Тайна эльфов моря

2 Сон мамы Дорнмайер

Первое, что ощутила Лиа, так это знакомый запах роз с лёгкой ноткой ванили. Конечно, это мамин любимый аромат, она любит ещё разок слегка нанести эти духи на ночь. «Я тогда словно в сказке», – говорит она. А для Лиа это не столько запах сказки, сколько запах любви и дома.

В маминой спальне было заметно светлее. Здесь висела лишь занавеска, к тому же мама оставила окно приоткрытым – ей нравилось просыпаться под щебетание птиц. Лиа беззвучно направилась к кровати. Девочка скорее парила, чем шла. Дориэнт говорил, что, странствуя по сновидениям, достаточно лишь подумать, куда хочешь попасть в следующий момент, и перенесёшься туда в мгновение ока. Но новичку так лучше не делать – от резкой смены местоположения его, скорее всего, затошнит. Лиа охотно этому верила, в своё время её мутило и от перехода через портал между мирами.

Пока Лиа скользила по комнате, комнатный цветок на комоде шевельнулся и несмело помахал ей листочками. Лиа помахала в ответ, а цветок задрожал от смущения и склонился в глубоком поклоне. Девочка поспешно помогла ему выпрямиться, пока он не сломал стебель, стараясь быть столь вежливым. Затем она подошла к маминой кровати.

– Привет, мам, – прошептала Лиа.

Никакого ответа, лишь тихие вдохи и выдохи – мама Дорнмайер, как называла её Азалия, спала глубоко и безмятежно.

На какую-то секунду Лиа задумалась, не разбудить ли маму, но та скорее всего решит, что девочка с длинными серебряными волосами, украшенными тиарой, с глазами как синие кристаллы и с заострёнными ушами всего лишь снится ей. Если она вообще увидит эту девочку. Большинство людей просто не способны видеть эльфов.

Нет, лучше просто насладиться моментом.

– Ты выглядишь вполне счастливой, – шепнула Лиа чуть слышно, чтобы не разбудить маму. – Ну надо же… Я-то была твёрдо убеждена, что Азалия своими выходками доведёт тебя до отчаяния за один день. Она, конечно, тот ещё подарочек, но вполне справляется с моей жизнью. Наверняка ты рада, что я попала в команду к «Крутым девчонкам» и даже завела там подруг. Я этого всегда хотела. Думаю, тебе смешно от того, что я вдруг стала восторгаться самыми обычными вещами и говорить странные вещи типа: «Этот попискивающий чудной приборчик такой волшебный, всё время показывает разноцветные картинки, прямо как настоящие. Надо было его назвать показушником, а не смартфоном. Люди не умеют подбирать подходящие названия». Возможно, ты думаешь, что мне просто сносит крышу, как всем подросткам. – Лиа делано усмехнулась: – О’кей, мама. Вы с Азалией хорошо проводите время, и я этому рада. Теперь я не буду так сильно волноваться, что эта чокнутая эльфийка вымотает тебе последние нервы. Кроме того, я должна признаться… нет, пойми меня правильно, я очень по тебе скучаю… но я просто без ума от «Источника»!

Итак, она сказала это – и признание было приятным.

Ну почему в её груди не могли биться сразу два сердца? Тогда бы она любила свой дом и маму и при этом наслаждалась пребыванием в «Источнике».

Лиа села на краешек маминой кровати так, чтобы не перевалиться сквозь бортик. Будучи сновидением, она оказалась соткана из куда более лёгкого вещества, чем мягкий пух одеяла.

– Расскажу-ка я тебе немножко о своей жизни в Иномирье…

Краем глаза девочка заметила, что цветок на комоде до предела свесился из горшка, чтобы лучше слышать. Интересно, что бы сказала Людмилла, которая сейчас спала, свернувшись клубком, на животе Лиа в комнате «Ночной полёт», её новая зелёная подружка? Может, сразу стала бы показывать трюки, которые они разучили вместе, превращаться в лассо или в шикарный пояс.

– Так, с чего бы лучше начать? Сперва признаюсь, что жить в теле Азалии – это классно. Мне нравятся серебряные волосы с синими прядками, хотя всё время носить эту сползающую тиару – ведь я принцесса! – это жесть. Кроме того, я умею руками испускать молнии. Впрочем, «умею» – не совсем правильное слово, это часто происходит случайно, и я поджигаю всё, что только можно. Но я работаю над техникой. Это искусство, между прочим, очень ценится, мне за него даже пожаловали титул Златогром. Это немало значит в Небесной империи, откуда родом Азалия.

Лиа вспомнила, как все были шокированы, увидев её первые молнии, даже Азалия. «Фантастика, – восхитилась принцесса-беглянка. – Когда я вернусь в своё тело, первым делом долбану молнией Дориэнта, а то он вечно задаётся. А ещё старший брат. Ну а теперь поговорим о действительно важных вещах: сколько мармеладных мишек можно съесть, чтобы не стало плохо?»

– Что бы ещё интересного рассказать? – размышляла Лиа, а мама тем временем тихо причмокнула во сне. Наверное, слова «мармеладные мишки» проникли в её грёзы. – Ах да, у меня есть крылья! Представляешь, с моим-то страхом высоты. С ума сойти! И у меня есть подруги. Настоящие подруги, которые пойдут со мной в огонь и в воду. Этому ты бы тоже обязательно порадовалась. Хорошо, что в Иномирье время идёт быстрее, чем в мире людей. Поэтому я не так волнуюсь из-за того, что уже несколько недель учусь в «Источнике». В мире людей прошла всего пара дней; ты и оглянуться не успеешь, как я наберу кристаллов для обмена телами у водопадов в долине и вернусь. Поход будет уже скоро, нужно только сдать зачёт по полётам, чтобы мне разрешили пойти.

Несмотря на такие радужные перспективы, Лиа вдруг ощутила знакомую тяжесть – трудно представить, что сейчас она снова покинет маму. В эту секунду девочка ничего не желала так страстно, как снова стать Лиа Дорнмайер, у которой на носу очки, а в голове сплошной хоккей.

Пока Лиа тихонько шмыгала носом, а цветок в горшке сочувственно шелестел листочками, лицо Андреа Дорнмайер изменилось и от её лба отделился серебристый пузырь сновидений. Он быстро увеличивался и наполнялся чем-то вроде тумана. Изнутри послышался смех. Белая пыль, оказавшаяся мукой, улеглась, и стало видно пятилетнюю Лиа. Во время приготовления печенья она развела ужасный беспорядок, явно забавляясь тем, что хлопала растопыренными ладонями по покрытой мукой столешнице. Несмотря на это, Андреа рассмеялась и начала рисовать привидения, водя пальцем по муке. Маленькая Лиа сперва удивилась, а потом написала печатными буквами своё имя над маленьким привидением, и «мама» – над большим.

Внезапно картинка в пузыре изменилась и показала маму, которая сидела над огромной кипой бумаг и с серьёзным лицом разбирала её. Этот сон уже про работу.

И всё же Лиа была рада – и успокоилась. Мама всегда помнила о ней, в то время как она переживала увлекательные приключения в мире эльфов, в «Источнике». Да, Азалия безо всякого на то согласия превратила её в эльфа, но она больше не злилась на неугомонную принцессу Воздуха. Наоборот.