Танкист (СИ)

- Приказ уже отменен, товарищ Танкист. Части переведены на готовность номер 2.

- А командующий здесь.

- Пока не закончены переговоры, ничего не произойдет.

- Мне кажется, что из Архангельска я должен был вылететь в Берлин.

- В Берлин Вы еще успеете. Ваше место сейчас здесь, на переговорах с противником. И не забывайте улыбаться, товарищ Танкист. И всячески подчеркивать, что мы - союзники. Требуется продавить признание де Голля, но, настаивать на проведении всеобщих выборов Президента 4-й республики. Бить противника его же оружием. Вы свободны, товарищ Танкист.

'Ну вот, обиделся, что его гениальный план всех засунуть в одну банку и встряхнуть, мне не понравился. Надеется на ядренбатон.' - подумал Сергей, выходя в через тамбур в вагон для сопровождающих. Сел в купе за столик, задумался о том, все ли готово на юге. В дверь постучали.

- Войдите!

Какие люди! Павел Куприн. Он теперь не в Питере, а в Москве, вместо Меркулова. Глава всемогущего МГБ. Правая рука Берии, в некотором смысле этого слова. Меркулова сняли из-за действий Серова и его команды в Германии, где, вместо разведки, они занимались трофеями. Они обнялись, не виделись несколько месяцев.

- Чем ты хозяина разозлил?

- Тем, что более пессимистично смотрю на взаимоотношения с союзниками.

- Он хочет выиграть время.

- Но ты же в курсе, что после Ялтинской конференции Рузвельт умер, а он его на Новую Землю потащил. На олешках кататься. В его возрасте уже несколько трудновато находиться в форме.

- То есть, ты считаешь, что мы сделали ошибку, пригласив всех на испытания атомной бомбы.

- Да. Требовалось до этого поставить вопрос о том, что Францию представляет де Голль. Там, в Париже. А сейчас это все будет воспринято как откровенное и грубое давление. С помощью нового оружия. Мы спровоцировали гонку вооружений. И они пойдут на это.

- У них не готова бомба. Мы подсунули им одного очень известного и уважаемого ученого, который завел в тупик все работы.

- Но, теперь они знают, что путь к бомбе существует. Лежала бы себе на складе и лежала, до поры. Поспешили мы.

В Москве Сталин сразу собрал всех у себя, в том числе и Сергея, несмотря на глубокую ночь. Все, кто ехал с ним, подремали немного в литерном поезде. Содержание беседы с Павлом он уже знал. Говорил тихим голосом, раздавая каждому указания, что и как делать завтра на совещании в верхах. Безапелляционно. Сергей, тоже, получил инструкции. Его задачей было разговорить Эттли и напомнить ему о договоре 42-го года, и что политика, которую сейчас проводит министр иностранных дел Бевин, не согласуется с пунктами этого договора.

- Ваша задача, товарищ Танкист, добиться снятия запрета на торговлю с Европой и СССР. От этого зависит сможет ли наша зона оккупации прокормить саму себя.

'Ничего себе задачка!' - подумал Сергей и ответил: 'Есть!'. Второй вопрос, это - Альберт Александер, министр обороны Англии, бывший командующий 8-й британской армии, 'защитник Каира'. Ему следовало напомнить о роли танков из СССР в этом деле. Все! Все реплики и роли розданы. 'Главный режиссер' набил трубку, чуть откинулся в кресле.

- Ми, товарищи, стоим на пороге огромных событий, которые могут изменить весь мир. Наша задача: добиться этого. За работу, товарищи.

Облачившись в парадный мундир, тщательно выглаженный адъютантом, стряхнув с него отдельные пылинки, поправив прическу, Сергей выехал в Кремль. Там они припарковались в отведенном месте. У Боровицких ворот такую бумажку вручают. Сегодня машин очень много. Союзников еще нет. По длинным коридорам все проходят к залу заседаний. Распределены места: где-кто стоит. В центре не очень большой круглый стол, с 24-мя старинными стульями, придвинутыми к столу. Появилась английская делегация с одной стороны, а по второй лестнице идут французы. Американцев еще нет. Входит Чан Кайши, с пятью или шестью помощниками. Наконец, появилось кресло Рузвельта. Заметно, что у него усталое выражение лица. Появился и Сталин. Главы четырех 'великих держав' уединяются в соседнем кабинете. Де Голль заметно нервничает, и подходит к Сергею. Через переводчика спрашивает о состоянии дел.

- Вот, там решают. Мы за то, чтобы признать роль Франции, и Вашу роль, как ее главы, господин генерал.

- Спасибо. СССР последователен в своей поддержке Франции.

'И тебя, лично' - промелькнуло в голове, занятой ответным поклоном. 'Угу! На ловца и зверь бежит!' - Александер двинулся в их сторону. Церемонно раскланялись. Маршал и два союзных генерала демонстрируют всем миролюбие и дружбу между народами. Немного поговорили о танках. Сергей поинтересовался, как проходят испытания 'Центуриона'?

- Вы уже о нем слышали?

- Отдельные высказывания Ваших офицеров.

- И что?

- Поругивают за малую подвижность, особенно в сравнении с Т-54 и Т-55.

- Ну, несомненно, сравнивать требуется не с ними, а с 'Комет'. По сравнению с ним, это большой шаг вперед.

- Несомненно, господин генерал.

- Нет, нет, и еще раз нет! - сказал де Голль, - Кто посидел за рычагами Т-55, тот в другой танк не сядет!

- А у вас есть Т-55? - спросил Александер.

- В трех корпусах, которые формировались во время войны.

'Мои мушкетеры в сто, нет, в тысячу раз лучше гвардейцев кардинала!' - вспомнилось Сергею.

- Маршал, а почему вы не выводите войска из Европы? Война ведь закончилась? - спросил Александер.

- Судя по событиям в Савойе, она только начинается, генерал. Да, и Вы не спешите выводить свои войска. Наоборот, накопили военно-морской кулак, и подтягиваете к нашей зоне войска вишистов. Так что, обстановка не позволяет, и действия господина Бевина. Тот как с цепи сорвался! Пока мы воевали с Гитлером, все кричали: 'Да здравствует победоносная Красная Армия!'. А сейчас господин Бевин как только нас не называет: и оккупантами, и захватчиками, и предлагает нас поганой метлой выгнать. Вот, пусть и попробует. Не понимаю, зачем держать в доме бешенную собаку?

- Ох уж мне эти гражданские! Посидел бы в окопах, по-другому бы запел! - важно сказал француз.

Александер нисколько не смутился, видимо, все уже решено, и он - такой же ястреб, как и Бевин.

- Мое мнение по этому вопросу мало кого интересует! - ответил он.

- Но, генерал, вы же понимаете, что еще одной войны не выдержит Ваша экономика. Вы же в долгах, как в шелках.

- Американцы обещают кредиты на погашение долгов по кредитам.

- А в договоре 42-го года между нашими странами написано...

- Я знаю, что там написано, и тред-юнионы требуют расширить торговлю с Вами, но, решают не они, а денежные мешки, мой маршал.

- Значит, мой генерал, в тех бумажках, которые мы взяли в замке Фридрихсхоф, написана правда: что война затеяна, чтобы уничтожить и унизить Англию. Что Гитлер - американский проект.

- Есть такие бумаги?

- Есть.

- Я могу на них взглянуть?

Сергей покрутил головой и нашел глазами Павла. Сделал знак тому, чтобы подошел. Эта роль отводилась ему, и Сергей знал, что некоторые фотокопии лежат у Павла в портфеле. Почему бы не помочь старому приятелю? Он их, правда, должен был показать другому человеку. Вон он стоит: начальник службы МИ-6 господин Мензис. Но, какой смысл - это показывать спецслужбам? Проще поднять армию и спецслужбы. Павел подошел, Сергей на ухо рассказал о том, что хочет Александер. Павел поблагодарил, и перешел на английский. Они отошли чуть в сторону, и документы показали генералу. Генерал пробежался по листочкам, и сам пошел к Мензису. Что-то сказал ему на ухо, и они вернулись к Павлу. Все, задание выполнено. Теперь ждем Эттли.

Главы государств совещались очень долго, первым из комнаты вышел Чан Кайши, и напрямую направился к де Голлю. За ним семенил переводчик.

- Я поздравляю Вас, мой генерал, со вступлением Франции в семью Великих Держав!

Лицо де Голля побелело. Он откланялся Чан Кайши. Интересно, что там обсуждают в узком кругу, если и Чан Кайши удалили? Не иначе, как батон делят! И точно! Через некоторое время вызвали Берию, какого-то американца, незнакомого Сергею, и Александера. Остальные члены делегаций продолжали тихие переговоры между собой. Это напоминало улей: время от времени возникали небольшие кучки людей, что-то тихо обсуждавших, затем группа рассасывалась. Инициатива, в основном, принадлежала французской делегации, неожиданно повышенной в ранге. Теперь они начали выстраивать новые 'мосты дружбы'. Сергея пригласили в Париж на церемонию оглашения решения глав великих держав. Наконец, совещание у глав правительств закончилось. Всех пригласили к столу. У кого там было место. Сергей в этот списочек не попал, продолжал стоять вместе с нашей делегацией у стенки. По столу мелькали бумажки, что-то подписывали, где-то оспаривали перевод. Все! Слово предоставили Чан Кайши, он сегодня 'тамада', глава совета. Резкая лающая речь, и неокрашенный эмоциями голос переводчика. Аплодисменты. Встал де Голль и витиевато стал говорить о восстановлении исторической справедливости в отношении великой страны Франции, которая плечом к плечу... В общем, понятно. Интересно, что взамен попросили? Все, кроме Рузвельта, встали и зааплодировали. Перешли в другой зал, где накрыт длиннейший стол. Именно там Сергей оказался рядом с Эттли, прямо напротив. Совсем случайно! А через некоторое время ему предоставили слово для тоста. Тосты звучали часто, и были длинными. Слушали их не сильно внимательно, но слушали. Сергей описал ситуацию в Европе, где урожай собрали примерно 20% от необходимого. Чуть лучше во Франции, и совсем плохо в генерал-губернаторстве. Что запрет на поставки продовольствия вносит дополнительные сложности в проблему обеспечения продовольствием бывшего Третьего Рейха, где не закончилась денацификация населения. И предложил выпить за скорейшую отмену поправки, нарушающей право человека на жизнь. Раздались скромные аплодисменты. Реально, положение с продовольствием в Европе мало кого интересовало.

Сергей следил за выражением лица Эттли и его соседа, того самого Бевина. Несмотря на столь странную фамилию, евреем он не выглядел. Бывший рабочий, сирота с малолетства, профсоюзный активист и баптистский проповедник. Ярый антикоммунист. В той истории именно он поспособствовал вступлению в НАТО и присоединению к плану Маршалла, окончательно ликвидировавшего великую империю. Человек придерживавшийся странных взглядов на жизнь. Очень самовлюбленный и невероятно гордый тем обстоятельством, что занял место вершителя судеб мира. Но, сегодня он был напуган. Несколько часов назад Эттли сообщил ему, что у СССР есть бомба. Есть возможность доставить ее в любую точку Великобритании, так как от Кале до мыса Гнева меньше 1000 км. А недалеко от города Нордхаузен в горе Конштайн в центре Германии, недалеко от знаменитого концлагеря Дора, русским достался подземный завод, производивший оружие возмездия: ракету ФАУ-2. Со всей документацией и персоналом. Завод эвакуирован в неизвестном направлении, и уже готовится дать продукцию. Там же на складах, в тоннеле под горой, около двух сотен готовых ракет. Русские утверждают, что собрать легкую боеголовку из плутония они могут без особых проблем.

- Это сделали немцы, а досталось все русским! Чертов Черчилль, с его вечным стремлением высадиться на Балканах! И что мы имеем? Партизанскую войну в Греции? Шикарное приобретение! - ворчал светловолосый министр Премьеру.

- Сталин сказал, что немцы планировали создать такое оружие, но не успели этого сделать, им требовался еще год, минимум. Но, они были недалеки от его создания. Участники разработок задержаны и находятся в СССР. Однако их разработки шли по другому направлению, и бомба получалась более тяжелой. Для нее у них не было носителя. - ответил Эттли.

- Он врет! Они все украли! Необходимо потребовать от них: выдать этих людей, чтобы провести независимое расследование!

- Идите и потребуйте! А я послушаю куда Вас пошлют вместе с вашими требованиями. Бомба у них, а не у нас.

- А что сказал Рузвельт? Ведь все наши ученые сейчас работают там.

- Он ничего не сказал, говорил генерал Гровс. Он придерживается такой же точки зрения, что и Вы. Говорит, что это достижение немецкой технической мысли, и оно принадлежит всем победителям. На что руководитель проекта у русских, Генеральный Комиссар Госбезопасности Берия, рассмеялся, и сказал, что он в курсе тех сложностей, с которыми столкнулись его американские коллеги: что их устройство ни в один самолет не влезает. Сталин предложил отказаться от создания и накопления такого оружия. Но, пока решение не принято. - тихо ответил Премьер.

- А нам-то, нам что делать? - прошипел Бевин.

- Налегать на черную икру, и не дразнить гусей. Вон напротив сидит Командующий СОА в Европе, надо тихо-мирно решить вопрос об эвакуации наших частей с континента. Иначе, что мы будем говорить нашим избирателям. Пока вопрос о публикации отчета о проведенных испытаниях закрыт. Все взяли тайм-аут, чтобы не наделать лишнего шума. Одно понятно: медведь поднял лапу и ждет удобного момента, чтобы ей двинуть. Пришлось слить Жиро и Дарлана.

- Сколько их у Сталина?

- Не знаю, Берия сказал, что это серийные бомбы, они на потоке.

- Чертовы джерри!

- Это не джерри, это - иваны. Это страшнее. Если бомба на потоке, то это их собственная бомба.

Сергей не выдержал, и, едва заметно, улыбнулся, но Эттли заметил это. Последовал вопрос:

- Do you speak English?

- Yes, I do.

- Вы поняли, о чем шел разговор?

- Ну, что здесь не понять? Сомнения господина Бевина мне понятны, но, в них сплошная недооценка нас, и как союзников, и как противников. Если бы у Гитлера были такие бомбы, Лондон был бы уже в руинах. Так что, не тешьте себя иллюзиями. Всем повезло, что этого не случилось. Так, что по поводу моего тоста? Мы вернемся к обсуждению договора 42-го года?

- Думаю, да. В ближайшее время, господин маршал.

- Сэр Клемент, герцогиня Шарлотта, с которой Вы меня и познакомили, пишет, что собранный ею гуманитарный груз для жителей Люксембурга, находится в порту и готов к погрузке, но, его не выпускают.

- По прилету мы решим положительно этот вопрос, сэр Сержи.

- Благодарю Вас, сэр. Хочется надеяться, что наше сотрудничество будет продолжено! - 'Особенно, после такого пинка!'. Оба англичанина осклабились. Приходилось улыбаться командующему СОА в Европе, у него войск несколько больше, чем у них, даже вместе с американскими 'партнерами'.

В середине ужина к Эттли подошел Мензис, начал что-то говорить, но Эттли встал из-за стола, и они отошли в сторону. Довольно долго говорили о чем-то, скорее всего, о том, что узнали от Павла. Лица у обоих были настороженные. Несколько раз было видно, что сэр Клемент глазами показывает на Сергея. Надо будет сообщить об этом Павлу. Эрнест Бевин, через стол, задал вопрос Сергею о его намерениях встретиться с ним и Монтгомери в Тулузе, чтобы обсудить некоторые вопросы.

- Этот вопрос следует согласовать с господином Молотовым. - было заметно, как поморщился министр. Молотова он не любил.

В принципе, все задания выполнены, можно бы было и свалить с пьянки, но, здесь это не принято, поэтому пришлось напрячь все свое мужество и досидеть до самого окончания банкета. Но, этим все не завершилось. В момент, когда он уже собрался исчезнуть, подошел офицер ГБ и тихо передал, что его просят не уходить, а перейти в кинозал.

- Где это?

- Я провожу.

'И пошли они, солнцем палимы!', оказались в каком-то коридоре, по которому шла американская, английская делегации, Сталин, Молотов, Василевский и Берия с Куприным. Сергей думал, что придется смотреть 'Волгу-Волгу', но показали совершенно секретный фильм про испытания атомной бомбы, в котором показан и кусочек момента сборки. Сделано это было для того, чтобы снять последние подозрения насчет 'происхождения' бомбы. Во втором фильме показаны кадры из немецкой лаборатории доктора Гана, который в Германии занимался этими вопросами. Это снималось уже при Сергее, и он несколько раз мелькал в кадрах. Видимо, из-за этого его и пригласили. После того, как в зале зажегся свет, все иностранные 'товарищи' уставились на Сергея. Первым разорвал молчание генерал Гровс.

- Господин маршал, Вы сами видели, что удалось сделать немцам?

- Да, конечно.

- Насколько далеки они были до окончания работ?

- Трудно сказать. По словам доктора Гана, Вы их слышали, не хватало финансирования и электроэнергии. Но, начало весны 45-го года для них было реальным сроком. Но, соответствующего носителя не было. Бомба у них под 10 тонн получалась.

- А сколько может поднять ТБ-7?

- Четыре, пять в перегрузе на небольшие дистанции.

- Вот теперь это убедительно. - Он повернулся к Берии и сказал: 'Поздравляю Вас, господин Генеральный Комиссар, с большим успехом Ваших ученых!'

- А что с доктором Ганом? - задал вопрос Рузвельт.

- Дал согласие работать в наших центрах, это же звезда мировой величины! - ответил Берия. Люди Власика успели накрыть столы в соседнем зале, всех попросили переместиться туда. Больше всего американцев поразило, что ТБ-7 мог брать две таких бомбы на полную дальность. В первом фильме об этом говорилось. И Сталин опять начал разговор о запрещении производства и накопления этого оружия. Причем, он открыто сказал, что это 'изделие' только начало, доказана вероятность производства бомб многократно большей мощности, что ставит под угрозу все человечество.

- Мы, только что, завершили самую кровавую войну в истории человечества. Три года назад мы с Вами, господин Президент, и с Премьером Черчиллем, говорили, что сделаем все, чтобы это была последняя война в истории человечества. Что разгромим Гитлера, и на Земле воцарится мир. А этого не получается. Ведь мы не были поставлены даже в известность, о том, что началось производство такого оружия. Хорошо, что наши физики обратили внимание на то обстоятельство, что из публикаций исчезла любая информация о радиоактивности и делении ядер. Они забили тревогу. Вот письмо Фрица Ланге, Маслова и Шпинеля, еще сорокового года, где они обращают мое внимание на эти изменения и доказывают, что Германия, Англия и США, видимо, приступили к изготовлению такого оружия. А вот другое письмо, другого ученого, доктора Флерова, на эту же тему. Нам хорошо известно, что у Вас работы начались в сентябре 41-го года. Но, нас об этом никто не известил, наших ученых к проекту не подключали. Это сильно расходилось со словами, духом и смыслом договора об объединенных нациях. Хотя мы, всегда, выполняли свои обязательства. Несмотря на то, что война на два фронта могла стать непосильной ношей для нашего народа, мы оказали помощь Соединенным Штатам и Великобритании в их войне с милитаристской Японией. Оказали существенную помощь вашим операциям в Африке. Лишили фашистскую Германию легирующих материалов, прервали поставки железной руды из нейтральных стран. Внесли решающий вклад в дело разгрома немецкого фашизма. Мы сумели предотвратить и появление у Германии такого оружия. Конечно, и с Вашей помощью. Но, что получается: продолжается ввод большого количества тоннажа военного флота, по нашим данным Ваш флот, господин Президент, уже превысил 2,5 миллиона тонн суммарного водоизмещения, а программа строительства так и не свернута. На Средиземноморском участке сосредоточено более 250 военных кораблей. Против кого? Получается, что против нас. Других армий там нет. Мы хотели создать Организацию Объединенных Наций, но так ничего и не сделали для этого. Что скажете, господин Президент?

- Скажем так, господин 1-й Председатель! Позиция СССР по вопросу раздела флотов агрессоров и выделения зон оккупации в Европе и Азии не устраивает парламентариев наших стран. Они говорят, что вместо одного Гитлера пришел другой.

- То есть, как я понимаю, речь идет о конфронтации между нашими странами?

- Ни в коем случае! Речь идет о разных подходах к решению этих проблем.

- И один из этих подходов - военный? Ведь наращивание флота в Средиземноморье произошло после окончания войны. И, насколько нам это известно, возвращаемая техника по Ленд-лизу идет напрямую туда. Там создается очаг напряженности.

- Это было связано с тем обстоятельством, что далеко не все воспринимали господина де Голля законным представителем Правительства Франции.

- Он станет законным тогда, и только тогда, когда проведет свободные выборы у себя в стране. Мы признавали и признаем его лишь как Председателя Французского Национального Комитета Освобождения, которому сейчас принадлежит власть во Франции. И мы, с вами, только что договорились, что они представляют Францию, одну из великих держав.

- Это так, господин 1-й Председатель. И мы считаем этот вопрос исчерпанным. Вы готовы отвести свои войска с территории Свободной Франции?

- Вне всякого сомнения, после выборов. И ожидаем Вашей готовности вывести свои войска с территории Южной Франции.

- Но у нас договор с Прави... Хорошо, господин Председатель, после выборов в течение полугода.

- Теперь о программе 1940-го года. Вами была утверждена постройка 6 линкоров типа 'Айова' (45000 тонн), 5 линкоров типа 'Монтана' (58000 тонн), 6 больших крейсеров типа 'Аляска' (27000 тонн), 11 авианосцев типа 'Эссекс' (27000 тонн), 40 крейсеров, 115 эсминцев, 67 подводных лодок. В настоящее время у Вас в строю 20 больших авианосцев, 64 малых эскортных авианосцев, 16 линкоров и 34 крейсера. На достройке находятся 6 линкоров и 8 тяжелых авианосцев.

- Большая часть из них - устаревших типов. - буркнул Госсекретарь Стеттиниус. Но его остановил знаком Рузвельт.

- Я понимаю Вашу обеспокоенность, господин Сталин. Но, Вы же восстанавливаете немецкие корабли. Плюс весь японский флот находится под Вашим командованием. А это 9 линкоров и одиннадцать авианосцев, 16 тяжелых и 18 легких крейсеров и почти сотня миноносцев.

- И здесь Вас не смущает, что большинство этих кораблей помнят Цусиму. - улыбнулся Сталин. - Новых кораблей только три, и те нуждаются в серьезнейшей доработке, так как морально устарели еще на стапелях. Мы больше рассматриваем их как груду металлолома для наших мартенов. Но, в ответ на продолжающееся строительство вами крупных кораблей, мы рассматривали возможность загрузки верфей Германии и Японии для строительства авианосцев, тяжелых линейных крейсеров, подводных лодок и всего спектра необходимого флота. Но, проведенные испытания в губе Софронова, скорее всего, изменят нашу точку зрения на этот вопрос. Надводные корабли плохо противостоят ядерному взрыву. Как надводному, так и подводному.

- У Вас уже есть результаты?

- Да, конечно. Но фильм еще не готов. Как Вы понимаете, тот фильм, который показали Вам, снят в другом месте и во время первых испытаний. Нынешние испытания снимать было гораздо сложнее: темное время суток и плохие погодные условия. Тем не менее, результаты испытаний говорят о том, что придется очень серьезно переделывать корабли под новые угрозы.

Тут же вылез Гровс, пожелавший узнать, что же произошло с кораблями.

- Большая часть из них неремонтопригодны или утонули. Шесть кораблей распались на мелкие кусочки, и их обломки усеяли площадь в 12 морских миль. Что было совсем неожиданно, так это, то обстоятельство, что от тоннажа это не зависит. Гидроудар такой мощности не выдержал и корпус линкора Н39/Н, который мы прибуксировали туда из Бременхафена. Распался на мелкие кусочки. Он, правда, был без бронепояса, но, наши ученые говорят, что это не имело бы значения, так как он находился в 300 метрах от эпицентра. Прицеливались по нему.

- Вы не стали их достраивать? - удивленно спросил Рузвельт. - Мы считали, что он ушел в Молотовск.

- Нет. Важнее было оценить: как себя поведут крупные корабли в новых условиях. Тем более, что проект 'Н' не слишком удачен из-за используемых двигателей. Эдакий дизель-турбоход. И орудий для него: 508-мм, нет. И наши, и немецкие ученые пришли к выводу, что заявленные характеристики достигнуты не будут. Нет смысла достраивать. Жаль, конечно, что разлетелся на мелкие кусочки и в мартены не попадет. Но, наука требует жертв.

Сталин внимательно следил за тем, как реагируют на сообщения американцы. А Берия наблюдал за реакцией англичан. Видимо было расписано заранее. Сергей сидел не слишком удачно, и видел только часть картины. Но, судя по тому, что скорость поглощения пищи и питья упала до нуля, должный эффект был достигнут. В результате затянувшихся переговоров стороны пришли к общему мнению, что наращивать военно-морскую составляющую может только СССР, так как достаточно сильно отстает по тоннажу от США и Англии в суммарном исчислении. Более того, у него сейчас самые старые корабли, большинство из которых годятся только на переплавку. Но, учитывая, что три корабля: 'Ямато', 'Мусаси' и 'Синано' являлись самыми крупными в мире боевыми кораблями, плюс, американцы не знали их главного калибра в 18", было решено, что СССР будет иметь возможность иметь 10-16 линкоров и двадцать тяжелых авианосцев. В строю остаются 'Шарнхорст' и 'Гнейзенау', 'Тирпиц', 'Ямато', 'Мусаси', 'Синано' будет авианосцем, он так и стоит в одном из доков в Йокосуко. Он полностью готов, но, на воду не спускался, так как новый экипаж еще только изучает его. Есть большие сложности, как технического порядка, так и психологические. Совершенно другие узлы и механизмы. Если корабли немецкой постройки такого шока у наших не вызывали, то японские были абсолютно незнакомы.

Главное, что было достигнуто на той встрече в кинозале Кремля: все недостроенные корабли США вводиться в строй не будут. Они будут разрезаны на лом. Причем, неожиданную поддержку мы получили от Великобритании. Министр обороны Александер и Эттли выступили против продолжения строительства американских кораблей, так как это вызывает дополнительный дисбаланс в морских силах. Пять линкоров 'Монтана', еще не спущенных на воду, никогда не коснутся воды. Верфи ВМС в Нью-Йорке, Судостроительной военно-морской верфи в Филадельфии и Судостроительной военно-морской верфи в Норфолке должны немедленно приступить к их разделке. Выводу из состава флота подлежали и все эскортные авианосцы. Их у американцев очень много: они прикрывали логистику в Тихом океане и в Атлантике. Стеттиниус, не ожидавший такого поворота событий, заговорил о практически готовой 'Монтане', ее сложной судьбе, что этот проект дважды замораживался, и что постройка этого корабля была просто невероятно дорогой, и, главное! Дженерал Электрик еще не получила деньги за ГЭУ! Давайте мы достроим его, а вместо него спишем более старые линкоры! В этот момент и вступили в бой англичане! 'Нет-нет-нет! Умерла - так умерла! У нас на достройке один линкор 'Вэнгард', и он на плаву, а ваши в доке. Все, что в доках - разбираем! А старые Вы и так спишете! Шестнадцать линкоров это очень много! '

Это - действительно много, и американцы согласились с тем, что это вызывает нездоровую конкуренцию. Плюс, они надеялись, что в конце концов им удастся создать 'ядренбатон' в ближайшее время, и старались оттянуть время, пока, соглашаясь или делая вид, что соглашаются с Советами и с Англией. Приходилось делать 'чиз', эти проклятые 'яйцеголовые' подвели под монастырь. Тайное становилось явью. Теперь понятно, почему сдалась Япония, видимо, ей сделали такое предложение, от которого нельзя было отказаться. Еще, ходят слухи, что в руки Сталина попали разработки японцев по биологическому оружию. Поэтому надо особо быть настороже. Стеттиниус ясно видел, что вчерашние верные союзники англичане о чем-то тихо перешептываются, и задают не совсем уместные вопросы. Перед выездом сюда они демонстрировали Атлантическую решимость и твердость, а сейчас тихо молчат в тряпочку. Понятное дело: до Америки Сталин не дотягивается, а Англия под боком.

Все мило попрощались со Сталиным и разъехались. Стеттиниуса передернуло от того, что Эттли отказался ехать в дом Жолтовского на Моховую, а уехали на Софийскую набережную к себе в посольство.

Эттли неожиданно прервал визит, и, по-английски, улетел в Лондон вместе со всей командой. Уже через два дня в Париже стало известно, что Бевин подал в отставку, и Эттли принял ее. Министром иностранных дел становится Хью Гейскелл, бывший помощник министра торговли, активный сторонник расширения торгово-экономических связей с СССР. В первый же день пребывания в кресле министра иностранных дел он отменил эмбарго на поставки продовольствия и промышленных товаров в Советскую зону оккупации. Сергей и Эттли встретились в Париже, где де Голль устроил довольно пышное празднество, посвященное тому обстоятельству, что Францию признали 'Великой державой'. Вместе с ним прилетел и Гейскелл, который сходу выдал предложения о расширении торговли с СССР, желании Англии участвовать в строительстве гидроэлектростанций Ангарского каскада, строительстве совместного пассажирского реактивного самолета. И, осторожно намекнул, что Англия хотела бы участвовать в 'мирном освоении ядерной энергии'. Речь о создании первой АЭС под Москвой в Пяткино шла на встрече в верхах в Москве. Сталин дал положительный ответ на предложения английской стороны. Там же в Париже стало известно, что Александер отказался быть министром обороны и этот пост достался самому Эттли, который совместил обе должности, как и его предшественник Уинстон Черчилль. Александер стал первым заместителем Министра обороны. Эттли, в беседе с Сергеем, высказался в том смысле, что лейбористское правительство желало бы не участвовать в гонке вооружений, и поддерживает высказанное предложение господина Сталина о запрете производства и накопления ядерного оружия. Этому бы способствовало создание эффективного европейского органа, отвечающего за безопасность в Европе. Впервые прозвучала мысль об едином военном командовании в Европе. Подразумевалось, что третьей стороной-участницей станет Франция, так как разговор шел и при де Голле.

Шарль де Голль, став признанным руководителем Франции, отменил смертный приговор правительства Виши в отношении Мориса Тореза, и тот стал официальный участником 'президентской гонки'. Обязательство провести во Франции 'свободные выборы' было главным условием остальных 'великих держав'. В выборах принимали участия все партии. Запрет на участие в выборах распространялся только на людей, сотрудничавших с гитлеровским режимом. Сразу после объявления указа о выборах во Франции, начались довольно активные боевые действия в Северной Италии, где была сильна компартия. Несколько бригад 'гарибальдийцев' объявили о начале освободительной войны против англо-американской оккупации. В Риме закрыли журнал 'Ринашита', и попытались арестовать его главного редактора Пальмиро Тольятти. Однако на полицейский участок, куда его привезли после ареста, напала хорошо организованная группа, и национального секретаря Компартии освободили, и он перешел на нелегальное положение. С этого момента находиться на территории Италии в форме иностранных армий стало небезопасно. Возглавлял 'гарибальдийцев' Луиджи Лонго (небезызвестный генерал Галло, прославившийся еще в боях в Испании). Численность бригад достигала 50-60 тысяч человек. Поводом для недовольства послужила концентрация французских колониальных войск правительства Виши, которых там разместили американцы. Они и стали объектами атак опытных партизан-коммунистов. Коммунистические отряды действовали и на территории Греции. Поддержку им оказывали их французские товарищи, обеспокоенные событиями в Южной Франции. В общем, пожарчик разгорался, и требовалось принимать решение.

Об этом и зашел разговор в Тулузе, где, все-таки, встретились Монтгомери, Гейскелл, Сергей и Молотов. Французов на переговоры поначалу не пригласили. Дело в том, что власть в Тулузе не признавала власти в Париже, а де Голль игнорировал жирондистов. Официально, англичане должны были содействовать передаче власти законным представителям Франции, ведь в Москве договорились, что Виши - профашистское правительство, запятнавшее себя сотрудничеством с Гитлером. На деле этого не происходило. Требовалось продавить эти решения. Фельдмаршал Монтгомери, довольно известный 'ястреб', один из тех, кто прикрывался 'живым щитом' в Палестине. Генеральский чин он получил за подавление палестинской революции в 39-м году. Во многом благодаря его усилиям на юге Франции было собрано более полутора миллионов войск при 6000 самолетов, 4 тысячах танков и 12 тысячах артиллерийских орудий. Но, после испытаний на Новой Земле, стало понятно, что это не остановит броска через Ла-Манш. Во-первых, у Сергея на юге более 4 миллионов человек, большая часть которых - опытные солдаты, воюющие не один год. Во-вторых, три танковых армии во Франции и Германии, и еще одна в союзной Югославии. К тому же, на вооружении у этих армий стоят Т-55 и Т-10. Кроме того, у французских 'маки' шесть полнокровных дивизий на 'королевских тиграх' и три мехкорпуса на Т-55. И последний козырь: уже 1000 реактивных 'Мессершмиттов'. Даже чисто арифметические расчеты показывают, что 21-я армейская группа будет перемолота без применения тактического ядерного оружия. Ну, а начало полновесных боевых действий здесь, автоматически ставит Лондон в положение законной цели для ядерного удара по нему. Монти эта ситуация не нравится, но, куда деваться? Он привычно заложил руки за спину, и, чуть покачиваясь, пристально смотрел на мирно разговаривающих Сергея и Гейскелла. Он понимал, что решение уже принято, и от него не много зависит. Еще Бевин предупредил его о скорой эвакуации из Франции, Греции и Италии. Сергея он раньше видел только на фотографиях в газетах и журналах, и считал некоторым преувеличением, свойственным газетчикам, его известности. Ничего такого, обычный командующий армией. То, что взлетел после войны, говорит только о том, что умело использует связи в верхах. Писали, что некоторое время назад он был замминистра танковой промышленности. Танкистское лобби. Но, держится уверенно, и сознает имеющуюся у него в руках мощь. А тут еще и смена курса у правительства. И тут Монти услышал, что Гейскелл заговорил о том, что необходимо в кратчайшее время приступить к выработке соглашения о коллективной обороне в составе Европейского Оборонительного Союза.

- Для начала необходимо оказать помощь Французской Республике по установлению ее контроля над всей территорией Франции, господа. Без этого пожар войны будет только раздуваться. Как я говорил Вашему Премьеру в Москве и Министру Обороны, тогда еще Александеру, делая ставку на войну, Великобритания ставит себя на край экономического краха. Необходимо разрулить ситуацию мирно. В конце концов у нас, и у Вас, достаточно сил и средств, чтобы безболезненно разоружить сторонников Виши в Южной Франции.

- Мы не будем этим заниматься. - заметил Монти. - Мы вооружали эти формирования для войны с Гитлером.

- Господин фельдмаршал не заметил, что Гитлер уже разгромлен? - улыбнулся Сергей. - Главами правительств стран Объединенных Наций признано одно правительство Франции: де Голля-Тореза. Я не вижу необходимости упираться, господин фельдмаршал, и доводить ситуацию до абсурда. У меня достаточно сил и средств, чтобы разобраться с колониальными войсками Виши.

- Дайте нам возможность эвакуироваться, и делайте, что хотите, господин маршал. - раздраженно ответил виконт Аламейнский.

- Сдавайте чек-пойнты, и никаких вопросов. Сдавать - нам. Сдача их в руки Виши - недопустима. Вполне нормальные условия.

- Я не возражаю! - заметил Гейскелл. - Наших парней давно ждут дома.

Монти качнулся еще раз, недовольно посмотрел на министра и выдавил из себя:

- Пусть будет так. График передачи будет у Вас, господин маршал, через сутки.

- Договорились, господин фельдмаршал.

То, что англичане начали сепаратные переговоры, говорило о многом! Весь правый фланг держала английская армия: от Биская до Брив-ла-Гайард. Больше 250 километров фронта. Дальше шла американская зона, еще 300 км. Но, этим англичане позволяли нам зайти во фланг уже почти построенной линии укреплений. На следующий день мы заняли два чек-пойнта на границе американской зоны у Гайярда, а на остальные выдвинулись бойцы дивизий 'Аквитания' и 'Бордо'. У Тореза в подполье находилось еще три дивизии на территории английского сектора. Они перешли на легальное положение и в течение двух дней весь английский сектор был под контролем войск де Голля. Лишь одна дивизия колониальных войск попыталась оказать сопротивление. Она была взята в кольцо французскими и советскими войсками, и капитулировала. Эйзенхауэр понял, что его предали, но, Великобритания начала отвод войск не только во Франции, но и в Греции, и в Италии. Британские солдаты были очень довольны. Офицеры делали вид, что ничего не произошло, просто кончилась война. Жирондисты попритихли, и их начали отправлять назад в Африку и из Италии, и из американской зоны. Сами янки начали требовать от своего командования скорейшей демобилизации и отправки домой. На выборах во Франции победил Торез, а премьером он сделал де Голля. После выборов во Франции начался вывод наших и американских войск с ее территории. Война, все-таки, состоялась, но проходила она не на территории Франции, а в Алжире и Ливии. Они отделились от Франции, и стали самостоятельными государствами. Распад колониальной системы продолжился и в последующие годы.