Танцор меча

17

Открыв глаза, я увидел две пары глаз, рассматривавших меня в упор. Они чего-то ждали. Обе пары были ярко-голубыми. Одна принадлежала Дел.

Я резко сел, но тут же вскрикнул от боли и снова рухнул на подушки.

Дел положила мне на лоб прохладную ладонь.

– Глупый, – отметила она, – лежи спокойно.

Я снова попробовал открыть глаза, когда голова перестала кружиться и боль упала до терпимого уровня. Дел была цела и невредима, и ничем не отличалась от той Северянки, которую я видел днем раньше, только длинные волосы она снова заплела в косу. На Дел был знакомый бурнус абрикосового цвета. Он оттенял теплый, золотистый цвет загоревшей кожи.

– Как ты меня нашла? – пробормотал я.

Она подалась вперед на табуретке, положила локти на колени, а подбородок на ладони.

– Мы с Алриком вернулись и долго ждали тебя. Ты не появился. Пару дней мы бродили в округе, пока Марика не сказала нам, где ты.

Я посмотрел мимо Дел на здорового Северянина, который стоял, лениво прислонившись к стене как огромный хитрый медведь.

– Что он с тобой сделал?

Медведь показал зубы.

– Мы прекрасно провели время в моем доме. Ты этого ответа от меня ждал?

Я снова попытался сесть, но руки Дел уложили меня обратно, а я был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Я обозвал Алрика довольно неприличным словом на Южном диалекте. Он ответил не менее грязным ругательством на том же языке и без акцента. Почувствовав безвыходность положения, мы уставились друг на друга.

Дел вздохнула.

– Прекратите. Сейчас не время и не место.

– Что он сделал с тобой? – не унимался я, не обращая внимания на помрачневшее лицо медведя.

– Ни-че-го, – объявила она, четко выговаривая каждый слог. – Ты думаешь, каждый мужчина хочет затащить меня в постель?

– Каждый, кто еще не мертв… и кто еще мужчина.

Дел засмеялась.

– Я полагаю, что должна поблагодарить тебя за комплимент, сомнительный он или нет. Но сейчас меня больше заботишь ты сам, – она снова потрогала мой лоб и критически осмотрела перевязанное плечо. – Так что случилось?

– Я искал тебя.

Секунду она соображала.

– Ясно, – наконец сказала она. – Это моя вина.

Я пожал плечами и тут же пожалел, что сделал это.

– Если бы ты сидела там, где я тебя оставил, я бы сейчас не валялся в кровати с ножевой раной в плече, – я покосился на Алрика. – Ты слишком легко поверила ему, баска. А если бы он оказался работорговцем?

– Алрик? – изумилась она. – Он же Северянин.

– Точно, – согласился я, – и мы оба знаем, что кто-то разыскивает тебя за твой долг, – я нахмурился. – Ты ведь тоже решила, что это он, когда увидела Алрика. А если ты не ошиблась?

Дел покачала головой.

– Нет. С этим все ясно. При получении долга крови соблюдаются определенные ритуалы. Если бы Алрик был истойя, который охотится за мной, мы бы встретились в круге.

Алрик сказал что-то на их странном Северном языке. Меня опять исключили из разговора и я стал более мрачным, чем когда-либо. Мне совсем не нравится чувствовать себя слабым и больным, от этого у меня обычно портится настроение. А от присутствия Алрика легче мне не становилось.

Северянин сказал Дел что-то, отчего она приподнялась на табуретке. Она ответила очень коротко и быстро, но фраза включала всю гамму человеческих переживаний: неверие, изумление, отрицание и еще что-то, чего я не мог понять. Что-то как… открытие. Она пристально посмотрела на меня.

Алрик повторил предложение. Дел покачала головой. Я отрыл рот, собираясь спросить ее о чем, в аиды, они спорили, но она зажала мне рот ладонью.

– Успокойся, – сказала она, – ты и так потерял достаточно крови… споры ни к чему не приведут. Мы с Алриком должны остановить это.

– Остановить что, споры или кровотечение? – поинтересовался я, когда она убрала руку.

– Возможно и то, и другое, – объявил Алрик, удовлетворенно улыбаясь.

– Как? – подозрительно спросил я.

Его улыбка стала еще шире.

– Огнем конечно. Как еще?

– Одну минуту…

– Успокойся, – потребовала Дел. – Он прав. Марика перевязала рану, но кровь все еще идет. Нужно что-то сделать, и мы попробуем то, что предложил Алрик.

– Так это было его предложение? – я замотал головой. – Баска, он меня быстро прикончит, а потом возьмет тебя себе.

– Я ему не нужна, – отрезала Дел. – У него жена и двое детей.

– Это Юг, – напомнил я. – У мужчины есть право иметь несколько жен.

– У него есть такое право? – переспросила она. – Или он просто берет их?

– Дел…

– Он Северянин, – сообщила она, хотя я это и так давно знал. – У нас считают, что жена должна быть одна.

Алрик по-медвежьи ухмыльнулся.

– Может ради Дел я изменю своим принципам.

Я свирепо уставился на него, но он только шире заулыбался. Он был большим, сильным, и, без сомнения, красивым. И уж конечно очень уверенным в себе.

Я ненавидел таких людей.

– Что вы собираетесь делать? – я был полон самых плохих предчувствий.

Алрик указал на жаровню на полу. Я увидел, что на ней уже лежал нож с костяной рукояткой. Лезвие нагревалось.

– Вот что мы собираемся делать.

Во рту у меня пересохло.

– Других способов нет?

– Нет, – Дел ответила так быстро, что я начал подозревать, не подумывала ли и сама Дел о таком варианте.

– Где Марика? – может хоть эта девочка немного меня поддержит.

– Марика усердно зарабатывает на жизнь торговлей, – живо ответила Дел. – Другой торговлей… той, которой ты очень мешаешь, заняв ее постель.

– Нож готов, – объявил Алрик тоном, в котором подозрительно проскальзывали веселые нотки.

Я посмотрел на Дел.

– Сделай это ты. Я ему не доверяю.

– Так и было задумано, – безмятежно сказала она. – Алрик будет держать тебя.

– Держать?

Она наклонилась и обернула кусок ткани вокруг рукояти ножа.

– Я думаю, что даже для Песчаного Тигра это будет болезненный опыт. И скорее всего Тигр будет орать.

– Я никогда не ору.

Дел подняла брови, явно выражая недоверие, а потом здоровые лапы Алрика надавили мне на плечи. Его правая ладонь лежала около раны, отчего я не стал относиться к нему лучше.

– Смотри, Северянин.

Его лицо нависало над моим.

– Я могу сесть на тебя.

– Да брось.

Дел протянула мне чашку акиви.

– Выпей.

– Обойдусь. Начинай.

Она криво улыбнулась.

– Глупый Тигр.

А потом она прижала раскаленное докрасна лезвие к кровоточащей ране и мне было уже безразлично, что подумает обо мне Алрик (и даже Дел). Заорал я так, что должны были перепугаться все обитатели гостиницы. Я попытался рвануться с кровати, но Северянин надавил на меня и я не смог пошевелиться. Я просто лежал, ругался, с меня тек пот, голова кружилась, а в ноздри бил запах горелого мяса.

– Тебе это нравится, – слабо обвинил я Дел сквозь стиснутые зубы.

– Нет, – сказала она. – Нет.

Может она еще что-то говорила, но я ее уже не слышал. Я кажется куда-то вышел ненадолго.

Проснулся я в странной комнате, в странном месте и в очень странном расположении духа. Я чувствовал себя легким, разъединенным и окоченевшим. Комната ничем не напоминала чулан Марики.

– Дел, – прохрипел я.

В комнату вошла женщина. Не Дел. Женщина была черноволосая и черноглазая как Марика, но в отличие от Марики, она ждала ребенка.

– Дел с детьми, – женщина говорила на Южном без акцента. – Я Лена, жена Алрика.

– Значит… он действительно женат?

– У нас двое детей и скоро будет третий, – она погладила большой живот. – Северные мужчины крепкие дьяволы, так?

Я помрачнел, удивляясь как она может болтать такой вздор, когда Дел своим присутствием в доме несомненно разрушит эту семью. Лена сама сказала, что он дьявол (а другого я и не ожидал).

– Как я?

Лена улыбнулась.

– Гораздо лучше. Алрик и Дел принесли тебя пару дней назад. С тех пор ты спал, но ты быстро поправляешься. Если легенды о Песчаном Тигре не врут, скоро ты встанешь на ноги.

Песчаный Тигр чувствовал себя дохлой кошкой, но ей об этом не сказал.

– Я позову Дел, – Лена исчезла.

Дел пришла через минуту. Она смотрела на меня настороженно и я спросил, что случилось.

– Теперь ты снова начнешь приставать к Алрику, я права?

– А что, не стоит?

В ее глазах зажглись злые огоньки.

– Ты глупо себя вел, сам знаешь. Алрик оказал нам гостеприимство в своем доме, а места здесь едва хватает для него, Лены и малышек. Ты лежишь в единственной спальне, все остальные переселились в комнату.

Я сразу почувствовал себя неуютно, чего Дел явно и добивалась.

– Скажи им, что мы уедем как только я смогу встать на ноги.

– Он знает, – Дел придвинула к кровати трехногую табуретку. – Так что с тобой случилось, Тигр? Марика не могла нам ничего рассказать.

Я покосился на повязку на правом плече и задумался, как выглядела рана после прижигания.

– Воры. Одному из них повезло, – я помолчал, – ненадолго.

– Мне жаль, – сказала Дел с раскаянием. – Мне следовало остаться в гостинице и с тобой бы ничего не случилось. Но Алрик так хотел показать мне дом, свою жену, детей. Он очень гордится ими, – она пожала плечами. – Я с Севера, а он долго не встречал никого с родины.

– А что он делает здесь?

Она улыбнулась.

– Погоня за мечтой, как у всех. Он приехал на Юг несколько лет назад как наемник. Потом встретил Лену и остался.

– Он мог увезти ее на Север.

– Мог. Но он любит Юг, – Дел слабо нахмурилась. – Не обязательно родиться на Юге, чтобы полюбить его, ты понимаешь.

Я решил провести эксперимент и приподнялся. Комната осталась на месте. Я сел, оперся спиной о стену и прижал ноющую руку к ребрам.

– Он не хочет прибавить тебя к своей коллекции жен?

Дел перестала хмуриться и заулыбалась.

– У него есть одна жена и я думаю, она будет возражать. Тигр… нет причин ревновать Алрика.

– Я не ревную. Я защищаю. Для этого ты меня и наняла.

– Понятно, – Дел встала. – Я принесу тебе поесть. Похоже, ты голоден.

Я и правда был голоден и не стал протестовать против обеда. Я прожевал хлеб и козий сыр. Об акиви Дел конечно не позаботилась и пришлось обойтись водой (от нее никакого толку). Дел смотрела как я ел и получала наглядное доказательство того, что пациент поправляется. Едва она опустилась на табуретку, в комнату прибежали дети Алрика. Я перестал жевать и изумленно уставился на обеих, пока они одновременно пытались влезть к Дел на колени.

Две девочки, темноволосые и темнокожие как их мать, получили голубые глаза отца – привлекательное сочетание. Одной года два, другой три. Малышки двигались неуверенно и неуклюже, но от этого – как щенки – казались еще симпатичнее.

Я наблюдал за Дел и девочками. Она легко управлялась с малышками, проявляя достаточно твердости. И хотя на первый взгляд такая манера поведения могла показаться грубоватой, девочки были счастливы.

Дел кажется тоже. Она рассеянно улыбалась, поправляла вьющиеся черные волосы и мне даже показалось, что на несколько минут она ушла в какой-то свой, недоступный другим мир.

Я разрушил их идиллию.

– Ты вернешься на Север когда закончишь поиски? Встретишь кого-нибудь вроде Алрика и будешь рожать ему детей?

– Я… не знаю. Я хочу сказать… я не думала об этом. Я вообще всерьез ни о чем не думала. Только как найти Джамайла.

– А если ты его не найдешь?

– Я тебе уже говорила, я не учитываю такую возможность. Я найду его.

– Но если нет, – не унимался я, – Дел… будь реалисткой. Это замечательно, что ты все силы и способности посвящаешь мести и спасению брата… но ты должна понимать, что жизнь непредсказуема. Джамайл может быть мертв… и тогда тебе придется заняться собой.

– Тогда и займусь.

– Дел…

– Я не знаю! – выкрикнула она и голубые глаза наполнились слезами.

Я застыл, глядя на то, что сотворил своим вопросом.

Дел жадно втянула воздух.

– Ты продолжаешь вбивать в меня свое, Тигр. Ты продолжаешь говорить, что я не найду его, что у меня нет даже шанса разыскать брата, потому что женщина не может выследить мальчика, украденного пять лет назад. Но ты ошибаешься. Неужели ты не понимаешь? – ее глаза впивались в мое лицо. – Не имеет значения, что я женщина. У меня есть цель. Все остальное неважно. Я знаю, что мне нужно сделать, и я сделаю это. Я должна.

– Дел, я не хотел…

– Ты хотел. Все хотят. Все мужчины, которые смотрят на меня и видят женщину с мечом, смеются, кто про себя, кто открыто, над игрой глупой женщины и подшучивают надо мной. Подшучивают, потому что им нужно только переспать со мной, а в постели им будет наплевать на мою глупость, – она откинула косу на спину. – Но это не глупость, Тигр. Это необходимость. Обязанность. Я должна найти Джамайла. Я потрачу дни, недели, даже годы, разыскивая его, потому что если не найду… – она замолчала, как будто все эмоции, которые вызвали эту речь вдруг выплеснулись, оставив в душе пустоту.

Она долго молчала, а потом продолжила:

– Потому что если я его не найду, я предам брата, себя, семью, кайдина… и меч.

Я забыл о еде. Одна за другой девочки слезли с колен Дел и убежали, напуганные яростью и отчаянием в ее голосе. Слезы катились по щекам, но она не чувствовала их.

– Человек способен на многое, Дел, и не важно, мужчина это или женщина, – осторожно пробормотал я.

– Я могу. Я должна.

– Только пусть твое желание не перерастет в одержимость.

– Одержимость! – она возмущенно посмотрела на меня. – А что бы ты сделал? Что бы ты сделал, если бы на твоих глазах убили всю твою семью? – она покачала головой. – А я ничего не могла. Я не могла им помочь, не могла бежать, не могла даже повернуть головы, пока один из всадников не схватил меня за шею и не заставил смотреть, как они убивали мужчин и насиловали женщин, моих сестер, мою мать, и смеялись. А я кричала, рыдала и клялась, что сделаю всех их евнухами, – она закрыла глаза, потом снова посмотрела на на меня. Слезы высохли, осталась только решимость. – Эти налетчики сделали меня такой, какая я есть, как Салсет сделали Песчаного Тигра.

Я поставил рядом с собой тарелку.

– Мне казалось, ты говорила, что спряталась от налетчиков.

– Нет, – ее рот стал жесткой прямой линией.

– Тогда… – я не закончил.

– Они собирались продать нас обоих, Джамайла и меня. Все остальные были мертвы, – она ссутулила плечо, свободное от меча, – но я сбежала… после того, как долго была с ними. И бросила Джамайла.

Я медленно выдохнул.

– Баска, прости. Я был к тебе несправедлив.

– Ты не принимал всерьез ни меня, ни мое дело.

– Да.

Дел кивнула.

– Я знаю, но это неважно. Я просто наняла тебя, чтобы ты провел меня через Пенджу, – она пожала плечами. – Я заключила пакт с богами. С моим мечом. И больше мне никто не нужен.

– Секрет, о котором ты говорила, – вспомнил я, – ты о нем мне рассказала?

– Это только часть его, – согласилась она, – остальное… личное.

Она встала и вышла из комнаты.

Я смотрел на противника через круг и видел длинные светлые волосы, бугристые мышцы под золотистой кожей и меч в сильных руках…

– Хорошо, – отметил знакомый голос и я вышел из задумчивости.

Я нахмурился. Алрик смотрел на меня через неровный круг, прочерченный в песке аллеи за его домом. В руках Алрика был кривой меч Вашни. Северянин уже выпрямился и расслабился.

– Что хорошо? – спросил я.

– Ты, – ответил он. – Ты быстро поправляешься, – она пожал плечами. – Это больше не нужно.

Мы практиковались уже три дня. Плечо горело как в аидах, но танцор меча учится не показывать людям свою боль, а при случае и совсем забывать о ней. Часто просто не хватает времени, чтобы вылечиться. Ты дерешься, залечиваешь раны и снова дерешься, как только возникает необходимость.

Алрик сбросил пучок травы, прикрывавшей острые грани его изогнутого меча. Босая нога стерла часть линии. Круг в пыли уже не был нужен, мы закончили тренировку.

Я оглянулся на девочек. Они сидели тихонько, в тени стены, глаза были расширены, рты прикрыты маленькими кулачками. Алрик разрешил им смотреть только при условии, что при этом они не издадут ни звука. Девочки послушались. В два и три года они вели себя достойнее чем многие взрослые.

– Мы закончили, – объявил Алрик, тем самым разрешая им уйти. Малышки вскочили и побежали к дому.

Я наклонился, поднял брошенную перевязь и Разящий скользнул в ножны. Песок скрипел под босыми ногами. Наклоняться было еще больно, но после танца эта боль казалась пустячной.

Я перекинул перевязь через плечо, разобрался с пряжками.

– А почему меч Вашни? – я кивнул на клинок Алрика. – Почему не Северный меч, как у Дел?

– Как у Дел? – бледные брови Алрика скрылись под клочковатой челкой.

– У меня никогда не было такого меча, как у Дел.

Я нахмурился, стирая ногой линию круга.

– Ты Северянин. И танцор меча… ну, тебя можно считать танцором.

Не обидевшись на мое последнее заявление, Алрик кивнул.

– Да, танцор меча и Северянин. Но мне далеко до Дел.

– Но женщина…

– Это действительно необычно, – согласился он, – но нужно начать с того, что и сама Дел необычна, – Алрик открыл флягу, сделал пару глотков и протянул ее мне в молчаливом приглашении.

Я перестал стирать круг и подошел к нему. Мы сели рядом и прислонились к стене. Стена была теплой – на Юге тень не всегда несет прохладу.

Я сделал глоток акиви.

– Я и сам всегда считал, что Дел необычна, но это не объясняет, почему ты носишь меч Вашни.

Алрик пожал плечами.

– Был бой, – сказал он. – Я против Вашни. Мерзкий тип. Ему удалось сломать мой Северный меч, – он предостерегающе поднял руку, когда я открыл рот, чтобы запротестовать. – Нет… это был не такой меч, как у Дел. Это был обычный меч и он сломался. И когда я уже видел перед своим лицом изогнутый клинок Вашни, я решил, что мне не нужен МОЙ меч, чтобы победить. Я вырвал меч из его рук… и убил его, – Алрик улыбнулся, с нежностью поглядывая на сверкающий клинок с рукоятью из человеческой бедренной кости. – Меч я оставил себе.

– Дел называет свой яватма, кровный клинок. – Алрик кивнул. – Что это такое?

Он пожал плечами и выпил еще акиви, когда я вернул ему флягу.

– Ты сам сказал, кровный клинок. Клинок, сделанный специально чтобы полить кровь, для убийства. Да, я знаю, ты возразишь, что все мечи сделаны для этого, но на Севере все по-другому, по крайней мере… если ты танцор меча, – он вернул мне флягу. – На Севере ритуалы другие, Тигр. Вот почему мы с тобой такая плохая пара – стили слишком разные. И я думаю, у нас с Дел тоже ничего бы не получилось.

– Почему?

– Потому что ее стиль и мой будут похожи. Слишком похожи, чтобы получился красивый поединок. Работа клинком, обводы, работа ног, – он пожал плечами. – Несмотря на то, что мы учились у разных кайдинов. Все Северяне знают много одинаковых приемов и ритуалов в круге. Поэтому мы плохая пара для танца.

– Но если танец будет не до смерти…

Алрик посмотрел на меня.

– Даже если бы я был ее врагом, ни за что бы не вошел с ней в круг.

Мои брови поднялись почти до волос.

– Женщина…

– Не имеет значения, – он нахмурился, рассматривая правую ногу, которой растирал пыль. – На Юге танцоры мечей имеют разные ранги. Ученик идет вверх, увеличивая ранг, пока не достигнет своего предела. У тебя, как я слышал, седьмой, – я кивнул и он продолжил. – У меня, можно считать, третий. На Севере мне бы дали ранг выше, но нас можно сравнивать только до определенного предела. Дальше это будет как сравнивать мужчину и женщину, просто невозможно, – голубые глаза сверкнули и встретились с моими зелеными. – Я хочу, чтобы ты понял, что высочайший ранг на Севере не имеет соответствия на Юге. И дело не в мастерстве, вернее не только в нем. Здесь дело в полном, абсолютном посвящении и решимости, в полной отдаче твоей воли ритуалам танца, – он покачал головой. – Трудно объяснять, Тигр. Наверное лучше просто сказать, что Дел… если она не соврала… была истойя у ан-кайдина. Я могу объяснить тебе только то, что знаю, а знаю я немного. Я никогда не поднимался так высоко, – он снова выпил. – Скорее всего она говорит правду. В противном случае, она украла этот Северный меч… а именной клинок украсть невозможно.

Именной клинок. Снова тоже самое. Опять непонятное различие.

– У моего меча тоже есть имя.

– И легенда, – улыбнулся Алрик и сунул флягу мне в руки. – Я знаю все о Разящем, почти все танцоры мечей знают. Но… это не одно и тоже. Яватма намного больше, чем просто меч. Только ан-кайдин награждает ими избранных ан-истойя, учеников, которые доказали, что достойны кровного клинка.

– А почему у тебя нет такого меча?

– Нет потому что я не смог получить достаточно высокий ранг, чтобы заслужить его, – он говорил легко и спокойно, как будто боль затихла много лет назад. Алрик, понял я, смирился со своей участью. – А вот ЧТО это такое… трудно объяснить. Больше чем меч. Меньше чем человек. На самом деле яватма не живет, но некоторые назвали бы это жизнью, – Алрик пожал плечами. – У яватмы есть отличительные черты, как у тебя и у меня. Поэтому можно сказать, что меч живой. Но по-настоящему он оживает только объединившись с ан-истойя, который, – Алрик многозначительно помолчал, – которая получила право на него, которая знает имя меча и знает песню, – Алрик пожал плечами. – Истойя, которая получила высочайший ранг от ан-кайдина больше не истойя. Это ан-истойя. Потом ан-истойя может стать кайдином, если того пожелает. Или танцором меча.

– Кайдин – ан-кайдин, – я нахмурился, обдумывая нюансы в его голосе.

– Дел всегда называла своего учителя кайдин, без приставки.

Алрик кивнул.

– Приставка – знак уважения. Кайдин, ты бы сказал шодо, означает мастер меча. Учитель. С огромным мастерством, но учитель. Кайдин – тот, кого знают все истойя, но ан-кайдин выше. Ан-кайдин – высочайший из высочайших. Я думаю, она нарочно опускала приставку, чтобы хоть так попытаться узаконить то, что произошло.

Я нахмурился.

– А что произошло?

Алрик рукой откинул волосы с лица.

– Есть… был… на всем Севере только один ан-кайдин старой школы. Новые школы вытеснили старую, но многие истойя предпочитают следовать древними путями.

– Был? – резко спросил я.

– Он был убит год назад, как я слышал. В ритуальном поединке против ан-истойя.

Такое бывает. Даже с лучшими из нас. Не всегда легко избежать кровопролития в круге, даже если танцуешь не всерьез.

Здоровый Северянин с изогнутым мечом Вашни посмотрел на Разящего.

– Мечи… на Юге другие. Но на Севере есть мечи и мечи. Именной клинок, яватма, сделан не из простой стали. Такие мечи ан-кайдин делает для лучших учеников, для тех, кто когда-нибудь сможет занять место ан-кайдина. Я был только истойя и не мог узнать больше о кровных клинках, но что это, объяснить можно примерно так: меч, утоливший жажду кровью. И правильно выбрать первую кровь очень важно, потому что меч впитывает все умение, весь жизненный опыт человека, жизнь которого он забрал.

Выбрать кровь. Я резко взглянул на него.

– Тогда… ты хочешь сказать, что ан-кайдин был убит не случайно? Что кто-то хотел получить его мастерство?

Алрик напрягся.

– Я слышал, что это было сделано умышленно.

Я подумал о Северном мече, вспомнил чужие тени в металле, ощущение холода и смерти. Как будто меч был живым. Как будто он знал меня. Как будто он хотел убить меня, как когда-то убил ан-кайдина.

Алрик потрогал рукоять меча Вашни. Где-то в подсознании у меня мелькнула мысль, а есть ли имя у меча Алрика.

– Убийство ан-кайдина, как ты можешь догадаться, карается смертью, – тихо сказал Северянин. – Вина крови не прощается.

– Конечно, – согласился я.

Он встретил мой взгляд.

– На Севере это называют кровным долгом. Убийца должен родне мужчины

– или женщины – которому он принес незаслуженную смерть. Один человек, или два, или двадцать могут поклясться получить долг.

Я кивнул, думая о мужчине, который искал Дел. Он поклялся получить кровный долг?

– Как получают этот долг?

– В круге, – ответил Алрик. – Танец до смерти.

Я снова кивнул. Не скажу, что я удивился. Я понимал, что танец был оправдан совершенным преступлением. Человек убит. Учитель сражен учеником. Потому что ученику нужно было мастерство, заключенное в мужчине, а не только то, чему учитель мог научить.

Я жадно втянул воздух и подумал, как же отчаянно Дел хотела отомстить за убийство ее родни, порабощение брата, унижение, которому она подверглась, когда попала в руки Южных налетчиков. Она хотела получить свой кровный долг. Такие обязанности выполняют невзирая на цену.

А я уже успел понять, что Дел могла добиться всего, чего хотела.

Всего.

Независимо от цены.