Там

Глава 14

Улицы Города, совершенно определенно, не принадлежат безраздельно газонокосилкам и уборочным машинам. На них происходит какая-то своя, тайная жизнь. Но каждый, кто по той или иной причине выходит на улицу, прячется от остальных.

– И чем ты собираешься заняться теперь? – спросила у Блума Мейла, убирая со стола.

– В каком смысле? – подумав какое-то время, решил все же уточнить Блум.

– Ты намерен продолжить поиски границы Города?

– У меня теперь просто не осталось выбора. Нормальная жизнь в Городе мне заказана.

– Не преувеличивай, – усмехнулась Мейла. – Тоже мне, враг общества номер один. Обзавестись новой личностью ничего не стоит. Немножко изменишь внешний облик и никакой инфор тебя не узнает.

– Ну да? – недоверчиво выгнул губы Блум.

Мейла вскинула голову и с вызовом посмотрела на Блума.

– Какой документ удостоверяет личность жителя Города? – спросила она, оперевшись одной ладонью о стол, а другую положив на бедро.

– Не знаю, – подумав, ответил Блум. – У меня вообще нет никаких документов кроме лицензии на профессиональную деятельность.

– А медицинская карта?

– Но они же находятся в сети инфора. К тому же моя куда-то запропастилась.

– Вот именно, – наклонила голову Мейла, акцентируя внимание на этом моменте. – А вместо потерянной можно завести новую, с другим именем.

– Это может сделать только тот, кто имеет доступ к архиву Медицинского департамента.

– А значит, любой практикующий врач-психокорректор, к которому ты обратишься за профессиональной помощью либо просто за советом, – Мейла развела руками, словно фокусник, демонстрирующий почтенной публике, что у него в рукавах ничего не спрятано. – Ну, что ты на это скажешь?

– Возможно, что такой номер и пройдет, – все ещё проявляя сомнения, Блум, тем не менее, не мог полностью отмести приведенные Мейлой доводы. – Но, все же, я не стал бы прибегать к нему без крайней необходимости.

– А как ты определяешь эту самую крайнюю необходимость? – поинтересовалась Мейла.

– Ну… – Блум замялся. – Скажем, когда запахнет жареным.

Мейла как-то странно глянула в его сторону.

– При чем тут жареное?

– Это такое идиоматическое выражение, – смущенно объяснил Блум, поскольку и сам толком не понимал, что означает данное сочетание слов, которое ему просто нравилось само по себе, без какой-либо связи со смыслом.

Поднявшись со стула, он надел куртку, не спеша застегнул её и, похлопав по карманам, спросил у Мейлы:

– Ты не видела, куда я положил свои очки?

– А куда ты, собственно, собрался? – удивленно вскинула брови Мейла.

– Надо, наконец, выяснить, отвязался я от инфора или нет, – с чрезвычайно деловым и озабоченным видом ответил ей Блум.

– И как ты собираешься это сделать?

– Попробую вернуться домой.

– Ты что-то забыл там? – в голосе Мейлы едва заметно прозвучала то ли досада, то ли ирония.

– Да вроде как нет, – развел руками Блум.

– Так зачем тебе туда идти? Для того, чтобы узнать следит ли все ещё за тобой инфор, достаточно показаться местному привратнику. Он точно такой же глаз инфора, как и робот, стоящий в подъезде твоего дома.

– Заодно я хочу попытаться выяснить, какие действия предпринимает инфор с тем, чтобы отыскать меня.

– У тебя, определенно, мания величия, – улыбнувшись, качнула головой Мейла. – Как будто инфору больше заняться нечем.

– А, может быть, я именно тот дестабилизирующий фактор, который выведет всю эту систему из равновесия? – улыбнулся в ответ ей Блум.

– Скромнее надо быть, господин Блум, скромнее, – с укором произнесла Мейла и, подойдя к Блуму, похлопала его ладонью по груди. – Как бы там ни было, домой пойдешь завтра. Сейчас я тебя просто не отпущу, – на улице скоро ночь наступит.

– Прости, Мейла, но если инфору известно, где я нахожусь…

– Сходи и поговори с привратником, – указала на дверь Мейла. Она и слушать не желала, что собирался сказать ей Блум. – Только, ради бога, не ломай ему сразу же руку.

– Отлично, – Блум снова хлопнул себя по карманам. – Черт, где мои очки?

Мейла посмотрела на него, как на недоумка.

– Ты что, собираешься предстать перед глазами инфора, одетым в полевую форму и с лицом, спрятанным за солнцезащитными очками?

– А что? – Блум все ещё оглядывался по сторонам, ища взглядом свои запропастившиеся куда-то очки. – Тебе не нравится моя одежда?

– Меня несколько смущает прямолинейность твоего мышления, – ответила Мейла. – В своем экстравагантном костюме ты вчера успел отметиться везде, где только мог. Теперь тебя в таком виде любой робот опознает.

– И что ты предлагаешь? Пойти поздороваться с привратником, не надевая очков? «Привет, меня зовут Стили Блум! Как поживаете?».

– Ты снова забываешь о том, что в лице инфора имеешь дело всего лишь с логической схемой, пусть даже невероятно сложной и умной. Она не может запоминать лица так, как это делаем мы, воспринимая сочетание всех внешних признаков в комплексе. Для идентификации личности обычно используются несколько параметров, которые на протяжении жизни у большинства людей остаются неизменными: цвет глаз и расстояние между ними, длина носа, ширина нижней челюсти и расстояние между скулами. Достаточно изменить хотя бы один из этих показателей, и система автоматической идентификации уже не в состоянии будет тебя опознать.

– Откуда ты все это знаешь? – удивленно посмотрел на Мейлу Блум.

– Ты забыл, что я занимаюсь искусствоведением? Лицо человека это одно из совершеннейших творений природы, без которого редко обходится какое-либо произведение искусства.

– И каким же образом ты собираешься изменить мою внешность? – поинтересовался Блум.

– Прежде всего, переоденься, – Мейла достала из стенного шкафа и кинула Блуму новые джинсы, рубашку в крупную красно-коричневую клетку и синие спортивные туфли. – Размеры мне пришлось определять на глаз, но будем надеяться, что подойдет.

– А как быть с лицом? – прижимая полученные вещи к груди, несколько растерянно спросил Блум. – Как спрятать глаза, если солнцезащитные очки сами по себе слишком заметны?

– Элементарно, Блум, – насмешливо глянула на него Мейла. – Используем цветные контактные линзы.

Это был, если и не нокаут, то уж, по крайней мере, удар, вызвавший у Блума временную потерю ориентации. Мейла явно перехватила у него инициативу. Он даже и не ожидал с её стороны столь тщательного и всесторонне продуманного подхода к делу. К делу, которое он считал безраздельно своим!.. А он ещё посмеивался про себя над её глупым увлечением. Надо же, – охота на газонокосилок!

Блум сел на стул и механически, не обращая внимание на то, что в комнате находится женщина, начал стягивать с себя одежду.

Он действовал интуитивно, а Мейла – прагматично и рационально. Ей нельзя было отказать в здравомыслии. А ему оставалось только подчиниться ей, стараясь удержать внутри себя рвущееся наружу раздражение.

Почему кто-то постоянно пытается управлять им?!..

Облачившись в одежду, которую заказала для него Мейла, Блум безропотно подставил ей свое лицо, давая возможность вставить контактные линзы, изменившие цвет его глаз с голубых на карие.

– Ну, вот теперь полный порядок, – по-мужски одобряюще похлопала его по плечу Мейла. – С таким кавалером можно и прогуляться.

– Ты собираешься пойти вместе со мной? – едва ли не с испугом посмотрел на неё Блум.

Но Мейла, как будто и не заметила, что в тоне, которым был задан вопрос, явственно прозвучало недовольство принятым ею решением. Или же не пожелала обращать на него внимания.

– А, собственно, в чем проблема? – она кокетливо положила ладонь на бедро, отставив в сторону согнутый локоток. – Для того, чтобы собраться мне потребуется всего пятнадцать минут.

– Нет, – окинув фигуру Мейлы быстрым оценивающим взглядом, непреклонно заявил Блум. – Я пойду один.

Игривое выражение лица Мейлы не изменилось, оно только застыло, как гипсовая маска.

– Почему? Я сделала что-то не так?

– При чем здесь ты? – Блум подхватил за лямки свой рюкзак и быстрой, решительной походкой направился к двери. – Мне нужно самому разобраться в собственных проблемах, – раздраженно бросил он через плечо.

– Зачем ты взял рюкзак? – негромко спросила, глядя ему в спину, Мейла. – Ты ведь собирался только поздороваться с привратником.

– Не знаю, – не оборачиваясь, ответил Блум. – На случай, если вдруг захочется пройтись.

– Ты вернешься, – совсем уже тихо произнесла женщина. И хотя в её голосе не было вопросительных интонаций, Блум коротко ответил:

– Да, – и вышел за дверь.

Он ненадолго задержался в коридоре за дверью, чтобы хотя бы в первом приближении привести в порядок свои вконец запутавшиеся мысли и чувства. Что с ним происходит, он пока не мог понять. Но едва только дверь, ведущая в квартиру Мейлы, захлопнулась у него за спиной, как он почувствовал себя значительно спокойнее и лучше во всех отношениях.

Поправив на поясе рубашку, Блум закинул рюкзак на плечо и вышел на лестничную площадку.

Едва только он увидел неподвижно замершего у двери робота-привратника, как рука его непроизвольно потянулась к рюкзаку, где был спрятан металлический прут, уже не раз доказавший свою способность открывать запертые двери.

Одернув себя, Блум быстро сбежал по короткой лестнице и уверенно направился в сторону выхода.

– Добрый день, господин! – распахнул дверь при его приближении робот-привратник.

Лицо Блума расплылось в радостной и немного самодовольной улыбке. Остановившись возле робота, он приветливо похлопал его по никелированному боку.

– Как дела, приятель?

– Простите? – не понял его робот.

– Хороший, говорю, сегодня денек! – патетично воскликнул Блум, выглянув на улицу, а затем снова посмотрев на робота.

Яркость освещенности и температура на улице ничем не отличались от тех параметров, что поддерживались в Городе изо дня в день, однако лихая радость переполняла Блума, и ему на полном серьезе казалось, что сегодняшний день, действительно, чем-то отличается от всех остальных.

– Скорее уж вечер, – деликатно и немного смущенно поправил Блума робот. – Простите, господин?..

– Штукни, – подсказал ему Блум. – Мое имя Стан Штукни.

– Простите, господин Штукни, но, насколько я могу судить, вы не являетесь жителем этого дома?

– Ну, это как сказать, – уклончиво ответил Блум.

– В списке жильцов ваше имя не значится.

– Ну так запомни его, – посоветовал Блум. – Я стану бывать здесь довольно-таки часто. А, быть может, со временем и навсегда переберусь. У меня в этом доме много друзей.

– Но я не видел, когда вы пришли.

– Надо быть внимательнее, – снисходительно заметил Блум.

Снова похлопав робота по корпусу, он переступил порог и оказался на улице.

– Вызвать вам автоэл, господин Штукни? – тут же предложил привратник.

– Будь так любезен, – не оборачиваясь, кивнул Блум. Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего, что могло бы его насторожить, Блум с наслаждением вдохнул полной грудью стерильный воздух Города. Он снова был свободен. И даже, быть может, свободнее, чем когда бы то ни было прежде. Минимальные изменения, которые по совету Мейлы он внес в свой внешний облик, превратили его в человека-невидимку. Инфор не узнавал его, а потому и не обращал на него ни малейшего внимания.

Блум был благодарен Мейле за то, что она согласилась приютить его на время, но он не собирался сразу же возвращаться к ней. То, что вначале показалось Блуму надежным и спокойным убежищем, всего за несколько часов превратилось в источник постоянной нервозности. Блум был вовсе не против того, чтобы обзавестись понимающим и всегда готовым прийти на помощь партнером, но Мейла слишком уж активно, можно даже сказать агрессивно взялась за дело. Ее натиск и напор совершенно вывели Блума из состояния равновесия Спора нет, она дала ему несколько весьма ценных советов, но это отнюдь не давало ей права указывать Блуму, что и когда он должен делать. Одно дело – насаживать на штырь безмозглых газонокосилок, и совсем другое – вести хитрую и опасную игру с инфором. Хотя Блум и вышел на улицу Города несколько позже Мейлы, но опыт у него, как сам он полагал, был куда более обширный и разносторонний. Она, видишь ли, даже придумала обвязывать голову полоской красной материи, чтобы усложнить себе задачу! Игра, да и только! Баловство детское! Ему бы её проблемы!

Блум был абсолютно уверен, хотя и не мог точно сказать почему именно, что его конфликт с инфором уже перешел в новую фазу. Теперь в этой странной схватке, происходящей на узкой полосе пространства, лежащей на пересечении реально существующего мира и недоступного человеческому пониманию мира, созданного потоками электронов, стремительно курсирующими по сети инфора, уже не было места для компромиссов. Это было смертельное противостояние, в котором каждая из сторон теперь уж стремилась не просто переиграть, а уничтожить своего противника. И самым удивительным было то, что враги не могли даже взглянуть друг другу в глаза. Они существовали в разных измерениях, а потому могли наносить друг другу только опосредованные, косвенные удары. В такой битве преимущество было у того, кто обладал наиболее точной и своевременной информацией. И до сих пор перевес был на стороне инфора. Он использовал активную наступательную тактику, а Блум был вынужден только уворачиваться от ударов. В отличие от инфора, ему не были известны слабые места противника. За исключением, пожалуй, одного, – условная граница Города, судя по всему, создавала для инфора определенные проблемы. И, тем не менее, она существовала. Следовательно, в этом инфор был бессилен, – он не мог полностью перекрыть границу, сделав её непроницаемой для людей. Оставалось только выяснить причину этого явления и понять, каким образом можно использовать его против инфора.

В конце улицы появилась красная точка, которая быстро приближалась, приобретая обтекаемую каплеобразную форму двухместного автоэла. Подъехав в Блуму, машина резко затормозила и, пронзительно скрипнув новенькими протекторами, развернулась, чтобы припарковаться правым бортом к тротуара. Сухо щелкнул запор дверцы, оказавшейся точно напротив Блума.

– Рад служить вам, господин Штукни! – действительно радостно возвестил голосовой имитатор автоэла.

– Привет! – не менее радостно ответил ему Блум. Забравшись на заднее сиденье, он захлопнул дверцу машины и удобно устроился, облокотившись на дверную ручку.

– Куда прикажете доставить вас, господин Штукни? – спросил автоэл и тут же извиняющимся тоном добавил: – Простите, но мне не удалось найти вашего имени в адресном списке жителей Города.

– Ничего страшного, – успокоил его Блум. – Я и сам пока ещё точно не знаю, где буду жить. Отвези меня для начала к дому номер двадцать четыре по этой же улице.

– Слушаюсь, – машина рванулась с места. – Если вы дадите мне более точный адрес, я смогу заблаговременно оповестить о вашем визите того, к кому вы направляетесь. Это было бы удобно во всех отношениях…

– Не беспокойся, – перебил Блум. – Я уже сделал это.

Дальнейшая поездка происходила в обоюдном молчании. Блум рассеянным взглядом скользил по проносящимся за стеклами машины домам, похожим один на другой, как строительные блоки, из которых они были собраны. Положив левую руку на спинку переднего сиденья, он слегка постукивал по ней всеми пятью пальцами, словно пробуя клавиши какого-то незнакомого, да к тому же ещё и неважно настроенного инструмента. В эти минуты Блум ни о чем не думал. В голове у него не присутствовало ни единой мысли, пусть даже в зачаточном состоянии. Он просто наслаждался тишиной и покоем. А автоэл, которому как будто передалось душевное состояние его пассажира, не приставал к нему с разговорами, подобно большинству других роботов.

Только сейчас Блум начал в какой-то степени понимать, что заставило его сбежать от Мейлы. Она подавляла его индивидуальность в той же степени, что и инфор, только действовала при этом иными средствами. Хотя и с самыми наилучшими намерениями Мейла, тем не менее, стремилась изменить Блума, приспособить под себя, сделать таким, каким она его себе представляла. А стремление Блума вырваться за пределы Города она, похоже, воспринимала всего лишь, как своего рода причуду, как одно из проявлений его эксцентричной творческой натуры.

Но это было не так. Поиск границы, отделяющей Город от всего остального мира, был для Блума вовсе не причудой и не своеобразным хобби, вроде охоты на газонокосилок, которую придумала для себя Мейла. Блум и сам не смог бы сказать, когда именно впервые возникла у него эта идея и что послужило тому причиной. Теперь ему уже казалось, что он жил с ней всегда. Только прежде она была чем-то неосознанным и едва ли не эфемерным, подобно сну, воспоминание о котором тут же превращается в серый туман, стоит только попытаться перевести его яркие образы в слова.

– Мы на месте, господин Штукни, – сообщил, остановившись у тротуара, автоэл. – Дом номер двадцать четыре.

– Отлично, – Блум открыл дверцу и, подхватив с сиденья рюкзак, вышел из машины. – Ты куда-нибудь торопишься? – обернувшись, спросил он у автоэла.

– Я? – озадаченно переспросил тот.

– Тебе нужно ещё куда-нибудь ехать? – уточнил сбой вопрос Блум.

– Других заказов у меня нет, – ответил автоэл.

– Ну, вот и отлично, – Блум похлопал машину по красной блестящей крыше. – Тогда подожди меня здесь. Скорее всего, долго я не задержусь.

– А куда мы поедем потом? – бодрым голосом поинтересовался автоэл.

Блуму даже показалось, что он услышал в нем неподдельное любопытство.

– Потом и узнаешь, – улыбнулся Блум. – Договорились?

– Конечно! Нет никаких проблем! Все отлично! Просто превосходно!..

– В таком случае, прояви терпение, – прервал Блум стремительный поток восторженных восклицаний, грозящий превратиться в полноводную бурную реку.

Непринужденно помахивая рюкзаком, который он держал за лямки, Блум направился в сторону подъезда.

Еще издали заприметив Блума, робот-привратник ожидал его, заранее распахнув дверь. Руку, сломанную накануне Блумом, ему уже успели починить. И работала она, что с радостью отметил Блум, ничуть не хуже, чем прежде. Сей факт делал значительно легче тяжкий груз воспоминаний о том, как несправедливо обошелся он с несчастным роботом.

– Добрый день… Господин?…

– Штукни, – подсказал роботу Блум, придав при этом своему лицу отстраненно-равнодушное выражение.

– Добрый день, господин Штукни! – бодро произнес всю фразу целиком привратник.

Остановившись на пороге, Блум окинул взглядом холл. Статуэтка, которую он использовал вчера как оружие, тоже стояла на прежнем месте. И, похоже было, что она ни в малейшей степени не пострадала. По крайней мере, никаких внешних повреждений Блум не заметил.

– Если вы сообщите мне, к кому направляетесь…

Придав своему взгляду холодную отрешенность от всего, что происходило и что могло произойти в любое из мгновений, отсчитываемых равномерными ударами пульса, Блум пристально посмотрел в круглый видеосенсор робота.

– Господин Штукни? – прервав свою обычную речь, удивленно произнес робот.

Идея Мейлы насчет изменения цвета глаз работала отменно, – даже в доме, где он прожил большую часть своей сознательной жизни, робот-привратник не узнал его.

– Мне нужен Стили Блум, – медленно произнес Блум. – Сообщи ему о том, что я пришел.

– Мне очень жаль, господин Штукни, – вновь обрел свою былую живость привратник. – Но я не могу этого сделать.

– Что это значит? – слегка повысив голос, Блум добавил в него ещё и интонацию недовольства. – Он живет в этом доме!

– Жил до недавнего времени, – поправил его робот.

– Он переехал? – сгорая от нетерпения, быстро спросил Блум. – Ты можешь сообщить мне его новый адрес?

– Мне очень жаль, господин Штукни, – ничего не выражающим голосом так же быстро произнес робот. – Но Стили Блум умер.

Блум от изумления даже рот открыл.

Прошло не меньше минуты, прежде чем он смог выговорить:

– Когда?

– Прошлой ночью, – ответил робот.

– И что теперь? – задал непонятный даже ему самому вопрос Блум.

– Что вы имеете в виду? – переспросил привратник.

– Ничего…

Блум тряхнул головой и, развернувшись на носках, торопливо, словно боясь, что кто-то может броситься за ним вдогонку, зашагал в ту сторону, где ожидал его автоэл.

Забравшись на заднее сиденье машины, Блум наклонился вперед, прижав горячий лоб к спинке переднего сиденья, обтянутого мягкой, кажущейся чуть прохладной эрзац-кожей.

– Куда едем? – негромко спросил автоэл.

– Дай подумать, – глухо отозвался Блум.

Умер!

Такого поворота событий Блум никак не ожидал.

Инфор решил проблему радикальным путем, попросту объявив Блума мертвым.

Нет человека – нет и проблемы…

Но ведь он есть! Он существует!..

Или же заявление о смерти Блума это только часть коварного плана инфора, поставившего перед собой цель заманить противника в ловушку? Каких ответных действий он ожидает со стороны Блума? Неужели инфор думает, что, получив известие о собственной смерти, Блум начнет орать на каждом перекрестке, доказывая, что он жив? Или обратится к самому инфору, требуя пересмотра заключения о смерти?..

Бред полнейший!

Он ведь может и вообще ничего не предпринимать. Жить, как жил. Ну и бог с тем, что инфор считает его мертвым. Ему-то самому что за дело до этого? Кто сказал, что быть мертвым хуже, чем оставаться живым, влача бессмысленное существование в Городе, контролируемом инфором?

Скорее всего, инфор не строит насчет Блума никаких хитроумных планов. Мейла верно говорила, – даже самая умная машина пользуется принципами элементарной логики и не способна к абстрактному мышлению. Потеряв Блума из виду и не обнаружив его вновь в отведенные для этого сроки, инфор автоматически стал считать его мертвым.

Немного странным казалось Блуму только то, что его медицинская карта исчезла из архива ещё до того, как сам он пересек условную границу Города. Впрочем, стараться постичь логику инфора было делом, заранее обреченным на неудачу. Понять мотивы тех или иных его действий, не имея доступа к программе, было практически невозможно.

Инфор не понимал людей так же, как и люди не могли понять творение, которое некогда они сами создали. Это был замкнутый круг, вырваться из которого, не разорвав его, было невозможно. Хотя, по логике, должны были существовать какие-то системы управления инфором. Не могли же люди, создавшие его, не предусмотреть при этом никаких форм контроля за своим детищем? Или же они настолько глубоко и безоглядно верили в то, что делали, что, как раз наоборот, проявили заботу о том, чтобы обезопасить инфор от возможности некомпетентного вмешательства в его работу?.. А, собственно, почему бы и нет? Вполне возможный вариант… Кто теперь сможет дать ответы на эти вопросы?..

– Поехали, – подняв голову, приказал автоэлу Блум.

– Куда? – спросил тот.

– Прямо и до начала улицы.

Блум не собирался долго ломать голову над загадкой инфора, поскольку понимал, что решить её собственными силами, не имея к тому же полного объема требующейся для этого информации, был не в состоянии. А, значит, единственное, что ему оставалось, – продолжать начатые поиски границы Города. Пока, как ему казалось, только на этом направлении он имел самые большие шансы на успех.

Автоэл подъехал к тротуару и, резко сбросив скорость, остановился.

На левой стороне улицы стоял, подпирая небо, дом под номером один. Напротив него находился дом под номером два. Между ними возвышалась стена с рядами слепых окон, забранных зеркальными стеклами.

Ни одной двери, ведущей в дом, перекрывший улицу, Блум не увидел. Но, поскольку окна в доме имелись, можно было предположить, что был в него и вход, да только находился он по другую сторону здания. Таким образом, попасть в дом можно было, только переместившись с помощью лифта на другой уровень. На какой именно, Блум не знал, но собирался это выяснить. Ему-то был известен способ, как можно попасть в любое здание, минуя центральный вход.

Блум вышел из машины.

Автоэл ни о чем не спросил его, но при этом не двинулся с места.

Даже если он и вознамерился шпионить за своим пассажиром, Блума это сейчас нисколько не беспокоило. По данным инфора он умер. Ну, а покойнику не пристало волноваться по какому бы то ни было поводу.

Все окна в доме, естественно, были закрыты.

Блум подошел к совершенно случайно выбранному окну, достал из рюкзака прут и пару раз стукнул железкой по раме.

Дав знать о своем присутствии, Блум сделал два шага назад, чтобы хозяин, благо у него возникнет подобное желание, мог хорошо рассмотреть его.

Подождав с минуту, Блум перешел к соседнему окну и снова стукнул прутом по краю рамы.

К величайшему удивлению Блума, на этот раз ему даже ждать не пришлось. Окно распахнулось настежь и вниз из него свесилась голова, покрытая серыми, отросшими сверх всякой меры волосами, сальными лохмами торчащими во все стороны. Лицо у хозяина окна было оплывшим и сильно помятым, словно его только что вытащили из постели, не дав даже толком проснуться. Подбородок и щеки покрывала густая щетина. Мутный взгляд водянистых глаз с белками, покрытыми частой сеткой красноватых прожилок, проплыл из стороны в сторону.

Наконец, сделав определенное усилие, человек сфокусировал взгляд на своем незваном госте. Он попытался было что-то сказать, но внезапный приступ икоты помешал ему сделать это. Человек выпрямился, постучал себя кулаком в грудь и снова глянул на Блума, с трудом выговорив при этом единственное слово:

– Чего?..

Несмотря на разделяющее их расстояние, на Блума пахнуло кислым запахом недельного перегара.

– Простите, вы не скажете мне номер вашего дома? – сделав шаг назад, спросил Блум.

Человек сосредоточенно поскреб ногтями висок, после чего отрицательно мотнул головой.

– А на какой улице он стоит?.. – предпринял новую попытку что-либо разузнать Блум. – Быть может, вам известен номер уровня?..

Ответом ему всякий раз был непреклонно-уверенный отрицательный взмах нечесаной головы.

Непонятливость тупо глазеющего на него мужика начала раздражать Блума.

– Мне нужно узнать, что за улица находится по другую сторону дома, – тщательно артикулируя слова, в надежде таким образом донести их смысл до хозяина окна, а для доходчивости ещё и жестикулируя обеими руками, медленно произнес Блум.

Конечно, можно было, не тратя времени на вусмерть пьяного дебила, попытать счастья у другого окна, однако у Блума не было никакой уверенности в том, что трезвый человек так запросто откроет окно, просто услышав на улице какой-то стук. Скорее уж, он свяжется с инфором для того, чтобы выяснить, что происходит у него за окном.

Высунувшийся из окна мужик задумчиво изучал дерево за спиной Блума.

– Ну так что? – проявляя нетерпение, спросил у него Блум.

– Чего?..

Мужик взглянул на него так, словно впервые увидел.

– Я могу войти к вам в квартиру? – спросил Блум. Мужик безразлично пожал плечами.

– Заходи…

– Мне нужен стул, чтобы забраться в окно, – обреченно произнес Блум, заранее настраиваясь на то, что придется повторить эту фразу несколько раз.

Но, как ни странно, на этот раз смысл сказанных им слов дошел до мужика довольно-таки быстро. Он сначала отшатнулся куда-то в сторону, но затем вновь возник в окне, держа за ножку табурет. Наверное, когда-то это был стул, но теперь у него отсутствовала спинка.

Бросив табурет вниз, мужик едва не угодил им в Блума.

Когда Блум поднял табурет и попытался установить его под окном, выяснилось, что у него не было ещё и одной ножки.

Кое-как пристроив табурет у стены и с трудом сохраняя равновесие, Блум взобрался на него и, подпрыгнув, навалился грудью на подоконник.

Ухватив Блума за воротник рубашки, хозяин квартиры втащил его в помещение.

Перевалившись через подоконник, Блум встал на ноги и окинул взглядом своего нового знакомого.

На вид ему можно было дать от сорока до пятидесяти лет. Из одежды на нем были только безразмерные трусы с красными маками и застегнутый на одну пуговицу темно-синий клубный пиджак с лопнувшим по шву рукавом.

Интерьер комнаты полностью соответствовал внешнему виду хозяина. Стены были заляпаны разноцветными пятнами. На полу валялись пустые коробки и кульки. Стол, покрытый грязными и местами прожженными обрывками пластика, был завален объедками и грязной одноразовой посудой. Объедки и посуда были разбросаны и по горизонтальной панели пульта инфора, а на экране, чем-то похожим на засохший соус, была написана парочка отменнейших непристойностей, имевших, по мнению того, кто это сделал, прямое отношение к смыслу жизни. Судя по всему, хозяин не испытывал ни малейшей потребности в общении с инфором.

Быстро оценив окружающую обстановку, Блум даже с тоской подумал, что здесь не грех было бы хотя бы имитаторы использовать. А помимо них ещё и ароматизатор воздуха, – несмотря на то, что в углу комнаты надсадно гудел кондиционер, в помещении стоял затхлый, отдающий чем-то кисло-тухлым дух.

– Чего?.. – глядя на Блума мутным, абсолютно ничего не понимающим и в такой же степени ничего не выражающим взглядом, тупо произнес хозяин.

– Ничего, – ответил ему Блум.

– Ну, как знаешь…

Мужик отошел в сторону и привалился плечом к стене.

– Давно пьешь? – глянув на него искоса, спросил Блум. Мужик выгнул губы так, что углы их едва не коснулись подбородка. Он ещё попытался было развести руки в стороны, но потерял равновесие и, чтобы не упасть, был вынужден прижать ладони к стене.

– Тебе интенсивную психокоррекцию не предлагала? – поинтересовался Блум.

Не глядя на него, мужик взмахнул рукой. Жест был настолько неопределенно-универсален, что толковать его можно было, как заблагорассудится.

Разговор явно не клеился.

– Ну, ладно… – махнув рукой на бестолковый разговор, Блум, в поисках выхода, направился в глубь тускло освещенного пространства.

Для того, чтобы покинуть квартиру, ему пришлось сначала пройти через грязную, заваленную какой-то рухлядью и хламом прихожую, а затем ещё и изрядно повозиться с замком, который, должно быть, открывался только один раз в жизни, – для того чтобы впустить в квартиру её безалаберного хозяина.

Коридор за дверью был точно такой же, как и в доме Мейлы, – длинный, изогнутый под прямым углом.

– Добрый вечер, господин!..

Блум только недовольно поморщился и рукой махнул на привратника, открывшего ему дверь парадного.

Робот что-то ещё крикнул ему вослед насчет возможности вызова автоэла, но Блуму было не до того. Выбежав за дверь, он быстро огляделся по сторонам.

Улица как улица. Ничем не отличается от тех, что он уже видел.

Пробежав вдоль фасада здания, Блум остановился на углу.

Указатель на стене дома, из которого он только что вышел, гласил следующее: «Дом 120. 63-я улица. Уровень З.»

– Здорово, – очень спокойно, совершенно невыразительным голосом произнес Блум.

И в ту же секунду свет вокруг него померк. В Городе наступила ночь.

Пора было возвращаться домой.

Блум снова вошел в подъезд дома, каким-то совершенно непостижимым образом находящегося одновременно на двух уровнях Города, и, миновав услужливо-назойливого, как и все его собратья, робота-привратника поднялся на площадку первого этажа.

Дверь квартиры, которую он покинул несколько минут назад, все ещё была незаперта.

Пройдя через прихожую, Блум вошел в комнату.

Хозяин квартиры сидел за столом, подперев голову рукой, и с неизбывной тоской смотрел в распахнутое окно.

Услышав шаги Блума, он вместе со стулом повернулся в его сторону.

– Чего?..

– Мне нужно обратно, – указал на окно Блум. Всклокоченный мужик посмотрел сначала на него, потом на окно. Наконец в его замутненных алкогольными парами глазах как будто мелькнула искорка разума.

– А ты, собственно?.. – мужик сосредоточенно наморщил лоб. Начав говорить, он едва не потерял нить мысли. Однако, сделав неимоверное усилие, он все же вспомнил, о чем собирался спросить. – Ты кто такой?.. А?..

– Я? – Блум на секунду задумался. – Я Стили Блум, умерший прошлой ночью.

– Серьезно?.. – мужик оглядел Блума едва ли не с восхищением; – Вообще-то… – начал было он, но задумался. – Вообще-то… – повторил он через некоторое время уже с совершенно иной интонацией. – Для покойника ты выглядишь неплохо.

– Рад это слышать, – улыбнулся Блум.

– Ты… туда?.. – мужик махнул рукой в сторону окна.

– Туда, – утвердительно кивнул Блум.

– Ну… Давай…

Блум подошел к окну, сел на подоконник и, перекинув ноги, спрыгнул на газон.

Колченогий табурет, так и оставшийся стоять у стены, Блум поднял и протянул мужику, свесившемуся в окно.

– Оставь, – махнул рукой тот. – Может кому ещё понадобится.

– Ну, ладно, – Блум поставил табурет на прежнее место. Пора было уходить, но мужик, лежа грудью на подоконнике, продолжал смотреть на Блума, словно тот ещё должен был сказать ему нечто чрезвычайно важное. Блум неуверенно потоптался на месте.

– Ты бы навел у себя порядок, что ли, – сказал он, бросив быстрый взгляд на серое, с синюшным оттенком лицо. – Закажи новую мебель…

– Зачем? – недоумевающе повел плечом мужик.

– Ну, чтобы перед гостями не было стыдно.

– Какие ещё гости?.. – мужик хлопнул глазами и утробно икнул. – Кроме тебя у меня никого не было… Да и ты в окно забрался… Говоришь, что покойник… Чудно…

– Ладно, – кивнул Блум. – Будь здоров.

– Заходи… Если что… – вяло ответил мужик.

Он все так же неподвижно лежал грудью на подоконнике, словно у него уже не оставалось сил для того, чтобы двинуться с места.

Блум вышел на тротуар.

Автоэл стоял на том же месте, где он его оставил. Подойдя к машине, Блум открыл дверцу и занял ставшее уже привычным для него место на заднем сиденье.

– Свободен?

– Конечно, господин Штукни.

– Тогда – поехали.

«Нет, это не поиск, – пустое и бессмысленное блуждание по улицам.

Ну, хорошо, допустим, мне удалось выяснить, что Шестьдесят третья улица Четвертого уровня имеет свое продолжение на Третьем и Пятом уровнях. Какой вывод можно из этого сделать?.. Не знаю… Мне ровным счетом ничего не приходит в голову.

Быть может, уровни Города чередуются не в вертикальной, а в горизонтальной плоскости? Отсюда и условные границы Города, отделяющие один уровень от другого?..

Да, но какой в этом смысл? Для чего нужно через определенные интервалы перегораживать улицы домами?..

И ещё лифты. Они ведь существуют. А, следовательно, осуществляют перемещение по вертикали. Если бы все уровни лежали в одной плоскости, то для перемещения по Городу было бы достаточно автоэлов и монорельса…

Кстати, монорельс я ещё не видел. На карте Города указано, что линия монорельса проходит по Второму уровню. Надо бы выяснить, куда с его помощью можно добраться. Конечно, вероятность того, что линия монорельса выходит за черту Города ничтожно мала, и все же…

И все же, всем моим действиям присущ слишком уж неопределенный и хаотичный характер. Я знаю, что именно хочу найти, но не имею ни малейшего представления о том, как и где это следует искать. Ни единого намека на системный подход к решению задачи. Я, по сути, просто мечусь из стороны в сторону, словно пытаюсь замести следы.

Я даже не знаю, как выглядит то, что я пытаюсь отыскать. Кто бы мог догадаться, что для того, чтобы попасть на другой уровень, достаточно вылезти в окно дома, стоящего в конце улицы? Быть может, и для того, чтобы покинуть Город, нужно всего лишь отыскать нужное окно?.. Но как его узнать? Сколько раз я уже прошел мимо того, что тщетно пытаюсь отыскать?»