Танкист. Унтер

Глава 18. Странное задание

Виктор все же успел уйти с линии атаки. Перчатка лишь скользнула по защитному кожаному шлему. Но в некоторой мере удар все же прошел, и картинка сначала дернулась, а потом поплыла. Достигни он цели, и минимум нокдаун ему обеспечен. Только тут не спортивные соревнования, так что противник не отойдет в сторону, и судья не станет считать. Он будет лишь наблюдать за тем, как победитель добивает своего соперника, и остановит схватку только когда придет к выводу, что тот уже «труп». Их ведь учат не выигрывать, а выживать, и схватки максимально приближены к боевым.

Все еще не до конца придя в себя Нестеров отступил, разрывая дистанцию. Удар ногой в живот он отвел в сторону скорее по наитию, чем отдавая себе в этом отчет. Боковой рукой в голову принял на выставленное плечо, и все еще не восстановившись, ответил апперкотом. Перчатка лишь вспорола воздух, и вложись Виктор в удар от души, то непременно потерял бы равновесие. Но он и не рассчитывал достать противника. Тут главное не уходить в глухую оборону, иначе ее непременно пробьют, а потом его затопчут.

Слегка отогнав противника, он и сам подался назад. Времени выиграть удалось всего-то ничего. Но и то хлеб. Мути перед взором стало куда меньше, и теперь он видел не просто силуэт, а наседающего на него Рихтера. И хотя его лицо все еще представляло из себя размытое светлое пятно, в обрамлении защитного шлема, все же сумел рассмотреть его самоуверенную улыбку. Ну или додумал ее, что скорее всего так и было.

Поручик вновь атаковал ногой. Виктор успел чуть отклониться в сторону, одновременно отталкивая ногу Рихтера в сторону. Тот был уверен в том, что попадет по цели, и вложился в удар всей массой. Как результат провалился вперед. Нестеров едва успел встретить его правой в душу. Попал качественно. Генрих хекнул и переломился, ноги подогнулись, и он рухнул на колени.

Благородство? Нет. Только не в подобных схватках. Нестеров с разворота впечатал кулак, в перчатке с открытыми пальцами, в затылок офицера. Тот без звука распластался на песке. И сразу же послышался свисток поручика Медведкова, судившего поединок. Виктор покачиваясь отошел в сторону, походя отмечая появившееся сообщение Эфира.

Тем временем Семен перевернул Генриха на спину, и поднес к носу флакончик с нашатырем. Тот скривился, и отвернулся. Потом затряс головой и поднялся. Покрутил шеей, и встряхнулся, как матерый котяра.

— Извини. На автомате, — пожал плечами Виктор.

— Нормально. Еще сочтемся, — многообещающе улыбнувшись, произнес Рихтер.

У потомка старинного немецкого рода перебравшегося в Россию еще при Петре Великом, было доброе правило, держать слово. Так что, пообещал реванш, значит придет за ним непременно. Впрочем, Виктор и без того в среднем проигрывал офицерам две схватки из трех. И ситуация менялась в его пользу весьма медленно.

В основном спаринг-партнерами Нестерова были унтера и рядовые из наиболее подготовленных. Только противники из них получались так себе. Не сказать, что он клал их одной левой, но за все время еще ни разу не оказался бит кем-либо из нижних чинов. Офицеры же сходились в кругу не так часто, отдавая предпочтение боксу и рингу. Но Виктор не был сторонником этого вида единоборства, считая, что если что и пригодится в реальности, так это самбо.

Однако постоянно сходиться с противниками, которые заведомо до тебя не дотягивают, это верный путь к регрессу, ну или в лучшем случае, застою. Поэтому Нестеров никогда не пропускал те дни, когда офицеры решали поразмять свои кости в валянии друг друга на песке.

Виктор снял защитный шлем, сшитый из кожи и набитый конским волосом. Потом перчатки, с открытыми пальцами, что позволяет не только наносить удары, но и производить захваты. Вооружился бутылкой со спиртом, и ватой, протер после себя шлем изнутри и передал следующему.

— Ну ты как, Генрих Густавович? — покончив с инвентарем, поинтересовался он у поручика.

— Да нормально все, не переживай ты так, — ответил взводный.

— Может «Аптечку»?

— К чему расходовать заряд, а потом еще отчитываться за его использование. Прогуляюсь в медсанчасть, к Шурочке, пусть проведет диагностику. Нужно же ей на ком-то практиковаться. А там, если потребуется, так свою использую. В следующий раз не буду подставляться.

Как уже говорилось, артефакт, не панацея. От болячек перешедших в хроническую форму он уже не помогает. А сотрясение головного мозга, это дело такое, что может аукнуться через годы. Но и по первому чиху, расходовать ресурс «Аптечки», решение не из лучших.

Опять же. Одинарную офицерам выдают еще в училище, и она является инвентарным имуществом. По каждому факту использования проводится проверка. Не сказать, что спрос столь уж строгий, но факт остается фактом. Да и не так их много, как хотелось бы. Например Виктору, взамен утраченной, выдали новую только через два месяца. Купить же… Дорогое это удовольствие. А еще, дефицит.

— Товарищ поручик вас и товарища юнкера вызывает майор Первых, — подбежал к ним посыльный из штаба.

Виктор невольно переглянулся с Генрихом. Чего это от них двоих понадобилось комбату. Рихтер командовал первым взводом второй роты. Нестеров же числился трактористом ремонтно-эвакуационного отделения. И номинально приписан к первой роте Топоркова.

— Приставки срочно не было? — поинтересовался поручик.

— Никак нет, — ответил солдат.

— Хорошо. Ну что, Витя, тогда предлагаю сначала обмыться в душе. Не дело представать пред светлы очи командования в затрапезном виде.

Обмылись в душе спортзала, располагавшегося рядом со спортивным городком. И да. Это было совсем не лишним. Они и впрямь имели вид чумазый донельзя. Вообще-то в здании имеется и ринг, и борцовские ковры. Просто несмотря на то, что на дворе тридцатое сентября, день выдался жарким, и даже душным. Высокие тополя дают достаточно тени, скрывая от солнечных лучей площадку рукопашного боя. Под крышей же не помог бы даже слабый ветерок.

— Товарищ майор, поручик Рихтер по вашему приказанию прибыл.

— Товарищ майор, юнкер Нестеров по вашему приказанию прибыл.

— Вольно товарищи. Долго возитесь.

— Прошу прощения, приводили себя в порядок после спаринга на спортивном городке, — четко доложил поручик.

— Хорошо. Присаживайтесь, — предложил комбат.

К слову, у приставного столика уже сидели зам комбата, начальник штаба, зам по тех и все трое ротных. Так что, прибывшим пришлось пристроиться на стульях стоявших вдоль стены.

— Рихтер… Да сидите вы, — подкрепляя свои слова взмахом руки, произнес Первых. — Генрих Густавович, Нестеров ведь практиковался на ваших БРДМах. Как оцениваете его навыки в качестве командира машины?

— Ну, он не так чтобы и много практиковался.

— И все же.

— Навыки оцениваю как хорошие. Но все зависит от того, что именно от него потребуется.

— Главное, это много и точно стрелять, — ответил комбат.

Это да. Если нужна точная стрельба, то это к Виктору. Из пушки, или из любого стрелкового оружия, любому даст сто очков вперед. Да и в управлении боевой машиной, не больно-то поотстанет. Хотя конечно совмещать должности наводчика и командира у него пока получается не очень.

— Товарищ майор, хотелось бы все же понять задачу до конца. Что именно потребуется от экипажа БРДМ? — поинтересовался Рихтер.

— Олег Николаевич, все офицеры, включая и юнкера Нестерова, имеют достаточный допуск секретности. Поэтому не вижу ничего страшного, в том, чтобы проинформировать их о сути задания.

— Хорошо, — после секундной заминки, начал комбат. — Для вас не секрет, что все артефакты создаются одаренными в своих областях. За редкими исключениями связанными с модификаторами. К нам направляют одаренного художника, который будет заниматься разработкой нового камуфляжа.

— А чем плох наш? — не удержался Рихтер.

И правда. Машины использовали различную раскраску, что в значительной мере снижало их заметность, и как результат увеличивало живучесть на поле боя. И разработкой камуфляжей занимались как раз художники. Как по мнению Виктора, то получилось у них очень даже хорошо.

— Плохо, поручик Рихтер то, что вы не слышите своего командира, — строгим тоном, произнес Первых. — Повторяю. Одаренные в своей области способны создать артефакт. Иными словами, умники из университета считают, что его нужно поместить в неблагоприятную среду. И тогда, он, соответственно, начнет думать о том, как себя обезопасить. Для этого он занимает место наводчика в ОТ-1, и принимает участие в учебном бое. Только, если в пушке его танка будет вкладыш, под пулеметный патрон двенадцать и семь десятых миллиметра, то у его противника полноценная сорокасемимиллиметровая пушка, со стальными болванками.

Такой снаряд прилетающий по броне, это ой как серьезно. Может и до контузии дойти. И уж тем более, если попадание будет не единичным. К слову, могли бы вооружить два БРДМа вкладышами под патрон двенадцать и семь. Там тоже получится звон, будь здоров. Хотя конечно с пушечным снарядом не сравнится.

— Так нужно будет еще и его натаскивать. В таком случае у нас есть время, чтобы подготовить Виктора Антиповича, — уточнил Рихтер, и не думая отрицать тот факт, что Нестеров является лучшим наводчиком батальона.

— Не нужно. Одаренный уже имеет специальность «Наводчика», и соответствующие Умения, поднятые до третьей ступени. И стреляет на загляденье. Его три месяца натаскивали на «тройке», он расстрелял тучу снарядов, но ничего создать так и не сумел. Тут-то яйцеголовые и предложили вариант, показать ему, что не все коту масленица. Так что, завтра он пребывает к нам. До обеда вполне освоится с новым орудием и вперед.

— За полдня освоить новое орудие, — усомнился Рихтер.

— Вы не поняли, Генрих Густавович. Ему главное не попадать в своего противника, а самому огрести по первое число, чтобы включился инстинкт самосохранения. А теперь я хотел бы услышать ответ на мой вопрос.

— Как я понимаю, тут будет не учебный бой, а по сути дуэль. В таком случае назначу экипаж двести двенадцатой машины. Там лучший мех-вод роты, заряжающий и радист не подкачают. Виктора Антиповича грамотно выведут на цель, ему же останется только стрелять.

— Вот и ладно. Нестеров, завтра в университете не задерживайтесь. А сегодня, вместо занятий по боевой подготовке, давайте-ка к машине. Прокатитесь с экипажем, присмотритесь друг к другу. И постарайтесь, чтобы каждый снаряд в цель.

— Как бы бед не наделал, товарищ майор. Броню-то я не пробью. А вот вывести что-нибудь из строя, очень даже, — заметил Виктор.

— А вы думаете мы этого не понимаем. Все товарищи офицеры. Задачи поставлены, цели ясны. Выполняем.

Из кабинета комбата вместе с Рихтером направились прямиком в расположение роты, знакомиться с личным составом. Ну, а там и с машиной. Нестеров уже предвидел недовольство командира экипажа. Кому понравится, когда его место занимает кто-то другой.

— И чего они прицепились именно к тебе? — удивился Рихтер, когда они уже шли в парк. — Василий справился бы ничуть не хуже. Знай кружи над противником и сади в него не давая возможности прицелиться.

— Если речь о маскировке, то предполагаю, что дистанцию боя назначат не ближе трехсот метров. А вот почему именно меня, без понятия. Действительно странно.

Когда пришли в парк, экипаж, под командованием унтера уже вовсю готовил машину. Проверяли узлы и агрегаты, мех-вод запустил двигатель, и прогонял его на разных оборотах. Заряжающий с радистом выгружали из машины боекомплект. Вскоре со склада должна была прибыть машина с полнотелыми снарядами.

Виктор же, по обыкновению решил обойти машину и провести осмотр. Приучили его так. И он считал, что это правильно. Во всем и всегда нужен контроль…

Как уже говорилось, лобовая плита БРДМ, или как его называли «бардака», имеет обратный наклон, в профиль походит на эдакую стамеску, ну или носовой скос катера. Люки механика-водителя и радиста находятся на крыше корпуса, их крышки слегка приподнимаются, а затем сдвигаются в сторону в горизонтальной плоскости, как и на ОТ-1. Это, чтобы можно было эвакуироваться из машины при любом положении пушки.

Сиденья регулируемые, позволяют вести машину и наблюдение высунувшись из люков. Под прикрытием брони это осуществлялось благодаря смотровым щелям в виде перископов, обеспечивавших хороший обзор. Всего их было двенадцать, по шесть у мех-вода и радиста. По три таких же щели имелись с бортов, в полукруглых выступах, увеличивавших сектор наблюдения. Еще пять щелей в башне. Все прикрывались броневыми убирающимися щитками, что позволял сберечь триплекс от повреждения осколками.

Корпус имеет рациональные углы, и весь состоит из ломаных стыков броневых листов. Как результат, это влечет за собой большое количество сварных работ, и усложнение конструкции. Но в то же время, увеличивает живучесть машины, позволяя ей довольно успешно противостоять противотанковым средствам. Конечно до защищенности «отэшки» «бардаку» далеко. Но в то же время, с современными танками он мог бодаться на равных.

Вместо гусениц колеса с автоматической подкачкой шин, что вкупе с мощным дизелем позволяло развивать по трассе скорость до девяноста километров в час. Да и по пересеченной местности «бардак» был куда резвее гусеничной техники. Колесная формула шесть на шасть. Передние рулевые, задние на независимых осях. Запаски прикреплены с боков, и вращаются на оси. В случае преодоления рвов или крутых берегов они не позволяли машине лечь на брюхо.

На корме имеется заслонка, за которой находится гидродинамическая ниша для винта и рулей. Пытались использовать в роли движителя сами колеса, как на легковом плавающем внедорожнике. Но в отличии от него, скорость, и управляемость «бардака» оставляли желать лучшего.

Моторный отсек сзади. Выхлопные трубы выбрасывают газы вбок и имеют по три клапана, предотвращающих попадание воды вовнутрь, на случай если двигатель заглохнет. А то потом устанешь откачивать двигатель. Ну и мех-вод со своего места мог загерметизировать моторный отсек, опустив крышки забора воздуха. На плаву он начинал поступать из боевого отделения, а туда в свою очередь через башенный люк.

Разумеется, машина получалась тяжелой, и при обычном подходе ни о какой плавучести говорить не приходилось. Но тут на помощь конструкторам пришел Эфир, и недавно появившийся артефакт «Перо», способный уменьшать вес привязанного к нему предмета или техники на четверть. Два таких артефакта облегчали машину вполовину, обеспечивая ей положительную плавучесть.

В верхней части лобовой брони имеется герметизирующееся отверстие для самозарядной тридцатимиллиметровой картечницы. Управляет ею радист. Попытки использовать курсовой пулемет показали, что уже на средней скорости точность у него прямо-таки аховая. И уж тем более, если речь о пересеченной местности. Так что, оставался только психологический эффект. А вот картечница обеспечивала поражение пехоты противника. На «отэшках» ею управлял мех-вод.

В башне пулемет, спаренный с сорокасемимиллиметровой пушкой. К слову, Виктор сильно удивился, когда увидел орудия новых танков. Очень уж ему показалось необычным утолщение примерно посредине ствола пушки, в виде эдакого баллона. Но это только поначалу. Когда же ему объяснили что это и с чем его едят, то он был просто в восторге от конструкторской мысли.

Только танкист может по-настоящему оценить это изобретение. Загазованность боевого отделения, проблема с которой сталкиваются экипажи машин всех стран. Но там, как и на первых образцах ДВР, используют вентиляцию, но мера эта откровенно недостаточная. И вот данную проблему решили практически полностью. Это утолщение оказалось ни чем иным, как эжектором, буквально высасывающим все пороховые газы из ствола…

Осматривая машину Виктор дернул крышку люка мех-вода. Порядок, застопорена. То же самое проделал и с крышкой радиста. И та с легкостью провернулась на оси.

— Ясенев, — позвал он радиста.

— Я, товарищ юнкер, — отозвался тот.

— Почему крышка люка не на стопоре? Хочешь чтобы тебе башку срезало?

— Так стоим же, — развел он руками.

— Поставить крышку на стопор, — жестко припечатал Виктор.

— Е-эсть, — с явным недовольством, отозвался тот, и выполнил приказ.

Вскоре подвезли снаряды, и боекомплект был погружен в машину. Затем выкатились на танкодром, при парке, и немного покатались по нему, привыкая друг к другу. Виктор остался от экипажа не в восторге. Сверчки, явно не желали мириться с тем, что над ними поставили нового командира. Приказы конечно выполняли, но без особого энтузиазма. И с этим ничего не поделать.

Можно конечно замордовать нарядами и взысканиями, что ударит по карману. А это для сверхсрочнослужащих серьезный аргумент. Но толку от этого будет чуть да маленько. Экипаж машины должен доверять друг другу, быть одной семьей. И добиться этого не заслужив авторитет, невозможно.

Надбавки в Харизму, могут только помочь, и чтобы они начали работать, нужно предпринимать усилия в этом направлении. А когда Виктору этим заниматься, если практически все его время уходит на учебу? Но вот сегодняшний день показал, что ему все же стоит обратить свое внимание на этот вопрос.