Тёмное наследие

Глава шестая ПРЯМЫМ ПУТЕМ ВО ТЬМУ

— Я не приму гостей из Несма! — рявкнул Бренор на посланца из Сеттлстоуна.

— Но, король дворфов… — Огромный рыжеволосый детина растерянно переминался с ноги на ногу.

— Нет! — Голос Бренора был непреклонен.

— Лучники из Несма сыграли не последнюю роль в завоевании Мифрил Халла, — быстро напомнил ему Дзирт, стоявший рядом с Бренором в зале аудиенций.

Бренор плюхнулся на свой каменный трон.

— Ты уже забыл, какой прием оказали тебе эти собаки из Несма, когда мы впервые попали на их земли? — спросил он дроу.

Дзирт покачал головой, улыбнувшись своим воспоминаниям.

— Никогда не забуду. — Но по его тону и выражению лица было ясно, что хотя он еще и не забыл, но уже простил.

При виде такого спокойствия своего темнокожего друга гнев дворфа быстро испарился.

— Так ты считаешь, следует разрешить им прийти на свадьбу?

— Раз ты король… — ответил Дзирт и развел руками, как будто из этих простых слов все было понятно. Однако по лицу Бренора было ясно, что он ничего не понял, и не менее упорный эльф быстро развил свою мысль дальше: — Ты обязан быть дипломатом ради своего народа. Несм ведь и важный торговый партнер, и ценный союзник. Простим солдатам города, которому так часто угрожают, их действия при виде темного эльфа.

— Пф, ты чересчур мягкосердечен, эльф, — проворчал Бренор. — И меня за собой тащишь. — Он посмотрел на огромного варвара, очень похожего на Вульфгара, и кивнул. — Ладно, шлите приглашение в Несм, но я должен знать, сколько их будет.

Варвар бросил благодарный взгляд на Дзирта, поклонился и вышел, а Бренор все продолжал ворчать.

— Столько нужно сделать, эльф! — жаловался он.

— Но ты же хочешь, чтобы свадьба дочери была самой пышной из всех, какие когда-либо видели, — заметил Дзирт.

— Хочу, — согласился Бренор. — Она этого заслуживает, моя девочка. Все эти годы я пытался дать ей все, что мог, но… — Бренор развел руками, как бы предлагая посмотреть на свое короткое могучее тело и вспомнить о том, что они не одной крови с Кэтти-бри.

Дзирт положил руку на его крепкое плечо.

— Ни один человек не смог бы дать ей большего, — заверил он Бренора.

Дворф шмыгнул носом. Дзирт подавил смешок.

— Но дел чертова куча! — заорал Бренор, тут же забыв о приступе сентиментальности. — У королевской дочери должна быть достойная свадьба, говорю я, но никто ни в чем не помогает мне!

Дзирт знал причину его бурного недовольства. Дворф надеялся, что Реджис, бывший главой целого цеха и отменно разбиравшийся в этикете, поможет ему организовать все как следует. Вскоре после прибытия Реджиса Бренор заверил Дзирта, что больше не о чем беспокоиться, что «Пузан сделает все, что нужно».

Но Реджис, взвалив на себя множество обязательств, ни одно из них не выполнил так, как хотел Бренор. Дзирт не знал, случилось ли это из-за неумения хафлинга или виноваты были завышенные требования Бренора.

Примчавшийся дворф вручил Бренору двадцать свитков с вариантами расстановки столов в большом обеденном зале. Следом за ним явился второй, неся кипу вариантов меню для пира.

Бренор только вздохнул и беспомощно посмотрел на Дзирта.

— Ты справишься, — утешил его дроу. — А Кэтти-бри все равно будет считать, что это самый лучший праздник из всех. — Дзирт собирался было продолжить, но сам себя остановил, и озабоченность на его лице не укрылась от глаз Бренора.

— Беспокоишься за девочку, — заметил наблюдательный дворф.

— Скорее за Вульфгара, — произнес Дзирт.

— Трое каменщиков заделывают стены в его комнате, — хихикнул Бренор. — Кто-то здорово разозлил мальчика.

Дзирт только кивнул. Он никому не рассказывал, что Вульфгар целился в него, пытаясь убить своего наставника.

— Мальчик просто нервничает, — сказал Бренор.

И дроу снова кивнул, хотя и не мог с этим согласиться. Вульфгар действительно нервничал, но это не извиняло его поведения. Однако других объяснений у Дзирта не было, а после драки в комнате варвар вновь стал дружелюбным и похожим на прежнего Вульфгара.

— Он остепенится, когда вся эта кутерьма закончится, — продолжал Бренор, но Дзирту показалось, что дворф убеждал больше себя, чем его. Дзирт хорошо понимал короля, поскольку девочка-сирота хоть и не была дочерью Бренора по крови, но занимала в каменном сердце дворфа единственный теплый уголок, была уязвимым местом в его броне.

Наверняка мудрый дворф отметил сумасбродное поведение Вульфгара и его попытки утвердить свое первенство. Но хотя его поступки и беспокоили Бренора, Дзирт был уверен, что дворф не станет вмешиваться, — если только Кэтти-бри не обратится к нему за помощью.

А еще Дзирт знал, что Кэтти-бри, такая же гордая и упрямая, как и ее отец, никогда за ней не обратится — ни к Бренору, ни к Дзирту.

— Ты где прятался, маленький мошенник? — заорал Бренор, оторвав Дзирта от его размышлений. Дроу обернулся и увидел входящего в зал Реджиса, вид у хафлинга был очень взволнованный.

— Впервые за сегодняшний день поел! — закричал Реджис в ответ, сделав кислую мину и положив руку на объемистый животик.

— Нет времени на жратву! — бросил Бренор. — Нужно сделать…

— … сотню дел, — закончил за него Реджис, подражая сильному акценту Бренора, и поднял пухлую руку, отчаянно моля не наседать на него так.

Бренор топнул тяжелым сапогом и кинулся к кипе предложенных меню.

— Если тебя так волнует еда… — начал он, собрав свитки в охапку и осыпая ими Реджиса с головы до ног. — Там будет до черта эльфов и людей, — продолжал он, пока Реджис раскладывал свитки. — Дай же им то, что обрадует их нежные желудки!

Реджис бросил умоляющий взор на Дзирта, но тот только пожал плечами. Хафлинг собрал свитки и поспешил прочь.

— Я-то думал, что он больше понимает во всяких свадебных делах, — заметил Бренор достаточно громко, чтобы удаляющийся хафлинг слышал.

— И меньше — в битвах с гоблинами, — ответил Дзирт, припомнив достойные удивления действия хафлинга в бою.

Бренор погладил свою рыжую бороду и посмотрел вслед Реджису.

— Наверное, много времени провел, разъезжая с такими, как мы, — изрек дворф.

— Слишком много, — еле слышно добавил Дзирт. Он знал, что и Бренор тоже удивляется неожиданным изменениям в характере их друга.

Чуть позже Дзирт по поручению короля пошел искать Коббла и обнаружил, что Бренор — далеко не единственный, кого лихорадочные приготовления к скорой свадьбе вывели из себя.

— Даже за весь мифрил в королевстве! — услышал он возмущенный возглас Кэтти-бри.

— Будь же благоразумна, — уговаривал ее Коббл. — Твой отец просит не так уж много.

Дзирт вошел в часовню и увидел, что Кэтти-бри стоит на высоком помосте, уперев руки в бока, а Коббл внизу держит перед ней расшитый драгоценными камнями фартук.

Кэтти-бри взглянула на Дзирта и коротко кивнула ему в знак приветствия.

— Они хотят, чтобы я надела кузнечный фартук! — возмущалась она. — Чертов кузнечный фартук в день моей свадьбы!

Дзирт благоразумно решил, что сейчас не время улыбаться. Он с достоинством подошел к Кобблу и взял у него фартук.

— Это же традиция Клана Боевого Топора, — сердился Коббл.

— Любой дворф был бы горд носить такое одеяние, — согласился Дзирт. — Но нужно ли тебе напоминать, что Кэтти-бри не дворф?

— Символ подчинения — вот что это такое! — бушевала девушка. — Это дворфские женщины должны работать в кузнице целыми днями. А я даже молота никогда в жизни не держала и…

Дзирт протянул руку, чтобы успокоить Кэтти-бри, и умоляюще посмотрел на нее.

— Она дочь Бренора, — стоял на своем Коббл, — и должна выполнять желания отца.

— Правда, — вновь согласился Дзирт, как прирожденный дипломат, — но не забудь, что она выходит замуж не за дворфа. Кэтти-бри и дня в кузнице не провела…

— Это же только символ, — возразил Коббл.

— … и Вульфгар держал молот в руках только в годы службы у Бренора, когда у него не было выбора, — закончил свою мысль Дзирт.

Коббл посмотрел на Кэтти-бри, потом на фартук и вздохнул.

— Мы что-нибудь придумаем, — решил он.

Дзирт подмигнул Кэтти-бри и с удивлением обнаружил, что все его старания не улучшили настроения девушки.

— Меня послал Бренор, — сказал эльф Кобблу. — Он хотел проверить святую воду, приготовленную для церемонии.

— Попробовать, — поправил его Коббл и стал метаться по всей часовне, заглядывая то туда, то сюда. — Да-да, мед, — говорил он, суетясь. — Бренор хочет назначить на этот день пробу меда. — Он поднял глаза на Дзирта. — Но вряд ли нежные желудки гостей из Серебристой Луны перенесут эту штуку.

Коббл носился по большой часовне, сгребая фляги и снимая ведра с полок, выстроившихся вдоль стен. Дзирт одними губами произнес: «Святая вода?» — на что Кэтти-бри недоуменно пожала плечами.

Жрецы многих религий добавляли в святую воду разные экзотические масла; зная же Бренора в течение стольких лет, Дзирт не удивился бы, узнав, что дворфы используют для этих целей хмель.

— Бренор велел тебе привезти много, — сказал Дзирт Кобблу, но вряд ли это замечание было необходимо, поскольку возбужденный священнослужитель уже заставил емкостями целую тележку.

— На сегодня мы закончили, — объявил Коббл Кэтти-бри. Дворф шустро потрусил к двери со своим тарахтящим драгоценным грузом. — Но не надейся, что последнее слово осталось за тобой!

Кэтти-бри возмущенно фыркнула, но Коббл уже не слышал ее из-за грохота тележки.

Дзирт и Кэтти-бри некоторое время молча сидели рядом на небольшом помосте.

— Разве этот фартук так уж плох? — в конце концов решился спросить Дзирт.

— Дело не в одежде, мне не нравится то, что она обозначает, — покачала головой Кэтти-бри. — Свадьба через две недели. Боюсь, сражение с гоблинами было моим последним приключением, последней битвой, не считая тех, которые я вынуждена буду вести со своим собственным мужем.

Это прямое признание глубоко потрясло Дзирта.

— Гоблины всего мира были бы рады услышать это, — пошутил он, чтобы хоть немного развеять ее мрачное настроение.

Кэтти-бри слабо улыбнулась, но в глазах ее застыла глубокая печаль.

— Ты сражалась как никто, — добавил Дзирт.

— Неужели ты думал, что будет иначе? — бросила Кэтти-бри с вызовом.

— А ты всегда такая сердитая? — парировал Дзирт, и этот упрек тут же успокоил Кэтти-бри.

— Наверное, только когда мне страшно, — тихо ответила она.

Дзирт, понимая и уважая ее чувства, кивнул.

— Я должен возвращаться к Бренору, — сказал он, вставая с помоста.

Но Кэтти-бри взглянула на него с такой мольбой, что он не смог уйти. Она тут же отвернулась, смотря прямо перед собой, и ее отчаяние тронуло его еще глубже.

— Конечно, не мне указывать тебе, что и как чувствовать, — просто сказал он. Девушка не оглянулась. — Моя ноша, как твоего друга, сейчас равна той, что несла ты в южном городе Калимпорте, когда я сбился с пути. Теперь я говорю тебе: дорога, лежащая перед тобой, скоро разойдется в нескольких направлениях, но тебе выбирать путь. Ради всех нас, и в первую очередь ради тебя самой, я молюсь, чтобы ты выбирала тщательно.

Он низко поклонился, отвел локон со щеки Кэтти-бри и нежно поцеловал ее.

Выходя из часовни, он не оглянулся.

Когда дроу вернулся в зал аудиенций, половина тележки была уже пуста. Бренор, Вульфгар, Реджис, Коббл, Дагнабит и еще несколько дворфов шумно спорили о том, «святая вода» из какого сосуда обладает самым лучшим и мягким вкусом. Спор требовал новых проб, которые, в свою очередь, порождали новые споры.

— Эта! — зарычал Бренор, вытирая густую пену с рыжей бороды.

— Эта хороша только для гоблинов! — заорал Вульфгар пьяным голосом. Но смех его резко оборвался, когда Бренор нахлобучил ему на голову пустое ведро и звучно хлопнул по нему рукой.

— Ну, может, я и не прав, — раздался из-под ведра голос упавшего на пол Вульфгара.

— Скажи, что ты думаешь, дроу! — прокричал Бренор, заметив Дзирта и протягивая ему две липкие мокрые фляги.

Дзирт замахал руками.

— Я предпочту любому меду воду горных источников, — пояснил он.

Бренор бросил ему фляги, но дроу просто отступил в сторону, и темно-золотистая жидкость стала медленно растекаться по каменному полу. Раздались громкие крики протеста из-за бесполезной траты хорошего меда, и Дзирта поразило, что первый раз в жизни он видел, как кто-то попрекнул Бренора, а тот ничего на это не ответил.

— Мой король, — прервал споры голос у двери. Довольно упитанный дворф, в полном боевом вооружении, вошел в зал, и его строгое лицо разом оборвало веселье.

— Семеро наших не вернулись из новых пещер, — доложил он.

— Задерживаются, и все, — ответил Бренор.

— Но они пропустили ужин…

— Что-то случилось, — хором сказали Коббл и Дагнабит, сразу же помрачнев.

— Пф! — фыркнул Бренор, не совсем уверенно махнув пухлой рукой. — В тех туннелях гоблинов больше не осталось. Да они там просто ищут мифрил. Нашли жилу, наверное, говорю вам. Ради такого любой дворф пропустил бы ужин.

Дзирт увидел, что Коббл, Дагнабит и даже Реджис согласно закивали при этих словах. Однако дроу, хорошо знакомого с многочисленными опасностями туннелей Подземья (а самые глубокие из туннелей Мифрил Халла ничем им не уступали), было не так просто убедить.

— А ты что думаешь? — спросил Бренор, видя его сосредоточенное лицо.

Дзирт помолчал.

— Я думаю, что ты прав… — медленно произнес он наконец. — Возможно…

— Возможно? — сердито хмыкнул Бренор. — Да тебя никогда не убедишь. Тогда иди. Этого ты хочешь? Бери свою кошку и ступай, ищи моих заработавшихся дворфов.

Судя по хитрой улыбке Дзирта, именно так он и собирался поступить.

— Я Вульфгар, сын Беарнегара! Я пойду! — громко заявил Вульфгар, но с ведром на голове он выглядел слишком уж неподобающе. Бренор снова хлопнул по ведру рукой, прервав его разглагольствования.

— Вот что, эльф, возьми с собой… — начал Бренор. С коварной улыбкой он обвел взглядом стоявших вокруг него и остановился на Реджисе. — … Пузана. Здесь от него все равно толку мало.

Большие круглые глаза Реджиса округлились еще больше. Он запустил толстые мягкие пальцы во вьющиеся темные волосы, потом нервно подергал свою единственную серьгу.

— Меня? — испуганно спросил он. — Туда?

— Но ты же уже один раз был там, — рассудил Бренор, обращаясь скорее к дворфам, а не к Реджису. — И прикончил нескольких гоблинов, если память мне не изменяет.

— Но у меня слишком много…

— Давай пошевеливайся, Пузан! — рявкнул Бренор, наклонившись вперед и едва не свалившись с трона. — Хотя бы раз с тех пор, как ты прибежал спрятаться у меня, — и имей в виду, я знаю, что ты прячешься! — делай, что я тебе говорю, без всякой болтовни и возражений!

Суровость Бренора удивила всех присутствующих, и даже Реджиса, потому что он не произнес больше ни слова, поднялся и послушно подошел к Дзирту.

— Мы успеем зайти ко мне в комнату? — тихо спросил его хафлинг. — Надо хотя бы захватить мою булаву и походную сумку.

Дзирт обнял своего маленького приятеля за плечи и повернул к себе.

— Не бойся, — еле слышно произнес он и сунул ему в руку ониксовую фигурку Гвенвивар.

Теперь Реджис был в хорошей компании.

Глава седьмая ВО ТЬМЕ И В ТИШИНЕ

Даже идя по освещенным лампами, расчищенным и размеченным коридорам, Дзирт и Реджис потратили добрых три часа, чтобы пройти через огромный комплекс Мифрил Халла к тому участку, где недавно открыли новые туннели. Они пересекли поразительный многоярусный Нижний Город, который уступами поднимался по двум склонам огромной пещеры наподобие гигантской лестницы. Окна жилищ выходили на центральную рабочую зону на дне пещеры, где кипела работа. Это было средоточие всего мира дворфов, здесь жила и работала большая часть подданных Бренора. Огромные топки выли с утра до ночи каждый день, а стук молотов сливался в одну нескончаемую песню. Несмотря на то что рудники были открыты всего пару месяцев назад, горы готовых изделий — все, от великолепно сработанного оружия до прекрасных кубков, — уже лежали в наполненных доверху тележках вдоль стен, приготовленные к новому торговому сезону.

Дзирт и Реджис покинули восточный конец верхнего яруса, пересекли пещеру по высокому мосту, спустились по длинной лестнице и вышли из нижнего уровня города, направляясь к самым глубоким рудникам Мифрил Халла. На стенах чадили лампы, их стало меньше, и расположены они были теперь реже. То там, то тут друзья натыкались на бригады дворфов, выбиравших драгоценный серебристый мифрил из стен туннеля.

Наконец эльф и хафлинг вышли во внешние туннели, где уже не было ни ламп, ни дворфов. Дзирт сбросил заплечную сумку, намереваясь зажечь факел, но, увидев красное свечение глаз хафлинга, понял, что тот пользуется инфразрением.

— Лучше бы зажечь факел, — поспешно заметил Реджис, когда дроу стал надевать свою сумку, но не зажег огонь.

— Надо беречь их, — ответил Дзирт. — Кто знает, сколько нам придется бродить в темноте.

Реджис пожал плечами; улыбнувшись про себя, Дзирт заметил, что хафлинг уже держал наготове свою маленькую, но все же опасную булаву, хотя они еще не вышли за пределы поселения.

Друзья немного отдохнули и снова тронулись в путь. Пройдя еще две-три мили, Реджис начал жаловаться на стертые ноги и замолчал, только когда услышал где-то впереди говор дворфов.

Еще несколько поворотов туннеля, и они подошли к узкой лестнице, ведущей к последней комнате стражи. Там было четверо дворфов, они играли в кости (ругаясь при каждом броске) и почти не обращали внимания на громадную дверь с железными засовами, которая преграждала дорогу в новые области.

— Приятного дежурства! — поприветствовал их Дзирт.

— Там несколько наших, — ответил коренастый темнобородый дворф, прерывая игру. — Король Бренор отправил вас на поиски?

— Повезло нам, — вставил Реджис.

Дзирт кивнул.

— Мы должны напомнить ушедшим дворфам, что мифрил надо добывать в положенное время, — стараясь вести беседу непринужденно и не тревожить стражу, объяснил Дзирт.

Два дворфа взяли оружие, а два других подошли, к двери и сняли с нее тяжелый железный засов.

— Что ж, когда захотите вернуться, постучите в дверь три, а потом два раза, — сказал темнобородый. — На другой стук мы не откроем!

— Три, потом два, — повторил Дзирт.

Засов был убран, и дверь с громким скрипом распахнулась. За ней, в кромешной тьме пустого туннеля, ничего нельзя было различить.

— Спокойно, мой маленький друг, — сказал Дзирт, увидев внезапный блеск в глазах Реджиса. Они спускались сюда всего пару недель назад, когда сражались с гоблинами, и, хотя и знали, что угроза устранена, безмолвный туннель отнюдь не казался гостеприимным.

— Давайте побыстрее, — сказал им темнобородый, явно не желая долго держать дверь открытой.

Дзирт зажег факел и шагнул во мрак, следом за ним Реджис. Дворфы тут же заперли дверь, и товарищи услышали за спиной клацанье железного засова.

Дзирт протянул Реджису факел и вытащил свои сабли, Сверкающий Клинок сиял мягким голубым светом.

— Надо поскорее закончить, — рассудил дроу. — Вызови Гвенвивар, и пусть она ведет нас.

Реджис отложил свою булаву и факел и стал на ощупь искать ониксовую фигурку. Поставив ее на землю перед собой, он неуверенно посмотрел на Дзирта, который уже на несколько шагов углубился в туннель.

— Ты сам можешь позвать ее, — сказал Дзирт Реджису, оглянувшись, несколько удивленный его замешательством, тем более странным, что хафлинг и пантера отлично ладили. Гвенвивар была волшебным существом, обитателем Астрального уровня, и подчинялась тому, кто владел статуэткой. Бренор всегда немного терялся при виде огромной кошки (дворфы не очень-то жалуют волшебство, исключая разве только магическое оружие), но Реджис и Гвенвивар были хорошими друзьями. Гвенвивар однажды даже спасла хафлингу жизнь, вытащив его из-под падающей башни и унеся на Астральный уровень.

Но сейчас Реджис стоял над статуэткой с факелом и булавой в руках, как будто не зная, что делать.

Дзирт вернулся к своему приятелю.

— В чем дело? — спросил он.

— Я… я просто подумал, что лучше бы ты позвал Гвенвивар, — ответил хафлинг. — Это все-таки твоя пантера, и твой голос она знает лучше всех.

— Гвенвивар пришла бы и на твой зов, — успокоил его Дзирт, похлопав по плечу. Но, не желая больше медлить, тихонько произнес имя пантеры.

Спустя несколько секунд над фигуркой заклубился сероватый туман, казавшийся более темным в тусклом свете, и постепенно в нем вырисовались очертания пантеры. Туман медленно сгущался и наконец превратился в большую мускулистую кошку. Пантера тотчас же прижала уши — Реджис предусмотрительно отступил на шаг, — а Дзирт ласково потрепал ее по шее.

— Пропало несколько дворфов, — объяснил Дзирт пантере, и хафлинг знал, что она понимает каждое слово. — Возьми след, друг мой. Веди нас к ним.

Некоторое время пантера прислушивалась к тому, что происходило вокруг нее, потом внимательно посмотрела на Реджиса и глухо зарычала.

— Вперед! — скомандовал Дзирт, ее крепкие мышцы напряглись, и Гвенвивар легко и беззвучно понеслась вперед, в темноту, не нуждаясь в свете факела.

Дзирт и Реджис бесшумно последовали за ней. Дроу был спокоен, зная, что пантера не уйдет от них слишком далеко, а Реджис беспокойно оглядывался на каждом шагу. Вскоре они миновали перекресток, где лежала куча костей гигантского эттина, убитого когда-то Бренором. Гвенвивар присоединилась к ним только тогда, когда они вошли в низкую пещеру, где недавно произошла битва с гоблинами.

Мало что свидетельствовало о недавнем сражении, кроме засохших пятен крови и заметно уменьшившейся груды трупов посредине. Она кишела десятифутовыми, похожими на червей гадами, которые, шевеля усиками, пожирали распухшие тела.

— Не отходи от меня, — предупредил Дзирт Реджиса. — Это падальщики, стервятники Подземья. Когда еды так много, они наверняка нас не тронут, но они опасны. Если они ужалят тебя, то могут парализовать конечности.

— Как ты думаешь, они не могли подойти слишком близко? — спросил Реджис, стараясь разглядеть в тусклом свете, нет ли в куче тел останков дворфов.

Дзирт покачал головой.

— Дворфы хорошо знают падальщиков, — сказал он. — И даже рады им, потому что с их помощью избавляются от зловонных трупов гоблинов. Едва ли падальщики могли причинить вред семерым опытным дворфам.

Дзирт собирался спрыгнуть с края платформы, но Реджис схватил его сзади за одежду.

— Там лежит мертвый эттин, — заметил хафлинг. — Много мяса.

Дзирт удивленно вскинул голову и посмотрел на быстро соображающего хафлинга. Он подумал, что, возможно, Бренор поступил мудро, послав этого коротышку вместе с ним. Они обошли выступ платформы и спустились дальше. Как и следовало ожидать, несколько падальщиков обрабатывали огромное тело эттина; пойди Дзирт этой дорогой, он оказался бы в опасной близости от них.

Через несколько секунд они снова были в пустом туннеле. Гвенвивар вела их, бесшумно двигаясь во тьме.

Факел скоро начал коптить. Дзирт хотел было достать новый, но Реджис замотал головой, напоминая, что их нужно беречь.

Они шли дальше, во тьме, в тишине, и только мягкое свечение Сверкающего Клинка освещало им дорогу. Дроу показалось, что он вернулся в прошлое, когда путешествовал по Подземью со своим хищным товарищем, и его чувства обострились, зная, что в любую минуту за поворотом их может ждать опасность.

— Диск теплый? — спросил Джарлакс, видя довольное выражение на лице Вирны, потиравшей тонкими пальцами металлическую поверхность. Она сидела верхом на драуке, и опухшее лицо Дайнина было отсутствующим и неподвижным.

— Мой брат близко, — прошипела она, закрыв глаза.

Наемник прижался к стене, вглядываясь в темноту длинного туннеля, покрытого раздавленными трупами гоблинов. Вокруг него тихо двигались темные фигуры — его молчаливая шайка убийц.

— Но точно ли Дзирт здесь? — отважился спросить наемник, боясь вызвать внезапную злость Вирны, поскольку все время имел перед глазами отчетливое напоминание о ее гневе.

— Он здесь, — спокойно ответила Вирна.

— А ты уверена, что наш друг не убьет его прежде, чем мы найдем его? — снова спросил наемник.

— Ему можно доверять, — все так же невозмутимо ответила Вирна, и ее тон успокоил главаря наемников. — Так сказала мне Ллос.

Тогда нечего и обсуждать, сказал себе Джарлакс, хотя он не стал бы доверять никому из людей, а тем более этому негодяю, которого привела к нему Вирна. Он снова всмотрелся в длинный коридор, где осторожно передвигались темные тени его наемников.

Вот уж в кого Джарлакс верил, так это в своих солдат, дроу до кончиков пальцев, самый лучший отряд в мире темных эльфов. И если Дзирт До'Урден действительно бродил по этим туннелям, опытные убийцы Бреган Д'эрт найдут его.

— Не отозвать ли отряд Бэнр? — спросил наемник у Вирны.

Она ненадолго задумалась, потом покачала головой, и по ее нерешительности Джарлакс понял, что она не так уж уверена в местонахождении своего брата, как говорит.

— Пусть пока будут рядом, — велела она. — Когда мы найдем его, они прикроют наше отступление.

Наемник согласно кивнул. Даже если Дзирт здесь, они не знали, сколько друзей может быть вместе с ним. Но если пятьдесят солдат дроу будут поблизости, Джарлаксу не о чем беспокоиться.

Он только задумался, как воспримет Триль Бэнр известие о том, что ее солдаты, хоть они и «всего лишь мужчины», используются в качестве живого прикрытия.

— Эти туннели бесконечны, — хныкал Реджис после двух часов блуждания по изгибам природных туннелей, слегка обработанных гоблинами. Дзирт решил сделать привал, чтобы поужинать, и даже зажег факел, и двое друзей устроились в небольшой естественной нише под плоской скалой, окруженной свисающими сталактитами и напоминавшими чудищ кучами камней.

Дзирт подумал, что, возможно, хафлинг прав. Они находились на глубине нескольких миль под землей, пещерам не было видно конца, маленькие и большие гроты сменяли друг друга, соединяясь с десятками боковых коридоров. Реджис и раньше бывал в рудниках дворфов, но он никогда не спускался ниже, в зловещее Подземье, где жили темные эльфы и где родился Дзирт До'Урден.

Тяжелый воздух и мысль о тысячах тонн скальной породы над головой неотвратимо воскресили в Дзирте воспоминания о его прошлой жизни, о днях, которые он провел в Мензоберранзане или бродил вместе с Гвенвивар по казавшимся бесконечными туннелям подземного мира.

— Мы заблудимся, как эти дворфы, — ворчал Реджис, чавкая бисквитом. Он откусывал маленькие кусочки и тщательно пережевывал, чтобы насладиться каждой крошкой.

Улыбка Дзирта нисколько не успокоила его. Дроу же был невозмутим, потому что они с Гвенвивар точно знали, где находятся сейчас, потому что описывали систематические круги вокруг места, где произошло сражение с гоблинами. Он показал пальцем на что-то за спиной Реджиса, и тот испуганно обернулся.

— Если мы вернемся через этот туннель и свернем в первый же проход справа, то через несколько минут попадем в пещеру, где Бренор разгромил гоблинов, — объяснил Дзирт. — Мы были недалеко отсюда, когда встретили Коббла.

— Да, а кажется, что гораздо дальше, — еле слышно пробормотал Реджис.

Дзирт не стал спорить, довольный, что хафлинг был вместе с ним, пусть даже он и брюзжал. Дзирт нечасто видел Реджиса с тех пор, как они вернулись в Мифрил Халл, за исключением, пожалуй, тех моментов, когда дворфы готовили еду в общих столовых залах.

— Почему ты вернулся? — внезапно спросил Дзирт, отчего Реджис подавился своим бисквитом.

Хафлинг недоуменно воззрился на друга.

— Мы рады твоему возвращению, — поспешил добавить Дзирт, чтобы смягчить свой слишком прямой вопрос. — И без сомнения, все мы надеемся, что ты останешься надолго. Но все же почему, друг мой?

— Ну, свадьба… — замялся Реджис.

— Прекрасный повод, но вряд ли единственный, — ответил Дзирт улыбаясь. — Когда мы виделись последний раз, ты был главой воровского цеха. И властвовал над всем Калимпортом.

Реджис опустил глаза, провел унизанной кольцами рукой по вьющимся темным волосам и подергал свою единственную длинную серьгу.

— Это была жизнь, о которой Реджис, которого я знал, всегда мечтал, — заметил Дзирт.

— Тогда, может быть, ты никогда не знал Реджиса по-настоящему, — ответил хафлинг.

— Возможно, — согласился Дзирт. — Но есть и еще кое-что. Я достаточно хорошо знаю тебя, чтобы сказать, что ты сделаешь все что угодно, лишь бы избежать сражения. И тем не менее, когда мы бились с гоблинами, ты был рядом со мной.

— Где же можно найти место безопаснее, чем рядом с Дзиртом До'Урденом?

— Наверху, в столовых залах, — не колеблясь ответил дроу. Улыбка Дзирта была вполне дружелюбной, в блеске его лавандовых глаз не было враждебности, как бы фальшиво ни звучали слова Реджиса. — Не важно, по какой причине ты вернулся, будь уверен, что все мы рады тебе, — ласково сказал он. — И Бренор, наверное, больше всех. Но если у тебя неприятности, если ты попал в беду, то лучше честно расскажи нам, чтобы мы могли вместе преодолеть их. Мы твои друзья, всегда будем на твоей стороне и никогда ни в чем не упрекнем тебя. На своем опыте я понял, что всегда лучше, когда знаешь врага.

— Я потерял свой цех, — признался Реджис. — Через две недели после того, как вы ушли из Калимпорта.

Новость не удивила Дзирта.

— Артемис Энтрери, — мрачно произнес Реджис, поднимая к дроу свое миловидное лицо и внимательно наблюдая за каждым его движением.

— Энтрери отобрал у тебя цех? — уточнил Дзирт.

Реджис кивнул.

— Это было не так уж трудно. Его сети опутали моих самых доверенных сотрудников.

— Ты должен был ожидать этого от убийцы, — заметил Дзирт и засмеялся, чем сильно удивил Реджиса.

— Тебе смешно?

— Цеху будет лучше в руках Энтрери, — сказал Дзирт в ответ на растущее недоумение Реджиса. — Он больше приспособлен к двуличию Калимпорта.

— Я думал, что ты… — начал Реджис. — То есть ты не собираешься пойти и…

— Убить Энтрери? — спросил Дзирт со смешком. — Мой поединок с ним окончен, — добавил он.

— Но Энтрери, возможно, так не считает, — угрюмо возразил Реджис.

Дзирт пожал плечами — и обратил внимание, что его небрежное отношение здорово задело Реджиса.

— Пока он остается в южных землях, ему нет дела до меня. — Дзирт знал, что Реджис не рассчитывал увидеть Энтрери в северных землях. Возможно, поэтому хафлинг и не остался в верхних пещерах во время битвы с гоблинами, подумал Дзирт. Может быть, Реджис боялся, что Энтрери как-то проберется в Мифрил Халл. Но если убийца найдет одновременно и Реджиса, и Дзирта, он наверняка сперва пойдет за дроу.

— Знаешь, ты ранил его, — продолжал Реджис. — В поединке, я имею в виду. А он не из тех, что прощают.

Взгляд Дзирта вдруг стал грозным; Реджис заерзал, отодвигаясь назад, страшась огня в лавандовых глазах дроу.

— Ты думаешь, он шел за тобой на север? — прямо спросил Дзирт.

Реджис энергично замотал головой.

— Я устроил так, чтобы все поверили, будто меня убили, — сказал он. — К тому же Энтрери прекрасно знает, где находится Мифрил Халл. Он бы нашел тебя и сам, не обязательно было следить за мной. Но он не станет. Потому что я слышал, что рука теперь его не слушается и глаз он тоже потерял. Сейчас он вряд ли сможет сравниться с тобой в бою.

— Сердца он лишился, поэтому и способность драться потерял, — заметил Дзирт больше для себя, чем для Реджиса.

Несмотря на кажущееся равнодушие, Дзирт не мог так скоро забыть свое длительное соперничество со смертельным врагом. Убийца был во многих отношениях антиподом Дзирта, холодным и безнравственным, но в искусстве боя он оказался равным ему — почти. В соответствии с философией Энтрери, истинный воин должен быть бессердечным, умелым, совершенным убийцей. Представления же Дзирта были прямо противоположны. Дроу, выросший среди воинов, исповедовавших те же идеи, что и Энтрери, считал, что любовь к справедливости усиливает воинскую доблесть. Отец Дзирта, Закнафейн, выделялся в Мензоберранзане именно тем, что его мечи защищали правосудие. Он сражался, будучи свято убежден, что его битвы нравственно оправданны.

— Не сомневайся, Энтрери всю жизнь будет ненавидеть тебя, — мрачно заметил Реджис, словно подслушав размышления Дзирта.

Дзирт воспринял искры в глазах хафлинга как знак его горячей ненависти к убийце. «Может быть, Реджис хотел или надеялся, что я вернусь в Калим-порт и завершу свою битву с Энтрери? — спрашивал себя темный эльф. — Быть может, он ожидал, что я верну ему воровской цех, сместив нынешнего главу?»

— Он ненавидит меня, потому что моя жизнь — доказательство того, что его — пустая ложь, — холодно бросил Дзирт. Не было такой причины, по которой дроу вернулся бы в Калимпорт, чтобы сразиться с Артемисом Энтрери. Сделать так значило бы опуститься до уровня безнравственного убийцы, а этого темный эльф, повернувшийся спиной к своему страшному народу, боялся больше всего на свете.

Реджис смотрел в сторону, очевидно уловив настроение Дзирта. Разочарование отразилось на его лице. Дзирт решил, что Реджис действительно надеялся, что воин-дроу подаст ему его цех на кончиках своих клинков. И Дзирт не слишком рассчитывал на заверения Реджиса, что Энтрери не пойдет на север. Если убийца или хотя бы его агенты не рыщут поблизости, почему же хафлинг так неотступно следовал за Дзиртом, когда они сражались с гоблинами?

— Пошли! — приказал дроу, не дожидаясь, пока им овладеет гнев. — Нам еще надо пройти много миль, прежде чем мы остановимся на ночлег. И надо вскоре отослать Гвенвивар на Астральный уровень, хотя с ней у нас больше шансов обнаружить пропавших дворфов.

Реджис побросал оставшиеся припасы в свой маленький заплечный мешок, загасил факел и пошел следом за дроу. Дзирт часто оглядывался на него, пораженный и разочарованный злобным блеском в красных точках — глазах хафлинга.

Глава восьмая ЛЕТЯЩИЕ ИСКРЫ

Блестящие бисеринки пота катились по рельефным рукам варвара; тени, отбрасываемые дрожащим пламенем очага, ложились на бицепсы и мощные предплечья, очерчивая напряженные мышцы.

С поразительной легкостью, как будто это был молоточек ювелира, Вульфгар без остановки бил двадцатифунтовой кувалдой по металлическому пруту. Брызги горячего металла разлетались в стороны после каждого удара и падали на стены, пол и фартук из толстой кожи. Широченные плечи Вульфгара налились кровью, но он не устал. Им руководила уверенность, что он должен работой изгнать из своего сердца демонические чувства, которые гнездились в нем.

И что, доведя себя до изнеможения, он найдет утешение.

Вульфгар уже много лет не работал в кузнице, с тех пор как Бренор освободил его от службы и отпустил в Долину Ледяного Ветра. Сейчас и это место, и прошлая жизнь казались ему страшно далекими.

Теперь Вульфгару нужно было железо, бездумное, механическое битье по наковальне, физическое напряжение, чтобы совладать со странной путаницей чувств, не дававших ему покоя. Ритмичный стук направил его мысли по прямому руслу; он разрешил себе обдумывать только одну мысль между ударами.

В этот день ему хотелось решить столько вопросов! Но в каждый промежуток между взмахами молота один и тот же образ всплывал перед ним: Клык Защитника, летящий рядом с головой Дзирта.

Он чуть было не убил своего лучшего друга.

С удвоенной силой варвар грохнул кувалдой по металлу, и длинные хвосты искр разлетелись по маленькой комнате.

Что, Девять Проклятых Кругов, с ним творится?

И снова бешено полетели искры.

Сколько раз Дзирт До'Урден спасал его? Какой пустой была бы его жизнь без этого друга с темной кожей!

Он замычал, вновь с размаху опустив молот.

Но дроу целовал Кэтти-бри — его Кэтти-бри! — на тропе у Мифрил Халла!

Вульфгар тяжело дышал, но руки его упорно трудились, вкладывая всю ярость в кузнечный молот. Глаза были закрыты так же плотно, как руки обхватили рукоять, жилы вздулись от напряжения.

— Это что, для того чтобы за угол метать? — услышал он дворфский говор.

Вульфгар открыл глаза и повернулся к приоткрытой двери, мимо которой прошаркал один из родичей Бренора; его смех еще долго отдавался в каменном коридоре. Когда варвар взглянул на свою работу, то понял насмешку дворфа — металлическое копье, над которым он трудился, согнулось посредине от слишком сильных ударов по перегретому металлу.

Вульфгар отшвырнул испорченный прут и бросил кувалду на каменный пол.

— Зачем ты так поступил со мной? — громко спросил он, хотя, конечно, Дзирт был слишком далеко и не мог его слышать. В его мозгу вновь всплыли образы Дзирта и Кэтти-бри, слившихся в страстном поцелуе, — картина, от которой Вульфгар никак не мог избавиться.

Он провел рукой по потному лбу, оставляя на нем полосу сажи, и плюхнулся на край каменного стола, как на стул. Он не думал, что все будет так сложно, не ожидал от Кэтти-бри такого возмутительного поведения. Варвар вспоминал, как в первый раз увидел свою любовь. Тогда она была совсем еще девочкой и беззаботно носилась по туннелям дворфского города в Долине Ледяного Ветра. Носилась легкомысленно, как будто все извечные угрозы этого сурового края, все воспоминания о недавней войне с народом Вульфгара не имели над ней никакой власти и остались позади, как откинутые за спину волны ее блестящих каштановых волос.

Очень скоро Вульфгар понял, что своим беззаботным танцем Кэтти-бри навсегда завоевала его сердце. Он никогда не встречал женщины, похожей на нее, в своем племени, где правили мужчины, а женщины были почти рабынями, безропотно подчинявшимися требованиям мужчин. Женщины варваров не отваживались задавать вопросы мужчинам и, уж конечно, не стали бы им перечить. Как Кэтти-бри, когда он настаивал, чтобы она не шла на переговоры с гоблинами.

Вульфгар был достаточно умен, чтобы признать собственные недостатки, и сейчас чувствовал себя круглым дураком, вспоминая, как он разговаривал с Кэтти-бри. И все же варвар ощущал потребность, чтобы рядом была женщина — жена, — которую он мог бы оберегать, рядом с которой он занял бы место, подобающее мужчине.

Все так сложно, а тут еще, чтобы еще больше все запутать, Кэтти-бри, его Кэтти-бри целовалась с Дзиртом До'Урденом!

Вульфгар вскочил с места и бросился к кувалде. Он мог провести еще много часов в кузне, переливая ярость из напряженных мускулов в молот и вколачивая ее в металл. Железо поддавалось ему, в отличие от Кэтти-бри, беспрекословно подчинялось велению его тяжелого молота.

Вульфгар замахнулся кувалдой со всей силы, и новая горячая полоса металла содрогнулась под ударом. Понг! Искры осыпали лицо Вульфгара, одна обожгла уголок глаза.

С глазами, налитыми кровью, с натянутыми канатами мускулами Вульфгар не чувствовал боли.

— Зажги факел, — прошептал дроу.

— Свет привлечет врагов, — возразил Реджис таким же приглушенным голосом.

Издали донесся низкий рык, отраженный эхом.

— Факел! — велел Дзирт, протягивая Реджису маленькую коробочку с трутом. — Зажги свет и жди здесь. Гвенвивар и я обойдем кругом.

— Так теперь я — приманка? — спросил хафлинг.

Дзирт, с обостренным в предчувствии опасности восприятием, даже не услышал вопроса. С одной саблей в руке, вложив слишком заметный светящийся Сверкающий Клинок в ножны, он бесшумно двинулся вперед и пропал во мраке.

Реджис, все еще ворча, высек искру и вскоре зажег факел. Дзирта уже не было видно.

Рычание за спиной заставило его резко повернуться с булавой на изготовку, но это была всего лишь Гвенвивар, которая появилась из бокового прохода. Она бесшумно промчалась мимо хафлинга, догоняя Дзирта, а Реджис быстро засеменил следом, безуспешно пытаясь поспеть за огромной кошкой.

Через несколько секунд он снова был один, среди зловещих длинных теней, которые рождал на неровной каменной стене свет факела. Касаясь камня спиной, Реджис понемногу двигался вперед, тихо, как привидение.

Черный провал прохода неясно обозначился в нескольких футах впереди. Хафлинг продолжал идти, выставив перед собой булаву. Он почувствовал, что за углом кто-то есть, кто-то, так же осторожно приближавшийся ему навстречу с той стороны.

Реджис аккуратно положил факел на камень, прижал булаву к груди и тихонько скользнул дальше.

Он обогнул угол одним прыжком, вслепую размахивая булавой. В ответ мелькнула голубая вспышка, раздался лязг металла о металл. Реджис отдернул булаву и размахнулся ею сбоку и пониже.

Снова раздался громкий звон встречного удара.

Новый удар булавой в этом же направлении, но противника было не так просто обмануть — и этот удар тоже был отражен.

— Реджис!

Хафлинг уронил уже занесенную над головой булаву, узнав голос Дзирта.

— Я же сказал тебе оставаться с факелом там! — обругал его Дзирт, выходя из тени. — Тебе повезло, что я тебя не убил.

— Или что я не убил тебя, — тут же парировал Реджис, и его спокойный холодный тон удивил Дзирта. — Нашел что-нибудь?

Дзирт покачал головой.

— Но мы уже близко, — тихо ответил он. — Мы с Гвенвивар уверены в этом.

Реджис вернулся и поднял факел, потом заткнул за пояс булаву, чтобы ее можно было быстро выхватить.

До них вдруг донеслось рычание Гвенвивар из дальнего конца коридора, отраженное эхом, и оба пустились бежать.

— Подожди, не бросай меня! — закричал Реджис, схватив Дзирта за плащ, и уже не отпускал эльфа, хотя ему приходилось прыгать, скакать и даже ехать на пятках, чтобы не отстать от него.

Дзирт пошел медленнее, только когда увидел желто-зеленые глаза пантеры, глядящие на него из-за угла, сразу за границей света факела, где туннель круто сворачивал в сторону.

— Думаю, мы нашли дворфов, — угрюмо пробормотал Реджис. Он протянул Дзирту факел и отпустил его одежду.

Дзирт заглянул за угол — Реджис заметил, как он содрогнулся, — и высоко поднял факел, освещая страшную картину.

Они и правда нашли пропавших дворфов; одни из них лежали на полу, другие были прислонены к стенам на небольшом участке обработанного коридора.

— Не хочешь надевать фартук, не надевай! — расстроенно сказал Бренор. Кэтти-бри кивнула, наконец-то услышав слова, которые ждала с самого начала.

— Но, мой король… — запротестовал Коббл, единственный, кто еще находился в маленькой комнате, кроме Бренора и Кэтти-бри. У него и у Бренора жестоко болела голова после «святой воды».

— Пф! — фыркнул король дворфов. — Я знаю мою девочку. Если она говорит, что не наденет, то даже все великаны Гребня Мира не заставят ее передумать.

— Слышу «пф!»! — раздался неожиданный окрик из-за двери, сопровождаемый жутким ударом. — Я знаю, что ты здесь, Бренор Боевой Топор, который называет себя королем Мифрил Халла. Открывай сейчас же и встречай лучшего из лучших!

— Ты узнаешь этот голос? — спросил Коббл, и они с Бренором недоуменно переглянулись.

— Открывай же, говорю! — послышался еще один крик, потом резкий удар. Дерево расщепилось под ударом большого шипа, вделанного в железную латную рукавицу, пробившую толстую дверь.

— А, песчаник тебя забери… — последовало приглушенное ругательство.

Бренор и Коббл посмотрели друг на друга, не веря своим ушам.

— Нет! — хором сказали оба, энергично замотав головами.

— Что такое? — нетерпеливо спросила Кэтти-бри.

— Быть этого не может, — ответил Коббл, и девушке показалось, что он от всей души желал, чтобы так оно и было.

Ворчанье за дверью оповестило, что стоявший там наконец-то извлек свой шип.

— Что это? — допытывалась Кэтти-бри, уперев руки в бока.

Дверь распахнулась, и в проеме появился самый необычный из всех дворфов, какого когда-либо видела Кэтти-бри. На каждой руке у него были металлические перчатки без пальцев с шипами — такие же шипы торчали на налокотниках, наколенниках и носках его тяжелых сапог. Изрядно поношенный панцирь (специально сделанный под его короткое, напоминающее бочонок тело) состоял из параллельных горизонтальных ребер, расставленных через полдюйма и охватывавших его корпус от шеи до середины бедра и руки от плеча до предплечья. Серый шлем был без забрала и держался на толстых кожаных завязках, терявшихся под чудовищной черной бородой, а наверху у него блестел еще один шип, почти в половину четырехфутового роста самого дворфа.

— Это, — ответил Бренор, и его голос выражал очевидное презрение, — это берсерк.

— Не просто берсерк, — встрял странный чернобородый дворф, — а Берсерк! Самый свирепый из всех берсерков! — Он пошел к Кэтти-бри и широко улыбнулся, протягивая к ней руки. Его доспехи при каждом шаге скрипели и скрежетали, так что у девушки волоски на шее встали дыбом.

— Тибблдорф Пвент к вашим услугам, моя добрая госпожа! — важно представился он. — Лучший воин Мифрил Халла. А ты, должно быть, та самая Кэтти-бри, о которой я так много слышал в Адбаре. Человеческая дочь Бренора, так мне сказали, хотя я несколько потрясен увидеть хоть одну женщину из Клана Боевого Топора без бороды до пола!

От странного создания шел такой запах, что Кэтти-бри едва не лишилась чувств. Интересно, снимал ли он свой панцирь хоть раз за последние сто лет? — подумала она.

— Я постараюсь ее отрастить, — вслух пообещала она.

— Посмотрим, получится ли, посмотрим, — ухал Тибблдорф, ковыляя к Бренору, и от скрежета его доспехов у Кэтти-бри сводило челюсти. — Мой король! — заорал Тибблдорф. Он отвесил поклон, едва не раскроив Бренору нос непомерно длинным острым шипом на шлеме.

— Что, Девять Проклятых Кругов, ты здесь делаешь? — спросил у него Бренор.

— Живой, между прочим, — добавил Коббл, беспомощно пожав плечами в ответ на недоуменный взгляд Бренора.

— Я думал, ты погиб, когда дракон Мерцающий Мрак занял нижние залы, — продолжал Бренор.

— Его дыхание несло смерть! — воскликнул Тибблдорф.

Кто бы говорил, подумала Кэтти-бри, но промолчала.

Пвент продолжал вопить, сильно размахивая руками и описывая ими круги, ни на что конкретно не глядя, словно вспоминая сцены из далекого прошлого.

— Смертоносное дыхание. Кромешная тьма окутала меня и высосала силу из моих мускулов. Но я выкарабкался и бежал оттуда! — внезапно вскрикнул Тибблдорф, поворачиваясь к Кэтти-бри и тыча в нее похожим на обрубок пальцем. — Через тайную дверь в нижних туннелях. Даже такие, как этот дракон, не смогли остановить Пвента!

— Мы удерживали залы еще два дня, пока приспешники Мерцающего Мрака не изгнали нас в Долину Хранителя, — вставил Бренор. — И я ничего не слышал о том, чтобы ты вернулся в строй и сражался бок о бок со мной и моим отцом, тогдашним королем Мифрил Халла.

— Прошла неделя, прежде чем сила моя вернулась, и горными переходами я добрался до западной двери, — объяснил Пвент. — Но к тому времени залы были заняты врагами. Чуть позже я узнал, — продолжал Пвент, проводя по своей невозможно густой бороде шипом на перчатке, — что кое-кто из молодых дворфов вместе с тобой ушел на запад. Многие говорили, что вы работаете в рудниках Мирабара, но, когда я добрался туда, никто о вас не слышал.

— Двести лет! — прогремел Бренор в лицо Пвенту. — Ты двести лет искал нас, а мы даже не подозревали, что ты жив!

— Я вернулся на восток, — с готовностью пояснил Пвент. — И жил — и неплохо жил, между прочим, по большей части был наемником, — в Сандабаре и у короля Харбромма из Цитадели Адбар. Именно там три недели назад — я, знаешь ли, уезжал на юг на некоторое время — я впервые услышал о твоем возвращении, узнал, что Боевые Топоры снова овладели чертогом своих предков! И вот я здесь, мой король! — промолвил он, падая на колено. — Укажи мне твоих врагов. — Он самодовольно подмигнул Кэтти-бри к ткнул грязным коротким пальцем в сторону шипа на шлеме.

— Рвешься в бой? — спросил Бренор несколько насмешливо.

— Как всегда, — ответил Тибблдорф.

— Я вызову тебе сопровождающих, — сказал Бренор, — помоешься и поешь.

— Я поем, — ответил Пвент. — А мытье и провожатые мне ни к чему. Я знаю эти старые залы не хуже тебя, Бренор Боевой Топор. Даже, я бы сказал, лучше, потому что ты был еще безбородым юнцом, когда нас изгнали отсюда. — Протянув руку, он потрепал Бренора по подбородку и тут же ее отдернул. Его смех звучал, как крик ястреба, а доспехи скрежетали, как железо по стеклу, когда он уходил.

— Ничего не скажешь, приятный тип, — заметила Кэтти-бри.

— Пвент жив, — в раздумье произнес Коббл, и Кэтти-бри не поняла, хорошо это или плохо.

— Ты никогда не упоминал о нем, — сказала Кэтти-бри Бренору.

— Поверь мне, девочка, — ответил Бренор, — он не стоил упоминания.

В изнеможении варвар свалился на свою кровать, мечтая ненадолго забыться. Но наваждение вернулось еще до того, как он успел закрыть глаза. Он резко выпрямился, не желая снова видеть Кэтти-бри в объятиях Дзирта До'Урдена.

Но наваждение возвращалось и возвращалось.

Он видел тысячи тысяч искр, миллионы отраженных огоньков, вихрем уносившихся вниз, увлекая его за собой.

Он воинственно зарычал и попытался встать. Только спустя несколько секунд он понял, что по-прежнему сидит на своей койке и мчится вслед за шлейфом мерцающих огоньков навстречу проклятому наваждению.

Глава девятая СЛИШКОМ ТОЧНЫЕ УДАРЫ

Гоблины? — спросил Реджис. Дзирт склонился над одним из тел, но, еще даже не осмотрев внимательно раны, покачал головой. Гоблины не оставили бы дворфов, не сняв с них ценное оружие и снаряжение. К тому же гоблины никогда не забирали с поля боя трупы своих погибших, а здесь их не было. Даже если отряд гоблинов был очень большим и они застали дворфов врасплох, Дзирт не думал, что мерзкие твари могли бы истребить этих силачей без единой потери со своей стороны.

Раны, нанесенные ближайшему дворфу, подтверждали его подозрения. Тонкие и точные порезы были сделаны не грубыми зазубренными клинками гоблинов. Горло этого дворфа перерезало тонкое, острое как бритва лезвие, возможно зачарованное. Рана была едва видна даже после того, как Дзирт вытер кровь, но, без сомнения, оказалась смертельной.

— Почему они погибли? — нетерпеливо спросил Реджис. Он переминался с ноги на ногу, перекладывая факел из одной руки в другую.

Разум Дзирта отказывался верить в очевидное. Сколько раз за годы, проведенные в Мензоберранзане, сражаясь бок о бок с другими дроу, он видел подобные раны? Ни один народ во всех Королевствах, за исключением, быть может, наземных эльфов, не обладал таким острым оружием.

— Почему они погибли? — повторил Реджис с заметной дрожью в голосе.

Дзирт тряхнул белыми волосами.

— Я не знаю, — честно ответил он.

Он подошел к другому телу, мешковато притулившемуся к стене. Несмотря на обилие крови, единственной раной несчастного дворфа был диагональный порез с правой стороны шеи, не толще бумажного листа, но очень глубокий.

— Может быть, дергары, — сказал Дзирт Реджису, подразумевая враждебный дворфам Бренора народ серых дворфов. Предположение имело смысл, поскольку народ дергаров прислуживал дракону Мерцающий Мрак и они обитали в этих пещерах всего несколько месяцев назад, пока Бренор не выгнал их отсюда. Но Дзирт знал, что его рассуждения основаны скорее на надежде, нежели на правде. Жадные дергары обобрали бы свои жертвы, в первую очередь взяв ценные горнорудные инструменты. К тому же дергары, горный народ, были вооружены тяжелыми секирами. Но ни один из дворфов не был убит таким оружием.

— Ты сам в это не веришь, — сказал Реджис за его спиной. Дзирт не повернулся и не взглянул на хафлинга; не разгибаясь, он перешел к следующему несчастному.

И хотя Реджис понизил голос, Дзирт необычайно отчетливо расслышал его следующую фразу:

— Ты думаешь, что это сделал Энтрери. Дзирт так не думал; вряд ли воин-одиночка, как бы искусен он ни был, мог убить всех так точно и чисто. Он оглянулся на Реджиса, который невозмутимо стоял, высоко подняв факел, и внимательно наблюдал за реакцией дроу. Дзирт решил, что это предположение чересчур уж нелепо и единственным объяснением могла быть смертельная боязнь Реджиса, что Энтрери мог прийти следом за ним из Калимпорта.

Дзирт покачал головой и вернулся к своему осмотру. И на теле третьего дворфа он обнаружил подсказку, сократившую список возможных врагов до одного пункта.

Крошечная стрела торчала сбоку из-под одежды. Дзирту пришлось задержать дыхание, чтобы справиться с волнением, прежде чем вытащить ее, потому что он узнал эту вещь. И она объясняла легкость, с которой были убиты сильные дворфы. Наконечник стрелы был покрыт сонным ядом — излюбленный темными эльфами способ убийства.

Дзирт наконец выпрямился, выхватив из ножен обе сабли.

— Надо уходить отсюда, — резко прошептал он.

— В чем дело? — спросил Реджис.

Дзирт, вслушиваясь во мрак коридора, не ответил.

Где-то позади хафлинга глухо зарычала Гвенвивар.

Дзирт перенес вес с одной ноги на другую и медленно заскользил назад, чувствуя, что любое резкое движение может вызвать нападение. Темные эльфы в Мифрил Халле! Дзирт мог представить себе многие ужасы, но появление дроу не могло сравниться ни с чем.

— Куда? — прошептал Реджис.

Голубое свечение Сверкающего Клинка стало просто ослепительным.

— Беги! — закричал Дзирт, зная, что это предостережение. Он повернулся и на мгновение увидел Реджиса, который сразу скрылся в сферическом облаке тьмы, спрятавшем в мгновение, ока и свет его факела.

Дзирт перекатился к стене коридора, выпрямился и спрятался за одним из мертвых тел. Он закрыл глаза, пытаясь быстро переключиться на инфразрение. И почувствовал, как тело дворфа несколько раз слегка дернулось. Дзирт знал, что в него всадили отравленные стрелы.

Черная полоса отделилась от темного шара позади него, коридор слегка осветился. Видимо, Реджис вышел по другую сторону черной сферы, и свет его факела обозначил границы созданной им темноты.

Однако хафлинг не закричал. Дзирт удивился и испугался, подумав, что Реджиса, быть может, уже схватили.

Гвенвивар рядом с ним метнулась вправо, потом влево. Покрытая ядом стрела чиркнула по каменному полу в дюйме от быстрых лап пантеры. Еще одна со шлепком попала в нее, но огромная кошка даже не остановилась.

Дзирт видел тепловые контуры двух тонких фигур далеко от себя, каждая вытянула руку, снова прицеливаясь. Дзирт опустил облако тьмы в коридоре впереди Гвенвивар, чтобы хоть как-то защитить ее. Потом он тоже вскочил и помчался вслед за пантерой, надеясь, что Реджису каким-то образом удалось бежать.

Он окружил и себя такой же сферой, не замедляя бега, двигаясь уверенно, отлично помня все изгибы коридора. Выскочив из черного шара, Дзирт заметил темный провал бокового прохода. Гвенвивар пролетела мимо него и бросилась к двум силуэтам дроу, но Дзирт, знавший тактику темных эльфов, понимал, что боковой проход вряд ли свободен. Он услышал торопливый топот, как будто стук многочисленных каблуков, и отпрянул, ошеломленный и испуганный, видя, как восьминогое чудовище, наполовину дроу, наполовину паук, карабкается на стену, с одинаковой легкостью цепляясь за пол и стены. Оно угрожающе размахивало двойными секирами, зажатыми в каждой руке, бывшими когда-то изящными руками дроу.

Для любого дроу, в том числе и для Дзирта До'Урдена, не было на свете ничего отвратительнее драука.

Рычание Гвенвивар, сопровождаемое щелчками спущенной тетивы нескольких самострелов, привело Дзирта в чувство как раз в тот момент, когда драук бросился на него. Тварь быстро приблизилась, подняв передние ноги и размахивая ими, чтобы лишить противника равновесия, и опустила свои двойные секиры, целясь в голову Дзирта.

В последний момент Дзирт уклонился от секир, но, вместо того чтобы бежать, схватился за одну из паучьих ног, одновременно отрубая Сверкающим Клинком другую. Образовалось достаточно места, чтобы Дзирт проскользнул у самых колен страшилища и оказался как раз под ним.

Драук вздыбился и зашипел, пытаясь вонзить секиры в спину Дзирта.

Но Дзирт уже пустил в действие другую саблю, махнув ею горизонтально на уровне своей уязвимой шеи. Он отклонил одну секиру на безопасное расстояние и вонзил клинок в другую там, где лезвие соединялось с рукоятью. Дзирт встал на колени и, поднимаясь, повернулся в сторону, подняв вверх оба клинка. Захватив секиру второй саблей, он продолжил движение, перекручивая оружие в руке драука, а потом выдернул его. Он сделал выпад Сверкающим Клинком, нашел кромку защищавшего паучье тело хитинового покрова и глубоко всадил саблю в плоть чудовища. Горячая жидкость хлынула на руку Дзирту; драук пронзительно завизжал и дико задергался.

Его ноги стали колотить Дзирта со всех сторон. Воин-дроу едва не выпустил из рук Сверкающий Клинок и вынужден был потянуться за ним вперед, чтобы удержать. Через решетку его ловушки — ног паука — он разглядел еще несколько темных фигур, появившихся из бокового коридора.

Дзирт неистово завертелся, когда первый из них выстрелил. К счастью, на нем был толстый плащ, и все стрелы утонули в его тяжелых складках. Когда он закончил свой отчаянный маневр, то обнаружил, что наполовину выбрался из-под драука, но тот развернулся, чтобы преградить ему дорогу секирой. А еще один эльф с самострелом уже прицелился…

Секира опустилась как-то странно — плоской стороной вниз, вынуждая Дзирта парировать. Он ждал щелчка выстрела, но вместо него прозвучал приглушенный стон, когда шестисотфунтовая пантера подмяла под себя стрелка.

Одним клинком Дзирт отбросил в сторону секиру и взмахнул другим, выиграв достаточно времени, чтобы целиком выбраться из-под драука. Он вскочил на ноги, инстинктивно развернувшись к нему спиной, и тут же поднял вверх сабли, чтобы остановить меч, брошенный ближайшим из его противников.

— Брось оружие, и облегчишь свою участь! — закричал дроу с двумя великолепными мечами. Этого языка Дзирт не слышал уже больше десяти лет, и он вызвал в его памяти образы прекрасного, извращенного, ужасного Мензоберранзана. Сколько же раз его отец, Закнафейн, стоял перед ним, держа такое же оружие, готовясь к обязательным учебным поединкам?

Жуткое рычание (он и не подозревал в себе таких способностей) сорвалось с его губ, и Дзирт перешел в наступление, делая молниеносные выпады, в долю секунды ошеломив и выведя из равновесия своего противника. Одна сабля зашла снизу и сбоку, вторая — прямо сверху.

Глаза врага расширились при внезапном осознании своей обреченности.

Гвенвивар проскользнула между ними, прыгнула на драука, и они сплелись в единый черный клубок, из которого на миг появлялись лапы пантеры и коленчатые паучьи ноги.

Дзирт увидел, что новые темные эльфы появляются из главного и бокового коридоров. Его ярость не уменьшилась, Сверкающий Клинок и вторая сабля неистово рубили, не давая никому другому вмешаться в бой.

На мгновение шея его врага осталась незащищенной, но Дзирт не нашел в себе смелости убить его. Перед ним стоял не гоблин, а дроу, один из его собственного народа, возможно такой же, как Закнафейн. Дзирт помнил клятву, которую он дал, покидая город темных эльфов. Так и не воспользовавшись открывшейся возможностью, он вместо этого взмахнул саблей ниже и ударил по одному из мечей противника. Тут же последовал удар Сверкающим Клинком по этому же мечу, а первый клинок выбил меч из другой руки дроу, и оружие отлетело в сторону. Противник отступил, затем приблизился, пытаясь быстро атаковать снизу оставшимся мечом, чтобы оттеснить Дзирта и вновь завладеть утраченным оружием.

Вновь вспыхнул Сверкающий Клинок, и лежавший на полу меч отлетел еще дальше, Дзирт же, никогда не сомневавшийся в эффективности своего удара, даже не взглянув в ту сторону, двигался дальше.

Он мог напасть на любого из появившихся дроу, но Дзирт До'Урден вновь вспомнил свою клятву при выходе из Мензоберранзана, обещание самому себе, что больше никогда не отнимет жизнь у представителя своего народа.

Его сабля опустилась острием вниз, сделав поворот повыше коленной чашечки противника. Враг взвыл и упал, покатившись по камню и хватаясь за разорванный сустав.

Гвенвивар теперь находилась под стоявшим драуком. На ее боку из-под клока вырванной и свободно повисшей черной шкуры виднелись мышцы.

— Уходи, Гвенвивар! — закричал Дзирт. Он пробежал вдоль стены и прыгнул в самую середину перепутанных паучьих ног, рубя их саблями. Уродливая тварь завизжала, когда сабля глубоко вонзилась в одну из ее ног, почти отрубив ее, а Дзирт выкатился из-под драука с другой стороны.

Гвенвивар получила еще один удар секирой, но не последовала за Дзиртом и не попыталась напасть.

— Гвенвивар! — позвал Дзирт, и пантера медленно повернулась, чтобы взглянуть на него. Дроу понял, почему она так медлит, увидев, что Гвенвивар несколько раз вздрогнула от попаданий стрел.

Инстинкт подсказал ему, что ее необходимо отослать, пока пантера не получила новых ранений, — но у него не было с собой ониксовой фигурки!

— Гвенвивар! — снова закричал он, видя, что множество теней быстро приближаются к нему. С невыразимой горечью Дзирт решил броситься назад и сражаться рядом с пантерой до самого конца.

Восьминогая тварь победно зашипела, замахнувшись секирой для удара по шее беспомощно дрожащей пантеры. Лезвие опустилось, но вошло только в бестелесный туман, и вопль драука выразил разочарование.

— Беги! — услышал Дзирт крик Реджиса позади себя. Воин понял, что произошло. И на душе у него отлегло.

Но зато теперь драук повернулся целиком к нему, и в первый раз, пока эта часть туннеля была освещена факелом Реджиса, Дзирт хорошо разглядел лицо дроу-паука, странно знакомое ему.

Однако у него не было времени размышлять об этом. Он метнулся в сторону, намеренно сделав слишком большой прыжок, — плащ за ним взметнулся, перехватив стрелу, нацеленную в спину, — и побежал прочь.

Коридор тотчас потонул во мраке, потом слегка осветился, а затем свет снова исчез, пока Реджис переходил из одной темной сферы в другую.

Дзирт кинулся в сторону, как только вызванное им облако сгустилось вокруг него, и услышал, как дротик скользнул по ближайшему камню. Одним прыжком он догнал Реджиса, и оба промчались мимо трупов дворфов, завернули за угол и понеслись дальше. Теперь Дзирт бежал впереди.

Глава десятая ОБОРОТЕНЬ

Реджис и Дзирт сделали привал только в небольшой боковой пещерке, потолок которой был сравнительно свободен от сталактитов, а вход был достаточно низким и неприметным.

— Погасить факел? — спросил хафлинг. Он стоял позади Дзирта, пока тот, наклонившись к выходу из пещеры, прислушивался, нет ли движения в главном туннеле.

Дзирт задумался, потом покачал головой, зная, что это не имеет значения, поскольку у него и Реджиса нет шансов уйти из этих туннелей без нового столкновения. Он знал стратегию преследования темных эльфов достаточно хорошо, чтобы отдавать себе отчет в том, что, если уж они расставили ловушку, в ней нет и вряд ли появится какая-нибудь брешь.

— Надеюсь, я сражаюсь при свете лучше, чем мои сородичи, — решил Дзирт.

— По крайней мере это был не Энтрери, — с легким сердцем сказал Реджис, и Дзирт очень удивился. Если бы это был Артемис Энтрери, тогда он и Реджис хотя бы не были окружены ордой воинов-дроу!

— Ты молодец, что отозвал Гвенвивар, — заметил Дзирт.

— Она бы умерла? — спросил Реджис.

Дзирт не знал, но он все же надеялся, что пантере не грозит смертельная опасность. Он видел, как одно из стихийных существ затащило ее внутрь камня. Он видел, как она погрузилась в искусственное озеро из чистой кислоты. И каждый раз она возвращалась к нему, а все ее раны со временем заживали.

— Если бы мы дали возможность драуку продолжать бой, — добавил он, — то Гвенвивар скорее всего понадобилось бы больше времени, чтобы залечить раны на Астральном уровне. Вряд ли пантеру можно убить так, чтобы она перестала существовать в своем мире, по крайней мере пока цела статуэтка. — Дзирт посмотрел на Реджиса с выражением самой искренней признательности. — Но все же ты молодец, что отослал Гвенвивар, потому что она, несомненно, мучилась бы, попав в руки врагов.

— Я рад, что она не умрет, — заметил Реджис, когда Дзирт снова подошел к выходу из пещеры. — Жаль было бы потерять такой ценный магический предмет.

Ничто из того, что произнес Реджис по возвращении из Калимпорта, ничто из того, что он вообще сказал Дзирту за всю свою жизнь, не звучало столь неуместно, как это замечание.

Что-то здесь не так, решил Дзирт, ошеломленный бессердечными словами хафлинга. Гвенвивар и Реджис были не просто товарищами, они были друзьями долгие годы. Реджис никогда не говорил о Гвенвивар всего лишь как о «ценном магическом предмете».

Внезапно все для темного эльфа приобрело иной смысл: настойчивые упоминания об Энтрери, когда они нашли мертвых дворфов и когда говорили о том, что произошло в Калимпорте после их ухода.

Теперь Дзирт понимал, почему Реджис все время упоминал имя Энтрери.

А еще Дзирт понял, почему они так ожесточенно сражались с Вульфгаром, — ведь это Реджис рассказал юному варвару о встрече Дзирта и Кэтти-бри на тропе перед Мифрил Халлом?

— Что еще ты рассказал Вульфгару? — спросил Дзирт, не поворачиваясь и даже не шелохнувшись. — Что еще ты внушил ему с помощью этой рубиновой штуки, которая висит у тебя на шее?

Маленькая булава с шумом ударилась о пол всего в нескольких футах от Дзирта. Потом полетела еще одна волшебная вещь, маска, которую сам Дзирт надевал во время своего путешествия в южные империи. Маска, позволявшая ему менять наружность и походить на надземного эльфа. Неужели…

Вульфгар смотрел на закованного в железо дворфа с любопытством, не зная, что и подумать об этом странном бойце. Бренор представил его варвару, но Вульфгару казалось, что король был не в восторге от чернобородого, дурно пахнущего дворфа. Бренор сразу же занял свое место на троне между Кэтти-бри и Кобблом, оставив Вульфгара неловко стоять у двери.

Однако Тибблдорф Пвент, похоже, чувствовал себя в своей тарелке.

— Значит, ты воин? — вежливо спросил Вульфгар в надежде найти общий язык.

Пвент насмешливо рассмеялся.

— Воин? — хмыкнул дворф. — Ты имеешь в виду того, кто с честью сражается?

Вульфгар пожал плечами, не понимая, к чему он клонит.

— А сам-то ты воин, большой парень? — спросил Пвент.

Вульфгар выпятил широкую грудь.

— Я Вульфгар, сын Беарнегара… — хмуро начал он.

— Так я и думал, — закричал Пвент на весь зал. — И если ты с кем-то сражаешься, а он споткнется и уронит оружие, то ты отступишь назад и дашь ему поднять его, зная, что в любом случае выиграешь битву, так?

Вульфгар только пожал плечами, таким очевидным казался ему ответ.

— Этот Пвент… Он обязательно оскорбит мальчика, — прошептал Коббл Бренору, наклонившись к нему.

— Тогда ставлю на мальчишку, золото против серебра, — захихикал Бренор. — Пвент хорош, и бешенства ему не занимать, но у него не хватит сил с ним справиться.

— Я бы не стал спорить, — ответил Коббл. — Но если Вульфгар поднимет на него руку…

— И слава богам, — неожиданно вступила Кэтти-бри. Бренор и Коббл разом недоуменно посмотрели на молодую женщину. — Вульфгару стоит немного поднапрячься, — пояснила она с необычной для себя жесткостью.

— Вот и разница! — заорал Пвент прямо в лицо Вульфгару, ведя варвара за собой. — Если бы я с кем-нибудь сражался, с тобой например, а ты уронил оружие, я бы не дал тебе нагнуться и поднять его.

Вульфгар согласно кивнул, но отпрыгнул, когда Пвент щелкнул грязными пальцами прямо у него под носом.

— А потом я бы всадил шип моего шлема прямо в твою здоровенную макушку! — закончил берсерк. — Потому что я не такой тупица, как ты. — Потому что я боец, Боец, и помни, что Пвент дерется, чтобы победить!

Он еще раз щелкнул пальцами перед носом Вульфгара, потом обошел ошеломленного варвара и встал рядом с Бренором.

— У тебя возмутительные друзья, но меня это не удивляет! — заорал он Бренору. Взглянув на Кэтти-бри, он одарил ее щербатой улыбкой. — Но твоя девочка была бы милашкой, если бы ты придумал, как вырастить волосы у нее на подбородке.

— Считай это комплиментом, — тихо предложил Коббл Кэтти-бри, которая только пожала плечами и улыбнулась.

— Боевые Топоры всегда неровно дышали к чужакам, — продолжал Пвент, явно подразумевая Вульфгара, когда тот подошел и встал рядом с ним. — Никогда не мог этого понять.

Костяшки на руках Бренора побелели от напряжения, и он с силой сжал подлокотники своего кресла, пытаясь сдержаться. Кэтти-бри положила ладонь на его руку, и ее кроткий взгляд успокоил его.

— Да, кстати, — продолжал Пвент, — тут ходит один безобразный слушок, что у тебя в приближенных подвизается темный эльф. Это что, правда?

Первой реакцией Бренора был гнев — дворф всегда бросался на защиту своего друга, на которого часто клеветали.

Однако Кэтти-бри заговорила раньше, и сделала это больше для отца, чем для Пвента.

— Ты довольно скоро встретишься с ним, — сказала она драчуну. — И если есть на свете воин, подходящий под твое описание, то это, без сомнения, он.

Пвент насмешливо рассмеялся, но смех его стих, когда Кэтти-бри продолжила.

— Если ты приблизишься к нему для поединка, но при этом обронишь свой островерхий шлем, он сам поднимет его и наденет тебе на голову, — объяснила она. — Хотя потом, конечно, снова сдернет его с тебя, запихнет тебе сзади в штаны и несколько раз наподдаст сапогом, так чтобы ты сам понял, каково это — потерпеть поражение.

Губы берсерка крепко сжались. Впервые за много дней Вульфгар, казалось, был полностью согласен с Кэтти-бри, и он, Бренор и Коббл одобрительно закивали, тогда как Пвент даже не попытался что-нибудь ответить, словно потерял дар речи.

— Когда вернется Дзирт? — спросил варвар, чтобы сменить тему, пока вновь не раздался скрежещущий голос Пвента.

— Туннели длинные, — ответил Бренор.

— Он вернется к церемонии? — снова спросил Вульфгар, и Кэтти-бри померещилась какая-то двойственность в его голосе, как будто он сам не знал, какому ответу был бы рад.

— Будь уверен, — спокойно вмешалась она. — Потому что, не сомневайся, никакой свадьбы не будет, пока Дзирт не вернется из туннелей. — Она посмотрела на Бренора, отвергая все протесты еще до того, как они прозвучали. — И мне все равно, пусть даже все короли и королевы севера будут ждать целый месяц!

Вульфгар, казалось, вот-вот взорвется, но он благоразумно не стал направлять свою растущую ярость на непредсказуемую Кэтти-бри.

— Я должен был пойти с ним! — зарычал он на Бренора. — Почему ты послал Реджиса? Какая польза будет от него, если они столкнутся с врагами?

Его свирепость вывела Бренора из себя.

— Он прав, — бросила отцу Кэтти-бри, не потому, что она хотела хоть в чем-то согласиться с Вульфгаром, но потому, что она увидела в этом возможность открыто дать выход своему гневу.

Бренор откинулся назад на своем троне, его взгляд растерянно переходил с дочери на будущего зятя.

— Дворфы просто заблудились, и все, — сказал он.

— Даже если это так, какая польза от Реджиса? Он только станет обузой для Дзирта, — рассудила Кэтти-бри.

— Он сказал, что постарается не отставать! — возразил Бренор.

— Кто сказал? — требовательно спросила Кэтти-бри.

— Пузан! — раздраженно закричал отец.

— Да он даже не хотел идти! — парировал Вульфгар.

— Хотел, и даже очень! — заорал Бренор, вскочив с кресла, и сильно ткнул локтем в грудь Вульфгара. — Реджис сам попросил отправить его вместе с дроу, говорю вам!

— Реджис был здесь с тобой, когда ты узнал о пропавших дворфах, — рассуждала Кэтти-бри. — Ты ничего не говорил о том, что Реджис просил послать его.

— Он сказал мне еще до этого, — ответил Бренор. — Сказал… — Внезапно он остановился, сознавая всю непоследовательность своих слов. Где-то в глубине памяти всплыло смутное сознание, что Реджис объяснял ему, почему он и Дзирт должны вместе пойти на поиски исчезнувших дворфов… Но как же это могло произойти, если Бренор все решил только после того, как узнал о потере?

— Ты больше не пробовал святую воду, мой король? — спросил его Коббл с почтением, но строго.

Бренор вытянул руку, приказывая всем замолчать. Он отчетливо помнил слова Реджиса и знал, что они ему не приснились, но никакие образы не сопровождали их, не было обстоятельств, в которые можно было поместить разговор с хафлингом и объяснить странное временное несоответствие.

Затем перед Бренором встала картина множества сияющих граней, вихрем уносящихся вниз искр, увлекающих его за собой в глубины чудесного рубина.

— Пузан сказал мне, что пропало несколько дворфов, — медленно и ясно сказал Бренор, закрыв глаза и пытаясь извлечь воспоминания из глубин подсознания. — Он сказал мне, что я должен послать его и Дзирта на их поиски, что вдвоем они доставят дворфов домой невредимыми.

— Реджис не мог этого знать, — рассудил Коббл, явно сомневаясь в том, что сказал Бренор.

— Но даже если и знал, вряд ли коротышка захотел бы отправиться с ним на поиски, — добавил Вульфгар с таким же сомнением. — Может, это был сон?..

— Не сон! — зарычал Бренор. — Он сказал мне… с этим своим рубином. — Лицо Бренора исказилось, пока он пытался вспомнить, напрягая врожденную способность дворфов противостоять магии, чтобы пробиться через заслон в памяти.

— Реджис бы не стал, — снова начал Вульфгар, но на этот раз вмешалась Кэтти-бри, понимая, что отец прав.

— Если только это действительно был Реджис, — предположила она и замолчала, осознав ужасный смысл своих слов. Все трое давно знали Дзирта, и им было прекрасно известно, что у дроу множество злобных и могущественных врагов. Особенно хорошо они знали одного, достаточно хитрого, чтобы пойти на такой сложный обман.

Вульфгар был совершенно поражен, но Бренор соображал быстрее. Он спрыгнул с трона и пронесся между Вульфгаром и Пвентом, почти сбив обоих с ног. Кэтти-бри поспешила следом, а Вульфгар последовал за ними.

— О чем, клянусь головой гоблина, говорят эти трое? — потребовал Пвент ответа у священника, когда Коббл пробежал мимо него.

— О сражении, — ответил Коббл, прекрасно зная, как предупредить дальнейшие расспросы со стороны Пвента.

Тибблдорф Пвент грохнулся на одно колено и угрожающе выпятил вперед плечо.

— Дааааа! — закричал он, ликуя. — Я знал, что хорошо вернуться на службу к Бренору Боевому Топору!

— Ты с ними заодно или это только чудовищное совпадение? — сухо спросил Дзирт, все еще не оборачиваясь, чтобы лишить Артемиса Энтрери возможности насладиться его терзаниями.

— Я не верю в совпадения, — прозвучал ответ. Что ж, его следовало ожидать.

Наконец Дзирт обернулся, чтобы посмотреть в лицо своему смертельному сопернику, человеку-убийце Артемису Энтрери, непринужденно стоящему с острейшим, готовым к бою мечом в одной руке и с украшенным драгоценными камнями кинжалом — в другой. Все еще горевший факел лежал у его ног. Волшебное перевоплощение из хафлинга в человека было абсолютным, включая одежду, и это смутило Дзирта. Когда он сам использовал маску, она меняла только цвет его кожи и волос, и не более того. Замешательство Дзирта ясно отразилось на его лице.

— Тебе стоило бы получше изучить свойства магических предметов, прежде чем так легкомысленно разбрасываться ими, — сказал убийца, поняв его взгляд.

Конечно, в словах Энтрери была доля истины, но Дзирт никогда не жалел о том, что оставил волшебную маску в Калимпорте. Под ее защитой темный эльф мог путешествовать свободно, без помех, среди других рас. Но под прикрытием маски Дзирт До'Урден странствовал во лжи.

— Ты мог убить меня в схватке с гоблинами. И вообще, у тебя была сотня других возможностей со времени твоего возвращения в Мифрил Халл, — сказал Дзирт. — К чему эти хитроумные игры?

— Тем приятнее будет моя победа.

— Ты хочешь, чтобы я достал оружие и продолжил поединок, который мы начали в отстойниках Калимпорта.

— Наш поединок начался задолго до этого, Дзирт До'Урден, — возразил убийца. Он невзначай ткнул Дзирта клинком, но тот не шелохнулся и не схватился за свои сабли, когда острый меч оставил на его щеке царапину. — Ты и я, — продолжал Энтрери, начав кружить вокруг Дзирта. — Мы стали смертельными врагами с того самого дня, как узнали друг о друге, каждый из нас — оскорбление боевого кодекса другого. Я насмехаюсь над твоими принципами, а ты уязвляешь мои.

— Принципы и пустота — разные вещи, — ответил Дзирт. — Ты — это только оболочка, знающая, как пользоваться оружием. В ней нет никакого содержания.

— Хорошо, — промурлыкал Энтрери, покалывая мечом бедро Дзирта. — Я чувствую твой гнев, дроу, хоть ты и отчаянно пытаешься скрыть его. Что ж, доставай оружие! Научи меня сталью, если не можешь убедить словами.

— Ты по-прежнему не понимаешь, — спокойно ответил Дзирт, склонив голову набок и насмешливо улыбаясь. — Я не собираюсь учить тебя чему-либо. Артемис Энтрери не стоит моего времени.

Глаза Энтрери вспыхнули внезапной яростью, и он прыгнул вперед, высоко подняв меч, словно желая сразить Дзирта.

Дзирт не дрогнул.

— Бери оружие и продолжим то, что назначено нам судьбой! — зарычал Энтрери, откинувшись назад и держа меч на уровне глаз дроу.

— Напорись на свой собственный клинок, и встретишь единственный конец, которого ты заслуживаешь, — парировал Дзирт.

— У меня твоя кошка! — бросил Энтрери. — Ты должен драться со мной, или Гвенвивар станет моей.

— Ты забываешь, что скоро нас обоих возьмут в плен — или убьют, — заметил Дзирт. — Не надо недооценивать мой народ.

— Тогда сражайся ради хафлинга! — проревел Энтрери. Выражение лица дроу показало ему, что наконец-то он нашел уязвимое место противника. — Ты забыл о Реджисе? — дразнил его Энтрери. — Я его не убил, но он умрет там, где он сейчас, и только я знаю где. Я расскажу тебе, если ты победишь. Сражайся, Дзирт До'Урден, если у тебя нет более достойной причины, чем спасение презренного хафлинга!

Энтрери вновь сделал ленивый выпад, но на этот раз меч был со звоном отброшен в сторону, поскольку дроу выхватил саблю.

Энтрери повторил выпад и тут же пустил в ход кинжал, почти прорвав защиту Дзирта.

— А я думал, что твоя рука и глаз больше не действуют, — сказал дроу.

— Я солгал, — ответил Энтрери, отступив назад и подняв оружие. — Меня следует наказать?

Вместо ответа сабли Дзирта метнулись вперед, рубя без остановки, влево-вправо, влево-вправо, затем снова вправо, в то время как левый клинок завертелся над его головой и вышел вперед в ослепительном броске.

Им противостояли меч и кинжал, отражавшие каждую атаку.

Поединок превратился в танец, движения соперников казались слишком синхронными, слишком совершенным было их созвучие, чтобы дать одному из них заметное преимущество. Дзирт, понимая, как дорого время ему и особенно Реджису, подбирался все ближе к затухавшему факелу, потом наступил на него, затаптывая пламя.

Он думал, что способность его расы видеть в ночи будет ему на руку, но, взглянув на Энтрери, обнаружил, что глаза убийцы горят характерным красным свечением инфразрения.

— Ты думал, что все дело в маске? — расхохотался Энтрери. — Нет. Это подарок от моего партнера, темного эльфа. Он наемник, и мы с ним в чем-то похожи. — Он замолчал, начав свою атаку, его меч высоко поднялся, вынуждая Дзирта изогнуться и отклониться в сторону.

Легкое движение — и Дзирт уже перешел в нападение, Сверкающий Клинок обогнул руку с кинжалом и нацелился прямо в открытую грудь убийцы. Но Энтрери начал вращаться, отступая, и сабля даже не приблизилась к нему.

В тусклом свете Сверкающего Клинка цвет их кожи был неразличим, в серой мгле они казались похожими, как отливки из одной формы. Энтрери согласился бы с этим, но Дзирт, бесспорно, нет. Дроу-отступнику Артемис Энтрери казался темным отражением его собственной души, образом того, чем он сам мог бы стать, не покинь он Мензоберранзан и свой род.

Гнев Дзирта родил новую серию внезапных выпадов и хитроумных ударов; его сабли чертили тугие линии друг за другом, в каждой новой атаке устремляясь к Энтрери с новой точки.

Меч и кинжал работали столь же хорошо, отвечая на обманные выпады и блокируя встречные удары, которые убийца, казалось, легко предугадывал.

Дзирт мог бы драться с ним вечно, так и не устав от своего противника. Но вдруг он почувствовал острую боль в икре, а следом ощущение жжения, сменившееся онемением и распространившееся по всей ноге.

Через несколько секунд его движения замедлились. Он хотел закричать, лишить Энтрери радости победы, потому что, без сомнения, убийца, мечтавший одолеть Дзирта в честной схватке, не захотел бы воспользоваться победой, доставленной отравленной стрелой тайных союзников.

Сверкающий Клинок ткнулся острием в пол, и Дзирт успел осознать, что находится в опасности.

Энтрери упал первым, тоже отравленный. Дзирт увидел, как темные силуэты скользнули в низкий проход, и подумал, успеет ли он нанести удар по черепу упавшего убийцы, прежде чем сам свалится на землю.

Он слышал, как со звоном упала на каменный пол его сабля, затем вторая, но уже не почувствовал, как уронил их. Потом он лежал с закрытыми глазами и его потухающее сознание пыталось просчитать глубину катастрофы и что она могла значить для его друзей и для него самого.

И ему не стало легче, когда он услышал тихие слова, сказанные на языке дроу голосом из прошлого:

— Спи спокойно, мой заблудший брат.