Танцующая со Смертью

Глава 21

Находясь в белом тумане, я молча ждала появления той, от которой теперь зависела жизнь дорогого мне оборотня. Проходили минуты, но никого не было: я все также стояла в одиночестве посреди белоснежного пространства. Хотелось закричать от безысходности, но не было сил даже на слабый шепот. Я была поражена тем, что вообще могла стоять, создавалось такое ощущение, словно кто-то тянет из меня все соки. Почему то в этот раз не было той легкости и споко йствия, сопровождавших каждое мое появление на Грани. Напротив, все тело ломило, голова кружилась, а сердце разрывалось от боли.

— С возвращением, дитя.

Медленно развернувшись, я с облегчением посмотрела на женщину, чей приход так долго ждала.

— Я… — приложив усилия, мне все же удалось заставить себя говорить. — Я пришла просить о помощи.

— Знаю, можешь не продолжать, — она понимающе улыбнулась, — но, боюсь, что от меня сейчас ничего не зависит. Я могу лишь задержать твоего оборотня на Грани, не дать на какое-то время перейти черту. Все остальное зависит только от тебя, Рианоэль.

— Но… — я упала на колени и закрыла ладонями лицо, не желая показывать ей свои слезы. Этого не может быть! — У меня нет сил. Я не смогу.

— Это кто тут не сможет? Что-то я тебя совсем не узнаю, девочка, даже не верится, что в тебе есть частичка меня.

Услышав новый столь же знакомый голос, я изумленно посмотрела на стоящую рядом со Смертью пожилую женщину. Риса?! Но как? Что она здесь делает?

— Ну что же ты так удивленно на меня смотришь, родная? — Риса усмехнулась. — Насколько я помню, с утра на мне узоров не было. Хочешь что-нибудь спросить — спрашивай, на что смогу — отвечу.

— Кто вы?

— Не в бровь, а в глаз, — женщина звонко рассмеялась, на глазах меняя свой облик и вновь становясь юной девушкой с задорной улыбкой и ласковым взглядом васильково-синих глаз, — я уже давно заметила, что из всех вопросов, ты выбираешь главный. Мое полное имя Эллириэс, я прародительница всего людского рода.

— Древняя! — я пораженно выдохнула.

— А вот с этим я могу поспорить, не такая уж я и старая!

Наблюдая за Рисой, я не могла поверить в реальность происходящего. Я находилась на Грани, мирно беседовала со Смертью и прародительницей нашей расы, а в это самое время Крил должен был бороться за свою жизнь. Так не может быть… Это же просто нереально!

— Я прошу прощения, если чем-то вас обидела, госпожа… — внезапно перед глазами потемнело, и я еле удержалась, чтобы не упасть.

— Рианоэль? — в голосе Эллириэс послышалось беспокойство. — Как ты себя чувствуешь, девочка?

— Она связана с оборотнем, — Смерть внимательно наблюдала за мной своими выцветшими глазами, — Крил находится на Грани, малышка, и лишь ты удерживаешь его перед чертой и придаешь сил. Тебе ведь плохо? Не отвечай, я знаю, что это так. Будет еще хуже, если ты не примешь решение.

— Какое? — я не понимала, о чем она говорит.

— Жить ему или умереть, — женщина усмехнулась и пожала плечами, словно это само собой разумелось.

— Это шутка? — я ошарашено на нее уставилась. — Как я могу решать его судьбу?

— Очень просто. Подумай и ты поймешь, что от тебя требуется.

Сердце медленно сковывал холод. О чем она говорит? Что я могу сделать, если сама едва стою на ногах? У меня осталась лишь моя жизнь. Жизнь… О, боги, а это выход! Жизнь!

— Ну вот, а говорила, что не можешь, — улыбнувшись, Смерть подала мне руку и помогла подняться на ноги. — Готова ли ты разделить свою судьбу с мальчиком? Подумай хорошенько перед тем, как ответить, Эль, ведь ты навеки свяжешь себя с этим оборотнем. Твой последний день станет и его последним днем тоже, его смерть умертвит и тебя. Согласна ли ты пойти на этот риск? Понимаешь ли, на какие жертвы придется пойти?

— Всегда быть около него. Не рисковать жизнью. Оставить путь странницы.

Я опустила взгляд, представляя себе ту жизнь, что ждет меня, сделай я этот выбор. Никогда не быть с тем, кого люблю. Дан… Да, я его действительно любила, но ведь этого мало. Мало для того, чтобы быть с ним счастливой, слишком мало, чтобы просить оставить свое призвание и быть со мной. Он будущий правитель, зачем ему такая, как я? Обычная Чувствующая со смешанными корнями. Тогда почему так больно? Почему так хочется выть раненным зверем при мысли, что от всего этого придется отказаться? Но ведь иначе умрет тот, кто мне столь же дорог. Я не могла допустить его смерти, не могла и не хотела. А это значит, что я сделаю все, что в моих силах, даже если это будет стоить мне любви. В конце концов, у меня будет другая, не менее счастливая судьба. А Крил… Он мне этого не простит. Не простит того, что пришлось пожертвовать собой, того, что и сам никогда не сможет познать истинной любви. Он ведь меня — любит, это я чувствовала столь же явно, как и другие эмоции умирающего парня. Вот только для меня он, прежде всего брат. Брат по духу. Возможно, я жестока, раз хотела привязать к себе того, на чувства которого никогда не смогу ответить, обрекая на муки безответной любви. Но по-другому поступить я не могла. Наверное, я эгоистка, но потерять его было выше моих сил. Лирта уже не вернуть, моего первого и верного друга, который отдал свою жизнь ради моей защиты, если же за Грань уйдет и Крил, я никогда не смогу себя простить. Интересно, получают ли боги удовольствие, наблюдая за мучениями людей? Что за игры ведутся там, куда никогда не попасть простому смертному? Надеюсь, что им также плохо, как и мне.

— Что я должна делать? — я решительно посмотрела на нахмуренных женщин. Судя по всему, им точно так же не нравилась эта ситуация.

— Доверься мне, девочка.

Ласково улыбнувшись, Смерть протянула вперед руку, держа бережно в другой, словно самое дорогое сокровище мира, небольшой тускло светящийся золотистый шар, висящий в воздухе и отбрасывающий сотни бликов. Какое-то время я завороженно смотрела на это великолепие, пока Риса деликатным покашливанием не напомнила мне, что здесь происходит. Вздрогнув, я вложила свою руку в ладонь слепой женщины и… Что случилось потом, я так и не поняла. Боль и слабость внезапно исчезли, уступив место блаженному теплу где-то глубоко в груди. Жар все нарастал, и я внезапно поняла, что залита ярким золотистым светом, исходящим, казалось бы, изнутри. Удивленно посмотрев на Эллириэс, я заметила немного грустную и понимающую улыбку прародительницы. Почему-то это прибавило мне сил и уверенности, и я даже не удивилась, когда напротив моей груди появился точно такой же светящийся шарик, что держала в руке Смерть, правда свет от него был намного ярче.

— Готова ли ты связать свою жизнь с Крилом, девочка? Сейчас у тебя есть последний шанс отказаться.

— Вы прекрасно знаете ответ на свой вопрос, госпожа. Готова.

Кивнув головой, словно и не сомневалась в ответе, женщина соединила два шара, являющихся сплетениями жизней. Внезапно появилось ощущение полета, казалось, что стоит только оттолкнуться, и можно подняться высоко в небо, где царят стихия и свобода. Где можно не думать о завтрашнем дне и просто наслаждаться тем, что дарит тебе судьба. А в следующий миг сердце сковала невыносимая тяжесть, давя и прижимая к земле, словно невидимые оковы. Ощущение длилось всего несколько секунд, после чего все прошло. А я открыла глаза, удивляясь, что вообще успела их когда-то закрыть. Вокруг ничего не изменилось, все тот же белый туман, все те же старые знакомые, пытливо наблюдающие за моей реакцией. Лишь одно стало другим: в руках Смерти играя лучами, светился яркий шар, соединивший наши с Крилом жизни и переплетший судьбы.

— Уже все? — видимо, мой голос был слишком изумленным, так как обе женщины весело и облегченно рассмеялись.

— А ты чего ожидала? — приподняв сгусток жизни, Смерть легко дунула, направляя его в мою сторону. Паря над полом, маленькое солнышко приблизилось к моей груди и внезапно исчезло, растворившись где-то в глубинах моего сердца. — Порой сложнее принять верное решение, чем воплотить его в жизнь. Не переживай, девочка, теперь все будет хорошо. Твой оборотень жив и здоров и очень переживает. Ты ведь чувствуешь это?

Заинтересовавшись словами женщины, я прислушалась к собственным ощущениям. Недоумение… Злость… Напряжение… И страх потери. Вот только ничего подобного сама я не испытывала, а это значит, что мы с Крилом действительно стали единым целым.

— Мне надо вернуться, — прикрыв глаза, я запустила руки в волосы и глубоко вздохнула. — С Крилом все в порядке, а вот Дарракши-Лан…

— За них тоже можешь не волноваться, — Эллириэс довольно улыбалась. — Наверное, мне следует тебя благодарить, за то, что исправила мою ошибку, совершенную в порыве отчаяния. Знаешь, девочка, когда в твоих жилах течет сила, способная уничтожить целый мир, подчас очень легко сорваться и наделать слишком много глупостей.

— Не понимаю…

— Не все легенды — это детские сказки, некоторые из них хранят в себе достоверные сведения давно минувших дней. Когда-то очень давно я совершила самую большую глупость за всю свою жизнь: не найдя в себе сил простить предательства любимого, я обрекла его народ на проклятие, снять которое так и не смогла. Ведь для этого нужно было простить и искренне пожелать помочь тому, чей народ причинил тебе невыносимую боль. Я оказалась слабее, чем думала. Но не ты, — вздохнув, будто признавая свое поражение, Риса подошла ко мне и заглянула в глаза, ласково обхватив мое лицо руками. — Спасибо тебе, милая, за то, что подарила мне надежду. Мне и всему миру. Знаешь, малышка, даже боги иногда не могут изменить ход событий, уповая лишь на удачу. И этой удачей для всех стала ты, дитя старого времени и двух Гильдий, не боящаяся препятствий и готовая умереть ради спасения любого живого существа. Даже собственного врага.

— Но ведь я не сделала ничего особенного!

— О, нет, не скажи, — мое внимание привлекла Смерть, держащая на руках черную, как ночь, кошку, млеющую при малейшем прикосновении. Рина? — Помнишь те зеркала в зале, где состоялся ваш последний бой с Воином? — Я погрустнела, тут же вспомнив предательство Малика, обернувшееся гибелью Лирта. — Не надо, девочка, не тревожь покой мертвых, не заставляй своего друга мучиться от мысли, что тебе без него плохо. Он достоин покоя.

— Да, конечно, вы правы, — я отступила на шаг от Рисы и опустила взгляд. Не люблю, когда кто-то видит мои слезы.

— Зато ты спасла не только зверя, но и своих ненаглядных Дарракши-Лан! — спрыгнув с рук женщины, ко мне подбежала Хранительница тайн.

— Но как? — моему удивлению не было предела. Заметив, как переглянулись друг с другом женщины, я внезапно подумала, что безумно устала от всех этих тайн и загадок. Но как все же я смогла помочь Пьющим жизнь, ничего для этого не делая?!

— Ты была готова расстаться с жизнью ради нечисти, выпустив силу в зале хранилища душ.

— Хранилища душ? Ничего не понимаю.

— Не удивительно, — Риса насмешливо фыркнула. — Тот зал, с сотнями зеркал, был не чем иным, как тюрьмой Дарракши-Лан. Каждое зеркало в нем закрепляло на себе проклятие одного Нечистого, однако выброс силы заставил их треснуть, а твое самопожертвование — разбиться на тысячи осколков. Ты рискнула ради нечисти, чей род считала своим врагом.

— Но при чем здесь Крил? — я покачала головой, совершенно не видя логики в словах прародительницы. — Он никак не связан с Пьющими жизнь, а ведь проклятие было именно на них!

— Верно, но ведь он тоже нечисть. К тому же ты пыталась защитить Нечистых и не пошла на поводу у людей, что тоже сыграло свою роль. Но главное, конечно — это желание, безумное желание помочь. Именно оно воплотилось в твоей силе и разрушило старые чары.

— Так значит, Дарракши-Лан…

— Именно, — женщины наблюдали за мной со снисходительными улыбками. — С ними все в полном порядке.

— Но почему проклятие сказалось именно сейчас? Почему не тысячелетия назад, когда оно и было наслано?

— Но ведь я не одна обладала столь выдающейся силой, милая, — Риса пожала плечами. — Все Древние были одарены способностями, о которых нынешнее поколение не может даже мечтать. Проклятие выжидало, подтачивая силы Пьющих жизнь веками, пока, наконец, не пришло его время. Дарракши-Лан очень сильны, ты знаешь это не понаслышке, поэтому требовалось время.

— Ей пора, — Смерть тронула Эллириэс за плечо, привлекая внимание.

— Да, конечно, — Риса улыбнулась. — Ну что ж, дитя, кажется, мы больше не увидимся. Я рада, что в тебе течет моя кровь.

Миг, и их поглотил белый туман, вновь оставив меня одну. Но в этот раз все было совсем по-другому. С плеч будто свалился огромный камень, позволяя наслаждаться каждым вздохом. Мы победили…

По-летнему яркое солнце ласково согревало не только тело, но и душу. Казалось, в доме не нашлось бы ни единого угла, в который еще не успели заглянуть его любопытные лучики. Подойдя к распахнутому окну, я выглянула наружу и посмотрела во двор, где среди цветов и зелени весело резвились двое самых дорогих для меня людей. Внезапно маленькая девочка с волосами цвета расплавленного золота, звонко рассмеялась и повисла на мужчине, подкидывавшем ее в воздух и тут же ловившем, не дав упасть на землю. От этой картины захватывало дух и больно сжималось сердце. Как бы мне хотелось, чтобы на его месте оказался совершенно другой… Прекрасный и загадочный, как сама ночь… С темно-синими глазами со зрачками в форме звезд. О, боги, ну когда же я перестану все время думать о нем?!

— Ма-ма!!!

Вздрогнув, я помахала из окна резвящейся во дворе Лире. Малышка… С тех пор как я вернулась от Дарракши-Лан, мы были неразлучны, и я с радостью отмечала, как горят огнем и светятся от счастья ее глаза. Мама. Она назвала меня так в первый же день после возвращения из академии, а я лишь разревелась, прижимая к себе хрупкое тельце названой дочери.

— Почему грустим? — подойдя к окну, Крил легко запрыгнул на подоконник и, перегнувшись через меня, проворно схватил со стола спелое красное яблоко, тут же откусив от него весьма внушительный кусок.

— Ах ты! — делано возмутившись, я столкнула его на улицу. — Оно было для пирога!

— До сих пор не могу поверить, что ты умеешь готовить, — раскатисто рассмеявшись, оборотень отсалютовал мне огрызком. — Причем очень даже вкусно! Не ожидал…

Не удержавшись, я запустила в него еще одним яблоком, которое брат без труда поймал, расплывшись в еще более счастливой улыбке, и убежал обратно к дожидающейся его Лирице, вручив ей добытый трофей. Да, быстро же эти двое спелись.

Улыбнувшись, я вернулась к столу и вновь занялась раскатыванием теста для любимого яблочного пирога Лиры, который я обещала испечь по случаю приезда в наш дом Грейгора. Интересно, что могло понадобиться наставнику? С тех пор как я приехала в столицу, мы с ним виделись лишь однажды и больше не общались. Мне хотелось начать совершенно новую жизнь и позабыть обо всем, что было. И обо всех. До сих пор я частенько просыпаюсь от собственных криков, раз за разом во сне переживая заново случившееся в зале под Херроуш-Вил. Раз за разом смотрю в застывшие глаза Чувствующего, чувствуя, как остатки жизни покидают его обмякшее тело. Невольно вспомнился тот день, когда я очнулась после пребывания на Грани в последний раз.

Открыв глаза, я тогда не сразу поняла, что нахожусь в замке правителя Дарракши-Лан, именно в той комнате, где остановилась сразу после приезда в их столицу. В помещении, кроме меня, никого не было, поэтому некому было мешать мне быстро привести себя в относительный порядок. Выйдя из комнаты, я легко отыскала нужный коридор и спустилась вниз, радуясь про себя, что здесь нет таких лабиринтов, как в школе, а все довольно просто. Какого же было мое удивление, когда и там мне не удалось никого обнаружить, кроме одного пожилого Дарракши-Лан, которого мое появление не просто поразило, а ошарашило. Мужчина какое-то время просто молчал, после чего посоветовал мне поторопиться, если я хочу застать казни лично. Кого казнили, мне было неизвестно, однако само это слово заставило меня почти бежать из замка.

Выбравшись, наконец, на улицу, я прошла мимо небольшой группы Пьющих жизнь, тут же замолчавших и склонившихся в знак глубокого уважения при моем приближении. На какое-то время я оторопела, а потом попросту попросила проводить меня к правителю. Как оказалось, зря. Никогда не любила видеть смерть, а уж тем более смерти сотни людей, чьи тела были повешены на высоких столбах на побережье. Прекраснейшее море и изуродованные трупы, что может быть ужаснее… Я не стала спрашивать, что здесь происходит, все и так стало ясно, едва я увидела обоих правителей стоящих вместе на обрыве и смотрящих на происходящее с холодным безразличием. Повешенные были предателями своей расы, за что и понесли наказание. Взглянув на воду, я с удивлением увидела десятки кораблей со знаками Ронуэрта ля Риддоуна, людских кораблей. А это значит, что наставника все же встретили и без моей помощи. Вот только ни самого Грейгора, ни остальных я так найти и не смогла. Неужели Риса обманула, и проклятие не снято?

— В последнее время нам всем пришлось весьма несладко, — вздрогнув, я подняла взгляд на Лиэра, обращавшегося к собравшимся. — Обе расы понесли невосполнимые потери, и мы скорбим вместе с вами. Некоторые представители обоих рас хотели стравить наши народы и развязать кровопролитную войну. Однако нельзя идти против воли богов! Посмотрите на тех, чьему духу никогда не обрести покоя, — он указал на тела. — Среди них не только люди, но и Нечистые, предавшие свою расу. Вот что бывает с теми, кто идет против своего народа.

Толпа одобряюще заревела, а я внезапно приметила стоящих поодаль друзей, и чуть было не рванула к ним, но внезапно остановилась. Гейр, Силиэр, Крил и Дан. Не хватало двоих погибших в потайном зале школы, и это словно ножом резануло по сердцу. Наблюдая за теми, с кем так много пережила за последнее время, я наткнулась на пристальный взгляд оборотня. Меня охватили чувства облегчения и радости, испытываемые парнем. Самое удивительное было то, что он знает о сплетении наших жизней, я чувствовала это, но, судя по всему, не испытывает никакого дискомфорта. И не ненавидит меня за сделаное. Внезапно взгляд парня стал крайне возмущенным, и меня накрыли волны гнева, он явно пытался наказать меня за такие мысли. Ох, Крил…

Решив все же для начала найти наставника, я подошла к нескольким знакомым мне Чувствующим, стоящим в небольшой группе высаженных на землю людей, сообщивших, что Грейгор так и не смог приехать из-за ранения. От них я узнала все подробности того, что пропустила. После моего сообщения, наставник прямиком отправился к правителю и крайне озадачил его моим рассказом. Дело в том, что никаких послов к Дарракши-Лан Ронуэрт не посылал, более того, он даже не подозревал о том, что Нечистые просили о помощи. А на вопрос, кто же тогда разговаривал с Лиэрманом, лишь недоуменно хмурился. В тот же день правитель собрал отряд проверенных годами Воинов и направился в Гильдии, повсюду находя предателей. Многие пытались сопротивляться, однако скрыться не удалось никому, дар эмпата не оставлял шанса на ошибки. Во главе всего, как и следовало ожидать, оказался глава нашей Гильдии, люто ненавидящий нечисть. Чувствующие до сих пор не могли прийти в себя от того, как много представителей нашей Гильдии висели сейчас на столбах. Слишком много, с точки зрения целителей. На мой вопрос, как они сюда попали, один из лекарей ответил, что как только все предавшие своего правителя были пойманы, Ронуэрт связался с Лиэром, решив, что наказание необходимо провести на глазах сразу двух рас, чтобы показать всем наше единство. Поэтому здесь сейчас собрались несколько представителей от каждой Гильдии людей и от каждого рода Нечистых.

Решив, что узнала достаточно информации, я поблагодарила Чувствующих, и поспешила прочь от этого места, насквозь пропитанного смертью. Долго ли я шла и вообще, куда направлялась, не знала, просто в один момент остановилась и поняла, что рядом никого нет, а передо мной успокаивающе шумит море. Подойдя к невысокому холму, я уселась на камни и глубоко вздохнула свежий, морской воздух, успокаиваясь и размышляя над полученной информацией.

— С возвращением, малышка, — раздавшийся надо мной голос, больше похожий на свист ветра, серьезно подпортил нервы. Сев и посмотрев вверх, я с удивлением узнала Привратника, принятого мною за холм. — Вот мы и встретились.

— И тебе здравствуй, Рихнер, — я поспешно поднялась. — Что ты здесь делаешь?

— А ты? — дракон хитро прищурился. — Я здесь у себя дома, Чувствующая, не забывай об этом.

— Да, — я опустила взгляд, — ты прав, это действительно твой дом. Тогда я, пожалуй, пойду.

— Разве я говорил, что хочу, чтобы ты ушла? — он фыркнул. — Лучше расскажи мне, как поживает малышка Эллириэс.

— Ты знал?! — от возмущения я даже сорвалась на крик. — Ты все знал про проклятие!

— Я этого не говорил.

— Но…

— Лучше сядь и успокойся, девочка, — мне показалось, что ящер вздохнул. — В мире слишком много тайн и загадок, а также запретов, которые ни в коем случае нельзя нарушать, иначе может произойти страшное. Все должно находиться в гармонии, милая. Я не мог открыть то, что знал, ни Дарракши-Лан, ни тебе, ни кому бы то еще. Но ведь ты и сама справилась! Расскажи…

И я рассказала. Проходили минуты, часы, а я все также сидела около дракона, изливая ему душу и понимая, что с каждым сказанным словом становится легче. А он не перебивал, лишь сидел и довольно жмурился от каждой узнанной детали. Наконец, все слова были сказаны, и я поняла, что мне больше нечего здесь делать. Я хотела лишь домой. Уйти, позабыв обо всем на свете и быть счастливой. Дан… Я не могла больше вернуться в замок. Возможно, я поступала, как самая настоящая трусиха, но прощание с ним было выше моих сил. Я знала, что не смогу уплыть, стоит лишь раз заглянуть в омуты его глаз.

— Ты поступаешь неправильно, малышка, — вздрогнув, я удивленно посмотрела на Рихнера. — Дантариэль заслуживает хотя бы пары слов.

— Иногда приходится поступать так, как нам совсем не хочется, развернувшись, я побрела обратно, надеясь уговорить какого-нибудь капитана отплыть немедленно.

— Рианоэль! — я обернулась. — Подбросить?

Да, никогда не забуду тот полет на драконе. Всем присутствующим на корабле потом долго пришлось объяснять, что им ничего не грозит. А вот Крил, ожидавший на палубе, меня изрядно удивил. Оказалось, что он уже давно почувствовал, что я собиралась уйти, ни с кем не попрощавшись, и, узнав, какой корабль собирается отплывать первым, раздобыл нам билеты. А потом все закрутилось: приезд в столицу, нагоняй от наставника, вознаграждение от правителя за помощь Дарракши-Лан, поиск подходящего дома, адрес которого не знал никто, кроме Грейгора, встреча с Лирой. Мы втроем стали одно большой семьей, зарекшись вспоминать о прошлом. Для соседей мы были супружеской парой с прекрасной дочуркой. На самом же деле, наши отношения с оборотнем давно уже были обсуждены и помечены ярлыком "братские". Я могла предложить ему лишь это, да и в самом парне после того, как я объединила наши жизни, что-то изменилось. Его чувства ко мне поменялись, словно мы действительно были лишь братом и сестрой. И это безумно радовало, давая надежду, что хоть ему повезет в любви.

— Дядя Гор! Дядя Гор!!!

Я моментально вынырнула из воспоминаний и улыбнулась, услышав крики Лиры. Малышка видела наставника лишь раз, но сразу же поразила его в самое сердце. Он даже разрешил ей называть себя просто Гором, заметив, как тяжело дается ей произносить его полное имя.

— Мама! Дядя Гор приехал!!!

Вытерев руки, я вышла на крыльцо, с улыбкой наблюдая, как довольно улыбается учитель, сажая мою дочь себе на плечи. Приметив меня, он помахал рукой и направился к дому.

— Как доехал? — улыбнувшись, я пропустила их в дом, ведя на кухню, откуда уже доносились приятные запахи. Судя по горящему взгляду обоих мужчин, они это заметили.

— Отлично, — усевшись на скамью, Грейгор спустил малышку, пристраивая ее у себя на коленях. — Я всегда прекрасно запоминаю дорогу. Кстати, вы знаете, что в столицу прибыла делегация Дарракши-Лан?

Я вздрогнула и поспешно повернулась лицом к печи, делая вид, что занимаюсь готовкой. Сердце предательски сжалось, и я почувствовала, как нахмурился стоящий в дверях Крил.

— Ну и что? — оборотень прошел внутрь и сел напротив наставника. — Нас это не касается.

— Меня просили передать тебе кое-что, малышка, — обернувшись, я с удивлением посмотрела на сложенный листок бумаги, протянутый мужчиной.

— Что это?

— Письмо.

— От кого? — я нахмурилась.

— Откуда я знаю? Я его не читал, — фыркнув, Грейгор достал из-за пазухи еще один предмет, предназначавшийся уже Лире. — А это тебе, маленькая, носи и радуйся.

— Бусики!!! — глаза ребенка зажглись восторгом.

Оставив наставника нянчиться с Лирицей, я сжала в руке письмо и вышла на улицу, желая остаться одной. Руки предательски тряслись, а сердце готово было вырваться из груди. Это не может быть он. Конечно, нет. Дантариэль никогда не простит мне побега. Ведь я отказалась от него, я… Раскрыв лист, я уставилась на единственную фразу, написанную ровным, красивым почерком, и медленно села на крыльцо, закрыв лицо, с бегущими по щекам слезами, руками. Всего лишь пара слов, способных сделать счастье безграничным. "Не отпущу".

Конец

Апрель, 2010

Казань