Тёмная легенда [любительский перевод]

Глава 14

— Супружеская пара приезжает сегодня, Габриэль, — произнесла Франческа. Она сидела за своим письменным столом и довольно рассеянно соединяла воедино абстрактные детали. На взгляд Габриэля они напоминали хаос, но он видел, как ее пальцы с любовью прикасаются к каждой детальке, хотя ее сознание, казалось, не было задействовано в том, что она творила.

Мужчина пересек комнату и встал перед ней, жаждая близости ее хрупкого тела.

— Мне прекрасно известно об их приезде, Франческа. Что ты пытаешься утаить от меня? — намек на смех слышался в его прекрасном голосе. Он был ее Спутником жизни, ему стоило всего лишь разделить с ней сознание, чтобы узнать, что ее беспокоило.

Франческа глубоко вздохнула. Ее пальцы нашли клочок ткани и бессознательно начали потирать его большим пальцем.

— Эйдан просил не брать их кровь.

Воцарилось небольшое выразительное молчание. Воздух в комнате стал тяжелым от испытываемого Габриэлем неодобрения. Франческа прекрасно его понимала. Лишь небольшая группа людей знала о существовании карпатской расы. Габриэль был древним, охотником, не превзойденным никем, кроме его близнеца. Он оставался в живых, лишь скрывая свои места для сна, смешиваясь с людской расой. Карпатцы с легкостью могли контролировать поступки людей, у которых они брали кровь, однако Эйдан просил их не делать этого. Если человек знает об их расе и живет в их доме, значит, он держит в своих руках власть над их жизнями. Для Габриэля, довериться двум людям, которых он не знал, означало подвергнуть риску жизнь членов своей семьи.

— Что ты скажешь на эту странную просьбу?

Франческа почувствовала, как дрогнуло ее сердце.

— Габриэль, — она едва слышно выдохнула его имя. Она так долго была предоставлена самой себе, самостоятельно все решая, как и Габриэль, тем не менее, он вспомнил, что важно было учесть и ее мнение, словно она была его партнером.

Габриэль почувствовал, как его рот дрогнул в улыбке. Франческа была его партнером, его второй половинкой. Ее мнение учитывалось всегда, в отличие от всех остальных. Он чрезвычайно гордился ее достижениями. Но до нее, кажется, не доходило, как много она значит для него. И это его поражало. Она должна была увидеть себя его глазами. На его взгляд в мире не было никого равного ей.

— Конечно, я ценю твое мнение. Может, ты и не общалась с нашим народом на протяжении всех этих веков, но ты следила за новостями. Тебе удалось спрятать свою сущность как от власть имущих, так и от дьявольских созданий, беспрестанно рыскающих в поисках женщин нашей расы. Я полагаю, ты лучше подготовлена, чтобы оценить эту странную просьбу, чем я, погребенный под землей почти на два столетия.

— Я слышала, что Эйдан не контролирует эту семью, никогда не использует их для питания, что он их очень сильно уважает. В случае необходимости они помогают другим представителям нашей расы. Не все они посвящены в наши секреты, но те, кто знает, никогда не предавали нас. Если Эйдан рекомендовал этих двоих из своей человеческой семьи, чтобы помочь нам, то полагаю, он доверяет им безоговорочно. Он сказал, что это сын его эконома. Этот мужчина уже некоторое время знает о нашей расе. Его жене, как я предполагаю, это стало известно совсем недавно, но она доказала свою верность. Ее муж заверил Эйдана, что она заслуживает доверия.

— Мне не нравится мысль, что жена не будет под нашим контролем, — признался Габриэль. — Очевидно, муж знает об этом много лет и доказал свою преданность, но эта женщина представляет огромную опасность, поскольку мы находимся в осаде. Она может стать помехой.

Франческа кивнула.

— То, что ты говоришь, верно, особенно теперь, когда Люциан здесь и охотится на нас, но думаю, мы прекрасно можем следить за ее мыслями, чтобы контролировать ситуацию. Если посчитаем, что существует вероятность опасности, у нас будет время, чтобы связаться с Эйданом.

Габриэль приподнял бровь, и Франческа отвернулась, чтобы скрыть свое внезапное веселье. Габриэлю не нравилась ее идея консультироваться с Эйданом Сэвиджем по любому вопросу, не говоря уже о тех, что касались внутренних дел его семьи. Это было все, что она могла сделать, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица.

Габриэль лениво потянулся и тронул ее за плечо.

— Ты смеешься надо мной? — очень тихо поинтересовался он. Его голос угрожающе мурлыкнул.

— Я делаю что? — ее глаза стали такими темными, почти черными, и искрились смехом.

Он обнял ее за талию и притянул под прикрытие своего тела.

— Делаешь-делаешь, с тебя станется, — прошептал он, наклоняя свою темноволосую голову к манящему изгибу ее шеи. Его рот прошелся по ее атласно-мягкой коже. — Ты не слишком занята со всеми этими своими людьми, чтобы выкроить время и обсудить мои заболевания? Я нуждаюсь в исцелении.

Она подняла руки и, закинув их назад, обвила ими его шею, прислоняясь к нему, отчего все его мускулы впечатались в ее хрупкое тело. Ее губы встретились с его. Земля, казалось, прекратила вращаться под ее ногами. На один сердцеостанавливающий миг дыхание перестало быть важным. Их сердца бились как одно, их сознания были полностью слиты, их души были единым целым. Франческа растворилась в нем, ее тело стало мягким и податливым. Он сотворил с ней это только одним своим поцелуем. Заставил расплавленную лаву пронестись по ее крови и поднять температуру ее тела на несколько градусов за считанные секунды.

— У нас есть ребенок, — пробормотала она в его рот, — и прямо в этот момент она направляется к нам.

Габриэль тихо застонал. Он слышал мягкую поступь небольших ступней Скайлер, которая исследовала их дом. Едва поднявшись, Габриэль отправился на охоту, хорошо покормившись как для себя, так и для Франчески. Им многое предстояло сделать, в том числе позаботиться, чтобы Скайлер устроилась в своем новом доме. Габриэль одобрил охранника, которого наняла Франческа. Джаррод Сильва был мужчиной лет тридцати и выглядел очень компетентным. Он ни капли не был назойливым. Габриэль легко прочитал его желание выполнять свою работу как можно лучше, но для пущей уверенности легким принуждением усилил решимость Джаррода и остался доволен мужчиной, который будет защищать Скайлер, возникни в этом необходимость.

Франческа развернулась в его объятиях и прижалась своим стройным телом к его. Он тихо рассмеялся, притягивая ее ещё ближе.

— Смотрю я на тебя, Франческа, — тихо прошептал он, обхватывая ее лицо своими ладонями, — и не могу поверить в свою удачу. Ты моя жизнь, само мое дыхание. Надеюсь, ты всегда будешь помнить об этом и нести это знание в своем сердце. Ты делаешь мучения, которые я вынес за все эти столетия, стоящим.

Франческа почувствовала, как слезы начали собираться в ее глазах. Она почувствовала его абсолютную искренность, силу его эмоций. Безусловно, он хотел ее тело, она чувствовала жар и желание, поднимающееся в нем подобно неизменному приливу, но более сильной и более интенсивной была его любовь, которую он чувствовал к ней. Она приказала себе дышать, всего лишь сделать вдох и вобрать его запах.

Тихий звук заставил их обоих повернуть головы.

— Как же мне нравится это в вас обоих, — заявила Скайлер. Она двигалась медленно, осторожно, ее маленькое тело все ещё не оправилось от побоев. — То, как вы смотрите друг на друга. Я никогда не видела никого другого, кто бы поступал так. Вы смотрите друг на друга с такой любовью. Она сияет между вами.

Франческа мгновенно протянула девочке руку.

— И тебе интересно, есть ли здесь место для тебя.

Скайлер выглядела невероятно хрупкой. Ее кожа была бледной, почти прозрачной, ее глаза казались огромными на ее изящном личике. Она выглядела гораздо моложе своих четырнадцати лет, пока кто-либо не взглянет в ее слишком старые глаза.

Скайлер опустила голову, длинные ресницы скрыли выражение ее глаз, но она прошла вперед и взяла протянутую руку. Франческа нежно притянула ее к ним. Габриэль накрыл их руки своей.

— У нас достаточно любви, чтобы окружить любого, Скайлер, — нежно ответил он. — Более чем достаточно. Мы — семья, все трое, и мы всегда будем ею, неважно, что принесет будущее. Все начинается здесь, с нас. Франческа жила большую часть своей жизни одна, как и я. Ты тоже. Вместе мы справимся с этим, поможем один другому, — его голос был красивым и убедительным. Он мог командовать небесами и заставить саму землю вздыбиться под их ногами. Он мог заставить Скайлер поверить без всякого скрытого принуждения.

Франческа пригладила неровные кончики волос Скайлер.

— Сегодня прибывает пара, которая будет вести у нас хозяйство. Надеюсь, они постоянно будут жить с нами. У Габриэля и меня много обязанностей, которые требуют нашего внимания, и некоторое время на протяжении дневных часов нас не будет дома, и с нами будет трудно связаться. Я хочу, чтобы кто-то, кому я доверяю, все время был рядом с тобой, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Но помни, это твой дом. Если будет что-то сделано или сказано, что тебе не понравится, я ожидаю, что ты передашь это мне, чтобы мы вместе смогли разобраться. Если ты боишься или хочешь что-то изменить в доме, пожалуйста, скажи об этом. Твое счастье и удобство много значат для нас. Это не беспокойство. Мы хотим сделать для тебя все возможное.

— Моя комната красива, Франческа, — сказала Скайлер, ее голос до сих пор был тихим и тонким, от чего Франческе хотелось притянуть девочку в свои объятия. — Спасибо, что приложили столько усилий ради меня.

— Это было весело. И ходить по магазинам вместе тоже будет весело, — Франческа нежно рассмеялась. — Ты бледнеешь от мысли пройтись по магазинам. Большинство девочек пришли бы в восторг. Я, наконец-то, обрела дочь или младшую сестренку, как тебе угодно, так и называй, а ты не хочешь сходить по магазинам за одеждой.

Скайлер дрожащей рукой прикоснулась к тонкому шраму на своем лице и смущенно потерла его.

— Я слишком долго не была в общественных местах, — призналась она.

Габриэль взял ее руку и прикоснулся щекой к самому страшному шраму.

— Когда ты решишь, что готова, мы пойдем и посмотрим на странных людей снаружи все вместе. Так это станет ещё более забавным.

Скайлер некоторое время смотрела на него, ее глаза скользили по его резким чувственным чертам, изучая каждый дюйм его лица. Ее улыбка не торопилась появляться, но когда она, наконец, появилась, то осветила ее глаза.

— Я думаю, вы боитесь этих людей так же, как и я, только по другим причинам.

Франческа рассмеялась над кислым выражением лица Габриэля, радостный звук наполнил их дом любовью. Она смогла сделать это, подумал Габриэль. Франческа наполнила каждый уголок этого огромного дома любовью. Каждый миг, проведенный в ее обществе, только углублял его чувства к ней. Она излучала так много света, что это приводило его в восторг. Габриэль слишком долго жил в мире тьмы, жестокости и только мог с благоговением смотреть на Франческу. Его черные глаза встретились с дымчато-серым взглядом Скайлер и они обменялись улыбками взаимопонимания. Она ощущала то же самое. Они оба вечно хотели бы греться в исцеляющем свете Франчески.

Франческа скользнула рукой вокруг талии Скайлер таким естественным для нее жестом, что Скайлер и не подумала отпрянуть.

— Мы не будем волноваться о том, как показаться на публике, пока ты не будешь готова, дорогая. Я всего лишь хочу, чтобы ты чувствовал себя спокойно и в безопасности здесь, дома. Я думаю, тебе понравятся наши управляющие.

Скайлер скорчила гримасу и обменялась ещё одним быстрым взглядом с Габриэлем. Он состроил такое же выражение лица. Франческа рассмеялась над ними.

— Я вижу, как это будет. Вы двое — пара отшельников. Не будет никакого сговора против Франчески, слышите, вы двое. Скайлер, тебе ведь нравится твой телохранитель?

Скайлер пожала плечами.

— Я стараюсь никогда не смотреть на него.

— Что ж, а следовало бы. Он довольно красив, — ответила Франческа.

— Ну все, достаточно, — перебил ее Габриэль. — Ты никого кроме меня не должна находить красивым.

Франческа невероятно сладко улыбнулась.

— Но подожди, я не припоминаю, чтобы когда-нибудь говорила, что ты красив.

Скайлер обнаружила, что смеется. На какой-то момент она обо всем забыла. Забыла о шрамах на своем теле. Забыла о шрамах в своем сознании и душе. Она стала молодой девушкой, наслаждающейся моментом счастья с двумя людьми, которых начинала любить. Почти невозможно было поверить, что она начала так быстро доверять им, но так оно и было.

— Вы собираетесь спустить ей это с рук? — спросила она Габриэля, ее глаза сверкали. — Вы красивы, и она заметила это. Я знаю, что заметила.

Он перехватил Франческу за запястье, когда она попыталась было сбежать, и притянул к себе.

— Я планирую загипнотизировать ее и сделать ей всевозможные внушения. Ты можешь помочь мне, Скайлер. Думаю, ей следует меня чтить.

— Когда будете делать внушения, вы можете сказать ей, что никто другой не должен заботиться обо мне, что я хочу, чтобы это делала только она, — тихо проговорила Скайлер, наполовину серьезно.

— Никто другой не имеет власти над тобой, Скайлер. Эти люди приезжают, чтобы помочь тебе на протяжении часов, когда я буду отсутствовать, — нежно заметила Франческа. — Они оказывают нам огромное одолжение, так что ты не будешь одна, — ее голос был музыкальным и проникал в сознание Скайлер с исцеляющим принуждением.

Габриэль издал резкий звук, привлекая внимание Скайлер к себе.

— Я заметил, что она использует слово «никто другой». Ты заметила это, Скайлер? Она исключает и меня? А я думал, что являюсь главным в этом доме.

— Вы даже не красивы, — заметила Скайлер, рассмеявшись, несмотря на серьезность ситуации.

— Ага, значит необходимо загипнотизировать и тебя тоже, — пригрозил он. — Следовало бы знать, что вы, женщины, будете держаться вместе. Просто помни об этом, когда обнаружишь себя тявкающей, как собака, в своей комнате и удивляющейся, как ты там оказалась.

— Я задалась бы вопросом, с чего бы это я залаяла, — возразила Франческа. — Лай это уже чересчур.

— Я не знаю, — размышляла Скайлер, — если экономка войдет и обнаружит нас всех, лающими, как собаки, она со всех ног помчится отсюда, чему я буду несказанно рада.

— Ты ведь дашь им шанс, не правда ли, Скайлер? — ласково спросила Франческа.

Скайлер тихо вздохнула.

— Думаю, у меня нет большого выбора. Но я знаю, что могу остаться одна. Я не ребенок и провела большую часть своей жизни в одиночестве.

— В этом есть смысл, — признал Габриэль. — Пожалуйста, не пойми неправильно, Скайлер. Франческа и я хотим, чтобы рядом с тобой находилась экономка, потому что желаем быть уверенными в твоем благополучии и безопасности, а не потому что не доверяем тебе. Мы богаты, малышка, и из-за этого ты можешь стать мишенью. Франческе пришлось бы проводить слишком много времени, беспокоясь, сможем ли мы тебя достойно защитить.

Глаза Скайлер остановились на его лице, пока она размышляла, говорит ли он ей правду. Наконец, она кивнула.

— Я не подумала об этом. Мне бы не хотелось, чтобы вы волновались обо мне.

Прикосновение Франчески было успокаивающим, как всегда.

— Попытайся хоть на некоторое время. Если они не подойдут, мы найдем кого-нибудь другого, кто тебе понравится.

Скайлер попыталась стереть озабоченное выражение с лица Франчески, сказав:

— Вы не боитесь испортить меня?

Франческа сразу же улыбнулась, ее темные глаза заискрились смехом.

— Я надеюсь нам это удастся. Это будет так весело.

— Вы не знаете наипервейшей вещи относительно воспитания, не так ли? — отчитала ее Скайлер. — Я оказываюсь перед необходимостью быть той, кто будет заправлять здесь всем.

Звонок в дверь прервал все дальнейшие шутки между ними, улыбка исчезла с лица Скайлер. Франческа немедленно обвила слишком тонкие плечи девушки своей успокаивающей рукой.

— Они уже здесь, так? — прошептала Скайлер, словно боясь говорить громче.

Франческа почувствовала, как дрожит ее небольшое тело, и бросила взгляд на Габриэля, явно встревоженная.

— Вероятно, мы слишком сильно давим на нее, ожидая, что она примет так много народу и так быстро в своей жизни.

— Она должна находиться под защитой, любовь моя. Наш единственный выбор состоит в том, чтобы приказать ей принять их, но мы оба согласились, что не будем этого делать без крайней необходимости, — Габриэль потянулся и взял Скайлер за руку. — Мне также неприятно присутствие в моем доме незнакомцев, малышка. Вероятно, тебе придется стать моей силой на то время, пока Франческа творит свою магию. Если ни один из нас не почувствует, что с этими людьми что-то не так, мы попытаемся принять их в нашем доме. Договорились?

— А если мне не понравится мужчина? — спросила Скайлер, озвучивая свой худший страх.

— Пойми одно, Скайлер, — тихо проговорил он. — Если ты когда-нибудь начнешь опасаться какого-либо мужчину, включая меня, будь на то реальная причина или нет, отправляйся прямо к Франческе. Не думай об этом, не беспокойся и не колебайся ни мгновения. Сразу же говори ей. Пообещай мне, что так и сделаешь, — его голос был волшебным, таким нежным и совершенным, что ему невозможно было сопротивляться.

Скайлер замерла на некоторое время, прежде чем уверенно кивнуть. А когда они все направились к входной двери, она обнаружила, что крепко сжимает руки Габриэля и Франчески. Каким-то образом физический контакт с ними делал ее более спокойной. Было в этой паре нечто успокаивающее. Когда она находилась между ними, их безмятежность, казалось, наполняла ее и не подпускала к ней страхи. Она не могла припомнить за всю свою жизнь времени, когда бы не боялась. Пока Франческа не нашла ее, притаившуюся внутри собственного сознания, и не окутала волнами тепла и уверенности. Даже тот факт, что Габриэль был крайне подавляющим мужчиной, не беспокоил ее. Она знала, что он был могущественным, чувствовала это в нем, когда находилась рядом, тем не менее, Скайлер находила силу Габриэля успокаивающей. Он дал ей свое слово, и она поверила ему. Поверила им обоим. Они были решительно настроены сделать ее вновь целостной, заставить ее понять любовь, доброту и истинную безопасность.

Над склоненной головой Скайлер взгляд черных глаз Франчески встретился с темными глазами Габриэля в молчаливом понимании. Оба с легкостью читали мысли подростка. Габриэль подбадривающе улыбнулся, как бы ему хотелось сейчас притянуть Франческу в свои объятия и прижать под защиту своего сердца и разума, под защиту своего тела. Она всегда думала о других, всегда хотела помочь тем, кто в этом нуждается, и ее сочувствие потихоньку сказывалось на нем.

— Я так сильно люблю тебя, Франческа, — эмоции были такими сильными, слова просочились из его сознания в ее.

Франческа почувствовала, как румянец смущения окрасил ее щеки. Габриэль мог заставить ее ощутить себя подростком, ее сердце затрепетало от прикосновения его руки. Иногда он позволял себе быть таким ранимым. Это была очень необычная черта для карпатского мужчины.

Его тихий смех эхом отозвался в ее сознании, когда она открывала дверь.

— Ты ничего не знаешь о карпатских мужчинах.

Франческа одарила его высокомерным взглядом, когда в действительности ей хотелось броситься в его объятия. Вместо этого она доброжелательно улыбнулась паре, стоящей на крыльце.

— Пожалуйста, входите. Эйдан сообщил, что вас следует ожидать. Так мило с вашей стороны прийти нам на помощь, когда мы в этом так нуждаемся.

Мужчина вышел вперед и с легкой улыбкой сознательно протянул Габриэлю руку.

— Я Сантино, а это моя жена Бразилиа, — очевидно, он чувствовал себя непринужденно, несмотря на то, что догадывался, кем они являлись. Он совершенно не боялся, что Габриэль «прочитает» его, и Габриэлю это понравилось.

Сантино был хорошим человеком, с чувством долга и решимостью сделать все, что потребуется, чтобы защитить свою семью. Он пережил осаду вампиров и их миньонов и знал об опасности и что надо делать, чтобы защитить людей и карпатцев. Он охотно вступил в ряды бойцов, принимая ответственность, которую несет в себе знание, что вампиры на самом деле существуют. Он обладал спокойной уверенностью в себе, что мгновенно понравилась Габриэлю.

Габриэль практически почувствовал, как Франческа издала вздох облегчения. На протяжении всего знакомства Скайлер была необычайно спокойна, ее лицо довольно бледным, но оба, как Сантино, так и его жена, были необычайно нежными с ней. Бразилиа была невысокой женщиной, почти такого же телосложения, как и Скайлер, только более округлой и мягкой на вид. Она нервничала чуть больше, чем ее муж, но ни один из карпатцев не уловил ничего, кроме искреннего сочувствия к Скайлер и решимости быть поддержкой ребенку в таком бедственном положении. Из-за этого она сразу же понравилась Франческе. Скайлер очевидно прочла в паре только добрые намерения, потому что начала медленно расслабляться, смягчая свою мертвую хватку на их руках и даже выдавливая слабую улыбку один или два раза на протяжении всего разговора.

Франческа провела супругов по дому, преднамеренно исключив спальню Скайлер. Было важно, чтобы девушка чувствовала, что у нее есть свое собственное место для уединения, убежище, в которое никто не посмеет вторгнуться без разрешения или приглашения. Бразилиа была особенно довольна кухней и садом. Сантино же был озабочен той легкостью, с которой можно было попасть с улицы в дом. В таких условиях защита хозяев дома казалась ему сущим кошмаром. Оба говорили по-французски бегло, с легким американским акцентом.

В доме Франчески было невозможно не почувствовать себя непринужденно. Было в нем что-то умиротворяющее и успокаивающее. Бразилиа улыбнулась мужу, вдруг довольная решением, которое они приняли. Что было не так-то легко. Двое их детей учились в колледже, и они были готовы к переменам, но переезд во Францию совершенно не входил в их планы.

Лишь мысль о маленькой девочке, подвергшейся такому жестокому обращению и нуждающейся в ком-то, кто бы любил и заботился о ней, склонила их решение в пользу переезда. При всем при этом это было довольно пугающим для Бразилиа. Она любила Эйдана и его жену Александрию, но их она знала долгое время. Вещи, которые рассказал ей ее муж были настолько невероятными, что она не была уверена, стоит ли ему верить или нет. Действительно, она никогда не видела ни Эйдана, ни его жену на протяжении дня, хотя ее воспоминания, казалось, были смутными. До того как Сантино рассказал ей правду про Эйдана и его жену, она готова была поклясться, что часто находилась рядом с ними на протяжении всех дневных часов. Теперь же она знала, что это было не так.

Она внимательно смотрела на Франческу, тайком бросая быстрые взгляды, чтобы лично оценить ее. Будет ли с ней легко работать? Бразилиа хотелось сделать этот дом похожим на свой собственный. Ей хотелось любить бедную маленькую Скайлер как свою собственную дочь. Ей хотелось любить Франческу и Габриэля, как она любила Эйдана и Александрию. Родители Сантино работали на Эйдана всю свою супружескую жизнь. Сантино вырос в доме Эйдана и очень сильно любил его. Она знала, привязанность ее мужа уходила корнями глубоко в землю, связь была почти такой же сильной, как и ее брак. Может сильнее. Она вздохнула и бросила взгляд на мужа. Сантино. Как же сильно она его любила. И очень гордилась им.

Бразилиа заметила, что Франческа улыбается ей, и поспешила улыбнуться в ответ.

— Мне действительно понравился дом, — сказала она, рассчитывая сломать лед.

Улыбка Франчески отразилась в ее прекрасных глазах.

— Спасибо. Я живу здесь довольно долго и чувствую себя как в родном доме. Надеюсь, вы будете испытывать то же самое. Если комнаты придутся вам не по вкусу или вам что-нибудь потребуется для кухни, пожалуйста, говорите. Это, прежде всего, всецело ваши владения.

— Я умею готовить, — вдруг сказала Скайлер, удивив всех. Она была очень тихой, просто наблюдая за всеми, когда они осматривали дом. Она держалась рядом с Франческой и временами тянулась и дотрагивалась до ее руки, словно убеждая себя, что она не одна.

— Чудесно, — незамедлительно ответила Бразилиа. — Ты покажешь мне все свои любимые рецепты. Я знаю, что любит Сантино. Все, что угодно, лишь бы съедобное.

Намек на улыбку появился на личике Скайлер, но он не затронул ее глаз. На этот раз она переплела свои пальцы с пальцами Франчески. Едва она сделала это, как странное выражение появилось на ее лице. Она наклонился к Франческе.

— Вы просили меня сказать вам, когда тот другой будет здесь. Я чувствую его прямо сейчас.

Франческа замерла, ее пальцы сформировали свободную цепь вокруг крошечного запястья Скайлер.

— Не смотри ни на кого в доме, милая, просто сосредоточься на чем-нибудь, чтобы держать свое сознание занятым. Габриэль, он сейчас со Скайлер. Я боюсь, он может воспользоваться ею, чтобы причинить кому-то вред. Скайлер не сможет перенести этого.

— Не входи в ее сознание, пока он находится там. Этим займусь я, посмотрю, что Люциан ищет. Более чем вероятно, это информация и каверза. Он любит свои игры, — Габриэль подбадривающе улыбнулся Скайлер, одновременно подавая Франческе молчаливый сигнал продолжать разговор с Сантино и Бразилиа.

— Будь осторожен Габриэль, — встревожено промолвила Франческа. Она страшно боялась Люциана. Она знала его могущество, знала, что он был самой силой, в отличие от всех остальных. — Ты полагаешь, что он воспользуется Скайлер против меня, я же считаю, что он воспользуется ею против тебя.

Ответом Габриэля стала всего лишь волна тепла в ее сознании.

— Пошли со мной, милая, — невероятно нежно сказал он Скайлер и взял ее руку в свою, приводя ее в кабинет. Проходя мимо книжной полки, он передал ей книгу, которую взял наугад. — Уверен, ты получишь от нее большое удовольствие.

Скайлер без слов взяла книгу и открыла. Она по-настоящему принялась ее читать, но при этом слабая улыбка подернула уголки ее мягкого рта.

— Все эти шпионские штучки интересны, не так ли, Гэйб?

Брови Габриэля взлетели чуть ли не до потолка. За все долгие века его существования никто и никогда не подумал назвать его «Гэйбом».

— Побольше уважения, юная леди, и поменьше всех этих «Гэйбов», — он быстро слился своим сознанием с ее, не давая ей времени подумать об этом или дать знать Люциану, что он присоединился к ним. Он мгновенно ощутил всплеск силы, который свидетельствовал о присутствии его брата-близнеца в сознании девушки.

Люциан тоже почувствовал его.

— Немного тесновато для нас двоих.

— Когда это ты опускался до использования ребенка, чтобы добиться своего? Я считал тебя довольно сильным, чтобы встретиться со мной лицом к лицу, но вижу, что твоя сила медленно истощается, — Габриэль говорил мягким чистым голосом, его тон был завораживающим.

— Ты упорно продолжаешь насмехаться надо мною. Это никогда не сработает, Габриэль. Я сомневаюсь, что меня можно вынудить принять твой вызов. В то время как ты становишься мягче в этом доме, окруженный женщинами, я строю королевство, чтобы управлять им.

Габриэль тихо вздохнул.

— Ты говоришь как ребенок, Люциан. Тебе будет скучно управлять королевством. Найди-ка монастырь и почитай какие-нибудь книги.

— Я уже сделал это, — и прежде чем Габриэль смог «посмотреть» глазами Люциана и понять, где может находиться его брат, он почувствовал отступление. Люциан быстро покинул сознание Скайлер.

Скайлер бросила на него взгляд.

— Он знал, что вы дали мне книгу. Он процитировал мне из нее отрывок и попросил взглянуть на страницу восемьдесят два. Я посмотрела на отрывок, он повторил его слово в слово, — в ее голосе прозвучало благоговение перед таким подвигом.

— Люциан гений, Скайлер, и обладает фотографической памятью.

Она обратила на него взгляд своих огромных глаз, старых глаз.

— Как и вы, правда?

Габриэль кивнул.

— Да, как и я, милая. Люциан мой брат, мой брат-близнец. Ему нравится играть в игры, не всегда хорошие. Я не хочу, чтобы ты боялась, но он обладает силой и иногда злоупотребляет ею.

Скайлер покачала головой и вернула Габриэлю книгу.

— Я не боюсь его, совсем. Почему Франческа сказала мне ни на кого не смотреть? — она задала вопрос, чтобы посмотреть, скажет ли Габриэль ей правду.

Он блеснул белыми зубами и впервые Скайлер ощутила мелкую дрожь, пробежавшую по ее спине. На мгновение она ясно увидела в нем хищника.

— Люциан способен на большее, чем просто мысленно разговаривать с тобой. Он не только телепат, он обладает и другими способностями. Он может использовать тебя, если сольется с тобой.

Скайлер не ожидала его ответа. Девушка перестала ходить и уставилась на него.

— Вы действительно ответите на мои вопросы, правда? Независимо от того, насколько это плохо, вы скажите мне правду.

— Чего ты ожидала, Скайлер?

Она пожала плечами.

— Большинство людей врут детям, если правда неприятна, — Скайлер опустила голову, чтобы волосы рассыпались вокруг ее лица. — Мне не следовало проверять вас подобным образом. Я подозревала, что это будет нечто подобное.

— Это так неестественно для тебя, чтобы поверить? — полюбопытствовал Габриэль.

— А не неестественно, что вы и Франческа может говорить со мной в моей голове? Не неестественно, что я могу разговаривать с животными?

Габриэль приподнял одну бровь.

— Можешь?

Она кивнула, не глядя на него, частично боясь, что он не поверит ей.

— Я знал, что ты обладаешь внутренним чутьем на неприятности, но не понимал насколько ты на самом деле одарена. Над этим талантом нам придется поработать. Тебе нравятся животные?

— Больше, чем люди, — призналась она с легкой усмешкой. — Намного больше, чем люди. Я чувствую родство с ними. Они живут по принципам. Благородным принципам.

— У некоторых людей тоже есть принципы, солнышко. У некоторых людей есть честь и достоинство. Ты должна знать об этом, ты одна из них.

— Вы на самом деле поможете мне лучше говорить с животными?

— Я смогу помочь тебе развить дар, который у тебя есть, — ответил он. — И весьма возможно, что Франческа и я могли бы научить тебя, как защищаться от нежелательных эмоций, когда ты будешь находиться среди других людей.

— Мне нравится это, — ее небольшие белые зубки прикусили нижнюю губу. — У вас необычный акцент. Он милый. Мне нравится, как вы искажаете слова.

— Как тебе удалось научиться говорить по-французски и по-английски?

Скайлер снова пожала плечами.

— Языки даются мне легко. Я, правда, не знаю почему, но думаю с моей матерью было точно так же.

— Она, должно быть, была замечательной женщиной. Жаль, что я не знал ее, Скайлер.

— Спасибо, — пробормотала Скайлер. Ее голос был нежным и милым, напоминающий голос Франчески. Она сделала характерный прыжок к лестнице.

Габриэль двигался по дому, молчаливо вслушиваясь в звуки, издаваемые его обитателями. Это было не так неудобно, как, он думал, будет, деля один и тот же дом. Дотронувшись до сознания Сантино, он нашел его верным и храбрым мужчиной. Габриэль никогда не проводил много времени среди людей, ни одного не мог назвать своим другом. Но Сантино был сильной личностью, и у него было доброе сердце. У мужчины не было скрытых помыслов. А его жена была милой и добродушной. Она не была уверена, верить или нет во все то, что ей рассказал Сантино про Эйдана и его Спутницу жизни, но она желала жить с Сантино, какое бы место он ни выбрал, и была решительно настроена снова сделать его дом счастливым.

Габриэль обнаружил, что улыбается, скользя по большому дому. Звуки становились родными, почти успокаивающими. Странный аромат, витающий в воздухе, делал дом ещё более уютным.

— Они тебе нравятся, — заявила Франческа, скользнув к нему сзади и обвивая его узкую талию своими руками. Она положила голову на его широкую спину.

— Да, они нравятся мне, — уступил он. — Я не знаю, выбежит ли женщина с криком из дома, вздумай вампиры напасть на нас здесь.

— Я не знаю, выбегу ли я с криками из дома, — рассмеялась Франческа. — Скайлер отправилась в постель. Она страшно устала. Я немного посидела с ней, чтобы убедиться, что она выздоравливает. Но ты знаешь, любовь моя, я невероятно голодна, — легкий намек сквозил в ее голосе.

Он накрыл ее руки своей ладонью.

— Опять? Как часто мне придется кормить тебя?

Ее руки прошлись по его телу, очерчивая мускулы, исследуя более интригующие места.

— Это не только для меня, — напомнила она ему. — В любом случае, ты прекрасно знаешь, что я говорю не о таком голоде.

Он развернулся кругом, чтобы притянуть ее в свои объятия, покачивая, словно она весила не больше ребенка. Его темные глаза обжигающе прошлись по ее лицу с таким голодом, что у нее перехватило дыхание.

— И что же это за голод такой, Франческа? Я люблю, когда ты просишь у меня то, что тебе хочется.

— Габриэль, — она выдохнула его имя несколько удивленно, проводя ласковой рукой по его упрямой челюсти. Ее Габриэль. Ее легенда. Такой невероятно сексуальный. — Я не прошу, Спутник жизни, я требую. Мое тело жаждет твоего. Я вся горю внутри, и только тебе под силу удовлетворить меня.

Они быстро направились по коридору к своей спальне.

— Я не могу поступить по-иному, кроме как удовлетворить тебя.

— Хмм, по-моему это я желала удовлетворить тебя. Я хочу ощутить тебя у себя во рту, хочу видеть твое лицо, когда ты будешь заниматься со мной любовью, хочу почувствовать тебя, твердого и горячего и настолько глубоко ставшего частью меня, что я никогда-никогда не буду в состоянии избавиться от тебя.

Его рот нашел ее, сотрясая ее мир, в то время как их одежда в беспорядке разлеталась по коридору. Его пальцы уже глубоко проникли в ее влажную и радушную сердцевину, продвигаясь глубже, лаская, в то время как он целовал ее, пока она не перестала осознавать, где начинается он, а где заканчивается она. Очутившись в спальне, она толкнула его в грудь, настаивая на своем праве пробовать его на вкус, дразнить, ее сознание слилось с его, чтобы поделиться опытом, чтобы доставить ему пьянящее удовольствие знанием, что она хочет свести его с ума. Габриэль, который всегда контролировал себя, беспомощно откинулся назад, резкий крик вырвался из его горла, когда она вкусила саму его сущность. Он притянул ее в свои объятия и усадил к себе на колени, полностью заполняя ее. Его руки направляли ее бёдра, в то время как он наблюдал за ее медленной, ленивой ездой, ее волосы прикрывали ее тело, от чего ее груди вызывающе смотрели на него.

— Ты самая красивая сексуальная женщина на земле, — тихо прошептал он. У него не было никаких намерений спать, да и Франческе он не собирался позволять спать ещё долгое – долгое время.