Телепатия. Проклятие языка (СИ)

Глава 3

Едет голубой трамвай по городу. Мимо мелькают фонарные столбы. Едет трамвай к вокзалу, осталось только четыре остановки. Новые панельные дома мелькали вокруг. Сиди в кресле и разглядывай. Но нет, присутствовал эффект входа в некое измерение в мозге Ксении. Она слышала чей-то голос, явно это служитель истории, что тут просто может быть линия такая, где смерть просто настанет. Отчего, правда, непонятно. Сегодня, двадцатого числа тяга ездить вновь усилилась. И началась борьба между Ксенией и сектантами до последнего нейрона в голове и во всем организме. Пока счёт в пользу сектантов. И до сих пор не понятно, если они или нет.

Пока только волнение присутствовало и страх, что смерть наступит. Трамвай останавливался на следующей остановке, прямо перед развилкой, а Ксения резко встала с кресла и пошла к выходу. Её что-то кольнуло: «А что я вечно лезу в историю, она меня так достала, вот особенно те моменты, где войны. Вот мне надо наверх, сейчас я спрошу у тех, кто прогнозом занимаются. Ну, телепатически можно связаться, только для этого надо связаться с ними из другого трамвая. Так, я сейчас по второму маршруту еду, а тут так раз развилка. Значит, налево в прошлое, а направо в будущее. Так я направо поеду и всё. Чего мне про эти санкции узнавать какие-то, гражданские войны, революции, восстания. Они меня только нервируют. Пространство событий-то бесконечно. Вот поеду в будущее и всё выясню, все выясню, что касается моей нынешней жизни. Идти в будущее надо, т. е. развиваться. А капаться в мусоре я больше не намерена. Что-то всегда меня служители истории по мусорным свалкам возят. Говорят, там битвы были. А попадаю на свалки постоянно. И надоели они со своей фирмой по разработке робота, моделирующего сознание. Кто разработчик этого робота. Событийное пространство бесконечно, это просто иное измерение, и оно повсюду. И часть Земли в этом пространстве находится. И на квантовом уровне возможен переход частицы с материального мира на мир идеальный и обратно. И, в конце концов, события эти можно прочесть любому. Ведь частицами я мысленно сама управляю, непросто как человек, а как некий творец. Творец живётво мне, я пока не понимаю всей его мощи и его назначения, но он живёт, а значит, есть шанс избавиться от этого гипноза. Решили вести меня через будущее в эту историю. Чтобы я там была какой-то миссии. Эти файлы не удаляются. Что там виртуальный диск есть какой-то что ли. А к тому у меня есть возможность заблокировать эти фоновые эффект. Нужно блокировать трамваи и рельсы, и знаки».

— Кирилл, твой будущий муж, ты будешь на меня работать, — служитель истории Кирилл ответил по телепатическому каналу, да с такой злобой, что Ксюша рассмеялась в открытую.

Она вышла из трамвая, подумав про себя: «Да пошёл ты прочь. Сознание иррационально. Вот ты будешь сто лет рассчитывать то, что я сделаю за пять минут. Не смеши меня, клоун. Ты просто придурок какой-то. Пошёл вон из головы».

— Тогда ты просто погибнешь.

Кирилл бы ещё больше что-то говорил, скрывая свой голос, но сил уже не хватало. Он верил в какие-то формулы, которые и внушал. Он собирался похитить девушку, но не знал, где она живёт. Вот дурак, адреса до сих пор не узнал. А сканнер сознания плохо работал. Он мог сколько угодно строить фундаментальные теории моделирования сознания, но все они не работали на практике. Мало того, отключённая практически экспертная система его нейростимулятора не позволяла ему лечиться. А его же программы его и губили. Эти программы заставляли его по-особому считать. Где-то в заколоченном доме он сидел что ли, так чувствовала Ксения. Сидел и вычислял где его, так называемая, жена находится. Хотя Ксения не была замужем, Кирилл ощущал её своё собственностью, но получить к ней доступ так и не мог. Не выходило даже контролировать её телепатическое общение, общение в соц. сетях или просто на кухне или в своей комнате. Он просто мог максимум заставить замолчать на полчаса. Но потом Ксения и этот запрет преодолевала с лёгкостью. Он пытался узнать её пароли, но и это не получалась. Потому что это было так засекречено. Напор на нервную систему Ксении был колоссальный, но не получалось узнать где она. Даже просто увидеть то, что видят её глаза — было невозможно. А так бы он с лёгкостью определил то место, где программист находится. Или это просто-напросто проекция со стороны Ксении. Может она боится так самой себя и переводит стрелки на реального человека. Никто из объективной реальности по имени Кирилл ей не встречался. Никто из прошлого к ней не лезет. И одноклассника такого не было. Вообще одноклассники из памяти не всплывают, словно их никогда и не было. И может быть, Ксения выдумала то, что Кириллу плохо. Просто и ей хочется этой революции и признать то, что человеческий мозг это компьютер. И это соответствует её мыслям о том, что компьютер постоянно что-то вычисляет. И мышление — это процесс генетический. Не просто психический процесс, а генетический. И к каждому гену в каждой клетки мысль прицепляется, как бы на квантовом уровне к самой молекуле ДНК. А значит мы компьютер, причём сверхмощные. Только в компьютере всё ясно как работает, всё понятно, и каждый файл можно просмотреть. А человеческий мозг сам у себя, получается, доступ к так называемым генетическим файлам не имеет. И сами воспоминания вплоть до каждой секунды не запоминаются. Может именно это и творит иррациональность мышления, в особенности творческого. Нет, мечется Ксения в своих мыслях о том, есть ли математическая формула сознания или нет, вот и получается то, что проецирует себя же в пространство. И формулы сегодня нашла как на диске, так и на бумажках. Почерк, правда, другой на этих бумажках. Но ведь под действием искривлённой психики и не такие изменения в почерке будут.

Страшные ощущения наплывали на Кирилла, его же программы его усиливали. И теперь уже шатаясь он побрёл к кровати. Его тошнило. Его крючило. И это расплата за такой гипноз. Ксения это уже ощущала всем телом, и стремилось добить Кирилла, сначала на подсознательном уровне, а потому и на сознательном. Это было и чувство мести, и инстинкт самосохранения.

И жуткое ощущение того, что нужно покончить с собой вдруг охватило Ксению. Это было так неожиданно и слишком искусственно. А мусор проникал в её голову из этого исторического пространства. Жуткое желание помочь заложникам истории освободиться вдруг проявилось где-то в глубине в виде комментариев в какой-то системе. Каждая буква, каждое слово, каждое предложение таких комментариев подчиняет сложному математическому закону. Слишком много математики сегодня было в голове Ксении, так что пора было бы успокоится и просто вызвать скорую, тем более что уже голова стала немного кружится. Смерть казалась для Ксюши спасением: слишком далёкий путь в будущее, за эту жизнь не пройдёшь. Нет, с такими идеями, что каждое слово человека, каждая буква человека вычисляется математически, конечно не доедешь до будущего. Просто сложно избавится от этой идиотской идеи под название историческое пространство, да и пространство событий вообще.

Рефлекс что ли сработал, то ли неизвестная сила руководила, но руки стали программировать. Ксюша была застенчивой девушкой, ничего уже в округе не замечала, сидела на скамье и не могла ничего сказать. Быть может её язык программирования поможет хоть слово сказать, помочь чем-нибудь. Осталось заставить внимание концентрироваться на исходном тексте.

Уже проявлялись формулы, связывающие разных личностей, мелькали уже пути, отчего-то железнодорожные, связывающие людей согласно этим формулам. Мелькали цвета, согласно которым нужно кому-то сигналить. Кому сигналить, куда сигналить? Разве это уже можно понять? Если человек — это робот истории, причём любой человек, то смысл в этих флагах? Кирилл уже сам шатался где-то у себя дома, понимая то, что что-то уже случится совсем не то, что он предсказал.

Внушение, которое производил Кирилл, программист чувствовал. А кто же ещё её гипнотизировал. Только желание разом покончить со всем, в том числе и со своей жизнью, только усиливалось. Но ещё больше усиливалось желание понять то, как её убивают. Любопытство, природное любопытство, на этот раз стало сильнее. И это любопытство — спасение, ведь надо узнать то, откуда это чувство взялось.

На самом деле, и сердце жутко болело, и голова кружилась, и паника с тревогой и жутким страхом, — просто всё это воздействие особой частоты. Что-то первобытное ощущала Ксения. Что мир, почему-то он представляет собой совокупность диких племён, он не признает тебя, а у тебя серьёзный сбой в психике. И выживаемость целого мира зависит от твоей смерти. Так спаси себя и принеси себя в жертву некоему Богу. Только особые сигналы мозг слышит, и не выполнять не может, но сопротивляется слабо и без серьёзных усилий. Здесь фишка в чём заключается: надо шлем просто снять. Но повсюду уже чёрная пелена. Куча всяких дисков в тумане. Каждый диск — параллельный мир. И нужно выбрать диск для трансформации. Трансформировать сознание и обрести феноменальные способности — вот же главная мечта для Ксении Сергеевны. Она с детства мечта быть такой девушкой, ещё, когда фантастику читала. Самую первую, детскую фантастику. Где там девочка достаёт свою диадему, становится сверхчеловеком и пускает луч. Жёлтый такой луч берет и убивает врага. Исходит он из головы.

Состояние своё описала девушка, теперь нужно вакцину против такого состояния сделать. У девушки перед глазами часы шли в обратном направлении. Ох, сколько было циферблатов, штук семь, не меньше. У всех них часы шли в обратном направлении, но с разной скоростью.

Но, то, что время ускользало и бежало с большой скоростью — это неоспоримый факт. Теперь же вакцину надо разработать. Пять минут девушка думала над кодом. За это время проехал трамвай. Но стука колёс его она не заметила. А между тем из трамвая вышла девушка, школьная подруга Ксении, Софья Решетникова, работающая метеорологом на космодроме. Она ехала так раз с космодрома и увидела Ксению, причём за неё испугалась. Одноклассница подошла к Ксюше и спросила с волнением в голосе:

— Ксюша привет, как мы давно с тобой не виделись, ты чего такая бледная.

— А ты кто, я просто не помню? — спросила Ксения.

— Я же твоя одноклассница Софья Решетникова, мы с тобой за одной партой сидели.

— Не помню, хотя что-то всплывает из памяти. У меня с ней проблемы так раз. И кто-то мне мешает говорить, сейчас я программу запущу.

— Какую программу? Так, мой прогноз сбывается. Сейчас надо шлем проверить. Снимай шлем.

— Да вот, — с жуткой боль произнесла Ксения. Но смартфон оказался в руке Софьи. — Первобытный мир хочет принести меня в жертву. И я должна умереть.

Тогда Софья быстро расстегнула ремни и сняла шлем. Откуда-то в женской сумочке нашлась маленькая отвёртка. Чего только в сумочке нет. И ножик маленький нашёлся. А там, в шлеме найдено какое-то устройство. Чёрное устройство. Софья, терпя волнения и тревоги, вдруг сказала:

— Всё-таки будущее я умею предсказывать. Я точно не знаю схему шлема, то такого устройства там быть явно не должно. Так, извини, но раз Бог сказал помочь, то я помогаю. Хоть и боюсь. Боюсь осознать, что я не просто погоду предсказываю, но и то, что записано в этом событийном пространстве или информационном поле. Не могу, правда, понять, или это профессиональное, или генетическое. А скорее всего, профессионально-генетическое. Эй-ё, подруга, я отрезала кабели, и система безопасности включилась. Так, твой шлем взломали. Так, это твой язык программирования N. Ты меня так раз им удивила на своём сайте.

— На каком сайте, я не помню, что его в интернете выложила.

— Совсем не помнишь, language_N.by.

— А почему я этого не помню.

— Ты просто забыла. Вот врачи помогут, и ты вспомнишь. Тебе какие-то сектанты атакуют.

— Так, маркер вижу. Что же я там опубликовала. Как-то стыдно, неловко, — Ксения уже валилась с ног и ей нужна скорая. До дома на этот раз она не доберётся.

— Нечего страшного, сейчас всё будет хорошо.

Быстро бежал маркер вниз, и с каждым новым фрагментом кода Софье становилась не по себе. Заметив, что мысли о суициде подтвердились, Соня уже насторожилась. Держа Ксюшу за плечо, да так крепко, чтобы наверняка не упала, она нажала кнопку экстренного вызова:

— Сейчас скорая помощь приедет, и отвезёт тебя в больницу. Так нельзя, с этим Кириллом надо разобраться. Просто нужно на кнопку нажать и ждать. Ты же дойдёшь до хоть в кафе?

— Уже нет, — с ужасом ответила Ксюша, уже встревоженно и заплетаясь. — Я, правда, своих одноклассников смутно помню. Но тебя я где-то видела. И Кирилл, получается, реально существует.

— Ксюша держись. Твой язык программирования — это революция! И ты лидер этой цифровой революции! И она должна тебя спасти! — кричала Софья Решетникова, просто озвучивая то, что на слуху во всем городе Плазмоградске. — Ты должна жить ради себя, чтобы закончить его разработку. Иначе всё по новому кругу в следующей жизни получишь! У меня всегда такая аргументация.

А народ собрался на остановке, смотрел, сопереживал и ужасался. Даже таблетки кто-то дал. Стали помогать. Народ боится не просто уже за жизнь девушки, а за то, что цифровая революция просто прекратится прямо сейчас. Кто-то стал восторженно говорить о языке N, да так, словно он уже достояние масс. Все иллюзии, конечно, в голове у Ксении не пропадут, но вот вера в спасение наступает резко и неожиданно. Да просто, потому что понятно, что секта эта гипнотизирует. Если это свои мысли, свои сомнения, то здесь тебе нет как аргументации для дальнейшей жизни. Ты вот такая слабая, и зачем тебя жить. Раз разобраться в своей болезни не можешь и всем мешаешь. А когда тебя атакуют и пытаются сделать рабом, значит, у тебя способности есть. Того, у кого нет способностей, того не атакуют, того просто не замечают. Замечают способных, даже на подсознательном уровне, на уровне биополя слышны способности. Поэтому толпа и собралась, человек двенадцать. Собралось бы больше, но нужна именно эта цифра двенадцать. И мистика, связанная с миссией не проходит.

Ангел явился Ксюше встревоженный. Ксюша чувствовала серьёзное раздражение на всех, желание покончить с собой и такую гамму эмоций, что и передать нельзя. Настолько её состояние для её самой было неописуемым. Ангел утверждал, что нужно просто поверить в себя. Но говорил он так убедительно, что Ксения уже начинала что-то понимать. Только формулы мелькали перед глазами. Мелькали числа, слова, всякие люди, которые якобы ей были когда-то знакомы. Это как слоёный пирог: на поверхности прошлые жизни, а центре, на дне — её нынешняя жизнь. Всякие отголоски из прошлых жизней всплывали, которые уже безо всякой математики.

Чтобы отвлечь свою подругу, Софья рассказывала о своей работе. Говорила без устали, не давая, Ксении и шанса на то, чтобы встать и куда-то пойти.

«Как-то нелепо я выгляжу перед этим человеком, — думала Ксюша насторожено. — Какие формулы. Синус от икса на икс делённое. Чему равен этот предел, я не понимаю. Но кто же это девушка. Так, мои нейроны слушают только меня и говорят вспомнить. Да, мы с ней сидели за одной партой. С какого класса. Кажется с восьмого. Вот это только то, что я помню. А как зовут, не помню».

— Да справится она со своей миссией. И у каждого есть своя миссия в этой жизни, — резко вставила Соня. — Так, отвлекайся от этой математики. Нет, мощная у тебя программа для связи с Богом. Я так не могу с ним поговорить. Вот неужели Бог не поможет? Нет, вот уже мысли о суициде сейчас пройдут. Эх, чувствую, что это не твои мысли. Тебе кто-то что-то внушил.

Софья прижала к себе подругу, и наблюдала за тем, как корчится от приступа эпилепсии какой-то сектант, который и внушает это историческое пространство. Видна была на экране его недовольная рожа, которая казалось Соне знакома. Но хоть и старался Кирилл скрыть своё истинное лицо, особенности поведения не скроешь. Сначала на экране смартфона он появлялся лежащим на диване. Следующая картинка ужа говорила о том, что он, шатаясь, ходит. Картинки мелькали непостоянно. То формулы на бумаге появлялись, то какие-то графики. А вот спасительное: фрагменты кода на языке N. Много всякого бреда насмотрелась Соня. Но заколоченный дом запомнился больше всего. Мелькали также на экране смартфона, показывающий результат сканирования мыслей в сознании, всякие пользователи из прошлого. Вот эти голоса в воображаемой социальной сети. Кто-то в Брестской крепости стреляет. Вот концлагерь какой-то, причём комментарий надзирателя. Мелькали они быстро, только название сети «служители истории» запомнилось больше всего. Как вырваться отсюда, Ксения не знала. Только образ Ангела был устойчив. Что-то говорил Бог, причём лицо было таким обеспокоенным и добрым, заботливым. Уже знакомый Ксении Ангел говорил:

— Разве есть эти законы в действительности? Если согласно этим законам у вас приступы случаются. Как и у тебя, Ксения. Так и у Кирилла. Вот задумайтесь над тем, стоит ли лишать себя воли. И можно ли лишиться воли? Обязательным свойством бессмертной души является беспрерывное бессмертное сознание. Оно у вас всегда было, всегда есть, всегда будет. Сознание бессмертно, это так и сотворено Богом. Бог сотворил вас по своему образу и подобию. Человеческое начало подразумевает наличие творческой энергии. Это и энергия жизни. Именно эта энергия и поддерживает жизнь сознания. Человек обладает творческой энергии на сознательном уровне. Он должен, осознано творить реальность, он должен изменять мир вокруг себя и в самом себе. Творческое мышление есть у каждого, просто кто-то способен только всякую безграмотную чепуху творить, а кто-то пишет бессмертные гениальные произведения культуры. Всё это так и есть. Так было и так будет. Воля есть всегда в сознании. И вопрос только в том, на что она направлена. Волю нельзя описать математически и как-то её смоделировать нельзя. Можно только прислушаться к ней и познать чувственными методами. Божественное начало в вас заложено, и вы должны его реализовать. Только когда предназначение ты своё выполнишь, тогда и уйдёшь в другой мир. Но я не дам тебе уйти раньше, ибо так заведено на небесах, чтобы смерть твою отсрочить, Ксения. Я даю тебе энергию, чтобы исцелиться. Ты справишься со своей болезнью, если перестанешь верить сектантам. Это сектанты убивают тебя, внушает тебе, что ты лишняя в этом мире. Тебя хотя использовать просто как рабыню. Они мечтают высосать из тебя всю энергию, а всю, что ты делаешь, присвоить себе. Каждый нейрон твоего мозга наполняется свободой, божественной волей. Каждый твой образ в подсознании и в сознании очищается. Твой внутренний антивирус, твой иммунитет борется с болезнью. Твоя душа начинает верить в себя. Твои нейроны исполняют только твою же волю. Твой иммунитет прикрывает каналы передачи твоей творческой энергии секте. Твои участки мозга начинают по-особому вибрировать. Эта особая частота, которая и позволяет задействовать скрытые резервы своего организма. Кстати, это всё благодаря оператору «angel». Твои нервы зашифровывают твои воспоминания, чтобы нельзя получить к ним доступ. Твой мозг — суперкомпьютер, способный к гигантским вычислениям, способный к гигантской работе. И ты её проделываешь, эту гигантскую работу. Вся божественная воля и творческая энергия, энергия жизни, проникают сначала в мозг, потом проходит по шеи. Проходит моя воля по позвоночнику и оттуда распространяется дальше, сначала по всему туловищу, а потом уже по конечностям. Божественная энергия порождает спасительные импульсы, которые пробивают все барьеры, и устремляется вакцина к клеткам, восстанавливая их нормальную работоспособность. Ты ощущаешь присутствие Бога всем телом. Ты ощущаешь эту энергии жизни. Ты идёшь в будущее гордой походкой. У тебя хватит сил, справятся с этой угрозой порабощения. Ты будешь свободной. Ты будешь любимой, ты будешь желанной. Ты будешь здоровой. Ты будешь счастливой.

Ангел говорил громко, так что Соня слышала. Он говорил о том, что секта поселила в Ксению вирус, и нужно прекратить вирусу верить. Как и у Сони, так уж тем более у Ксюши было ощущение того, что они находятся в храме. Вокруг них храм, а не улица. Вокруг божественная энергия, которая проникала в них с каждой минутой всё сильнее и сильнее. Казалось, что вокруг девушек светится некий огненный круг, порождающий стену из божественной энергии. Это огромный купол сотворил Бог, дабы спасти человека от этого гипноза. Но где он, этот источник гипноза. Соня ищет этого Кирилла глазами, где же он. Не может быть, чтобы его здесь не было. Может быть он был в трамвае. А может он где-то на улице. Только не смотреть по сторонам так долго нельзя, нужно жизнь спасать.

Соня удивлённо спросила, уже задело это окончательно метеоролога:

— К черту это историческое пространство и пространство событий. Этот Кирилл, который явно сейчас в приступе…. Так ему и надо.

Отвечала Ксения, заплетаясь, но нотки уверенности просыпаются, а главное ощущение первобытной дикости пропало:

— Мне надо полежать. Мысли о суициде пропали так быстро. Кто проклятие наносит, тот его и получает. Нет, в больницу так в больницу. Мне надо жить одной какой-то жизнью. Какие-то эксперименты в голове стоят. Я экспериментировала над собой, выявляла свой предел прочности. А пыталась, узнал уязвимые места человека. Или это не я доводила себя в ходе этих экспериментов, а сектанты мне внушали. Не знаю, как на счёт этого робота, а вот память тебе, мягко говоря, подруга подправили. Только зачем я сектантам далась.

— Вот уже скорая помощь едет. Это к нам. У, ты уже и от математики этой избавляешься, сейчас только дойти до машины надо. Так, охвати меня за плечо и вставай. Я тебя за талию возьму.

Они пошли по снегу. Какая-то жуткая музыка звучала в голове и у Сони и у Ксении. Из серого неба повалил снег. Да так щедро. Подул ветер как знамение. Соня ещё долго будет удивляться тому, что именно эту сцену утром во сне она увидела. А Ксения вовсю уже говорила, и отрицательная энергия уходила. Сама рассказала всё врачам, которые тут же стали её забирать. Соня успела сообразить о том, что вещи надо со скамейки забрать. Пришлось бежать за ними. Это заняло драгоценные минуты. Тянуло на рвоту Ксюшу. Такая нервная дрожь охватила. И естественно озноб.

Божественная энергия всё больше чувствовалась в больном теле. Такой заряд был внутри. Он же побуждал её говорить, а врачи всё понимали и записывали, задавая вопросы наводящие. Машина уже едет по городу, а Ксения болтает. И с каждым новым словом приходит уверенность в себе. Долго врачи потом удивлялись тому, как умудрилась девушка вызвать Бога и уже сама начать своё собственное исцеление. Только препараты ничто не заменит. А Соня смотрела долго в ту сторону, куда уехала скорая помощь и слезы текли с её глаз.

Двенадцать человек наблюдали за тем, как ещё одно знамение цифровой революции проникает сквозь серые тучи. Как-то странно и загадочно из серых облаков проникают серьёзные Жёлтые лучи Солнца. И направлены они в сторону машины скорой помощи. Да к тому же милиционеры всё-таки прибыли и стали расспрашивать сначала толпу из двенадцати человек, а потом подробно Софью Решетникову. Она даже отправилась на милицейской машине на допрос. Что говорить, Решетникова не знала, но разговор был и серьёзный.

Словно кто-то всемогущий идёт по следу Железновой. У этого кого-то была какая-то корона на голове. У этого кого-то был щит и меч. И скоро будет не просто луч света с небес, а ещё конкретный меч ударит кому-то конкретному в бок. Этот всемогущий обладает серьёзной властью найти любого человека в любой точке солнечной системы, как минимум в зоне гравитации Солнце, и не факт, что это его предел. И врагам Железновой достанется не сладко. Наивные сектанты и не подозревают, что у Железновой серьёзная охрана, настолько серьёзная, что сама Железнова он ней пока не подозревает.