Тайны острова Эль-Параисо

Внезапно на пульте управления вспыхнули и быстро замигали красные огоньки. Засветилась надпись: "Экстра-тормоз". Мы испытали чувствительный толчок.

- Впереди - резкое понижение рельефа, - прозвучал в радиофоне голос Павла Березы. - По данным "Борца", угол падения около тридцати девяти градусов... Вправо-влево - то же самое. Жду распоряжений!

Размышлять было не о чем: возвращаться назад невозможно, спускаться в пропасть - тоже. Выход один - плыть. На этот раз Грэнси так и распорядилась. Надулись "Пояса плавучести", спиралеход поплыл. Но странное дело - плыл он замедленно и, сколько ни старался Йоноо выжать из реактивных двигателей добавочную мощность, скорость не повышалась.

Тогда он попросил Галию спуститься в нижний горизонтальный отсек и выяснить, что там происходит.

Скорчив шутливую гримасу, Галия с показной покорностью сложила перед собой ладошки и склонила голову:

- Хорошо, о великий адмирал! - Но тут же, другим тоном, требовательно заявила: - Одной мне скучно. Кто со мной пойдет? Ты, Заургеу, да?

Я охотно согласился (я вообще делаю все, что меня попросят, ибо мои обязанности, кроме "летописания", являются неопределенными), и мы зашагали по узким лесенкам и переходам, ведущим к той части корабля, которую вполне можно было назвать нижним трюмом.

Галия внимательно осмотрела оба боковых двигателя, проверила и центральный; работали они нормально, но с заметным напряжением, точно им мешало что-то. Тогда она открыла миниатюрный контрольный бачок, которым пользовались для получения забортной воды. Набрав в прозрачный стаканчик порцию жидкости, она посмотрела на свет, затем налила немного на ладонь, растерла пальцами...

- Знаешь, Заургеу, - сказала она с недоумением,- какая-то уж очень необычная вода... Густая, скользкая. Очевидно, этой слизью забиваются сопла, поэтому и упала так мощность двигателей.

Она еще раз зачерпнула стаканчиком из контрольного бачка, и мы поспешили наверх, к Наталье Ууль и Кванте, с тем, чтобы они определили характер содержимого.

Они произвели анализ и вернулись в рубку Управления в некотором замешательстве.

- Не понимаю... - с сомнением проговорила Кванта, - это какие-то органические выделения... Но здесь, на такой большой глубине?

Мы ждали, что она скажет еще что-нибудь, но вдруг Иранита, забежавшая, чтобы спросить, чего сегодня хотелось бы "брамийцам" на десерт, вскрикнула и ткнула пальцем в один из экранов.

Все повернулись к экрану и замерли от неожиданности.

В свете бортовых и носового прожекторов над "Брами" на толстой, фута в четыре, шее покачивалась огромная уродливая голова неведомого существа. Разевая большущую пасть, существо это глядело на нас отвратительными глазами.

Эти глаза - круглые, размером с большую тарелку, походили на иллюминаторы: в них не было зрачка, а лишь черный глянцевый блеск, в глубине которого тлела багровая точка.

Время от времени где-то у основания головы что-то набухало, вздувалось, и оттуда выплескивалось облачко густой коричневато-зеленой слизи.

Грэнси, я, Йоноо, Павел Береза, Иранита, Галия, прибежавший по вызову командира доктор Орфус - все выжидательно смотрели то на Наталью Ууль, то на Кванту, полагая, что они, как специалисты, сейчас все-таки объяснят, что это за существо.

Но обе молчали.

Именно они, больше всех других, были не просто удивлены, а потрясены тем, что предстало их взорам на экране.

- Не знаю... - растерянно пролепетала Наталья. - Я н-не знаю, что это такое.

А Кванта просто пожала плечами: ей нечего было добавить к тому, что сказала коллега.

Наступила тишина, в которой слышалось только общее взволнованное дыхание и доносившийся с кормовой части гул двигателей.

- Я не помню всех этих латинских названий. Очевидно, это какой-то "завр" или "птерикс". Но мне ясно, что этому зверю, или животному, или черт его знает кому, неизмеримое число лет! - авторитетным тоном заявил вдруг доктор Орфус. - На земле, в лесах или в верхних слоях океана оно давно вымерло, но тут, вблизи теплых вод подводного извержения, сохранилось. И вот, извольте, живет и даже пытается нас слопать!

- Да, да, может быть... - прошептала Наталья Ууль, постепенно приходя в себя.

Продолжая обсуждать и выяснять, что-бы это такое могло быть, мы непрерывно наблюдали за странным животным.

Морское чудовище, видимо, не испугалось появления "Брами". Наоборот, при виде его оно разъярилось: бросалось на спиралеход, било по корпусу хвостом, но мы не ощутили этого буйства: слишком велика была масса нашего корабля.

Зато слизь, выделяемая нежданным нашим противником, определенно затрудняла продвижение "Брами", и, чтобы избавиться от этого непредвиденного препятствия, следовало что-то предпринять.

- Дам-ка я ему хорошую порцию ультразвука, - подумал вслух Йоноо.

Мы восприняли его предложение как шутку. Разве можно уничтожить величайшую редкость? Ни за что!

- Надо погасить все огни, - сказала Наталья Ууль - и включить наружное охлаждение. Холода оно испугается больше, чем чего-либо другого.

Так и было сделано. И все же - неведомое существо рассталось с нами не сразу. Снова и снова наскакивало оно на металлический корпус корабля, яростно и злобно хватало "Брами", старалось обвить его своими кольцами... Но с каждым разом атаки становились слабей, реже и, хотя мы двигались намного медленнее обычного, морское чудовище скоро совсем исчезло.

Следующий этап похода "Брами" был относительно спокойным. Поэтому я не удивился, когда командир Грэнси однажды предложила:

- Может быть, ты, Заургеу, расскажешь нам о стране, к берегам которой мы держим путь?

Я охотно согласился. Вскоре все население корабля собралось в салоне, и я начал:

- Я напомню вам, дорогие сотворцы, что уже много десятилетий назад почти на всей планете Земля исчез капитализм. Все страны объединились в одну всемирную республику - ОКЕАН. В этом слове - ОКЕАН - символически выразились мощь и сила народов, их мудрость, широта духовных стремлений. Именно так. ОКЕАН - Объединенные Коммунистические Нации пяти континентов.

Но я сказал вам, дорогие сотворцы, что капитализм исчез почти на всей планете. Это значит, что где-то он еще существует. Это и есть то государство, куда несет нас сейчас наш "Брами"... Единственная территория, где еще существует капитализм, - огромный остров на севере нашей планеты. Вот уже более семидесяти лет этот остров представляет собой государство, известное под названием Эль-Параисо. В переводе с испанского э0то означает - "Рай".

Но что же это за страна? Каково ее внутреннее устройство, культура, экономика? Что отмечается в ее анналах год за годом? Как живут населяющие ее люди?

На этот вопрос - ни я, никто другой в целом ОКЕАНе - определенно ответить не мог бы.

Эль-Параисо - последнее прибежище буржуазии и всех реакционных элементов на планете - совершенно изолировало себя от внешнего мира. Никаких связей с другими народами. Строжайшая охрана границ. Вот уже много десятилетий никто в пределах ОКЕАНа не знает, что происходит в этой стране. ОКЕАН, государственные принципы которого отвергают любое насилие, никогда не прибегал к попыткам проникнуть в Эль-Параисо.

Минуло еще около полусуток. После того как я рассказал о сущности государства Эль-Параисо, коллеги мои по экспедиции более отчетливо, чем раньше, поняли, какой сложности и трудности задача стоит перед нами.

Это не ввергло их в уныние и пессимизм, а только усилило готовность выполнить свой долг. Выполнить во что бы то ни стало!

Мой друг, доктор Орфус, почти не показывался, неотлучно находясь возле умирающего Омара-Али. Даже в обеденные часы он не всегда появлялся в кают-компании. Так было и в этот раз. Часы показывали время завтрака, а Орфуса все не было.

Внезапно мы ощутили сильнейший толчок. Со стола полетели приборы. Я испытал такое чувство, точно пол уходит из-под ног. Затем - опять страшный удар, и, сбитые с ног, мы валимся на пол.

Гаснет свет...

Что произошло непосредственно после этого, я помню смутно. На какое-то время я был оглушен и, как видно, потерял сознание. Продолжалось это, как я потом узнал, недолго, не более пяти-шести минут.

Свет все еще не горел, но и тьмы тоже не было: включилось автономное освещение. Я увидел лежащую рядом Галию; по лицу ее от виска сбегала тонкая струйка крови.

Я сделал усилие и попытался встать, но удалось мне это не сразу. Острая боль в позвоночнике заставила опуститься снова. Однако, превозмогая ее, я все же поднялся и, хоть голова кружилась, приподнял девушку и усадил в кресло.

Секунду-другую она смотрела на меня непонимающим взглядом, потом спросила:

- Что произошло, Заургеу?

- Не знаю. Пока не знаю.

В разных углах кают-компании слышались вздохи, чей-то хрип...

Ионоо, потирая ушибленное плечо и не говоря ни слова, стал пробираться к выходу. Было видно, что он спешит в рубку Управления. Наталья Ууль, оказавшаяся зажатой между углом стенного шкафа и столиком, вырвалась из узенького пространства и, сильно прихрамывая, тоже шагнула к двери. Следом же за нею поднялась Кванта.

Понемногу все приходили в себя. Грэнси среди нас уже не было. Она первая бросилась к мозгу нашего "Брами" - ЭВМ, чтобы проверить, что там, цела ли машина. Вернувшись в кают-компанию вместе с Квантой и Натальей Ууль и окликая каждого по имени (Заургеу, Галия, Иль!), она убедилась, что все мы живы и почти невредимы.

Кванта сообщила нам:

- Это было подводное землетрясение.

В кают-компании, снова залитой светом, валялись осколки разбитой посуды, сорвавшиеся со стен картины, поломанные декоративные вазы с растениями. Иранита и Галия принялись было приводить помещение в порядок, но в этот момент Кванта воскликнула:

- А как же Омар-Али! - Все бросились к отсеку, где он лежал. Что-то заело в двери отсека, и мы никак не могли в него проникнуть. Доктор Орфус, находившийся внутри, не откликался, может быть потому, что тяжелая массивная дверь не пропускала звуков и он нас не слышал.

Едва Иранита кинулась за инструментами, чтобы взломать дверь, она поддалась усилиям, и нам удалось войти внутрь помещения. Доктор Орфус стоял на коленях, склонившись над Омаром-Али и вводил под кожу какое-то лекарство. Затем он поднялся и, ни на кого не глядя, сказал:

- Помогите...

Вместе с ним мы подняли Омара-Али и уложили снова. Тело его стало грузным, в нем уже не было жизни.

Мы стояли молча и ждали, что скажет Орфус. Когда он медленно натянул на лицо молодого сомалийца белое покрывало, поняли: Омар-Али мертв.

Наступил вечер. В микрофонотеке я отыскал пленку с записью моцартовского "Реквиема", поставил ее в Воспроизводящий Аппарат, и звуки траурной музыки еще раз напомнили нам о том, что только от нас зависит, сумеет ли ОКЕАН избавиться от гибельной для него угрозы поголовного истребления.

В эту ночь вряд ли кто из экипажа мог быстро уснуть. Корабль вел автомат-штурман. Все было спокойно, но минувшие волнения и усталость от пережитого за последние сутки давали о себе знать.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

День за днем, час за часом... Остров, к которому движется "Брами", уже близок.

Каждая деталь высадки обсуждалась самым подробным образом. Все отчетливо представляли себе опасности, встреча с которыми была вполне вероятной. Но ведь наверняка были такие опасности, о которых мы и понятия не имели! Всего не предусмотришь.

Предполагалось, что, углубившись на семь-восемь километров, спиралеход пройдет оставшееся пространство глубоко под островом таким образом, чтобы даже промышленные скважины, которые могли бы встретиться, оставались вне маршрута.

Последний отрезок пути оказался для нас едва ли не самым трудным и сложным. Не стану во всех деталях описывать его, скажу лишь, что, по мере погружения, температура окружающей среды заметно повысилась, и когда мы достигли отметки 8109 метров ниже уровня земной поверхности, температура подземных пластов, как показывали приборы, была близка к 280 градусам. Только благодаря непрерывному действию наружных и внутренних охладителей в помещениях "Брами" эта перемена мало ощущалась.

А затем начался подъем, своего рода подземное восхождение. Оно протекало без каких-либо происшествий. Зато наше волнение и внутреннее напряжение непрерывно возрастали.

Для того чтобы приблизиться к поверхности "Эль-Параисо", мы выбрали ночные часы. Было около трех часов пополуночи, когда Йоноо остановил движение спиралехода.

Итак - мы у цели. То есть - почти у цели... А дальше... Да, вот что будет дальше, мы пока и понятия не имели. Мы знали, мы понимали: не только каждый день - каждый час дорог, ибо там, в ОКЕАНе, погибают люди.

Тем не менее командир Грэнси приказала всем отдыхать. По крайней мере, четыре-пять часов на "Брами" будет царить полная тишина.

Все разошлись по своим каютам. Ни водная стихия, ни вулканические силы, ни морские чудовища не могли уже нам угрожать. Опасны только обитатели "Эль-Параисо". Но для них мы пока недосягаемы.

Здесь, совсем близко от поверхности, надлежало нам затаиться, подобно зверю в берлоге.

И мы затаились.

Все механизмы были остановлены. Не работали генераторы тока. Мы перешли на аккумуляторное питание. На борту "Брами" такой тишины давно уже не было. Но никто не мог уснуть. Пришлось использовать аппаратуру электросна. Во всех каютах имелась такая аппаратура. Стоит наложить на лоб и запястье тонкие браслеты-контакты, включить ток - и спустя несколько минут вы уже крепко спите. Сон продолжается заданное вами же время.

Четыре с половиной часа электросна подкрепили нас. Раньше других поднялась Иранита, которой предстояло приготовить завтрак.

Наступило утро. Поели кое-как, торопливо; мешало волнение, охватившее всех до единого. Больше других был неспокоен мой Иль. Он суетился, то забегал в рубку Управления, то вертелся около меня.

После короткого совета решили, что в первую разведку отправимся я и Павел Береза. И это было разумно: в случае неудачи на корабле оставался Йоноо и, стало быть, "Брами" было кому вести, ну а я... мое присутствие было вовсе не обязательным.

Между спиралеходом и земной поверхностью лежала еще толща грунтов, которую надо преодолеть, но Йоноо уверенно заявил:

- Впереди, на оси движения "Брами", должны быть какие-нибудь щели, проходы. Думаю, что выход найти можно. А на всякий случай - надо взять с собой переносный "Штурм-резак" с кабельным питанием.

Мы облачились в легкие комбинезоны с обогреваемой подкладкой. В одном из нагрудных карманов - радиофон, в другом - аптечка. И, кроме того, в боковых карманах - некоторый запас продовольствия в виде таблеток.

Так называемого личного оружия в ОКЕАНе давным-давно не знают. Его попросту не существует.

Однако же идти в разведку в "Эль-Параисо" совершенно беззащитными было бы неразумно. Правда, в исключительных обстоятельствах можно на поверхности использовать "Штурм-резак", но это была бы полная демаскировка. По настоянию Грэнси, мы взяли сонометы.

Тому, кто видел стариннейшие пистолеты, нетрудно представить себе и сономет. Они очень похожи. Только сономет компактней.

В его обойме хранится три заряда конической формы, на самом конце которых прилажена крохотная игла. Заряд этот - не что иное как мягкая пластическая масса, в которой содержится сильнодействующее вещество, почти мгновенно вызывающее сон.

Движение заряду сообщает вращающийся диск, с которого срывается игла. Попав в человека, она не вызывает травмы, а лишь слегка, на полтора-два миллиметра, прокалывает кожу. Проникшее в кровь вещество действует безотказно.

Экипированные таким образом и снабженные, кроме того, портативными фонарями, мы приготовились к операции, которой Иль (кстати сказать, тщетно умолявший меня взять его с собой) дал название "Летучая мышь".

- Вы должны быть, паа, бесшумными и быстрыми, как летучая мышь.

Еще минут десять обсуждали возможные варианты предстоящей операции.

- Самое сложное во всем этом,- сказал доктор Орфус,- узнать "код поведения"... - Он задумался. - М-мм... да. Оттого, что ОКЕАН много десятилетий не имеет никакой связи с проклятым "Эль-Параисо", наши представления об этом "прелестном" местечке чертовски устарели! Итак, если даже будет достаточно наблюдений, которые позволят любому из нас принять внешний облик эль-параисянца, все равно надо знать язык.

- Значит, нужно иметь модель, - заметил Павел Береза. Он смотрел на Орфуса, на Кванту с ироническим недоумением, словно удивляясь тому, что мы не понимаем столь простой истины. И даже укоризненно покачивал головой.

- Дорогой сотворец Береза, - с досадой произнес доктор Орфус, - не упрощайте! Наука о человеческом общении - сумма множества наук... Этим предметом занимаются философия и социология, этика и эстетика, педагогика и медицина, психологическая и социологическая лингвистика, общая и социальная психология, история, а также...

Но тут командир Грэнси взмолилась:

- Ради самых красивых звезд, доктор Орфус! Сейчас нам не до этого! Как бы то ни было, Павел прав. Мы должны иметь модель. Нам нужен...

- Живой натуральный эль-параисяиец, - отозвалась Кванта, моментально ухватившая суть сказанного. - А еще лучше - два!

- Вы хотите сказать - пленные?- не скрывая негодования, воскликнул доктор Орфус. - Неужели нельзя обойтись без насилия?

- Можно, - с неменьшим негодованием ответила Грэнси. - Для этого нужно только выйти всем на поверхность острова, явиться на ближайший полицейский пост и получить все необходимые данные. Так, доктор! - Все более распаляясь, она спросила: - Неправда ли, эль-параисянцы, поразив ОКЕАН страшной эпидемией, никакого насилия не совершили?

Доктор Орфус не произнес более ни слова. Он молча присутствовал при моих и Павла Березы сборах.

Из выходного люка мы спустились по узкой капроновой лестнице, обогнув цилиндрическую поверхность "Брами", и оказались на неровной выщербленной площадке. Я сложил лестницу и убрал в один из карманов одежды. Павел передал на "Брами", чтобы включили свет (для связи каждый из нас имел легкий портативный эфиро-передатчик), и перед нами открылась пещера, в которой громоздились глыбы породы, предварительно разрушенной ультразвуком.

На минуту мы остановились, озадаченно глядя друг на друга, но, внимательно присмотревшись к открывшемуся подземному пространству, увидели, что между глыбами встречаются значительные прогалы и щели. Стали пробираться вперед. Там, где прохода не было, применяли "Штурм-резак" и проделывали широкие отверстия, чтобы можно было двигаться дальше. Впрочем, этим инструментом мы пользовались почти все время.

Наш нелегкий путь продолжался, вероятно, более часа. Он вывел нас, наконец, к поверхности. Над нами забрезжил дневной свет. Последний отрезок пути мы преодолевали ползком. Действовать здесь "Штурм-резаком" опасались - это могло привлечь внимание. Связи с "Брами" не поддерживали из конспиративных же соображений.

Первым из этого своеобразного лаза показал голову Павел. Прошло мгновение, другое... Я ожидал сигнала, а когда он последовал, тоже слегка протиснулся наверх, и мы, плотно прижавшись друг к другу спинами, смогли обозреть открывшуюся нашему взору картину.

Место нашей высадки окружали плоские холмы с возвышающимися на них гладкими красновато-серыми валунами. Они были покрыты скудной растительностью - это бледно-зеленые, мхи и лишайники, - зато у их подножья и между ними росла пышная трава, впрочем непохожая на те травы, что растут у нас, в ОКЕАНе.

По голубому небу плыли мутно-белые облака, и сквозь них кое-где просачивались солнечные лучи. Стоял полярный день, и солнце вообще не заходило за горизонт.

Вокруг не было ни души.

С помощью приборов Павел точно определил наше местонахождение.

В то же время я миниатюрным киноаппаратом, объектив которого был укреплен в лобной части моего капюшона-шлема, снимал видимый мне ландшафт. Съемочный аппарат, обладавший формой яйца, был устроен таким образом, что воспринимаемое объективом изображение трансформировалось в электрические импульсы и записывалось на пленку, заключенную в плоском ящичке, расположенном в одном из карманов. Собственно, это был усовершенствованный видеомагнитофон и киноаппарат одновременно.

Погода стояла теплая. С востока подул ветер. Он донес до нас какой-то звук, постепенно нарастающий и приближавшийся.

Еще немного - и из-за ближних холмов показался в воздухе металлический шар, имевший в поперечнике около пяти метров.

Быстро замаскировав себя, мы притаились.

Примерно в полусотне метров от нашего убежища шар снизился и приник к траве. Сбоку отодвинулось что-то вроде круглого щита, откинулся трап, и по нему сбежал человек в форменной одежде, напоминающей военную. Он махнул кому-то рукой, и по трапу стал спускаться еще один человек в таком же одеянии. На рукаве у него яркая эмблема: крупный мальтийский крест серебристого цвета, а поверх креста - черный паук в золотистой паутине. Второй вел двоих с завязанными глазами.

Шествие замыкал четвертый - тоже в форменной одежде.

Доставленную шаром пару поставили рядом и что-то проделали с ними. Что именно - мы понять не могли. Чувствительный радиофон-локатор, которым мы были снабжены, донес до нас непонятные слова, сказанные первым военным, потом трое военных вошли внутрь шара, и вновь послышался знакомый свист. Шар поднялся над землей. Медленно стал подниматься и вскоре же исчез.

В волнении смотрели мы на людей, оставленных в этом пустынном, заброшенном месте. Кто они? Зачем их сюда забросили? И почему на их глазах повязки?

Никакого ответа ни я, ни Павел дать себе не могли. Он пришел сам собой. Неизвестные сняли с глаз повязки - один почему-то правой, другой левой рукой, и стали осматриваться. Мы увидели, что один из них белокожий, другой - чернокожий.

Они все еще стояли на том месте, где их оставили. Затем, осмотревшись, сделали несколько шагов вперед. Шагали они, почему-то тесно прижавшись друг к другу, неуклюже, спотыкаясь, порой падая и с трудом, неловко, вновь поднимаясь...

Что бы это значило?

Добравшись до невысокого плоского камня, люди эти сели на него и так застыли - в неудобной позе.

Прошло минут пять, десять...

- Ну, что ж, - предложил Павел, - пожалуй, эти двое нам очень пригодятся Попробуем поговорить.

Мы осторожно поползли по направлению к неизвестным, и Павел вдруг рассмеялся:

- Зачем же нам прятаться, если мы сами идем к ним!

- Замечание резонное, - оценил я сообразительность друга; теперь уже смеялись мы оба.

Вероятно, они услышали наши шаги, потому что черный человек обернулся. Он что-то сказал второму. Оба поднялись, едва мы приблизились к ним.

Несколько секунд мы молча смотрели на них, они - на нас. В их глазах я читал удивление, отнюдь не страх. Только теперь я разглядел, что черный человек - это женщина лет двадцати двух, а белый - мужчина, старше ее лет на восемь-десять.

- Смотри, Анджиола, - сказал мужчина враждебно, - вот и они, хозяева Поля Мертвых... - И, глядя на нас в упор, добавил с вызовом: - Вы рано пришли. Торопитесь!

Он говорил по-испански. Я понял его (язык этот мне достаточно хорошо знаком, так же как и еще одиннадцать языков) и старательно, чтобы не допустить ошибки, произнес:

- Мы не те, за кого вы нас приняли.

- Вы пойдете с нами! - приказал Павел, но так как это было произнесено на международном языке эсперос, которого они, возможно, не знали, то я тут же перевел:

- Вам необходимо пойти с нами!

Они все еще стояли в неудобной и странной позе, и только теперь я заметил, что мужчина и женщина скованы вместе. Мы с Павлом переглянулись: значит, это преступники! Но нет, лица их говорили о другом. На них были написаны спокойное благородство и скрытое страдание; во взгляде таились смелость и непокорство. И решимость.

Добиваться сейчас объяснения было нелепо. Я включил свой "Штурм-резак" на самый тонкий луч, приказал пленникам вытянуть руки и не шевелиться и, осторожно действуя, разрезал оковы. Теперь они были свободны. Но взгляд их не стал от этого доброжелательнее. Добра они от нас, по-видимому, не ждали.

Павел показал, что им следует идти с нами, и пошел вперед. В ту же секунду мужчина нагнулся, схватил камень и с силой швырнул в него.

- Берегись! - крикнул я.

Береза повернулся, камень пролетел мимо. Мужчина бросился на меня, но вдруг зашатался и упал. Я понял, что он сражен иглой сономета. Прежде чем я успел крикнуть Павлу, тот выстрелил и в женщину.

Прошло не меньше часа, пока мы перетащили обоих к подземному ходу, через который выбрались наружу. По эфиропередатчику я дал знать Грэнси, что требуется срочно прислать двух человек, в том числе доктора Орфуса с его докторской сумкой.

- Что-нибудь случилось! - встревоженно спросила Грэнси.

- Все в порядке, - ответил я. - Включать связь надолго опасно. Объясню потом. Все было исполнено а точности. Доктор Орфус привел в чувство сначала женщину, потом - мужчину и вместе с Натальей Ууль увел их на корабль.

- Вам нечего опасаться, - постарался я успокоить эль-параисянцев. Ничто и никто вам не угрожает. Вскоре кое-что станет для вас ясным.

Еще не вполне выйдя из-под действия "сонной пули", пошатываясь и уже не пытаясь сопротивляться, они удалились в сопровождении Натальи Ууль и Орфуса. А мы, по указанию Грэнси, остались у наружного лаза поджидать, не возникнут ли новые обстоятельства, которые помогут нам сориентироваться в этом полном загадок мире.

Ожидание продолжалось довольно долго. И все это время у меня не исчезало чувство, точно я нахожусь не на планете Земля, а в иной сфере, очень далекой и от этого острова, и от озера Виктория-Ньясса, в мире, затерянном где-то в дебрях не нашей Галактики...

Под вечер мы услышали ровное негромкое гудение и увидели, что к тому же месту, где были высажены люди, приближается летательный аппарат, похожий на ОКЕАНские электролеты.

Аппарат приземлился, оттуда вышел толстенький коротконогий с красным лицом человек, облаченный в точно такую же военную форму, какую мы уже видели сегодня. Он осмотрелся, проворно прошел в одну сторону, в другую... Тех, кого он, видимо, искал, - не было. На физиономии толстяка обозначилось удивление, тут же сменившееся озабоченностью.

- Думаю, что и он нам пригодится, - сказал Павел.

Я одобрительно кивнул, затем прицелился и нажал кнопку сономета. Толстяк взмахнул руками, я понял, что не промахнулся. Еще секунда-другая, он зашатался и упал на траву.

Мы бросились к нему и с трудом (вероятно, не менее ста килограммов весила эта туша) втащили в подземный коридор.

Не теряя ни минуты, тут же выскочили наружу.

- Машина... - выдохнул Павел, и я понял его без лишних слов.

Бегом, бегом... Мы проникли в кабину. В ней оказалась одежда, карты, книги, какое-то не знакомое нам оружие. Все это мы без промедления перетащили в подземелье... Дальше надо было подумать о том, как спрятать машину. Оставлять ее здесь, поблизости от нашего выхода, ни в коем случае нельзя. Это понимал и я, и Павел.

Понадобилось не много времени, чтобы разобраться в несложной схеме управления аппаратом. Павел включил двигатель, и мы поднялись в воздух. Лететь пришлось недалеко. Прямо под нами показалась узкая площадка, сдавленная с трех сторон глыбами дикого камня. Садиться тут было сложно и опасно, но мы все же сели, ничего не повредив.

Зная, в каком направлении расположен вход в подземелье, мы по компасу добрались туда, изнемогая от усталости, от голода и от желания уснуть. Часы показывали семь вечера. Мы сообщили на "Брами", что наша первая разведка закончена и требуется помощь в транспортировке на корабль еще одного субъекта.

Спустя минут сорок к нам прибыли Кванта и Иль. Они доставили легкие складные носилки. Мы уложили на них толстяка и доставили его на "Брами".

Грэнси и все прочие остались довольны нашей первой вылазкой. Но Павел выразил опасение:

- "Брами" стоит слишком близко к поверхности. Как бы нас не засекли.

Ионоо дал спиралеходу задний ход, и "Брами" по наклонному, им же проделанному тоннелю опустился на девяносто метров.

С поверхностью, тем не менее, связь не была утрачена. "Яйцо" мы оставили у входа в лаз, а от него на корабль протянулся тонкий гибкий кабель; таким образом мы и отсюда, с глубины почти полтораста метров, могли наблюдать за происходящим над нами.

Минул еще день. Там, наверху, все пока оставалось без изменений. А здесь, внизу, на нас обрушивался поток информации, которую мы так жаждали получить. Белый мужчина и черная женщина потребовали, чтобы их поместили вместе.

- Вы - супруги? - спросил я.

Они иронически усмехнулись.

- Разумеется, вам неизвестно, что в "Эль-Параисо" брак между черными и белыми карается смертью! Но я и Карбур (так мы узнали его имя) навечно вместе! -сказала женщина.

Грэнси распорядилась, чтобы им отвели общую каюту. Толстяка же положили в ту, которую занимал ранее бедный наш Омар-Али. Вскоре состоялась и первая беседа с новым ее обитателем.

На вопрос о своем имени он заявил, что зовут его Фрицрих Хосе Хох, но что больше мы из него ничего не выжмем.

- Почему же это! - с наивным простодушием спросил Йоноо.

- Потому что с бандитами из организации "Восставшие умы" мне говорить не о чем!

- Организация "Восставшие умы"?! - переспросила Кванта.

- Да! Ибо никто другой не мог похитить меня, Фрицриха Хосе Хоха, и упрятать в какую-то дыру! - прошипел он.

- Но что это за организация? - спросил я настойчиво.

- Не наводите зрячего на камень! Как бы вы ни оделись, я вас распознаю! И помните, тысяча метеоритов вам на голову, если хоть один волос упадет с моей головы, не миновать вам всем Поля Мертвых!

- Вы очень интересная личность, Фрицрих Хосе Хох, - с нарочитой почтительностью произнесла Грэнси и даже слегка склонила голову. - Но, увы, говорите загадками... Неправда ли, вы в "Эль-Параисо" недавно, и поэтому...

Но Фрицрих Хосе Хох не дал ей договорить. Он побагровел и, пыхтя от гнева, выпалил:

- Это вы мне говорите, женщина! Мне, у которого предки были отмечены наградами еще самим великим фюрером! - При этом слове Фрицрих вскочил, щелкнул каблуками, вытянулся и на секунду замер. - Мне, прадед и дед которого славились своей твердостью, служа в старинной полиции Аргентины, а потом - став уосменами!!

- Кем, кем? - торопливо спросил доктор Орфус, записывающий речь толстяка, хотя это было совершенно излишним, так как все это уже делал скрытый радиодиктофон.

- Э-э, - досадливо протянул Фрицрих Хосе Хох. - Опять вы начинаете свою игру! Больше я не скажу вам ни слова!

И действительно, не сказал. Я объяснил "брамийцам", что уосмен - это секретный осведомитель. А толстяка, который, напыжась, именовал себя Фрицрихом Хосе Хохом, пришлось увести в каюту и запереть. В самом деле, допустить, чтобы этот самый Фрицрих Хосе Хох, несомненно служащий эль-параисянской полиции, свободно разгуливал по кораблю, мы не могли.

- Итак, - резюмировал доктор Орфус, - мы не услышали от этого фашиста скажи, Заургеу, ведь подобные типы именно так назывались в далеком прошлом! - мы не услышали от него, что же такое "уосмен" и что за организация "Восставшие умы" существует на этом острове! И кроме того, что же - скажите, ради всех планет Вселенной - означают слова "Поле Мертвых"!

- Мы узнаем это от них, - Павел кивнул в сторону отсека, где все еще находились черная женщина и белый мужчина.

Время близилось к обеду. Иранита накормила наших пленников, потом, как всегда, вкусно угостила нас, и только тогда мы вступили в беседу со странной парой, о которой все еще ничего не знали.

Мужчина сразу занял враждебную позицию.

- Не устраивайте представления! - буркнул он мрачно. - Если нужно нас кончать - кончайте сразу. Какого дьявола вы ломаете комедию!

Имени своего мужчина тоже не хотел назвать, хотя мы его уже знали. Словом, он держался непримиримо. Его спутница вела себя несколько по-иному. Она обратилась к нему осторожно:

- Послушай, Карбур, мне кажется, что эти люди - не с "Поля Мертвых". Может быть, ты скажешь им...

- Ты хочешь, чтобы я был вежлив с палачами, как древний рыцарь с дамой! - с горечью обронил Карбур.

Разговор определенно не получался.

- Прикажи им говорить, Заургеу, - обратилась ко мне Грэнси. Ее просьба была не случайной. Среди команды "Брами" только я один свободно владел и старинным английским, и разными наречиями испанского, языками, которые когда-то были распространены почти на всех континентах планеты.

- Расскажите нам о своей стране, о ее людях, о ее порядках и законах. Обо всем, что есть в ней интересного, хорошего, великого и малого, жестокого и доброго...

Но они молчали.

К ним обратился доктор Орфус:

- Вы кажетесь мне людьми, обладающими в достаточной мере соображением... М-м... Представьте себе, что мы прибыли с другой планеты, скажем - с Марса.

- Э-э, - негодующе перебил его Карбур, - что за сказки! Давно известно, что там нет ничего. Ничего, кроме примитивных форм жизни.

- Вы забыли, - невозмутимо продолжал доктор Орфус, не обращая внимания на раздражение Карбура, - что Марс могли колонизировать инопланетяне. Допустите, что они это сделали, а?

- Хорошо, принимаю такую гипотезу, хотя... слишком уж у вас земной вид. И язык тоже... - Карбур скептически покачал головой. - Но почему вы оказались здесь? Именно здесь?

Грэнси, до того спокойно наблюдавшая за Анджиолой и Карбуром и не принимавшая участия в разговоре, жестом остановила намеревавшегося что-то сказать Ионоо.

- Пребывание наше именно здесь - чистая случайность, - объяснила она. Наш космолет опустился в океане. От него отделился земноводный корабль-вездеход - тот, на котором вы находитесь... Мы шли к ближайшему материку, им оказалась ваша страна.

Карбур, с недоверием глядевший в сторону и словно не слушавший Грэнси, не отзывался. Он что-то напряженно обдумывал. Пауза длилась довольно долго. Потом он испытующе посмотрел на меня, на Гр"нси, на Йоноо и воскликнул:

- Но... но это же невероятно! Этого никогда не было и... - Он оборвал фразу на полуслове, стремительно поднялся. - Я понял! Я все понял! Вы... оттуда! Вы - земляне, как и мы, но вы... Слышишь, Анджиола, они из мира свободы! Скажите, скажите нам, что это так!

Как видно, действительно было в нас что-то такое, что отличало от эль-параисянцев. Прежде чем Грэнси или кто-либо другой успел ответить Карбуру, Анджиола вскочила, поцеловала нашего командира.

- Вы пришли нам помочь, помочь, помочь! - ликовала она, из глаз ее лились слезы радости.

- Ур-ра, ур-ра! У нас есть союзники! - выкрикивал сияющий Иль, совершая вокруг Анджиолы и Карбура какие-то немыслимые прыжки. Не сразу удалось его утихомирить.

В осторожных выражениях Грэнси дала понять нашим новым друзьям, что "Бра-ми" действительно прибыл стой стороны. Но тут же добавила:

- Прежде чем станет возможным объяснить вам причины и цель нашего появления, мы должны узнать, кто вы, что с вами произошло!

Но ответ она получила не сразу. Понадобилось некоторое время, чтобы эль-параисянцы пришли в себя и успокоились. Как изменились их лица! Они сейчас совсем не такие, как были в тот момент, когда их высадили на Поле Мертвых. Тогда было гордое неповиновение насилию - и обреченность; мужество - и сознание собственного поражения. Сейчас глаза их сверкали радостью, в них - счастье сбывающейся мечты.

Наконец заговорила Анджиола. Она рассказала о том, что в "Эль-Параисо", стране, где социальное, экономическое и политическое неравенство, рабство возведено в главный принцип, существует нелегальная революционная организация "Восставшие умы", и что они двое, Анджиола и Карбур, - члены Руководящего Центра Организации (о чем, впрочем, схватившие их власти не знали; сочли их рядовыми), за свою деятельность приговорены к смерти и высажены на Поле Мертвых.

- Оно не случайно названо так, - дрожащим голосом произнесла она. - И если бы не вы...

- Да, - подтвердил Карбур, и глаза его вспыхнули гневным огнем, - Это они делают со всеми, кто поднимается на борьбу против насилия! Они не вешают, не отрубают голову, не расстреливают. Они - гуманисты, эти господа властители "Эль-Параисо"!

О том, что нами захвачен человек военного чина (лишь позднее мы узнали, что это была полиция), мы пока не сказали. Сейчас главная наша задача в том, чтобы узнать от них возможно больше о стране, о ее обычаях и порядках.

После того как Анджиола и Карбур отдохнули, мы снова собрались, чтобы услышать рассказ о враждебном нам государстве "Эль-Параисо".

Уже много десятилетий люди "Эль-Параисо" не ведают о том, что делается за пределами их страны. Пользование автономными эфироустройствами запрещено под страхом смертной казни. Все, что власти считают нужным сообщить населению, передается через ЭЗИ - Экраны Звучащей Информации. Каждый обязан иметь у себя дома этот приемный аппарат. В определенные часы передаются правительственные распоряжения, административные сообщения, различные новости, объявления торговых фирм. Читать и слушать эту программу обязан каждый в возрасте от 8 лет, и никто не смеет отговариваться незнанием приказов и предписаний.

- И это - все!.. - воскликнула Галия Джанму.

- Нет, отчего же... Можно иметь Экран Звучащих Развлечений, на котором с утра до ночи демонстрируются фильмы поучительного содержания. Смысл их неизменен: дисциплина, послушание, трудолюбие, страх перед наказанием за опасные мысли.

- И в театральных зрелищах - то же самое?

- Театра в "Эль-Параисо" не существует. Он давно уже признан вредным анахронизмом.

- Да, это так, - подтвердил Карбур. - Публичные зрелища - я имею в виду не только театр, но и эстраду, и концертные выступления - давно уничтожены. Правители "Эль-Параисо" не допускают никаких общественных сборищ. Это считается опасным: мало ли о чем могут говорить между собой эль-параисянцы, когда их руки и голова свободны от работы! Рабы могут быть вместе только в часы труда. Даже у себя дома мы не вправе собирать более трех друзей одновременно, да и то с ведома СП-1...

- А что это такое - СП-1?.. - не удержался от вопроса Иль. Он слушал Карбура так, как самые маленькие слушают сказку, - настолько невероятным, непонятным, нереальным казалось ему то, о чем тут рассказывали. - Я читал, что когда-то, очень давно, так назывались исследовательские станции на льдинах. "Северный Полюс-Один", "Северный Полюс-Два"...

- Нет, нет, дорогой мальчик, - отрицательно покачал головой Карбур. На губах его появилась саркастическая улыбка. - СП-1 - значит "Страж Порядка" первой, то есть самой низшей, категории.

- А разве для того, чтобы соблюдать порядок, нужны особые... ну эти, как их... стражи?.. - Иль был озабочен.

Анджиола и Карбур продолжали свой рассказ, а мы слушали - и чем дальше, тем больше поражались тому, что узнавали, - до того все было нелепо, безобразно, уродливо. Но самое страшное оказалось еще впереди.

- Не понимаю, нет я просто не понимаю, как народ "Эль-Параисо" все это может терпеть! - возмутился Йоноо.

- Протестующие сделались редким исключением, после того как Конституторы издали закон об операции ВПМ, - объяснил Карбур.

- А что же это такое? - прошептал Иль, и лицо его при этом сделалось испуганным. Теперь он ожидал самых невероятных вещей и, казалось, что ничему бы не удивился.

- Рождается ребенок. Спустя две недели его отнимают от матери, а еще через две недели возвращают. Он прооперирован. В его мозг вживлено миниатюрнейшее электронное устройство, ВПМ - "Вживленный Приемник Мыслей". Это устройство принимает, а затем соответственно передает важнейшим мыслительным центрам мозга приказы, получаемые извне.

- Извне-е... Это - как же!... - удивилась Наталья Ууль.

- Да, извне, от Главного Центра Управления Мыслями, расположенного в тайном месте, которое известно лишь Президенту и премьер-генералу Особой Ассамблеи Стражей Порядка.

- Но... Но как же... - в растерянности произнесла Кванта. - Человек не механизм, не машина...

- Вы правы. Но человек - он только в свободном государстве, а здесь его сделали машиной или почти машиной. Он растет, развивается, а в мозгу его дважды в сутки - ранним утром, когда он еще не проснулся, и поздним вечером, когда он уже спит, возникает импульс: "Подчиняться. Покоряться".

Мы молча переглянулись. Это было чудовищно. Я поймал взгляд сына и увидел, что глаза его наполнились слезами.

- О, ч-черт... - прохрипел доктор Орфус. - Так это же фашизм!

Анджиола не произнесла ни слова. Как видно, ее душевные силы иссякли. Карбур, уловив ее состояние, продолжал за нее:

- Это и есть фашизм, только - новый, хотя закону о "Вживлении Приемника Мыслей" не один десяток лет. Но разве у фашизма не было врагов! Против него восставали, но тем не менее, в "Эль-Параисо" живет уже второе поколение живых роботов... Они покорно трудятся - столько, сколько прикажут, покорно делают то, чего от них требуют.

- И все живут, думают, работают по одному образцу! - в ужасе спросила Галия Джанму.

- Нет, - с печальным спокойствием ответил Карбур. - Нет. Этой операции подвергаются не все. Она не затрагивает избранных, не затрагивает и сорок девять династий, занимающих наиболее высокое административное положение в науке, а также составляющих основу научного прогресса, ибо доказано, что операция ВПМ делает людей малоспособными к духовному творчеству. (К ним относятся люди, обладающие состоянием не менее трех с половиной миллионов стерпесо - это параисянская валюта, - военные в чине генерала, Конституторы, то есть члены Президентского Совета, и сам Президент).

- Не понимаю... Я не понимаю, как же тогда ты и Анджиола! - спросила Кванта. - Вы оба - борцы. Значит, в вашем мозгу нет ничего такого!

Карбур насторожился. Какая-то мысль словно сковала его. Казалось, он колебался, вымолвить ли то, что до сих пор оставалось тайной. Но колебание продолжалось недолго.

Теперь мы узнали, что среди ученых-медиков были противники закона о ВПМ. Уже в самом начале действия этого закона они, в строжайшей тайне от Стражей Порядка, делали некоторым новорожденным (если было известно, что их родители одаренные от природы люди...) фиктивную операцию. В подобных случаях детям вживляли либо преднамеренно испорченный Приемник Мыслей, либо просто-напросто крупицу металла. Комбинация эта позволяла благополучно пройти Специальную Электронную Проверку, устанавливавшую присутствие в мозгу испытываемого инородного металлического тела.

Шли годы. Сначала были единицы, потом десятки и сотни эль-параисянцев, не подвергшихся операции ВПМ и все отчетливей понимавших, что мириться с таким чудовищным насилием нельзя, что это антигуманно, жестоко по отношению и к живущим гражданам "Эль-Параисо", и к их потомкам.

Сознание этого факта привело к появлению нелегальной революционной организации - "Восставшие умы". Действуя в условиях конспирации, она поставила своей первоначальной целью - избавить как можно большее число эль-параисянцев от принудительного социального идиотизма. В состав организации удалось вовлечь известную часть хирургов, занимавшихся вживлением "Приемника Мыслей". Затем последовало создание разветвленной сети центров, готовящих бойцов АУС. Это расшифровывается как "Армия Уничтожения Страха" и "Армия Установления Свободы". Этим же центрам поручено добывать и хранить запасы оружия.

- Власти "Эль-Параисо" не считают, что с организацией "Восставшие умы" уже покончено? - спросила Галия Джанму.

- Мы терпели поражения не однажды. И не однажды провозглашалось о нашем разгроме. Но мы - были. Мы - есть. Мы - будем!

- И когда настанет момент, мы... - возбужденно воскликнула Анджиола. Закончить она не успела. Ее прервал Иль.

- Да он уже наступил! - с пылом вскричал он. - Чего вы ждете!

Грэнси улыбнулась

- Ну, а много ли вас сейчас? - спросила она. Анджиола и Карбур переглянулись. Последовала пауза.

- Мы не можем... Мы не вправе разглашать тайну, не принадлежащую нам, сказал Карбур. Видимо, опасаясь, что такой ответ обидит его новых друзей, он добавил: - Мы - только двое из очень многих.

И Анджиола и Карбур устали. Переживания минувшего дня, долгие беседы с нами... Было решено продолжить разговор позднее, спустя несколько часов.

В следующей беседе "брамийцев" с Карбуром и Анджиолой принимали участие только командир Грэнси, доктор Орфус, Кванта и я. Остальные были заняты своими делами. "Брами" стоял на месте, но все механизмы и устройства надлежало держать в полной готовности. Иль, с его всегдашней привязанностью ко всему, что касалось кораблей, вертелся около Галии, которая работала в машинном отсеке.

Нам было понятно, что Карбур и Анджиола ждут от нас теперь объяснения: кто мы, для какой цели появились на территории "Эль-Параисо". Но как это лучше сделать? Доктор Орфус взял инициативу на себя. Он спросил у Анджиолы, не наблюдалось ли в "Эль-Параисо" заболевания, вызывающего катастрофическую утрату аппетита и смерть от истощения, и как давно такие случаи имели место?

- Года два с половиной - три назад, - ответила она, подумав. Заболевшие непременно погибали. Но скоро было найдено средство, и болезнь остановлена.

- Средство?! Какое же? - Все мы - Грэнси, Кванта, я - непроизвольно придвинулись к Анджиоле.

- Никому из простых смертных оно неизвестно. Просто всему населению "Эль-Параисо" сделали какие-то прививки и теперь повторяют их каждый год.

Грэнси испытующе смотрела на Анджиолу и молчала. Я видел, что она колеблется, доверить или нет молодой женщине и ее другу секрет, ради которого мы проделали свое опасное путешествие. Что касается меня и доктора Орфуса, то мы, заметив колебания нашего командира, предложили:

- Говори, Грэнси. Это необходимо.

И тогда Грэнси сообщила, что именно это средство, эта прививка и интересует нас.

- В республиках ОКЕАНа появилось точно такое заболевание, какое было когда-то у вас, в "Эль-Параисо". И хотя случаи немногочисленны (тут она, конечно, покривила душой), но люди погибают... Мы уверены, что это диверсия.

Дальнейшее объяснять не пришлось, И она, и Карбур все поняли, и сейчас их волновало только одно: каким образом помочь нам.

Итак, предстояло выработать план действий. Для этого Грэнси снова собрала всех. Разговор был необыкновенно жарким. Всем ясно: необходимо добыть ампулы с вакциной, предохраняющей от "Блокании". Нужно во что бы то ни стало выяснить местонахождение лаборатории, в которой эту вакцину вырабатывают, и узнать секрет ее производства.

Карбур, участвовавший в этом совещании на оравах полноправного члена экипажа "Брами", произнес с готовностью:

- Я по специальности - химик. Через друзей мне, может быть, удастся отыскать эту лабораторию. А ты, Анджи, должна получить ампулы с вакциной. Молодая женщина в сомнении покачала головой.

- А ты не думаешь, Карбур, что мы снова попадем в лапы Стражей Порядка? Нет, нет, не за себя я боюсь, но если нас не станет, кто поможет ОКЕАНу?

- А знаете что, - таинственно промолвил Иль, - надо изменить их внешность. Возьмем грим, приклеим бороду...

- И Анджиоле - тоже... - посмеиваясь, сказала Галия Джанму.

Все рассмеялись.

Как и прежде. Кванта удивляла нас неожиданными, но вполне разумными идеями. О чем-то сосредоточенно размышлявшая, на этот раз она неторопливо произнесла:

- У меня есть одно соображение. Вот послушайте...

Над пЭль-Параисо" стоял ранний предутренний час. Было пасмурно, моросил дождик, и дул порывистый холодный ветер. Пятеро с "Брами" подождали, пока ветер утихнет, и вышли из укрытия. Один за другим зашагали они по тропе к открытой ровной площадке, на которой приземлялись летательные аппараты. Здесь они расположились за зубчатой скалой.

Миновал час, другой... Вокруг было спокойно. Но вот послышался вдали шум. Расчет Кванты оказался безошибочным. Летательный аппарат стал снижаться. Пятеро притаились. Только один из них - толстый на коротких ногах Страж Порядка - встал во весь рост. Он вышел вперед и, сдернув с головы форменную каску, стал размахивать ею над головой, стараясь привлечь к себе внимание. За спиной толстяка, почти вплотную к нему, стояла Анджиола.

- Ну? Почему молчишь?.. - жестко и отрывисто спросила женщина. - Кричи, кричи, не то... - В спину толстяка уперлось что-то твердое, холодное.- Ну?!

- Сейчас, сейчас... - залепетал толстяк, испуганно тараща маленькие заплывшие глазки. - Они же еще не сели. Они же еще не вышли, они же...

В этот момент как раз стукнула дверца кабины, и из машины выскочили четверо Стражей Порядка. В руках они сжимали оружие.

- Я здесь, я здесь! - фальцетом заверещал толстяк и опять замахал каской. Четверка бросилась к нему. И тот, кто был, очевидно, начальником, завопил громовым голосом:

- Это так ты несешь службу, проклятый Фрицрих Хосе Xox? Его разыскивает половина иЭль-Параисо", а он... Ах, негодяй!

Толстяк пошатнулся.

- Ва-ва-ваше Вы-высокое Ох-ох-хранительство, господин Жерманика, заикаясь, пискнул он. - Но я... но ведь я...

Твердый, холодный и узкий предмет впился в его спину. Толстяк вздрогнул, поспешно зашептал, повернув голову вполоборота: - Хорошо, хорошо, слушаюсь! - и уже бодрым голосом закричал: - Они у меня тут, тут, господин Жерманика. Я их поймал, этих мерзавцев! Они - здесь!

Четверка ринулась к нему, но не успела приблизиться и на десяток шагов, как раздался ровный свист. Что-то нестерпимо яркое, тончайшее, как паутинная нить, протянулось к одному, другому, третьему Стражу... Один из другим они рухнули, застывшие в самых нелепых позах. Несколько секунд стояла тишина, затем выскочил еще один Страж и пронзительно заорал:

- Э-эй, Фрицрих, эй, что такое! Что там! - И так как никто не отвечал, устремился к лежащим неподвижно коллегам, одновременно призывая: Сюда, сюда, Фрицрих, помоги!

Он склонился над господином Жерманикой, нетерпеливо повторяя:

- Идешь ты, что ли, Фрицрих, или... - но договорить не успел. Две пары сильных рук схватили его сзади, и не успел он опомниться, как уже лежал связанный, с заткнутым ртом и с плотной повязкой на глазах.

Он почувствовал, что его поднимают, несут, вносят куда-то, усаживают... Он слышал также незнакомую речь, слышал голоса - то мужской, то женский... Потрясенный внезапностью происшедшего, Страж этот даже не пытался сопротивляться.

Но вот с глаз его сдернули повязку, и этот единственный уцелевший член эль-параисянского летного экипажа увидел себя сидящим в своем же пилотском кресле. Рядом с ним находился осужденный на смерть Карбур, которого двое суток назад в этой же машине доставили на "Поле Мертвых".

- Знаешь ли ты, где находится Уединенный Медицинский Центр?- сухо спросил его Карбур. - Отвечай, иначе с тобой будет то же самое, что с ними. - Он кивнул в сторону лежавших на "Поле Мертвых" тел. - Это я говорю тебе, Старший Страж Порядка Глу!

Тот, кого звали Глу, глядел на нас исподлобья и молчал. Губы у него вздрагивали, но вряд ли от страха... Тогда я включил "Лазерный Кинжал-13", рассчитанный на 13 разрядов-вспышек, и провел лучом по ближайшему гранитному валуну. Огромный камень, разрезанный так ровно, словно его срезы отшлифовали, распался надвое. Глу, может быть, и знал о существовании аппарата, но на его глазах такого никогда не происходило.

Страж побледнел. Посопев, он произнес не очень внятно:

- То, что тебя интересует, находится в Сан-Крысидо.

- В каком районе?

- Район - "ЦБФ - Отдельный".

- Так. Держи курс именно туда. Помни: направление и курс проверяет опытный штурман. За отклонение - смерть!

- Но не зубами же мне управлять, - злобно прошипел Глу. Его развязали, он подвигал пальцами, размялся и включил двигатель. "Лягушка" поднялась в воздух.

Карбур, свободно говоривший на староанглийском языке, не понятном для Стражей, объяснил, что столь странный для нас способ передвижения по воздуху (прыжками, прыжками!), каким обладает так называемая "Лягушка", свойствен только полицейским машинам: легче маневрировать.

План, предложенный Квантой, предполагал использование того единственного средства передвижения по воздуху, каким мы располагали, электролета, захваченного вместе с толстяком Фрицрихом и укрытого в диком каменном хаосе "Поля Мертвых". Но кто знает - может быть, он уже обнаружен? Поэтому избрали иной вариант действий, исход которых, правда, предугадать было невозможно. Толстяк Фрицрих Хосе Хох неудачливый помощник Стража - послужил одновременно и приманкой, и маскировкой. Чтобы он не сбежал, его соединили наручниками с Андиолой (настояла на этом она), а ее снабдили отобранным у полицейского оружием. Это был, как объяснил Карбур, небольшой аккустолет аккумуляторный пистолет, рассчитанный на восемь высокочастотных электрических разрядов. Нажатие кнопки - и короткий, но мгновенный импульс поражал человека насмерть. Кванта, я. Иль и Карбур составляли своего рода эскорт и в то же время ударную силу нашего передового отряда, которому предстояло сделать первый шаг в неизвестность.

В полете Карбур шепотом, и только мне, высказал мысль о том, что Полиция Обязательного Порядка, которой подчинены все Стражи, не прекратит поисков исчезнувшего Фрицриха вместе с его электролетом, а также и самого Карбура с Анджиолой, покуда не отыщется их след. Значит, можно ждать нового появления полицейских "Лягушек" в районе "Поля Мертвых".

Последующие события показали, что он не ошибся.

Сейчас весь отряд, вместе с пленными Фрицрихом и Глу, находился на пути к выполнению первой задачи: получению ампулы с драгоценнейшей таинственной вакциной. Для самозащиты мы взяли с собой два сономета ими вооружили Кванту и Карбура. В моем распоряжении был лазерный кинжал с дальностью действия в 9 миль. Анджиолу вооружили аккустолетом Фрицриха. Точно такое же оружие, отобранное у пилота "Лягушки", получил Иль.

Всю предшествующую ночь на "Брами" шла лихорадочная подготовка к этому ответственному рейду. Из хозяйственных отсеков спиралехода извлекли запасы различных синтетикотканей: требовалось срочно изготовить для всех, кто отправлялся на поверхность, форму Полиции Обязательного Порядка, причем такую, какая нисколько не отличалась бы от настоящей. Ее образец у нас был - форма Фрицриха.

Для изготовления обмундирования Стражей пригодилась также ткань, из которой состояла оболочка воздушного шара, того самого, что служил средством сообщения строителей "Брами" на озере Виктория-Ньясса с внешним миром. Мы захватили эту оболочку с собой, предполагая, что воздушный шар может понадобиться в ходе действий экспедиции.

Ткань эта была особого рода. Пропитанная составом с примесью наэлектризованных волокон морских водорослей, она отлично согревала, предохраняла от сырости и была своего рода барьером для многих болезнетворных микробов и вирусов.

С шитьем успешно справилась Иранита. Вдобавок ко всем своим кулинарным талантам, она оказалась еще и искусной швеей. Ей помогали Галия Джанму и Наталья Ууль, Иранита кроила, а они соединяли все в одно целое специальным клеем.

Очутившись на борту полицейской "Лягушки", мы все по очереди (кроме Анджиолы) извлекли из заспинных сумок приготовленную форму и переоделись. Кроме того, в запасе у нас оставалось четыре комплекта обмундирования Полиции Обязательного Порядка, снятого с той четверки, что лежала сейчас на "Поле Мертвых". Мундиры этих полицейских имели, правда, некоторый изъян: на том месте, где коснулся их "укол" лазерного кинжала, - осталось крохотное отверстие.

И толстяк Фрицрих, и Глу старались не смотреть на нас, новоявленных стражей порядка. А когда мне удавалось поймать их случайный взгляд, то ничего, кроме злобы, смешанной со страхом, я не улавливал.

- Никаких вопросов! - строго и безоговорочно приказал Карбур обоим Стражам. - Эти трое (он имел в виду Кванту, Иля и меня) - пришельцы из другого космического мира. Они - с планеты "Марсилия-Икс". Никаких вопросов и полное подчинение. Иначе...

Тем, кто привык считать правомерным и разумным насилие и уничтожение, вряд ни требовалось втолковывать, что означает это "иначе". Не счел он нужным также рассказывать - что это за планета "Марсилия-Икс", так как вполне был уверен в совершенном невежестве представителей Полиции Обязательного Порядка.

Как только мы взлетели. Кванта, отлично разбиравшаяся в навигационных картах, поменялась местами с Карбуром и села рядом с пилотом. На легко вращающемся цилиндре с меридианальной сеткой виднелись неровные красные линии: по ним можно было проследить курс полета в важнейшие жизненные центры "Эль-Параисо".

Она отыскала на этой карте город с названием "Сан-Крысидо" и безошибочно контролировала полет. Когда пилот, примерно на половине пути, вздумал было отклониться в сторону, вероятно замышляя посадку. Кванта бросила несколько слов Карбуру и на плечо Глу легла сильная рука:

- Курс восемьдесят - сто семнадцать с половиной... Исправить!

Естественная в нашем положении напряженность, необходимость быть бдительными лишала нас возможности наблюдать за местностью, над которой мы пролетали.

Спустя час и двадцать две минуты, мы приземлились на ровной площадке. Она венчала собой невысокий курган. Курган этот окружала густая зелень. Площадка была безлюдна.

Едва мы приземлились, Глу снова почувствовал силу рук Карбура и моих. Мы ловко и быстро связали его, плотно завязали глаза и положили на дно кабины, прикрыв сверху пустыми заспинными мешками... То же было проделано и с Фрицрихом. Переодетый в форму. Иль встал возле "Лягушки", будто бы охраняя ее.

Перед тем как покинуть кабину "Лягушки", мы посовещались. Анджиола еще раз напомнила о том, что ей было известно о таинственной вакцине и о том, что такое, по дошедшим до нее слухам, УМЦ: Уединенный Медицинский Центр.

- Если Ирронго все еще там, то... - начал было Карбур, но Кванта перебила его и распорядилась:

- Хорошо, это потом. А сейчас - надень на себя второй комплект формы.

- Зачем? - удивился он.

- Потом поймешь. Поторапливайся.

Мы знали, что, оставляя рядом с нашей "Лягушкой" одного только Иля, рискуем многим. На площадке стояло еще два летательных аппарата, правда, без полицейских обозначений. Значит, в любой момент возле них могли появиться люди, и не исключено, что кто-то из них полюбопытствует, зачем в УМЦ прибыла полиция...

Но в том, что мы задумали, без риска не обойтись.

Встав на самодвижущуюся дорожку, мы спустились к подножью холма и направились к комплексу зданий, расположенных поодаль. Собственно, комплекс состоял из двух сооружений: многоэтажного кольца диаметром примерно в восемьдесят-девяносто метров, и возвышавшейся над ним башни с мачтой на вершине. Мачта была необычной формы. Она заканчивалась шаром, из которого торчали короткие тонкие прутья.

Впереди, держа наготове сономет, вышагивал Карбур. Он был исполнен такого самодовольства, тщеславия и важности, что никто, ни одна душа не могла бы усомниться в принадлежности этого человека к Полиции Обязательного Порядка.

За ним следовала Анджиола в той же самой арестантской одежде, которая была на ней при высадке на "Поле Мертвых". Руки ее, скорбно опущенные, были охвачены стальными наручниками. Лицо выражало только покорное отчаяние.

Шествие замыкали Кванта, также переодетая в полицейскую форму, и я. На голову мы водрузили каски, из тех, что были взяты с ликвидированной на "Поле Мертвых" четверки.

Держа руку на поясе, где был прикреплен чехол с лазерным кинжалом, я посматривал на охраняемую узницу с таким видом, точно собирался сию же минуту истребить ее.

Вокруг здания рос густой колючий кустарник высотой в полтора человеческих роста. По узким боковым дорожкам никто не ходил, только двое с садовыми ножницами подстригали зелень. Зато по центральной аллее скользила бегущая дорожка, и там было довольно оживленно.

Суетились какие-то люди с миниатюрными тележками, в кузовках которых поблескивали сосуды причудливой формы, маленькие трубчатые батарейки, резиновые коробочки... Деловой походкой шли сотрудники в прозрачно-серебристых халатах и комбинезонах. Прихрамывая, прогуливался высокий старик, - вероятно, больной.

Перед нами, однако, расступались все. Тележки сворачивали в сторону. Люди, настороженно оглядывая шествие, обходили нас стороной.

- Налево... - шепнула Анджиола, но так, чтобы услышал Карбур. Мы свернули от центральной магистрали и оказались перед легкой оградой из серебристых трубок. У входа стоял багроволицый мужчина в белой куртке со знаком черного креста на рукаве.

- Пропустить! - приказал Карбур, когда привратник загородил ему дорогу и потребовал пропуск. Тот попытался возражать, но Карбур решительным движением отодвинул его в сторону, сказав при этом угрожающе:

- "Эль-Параисо" - прежде всего!

Услышав эти слова, багроволицый, угодливо поклонившись, открыл вход.

Перед нами - подъезд, похожий на распиленный пополам цилиндр. Невдалеке в обрамлении ярких цветов на постаменте - памятник: стоящая на задних лапках тощая крыса. Вытянув передние, она держала щит.

Надпись на высоком каменном цоколе: "Эль-Параисо" благодарит Ант-Эрроузму Чепучеса - создателя вакцины "Х-О". "Эль-Параисо" - прежде всего!"

На секунду обернувшись, Анджиола прошептала едва слышно:

- Ант-Эрроузма Чепучес - это тот, чью вакцину мы ищем... Он работал на крысах. Та, что на памятнике, - символ истощения... - И тут же сказала Карбуру: - Педаль...

Карбур нажал ногой белеющую у подъезда педаль, похожую на большой рояльный клавиш. Полукруглые створки раздвинулись, и мы вошли внутрь.

Видимо, появление в этих стенах арестанта, сопровождаемого Стражами Порядка, было не столь уж необычным явлением, во всяком случае, никто нас не задержал. Затруднение возникло чуть позже, когда мы остановились перед наглухо закрытыми дверями со световым табло, на котором поблескивало несколько крошечных, размером с детскую ладошку, экранчиков. На табло - ничего не говорящие обозначения: очевидно, каждый, кто попадает сюда, обязан знать, что скрывается за тем или иным знаком.

Как пристально ни разглядывали мы табло, нигде, однако, не нашли знака: "Х-О", и я не знаю, что произошло бы далее, если бы Анджиола, в силу своих прежних контактов с медиками знавшая кое-что об Уединенном Медицинском Центре, не пробормотала так, что ее услышал только Карбур:

- Справа...

Да, справа, выше того места, где пестрели буквенные и цифровые обозначения: "К-МР-88" и "К-МР.10-10", виднелась золотистая кнопка необычной формы - восьмигранная с закруглениями, окаймленная синей полоской. Против нее - никаких знаков не было.

- Эта!

Анджиола опустила веки, и Карбур коснулся кнопки. На несколько мгновений вспыхнул возле нее голубой экранчик, и мы увидели на нем морщинистое лицо с тяжелым квадратным подбородком. Глаза, почти скрытые под нависшими веками, смотрели на нас с подозрительностью... Экранчик погас, и тут же вспыхнул снова: на нем затрепетали знаки "771-У-ОХХ".

- Идите... - опять услышали мы шепот Анджиолы. - Седьмой лифт... Семьдесят первый этаж... Крыло "У"... Помещение - ноль двадцать...

Так мы оказались в клинике, где был найден не известный науке ОКЕАНа "вирус кахексикум" - "вирус истощения"; этот вирус исследовали и испытывали на приговоренных к смерти членах организации "Восставшие умы".

Разумеется, у персонала отдела "771-У-ОХХ" не могло родиться и тени сомнения в том, что появившиеся в его стенах чины ПОП на самом деле никакого отношенияк охране порядке не имеют. Карбур произнес у входа в отдел: "Эль-Парансо" - прежде всего!", фразу, служившую своего рода официальным приветствием, и воздел при этом правую руку со сложенным крестообразно большим и указательным пальцами. Ему ответили тем же. И только спросили, указывая на Анджиолу:

- Как приказано поступить с доставленным субъектом?

Разговаривал с Карбуром тот самый человек, чье лицо мы видели на телеакранчике.

- Преступившая закон эль-параисянка Очи-Очильбаз, - назвал ее вымышленным именем Карбур, - обманом избежала обязательной прививки вакциной "Х-О", ибо хотела умереть, лишив страну одной рабочей единицы, и пыталась таким образом подорвать экономическую мощь государства "Эль-Параисо"... - Сделав паузу, Карбур выспренне заявил: - Она приговорена к наказанию и будет отправлена в Город Подземных Плантаций, после того как ей введут оптимальную дозу вакцины великого Ант-Эрроузмы Чепучеса!

- Начальник отдела "771-У-ОХХ" Ку-Клуксто выполнит приказ Пэ-О-Пэ (так он именовал Полицию Обязательного Порядка), - столь же выспренне ответил человек с тяжелым подбородком и добавил, как заклинание: "Эль-Параисо" - прежде всего!".

Он дал распоряжение, и нас провели в одно из помещений, где стояли койка, небольшой столик и сейф с полупрозрачными, необычно толстыми стенками.

В помещении находилась лаборантка, хрупкая, миловидная, но со странно спокойным и пустым взглядом девушка. Она молча занималась приготовлениями, потом жестом показала, что Анджиолу следует уложить на койку, сняв предварительно с нее наручники, и произнесла:

- Готово!

Открылась дверь соседнего помещения, появились двое служителей, а за ними в лабораторном одеянии широкоплечий седеющий здоровяк с румяным лицом. Он открыл сейф, взял из особого отделения ампулу и повернулся к нам. Бросив внимательный взгляд на Карбура, он заметно смешался, даже отступил назад.

Карбур едва заметно улыбнулся. Не меняя выражения лица, ибо оно должно соответствовать достоинству Стража Порядка, он незаметно, но так, чтобы врач это видел, сделал быстрый и не понятный для меня жест: согнув и прижав к ладони большой и безымянный пальцы, средние раздвинул и опустил руку вниз. Просветлев, затаив на губах усмешку, здоровяк ответил ему таким же жестом.

Он приблизился со шприцем к Анджиоле и уже хотел ввести ей под кожу иглу, но вдруг Карбур остановил его, сказав:

- Она, кажется, потеряла сознание.

Служители и лаборантка склонились над Анджиолой, но выпрямиться уже не успели: выстрелы из сономета Кванты моментально сразили их.

- Что это значит, Карбур! - в испуге воскликнул врач.

- "Восставшие умы" действуют! - отрывисто бросил Карбур. - Вставай, Анджи, а ты, Ирронго, - обратился он к врачу, - бери весь запас вакцины "Х-О" - и с нами! Быстрей!

Ирронго колебался не более секунды. Он бросился к сейфу и лихорадочно стал укладывать в ручной металлический контейнер коробки с ампулами. Правда, закрыть его он не смог: что-то не ладилось с запирающим устройством.

- А зачем вакцина? - спрашивал он, снова и снова пытаясь справиться с контейнером.

- Потом... сейчас не время, - отвечал Карбур, сбрасывая с себя второй комплект полицейского обмундирования, который его заставила надеть Кванта. - Ты готов?

- Да вот... не могу тут... - Контейнер по-прежнему не закрывался. Но прозвучал голос Анджиолы, до сих пор не проронившей ни слова:

- Нажми левый ползунок... Крепче жми!

Ирронго машинально последовал этому совету, раздался слабый щелчок, контейнер закрылся. Обернувшись в сторону той, что подала ему совет, врач с тревожной радостью спросил:

- Анджи!! Неужели!

- Да, я, но не сейчас, Ирронго... Быстро надевай на себя вот это. - Она подала ему обмундирование, сброшенное Карбуром. - Быстрее, иначе нам не выйти!

Еще минута - и врача Ирронго Го-Патриа (так было написано на металлической пластинке, прикрепленной к его лабораторному одеянию) не стало. Появился еще один полицейский. Можно было уходить, но прежде чем это сделать, Ирронго включил местную связь, соединился с Ку-Клуксто и почтительно доложил:

- Все исполнено, мой шеф!

А затем из отдела "771-У-ОХХ" вышли четверо Стражей Порядка. Они образовали квадрат, в центре которого находилась чернокожая женщина с забинтованным лицом и скованными руками.

Человек с тяжелым подбородком, мимо которого неизбежно следовало проходить, остановил нас и недоверчиво спросил:

- Ее сопровождали, - он кивнул на Анджиолу, - кажется, трое... А это! Он кивнул в сторону Ирронго. Лицо того, скрытое низко надвинутой каской, вряд ли можно было рассмотреть.

- Очень опасная преступница, - понизив голос, с подчеркнутой таинственностью сообщил ему Карбур. - Пыталась сопротивляться! Мы срочно вызвали еще одного Стража из Резерва. "Эль-Параисо"- прежде всего, шеф!

Все еще недоверчиво хмурясь, Ку-Клуксто нажал кнопку и открыл выход наружу, и мы опять оказались в одном из бесчисленных коридоров УМЦ.

Шли мы степенно, хотя сознание опасности возрастало с каждым мгновением. Что, если отсутствие Ирронго уже обнаружено?

Но вот, наконец, и холм. Теперь уже спешно подымаемся по движущейся дорожке наверх и растерянно останавливаемся: нашей "Лягушки" нет. Она исчезла...

Не знаю, сколько простояли мы в оцепенении. Вероятно, это длилось совсем недолго, но мне показалось, что прошло ужасно много времени. Я мысленно представил себе, что ни мой Иль, ни я никогда уже не сможем вырваться отсюда, и почувствовал на лбу холодный пот.

Первым пришел в себя Карбур. Бросив быстрый взгляд вокруг, он решительно направился к стоящему поодаль, на площадке, расположенной пониже, электролету и позвал всех. Заглянув в кабину, приказал кому-то:

- Ну-ка, выходи, да поживей! Машина на время конфискуется Полицией Общественного Порядка.

Изнутри вышла темнокожая девочка-подросток лет пятнадцати и с дрожью в голосе спросила:

- А что скажет моя госпожа, когда вернется?

- Кто твоя госпожа? - задал ей вопрос Ирронго. - Где она?

- Мы прилетаем сюда каждое утро. Ей делают молодую кожу. Ее супруг господин... господин генерал Пфлимпфлиадос...

- А-а, проклятье? - непроизвольно вырвалось у Карбура. - Этого только недоставало! - Он посмотрел влево, вправо - летательных аппаратов на площадке больше не было. Взглянул вниз: к дорожке-эскалатору приближалась некая тучная дама в сопровождении служителя УМЦ, угодливо провожавшего ее под руку.

- Она уже идет, - сказала прислужница испуганно.

Времени для раздумий не оставалось. Легко отстранив ее, Карбур жестом пригласил меня и остальных в машину.

- Скажи, не видела ли ты, куда направилась отсюда оранжевая "Лягушка", которая стояла вон там? - спросил он у девочки в последнее мгновение.

- Ее похитили злоумышленники. - Она махнула в том же направлении, откуда прибыли и мы. Тучная дама уже поднялась на холм и кричала издали:

- Ллоя, мерзавка, с кем ты там болтаешь? Почему ты не помогаешь мие подняться? Ллоя!

Карбур включил двигатель. Он сделал это, наверное, слишком резко. Электролет рванулся, накренился так, что Анджиола упала, и стал круто набирать высоту. Внизу мелькнула яростно размахивающая руками хозяйка чернокожей девочки и тут же исчезла.

- Вот они! - воскликнула Анджиола, указывая вправо. Вдали и а самом деле была видна "Лягушка", взметнувшаяся в этот момент над узким продолговатым озером. Но была ли это наша "Лягушка" или какая-нибудь другая? Карбур дал предельную скорость и, приблизившись, мы увидели знакомый бортовой номер. "Лягушка" летела как-то странно, точно лодка в бурных волнах. Как правильно предположил Карбур, она опять направилась к "Полю Мертвых". Чтобы не вызывать подозрений у того, кто вел сейчас "прыгающий самолет", мы решили опередить его и приземлились раньше.

- Оставайся здесь! - приказал Карбур Анджиоле. Вместе с ним, Квантой и Ирронго мы укрылись за ближайшим валуном. Едва из "Лягушки" показался человек - это был толстый Фрицрих, - в него всадили хороший заряд из аккустолета. Полицейский кувыркнулся, зацепившись за дверной проем. Никто больше изнутри не выходил. Тогда ползком мы приблизились почти вплотную к "Лягушке", и я сказал:

- Иль!.. Иль!..

Никто не отзывался. Только послышался стон, а следом злобное рычание, сквозь которое можно было разобрать:

- Вашему щенку хор-рош-шо досталось, бандиты! - Это был голос Глу. Но сам он не показался. Осторожно на животе я подобрался к самой "Лягушке" и на миг заглянул внутрь, Глу - по-прежнему связан, хотя без повязки на глазах.

А Иль!..

Бледный, сникший, полулежал он в хвостовой части "Лягушки" без движения, по лбу его струилась кровь...

Дальнейшее потребовало секунд. Мы снова завладели "Лягушкой", и теперь главное состояло в том, чтобы как можно быстрей добраться до своих, до "Брами", чтобы спасти Иля.

Не теряя ни мгновения, Ирронго перевязал мальчика (он использовал Пакет Экстренной Помощи, являвшийся обязательной принадлежностью каждого члена команды "Брами") и ввел, по моему совету, под кожу крошечную ампулу вещества, поддерживающего в критическом состоянии жизнедеятельность организма.

Глу все еще не прекращал попыток освободиться: дергался, извивался и одновременно изрыгал яростное проклятие и брань, смысла которых я не понимал, хотя тон, каким они произносились, был достаточно красноречив.

Между тем, Карбур, Кванта и Анджиола, с которой уже сняли наручники, лихорадочно искали вокруг хоть какую-нибудь пещеру. Следовало спешить. Пока наши столкновения с полицией не выходили за пределы нижних и средних ее чинов, удавалось выходить удачно из всех положений. Но теперь, когда затронуты интересы супруги самого генерала Пфлимпфлиадоса - начальника Полиции Обязательного Порядка, можно предполагать всякие неожиданности.

Помощь, оказанная Илю, подействовала. Он застонал, открыл глаза и, увидев меня, с трудом прошептал:

- Ты... здесь... паа, - и опять умолк.

Ирронго, не отходивший от него, облегченно вздохнул:

- Я полагал, что опасность велика. Но кажется, удар был не так силен...

- Вот что, - предложил Карбур после тщетных поисков просторной пещеры, - мы долетим до побережья, оно близко, и затопим все три летательных аппарата на мелководье...

- Не рискованно ли это? - усомнился я.

- Может быть. Но машины понадобятся и вам, и нам. Бросить их нельзя.

- А Иль!..

- Мы внесем его в тоннель. Ты и Кванта останетесь с ним и сообщите на "Брами".

- Так. Значит, остальные...

- Ирронго может управлять "Лягушкой", я и Анджи полетим на электролетах. Ты покажешь, где спрятан тот, на котором прилетел Фрицрих.

Он посвятил нас в свои дальнейшие планы, затем, пользуясь карто-валиком, вмонтированным в пульт управления "Лягушкой", набросал какой-то эскиз, пометил его несколькими цифрами и вручил Кванте.

- Это - для Грэнси. Мы будем ожидать "Брами" вот здесь. Все делалось в быстром темпе. Я показал место, где спрятан электролет толстого Фрицриха, потом Иля внесли на руках в тоннель. Он по-прежнему не открывал глаза, и в самый последний момент Кванта распорядилась, чтобы с ним оставался я, а сама устремилась на "Брами". В ее заплечной сумке лежали коробки с драгоценными ампулами антивируса "Х-О". Вскоре же я услышал жужжание моторов. Увидев Кванту, Грэнси воскликнула:

- Наконец-то! Но где Иль? Где остальные?

Поспешно объяснив положение и передав добытые ампулы. Кванта вместе с Павлом Березой и доктором Орфусом отправились за раненым Илем. Его уложили на носилки, и мы уже совсем собрались в обратный путь, но вдруг слух мой уловил знакомое жужжание.

- Погодите, - сказал я обеспокоенно. "Неужели "Восставшие умы" не смогли выполнить намеченного и возвратились?" Осторожно выдвинув перископ, я увидел, что ошибся. Над Полем Мертвых кружился большой оранжевый - значит, полицейский - электролет. А на горизонте виднелись еще четыре точки, быстро приближавшиеся. Полиция Обязательного Порядка не дремала. Надо было уходить.

На "Брами" Иля положили в медицинский отсек, и около него безотлучно находились доктор Орфус, я и попеременно Галия Джанму и Наташа Ууль. А "Брами", как только мы оказались снова на его борту, немедленно тронулся в путь.

Йоноо дал кораблю задний ход и двигался так до тех пор, пока мы вновь не оказались на дне нейтрального моря. Тогда спиралеход изменил направление и, прокладывая себе путь в земных породах, устремился вперед и вверх.

Грэнси уже несколько раз повторяла команду:

- Быстрей, Йоноо, как можно быстрей, дорога каждая минута!

И Йоноо, по ее настоянию, ввел в действие резервную мощность, что допускалось лишь в самых крайних случаях. Счетчик вращал свой якорек скорее обычного. Рывок и легкое покачивание дали знать, что "Брами" прорвался из земной тверди в морскую пучину.

- По курсу! - раздался в рубке управления напряженный голос Грэнси. План Карбура осуществлялся. Мы направились к бухточке Спринг-бэй, где нас должны были ожидать он сам и его единомышленники - Анджиола и Ирронго.

Едва на Экране Наружного Обзора показалось нужное нам место, мы всплыли.

До берега оставалось не более полумили. Дикие угрюмые скалы обрывались отвесно у самых волн, и только между двумя острыми выступами был виден узкий проход. Уж не туда ли следовало проникнуть нашему "Брами"?

Пристально вглядываясь в берег, Грэнси колебалась. Кто мог сказать, что там, за этими мрачными скаламм? Береза вскинул руку, показав вперед:

- Смотрите!

На одной из скал, точнее - на ее утесе, стоял человек. Он размахивал руками, делал какие-то знаки... Включив телескопический локатор, увеличивающий принимаемое изображение, мы ясно увидели, что это Анджиола. Лицо ее выражало тревогу. "Скорей! Как можно скорей!"

Преодолеть расстояние, отделявшее нас от берега, оказалось делом несложным.

Эхолокаторы показывали, что глубина здесь немалая и подводных препятствий нет. Йоноо увеличил скорость. "Брами" проследовал между двумя стенами, влажными, осклизлыми от вечной сырости, - и мы действительно оказались в бухте. Берег был плоским, ровным, лучшего места для высадки не придумаешь.

Однако до высадки ли тут было! Над бухтой кружились три полицейских электролета и время от времени до нас доносилась очередь резких сухих щелчков. В волнах у низкой песчаной кромки была видна полузатопленная "Лягушка". Что же касается наших электролетов, то они словно исчезли. Ни Карбура, ни Ирронго нигде не было видно. Живы они или нет? Может быть, ранены и успели куда-то скрыться?

И только одно стало ясно: воздушные полицейские приметили Анджиолу. Еще немного - и ее уничтожат! Медлить было нельзя.

- Йоноо, Анджиола! - отчаянно крикнула Грэнси. Йоноо уловил ее мысль и тут же развернул ультразвуковую пушку и направил ее на ближайшую машину. Короткий громовой раскат потряс окружающие скалы и отдался в них стократным эхом. На наших глазах железная птица рассыпалась на мельчайшие частицы. Снова короткий громовой раскат - и снова задрожало все вокруг. Рухнула в волны вторая машина, а за нею настал бы черед и последней, но она успела скрыться за береговой возвышенностью.

С "Брами" спустили моторную алюминиевую шлюпку с полыми бортами. Вспенивая воду, она пошла к утесу, на котором мы видели Анджиолу. Оставалось совершенной загадкой, как могла она забраться туда, но, приблизившись к подножью каменной стены, мы (в лодке находились Павел Береза, Наталья Ууль и я) обнаружили ступени, вырубленные на почти отвесной поверхности. Шагать по ним, скользким и неровным, было небезопасно. Оставив в лодке Наталью, мы поднялись, чтобы помочь спуститься вконец измученной Анджиоле.

Первым моим вопросом было:

- Карбур и Ирронго... Где они?

- Там... - она в изнеможении показала вдоль утесов. Но мы, не видя перед собой ничего, кроме сплошной гранитной пустыни, недоуменно молчали и не двигались с места. Она повторила: - Там, там!

Лодка двинулась, и метров через сто мы действительно заметили, точно высеченный над самой гладью моря, низкий свод, под которым плескались угрюмые воды. Впереди - мрак. Включили носовой прожектор. Он осветил высокую пещеру. У задней ее стены, на крошечном выступе, - две скорчившиеся фигуры. То были Карбур и Ирронго.

Мы сняли их совсем окоченевшими. Пока суденышко наше шло обратно к "Брами", они рассказывали о том, что произошло в этой глухой заброшенной бухте.

Все трое, как и было намечено, успешно поднялись в воздух и направились к Спринг-бэй, но почти сразу же заметили за собой погоню. Очевидно, генерал Пфлимпфлиадос не на шутку рассвирепел, узнав, что неизвестные похитители утащили из-под носа тучной супруги ее личный электролет.

Трое из "Восставших умов" успели все же уйти от преследования, посадили свои машины в бухте, на отлогой части берега, и затопили их на мелководье.

Казалось, беглецов не обнаружат, по крайней мере до того, как сюда подоспеет "Брами" и возьмет их на борт. Но расчет этот оказался ошибочным: вскоре показались оранжевые электролеты. Карбур, которому была известна тайная пещера, приказал своим спутникам плыть за ним, но Анджиола отказалась: кто-то ведь должен сообщить приближающемуся кораблю о том, что они тут, в бухте.

По крутым скалистым откосам, используя выбитые еще во времена далекой древности ступени, вскарабкалась она на утес и осталась там ждать нас, скрываясь в какой-то расщелине.

Не появись вовремя "Брами", трое борцов за свободу "Эль-Параисо" наверняка погибли бы.

- Один воздушный полицейский удрал, - напомнила Анджиола.

- Да. Наше пребывание в "Эль-Параисо" обнаружено, - Грэнси сжала губы.

- А между тем задача узнать, как приготавливается антивирус "Х-О", не выполнена, - озабоченно заметил доктор Орфус.

- О-о, раз я здесь, считайте, что все в порядке, - вставил Ирронго с доброжелательной улыбкой. - Антивирус "Х-О" требует экстракта высушенной водоросли "нигрум би-дуктус", которая произрастает в "Эль-Параисо" на строго охраняемых озерах.

- "Нигрум би-дуктус"? - задумчиво произнесла Наталья Ууль. - Я никогда не слыхала о такой водоросли. Может быть, ты знаешь. Кванта?

Кванта покачала головой, встала и пошла в библиотеку. Вскоре она вернулась оттуда и сказала:

- В картотеке пресноводных водорослей такого названия я не встретила. На всякий случай посмотрела в перечень морских: там тоже нет... В переводе с латыни это означает - "Двойной черный проток". Звучит странно.

- Для того, чтобы победить "Блоканию", нужно иметь в распоряжении особого вида фитоалексины, способные уничтожить вирус болезни. Долгое время не удавалось их найти. Но вот, наконец, - Ирронго изобразил на бумаге эту водоросль: она имела вид двойной спирали, - отыскали то, что требовалось. Если в картотеках это наименование отсутствует, то вряд ли можно рассчитывать на то, что где-нибудь в ОКЕАНе она произрастает.

Но командир Грэнси иного мнения.

- Не может быть, - категорически заявила она, - чтобы нигде в ОКЕАНе больше не росла эта "нигрум би-дуктус"! Ее найдут! Необходимо немедля отправляться назад.

- Обратно?!. А их, Карбура и Анджиолу, мы оставим на растерзание? Почему ты молчишь, командир Грэнси? - настойчиво спросила Кванта.

- Я... думаю... - с расстановкой произнесла Грэнси. - Я думаю, что... что если они захотят - мы возмьем их с собой... в ОКЕАН.

- Вот именно, если захотят. Но давай лучше спросим у них! Ты, Анджиола?.. Ты, Карбур?.. Ты, Ирронго?..

Кванта обращалась поочередно ко всем троим, и каждый отрицательно покачал головой: нет, никто из них не покинет пределы "Эль-Параисо" и не откажется от своих идеалов.

- Зачем нам свобода, если наш народ угнетен! - с горечью произнес Ирронго. Воцарилось тягостное молчание. Все ждали, что скажет Грэнси. Но и она не произнесла ни слова. Лицо ее выражало мучительное сомнение. Наконец она, покусывая губы, спросила:

- Но что иное можете предложить вы, сотворцы мои!

После некоторой паузы ответил Йоноо:

- Остаться и помочь народу "Эль-Параисо"!

- Браво, Йоноо!-поддержала его Кванта.- Ты прав! Все вдруг разом зашумели, заговорили, что-то говорил и доктор Орфус, с ним спорила Иранита... В разговор вступил и я:

- Иначе поступить мы не можем, командир Грэнси! У нас - три надежных друга. Вместе с ними мы, не откладывая, должны составить план действий и - в бой!

- Это авантюризм! - возмущенно бросила мне в лицо Грэнси. - Мы не можем начать войну против "Эль-Параисо" прежде всего потому, что, применив оружие, уничтожим лаборатории, в которых готовится средство против этого страшного препарата.

- Нет, командир Грэнси, это не авантюра, а борьба, - вставила Иранита. - Борьба. И не забывай: в борьбе всегда кто-то рискует и тогда...

- Но ведь у нас - "Брами", наш "Брами", - взволнованно прервала ее Галия. - Это - крепость, какой у них нет!

До сих пор наши друзья эль-параисянцы никак не вмешивались в разгоревшийся спор. О, им, конечно, было небезразлично, чем он закончится, но они понимали - судьбу экспедиции могут решать только ее участники. Однако, услышав последние слова Галии, Ирронго улыбнулся:

- Крепость!.. - Он взял за руку Анджиолу и Карбура и проникновенно сказал: - Крепость - это мы с вами! Дорогая Грэнси, - обратился он к нашему командиру, - "Восставшие умы" - сильней, чем, может быть, вам представляется. Но пока вы все не примете решения, мы не сможем, не вправе посвятить вас во все наши тайны.

Сказанное Ирронго несомненно повлияло на мнение тех, кто не был согласен с предложением Иля и Кванты. Но чувствовалось, что в решении этого важнейшего вопроса среди "брамийцев" по-прежнему нет единства. И тогда я попросил уделить мне несколько минут.

Я рассказал о своем полете на Марс и орбитальную станцию "Эстеллофорус-119", поведал о планете "Голубых и Черных Городов" и ее ужасной судьбе.

- Сотворцы, - горячо убеждал я своих товарищей, - наша Земля - это пылинка в мироздании. Ее нельзя делить на части. Никто из нас не может быть счастлив, если не все человечество свободно. Властители "Эль-Параисо", палачи этой страны, никогда не оставят мысли уничтожить ОКЕАН. Неужели вы не понимаете, чем это кончится?! В случае открытого столкновения ОКЕАН, конечно, победит. Но что будет потом? Не постигнет ли нашу Землю участь планеты "Голубых и Черных Городов"?

Никто не прерывал меня. И вопросов после моего рассказа тоже не последовало.

- Хорошо, - все еще колеблясь, сказала Грэнси, - но у меня более нет сил возглавлять экипаж "Брами". Командование должна принять Кванта. Да, только она! Ведь мы уже знаем, на что она способна!

Предложение было неожиданным. Мы только переглянулись... Вопрос решила сама Кванта, она сказала просто:

- Сотворцы! Грэьси можно понять: она не чувствует себя способной принять ответственность за дальнейшее, а я нахожу в себе достаточно сил, чтобы принять командование "Брами". Вот только все ли согласны с этим? Может быть...

- Нет, нет, ты. Кванта! - убеждала ее Грэнси.

Споры были недолгими.

- Да, да. Кванта! - решили все.

И с этой минуты начальником экспедиции стала она, наш океанограф. А Грэнси - ее помощницей.

- Не будем терять времени, - распорядилась Кванта. - О нас уже знают. Значит, надо немедля уходить отсюда. Йоноо! Выводи "Брами" из бухты и под землю. Как можно скорей!

- А как же "Лягушка", электролеты! - вдруг вспомнила Анджиола. И она, и Карбур, и Ирронго находились в состоянии радостного возбуждения от того, что "Брами" стал теперь прямым их союзником в борьбе за свободу "Эль-Параисо".

Мы приблизились к месту, где были затоплены летательные аппараты. В верхнейчасти "Брами" открылся широкий люк. Из него выдвинулось устройство - комбинация подъемного крана, телескопической мачты и телевизионного агрегата. С его помощью из вод бухты были извлечены "Лягушки" и оба электролета и погружены в трюм, между тем узел Дальнего Наблюдения, непрерывно осуществлявший контроль за воздухом на шестьдесят миль вокруг, сообщал, что к Спринг-бэй приближаются какие-то летательные машины.

Машины эти находились уже совсем близко, когда "Брами" вышел, наконец, из бухты и скрылся в волнах, омывающих "Эль-Параисо". Предвидя, что Полиция Обязательного Порядка уже получила известие о появлении в прибрежных водах страны неизвестного плавучего сооружения, можно было ждать каких-то чрезвычайных мер, которые предпримут власти для его захвата.

- Глубже, глубже, как можно глубже! - настаивала Кванта. - Сейчас важней всего уйти из зоны досягаемости локаторов "Эль-Параисо".

Как видно, треволнения последних дней и все, что ей пришлось испытать самой, дали себя знать.

- Нас будут искать у берегов в открытом море. Значит, нам следует уйти под остров, - рассуждала Кванта, и спиралеход безостановочно шел по избранному курсу. Остановился он лишь спустя несколько часов, когда от поверхности нас отделяла трехкилометровая "подушка" земных пород. Карбур нанес на карту черный кружок.

- Мы почти под Дювахильо-сити - столицей "Эль-Параисо"... Его называют "Город ВВ", то есть "Город Верховой Власти".

- По всему "Эль-Параисо" насчитывается почти восемьдесят тысяч членов нашей организации, - так начал Ирронго свое сообщение о планах дальнейших действий. - Это те, кто не подвергся операции Вживления Приемника Мыслей... Уже не один десяток тысяч моих соплеменников погиб в схватках с деспотией, добиваясь свободы и равенства. Но чем дальше, тем яростней становится борьба и тем ближе последний бой... Мы полагаем, - он посмотрел на Анджиолу и Карбура, закончившего к этому времени свою работу в трюме, - что главная задача - освободить томящихся в Особом Узилище членов руководящего Центра. Одному из них известно местонахождение Главного Центра Управления Мыслями. Овладев этим Центром, "Восставшие умы" дадут свободу эль-параисянцам.

- Знаете ли вы, где расположено Особое Узилище и каким образом можно туда проникнуть? - спросил доктор Орфус, поглядывая на Ирронго поверх очков.

- Да. Я вхожу в Исполком Руководящего Центра, и кое-что, скрытое от других, мне известно. Я предлагаю добраться до Узилища под землей и выйти к искусственному озеру "Три и Три"...

Иль, конечно же, не утерпел и тут же спросил, почему оно так странно называется. Ирронго объяснил, что вокруг этого озера - три глубоких искусственных канала, которые опоясывают его на некотором расстоянии один от другого.

- А между этими каналами возведены три высокие и прочные стены из не известного нам материала, - добавила Анджиола.

- Вот как?! Но зачем? - поразился Иль.

- Зачем? - Ирронго покачал головой. - Погоди, ты еще узнаешь об этом... Так вот, выйдя к озеру "Три и Три", "Брами" атакует остров, на котором посреди озера стоит ОУЗ. Нам известно, что все камеры Узилища скрыты под землей и прикрыты сверху толстым щитом из искусственного льда.

Возник вопрос, сколько потребуется времени, чтобы успешно завершить подобного рода операцию. Грэнси высказала предположение, что менее, чем за восемь-десять часов вряд ли удастся чего-либо добиться.

- Неделя или полторы немногое решают в течении такой болезни, как "Блокания", - размышлял вслух доктор Орфус. - А за это время... Как вы считаете, коллега, - обратился он к Ирронго, - девять-десять дней что-нибудь значат в нашем новом деле?

- Кто знает, - сдержанно отозвался тот, но Анджиола громко ответила:

- Да!

А Карбур добавил:

- Безусловно! Еще ни разу "Восставшие умы" не пытались выступить всей своей силой, но теперь...

- Карбур не совсем точен. Мы не раз готовились ко всеобщему восстанию, но полиции генерала Пфлимпфлиадоса удавалось каждый раз, с помощью провокаторов и предателей, прибегая к массовому террору, наносить "Восставшим умам" тяжкие раны... Поэтому я повторяю: следует начинать с нападения на ОУЗ.

Итак, план разработан, и мы, не откладывая, приступаем к его осуществлению. По данным, нанесенным на карту, Йоноо и Павел Береза взяли курс на озеро "Три и Три". Понадобилось сорок четыре часа напряженной работы всех систем "Брами", чтобы достигнуть намеченной точки.

- Над нами - район озера "Три и Три", - сказал Ирронго, внимательно следивший за показаниями приборов. Йоноо тут же остановил "Брами". Самое сложное теперь не в том, чтобы проникнуть в корпус "К" ОУЗа, где содержатся наши товарищи, - пояснил он. - Опасно другое. При нашем появлении тюремщики могут немедленно уничтожить их. Полицию Охраны Порядка надобно перехитрить.

Перебрав несколько вариантов, остановились на предложенном Анджиолой. Осуществление его отложили на завтра, сегодня уже было поздно. А утром наступившего дня произошло следующее.

Не буду в подробностях рассказывать о том, что Йоноо и Павел Береза, используя все технические возможности "Брами", высверлили отверстие, выходящее на поверхность, и по нему свободно мог идти во весь рост человек.

Отправились четверо: Ирронго в своей обычной одежде эль-параисянца и трое Стражей Порядка - Карбур, Павел Береза и я. Надо сказать, что мое почти непременное участие в разного рода разведках и рискованных предприятиях объяснялось не только тем, что я должен был знать как можно больше и все это зафиксировать, но и тем, что физической силой со мной мог сравниться только Береза. За собой мы тащили катушки с проводом, который разматывался по мере удаления от "Брами". Я нес коробку со сферической крышкой. Через эту коробку по проводам передавалась энергия генератора "противолучей".

Выбравшись на поверхность примерно в полумиле от ОУЗа, Павел Береза, по указанию Ирронго, тут же перевел регулятор коробки на рабочее положение.

Послышался тонкий прерывистый писк, сменившийся низкого тона гудением.

- Все в порядке, - довольно шепнул Береза. - Через восемь минут связь у них будет нарушена.

Тогда Ирронго тихо скомандовал:

- Вперед, - и мы приблизились к мосту, переброшенному через "Три канала" и ведущему в Особое Узилище. Не успели мы, однако, сделать и нескольких шагов, как до нас донеслись слова: "Повторяем правительственное сообщение..."

Мы остановились и отошли в сторону от дороги, укрывшись в тени деревьев.

Голос диктора, между тем, гремел над каменными казематами ОУЗа и разносился далеко вокруг:

"...Действуют подрывные элементы "Восставших умов", и в том числе известные заговорщики КАРБУР ОНОЭ и АНДЖИОЛА АНТИЛЬОС, осужденные и совершившие побег. Ими, под видом Стражей Порядка, насильственно захвачены летательные средства, а также похищен видный ученый-медикобиолог - господин Ирронго. Опаснейшие злоумышленники используют сооруженный ими подводный снаряд цилиндрической формы, сумевший скрыться от преследования. Среди чинов Полиции Обязательного Порядка, верных своему служебному долгу, имеются жертвы. Слушайте, слушайте! По приказу президента "Эль-Параисо" ДЮВАХИЛЬО Двадцать второго приняты экстренные меры к поимке преступников и их строжайшему наказанию. Правительство приказывает виновным в нарушении государственных законов добровольно сдаться властям. В случае их неявки до двадцати часов следующего дня - все члены руководства ВОССТУМа, ранее приговоренные к умиранию на "Поле Мертвых", но помилованные президентом, заменившим смерть пожизненным заключением в ОУЗе, будут казнены не позднее полуночи. Слушайте правительственное сообщение..."

Вид у всех нас был весьма обескураженный. Такого мы никак не ожидали.

- Ну, Ирронго, - упавшим голосом пробормотал Карбур, - выходит, мы не столь уж хитры, как полагали.

Не теряя ни минуты, мы повернули прочь от стен ОУЗа и быстро зашагали к месту, откуда вышли на поверхность. "Хорошо, что нас никто не заметил", - подумал я. Но вот в этом-то я и ошибся. Вдруг прогремело:

- Стражи Порядка, следующие дорогой Семнадцать-Эс, остановитесь! Ожидайте дежурного патруля!

Остановились, сделали вид, что выполняем приказ. Сейчас каждое мгновение дорого. Промедление смерти подобно. Почувствовав, что вышли из поля зрения наблюдателей, мы снова побежали. До лаза под землей было недалеко, В воздухе послышалось знакомое жужжание.

Задыхаясь и совершенно изнемогая от усталости, мы достигли желанной точки и один за другим скрылись, замаскировав вход. Слышно было, как кружится, кружится над нами летательная машина, уходит в сторону, снова возвращается... Отдышавшись, мы дружно расхохотались. Это была реакция на только что миновавшую опасность. Какой бы сложной ни оставалась обстановка, мысль о том, что мы удачно провели полицию, развеселила нас.

Наше возвращение на корабль не было победным. Огорчение усугубилось еще и тяжелой новостью, которую доктор Орфус поведал только мне и Ирронго.

- Я думаю, - сказал он, хмуря лоб, - что Галия Джанму больна "Блоканией".

- О, дорогой коллега, напрасно вы так обеспокоены, - отозвался Ирронго. - Мы располагаем тремя коробками, то есть девятью ампулами антивируса "Х-О". Это - тысяча восемьсот медицинских единиц, как раз столько, сколько необходимо для полного излечения больного.

- Да, да, понимаю, - согласился доктор Орфус. - Я уже думал об этом... Но... с чем мы тогда вернемся в ОКЕАН?

Вопрос поставил Ирронго в тупик. Он с минуту задумчиво теребил свои густые седеющие волосы, затем произнес:

- Да, да, вы, конечно, правы, но я твердо верю в скорую победу над деспотией... Верьте и вы мне, скоро мы будем иметь неограниченные запасы антивиру са "Х-О"!

- М-м-да... Да, да... Ну, что же, - вздохнул доктор Орфус. - Сейчас иного выхода нет.

- Да. Идемте к больной. - Уже у входа в медицинскую каюту Ирронго спросил: - Остальным членам экипажа, пожалуй, не стоит говорить!

Я молча кивнул: конечно, тревог и без того предостаточно.

Над "Эль-Параисо" простиралась ночь. На башне, стоящей посреди озера "Три и Три", в сферическом прозрачном колпаке, бодрствовали двое Стражей Порядка. Снабженный автоматическим поворотным механизмом, колпак этот непрерывно вращался вокруг своей оси. Один из пребывающих на своем посту дежурных охранителей время от времени включал электронный биноскоп и вглядывался в окружающую местность. Независимо от него, второй пробегал глазами по экранам телеконтроля, видя, таким образом, что делается в любой из камер корпуса "К".

Остальные корпуса, где содержались осужденные за мелкие преступления, находились под менее бдительным контролем.

Правда, была и еще одна категория - так называемый Временно Охраняемый Разряд. Иногда Специальная Электронная Проверка обнаруживала, что у некоторых людей операция по Вживлению Приемника Мыслей не давала желаемых результатов. Это был самый ненадежный элемент, и когда такому человеку исполнялось четырнадцать лет, его направляли в Особое Узилище. Люди эти не считались осужденными.

Их просто доставляли в Город Подземных Плантаций, расположенный под озером "Три и Три", и там они обязаны были жить до самой смерти.

В районе, где стоит ОУЗ, располагались шахты. Когда все запасы подземных богатств были исчерпаны, в них-то власти и решили устроить подземные плантации, а заодно обезопасить себя от нежелательных лиц.

Тепла в этих "оранжереях" было в избытке. Лампы искусственного света заливали посадки овощей и фруктов ярким сиянием.

Но кто бы добровольно захотел работать под землей, оставаясь там на долгие-долгие годы! Выход найден: был создан Временно Охраняемый Разряд.

Теперь, глубоко под ОУЗом, простирался город. Никто в точности не знает, какова там численность населения. Тех, кто умирает, хоронят там же. На их место приходят другие, подрастают родившиеся там же...

- Подземный город-спрут, - прошептала Иранита, слушая рассказ Ирронго. Подавляя гнев, мы молчали. Лицо Карбура стало похожим на изваяние.

- Там мой старший брат, у Анджиолы - сестра, - сообщил он.

- Да, да, - с яростью подхватил Ирронго: - Мир верхний и мир нижний... - Он бросил взгляд на часы и забеспокоился: - Нам следует торопиться. До срока, назначенного правительством, остается все меньше времени.

- Не тревожься, Ирронго, "Брамм" движется, - заметил Павел Береза. Экспедиция, посланная океаном не стоит на месте.

Йоноо включил самый сильный фотонный лазер. Не знающий преград, он в течение семнадцати секунд описывал замкнутый круг диаметром в 233 сантиметра. "Брами" проделывал путь к Городу Подземных Плантаций. Все неотрывно следили за тем, что показывают экраны Наружного Обзора. Трое эль-параисянцев заметно волновались: впереди все еще ничего не обозначалось. Вдруг - словно вдали отворилась дверь - засветилось яркое пятно.

- Ну что, останавливаемся? - промолвил Павел Береза, вопросительно глядя на Кванту, Она в свою очередь посмотрела на Ирронго, а тот кивнул, соглашаясь.

Ионоо, не ожидая дополнительной команды, нажал рычаг, из корпуса корабля вырвался дымящийся столб сжижженного кислорода Он охлаждал стенки проделанного лазером прохода - раскаленные, пышущие жаром.

- Можно выходить, - определил Йоноо, когда приборы показали, что наружная температура понизилась до 38 градусов. Еще десять минут, и группа - Ирронго, Карбур и я - вылезла через люк. Каждый имел с собой сономет и еще дополнительное оружие. Мы преодолели расстояние, отделяющее нас от светло-зеленого круга, и остановились.

Позади послышались шаги, Я обернулся. Это приближались Анджиола и Иль. Решено было не брать с собой женщин, но, как видно, она настояла на своем. Ну, а Иль - тот просто-напросто категорично заявил, что не оставит отца.

Мы - трое мужчин, переодетые в форму Полиции, и подросток - были теперь готовы к выходу в Неизвестность.. Анджиола оставалась в обычной своей одежде. Ирронго недовольно буркнул:

- Ведь ей же сказали, объяснили, что...

Но Карбур, дружески тронув его за плечо, успокоил:

- И отлично, что она здесь. Это поможет делу.

И мы, все пятеро, ступили на освещенную незаходящим искусственным "солнцем" территорию Города Подземных Плантаций.

Время суток, когда мы оказались в нижнем этаже страны "Эль-Параисо", соответствовало нашим 9 часам утра. Теплый, насыщенный влагой воздух был напоен каким-то не знакомым мне ароматом.

Людей пока нигде не было видно. Мы миновали плантацию растений с широкими светло-фиолетовыми листьями... Мы шли, пока не оказались на улице, от которой налево и направо ответвлялись узкие переулки.

Теперь - сначала изредка, а затем все чаще - стали встречаться и сами обитатели Города Подземных Плантаций. Они смотрели на нас со страхом Стражи Порядка! - и старались проскользнуть мимо. Признаться, мне очень хотелось крикнуть:

- Мужайтесь, час вашей свободы - близок!

Но мы устремились дальше. Наша цель - достигнуть управления Городом Подземных Плантаций.

Все, кто попадался нам, были одеты одинаково. Лоб обрамлен темной металлической лентой, на которой поблескивают цифры и знаки своеобразные знаки отличия. Люди, ввергнутые сюда, лишались имени.

Мысль о том, что проведшим здесь годы и годы предстоит находиться тут до конца жизни, приводила в ужас.

Но предаваться эмоциям было некогда. Вперед! Вперед!

Внезапно новый поворот вывел нас на широкий проспект.

- Что случилось? - услышали мы вдруг позади себя скрипучий голос. - Кто эта эль-параисянка?

Мы обернулись.

Ирронго, сообразивший, что имеет, очевидно, дело с теми, кто состоит в администрации Города, мгновенно оценил обстановку. Встав в позу и взметнув вверх правую кисть, он высокопарно провозгласил:

- "Эль-Параисо"- прежде всего! - И дождавшись ответного восклицания, с раздражением сказал: - В Город вместе с осужденными проникли агенты "Восставших умов". Эта женщина арестована и должна быть немедленно доставлена в управление Полиции Охраны Порядка. Вы нам поможете!

... Еще поворот - и мы оказались на площади, посреди которой возвышалось круглое, похожее на колпак сооружение.

По-видимому, мы приблизились к тому пункту, куда стремились.

Сопровождающий, между тем, привел нас к колпаку и угодливо, с подчеркнутым почтением, сказал:

- Вот и управление Города Подземных Плантаций... Прошу! - Возможно, он ожидал, что Ирронго сам назовет ему помещение, куда он хотел бы войти вместе со своей командой и арестованной женщиной. Но Ирронго молчал.

- Сюда, сюда, - пригласил сопровождающий. И мы последовали за ним. Он провел нас по пологому пандусу, нажал кнопку, торчавшую в невысоком потолке, точно заноза; снизу отделилась часть стены. Последовал гостеприимный жест: - Отсюда, господа Стражи, вы сможете подняться наверх!

Мы вошли в открывшийся проем, а он остался по ту сторону и с прежней любезностью и угодливой улыбкой приговаривал: - Пожалуйте, пожалуйте, господа Стражи.

Старший надсмотрщик-распорядитель Тузус Яужус желает вам всего наипрекраснейшего!

Ирронго насторожился.

Я огляделся; ничего похожего на подъемные устройства, лифты; квадратный, абсолютно голый короб. Словно по команде, мы все обернулись: проем исчез. Перед нами белела совершенно гладкая поверхность.

Надсмотрщик оказался хитрей, чем можно было предполагать, и наш маскарад не обманул его. Все мои рассуждения по поводу того, что никто не узнает нас, потому что мы в форме Стражей Порядка, оказались более чем наивными. Нас заманили в западню и захлопнули дверцу.

- Заургеу, Карбур! Как назвал себя этот тип!

Его имя хорошо запомнилось Илю, и он назвал его:

- Тузус Яужус.

- Ты что - знаешь его! - встрепенулся Карбур, обращаясь к Ирронго.

- Знаю ли я его!.. - Ирронго понизил голос. - Он - один из руководителей "Восставших умов", если только кто-либо другой не воспользовался его именем.

- Ка-а-к! - непонимающе протянула Аиджиола. - Но ведь он же...

- Да, да, он облачен в форму старшего надсмотрщика и обладает правом выхода на поверхность, когда захочет. Он может также свободно передвигаться по всему "Эль-Параисо".

- Но тогда, может быть, сказать ему, кто мы такие! - живо предложила Анджиола. - Его ненависть к Стражам Порядка, то есть к нам, вполне объяснима. Если же он узнает, кто мы, то...

- А ты полагаешь, что он снова явится сюда? - усомнился Карбур.

На какой-то миг мы все призадумались. Нас вернул к действительности голос Ирронго.

- Кто бы ни появился здесь, будем готовы к отпору. Заургеу - твой лазер?

- В полной готовности! - Я вытащил его из чехла и направил на то место, где еще недавно был виден проем. Но тут же предложил: - А зачем нам чего-то ждать! Я прорежу дверь, и мы будем свободны!

Ирронго одобрительно кивнул.

- Приготовить все оружие! - приказал он, Я отдал свой сономет Илю, а Анджиола получила сономет Ирронго.

Миновав эту ловушку, мы наугад устремились прямо по широкому коридору и скоро достигли Города Подземных Плантаций.

Входы и выходы в Управление Города, как я понял, имели нигде не повторяющиеся секретные устройства, а их тайну знали только немногочисленные надсмотрщики, которые осуществляли власть здесь, в расположении Города Подземных Плантаций. Чтобы эти устройства не сомкнулись за нами, я, на всякий случай, прочертил их лазером. Они вспыхнули и осыпались зеленоватым пеплом.

Здесь перед нами и было то, что мы искали. К малому цилиндрическому залу примыкали удлиненные помещения. В каждом из них стояла аппаратура, имеющая свое назначение.

Ирронго оставил меня на посту, у входа, быстро обежал все помещения, в которых не было сейчас ни души, и первым делом распорядился:

- Карбур! Отсечь всю связь с поверхностью! Заургеу! Как только мы выберемся на поверхность, должен работать твой генератор "противолучей". Анджиола, ты идешь со мной к пульту оповещения!

Отдавая мне распоряжения, Ирронго имел в виду, что "Брами" обладал тем, чего еще не знали и не имели в "Эль-Параисо": защитным экраном. Это так называемые "противолучи". Их действие полностью нейтрализовало активность любых радиоэлектронных устройств, в зону которых попадал спиралеход. Он становился неуловимым, словно растворялся в окружающей среде.

В малом цилиндрическом зале стоял изогнутый в виде скобы пульт. Всю площадь его занимала какая-то подсвеченная изнутри схематическая план-карта. Вглядевшись в нее, Ирронго с облегчением произнес:

- Вот оно то, что мы искали! Друзья! Теперь мы смело можем действовать. Сюда!

Мы сгрудились около пульта.

- Это - план Города Подземных Плантаций... - Ирронго стал поворачивать рычажки сбоку, но ничто на плане не менялось: по-прежнему светились прямые линии, составляющие как бы сетку карты. Наконец, он нашел то, что нужно. Нажал, и сетка погасла. - Так... Улиц больше не видно, но зато... - Ирронго искал что-то глазами. - А, вот она, площадь! - Он показал на неправильной формы розовое пятно, расположенное в стороне от центра Города. - Официально ее называют "Площадью Послушания", - сказал он насмешливо.

- Мы соберем людей там, - объявил Карбур.

- Да, - подтвердил Ирронго. - Мы превратим ее в "Площадь Восстания".

Мы рвались приступить к тому, что считали настоящим делом. Но Ирронго все еще сдерживал наш порыв. Он предложил извлечь из карманов тюбы со съестным и наскоро перекусить.

- Потом, позднее, будет не до того!

Его приказу мы подчинились.

Потом приступили к завершению того, что было начато около двух часов назад.

... Запущен генератор "противолучей" и одновременно разрушена система, связывающая Город Подземных Плантаций с внешним миром. Там, наверху, в Башне, уже не могут знать о том, что происходит тут, внизу. "Противолучами" занимается также и Карбур, которому я объяснил принцип работы генератора.

Вместе с Илем я становлюсь на пост охраны. Мы остаемся пока здесь, возле Штаба Действий, чтобы при необходимости - защищать его. Еще неизвестно, где и сколько слуг и прислужников продолжает функционировать на всем пространстве Города Подземных Плантаций. Их появления можно ожидать в любую минуту.

Ирронго ищет и, наконец, обнаруживает, как действует система внутренней подземной связи, и включает все ее линии на наш Штаб. Перед Анджиолой радиофон, и она раздельно и четко выговаривает:

- СЛУШАЙТЕ, СЛУШАЙТЕ, ВСЕ ОБИТАТЕЛИ ГОРОДА ПОДЗЕМНЫХ ПЛАНТАЦИЙ! К ВАМ ОБРАЩАЕТСЯ ШТАБ ДЕЙСТВИЙ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ПАРТИИ "ВОССТАВШИЕ УМЫ"! ПОСЛЕДНИЙ И РЕШИТЕЛЬНЫЙ БОЙ С РЕЖИМОМ НАСИЛИЯ, ДЕСПОТИИ И РАБСТВА НАЧАЛСЯ. С ЭТОЙ МИНУТЫ УПРАВЛЕНИЕ ГОРОДОМ НАХОДИТСЯ В ВАШИХ РУКАХ. ВСЕ ОСУЖДЕННЫЕ НА ВЕЧНОЕ РАБСТВО ПОД ЗЕМЛЕЙ, СПЕШИТЕ К "ПЛОЩАДИ ПОСЛУШАНИЯ", КОТОРАЯ ОТНЫНЕ БУДЕТ ИМЕНОВАТЬСЯ "ПЛОЩАДЬЮ ВОССТАНИЯ"... голос Анджиолы вдруг задрожал, она сделала короткую паузу. Глубоко вздохнув, продолжала: - ВСЕХ СТРАЖЕЙ ПОРЯДКА, НАДСМОТРЩИКОВ РАЗОРУЖАЙТЕ И УНИЧТОЖАЙТЕ! НЕТ ИМ МЕСТА СРЕДИ ЛЮДЕЙ "ЭЛЬ-ПАРАИСО"!.. ЗАХВАЧЕННОЕ ОРУЖИЕ - СОХРАНЯЙТЕ! СПЕШИТЕ! СПЕШИТЕ! ДА ЗДРАВСТВУЮТ СВОБОДНЫЕ ВОССТАВШИЕ УМЫ! ДА СГИНЕТ НАВЕКИ РАБСТВО! ДОРОГУ СВОБОДЕ!

Она умолкла, изнемогая от волнения.

- Повторяй же, повторяй. Это надо сказать несколько раз, - настаивал Ирронго.

- Сейчас, - Анджиола наспех проглотила Пилюлю Бодрости, которую я поспешно достал из своего Неприкосновенного Запаса, и ее голос зазвучал снова. Линии связи разнесли его во все уголки Города Подземных Плантаций. Для членов организации "Восставшие умы" Ирронго составил особое обращение, призывая своих товарищей по партии быть впереди борющихся масс, брать в свои руки власть везде, где еще ею распоряжаются Стражи.

Как мы сейчас выяснили, в этом зловещем городе существовала совершеннейшая система подслушивания.

По этой системе Стражи, дежурившие в управлении Подземных Плантаций, имели возможность контролировать свои владения. И сейчас, как только Ирронго поочередно включал различные районы и участки Города, в радиофоны доносились шум, восклицания, обрывки разговоров.

Для нас было важно уловить реакцию, которую вызвало обращение к обитателям Города. Из отдельных уголков этого подземного мира доносилось:

- ... Что это они говорят, Омми!

- ... А! Что-то о свободе. Болтовня!

- ... Слушай, слушай, Дэне Вит! Свершилось! Неужели свершилось!

- ... Я всегда верила в это.

- ... Зовут на "Площадь Послушания".

- Зачем!

- Значит, надо. Ты сам знаешь, что будет, если...

- ... А я только собрался отдохнуть.

- ... Вставай, вставай, Креций! Проснись! "Восставшие умы" мобилизованы Штабом Действий. Извести свою десятку!

Мы слушали. Я видел, как лица моих спутников то светлели, то мрачнели. Страх перед возможным наказанием, утрата надежды на лучшее давили на сознание людей, и только немногие из них поверили в наши призывы.

И в самом деле: