Темное притяжение

Глава 3

Кристина, как всегда, встретила меня с недовольным лицом и поджатыми губами.

— Привет, — выдавила она из себя, будто я приехала не в свой дом, в котором прожила всю свою жизнь.

— Привет, как дела? — я обратила внимание, что она тоже выглядела нервной и напряженной.

— Могло быть и лучше, — резко ответила она, и я вдруг подумала: Неужели, она тоже думает, что я украла у них какой-то чудо-талисман?

— Понятно. А дети где?

— Дети у моих родителей, — Кристина развернулась на каблуках и пошла к барной стойке, на которой стояла початая бутылка вина. — Вина?

— Не откажусь, — я все больше нервничала.

Что у них тут происходит?

Валера снял с подставки два бокала и поставил возле бутылки. Руки его дрожали, словно он пил несколько дней подряд.

— Ты останешься у нас сегодня? — спросил он. — Поднимается ветер и холодает. Можешь переночевать в своей бывшей комнате, а утром я отвезу тебя на вокзал.

Я посмотрела на окно, на котором блестели тоненькие струйки дождя и вздохнула:

— Да, наверное, придется остаться.

После двух бокалов Валера заметно расслабился, а Кристина отчего-то нервничала еще больше, вздрагивая от каждого шороха. Мне было не по себе в их обществе, и брат видел это.

— Ну, расскажи, как живешь? — он, видимо, затеял этот разговор, чтобы немного разбавить напряжение. — Встречаешься с кем-нибудь?

Я вспомнила своего поклонника, и мои щеки обдало жаром.

— Нет. Пока не хочется заводить отношения, — ответила я и краем глаза заметила, как зло усмехнулась Кристина. — Всему свое время.

— Правильно, не спеши… — Валера достал еще одну бутылку вина, и меня это совсем покоробило.

Не многовато ли? Но я не стала акцентировать на этом внимание — в таком состоянии и до скандала недалеко. Пусть пьют, взрослые уже люди.

За окном послышался шорох гальки под колесами подъезжающего автомобиля, и я с удивлением заметила, как побледнела Кристина.

— Вы кого-то ждете?

— Да… это знакомый отца… — глаза Валеры нервно забегали.

— Что за знакомый?

— Они познакомились на отдыхе в Гаграх, у него там бизнес и они стали сотрудничать, — ответил он. — Давид Нузгарович узнал о смерти отца и приехал…

— Я никогда не слышала о нём… — удивилась я. — Отец не говорил о нем.

— Ты думаешь, что отец должен был рассказывать тебе все подряд? — раздраженно произнес Валера. — Зачем тебе это нужно… бизнес, дела?

— Я просто спросила, — примирительно сказала я, решив не раздувать в этом доме, наполненном волнением, огонь. — Не злись.

Раздался звонок, и Кристина помчалась к двери, чуть не уронив бокал с недопитым вином. Что же там за таинственный знакомый отца, который заставляет их так нервничать?

Через несколько минут я услышала тихий уверенный голос, с легким оттенком вкрадчивости. Такими голосами говорили люди, умеющие манипулировать людьми, имеющие власть над ними.

— Давид Нузгарович! — Валера кинулся к появившемуся в гостиной мужчине в длинном, черном пальто. — Проходите! Вина?

— Спасибо, Валера, — ответил мужчина и его цепкий взгляд наткнулся на меня, стоявшую в тени большого камина.

Меня прошибло холодным потом от этого взгляда. Ледяной, оценивающий, пригвоздивший меня к полу своей тяжестью.

— Добрый день, — наконец произнес он. — Лена?

— Да, это моя сестра! — подобострастно произнес Валера, и мне стало неприятно.

Мужчина не обратил на него никакого внимания, глядя на меня в упор. Его темные волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб, изогнутые брови и черные, проницательные глаза.

— Я знал вашего отца. У нас были кое-какие дела.

— Мне Валера рассказал о вас и отце, — сказала я, еле выдерживая его взгляд. — Спасибо, что приехали.

— Меня зовут Давид Нузгарович.

— Очень приятно, — ответила я, но самом деле все было наоборот. Я чувствовала исходившую от него опасность, и это было совсем неприятно.

— Ты что-то говорил о вине? — мужчина посмотрел на Валеру, и тот кинулся к барной стойке. Все это казалось очень подозрительным — что за раболепство перед этим человеком? Было такое ощущение, словно мои родственники были чем-то обязаны ему. Валера поднес мужчине бокал и отошел в сторону — ну ни дать, ни взять — лакей перед господином!

— Я хотел пригласить вас в ресторан, — Давид Нузгарович немного отпил из бокала и поставил его на столик. — Но, судя по погоде…

— Мы можем заказать еду домой! — засуетилась Кристина. — Из «Ландыша Серебристого» персонал примчится в любую погоду!

— Да, оставайтесь! — поддержал жену Валера. — Посидим в тесной компании!

Я уже пожалела, что осталась. Ничего страшного со мной бы не приключилось, и вряд ли бы порыв ветра столкнул мой автобус в пропасть…

— Что за ресторан? — поинтересовался гость, глядя на меня сквозь полуопущенные веки. — Хороший?

— Да, самый лучший в городе! — закивал Валера.

«И самый дорогой», — подумала я, вспомнив, как один раз мы с отцом обедали в нем. Пятнадцать тысяч за обед — слишком дорогое удовольствие.

— Что ж, я не против, — Давид Нузгарович обхватил ножку бокала длинными, покрытыми темными волосками пальцами. — Мне нравится находиться в теплой, семейной обстановке.

Кристина кинулась к телефону и защебетала, нервно посмеиваясь и постукивая карандашом по обложке блокнота.

С «теплой обстановкой» он, конечно, перегнул и я украдкой усмехнулась. Валерина семья никогда не отличалась теплотой… хотя, возможно, это было отношение именно ко мне.

— Лена, вы живете далеко отсюда? — спросил Давид Нузгарович, и я вздрогнула от его по-тигриному мурлыкающего голоса.

— Относительно, — ответила я, давая понять, что у меня нет настроения вести беседы.

Валера посмотрел на меня так, будто я только что разделась и сплясала лезгинку. Гость лишь снисходительно улыбнулся.

— Относительно чего?

— Относительно того, на чем ехать, — я допила свое вино под его пристальным взглядом. — Если на автобусе, то на несколько часов дольше, чем на машине.

— А почему вы не живете в этом доме? — он приподнял бровь и посмотрел на Валеру. Брата передернуло. — Он большой, думаю, в нем хватило бы места всем вам.

— Мы… мы… — «замычал» Валера, но я его перебила, испытывая отвращение и злость.

Отвращение к брату за его странное поведение и злость к этому любопытному человеку.

— Я решила жить одна. Не думаю, что нескольким взрослым людям стоит жить под одной крышей.

— Мудрое решение, — усмехнулся мужчина. — И как живется одной?

Чего он ко мне прицепился??? Меня бесил этот допрос невероятно. Может, это из-за того, что этот человек мне неприятен? Ведь, по большому счету, он ничего такого у меня и не спросил…

— Хорошо, — я заставила себя вежливо улыбнуться. — Мне нравится.

Возможно, он почувствовал мое недовольство, но больше ничего не спрашивал, откинувшись на спинку кресла, он прикрыл глаза.

— Этот дождь убаюкивает… Мне всегда нравился дождь.

Валера взял пустой бокал и понес его к мойке. Проходя мимо, он зло прошипел:

— Да что с тобой такое?!

— Это ты мне скажи — что с тобой? — прошипела я ему в ответ и увидела, как задвигались желваки на его лице.

— Ну, вот и все! — визгливый голос Кристины резанул ухо — Скоро привезут еду!

— Отлично, — Давид Нузгарович распахнул глаза, и я даже испугалась — мне показалось, что в их глубине вспыхнуло пламя, яркое, почти рыжее на фоне черноты его тяжелого взгляда. — Я решил остаться у вас на ночь. Вы не против?

— Это честь для нас! — воскликнула моя невестка, но я как-то усомнилась в ее искренности.

— Мы отлично проведем время!

— Не сомневаюсь, — мужчина снова окинул меня взглядом, и я задумалась: «Он что, клеит меня???»

— Кристина, я поднимусь наверх, хочется привести себя в порядок перед обедом, — сказала я и, не дожидаясь ответа, принялась подниматься по деревянным ступеням, покрытых ковром.

Мою спину сверлили несколько взглядов, но я выдержала их и не обернулась, ощущая, как их холодные щупальца проникают сквозь тонкую шерсть свитера.

Закрывшись в комнате, я облегченно вздохнула и с наслаждением устроилась в любимом кресле возле окна. Как же хорошо дома!!!

Во дворе ветер гнул ветви деревьев, носил оставшуюся листву по каменным дорожкам, дождь то лил с неимоверной силой, то сыпал мелкими каплями, и я, хоть и находилась в родном доме, вдруг так захотела обратно в свою квартирку, в уютный уголок, что чуть не заплакала. Там остался котенок… один-одинёшенек в темноте… Черт, что-то я совсем раскисла…

Когда кривая ветка каштана стукнула в окно, я резко распахнула глаза и поняла, что задремала. Небо опустилось еще ниже, тучи по нему бежали с какой-то феерической скоростью, и комнату окутал приятный полумрак, хотя циферблат моих часов показывал два часа дня. Несмотря на тепло и спокойствие, мне было тревожно, и эту тревогу во мне вызывал странный знакомый моего отца. Что-то в нем было не так, и мне хотелось оказаться от него как можно дальше. Ну, ничего… осталось пережить эту ночь, и я снова окажусь у себя дома, в безопасности. Я неожиданно вспомнила своего красавца поклонника и сильно зажмурилась, скрывая даже от себя удовольствие от предвкушения новых событий. Поднявшись с кресла, я потянулась и громко зевнула: интересно, что там с обедом?

Вспомнив детство, я в одних носочках прошла по ковру и вышла в коридор. Было тихо, и я слышала свое дыхание. Неожиданно лампочки в настенных бра несколько раз мигнули, то затухая, то вспыхивая ярким желтым светом, и я услышала, как затрещала проводка, оставляя меня в полной темноте. Брату нужно лучше следить за домом…

Я легко сбежала вниз и, как раз в тот момент, когда оказалась на самой нижней ступеньке, услышала голоса, доносившиеся из кабинета отца. Не в силах перебороть интерес, я, тихо ступая, подошла к его двери и прислушалась.

— Что она знает? — голос Давида Нузгаровича прозвучал настолько жестко, что я испугалась, даже стоя за дверью.

— Ничего! — я даже увидела лицо Валеры с испуганными глазами и трясущимся подбородком. — Я так думаю…

— Ты думаешь? — это шипение заставило меня похолодеть. — Ты думаешь???

— Уверен! Я уверен! — это было похоже на истерику, и я, сдерживая свой страх, решила, что завтра обязательно обращусь в полицию. — Не знает она ничего!

— Запомни, щенок, твой папаша мне ее обещал, и если что-то сорвется, ты и твоя семья сильно пострадаете. Это понятно? Папашка решил разрушить наш договор, и ты знаешь, чем это закончилось, неужели, мой мальчик, ты хочешь также оказаться на дороге с проломленной грудной клеткой, в которой застрял руль? Или выберешь другую смерть?

Что??? Мне стало плохо, и я прижалась спиной к стене, не в силах выдохнуть — он имеет отношение к смерти моего отца??? И Валера знает об этом! Господи… что здесь происходит? И кого папа ему обещал?

Я покрылась липким потом, вспомнив взгляд Давида Нузгаровича, оценивающий и уверенный. Меня??? Папа обещал ему… меня???

— В следующее полнолуние я должен трахнуть ее, — голос ужасного гостя зазвучал по-другому — уверенно и спокойно. — Она должна пойти на это по доброй воле. Любыми способами готовь ее к свадьбе. У тебя есть месяц, Валера, не более.

— Всё будет, Давид Нузгарович! Всё будет! — меня чуть не стошнило от голоса брата. — Через месяц сыграем свадьбу!

— Молодец, мальчик. Сразу после свадьбы тебя ожидает награда… Сделаешь все, как нужно — не пожалеешь, но, если…

— Я все сделаю.

Мне хватило услышанного, и я, осторожно ступая по лестнице, стала подниматься наверх.

— Куда крадешься? — я чуть не подпрыгнула, но вовремя взяв себя в руки, спокойно повернулась. Внизу стояла Кристина с бокалом в тонкой, прозрачной руке. — Что-то случилось?

— Я задремала, — спокойно ответила я, отмечая, что невестка уже хорошо выпила. — Вы уже пообедали? Я голодна.

— Нет, конечно… — ее немного покачнуло в сторону. — Без тебя и кусок хлеба в горло не полезет…

— Ты о чем? — мне стоило огромных усилий держать себя в руках.

Подсознательно я понимала, что вокруг меня что-то происходит, и понимала, что нужно быть осторожной.

— Я? — Кристина пьяно хохотнула. — Все крутится вокруг тебя, а ты…

— Что происходит, Кристина? — из кабинета вышел Валера, а за ним Давид Нузгарович. — Лена?

— Я жду обеда, Валер! — мне стоило это израненных ладоней моими же ногтями. — С утра не ела ничего.

Мои розовые от волнения щеки и взъерошенный вид добавляли искренности. Чего мне стоило смотреть на брата и его спутника, не представляла вся актерская труппа Большого театра.

— Да, мы голодны! — пропела Кристина и посмотрела на меня испуганными глазами.

— Пойдемте к столу! Мы с Леной обсуждали, как проведем вечер.

— Может, ты пойдешь обуешься и поменяешь одежду? — Валера неодобрительно посмотрел на мои ступни в розовых носках.

— Не стоит ее заставлять, — оборвал его Давид Нузгарович. — Это очень мило. По-домашнему.

Я посмотрела в его странные глаза, в которых таилась загадка и опасность, и, мило улыбнувшись, ответила брату:

— Конечно, я переоденусь. Минутку.