Тайная семья

ПЛАНЫ ПОБЕГА

— Так что с ним делают? — спросил Матиас тоном, в котором сквозило нарастающее недоверие.

Наружный офис герцога в Форт-Лофстроме был, по сути, домом для его секретаря, а в слишком продолжительные отлучки Энгбарда служил штаб-квартирой, откуда координировались все операции Клана в Массачусетсе. Это была одна из девяти таких крепостей, цепью растянувшихся вверх и вниз вдоль восточного побережья (в Грюнмаркте и в свободных королевствах на севере и на юге); здесь координировались грузоперевозки Клана на всем восточном континентальном побережье. С полдюжины молодых членов Клана присутствовали там в любое время, и каждый из них, как челнок, сновал туда и сюда с восьмичасовыми интервалами. Каждые три часа появлялся присланный из Кембриджа пакет с донесениями, и Матиас первым открывал его и читал любые конфиденциальные отправления.

Очередной пакет содержал пару писем и краткое шифрованное сообщение. Это было письмо, которое возбудило любопытство Матиаса, а затем лишь разожгло его гнев.

Молодой человек, стоявший перед его столом, казался очень испуганным, но не терял самообладания.

— Это только что пришло оттуда, передано по радио, сэр. Приказ все свернуть. Общий приказ, на все время чрезвычайного общего собрания, сэр. — Он откашлялся. — Что здесь необычного?

— Гм-м. — Матиас недобро посмотрел на него. — Хорошо, Пол. — Парню нет и двадцати, ему еще досаждают прыщи; он представлял собой тяжелый случай слепого почитания силы, особенно той беспощадной, самоуверенной силы, которой лучился Матиас, — но все же, несмотря на это, он держался храбрецом. — Нам следует просто закрыть почтовую службу, верно? — Он позволил выражению своего лица смягчиться на бесконечно малую величину, намеренно не давая молодому человеку ни малейшего намека на смятение, которое его охватило.

— Ваши приказы, сэр? — нетерпеливо спросил Пол.

— Нет. — Матиас вскинул голову. Эта чрезвычайная встреча членов Клана ни с того ни с сего — дурно попахивала. Если честно, ему это не сулило ничего хорошего. С тех самых пор, как придурковатые родственники Исо попытались ликвидировать давным-давно потерянную графиню и в это включилась новая банда контрабандистов, положение дел стало выглядеть определенно шатким. — Похоже, не за горами очень важные события, — медленно произнес Матиас. — Исходя из этого, не думаю, что одной почты довольно. На другой стороне у нас есть группы, которые не получали предупреждения. Мне нужно, чтобы ты сделал еще один переход, доставил туда сообщение и как можно быстрее. А затем мы закроемся. Тем временем необходимо обезопасить форт.

— Обезопасить… сэр? Так значит, вам известно, что происходит?

Матиас сверлил молодого человека неумолимым пристальным взглядом.

— Убежден, что ничего хорошего. Гражданская война, парень, вот чем это пахнет. Незадачливые игроки возвращаются домой, в свои места обитания, и обещания, данные тридцать лет назад, придется выполнить. — Он фыркнул. — Идиоты, — пробормотал он с горечью. — Жди здесь. Мне нужно выйти и взять особые донесения в кабинете герцога. Затем я их рассмотрю и определю, что тебе следует сделать, чтобы доставить их.

Матиас встал и направился через дверь во внутренний кабинет герцога. Там все было так, как перед отъездом Энгбарда неделю назад. Матиас закрыл дверь, прислонился головой к стене и беззвучно выругался. Пронесло, но было так чертовски близко! Он не мог просто усесться здесь. Только не рядом с этой сукой, которая сейчас изливала свои насущные интересы на этом собрании. А признание, которое сделал Исо, — о том, что их старейшина санкционировал новые покушения на жизнь Хельги… Оно потрясло Матиаса. Он уже держал Хельгу — Мириам — в поле зрения и в своей перспективе: она была естественной попутчицей в его планах. Он уже был готов вывести ее на свою орбиту, и вдруг эти идиоты-фанатики начали попытку убить ее, вынуждая с подозрением относиться ко всем и каждому. Без друзей, лишь с этим слабовольным Роландом она до сих пор была очень легкой добычей. Но теперь…

Он прочел не предназначенную ему шифровку еще раз. Сообщение было адресовано не ему, но и в прошлом это никогда не останавливало Матиаса: как секретарь Энгбарда, он обычно читал почту герцога — и корреспонденцию других людей, проходившую через эту почтовую станцию. Даже таких людей, как сэр Хью Томс, начальник стражи, который как раз сейчас на другой стороне контролировал доставку. Матиас имел доступ также и к шифровальной книге.

Чертовщина. Матиас смял сообщение в кулаке, лицо его превратилось в застывшую маску ярости. «Сука», — подумал он. Или его давление на Роланда не было столь сильным, как он считал, или дамочка оказалась более жестокой и безжалостной, чем он думал. Но старик допустил ошибку. Пол, неопытный «почтальон», все еще ждал в соседней комнате. Это давало Матиасу преимущество, если бы он мог сообразить, как им воспользоваться.

Он вновь вернулся в свой кабинет и открыл другой ящик стола. И улыбнулся себе под нос при мысли о том, какая физиономия будет у Энгбарда, когда тот обнаружит, что тут хранил Матиас и какую пользу он извлек из доступа к личным файлам герцога. Но сейчас нет времени потворствовать подобным грезам наяву. В чем сейчас действительно нуждался Матиас, так это в дымовой завесе, чтобы скрыть свое исчезновение, и не бывало дымовых завес плотнее, чем та, что он собирался использовать.

Во-первых, Матиас достал из сейфа самое недавнее пополнение: безымянный CD с загадочной фразой «бездонная глотка», написанной на нем женской рукой. Чтобы завладеть им, ему пришлось провести солидное расследование; только слабые намеки, усиленные проверками прошлого Мириам, проведенными герцогом, поддерживали его поиски, пока на свет не явился этот диск, «похороненный» среди ее музыкальной коллекции. Далее Матиас достал три небольших проштемпелеванных и адресованных конверта. Каждый заключал в себе сопроводительное письмо и дискету. Когда минутой позже он покинул свой кабинет, ящик был заперт, очищенный от всех улик. А письма начали свое путешествие с курьером Клана в Кембридж, штат Массачусетс.

Письма были адресованы в местные отделения ФБР и Управления по борьбе с наркотиками.

Огромное помещение для балов и приемов в глубине принадлежащего Клану дворца могло, когда требовали обстоятельства, быть преобразовано в полевой госпиталь… или в зал заседаний, достаточно большой, чтобы вместить всех принимающих участие в голосовании членов древнего и плодовитого делового сообщества. Только увидев его заполненным, Мириам начала постигать настоящий масштаб власти, которой Клан обладал в Грюнмаркте.

В одном конце зала господствовал стол, позади которого стоял ряд из восьми кресел: три для административных чиновников комитета и по одному для каждого из глав семей. Скамьи, обитые зеленой кожей, были расставлены рядами и обращены к столу; ряды располагались амфитеатром, давая тем, кто занимал эти места, возможность видеть все впереди себя. Огромные стеклянные двери, которые летом обычно открывались в сад, были закрыты и забаррикадированы снаружи тяжелыми дубовыми ставнями.

Главный вход в зал охраняли солдаты в черных шлемах и доспехах, вооруженные автоматическими винтовками. Они невозмутимо и безучастно пропустили в зал Мириам в сопровождении Кары.

— О-о, только взгляни! Твой дядя! — прошептала Кара.

— Скажи мне что-нибудь новое. Например: где мне садиться? — Энгбард занял одно из трех кресел в самом центре стола на возвышении в середине, поверх костюма герцог набросил черную мантию. Лицо у него было мрачное и решительное, как у судьи-вешателя. Помещение уже начало заполняться, мужчины и женщины в деловых нарядах отыскивали свои скамейки и негромко разговаривали. Из общей картины выбивались сопровождавшие их лица, разодетые пышно, по моде минувших лет.

— Простите, где должна сидеть миледи? — с глуповатой улыбкой спросила Кара некое должностное лицо в мундире, которое, как оказалось, когда Мириам несколько разобралась, было одним из многих, кто направлял делегатов и их спутников в ту или другую сторону.

— Торолд-Хъёрт… это должно быть здесь. Левая скамья, второй ряд, если она вызвана.

Мириам медленно направилась к указанному месту. «Похоже на ежегодное заседание компании», — отметила она. Все было очень знакомо, но никоим образом не так спокойно. Она подняла глаза на стоявший впереди стол и увидела, что из высоких кресел три уже заняты… и одно из них Оливером Хъёртом, который поймал ее взгляд и теперь пристально смотрел на нее. Два других занимали серые ничтожества, старики, которые, казалось, в полусне склоняли друг к другу головы для беседы. «Вот бы Роланд был здесь, — с беспокойством подумала она. — Или… нет, мне просто не хочется сталкиваться со всем этим в одиночку. Роланд, конечно, опора, но пользы от него будет немного. Если вообще будет».

— Можно подсесть? — спросил кто-то.

Мириам подняла глаза.

— Ольга? Да, разумеется! Ты хорошо спала?

Ольга присела рядом с ней.

— Без всяких самозванцев, — самодовольно заявила она. — Очень жаль. А я-то надеялась!

— Надеялась?

— Испытать свой новый М4 Super 90. Да ладно. О, взгляни, ведь это барон Груинард. — Она указала на одного из иссушенных скелетов за столом совета.

— Это хорошо или плохо?

— Зависит от того, заседает ли он в Королевском суде присяжных и не предстала ли ты перед ним. Во все остальное время он, скорее, безвреден, но на сессии суда кое-кто слышал от него достаточно пугающие вещи.

— Гм. — Мириам заметила очередную знакомую фигуру — престарелую вдову в синей паре и жемчугах, — и у нее скрутило желудок. — Я вот рассматриваю свою бабку.

— Не стоит превращать это в привычку. — Ольга лучезарно улыбнулась престарелой герцогине, которая заметила Мириам и страшно нахмурилась. — Ну разве она не экспрессивна?

— Это следует расценивать как комплимент?

Герцогиня метнула в сторону Ольги неприязненный пристальный взгляд, а затем обратила свое внимание на лысеющего, средних лет мужчину в деловом костюме, который лебезя сопроводил ее в дальнюю часть зала.

— Где…

— Тише, — сказала Ольга. Энгбард неизвестно откуда извлек молоток. И властно постучал им по краю стола.

— Сегодня мы собрались на чрезвычайную встречу, — доверительно, как в обычном разговоре, сообщил он. Затем нахмурился и похлопал по довольно древнему на вид микрофону. — Нас вынудило собраться… чрезвычайное обстоятельство. — Звуковая система должным образом включилась, и Мириам обнаружила, что без труда слышит дядю. — Тридцать два года назад Патриция Торолд-Хъёрт и Альфредо By подверглись нападению по пути ко двору — сюда. Тела Альфредо и его охраны были найдены, но Патриция пропала без вести. До самого последнего времени считалось, что она и ее маленькая дочь определенно погибли.

Негромкий ропот пронесся по залу. Энгбард после короткой паузы продолжил.

— Четыре месяца назад в лесах близ Нефер-Паарленд появилась неизвестная женщина. Ее задержали, и по множеству признаков, подкрепленных сравнением образцов ДНК, каковое мои советники представили мне как абсолютно надежное средство для подобных целей, было установлено, что она и есть та давным-давно потерянная в младенчестве Хельга Торолд-Хъёрт, росшая до совершеннолетия в Соединенных Штатах.

Вновь возникшее журчание голосов начало стремительно превращаться в рев водопада. Энгбард вновь и вновь опускал свой молоток.

— Тишины, прошу тишины! Тишина!

Наконец зал угомонился настолько, что он смог продолжить.

— Мы постановили принять Хельгу в Клан. Под мою личную ответственность. Ее… э-э… принятие прошло легко и гладко. С ее появлением здесь произошло несколько неожиданных событий. Оказалось, что кто-то желает ей смерти — кто-то, кто не видел разницы между тридцатидвухлетней графиней и двадцатитрехлетней хозяйкой поместья, которые путешествовали вместе. Чтобы окончательно прояснить дело, должен добавить, что в настоящее время все присутствующие в этом зале — вне подозрений.

У Мириам под прической чесалась голова. Бросив взгляд в сторону, она поняла, что половина всех глаз в этом зале устремлена на нее. Она выпрямилась и вновь взглянула на Энгбарда.

— Уверен, что теперь у нас достаточно доказательств, чтобы с уверенностью назвать те партии, что стояли за нападениями на Патрицию и Альфредо и на дочь Патриции Хельгу. Эти же партии обвиняются в разжигании гражданской войны, которая пятьдесят семь лет назад расколола Клан на враждующие фракции… — Шум и волнение в зале. Энгбард откинулся на спинку кресла и ждал почти целую минуту, затем вновь опустил молоток… — Тише, пожалуйста! Я собираюсь должным образом представить вам свидетелей, которых обнаружила Служба безопасности. Затем мы выслушаем ваши предложения, касательно рассматриваемого дела. — Он повернулся к своему соседу, престарелому джентльмену, который до этого момента, казалось, пребывал в полусне на своем «троне». — Джулиус, не возражаешь?..

— Ага! — Древнее чучело немедленно выпрямилось, подняло дрожащую руку и с пафосом произнесло: — Вызываю первого свидетеля… — Он вгляделся в бумагу, которую Энгбард незаметно подсунул ему, и пробормотал: — Нет, не могу вызвать, она же мертва, чертова кукла!

— Нет, жива, — резко ответил Энгбард.

— Ну тогда ладно. Думаешь, я совсем одряхлел, да? — Джулиус встал. — Пригласите Патрицию Торолд-Хъёрт.

Половина зала вскочила с громкими возгласами, как только открылась боковая дверь позади стола. Мириам тоже пришлось встать, чтобы посмотреть поверх голов: в помещение вошла Бриллиана, подталкивая перед собой инвалидное кресло с ее матерью. Которая, оказавшись в фокусе столь бурного внимания, казалась ошеломленной, но скорее просто нервничала.

— Они что, заменили ее моторизованное кресло, чтобы она не сбежала? — спросила Ольга. — О нет…

— Порядок! Прошу порядка! Или мне придется вызвать охрану… к порядку, я говорю!

Медленно порядок был восстановлен.

— Как странно, — проблеял Джулиус, — я был уверен, что ее нет в живых. — Прокатились затухающие волны смеха.

— Да, это я самая, — выкрикнула Айрис — Патриция — из своего кресла. Брилл покатила его к одной из сторон стола.

— Почему ты сбежала? — спросил Оливер Хъёрт, наклоняясь в сторону, с тем чтобы видеть ее, не стараясь скрыть свое нетерпение.

— Что, uns gefen mudder en geleg’hat Gelegenheit, mish’su ‘em annudern frauclapper weg tu heiraten? — сухо сказала Айрис. Где-то в зале раздалось легкое хихиканье с налетом потрясения. — Конечно, нет. Раз ты счел разумным задать такой вопрос, то очень сомневаюсь, что когда-нибудь имел дело с бандой убийц, имеющих желание прикончить тебя. Очень жаль. Ты мог бы поделиться опытом.

— Что она говорит? — Мириам локтем подтолкнула Ольгу. «Мне действительно необходимо выучить язык», — в отчаянии подумала она.

— Твоя мать убедительно груба, — ответила Ольга вполголоса.

— Это самозванка! — выкрикнул кто-то из зала. Мириам вытянула шею: это могла быть вдовствующая герцогиня. — Я требую освидетельствования…

— К порядку! — Энгбард вновь с силой опустил молоток. — Вам следует быть учтивее, мадам, или я потребую, чтобы вас вывели из помещения.

— Я приношу извинения председателю, — ответила Айрис, — однако уверяю вас, я не самозванка. Дорогая мамочка, в доказательство того, что я — это я, не угодно ли, чтобы я повторила сказанное тобою Эрику By в лабиринте летних садов в Кверне, что я подслушала еще шести лет от роду?

— Ты… ты!.. — Престарелая вдова едва удержалась на ногах, вздрагивая от ярости.

— Надеюсь, что могу надлежащим образом доказать все свои утверждения, с помощью или без помощи анализов крови, — сухо сказала Айрис, адресуясь к галерке. — Любой из вас, кто заглядывал в регистр полномочий, должен сознавать, что у моей матушки есть очень веский мотив отказаться признать меня. К сожалению, при наличии многих других обстоятельств, я вынуждена не подчиниться ее желанию.

— Вздор! — выпалила герцогиня с выражением глубочайшего ужаса на ее лице. Она быстро села.

— Я могу доказать, что она не самозванка, — сказал Энгбард. — Если кто-то потребует независимого освидетельствования, это можно организовать. Есть на этом собрании какая-либо сторона, желающая этого? — Он оглядел зал, но поднятых рук не обнаружил. — Очень хорошо. — Он в очередной раз постучал по столу молотком. — Я намерен вновь поднять вопрос об исчезновении леди Торолд-Хъёрт, но уже не на этой сессии. Достаточно сказать, что я убежден в подлинности ее личности. И, как вы только что видели, ее мать, похоже, тоже в этом убеждена. — Суматоха и бессвязные выкрики среди окружения вдовы не вывели его из равновесия. — А теперь нам предстоит обсудить еще более неотложные дела. Мои основания представить леди Патрицию этому собранию должны были прояснить, откуда вытекает следующее дело.

— Ничего не понятно, — заметил престарелый Джулиус, в общем-то ни к кому не обращаясь.

— Я хочу пригласить следующего свидетеля, — невозмутимо продолжил Энгбард. — Леди Ольга Торолд стала объектом оскорбительных попыток напасть на нее, а совсем недавно была убита ее придворная дама… вскоре после того, как путешествовала в компании леди Хельги. Все это произошло в течение последнего полугода. Пожалуйста, подойдите к столу.

Ольга встала со своего места, прошла вперед и остановилась перед столом. Зал притих.

— Расскажите нам, пожалуйста, сами о нападениях на вашу персону. Когда и где они начались и почему не увенчались успехом?

Ольга откашлялась.

— В минувшем декабре герцог Лофстром пригласил меня погостить в его дворце. Целый год до того я засыпала его просьбами найти мне занятие, рассчитывая, что он мог бы использовать меня в делах торговли. Он попросил меня стать спутницей Хельги Торолд-Хъёрт, только что появившейся здесь и незнакомой с нашим образом жизни, желая немного «обтесать» ее и гарантировать, что с ней ничего не случится. Не думаю, что он опасался каких-то событий, связанных с нашим появлением в этом доме… — Она перечислила факт за фактом: неправомерные вторжения, оскорбления, возмутительные случаи насилия — ненадолго умолкая, только когда ее прерывал взрыв голосов из зала, требующих дальнейших объяснений.

Мириам наблюдала — на грани удивления.

— Разве здесь каждый имеет какое-нибудь отношение к Службе безопасности Клана? — негромко спросила она у Кары.

— Только не я, миледи! — У Кары округлились глаза.

Ольга закончила повторным рассказом о том, как Мириам взяла ее с собой в новый мир и как на них и там было совершено вооруженное нападение. Незнакомцами. Раздался голос из зала:

— Подождите! Как вы узнали, что это новый мир? Это не может быть всего лишь другой регион Америки?

— Нет, не может, — сказала Ольга, отклоняя возражение. — Я видела Америку и видела это другое место, и различие между ними вызывающе очевидно. Оба выросли из одного корня, но — и это совершенно ясно — разошлись… В Америке нет наследственной монархии, не так ли? — Она на минуту нахмурилась. — Я сказала что-то не так?

Шум и волнение.

— К чему вся эта чепуха? — требовательно заметил граф Хъёрт, красный как рак. — Ведь ясно как божий день, это не может быть правдой! Иначе там мог бы оказаться целый новый мир!

— Я уверена, что он есть, — твердо ответила Ольга.

Молоток поднялся и «пристукнул» зарождающийся шум.

— Тишина! Теперь я приглашаю Хельгу Торолд-Хъёрт, известную под именем Мириам Бекштейн. Пожалуйста, подойдите к столу.

Мириам постаралась успокоиться, встала с места и прошла вперед.

— Пожалуйста, опишите Клану, как вы оказались здесь. С самого первого дня, когда вы узнали о своем наследии.

— Тогда мы просидим здесь целый день…

— Неважно — если не возражаете.

— Разумеется. — Мириам сделала глубокий вдох. — Это случилось в тот день, когда я потеряла работу в деловом журнале… в Кембридже. Я отправилась навестить мать… — она кивнула в сторону Айрис, — и та попросила меня принести из мансарды коробку. Коробку, полную старых бумаг…

Она продолжала в том же духе, пока не дошла до патентования изобретений в Новой Британии, до организованного ею предприятия и покушения на Ольгу. В горле у нее пересохло, а в зале стояла тишина. Мириам покачала головой.

— Можно мне стакан воды? — спросила она. Стакан тут же появился рядом с ней.

— Благодарю. К настоящему времени у меня есть несколько предположений. Люди, которые стараются убить Айрис — извините, Патрицию, — и продолжают охотиться за мной или по ошибке нападать на Ольгу… Они, должно быть, наши родственники. Но, кроме одной-единственной попытки, никаких признаков их присутствия на той, другой стороне, то есть в Америке, не было. Я припомнила, что мне говорили о давным-давно пропавшем брате, который отправился на запад еще на заре существования Клана. Вы знаете — а мы это выяснили, — что они тоже пользуются рисунком, позволяющим им путешествовать между мирами, однако могут перемещаться отсюда только в Новую Британию, о которой я только что вам рассказывала.

Я сложила два и два, и получилось следующее. Очень-очень давно один из братьев отправился на запад. Он пережил тяжелые времена и потерял свой амулет. Фактически он в итоге стал связанным обязательствами рабом, и почти десять лет у него ушло на то, чтобы скопить денег и выкупить свою свободу. Как только он ее получил, ему нужно было реконструировать по памяти тот самый узелковый рисунок. В противном случае его сочли бы саботажником родные братья. Рисунок, который он воспроизвел, оказался немного другим. Я не могу объяснить это достаточно внятно; то, куда вы отправляетесь, путешествуя по мирам, зависит от того, какой рисунок вы используете в качестве ключа. Теперь мы знаем о наличии двух ключей, но есть и другой факт… Тот, другой ключ, с рисунком потерянного брата, не работает в Америке. В нашей Америке. В той, куда периодически отправляемся мы.

Долго ли, коротко ли, но он быстро перешел «границу», потому что существовал уговор: через определенные промежутки времени он должен проводить проверки, не прибыл ли кто из братьев. Очевидно, они должны были прислать к нему торговый караван, возможно, куда-то в Северную Калифорнию. Но он так и не нашел своих деловых партнеров, дожидавшихся его, потому что они были совсем не там, а в другом мире, где, вероятнее всего, приняли его отсутствие за свидетельство его смерти. Он оказался полностью отрезанным от всех и посчитал это предательством.

— Нелепо и бессмысленно! — Кто-то фыркнул в переднем ряду, вынудив Энгбарда вновь опустить молоток. Мириам воспользовалась возможностью выпить воды.

— У этого брата, Ли, была семья. Немногочисленная и менее способная обеспечивать себя по сравнению с Кланом. Как способности на поколение или два были потеряны вашими предками, так произошло и с его потомками — и это тянулось долго, пока первые кузены и кузины не поженились и не произвели младенцев с восстановленными способностями. Они преуспели, как и вы, только куда позднее. Новобританцы не обращали большого внимания на купцов-китайцев, и чем меньше была семья, тем на меньшее число «путешественников между мирами» могли полагаться Ли.

Но менее столетия назад, когда семья By двинулась на запад, семья Ли вновь нашла Клан. Ли отреагировали на это… я думаю, что страхи были неосновательны, но они, по правде говоря, породили ту компанию истребления, которая послужила первым шагом к кровной вражде. Каждый член Клана знал, что убийства могли быть делом рук только «путешествующих между мирами», так что вина за нападения на западные семьи (By) была возложена — вполне понятно — на их кузенов, оставшихся на востоке.

Она сделала паузу. Общий шум, возникший на скамейках, мешал продолжать. Энгбард поднял свой молоток, но так и держал его в руке.

— Вопросы? — спросила она.

— Да! Что это за бизнес…

— …Как вы «путешествовали»…

— …Мы собираемся мириться с этим враньем?

Бум. Мириам вздрогнула, когда Энгбард опустил свой молоток.

— Все по очереди, — рявкнул он. — Хельга, пожалуйста. Тебе слово.

— Новый мир, куда отправилась другая семья, семья Ли, такой же, как тот, в котором выросла я, только менее развит. На то есть целый ряд причин, но по существу все сводится к тому очевидному факту, что почти двести пятьдесят лет назад он отклонился в своем историческом развитии от моего родного мира. Если хотите убедиться в его существовании, у меня есть свидетели, леди Ольга и Бриллиана д’Ост, и видеозаписи. А кроме того, я могу взять вас туда с собой, если вы готовы добровольно выполнять мои указания… Запомните, это очень отличающийся от Соединенных Штатов мир, и если вы не будете постоянно помнить об этом, то очень легко окажетесь в беде. Однако позвольте мне подчеркнуть вот что. Уверена, что всякий, кто сидит в этом зале, легко может отправиться туда, использовав талисман семьи Ли вместо нашего талисмана. Можете проверить сами. Повторяю: оказывается, что если у вас есть способность «путешествовать между мирами», вы можете отправляться в разные миры, используя разные виды талисманов.

Промышленная революция в Новой Британии произошла около сотни лет назад. Я организовала там базу, сфабриковав себе удостоверение личности зарегистрировав несколько основных инженерных патентов на автомобиль. Они будут очень важны в течение пяти или десяти лет. Мой бизнес-план состоял в том, чтобы использовать патенты из США, которые не были реализованы там, вместо того чтобы заниматься перевозкой или продажей товаров. Но, занимаясь этим, я привлекла внимание семьи Ли. Они очень быстро вычислили, что я владею одним из их медальонов и обосновалась на их территории. Как уже говорила Ольга, они попытались незаконно проникнуть в мой дом, но мы их поджидали. — Она взглянула на Энгбарда, ожидая одобрения. Он кивнул, и Мириам продолжила: — Мы взяли пленного. При нем был амулет, и юноша, безусловно, путешествовал между мирами, но был не из Клана. Я просила о проведении некоторых медицинских проб. Каковы результаты, милорд?

Герцог откашлялся.

— Анализы крови подтвердили, что пленник — наш очень дальний родственник. И «путешественник». В итоге оказывается, что существует шесть семей.

Теперь он вновь воспользовался своим молотком не шутя — но без всякой пользы. Спустя пять минут, когда шум стал утихать, Энгбард сделал знак старшему офицеру-приставу навести порядок в зале.

— Соблюдайте порядок! — кричал он. — Мы сделаем перерыв на один час, чтобы подкрепиться. Затем собрание будет продолжено. — Он встал, угрожающе глядя на собранных здесь акционеров Клана. — Все, что вы слышали до сих пор, — лишь сведения общего характера. Это еще не все. Продолжение следует.

Утро дневной смены в Бостоне. Офисные телефоны уже разрывались, когда Майк Флеминг нацепил свой значок и прошел мимо охраны.

— Привет, Майк! — помахал ему рукой из-за кофейного автомата Пит Гарфинкель, его сослуживец.

— Здрась. — Майк с утра всегда был не в духе. Зимняя тоска зеленая — так называла это одна из его бывших подружек в минуты великодушия. (До того зеленая, что аж синяя с переходом в ультрафиолет, говаривала все та же подружка, покидая его: боюсь получить радиационный ожог.) — Какие планы?

— Ну, там… — Пит помахал пальцем.

— В офисе? Хорошо, дай мне пять минут.

Майк прошел к автомату, пропуская пару чиновников из офиса по связям с общественностью, и нацедил кружку кофе. Дорога этим утром была скверная. Действительно скверная. И он даже не побрился как следует. Было еще только девять, но уже витала тень ланча, скрашивая тяжесть утра. Не портите мне настроение.

Когда Майк наконец-то добрался до своего стола, Пит уже уткнулся носом в кучу документов, которые пришли с утренней почтой. Пит был ранняя пташка, всегда уже измотанный к шести часам — когда Майк только разгонялся.

— Расскажи новости, — хмыкнул Майк. — Произошло что-нибудь?

— По делу Эрнандеса? Судья Джуди уже занесла его в свой реестр. — Пит сухо усмехнулся.

— Судья Джуди не сможет найти его задницу даже с картой и перископом. — Майк скривился, поставил кружку и потер глаза. Зевнуть хотелось ужасно. — Судья Джуди ни за что не подпишет постановление без ордера…

— Да, да, я все знаю о твоем пари со Стивеном Джудом. Возможно, Майк, он работает на Правосудие, и его профессия — прикрывать дела. Ни на кого не указывая лично.

— Ха. Хотя этому прохвосту Джулио сваливать. Хотя наш папочка сам не знает, чего хочет. Какого черта нам еще не хватает, чтобы убедить окружного прокурора, что дело в шляпе?

— Пятьдесят килограммов кокаина и минет от выборщиков. — Пит опасно наклонил свой стул назад — офис был такой тесный, что случайное касание могло свалить гору офисных коробок с документами, — и фыркнул. — Расслабься, приятель. Мы прищучим его.

— Ха. Дай-ка мне вот это. — Майк протянул огромную руку, и Пит плюхнул в нее пачку почтовой корреспонденции. — Ага. — Майк тщательно разложил конверты и бумаги на своем столе, взял кружку и сделал глоток кофе. — Трюмная вода.

— В один прекрасный день тебе не повредит сменить привычки, — осторожно заметил Пит. — Это явно не на пользу твоим почкам.

— Послушай, я работаю на кофе, — настаивал Майк. — Арендатор…

Он торопливо просмотрел внутреннюю почту, отделяя административные записки от официальных писем (некоторые отделы все еще использовали бумагу, их внутренняя сеть так и не была подключена к внешнему миру) и от пары самых настоящих почтовых конвертов. Он разложил все это на три аккуратные стопки и включил компьютер. Пока он загружался, Майк вскрыл пару писем «со стороны». Одно, адресованное лично ему, оказалось макулатурой и содержало обычный спам, предлагало бумагу для документов. Другое…

— Чертовщина!

Пит вздрогнул, едва не опрокинувшись вместе со стулом.

— Эй! Ты хочешь в довершение всего…

— Чертовщина!

Пит повернулся. Майк, вцепившийся обеими руками в письмо, уже был на ногах, и его лицо выражало почтение и страх.

— Что? — вновь осторожно спросил Пит.

— Это надо отправить к судебным экспертам, — пробормотал Майк, осторожно укладывая письмо на свой стол, затем внимательно заглядывая в конверт. Небольшой пластиковый пакетик с чем-то коричневым…

— Доказательство? — заинтересованно спросил Пит. — Эй, а я думал, что это письмо пришло «с улицы»?

— Не шути! — Майк так осторожно положил содержимое, будто оно было из тончайшего стекла. — Анонимная наводка!

— Объясни.

— Письмо. — Майк указал на стол. — Оно указывает на Призрака.

— Ты уверен? — Пит глядел недоверчиво. Майк кивнул. — Боже мой, Майк, тебе нужно выучить несколько ругательств. Чертовщина — этого недостаточно! Покажи-ка мне эту штуку…

— Тпру! — Майк осторожно поднял конверт. — Свидетельство. Сейчас мы с тобой пойдем вниз, в лабораторию, и посмотрим, что в этом пакете. Если там именно то, о чем говорится в письме, то это образец из той партии героина, что попала в Нью-Йорк четыре месяца назад. Понимаешь? Та по-настоящему крупная партия, которая совпала с тем случаем передозировки и опустила цену так низко, что ее раскупали по унции. Из сети Призрака.

— Ну так что? — Пит казался заинтересованным. — Кто-то постарался сохранить образец.

— Кто-то просто послал нам чертову подсказку: некий адрес в Белмонте, местный «конец» цепочки распространителей. То есть оптовый торговец, Пит. Имя, положение и серийный номер. Даты… необходимо проверить эти проклятые даты. Пит, это внутренняя работа. Кто-то внутри банды Призрака хочет отойти от дел и доказывает свою благонадежность.

— С фальсификациями мы встречались и раньше. Анонимными.

— Да, но в этом конкретном случае есть образец и целая куча дополнений. Навскидку я думаю, что это подтвердится… по крайней мере на первый взгляд здесь все так, как надо. Хочу, чтобы эту упаковку проверили на отпечатки пальцев и следы ДНК, прежде чем мы двинемся дальше. Как ты думаешь?

Пит присвистнул.

— Если это подтвердится и даты совпадут, я считаю, что мы можем прихватить с собой босса и отправиться к судье Джуди. Удар по Призраку был бы просто классный.

— Ты повторяешь мои мысли. — Майк недобро усмехнулся. — Как по-твоему, получится?

— Если это Призрак? Вопрос времени. Боже мой, Майк, если это Призрак, наша контора устроит огромнейший прорыв, какого не было за последние двадцать лет. На мой взгляд, вполне тема для «Тайм», если только все сложится!

В холле вне зала заседаний дворцовые слуги были заняты установкой большого буфета. Холодные ломтики мяса дюжины диких животных слагались в замысловатые «скульптуры», изображавшие их живые источники. Застывшие в желе жаворонки соперничали с засахаренными фруктами с далеких берегов западного побережья и экзотическими, чрезвычайно дорогими деликатесами, и все вместе образовывало целые пирамиды, возвышавшиеся над рядами серебряных блюд величиной с небольшие обеденные столы. Бельгийские трюфели ручного приготовления состязались, привлекая внимание аристократов, с «украшенным» икрой сухим печеньем и яркими цветными пакетами «M&Ms».

Несмотря на широкий выбор закусок, у большинства акционеров Клана голова была занята другими мыслями. И хотя официанты с подносами, уставленными бокалами вина (а также чашками с импортным кофе и чаем), без остановки циркулировали среди собравшихся, интерес акционеры проявляли главным образом, казалось, к беседам. Особенно к беседам с определенными двумя собеседниками.

— Придержи их подальше от меня, — жалобно попросила Мириам, наклоняясь к Ольге. — Они все набросятся на меня.

— Но тебе не удастся уклониться! — Ольга взяла ее за руку и подвела к открытым дверям в гостиную для приемов. — Ты хочешь, чтобы они думали, будто ты боишься? — прошипела она на ухо Мириам. — Они все как крысы, которые жрут собственное потомство, если почуют в выводке слабость.

— Нет, дело не в этом… Я должна уйти. — Мириам потащила Ольгу обратно и привела ее к боковой двери зала, куда, заметила она, Энгбард выкатил кресло с ее матерью, перед тем как началась общая суета. Кара с округлившимися глазами буквально дышала Мириам в затылок.

— Да куда ты? — спросила Ольга.

— Следуй за мной. — Мириам толкнула дверь.

— Я вам говорю! Молодая леди!

Мужчина, незнакомый Мириам, большой и нескладный, седовласый, загородил ей дорогу. Очевидно, желая задержать ее. Она вежливо улыбнулась.

— Если не возражаете, сэр, у нас будет время поговорить, позже. Но мне нужно срочно перекинуться парой слов с… — Она взмахнула рукой, скользнув мимо, оставив Кару приглаживать взъерошенные перья, и распахнула дверь.

— Ма!

Это была небольшая боковая комната, обставленная, по меркам Клана, скромно. Айрис огляделась по сторонам, едва услышала голос Мириам. Энгбард тоже повернулся, то же самое сделал и похожий на мертвеца человек с длинными седыми волосами, который чуть ежился, словно получил какое-то предостережение.

— Хельга, — начал было Энгбард предостерегающе.

— Мама! — Мириам уставилась на Айрис, моментально забыв обо всем.

— Привет, малышка. — Айрис устало улыбнулась. — Позволь представить тебя другому твоему родственнику. Генрик? Я хотела бы представить тебе мою дочь. — Айрис подмигнула Энгбарду. — Немного окоротим дерзкую, хорошо?

Человек, который только что слушал Энгбарда, склонил голову к плечу.

— Очарован, — вежливо сказал он.

Герцог откашлялся в платок и бросил на Мириам суровый взгляд.

— Тебе следовало бы вращаться в обществе, — проворчал он.

— Генрик всегда был моим любимым дядей, — сказала Айрис, глядя на герцога. — Я имею в виду, должен быть, не так ли?

Мириам замолчала, чувствуя себя неуютно, не желая встречаться с пристальным взглядом Энгбарда. Тем временем Генрик оглядывал ее с головы до ног.

— Вижу, — сказал он через минуту. — Ну, ведь все в порядке, не правда ли?

— Хельга. — Энгбард не желал, чтобы его игнорировали. — Ты не должна уединяться. Тебе нужно смешаться с гостями. — Он нахмурился, глядя на нее. — Ты же знаешь, чего им стоило оказаться на этом приеме. — Он фыркнул. — Это их первая встреча с тобой. Неужели ты хочешь, чтобы о тебе думали как о кукле? Которая только и участвует в интригах правящей партии?

— Я участвую в твоих интригах, — подчеркнула она. — А вообще-то они так и так съедят меня живьем. Тебе, очевидно, не слишком часто приходится проводить пресс-конференции. Ведь ты не будешь забрасывать в воду наживку, если чуть позже хочешь ее вытащить целой и невредимой, правда? Ты привык держать подобные вещи под контролем.

Энгбард нахмурился еще сильнее.

— Это не пресс-конференция, это конкурс красоты, — сказал он. — Если ты не пойдешь туда и не предпримешь нужные и правильные шаги, они сочтут, что ты на это не способна. А тогда на что ты годишься? Я организовал эту встречу по твоей просьбе. Меньшее, что ты можешь сделать, — не превратить ее в кавардак и не устраивать неприятности.

— Позже предполагается голосование, — заметила Айрис. — Мириам, если они подумают, что ты избегаешь их, то все реакционные ублюдки получат шанс убедить остальных, что ты обманщица, и это не сыграет тебе на руку, разве не так?

Мириам вздохнула.

— Что мне в тебе нравится, ма, так это семейная солидарность.

— Видишь ли, она права, — высказался Генрик. — Будут вноситься предложения. Они могут признать твое право на титул, но не признать твои деловые идеи. Не признают и не примут, если известные имена договорились сопротивляться этому плану и не видно, что ты противостоишь им.

— Но ведь они будут…

— У меня есть мысль получше! — весело заявила Ольга. — Почему бы вам обеим не появиться на публике и не пленить беспокойного зверя? — Она лучезарно улыбалась. — В таком случае они не будут знать, кому противостоять! Как осел, умирающий с голоду между двумя полными кормушками.

Айрис искоса взглянула на Мириам. С беспокойством? Мириам не могла решить.

— Это невозможно, — сконфуженно сказала она. — Я не могу…

— О да. Ты сможешь, Патриция, — сказал Энгбард с холодным блеском в глазах.

— Но если я выйду туда, матушка устроит сцену! А тогда…

Мириам поймала себя на том, что не отрываясь смотрит на Айрис, раздосадованная эхом давней семейной истории, которую скрывали от нее, пока она росла.

— Вдова закатит сцену, да? — спросила Мириам, и в ее голосе звучали угрожающие нотки. — А почему бы и не закатить? Она несколько десятков лет не видела тебя. Вероятно, думала, что ты умерла. И ты не очень долго оставалась с ней, когда вы были моложе, ну так что? Может быть, вы обе сочтете, что злость уже не имеет существенного значения. Так отчего не рискнуть? — Она поймала взгляд Энгбарда. Ее дядя, чье лицо обычно было каменно неподвижным, сейчас, казалось, старался подавить разрушительный взрыв смеха.

— Ты просто не знаешь эту старую стерву, — мрачно предупредила Айрис.

— Она не изменилась, — заметил Энгбард. — Если что и произошло, так то, что она еще больше закоснела в своих привычках. — Он фыркнул. И вновь уткнулся в носовой платок.

— Она стала еще хуже с тех пор, как выбрала это молодое ничтожество, Оливера, своим доверенным лицом, — невнятно пробормотал Генрик. — По-моему, никто не может сравниться с Альфредо, мы бы вовремя разобрались с ним… — Он, похоже, не заметил, как напряглось лицо Айрис.

— Ма, — предупреждая, заговорила Мириам.

— Хорошо! Довольно болтать. — Айрис выпрямилась в своем кресле с выражением неумолимой решимости на лице. — Мириам, чисто из семейной солидарности тебе придется подтолкнуть меня. А вы, молодая леди — как вас зовут?..

— Ольга, — представила ее Мириам.

— …Я знаю, черт возьми! Ольга, открой двери и подержи этих идиотов, чтобы они не свалили меня и позволили моей доченьке проскользнуть мимо них. Энгбард…

— Я вновь начну заседание приблизительно через полчаса, — сказал он, подергивая головой. — Только запомни, — он перевел на Мириам холодный взгляд, всякие следы легкомыслия исчезли, — мне стоило больших трудов устроить для тебя это «собрание». Обойдись без беспорядков.

ОТПРАВКА ПОЧТОЙ

Внизу, в подвале Форт-Лофстрома, в почтовой конторе двое нервно ждали прибытия высокого начальства. Оба молодые — одному едва исполнилось двадцать, — одетые как клерки из юридической конторы или стажеры-бухгалтеры.

— А это не шутка? — продолжал спрашивать тот, что помоложе, не переставая нервничать. — Я имею в виду, это действительно случилось? Почему нам никто ничего не говорит? Черт, это надоедает!

— Умолкни и жди, — сказал старший, прислонившись к стене, загороженной стеллажными полками промышленного изготовления, вмещавшими целый ряд ярких пластиковых коробок, снабженных бирками с указанием места назначения. — Разве ты ничего не понял?

— Но эта встреча! Я имею в виду, что происходит? Уж не решили ли эти старцы наконец прекратить наши переходы на ту сторону?..

— Я сказал, умолкни, хватит молоть чушь. — Курьер постарше уставился на молодого со всем цинизмом пресыщенности своих двадцати шести лет. Прыщи, пучки торчащих волос вместо бороды… Отец Небесный, почему мне досталось нянчить этих детей? — Послушай, пока не происходит ничего плохого.

Он ткнул ботинком плоский чемодан у своих ног. Внутри дорогой алюминиевой оболочки находился пенопласт. В нем угнездилась напоминавшая причудливое насекомое штурмовая винтовка Н&К. Хотя «малышу» и не следовало знать об этом.

— Когда здесь появится босс, мы проводим прямую передачу-доставку и закрываем помещение. Ты остаешься с боссом и делаешь то, что он скажет. Я же занимаюсь самой приятной работой: уговариваю почтальонов побросать все дела и требовать выполнения обещаний по страховке. А затем мы арестуем любого, кто попытается уклониться. Улавливаешь? Все закончится в сорок восемь часов, и это всего лишь обычная изоляция в целях безопасности.

— Да, Мартижн. — Молодой покачал головой, явно озадаченный. — Но за всю жизнь я не могу припомнить столь чрезвычайного собрания! А эта срочная изоляция, а? Прикрыть все, приказать всем нашим людям на той стороне спрятаться — просто противно. Что происходит?

Курьер отвернулся. «Уж скорее бы, и выбрось из головы весь этот вздор», — подумал он.

— Какая муха, по-твоему, их укусила? — спросил он.

— Да ясно какая: завидуют нам, разве не так? Старые бездельники, приспособившиеся ко всему! Знаешь, я собираюсь через пару недель вернуться в колледж. Я не говорил тебе, какую чепуху несет на этот счет мой дядя Стани? У меня есть подружка, и машина, и собственное жилье, а он болтает всякую чепуху, потому что у него никогда этого не было. Что нет нужды учиться читать, если ты научился писать. Вот прямо так он мне и сказал. А знаешь что? Некоторые из них, если бы только могли, не дали бы нам вернуться сюда…

Дверь распахнулась, прерывая его тираду в самом разгаре. Старший курьер выпрямился, молодой просто залился краской, испуганно заикнулся и захлопнул рот.

— Гм, да-сэр, гм, вернуться сюда, гм…

— Заткнись, — холодно сказал Матиас.

Еще один писк, и молодой замолчал. Матиас кивнул Мартижну, старшему курьеру.

— Ты готов? — спросил он.

— Да, мой господин.

— Очень хорошо. — Матиас не улыбнулся, но какое-то бремя словно свалилось с его плеч. Он был одет в летную кожаную куртку и джинсы, на руках перчатки, а через руку переброшен пакет. — Малыш. Тебе придется перенести меня через «границу». Ты готов?

— Гм. — Глотательное движение. — Да-сэр. Да. Сэр.

— Ха. — Матиас взглянул на старшего. — Тогда вперед. — Он двинулся к молодому. — Я тяжелее, чем те грузы, к которым ты привык. Тебе придется держать свой «ключ» открытым, в одной руке. Когда будешь готов, скажи, я заберусь тебе на спину. Постарайся удержаться.

— Да-сэр!

Минутой позже они уже были в другом почтовом помещении. Оно было чуть меньше, полки не так загружены, и у противоположной стены, внутри зоны, разрисованной желтыми полосами, выставлен целый ряд чемоданов на колесиках. «Малыш», задыхаясь, приземлился на колени, а Матиас огляделся по сторонам в поисках старшего курьера.

— Мартижн, ты получил распоряжения?

— Да, мой господин.

— Исполняй.

Матиас снял с одной из настенных полок чемодан и прошел к выходу из комнаты. Он отпер дверь, затем махнул рукой Мартижну и молодому курьеру. После того как они поднялись в лифте на следующий этаж, Матиас вновь запер дверь… затем резко повернулся и направился к пожарной лестнице, ведущей в гараж.

Серебристо-синий BMW с откидным верхом уже ожидал его, в точном соответствии с его приказом. Наконец-то Матиас выдавил на тонко растянутые губы улыбку, очень сухую. В багажнике нашлось место для чемодана, пакет занял место на пассажирском сиденье. Ткнув в кнопку «открывание дверей» на приборной панели, он немедленно после этого запустил двигатель, на полном газу миновал пандус и вырвался к сиявшему за ним дневному свету.

— Пятнадцать минут, — прошептал он себе, как только влился в движущийся поток на дороге к Кембриджу. — Дайте мне пятнадцать минут.

Время летело быстро. Ожидая на перекрестке, Матиас вытащил дешевый незарегистрированный мобильный телефон и набрал номер. Раздалось три гудка, прежде чем абонент на другом конце ответил.

— Кто это? — спросила его.

— Иуда. Слушай, сразу перехожу к делу. Адрес, который вам нужен, следующий… — Он быстро говорил, сообщая все подробности относительно помещения, которое только что покинул. — Уловил?

— Да. Кто ты и…

Матиас небрежно выбросил телефон в приоткрытое окно и рванул с места, набирая скорость. Минутами позже восемнадцатый автомобиль превратит мобильник в пластмассовую пыль.

— А пошел ты к черту и еще дальше, — пробормотал он с дикой радостью в глазах. — Вам не достать меня: я свободен!

Он не начинал думать о том, что же дальше, пока, с бумажником, полным облигаций на предъявителя и чемоданом, набитом секретами Клана, не оказался вблизи аэропорта.

Мертвая тишина окутала огромный зал, едва в дверях появилась Мириам. Она глубоко вздохнула и улыбнулась как можно веселее.

— Не обращайте на меня внимания! — сказала она.

— Вот это верно, — прошептала Айрис, — остерегайтесь лучше меня, ублюдки-лжеаристократы!

— Мама! — прошипела она, ценой значительных усилий стараясь сохранять серьезную мину.

— Олигархические паразиты. Ха. — И громче: — Сверни влево, будь добра! Ты можешь отличить, где право, а где лево? Вот, так-то лучше. А теперь кому здесь нужно дать взятку, чтобы получить стакан «Пино нуар»?

Болтовня Айрис словно разрушила невидимую завесу подозрений. В комнате вновь послышались разговоры, а пара обеспокоенных ливрейных лакеев заторопилась вперед, обнося гостей подносами со стаканами.

Айрис слегка дрожащей рукой подцепила стакан, как крючком, и подозрительно принюхалась.

— Сгодится, — заявила она. — Обслуживай себя сама, раз уж ты здесь, — сказала она Мириам. — Только не замирай, как кролик перед удавом.

— Гм. Ты уверена, что пить разумно?

— У меня всегда были трудности в общении со своими родственниками на трезвую голову. Но да, я принимаю твое замечание. — Айрис сделала умеренный глоток. — Я не пойду вразнос.

— Хорошо, мам. — Мириам взяла стакан. Она вовремя подняла глаза, чтобы заметить на противоположном конце комнаты явно испуганную Кару рядом с незнакомым мужчиной средних лет. — Гм-м. Похоже, крысы разбегаются, как по-твоему, Ольга?

Стоявшая рядом с ней и следившая за ее взглядом Ольга насторожилась.

— Это Пеффер Хъёрт. Зачем эта озорница беседует с ним?

— Пеффер Хъёрт?

— Дядя барона. Он из внешней семьи, не из Клана.

Айрис беззвучно присвистнула.

— Ну, ну, ну. Один из ваших? — спросила она у Мириам.

— Думаю, так. — Мириам пригубила вино. Во рту она ощутила горечь и пепел.

— Леди Хельга, что за событие! Потрясающее! И ваша мама… э… Патриция? Столько времени прошло!

Она огляделась и заметила, что Айрис тоже вытягивает шею.

— Пожалуйста, поверни меня, Мириам… — Айрис оглядывала говорившего с ног до головы. — Морс Хъялмар! Да, действительно, сколько лет… Как ты?

Полноватый мужчина с холеной бородой и стрижкой до воротника, как у хиппи средних лет, втиснутого в неудобный костюм для похорон или фрак, радостно рассмеялся.

— Мои дела, Патриция, идут хорошо, очень хорошо! — Радость на его лице слегка пригасла. — Но, думаю, они шли лучше, перед тем как обрушилось все это. Меня в основном игнорируют. — Он задумчиво почесал левую щеку. — Что, в общем-то, не так уж и плохо. — Он искоса взглянул на Ольгу. — С кем имею честь?

— Госпожа Ольга Торолд, — представила ее Айрис.

— Из той же компании, что и… э-э… неуловимые Торолд-Хъёрты?

— Разумеется! — напряженно сказала Ольга.

— О-о. Ну ладно. — Он пожал плечами. — Я никого не хочу обидеть, но временами трудно сказать, кто кому помогает, правда?

— Леди Ольга беспокоится только о наших интересах, — ответила Мириам. — Вы знали мою мать?

Айрис все это время, приоткрыв рот, смотрела на Морса, будто удивлялась, видя его перед собой. Теперь она покачала головой.

— Тридцать лет, — мрачно пробормотала она. — А тебя так и не убили? — Она неожиданно улыбнулась. — Может быть, в конце концов, есть надежда и у меня.

— Может быть, ты знаешь, о чем она? — спросила у Ольги озадаченная Мириам.

— Я, гм, начал вести странную жизнь много лет назад, — сказал Морс.

Айрис лишь покачала головой.

— Морс первый из нашего поколения по-настоящему потребовал — и получил — надлежащее образование. Йельская юридическая школа. Но его заставили отказаться от привилегий и высокого положения, если я правильно помню. Разве не так? — спросила она.

— Приблизительно. — Морс бледно улыбнулся. — Им потребовалось несколько лет, чтобы понять, что Клану очень нужен собственный юрист на другой стороне. — Его улыбка стала чуть шире.

— Что? — Казалось, Айрис охватило смятение. — Нет, я не могу этого понять.

— Значит, нет. — Он немного расстроился. — Так это правда? — Его глаза были прикованы к Айрис.

— Раз она говорит, что это правда, значит, это правда, — настойчиво сказала Айрис, чуть дернув головой в сторону Мириам. — Доверие семье… — Она скорчила гримасу. — Не то чтобы я хотела, но…

— …Мы не всегда получаем то, что хотим, — кивая, закончил за нее Морс. — Думаю, я понимаю. — У него был задумчивый вид. Затем он перевел взгляд на Мириам. — Если вам понадобится какой-либо юридический совет, вот моя карточка, — сказал он.

— Благодарю вас, — сказала Мириам, пряча ее. — Но мне, кажется, сейчас нужна помощь несколько иного рода. — «Все чертовски правдивы», — подумала она, понимая, что беда вот-вот обрушится на них. Немезида о двух головах и четырех руках, и обе головы — в высокомерной маске крайнего презрения, тщательно скрывающей предельную непреклонность.

— Ну, если только это не беглянка, — фыркнула голова номер один, барон Хъёрт, бросив небрежный взгляд в сторону Мириам.

— Самозванка, ты хотел сказать, — прокаркала голова номер два, глядя на Мириам, как валькирия, схватившая нож и занятая поисками того, чья очередь отправляться на корм воронью.

— Привет, мама. — Айрис улыбнулась с тем особым выражением, которое Мириам видела раньше всего раз или два и которое наполнило ее настойчивым желанием безотлагательно смыться, пока не поздно. — Вижу, ты хорошо сохранилась!

— Я, пожалуй, пойду, — начал было явно нервничающий Морс — но замолчал: Айрис сжала его запястье. В любом случае собравшаяся туча зевак делала благоразумный побег невозможным. На этом приеме стоило подслушивать одну-единственную беседу — именно эту.

— Я только что вспоминала с Морсом старые времена, — сладким голосом проворковала Айрис, в упор глядя в лицо престарелой аристократке. — Он все мне рассказал о твоей отставке.

О-ох, какая мерзость. Мириам, оглядевшись по сторонам, заставила себя улыбнуться и заметила, что Ольга не сводила глаз с головы номер один. Барон не сумел закаменеть, но его высокомерие слегка подтаяло.

— Привет, Оливер, — сказала Мириам. — Рада, что ты наконец соизволил говорить со мной, вместо того чтобы лазить в мой будуар в мое отсутствие.

— Я никогда… — начал он высокопарно и напыщенно.

— Заткнись! — перебила Айрис. — И ты, мама… — Она погрозила пальцем в сторону матери, которая подобралась, как змея, готовая укусить. — Думаю, именно ты поощряешь и поддерживаешь этого мерзавца, не правда ли?

— Поддерживаю я кого-то или нет — не твое дело! — прошипела Хильдегарда. — Ты позор для семьи и для Клана, потаскушка. Мне следовало отделаться от тебя в тот же день, когда я тебя родила. А что касается твоего отродья…

— …Надеюсь, теперь я поняла. — Сохраняя внешнее радушие, Мириам кивнула барону Хъёрту. Вздрогнув, тот притворился, что не расслышал. — Скромные планы вернуть акции Клана, отданные в доверительное управление, когда исчезла моя мать… Я правильно все уловила? Но не беспокойтесь. Неохраняемые апартаменты, какой-то искатель приключений, оказавшийся насильником, и незапертая дверь на крышу как нельзя лучше подтверждают это. Разве не так? — «А также, возможно, и пара бандитов с автоматическим оружием, — добавила она про себя. — Просто для полной гарантии».

Герцогиня едва не задохнулась.

— Не знаю, о чем ты говоришь!

— Вполне возможно, не знаете, — согласилась Мириам. Она ткнула пальцем. — Он знает, правда, маленький мерзкий подонок?

При первых ее обвинениях барон Оливер побагровел как свекла. Теперь он затрясся.

— Я никогда не устраивал заговоров с целью поругания добродетели высокородной дамы из Клана! — защищался он. Герцогиня не сводила с него глаз. — Если вы утверждаете обратное…

— Либо сдавайся, либо заткнись, я же сказала, — решительно перебила Айрис. — Морс, ты не в курсе, подобные обвинения не требуют соответствующего акта? Возможно, разбирательства перед советом Клана?

— Гм-м, вероятно. — Морс принял задумчивую позу и, казалось, забыв про свой недавний энтузиазм, где-то витал. — А свидетели были? В чьей честности не приходится сомневаться?

— Не думаю, что против барона могли бы быть вынесены какие-то обвинительные вердикты, — медленно сказала Мириам, продолжая наблюдать за ним. Он в свою очередь наблюдал за ней, не моргая. — Следует заметить, что я не делала никаких заявлений о вашей причастности к заговору с целью обесчещенья, — добавила она, обращаясь к Хъёрту. Или к посылке вооруженных бандитов, что оказались в апартаментах Ольги. — Хотя я могу и изменить мнение, если вы предоставите для этого основания. — Она улыбнулась.

— Сука, — прохрипел он.

— Просто следует помнить, где мои корни. — Она кивнула на свою бабку, которая, потеряв от ярости дар речи, повисла на руке Хъёрта, как перезрелое яблоко: лицо красное, распухшее, словно ее искусали осы. — На самом деле нам следует как-нибудь собраться на семейную встречу, — добавила она. — Уверена, у вас найдется множество ядовитых рецептов, чтобы поделиться со мной.

— Я бы на твоем месте остановилась, — заметила Айрис, проявляя беспристрастный интерес. — Если ты будешь и дальше давить на бабку, ваша первая и последняя семейная встреча состоится у ее гроба.

— Вероломная маленькая распутница!.. — Хильдегарда тряслась от ярости.

— Итак, теперь еще и вероломство? Потому что мне по душе была другая, лучшая жизнь, и я не хотела путем замужества прокладывать путь на верх вашей навозной кучи? — бросила в ответ Айрис.

— Дети, — вздохнула Мириам. Она перехватила взгляд Ольги.

— Что-то я не заметила, чтобы ты пыталась найти подходящие варианты! — рявкнула в ответ герцогиня. — Это вынудило фракцию By и фракцию Хъёртов прекратить убивать друг друга. Или ты предпочла бы, чтобы кровавая вражда продолжалась? Нас обеих уже убили бы — и не один раз — к этому времени! — Она тяжело дышала. — У тебя нет чувства долга, — с горечью сказала она.

— Кровавую вражду — на случай, если ты так и не поняла, — вызвали силы, нам неподвластные, — резко ответила Айрис. — Ты не добилась ровным счетом ничего, кроме убийства своего зятя. Сейчас твоя внучка сделала действительно кое-что полезное, впервые на памяти всех ныне живущих паразитов из Клана. Она, по сути, обнаружила, почему мы так долго сидим в этой грязи и бардаке. Вы могли бы по крайней мере извиниться перед ней!

— Нам не за что извиняться, — жестко сказала Хильдегарда. Но Мириам видела, как напряглась рука, которой она держалась за Хъёрта.

— Не беспокойтесь, дорогая, — пробормотал ей на ухо Оливер Хъёрт. — Вы всегда были совершенно правы на их счет. — Он бросил ядовитый взгляд на Мириам. — Особенно на ее счет.

— Вы… — Мириам удержала за плечо Ольга.

— Не стоит, — торопливо сказала она. — Он хочет спровоцировать тебя.

Первый раз Хъёрт позволил себе улыбнуться.

— А она права, знаете ли, — сказал он. — На этой ноте я должен попрощаться с вами, леди. Могу ли я, мадам, вернуть вас к цивилизованной беседе? — добавил он, обращаясь к вдове.

Айрис мрачно смотрела в удаляющуюся спину своей матери.

— Клянусь, она переживет нас всех, — пробормотала она. Затем перевела взгляд на Мириам. — Пожалуй, в этом мире нет справедливости, а, малышка?

— О чем это она говорила? — медленно спросила Мириам. — Об этом… вероломстве?

— Это старое разногласие, — сказала Айрис. Голос ее казался старым и усталым. — Слегка напоминает чесотку. У большинства семей есть своя страшная тайна, правда, подзабытая. Скелет в шкафу. У нас же в этом смысле в каждом шкафу целое кладбище, пытающееся устроить танцульки. Не стоит ворошить это.

— Но… — Мириам замолчала. Она вспомнила про свой бокал и сделала большой глоток. Ее рука так сильно дрожала, что она едва не расплескала вино.

— Ты победила, — задумчиво сказала Ольга.

— Что?

— Она права. Вы с этим бароном смотрели друг другу в глаза, и он моргнул. Теперь они знают, что у тебя есть дерзость и хладнокровие. Это в любом случае имеет здесь значение. А я… — Айрис замолчала.

— Ты вынудила свою мать защищаться, — сказала Мириам. — Разве не так?

— Не уверена, — с сомнением произнесла Айрис. — Старая Железная Маска, должно быть, проржавела. Или так, или ведется более глубинная игра, о которой я ничего не знаю. Обычно она никогда ничего не уступала.

— Железная Маска?

— Так мы ее называли. Я и твоя тетя Эльза.

— У меня есть еще и тетя?

— Была. Она умерла. Ольга, может, сменишь Мириам у моего кресла? Кажется, она испытывает затруднения.

— Умерла…

— А ты думала, что я так обошлась со старой сплетницей только из-за ее отношения ко мне?

— О-ох. — Мириам допила остатки вина, ощутив глубину воды, по которой ступала. — Думаю, теперь мне необходим еще стакан.

— Тогда лучше выпей его немедленно. Тут вновь становится очень интересно.

Низкая кровать с матрасом-футоном занимала большую часть малогабаритной спальни на третьем этаже неприметного здания в деловом центре Бостона. Несмотря на позднее утро, кровать не пустовала; Роланд большую часть ночи не спал, разрабатывая расписание для курьеров на следующий месяц и с беспокойством перепроверяя участников прерванной секретной операции. Фактически он умышленно устроил себе восемнадцатичасовой рабочий день, заведомо утомительный, с тем чтобы потом быстрее уснуть. Тревоги, самые разные, так и не покинули его. А что если Мириам сочтут «недееспособной»? Такова была одна из них. А вот и другая: а что если старик все узнает про нас? В конце концов он лениво принял стакан бурбона с таблеткой диазепама (пять миллиграммов). Затем разделся и забрался в постель в ожидании «фармацевтического» нокаута.

Вот почему, когда началась облава, оказалось, что Роланд — в бессознательном состоянии: ни о чем не ведая, он спал сном праведника и только чуть ворочался под тонкой хлопчатобумажной простыней.

От удара стены и пол вздрогнули. Роланд что-то пробурчал и медленно перевернулся, все еще в полусне. За его дверью надрывалась сигнализация.

— Что? — Он все так же медленно сел, протирая глаза, чтобы разогнать туман дремы, и рассеянно щелкнул выключателем у кровати.

Тут начал разрываться и телефон.

— Гм. — Он подхватил трубку, неловко придерживая ее. — Роланд слушает. Что происходит?

— На нас напали! Какие-то парни пытаются проникнуть через главную дверь и через крышу…

Электрический свет замигал, телефон умолк. Где-то внутри здания включился аварийный генератор, очень медленно выходя на режим, чтобы поддерживать работу телефонного коммутатора.

— Чертовщина. — Роланд положил трубку и быстро натянул брюки и свитер. Еще он достал из прикроватной тумбочки свой пистолет, бросил взгляд на задернутые занавески, решил не рисковать, раздвигая их, и открыл дверь.

Один из молодых членов Клана уже ждал его, обезумев от беспокойства.

— Ч-чт-то нам делать, босс? — спросил он, нервно подпрыгивая на месте.

— Успокойся. — Роланд огляделся. — Кто еще здесь?

— Только я!

— На этой стороне, я имею в виду, — поправился он и вновь тряхнул головой, пытаясь освободиться от лекарственного тумана. В крайнем случае он мог перейти границу между мирами в обратную сторону, решил он про себя. Он не расставался с медальоном, даже когда принимал душ. — Дверь выдерживает?

— Дверь? Эта дверь?.. — Малый перестал вздрагивать. — Да-сэр. Да-сэр. Дверь?

— Хорошо, я скажу, что ты, по моему мнению, должен сделать. — Роланд опустил руку на плечо молодого парня, пытаясь успокоить. Тот трясся, как разогнавшийся двигатель. — Успокойся. Не впадай в панику. Это первое. У тебя есть татуировки, верно?

— Да-а-сэр.

— Вот и хорошо. Мы спустимся вниз, и… когда ты в последний раз делал «переход»?

— Э-э, час назад! Мы перенесли господина секретаря через…

— Секретаря? — Роланд замер на месте. — Чертовщина. Скажи мне, что нет. — Выражение молодого лица стало тем самым подтверждением, которое только и требовалось Роланду.

— Ч-что-то не так?

— Возможно, и ничего, — рассеянно сказал Роланд. «Ну что за дерьмо», — раздумывал он. Матиас. Именно Матиас стоял за всем происходящим — это было глубокое внутреннее убеждение, холодное как лед. Чем бы это ни было. — Следуй за мной. Быстро! — По пути Роланд прихватил куртку и порылся в кармане в поисках таблеток. Встрепанный, с двухдневной щетиной, он, вероятно, выглядел неряшливо, но времени исправить это сейчас не было. Он проглотил таблетку всухую, состроив рожу. — Спускайся по лестнице, в самый низ, и как можно быстрее. Когда доберешься до комнаты с «посылками», вынь все грузы из ячейки под номером одиннадцать, сколько сможешь забрать, и немедленно переходи «границу». Если вдруг появятся вооруженные люди, мигом делай переход или сдавайся и позволь им забрать тебя, а затем уходи вслепую, при первой возможности. Только не оказывай им сопротивления; ты не сможешь.

— А вы, сэр? — Молодые глаза округлились.

— Не знаю. — Роланд пожал плечами, попробовал улыбнуться, передумал. — Иди. Мы должны передать сообщение.

Он с грохотом пробежал вниз по запасной бетонной лестнице, прыгая через две ступеньки, остановился на нижнем этаже и жестом приказал «малышу» спускаться.

— Передай сообщение, как только выполнишь «переход», — крикнул он. Затем остановился, сердце бухало как молот.

— Сэр? — Он взглянул наверх. Салливан, охранник из внешней семьи, который жил в этом доме.

— Что происходит? — пожелал узнать Роланд. — Ответь мне!

По коридору прокатился глухой рокот, и Салливан вздрогнул.

— Мы под ударом штурмовых отрядов, — сказал он. — Они пытаются снести входную дверь! — Дверь главного входа бронирована как банковское хранилище, и таким же образом усилены стены. Обычный таран здесь непригоден, потребуются взрывные устройства или режущий инструмент, чтобы проникнуть внутрь.

— Кто? — спросил Роланд.

— Копы.

— Сколько у нас здесь людей?

— Девять. Я только что отослал «малыша».

— Сколько из них путешествующих?

Салливан лишь посмотрел на него.

— Чертовщина. — Роланд покачал головой, ошеломленный. — То есть никого?

— Мартижн и молодой Пол появились здесь утром вместе с господином секретарем. Они единственные «путешественники», побывавшие здесь с тех пор, как Марисса и Айвар сдали смену прошлой ночью. И я не могу найти ни Мартижна, ни заместителя его светлости.

— О-ох. — Роланду все стало ясно. — Сколько времени мы можем продержаться?

— Против федералов? — Салливан пожал плечами. — Мы достаточно плотно задраены; им понадобится время, чтобы подвезти взрывные устройства и режущее оборудование, а также щиты. По крайней мере, можно потянуть время, если мы рискнем стрелять в ответ.

— А туннель для побега…

— Кто-то запечатал его на другом конце. В любом случае, не думаю, что он мог бы помочь.

— Идем в диспетчерскую. — Роланд вновь сорвался с места. — Я все правильно понял? Мы в осаде, и я единственный «путешественник», кто знает об этом. Господин секретарь ненадолго появился здесь, но исчез до начала осады. Точно так же поступил и его первый помощник. Наружные помещения закрыты ставнями и заперты, у нас есть необходимые продукты, энергия и вооружение, но нет пути наружу, потому что кто-то взорвал туннель, заготовленный для побега. Все так, как я сказал?

— Абсолютно, — подтвердил Салливан. Он напряженно смотрел на Роланда. — Что вы собираетесь делать?

— Что? — Роланд задержался у дверей офиса. — Черт возьми, а что я могу сделать? — Он открыл дверь и вошел. Диспетчерская была заполнена стоявшими вдоль стен столами с компьютерными мониторами. Экраны, подключенные к местной кабельной сети, отображали все подходы к зданию. Все выглядело нормально, за исключением приостановленного движения и припаркованных на каждом углу фургонов. Еще один фургон был припаркован против самой двери. Очевидно, те, кто пользовались тараном, поставили этот фургон для прикрытия.

— В любое время здесь находится около тонны почтовой корреспонденции, — вслух размышлял Роланд. — Из них около пятидесяти килограммов конфиденциальной переписки, документов и всякой тому подобной чертовщины — вполне достаточно, чтобы вспыхнула и запылала вся сеть по восточному побережью. — Раздался стук в дверь. Салливан впустил одного из тех бесцветных конторских юристов, которых Клан нанимал присматривать за рабочим процессом. — И еще четверть тонны «продукции» для переотправки. Вполне достаточно, чтобы финансировать наши операции в течение года.

Салливан смотрел отрешенно.

— Это тоже ваша компетенция? — с сомнением спросил он.

— Нет, — успокоил Роланд. — Моя обязанность номер один — убрать всех вас отсюда, и номер два — не дать этому чертову Матиасу уничтожить целиком всю нашу операцию. — Салливан успокоенно прислонился к косяку. Выражение его лица было скептическим. — А это означает восемнадцать переходов, чтобы вывести всех вас отсюда — больше, чем я способен сделать за неделю. То же самое касается вещей и товаров. — Роланд пододвинул стул и сел. — Мы не можем уехать на машинах и не можем воспользоваться туннелем. Сколько времени им понадобится, чтобы проникнуть внутрь? Шесть часов? Двенадцать?

— Думаю, не больше трех, если мы не начнем стрелять, — предположил Салливан.

— Стрелять… — Роланд замер. — Ты хочешь, чтобы я разрешил тебе стрелять в агентов ФБР или Управления по борьбе с наркотиками? О самозащите речи нет.

— Это единственный выход, — сказал юрист-аудитор, слегка позеленевший.

— Ха. Я пока подожду с этим. — Роланд пришел в себя и теперь барабанил пальцами по ближайшему столу. — Мне в самом деле не нравится такое предложение, оно слишком похоже на предложение соблюдать кодекс чести в осином гнезде. Они всегда могут выставить против нас гораздо больше оружия, чем мы против них. Кто-нибудь звонил по эвакуационному номеру?

— Что? — Салливан был явно озадачен. — Билл?

— Пытался пять минут назад, сэр, — с мрачным удовлетворением ответил юрист-аудитор. — Услышал лишь сигнал «абонент недоступен».

— Теперь я начинаю видеть всю картину. А ты пытался воспользоваться своим сотовым телефоном?

— Они установили глушилку. А на соседних крышах снайперы.

— Чертовщина.

«Надо принимать решение», — подумал Роланд. «И лучше такое, с которым я мог бы примириться», — с тоской заключил он.

— Кто-то должен перейти «границу» и поднять там бучу, — медленно сказал Роланд. Салливан напрягся. — Но у меня возникло предположение, и я почти не сомневаюсь, что и это было предусмотрено. Этот ублюдок Матиас… я часто наблюдал за ним. — Теперь об этом было легко говорить. — Я отправил малыша, как его звали?..

— Пол, — подсказал Билл.

— Я отправил его одного. — Глаза у Роланда округлились. — Вот чертовщина.

— О чем ты думаешь? — Салливан подался вперед.

— Моя рабочая гипотеза сейчас такова: Матиас предал Клан. Все, что сейчас происходит, спланировано заранее. Он устроил эту облаву, чтобы прикрыть собственный побег. Так что ему не нужно, чтобы случайный курьер попал в Форт-Лофстром и поднял тревогу, разве не так?

Глаза у Салливана сузились, как только Роланд встал с места.

— Мы с тобой, — объявил он, стараясь скрыть дрожь в голосе, — отправляемся через «границу» вместе. Я знаю, о чем ты думаешь. Послушай. Матиас наверняка оставил там какой-нибудь сюрприз. Это должно вызвать беспорядок и панику. Твоя задача прикрывать меня, сохраняя мне жизнь как можно дольше, чтобы выбраться из форта. Затем есть… э-э… обратный маршрут. Тот, которым я могу воспользоваться, чтобы передать сообщение Клану сегодня же, но несколько позже. Для этого мне понадобится шесть или семь часов, чтобы попасть в Ниджвейн из Форт-Лофстрома, и столько же, чтобы вернуться с подмогой — с теми из курьеров, кого я смогу найти. Допускаю, что Матиас всех отослал из форта, прежде чем устроить эту пакость. Продержишься двадцать четыре часа? Перейди со всем «товаром» в полуподвальное аварийное убежище и взорви здание, чтобы оно обрушилось на тебя. Сможешь? — Последний вопрос он обратил к Биллу, аудитору.

— Думаю, да, — не без колебания ответил Билл.

— Хорошо. Тогда ты и займешься этим. — Роланд встретил его взгляд. — Нельзя, чтобы ты попал в лапы к федералам. И, что бы ты ни думал, я полагаю… я считаю, что ты слишком большая ценность, чтобы так просто отказаться от тебя. Никто из членов семьи, внутренней или внешней, по моему мнению, не является одноразовым расходным материалом. Салливан, как ты, справишься?

Салливан сухо усмехнулся в ответ.

— Сделаю в лучшем виде. — И кивнул аудитору. — Он вернется, поверь.

На чрезвычайной встрече возобновили дискуссию.

— Заседание открыто для предложений, — дрожащим голосом объявил престарелый Джулиус. — Не слышу…

— У меня есть предложение! — Мириам подняла руку.

— Возражаю! — рявкнул барон Хъёрт.

— Думаю, вам придется признать, что ей уже дали слово, — не удержался от замечания Энгбард. — Пусть сначала выступит она, потом будете говорить вы.

— Во-первых, мне бы хотелось предложить признать мое предприятие в Новой Британии дочерней компанией Клана, — сказала Мириам, стараясь сохранять спокойствие. Ей было неимоверно обидно передавать управление в чужие руки, но, как подчеркивала Ольга, Клан ничего не ждал от своих членов, предпочитавших идти собственным путем. — В частности, мне бы хотелось, чтобы как решение проблемы шестой семьи рассматривалось ее участие в этой дочерней компании, поскольку совершенно ясно, что они больше прочих пострадали от сложившейся ситуации.

— Возражаю! — выкрикнул кто-то в глубине зала. — Наследственная вражда Клана важнее!

— Вы хотите сказать, что Клан может позволить себе терять все новых людей? — спросила Мириам.

— Проклятая кровь! А что сказать о наших мертвых? Они взывают к мести! — Голоса «за» поддержали его: Мириам заставила себя думать быстрее, понимая: если допустить, что «противник», объединившись, продвинется хоть на шаг, очень легко потерять контроль над собранием.

— Мне кажется, потерянная семья крайне истощена, — начала она. — Они вынуждены посылать детей выполнять работу взрослых. Вы, как и я, знаете, что эффективность почтовой службы, как единственное условие, определяющее богатство Клана, зависит не только от общего числа имеющихся у нас «путешественников между мирами». Она зависит также и от числа «маршрутов», по которым мы можем отправлять «посылки». Эта же семья невелика и изолирована, и к тому же они не так многочисленны, как мы. Однако уничтожить их под корень во имя кровной вражды означает вскрыть старые раны и рисковать уменьшением числа наших членов без всякой прибыли. Я собираюсь взглянуть гораздо шире и доказать, что следующие несколько лет будут для Клана куда более опасными, чем представляет себе большинство из вас.

— Вопрос по порядку ведения! — Это вновь был барон Хъёрт. — Это чепуха. Она пытается запугать нас. Разве вы…

— Молчать, — прошипел Энгбард. — Пусть она закончит, будь ты проклят.

С минуту Мириам выжидала.

— Спасибо, — сказала она. — Есть о чем подумать. Во-первых, новый мир. Он представляет интерес, потому что, как я уже показала, открывает новые возможности для торговли и развития. Во-вторых, текущее состояние бизнеса, которым занят Клан. Я не знаю, как бы сказать помягче, а потому и не буду. Вас ждут большие неприятности.

Если сказать совсем грубо: ваша нынешняя модель бизнеса безвозвратно устарела. Вы еще сможете держаться ее от двух до пяти лет, но затем наступит резкий спад. И в течение десяти лет все будет кончено. Я говорю не только про перевозки героина и кокаина. Я имею в виду, что будет кончено все.

В последние несколько лет вы уже должны были замечать, как трудно становится «отмывать» доходы от пересылки наркотиков на другой стороне. А с введением строгих мер против терроризма и увеличением полицейских сил жизнь не станет легче. И, разумеется, все это очень быстро меняется.

Обычно Клан занимается разными видами коммерции: контрабанда золота, драгоценных камней, всего наиболее ценного и легкого. Но эти разновидности бизнеса опираются ка анонимность, и, как я уже сказала, кампания «Антитеррор» делает очень затруднительным дальнейшее сохранение анонимности. Позвольте особо подчеркнуть, что традиционные бизнес-модели больше не работают, поскольку все основаны на одном и том же основном предположении, что можно оставаться «безымянными и безликими».

Вероятно, многие из вас плохо осознают важность «электронной» коммерции, или попросту торговли через Интернет. Я работала со специалистами, которые развивали и совершенствовали эту технологию. Что следует об этом знать? Вот что: товары и услуги продаются в возрастающих объемах в диалоговом режиме. Это не просто попытка продать вам случайный товар в случайном интернет-магазине; это всего лишь констатация факта — скорость коммуникации гораздо важнее географических координат, и продажа через сеть позволяет небольшим предприятиям торговать по всей планете. Но при переходе на подобную систему торговли можно ожидать, что наличные деньги начнут выходить из употребления. Банкноты евро высоких достоинств уже появляются с чипом, позволяющим проследить их передвижение. Сколько еще, по-вашему, «зеленые» бумажки, на которые вы делаете единственную ставку, будут «анонимными»?

«Тучные» времена скоро закончатся… Потратив все свои ресурсы на «кровную месть», вы разоритесь. Отсутствие денег на другой стороне означает отсутствие импорта. Отсутствие импорта означает отсутствие «игрушек» для развлечений, антибиотиков, цифровых часов и чего угодно другого, за что можно купить согласие и угодливость землевладельцев. И никакого оружия, чтобы отстреливать их. Тех, кто игнорируют реальность, раздавят факторы, им неподконтрольные.

Но такое развитие событий не является неизбежным. Начав действовать сейчас, вы можете открыть новые источники получения доходов и новые «вспомогательные» средства. Взять то, что устарело в моем мире, мире, который вы сейчас используете как шкатулку с забавами, и на этой основе создавать и развивать компании в новом мире, в Новой Британии. А на деньги, полученные в Новой Британии, ввозить книги и машины сюда. Открывать университеты и школы. Строить здесь, используя вашу власть и ваши деньги, фабрики и города, открывать лаборатории. За пару поколений вы сможете вытянуть Грюнмаркт из трясины и начать промышленную революцию, которая сделает вас поистине мировой силой независимо от семейного «таланта».

Вы можете изменить мир — если примете решение начать сейчас, начать с нового взгляда на природу собственного бизнеса.

В зале стояла мертвая тишина. Следует признать, тишина озадаченная, но все-таки тишина… и одна или две кивающие головы. «Постарайся заставить их слушать дальше», — с отчаянием думала Мириам. И тут зазвучали слабые голоса.

— Я никогда не слышал такого…

— …Во что вы предлагаете нам вкладывать деньги?

— Правильно! Правильно!

— …Считать, что образование крестьян — общее…

— Тише, — раздраженно потребовал Энгбард. — У председательствующего совета есть вопрос.

— Гм. Я готова. — Ощущая нервное напряжение, Мириам скрестила пальцы за спиной.

— Опишите бизнес, который вы основали в новом мире. Что вы предприняли для того, чтобы начать его? И насколько он доходен?

— О, это очень интересный вопрос. — Мириам заставила себя не рассмеяться, хотя когда она услышала основной вопрос Энгбарда, волна облегчения едва не заставила ее ощутить слабость в коленях. — Неточности валютного курса — или, скорее, его полное отсутствие, — затрудняют определение истинного соотношения валют, и я все еще в поисках того ценного, что имеет смысл экспортировать из нового мира в Соединенные Штаты, но должна сказать, что расходы на сегодняшний день составляют около шестисот тысяч долларов. Дела в Новой Британии пока только движутся к подписанию первого контракта, но этот контракт должен принести доход порядка пятидесяти тысяч фунтов. По моей приблизительной оценке, один фунт эквивалентен сумме примерно от двух до трех тысяч долларов. Так что мы ожидаем возвращения вложений в размере трехсот процентов за шесть месяцев, и это при условии «холодного запуска».

Ропот и шушуканье волнами прокатились по залу, и Энгбард не сделал ни единого движения, чтобы ослабить его. Цифры, которые привела Мириам, казались авантюрным капиталистическим раем — особенно при спаде, свирепствующем в другом мире, и упадке американской фондовой биржи.

— То есть за счет продажи продукта, который устарел и вышел из употребления в США лет тридцать назад, — добавила Мириам. — У меня заготовлено еще пять подобных предложений, которые дожидаются этой первой сделки, чтобы обеспечить капитал для инвестиций. При отсутствии главных подрывных факторов… — «Таких, как война с этой затаившейся семьей», — добавила она про себя, — я считаю, что мы можем «перекачать» от десяти до ста миллионов фунтов за период от десяти до пятнадцати лет. Это позволило бы нам выйти на уровень таких компаний, как IBM или General Motors простым повторным использованием и введением в оборот тех идей, которые там еще не «изобретены».

Шум голосов нарастал.

— Я проделала еще и дополнительные расчеты, — добавила Мириам, теперь более уверенно. — Если мы сделаем это, то заставим экономику Новой Британии расти со скоростью один или два процента ежегодно в среднем и долгосрочно. Хотя мы могли бы добиться того же, импортируя вспомогательные технологии оттуда сюда. Нет смысла в попытках иметь дело с ядерной техникой или строительством аэропортов в Грюнмаркте при средневековой инфраструктуре. Много технологий, имеющихся для продажи в США, ушли слишком далеко вперед, чтобы использовать их здесь. Те из вас, кто телефонизировал свои дома и имения или прокладывал там другие виды проводки, должны понимать, о чем я говорю. Но мы можем ввозить машины, оборудование и идеи — и даже «учителей» — из Новой Британии и тем самым создавать реальный толчок для развития экономики здесь. Не позднее чем через тридцать лет вы сможете ездить в имения по железной дороге, ваши фермеры станут производить в три раза больше продукции, а корабли смогут доминировать на торговых путях Атлантики.

Энгбард стукнул молотком по деревянной подставке, привлекая общее внимание.

— Председательствующие благодарят графиню Хельгу, — церемонно сообщил он. — Есть еще вопросы у собрания?

С места поднялся новый выступающий: прилизанный, напоминающий менеджера тип, который самым дружеским образом улыбнулся Мириам со скамьи позади ее бабки.

— Мне бы хотелось поздравить мою кузину с успешным началом, — начал он. — Замечательное достижение — прийти в новый мир и основать там свое дело на голом месте, без всякой подготовки. — «Вот чертовщина, — с неприязнью подумала Мириам. — Кто этот малый, и когда он собирается спустить курок?» — Я полностью согласен со всем сказанным. Но вполне очевидно, что ее усилия могли бы быть умножены вливанием поддержки и опыта. Если принять предложение графини переместить новый бизнес в распоряжение Клана, как дополнительное предприятие, оно сможет извлекать прибыль еще и из грамотного управления…

— Которое уже имеется, — поспешно заявила Мириам, наконец-то сообразив, куда он клонит. — Если бы вы хотели обсудить перспективы трудовых ресурсов… — А затем бесконечное вымогательство в обмен на то, чтобы не мешать мне? Ах ты мелкий политический авантюрист! — Это все очень хорошо… но сейчас не время и не место обсуждать именно эти вопросы. У нас есть неотложная проблема, которая касается отношений с шестой семьей. И я повторяю свое предложение: чтобы новое деловое предприятие Клана признавалось за его бизнес, право участия в нем должно быть предоставлено не только Клану. Как одно из обязательств этого бизнеса должно быть учтено отношение к потерянной семье. Можем мы за это проголосовать?

Оливер Хъёрт хотел вмешаться, но Энгбард перехватил его руку и что-то прошептал ему на ухо. Он сощурился и замолчал.

— Не вижу, почему бы не решить это сейчас, — пробормотал Джулиус. — Поднимите руки! Большинство «за»! Посчитайте их, будь они прокляты. Теперь — кто «против»! Принято большинством голосов, — объявил он и повернулся к Мириам. — Ваше предложение принято.

Что? — молча удивилась Мириам: ей казалось, будто, пока ее внимание блуждало где-то еще, что-то безбрежное и неуловимое прошло мимо нее, как короткая вспышка.

— Следующее предложение, — сказал Энгбард. — Некоторых из вас ввели в заблуждение относительно того, что я назначил своей наследницей Хельгу. Хочу прояснить этот вопрос: я этого не делал. Однако я хочу поменять так и не вступившего в права преемника — на Патрицию Торолд-Хъёрт, мою сводную сестру. Может ли кто-нибудь оспорить мое право сделать это? — Он оглядел зал с заметной яростью во взгляде. — Нет? — Он подтолкнул локтем Джулиуса. — Заноси в протокол.

Мириам ощутила, что с ее плеч убрали огромную тяжесть… но не надолго.

— Новое предложение, — заявил Оливер Хъёрт. Он нахмурился, глядя на Мириам. — Поведение этой давно потерянной племянницы дает мне повод для беспокойства, — начал он. — Я сознаю, что она выросла в чужих и диких землях и в этом смысле следует делать скидку, но я боюсь, что она может причинить себе вред, если и дальше будет бесконтрольно странствовать где вздумается. Как показывает недавняя история ее мелких неприятностей, она совершенно определенно может стать причиной любой аварии и является личностью небезопасной и эксцентричной. По этой причине я предлагаю объявить ее недееспособной, считать ее членом Клана и назначить ей соответствующего опекуна — баронессу Хильдегарду…

— Есть возражение! — Мириам повернулась: со своего места поднялась Ольга. — Барон Хъёрт по собственной небрежности в период пребывания здесь графини Хельги оказался не в состоянии обеспечить полную безопасность объекта, теоретически находящегося исключительно под его защитой. Не ему принимать решения, касающиеся ее безопасности.

Оливер в ярости резко повернулся к ней.

— Маленькая распутница! Я вышвырну тебя на улицу, пусть…

Бум! Молоток упал вновь.

— Возражение поддержано, — проскрипел Джулиус.

Оливер уставился на него.

— Ну, я еще отыграюсь! — проревел он и впал в мрачное молчание.

— Я вполне самостоятельный и взрослый человек, — негромко сказала Мириам. — Я разведена, я создала и возглавляю дочернюю компанию Клана, и я не готова отказаться от этого ради собственной безопасности. — Она оглядела зал. — Если вы попробуете вынудить меня оставить операции в Новой Британии, то обнаружите в юридических документах несколько неприятных сюрпризов. — Она пристально посмотрела на Оливера. — Или… вы можете сесть и ждать, когда доходы начнут неуклонно расти. Вам предлагается выбор.

— Беру назад свое предложение, — тихо проворчал Оливер. Только его глаза говорили Мириам, что он негодует по поводу каждого слова. Они, казалось, обещали, что расплата обязательно последует.

— Проверь оружие.

— Нет необходимости.

— Я сказал, проверь. Послушай. Я послал Пола за помощью. Думаешь, он ее приведет?

— А почему нет? — Салливан явно сомневался, но затем выдернул магазин, проверил затвор и ствол, перезарядил оружие и поставил на предохранитель.

— Матиас помешан на заграждениях и растяжках. — На минуту у Роланда сделался страдальческий вид. — Думаю, он оставил нам один или даже два сюрприза.

— Итак? — Салливан кивнул. — Ты готов?

— Готов? — Роланд вздрогнул, затем раскрыл медальон. — Да. Забирайся на спину… Отец Небесный, ну и тяжелый же ты! А теперь…

В глазах у Роланда все затуманилось и потускнело, а в голове забил барабан. Его колени подогнулись, и он упал вперед, скользя ногами по влажному полу. Салливан недоуменно вскрикнул и скатился с его спины.

— Что…

Роланд свалился плашмя, не сдержав стон, когда колено врезалось в бетон. Красное, все вокруг, казалось, было красным, с вкрапленными в него частицами белого, как взрыв на скотобойне. Он перевернулся, по-прежнему оскальзываясь, ощущая запах чего-то отвратительного, сладковатого. Крики обезумевшего от слабости и тошноты Салливана резали ухо.

Пульсирующая головная боль утихла. Роланд сел, испуганно разглядывая стену позади себя. Она была неровной, оббитой, со щербинами и вымазана так, будто кто-то бросил туда банку черной краски. И вонь. Роланд наклонился вперед и крепко-накрепко зажмурил глаза. Но чернота не исчезла, осталась за его веками.

— Заграждения и растяжки.

Салливан притих. Вонь не исчезала. Роланд вновь открыл глаза. Помещение почты в подвале Форт-Лофстрома было залито кровью с кусками плоти и костей, как будто здесь отдали на милость топора дровосека живую свинью или овцу. И везде частицы какой-то дряни, прилипшей к его рукам и брюкам там, где он падал. Он сбросил с тыльной стороны руки целый кусок чего-то красного, с торчавшими волосами. Вся мебель превращена в щепки, дверь болтается на петлях, как будто ее вышиб разъяренный бык.

— Заграждения и растяжки, — хрипло повторил Роланд. — Черт.

Салливан выпрямился.

— Ты отправил Пола прямо сюда, в эту дьявольщину, — без выражения сказал он и вытер рот тыльной стороной руки.

— Чертовщина. — Роланд покачал головой. Под большой стол в самой середине комнаты закатились ноги, облаченные в брюки, все еще державшиеся на бедрах. И тут он с ужасом понял. — Почему никто…

— Потому что все они «чертовски» мертвы, — прошипел Салливан, боком приближаясь к двери и поднимая оружие.

Тишина. Вонь из блокированной канализации, вонь крови, вонь недавней рвоты наглухо «заложили» ноздри Роланду. У него раскалывалась голова, в левом глазу не переставая вспыхивал алмазно-яркий свет, как будто образуя границу его поля зрения, угрожая немедленно сократить его. Он совершил переход слишком быстро после приема бета-блокатора и теперь расплачивался за это.

— Матиас уже ставил противопехотную мину на растяжке, минимум один раз, — негромко сказал он. — Ну кто-то же это сделал… и по моим соображениям, Матиас. Дешевая работа — использовать все время один и тот же трюк. Думаешь, будет третий раз, или он воспользуется чем-то еще?

— Заткнись. — Салливан метнулся за угол, к выходу из комнаты, и остановился: было видно его спину. Роланд сжался от страха, но взрыва не последовало. — Да. Похоже, это М18А1, у нас в арсенале их была дюжина. А это, видимо, «погремушка». Вот ублюдок.

— Нашел что-то? — Роланд медленно прошел вперед, с трудом волоча ноги, все еще чувствуя слабость и боль из-за слишком быстрого «перемещения».

— Нет, но… погоди. — Салливан вернулся в опустошенное помещение почты и, не обращая внимания на Роланда, нервно огляделся.

— Что ты ищешь?

— Какой-нибудь шест, только легкий. И фонарь.

— Позволь мне. — Роланд все так же медленно подошел к занавешенному «рисунку»-символу и дернул занавес. Рейка, на которой тот висел, согнулась, и Роланд подхватил ее и выдернул из стены. — Это подойдет? — спросил он, стараясь быть очень осторожным и внимательным и не смотреть на изображенный на стене за занавесом узелковый узор.

— Да. — Салливан взял рейку и вновь ушел в коридор, передвигаясь как подагрический ленивец. — Будь я проклят, это что-то нехорошее.

Тут Роланда ужалила неожиданная мысль.

— А кроме мин, были в арсенале еще какие-то взрывчатые вещества? И детонаторы?

— Шутишь? — У Салливана вырвался не то кашель, не то лай, который в лучшие времена мог бы сойти за смех. — Около сотни килограммов С4 для начала! И бездымный порох. Просто чудовищные его запасы. Некоторые из налаженных Матиасом производств были… хм, в общем, весьма продуктивны. Он очень интересовался взрывными устройствами, ты знаешь об этом?

— Бездымный порох. — Роланд осознавал малоприятные возможности, вскрытые такими новостями. — Форт должен быть запечатан. Где же тогда все?

— Как я уже сказал, либо мертвы, либо сбежали. — Салливан вглядывался в него. — Что ты собираешься…

Роланд метнулся мимо него.

— Следуй за мной.

— Эй! Подожди! Там могут быть мины…

— «Там» не будет. — Роланд бросился по коридору. Тот заканчивался лестницей для прислуги. Он устремился наверх, перепрыгивая через две ступеньки, пока не начал задыхаться. — Он отпустил помощника. Очень любезно с его стороны. — Лестница выходила в судомойню, дверь была закрыта. — Если я прав, он установил один таймер-взрыватель на весь форт. И рвануть может в любую минуту.

— Бомба? И, может быть, даже не одна?

Роланд приоткрыл дверь всего на дюйм и провел пальцем вверх и вниз вдоль образовавшейся щели, чтобы убедиться, что там нет проводов.

— Здесь чисто.

— Если слишком торопиться…

— Идем! — Через судомойню, затем снова вверх по короткому пролету ступеней, обогнув угол, и дальше по главному коридору-холлу первого этажа. Форт был пуст, что внушало почти суеверный страх, там было холодно и веяло запустением. Даже не пытаясь воспользоваться главным входом, Роланд вместо этого открыл увенчанное аркой окно возле двери и пролез через него. — Конюшни!

Матиас мог отослать всех слуг, но, черт возьми, наверняка не подумал про животных. Салливан и Роланд оседлали двух кобыл, и охранник распахнул створку огромных ворот, пока Роланд ждал, натягивая на плечи одеяло.

— Ты отправляешься за помощью, — тяжело дыша, сказал Роланду Салливан. — Я же хочу проверить, не заминирован ли арсенал. Возможно, мне удастся предотвратить взрыв.

— Но ты…

— Заткнись и хотя бы раз дослушай до конца! Если ты найдешь помощь, тебе понадобится безопасный почтовый офис, чтобы «перейти» на другую сторону, верно? Я это делаю не ради тебя, я делаю это ради всех остальных. Отправляйся в этот богом проклятый Клан и возвращайся как можно быстрее. Я постараюсь обезопасить для тебя это место.

С минуту Роланд молчал.

— Возьми мои ключи, — сказал он и бросил их охраннику. — Это основной комплект, они подходят ко всему — с их помощью нельзя попасть только в кабинет старика. — Салливан взял ключи, затем подождал, пока Роланд скроется за первым поворотом дороги, а после в глубокой задумчивости отправился назад в помещение. Он не ожидал, что все будет так просто: ему и в голову не приходило, что тут будет заминировано. Теперь все, что ему требовалось, это время, чтобы довести затею босса до конца и отправиться домой, а затем потребовать и положенную ему награду.

Собрание постепенно успокаивалось, погружаясь в изнуряющий туман усталости, взаимных «вставаний в позу» и предложений выслушать мелкие претензии и жалобы. Мириам устало опустилась на свое место. «Ну пожалуйста, пусть все это быстрее закончится», — думала она, наблюдая за Айрис на другой стороне комнаты. Если уж она ощущала головную боль и скуку, то ее мать должна была чувствовать себя в десять раз хуже.

Слово получил барон Хорст из дома Лорсбургов — и теперь использовал его на полную катушку.

— Пока положения статьи восемнадцатой устава по-прежнему действуют, мне хотелось бы высказать озабоченность по поводу шестого параграфа, — монотонно бубнил он самым мягким тоном, как светский проповедник, старающийся доходчиво разъяснить и не утомить при этом паству, не погрузить ее в ступор. — Проблема голосующих партнеров заключается в ошибке при подсчете голосов…

Его речь внезапно прервал ужасающий шум за входными дверями.

— В чем дело? — вопросил старец Джулиус. — Пристав! Наведите там порядок!

Старшин офицер, исполнявший роль пристава, уверенным шагом промаршировал к двери и распахнул ее, готовый дать нагоняй всякому, кто бы ни оказался снаружи — но вместо этого сделал шаг назад.

Мимо него в зал нетвердой походкой проскользнул Роланд. Он был одет как в дорогу — в поношенное серое пальто и глубоко надвинутую шляпу, почти скрывавшую лицо: краше в гроб кладут. Мириам же ожидал очередной сюрприз: появившаяся сразу за ним Брилл.

— Могу я обратиться к главе Службы Безопасности? — отрывисто прохрипел он.

— Обращайтесь, — выкрикнул Энгбард. — И все объясните. Исходя из предположения, что эти новости пригодны для публичного слушания.

Роланд оглядел зал.

— Не вижу причин, почему нет. — Он миновал Мириам, как будто не видел ее. — У нас большая проблема, — коротко объявил он, и Мириам сдержала гнев, как только осознала, насколько он измотан, как тяжело дышит и с каким трудом передвигается, как будто даже одежда затрудняла его движения.

— Нас предали. Форт-Лофстром отрезан и отсюда, и от другой стороны. Еще хуже то, что на той стороне вместе с почтой осталась февральская партия товара из Панамы, осевшая в Бостоне, и кто-то определенно сообщил об этом федералам… плюс бешеная активность и наблюдение со стороны Управления по борьбе с наркотиками. — Он кивнул Энгбарду. — Похоже, наш предатель выдал себя. Неприятное известие: он сбежал и явно настроен уничтожить отделение в Массачусетсе. Я сам спасся с большим трудом. Теперь девять членов внешней семьи оказались в ловушке на той стороне, а у их порога уже стоит штурмовой отряд. Усугубляет дело мина-ловушка в Форт-Лофстроме — по меньшей мере одна. Мы потеряли Пола из семьи Хъялмар. Он наткнулся на противопехотную мину.

— Порядок! Порядок! — Энгбард подался вперед, пристально глядя на Роланда. — Давай уточним по порядку. Форт-Лофстром на этой стороне для нас перекрыт. На другой стороне здание — его двойник — в осаде. Там же весьма объемистая партия товаров и члены семьи, не обладающие способностью самостоятельно выйти из затруднительного положения. Если говорить прямо и коротко, картина именно такова?

— Да. — Роланд тяжело прислонился к столу. — Я перешел границу и попал в Форт. В помещении почты все стены залиты кровью. Салливан дал мне лошадь, и я отправился в то место, про которое говорила Мириам. Там я воспользовался запасным медальоном, который она же дала мне, тот самый, что отняла у нападавшего. — В комнате начал нарастать гул голосов, половина членов Клана была на ногах. — В том новом мире леди Бриллиана отправила меня на поезде из Бостона в Нью-Лондон. Вот почему я оказался здесь так быстро. Но это новости вчерашнего дня. Сейчас же мы имеем на другой стороне или груду камней, под которой, как в ловушке, сидят наши люди, а агенты ФБР производят раскопки, прорываясь к ним… или кое-что похуже. — Он осторожно потер голову, будто сомневаясь, все ли еще она на месте. — За последние двенадцать часов я был вынужден проделать три «перехода».

— Совещание по вопросам безопасности! Очистить помещение! — объявил дежурный пристав. — С вашего позволения, сэр, — виновато добавил он, обращаясь к Джулиусу.

— А нельзя попасть туда через дальнюю сторону? Через Новую Британию? — спросила Мириам.

Энгбард уставился на нее.

— Ты знаешь об этом куда больше, чем следовало бы знать нам, я думаю, — сказал он. — Твое мнение?

— Гм-м. — Мириам с минуту раздумывала. — А ты уверен, что это был именно Матиас? — спросила она у Роланда.

Тот молча кивнул.

— Сэр? — Он устало перевел взгляд на Энгбарда.

— Да, — мрачно сказал Энгбард. — Я следил за ним. И вот уже некоторое время питал подозрения. — Ом помолчал с таким видом, будто пробовал на вкус что-то малоприятное. — Очевидно, я наблюдал за ним недостаточно пристально. Эту ошибку я не собираюсь повторять. — Он взглянул на Мириам. — Ты можешь что-то добавить? — требовательно спросил он.

— Не знаю, но не верю в совпадения и в тот способ, каким эта скрытая семья продолжает охотиться за мной… — Она бросила взгляд на барона Хъёрта, который с минуту смотрел на нее в ответ, затем отвернулся. — Думаю, совершенно ясно, у кого он состоял на жалованье. — Она пожала плечами. — Но это не меняет моей позиции. Думаю, следует освободить юного Лина и отправить домой с предложением «прекратить огонь». Если они примут предложение, это будет означать, что Хранитель Секретов изолирован со всех сторон, остался без друзей и без путей к отступлению. Если же они откажутся, нам хуже не будет. Пусть думают, что мы ослабли. Именно сейчас это может стать и преимуществом.

— Я подумаю над этим, — холодно сказал Энгбард. — Но как раз сейчас это не главное. Что бы ты предложила по поводу Бостона? Есть идеи?

— Гм. — Она помолчала. — Два или три перехода в день: если делать больше, мы вообще не будем ни на что способны, а дело не терпит отлагательств. Думаю, нам следует совершить «переход» в Нью-Лондон, ведь это в наших силах. Если мы с Ольгой и еще несколько других «путешественников» отправимся туда, поездка в Бостон по железной дороге потребует дополнительного времени, но, с другой стороны, оттуда всего один «скачок» до Форт-Лофстрома через «черный ход». Это во всяком случае быстрее, чем ехать туда почтовым дилижансом. Нужно захватить с собой дополнительных людей, которые проникнут в осажденный подвал и выведут оттуда людей, прежде чем ФБР и Управление по борьбе с наркотиками «докопаются» до них. Думаете, получится?

— Думаю, это и есть наш шанс. — Роланд выглядел обеспокоенным. Казалось, он избегал встречаться с ней глазами.

— Тогда так и делайте, — неожиданно сказала Айрис. — Это ваше будущее. — Она встретила пристальный взгляд Мириам. — Со мной ничего не случится.

— Я знаю. — Мириам подошла к ней. — Пожалуйста, будь здесь, когда я вернусь, — сказала она. — Нам нужно еще о многом поговорить.

Брилл откашлялась, вступая в разговор.

— Я тоже иду, — как можно спокойнее сказала она.

— Ты не можешь… о-ох. — Мириам вновь повернулась к Энгбарду. — Она может пойти?

— Она должна пойти. Сколько всего экземпляров «рисунка», принадлежащего потерянной семье, у вас есть?

— Больше, чем ты думаешь, брат, — бесцеремонно вмешалась в разговор Айрис. Она порылась в пакете и достала потертый медальон. — Я забрала его у того, кто убил моего мужа и служанку и пытался перерезать тебе горло, — сказала она Мириам. И сухо усмехнулась. — Мне никогда не приходило в голову заглянуть в него, до тех пор пока ты не намекнула мне на это. Не потому, что я не была в состоянии воспользоваться им.

— Ага. Тогда у нас… — Мириам быстро провела инвентаризацию: свой, другой у Брилл, у Ольги, третий она дала Роланду, и теперь вот этот. Плюс их с Ольгой временные татуировки. — Всего пять по-настоящему надежных медальонов. Есть еще?

Айрис фыркнула.

— Вот. — Она вытащила пачку блестящих фотографий. — Как ты думаешь, черт возьми, для чего изобрели «Поляроид»?

Мириам лишь широко раскрыла рот.

— Закрой рот, малышка, ворона влетит, — добавила Айрис.

— Итак, соберемся с силами, — сказала Мириам Роланду. — Все, кто может, отправляются с нами в «путешествие». Понадобится оружие и лекарства. — И еще одежда, которая хотя бы отдаленно подойдет для Нью-Лондона и путешествия в поезде… — Она помолчала. — И план здания-двойника Форт-Лофстрома, а еще компас и карта района. Мы можем найти такую карту в Нью-Лондоне, отыскать местоположение дома-двойника, а затем нам понадобится кто-то, чтобы он проводил нас к этому месту… — Она снова умолкла. — Почему вы все так смотрите на меня?

Другой день, другое место… На этот раз купе первого класса, в которое с трудом набилось семь человек, а еще семь разместились в следующем купе. Окна были открыты почти настежь, чтобы избавиться от духоты.

— Насколько незаметными нам придется быть? — спросил малый с усами щеточкой.

— Ровно настолько и до тех пор, пока ты не остановишься, Морган, — сказала Мириам. — Твой костюм здесь явно неуместен, пальто не соответствует моде, и… черт возьми, шляпа тоже не вполне походит. Тебя, вероятнее всего, будут принимать за иностранца. — Поезд застучал на стыках так, будто собирался замедлить ход.

— Она не шутит, — заметила Брилл. — Это место вообще не похоже на Бостон своей оборотной стороной.

— Скоро все кончится, — сказал Роланд, уставившись в окно и глядя на проносившуюся местность. — Тут я будто в отрывке из книги по истории…

— Чтоб ты жил в интересное время, — пробормотала Ольга, перехватив испуганный взгляд Брилл.

— Это Мириам испортила тебя.

— Ты говоришь об этом как о чем-то плохом.

— Дамы, дамы! — Они повернулись и обе уставились на Роланда. — Это что, наша остановка? — почти жалобно спросил Роланд. Выглядел он нездоровым. Мириам решила простить его: ее собственная головная боль была не лучше, а четыре «путешествия» за тридцать шесть часов — это чересчур для любого, даже при пользовании бета-блокаторов и болеутоляющих.

— Пока еще нет. — Мириам развернула карту, которую купила на станции близ того места, где в этом мире должен был бы находиться Ниджвейн.

— Позвольте мне взглянуть. — Айвор, невысокий и коренастый, склонился над картой. — Ага. — Похожий на обрубок палец проследовал по линии дороги до города. — Это Кембриджпорт в Кембридже. Форт построен на утесе, выходящем к реке, если точнее, вот здесь. То есть…

— Блэкшафт. Трущобы, — сказала Мириам. — Рядом с Холмс-элли. — Она прикусила костяшки пальцев. — А если попытаться «перейти» куда-то, где вам пришлось бы появиться прямо из-под земли?

— Получишь головную боль, и все. — Роланд с любопытством посмотрел на нее. — А что?

— Ничего, — сказала она, искоса наблюдая за ним.

Брилл перехватила ее взгляд.

— Ничего. — Она фыркнула. — Уж не тот ли твой приятель-революционер, а?

— Ну да. — Мириам вздохнула. — Полагаю, так.

— Что это значит? — спросил Айвор.

— У Мириам есть весьма плутоватые друзья, — сказала Ольга. — Разве не потому создается впечатление, что мы ведем дела с преступниками?

— Не думаю, что он преступник; закон со мной не согласен, но закон — чушь, — сказала Мириам. — В любом случае этот человек имеет доступ к подвалам. К множеству подвалов и задних дворов, ведущих в трущобы. Думаю, мы можем попытаться пробраться туда, а затем перейти «границу». Если не сможем, значит, не сможем. Если преуспеем, то окажемся на уровне цокольных этажей форта. Как бы это провернуть?

— Энгбард дал мне ключи. — Роланд похлопал по карману. — Можно попробовать. Единственное, что меня беспокоит, это затраты времени.

«Ах ты лжец, — подумала Мириам, искоса наблюдая за ним. — Ты и я. Когда все это кончится, встанет необходимость разрядить атмосферу между нами». Она сосредоточила внимание на линии его подбородка, и сердце почему-то екнуло, сбиваясь с ритма. Посмотрим, сможем ли мы найти время для нас двоих без того, чтобы кто-то потом пытался убить меня или шантажировать тебя. На минуту ее охватило сильное желание. Нам много о чем следует поговорить. Разве не так? Только не сейчас, в купе, набитом готовыми к действию курьерами Клана с серьезными лицами.

Поезд замедлил ход, подъезжая к пригородной станции, и остановился. И вновь пустился в путь к конечному пункту назначения — огромной станции в пяти минутах езды.

— Нужно сказать остальным, что следующая остановка наша, — сказала Мириам. — И помните: все следуют за мной и не пытаются разговаривать. Здесь недалеко, но мы похожи на самую настоящую «шайку», при этом очень странную и таинственную. Если долго «крутиться» здесь, мы наверняка привлечем нежелательное внимание.

Ольга вскинула бровь.

— Ну раз ты так считаешь…

— Да, я так считаю. — Поезд зашипел и вздрогнул, подползая к платформе. — Надеть шляпы и собраться с духом. Это не должно занять много времени.

Походу к магазину ростовщика, казалось, не будет конца, будто идти им пугающую вечность. Мириам, вцепившись в руку Роланда, осторожно направляла общее движение и пыталась выглядеть беззаботной, но в то же самое время не спускала глаз с остальных.

— Вот это? — спросил он с явным сомнением.

— И запомни, это друг. — Мириам открыла дверь лавки, осторожно подтолкнула его между лопаток, повернулась, чтобы встретиться взглядом с Морганом и Брилл, и вошла внутрь.

— Добрый день. Могу я чем-то помочь?..

— Не сомневаюсь, наверняка можете. — Мириам как можно любезнее улыбнулась человеку за прилавком — незнакомцу, которого она никогда не видела прежде. — Инспектор Смит здесь?

— Нет. — Человек за прилавком выпрямился. — Но я могу связаться с ним, если угодно.

— В этом нет необходимости. — Мириам извлекла пистолет. — Ложись. Руки за спину. — Она сделала несколько шагов вперед. — Давай же, свяжи его! — резко велела она Роланду.

— Как скажешь. — Он посмотрел на нее. Дверной колокольчик вновь ожил, и в магазин вошла Ольга с двумя сопровождающими, а затем почти сразу появилась Брилл с Айвором, а за ними и вся остальная их группа. Магазин, в который набилось четырнадцать молодых членов Клана, казался тесным и неуютным.

— Что ты собираешься с ним делать? — спросила Ольга.

— Забрать с собой и спрятать в Форт-Лофстроме. Или есть идея получше?

— Вы делаете большую ошибку, — негромко сказал лежащий на полу человек.

— Вы ведь констебль, — сказала Мириам. — Не так ли? Где же тогда Бергесон? — Тот промолчал. — Угадала, — зловеще сказала она, поднимая прилавок и проходя за него. «Надеюсь, с ним все в порядке, — отрешенно подумала она. — Очередной срок в концентрационных лагерях Его Величества наверняка убьет его». — Вы двое понесете его. Остальные следуют за мной.

Они спустились по крутым деревянным ступеням в заднюю часть магазина и пошли по переходу, выложенному по стенам «почтовыми» ячейками, по-прежнему заполненными печальными реликвиями с пометками и датами, говорившими о надеждах и страхах их владельцев.

— Это место подойдет, — сказала она. — Я попробую сделать «переход». Если мне это удастся, а там я столкнусь с неприятностями, я тут же вернусь. Если меня не будет в течение пяти минут, отправляются и остальные. Роланд, «переносишь» Брилл. Ты переносишь Ольгу. Брилл и Ольга, вы переносите нас на дальнюю сторону, в мир номер два: я не хочу, чтобы кто-либо делал два перехода подряд, без перерыва на отдых. И будьте готовы к самым разным неприятностям.

Она сбросила пальто. Под ним обнаружилось туристическое снаряжение и неуклюжий пуленепробиваемый жилет из арсенала Клана в Ниджвейне. Он казался здесь в высшей степени неуместным, но на другой стороне мог бы оказаться спасительным средством. Она краем глаза заметила, как округлились глаза у полицейского, пока он наблюдал за подвалом, полным незнакомцев, раздевавшихся, чтобы побороть усталость и избавиться от тяжести бронежилетов.

— Ты уверена? — спросил Роланд, пока она вновь прилаживала свой заплечный груз.

— Уверена. — На лице Мириам появилась гримаса. — Пора!

— Вам не удастся так просто ускользнуть, — пробормотал сотрудник тайной полиции. Она достала свой медальон и, сделав глубокий вздох, уставилась в него.

Все вокруг потемнело, острый шип боли, казалось, вот-вот расколет ее череп. «Похоронена заживо! — подумала она, погружаясь в ужас… затем протянула вперед руку. — Нет, всего лишь в темноте». Она вдохнула еще раз, ощущая запах плесени, и сдержалась, сглатывая желчь, готовую затопить горло. Сердце отчаянно колотилось. Карманный фонарь…

Некоторое время Мириам неуклюже отыскивала компактный фонарь на светодиодах, затем все-таки справилась, и у нее появился свет, вполне достаточно, чтобы видеть. Да, все в порядке, она находилась в древнем военном погребе, где с каждой стороны располагались стойки с пыльными бутылками.

— Ну и ну, — вслух заявила она. Она задержалась на секунду или две, чтобы успокоить сердце, дать ему замедлить биение до нормы, а затем прошла прямо к двери в самом конце туннеля.

Выключатели работали, и теперь подвал был залит светом — очень ярким после минутного использования фонаря.

— А нужно ли мне ждать? — спросила она себя. — Черта с два. Нам нужно освободить людей. — Она повернула ручку и осторожно вышла в коридор, который вел к лестнице для прислуги.

Ее мучила неистовая головная боль. Она, казалось, не проходила вот уже несколько дней, и Мириам чувствовала себя хуже, чем если бы ее тошнило. При резких или неожиданных движениях глаза ей застилала темнота. «Я не смогу сделать это в очередной раз, подумала она, прислоняясь к стене коридора. — Это убьет меня».

Два «прыжка» в день — один из Ниджвейна в Нью-Лондон, затем другой, в тусклые пропыленные подвалы Форт-Лофстрома. Если теперь она решится на обратный переход в Бостон, то наверняка получит разрыв артерии. Кровоизлияние в мозг, вот к чему это ведет. Половина их группы была лишь помощниками в перевозках, получая по возможности длительный отдых. К несчастью, она «перенесла» во время первого путешествия Брилл, и теперь платила за это болью в мышцах, почти мигренью.

— Матиас, — вслух сказала она в приливе ярости. Этот ублюдок думал, что мог бы использовать меня, да? Ну, это она еще ему припомнит. Как только кризис будет ликвидирован и она вернет себе принадлежавший Поли и похищенный CD-ROM. Она не сомневалась, что им завладел Матиас, а ведь есть только две разумные возможности использовать его. Послать в ФБР или оставить на столе у Энгбарда вместе с фотографиями, где сняты она и Роланд — потенциально смертельное препятствие, если Энгбард истолкует это как заговор любовников с целью тайно сбежать и шантажом заставить Клан молчать. Деньги для Мириам были последним делом. Как только текущий бизнес наладится, она без колебаний отправит Поли благоразумную просьбу и кучу наличных: вполне достаточно, чтобы нанять нескольких частных детективов. Неограниченные ресурсы и терпение всегда дают средства и способы найти людей, которые не хотят быть найденными. Она была готова держать пари, что паук вроде Матиаса не мог замаскироваться так хорошо, как рассчитывал, покидая центр своей паутины. Она потратит столько, сколько потребуется, чтобы найти его, и тогда он пожалеет.

Мириам повздыхала еще пару минут, затем выпрямилась. Проглоченное без воды болеутоляющее весьма неудобным образом застряло в горле. Она чувствовала легкое головокружение, но не такое сильное, чтобы не найти выхода наверх, на цокольный этаж. Минуя судомойню, она нырнула внутрь, чтобы взять стакан воды и «смыть» таблетку. Здесь что-то привлекло ее внимание: дверь в холодильную камеру была приоткрыта. Она заглянула внутрь.

— О, чертовщина, чертовщина. — Мириам часто задышала, склоняясь над грудой из трех, а может быть, четырех трупов, сваленных как придется и уже окоченевших, но еще не посиневших, — и заметила ужасные следы пулевых ран. — Вот дерьмо. — Она выпрямилась и взглянула в сторону входной двери. — Камеры…

«У Матиаса был мелкий помощник, — осознала она. — Сколько людей он убил?» В таком большом доме, как этот, невозможно отослать всех слуг… Но убийство скудного донельзя штата служащих свидетельствует о чрезвычайной жестокости. Энгбард был недостаточно подозрителен к своему личному помощнику: он позволил Матиасу заниматься подбором и назначением персонала. И теперь, похоже, ей придется это расхлебывать.

— У Матиаса всегда был план побега, — бормотала она себе под нос. — Будь я сама болезненно мрачным пауком, сидящим в центре паутины и поджидающим случая укусить своего хозяина, что я сделала бы?

Она осторожно открыла дверь.

— Роланд так боялся бомб… — Она остановилась. Где? — Арсенал — это место, где хранят взрывчатые вещества. Он строится так, чтобы выдержать взрыв. Но если у Матиаса был сообщник, то бомбой мог стать человек…

Она задыхалась, втягивая воздух мелкими частыми глотками. Нужно прекратить это. Матиас шантажировал людей. Скольких? И что он мог бы заставить их сделать… дождаться, пока появится спасательная экспедиция Клана, а затем обрушить на них дом?

В кладовой было пусто, дверь на кухню приоткрыта, лестница для прислуги — в конце коридора. Мириам добралась до лестницы. Та головокружительной спиралью устремлялась вверх, от нее ответвлялись коридоры, тянувшиеся вдоль каждого крыла здания, где помещались и жилые помещения семьи. Мириам осторожно взбиралась по ней, не выпуская из рук револьвер, предусмотрительно оглядывая ступени впереди в попытках обнаружить натянутый провод. И в надежде на то, что присутствие мертвых слуг означало, что больше нет лишних глаз, оставленных наблюдать за экранами видеосистем. «Второй этаж, восточное крыло, через защищенные двери налево», — повторяла она, надеясь, что наблюдение, если оно вообще существовало, оказалось бы по привычке слепым.

В коридоре восточного крыла стояла тишина, как в склепе, и было пусто, как в коридорах очень дорогого отеля в ранние утренние часы, пока все гости спят. Здесь же любым гостям предписывался лишь один вид сна: мертвый. Мириам покинула лестницу и метнулась по одной стороне коридора, инстинктивно пригибаясь. Она задержалась перед прочными гладкими деревянными дверьми и с силой приложила позаимствованную у Роланда карточку-ключ к сканеру, установленному на той же стороне коридора рядом с дверью. Услышав щелчок замка, она толкнула дверь носком ноги, распахивая ее, и вошла. Вот это и есть зона безопасности? Здесь все выглядело очень просто — целый ряд комнат, выходящих в короткий коридор… возможно, это кабинеты, и тогда внешняя дверь в кабинет Энгбарда — вот она…

Она задержалась перед этой дверью. Сердце бешено колотилось. Эй вы! Она еще раз посмотрела на дверь. Внутри кто-то был. Тот, кто убил слуг. «Отсчитывающий секунды» человек-бомба. От нараставшей ярости кружилась голова. Она осторожно сместилась в сторону и подняла оружие.

— На твоем месте я бы этого не делал, — раздался унылый голос прямо над ее левым ухом. — Положи оружие и медленно повернись… медленно.

Она застыла, затем бросила пистолет и повернулась кругом.

— В чем дело? — спросила она.

Прислонившись к стене, позади Мириам стоял человек неопределенного вида. Он был небрит, и хотя одет в стандартный для курьера костюм, узел галстука ослаблен. Он выглядел усталым, но в то же время довольным.

— Ну наконец-то, — сказал он. — Давно пора.

«У него оружие», — наконец осознала Мириам. Оно смотрело ей в живот. Она никак не могла определить тип. Причудливо усложненное, оно, казалось, было произвольным нагромождением зарядных магазинов, рукояток и телескопических прицелов и походило на кино-бутафорию, но что-то в поведении его хозяина подсказывало, что он вполне полагался на его возможности. Прицелы светились красным, а по груди Мириам прокладывала путь красноватая точка.

— Давно пора, — эхом повторила она. — Как, черт возьми, это следует понимать?

Вооруженный человек скучно усмехнулся.

— Босс много рассказывал о тебе. Ты ведь новая графиня, да? И знаешь, что у него есть пленки. И диск.

Она сделала движение в его сторону и вновь застыла: оружие нацелилось ей в голову.

— Так это твоя работа, там, в подвале…

— Нет. — Он покачал головой. — Это не я. Это он… Матиас любит охотиться. Он скрытно преследует диких животных. А также своих врагов, отыскивая их слабые места, чтобы сломать. — На минуту он словно обеспокоился, затем усмехнулся. — Он показывал мне пленки, на которых запечатлел тебя. Отыскивая слабое место.

На минуту в глазах у нее поплыл туман, превращаясь в темноту, нахлынули ярость и худшая головная боль, какую ей доводилось испытывать.

— Чего ты, черт возьми, хочешь? — требовательно спросила она.

— Все очень просто. Я арьергард, группа прикрытия. Твое появление здесь означает, что спасательная группа Клана уже на пути сюда, верно? — Она промолчала, но его улыбка все равно стала шире. — Так вот знай. Ты — мой пропуск отсюда, понимаешь? Маленькая лошадка. Мы просто спустимся с крыльца и взорвем к чертям этот дом. Точка встречи, уже подготовленная, проверенная, ждет меня. Вот так-то, славная маленькая лошадка.

— Послушай, — сказала она, пытаясь не утонуть в слепящей головной боли, — ты что, действительно сделал что-то реальное для Матиаса? Кого-то убил? Где-то закладывал бомбы?

Вооруженный человек перестал улыбаться.

— Прекрати нести чепуху. Немедленно, — прорычал он. — На колени! Живо!

Мириам медленно встала на колени. Казалось, все происходит как при замедленной съемке. Голову ее сотрясал глухой барабанный бой, а желудок, хоть и пустой, казалось, только и ждал возможности вырваться на свободу через рот.

— Сколько бы он ни заплатил тебе…

— Дело не в деньгах. Грязная сука из Клана. Дело в том, кто мы есть. Уловила теперь?

— Ты и Матиас?

— Именно. — Он отшвырнул ногой ее оружие подальше в сторону. — Руки на пол. Наклонись вперед. Медленно сложи запястья. Я прибью тебя, если вздумаешь финтить. — Доставая из заднего кармана связку проводов, он старательно направлял на нее ствол. — Славная лошадка, мы отправимся в путешествие вместе. Сначала в Бостон, а затем, может быть, и на запад, на ранчо, навестить кое-кого из моих друзей. Хотя тебе там не понравится.

Сквозь пульсирующую облачную гряду темноты она услышала, как кто-то сказал вдалеке:

— Пристрелишь меня — и сам отсюда уйти не сможешь.

— Ну и что, черт возьми. — Он затянул провод вокруг ее запястий. — Думаешь, меня это испугает, сучка? Живи веселей, умри молодым. — Он ухватил Мириам за волосы и потянул так, что она закричала. — И оставь после себя прелестный труп.

Мириам попыталась встать: казалось, ее ноги по всей длине превратились в кисель. «Это безумие», — неопределенно подумала она. Невозможно позволить ему взорвать форт со всеми, кто внизу или на другой стороне…

Она наклонилась, словно пьяная, почти опрокидываясь.

— Встань, сука! — Казалось, кто-то шлепал чье-то чужое лицо. Внезапно Мириам под мышку просунулась рука. — Черт возьми, что с тобой?

— Три прыжка за два часа, — невнятно проговорила она.

— Вот дерьмо. — Дверь открылась, и он подтолкнул ее вперед. — Черт возьми, живее очухивайся, или я начну с твоих ногтей. Ты думаешь, у тебя болит голова? Ты еще не знаешь, что такое настоящая боль.

— Что тебе нужно? — пробормотала она.

— Свобода. — Он толкнул ее в сторону низкого кожаного дивана, стоявшего напротив стола Матиаса. — Свободно путешествовать. Свободно жить подальше от этого очага заразы. Миллион баксов и ветер свободы, треплющий волосы. Босс заботится о своих интересах. Покончить с фортом и сдать тебя — и я получаю все, что хочу. Кучу денег.

Он толкнул ее на диван.

— А теперь мы с тобой тишком и молчком посидим в тишине, пока твои друзья — на другой стороне. — Он махнул рукой в сторону видеоэкрана, подключенного к локальной сети на рабочей станции Матиаса. — Затем я устанавливаю таймер, и мы выходим через заднюю дверь. — Он откашлялся. — Кстати, меня кое-что интересует. Прошла голова? — осведомился он, склоняясь над ней.

В этот момент на краю поля зрения Мириам что-то замерцало. Она сфокусировала взгляд, стараясь смотреть мимо его плеча, и заметила, как открылась дверь и на пороге появился Роланд с поднятым пистолетом. Ее «конвоир» повернулся, раздался стрекот, словно строчила швейная машина, ужасно громкий. Дождь горячего металла, падающие пустые обоймы. Пронзительный крик. Мириам брыкнула ногой, зацепив помощника Матиаса. А затем его голову поглотил красный туман, и этот человек свалился на нее сверху.

— Ох, Мириам, на этот раз ты действительно сплоховала! — проворковала Ольга. — Спасибо хоть, что отвлекла его внимание! Вот гадина, он так разозлил меня… — Затем ее голос изменился. — Боже мой, Светлейший Отрок! Что с Роландом?

— Я… — Мириам пыталась сесть, но что-то прижимало ее к дивану. Окружающее казалось серым. — Где он?

— Ах, боже мой. — Ольга опустилась на колени в дверях рядом с чем-то. — Ты ранена? — поспешно спросила она у Мириам, вставая и направляясь к ней. — Это он придумал отправиться следом за тобой…

Наконец-то Мириам села, сбросив мертвый груз. Странно, но ее желудок больше не бунтовал.

— Доставить. Остальных. Переходите «границу», и покончим с этим. Я присмотрю за ним. — Каким-то образом она оказалась на другой стороне комнаты и бережно держала голову Роланда. — С ним все будет в порядке.

— Но ведь он…

Он заморгала и заставила себя сфокусировать взгляд: над ней склонилась Ольга с белым лицом.

— Он будет в полном порядке через минуту, — услышала Мириам собственные объяснения. — Скальпирующие раны всегда страшно кровоточат, правда? — Где-то открылась дверь, и она услышала, как Ольга настойчиво что-то кому-то объясняет — что-то по поводу шока. — Правда? — опять спросила она, по-прежнему ничего не понимая, но теперь еще и напуганная тоном Ольги. Она неуклюже, связанными руками, попыталась протереть воспаленные глаза, но оказалось, что руки у нее в крови. Затем Брилл закатала ей рукав и плавно ввела иглу.

— Какая неприятность, — сказала Брилл кому-то еще, прежде чем блаженная темнота заглушила крики Мириам.