Там, за поворотом [СИ]

Глава 10. Производственная

О, Венеция, город влюблённых… - ору я во всю глотку песню, памятную мне по "Труффальдино из Бергамо". Конечно, все её строчки, кроме первой - плод собственной фантазии. Но мелодия прекрасно передаёт настроение - оно просто великолепно. Мы снова в суровом северном краю. Челнок с балансиром скользит под парусом по безбрежной глади разлившегося во всю ширь озера Венеция. Правит судёнышком Одноногий Лягушонок, а всё моё семейство любуется величественной панорамой: далёкими островами, редкими кучевыми облаками и лёгкой рябью водной глади.

Прохладно нынче, ветрено и солнечно, но мы хорошо одеты. И едем по крайне важному и ответственному делу. Зайду издалека. Я ведь говорил уже, что цивилизованностью полагаю способность людей объединять усилия для достижения непростых целей. И чем непроще эти самые цели, тем цивилизованность выше. Мы с вождями нашего союза в этом вопросе принципиальных разногласий не имеем, потому что я им сказал, будто духи об этом между собой толкуют, а кто же будет возражать против столь авторитетного мнения?

Первой яркой вехой на пути отработки взаимодействия Самостоятельных Родов была организация Рода Пасечников, которым мы и жильё отгрохали в верховьях большой реки, и снабдили припасом да инвентарём, включая ульи со снимающейся крышей и рамками.

Вторым шагом стало создание форпоста на границе с праттами, вздумавшими занять земли людей долин - оседлых охотников-земледельцев. Это уже внепланово вышло, чисто по импровизации. Если кто мою мысль не уловил, то разъясняю - чтобы эффективно сотрудничать и взаимодействовать надо этому целенаправленно учиться, о чем я никогда не устану повторять. Тренироваться, пробовать, экспериментировать, если хотите. Тут ведь крайне важно так поставить дело, чтобы участники затеи оказались в выигрыше, а по каждому случаю для этого требуется изрядно поломать голову, как так исхитриться, чтобы не на абстрактного дядю по имени "обчество" люди пахали, а как бы на себя.

Так вот. Сейчас настала пора учинять металлургию. А тут, севернее хребта, не так уж густы леса, чтобы изводить их на топливо. Особенно, учитывая, что печи наших керамиков жрут дрова со страшной силой и, судя по всему, дальнейший рост производства горшков в данной местности может стронуть природный баланс в ненужную сторону.

Что прикажете делать, если основывать выплавку чёрного металла южнее, категорически не хочется, потому что секрет железа следует сохранить как можно дольше. То есть заводик надо ставить подальше от глаз людских. Ответ - искать здесь уголь - тривиален. Только искать его особой надобности нет - давно уже пытливые керамики мастера Грозного Рыка нашли несколько выходов нужного минерала. Осталось эти места осмотреть и сообразить, где строиться будем. Вот и отправился я со всем семейством на экскурсию. А гидом у нас охотник на мамонтов Неудержимый Лось - он тут всё знает и покажет в лучшем виде.

- Лось! Как можно убить мамонта посреди ровной тундростепи? - этот вопрос давно меня волнует, но как-то не было случая задать его.

- Подобраться, прячась в высокой траве, - отвечает охотник. Но это действительно очень трудно, потому что животные эти смотрят сверху вниз и видят далеко. А увидев человека, или убегают, или нападают - это заранее неизвестно. Если нападают, то всегда убивают, потому что убежать от них невозможно, а спрятаться негде.

- Неужели они так быстро бегают?

- Они долго бегают, Зайка. И, довольно быстро. Но беглецу иногда удаётся заманить их на яму с кольями. А иногда не удаётся. Но чаще они, всё-таки, убегают. Бывает, что при этом тоже попадают в ловушку. Или не попадают, - тяжёлый вздох подтверждает, что дело это не верное и рискованное.

- А, если охотник уедет на нарте, которую тащит олень? Тогда мамонт его догонит?

- Не знаю, - чешет в затылке Лось. - Так никто не пробовал. Да и не станет. Если я поймаю оленя, зачем мне мамонт? Съем этого оленя и пойду ловить следующего. Научи, как это сделать? - неандерталец хитро смотрит на меня.

Ну конечно. Я же Говорящий с Духами, то есть теперь должен полностью "ответить за базар". Ну кто тянул меня за язык, и откуда вообще этот дурацкий вопрос возник в моей бестолковке? Видимо, юность прёт из молодого организма, оживляя воображение.

Но, делать нечего. Прикрываю глаза и делаю вид, что "слушаю" духов. А жены мои на три голоса заливаются: "Славное море, священный Байкал…" сменяет "По диким степям Забайкалья…". Лягушонок на румпеле блаженствует, потому что у Тычинки голосище, как у Зыкиной, у Файки - как у Матье, а Мышка звенит детским колокольчиком. До печёнок пробирают…

Лось тоже благоговеет - ясно же - жёны Великого Шамана скликают духов на совет.

- Знаешь, Лось, - наконец всё спето и дальше держать паузу не стоит, - духи намекнули мне, что олени сами станут держаться около вашего стойбища, если им это будет удобно. Вот скажи, чего им может понадобиться от людей?

- Хищников отогнать от стада, - охотник даже не задумывается. - Но для этого сначала нужно, чтобы сами олени перестали нас бояться. Стало быть необходимо перестать на них охотиться, - он некоторое время задумчиво молчит, а потом продолжает. - Надолго. Так ведь и от голода можно помереть! И то непонятно, перестанут ли они опасаться людей?

- А если их солью приманить? - ну знаю я, что все жвачные испытывают потребность в этом минерале.

- Хм! - наш проводник задумался. - Думаю, Тёплый Ветер даст нам соли для такого дела… мы ведь союзники.

- Думаю, даст, - соглашаюсь я. А девчата затягивают из "Собачьего сердца":

Суровые годы уходят,

Борьбы за единство страны!

За ними другие приходят,

Они будут тоже трудны.

Ну заменил я одно словечко в тексте, исключительно пользы для. Однако, Лось, уже поднаторевший в русском (язык, на котором общаются духи и мастера), воспринял услышанное с исключительным вниманием, уважительно посмотрев на певиц. Не иначе, уловил в их сообщении волю могущественных и мудрых существ, незримо обитающих повсюду.

Так вот с песнями, да под разговор и добрались мы до подмытого откоса, в котором чернели обнажения каменноугольного пласта. Первым на берег ступил Загря и помчался осваивать новое место. А мы привычно принялись за возведение каркаса шатра. Мы ведь, если кто ещё не забыл, обычные древние люди, занятые традиционным летним туризмом… ну и камешки посмотреть интересные.

Фая нашего манюню препоручила Мышке, а сама с удовольствием занимается естественными для андертальских женщин делами - тащит вырубленный мною шест туда, где Тычинка ровняет площадку под основание шатра. Лягушонок передаёт Лосю из лодки тюки и скатки, а тот складывает на берегу наш нехитрый бивачный скарб. Торопятся обратно наши спутники. Они своё дело сделали - доставили отдыхающих куда надо, а через пару недель подхватят нас отсюда и перебросят на следующую "точку". Ночи нынче лунные, ветер ровный, северный, так что к следующему вечеру будут на Кавайке.

Мы же спокойно устраиваемся: обкладываем камнями очаг, вяжем из ровных палок лежаки, укрепляем толстые валежины в качестве сидений. Новая "жена", которая мне на самом деле пока не жена, с любопытством поглядывает за слаженными действиями нашей сплаванной команды: Я ломаю хворост, Тычинка шурует под котлом, а Фая, взяв лук и неоперённую стрелу с лесой, отлучается на бережок, откуда возвращается с рыбкой, которую, едва почистили и нарезали, пора запускать в уху. Да, картошки у нас по-прежнему нет, но есть прихваченные с собой корневища рогоза и, о счастье, лук. Не вполне репчатый, но толстые белые утолщения на концах стеблей уже проявляют некоторую чешуйчатость. Не дорос пока свежий до полной кондиции, так что пойдёт и молодой.

Удачное выбрали местечко - ветерок отгоняет гнус, Файка кормит чадоньку грудью, я неторопливо пью вторую кружку юшки… Загря вылетает из зарослей и докладывает о приближении чужих людей. Не словами - он ведь собака. И не лаем - он подаёт голос, только, если зовёт издалека. Поза у него сейчас характерная: шерсть на загривке вздыбилась и верхняя губа приподнялась, приобнажив клыки.

Вот те раз! А ведь мы к конфликту с людьми не готовились - тут севернее хребта кроме своих уж давно никто не бывает. Правда, в этот раз мы забрались прилично на восток. Ну да в эти места "отдыхающие" из Союза регулярно наведываются, а наш пёс их всех помнить не может, но среагировал он именно на человека.

Точно! На верху откоса показались охотники. Девять человек, одетых не по союзной моде. Длинные штаны такого кроя в ходу у оседлых охотников с другой стороны хребта, как раз тех самых, из земель которых я только что вернулся. С одной стороны особых причин ссориться у нас нет, с другой - кто их знает, чего у них на уме - обычаи-то этого народа цивилизованней наших, могут, например, счесть, будто мы обосновались на их территории. Так что, взял я левой рукой крышку от чайника - она, хоть и невелика, но с ручкой - маленький такой одноразовый щит. А правой - мешалку держу. Не боевую, а обычную, кухонную. Фая с лука тетиву так и не сняла, вот его она и подтянула к себе поближе, и колчан с птичьими двузубами. А Тычинка, поскольку крапивной мялки мы в путь не прихватили, выбрала подходящую валежину из кучи дров и отломила избыточную длину, просунув конец в щель между торчащими из земли камнями.

Если смотреть со стороны, то и не приметишь военных приготовлений моего семейства. В общем, мирно мы выглядим и никого своими действиями насторожить не должны.

- Вы надолго здесь остановились? - задал вопрос подошедший ближе остальных мужчина, держащийся демонстративно уверенно. Вроде как, предводитель. По всему - на нас вышла охотничья группа, потому что без поклажи.

- Здравствуйте! - отвечаю. - Шаман Северного Союза Самостоятельных Родов Степенный Барсук рад приветствовать на бескрайних полуночных просторах охотников из долин. Проходите к костру, согрейтесь его теплом, отведайте горячего чаю. Поговорим, пока приготовится ужин.

- Здравствуй, Степенный Барсук. Я Шершавый Камень. Привёл жителей Марыды через горные кручи в поисках земель, где можно поселиться. Мы думали, что тут никто не живёт, но сегодня увидели лодку, которая привезла сюда людей.

Поэтому, говорю. Мы первыми заняли это место и просим вас его покинуть, - ага! Вот, оказывается, как формулируется вежливая просьба выметаться, о которой когда-то рассказывали мне Зелёные Лягушки.

- Я понял тебя, Шершавый Камень. И я не стану спорить. Пока же - будьте гостями у нашего костра.

- Нет, Степенный Барсук. Наши обычаи не позволяют нам принимать гостеприимство тех, кто вторгся в наши пределы.

- Мы ведь не знали, что эта земля уже занята, - продолжаю я искать способа мирно урегулировать это недоразумение. Поэтому, прошу, разреши нам погостить здесь две недели, а за это я подарю тебе большой звонкий горшок. Этот самый, - показываю на стоящий на огне керамический котёл.

Камень, исполнив ритуальную часть действа, внимательно рассматривает посудину. Предложение его явно устраивает:

- Хорошо, Степенный Барсук. Если напиток, приготовленный твоими жёнами, окажется вкусным, так и быть, оставайтесь.

Чай был вкусный. Ещё бы ему не быть таковым, когда на угощение мы извели весь запас орешков с мёдом, что прихватили с собой.

Утром я наковырял уголька, выходящего прямо на размытый паводковыми водами откос, и приступил к его изучению. У меня с собой прихвачен самогонный аппарат и весы. Сами понимаете, тут у нас далеко не антрацит, так что и жидкую фракцию нужно выделить и, взвесить сколько золы остаётся. Опять же, зола золе рознь, да и каменноугольная смола бывает разная. Ну и качество летучей фракции оценить не вредно. Вдруг - чистый бензин получится? Я ведь про углехимию знаю только то, что есть такая наука, а изучать её мне совершенно не пришлось.

- А скажи мне, Степенный Барсук, что хорошего проистекает от вашего Союза. Такого, что вы в него объединились? - передо мной сидят старцы деревни Марыда, той самой, что пришла сюда из богатых долин южных склонов гор. Они новички в этих краях, поэтому полагают необходимым порасспросить нас, тутошних, о жизни здешней непростой. Ну а потом приметили мониста со знаковыми бляшками и, слово за слово, разговор перетёк на обсуждение формальных вопросов. Ребята явно прощупывают почву, на которую невольно ступили.

- Хорошего мало, - притворно вздыхаю я. - Одни хлопоты. Вот, скажем, хозяйки собирают золу из печей и очагов, просеивают её и складывают в укромных местах. Разве пожелают ваши женщины проделывать такую грязную работу?

- Это ведь, неспроста, юноша, - улыбается старший из моих собеседников. - Не мучай нас загадками, рассказывай, зачем вы так поступаете?

- Когда золы накапливается много и, если нет огорода, который требует удобрения, золу замачивают в больших сосудах, дают отстояться, а прозрачную жидкость, называемую щёлоком, используют для мытья посуды или рук. Но чаще, эту жидкость выпаривают и, осевший порошок, поташ, отправляют в керамическую мастерскую в Горшковку. Мастера пользуются им, чтобы сделать хорошую посуду.

- Да, у вас очень хорошая посуда, - старик с удовольствием разглядывает обливную чашку, из которой пьёт чай, - он замолкает и выжидательно смотрит на меня. Мол, чего остановился? Дальше давай!

- Все кости мы собираем и тоже отправляем в Горшковку. Это нужно для изготовления вот таких котлов, - показываю я на ёмкость из неглазурованного костяного фарфора. Ту самую, что обещана в уплату за дарованное нам право пребывать здесь. - Ещё женщины собирают весь жир. Его увозят туда, где варят мыло. Также из него делают вот такие свечи, - демонстрирую стеариновый огарок. - В определённый период все подряд рвут щавель, чтобы выдавить сок и выпарить из него твёрдый осадок, нужный для получения клея, не разбухающего вводе.

Я умышленно умалчиваю о великом и значительном, чтобы дать прочувствовать собеседникам, насколько много взаимодействий на самом простом, бытовом уровне связывает отдалённо живущие посёлки и семьи. Цивилизация - это сотрудничество. Вы не забыли? Тонкое и прочное крапивное волокно, превращаемое в похожие на шелк ткани, это и поток крапивной кудели, которую треплют по обе стороны гор. И это ритмично работающий канал доставки, перекинувшийся через волок, который теперь имеет дорогу с твёрдыми покрытием, по которой нетрудно пройти с тачкой. Из чего дорога? Где тёсаный камень, а где и хорошо прилаженная плаха. Для одного колеса не так-то широко нужно замостить.

Большое, раскиданное на огромных пространствах, хозяйство, части которого действуют согласованно, наладить безумно сложно. Ведь даже примитивного телефона, и того у нас нет. А вот почта помаленьку вырисовывается. Она без служащих - действует оказиями. То есть, когда кто-то куда-то отправляется, говорит об этом старейшине, а тот смотрит, не ждет ли своего срока грамотка в те края? Медленно? Попробуйте организовать лучше! То-то. Не, ну случается, и гонца отправляют, однако, превращать всё население в курьеров и посыльных - до этого наше сообщество пока не доросло.

- А еще, когда мы уходили через горы, донёсся слух, будто ваш Союз выменял селение Гидако, чтобы укрепить его против праттов, - продолжает приставать ко мне с вопросами старец.

- Было дело, - "сознаюсь" сразу. - Вождь Дальний Бросок с лучшими охотниками Союза попытается остановить вытеснение людей долин с их территорий.

- Жалко, - мои собеседники словно хором это произнесли. - Если бы вождь Дальний Бросок пришел на год раньше, мы приняли бы его, как дорогого гостя и помогли всем, что в наших силах.

- В том-то и беда, что старейшины селений долины никак не объединятся против пришельцев, - сетую я. - Едва мы осенью разгромили пришедший со стороны низовий отряд, как они увели своих охотников по домам и не стали помогать нам строить укрепления.

Собеседники запереглядывались и отвели взоры. То есть, они, конечно, понимают моё возмущение, но и заботы коллег им близки. Я же не тороплюсь "наскакивать" а размышляю о том, получится ли этих людей включить в Союз. Они ведь совсем другие, чем мы. Меркантильность уже проросла в их обществе и впитана с молоком матери. Да что греха таить - и среди нас немало людей, не спешащих прикладывать усилия, если видимый близкий результат им неинтересен. Так или иначе, пора подумать о введении денежного обращения, позволяющего эту самую меркантильность приручить, выразив личную выгоду в осязаемых символах. Вроде игровых фишек, что ли? Нет, ну хоть разорвись! Мне ведь уголь нужно исследовать, а не разговоры глубокомысленные вести. А тут, понимаешь, тема мотивации человеческих действий прёт наружу со страшной скоростью.

Не все вопросы годятся для того, чтобы обсуждать их большой толпой. А есть и такие, по которым даже малой группой не столковаться, потому что слишком они головоломны и неоднозначны. В общем, думал я в одиночку, а уж когда придумал, тогда и потеребил сначала батюшку своего, Атакующего Горностая. И, только когда мы с ним, главным нашим торговцем, между собой всё перетёрли, тогда и Тёплого Ветра ввели в курс дела.

Ну да по порядку:

Начали мы с денежного знака. Взяли бляшку из неглазированного костяного фарфора (фиг её, кроме как у нас, где сделают), и нанесли на неё знак Союза - букву "S". Только для ясности, что это не символ принадлежности к нашему сообществу, перечеркнули его начертание двумя вертикальными линиями.

Вторым шагом чисто для себя прикинули, что эта "монета" должна быть `эквивалентна заработку одного человека за добросовестно отработанный день: то есть на такую денюжку у Противной Воды можно и переночевать, и еды купить. Сами понимаете, что не уследишь за этим, но для масштаба ориентир не вреден. Потому, что вслед за этим начнётся формирование цен исходя из соотношения спроса и предложения, найм работников, при котором тоже надо бы как-то берегов не потерять. Это, разумеется, наше внутреннее представление, посторонним абсолютно ненужное.

Третьим шагом стал пуск этой придумки в оборот. А тут мы так исхитрились: когда магазин противноводский что-то приобретал у человека, не нуждавшегося в наших товарах, то ему давали монетки и объясняли, что за эти "фишки" другому покупателю в этой лавке отдадут то, что ему понадобится. Ну а он за них уже у другого продавца покупал надобное.

Буксовала эта затея почти год - не сразу люди врубились в новшество, а потом ситуация метнулась в другую сторону - деньги наши размели, оставив папеньку с набитым под потолок складом и пустой кассой. А всё из-за дырочки для нитки, которую мы оставили. Деньги пошли на женские украшения.

Следующий бум рухнул на нас чуть позже - окрестные жители догадались затачивать кромку монеты и пользоваться ею, как ножом. Мы, понятное дело, на эти события реагировали, но, по-разному. Отверстие для подвеса в деньге оставили, а цену на маленькие керамические ножики снизили.

Про выпуск разменной монеты рассказывать не стану. Это тривиально. А вот проблема, возникшая в результате нововведения, оказалась неожиданной. Нашему сообществу не нужно столько всего, сколько оказалось приобретено. Тот же ячмень - он ведь не хранится вечно. Или меха, требующие регулярного проветривания. Зато соседи, те самые, что вместе со своими старцами, обосновались деревней на берегу озера Венеция, уступили нам угленосный район за свежеобожженные кусочки фарфора. Сами же за них у нас соль покупают и инструменты - так что, не жалко нам этого добра. Надо будет - ещё сделаем.