Танец на осколках души (СИ)

Глава 31

Глава 31.

— Милена грустит, — рядом со мной лёг салер и ткнулся в меня лбом.

— Милене бы сейчас забыть последний час своей жизни навсегда, — вздохнула я, приобнимая Блэка. — И забыть о приказе Люцифера тоже.

— Повелитель дал Милене плохой приказ? — с сочувствием, спросил демон.

— Да, очень плохой. Иногда, мне начинает казаться, что Люцифер, просто-напросто, меня за что-то ненавидит. Что он мстит мне за что-то, и я не понимаю — за что? Что я могла такого ему сделать? Ничего. Я всегда, лишь, следовала его приказам и желаниям.

— Ему, всего лишь, нравиться мучить тебя. Вот и всё объяснение, — это сказал Лекс, зашедший вместе с Рейфом.

— Ты, правда, так думаешь, Лекс? — поинтересовалась я, отпуская Блэка. — А по мне, так отношение Люцифера ко мне слишком уж смахивает на что-то личное. Как будто я ему когда-то сделала пакость, о которой сама не помню.

— А тебе не кажется, Милена, что у тебя сейчас есть проблемы посерьёзней, чем отношение повелителя Преисподней к тебе? Ну, например, исполнение его же приказа по поводу светлых эльфов? — напомнил мне Мейснер.

— Да помню я об этом! Помню! — излишне резко, ответила я. — Я просто никак не могу понять, почему я должна терпеть всё это?! Почему я должна терпеть все эти унижения, издевательства, изнасилования?!.. Почему?! Ответь мне, Лекс!

— Потому, что ты слабая получеловеческая девчонка. Вот и всё, — ответил Лекс.

— И это — единственная причина?!

— Да. Ну, ещё потому, что ты очень явно показываешь своё неприятие ко всему происходящему с тобой. Это то, что нравится демонам (да и не только демонам) и то, что заставляет их измываться над тобой ещё больше. Ты же сама хочешь избавиться от этих чувств. Разве, нет, Милена?

— Да, хочу. Но… это не так-то просто сделать так сразу.

— Кстати, Милена, мне показалось или я, на самом деле, видел твоего отца? — спросил Лекс.

— Нет, тебе не показалось. Я сама велела Драйку привести его ко мне. И, как оказалось, очень зря.

— Почему?

— Потому, что как только пришёл мой отец, явился Люцифер.

— И он был недоволен присутствием Савариса здесь? — догадался киллер.

— Да, он был очень недоволен. Но, это не самое плохое. Он… — я запнулась, думая, рассказывать или нет о том, что здесь произошло.

— Милена, чтобы ты сейчас не рассказала — это не удивит, — с усмешкой, подбодрил меня Рейф. — Меня даже не удивит, если ты сейчас скажешь, что Люцифер заставил тебя переспать с родным отцом.

— Тьфу на тебя, Рейф! — с ужасом, посмотрела я на гипнотизёра. — До такого Люцифер, всё-таки, не дошёл. Люцифер сам переспал со мной и заставил моего отца смотреть на это.

— И это всё? — с явным разочарованием, произнёс Рейф.

— А тебе мало?! — разозлилась я. — А вот мне этого, вполне, хватило! Я теперь не знаю, как, вообще, смогу посмотреть в глаза моему отцу. Я показала себя с отвратительнейшей стороны! Несмотря на весь ужас ситуации, я… я получила удовольствие от секса с Люцифером. Я стонала от наслаждения в то время, как мой отец вынужден был стоять на коленях и слушать… и смотреть!

— Милена не виновата! — вмешался в разговор Блэк. — Повелитель, если захочет, сможет заставить абсолютно любую женщину получить удовольствие, независимо от ситуации или желания!

— Слабое какое-то утешение, — невесело усмехнулась я. — Это может означать, лишь, то, что я слишком слаба, чтобы противостоять Люциферу даже в таком. А самое поганое — это то, что я даже поговорить со своим отцом нормально теперь не смогу.

— Из-за чего? — несколько удивился Лекс. — Из-за того, что тебе стыдно перед ним?

— Нет, — отрицательно покачала я головой. — Хотя… и из-за этого тоже, но главная причина не в этом. Главная причина — это приказ Люцифера. Он приказал мне резко и негативно относиться к нему. Он мне приказал не позволять отцу обнимать меня. Он сказал, что между нами не должно возникнуть хороших чувств и отношений. И, разумеется, ни о каких разговорах, так сказать, по душам, и речи быть не может.

— Но, почему? — видимо, даже Лекс не видел в этом логики.

— Откуда мне знать?! — огрызнулась я. — Откуда мне знать — почему и за что?! Может, это очередной такой садистский способ поиздеваться надо мной?! Он, вроде как, позволяет моему отцу быть рядом со мной и, одновременно, не даёт подойти к нему. Это, всё равно, что положить перед, умирающим от жажды, человеком бутылку холодной воды и разрешить только смотреть на неё. Как… как Люцифер мог дать такой приказ? Он, ведь, прекрасно знает, что отец — это единственный близкий мне человек.

— Поэтому, наверное, и дал, если знал, — предположил Мейснер. — Но, даже если и так, ты, всё равно, ничего не можешь изменить, Милена. А что это значит? А это значит, что ты не должна зацикливаться над тем, что тебе неподвластно. Можешь, конечно, если так сильно хочется, порыдать пару часов, но потом я бы посоветовал тебе вплотную заняться проблемой светлых эльфов. Ты же помнишь, что тебе сказали по поводу этого задания? Что если ты сможешь его выполнить, то получишь уважение демонов?

— Я помню об этом. И я займусь этим заданием. И рыдать я не хочу. Точнее, может, и хочу, но не буду. Хватит. Нарыдалась уже. Да и прав ты, Лекс. Нужно заняться тем, что мне подвластно.

На этом, разговор был закончен, и в последующие два дня я занималась тем, чем и планировала. Я штудировала книги о светлых эльфах, занималась с Драйком, размышляла о том, как можно уговорить Ферокса… Странно, но за всё это время я не видела снов ни о Дайоне, ни о Кэтэрине. И своего отца я ни разу не видела и, наверное, это было к лучшему. Я, до сих пор, не знала, как буду с ним разговаривать, как буду смотреть на него… Мне казалось, что когда мы с ним встретимся, случится катастрофа. Ведь, он узнает, что я, вовсе, не хочу устанавливать с ним какие-либо отношения. По крайней мере, так это будет выглядеть. И я ничего не смогу ему рассказать. Поэтому, я была только рада, что наша встреча откладывается на неопределённый срок. А тем временем, приближался момент исполнения клятвы, данной Аббадону…

В тот день я с самого утра была на нервах. Я, конечно, знала, что Астарта мне поможет, так как она приняла эту помощь мне, как «равноценный обмен» за Рейфа и не исполнить это обещание она не может. Но, нервозность и волнение никуда не уходили. Для меня, просто увидеть Аббадона — это уже было сродни стрессу. А стоило мне только представить, как я буду его просить… Меня передёргивало от отвращения и, чего уж греха таить, страха.

«И как только Лилит могла себе представить, что страх перед ним, я могу превратить в желание? — размышляла я. — Меня воротит только от одной мысли, что я могу оказаться в его постели! Да я даже на Асмодея или Абигора согласна в большей степени, чем на демона бездны!».

Я до такой степени ушла в свои мысли, что не заметила, как рядом со мной материализовался Рейф. Обратила я на него внимание только тогда, когда его клыки вцепились в моё запястье.

— Совсем уже обнаглел?! — возмутилась я, вырывая руку из его «пасти».

— Ты была в такой прострации, что не воспользоваться этим было бы просто неприлично, — ухмыльнулся Рейф, а, затем, взял меня за раненую им руку. — Ну, я же, всё равно, уже укусил. Тебе жалко?

Я одарила его самым мрачным взглядом, на который только была способна. Но, руку не отобрала. В конце концов, он был прав — всё равно, уже укусил. Да я и сама была виновата — это же надо было задуматься до такой степени, чтобы не заметить присутствие этого ненормального.

— Знаешь, Рейф, я давно хотела тебя спросить, — начала я, когда гипнотизёр закончил с «трапезой». — Ты официально являешься психом или ты просто по жизни такой?

— С чего это, вдруг, ты спрашиваешь о таком, да ещё и после такого продолжительного пребывания вместе? — мужчина был несколько удивлён.

— Просто стало интересно, — пожав плечами, ответила я, про себя решив, что разговор с Рейфом — это неплохой способ отвлечься от неприятной мысли — к кому в гости мне сегодня идти.

— Ну, если, действительно, интересно… Вроде, валяется у меня где-то справка о моей психической невменяемости, — совершенно спокойно, сообщил Рейф. — А самая первая такая бумажка у меня появилась ещё в детстве, когда мать отвела меня к детскому психиатру.

— Твоя мать? — у меня как-то в голове не укладывалось, что у такого, как Рейф, могла быть мать.

— Да, моя мать. Меня же не в капусте нашли. А отвела она меня к врачу из-за того, что ей показалось, что я… излишне жесток.

— Ты препарировал лягушек и отрывал насекомым лапки и головы? — предположила я.

— О, нет. Насекомых я никогда не трогал. Так же, как и котят и щенков. Мне нравилось мучить детишек помладше. Мне нравилось пугать их, издеваться над ними… Мне нравились их крики, плач… Мне было забавно смотреть, как они смешно дрыгают своими ножками, когда ты их душишь, обездвижив, при этом, их ручонки.

— Я поняла — ты псих с детства! — подвела я итог.

— Видимо, да, — не стал спорить Рейф. — А меня, после всех этих действий, стали бояться не только мелкие детишки, но и ребята постарше, взрослые… Мать сказала, что это ненормально — получать удовольствие от такого и отвела меня к психиатру, который и поставил мне диагноз — шизофрения. Причём, наследственная.

— Наследственная? — переспросила я, с изумлением. — То есть, твоя мать…

— Не мать. Отец. У него была вялотекущая форма шизофрении. У него бывали… приступы помутнения. И, в один из этих приступов, он покончил с собой. Перерезал себе вены. Матери в тот момент дома не было, но был я. В один момент отец просто молча встал из-за стола, за которым мы с ним сидели, и ушёл в ванную. Он долго оттуда не выходил, и я зашёл проверить. Отец был мёртв. Он лежал в ванной, заполненной водой и его кровью. А мать вернулась домой только часов через шесть. Находиться шесть часов рядом с трупом своего отца… непередаваемые ощущения!

— Сколько лет тебе тогда было? — спросила я, дрогнувшим голосом (всё-таки, не получалось у меня это всё выслушивать спокойно).

— Четыре года, — ответил Рейф, затем, посмотрел на меня и, неожиданно, расхохотался. — Только не говори мне, Милена, что тебе меня жаль! Это же смешно!

— Нет, мне не жаль тебя, — сказала я. — Жалость, вообще, плохое чувство для мира демонов, но… Скорее, мне жаль не тебя, а того четырёхлетнего ребёнка, который был вынужден просидеть вместе с трупом шесть часов. Тот ребёнок вызывает у меня чувство жалости, но ты, такой, какой ты есть сейчас — нет. Хотя, наверное, тот случай и отразился на твоей психике.

— Не знаю — отразился или нет. Мать считала, что — да.

— А где сейчас твоя мать?

— Мертва. Я её убил, — заявил Рейф.

— Почему? За что? — в шоке, уставилась я на него.

— Она мне надоела. К тому же, мне надо было испробовать на ком-то способности к гипнозу, которые я в себе открыл. Поэтому, я внушил ей, что неплохо бы было прогуляться ночью, по пустырю, который облюбовали своры бродячих собак. Они и до этого нападали на людей и в этот раз не заставили себя долго ждать. Я сидел на дереве и смотрел, как собаки рвут мою мать на части. Она орала, отбивалась, пыталась звать на помощь… Но, рядом с тем пустырём никто не жил и её криков никто не услышал. Никто, кроме меня. Было так смешно смотреть на то, как она пытается спастись! — лицо Рейфа исказила безумная улыбка, от которой у меня мороз прошёл по коже.

— И ты устроил своей родной матери такую жуткую смерть только потому, что она тебе… надоела?! — я, конечно, знала, что Рейф ненормален, но чтобы до такой степени…

— Да. Потому, что она мне надоела. Она бесила меня своими нравоучениями, лекциями… Она заставляла меня принимать какие-то психотропные лекарства и ходить на эти дурацкие сеансы психотерапии. Она запирала меня дома и запрещала общаться с другими детьми (по одной простой причине, что знала, чем для детишек закончится знакомство со мной). Мать постоянно твердила, что обижать слабых — плохо. Что я не должен этого делать. В конце концов, всё это вывело меня из себя. Ты с таким осуждением смотришь на меня, Милена! — с усмешкой, сказал он. — А что, интересно, ты ожидала услышать? Душещипательную историю о мальчике, которого обижали в детстве? У которого родители были алкоголиками и постоянно избивали, в результате чего он обозлился на весь мир? Или, например, историю о ребёнке, который был изгоем в школе, и над ним издевались сверстники, и ни одна девка не позволяла ему залезть себе под юбку? Жаль тебя разочаровывать, но это всё не про меня.

— Зря я спросила тебя про всё это, — вздохнула я, отворачиваясь — единственное, о чём я сейчас сожалела, так это о том, что завела этот разговор. — Ты просто ненормальный, Рейф.

— Да, я ненормальный, — легко согласился Рейф. — Я псих и шизофреник. Но, а что насчёт тебя, Милена?

— А что насчёт меня?

— Ты считаешь себя нормальной? — Рейф схватил меня за плечи и резко развернул к себе лицом, смотря мне в глаза. — Ты, правда, думаешь, что психиатр не поставит тебе никакой диагноз, приди ты к нему? Ты забываешься в ощущении боли. Ты бьёшь зеркала, изрезая себе руки в кровь, ненавидя своё отражение. Ты начинаешь получать удовольствие от жёсткого, местами жестокого и кровавого, секса. Ты растворяешься в моём безумии, чтобы окончательно не сойти с ума самой. А если бы у тебя не было своего безумия, ты бы не смогла так легко чувствовать моё. Ты сама, Милена, не более нормальна, чем я.

— Может быть и так, — не стала я отрицать. — Но, я не такая, как ты.

— Не такая?! — в комнате, вновь, раздался смех безумца. — Не будь слепой! Мы оба, с удовольствием, убили бы друг друга, если бы была такая возможность! Хотя, я бы это сделал более… извращённым способом. Мы оба — звери, запертые в одной клетке, которые вынуждены сосуществовать друг с другом!

— Ты сосуществуешь со мной с большей радостью, чем я с тобой, — заметила я, не желая признавать того, о чём говорил гипнотизёр (хотя, где-то глубоко внутри я понимала, что в чём-то этот псих прав — я тоже уже была, отчасти, безумна).

— Потому, что мне нравиться смотреть, как ты мучаешь себя, не желая признавать своей собственной природы, — ответил Рейф. — Мне нравится самому тебя мучить своими действиями, словами… И, разумеется, мне нравится твоя кровь. Поэтому я, вполне, могу смириться с тем, что не могу разорвать тебя на части.

— И как же я ещё не плюнула на свою собственную жизнь и не прикончила тебя? — с деланым изумлением посмотрела я сама в его бирюзовые глаза.

— Потому, что тебе очень хочется жить, — ухмыльнулся Рейф, отпуская меня. — Вот и всё объяснение. Кстати, Милена, а тебе никуда сегодня не надо идти? День-то к концу подходит.

Мне, действительно, уже пора было идти. По человеческому времени, до полуночи оставалось, всего, несколько часов. А если я приду после полуночи, с Аббадона станется сказать, что клятву я не исполнила, ведь, фактически, день прошёл. Так что, откладывать больше уже было нельзя. Да и этот разговор с Рейфом… Я была рада, что он закончился. После этого разговора остался очень неприятный осадок. Надеялась ли я услышать, на самом деле, историю о тяжёлом детстве, с издевательствами и родителями алкоголиками? Да, надеялась. Мне казалось, что это просто невозможно, чтобы Рейф стал таким сам по себе. Возможно, тогда я бы, отчасти, смогла его оправдать. Скажете: «Но, ведь, его оправдывает его болезнь — шизофрения Разве, нет?». Я так не думала. Рейф был слишком умным и, иногда, очень логичным человеком, пусть и маньяком-извращенцем. Он прекрасно отдавал себе отчёт во всех своих действиях. Я, вообще, сомневалась, что он, на самом деле, болен шизофренией. Ведь, этой болезнью и справкой о ней, так здорово прикрываться, совершая преступления. Тем более, если ещё и в роду были шизофреники. Но, даже если это и не так… если Рейф, на самом деле, болен… Я, всё равно, не могла его оправдать. А его слова обо мне? Он сказал, что я такая же, как он. Это бесило и злило. Бесило, большей частью, потому, что я чувствовала, что Рейф прав если и не во всём, то в части. Безумие… оно во мне есть — я знаю. Много или не много — это уже другой вопрос. Но, оно есть и этого не изменить. Что я могла сказать в своё оправдание? Только то, что меня довели до такого состояния. Слабое оправдание, но всё же…

— Госпожа Милена, мне отвести вас к демону Аббадону? — передо мной возник Драйк, лишив меня возможности дальше размышлять о своём психическом здоровье.

— Нет, Драйк, — отказалась я. — Просто сделай мне портал в его дворец, а дальше я сама разберусь.

— Как прикажете, госпожа.

Астарту я не стала предупреждать. Я знала, что если Верховная демонесса захочет, она сразу узнает — пошла я к Аббадону или нет. Хотя я, всё равно, боялась, что она может передумать. Да, умом я понимала, что этого не будет — демоны жёстко чтят правило «равноценного обмена» и от своих слов владычица мёртвых душ не откажется, но… Мой страх говорил другое. Он говорил, что Верховная демонесса не придёт, что она не заберёт меня. И я останусь у Аббадона, который, я была уверена, придумает, что со мной сделать.

«Успокойся, Милена, — приказала я себе. — Даже если Астарта, вдруг, и не придёт, тебе, всё равно, придётся идти к Аббадону. Ты должна выполнить клятву, во чтобы то ни встало».

Драйк сделал портал, как я и приказала. Оставалось только шагнуть в него, и я окажусь у Аббадона. Всего один шаг, а казалось — пропасть. Мне было страшно. Дико страшно! И сколько бы я не обзывала сама себя последними словами — это не помогало. Аббадон… Мои страхи и ненависть во плоти. Тот, кого я, до этого дня, ненавидела больше всех (если бы не поступок Люцифера, то, до сих пор, был бы на первом месте). И тот, к кому я сейчас должна была пойти по собственной воле, надеясь лишь на то, что меня спасёт другой Верховный демон, в лице Астарты.

«От одного Верховного демона спасаемся с помощью другого, — с иронией, подумала я про себя. — Рассказать кому — не поверят!» — и я шагнула в портал.

«Мрачноватое место» — была моя первая мысль, когда я вышла из портала.

Я стояла перед дворцом Аббадона. Чувства, которые вызывал вид жилья демона бездны были, отнюдь, не радостными. Самый настоящий замок из фильмов ужасов. Чёрный, готический… Не вызывающий ни малейшего желания зайти внутрь, а скорее, наоборот.

«Хоть, желания и нет, а надо» — вздохнула я про себя, открывая дверь во дворец.

В огромном зале, видимо, замещающего холл, меня встретил слуга, который сказал, что его хозяин приказал отвести меня к нему. Я последовала за ним.

«И почему я не удивлена, что это — спальня?» — со злостью, подумала я, когда демон-слуга привёл меня к Аббадону.

М-да, спальня-то, на вид, была шикарная: большая кровать, роскошная мебель, мягкие ковры… Совсем не такого ожидаешь, когда видишь дворец Верховного демона. Но, эта обстановка радует глаз только в том случае, если вы не знаете её хозяина. А я его знала прекрасно. Я знала, что стоит Аббадону сюда кого-то привести, как вся эта шикарная мебель и всё остальное, будет испачкано кровью несчастной жертвы. Я просто не могла представить, чтобы Аббадон получал удовольствие от секса, без мучений своего партнёра. Правда, если верить Лилит, то у демонов это просто заложено в природе.

— А я уже начал думать, что ты решила не исполнять клятву, Милена, — произнёс Аббадон, довольно улыбаясь, сидящий в кресле и обнажённый по пояс.

— Ты и сам прекрасно знаешь, что я не могу стать клятвоотступницей, — резко ответила я, но, сама хорошо слышала, что в этом резком ответе, пусть и не отчётливо, слышался страх.

— Боишься меня, Милена? — от Аббадона это, разумеется, не скрылось.

— Было бы глупо отрицать очевидное, — не стала я скрывать то, что понятно было и слепому.

Аббадон встал и приблизился ко мне. Я смотрела на него снизу вверх, впиваясь ногтями в свои ладони, пытаясь подавить желание наплевать на клятву, развернуться и убежать.

«Как его можно хотеть?! — вспомнила я в тот момент Лилит. — Этот мужчина не может вызвать ничего, кроме ужаса и ненависти! Какое уж тут сексуальное желание!».

— Обожаю этот твой взгляд! — засмеялся демон. — Взгляд испуганного затравленного зверька!

Смех и слова Верховного демона меня разозлили. Разозлили настолько, что даже чувство страза притупилось. Теперь, я смотрела я на демона бездны по-другому. И судя по тому, что его улыбка превратилась в оскал, такие перемены ему не понравились.

— Что? Взгляд, полный злости, тебе не нравится, Аббадон? — поинтересовалась я.

— Что твой страх, что твоя злость… Ни одно из этих чувств тебе не поможет и не спасёт! — как рассерженная змея, прошипел Аббадон.

— Да, не спасёт. Но, страх для тебя был бы предпочтительнее, верно?

— Не торопись, Милена. Наша встреча только началась. Я ещё успею вернуть на твоё лицо эмоции ужаса и беспомощности. А теперь, не пора ли тебе сделать то, зачем ты пришла?

«Пережить одно унижение и уйти отсюда, — попыталась я сама себя утешить. — Один раз унизиться перед этим ублюдком и всё. После этого, я уверена, Астарта меня заберёт отсюда».

— Я… я прошу тебя, Аббадон… Я прошу тебя, чтобы ты… — слова давались с трудом, и я не могла заставить себя сказать то, что должна.

— Ну же, Милена. Это же так просто — попросить, чтобы тебя трахнули, — с издёвкой, произнёс Аббадон.

— Я прошу тебя овладеть мной! — на одном дыхании, выпалила я. — Всё! Я исполнила клятву, Аббадон!

— Говоришь, исполнила клятву? С чего ты это взяла?

— А, разве, где-то в клятве говорилось, что я, на самом деле, отдамся тебе? Там сказано только то, что я попрошу об этом, — заявила я, делая шаг от мужчины.

— Сама догадалась об этом или кто сильно умный подсказал? — нисколько не удивившись и не отрицая, поинтересовался Аббадон, пока не делая попыток поймать меня.

— Подсказали. А кто — не имеет значения.

— И ты думаешь, что после такого заявления можешь просто развернуться и уйти? — весело спросил Верховный демон. — Думаешь, что я тебя так просто отпущу? О нет, Милена! Хочешь ты того или нет, я тебя сегодня хорошенько трахну!

«Где же Астарта? — думала я, смотря, как Аббадон, уверенный в том, что я никуда не денусь, медленно, почти лениво, приближается. — Неужели, она меня, всё-таки, обманула?».

— Какой же ты грубиян, Аббадон! Нельзя же так с девушками! — раздался чей-то голос.

— А тебе что здесь понадобилось, Астарта?! — демон бездны совсем не был рад появлению владычицы мёртвых душ (зато, как была рада я).

— Да ничего такого, — сказала Астарта, нисколько не испугавшись злобного вида Аббадона. — Пришла Милену забрать.

— Я ослышался?! — кажется, такой свирепости в голосе демона разрушений я ещё не слышала. — Повтори-ка ещё раз — зачем ты сюда пришла?!

— Забрать Милену, — повторила Верховная демонесса. — А что? Ты имеешь что-то против?

— А по какому это праву ты решила, что можешь забрать её у меня?

— Ну, во-первых, она тебе не принадлежит. Она никому из нас не принадлежит, если уж на то пошло. Милена Кавэлли принадлежит, лишь, нашему повелителю и повелителю драконов. А во-вторых, я выполняю условия равноценного обмена. Как ты понимаешь, Аббадон, главная причина — это вторая, — закончила свой монолог Астарта.

— Мне плевать, что у вас там был за равноценный обмен, и на каких условиях! — злости в голосе Аббадона, с лёгкостью, хватило бы на то, чтобы повергнуть большую армию в состояние ужаса и бегства. — Я и сам прекрасно знаю, чьей собственностью является Милена! И, насколько мне известно, в данный момент, ни первый её хозяин, ни второй на неё не претендует! А это значит, что я могу сейчас с ней делать всё, что захочу! И ни ты, ни кто-либо другой мне в этом не помешает!

«А что, если у Астарты, действительно, ничего не получится? — закрались в мою душу сомнения. — Они оба — Верховные демоны и я, совершенно, не представляю, кто из них сильнее. А если они будут сражаться? Хотя, нет. Вот это — точно глупость полнейшая. Астарта не станет из-за меня сражаться с Аббадоном. Я не такой уж и ценный приз».

— Извини, Аббадон, но… — Верховная демонесса щёлкнула пальцами и я, как по волшебству, оказалась в её руках. — Я всегда выполняю условия своих обменов и клятв. И этот равноценный обмен, из-за тебя, исключением не станет. Мне всё равно, что ты будешь делать с ней завтра или послезавтра, но сегодня я её забираю.

Астарта шагнула в мгновенно сотворённый ею портал, потянув меня за собой. И портал захлопнулся прямо перед носом взбешённого Аббадона!

— А он сейчас сюда не заявится? — спросила я Астарту, видя, что мы находимся в её дворце и зная, что порталы можно легко отследить (по крайней мере, тем, кто владеет магией).

— Нет, не заявится. Мой дворец сейчас находится под щитом, который не позволит другим Верховным демонам прийти ко мне без приглашения. Конечно, Аббадон может сделать портал рядом с моим дворцом, а затем пройти пешком, но… Такое ему гордость не позволит — уж я-то его давно знаю.

— Хорошо, если так. В любом случае, я вам благодарна, госпожа Астарта, — я склонилась перед Верховной демонессой. — Если бы не вы, неизвестно — чем бы закончился для меня этот день.

— Я, всего лишь, исполняла условия равноценного обмена, — ответила Астарта. — Так что, больше я тебе ничего не должна, Милена.

— Полностью согласна с вами, госпожа Астарта. А теперь, я хотела бы вас покинуть.

— Ты не можешь этого сделать.

— Почему?

— А я, разве, говорила тебе, что после того, как заберу тебя от Аббадона, я позволю тебе уйти? — поинтересовалась владычица мёртвых душ.

— Нет, но… Зачем я вам ещё нужна?

— Ты нужна не мне. Ты нужна одному из своих покровителей — Абигору. Так что, я отправлю тебя к нему.

— А Абигор-то здесь, каким образом взялся? — с изумлением, спросила я. — Да и откуда он узнал, что я буду у вас?

— Я ему об этом сказала, — как ни в чём не бывало, ответила Астарта.

— Вы? Но, зачем? Вы же сами говорили, что среди демонов друзей нет.

— Здесь дело не в дружбе. Это просто была взаимовыгодная сделка. У Абигора находится одна вещь, которая мне очень была нужна. И демон войны согласился мне её отдать взамен того, что ты сегодня окажешься у него во дворце, — объяснила свой поступок демонесса.

— С чего вы, изначально-то, решили, что он согласится на такое? — не поняла я.

— Верховным демонам известно, Милена, что после последнего приказа повелителя, в отношении тебя, ты будешь, при любой возможности, запираться в своём Зиградене. И достать тебя оттуда будет довольно проблематично даже для нас, из-за особого статуса твоего города в мире демонов. Соответственно, надо пользоваться любой возможностью, пока ты в Пандемониуме.

— Я поняла, госпожа Астарта, — обречённым голосом, произнесла я.

Я понимала, что встречи с Абигором мне точно не избежать. Если с Аббадоном мне ещё крупно повезло, то на этом моё везение заканчивалось. Отказаться я не могла, перечить Астарте — тоже. Да и если воспринимать желание демоны войны — увидеться со мной — как его приказ, то тут тоже для меня была засада. Не выполнить приказ Верховного демона… Я знала, что если я это сделаю, мне будет очень плохо. Поэтому, когда открылся портал во дворец Абигора, я, без разговоров, вошла в него.

— Зачем ты хотел меня видеть, Абигор? — был первый мой вопрос, когда я увидела демона войны.

— А у самой какие догадки? — спросил демон войны, оказавшийся, как и в прошлый раз, в помещении, напоминавшем рабочий кабинет.

— Оральных ласк захотелось? — предположила я.

— Заманчивое предложение, — усмехнулся Абигор. — Может быть, потом и займёшься этим. Но, в начале, я хочу поговорить с тобой.

— Поговорить? — несказанно удивилась я. — О чём же?

— Я хочу поговорить с тобой о твоём задании, касаемо светлых эльфов, — ответил демон войны.

Этот его ответ озадачил меня ещё больше!

— И что же ты хочешь? — с осторожностью, спросила я (а интуиция уже, вовсю, кричала, что этот разговор приведёт меня к крупным неприятностям).

— Ты же понимаешь, почему именно тебе дали это задание?

— Потому, что повелитель хочет, чтобы всё выглядело так, словно демоны в этом деле не при чём, — ответила я. — Из-за этого, через меня, он хочет задействовать драконов.

— Совершенно верно. Мир демонов не участвует ни в какой войне уже двадцать тысяч лет. С тех самых пор, как мы подписали мирный договор с Небесами. И, честно говоря, этот мир мне надоел. Развязывать войны между людьми уже давно стало скучнейшим делом. Человеческая раса слишком просто и легко поддаётся на любые провокации. Им достаточно любой, самой глупой причины, чтобы они устроили бойню между собой.

— К чему ты ведёшь, Абигор?

— Мне нужна война, Милена! Мне нужны сражения! Я хочу слышать крики и мольбы о пощаде своих поверженных врагов! Того, чего я лишён уже двадцать тысяч лет!

То, с какой злостью говорил об этом Абигор… То, каким возбуждением горели его глаза… Он выглядел, до ужаса, похожим на Рейфа, когда тот хотел крови.

— Но, ты же убиваешь постоянно своих врагов. Вспомни, хотя бы, светлую эльфийку, — напомнила я ему.

— Светлая эльфийка?! — рассмеялся Абигор. — Та идиотка?! Она была не врагом, а жертвой. Жертвой, которую забавно мучить. А это совсем не то, что мне сейчас нужно. Я хочу настоящих сражений! Настоящей бойни и войны!

— Но, при чём здесь я и моё задание? — не могла понять я.

— Ты же, наверняка, будешь участвовать в нападении на светлый лес? — вместо ответа, поинтересовался демон войны. — Или, в крайнем случае, там будет кто-то из твоих чешуйчатых друзей. Так вот, я хочу, чтобы ты сделала так, чтобы эта вещь оказалась на территории светлых эльфов.

Абигор кинул мне какую-то небольшую вещь и я, машинально, её поймала. В моих руках оказался массивный медальон на тонкой и чёрной, как уголь, цепи. Сам медальон выглядел, как пятиконечная звезда с кроваво-красным камнем посередине.

— Что это? — испуганно спросила я (чтобы это ни было, но у меня возникло ощущение, что я держу в руках гадюку).

— Ничего особенного, — сказал демон войны. — Просто знак тех, кто служит лично кому-то из Верховных демонов. Знак личного слуги.

— И зачем его надо оставить на территории светлых эльфов?

— Чтобы эльфы знали, что демоны замешаны в нападении на них. В мире людей это назвали бы уликой. Медальон можешь оставить, где угодно — в траве, на дереве… Его найдут в любом случае — от него очень сильно исходит демоническая энергия, которую эльфы не переносят. А найдя демоническую вещь в светлом лесу, эльфы, тут же, сообщат об этом своим союзникам — ангелам. А те, вряд ли, будут выяснять, кто именно принёс этот медальон. Эти белокрылые ублюдки, сразу же, обвинят во всём демонов. И тогда… мирному договору между Небесами и Адом придёт конец, — закончил свою мысль Абигор.

— Ты хочешь развязать войну! — в шоке уставилась я на него.

— Верно, — кивнул Верховный демон.

— Но, это же… это будет вопреки приказу Люцифера! Повелитель не хочет войны!

— Повелитель просто тянет время. И, по мне, так слишком долго.

— Всё равно… ты хочешь, чтобы я нарушила его приказ. Не ты, а именно я! Ты знаешь, что со мной может сделать повелитель, если узнает об этом (даже не «если», а «когда»). Да я, вообще, пожалею, что на свет родилась!

— Убить он тебя, всё равно, не убьёт. Но, если ты сделаешь, как я сказал, я подарю тебе возможность увидеться со своим погибшим возлюбленным. Как думаешь, нарушение приказа Люцифера стоит того?

— Ты можешь сделать так, чтобы я встретилась с Каем?! — я не могла поверить своим ушам.

— Да, могу. Не с ним во плоти, конечно, а с его душой. Ну, так что? Встреча с любимым стоит того, чтобы, ради этого, уничтожить и так шаткое перемирие?

Я не знала, что ответить. Будь я проклята, но я не знала! Если Абигор и правда может дать мне такое счастье, как разговор с Каем… Ради этого я была согласна на многое. На пытки, истязания!.. Я была согласна сама кого-нибудь пытать или даже убить! Всё ради того, чтобы ещё, хоть один раз, увидеть Кая! Но, нарушить приказ Люцифера? Развязать войну между Небесами и Адом, от которой погибнут очень и очень многие? Способна ли я на такой ужасный и эгоистичный поступок? Да ещё и зная, что Люцифер, наверняка, будет очень зол?

— Почему я должна верить тебе, Абигор? — наконец, произнесла я. — Почему я должна верить, что ты, на самом деле, сделаешь то, о чём говоришь?

— Я могу дать тебе клятву Тьмой, — ответил Абигор, чем окончательно ввёл меня в состояние крайнего шока, ведь, такую клятву не мог нарушить даже он.

— Ты готов зайти так далеко только ради того, чтобы началась война?

— Я зайду ещё дальше, если потребуется, — спокойно сказал демон войны. — И ещё кое-что… Если ты не сделаешь то, что я сказал… Кажется, у тебя, в мире людей, осталось несколько, так называемых, друзей? По твоему испуганному лицу вижу, что осталось! — со смехом, произнёс Верховный демон. — Так вот, если ты этого не сделаешь, то головы твоих друзей украсят мой дворец. Будешь приходить любоваться ими. В этом я тоже готов поклясться Тьмой.

— Но, это же бред собачий! — не выдержала я. — Ты хочешь наказать меня за точное исполнение приказа повелителя?! Да меня, получается, в любом случае, ждёт наказание! Либо с твоей стороны, либо со стороны Люцифера!

— Ради того, чего хочешь, приходиться чем-то жертвовать. Подумай, Милена, что для тебя дороже? Жизни твоих драгоценных друзей и встреча с любимым или хлипкий мир, который, всё равно, долго не продержится?

— А если я расскажу повелителю о твоём плане?

— Рассказывай. Но, учти, что после этого он может, напрямую, запретить тебе выполнять то, о чём я тебя прошу, и тогда жизням твоих друзей придёт конец.

— Да почему ты сам-то этого не сделаешь?! Почему ты не развяжешь эту войну своими руками?!

— Потому, что мне, как раз, повелитель запретил это делать напрямую.

— Поэтому, ты хочешь сделать это чужими руками, да? Но почему именно я-то?! Прикажи это кому-нибудь из своих слуг!

— Всем чистокровным демонам дорога в светлый лес закрыта по приказу повелителя. Да и полукровкам — тоже. Только ты сможешь там оказаться в ближайшее время.

— Но это же просто самая натуральная подстава! — не удержалась я от выражения.

— Терпеть не могу, когда кто-то использует человеческий жаргон, — недовольно произнёс Абигор.

— А это по-другому и не назвать! Подстава — она подстава и есть! Ты вынуждаешь меня к неподчинению Люциферу, зная, что он за это может со мной сделать! И ты не оставляешь мне никакого выбора!

— Почему же — не оставляю? Выбора у тебя целых два — либо сделать, либо нет.

— Ага, и, при этом, ты говоришь, что убьёшь моих друзей, если я этого не сделаю! Ну, просто «замечательный» выбор! — с сарказмом сказала я.

— И, при этом, если ты это сделаешь, то увидишься с тем, кто тебе очень дорог. Так что, всё честно. Времени на «подумать» у тебя целая неделя. Решай. А сейчас, иди-ка ко мне.

Вот, что бы вы ему ответили на это? Послали бы, развернулись и ушли? Наверное, это было бы правильно. По крайней мере, с моральной точки зрения. А с точки зрения здравого смысла? Думаю, нет. И я поступила так, как велел мне здравый смысл. Я осталась с Абигором.