никуда не делась и неизвестно, что произойдет после того, как мои родственники обнаружат мое исчезновение. Я почти успокоилась от всплеска чувств, вызванного ласками, и теперь думала о своих предстоящих действиях. Валера никогда не был у меня дома, он, конечно, знал, где я живу, но ни разу не приехал в гости.

Это было мне на руку, я выиграла время для побега. В том, что меня не оставят в покое — я была уверена. У меня было немного денег, которые я копила в течение пяти лет, и они всегда были для меня неприкосновенным запасом, но, видимо, пришло их время. Я несколько раз мысленно посокрушалась, что, скорее всего, уже никогда не увижу Францию (я копила на поездку) и никогда не проведу целое лето в стране своей мечты…

Я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как машина остановилась. Теплая рука скользнула мне под свитер и легла на живот.

— Просыпайся… приехали.

Я даже дыхание задержала, испытывая сумасшедшие эмоции от ощущения его горячей руки на своей коже.

— Уже? — я демонстративно зевнула. — Быстро…

— Пошли, — он подхватил мою сумку и вышел из автомобиля. Через секунду дверца с моей стороны открылась, и он помог мне выйти. — У тебя есть кофе?

Он что, собирается ко мне???

— Да…

— Да не бойся ты… — усмехнулся он. — Не собираюсь я тебя насиловать. Скоро сама будешь в мою постель проситься.

— Что??? — я взвилась как пружина. Что он о себе возомнил??? — Знаешь, кофе у меня еще на той неделе закончился!

Я вырвала у него сумку и помчалась к подъезду, с возмущением слушая его громкий смех. Нахал! Бесцеремонный мужлан!!! Но какой же он классный…

Я ворвалась в квартиру и чуть не наступила на котенка, который сидел в темной прихожей.

— Чёрт!

Котенок жалобно мяукнул, и я вспомнила, что назвала его Чёрт — совершенно спонтанно.

— Заскучал малыш… — я взяла его на руки, и он замурчал, тыкаясь мокрым носиком мне в подбородок. — Пойдем, я тебя покормлю.

Через полчаса мы уже лежали под одеялом, а за окном медленно просыпалось утро. В голове кружилась целая стая мыслей, но я отогнала их от себя — для начала нужно выспаться.