- Еще бы и жену домой вернули, было бы совсем хорошо.
- А что с ней случилось? - спросил Сталин.
- Отправили в длительную командировку в Челябинск, вместе с трехмесячным ребенком.
Сталин что-то черкнул в блокноте, и больше к этой теме не возвращались. Через четыре дня Лариса вернулась, и им была предоставлена квартира районе Щукино в Москве. Прямо в парке. Замечательная квартирка в доме на двух хозяев. Если бы еще бы и не знать, что рядом строится, было бы совсем отлично. Но, жить Ларисе приходилось именно там. Парк огородили, и его охраняли. Въезд по пропускам. Как приложению к супруге, пропуск выдали и Сергею, предварительно заставив подписать допуски. Но, до поворота на Ленинградку меньше трех км, а до бригады 60. А в Наркомат совсем близко. Это был хороший выход из положения. Лариса тоже довольна, ей не понравилось на заводе ? 817. Практически это был арест, но в очень мягкой форме. Жила в домике для инженерного состава, практически ничего не делала, кроме составления заявок на поставку оборудования для лабораторного корпуса. Заниматься этим могла где угодно. Но, все разрешилось, кто и как решил эту проблему, узнала уже в Москве.
Дочь назвали Еленой, она такая же рыженькая, как и мама, и глаза, скорее всего, будут зелеными, Лариса ежедневно относила ее в ясли. Туда прибегала покормить ребенка и сдавала в бутылочках молоко. Ясли были круглосуточными, специально для того, чтобы не создавать трудности для работников Спецкомитета. Кроме их ребенка, там было около пятнадцати детей сотрудников. Непривычно, конечно, сейчас так не принято. Отпуск по уходу за ребенком более надежен, но, специалистов не хватало, и работали они много. Приносить и забирать ребенка можно было в любое время. В общем, как могли, устраивали быт сотрудникам. Это - еще по-божески! И, только для инженерного состава. Работницы, рангом ниже, этих привилегий не имели, правда, и детей было мало, но были.
Сергей и сам побывал в Челябинске, но не в Озерске, а на ЧТЗ, посмотрел на конвейерную сборку танков, из-за рекламаций. Качество челябинских машин было ниже, чем питерских, но их было гораздо больше. Этот завод предназначен для серийного производства, и проектировался Альбертом Каном как конвейерный завод. Здесь же находился и моторный завод N 75, на котором массово производились двигатели для танков и топливная аппаратура для почти всех дизелей в СССР. Рекламации шли по качеству сборки танков, всю продукцию завода приходилось докручивать, подготавливать и проверять комплектацию. Но, приехав туда, Сергей понял, в чем дело: 50 % работников были учащимися и женщинами. У них просто не хватало сил затянуть эти чертовы гайки. И с питанием было плохо. Причем, очень плохо. Выступил на митинге, но что сказать этим людям, из последних сил держащим тяжеленные пневмопистолеты. Пообещал быстрее громить немцев, и что Родина не забудет их трудовых подвигов. Очень поразили 15-тилетние 'гонялы': они производили 'ходовые испытания' и погрузку танков на платформы. Запускали двигатель, поднимали сиденье, и все равно из люка только глаза торчали, и, после минутного прогрева, неслись на погрузку около километра, сходу влетали на последнюю платформу и неслись вдоль эшелона, там резко тормозили, глушили двигатель, и закрывали люк. Затем почти бежали снова в цех за следующей машиной. И на такой скорости, которая и не снилась простым механикам-водителям на эстакаде. Если танк добегал до своей платформы, то он считался прошедшим ходовые испытания. На Кировском заводе танки делали 10 кругов по заводу, прежде чем идти на погрузку. За это время все незакрепленные гайки умудрялись открутиться. Впрочем, на ленинградские танки нареканий не было. В войсках считалось большой удачей получить кировский танк. Плюс с комплектацией на Кировском было гораздо лучше. В Челябинске вполне могли собрать танк с одним стабилизатором или вообще без них. Не поставить воздушный фильтр, соответственно, из подводов начнет капать масло и топливо. Вот и приходилось по прибытию эшелона с Челябинска или Нижнего Тагила поднимать люк МО отделения, и проверять подтеки и комплектацию. Но, на этих двух заводах - конвейер, а в Питере - поточное производство. Зальцман и Максарев были в курсе этих проблем, но на все обвинения говорили только одно: у нас массовое производство, главное, танк есть, а армейские рембаты доведут его до рабочего состояния. И армии приходилось с этим мириться. Правда, премии за сверхплановую продукцию они регулярно получали. 'Мы так рабочих подкармливаем!' Бог им судья. По большому счету, резон в их словах был. Плюс, Сергей был представителем Наркомата, и обязан был 'укорачивать' требования армейцев. 'Корпоратив' не позволял выносить мусор из избы. Поэтому в этой поездке ему 'доверили' общение с военприемкой, которую потребовало ввести командование танковых войск. Их тоже можно было понять: Сталину на стол кладут докладные, что танки пришли, а шишки доставались командующим армий, что слишком много танков небоеготовно. Командировка оставила очень тяжелое впечатление: одеты рабочие - кто во что горазд, спецовок нет, условия труда - тяжелейшие. Какой там к черту КЗоТ или Санитарные нормы! В корпусном цеху из 5000 рабочих 80% женщины, а механизации там очень мало. В основном - ручные тали. Ну-ка, покрути их целый день, а потом монтировкой подвигай 100 мм броневой лист! Да еще и в полуголодном состоянии. Но, каждый день с завода уходили танки, каким-то чудом собранные. Поговорил с рембатами, объяснил обстановку. У мужиков кулаки сжались, но, нет да нет, но приходили оттуда новые рекламации. Требовалось иметь бумажку, чтобы прикрыть задницу от пинка. В середине осени из Тагила прекратился поток перекаленных корпусов, там заработала установка по высокочастотному нагреву, и броня пошла качественной. Малышев, после того, как вышли на плановые количественные показатели, начал требовать и качество, но, требованиями это и закончилось.
Не забыта была и проблема с кумулятивными снарядами. Они прошли гос. испытания и была выпущена малая серия для войсковых испытаний. Кроме того, Сергей доложил о примененном немцами снаряде для 37 мм противотанковой пушки. Надкалиберная кумулятивная граната заряжалась с дула, и пушка стреляла холостым выстрелом с облегченным зарядом. Летит недалеко, по довольно крутой траектории. Заряд мощный, где-то на 150-160 мм бронепробиваемости. Захватить удалось только неполный ящик с тремя выстрелами. В Кубинке обстреляли свои танки. С расстояния в 200 метров чрезвычайно опасна. Правда, на 200 метров подойти и не заметить окоп с пушкой сложно. Очень чувствительный взрыватель, далеко небезопасная штука для самих немцев. Так как летит медленно, то танк может успеть отклониться от выстрела. Но, может и не успеть. Пока принято решение не предпринимать ответных действий, но Сергей начал подготавливать Гудкова, как главного конструктора к тому, что надо менять чертежи и готовить машины к установки защитных экранов. Вот только, пока не понятно на каком удалении их ставить, так как нечем испытывать систему пассивной защиты. Требуется 'доставать' еще эти гранаты.
Исаак, который Моисеевич, вообще-то, оказался гением 'массового производства'. Уже осенью, Сергей сидел в Солнечногорске и что-то писал, в ответ на письмо из Наркомата обороны. Секретаря, или ординарца, у него не было. Дверь открылась, и в кабинет ввалился Зальцман: в кожаном летном реглане, в летном шлеме, вместо шапки-ушанки, он любил 'казаться' летчиком.
- Я к тебе, Сергей!
- Привет, с чем пожаловал?
- Да вот, ответы на твои писульки привез.
- Не понял!
- Ну, ты у меня на заводе был?
- Был!
- Наркому писал?
- Ну, конечно. Он же посылал.
- Вот, и, подпиши. Вот там, где 'Ознакомлен'.
Сергей начал читать приказы по заводу: о переоборудовании электроосвещения цехов 3, 5, 6 и 10, о внедрении электрифицированных планетарных талей, о выдаче работникам спецодежды с логотипом 'ЧТЗ', об усилении питания работников цехов 1,2,3, и других нововведениях на ЧТЗ. Пожав плечами, вопросительно посмотрел на Исаака Моисеевича.
- Подписывай! Сам видишь: приказы настоящие, и заверены: и профсоюзом, и техотделом. Я, вообще, тебе удивляюсь, Сергей. Ты где манагементу учился?
- Чему-чему?
- Да нас американцы, у Кана, все каким-то 'манагементом' доставали. Управлением, по-ихнему. В общем. Мы проверили твои предложения, реализовали часть. Получили увеличение производительности труда. Решили в долгий ящик не откладывать, и провести их все. Подписывай! Я их Малышеву везу.
Сергей пожал плечами и подписал. У истории последовало продолжение. На следующий месяц в кассе он получил совсем немаленькую премию: полтора оклада. Задал вопрос Малышеву.
- Все законно. Рационализаторское предложение, и не одно, а 16 штук. С увеличением выпуска продукции. 10% к базовому окладу за каждое, минус подоходный. Вот представление от Зальцмана. Я подписал. И это еще не все. За разработку новых образцов техники: танков, САУ и различных инженерных машин, весь коллектив СКБ-2, Гудков, Вы и Гинзбург представлены на получение Сталинской премии за 1942 год. Скорее всего, станете лауреатом. Решение еще не принято, бумаги на рассмотрении в ЦК ВКПб. Промышленный отдел подписал. 7-го ноября объявят, через 6 дней.
Но, праздновать не пришлось, через двое суток, Сергей был под Псковом, где артиллеристы подбили новый немецкий танк, и за него развернулось целое сражение. У небольшой деревеньки Черноречье был плацдарм на левом берегу Щелони. Он, как мозоль, мешал немцам, перерезая две рокадные дороги. Вот 501 тяжелый танковый батальон и предпринял попытку выбить наших оттуда. Атаковали от Требехи, предварительно обработав плацдарм авиацией. Там небольшая речушка, приток Щелони, Стручан называется, по ней и проходила первая линия обороны. От Борка поработала артиллерия, выбила несколько катков, танк встал на нейтралке, ближе к нашим позициям. Туда срочно подтягивали 1-ю гвардейскую бригаду, резервы артиллерии и готовили новое порховское сражение. Одной из целей наступления стал этот самый танк. Сергей прибыл туда на 'Оплоте' в составе батальона инженерного обеспечения 1-й гв. маневренной. Сама бригада по-прежнему находилась на переформировании в Солнечном. Скоро выгонят. Курсы 'Выстрел' возвращаются из Кыштыма, там теперь тесно стало. 'Маяк' строят. Задачу поставили обеспечить быстрое наведение дополнительных переправ через Щелонь, захват и транспортировку танка в тыл.
Прибыв на место, замаскировали технику в остатках леса у деревушки Черное Захонье. Пока темно, пешком перебрались на КП 110-го гвардейского полка 38 гвардейской дивизии, напротив которого и был подбит немец. Но, с КП его было не рассмотреть, далековато. Пришлось идти к противотанкистам на самую линию фронта. Зарылись десантники хорошо. Крытые хода сообщений, довольно уютные блиндажи. Давно здесь стоят. На НП противотанковой роты 3-го батальона Сергей достал ночной бинокль и внимательно осмотрел танк. Башня - 'тигровая', а корпус ниже, со скошенной кормой. Двойные тележки катков, всего шесть. Никакого шахматного расположения. Башня сдвинута вперед, а не посередине, как у 'тигра'. На башне белел номер '003'.
- Похоже: 'Тигр-Пэ' - пробормотал Сергей.
- Что вы сказали, товарищ генерал? - переспросил его командир взвода лейтенант Логинов. Его взвод противотанковых ружей повредил орудие танка и оба пулемета, после этого немцы оставили танк. Еще день назад там был экипаж, и они стреляли. Сегодня отбили вылазку немцев, пожелавших к нему вернуться.
- Сколько их было, всего?
- Шесть, пятеро ушли, вон в том леске стоят.
- Карту!
- Нету, тащ генерал, только на КП батальона.
Недовольно хмыкнув, Сергей оглядел берега речушки. А сам вспоминал, что ему известно о танке Порше. '46 тонн, по-моему, на электроходу. Хрен утащишь!' Вернувшись на КП, замерял дистанции. В этот момент подошел командир 38-й.
- Товарищ генерал-лейтенант, 38-я гвардейская дивизия удерживает участок Порхов - Дедовичи. Получили указания оказать Вам всемерную поддержку. Командир дивизии полковник Онуфриев.
- Вольно. Прошу к карте. Операцию начнем немедленно. Готовьте проходы в минных полях для шести машин. Вот тут будет позиция моего танка. И подготовьте артиллерию подавить пушки противника, если начнет противодействовать. Начарта сюда.
- Он здесь. Михайлов, подойди! - подполковник в полушубке откозырял и представился. Сергей сунул гарнитуру в ухо, и начал отдавать приказания комбату 'ИО' через Михаила.
Тот навел переправу на сто тонн, выдвинул вперед еще понтонеров и занялся переправой через Стручан. Тоже на сто тонн. ИМР подрывал береговые откосы бульдозерным ножом. Немцам не понравился шум, они открыли беспокоящий, в ответ заработала артиллерия 38-й дивизии, потом подключилась и корпусная. Как у нас, так и у немцев. Через несколько минут грохотал весь участок от Порхова до Волышково. Зашевелилась пехота у немцев. Несмотря на общую их нелюбовь к ночным атакам, они пошли вперед, чтобы помешать эвакуации танка. 'Оплот' обстрелял их шрапнелью из новых радиолокационных снарядов: переделка из 127мм зенитных. Замер дистанции был, как и прежде, лазерный, а сигнал на подрыв отправлялся на дополнительный передатчик на частоте американского взрывателя. Пехота залегла, но продвигалась вперед. Тягач переправился и подошел к 'Тигру', из тягача выскочило два человека. 'Эвакуатор' - это танк 'Т-54-55' без башни и с демультипликаторной коробкой. Зацепили танк двумя тросами и потянули его задним ходом. Гусеницы 'немца' заклинены. Через несколько метров встали. Пришлось переправлять еще один тягач, ИМР-2, со стрелой, и 'салазки' с перекидным дышлом. Приподняли морду танка. Все под огнем, и с потерями. Затащили его на деревянные салазки и потащили. Немцы озверели, и послали 5 'тигров' отбить подбитый. Или уничтожить его. Осветительные снаряды давно превратили ночь в день. Но, 'тигр' потихоньку ехал к мосту. Сергей очень не хотел стрелять по 'Тиграм', которые медленно приближались к месту эвакуации. Ставил заградительный огонь, вынуждал маневрировать на довольно мягком грунте. Один из них уже застрял. Немцы поняли, что помешать эвакуации они уже не успеют, открыли огонь на поражение по самому танку. Пришлось открыть немцам еще один секрет: ИМР пустил дымовую завесу, и скрыл эвакуируемого 'тигра' от преследователей. Лишь, когда один из немцев подошел к тому месту, где раньше был подбит его собрат, Сергей дал команду 'огонь' Саньке, новому наводчику. 'Тигр' смачно и жирно закоптил. На вспышку 125 мм пушки немцы обратили внимание сразу, и тигры начали пятиться. Инженерная машина подошла к горящему 'Тигру', поставила дымзавесу и погасила 'танк' через отверстие в броне. В общем, операция прошла удачно: вместо одного, захватили два новых 'тигра'. Один, правда, копченый. Но с него можно снять недостающие детали подвески для первого танка. И тут новая напасть! Эти коровы на платформу не влезают! Мешают гусеницы невероятной ширины. Пришлось расклепать и снять их. Благо, что все приспособы от них аккуратно лежали в бортовых ящиках.
В общем, с грехом пополам, добрались до Кубинки. Там горелый танк поставили под обстрел, сняв с него катки для замены ими катков у первого танка. Его отремонтировали, и устроили ходовые испытания. Танк имел электрические тяговые двигатели, и два бензиновых мотор-генераторов суммарной мощностью 620 лошадиных сил. Удельная мощность всего 9,6 силы на тонну. Но, лобовая броня 200 мм: два листа по 100 мм и прокладка между ними, с целью обеспечить разрушение кумулятивной струи. На башне такая же маска, и тоже 200мм. Монстр! Вес 65 тонн. Только 'сумрачный германский разум' мог вообразить, что это чудовище будет ездить. Однако, 107 мм пушке ф-42 пробить лоб и башню не удавалось устаревшим тупоголовым снарядом Б-420. Ее импульса в 14,968 т*м/сек было недостаточно, чтобы пробить 'Элефанта', так немцы назвали танк. Соответственно, они уже имели данные на Т-54-55, что не удивительно: танки уже на фронте в массовом количестве, и вполне могли попасть к противнику. В общем, в той истории, победил танк 'Хеншель', в этой истории выиграл Порше. Кстати, диаметр погона у этой машины был 2000 мм, а не 1820 мм, как было в той истории. После испытаний под Псковом, немцы второй броневой лист сняли, облегчив танк, затем довели мощность до 720 лошадей, но это было уже позже.
На полигон приехал Сталин.
- Что может предложить наша промышленность, товарищ Малышев?
- За новые разработки отвечает товарищ Танкист.
- Значит, нарком танкопрома не в курсе событий?
Пришлось вступаться за наркома.
- Есть шасси под 57-мм орудие ЗиС-2. Производство может быть начато на ММЗ в Мытищах немедленно. Есть кумулятивные снаряды 107мм, но, с недостаточной пробиваемостью из-за того, что орудие нарезное. Есть гладкоствольное 125-мм орудие и полный комплект всех боеприпасов к нему. Но, серийно не производится ни сама пушка, ни снаряды к ней. Есть 107-мм подкалиберный снаряд, но, он не поставлен на поток ни на одном из заводов наркомата боеприпасов, так как весь 'победит' уходит на патроны 14.5мм, которые производятся массовым порядком. В настоящее время броню всех танков вермахта этот калибр не пробивает. Используется для стрельбы по орудиям и приборам наблюдения.
Сталин поморщился, так как понял, что это не их епархия, а наркомата боеприпасов.
- Что скажете Вы, товарищ Горемыкин?
- Номенклатура выпуска боеприпасов - прерогатива Главного Артиллерийского Управления РККА, товарищ Сталин. Что приказывают, то и выпускаем, и сверхплановую продукцию даем регулярно. - отмазался Петр Николаевич.
- Товарищ Яковлев! - Сталин повернулся к низенькому лысоватому генерал-полковнику артиллерии, в сдвинутой на затылок папахе. Тот стоял пунцовый. Он понимал, что допустил кучу промахов, но что можно было применить сейчас, и как исправить положение он не знал. Крайним опять стал Танкист.
- Товарищ Сталин, - заговорил Яковлев, - по имевшимся у нас данным, немцы не стали выпускать эту машину, а применяли танк 'Тигр' и 'Тигр-II' с пушкой 88 мм и с длиной до 84 калибров. Двухсотмиллиметровой брони они не имели.
- А Вы, товарищ генерал-полковник, считаете, что противник глух, слеп и туп? - парировал выпад Сергей. - Он не догадывается, что у нас стоят 107 мм пушки с длиной ствола 44 калибра. И со скоростью выстрела 800 м/сек. Не беспокойтесь, они в курсе событий. А война - это соревнование снаряда и брони. Что там у нас по 'Тигру'? KWk36, 56 калибров! А здесь?
- 71 калибр, 88-мм kWk 42. - ответил Яковлев.
- Как он с таким длинным стволом двигается по полю боя? - спросил Сталин.
- Скорость у него маленькая, а угол подъема орудия достаточно велик.
- Итак, товарищи. Я смотрю, что решение у Вас не выработано. Товарищ Танкист, жду Ваших предложений сегодня ночью в 02.00, согласуйте их с Наркоматами и ГАУ. Все свободны.
Фактически, освободился только он, а у остальных волосы встали дыбом, в том числе и у Сергея. Им дали 7 часов на все про все, хорошо еще, что у Яковлева все были под рукой. Собрались у него. У самого генерал-полковника руки ходили ходуном, это особенно было заметно, когда он попытался прикурить папиросу 'Герцоговина Флор', и сломал ее спичкой. В сердцах смял жесткую пачку, и запустил ею в урну в углу.
- Ну-с, товарищи, с чего начнем? Все, что мы сделали, накрылось медным тазом. Немцы нас переиграли. Вон, какого монстра сгородили!
Ему было 44 года, большая лысина 'украшала' его голову. Она была покрыта каплями пота, и он постоянно вытирал ее платком.
- Николай Дмитриевич, ну что ты в панику-то ударился? - спросил у него Сергей.
- Тебе легко говорить, чуть - что все свалите на ГАУ, и все! Дескать, мы здесь не причем.
- Если бы это было так, то мы бы здесь не сидели. Собственно, ничего страшного не произошло. Нам необходимо выбрать наиболее дешевое и действенное средство борьбы с тяжелыми танками противника, из имеющихся. Что имеем: 57 мм противотанковую пушку ЗиС-2, но, снаряды БР-271П и БР-271Н не выпускаются. Карбид вольфрама производится в Москве и в Кировограде, на МКТС и УКТС. Товарищ Горемыкин! Егоров и Друтман здесь?
- Друтман в Москве, а Егоров в Кисловодске, у него - язва.
- Что Вы можете сказать о 'бронебойках' для 57 мм?
- Если снимут 14.5...
- Петр Николаевич!
- 25-26 тысяч выстрелов в месяц обеспечить нет проблем. Термоформы на заводах.
- Твоей щедрости, Петя, нет границ! Целых пять выстрелов на пушку! В МЕСЯЦ! У тебя голова еще на месте? Скоро не будет! А мы будем аплодировать! Усек?
Петр Николаевич несколько стушевался.
- У меня нет столько кобальта! И печи нужны дополнительно! И, вообще, причем здесь 57 мм? Они 200 мм не пробивают!
- С никелем, Петя, не пробивают. А без него? Ты что, думаешь, я зря под Карасьеки топтался?
- Если броня будет без легирования, то 260-275 мм пробьет.
- Вот и думай, голова, где взять то, чего не хватает, чтобы обеспечить противотанковую артиллерию в полном объеме.
- А что там в Киргизии? Дорогу достроили? - спросил Петр Николаевич.
- Да, руда, 12 000 тонн, доставлена в Андижан и в Рыбачье. Руда шеелитовая, примерно 80% WO3, но, сурьмянистость высокая. - ответил Малышев.
- А кобальт?
- Кобальт грузят в Лиинахамари, немцы руды подготовили много, но не вывезли. По кобальту там до 0,1%, что-то дадут. Чита 5 000 тонн уже отгрузила из Дарасуна, и в Кызыле скуттерудит лежит, больше 15 000 тонн. Грузят, обещают до ледостава что-то доставить, и зимой на санях возить.
- Мне его год, как обещают доставить! - отмахнулся Горемыкин. - Наслышан, дескать, невиданной концентрации руда, и где она?
- В общем, понятно. Бронебоек нет, и не будет. Так? А если у англичан кобальт попросить? - спросил Яковлев.
- Цена вопроса?
- Танк им покажем.
- Тогда, вообще, не дадут.
- Все! С этим понятно, что быстро только у кроликов. - сказал Сергей. - Англичан придется просить, иначе не получится. Кобальт - это Конго и Родезия. Они в Объединенных Нациях. Что-то подбросят, но до весны сидим на подсосе. По бронебойкам решили. Идем дальше. 107 мм - остроголовый бронебой. Год как делаем, и где он? - он посмотрел на Яковлева. Тот отрицательно покачал головой.
- Нет, и не будет. Колется. Такая же сталь как у АРВС, но голова колется и все время в разных местах.
- Понятно. Про подкалиберный и не спрашиваю, бронебоек нет.
- Собственно, сам снаряд есть, испытан и с неплохими результатами. Дело только...
- Уже обсуждали. Если решим проблему с кобальтом и напинаем Петра Николаевича, то к лету проблему решим. Возможно. Василий Гаврилович, а Вы что отмалчиваетесь?
- А я вообще не понимаю, о чем идет речь! Ты пробил его?
- Ну, да.
- С какой дистанции?
- Где-то полтора, мог и раньше.
- А пушка готова, у тебя ведь новодел. И я давно говорил, что делать и ставить надо ее, а Николай Дмитриевич упирался. Во-первых, у нее тоньше ствол, во-вторых, больше скорость вылета. Выигрываем по всем показателям, кроме живучести ствола. - Грабин с удовольствием почесал 'ленинскую' бородку.
- А что делать с теми танками, что наклепали? - раздраженно спросил Малышев.
- Нарезы снимать и делать гладкоствол 110 мм. С автоматом заряжания. Один из вариантов я уже делал, и отстреливал. Ну, а решать проблему с кобальтом и вольфрамом надо, и дополнительно вводить БОПС, как на Т-84, только не 125, а 110 мм.
- А может быть, Б-34 рассмотреть?
- Та же самая проблема: бронебойного снаряда к ней нет. А кумулятивный еще полгода назад для Сергея сделали. Надо ставить на поток две пушки: 110мм/44 и 125/51 2А46М с байонетом, как у американцев, чтобы только ствол менять. Помнишь, мы говорили о том, что КБА-3 - это копия 2А46 с неразъемным стволом, а 46М имеет байонет, и перестволивается без снятия пушки. Вот мы такую сделали. Правда, еще не отдавали на стрельбы. Пока пойдет тот вариант, что принят на вооружение. Ну, и снаряды к обоим.
- Как у тебя все быстро! - недовольно буркнул Яковлев. - Я еще не видел 110/44, а ты уже все решил!
- Да, как же, не видел! А это что? - и Грабин достал из портфеля папку, порылся там и показал отчет об прошлогодних испытаниях пушек 107 и 110 мм со сгораемыми гильзами и автоматом заряжания. - Просто 'хозяин' запретил переход на новые снаряды, и ты подпись не поставил. А вот сейчас - ставь!
- Не буду! - закапризничал Яковлев.
- А куда ты денешься! Другого пути нет. Когда еще придет БОПС!
- Итак, что докладываем?
Яковлев вытащил из стола еще пачку 'Герцеговины', и закурил. На этот раз руки уже не дрожали.
- Да бог с Вами. Сергей, позвони Кребсу, ты же в комиссии по Ленд-лизу.
- Нет, сначала пусть 'он' даст 'добро'. Лишний раз получать по шее не хочется.
К Сталину прибыли вчетвером: Яковлев, Горемыкин, Грабин и Сергей. Малышев, предусмотрительно, не поехал.
- Расточить имеющиеся запасы орудий у меня в Горьком можно за полтора-два месяца, товарищ Сталин. В казенную часть вставить обтюратор, чтобы сразу перевести их на новые гильзы, они меньше по длине. Мы это делали в прошлом году, и отстреливали такое орудие, как нарезное, так и гладкоствольное.
- А Вы что думаете, товарищ Танкист?
- А я не совсем понимаю панику из-за новых танков. Они ничего уже не решают. А при такой подвижности и энерговооружённости, это просто мишени. Борта пробиваются основным орудием, поэтому надобности в перевооружении выпущенных танков нет. Новые орудия надо ставить на новые танки. Их назначением и будет уничтожение 'Элефантов'. Остальное решать по ходу боя. Танковые армии готовы, а у противника танков нет. Собственно, мы ждали этих машин у немцев, и хорошо, что они наступили на те же грабли, что и тогда. 'Элефант' выиграл у 'Тигра' потому, что у него ствол длиннее, а башня выдвинута вперед, в транспортном положении он занимает меньше места, чем 'Тигр' с пушкой 71. Так что, напугали мы немца, здорово напугали. И, он еще больше напугается, когда, вместо отдельных бригад, увидит танковые армии.
- Это Вы совершенно верно подметили, товарищ Танкист. А обратиться к союзникам за помощью по твердым сплавам я разрешаю. За работу, товарищи!
Ситуация с твердыми сплавами такая: вольфрам есть: с Гумбейского месторождения на Урале, из Монголии: Цагандаба, Онгонхайрхан, Югодзырь, Бурэнцогт с вольфрамитами и шеелитом, в которых содержание WO3 от 60 до 650 г/м3. Очень богатые руды. Еще один источник - Карачаево-Черкесия, там добывается шеелит, и тоже богатая руда. У всех этих месторождений есть недалеко железные дороги, проблем с вывозом продукции нет. Правда, до 'железки' автомобильным транспортом и на 'верблюдах', в общем и гужевой транспорт задействован. Три новых рудника в Киргизии, после завершения постройки дорог, тоже выдали достаточное количество руды. Но, в состав победита входит 10 процентов кобальта, который выполняет роль связующего для кристаллов карбида вольфрама. Кобальт есть везде, где есть никель, поэтому, его у нас много, но, он находится на Таймыре. Орский комбинат 'Южуралникель' только в марте 42-го смог запустить второй электролизный цех, но, извлекать кобальт из шлаков с помощью сплава сульфида железа FeS с сульфидом кобальта, еще не умели, поэтому получение кобальта было мизерным. 'Норильскникель' в то время работал как обогатительная фабрика, и поставлял файнштейн для Орска. Из Мончегорска тоже слали полуфабрикат, но пытались восстановить производство. Сейчас подключились Печенга и Карасьйоки, но кобальт шел в отвалы! Далеко не безопасные, кстати. Требуется не так много, примерно 1000 тонн. Сергей вышел на Криппса, который в Москве отвечал за Ленд-лиз и попросил поставить в Иран из Конго и Родезии 1000 тонн кобальта для противотанковых снарядов.
- Я не могу решить этот вопрос, этот материал не находится в списке поставок. Мне необходимы консультации. - ответ чиновника не сильно понравился. Оставив заявку в посольстве Великобритании, Сергей поехал к американцам. У них кобальта не оказалось, они его закупают в Канаде сами. С американским спецпредставителем Гарриманом у Сергея были хорошие отношения, несмотря на то, что у обоих имелись взаимные претензии друг к другу. Давнишний инцидент с поставкой секретных взрывателей был еще свеж. Тем более, что Сергей 'выбил' эти поставки, как не упирались америкосы. Продавил через Сталина. Но, в этом случае Гарриман выразил желание помочь с поставками, так как в Конго сейчас много американцев работает. И мы, даже, знаем почему. В общем, генерал-губернатор Конго Пьер Рюкманс распорядился отправить в наш адрес кобальтовый концентрат из Катанги. Часть суммы за поставку заплатил фонд поддержки Красной Армии, что-то около 300 тысяч бельгийских франков. Довольно крупную сумму. Концентрат пошел вокруг Африки и прибыл к февралю в СССР.
Ситуация в Африке резко осложнилась в связи с тем, что немцы перебросили туда 504-й батальон 'Элефантов'. Высадка союзников прошла по плану 8-го ноября 42 года, но после этого все пошло не так, как замышляли союзники. Взять Тунис не удалось, американская армия понесла очень серьезные потери в 1-й и 2-й бронетанковых дивизиях, кроме того, большие потери были у 78-й британской и 9-й американской пехотных дивизий. Роммель действовал решительно и быстро. 'Элефант' показал себя очень грозной машиной в пустынях Африки. Этому способствовало и воздушное охлаждение обоих двигателей. Несмотря на низкое энергообеспечение, он двигался резвее, чем 'тигры'. А длиннющая пушка наводила ужас на танкистов союзников.
Черчилль в августе не прилетал, обошелся письмами и поздравлениями об успехах наших войск, но, как и тогда, зажал 154 самолета 'Аэрокобра', разместив их в Исландии. Они должны были прийти в сентябре вместе с конвоем PQ-19. А они ой как требовались! Про успехи наших войск союзники больше знали от лорда Хау-Хау. Нашим сводкам Информбюро они не доверяли.
Т-54-55 в Абердин не ездил, их тогда на вооружение еще не приняли, там побывали КВ-1С и Т-34, поэтому американцы особо и не дергались. В войсках у нас они бывали редко, все больше по тылам ошивались. Так как танк был 'секретным', то и во время перевозки его закрывали брезентом или ящиком из досок, и следили, чтобы в газеты танк не попал. И, американцы на машины внимания не обратили. Танки их уже не интересовали, так как у них уже были 'генерал Ли' и 'Генерал Шерман'. Шерман, как и Т-54-55 был конвейерной сборки. Часть из них было с литым корпусом. А осматривали американцы и испытывали машины со старыми коробками передач. В то, что мы можем сделать 'скачок' они не верили. Слишком глубока пропасть между Т-34 и Т-55. Однако, получив по морде от Роммеля, до наглосаксов стало доходить, что что-то тут не то происходит. Их регулярно молотят, а у русских относительно спокойно, более того, есть некоторые успехи, например, на Севере. Бригада, сменившая Сергея, в Мурманске не базировалась, дел на фронте невпроворот, англичане более любопытные, но, так получилось, что в то время в миссии армейцев не было, только флотские. Их совершенно не трогали успехи советских войск. На их судьбе это никак не могло отразиться: рядом гуляла тень 'Тирпица'. Так что вопросы по новой технике у американцев появились только в конце ноября.
Ссориться с союзниками Сталин не хотел, поэтому вызвал Сергея и приказал показать Т-54. Видя, что спорить бесполезно, Сергей выбрал совершенно стандартную машину из первых серий и челябинской сборки, с обычной нарезной пушкой. Американцы и англичане приехали в Кубинку, и, первое, что сделали, рванули к двум 'Элефантам'! Осмотрели со всех сторон, затем полковник Уильямс задал вопрос.
- Один из танков был подбит и горел. Второй абсолютно целый. Какое орудие смогло его подбить?
- Это не совсем так. Оба были подбиты.
- У вас есть орудия, способные пробить 20-тисантиметровую хром-ванадиевую броню?
- Как вам сказать. Впервые эти танки появились на русском фронте. И, я больше чем уверен, в Африке таких танков в такой комплектации нет.
- Что Вы этим хотите сказать, господин генерал-лейтенант?
- В Африке Вы имеете дело с облегченным вариантом этих танков.
- Вы уверены?
- Абсолютно. Вчера мы начали новое наступление на Центральном участке фронта, спустя некоторое время, вы убедитесь в том, что я говорю. Насколько нам известно, в районе Витебска действуют три тяжелых батальона '500'. Танк 'Элефант' совершенно не соответствует условиям эксплуатации и ведения боевых действий на 'Восточном' фронте. Непосредственной угрозы эти танки для наших войск не представляют. Задачей наступления является окружение и уничтожение группы армий 'Центр' Вермахта. Через несколько дней последует развязка.
Было видно, что большинство офицеров американской и британской армии улыбнулись при этих словах. Сергея это не беспокоило. Отдав 'инспекторов' в руки начальника полигона, он вылетел под Великие Луки, где уже находилась его бригада и первая танковая армия. В Мстиславле, отбитом в кровопролитнейших боях весной-летом 42-го, находилась вторая танковая. Их поддерживали четыре общевойсковых армии. 'Зима, крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь! Его лошадка, снег почуя, несется в горку, как-нибудь!'
- По машинам! Заводи! - послышалось после короткой массированной артподготовки. А первая маневренная, на гусеницах, форсировала болота у Боровухи, обходя Невель и прорываясь напрямую к Витебску. Сергей давно ждал этого момента! 1-й маневренный ударил тогда, когда фронт уже был прорван, и немцы напрягали все силы, чтобы удержать или, хотя бы, немного задержать наступление двух танковых армий. От Пустошки через болота на Жеглово, там меж двух озер: Неведро и Орлея, на Столпово. Наложили на лед настилы, и по ним переправились через узкое озеро Язно, за ним выскочили на проселок и повернули на Россоны. Впереди разведдозор с противоминным тралом, следом идет техника, которую сопровождает конница 3-го гвардейского кавкорпуса. Противника нет, места глухие. Разведка влетает в Россоны, а на крыше старинного особняка висит красный флаг.
- Второй! Я - 'Картон'!
- На приеме.
- А тут, похоже, наши! Красный флаг висит, и народ хлебом-солью встречает.
- Не ловушка?
- Не похоже.
- Аккуратнее, идем, прибавляем.
Колонна остановилась в селе. Спешились. Партизаны! Тут - Советская власть! Район освобожден еще в сентябре. Ни хрена себе. Подходит совсем молодой парень, прикладывает руку к шапке-ушанке, и докладывает:
- Товарищ генерал! Партизанская бригада имени Николая Щорса соединилась с Действующей армией. Командир бригады Петр Дубняк. Здравствуйте, товарищ генерал!
- Ну, здравствуй, товарищ Петр! Во даете! И давно немцев турнули?
- 19 сентября.
- Надо же! - Парень совсем молодой где-то 25 лет, говорит, что учитель местной школы, математику и физику до войны здесь преподавал, по распределению после института. Лицо знакомое, а вспомнить не удавалось. И тут Сергей вспомнил, где его видел: на стене в Ленинской комнате! То ли кандидат, то ли член Политбюро ЦК КПСС.
- Ваша фамилия не Машеров?
- Моя? Да! А вы откуда знаете?
- Да, ладно! Давай, командир! Строй свою бригаду, нам дальше двигаться надо.
После митинга колонну повели партизаны, правда, пришлось в пяти местах переправы наводить, уж больно мосты тут хлипкие. Через вторую Боровуху ударили на Полоцк, и быстро взяли его. А там фронтовые склады немецкие! Вторая танковая ворвалась в Могилев и подходит к Орше, а Первая взяла Невель и повернула на Городок. Фон Клюге понял, что его обошли, и надо отходить, пока не поздно, но, он не получил разрешения на отход. Ему обещали помощь от Минского оборонительного района. Генерал-полковник Штраус, получив личное указание фюрера, отнесся к порученному делу серьезно. Его 9-я армия была самой многочисленной: 4 танковые и 14 пехотных дивизий, около 335 тысяч личного состава и около 600 танков. Их держали в резерве после пополнения, в районе между Минском и Борисовым. Адольф Штраус выдвинулся по трем дорогам в сторону Полоцка, Орши и Могилева. И тут сказала веское слово советская авиация. К началу наступления в районе было сосредоточено три воздушных армии: 6-я, г-м Кондратюк, 3-я, г-л Громов и 8-я, г-м Хрюкин. В резерве находилась 1-я армия Худякова. 1-й воздушный корпус 4-го воздушного флота немцев был уже достаточно потрепан, так как у него в тот момент была всего одна 77-я дивизия 'Туз Червей', трех полкового состава. А события на других участках фронта не давали немцам перебросить дополнительную авиацию сюда. Ну, и погода! Низкая облачность, снег и сильные ветра господствовали в это время года. Штурмовики работали у самой земли, и обрабатывали колонны немцев пушками и мелкими кассетными бомбами. Из Полоцка бригада пошла на Лепель, пытаясь перерезать последнюю дорогу назад фон Клюге. У Вацлавово обнаружили противника и приняли бой. Казаки обнаружили противника первыми, и перешли к обороне, ощетинившись 'голожопыми 'фердинандами'': СУ-76 и АСУ-57. Сзади их прикрывали танкисты Сергея. Вызвали авиацию. Немцы начали бой с попытки сходу смять все танками и артиллерией. А Сергей отправил два батальона: танковый и мотострелковый, через Ушачи в лес под Воронь, придав им батарею 152 мм САУ.
Немецким танкистам очень не понравилась манера боя бригады: бьют с предельных дистанций, и малейшее скопление тут же накрывается огнем гаубиц. А 152 мм очень серьезный снаряд! Пехоту встречают не вежливо: шрапнелью и выметают счетверенными пулеметами с оптическим прицелом и на такой дистанции, что и не стрельнуть. Наконец, немцы решились пустить последний козырь: 501 тяжелый танковый батальон в полном составе: 20-ть 'Элефантов' и 16 длинноствольных 'четверок' выползли из села Заборовье, и пошли к рубежу атаки, подставив борта двадцати танкам первого батальона. Увидев стремительно атакующих их танки, майор Людер своевременно сманеврировал, сошел с дороги, и все 'слоны' встали, провалившись в снег и грязь местных полей, и по ним открыла огонь артиллерия бригады. А сверху у них совсем тоненькая броня! Батальон Коломийцева бой не принял, развернулся и ушел обратно. Он свою работу сделал. Той же дорогой вернулся на позиции бригады. Корректировщики грамотно выполнили свою работу, тяжелый батальон потерял все 'Элефанты'. 'Четверки' постояли немного, и попытались пройти в Старое Село, но, попали под обстрел АСУ-57, и, потеряв три машины, вернулись на исходные. Ближе к вечеру подтянулись казаки Плиева, начали подходить части Первой танковой и 19-й армии. Прорыв немцев удалось предотвратить. Сдав позиции фронтовикам, и пополнив запасы, опять пошли в обход частей 46-го корпуса немцев, громя их тыловые колонны, и нарушая порядок их движения. Оседлали дорогу у Рудни, где казаки очень неплохо порезвились, гоняя тыловиков немцев, и создавая панику в их рядах: 'Панцер! Казакен!' 1-я и вторая армии соединились у Лукомля, Жуков ввел в бой армию Рокоссовского, и группировка фон Клюге оказалась в двойном кольце под Витебском. Небольшой такой мешочек, диаметром в 160 км.
Однако повозиться с фон Клюгге пришлось долго! Часть складов у него была в Витебске, плюс немного немцы подбрасывали по воздуху. В общем, сдались они только в середине февраля, практически повторив ту историю, основным участником которой была 6-я армия Паулюса. Правда пленных и погибших было меньше: дров в Белоруссии много, в Сальских степях их совсем нет. Бригада служила 'пожарной командой': ее то и дело перебрасывали на самые 'теплые места', где намечался прорыв немцев. Порядком поистрепали матчасть, поэтому с удовольствием отошли на переформирование в Смоленск. Лешку наградили ГСС, он уже генерал-майор и командует дивизией в Первой танковой. Его дивизия первой вошла в Невель и в Витебск. Теперь она Невельско-Витебская. А Михаил уходить с танка не хочет, так и остался водителем, хоть и занимает должность зампотеха 1-го батальона. Лариса в Москве, работает, растит дочь. Прошедшая операция показала, что по подвижности танковые войска СССР превосходят немецкую танковую дивизию примерно в два раза или чуть больше. И скорость маршей больше, и заправки реже. Проходимость - просто не сравнить, особенно в осенне-зимний период. С появлением, наконец, авиационного прикрытия и после штатного усиления ПВО, авиация противника перестала быть бичом и карающим мечом. Весьма положительно на ведение боев отразилось появление быстроходной самоходной артиллерии, не уступающей по проходимости и запасу хода основному танку. Потери есть, но бригада под ноль за 2,5 месяца боев не сточилась, оставалась боеспособной единицей до самого конца. В основном, подводят гусеницы бронетранспортеров. Они резинометаллические, с ограниченным ресурсом. А без пехоты танки не воюют.
В Наркомате, тоже, новости: поставлен на поток танк Т-55, со 110мм/50 модернизированной гладкоствольной пушкой в новой башне. Старые танки снимаются с вооружения и отправляются, после ремонта, на Африканский фронт. Собственные потери невелики, и у заводов появились избыточные мощности. А те американцы, которые 'покатались' в Кубинке на челябинском танке, забрали роту таких машин в свою первую бронетанковую, которой надоело гореть в Шерманах и Ли. Обратный Ленд-лиз, называется. Под это дело стали получать больше самолетов, в том числе и Б-17. Отдали американцам 107 подкалиберный в производство. И старые кумулятивы с инерционным взрывателем. У нас они не пошли, так как вращаются и из-за этого падает пробиваемость. Сами полностью переходим на гладкий ствол с 'перышками', и сгораемую гильзу. В новой башне два человека: наводчик-заряжающий и командир-наводчик. Как в Т-55М6. Так что, ЧТЗ теперь будет на экспорт работать, валюту для страны зарабатывать. С других заводов танки туда не будут посылать. Вначале речь шла о том, чтобы выпускать их в самой Америке, но, там нет таких двигателей, все дизеля забирает флот. Поэтому было принято решение, до разработки собственного танка, закупить по обратному Ленд-лизу Т-54-55. Единственный прибамбас, который попросили сделать, это установить внутреннее переговорное устройство BC 605, связывающее всех членов экипажа, и являющееся частью радиостанции. А также установить опциональный комплект связи с сопровождающей пехотой RC 298, оснащённый внешним телефоном BC 1362, расположенным на правой задней части корпуса, а не на башне, как у нас. Также танк должен комплектоваться мобильной радиостанцией AN/VRC 3, которая служила для связи с пехотными SCR 300 (Walkie Talkie).
Весной в Москве хорошо! (Не сейчас! Тогда зимой улицы тщательно убирали!) Удалось даже немного побродить по Покровскому парку с женой и дочкой. Лариса занята работой с ураном: добыча, первичная переработка, получение четырехфтористого и шестифтористого урана. Мотается между Москвой, Кирово-Чепецком и Дзержинском. Ей это не слишком интересно, она - органик, но выбирать не приходится. Пока война - всякое 'хочу' отменяется. Да и потом, попав в это колесо, очень трудно выскочить. Практически, невозможно. Так что: 'Беги, бельчонок, беги!' Кстати, это ее и дочери подпольные домашние клички.
Долго отдыхать не пришлось, тут же нашлась куча дел, от которых он 'отлынивал' на фронте, по мнению Малышева. Во-первых, требуется разобраться с новым тяжелым танком 'ИС'. Появление 'Элефанта' и нового двигателя М-50 Обуховского завода, конструкции В.М. Яковлева, подвигло товарища Котина к созданию нового тяжелого танка. Он предлагал поставить его на поток для преодоления сильно укрепленных линий обороны. Танк был красив! Пушка - 130мм, одна из лучших в своем классе в мире, дизель в 1054 лошади, ВОСЕМЬ пулеметов и пять человек экипажа. И поругать бы, но, черт возьми, до чего славная машинка получилась: зазора подбашенного нет, везде планетарные передачи и двухскоростной узел поворота, тоже планетарный, двойные катки большого диаметра, наведение 6-ти пулеметов из корпуса и башни, дистанционное, как на Т-84. С пушкой, правда, маханул: и здоровенная, и нарезная, но начинал он до принятия решения о переходе на гладкоствол. Бабахнули по 'слону', и пробили его с 1400 метров обычной болванкой.
В серию танк не пошел, но по кусочкам его растащили на различные инженерные машины для войск, в том числе, привод зенитного пулемета попал на Т-55. Вторым вопросом был проявленный интерес ГАУ к нашим 152мм САУ. Их очень заинтересовала возможность перевода всей артиллерии РВГК на гусеницы. Желательно, на единые гусеницы. Речь шла о создании 'триплекса' самоходных установок под орудия Бр-2, Бр-17 и Бр-18. Пришлось вспоминать устройство 'Пионов' и 'Малок'. Опускаемый ленивец, сошник-самоокапыватель и прочие мудреные, но необходимые сведения для создания самоходного крупнокалиберного САУ. Вели проектирование Морозов и Москвин. От артиллеристов был Л.И. Горлицкий. Вот только успеют ли? Сроки дали очень жесткие. Тут и пригодился танк Котина! Не весь, а только его ходовая и размеры корпуса. В общем, они все объединились и начали работу над шасси, и лафетной тумбой. Здесь необходимо отметить, что в руки наших умельцев попали и армированные шланги для гидросистем, присланные вместе с орудием Марк 12 127/38, и их заказали довольно много. Так что, есть вероятность того, что удастся создать гидросистему для этих самоходок. Задача, конечно, неординарная. Одно хорошо, время у конструкторов появилось. Что значит: 'единый танк'.
А американцы вляпались! После получения довольно большой партии первых танков из СССР, 100 штук, остальные танковые дивизии заголосили, что пусть на 'Шерманах' негры ездят! Какие они тогда были не толерантные! Танки поставлялись в Баку. Там грузились на пароходы, а их было у нас всего пять. Паромов и Ро-Ро на Каспии не было. И чапали до Торкемана. Там, опять вертикально, выгружались, и своим ходом на платформы. И направлялись в Шапур. Там их ждали суда-танковозы, чтобы доставить в Египет. Получалось очень медленно! Особенно, из-за того, что больших судов на Каспии не было. Практически все дореволюционной постройки. Такой же слабый флот был и у Персии. Железная дорога в Иран из России была, но 'царь-батюшка' построил ее только до Тебриза, через Нахичевань. Остальные дороги здесь строили англичане. И, с другой колеей. В 1939-м англичане провели геодезические работы на трассе Тебриз -Тегеран, так как опасались, что СССР и Германия, вместе, нападут на 'её' Ирак. Но, сил и средств построить дорогу не хватило, так как война разразилась не на шутку. А СССР ни на кого не напал. Когда стали 'союзниками', то дорога Шапур-Торкеман доставляла на берег Каспия товары по Ленд-лизу. Дальше Каспийское пароходство 'везло' это в Баку, оттуда по 'железке' вооружение и оборудование попадало на фронт и на предприятия. Пять пароходов Каспийского пароходства особо погоды не делали. В основном, использовались автомашины, те, которые шли на фронт, почему их так много и поставили. Они везли другие грузы. Американцы первыми придумали, как обойти узкое место: Каспийское море. И попросили доставлять танки в Тебриз, туда они поставили 400 трехосных седельных тягачей 'REO 28XS' и 'Diamond T- 980' с 45-титонными прицепами 'Rogers'. Так караванами и тащили танки до Тегерана, а там грузили на 'железку'. Пока речь шла о снабжении нашей армии, американцев не сильно волновало, в каком состоянии придет техника на фронт. Здесь же речь шла о собственных шишках. И они начали быстро строить железную дорогу до Тебриза. Точнее, выделили деньги на строительство, и подбросили технику англичанам и персам. Зачастили они и в Кубинку, пытаясь овладеть техникой и тактикой там.
В феврале 43-го года, разбив англо-американские войска под Кассерином, Роммель развернулся и вернул Эль-Аламейн, вновь создав угрозу Каиру и всей группировке союзников в Северной Африке. После усиления своей авиации корпусом Кессельринга, захватили господство в воздухе. Второй экспедиционный корпус отступал в Марокко, а 8-я английская армия отходила к Каиру. Монтгомери сняли с поста командующего, и 8-ю армию возглавил Харольд Александер. В упорных боях он сумел остановить Роммеля, который постоянно испытывал сложности со снабжением. Реально, его остановил не Александер, а потопление двух танкеров с бензином и нескольких судов с боеприпасами. Плюс итальянцы вели себя нестабильно, и часто сдавались в плен. А пополнения из Германии не было.
'Русские' танки пришли в Александрию в конце января, и генерал Паттон приказал перебросить их Беджайю, наверное, хотел подняться на них в Кап Карбон, созданный еще при Ганнибале. Их погрузили на восемь транспортов, и провели в Алжир, потеряв только одно судно. Все танки были восстановленные, не новые, новым был только двигатель в 540 лошадей. Обжитые, довольно тесные заброневые помещения все еще хранили запахи экипажей и боев. На броне следы многочисленных вмятин. У водителя активный прибор ночного видения ТВН-1.
С танками прибыло несколько экипажей в качестве инструкторов, и несколько переводчиков. Паттон осмотрел низенькие танки, забрался в кресло командира. Неудобно, тесно. Назначения некоторых приборов не понял, но отметил хороший обзор. Экипажи показали работу заряжающего, задачей которого было достать снаряд из укладки, положить в досылатель, нажать кнопку. После выстрела нажать педаль, как в туалете вагона, и гильза выпадала под танк. Удобно, и калибр орудия: 4,2 дюйма, в сочетании с 155-футовой длиной ствола. Малышев схитрил, и с первой партией отправил все имеющиеся типы снарядов, в том числе и подкалиберные. Так что спектр выстрелов был внушительным. Так как по условиям все выстрелы, в дальнейшем, производятся в Америке. Паттон спросил назначение таблиц перед носом у командира. Оказалось, что командир может вести огонь из орудия и двух пулеметов, а это - поправки для его персонального прицела ТПН-1-22. Оценив удобство люков, открывавшихся вверх пружиной и до щелчка, попробовал открыть и закрыть люк. Убедился, что люк открывается легко и быстро. Немаловажно, если ты ранен. Попробовал скорость вращения башни, спросил про крен.
- Башня отбалансирована, крен почти не сказывается.
- Ну, тогда давай проедемся.
Пропылили мимо старинной крепости с двумя минаретами на юго-восток, где под горою был небольшой полигон 1-й бронетанковой дивизии, организованный еще в ноябре 42-го. Американский шлемофон Паттону пришлось снять и нацепить русский: штеккер ТПУ не подходил. Эти танки пришли с нашей переговоркой. Американский шлем сделан из толстой буйволовой кожи и не имеет налобника. Если честно, то паршивый шлем, хоть и хорошо сделанный. Подполковник Заскалько, из Первой Гвардейской, сидя на месте наводчика, по ТПУ подсказал генералу, что нужно включить на месте командира. Его 'английский', с южнорусским акцентом, был просто неподражаем, но генерал все понял. Когда свернули на грунтовку, Константин попросил закрыть люк.
- Закрой люк, генерал, пыльно!
- Сейчас она залепит все смотровые! Проще руководить с башни.
- Там обдув стоит! Кнопку нажми, и все слетит.
- ОК, приготовиться к стрельбе!
'Вот, блин! А целеуказание?' - подумал Заскалько, крутя во все стороны, перископом. - Навязался на мою голову!' Он увидел стоящую 'Пантеру' и припал к прицелу, беря на нее дистанцию.
- Стоп! - заорал генерал, но, Константин прокричал: 'Выстрел', и выстрелил сходу. Вонючая дымящаяся гильза выпала в приемник, и заряжающий нажал на педаль выброса. А подполковник опять был у перископа. Поводил немного башней, принял доклад 'Готово'. Паттон не разобрался с целеуказанием и переменным перископом, и только мешал.
- Выстрел! - и снова ударила пушка по низенькому 'Штугу', стоящему в кустах в километре от них.
Паттон не выдержал и открыл люк. Но вылезти наверх ему мешал шлем, подключенный в 'коротыш'
- Переключись в соседний! - Генерал не понимал. - Стой! - приказал Костя механику. Машина остановилась, ее догнала пыль, и окутала башню. Поверх пыли торчала только удочка антенны. Костя повернулся и переключил генеральский шлемофон в удлинитель.
- Вперед!
- Справа тридцать - ахт-ахт! - раздалось в шлемофоне. Косте пришлось крутить башней, потому, что Паттон не развернул ее.
- Осколочный!
- Готово!
- Выстрел!
- Стоп! - это уже голос Паттона.
Костя похлопал его по 'джимми', высокому шнурованному ботинку, подавая обычный сигнал: 'Вылезай', люк у них общий. Опять заминка со шлемофоном. Наконец, Паттон освободил люк, и Костя оказался на башне. По ней скатывалась струйками пыль. Урчал двигатель. Паттон рассыпался в восклицаниях, а Костя сел на броню и сказал:
- Сегодня нас бы похоронили, генерал! Я вижу только впереди в узком секторе. Командир видит вокруг, разворачивает башню и дает целеуказание. От этого зависит выбор снаряда и наша жизнь. Этот ахт-ахт надо было бить вторым, но я его не видел.
Паттон понимающе покачал головой.
- Отличный танк! Будем учиться воевать на нем. Сложный, только.
- Есть разрезанный, его надо в класс поставить и погонять экипажи.
- Не видел!
- Он в ящике.
Они вернулись в город, и Паттон собрал совещание офицеров. Лейтмотивом прозвучало, что все старое надо забыть, научиться действовать быстро, научиться обслуживать танки, которые сильно отличаются от тех 'Ли' и 'Шерманов', на которых приходилось воевать до этого.
А на перевале Кассерин шли бои, где добивали 2-ю бронетанковую дивизию. Новости оттуда шли тяжелые. А первая танковая училась. Эйзенхауэр не хотел рисковать судьбой Алжира, и кидать необученных танкистов в бой не спешил. От англичан отнекивался неготовностью 1-й бронетанковой. Однако, слухи и разведдонесения о том, что в Беджайе находятся русские, уже достигли ушей Роммеля и Гитлера. В начале марта немцы остановились и перешли к вынужденной обороне. Очередной конвой не смог прорваться в Бизерту без потерь. Главной потерей был танкер и транспорты с боеприпасами. Роммель начал переговоры с Гитлером, что необходимо начать эвакуацию в Италию. Но, Гитлер, использовавший победы Роммеля, для того, чтобы поднять дух немцев после поражения под Витебском, не спешил делать этого, и готовил новый итало-немецкий конвой. Под это дело с территории СССР итальянцы забирали свою армию.
Наступившая распутица вызвала ожидаемое затишье на фронтах, благодаря этому удалось незаметно сконцентрировать пятую танковую армию на участке по реке Нарва. В пятой армии не все было благополучно: постоянно менялись командующие! Первый командующий убыл заменить командарма 2-й армии из-за болезни последнего, второго сняли за злоупотребление спиртными напитками. Сейчас командует генерал-майор Иван Шлемин. В армии три танковых корпуса и мотострелковая дивизия. Их усиливает 44-я инженерная бригада специального назначения. Один из корпусов: 1-й танковый корпус, в который включена и 1-я гвардейская танковая бригада (бывшие катуковцы), командует ими гвардии полковник Горелов. Под его командованием они действовали в Карелии, возле Невеля и под Витебском. Срочно переформировались и переброшены в пятую армию. Два других корпуса в боях еще не были, один сформирован в Ташкенте, второй - в Челябинске. Войск у Нарвы сконцентрировано - не продохнуть! Две общевойсковых и танковая армия. В ночь на восьмое марта ударила артиллерия, под аккомпанемент пушек несколько бригад саперов наводят переправы. По льду пошла пехота на тот берег. Танки вышли вперед и долбят фугасными по дотам. Столкнулись и с новинкой: 'Pantherturm-I, и III'. Это дот с башней 'Пантеры'. Первый - стальное основание или непосредственно танк, второй имел бетонный цоколь. Вот такими красавцами был усеян весь берег Нарвы. И это не 'Пантеры' 44-го года, у них была настоящая броня. Танкам пришлось вступить в огненную дуэль с такими дотами. Попасть в небольшую башню с одного выстрела сложно. И не всегда было понятно: это капонир или 'пантертурм'. Вот и пробовали, то фугасным, то бронебойным, пока не замолчит. Потом стало полегче, пехота и артиллеристы вели корректировку, а в начале боя было совсем не сладко. На дистанциях 600 метров 7,5см/70 могла здорово повредить и, даже пробить, Т-54-55, которыми еще была вооружена, в основном, танковая армия. Помогали и артиллеристы-противотанкисты, но у них потери были значительны. Дуэль продолжалась 2 часа 8 минут, затем началась переправа. Удачно прорвались у Переволока, и вышли на рокадную дорогу. После этого 1-я гвардейская бригада была введена в прорыв и рванула на Раквере. 22-й танковый корпус замешкался на переправе, и на Каукси прошло всего 15 танков и двадцать БТР. Им пришлось вести встречный бой с подходящим 'пятисотым' батальоном. В итоге потеряли 5 танков и 12 бтр, но, задержали противника до подхода основных сил. Здесь впервые в реальном бою были испробованы 107мм подкалиберные снаряды. С 1200 метров они пробивали лоб 'Элефантов', и, при удачном попадании, и лоб башни. С 1200 метров и пушка 'слона' могла пробить лоб 'Т-54-55', но еще не брала башню. Но, наши танки подвижнее и стреляют быстрее. 'Элефант' сходу бьет плохо, сильно сказывается переднее расположение орудия. Но, местность довольно 'закрытая', поэтому немцам удалось сблизиться, а пошедшая в прорыв группа не имела артиллерии 152мм из-за пробки на переправе. Совместными усилиями танкистов, артиллеристов и пехоты тяжелый батальон был отброшен от Алайыэ, но успел взорвать мост через Алайыги. Пока дождались понтонеров, немцы успели занять оборону, пришлось подтягивать пушки и опять прорываться. Темп наступления был потерян. На задуманные рубежи 22-й корпус не вышел.
В отличие от 22-го, первый танковый уверенно продвигался вперед, и за ним следовал 26-й, они отрезали 4-ю дивизию СС 'Полицай', которая обороняла Нарву. В Кохтла-Ярви двадцать шестой корпус повернул на Тарту, по единственной дороге, чтобы помочь 22-му, забуксовавшему на берегу Чудского озера. Наступление на левом фланге двигалось рывками: от взорванного моста до следующего. Немцы отходили в порядке и оказывали очень серьезное сопротивление. И местность для танков не шибко подходящая, и взаимодействие с пехотой, авиацией и артиллерией хромало на обе ноги. Свежие корпуса и дивизии, есть свежие дивизии. Чуть заговорит пулемет - мордой в снег, и: 'Огня, дайте огня!' СУ-76 постоянно отставали, да и пожгли их немцы много. Задачу первого этапа: перерезать железную дорогу Таллин-Тарту Ленинградский фронт выполнить не смог. Началось таяние снегов и фронт встал. Сталин вывел 5-ю танковую с плацдарма, и приказал расформировать ее. 1-й танковый корпус вернули Катукову в 1-ю гвардейскую танковую армию, а 22-й и 26-й корпуса расформировали и по частям раздали в остальные армии.
Тем не менее, Ленфронт улучшил свои позиции, ликвидировал долговременную оборону немцев под Нарвой, и был переименован в 1-й Прибалтийский. С этим названием он будет до конца войны. Говорова не наказали, а отправили в Крым, на отдых, потом вернули в Ленинград командующим округом в резерве Ставки. Командующим 1-м Прибалтийским был назначен Толбухин, командовавший до этого Южным фронтом. Чем вызвана такая рокировка осталось неизвестным и непонятным для Сергея. Толбухин за все время войны, пока не провел ни одной наступательной операции. Но, оборонительные бои знал в совершенстве. Последовавшие события по освобождению Советской Эстонии показали, что выбор был совершенно обоснованным: 1-й Прибалтийский выдержал все атаки немцев, стянул на себя множество сил противника, а последовавшее наступление 2-го Прибалтийского, бывшего Северо-западного, фронта, с юга на Псков и Таллин, завершилось окружением и уничтожением всего северного крыла группы армий 'Север'. Хотя сам Сергей считал, что освобождение Пскова и Тарту с севера было потребовало бы меньших ресурсов и меньших потерь. Но, он не командовал фронтами.
Его продолжали терроризировать самоходной артиллерией, и, неожиданно для самого себя, вскоре он увидел на полигоне в Ржевке шесть опытных машин. Шасси было одно, а вот пушки на всех стояли разные: 180 мм морское орудие Б-1-ПМ, 152мм пушка БР-2, 210мм пушка Бр-17, 203мм гаубица Б-4, 280мм мортира Бр-5 и 305мм гаубица Бр-18. За пушки Сергей не очень волновался, все-таки, в основу положен корпус и приспособления 'Малки' и 'Пиона', а вот как поведет себя шасси при стрельбе из гаубиц и мортир? Там удар почти вертикальный! Первой стреляла 180 мм пушка. Чрезвычайно мощная, правда, вариант 'ПМ' имел сниженный заряд, по сравнению с вариантом 'К' для повышения живучести ствола, но, этот был 'модифицирован'. Новые пороха, сгораемая гильза, любимый конек ленинградцев, так что неизвестно, что она выкинет. Фактически новая пушка. Народу вокруг полно, все чем-то заняты, что-то измеряют и фиксируют. Ба-бах! Сергей смотрел на короткий сошник и ряд катков. Откат нормальный, накат. Шасси держит! Шесть выстрелов в минуту! При угле возвышения в 45 градусов. Присмотревшись, Сергей узнал танковый досылатель от Т-84. Чуть большего размера. Рядом заработала вторая пушка: 152 мм. Не впечатлила. Стреляет, конечно, дальше, чем 152мм САУ-152 Петрова, но та дает до пяти выстрелов в минуту, а эта один в две минуты. Сергей подошел к Горлицкому и спросил:
- Зачем поставили эту корову на такое шасси?
- Ну, во-первых, приказали, во-вторых, основное орудие МЛ-20 имеет скорость возки до 40 км/ч, а эта дура - пятнадцать. Их немного, поэтому пошли на это. Мы, даже, не стали автоматизировать заряжание. Поставили, как есть.
Сергей пожал плечами, но говорить и писать отдельное мнение не стал. Ну, а решение для гаубиц просто потрясло своей простотой и дешевизной. При стрельбе полными зарядами под корпус САУ лебедкой подтаскивали клин, сделанный из стали и обшитый деревом. После стрельбы его отсоединяли от лебедки, и машина сходила с позиции. Перевозкой клина занималась заряжающая машина и ее экипаж. Красивое решение. Временное, как сказали, кто ж им поверит! И оно позволит замерить нагрузку на катки и корпус. Пушки остались стрелять на полигоне до полного расстрела стволов, а молодые гении танково-артиллерийского дела потащили Сергея в 'Метрополь', отмечать успешное начало испытаний. Секрет скорости проектирования оказался прост: все брали готовое у ЛенАКБ. Моряки предоставили тумбы под орудия. А орудия все с цапфами. Простейший расчет прочности днища, и ребер жесткости для него. Плюс привязали тумбу к крыше корпуса шасси, которое усилено в этом районе тоже. Помучиться пришлось только с гидроцилиндрами и системой предохранителей масляной системы.
- Ну, будем надеяться, что ходовые испытания мы пройдем, но вот намучаемся мы с ней после войны.
- Это почему?
- Сейчас нам бронешланги Дюпон присылает, а перейдем на собственные, и увидите!
Опасения не совсем оправдались. В Германии оказались вполне приличные заводы по изготовлению таких шлангов. Так что выкрутились. Машина оказалась сырой. Замечаний по кабине экипажа, водительскому месту и полуавтоматам заряжания было море, доводили по мере эксплуатации. Максимальной скорости в 55 км/час она не дала. Перетяжелили. Совершенно понятно, что это вовсе не 'Пион', который создавался для весьма специфических задач, но, это единое шасси для всей крупнокалиберной артиллерии. А ее в войсках не сильно и много. Из-за нее мы не могли наступать одновременно на всех участках советско-германского фронта. Её перебрасывали туда-сюда с черепашьей скоростью. Ее холили и берегли. Ни одно орудие особой мощности в руки противника не попало, кроме Гангутских ж/д батарей. И те вернулись. Не считая, конечно, восьми гаубиц Б-4, захваченных немцами в первые дни войны, остальные, из утраченных в боях 41-го года 71 орудия Б-4, восстановлению не подлежали: выведены из строя самими артиллеристами или авиацией противника. Через месяц в Наркомат поступил план на постройку 1010 шасси для всей советской артиллерии РВГК.
Танцы с бубнами вокруг САУ продолжались более трех месяцев, фронты двинулись вперед, у немцев появилась стабильная отговорка: 'Выравниваем линию фронта'. Скорость замены башен 110/50 и орудий на 110/44 такая, что вообразить страшно, поэтому на появление 'Пантеры' никто не отреагировал. Танк как танк, высокий, заметный и слаборемонтоспособный. На замену катков уходит куча времени. У нас для этого даже гусеницу расстегивать не надо. Рембаты приспособились подкатывать под балансир домкрат, поднимать поврежденный каток, менять, и опускать домкрат. На всю операцию 15-20 минут. А у них внутренние катки 'шахматки' требовали выкатить танк с гусеницы и разобрать все соседние. Наркомат донимал, в основном, поездками на серийные заводы с целью оптимизации производственных процессов и исполнения отдельных операций. То есть, заниматься отлаживанием производства. Лишь в августе неожиданно вызвали в Ставку и показали фотографию нового немецкого танка. Захватить его не удалось. Ему сбили гусеницу артиллеристы, пока 'чухались', немцы его уперли к себе. Бросились в глаза очень широкие гусеницы, дополнительные четные катки для них и 128 мм пушка. Вес? На вид тонн 70. И это с нашими мостами? Класс!
- Что скажете, товарищ Танкист? - спросил Сталин. - В Ваше время были такие танки?
- С другим орудием, как у 'Элефанта'. Видимо, на этот раз, все-таки, победил 'Хеншель'. Его танк дешевле. 'Элефанты' Гитлер будет использовать в Африке, а этот, явно, под наше бездорожье. Вот только им придется нам все мосты починить. Такой вес не все Московские мосты выдержат. - улыбнулся Сергей.
- Как Вы считаете, наша армия готова сразиться с таким танком?
- Абсолютно. Но, судя по скорости изменений, сейчас понадобится обвешиваться активной броней и противокумулятивными экранами.
- Я Вас понял, товарищ Танкист. Товарищи Малышев и Горемыкин! Обеспечьте исполнение заказов армии в кратчайшее время. За работу, товарищи. А Вы, товарищ Танкист, примете командование новой 5-й ударной танковой армией. Мы приняли решение, все-таки, построить некоторое количество тяжелых танков. Вчера у меня был на приеме товарищ Котин, и говорит, что вы зажимаете его проект тяжелого танка. Он представил новый, доработанный проект со 125мм гладкоствольным орудием. Его доводы кажутся нам убедительными. Небольшую серию таких танков нам надо иметь, как противовес немецким сверхтяжелым танкам. Профилактический ремонт двигателя Вашего танка выполнен?
- Так точно. Но, я никогда не командовал армией, товарищ Сталин.
- Вот и попробуйте. Мы считаем, что у Вас получится. Наркомат уже может обойтись и без подсказок. А на примере Нарвской операции отчетливо видно, что не все командармы занимают это место по праву и способностям. Имея столько войск... Очень досадно. Мы включили Вас в список лиц, представляемых к Сталинской премии за 1943 год, за создание единого шасси для артиллерии Резерва Ставки.
- Служу Советскому Союзу, товарищ Верховный Главнокомандующий.
- Вы свободны, товарищ командарм.
- Есть!
'Это он правильно решил. На фронте от меня больше толку, но лучше бы оставил меня на бригаде. Привычнее. Но, второй раз отказываться - неудобно. Подумает, что трушу.' - подумал Сергей, выходя из кабинета. Требовалось ехать к Федоренко, он теперь командующий бронетанковыми и механизированными войсками, и представляться. После этого в Генштаб и представляться Василевскому. Штаб располагался в 1-й Краснокурсантском проезде, 3/5.. До войны в этом здании находилась академия бронетанковых войск, теперь академия в Ташкенте. В этой академии учился и сам Сергей. Это в Лефортово. Не так далеко от Кремля. Через Лубянку на Чернышевского, по Карла Маркса до Доброслободского переулка, и, направо, до улицы Радио. Там через мост и академия. На второй этаж в кабинет начальника академии.
- Товарищ генерал армии (растут люди!)! Генерал-лейтенант Танкист, представляюсь по поводу назначения командующим 5-й танковой армией.
- Да, знаю, знаю, садись!
Сергей прошел к столу, буквой 'Т' примыкавшему к столу командующего. Яков Николаевич даже и не подумал изобразить удовлетворения от назначения. Совершенно понятно, что новая головная боль ему не нужна.
- Тут некоторые товарищи сунули необстрелянную армию в бой и огребли, в результате имеем сплошные проблемы. Свободного старшего командного состава нет. Зачем создавать еще одну армию мне не понятно. Ты, что-ли, просил ее создать, Сергей?
- И в мыслях не было. До сегодняшней ночи я об этом не знал. Верховный 'обрадовал' на совещании по новому немецкому танку.
- Как он Вам?
- Кто? Или что?
- 'Бенгальский тигр', естественно. Я о нем.
- Большой. Надо будет ввести на него поправки, он выше 'Элефанта' на 450мм. А может быть и больше.
- Ладно. Начштабом у тебя генерал-майор Данилов. - Яков Николаевич порылся в бумагах на столе, открыл папку. - Алексей Ильич. Не наш, пехотный. Заканчивал 'Выстрел', но давно, в 24-м, 'Фрунзе' в 31-м. Ну, и курсы при ГенШтабе, эти не так давно, в 39-м. Был в КОВО, в ПВО. С начала войны на Юго-западном, а в сорок втором пришел начштабом в пятую. Сумел доказать, что планирование было верным, а вот исполнение - подвело.
- Плохому танцору завсегда...
- И не говори. В общем, пожелание Верховного мы выполним, 1-я маневренная будет передана в пятую. А там, выкручивайся. Давай, завизирую. - командующий взял приказ, и черканул подпись в нижнем уголке. 'Возражений нет'. - Давай к Василевскому, и вперед.
Сергей посмотрел на часы: 11.30, вряд ли Василевский в такую рань в штабе. Но, аудиенция закончена, встал, попросил разрешения и вышел из кабинета. От адъютанта позвонил в Генштаб, Василевского не было, будет через три часа. Сел в машину и поехал домой. Ларисы и дочери не было. На столе записочка: 'Уехала в Дзержинский, будешь раньше - забери Леночку. Все в холодильнике.' Забрать, скорее всего, не получится. Поковырялся вилкой в холодной котлете. Есть не хотелось, немного посидел, затем сел в машину и поехал в Генштаб. Еще на стоянке увидел машину генерала армии Василевского, и его спину, поднимавшегося по ступенькам. Вовремя! Адъютант начштаба взял бумаги, пробежал глазами по приказу.
- Я доложу.
Минут сорок пришлось ждать начштаба. Он принял его в 15.35. Обменялись рукопожатиями.
- Товарищ Танкист, штаб армии находится в селе Цугольский Дацан. Армия формируется там. Указания высланы фельдъегерской почтой. Товарищ Сталин просил всех максимально ускорить формирование и обучение армии. Вы понимаете?
- Так точно.
- Будет поступать новая техника. Уделите особое внимание ее освоению.
- Есть.
Попрощались. Ох, ни фига себе! Это ж Чита! Во вляпался! Какой же это фронт? Забайкальский, что ли? Ссылка? Интересный поворот событий! А как же Лариса и Еленка? Прошел получить предписание, а в нем уже билеты вложены. Пришлось ехать в Дзержинский, и извлекать жену с работы.
- Что случилось?
- Меня не то повысили, не то сослали подальше. Хрен поймешь.
- Ты ни с кем не ссорился?
- Вроде нет. Хвалили.
- Ну, да, ты говорил. Ладно, буду просить о переводе в Краснокаменск. Там обогатительный комбинат заложили.
- Не надо этого делать. Сиди в Москве, и тебе проще, и Ленке. Хоть какой-то быт, а там голая монгольская степь. Будем надеяться, что это ненадолго. Как у командарма, мне самолет положен. Так что прилетать буду.
Женские глаза так устроены, что чуть что, и слезы. Лариса поревела на вокзале, и Сергей сел в купе в мягком вагоне в голове поезда. Вагон старинный, пульмановский, отличался от остальных тем, что часть окон была сдвоенной, из-за туалетов и душа между купе. Сергей завалился спать. Немного почитал на ночь, щелкнул выключателем у головы и провалился в сон под мерный стук колес. Снилась какая-то тревожная ерунда. Соседа не было, но часа в три ночи кто-то открыл дверь, и в купе резко пахнуло духами. Провожающих было двое: какой-то генерал и его супруга провожали свое чадо в долгий путь. От генеральши резко пахло какими-то противными духами, типа 'Красной Москвы'. Возникла 'соседка'. Сергей насторожился, все происходящее стало напоминать 'шпионский роман'. С НКГБ он давненько не сталкивался. Павел Куприн, ставший недавно комиссаром госбезопасности III ранга, был просто старым и верным приятелем, с которым общаться было просто приятно. Умнейший мужик, ответственный, осмотрительный и вежливый. Больше ни с кем из НКВД/НКГБ контактировать не приходилось. Видимо, решили взять в разработку. Но, почему такие сложности? Дама, после отправления поезда, посетила санузел, выключила свет, пошуршала одеждой и угомонилась. И бог с ней! Утро вечера мудренее!
Разбудило солнце, ударившее по глазам после какого-то поворота. Хотелось курить и выпить чашечку кофе. Сергей достал галифе, и надел их. Соседка спала, повернувшись к стенке вагона. Кофе, естественно, в вагоне не оказалось, только чай, поэтому пришлось заваривать самому, благо, что проводница видела ночью генерал-лейтенантские погоны и изображала саму услужливость в высшей степени. К услугам генерала была предоставлена электроплитка. Сама проводница кофе заваривать не умела. Звали ее Глафирой, Глашей. В разговорах пожаловалась, что теперь она одна на вагон, раньше их было двое. А зарплату подняли только на 20%. Кофе в стакане с подстаканником - это хит Транссиба! И кусковой сахар, щедро уложенный в персональную сахарницу, но, за талоны. Годятся любые, из любого города. Такими же армейскими талонами рассчитываешься за завтрак, обед и ужин. Точнее, если питаешься в буфетах на станциях следования. В ресторане поезда талоны изымаются за хлеб, масло, сахар, первое и второе блюдо. Все остальное - за деньги по коммерческим ценам. Была даже черная и красная икра. 'Талонные товары' можно прибрести и по 'коммерческой' цене, если необходимо. Сергей взял на завтрак красной икры и твердую колбасу на несколько бутербродов. Соседка уже встала, видимо разбудил, когда одевался.
- Доброе утро.
- Доброе утро! - ответила молодая девица или женщина лет 20-25-ти. - А чай там есть? По талонам?
- Только за сахар, можете не брать, сахар есть. - он показал полную сахарницу. Сам, стараясь не привлекать внимание, осматривал 'экземпляр'. Скорее всего, вчерашняя студентка, успела причесаться, пока его не было, в купе ничего не изменилось. Пришлось достать из-под куртки китель, так как был в майке, а соседка нацепила юбочный костюм. Вся такая официальная-официальная. На лице попутчицы появился интерес: генерал, Герой, довольно много орденов.
- Вы с фронта? - последовал 'дежурный' вопрос.
- Нет, из Москвы.
- Далеко едете?
- В Читу, к новому месту службы.
- А я до Хабаровска, а потом в Комсомольск-на-Амуре.
- Так далеко?
- Я окончила МАИ месяц назад, и, по распределению, попала на 126 завод. Я - конструктор. Мечтаю создать свой самолет.
'Наивный ребенок! - подумал Сергей, - Кто ж тебе доверит такое дело? Хоть и папа - генерал. Будешь всю жизнь чертить один и тот же узел, кормить ребенка в районе пастбища Дземги, радоваться премиям, перепадающим иногда и в КБ. А самолеты будут строиться в Москве белокаменной. Старым становлюсь, ворчливым и подозрительным! Вот, девчонку восторженную за 'агента кровавого НКВД' принял'. Успокоившись, Сергей поинтересовался именем попутчицы. Ее звали Дарья Юрьева. Отец тоже авиаинженер. Сергею даже стало неудобно из-за своей подозрительности. Впрочем, ненадолго. Разыгрывалась многоходовка. В ресторане поезда через два дня девочку 'узнала' ее 'тетя' из Читы. Познакомились. Дескать, 'будете у нас на Колыме, так милости прошу!'. Впрочем, это ожидаемый вариант. 'Тетя' служит в 5-й армии, связистка. Везет связистам! В Москву просто так катаются. Впрочем, путь долгий, какое-никакое, а развлечение. А статус командарма позволяет поставить на место любого подчиненного. Вот так весело и доехали до Читы. 'Тетя' вышла в самой Чите, а Сергей на остановочном пункте Отпор, попрощался с Дарьей, пожелав ей успехов в работе. У 'тети' ничего не получилось: ни роман завязать, ни поговорить о 'работе'. Даже имя ее мгновенно выскочило из головы. В Отпоре перешел через реку Ингода по железнодорожному мосту вместе с новым адъютантом капитаном Москвиным, и сел в новенький Додж 3/4. Отсюда начинается стратегическая дорога на Чойбалсан. По этой железке поступает полиметаллическая руда, медь, а теперь еще и уран. Недалеко отсюда крупнейшее месторождение урановых руд в СССР. Пригорки стоят желтые, все выгорело, зелень только у самой воды. Гнутые березки немного украшали ландшафт. Младший сержант Уваров лихо крутил по грунтовке, сзади пылил М3А1 'Скаут' с отделением охраны. Довольно быстро поднялись на перевал Седловой, отсюда начинался спуск с хребта, покрытого редколесьем. Дорога шла вдоль железнодорожного полотна, и была очень шумной из-за гравия. Временами встречались глубокие выемки под полотно. Постоянно возникали небольшие гарнизоны, разбросанные вдоль дороги. Затем пригорки кончились, и началась степь. Исчезла последняя растительность. Где-то далеко виднелись небольшие столбики облаков. Жарко, за сорок. Проехали местную столицу Могойтуй, подъехали к станции Степь, там свернули к полевому аэродрому. Здесь стоит 845 смешанный авиаполк и приданная 5-й армии эскадрилья связи. 'Маловато будет одной эскадрильи в такой степи!' - подумал Сергей, после сообщения Москвина. Проехали мимо небольших сборных домиков, там находился штаб полка, остальные люди живут в землянках. И это летчики! То ли еще будет! Подъезжаем! Танки были везде, стояли стройными рядами, свеженькие, с забеленными резиновыми ободами катков. Сверху над танками - маскировочная сеть. Рядом ряды больших палаток, обваленных, как положено. Проходы между рядами палаток расчерчены известкой, видны посты с грибочками для часовых. Въехали в село, в центре обнесенный глинобитной стеной 'Даши Чойнполин' - буддийский монастырь. У ворот часовой, который распахнул ворота и пропустил машину, взяв автомат на караул. Службу знает, за дисциплиной явно следят. Внутри самого монастыря - штаб армии. Прозвучала команда 'Смирно', выскочил дежурный по штабу с рапортом. Вслед за ним, появился и генерал-майор Данилов. Приняв его рапорт, Сергей дал команду 'вольно', и прошел в помещение штаба. Козырнул знамени, зашел за выгородку, где было написано, что это строевой отдел.
- Здравствуйте товарищи!
- Здравия желаем, товарищ генерал-лейтенант.
Четыре человека, одна пишущая машинка. Так обошел весь штаб. Неотлучно за ним следовал его начальник.
- Ну, и кабинет мой где?
- Вон там. - показал Данилов на большой постамент в дальнем углу бывшего храма. За постаментом оказалось несколько келий, в одной из них и был кабинет командующего. Украшен старинными росписями, висит портрет Сталина, в углу сейф, небольшой стол, покрытый зеленым сукном, к нему приставлен еще один, для визитеров. На полу - ковер, монгольской работы. Три телефона.
- Где ВЧ?
- Через кабинет, товарищ генерал.
В дверь постучали, вошел пожилой подполковник, который представился начальником секретного отдела.
- Фельдъегерская почта на Ваше имя, с пометкой 'Воздух', товарищ командующий. Разрешите Ваши документы?
Подполковник мельком взглянул на протянутое удостоверение личности, и извинился, что он не знает в лицо товарища генерала.
- Все в порядке. Давайте подпишу. - Сергей расписался в получении и отметил время. Вскрыл пакет и начал читать. Довольно скучное описание обстановки вокруг армии, он уже кое-что видел и слышал, и постановка ближайших задач, куда входила и организация полигонов в районе озер Торей, Хара-Нор и Ножий. Подписано Василевским, ознакомлен Федоренко. Отдельным документом был прислан план формирования и обучения армии. Прочитав первую страницу плана, Сергей понял, что влип надолго и всерьез. 'Уделить особое внимание герметизации техники' - было подчеркнуто от руки красным карандашом. Так чиркать любил только один человек. Но, его подписи нигде не было. До этого времени Сергей не встречал машин в строевых частях полностью герметичных. На многих, вообще, не было уплотнителей. Резина была дефицитом. На большинстве машин не стояла ФВУ. Место было предусмотрено, но самого компрессора и набора фильтров не стояло. 'Очень странно, почему здесь, именно здесь, формируется такая армия?'
Но, приказ есть приказ. Опыт подобных контролей был, остается накрутить хвоста инженерам и командирам.
- Ну, что ж, Алексей Ильич, давайте передавать дела?
- А когда на фронт? Не написали?
- Нет. К содержанию пакета вернемся позже.
Армия укомплектована лишь на треть личным составом, техника прибывает каждую неделю, ее составляют по-батальонно, и берут под охрану. Личный состав занят, в основном, караульной службой. Техника идет россыпью, не эшелонами, скрытно. Командующий ЗабВО, генерал-лейтенант Ковалев, бывает часто, все его замы регулярно посещают и штаб, и корпуса. В корпусах мало старшего комсостава, если всех собрать, то только на один корпус.
- То есть армия не боеготовна?
- Так точно. Приказ на формирование получен два месяца назад, мы еще в стадии формирования, по срокам пока четко в графике, задержка идет только по старшему комсоставу. Но молодых командиров слишком много. Младший офицерский состав, в основном, сразу после училища, и очень недовольны тем обстоятельством, что их направили не на фронт, а сюда. Бузят, приходится много с этим работать, а впереди зима.
Пробежались по мобплану, и району развертывания, в случае часа 'Ч'. По графикам подачи транспорта на случай передислокации. У начштаба практически все готово, но запас топлива и снарядов ниже нормы втрое. Дал ценные указания проследить исполнение заявок в полном объеме. В общем, дел по горло, и надо организовывать учебу, хотя бы тех, кто есть, а горючки - кот наплакал. Вышел по ВЧ на связь с Федоренко и передал, что вступил в командование, нет двух третей армии в людях и одной трети в технике. Отсутствует топливо на проведение боевой учебы. На складах только НЗ. Мало боеприпасов. Направлена заявка в управление снабжения ГУБТ и МВ генерал-майору Соколову, но не исполнена. Просрочка 45 дней. (Вот черт, на собственного командующего нажаловался! А что делать?) ВЧ замолчал, без ответа. Немного подождал, и отдал приказ немедленно доложить, если командующий вернется на связь. Через тридцать минут подполковник Медведков принес ленту с ответом Федоренко: 'Ваш адрес перенаправлено топливо зпт бп тчк время прибытия 11 сентября тчк КС'. Через три дня будет. Оперативно.
Ближе к вечеру выяснилось, что спать придется в кабинете, из-за разницы во времени Ставка и Генштаб работают до 8-ми утра местного. Это сильно не понравилось Сергею, и он распорядился, чтобы его вызывали из дома, который ему отвели, тем более что это в двух шагах от штаба. Но, поспать с дороги не дали. Прилетел генерал Зимин, ЧВС фронта, знакомиться и накачать нового командарма. Принял его в доме, генерал убедился, что накачка не сработает, так как человек приехал опытный, бывалый, и с приличным опытом перефутболивания претензий по политчасти на несуществующего ЧВС. Нет его, будет - обязательно накачаем по линии партии и правительства. А пока, чур меня! Мне еще армию сформировать надо, так что, к начштабу, чтобы учел в плане мероприятия ППР. Не понравившись друг другу, расстались, тот уехал накачивать летунов из 845-го полка.
Утром Сергей побежал на зарядку вместе со всеми, что было отмечено абсолютно всеми. 'Новая метла', несмотря на приличный возраст, ожирением, одышкой не страдает, ночами не пьет, бегает от инфаркта. В 1-м батальоне 65-й бригады позавтракал вместе с солдатами. Надо столовую строить. Ветра здесь по утрам сильные. А на носу зима. Но, хлопоты по этому поводу были напрасны. Стройматериалов нет, и не запланированы. Укрепрайонам выдают лес со страшным скрипом. Паек у солдат не сильно велик. С голоду не помрешь, но... Собрался и поехал в Оловянный в райсовет, хотел организовать что-нибудь там, но, вовремя понял, что привычки 90-х и 2000-х здесь пахнут приговором. Хотя, в рационе появилось молоко и, раз в неделю, творог с местного молзавода. Излишки, которые раньше попадали в коммерческую торговлю, но ею никто не пользовался. Рудник закрыт, все население строит завод подъемно-кранового оборудования, эвакуированный из Прибалтики. Когда успели? В Оловянном довольно много эвакуированных, человек 600. Договорились с председателем Райсовета, что пришлет ему пару тракторов помочь на строительстве. Оформили это как шефскую помощь, в итоге, шефская помощь в виде молока и творога, подкормить доходяг, из которых надо сделать танкистов. Запустил армейские проверки по всем корпусам и частям армии на тему продовольственного снабжения. Восемь тыловиков отправили на фронт, в штрафные батальоны, с остальными разобрались на месте. Прибыло топливо и боеприпасы, и первый эшелон 1-й маневренной, с ними прибыл полковник Аникеев. Сам Виктор Васильевич был в некотором недоумении, до прибытия в Цугол. Сняли с фронта, куда-то отправили, оказались у черта на рогах. Но, тут бывший командир командует, так что все будет хорошо. Эшелон встретил Сергея многократным 'Ура'. Палатки для личного состава были готовы, но, бригадный комплект на следующий день после разгрузки начали ставить для приема следующего батальона.
Сергей на По-2 слетал на места будущих полигонов, заодно посмотрел, что там со стройматериалами творится. За соломой придется помотаться! Все колхозы в округе - скотоводческие. Так и оказалось, солому пришлось выписывать из Читы. Доставили немного доски и метизов. Выделили людей, транспорт, охранение, японские диверсанты и разведчики не были редкостью в этих местах. Нашлись люди из Средней Азии, где саманное строительство обычное дело, и в степи начали расти пункты управления полигонами, директриссы (это не те, которые на шпильках, это те, по которым ездят на танках и стреляют), позиции и мишенные площадки.
Продолжали поступать танки россыпью, но, никаких 'тяжелых' танков, о которых говорил Сталин, так и не появилось. Зампотех армии и зампотехи корпусов и бригад занимались проверкой герметизации танков. Через 'старые' связи с наркоматом и снабженцев ГУБТ и МВ получили уплотнители в полном объеме. Но, не все танки были питерскими, где под них были выполнены проточки. Нашлось немалое количество люков и задраек, где место для установки отсутствовало. Менять крышки просто достало! Списался с Соколовым по ВЧ и получил разрешение заменить челябинские и томские машины на 'ленинградки'. Странно было, что так легко удалось добиться замены. Обычный ответ всегда был: 'Имеете? Доводите до того, чтоб было!' А где взять люк к танку, который уже не выпускается? Но, хотелось, как лучше, а получилось, как всегда: с завода начали поступать Т-55 новой серии с бортовыми узлами поворота, новой гусеницей с высоким гребнем и ФВУ. Новую гусеницу приказали ставить на все танки, старые гусеницы и танки все вернуть в Москву. И началось! Оттуда приходят, отсюда отгружаем. Вот только проверили, промаркировали, что готов, и, бац! Отправить! Но, поток техники не ослабевал.
С фронта приходили сплошные победные фанфары: наступаем! И безостановочно! Роммель все лето мотал нервы союзникам, лишь к октябрю начал эвакуацию на Сицилию и в Италию. Как и в прошлом году, Япония проводила довольно успешные операции в Тихом океане, не давая возможности американцам и англичанам развивать наступление на тихоокеанском театре. Перелома здесь не наступало. Видимо, часть информации о том, как шла война на Тихом океане, попало в японские уши. Что это? Предательство или специальная утечка? Еще в прошлом году стала заметна разница по сравнению с 'той' войной: три удара по Перл-Харбору, сильно повреждена верфь, потеряно практически все топливо, и сдетонировало торпедное хранилище. На отходе японцы отходили не на северо-запад, а на запад, пересеклись с авианосными группами, и линкоры потопили два из трех авианосцев, а авиация повредила третий. Высадка в Новой Гвинее удалась, японцы дважды пытались высадиться в Австралии, но оба раза десант сбрасывали в море. Пока, перевес на стороне Японии, но, скорее всего, это ненадолго. Слишком много кораблей заложено в Америке. Да, ей требуется некоторое время, чтобы пополнить флот, не случайно они отказались от танков, и закупают их, вся броня идет на флот. Япония, тоже, напрягает последние силы, стараясь переломить ход истории в свою пользу. Это заметно и по тем сводкам разведдонесений, которые попадают в штаб армии. На той стороне, кроме гарнизонов УРов, практически не осталось войск и техники.
А Сталин удивил! И сильно! Вместо тяжелых танков, поступили ПСТ ПС-1, конструкция которых точно совпадала с описаниями к ним из учебника, который был передан давным-давно Гудкову. Самое смешное: корпуса были облегченные, алюминиевые, и, судя по всему, выполнены из американского алюминиевого сплава. Одновременно с этим пришел фельдпочтой приказ: 'Подготовленные машины с экипажами отправлять в Комсомольск-на-Амуре.' И понеслось! Не успевали принимать экипажи и понтоны, обкатывать их на трех полигонах, грузить в эшелон, маскируя танки понтонами, и отправлять. Эшелоны шли литерными. Через два месяца вся армия переместилась Селихино и в Комсомольск. ИМРы пошли дальше и пробивали дорогу к поселку Лазарев. Вдоль дороги организовывали пункты обогрева, заброски с топливом и продовольствием. Снега в том году было много. Инженерам работы: еще больше. Впрочем, как и всем. Выручало то, что нормы армии увеличили до фронтовых, гвардейских, так как личный состав, в основном, состоял из танкистов гвардейских частей. Была организована ледовая переправа на Сахалин. Пока обходились без понтонов. Сам Сергей находился в это время в Лазареве, несколько раз летал в Александровск, это административный центр Сахалина в тот момент, там находился штаб погранвойск и Сахалинского укрепрайона, и согласовывал действия с ними. Но, в основном, занимался контролем за перевозками между материком и островом. Ездил по частям и соединениям, проверяя их маскировку, подготовку и условия проживания. Они были тяжелыми. Очень тяжелыми. Собственно, и сейчас там, кроме вахтовых поселков нефтяников, никого и ничего нет. Строили землянки, капониры, дороги, проходимые для танков и вездеходов армии. Кроме 5-й танковой, здесь находились войска 16-й армии генерал-майора Черемисова. 20-го декабря обоих командующих вызвали в Москву. Летели со сменой самолетов, и с корабля на бал: Москва, Кремль, Ставка Верховного.
Сталин ходил по кабинету, здесь же сидели Жуков и Василевский, Котляр и Воробьев из ГВИУ, и незнакомый генерал. Прилетевшие командующие доложились о прибытии.
- Здравствуйте, товарищи. Проходите, садитесь, Вас ждем.
'Интересное начало!' - подумал Сергей, усаживаясь на жесткий стул с высокой спинкой. Сталин продолжал ходить по кабинету, и курить трубку. Остановился напротив Сергея и показал на него мундштуком.
- Товарищ Танкист, как вы оцениваете Харамитогский укрепленный район? Он проходим для вашей армии зимой?
- Так точно. Слаба противотанковая оборона. Орудий, больше 75мм, не обнаружено.
- Какая сейчас температура и погода на острове?
- Холодная, товарищ Сталин, очень холодная.
- И это хорошо. Плохо другое: товарищ Ильичев докладывает, что есть сведения, что американцы решили изменить направление своих ударов и планируют вторжение на Курильские острова. Зачитайте, товарищ Ильичев.
- По сведениям, заслуживающим полного доверия, в августе 1943 г. высшие военачальники США возобновили обсуждение планов в отношении Курильских островов. Командующий западной группой войск генерал-лейтенант Джон Л. Девитт представил начальнику ОКНШ (Объединенный комитет начальников штабов) свой план операции. Девитт предлагал нанести удар по Курилам весной 1944 г. с целью создания базы для дальнейшего продвижения в направлении Хоккайдо и Хонсю. Этот план поддержали командующие сухопутными и военно-морскими силами в Аляскинско-Алеутском регионе генерал-майор Симон Боливар Бакнер-младший и контр-адмирал Джон У. Ривз, видевшие в Курильских островах ключ к быстрой победе над Японией. Но план вторжения на Курилы вызвал возражения внутри самих ВМС. Адмиралы Честер У. Нимитц и Эрнест Дж. Кинг выразили недоверие к возможности тылового обеспечения Алеутских островов , а также сомнение в том, что СССР с готовностью согласится предоставить американцам базы на Камчатке. Кроме того, заявили они, опыт, полученный в боях на Атту и Киске, обнаружил трудности ведения боевых действий в северных широтах. Холода и туманы оставляют всего три месяца для активных боевых действий. И, тем не менее, план был принят.
- Как видите, план принят, и следует ожидать активизации действий американской армии и флота на этом участке. Нам такой вариант развития событий не подходит, тем более, что у нас есть, зафиксированный в Тегеранских соглашениях, пункт, что Курильские острова и Южный Сахалин возвращаются в состав России (СССР). Именно так и записано. Теперь, товарищи Черемисов и Танкист, от действий ваших армий зависит судьба послевоенного устройства Дальнего Востока. Для этого, с августа прошлого года, мы начали создавать армию и вооружение, которые позволят нам сохранить наши претензии этом регионе. Ви меня понимаете?
Когда у Сталина прорывается акцент, то лучше подтвердить его слова. Ибо он начинает волноваться.
- Ми обеспечили 5-ю танковую армию всем необходимым для решения этих задач, и придаем ей 16-ю армию, Тихоокеанский флот и 44-ю, 45-ю и 46-ю инженерные бригады специального назначения. Вся саперная армия спецназначения будет использована для решения задач, товарищ Танкист. Ваша задача: выбить противника с южной оконечности острова Сахалин, форсировать пролив Лаперуза и захватить остров Хоккайдо. Одновременно с этим, развить наступление на Север, и выбить японские войска со всех островов Курильской гряды. Подчеркиваю, со всех, включая и Хоккайдо. Быть готовым к тому, что, после получения подкрепления, атаковать и захватить остальные острова японского архипелага. Ви меня поняли, товарищ Танкист?
- "Не валяй дурака, Америка! Вот те валенки, мерзнешь, небось!"(С) Так точно, товарищ Сталин, я вас понял!
- Мне кажется, что ви недооцениваете глубины поставленной задачи!
- Никак нет, это просто слова из известной песни.
- Я знаю! Дурацкая песня.
- На юге потребуется много бревен и пресная вода, а северное направление мы не прорабатывали, но там лед крепче.
- Не стоит надеяться на 'авось', товарищ Танкист. Ждем от Вас доклада о необходимом усилении. Рекомендую на Северном направлении использовать 1-ю маневренную.
- Я надеюсь, что за мной сохранят возможность использовать те силы, которые необходимы на конкретном участке.
- Вот теперь мы видим, что Вы осознали значение порученной операции. Вы свободны, товарищи. За работу!
Так же на перекладных назад. Могли бы и не вызывать, тем более, что дома побывать не успел. Лара подскочила на пять минут на аэродром, похлюпала носом, и все 'свидание'. Воробьев и Котляр летели с ними теми же бортами. Предстояла уникальная операция для инженерных войск СССР. Конечно, опыт ледовых переправ и, даже, железнодорожных, у саперов был, но, не через море. Все дело в приливах и отливах. Лед в проливе Лаперуза подвижный и торосистый. На мысе Сойя, где сейчас 'памятник погибшим пассажирам рейса Кал007' стоит береговая батарея пушек особой мощности, которая контролирует пролив. Ее требуется уничтожить ударами авиации. А это задача сама по себе очень сложная, особенно учитывая, что тяжелых бомб у фронта мало. Требуется провести ледовую разведку. В прошлом году зимой через пролив никто не ходил. У японцев сильно укреплен соседний мыс Ночаппу. На военно-морской базе Вакканаи стоит небольшая эскадра ВМС Японии. Восточнее Сойи береговая оборона отсутствует, но мест для высадки там немного. Наиболее привлекательным местом является пляж Иваджима. Грунтовая дорога выведет танки прямо к основному аэродрому противника Вакканай. На самом Сахалине японцы, кроме границы, других укреплений не имеют. Харамитогский укрепрайон имеет только на первой полосе обороны около 17 железобетонных дотов, более 130 дзотов, противотанковые рвы, множество траншей, проволочные заграждения и минные поля. Все это на правом берегу реки Ханда. Рядом погранзастава, управление передового полка под тем же названием. Теперь это поселок Рощино. Первую линию обороны держал 125-й японский полк численностью 5400 человек из 88 пехотной дивизии Квантунской армии. У них этого названия не существовало. Это был 5-й фронт. Всего на Сахалине было более 18 000 солдат и офицеров японской армии. И это на фронте шириной 128 километров, при условии того, что проходимы из них всего 6 метров дороги посередине острова. Плюс 29 километров условно проходимой долины у городка Ханда. В 74 километрах от границы - крупный аэродром Камисикука, где размещены 2 полка японской авиации: один истребительный, и один бомбардировочный. Позиции японцев были тщательно замаскированы, единственная незадача: ноктовизоры на Т-84 не учли при составлении обороны. Через амбразуры тепло выходит и 'светятся' они. Так что полную карту всех постов уже составили. Сама долина сформирована руслом древнего Амура, когда-то протекавшего по территории нынешнего Сахалина. Здесь самая холодная на Сахалине зима с морозами до -50RС и самое жаркое лето с максимальными летними температурами до +36RС. Сахалинский полюс холода находится в районе села Адо-Тымово.
Поздно вечером 12 января, без артподготовки, к линии границы подошли ИМРы и танки. Через надолбы были переброшены эстакады, а танки били прямой наводкой по амбразурам дотов и дзотов. Несколько часов назад в Куйбышеве послу Японии в СССР генералу Тотекава был предъявлен ультиматум. Срок ультиматума истек. Японцы были готовы к войне, но не ожидали, что это произойдет на ночь глядя. 5-я танковая ударила на левом фланге, через замерзшие болота у реки Поронай. На правом фланге местность для танков слабо проходимая, там танки выполняли роль артиллерии, превращая многочисленные дзоты противника в кучу земли и бревен. Сразу после начала атаки, из-за леса сзади Ханды, выдвинулся японский танковый полк. Дело в том, что японцам никогда ничего, кроме БТ-7 и Т-26, на границе не показывали. Поэтому, получилось довольно смешно, когда навстречу Т-55-м выскочили танки типа: Тип 3 'Чи-ну', Тип 2 'Хо-и', Тип 98 'Ке-ни' и самоходные гаубицы 'Хо-ни III', да еще и с зажжёнными фарами. Им устроили 'факельное шествие'. Пробить Т-55 они, вообще, не могли. Из артиллерии на острове было несколько батарей зенитных орудий 127/40 тип 89, в двухорудийных высоченных башнях. Они прикрывали аэродромы. Но, у них не было противотанковых снарядов, а шрапнелью на удар танк не пробить, скорость снаряда чуть выше 700 м/сек. Неожиданностью для противника оказались и инженерные машины пятой армии. Наводка многочисленных мостов осуществлялась почти мгновенно, хотя японцы их все заминировали и подрывали. Бронеколпаки у каждого моста имели только пулеметное вооружение. Максимальную опасность представляли 'камикадзе', подтаскивающие под танки противотанковые мины из кюветов. Несколько машин потеряли гусеницы и имели повреждения катков. Но, пехота, сидевшая на броне, достаточно хорошо обороняла танки. Как только наметился успех, Сергей ввел в прорыв 1-ю маневренную, которая сходу двинулась на ближайший аэродром. Расстреляв одиннадцать башен зениток в Кетоне, вывели из строя все самолеты на аэродроме. Они готовились взлетать, а тут атака танками, через сорок минут после начала операции, к таким срокам японская армия была не готова. А что делать? 1-я гвардейская маневренная бригада всю войну оттачивала скорость движения в рейде. После Кетона, собственно, противодействия и не стало. Еще один аэродром в Камисикука встретил танки жидким оружейным огнем неокопавшегося противника, и пятью башнями 127 миллиметровок. Еще через 15 минут головной разведдозор вышел к порту Сикука, и завязал бой с вмерзшими в лед вспомогательными морскими охотниками 'Фуми Мару', 'Сэки Мару -2', и сетевым заградителем 'Коги Мару'. Но, что могут сделать небронированные и неподвижные кораблики с 25-мм орудиями против бьющих по ним из 110 мм пушек бронированных монстров. Четыре шрапнельных выстрела превратили их в решето. На одном сдетонировали глубинки, на двух вспыхнуло топливо.
- Так войны не ведутся! - заявил командир 66-го дивизиона охотников за ПЛ капитан 1 ранга М. Акинага. Но, его никто не понял. В дозоре не было ни одного человека, кто бы знал японский. Саблю у него забрали. Он был на берегу, и попался в руки разведчиков. Первый флотский пленный. В полночь, дозаправившись, бригада вышла на припай, и понеслась в ночи к мысу Муловский, это у небольшого села Сираура, что в 140 км от Сикуки. Вдоль побережья идет почтовый тракт, который строили каторжники. Когда-то он назывался Владимирским. Он ведет в Корсаков, бывшую столицу Сахалина. Теперь столица в Тоёхаре. Только оттуда могут быть переброшены войска. Их надо отсечь, и завершить окружение пограничных полков 88-й дивизии. На тракте могут быть засады и 'камикадзе', здесь на льду их нет точно. Впереди бежит М3, за ним, держа дистанцию между собой больше 50 метров, идут остальные машины бригады. Через четыре часа выскочили на пляж в Мануе и захватили мост через него. Часть танков и пехоты двинулась на Кусюннай (Ильинское). Второй батальон бригады без остановки, уже по шоссе, двинулся вперед. Его цель - аэродром в Отани и мосты, мосты, мосты! Здесь они крепкие, бетонные. И дорога в хорошем состоянии. И нас здесь не ждут!
Танкисты и бойцы 16-й армии еще добивают остатки сопротивляющихся японцев. Но, участь 88-й дивизии уже предрешена: связи нет, авиаприкрытия нет, а на коммуникациях 'пасутся' невиданные доселе танки, против которых элементарно нет оружия. Ничего, кроме небольшого количества ручных огнеметов типа 93 и 100. К тому же пневматических, и стреляющих легкой смесью. Теоретически можно поджечь БТР, но Т-55 им не по зубам. Зеленых бойцов в обеих армиях не так уж и много. В основном, все служат давно. Воевали, правда, не все, но подразделения разбавлены опытными бойцами, которые учат молодежь выживать в этой мясорубке. Потери не сильно велики, с немцами драться было сложнее. Сергея беспокоил правый фланг. Там могли подойти корабли японского флота. У берега припай, но, центральная часть Японского моря не замерзает, так что подход японцев возможен. Авиаторы ведут постоянную разведку. К сожалению, пока нет данных авиаразведки южной части Охотского моря. Один из посланных самолетов в том районе сбит, у истребителей не хватает пока дальности полета, чтобы сопроводить разведчика. Требуется перебазировать наши 'кобры' в Камисикука. А это время и необходимо усилить его оборону. С СевМорПути прислали профессиональных ледовых разведчиков, людей, которые на взгляд могут оценить толщину ледового покрытия. Но, их час еще не настал. Медленно, слишком медленно действует пехота 16-й армии. Привыкший к большей подвижности частей, Сергей нервничал, хотя и понимал, что дорога одна, и создать на ней пробку легко и просто.
На второй день боев стал ощущаться и противник. Отряды 'камикадзе' пытались подтянуться к дороге и нанести хоть минимальный, но удар по ней. Гибли, как мухи, но ползли и ползли к цели. От попыток атаковать батальонные группы пехота противника уже отказалась, а вот по тыловым частям, все же пытаются ударить мелкие отряды. Поэтому часть танков вынужденно несет функции охранения. Не зря столько сил было потрачено на отработку этого элемента тактики. Ночь на 14-е была ознаменована взятием Тоёхаре и пленением штаба 88-й дивизии. Генерал-лейтенанта Минеки Дзюэтиро доставили на По-2 в Лазарев, где находился штаб 5-й армии. Как только самолет с ним приземлился, так Сергей и сообщил об этом в Москву. Ответ пришел неожиданный: поздравили 'генерал-полковником', ох, не к добру эта щедрость!
На шестые сутки закончили перебазирование полка 'Аэрокобр Р-39' с подвесными баками и смогли организовать ледовую разведку с помощью самолета полярной авиации 'С-47'. По-прежнему трещат морозы под полтинник, ясно и очень холодно. Антициклон.
После взятия Корсакова, японцы его называли Отомари, начали движение на Аниву и к Нагахаме (Озерскому). Здесь немного сложнее: много войск в береговой обороне, есть береговая артиллерия. Захвачен крупнейший японский аэродром, вроде бы, последний на острове, хотя, все может быть. Долго зачищали его, не так долго, как в Донецке, но повозиться пришлось. Японцы, как кроты, нарыли подземных ходов, и активно сопротивлялись, несмотря на переданный им приказ о капитуляции от генерала Дзюэтиро. В ход пошли танковые и ранцевые огнеметы, и бронебойно-химические пули к новому КПВТ Владимирова. У них за бронебойкой была порция хлорпикрина. Не сильно помогало, японцы все ходили с противогазами.
Отдельные инженерные бригады спецназначения начали движение в сторону Корсакова. До этого они занимались переоборудованием в Комсомольске топливозаправщиков в водовозы. И не смейтесь! Вода требовалась в жидком состоянии. А теперь попробуйте на 45 градусах мороза ее удержать от замерзания! А пенополиуретан еще не изобрели. Поэтому изобретали водогрейки, утепляли цистерны как могли. Везли подручные средства, пригодились ветки с лесозаготовок, которые обычно сжигались. Везли все, что могло пригодиться для зимника. В том числе и сборно-щитовые домики для артиллеристов ПВО, домики для обогрева и полевые мастерские.
1-й маневренной поставлена задача в кратчайшие сроки достигнуть Оямамбецу, начального пункта переправы через Анива-залив. У пляжа в шести километрах от Корсакова береговая оборона японцев в течение двух часов не давала им пройти дальше. Танки прошли, а бтр и автомашины японцы остановили. Броне пришлось вернуться. Несколько дотов и хорошо замаскированных 75мм орудий, прятались на небольшой гряде, где стояла какая-то стела с иероглифами. У замыкающего колонну танка отказало орудие, из откатника вылетело масло, поэтому помочь мотопехоте он не смог. Танк отправили на ремонт, из бригады прислали два, на всякий пожарный случай. После заминки пошли дальше, но до ночи не успели зачистить все побережье. Много дотов и дзотов. С утра вошли Оямамбэцу, ликвидировали там шесть огневых точек, и дошли до угольных разрезов Оямамбэцу, где сутки вели бой с батальоном 'народного ополчения'. Боем это было немного сложно назвать, но сопротивлялись они до последнего патрона. В плен никто не сдался, все покончили собой, кроме нескольких тяжелораненых. Но, дорога здесь не кончилась! Вдоль западного берега она шла еще 13 километров. Здесь не было местных жителей, только военные. Хороший опорный пункт, который заканчивался небольшим фортом с шестью морскими орудиями 100 мм в трех башнях. Все, дальше никого нет. Мыс Анива - освобожден. Здесь, у фортика, находился довольно удобный спуск на припай, отсюда инженерные батальоны и начали тянуть ледовую дорогу.
Они разбрасывали слоем в двадцать - тридцать сантиметров ветки, обрамляли их бревнами, присыпали снегом и несколько раз обливали пресной водой из двух речушек неподалёку. Из карьеров возили каменный уголь, довольно приличный антрацит, так что тепло в палатках и домиках поддерживалось. Несколько легких гусеничных плавающих транспортеров LVT-2 сновали туда-сюда подвозя все для саперов. Пока дорога шла по припаю, дело шло быстро. Затем началась полоса торосов. Их расчистили и скрепили японскими рельсами, найденными в Корсакове. В штабе фронта начались 'волнения': почему Сергей не уничтожает остатки японской армии на мысу Крильон и не начал вести трассу от порта в бухте Морж там на 40 км короче.
- По докладам товарища ПАГа - восточный маршрут безопаснее и состоит всего из трех полей. А Западный - из восьми. Вероятность того, что западный разрушится - гораздо больше.
- Вы верите японцам?
- Каким японцам?
- Ну, вы только что сказали: товарищ Пак.
- Не Пак, а ПАГ - Павел Афанасьевич Гордиенко, начальник ледовой разведки Чукотского участка СевМорПути. Они на собаках уже побывали у японского берега.
Бригады вышли на основное поле, замерили толщину льда, и дальше дорогу стали тянуть без усиления: просто разгребая снег и оборудуя огневые точки зенитной артиллерии. Соблюдалась полная маскировка. Все на лед выходили только в маскхалатах.
А от мыса Сойя начали тянуть свою дорогу японцы. Начались активные воздушные бои, а танкисты одевали 'боевых коней' в ПС-1. Понтоны не помогут во льду, но, если танк провалится, то уйдет вниз со скоростью топора, а так - экипаж успеет выскочить. Плюс понтон каждого борта имел 500 литров топлива, две заправки для танка. Инженеры вышли на припай японского берега и укрепили в шести местах спуск с основного поля. И колонна танков ранним вечером, чуть только стемнело, тронулась вперед. А японцев отвлекли атакой на последние их силы на Крильоне. Там заговорили орудия, там начался активный ночной бой. Восточнее, в полной темноте, держа установленную дистанцию, 1-я гвардейская маневренная и 28-й гвардейский ударный корпус двигались уже по центральному ледовому полю. Через шесть часов подошли к спускам на припай, шел невысокий новолунный прилив, и, как только поля сошлись, шесть колонн начали движение. Дальше дороги не было, разведка успела только расставить посты и проложить лыжные следы для машин. Увеличили скорость до максимума, так проще проскакивать возможные препятствия. Танк Сергея, как самый тяжелый, шел последним в средней колонне. Скрипнул настил из рельсов, и Михаил дал по газам.
- Миша! Держи 40, не больше, и дистанцию.
- Ох, Серега! У меня уже все руки мокрые. Как представлю: сколько здесь до дна!
- Уже мельче, всего сорок.
- Всего! Не смешите мои тапочки.
С левого фланга доложили, что меняют направление: пошли трещины.
- Увеличить дистанцию и скорость! Вправо 500 разрешаю.
Оставалось 11 километров, и первая машина будет на том берегу. Нервы у всех на пределе. В этот момент на правом фланге начался бой. С японского берега заговорила пушка. Одна из колонн обнаружена. Колонна чуть сбросила скорость и стала разворачиваться в строй клин, продолжая движение в сторону берега. Теперь пути назад уже нет. А необнаруженная вражеская батарея продолжала вести огонь. Танки открыть огонь не могли. Мог не выдержать лед, неизвестной толщины. Вперед, и только вперед. Головной танк средней колонны доложил, что вышел на берег, противник не обнаружен. Правый фланг доложил, что огонь ведут два зенитных 127 мм орудия портопункта Чирайбетцу. На левом фланге открыли огонь такие же зенитки из Наматонбетцу, но, уже поздно! Экипажи выдергивают чеки, сбрасывая понтоны, пехота занимает позиции для обороны пункта высадки. Под самым концом переправы, Т-84, все-таки, нырнул в воду, хорошо, что глубина была маленькая, и гусеницы достали грунт. Ломая лед, выбрались на берег. Японские батареи уже не стреляли. Первый же выбравшийся танк угостил их шрапнелью с берега. На льду остались гореть шесть машин: два БТР, одна САУ-152, Су-76 и два заправщика. А сзади инженерные бригады продолжили прокладку укрепленной дороги к плацдарму.
Первая маневренная сходу начала собираться в колонну, и по грунтовой дороге отправилась перерезать железную дорогу Сойя-майн лайн у местечка 'Комиссаровка', так сразу обозвали село Камисаробетцу.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ