Техасские ведьмы

Глава 23

Мама всегда умудрялась позвонить вовремя, даже когда это оказывалось совсем некстати.

Как только я выбежала из бара, Джо Келли резко вскочил на ноги. Впечатляет, учитывая, что он курил травку. Келли пялился на меня, я смотрела на него, пока он наконец не сообразил, что косячок лучше спрятать, а не держать прямо перед собой.

Да плевать. Я свой лимит исчерпала и сейчас была не в состоянии сочинить что-то вразумительное. Какая ирония, ведь именно поиски Келли привели меня в такое состояние.

Я повернулась, побежала к припаркованной Стелле, заскочила в нее, закрылась и некоторое время просто сидела, впитывая в себя уютное тепло машины.

А немного успокоившись, поехала домой.

«Да пошел ты, Безумный Монах! У меня выходной».

Обычно мне нравилось водить машину – так я могла спокойно о чем-то подумать. Никаких учителей, шума телевизора, интернета. Но сегодня прелесть ситуации заключалась в том, что невозможно ехать по Хилл-Кантри и одновременно размышлять. Сумерки и извилистая дорога полностью захватили мое внимание, точно медитация. К тому времени, как на пассажирском сиденье ожил телефон, который я туда бросила, внешнее спокойствие я, пожалуй, обрести успела.

Но маму этим не проведешь.

- Милая, что с тобой?

Я не стала останавливаться у обочины, чтобы поговорить, а просто перевела сотовый на громкую связь.

- Мам, я в порядке.

- А по голосу не скажешь.

Мне не хотелось ей рассказывать. Не хотелось расплакаться, услышать очередное «я же тебе говорила» и точно не хотелось признаваться, что прежний страх превратился в ярость.

«Идиотский призрак».

- Дейзи наверняка тебе уже все рассказала, – попыталась увильнуть я.

- Кто захочет узнать из третьих рук, что на его дочь наложен гейс[17] призрака?

Гейс. Тяжелое старомодное слово – и так подходит делу.

Не имея возможности бросить сердитый взгляд на маму, я хмуро уставилась на лобовое стекло.

- Ну, я бы не обрадовалась, узнав и из первых рук.

- Амариллис, каким тоном ты со мной разговариваешь?

Я сделала глубокий вдох и убрала ногу с педали газа, когда дорога пошла вниз. Конечно, хотелось проверить, на что способна Стелла, но на дороге есть и другие водители. А еще у меня мама на телефоне.

- Прости, мам.

- Милая, расскажи, что случилось.

- Тетя Гиацинта меня заколдовала, вот что.

- Ох, дорогая, она никогда бы так не сделала.

- Не буквально. Но теперь ко мне привязан призрак, и я не могу сказать, что он не существует, или что я его не ищу, или даже что магия тут ни при чем. У меня словно все мысли из головы вылетают, а рот отказывается работать.

Повисло молчание, и я даже по телефону поняла, что сейчас услышу.

- Значит, ты не можешь лгать?

- Мам, это не ложь, а дымовая завеса. – Вообще-то полная ложь, правда с одним исключением: – Я даже не могу сказать, что я не ведьма.

- Милая, говорить, будто ты не ведьма, все равно что называть себя вегетарианкой, раз покупаешь мясо в магазине, а не убиваешь самолично.

Дорога резко вильнула в сторону, немного чересчур выражая то, что сейчас творилось в моей голове.

- Я об этом не думала, – призналась я, переварив услышанное.

- А должна бы, иначе ты смогла бы это произнести. Тройное обещание влияет на твое сознание, пусть ты и не отдаешь себе в этом отчет.

Правда. Я не практиковала магию, но пользовалась ей, как люди пользуются интернетом. Ну ладно, не совсем удачное сравнение, такое мне не под силу. Тогда как используют всякие несущественные, но облегчающие жизнь мелочи, вроде смс-сообщений. Речь не о заклинаниях – просто составление травяных сборов, косметические средства и выбор бижутерии.

- Откуда ты знаешь про тройное обещание? – спросила я, хотя уже догадалась об ответе.

- От Фин, конечно. Дорогая, я так горжусь, что ты взялась за это дело. Всегда знала, что у тебя есть свои особенные таланты, но почти сдалась… ладно, вру. Я никогда не сдаюсь, когда дело касается моего ребенка, – поправилась мама со смехом.

Выруливая на всех виражах и поворотах, метафорических и вполне реальных, я вцепилась в руль так, что костяшки побелели. Жаль, не съехала на обочину, когда была возможность. Эта ночная поездка требовала большей концентрации, чем все словесные схватки, в которых я участвовала.

- Мама, ты о чем? Я же не вызывалась разбираться с призраком.

Голос мамы пропал, потом вновь появился, и когда связь наладилась, родительница продолжила говорить так, будто меня не слышала:

- Забавно, я же подозревала, что твой талант связан с призраками, ведь…

Связь снова прервалась.

- Ведь что, мам? – закричала я на стоявший на панели телефон, будто от этого сигнал мог улучшиться. – Если я сознательно вызвалась, то могу избавиться от этого призрака, да? Мама?

- Да, милая? – отозвалась она.

- Ты слышала, что я сказала? Тут в холмах связь теряется.

- Ты в пути?

- Да. Наверное, в мертвую зону попала. – Ого. Неудачный выбор слов. – Наверное, мне лучше отключиться.

- Амариллис Гуднайт! Ты что, разговариваешь за рулем?

- Я по громкой связи…

Треск помех оборвал разговор. Посмотрев на телефон, я убедилась, что звонок сорвался, а снова подняв глаза… увидела стоящего посреди дороги мужчину.

Я ударила по тормозам. Стелла пыталась удержаться на асфальте, и я вцепилась в руль, скованная ужасом, напрягая каждый мускул, словно могла одной силой воли заставить машину вовремя остановиться.

«Боже, пожалуйста, пусть она остановится».

Визг шин, внезапный треск помех из радио. Затем все стихло, погрузилось во тьму, и я замерла посреди двухполосного огражденного шоссе в окружении гор, а впереди длинной извилистой желтой лентой расстилалась пустая дорога. Совершенно пустая.

- Какого… черта?

Я уставилась туда, где – клянусь, собственной жизнью поручилась бы, не сумей я удержать Стеллу на дороге! – минутой раньше стоял какой-то человек.

Ничего.

Мороз продрал по спине от страха. Вокруг не было абсолютно ничего. Ни людей, ни других машин, ни даже огонька от какого-нибудь стоящего неподалеку дома или амбара. Только я. Совершенно одна.

Так что же я видела? Вспышку. Фигуру в свете фар: мужчину, стоявшего прямо, опустив руки. Я не могла вспомнить, как он выглядел. Словно нечто безликое, только намек на человека. Тень.

Отодрав пальцы от руля, я включила аварийку. Даже если мне просто показалось… От одной мысли, что придется покинуть машину, мой безопасный мирок, сердце забилось быстрее. Кровь стучала в ушах, когда я вышла и обыскала дорогу с обеих сторон. Из-за контраста между ярким светом фар и кромешной темнотой много я не увидела, но убегающего человека точно бы заметила.

Ничего.

Бессильно обмякнув у капота Стелы, я потерла о штаны дрожащие руки, пытаясь вернуть им чувствительность. Глупо так дергаться из-за того, что не случилось. Но у меня богатое воображение, и я буквально слышала глухой звук удара тела о капот, треск костей о лобовое стекло…

И чувствовала себя как после плохого розыгрыша. Этот призрак реально начинал меня бесить.

Поддавшись гневу, я вскочила и закричала в темноту дороги:

- Что тебе надо? – Затем развернулась и завопила в сторону известняковых холмов: – Я же «бускаю» тебя, ты, тупой призрак! Чего тебе еще надо?

В ответ – тишина.

Призрак хотел, чтобы я остановилась. Ну вот, я остановилась. Вспомнила про феномен электронного голоса... Фин-то наверняка уже бы приготовила диктофон, но я располагала лишь телефоном. Может, приложение записи голосовых заметок сгодится.

Но не успела я достать сотовый из машины, как услышала странный глухой шум.

И узнала его. На этот раз он прозвучал тише и в отдалении, но не так далеко, как раньше, на ферме или на раскопках. Я уловила какой-то проблеск света за оградой, шедшей вдоль дороги. Примерно метрах в тридцати обнаружились ворота, надпись на которых гласила, что я нахожусь на земле Маккаллохов, но из-за извилистой дороги я никак не могла понять, где же именно. Отчего мой следующий поступок, вероятно, стал еще глупее.

Там, на пастбище, что-то было, и я собиралась проследить и выяснить, что именно. Призрак, тайны, Безумный Монах… да я любой ценой их всех упокою.

Я поспешила забраться в машину, пока не передумала, подъехала ближе к воротам и свернула с шоссе в заросли. Затем схватила телефон и фонарик и перелезла через забор.

Вернее сказать, делала как раз то, что поклялась никогда больше не делать – охотилась на призраков в темноте. Но решимость оказалась сильнее страха.

Низкий звук не повторялся, но я слышала какой-то хриплый рокот. Из-за холмов было непонятно, откуда же он исходит. Я выключила фонарик и пошла по белой селитровой дорожке, пока глаза не привыкли к лунному свету. Что-то большое зашевелилось справа, напугав так, что сердце к горлу подскочило… пока я не услышала мерное пережевывание. Корова.

Скот угнали подальше от раскопок, значит, я в другой части ранчо. Может, смутно видневшийся впереди утес – та самая гранитная скала, о которой миссис Маккаллох упомянула за ленчем? Я стала придерживаться этого ориентира.

Свет, замеченный мной с дороги, снова мигнул. Запомнив, где он исчез, и доверившись ночному зрению, я медленной рысью стала пробираться по пастбищу. Сперва придерживалась протоптанной коровами тропинки, но когда та стала уводить прочь от цели, пришлось оставить утрамбованную дорожку ради менее надежной земли. Холм выделялся темным пятном на фоне угольно-черного неба, и по мере приближения я уловила прерывистый рокот. И в следующую секунду поняла, что это грузовик с дизельным двигателем. И движется он в мою сторону.

Прямо ко мне. Грохот амортизаторов, скрип грязи и камней под большими шинами, но фары не горят. Ну кто станет шариться в потемках по такой местности, не зажигая света? А вдруг наедешь на овраг или канаву, или корову, или девушку, у которой решимости больше, чем здравого смысла?

Застыв в замешательстве, я не смогла припомнить никого, кто не разозлится, если застанет меня здесь. Но также не могла представить, с чего кому-то ездить по пастбищу с выключенными фарами. В смысле, с добрыми намерениями. Не хотелось бы, чтобы меня поймали. Особенно тот, кто сам не желает попасться.

Помявшись на месте еще пару секунд, я вдруг вспомнила о каменном утесе как о подарке небес. Побежала в ту сторону и… покатилась куда-то в тень под скалу.

Вот только это оказалась не тень. А яма.

И я полетела вниз.

Вниз, по почти отвесному скату, пока острые камни рвали на мне рубашку и царапали спину – но хотя бы замедляли падение. И, не успев издать что-то кроме испуганного вопля и болезненных вскриков, я приземлилась на что-то мягкое, податливое и очень противное.

Фонарик, звонко отскочив от стены, с хлюпающим звуком упал рядом .

Темнота была – хоть глаз выколи. Где-то наверху послышалось слабое шуршание кожистых крыльев, прорезав последовавшую за моим падением пронзительную тишину.

Я попыталась осмыслить тот хаос, в который угодила. С одной стороны, я ушиблась, разбилась и исцарапалась, но, проверив руки, локти и колени, убедилась, что они по-прежнему целы.

А с другой – я оказалась в ловушке на дне выгребной ямы, и шею мою спасла огромная куча помета летучих мышей.

Проще говоря: я по уши в дерьме.