Талисман для героя. Фантастика. Альтернативная история

ЦЕНТР ПСИХИЧЕСКОГО ОЗДОРОВЛЕНИЯ НАЦИИ

Очнулся я, привязанный за руки-ноги к железной койке и облаченный в серую больничную пижаму. Мутило. Во рту сухо, как с перепоя.

Блуждающим взором окинул помещение казарменного типа со множеством железных коек, поставленных в ряды, как те танки на заводе. На койках валялись и сидели люди в одинаковой серой, как и моя, униформе. Примерно два десятка обитателей этого места бродили вдоль проходов. Взгляд некоторых был сумрачен, у других же, напротив, излучал счастье. Их рот то и дело расплывался в довольной до умопомрачения улыбке. Пространство изредка наполнял истеричный хохот, дикие вопли, завывания. Кто-то по козлиному затянул «Из-за острова на стрежень» и тут же осекся. Вся эта удручающая глаз картина освещалась серым дневным светом, проникающим сквозь зарешеченные окна.

Однажды мне довелось получить впечатление о психушке в своем мире. Но не в качестве пациента. Туда я приезжал к своему компаньону по бизнесу. Он рехнулся неожиданно.

Перефразируя высказывание героя известного романа можно утверждать, что человек не просто может потерять ум, он может потерять ум внезапно.

Так и мой компаньон. Рехнулся внезапно. В один прекрасный день он объявил себя наследником престола турецкого султана. Возможно, что тут сыграл свою роль регулярный просмотр сериала «Великолепный век».

Прибывшая по срочному вызову бригада в мгновение ока упаковала «престолонаследника» и незамедлительно доставила его по месту назначения.

Мне же понадобилось срочно закрыть нашу совместную с ним контору. Для закрытия требовалась его подпись. Именно по этой причине я оказался в той психлечебнице.

В сопровождении и под присмотром двух санитаров прошел пять железных дверей.

Мой компаньон обитал в палате человек этак на сто. Меня узнал с трудом. Поначалу пытался подписать бумагу, как султан Сулейман, но после я его убедил, что для конспирации и маскировки от врагов Турецкой империи необходима его прежняя подпись. Компаньон согласился, хитро ощерился и приложил свою руку к документам, как было надо.

Я ушел, получив наяву представление о том, что такое палата для умалишенных. Она практически не отличалась от той палаты, где я оказался ныне. Разве что здесь, как символ советского мира торцевую стену палаты заполнял огромный плакат с изображением пары лиц мужского и женского полу на фоне земного шара. Их взгляд, устремленный вдаль, излучал счастье. На плакате красовалась надпись «Ленин – наше знамя! Будущее за нами!».

– Господи, воистину благи дела твои. Не убоюсь с тобою превеликим ни диавола ни демонов премерзостных, – послышался совсем рядом со мной гнусавый голос. – И да пребудет твое благо со мною во веки вечные, и сгинут силы темные, и придет царствие твое.

Я повернул голову.

Голос принадлежал здоровенному детине с бритой головой. Сидя на соседней койке, детина монотонно покачивался взад-вперед и бормотал черт знает что. Заметив, что я обратил на него внимание, ощерился в радостной улыбке и пустил слюну.

Я дернулся, пытаясь освободиться.

– И не пытайся, – детина мерзко хихикнул. – Тут крутят крепко. Воистину. Буйствовал, да?

– Позови санитаров. Пусть развяжут, – потребовал я.

– Нельзя, – детина развел руками. – Мне боженька не велит.

– Эй вы там! Развяжите меня! – заорал я в потолок, ясно осознав, что с идиотом разговаривать бесполезно.

– Будешь шуметь, так тебе еще добавят. Уснешь надолго, – ощерился сумасшедший.

– Да мне плевать! – гаркнул я. – Эй!

– Не кричите, молодой человек, – послышалось над моим ухом справа. Повернул голову. Невесть откуда моему взору явил себя седовласый дедок в белом халате. Он участливо смотрел на меня сквозь крупные круглые очки, и был похож в них на старого доброго филина.

– Рад приветствовать вас, товарищ больной, в нашем образцово-показательном Центре психического оздоровления нации имени Седьмого всемирного фестиваля молодежи и студентов! – торжественно провозгласил дедок. – Я ваш лечащий врач. Здесь вам будет гарантирован полный комплекс процедур, обеспечивающих в исчерпывающей мере становление на путь психического здоровья и полноценного развития личности социалистического человека. Выпускники нашего центра работают практически во всех сферах народного хозяйства страны. Наша Партия и Правительство провозгласили лозунг – «Коммунизм это полное психическое здоровье советских граждан». Наш центр, как вы уже наверняка успели заметить, оборудован по последнему слову техники. Он имеет три транспортных средства для оперативной доставки лиц, нуждающихся в оказании срочной и неотложной психической помощи. Это летательные аппараты вертикального взлета на реактивных двигателях. Такими новейшими аппаратами оснащаются только высшие правительственные структуры, элитные войска и еще мы – Центры психического оздоровления нации. Скажите, пожалуйста, у вас есть претензии к вашей оперативной доставке в наш Центр?

– Нет, – ответил я. – Развяжите меня. Я же не буйствовал. Да и не собираюсь.

– Очень хорошо, что у вас нет претензий! Отсутствие претензий – первый шаг к полному выздоровлению, – радостно потер ладони врач и присел на краешек кровати. – Вот мы сейчас с вами поговорим, вы ответите на мои вопросы, и только потом посмотрим, как нам с вами дальше быть. Вы согласны?

Кивнул в ответ.

Вот и славненько, – улыбнулся добродушно дедок. – А теперь скажите, как вас звать-величать, молодой человек?

– Назаров Валерий Викторович.

– Очень хорошо! А меня можете называть Феликс Эдуардович. Запомнили? Феликс Эдуардович. Скажите мне, Валерий Викторович, а где вы проживаете?

– Я проживаю… Я живу… Я… А как называется этот город?

– Красноярск, – ответил Феликс Эдуардович.

– Красноярск? Странно. А мне сказали, что это Катманду.

– Вас обманули. Назовите точный адрес вашего проживания, пожалуйста.

– Нет проблем! Россия, город Красноярск, улица Карла Маркса, дом двадцать один, квартира двести сорок два.

– Тааак, – задумчиво произнес Феликс Эдуардович. – Совпадает.

– С чем совпадает? – спросил я.

– С пропиской указанной в паспорте, который вы весьма искусно изготовили. Но видите ли в чем дело. Дом с таким адресом имеет место быть в нашем городе, но квартира… эммм.

– Что квартира? – настороженно спросил я.

– Нет такой квартиры в этом доме. Там всего двести двадцать четыре квартиры. Быть может, вы вспомните, где проживаете на самом деле?

– Видите ли, в чем дело, – промолвил я в тон словами Феликса Эдуардовича и аж слегка приподнялся, натянув привязи, в попытке пояснить ему, что со мною произошло. – Понимаете ли. Я проживаю не совсем в этом городе. Я живу в параллельном мире. А сюда попал по непонятным для меня обстоятельствам. Здесь, как я понимаю, сохранился Советский Союз, а там в моем мире он распался. И сейчас я проживаю в России. И паспорт мой российский…

– Понятно, понятно, – прервал мои объяснения врач, участливо накладывая ладонь на мою грудь и тем самым заставляя меня вновь принять горизонтальное положение. – Все очень хорошо.

– Я не сумасшедший, – убежденно произнес я.

– Конечно, – кивнул Феликс Эдуардович. – Конечно вы не сумасшедший. Вы просто устали немного. Вам надо отдохнуть. Полежите у нас с недельку – другую, примите процедуры, а там посмотрим.

– Недельку—другую? – недоуменно спросил я. – Но зачем? Мне нужно немедленно, переговорить с компетентными людьми, занимающимися непознанными явлениями.

– Обязательно переговорите, – улыбнулся врач. – Тут у нас много таких. У вас будет о чем поговорить.

– Здесь таких много? – я растерянно повел глазами по сторонам.

– Много, – радостно улыбнулся врач. – Вам здесь будет очень интересно. Не сомневайтесь.

В тот миг, когда он произнес эту фразу, я отчетливо осознал, кто я есть для этого человека. Сумасшедший пациент и только. Все эти мои объяснения для него – бред больной фантазии и не более того. На его месте я вел бы себя точно так же, выслушивая россказни так называемого путешественника по параллельным мирам. Все мои дальнейшие слова в том же духе, лишь укрепят уверенность этого Феликса в моей невменяемости. Эх, надо было с самого начала придерживаться иной тактики разговора. Сочинить вполне вменяемую историю, чтобы убедить этого психиатра в моей адекватности.

Теперь уже поздно. Для него я псих. И ничто не переубедит его в обратном. А если так, то надо не просто играть, а талантливо и вдохновенно войти роль психа. Причем психа тихого, активно идущего на поправку, чтобы доверием прониклись – к койке не вязали и лекарствами поменьше пичкали. Решено – буду вести себя смирно, а там посмотрю, что делать дальше по обстоятельствам.

– Что же вы замолчали, молодой человек? – ласково спросил Феликс Эдуардович. – Расскажите еще, что-нибудь. Например, где вы работаете.

– Здесь я нигде не работаю, – ответил я.

– Как же так? Почему вы не работаете? В нашей стране нет безработицы, – насторожился врач.

– Не помню, почему я не работаю, но я обязательно вспомню с вашей помощью.

– Очень хорошо! – обрадовался врач. А какое у вас образование? Кто вы по профессии?

– Архитектор, – гордо ответил я. – У меня высшее образование.

– Прекрасно! – кивнул врач. А кто ваши родители?

– Родители? – я наморщил лоб. – Не помню родителей, но я обязательно вспомню.

– Похоже, частичная амнезия, – пробормотал Феликс Эдуардович. – А что вы помните?

– Помню, что я из России.

– И все?

– Да, все.

– Понятно. Вам надо хорошо отдохнуть. Здесь у нас спокойно. Вы со временем все вспомните. Мы гарантируем вам полное выздоровление.

– Очень хорошо, доктор, – удовлетворенно кивнул я.

– Мы с вами поладим, – участливо произнес Феликс Эдуардович, внимательно глядя на меня. – Обещайте мне, что будете себя вести хорошо.

– Непременно, доктор.

– Вот и ладушки, – с этими словами Феликс Эдуардович ловким движением рук профессионально освободил меня от привязей. – Можете встать. Погулять по палате. Но ведите себя хорошо. Иначе мы тут применяем жесткие меры. Здесь у нас строгий порядок.

– Хорошо, доктор, – нарочито радостно произнес я, принимая сидячее положение.

– Ужин у нас в семь вечера. Уже скоро, – произнес врач, после чего поднялся с кровати и степенно удалился к выходу из палаты-казармы. Возле выхода я заметил двух дюжих санитаров в белых халатах, восседающих на стульях и обращенных своими цепкими взглядами на пространство с умалишенными.

Гулять среди психов желания не было. Вновь прилег на скрипучую кровать и устремил взгляд в потолок, отчетливо сознавая, что нашел приключений на свою задницу.

– Эй, – послышался шепот справа. Я повернул голову. На соседней койке лежал парень примерно моего возраста. Его длинные темные волосы были спутаны. Глаза одержимо блестели.

– Господи спаси, господи спаси помилуй, господи, – часто забормотал сумасшедший слева, монотонно раскачиваясь.

– Заткнись! – прикрикнул парень, резко сел и погрозил кулаком. Сосед слева замолчал, но качаться не перестал.

– Он полный идиот и юродивый! – убежденно произнес парень. – Дошел до такой жизни в поисках бога. Пытался найти его в компьютере. Разобрал его. Но бога там не нашел и рехнулся окончательно. Будем знакомы. Меня Роман зовут по фамилии Дуров. А тебя, я слышал, Валерой кличут. Я твой базар с Феликсом просек. А ведь ты правду ему рассказывал.

Я промолчал. Не было желания общаться с сумасшедшими. Но Роман бесцеремонно пересел на мою койку.

– Я человека вижу, – таинственно зашептал он. – Сам я принц и воин с далекой планеты Оум. Оказался по воле злых сил в человеческом теле. Пытался несколько раз вернуться обратно на родину через параллельные миры, но неудачно. После последнего возвращения оказался здесь.

– Понятно, – ухмыльнулся я. – Ты иди, напиши письмо в организацию объединенных наций, что ты инопланетный принц. Тебя сразу выпустят отсюда. А теперь отстань. Отдохнуть хочу.

– Некогда мне писать. А эту организацию уже давно распустили за ненадобностью, – пояснил Роман.

Я внимательно посмотрел на него. По правде сказать, мне очень хотелось узнать, как можно больше об этом мире, но только не от сумасшедшего.

– Ты думаешь, что я ненормальный? – усмехнулся Роман.

– Нет. Ты попал сюда по ошибке. Если ООН распустили, то тебе надо обязательно накатать письмо в межпланетную правозащитную организацию. Иди и пиши срочно. Могу адрес подсказать.

– А, что? В твоем мире есть такая организация? – заинтересованно спросил Роман.

– Да, есть. Можешь мне письмо передать. Когда вернусь в свой мир, обязательно опущу его в почтовый ящик, что на углу моего дома, и твое послание дойдет по адресу. Тут же прилетят инопланетяне и тебя освободят.

– Идея неплохая, – согласился Роман. – Но тебе еще надо вернуться. А я так понимаю – ты не знаешь, как это сделать.

– Ты, главное напиши, а как уже вернуться это моя забота.

– В тот день, когда ночь новолунием зиждется, спустился ко мне ангел небесный и длань свою возложил на мое плечо левое, дабы демона согнать и наставить меня на путь истинный, – монотонно завыл юродивый. – И просветлел я разумом своим да сердцем воспылал…

– Да заткнись ты, скотина! – прошипел Роман.

– Ыгы, ыгы, Воистину так, и обрящется всё во веки веков и отныне, – пробормотал псих и затих.

– Как он меня достал! – Роман обхватил голову ладонями. – Среди ночи поднимается и вот такую пургу несет. С ума можно сойти! Я вернусь отсюда на родину полным идиотом. Как я буду управлять своим государством?

– Ничего страшного, – съехидничал я. – Психи зачастую и управляют государствами.

– Нет! – Роман в ужасе округлил глаза. – Как ты можешь такое заявлять! Ты не прав! Здесь на планете Земля великим государством СССР управляют достойные и мудрые люди! Великим вождем после Сталина стал гениальный полководец Жуков Георгий Константинович! Он сделал из этой страны величайшее государство мира. Теперь СССР весь мир в кулаке держит. Вот так.

Роман сжал кулак. В темных глазах его сверкнул огонь.

– А сегодня вождь этой страны это Сергей Николаевич Жуков! – вдохновенно продолжил Роман. – Это внук Георгия Константиновича и мудрый вождь всего советского народа. Когда я вернусь на свою планету, то обязательно установлю дипломатические связи с СССР. А хочешь, я тебя возьму с собой? Вижу, что ты умный человек. Я назначу тебя своим первым советником.

– Не знаю. Надо все хорошо обдумать, – устало произнес я.

– Конечно, конечно, – закивал Роман. – Это очень серьезный шаг.

– Я протестую! Я решительно протестую против оскорбления чувств умалишенных! – неожиданно послышался истошный вопль из глубин палаты. – Я за срочное принятие закона о защите чувств и достоинства умалишенных! Я протестую!

Санитары стремительно сорвались с места и понеслись по проходу. У одного из них я успел заметить в руках объемную смирительную рубашку.

– Опять правозащитник Леха буйствует, – пояснил Роман. – Неизлечим.

– Мои братия и сестры по разуму! – забеспокоился юродивый. – Размышление есть попытка мыслей надсадных познать, то, что уму недоступно в силу помрачения полного. И тонет оный в ложном знании, как в жиже навозной, И кажется ему слепцу, что оный разумен да велик во познании своем, а на деле бельмами незрячими по сторонам крутит, да лбом твердым во стены долбится.

– Ужин! – послышался зычный вопль со стороны входной двери. Он спас меня от общения с сумасшедшими.

Я резко поднялся с кровати и направился на зов.

– Кашу не ешь! Понос прохватит! – послышалось мне вслед. – После ужина продолжим беседу.

Святый боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас! – раздались за спиной громкие возгласы другого сумасшедшего.