Телепатия. Проклятие языка (СИ)

Глава 1

Стояла холодная зимняя погода. Середина декабря, пятнадцатое число 2121 год. Дует ветерок. И так нужно Ксении кататься на лыжах. Она живёт на окраине города Плазмоградска на северо-западе Беларуси. Город Плзмоградск — молодой космический городок. Основан всего тридцать лет назад. Здесь недалеко космодром. И слышно было откуда-то с юга то, как взлетают космические корабли. Это был транспортник, который летел, черт его знает, на какую планету. В это время густонаселённых космических городов ещё нет, но скоро будут строить. Вечно кризис. И тех ресурсов не хватает, которые добывают автоматические станции на Луне, на Марсе, на Ганимеде, на Европе, спутниках Юпитера. Да где только не добывают ресурсы. Дальше, правда, спутников Сатурна пилоты не долетали. Но зато автоматика вовсю исследует этот регион.

А здесь растёт лес сразу за многоэтажками. Вдали шумели трамваи. Важно другой момент, а именно тот, что Ксения серьёзно болела каким-то заболеванием, раз уж так сильно воображала то, как едет в трамвае в некоем измерении. Она не осознавала то, где она едет. И не понимала, по какой лыжне катят её лыжи. Всё было так ей страшно. Ещё Солнце не так ярко светит. Ещё достаточно темно. Ветер усиливается. Скоро снег пойдёт, раз небо становится серым. А тут ещё ели, ели, повсюду ели. Такие пошли заросли, что всерьёз начинаешь верить в славянскую мифологию. А куда катят лыжи Ксении. И Ксения то и дело падает на снег, а в мыслях она видит совсем другое: трамвайные пути через свалку. То и не понятно для неё самой, где реальность, а где фантазии. Сейчас она чувствует свою прошлую жизнь. Точнее объективная реальность где-то фоном в сознании, там на задворках сознания где-то есть и этот лес, и эта тропа, обозначенная на карте поисковика. И как-то уже больше месяца, а именно тридцать три дня, девушка Ксения Сергеевна Железнова живёт в некоем событийном пространстве, высшем квантовом измерении. И формулы известны этого квантового измерения, этого пространства записанных исторических событий.

В её воображении на свалке гора мечей, доспехов и копий, а также монет, что здесь средневековье. И знак ей говорит о том, что это тысяча двести десятый год. Ассоциативный ряд был таков, что всплывали из памяти бои в гражданской войне периода феодальной раздробленности в Полоцком княжестве. Где происходил бой, ей не было понятно, как не было понятно, и кто сражался. Вот только заговорила сейчас Ксения, благо никто не слышал на незнакомом языке. Но нейростимулятор на её голове создал ей этот автопилот, точнее вирусы куда-то направляли её тело, совершая движения телом помимо воли.

«Скорая помощь должна быть близко, — думала больная. — Медики должны быть рядом. Эх, хорошую программу я разработала, которая работает в нейростимуляторе. По крайней мере, я доехала до гражданской войны, первой известной в нашей стране гражданской войны. И здесь я погибла, будучи воином, мужчиной я была. Вот это я поняла. А вот карту я составила правильно. И сама карту запрограммировала. Я пытаюсь сама взять и управлять этим нейростимулятором. Здесь должны сработать некие психические установки, и я избавлюсь от этого гипноза. Откуда у меня этот компилятор, преобразующий вполне понятный мне текст программы на некоем языке, материализовавшемся из событийного пространства. Ну, если бы компилятор по вполне понятным формулам вдруг материализовался, то откуда я его так хорошо знаю? Вот и сейчас я пишу формулу в компиляторе согласно закону формальной логики и создаю программу на машинном коде. Мало того, я знаю этот машинный код досконально. Я разбираюсь в кодах мозга даже. Знаю какой сигнал моего мозга означает эффект телепатии, какой сигнал моего мозга отвечает за воображение, какой отвечает за память, за движение пальцами. Откуда я это знаю, как-то эту информацию я получила, хоть не помню ничего того, как я это узнала. И почему мне не нужно помнить некоторые события из своей жизни. Я замечаю, что моя биография меняется очень быстро, якобы за счёт материализации. Теперь мне надо выйти из гипноза этого исторического пространства».

Удалось одной разработанной Ксенией программке на некоем мистическом языке N заблокировать медленно гипноз, так медленно в этом виртуальном мире, где лес как часть объективной реальности лишь фон, появляется окно компилятора, в режиме отладки. Медленно вырисовывается исходный текст программы. Потом появилась окно базы данных, где светились только что измененные записи. Записи передавали весьма специфическим медицинским языком состояние мозга. Как же можно вообще эти фразы понять человеку, который якобы учился на историческом факультете. А ещё высветилась такая штуковина, как же она называется. Ага, она называется энцефалограмма мозга. Нет, историк на названии останавливается прямо сейчас и путается тут же в годах и фактах, а вот расшифровку состояний начинает медик, явный специалист. Вот активен мозговой участок, отвечающий за дежа-вю.

А так программа действует: маркер указал правильно на одно ключевое слово «deja_vu», а дальше компилятор требовал нервы успокоить путем блокировки некоторые электродов в шлеме-стимуляторе. Осталось нажать клавишу F9. Вся картинка мозга стоит внутри сознания. Сначала она была на периферии, потом гражданская война средневековых феодалов, спорящих за наследство, отступает, а полный исходных текст компилятора со всеми операторами загружается в память как шлема, так и мозга. Интуиция выставляет зачем-то красно-сине-чёрный флаг. Красный вверху, синий посреди, а чёрный внизу. Всего три полосы горизонтальные. Что он означает, Ксения Сергеевна не понимала. И мысленно Ксения Сергеевна запустила клавишу F9, т. е. дальнейшее выполнение программы. Причём они успокаивались. Данное ключевое слово, а точнее оператор создания эффекта того, что ты когда-то это видел, работал безотказно. И это помогло Ксении понять то, что она не в трамвае, хотя его по-прежнему видела в своём воображении.

Этот оператор её придуманного языка сработал в первый раз, но сработало то, что было внутри этого оператора: управления некоторыми мышцами тела, да так, чтобы просто успокоится. Девушка остановилась. Она реально ехала куда-то на лыжах. Чтобы добраться в город, нужно повернуть, а чтобы продолжать болеть, нужно ехать куда-то в лес. И кто-то там ждёт.

Какие прекрасные заснеженные ели. Да так густо сидят. Чтобы спуститься, нужно проехать по спуску в форме буквы «S». Теперь событийное пространство гражданской войны было где-то фоном в голове. А объективная реальность была в центре внимания. А вокруг какой-то странный эффект. За деревьями жёлтый туннель. Он высокий такой, и снег смеивается с жёлтым туннелем. И небо серое с жёлтым туннелем смешено. И тянется он в одну точку. И как только поворачивает Железнова голову вправо или влево, точка эта смещается.

Теперь Ксения приняла позу для спуска, оттолкнувшись. Эффект дежа-вю был. И то того, что туннель перед глазами, и от того, что у неё, получается спуск, не падая на землю, и от того, что ей удалось запрограммировать нейростимулятор, а значит и саму себя, был из её уст такой крик, что птицы испугались и притихли. Сначала она повернула быстро направо, обогнув, черт возьми, камень, а потом только выровняв лыжи, повернула налево.

Никогда она так в Бога не верила, как в этот раз. Она чувствовала то, что луч света проникает в её тело, пронзает каждый нейрон, меняя ритм работы клеток мозга.

Вот здесь он, напротив неё. Вот здесь Ангел. Просто физически он здесь. И голос его знакомый. Только глаза его не видят. Глаза видят только лес: деревья, кусты, тропинку и по-прежнему жёлтый туннель. А какой состояние легкости и свободы, какое самоуважение к себе. И никакого волнения. Никаких тревог, разве что лёгкая сердечная боль.

Чудо этот оператор дежа-вю. Потому что он соединяет воспоминания в единый образ того, как читала Ксения Железнова только в библиотеке книгу в толстой обложке «Электромагнитные сигналы головного мозга и нервной системы человека» какого-то автора. И то ощущение, что это работа над дипломом И специальность, какая всё же специальность? Точно, что-то связанно с программированием. И язык был изначально у неё, ещё до гипноза. Она его разработала, будучи студенткой.

Лыжи покатили в город, а Ангел был уже на фоне сознания, вместе со всем гипнозом. Теперь уже показался частный сектор. Уютные дома кучно стояли вдоль Школьной улицы. По этой улицы ездили трамваи вплоть до обсерватории. Уже скоро Железнова сняла лыжи, выпила наконец-то таблетку и пошла к остановке.

Вспомнила же Ксения Сергеевна свой адрес: улица Чижевского, дом 2, квартира 1212. Так раз проехать две остановке по Школьной, а затем пройти пешком. Сразу за перекрёстком стоит такой красный двенадцатиэтажный дом. На каждом этаже по двенадцать квартир. Вот и пятый трамвай подъехал. А какая разница, даже если трамвай через пять остановок повернёт налево. Ведь через две выходить.

Держалась Железнова за поручень и всё сердце болело. Слезы текли с глаз. Шлем-стимулятор был снят и положен в сумочку. Только теперь дошло, что какие-то люди за неё взялись. Какие-то космонавты говорили рядом в трамвае.

— Хорошо, что я вернулся раньше с орбиты. Николай, ты представляешь, что сегодня день рождения моей матери. Я так счастлив.

У космонавтов была особенная голубая форма. Один были высокий с горбатым носом, круглым лицом, широкими глазами. А второй был также высокий, но с прямым носом, закруглённым лицом. У обоих были какие-то сумки, и они смотрели то друг на друга, то на девушку Ксению Железнову.

— Я тебя поздравляю, Артём, — говорил тот, кто Николай, тот что с закруглённым лицом и длинным носом. — Слыхал, что вдруг Софья Решетникова сказала? Будет магнитная буря с нейтронной звезды.

Железнова была с длинными черными волосами. Стояла девушка и шаталась от давления, да к тому же лицо забитое мешки под голубыми глазами. Все черные джинсы в снегу. Чёрная куртка также. На лыжах что-то непонятное, грязь наверное.

— Я думаю, что Решетникова докажет, — Артём ответил весело.

— Нет, Вселенная докажет.

— Вселенная с большой буквы?

— А с какой ещё. Вселенная разумная и людям помогает. А мне сегодня ночью стартовать. Даже волнуюсь, ведь в первый раз лечу. Вот отпустили в город попрощаться.

— Когда летишь?

— Да в три часа ночи.

Мелькали провода на столбах. Мелькали автомобили и автобусы. Всюду новенькие разнообразные коттеджи. Городок новенький и на лицах видна некая новизна, да даже мечта о научной революции в глазах. В глазах перемены, надежды, сомнения и страхи. Такое чувство, что наступление новой эпохи случится именно здесь и весь город этим занят. И неудивительно, ведь здесь ведутся разработки нового фотонного двигателя. Он позволит добраться за оптимальные сроки аж до самого Плутона, причём именно пилотом за всего лишь два с половиной года. И плазмоградская лаборатория одна действительно опережает весь мир. Но это фоном у Железновой, а в голове её язык программирование и то ощущение ответственности за него, ведь он тоже, своего рода, первый. Идея витала в воздухе о таких языках программирования, способных читать мысли человека, причём любые и сканировать сознание. И непросто мысли, связанные с движением и вообще с физиологией, а творческие мысли, конкретные воспоминания. Железновой позволили прочитать из той книжки только вот о пять сигналах головного мозга. Первый отвечает за речь внешнюю. Второй за речь внутреннюю, т. е. за сами рассуждения и процесс воображения. Третий сигнал отвечает за эмпатию и телепатию. Ещё один за связь с Богом. И последний кодовый импульс за общее ощущение пространства и времени вокруг себя. Эти пять сигналов уникальны сами по себе и закрыты, но были ещё известные и доступные.

Когда трамвай остановился на нужно остановке, Ксения, шатаясь, чуть не падая стала выходить из трамвая. Космонавты всё же взяли у Железновой и лыжи и палки, взяли её под руку и довели до дому. Даже войдя в квартиру, поставив в прихожей лыжи, они дали и таблетки. Но потом, сославшись на то, что им нужно всё же бежать, ушли. Тем более что стимулятор есть и скоро всё пройдёт.

Они же не знали, что Железнову серьёзно атаковала секта и чуть не увела навсегда в это проклятое событийное пространство. Странно, что отца не было дома. И куда сестра Ксении Маша вместе с матерью Дарьей Георгиевной делась. Что происходило последний месяц, Ксении сказать было трудно. Помнила эту идею трансформации сознания через некую оптимизацию. И зачем главное трансформироваться? Как она получила этот шлем? И что происходило здесь?

Маша больна с рождения, у неё детский центральный паралич. И не может она работать, учится, да даже говорить. Психологический возраст для неё — это пять лет, хоть по паспорту ей двадцать пять. Самой Ксении Железновой двадцать два. Совсем недавно она окончила Плазмаградский университет. Двадцать пятого декабря будет её день рождения. И обо всём символизме, ведь по сути случайной, даты может Ксения Сергеевна говорить часами. И сектанты постоянно давили на неё своими теориями миссии и прогрессора, того самого инопланетного пришельца, который придёт и спасёт их.

Ничего не понимая, она уже набирает на своём смартфоне текст программы для засыпания. Засыпать вообще опасно для программистки, потому что сектанты могут увидеть их сновидения. Но сейчас от пережитого нужно уснуть и тогда боль в голове пройдёт. Да к тому же нужно начать перешифровку сознания, как она это назвала.

Смотрела на энцефалограмму Ксения Железнова и удивлялась тому, что лобные доли мозга сейчас работают особенно активно. Оператор «connect» сейчас не работает, компилятор ещё не работает, ещё нет работающей программы, а телепатия есть. В сознании стояла мать, Дарья Георгиевна и сестра Маша.

— Мама, ты где, где папа? — спросила мысленно Ксения Сергеевна.

— Я пошла, вылавливать Машу. Отец ушёл из дома пьяный и повёл за собой Машу, пока я пошла в магазин. Вот я нашла Машу на остановке и уже прихожу к дому.

— Мне плохо по дороге стало. Меня космонавты до дома довели. Я ушла из дому, почему-то на лыжах и автопилот в лесу отключился. Я теперь вижу реальность.

— Хорошо, я космонавтов видела, они на автобус садились.

— Мама, если ты меня слышишь, то позвони и скажи пароль «автопилот выключен», а я отвечу «angel только включён». Вот надо так сказать.

Через секунды десять-пятнадцать смартфон зазвенел. Дарья Георгиевна тут же сказала:

— Автопилот выключен?

— Angel только включён, — ответила удивлено Ксения Сергеевна, — мама мы же с тобой общались только что телепатически. Лобные доли были активны, а программа не работала. Я её не успела запустить.

— Я верю. Я это поняла сразу.

— Я боюсь уснуть. А хочется. Я ещё жёлтый туннель видела, когда от автопилота очнулась.

— Тяги нет переться куда-то?

— Нет, только вопросы: кто я, где я?

— Отец нас бросил, так что будем жить одни. Ты наверно не помнишь. Я подала на развод. И нас развели.

— А для меня это новость. Мамочка, у меня слезы наворачиваются.

— И что такого — естественная реакция организма. Ты не робот — у тебя слезы и эмоции обязаны быть.

— И как будем жить?

— Прорвёмся.

— Вот и дом родной, а вижу, что дверь открыта. Лыжи вижу. Не сломала. Вот молодец, — вот уже не по телефону, а громко и радостно говорила мать, входя в комнату Ксении.

— Мамочка.

— А я думала в магазин ещё зайти.

— Мне космонавты дали ещё и таблетку. И убежали, правда, но до дому довели.

— А, а, мы, ха, — сказала сестра Ксении, Маша.

— И ты за меня волнуешься. Ничего, ты у меня заговоришь.

— Ха, ха.

— Ха в смысле да?

Букву «Д» больная ДЦП не выговаривала, поэтому кивала, словно будущее видела. Они ещё стояли в верхней уличной одежде, но потом пошли всё-таки переодеваться. Подняться и помочь Ксения не могла, потому что головокружение сильное. После некоторого времени, Дарья Георгиевна просто отключила связь у смартфона, чтобы интернета не было, и не было звонков. Но через USB стимулятор стал усыплять девушку.

Ксения Сергеевна стала засыпать быстро. Были видны Железновой её эксперименты над собой. Где она писала тексты всяких программ, а потом применяла их к себе, вычисляя предел прочности организма. Железнова видела бесконечную спираль, из которой выходили какие-то непонятные числа. Она парила где-то над Землёй уже. А затем перенеслась на некую нейтронную звезду. Была она уже в форме сотрудника правоохранительных органов. Это явно красный пульсар. Здесь находится лекторий, впереди у кафедры Ангел-учитель и он говорит:

— Сейчас вы вступается в новую эпоху, все восемнадцать планет. Каждый из вас проходит аттестацию, кто-то уже прошёл. Вы Ксения Сергеевна Железнова с Солнечной системы прошли аттестацию и зачислены на следующий курс. Ваша задача будет спасти неудачницу и распространить один вирус, заблокировав одну частоту воздействия на организм. И вы помните одноразовый блокнот и им шифруете ваши мысли. Конечно, хорошо, что вы знаете свой организм как вычислительную систему, но вы не можете её всю постичь. Ибо защитная реакция существует и чтобы вы не сгорели, вы должны затормозить в своём поведении. Вы, Ксения Сергеевна, должны понимать, что на вас лежит большой груз ответственности не только за свою жизнь и за жизнь ваших близких и друзей, а и за жизнь многих граждан даже не только вашей страны. Ваш язык N может вылечить психические заболевания, такие как паранойю и шизофрению, клиническую депрессию и эпилепсию. Мало того, ваш язык включает в себе возможность активизацию скрытого резерва человека. Но вы прошли аттестацию и можете быть спокойны на счёт работы, ведь она у вас будет, не сомневайтесь. Что касается событийного пространства, то оно, безусловно, существует, как существовало и раньше. И вам придётся пересмотреть своё восприятие мира. Кстати, Ксения Сергеевна, вы своими неумелыми и слегка наивными попытками сделали такую возможность лёгкого погружения в это высшее квантовое измерение. Только это ещё лёгкое погружение, будет и сложнее. Напоследок, пока вы не проснулись ещё, я напоминаю, что сознание выполняет перешифровку постоянно. Даже если вас будут пытаться убить, Бог всемогущий найдёт человека, который вас спасёт.

Позже в сновидении появилась сцена переноса в плазму всякой вредной психической информации. Вся эта информация преобразовалось в серый туман в лектории. Ощущалось то, как по нервам, живым нервам исходит электромагнитный сигнал и переходит на другую звезду. Ощущался этот поток электронов и протонов в этом могучем квантовом мире. Только как же так получается, что поток этих самых частиц переносится на такие большие расстояния.

А дальше сознание погрузилось в медленный сон, т. е. без сновидений, и после этого проснулась девушка выспавшаяся. Она отчего-то помнила не только слова Ангела, но и тот эффект как бежит кровь по венам, как дышит спящее тело, как расслаблены мышцы. И как прекрасно теперь на душе от того, что некая аттестация сдана.

Теперь пишет Ксения на бумаге текст. И он становится каким-то не таким. Буквы, хоть и корявые, но кое-где понятные. У буквы «р» петля внизу. У буквы «К» петля внизу. И вообще штрихов меньше, зато буквы идут отрывисто, как и раньше. Хоть в слове «решение» буквы «е» похожи на «с», как две капли воды, а букву «н» от «и» не отличить. Теперь и в подписи чётко видна цифра три, а не «з». И в графологии это признак психической болезни.

Теперь надо что-то делать с почерком. И тут чудо, наконец-то заметила Железнова:

— Мама, головокружение пропало. Голова не болит, а мышцы за то болят.

— Твоя мать — медик, — ответила Дарья Георгиевна.

— Да, но ты по специальности не проработала.

— И не училась в ВУЗе, но я медик.

— Да, ты же меня откачала.

— У меня специальность — программист-робототехник. И твой язык я изучила, чтобы тебя вытащить. Могу ещё что-то, хоть двадцать пять лет домохозяйка и кварцевые цифровые накопители на квантовом уровне я плохо умею программировать. Но получается. Ты же до сих пор жива. У меня, когда у тебя клиническая смерть была, прямо так время остановилось практически. И из этого реального событийного пространства так пришёл код. Я его под каким-то гипнозом писала и без всяких высоких технологий. Без всяких высоких технологий я постоянно останавливала в молодости время, рефлекторно, понимаешь? И рефлекторно в критических ситуациях я слышу телепатические сигналы. И Машу я телепатически слышу и тебя услышала. Навык развился. Маша же постоянно психует, капризничает, вот я родительской связью, телепатической связью слышу. Так что я ничуть не удивляюсь этому сеансу.

— Так отец уже ушёл. Я же помню его только пьяным.

— Я тоже его помню только пьяным, трезвым его я уже не помню, хоть пил он уже больше года. Он захотел получать от жизни удовольствие. Мы же ему ни разу удовольствие не доставляли. А вот любовницы в интернете так раз и доставляют ему удовольствие. Перед ними он, оказывается, несет ответственность, а вот перед своими детьми нет. Вот и пошел он нести ответственность. Он и деньги платить нам не собирался, потому что мы, как он сказал, лишние люди. Вот и бросил он нас, так как мы для него лишние люди. Хорошо, что я алименты выбила через суд при разводе. Ничего, ты восстановить память, вот увидишь. Раз ты вспомнила, что сама язык разработала.

Мать сделала себе и Маше крепкое кофе, а дочери какао, не время ей сейчас кофе пить. Да ещё к тому же стала заваривать чай. А Ксения Сергеевна залезла в свой компьютер. Как давно не видела она мир обычными глазами без галлюцинаций. Может, и нужно сейчас было просто отдохнуть, но Железнова очищала базу данных шлема от тех образов, которые сектанты запихнули в эту базу, чтобы шпионить и гипнотизировать.

А новая эпоха начинает медленно наступать. Медленно в сознании горожан наступает это ощущение, что есть уже все попытки устроить техническую научную революцию. И все понимают, что теория верна и не может быть не верной. Откуда у людей ощущение, что именно этот город станет передовой новой информационной революции? Новая эпоха наступает, а значит стремление к тайному знанию проявляется всё быстрее, всё внушительнее, всё масштабнее. И уже не важен источник этого тайного знания. Это может быть знание, данное нам от инопланетян-прогрессоров. Или сам христианский Бог, живущий в раю, в некой области событийного пространства. Или это может быть некая генетическая информация, скрытая в хромосомах спящих нейронов головного мозга. Там не просто секрет феноменальной памяти, или феноменальной коммуникабельности, включая, естественно, как без этого, телепатию. Там не просто секрет выносливости и физической силы. Там именно сама теория, допустим, такой электростанции, которая преобразует гравитационную энергию в электрическую. Просто описан секрет такого уникального кристалла. Может это химический элемент гравитоний. Да он ещё не открыт, а дан, может быть и вам в ощущениях. Но он способен искривлять пространство и время. И полетят звездолёты на другие звезды. А куда им деваться, раз такая тяга к тайному знанию. А, может, обыкновенные химические элементы, такие как железо или никель, способны создать особенный такой сплав, которой вращается на орбите, может дать ток. Космическая гравитационная электростанция — это же просто революция в нашем мире! Сама такая мысль сводит с ума. Трудно же дальше выразить эти ощущения вращающегося тела на орбите словами, т. е. придать им форму. То-то же, а нужно мыслить не ощущениями, а словами и числами, то бишь формулами. Физически космическую электростанцию описать надо. А тут и язык есть, и формальная логика есть, а теории таких станций нет. Тоже касается и теории гравитония. Вот ощущаешь в себе кучу всяких частиц, а как начнёшь доказывать теорию гравитония: «ну, там эту загогулину и нажмёшь, эту штучку сюда прямо вниз, а вот эту штучку вверх, если две разные штучки не перепутать, то получится космическая гравитационная электростанция и даже революция, еж твою медь».