Тафгай 7

Глава 13

Рано утром в понедельник 5-го марта пока улицы столицы федеральной земли Бавария города Мюнхена были ещё пусты, я ехал на такси из аэропорта в знакомую мне гостиницу на Линдвурмштрассе. Странное меня одолевало чувство, как будто и не было целого наполненного передрягами года, как будто только вчера гулял по этим немецким чистеньким улицам. Однако многое во мне переменилось. Жизненная игра, в которую я по чьей-то неведомой воле угодил из 2021 года, меня помотала и обстучала будь здоров.

И посадить меня хотели, и покалечить, и убить, а буквально накануне вчерашнего матча с Бостоном, я получил странную записку, что шаман Михаил Волков арестован и ему грозит до трёх лет тюрьмы. Я ничуть не сомневался, что тот, кто эту записку в мой дом подкинул, тот и подставил немного ненормального Михаила Ефремовича, кстати, тоже путешественника во времени, но из 1985 года.

— Мистер, приехали, — окликнул меня таксист, когда автомобиль с одноименной табличкой «TAXI» затормозил около гостиницы.

Я расплатился долларами и, закинув на плечо баул с хоккейной формой и взяв в руки пару клюшек, вошёл в просторный, обделанный мрамором, вестибюль. К моему удивлению, на кожаном диванчике напротив стойки ресепшена мирно посапывал Всеволод Михайлович Бобров.

— Михалыч, игру проспишь, — я подёргал старшего тренера за плечо.

— Да? Где? Кто? — Разом вскочил на ноги Всеволод Михалыч.

— Всё сливай воду, суши вёсла, без тебя не победили, — засмеялся я.

— Чёрт, — пробурчал он. — Вышел тебя встретить, задремал. Между прочим, один раз, из-за того что я проспал на самолёт, мне это спасло жизнь.

— Как же помню. В январе 1950-го года при заходе на посадку личный «Дуглас» Василия Сталина с твоей хоккейной командой ВВС разбился.

— Да, — крякнул Бобров. — Пойдём по чашечке кофе выпьем, ресторан как раз открылся. Как дела в чемпионате? А то я последнего отчёта не читал.

— Нормально, — нехотя ответил я, когда мы вошли в только что открывшееся заведение, где выставили стеллаж с омлетом, яичницей, нарезанным душистым хлебом и прямоугольными кубиками сливочного масла.

— Что значит нормально? — Насторожился Бобров, наливая себе кофе из большого, начищенного до металлического блеска электрокипятильника.

— Вчера Бостону 4: 0 проиграли. Опять общее первое место Монреалю уступили. Вот таблица.

Я выложил на столик от руки написанный черновой вариант турнирной таблицы, который оставил для себя, когда чистовой отправил в «Советский спорт»:

Таблица после 4 марта.

Западный дивизион

______________________________очки__игры___в___н____п___шайбы

Монреаль Канадиенс (Канада)____101___65____42___14____9___272−150

Нью-Йорк Рейнджерс (США)______89____65____41___7____17___257−175

Бостон Брюинз (США)____________83____64____39___5____20___272−201

Баффало Сейбрз (США)___________76____65____33___10___22___221−178

Детройт Ред Уингз (США)_________75____65____32___11___22___218−197

Торонто Мейпл Лифс (Канада)____49____63____21____7___35___195–221

Ванкувер Кэнакс (Канада)________41____67____17____7___43___195–301

Нью-Йорк Айлендерс (США)______21____67____8_____5___54___139–304

Восточный дивизион

_____________________________очки__игры_____в___н___п____шайбы

Чикаго Блэкхокс (США)___________99____66____46___7___13___290−191

Филадельфия Флайерз (США)_____71____66____31___9___26___246−222

Миннесота Норт Старз (США)_____68____65____30___8____27___212−194

Сент-Луис Блюз (США)___________62____65____26___10____29__194–212

Атланта Флэймз (США)___________60____65____24___12___29___166–189

Лос-Анджелес Кингз (США)_______59____65____25___9____32___194–216

Питтсбург Пингвинз (США)________58____65____25___8____32___208–213

Калифорния Голден Силз (США)___35____66____11___13___42___173–280

Всеволод Михалыч пробежал намётанным глазом количество выигрышей, ничьих и проигрышей, разницу шайб, за пару секунд прикинул итоговые турнирные перспективы моих «чёрных ястребов» из Чикаго и позеленел:

— Нам такой хоккей не нужен! За нашу команду из Чикаго теперь весь Советский союз болеет! Сотни писем каждый день в «Советский спорт» люди пишут и пишут. А вы, бездельники, на второе место скатились?

— Михалыч, хоть ты мне мозг не выноси, — буркнул я, уплетая омлет. — Мистер Айвен вчера полчаса в раздевалке истерил. Коньяком его пришлось отпаивать. Впереди ещё двенадцать матчей. Кстати, 25-го и 28-го марта мы дважды играем с Монреалем. Там всё и решится, кто выиграет чемпионат.

— Ладно, — подозрительно посмотрел на меня Бобров. — Расскажи, как вы со Старовойтовым на переговоры сходили? А то до нас только слухи и долетают.

— Нормально сходили. Наша команда будет называться «Миннесота Ред Старз». Базироваться будем недалеко от Миннеаполиса.

— Помню, помню. Мы там финал Кубка Мира играли, — кивнул головой старший тренер и тут же перешёл к самому щекотливому вопросу. — Кто поедет играть за океан? О чём договорились?

— Из ЦСКА, я надеюсь, удастся вытащить Валеру Харламова. Я даже под него отдельные деньги пообещал найти.

— Это хорошо, ослабим ЦСКА. Кто ещё?

— Валеру Васильева заберу и Борю Александрова, — скороговоркой пробормотал я.

— Кого⁈ — Взревел Всеволод Михалыч и напугал первых посетителей ресторана, которые спустились на завтрак.

— Мне нужен хотя бы один защитник, который не побоится тамошних головорезов. Не всё же мне одному махаться.

— А я с кем останусь? — Безуспешно попытавшись испепелить меня взглядом, спросил Бобров.

— У тебя тройка Мальцев и братья Голиковы, а так же Капустин, Жлуктов и Балдерис. Эти ребята в следующем сезоне будут всех рвать и метать. А в защиту ты перетащи из «Спартака» Фёдорова с Куликовым. Так как из «Спартака» мне Якушева не отдадут. Или потребуют дополнительных денег, которых нет.

— Из «Крыльев» кого возьмёшь? — Уже не так воинственно спросил Всеволод Михалыч.

— Защитника Юру Тюрина попрошу. Сборников ведь брать нельзя. Остальную команду буду добирать из ветеранов и хоккеистов второй сборной СССР.

— Рагулин после этого сезона заканчивает.

— Вот и замечательно. — Устало улыбнулся я и широко зевнул. — Сан Палыч — это то, что надо. Харламов, Рагулин, Васильев, Коноваленко — уже для афиши хорошо звучит. 2-го апреля в Москву приеду, там и представлю полный список будущей заокеанской команды.

В середине дня, автобус со сборной СССР переехал в Фюссен, в маленький красивый и уютный городок в горах к югу от Мюнхена. Однако вместо экскурсии в живописный готический замок Всеволод Михалыч устроил небольшую тренировку перед матчем с лидером чемпионата ФРГ, чтобы лучшие хоккеисты СССР слишком много шайб противнику не забрасывали.

— Сыграете сегодня под нагрузкой! — Прикрикивал старший тренер на игроков, заставив команду наматывать круги. — И ещё, Володя Минеев, встанешь сегодня в рамку за немцев. Хоть какой-то толк от игры получится.

Я же в отличие от всех парней раскатывался в свою силу и жилы не рвал, ведь после смены часовых поясов в животе неприятно урчали немецкие сосиски, а перед глазами вся хоккейная площадка чуть-чуть покачивалась, словно палуба корабля.

— Михалыч, сжалься над ЦСКА, им и так после Тарасова двухнедельный отпуск полагается, до полного восстановления физических и моральных сил, — буркнул я в очередной раз проезжая мимо Боброва и Кулагина.

— На том свете отдохнут, — бросил мне в спину Борис Кулагин и вместо Всеволода Боброва скомандовал два последних ускорения от ворот и до ворот.

Во время объявленного пятиминутного «перекура» хоккеисты главной команды страны опять обступили меня в надежде услышать о красивой заокеанской жизни и фамилии тех, кто поедет в «американский рай» в следующем сезоне.

— Ну не томи! — Рыкнул на меня Валерка Васильев. — Устроили, б… тайны мадридского двора.

— Значит так, — шёпотом начал я. — Запоминайте — Бобби Орр, чтобы лучше чувствовать коньки надевает их на голую ногу без носков. А чтобы лучше чувствовать шайбу на крюк клюшки наматывает лишь одну полоску изоленты. Вот здесь посередине.

Я показал на своей клюшке, где проходит полоска у Бобби Орра.

— Да, пошёл ты, — обиделся Васильев.

— Я же уже ответил, — буркнул я, пропустив мимо ушей высказывание грубоватого защитника «Динамо», — что 2-го апреля все фамилии станут известны, когда за них проголосуют чиновники на заседании Федерации хоккея.

— Хватит курить! — Прикрикнул на нас Кулагин и разбил на пятёрки для тренировочной двусторонней игры.

Кстати, на сбор в западную Германию приехало, кроме трёх вратарей, Третьяка, Минеева и Коноваленко, ещё четыре пары защитников и пять троек нападения, весь цвет Советского хоккея. Федерация бросила все силы на подготовку к домашнему чемпионату, который наша команда должна была выиграть за явным преимуществом. В принципе так оно в итоге и должно было произойти. Насколько я помнил — сборная СССР на домашнем льду выиграла все десять матчей и забросила в ворота соперников рекордные 100 шайб.

Неожиданно после деления на пятёрки я заметил, что защитники Васильев и Тюрин, а так же нападающие Харламов и Александров попали в моё звено. Это означало, что Бобров с Кулагиным уже переговорил. И когда мы безрезультатно откатали первую двухминутку, и уселись на скамейку передохнуть, то я очень тихо парням сказал:

— Из сборной мне удалось выторговать только вас. А за тебя, Харлам, придётся ещё и доплатить.

— Что значит доплатить? — Удивился Валерий Харламов.

— То и значит. Сверх гарантированной суммы, которую получит Спорткомитет от нашего участия в ВХА, я пообещал заработать ещё немного денежек.

— А за меня ты сколько пообещал доплатить? — Тут же спросил Валера Васильев.

— За тебя? — Я окинул взглядом борзого защитника «Динамо». — За тебя нам ещё и приплатят. Ведь одним хулиганом на льду в чемпионате СССР станет меньше.

— Не пиз…и, — обиделся ведущий игрок обороны сборной.

— А я как в вашу компанию попал? — Спросил молчавший всю дорогу Юрий Тюрин защитник «Крыльев Советов».

— Так и попал. — Я пожал плечами. — В сборную ты пока не проходишь, из-за конкуренции, но потенциал у тебя хороший. Будете с Валеркой защищать наши тылы.

— Да пошёл ты, — обиженно отмахнулся Васильев, когда я его похлопал по плечу, и в этот момент Бобров свистнул смену составов.

И наша первая пятерка заокеанской будущей команды «Миннесоты Ред Старз» вылетела на ледяное поле. Против нас на льду осталась тройка из ЦСКА — Михайлов, Петров и Викулов и пара защитников из «Спартака» — Паладьев и Ляпкин. У нас в воротах Виктор Коноваленко, у них Владислав Третьяк. А на вбрасывании, когда моя клюшка легла рядом с клюшкой Володи Петрова, армеец тут же заворчал:

— Чё за дурака меня держишь? Думаешь, я не догадался, кто за океан поедет?

Я хлопнул по шайбе и, оставшись в центральном круге вбрасывания, двинул плечом армейскому центрфорварду таранного типа. Петров по-борцовски ухватился за меня, и поэтому не присел на задницу.

— Ты Вова, сейчас лучший бомбардир ЦСКА, лучший бомбардир чемпионата СССР и станешь самым результативным игроком предстоящего чемпионата Мира. Тебя бы ни за какие деньги чиновники не отдали, — скороговоркой прошептал я, после чего бросился открываться на свободное место.

А шайба тем временем перешла к Борису Александрову. «Малыш» мастерски укрыл её корпусом от опекавшего его Володи Викулова и ринулся в атаку. Затем перед синей линией резко затормозил на две ноги и прострелил на противоположный правый фланг. Эту шайбу, толкаясь с неуступчивым Петровым, я пропустил. Тем более по левому борту разогнался Харламов.

— Мы не договорили, — пробухтел мне на ухо армейский нападающий, которому я, пока отвернулся наш старший тренер, выполнявший роль суди, ещё раз дал плечом в плечо.

А когда Володя Петров потерял равновесие и скорость я понёсся в зону атаки, где Харламов и Александров уже успели сделать по паре передач друг другу. По шайбе, вылетевшей точно мне на крюк от 17-го номера ЦСКА и сборной страны, я щелкнул интуитивно. Третьяк среагировал мгновенно, но черный резиновый диск, чиркнув Владислава по плечу, весело затрепетал в верхнем углу сетки ворот. Петров же после свистка Всеволода Боброва неожиданно накинулся на меня, и ухватив за свитер, решил зачем-то обороть.

— Не отцепишься, дам в челюсть, — шикнул и тут же тихо добавил я. — Да, я бы тебя первым за океан утащил, но никто не даст.

— Ладно, поговорили, — внезапно как завелся, так и остыл лучший центрфорвард сборной и ЦСКА.

Ещё один неприятный разговор мне пришлось вытерпеть, когда закончилось тренировочное занятие. На сей раз ко мне подрулили два Александра, Якушев и Мальцев.

— Значит вот как ты, с друзьями поступаешь? — Выпалил обиженно Саша Мальцев. — А говорил, что ещё не ясно кто едет в ВХА.

— Да, Иван, мы же не дураки, всё видим, — поддакнул «Як-15».

— Значит так, Гастелло, — ответил я Якушеву. — На твоих плечах держится весь «Спартак». — Далее я ткнул пальцем в бывшего одноклубника. — А на тебе, «Есенин», белая берёза под моим окном, всё московское «Динамо» стоит. Никто вас не отпустит. Вперёд будущую заокеанскую команду прикроют.

— А Харламов? — Хором выпалил хоккеисты.

— За Валеру я пообещал чиновникам из Госкомспорта очень большие деньги. Да и потом, в ЦСКА Михайлов и Петров легко сыграют и с Блиновым. У них ещё есть признанные мастера — Викулов и Фирсов, плюс возможность собирать талантов со всего СССР. ЦСКА не ослабеет.

— Может тогда на второй сезон, кто-то в Штаты поедет, кто-то в Союз вернётся? — Уже не так уверенно спросил Мальцев.

— Там видно будет, — пробурчал я, хотя уже сейчас понимал, насколько сложно мне придётся тащить разные организационные вопросы в первый сезон в ВХА, который, скорее всего, станет и последним. — Вот что я точно могу пообещать — это новая Суперсерия против ВХА в сентябре 1974 года. Готовьтесь.

После матча в Фюссене, где я участия не принимал, и который закончился со счётом — 7: 0, ибо не помогли немцам ни наш вратарь Володя Минеев, ни нагрузка под которой играла сборная, в ресторане мюнхенского отеля состоялась небольшая вечеринка. Всеволод Михалыч разрешил хоккеистам опрокинуть по литру настоящего баварского пива и немного расслабиться, ведь завтра предстояла дальняя автобусная поездка в Дюссельдорф. И когда уже народ раскраснелся, и под немецкое пиво и жаренные свиные сосиски чуть-чуть подрастерял официальный лоск, я решился на очень важный разговор со старшим тренером команды.

— Михалыч, — обратился я к Боброву, дождавшись, когда второй тренер Борис Кулагин отошёл по неотложным делам. — Мне бы с Юрием Владимировичем Андроповым переговорить. Я 2-го апреля буду в Москве, хочу попросить за одного человечка.

— Заболел что ли? — Удивился Всеволод Михалыч. — Где я, и где Андропов.

— Хочешь сказать, что он своим «Динамо» не интересуется? — Не поверил я. — Шамана Волкова посадили на днях за незаконный переход границы. Да ты его знаешь.

— Это придурошный такой? Помню, — скривил недовольное лицо Бобров. — А зачем он через границу шастал?

— Мир посмотреть и себя показать, — хмыкнул я. — Помочь бы человеку. Шаман — мужик хороший, между прочим, от алкоголизма лечит. Вон наших гуляк, на год закодирует гарантированно. — Я кивнул в сторону Мальцева, Харламова и Васильева, которые уже весло пританцовывали около сцены, наверняка «под шумок» опрокинув больше разрешённого литра пенного напитка.

— Скажешь тоже алкоголизм, расслабились чуть-чуть, — кашлянул Всеволод Михалыч. — Андропов как-то поинтересовался тем, когда ты будешь делать доклад в Спорткомитете. Вот и всё, чем я могу тебе помочь.

«Уже неплохо, — подумал я. — Если такой занятой человек, как Андропов, интересуется, то либо сам пожалует, либо вместо себя кого-нибудь пошлёт. Ну, шаманидзе — допрыгался. Вот теперь посиди и подумай о своём поведении».

— Ты завтра с нами в Дюссельдорф едешь? — Вывел меня из задумчивости Бобров.

— Завтра утром сразу же рвану в аэропорт. Мне 8-го марта надо быть в Лос-Анджелесе. Сам же таблицу видел, нужно «Монреаль Канадиенс» нагонять. Ты лучше вот что Всеволод Михалыч скажи, «Динамо» в этом сезоне на золото претендует? Или как?

— А ты сам прикинь. По потерянным очкам мы идём с ЦСКА вровень. 19 апреля у нас матч с «Крыльями», 22-го с «Химиком», 26-го с ЦСКА, а 30-го апреля и 3-го мая два матча со «Спартаком», который сейчас тоже идёт в лидерах чемпионата.

— С одной стороны концовка валидольная, а с другой это хорошо, когда всё в твоих руках. Хуже, когда от тебя уже ничего не зависит, — задумчиво пробормотал я.

Перед сном в мой номер, который я делил с Борей Александровым, заявились «плясуны» — Мальцев, Харламов, Васильев и примкнувшие к ним Виктор Коноваленко и Юрий Тюрин. Из маловнятного объяснения Валеры Васильева я понял, что «голуби сизокрылые» желают знать финансовые условия, ожидающие их после перемещения в Северную Америку.

— Значит, хотите услышать про золотой дождь из долларов, фунтов-стерлингов и немецких дойч марок, который прольётся на ваши горячие головы? — Усмехнулся я.

— Чё сразу марок-то? — Замялся Васильев. — Сколько долларов в месяц нам будет полагаться?

— Да ладно, потом разберёмся, — «дал задню» вратарь Коноваленко.

— По меркам канадских и американских хоккеистов, вы играть будет практически задаром, — я тут же охладил будущих советских звёзд ВХА. — Львиная доля валюты пойдёт в спорткомитет.

— А нам что? Переходящее знамя передовика производства и значок на одно место? — Не поверил мне Валера Васильев.

— Я примерно прикидывал гонорар, — не стал я томить товарищей хоккеистов. — В месяц каждому в карман капнет где-то около двух с половиной тысяч долларов США. По курсу советского чёрного рынка — это десять тысяч рублей. Но! — Я поднял указательный палец вверх, когда увидел, как разом вытянулись лица парней. — Из них придётся платить за аренду жилья. Это минус 350 долларов, если снимать дом на две семьи. Автомобили можно купить бэушные и продать их после окончания сезона. И ещё нужно будет решить, как эти доллары переправить в Союз — это раз, и найти методы дополнительной подработки — это два. Мы ведь ещё кроме проживания должны будем качественно питаться. В следующем году будет весело, не соскучитесь.

— Как бы нам от такой «веселухи» не загреметь под фанфары, — здраво рассудил Виктор Коноваленко и задал ещё один важный вопрос. — Кто нас будет тренировать?

— Я буду просить для команды Володю Юрзинова, — ответил я. — Он с Чернышёвым поработал, теперь с Бобровым сотрудничает. Пусть поварится в заокеанском хоккее, польза будет для всей страны огромная.

— Может, меня тоже как-нибудь в Америку возьмёте? — Тяжело вздохнул Саша Мальцев.

— А «Динамо»? — Уставился на нападающего ведущий динамовский защитник. — Без тебя «Малец» «Динамо» посыплется. Всё, пошли на боковую. Завтра едем в Дюссельдорф.

— Правильно, мужики, — обрадовался я, так как из-за перелёта, переезда, тренировки уже еле-еле держался на ногах. — 2-го апреля в Москве ещё раз соберёмся и поговорим.

Рано утром 6-го марта я попрощался со всей сборной Советского союза. С каждым по отдельности поручкался, почти каждого по-отечески обнял. Всеволода Боброва обнял сверх плана — два раза и пожелал ему успехов на чемпионате Мира и на чемпионате СССР. А с Виктором Коноваленко я коротко переговорил, уже усаживаясь в такси. Попросил голкипера, чтобы он в Горьком передал товарищам местным бандитам, мою просьбу похлопотать за шамана Волкова, ведь ему в тюрьме сейчас любая поддержка пригодится. Виктор хоть и сказал, что никого из серьёзных людей не знает, но пообещал помочь, чем получится.

В аэропорт Мюнхен-Рим я ехал с лёгким сердцем. С партнёрами по сборной переговорил. С теми, кто остался на меня в обиде, объяснился, как мог. Однако когда, за окном такси замелькали ухоженные как на картинке поля и деревья, на которых уже не было снега, вдруг так нестерпимо захотелось по нужде, что я даже подумал: «не дотерплю, осрамлюсь».

— Шеф тормози! — Буквально выкрикнул я. — Машинен стопен! Гитлер капут! Цигель, цигель, аусвайс!

Водитель прижался к обочине и нажал на тормоза, после чего огромными выпученными глазами уставился на меня. Я же словно пробка из-под шампанского выскочил в заднюю дверь и посеменил, не разбирая дороги к кустам.

— Ба-бах! — Вдруг раздалось за моей спиной.

Я резко развернулся и на моих глазах протараненный тяжёлым грузовиком, автомобиль такси пролетел метров пять. Водитель грузовика пулей бросился наутёк, а таксист подозрительно затих за своим шофёрским рулём. Мгновенно всякое желание в орошении немецкой растительности в моём организме пропало. Я рванул к таксисту, дёрнул покорёженную дверь на себя и с облегчением выдохнул, так как молодой парень был жив, и скорее всего, отделался испугом и сотрясением мозга. И хоть бензином не пахло, я всё равно раненого вытащил из машины и бросился голосовать на дорогу. «А ведь это меня хотели попугать, — сразу же подумалось мне. — Как там говорил странный библиотекарь? В Чикаго меня хотят покалечить, пока неизвестным способом. А в Москве кто-то заказал мой холодный труп. Так про Мюнхен же ни слова не было? Никому верить нельзя».