Тёмная душа

Глава 12

Парни не успели оглянуться, как настал вечер субботы, а значит и время отбывать отработку, назначенную МакГонагалл. Час назад староста передал Гарри записку, в которой корявым почерком Снейпа сообщалось о том, что Филч будет ждать нарушителей в пять часов около выхода из Большого зала.

— Как думаешь, что этот сквиб заставит нас делать? — тихо спросил Драко, когда они шли к назначенному месту. Малфой не особо был рад отработке, впрочем, как и сам Поттер. Вот только в отличие от своего светловолосого друга, Гарри не видел в происходящем ничего ужасного. Ну отработка, и что с того. Подумаешь, проведет пару вечеров в компании Филча и безмозглых гриффиндорцев, но это ведь не смертельно.

Поттер пожал плечами.

— Не знаю, — последовал ответ. — Может заставит перетаскивать ящики или вычистить Трофейную комнату. Я слышал от Нотта, что именно такое у них вчера было наказание.

— Фе, — скривился Малфой. — Я что должен выполнять роль домового эльфа!? Это мерзко.

— По-видимому МакГонагалл считает это достойным наказанием, — ответил Поттер. — И если тебе что-то не нравится, можешь сходить к ней и высказать свое мнение. Уверен, она прочитает тебе познавательную лекцию о том, что нарушать школьные правила ужасно.

— Поттер, ты как всегда можешь подбодрить, — насупился Драко.

— Я называю вещи своими именами, чего и тебе советую. Ты так переживаешь из-за какой-то отработки, словно на кону стоит твоя жизнь, — высказал свои мысли брюнет. — Относись к этому проще. В конце концов, не наложит же на тебя Филч пыточное заклинание, и не будет с упоением наблюдать за твоими мучениями.

— Филч — сквиб! — категорично заявил блондин.

— И я об этом. Значит, тебе не стоит опасаться за свою жизнь.

— А откуда ты знаешь о пыточных заклинаниях? — тихий голос.

— В библиотеке прочитал в одной из книг, — ответил Поттер. — Я, в отличие от тебя, жил в обычной семье, и о магии узнал не так давно. Мне здесь все в новинку. И, чтобы не выглядеть глупцом, мне приходится много читать, чтобы узнать, что здесь у вас да как. К тому же не забывай на каком факультете я учусь, — закончил с усмешкой Гарри.

Малфой лишь кивнул.

— Ты не выглядишь глупцом. Не знав всего и встретив тебя где-то, я бы никогда не подумал, что до одиннадцати лет ты жил с магглами.

— Значит мои старания потрачены не напрасно.

— Ага, — кивнул Драко.

Спустившись по лестнице, они оказались около входа в Большой зал, где их уже поджидали гриффиндорцы во главе с завхозом. Филч возвышался над первокурсниками, одаривая тех своим хмурым взглядом. Увидев слизеринцев, сквиб нахмурился еще сильнее, а на его лице появилась мерзкая улыбочка.

— Вы опоздали, — недовольно огласила Грейнджер. — Профессор МакГонагалл говорила, что отработка начнется в пять, а сейчас уже четыре минуты шестого, — сверившись с наручными часами проговорила лохматая девчонка.

— Какая же ты правильная, Грейнджер, — отозвался Малфой. — Вечно тебе нужно совать свой нос в чужие дела. Если бы не ты, то мы могли даже не попасться Филчу в тот вечер и никакой отработки не было. А ты притянула Лонгботтома, который и метра не может пройти, чтобы не споткнуться на ровном месте и что-то не сломать. Из-за созданного вами шума, завхоз нас и нашел.

— Ааа, — промямлил красноречиво этот самый Лонгботтом. Но Грейнджер как обычно решила перейти на помощь всем страждущим.

— Малфой, ты ужасный грубиян, — высоко задрав нос, огласила девчонка. Демонстративно обойдя слизеринцев и схватив за руку красного как варенного рака Невилла, Грейнджер поспешила за Филчем. Остальная компания тоже двинулась следом.

— Заучка, — в своей манере отозвался ей вслед Драко, — и неряха. Отличная пара.

Филч привел их в какой-то кабинет, которым по-видимому давно не пользовались по назначению. Он напоминал кладовку, заваленную горами коробок и всякой ерундой.

— Чего застыли? — крикнул мужчина на первокурсников. — Приступайте к работе.

Вперед вышла Грейнджер, как самая прилежная ученица.

— Мистер Филч, а что нам нужно делать?

— Разобрать здесь все.

— Но, — промямлила Гермиона. Окинув взглядом гору коробок, девчонка пришла к выводу что им и до завтра не разобрать эти завалы.

— И, никакой магии, — категорично заявил завхоз. — Я проверю! А сейчас приступайте, нечего шататься без дела.

В этот момент из-за горы коробок показались близнецы Уизли. О чем-то оживленно споря, они не заметили Филча и первокурсников.

— Фред, Джордж! — воскликнул Рональд.

— О, Роникс, — протянул один из братьев.

…— А чего это ты тут делаешь? — закончил второй.

…— Неужто наш маленький братец заработал первую отработку?

…— Что же скажет мама, узнав об этом…

Лицо Рона уже давно было под цвет собственного галстука — красным, а теперь и уши пылали от смущения. Сам он старался смотреть куда угодно, но только не на братьев.

Поттер с интересом наблюдал за ситуацией. Его забавляла привычка этих двух рыжих заканчивать предложения друг за друга. А еще порадовало, как те относятся к младшему брату — словно к пятилетнему ребенку.

Положение спас Филч, которому, несомненно, Рональд должен сказать спасибо.

— Вы уже выполнили всю работу, что я вам велел? — строгий взгляд.

— Да, — кивнули одновременно рыжие.

— Тогда уходите и не мешайте другим отбывать наказание, — распорядился завхоз.

Близнецы не захотев испытывать терпение Филча поспешили скрыться за поворотом, не забыв помахать на прощание Рону и довольно похихикать.

— А вы приступайте к работе.

Поттер направился к дальнему углу, подальше от шумных гриффиндорцев. От отработки не отвертеться, и чем раньше они начнут, тем быстрее смогут уйти. Малфой двинулся следом.

— Рассортируйте все в коробках, — донесся до них голос завхоза.

— Работа для прислуги, а я — наследник Малфоев! Как этот тупица может заставлять меня делать что-то подобное?! Как какого-то домового эльфа! — бушевал блондин.

Коробки скрыли их от посторонних взглядов.

Гарри лишь хмыкнул. Он уже привык к подобным речам Драко. Тот слишком себя любил, чтобы марать руки подобным занятием. Сам Поттер тоже не горел желанием разбирать весь этот мусор, но в отличие от блондина он был куда умнее и умел подстраиваться под ситуацию. Достав волшебную палочку, Гарри начал вспоминать все заклинания, что прочитал в надежде найти то, что поможет разобраться с этим бардаком.

— Эй, — воскликнул Малфой наблюдая за манипуляциями друга, — Филч ведь запретил пользоваться магией.

— Пф, — презрительно фыркнул Поттер, — откуда ему узнать правду. Он — сквиб, — просто заявил брюнет. Его удивляло, что до этого никто кроме него не додумался.

— Точно, — заухмылялся блондин. — Он не сможет проверить. Поттер, ты гений, — с серьезной миной на лице заявил Драко.

— Я об этом знаю, — самодовольно кивнул брюнет. Взмахнув палочкой, слизеринец проговорил заклинание и вещи в коробке начали складываться сами. Еще взмах и еще, и вот с их работай за считанные минуты было покончено.

С другой стороны если судить по недовольному бурчанию Уизли и поучительным речам Грейнджер, работа была в самом разгаре.

— Ой, — послышался испуганный крик Лонгботтома, а затем последовал какой-то шум. Уизли начал бурчать с удвоенной силой, подтверждая догадки Гарри о том что неряшливый гриффиндорец что-то опрокинул.

— Лонгботтом еще тот тупица, — ухмыльнулся Малфой. — О смотри, — блондин взял в руки какой-то пергамент. — Что это такое? — раскрыв пергамент, блондин начал рассматривать тот и нахмурился. — Простой клочок бумаги. Зачем он понадобился Уизли?

— А причем здесь Уизли? — не понял Поттер.

— Он лежал в книге Фреда Уизли, — кивок на эту самую книгу, внутри на обложке которой располагались инициалы одного из братьев близнецов. — Этот рыжий забыл свои вещи здесь. Вот тупица.

— Дай, — Гарри протянул руку.

Малфой отдал ему пергамент и начал копаться в ближайшей коробке выискивая что-то интересное. Поттер начал вертеть пергамент, пытаясь отыскать на нем какие-то слова или знаки, но тот был пустым. Лишь пожелтевшим от времени и потрёпанным, что означало — им часто пользовались. А еще Гарри чувствовал исходящую от него магию, поэтому не спешил выбрасывать.

— Там ничего нет, — отозвался Драко. — Ненужный кусок бумаги.

Поттер не согласился с ним и решил на досуге рассмотреть тот повнимательнее. Сложив его в четверо и спрятал в карман брюк. Осмотревшись по сторонам и пожалев, что не прихватил с собой какую-то книгу, Поттер решил поискать что-то интересного в коробках, дабы скоротать время. Уйти сейчас он не мог, поскольку Филч заподозрит неладное — нужно выждать время. Ведь, это неслыханно перебрать пять коробок за несколько минут.

— Здесь нет ничего интересного, — с сожалением огласил Малфой. — Какой-то хлам. Видимо здесь все то, что Филч конфисковал у нарушителей.

— Возможно, — согласился Поттер, вертя в руках потрепанную книгу.

— О, смотри, какие-то журналы, — блондин потянулся к одной из коробок и достал с ее дна стопку магических журналов, да так и замер с ними в руках с интересом вглядываясь в движущиеся картинки.

Поттер увидел, как на щеках Драко появились пунцовые пятна. Его заинтересовало, что же такого увидел друг, поэтому он заглянул тому через плечо. На обложке верхнего журнала была изображена практически обнаженная девушка, которая кокетливо улыбалась и махала веером. Гарри видел подобное у дяди Вернона. Тот тоже любил подобные журналы, только картинки там не двигались, а Дадли однажды нашёл их и стал разглядывать. Тогда-то и Гарри увидел журналы.

— Эээ… Драко? — брюнет прикоснулся к плечу друга, пытаясь привлечь его внимание.

Малфой покраснел еще сильнее и наконец-то оторвался от созерцания вульгарной девицы.

— Я отдам их Кребу с Гойлом, — проговорил блондин. — Им будет интересно посмотреть.

Поттер лишь хмыкнул про себя.

Не успел Малфой спрятать журналы, как из-за горы коробок показалась лохматая голова Грейнджер. Карие глаза внимательно смотрели на двух слизеринцев, особенно на блондина, отмечая его взбалмошный вид и красные щеки.

— Малфой с тобой все в порядке? — настороженный голос. — Почему ты красный весь? — допытывалась девчонка.

Гарри ухмылялся про себя. Ситуация на самом деле была презабавнейшая.

— Не твое дело, Грейнджер, — огрызнулся слизеринец. — Иди лучше, занимайся своими делами.

Гриффиндорка недовольно поджала губы, но ничего не стала говорить.

— Как вы так быстро справились? — хмурый взгляд. И тут ее осенило. — Вы жульничаете, — решительно заявила гриффиндорка. — Нам запрещено пользоваться магией для уборки.

— Грейнджер, уйди отсюда. Из-за твоих криков у меня голова болит, — решил вмешаться Поттер. Эта гриффиндорка на самом деле была слишком крикливой и, к тому же, надоедливой. Долго терпеть ее общество Гарри просто был не в силах.

Гриффиндорка проигнорировал его слова.

— Я расскажу обо всем мистеру Филчу.

— Беги, жалуйся. Другого я от тебя и не ожидал, — не сдавался блондин. — Стукачка. Не удивительно, что гриффиндорцы тебя терпеть не могут.

Слова Малфоя задели Грейнджер. Ноздри раздулись от гнева, а в глазах появились слезы. Развернувшись, девчонка ушла прочь, одарив напоследок слизеринцев презрительным взглядом.

Гарри лишь покачал головой. Грейнджер раздражала его, но он не переходил границ. А вот Драко испытывал к этой гриффиндорке жгучую ненависть и не упускал ни одного шанса, чтобы пройтись по ее самолюбию.

— Давай уходить, — скомандовал Поттер. На сегодня, брюнет считал отработку оконченной.

Филч увидев, что те справились с заданием, не стал препятствовать и отпустил их. Провожаемые завистливыми взглядами Уизли с Томасом, слизеринцы направились в подземелья.

Гарри не выспался. Ему приснился кошмар, в котором было много зеленого цвета, слышались чьи-то крики и чей-то смех. Смех был каким-то безумным, поэтому пугал куда больше всего остального. А затем была кровь, много крови. Повсюду. Проснулся Гарри от того что его тряс за плечи Драко, нависая над его кроватью. Как оказалось Поттер кричал во сне, чем разбудил соседа по комнате.

Проснувшись в холодном поту, Поттер крутился в постели и больше не смог уснуть. Поэтому не было ничего удивительного, что он не выспался и к завтраку спустился в плохом настроении.

— Может тебе обратиться в Больничное крыло? — предложил Малфой.

— Нет. Со мной все в порядке. Это был лишь кошмар, — отмахнулся брюнет.

— Это уже третий раз, — тихий шепот. В голосе друга звучало искреннее беспокойство.

Поттер проигнорировал слова Малфоя.

Сев на свое место за слизеринским столом, он притянул себе чашку с чаем. Есть не хотелось совершенно. Видя его состояние, Драко помалкивал. Да и Гринграсс с Дэвис не докучали своими вопросами.

Сегодня был выходной день, а значит никаких уроков. Можно провести весь день в библиотеке или проваляться в постели, подальше от любопытных взглядов. Отдав предпочтение первому, Гарри направился на поиски интересной книги. Драко, сославшись на то, что ему нужно написать письмо родителям, ушел в совятню. На самом деле Малфой не особо стремился грызть гранит науки. Он предпочитал разговаривать часами о квиддиче или играть с Ноттом в шахматы, либо во взрывного дурака. А домашнюю работу списывал у Гарри, не утруждая себя лишними заморочками.

Поттер, зарывшись в книги, даже не заметил, как пропустил обед. Оторвался он лишь когда часы показывали пять часов вечера. Живот заурчал, и слизеринец решил сходить на ужин. Зайдя в Большой зал, он отметил, что за преподавательским столом нет ни директора, ни Снейпа, ни даже МакГонагалл. А все остальные учителя как-то странно на него поглядывают. Это весьма удивило Героя и его начали одолевать тревожные мысли, словно скоро произойдет что-то такое к чему он никак не был готов. Опасения подтвердились когда под конец ужина к нему подошла МакГонагалл и попросила проследовать за ней к кабинету директору.

Поттер удивился такой просьбе. Насколько слизеринец помнил — он не успел еще ничего натворить, чтобы быть вызванным на ковер к Дамблдору. Подумаешь воспользовался магией на отработке, но это ведь не повод вызывать к директору. Да и откуда Дамблдору узнать о подобном. Значит, причина какая-то другая и слизеринец жаждал узнать о ней.

— Я нарушил какие-то правила? — озвучил брюнет свой вопрос.

Минерва поджала губы и отвела взгляд. Поттер не замечал раньше за ней таких действий, поэтому был удивлен. Что могло такого произойти, что всегда строгая и сдержанная декан Гриффиндора ведет себя так.

— Директор все вам объяснит, — проговорила женщина.

Остальную часть пути до кабинета Дамблдора они провели молча. Назвав пароль горгулье, охраняющей вход, МакГонагалл отошла в сторону, пропуская первокурсника, а затем вступила на лестницу сама.

Чем выше поднимаясь, Гарри все четче слышал чьи-то голоса. В кабинете старика шел какой-то спор, притом на повышенных тонах. Поттеру стало даже интересно, кто осмелился в таком тоне говорить с Дамблдором. Последняя ступенька и вот, перед слизеринцем предстал…

Альбус задумчиво поглаживал своего питомца. Все его мысли витали около Гарри Поттера и выбора. Выбор, который дался всем им нелегко и который разрушил множество жизней. Сейчас, Альбус трезво оценивал ситуацию. Без гнета обстоятельств и шквала эмоций. Старый волшебник прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. По щеке покатилась одинокая слезинка, которая затерялась в длинной бороде.

— Альбус, ты хотел меня видеть? — в кабинет вошла Минерва МакГонагалл, заместительница директора и одна из самых верных сторонниц. Окинув своего начальника внимательным взглядом, она нахмурилась.

— Да, — кивнул старик. — Проходи. Садись, — кивок на кресло напротив.

— Альбус, может тебе обратиться к Поппи, — участливый голос. — Ты выглядишь уставшим.

— Не стоит волноваться. Со мной все в порядке.

Минерва засомневалась в его словах, но настаивать не стала.

— Так зачем ты позвал меня?

Дамблдор сделал глубокий вдох и начал свой рассказ:

— Я очень виноват перед Лили, Джеймсом и Гарри. Мне нет оправдания… Моим поступкам нет прощения. Я не прошу прощения, поскольку сам никогда не смогу простить себя. Я лишь хотел защитить маленького ребенка, за жизнью которого велась охота. После смерти Волан-де-Морта слишком много его сторонников осталось на воле и все они жаждали отомстить за смерть своего Господина. Оставлять Гарри Поттера без защиты нельзя было. И мне казалось, я нашёл тогда единственный правильный выход, — каждое слово директора было пропитано печалью и болью.

— Альбус, — проговорила Минерва. — Не вини себя, ты сделал все что мог, дабы защитить ребенка.

— Нет, Минерва, ты не понимаешь. Я допустил огромную ошибку… Вся вина лежит на мне.

— Альбус…

Но Дамблдор ее не слушал.

— Я заставил Лили и Джеймса отказаться от собственного сына, — эти слова прозвучали словно гром среди ясного неба. — Мальчик нуждался в защите, а вокруг было столько предателей. Я уговорил Лили провести ритуал, а затем отнес маленького Гарри на крыльцо дома ее сестры. Кровная защита сработала, скрывая малыша от взгляда Пожирателей.

— Что? — не верящий взгляд.

Ответ МакГонагалл так и не суждено было услышать. Внизу послышались негромкие голоса, а затем шаги, а секундой позже в кабинет вошли две фигуры, лица которых скрывали капюшоны. Секунда-вторая и капюшоны были откинуты в строну, выявляя взору Минервы мужчину и женщину. Деканша Гриффиндора дрожавшей рукой схватилась за сердце, а во взгляде читалось неверие вперемешку с шоком. Хоть и прошло десять лет, но она никогда не забудет этих лиц. Перед ней стояли Джеймс Поттер и Лили Поттер. Те, кого она и весь Магический мир считали мертвыми.

Дамблдор подойдя к своей коллеге и вручил той успокаивающее зелье, которое она выпила, даже не почувствовав вкуса. Руки перестали дрожать, а лицо приобрело нормальный цвет вместо мертвенно-бледного.

— Как? — тихий шепот, который был едва слышен. — Как вышло, что вы живы?

— Минерва, я должен тебе многое рассказать, — заявил старый волшебник. — Очень многое.

На дворе были смутные времена. Молодой чете Поттеров приходилось скрываться от Пожирателей во главе с Темным лордом. Так вышло, что за год до рождения их первенца было произнесено пророчество…

«Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…»

Эти слова стали роковыми в жизни маленького Гарри Поттера. Именно его из двух мальчиков, Темный лорд посчитал своей главной угрозой и пожелал убить. Молодые родители боясь за сына и спрятались в Годриковой впадине под защитой заклинания Фиделиус. Они надеялись, что там Волан-де-Морт не сможет добраться до них, но ошиблись… Их предали. Предал тот кому они доверяли.

Лили по сей день с ужасом вспоминает тот день, когда на их дом было совершено нападение. Мало кто знал, но молодая миссис Поттер была на девятом месяце беременности. В тот злополучный вечер, она неожиданно почувствовала себя плохо и Джеймс, который сильно волновался за жену настоял на том чтобы посетить магическую больницу, но, из-за страха быть замеченными сторонниками Темного лорда, пришлось обратиться к мадам Помфри. Оставив годовалого ребенка под присмотром домовика дожидаться скорого прибытия Сириуса, Джеймс доставил супругу в Хогвартс. Он даже не предполагал, что через некоторое время от их дома останутся одни лишь развалины, а в колыбельке будет плакать ребенок на лбу которого появится шрам в виде молнии — прощальный подарок Волан-де-Морта. Рядом будет валяться черная мантия и палочка из тиса с сердцевиной из пера феникса.

Когда Поттеры были в Хогвартсе, то Джеймс почувствовал, что защита на их доме пала. Поспешив назад, вместе с Альбусом и супругой, они увидели разруху. Повсюду все пропахло темной магией. Бросившись в детскую, троица увидела среди всего этого хаоса темноволосого карапуза, который плакал взахлеб. На лбу у ребенка был шрам в виде молнии, из которого сочилась кровь. Но не это так напугало собравшихся, а глаза ребенка. Они не были привычного зеленого цвета как у Лили, а стали кроваво-красными, как у Волан-де-Морта.

Альбус был подавлен. Худшие его страхи оправдались.

Лили бросилась к сыну и взяла того на руки. Ребенок тут же перестал плакать. Альбус уже хотел было попросить молодую мать положить сына вновь в кроватку, как увидел, как глаза вновь приобрели цвет весенней листвы.

Альбус до последнего не хотел верить, что Том способен на такие ужасные вещи. Расколоть свою душу… Рука убить младенца не поднималась и он принял единственное правильное решение, которое было.

Директору пришлось несколько часов потратить на убеждение молодых родителей, что их сыну будет лучше жить вдали от магического мира и всего что связано с магией. То, что поселилось внутри ребенка, подпитывалось магией.

— Нет, нет и еще раз нет, — категорично заявила Лили. — Я не отдам своего ребенка.

Джеймс согласно кивнул.

— Какое испытание нас бы не ждало мы со всем справимся, — поддержал жену Поттер.

— Все не так просто, мальчик мой, — Альбус устало провел рукой по лицу, казалось, что за несколько минут он постарел на целых десять лет. — Волан-де-Морт был ужасным человеком, но великим. Боясь смерти, он шагнул на путь Бессмертия… Нарушая все правила и законы, он расколол свою душу. Вам что-то говорит слово крестраж? — внимательный взгляд синих глаз.

— Нет, — отрицательно покачал головой Джеймс.

— И мне нет, — вторила супругу Лили. — Но какое это имеет отношение к нашему сыну?

Альбус прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Он надеялся, что ему никогда не придется говорить о подобном молодым родителям, но Судьба распорядилась иначе. Иного выбора нет.

— В одной книге по самой ужасающей Темной магии сказано, что крестраж — это очень опасный артефакт, созданный с помощью темной магии. Но, это куда больше, чем просто артефакт. Частица души, вырванная насильно из тела мага, которую тот заточил в предмет, чтобы достичь бессмертия.

Первой догадалась Лили. Она была смышлёной девушкой.

— Но, — в зеленых глазах читался ужас, — вы хотите сказать, что наш сын… крестраж? — последнее слово было проговорено шепотом, словно ужасный грех. — Этого не может быть! Наш Гарри, не может быть им… Он ведь всего лишь маленький ребенок. Джеймс! — рыжеволосая ведьма бросилась к мужу, крепко прижимая к себе уснувшего малыша. Защищая своего ребенка.

— Альбус, — обратился Поттер к наставнику. — Скажите, что все это чья-то глупая шутка.

Директор сокрушённо покачал головой.

— Как бы мне не хотелось утешить вас, но это не так. Ваш сын стал крестражем Темного лорда, о котором возможно тот и сам не догадывался. Смена цвета глаз лучше всего это доказывает. Как и темная магия, которая окутывает вашего сына.

— Но ведь, Темный лорд мертв. Вы сами об этом говорили несколько минут назад, — не унималась Лили.

— Не совсем так, девочка моя. Его тело мертво, но дух где-то странствует. Придет время и он вернется, чтобы довершить свои ужасные дела. И мы должны защитить вашего сына. Спрятать его.

— Но…

— Это единственный выход спасти его, — настаивал старый маг. — Крестраж, находящийся в теле вашего сына, подпитывается за счёт магии, и чем больше магии вокруг — тем сильнее становится он. Частица чужой души будет влиять на ребенка и пустит свои корни в его душу, если мы не помешаем, — Альбус был задумчив. — Единственный шанс, оградить Гарри от магии — отправить его в мир магглов и оборвать все контакты. Крестраж, без поддержки магии извне, ослабнет и уснет. Магия Гарри сможет создать барьер вокруг него и тогда частица души Темного лорда станет неопасной для жизни малыша.

Это была всего лишь теория, но Дамблдор не стал говорить этого родителям, погрязшим в своем горе.

— Но, — Лили не хотела сдаваться, — как я смогу отдать своего малыша? Он ведь часть меня, моя кровиночка. Я не могу выбросить его, как ненужного щенка. Джеймс…

— Никто не говорит о том, чтобы выбросить его, — возразил Альбус. — Мы проведём один древний ритуал с кровной магией и усилим защиту ребенка, тем самым дадим шанс ему сопротивляться. Связь матери и сына сама сильная, поэтому мы ею и воспользуемся. И, девочка моя, твоя сестра ведь маггл, уверен, она сможет достойно позаботиться о своем племяннике. Гарри вырастет в любви и заботе.

— Петунья ненавидит магию и все что с ней связано, — заявила Лили. — И у нее есть свой сын, на несколько месяцев старше Гарри.

— Уверен, что ты все преувеличиваешь. И мальчики подружатся, они ведь почти одногодки, — настаивал Альбус.

— Нет. Я не могу поступить так с собственным сыном. Отказаться от него.

— Отказаться, чтобы спасти, — возразил директор. — Это единственный шанс помочь твоему ребенку. Я понимаю, что прошу слишком многого, но иного выбора нет. Либо это, либо видеть, как крестраж пробудится в теле вашего сына. Тогда вы точно его потеряете.

Родители со слезами на глазах слушали слова Дамблдора и отказывались верить в происходящее. Все это казалось им ужасным сном, казалось, что вот-вот они проснутся, и окажется, что это лишь кошмар.

— Лили, — тихий голос Джеймса, — как бы мне не хотелось признавать это, но директор прав. Это наш единственный шанс защитить сына.

— Я не верю в это… Все это ужасная ошибка…

— Девочка моя, я поручу одной своей хорошей знакомой присматривать за Гарри. Она сквибка, поэтому это будет не опасно. Арабелла будет каждую неделю писать вам письма и присылать фотографии. А когда Гарри исполнится одиннадцать лет, он приедет в Хогвартс.

— А разве мы не сможем хоть иногда видеться с сыном? — в голосе Лили была надежда.

— Нет. Это очень опасно. Один неверный шаг может свести насмарку все наши старания.

— А письма? Я смогу писать ему маггловской почтой?

— Нет, — сокрушённо покачал головой директор. — Будет лучше всего, если вас посчитают мертвыми. Вы погибнете смертью героев, защищая своего сына.

— Но…

— Девочка моя, подумай о жизни своего еще не родившегося малыша. На воле осталось слишком много сторонников Волан-де-Морта и все они захотят отомстить за смерть своего Господина. На вас начнется охота. Вы готовы подвергнуть такой опасности своего ребенка?

— Нет, — тихий шепот.

— Поэтому, будет лучше придумать красивую легенду и спрятать вас где-то.

Старый волшебник придумал историю о жертве матери, благодаря которой выжил маленький Гарри Поттер и стал Героем. Годовалому ребенку удалось то, что не смогли сделать многие — победить Волан-де-Морта. Заставить призрак позорно сбежать, выискивая пристанища и собирая силы по крупицам, чтобы возродиться. И лишь трое человек в этом мире знали настоящую правду.

— Прости меня, малыш, — плакала Лили. — Я очень тебя люблю. Будь у меня шанс, я бы отдала свою жизнь чтобы тебя спасти. Прости меня, кровиночка моя…

Тем же вечером был проведен ритуал, который усилил защиту ребенка. Закрепленный на крови Лили, он делал ее кровную сестру Петунью лучшей воспитательницей для Гарри. Пока малыш будет находиться под крышей ее дома, то защита будет максимально высокой. Ни Пожиратели, ни Темный лорд, ни кто-либо другой не смогут отыскать маленького Героя.

Успокаивающее зелье начало действовать. Минерва с замиранием сердца слушала рассказ Альбуса и отказывалась верить в его реалистичность. Но, находящиеся перед ее глазами живехонькие Лили и Джеймс, лучшее доказательство того, что Дамблдор говорит правду. В голове стали складываться все пазлы, и женщина стала вспоминать все ранее сказанные слова директора. Но, ее тревожил один главный вопрос.

— А как Гарри Поттер смог выжить, если не жертва матери?

— Все это очень сложно, — ответил Альбус. — Я и сам до сих пор не знаю правильного ответа, у меня есть лишь догадки. Я могу лишь предполагать, что на защиту годовалого ребенка встала сама Магия. Она не позволила Волан-де-Морту убить младенца и жестоко покарала его, — о крестражах и кровном ритуале, Альбус не стал говорить.

— Но зачем тогда все это? Зачем было разыгрывать смерть Поттеров и отдавать ребенка в семью магглов?

— Так нужно было, чтобы защитить. Я не буду вдаваться в подробности, но скажу лишь то, что у нас не было другого выхода. А сейчас у меня есть к тебе небольшая просьба.

— Конечно, — Минерва кивнула.

— Приведи сюда Гарри Поттера. Пора ему узнать правду.

МакГонагалл после пары секунд колебания, все же покинула кабинет, оставляя Дамблдора наедине с четой Поттеров.

Джеймс занял одно из кресел. А Лили нервно расхаживала по кабинету, теребя рукав своей мантии. В зеленых глазах плескала надежда и печаль. Она десять лет не видела своего старшего сына. Фотографии и письма, что присылала им Арабелла, не в счет. Рыжеволосая ведьма волновалась и молила всех богов, чтобы сын простил им такой поступок. Да, они хотели защитить ребенка, но это не оправдывает того, что они отдали Гарри Петунье.

— Альбус, ты ведь говорил, что мы увидимся с сыном лишь на зимних каникулах. С твоих слов, это самый удачный момент и именно тогда защита достигнет своего максимума. Что изменилось? — осведомился Джеймс. Он хоть и старался вести себя сдержанней, но было видно, что тот волнуется.

— Боюсь, что мои опасения оправдались. Крестраж оказался куда сильнее чем я думал. Он пустил свои корни в чистую душу ребенка, заполняя ее своей тьмой.

— Ох… — выдохнула Лили, хватаясь рукой за ближайшую полку, чтобы не упасть. Ее ноги подкосились и она начала оседать на пол. Вовремя вскочивший Джеймс успел подхватить ее и удержать.

— Альбус, ты же говорил, что это поможет! Что, это сработает и защитит Гарри! — воскликнул мужчина. — Ты вынудил нас отказаться от сына и запретил даже навещать его! Мы выполняли все что было велено, надеясь, что это спасет жизнь нашему сыну… И сейчас оказывается, что все было напрасно…

— Прости меня, мой мальчик, но я считал, что так будет правильно. Душа человека — очень тонкая материя, всех возможностей которой неизвестно никому. Я лишь сказал тогда, что смог узнать от работников Отдела тайн. Гарри согласно всем записям, стал первым живым носителем крестража. И никому неизвестно, как это повлияло на ребенка и саму частицу души.

— И что же нам сейчас делать? Как смотреть в глаза сыну, после всего того что мы натворили? Гарри возненавидит нас, и у него для этого есть все основания, — тихий шепот Лили.

— Он простит вас, — решительно заявил Дамблдор. — Это будет трудный путь, но достижимый. Главное сейчас показать ему свою любовь и заботу. Пусть он познакомится с братом и сестрой. Джаред озорной мальчик, они обязательно подружатся. Со временем, вся та тьма что поселилась в душе Гарри вытеснится вашей любовью к нему. Любовью Гарри к брату и сестре.

Послышались шаги на лестнице, а через секунду в кабинет вошел темноволосый парень в слизеринской форме.