Тайновидец. Том 4: Обратное течение

Глава 2

Иван и Миша приехали одновременно. Иван сразу прошел в комнату девушки, а Миша поднялся ко мне в кухню.

Он был хмур, лицо выглядело помятым.

— Хочешь кофе? — спросил я.

— Очень, — кивнул он. — Рассказывай, что случилось.

— Я пошел прогуляться на Шепчущий мост. Увидел тонущую девушку и вытащил ее из воды. Мне помог садовник Люцерн, вместе мы принесли ее сюда.

— Ты видел, как она упала в воду?

— Нет. И криков тоже не слышал.

— Может быть, кого-то заметил?

— Возможно. Когда я поднялся на мост, то вдалеке мелькнула какая-то тень. Но тут же исчезла. Я не знаю, кто это был.

— Жаль, — поморщился Миша.

Тряхнул круглой белобрысой головой и энергично потер ладонями широкое лицо.

Я поставил перед ним чашку с кофе.

— Выглядишь усталым. Бурная личная жизнь или проблемы на работе?

— И то, и другое, — признался Миша. — Хотя, проблемами это не назовешь. Меня повысили. Теперь я — полицейский следователь.

— Поздравляю, — улыбнулся я. — А почему я узнаю об этом только сейчас?

— Потому что официальное подтверждение пришло только вчера, — объяснил Миша. — А сегодня я хотел позвать тебя и Севу в «Румяного поросенка». Посидеть, как в старые времена, отметить мое повышение.

— Отличная идея, — одобрительно кивнул я. — А как Прудников отнесся к твоему повышению?

— Степан Богданович в бешенстве, — поморщился Миша. — Третий день со мной не разговаривает, ходит мимо, как будто меня и нет. А ведь мы с ним один кабинет делим. Неприятная ситуация. К счастью, начальник управления обещал выделить мне каморку в полицейском архиве.

— Не ожидал от Прудникова такой реакции, — удивился я.

— Да я и сам не ожидал, — вздохнул Миша. — Ситуация некрасивая получилась. Это я раскопал в архиве дело картографа Кляева. А расследовал его Степан Богданович. Когда выяснилось, что убийство картографа было подстроено, Степану Богдановичу влепили выговор. А мне — благодарность и повышение. Зотов лично говорил с полицмейстером о том, чтобы продвинуть меня по службе.

— Ты это заслужил, — улыбнулся я. — А на Прудникова не обращай внимания.

— Он считает, что я его подсиживаю, — поделился Миша. — Да еще полицмейстер удружил — поручил нам вести одинаковые дела.

Миша хмуро посмотрел на меня.

— Я не должен об этом говорить — тайна следствия, и все такое. Но эта девушка — не первая жертва. На прошлой неделе из Невы выловили еще два тела.

— Обе девушки? — нахмурился я.

— Да. Документов при них не было, мы до сих пор не знаем, кто они. Не знаем даже, убийства это, или они сами…

— А следы насилия?

— Синяков и ссадин хватает. Но эксперт сказал, что они не могли быть причиной смерти. Обе девушки утонули.

— Жаль их, — кивнул я. — Но теперь у тебя появился отличный шанс разобраться в этом деле. Третья девушка жива. Когда я подплыл к ней, она была в сознании. И успела сказать, что ее ударили по голове. Нет, не так! Она сказала: он ударил меня.

— Он? — загорелся Миша. — Кто? Имя она назвала?

— Нет. Нас накрыло волной, девушка захлебнулась и потеряла сознание. Но она жива. Сейчас Ваня приведет ее в чувство, и мы спросим, кто на нее напал. Считай, это дело раскрыто.

— Саша, это же замечательно!

Миша нетерпеливо вскочил из-за стола.

И тут дом прислал мне тревожный сигнал. Это было похоже на стакан холодной воды, вылитый за ворот.

Я настороженно прислушался. И услышал за окном чужие деловитые голоса. Выглянул в окно и удивленно хмыкнул.

Дом окружала полиция. Я увидел синие мундиры, которые мелькали среди деревьев. Мобилей возле дома не было — наверняка, полицейские оставили их в стороне, чтобы не спугнуть… Кого? Меня?

Зато возле калитки стоял полицейский следователь Степан Богданович Прудников. Невысокий, кругленький, он воинственно поблескивал стеклами круглых очков. Рядом с Прудниковым топтался нескладный юноша. Он был на голову выше полицейского следователя. Юноша держал в руках кожаную папку, на нем были точно такие же очки, как у Прудникова.

— Миша, погляди-ка! — позвал я.

— А Степан Богданович что здесь делает? — удивился Миша, выглянув в окно. — И зачем столько полиции?

— Думаю, сейчас мы это узнаем, — предположил я. — А кто это с Прудниковым?

— Его новый помощник, вместо меня. Я выйду к ним и выясню, в чем дело.

— Да погоди ты, — улыбнулся я. — А вдруг они решат нас штурмовать. Я никогда не видел полицейского штурма.

Но я ошибся.

На наших глазах полицейские шустро закончили окружать дом.

Прудников деловито огляделся и толкнул калитку. Разумеется, калитка не поддалась. Зато Прудников с криком отдернул пухлую руку и замахал ею в воздухе, словно обжегся.

Это сработала магическая защита дома.

— Господин Воронцов, это полиция! — громко крикнул Прудников. — Впустите нас немедленно!

Я вышел на балкон и удостоил полицейского следователя удивленным взглядом:

— Степан Богданович? Доброе утро.

— Доброе утро, господин Тайновидец! — неохотно откликнулся Прудников.

Я заметил, как он смотрит на мой халат и босые ноги.

— Мы ведь, кажется, не договаривались о встрече? — вежливо уточнил я. — У вас что-то случилось?

— У меня есть информация, что в вашем доме прячутся преступники! — оповестил меня Прудников.

— Что вы говорите? — удивился я. — Подождите минуту, я сейчас спущусь.

Вернувшись в дом, я быстро оделся. Миша хотел пойти со мной, но я его остановил:

— Побудь здесь. Не думаю, что Прудников обрадуется твоему присутствию.

Я спустился с крыльца и подошел к калитке. Прудников смерил меня неприязненным взглядом. Помощник Прудникова смотрел с испугом. Он был похож на голенастую цаплю.

— Так что за информация? — улыбнулся я.

Прудников поджал пухлые губы.

— Свидетель видел, как двое мужчин втащили в ваш дом девушку. Девушка была мертва или без сознания. Свидетель сразу же сообщил в полицию.

— Ах, вот оно что! — кивнул я, вспомнив испуганную тень на тропинке парка.

До чего же бдительные у нас горожане, даже в непогоду от них не скроешься!

— Вы что-нибудь знаете об этом? — требовательно спросил полицейский следователь. — Имейте в виду, я расследую дело об убийстве!

— Разумеется, знаю, — улыбнулся я. — Девушка тонула, я спас ее из воды. Господин Люцерн помог мне донести ее до моего дома, и я сразу же вызвал целителя и полицию.

В доказательство своих слов я снова чихнул.

— Кажется, простыл в воде, — с улыбкой сообщил я Прудникову.

— Вызвали полицию? — насторожился Прудников.

— Михаил Кожемяко сейчас в доме, — объяснил я. — Он поговорит с девушкой, как только целитель разрешит. У нее на голове большая ссадина. Возможно, ее кто-то ударил, и она видела нападавшего.

Прудников подался вперед.

— Я должен с ней поговорить! — потребовал он. — Впустите меня!

— Зачем? — удивился я. — Извольте объяснить ваш интерес.

— Я расследую гибель другой девушки, — неохотно сказал Прудников. — Она тоже утонула в реке. Если вы не впустите меня, я подам жалобу полицмейстеру. Вы препятствуете расследованию!

Миша Кожемяко через окно слышал наш разговор с Прудниковым и послал мне зов:

— Саша, впусти его, — попросил он. — Иначе он, и в самом деле, побежит жаловаться полицмейстеру. А полицмейстер не одобрит нашу ссору.

— Понял, — ответил я.

И повернулся к Прудникову.

— Разумеется, у меня и в мыслях не было чинить помехи правосудию. Я впущу вас в дом. Но только вас, без вашей свиты. Можете захватить с собой своего помощника.

С этими словами я открыл калитку.

— Степан Богданович, это может быть опасно, — быстро сказал помощник. — А вдруг они…

Не договорив, он зыркнул на меня из-под очков. Потом наклонился к уху Прудникова и что-то зашептал.

— Не говорите ерунды, господин Голубцов, — оборвал его Прудников. — Впрочем, осторожность не помешает. Останьтесь здесь и наблюдайте за домом. Если со мной что-то случится, вызывайте подкрепление.

Удержаться от смеха было очень трудно. Я и не удержался, чем вызвал еще большее недовольство Прудникова.

— Скажите, ваши люди осмотрели берега реки и Шепчущий мост? — спросил я, провожая Прудникова к дому.

— И очень тщательно, господин Тайновидец, — заверил меня Прудников. — Мы знаем свое дело.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся я. — В таком случае, вы должны были найти плащ и сапоги.

Следователь изумленно уставился на меня.

— Откуда вы знаете? Снова эта ваша магия? Мы предполагаем, что преступник хотел надругаться над жертвой. Он сорвал с себя плащ, сбросил сапоги и…

— А сапоги-то чем могли ему помешать? — удивился я. — Впрочем, вы ошибаетесь. Это мои вещи. Я снял их перед тем, как броситься с моста за девушкой. Буду очень благодарен, если вы их мне вернете.

— Не раньше, чем закончится следствие, — недовольно ответил Прудников. — Сейчас это вещественные доказательства.

— Доказательства чего? — удивился я. — Моей вины?

Я пристально посмотрел в глаза Прудникова. К чести Степана Богдановича, он выдержал мой взгляд. И даже выпятил грудь, чтобы казаться значительнее.

— Я буду вести следствие по всем правилам, господин Тайновидец, — заявил он. — И не потерплю помех с вашей стороны. Я прекрасно знаю, что ваш род очень влиятелен. Но это не повод мешать полиции делать ее работу!

— Конечно, — улыбнулся я. — Но, может быть, вам не помешает моя помощь?

— Не помешает, — язвительно согласился Прудников. — Буду весьма признателен, если вы расскажете мне во всех подробностях, что случилось сегодня утром. Ни в какой другой помощи я не нуждаюсь.

— Как знаете, — согласился я.

Степан Богданович рвался в комнату спасенной девушки. Но я настойчиво проводил его наверх, в кухню.

— С девушкой вы поговорите только, когда позволит целитель.

В ответ на вежливое приветствие Миши Степан Богданович только фыркнул и отвернулся к окну. Наверное, проверял полицейские посты. Или не хотел, чтобы мы видели, как он расстроен.

— Хотите кофе? — предложил я.

— Нет, — коротко отказался Прудников.

Игнат растерянно переводил взгляд с меня на рассерженного следователя.

— Ты можешь пока отдохнуть, — сказал я Игнату. — Завтракать будем позже.

— А где этот садовник Люцерн? — вспомнил Прудников. — Он ведь тоже свидетель. Я должен с ним поговорить.

— Где-то в парке, — улыбнулся я. — Если хотите, можете его поискать.

— Непременно. Хотя вы, господин Тайновидец, должны были знать, что его показания потребуются полиции. Могли бы и задержать его.

В кухне повисла тягостная тишина, и я ощутил короткий магический импульс. Дом был явно недоволен поведением Прудникова.

Но тут на лестнице послышались шаги. Это поднимался Иван Горчаков.

— Еще один ваш приятель! — саркастически заметил Прудников при виде Ивана.

— Девушка пришла в сознание, — не обращая на него внимания, сказал Иван. — Но она ничего не помнит.

— Я так и знал! — торжествующе воскликнул следователь. — Пропустите меня!

Он шагнул к лестнице, но я загородил ему дорогу.

— Как это ничего не помнит? — спросил я Ивана, вежливо придерживая следователя.

— Совершенно ничего. Она даже не знает, как ее зовут. Сильное магическое воздействие. Оно едва не уничтожило ее магический дар и стерло память.

— Магическое воздействие? — нахмурился я.

А ведь верно. В тот момент, когда нас накрыла волна, я тоже ощутил сильный магический удар. Именно тогда девушка потеряла сознание.

— Значит, она одаренная?

— Без сомнений, — ответил Иван.

— Пропустите немедленно! — потребовал Прудников. — Иначе я предъявлю вам обвинение в преступном сговоре. Очень удобно — жертва потеряла память в результате воздействия магии! А откуда взялось это воздействие, позвольте вас спросить?

Он в упор уставился на меня.

— Умелому магу, господин Воронцов, вполне по силам провернуть такую штуку! Хочу напомнить, что именно ваши вещи мы нашли на мосту. Вы говорите, что прыгнули за девушкой, чтобы спасти ее. А кто может это подтвердить?

— Степан Богданович, что вы говорите? — попытался образумить его Миша.

Но Прудников быстро развернулся. Он был похож на лисицу, которую загнали в угол собаки.

— Помолчите, господин Кожемяко! — голос его звенел от напряжения. — Я немедленно иду к пострадавшей. Один! И я вытащу из нее все, что она знает. Если потребуется, я увезу ее в полицейское управление, там-то она заговорит! А если вы вздумаете мне помешать, я сообщу об этом прямо господину полицмейстеру.

Словно в ответ на крик Прудникова воздух в комнате ощутимо сгустился. Угрожающим басом загудела невидимая струна, но этот звук слышал только я.

— Он просто идиот, — беззвучно сказал я дому. — Неприятный, но не опасный. Не нужно его убивать.

— С дороги! — громко потребовал Прудников.

— Вы очень смелый человек, Степан Богданович, — улыбнулся я. — Не боитесь бросить обвинения в лицо такому монстру, как я.

— Саша, это всего лишь версия, — быстро сказал Миша Кожемяко. — Степан Богданович не обвинял тебя прямо.

— Да, это версия, — упрямо подтвердил Прудников. — И я ее проверю.

Я посторонился, пропуская Прудникова.

— Что ж, прошу. Идите, мы подождем здесь.

— Имейте в виду, я запрещаю увозить пострадавшую куда-либо, кроме госпиталя! — вмешался Горчаков.

— Разберусь без вас! — через плечо бросил следователь, проворно спускаясь по лестнице.

Он скрылся из вида. Затем внизу громко хлопнула дверь, и наступила тишина.

Я подождал несколько секунд и получил подтверждающий сигнал от дома.

— Все в порядке, — улыбнулся я Мише, который с тревогой смотрел на меня. — Теперь он нам не помешает. Идем, нужно расспросить девушку.