Тафгай 7

Глава 11

Бывают дни, когда всё валится из рук, когда все рикошеты на льду против тебя, когда верные и, казалось бы, проверенные друзья внезапно наносят удар в спину и жизнь выкидывает на такую обочину, откуда, иногда кажется, выбраться уже невозможно. Однако в сегодняшнюю среду 21-го февраля 1973 года всё было с точностью до наоборот. В домашнем матче против «Монреаль Канадиенс» чуть ли не в каждом игровом эпизоде моей команде «Чёрным ястребам» из Чикаго сопутствовала удача. Наш вратарь Тони Эспозито в первом периоде трижды спас «нашу шкуру», когда из убойной позиции бросали Фрэнк Маховлич, Жак Лемер и Иван Курнуайе.

А что вытворял мой друг и партнёр по тройке нападения Ваня Болдырев? Шикарно воспользовался первым же полумоментом. Сольно убежал от защитников Монреаля по флангу и бросил с отрицательного угла по воротам легендарного Кена Драйдена. Как шайба от спины голкипера «Канадиенс» юркнула в рамку никто так и не понял. И хоть через десять минут Ги Лафлер с передачи Пита Маховлича счёт сравнял, через минуту Болдырев снова вывел «Чикаго Блэкхокс» вперёд — 2: 1. Правда в этом случаем мы со Стэном Микитой разыграли хорошую двоечку и вывели Ивана на пустой угол, в который достаточно было всего лишь не промахнуться.

Второй период опять начался с ураганных атак гостей из Монреаля. Ведь самый титулованный клуб в истории НХЛ приехал в Чикаго не как к тёще на блины, а чтобы показать в очной дуэли, кто самый крутой в лиге. И вновь выше всяких похвал сыграл Тони Эспозито. Сначала несколько раз отразил опаснейшие броски с дистанции, а затем в одном эпизоде на 27-ой минуте Пит Маховлич замыкал опасный прострел вроде бы уже наверняка. Но наш голкипер, лёжа на льду, сыграл исключительно полагаясь на интуицию, поднял ногу с щитком вверх и отбил шайбу, которую даже в глаза не видел.

— Блэкхокс! Блэкхокс! — Включились трибуны и мы, воодушевившись вратарскими подвигами Тони, такую карусель закрутили в зоне гостей, что через минуту Кен Драйден вновь вытащил шайбу из сетки своих ворот.

На лёд мгновенно полетели кепки и шляпы, так как Иван Болдырев записал в свой актив первый хет-трик в сезоне и вообще в карьере. А мы с Микитой добавили в копилочку по очередной результативной передаче. Жаль, что перед самым перерывом Иван Курнуайе разницу в счёте сократил до 3: 2, но на общую приподнятую атмосферу в раздевалке этот факт не повлиял.

— Я горжусь вами, парни! — Произнёс тренер Билли Рэй, когда мы уже немного перевели дух. — Сегодня Монреаль вышел умиреть, но показать нам эту…

Рэй посмотрел в мою сторону, и я ему подсказал нужное словосочетание:

— Кузькину мать.

— А зачем нам показывать чью-то маму? — Захохотал весельчак Стэн Микита.

— Что не так с мамой этого Кузи? — Внезапно заинтересовался защитник Билли Уайт.

— Расскажи, Таф, — попросил герой первых двух периодов вратарь Тони Эспозито.

— Долгая история парни, — буркнул я, но заметив, что хоккеисты, словно малые дети, желают послушать сказку, продолжил. — Я читал, что некоторые фермеры в нашем штате Мичиган встречали козлочеловека, Поуп Лик.

— Байки, по пьянке привиделось! — Выкрикнул кто-то из парней.

— Точно, закусывать надо! — Хмыкнул Тони Эспозито.

— Неважно, — махнул я рукой. — В славянском фольклоре, в народных сказках Кузька — это маленький домашний дух, а его родительница — это большая демоница Кикимора, встреча с которой приносит несчастье. Наша русская «Кузькина мать» — это ваш Поуп Лик.

— Поэтому парни, если мы сегодня не победим, то каждому в дом явится Поуп Лик, — высказался Микита таким голосом, которым обычно рассказывают в пионерлагере страшные истории. — И денег в доме больше не будет.

— Да ну вас к черту! — Гаркнул перепуганный громила Билли Уайт, а Стэн Микита, словно плохой актёр, «расколовшись», весело загоготал, однако многие хоккеисты лишь нервно улыбнулись.

Агент ЦРУ Райан Эдвардс, купив лучшие билеты на матч Чикаго против Монреаля, первые два периода нервно проёрзал на своей «несчастливой заднице». Он сидел в трёх метрах от скамейки запасных «Чёрных ястребов» и в задумчивости сверлил взглядом спину русскому Большому Тафу, №30. Ведь в конторе требовали немедленных результатов — любыми средствами вывести из игры хоккеиста из коммунистического Советского союза. С одной стороны Эдвардс понимал желание начальства не дать Тафу выиграть гонку бомбардиров, чемпионат НХЛ и не дай Бог поднять Кубок Стэнли над головой. Но с другой — русский радовал своей игрой львиную долю болельщиков всех Соединённых Штатов, никакой коммунистической пропаганды не вёл, да и наблюдать за его хоккеем было приятно.

Вот и сейчас, когда начался третий решающий период, тройка нападения Большого Тафа, мастерски завладев инициативой, легко прижала к воротам сегодняшнего титулованного соперника. Защитники звёзды Монреаля Ги Лапуант и Серж Савар безуспешно пытались вытолкать Тафа с пятачка, а он словно скала мало того, что твёрдо стоял на коньках, так ещё умудрялся раздавать ответные оплеухи и ловко управляться с клюшкой. Именно после передачи Большого Тафа с пятачка капитан «ястребов» Стэн Микита вонзил четвёртую шайбу в непростом матче.

— Скооор! — Заголосили соседи справ и слева от Райана Эдвардса, и он, чтобы не выделяться в толпе, тоже выкрикнул слово «скор».

«Хороший парень этот Таф и играет отлично, но работа есть работа, — подумал агент ЦРУ. — Если приказали вывести из игры, значит, так тому и быть. Ничего, от перелома ноги ещё никто не умирал. Через две недели Таф летит в Мюнхен. Вот и замечательно. Кстати, и ещё один сюрпризик очень скоро должен подъехать. По крайней мере, я на это надеюсь».

— Как считаешь, приятель, в этом году у нас кубок будет или нет? — Неожиданно агента ЦРУ спросил уже хорошо налакавшийся пива сосед слева.

— Что? — Включил глухаря Райан Эдвардс, не желавший вступать в разговор. — Я плохо слышу. У меня слуховой аппарат дома остался.

— Придурок! Если ничего не слышишь, то иди в больницу, а не на хоккей! — Обиделся сосед.

— Да, хорошая игра, — улыбнулся агент ЦРУ.

После того как счёт стал 4: 2, игра резко успокоилась. Словно из именитых гостей выпустили пар. До 50-ой минуты мы провели ещё три опасные комбинации, а канадцы из Монреаля кроме дальних бросков ничем больше удивить не смогли. Зато в очередной раз удивил генменеджер Томми Айвен, который прибежал на скамейку запасных и зашептал на ухо, что после матча со мной хотят записать интервью газетчики из Нью-Йорка.

— Ну, скажу им, что игра была ровна, играли два ха-ха, — улыбнулся я. — Чего ты, Иваныч, разволновался?

— Будут спрашивать про русскую команду в ВХА. Наври им чего-нибудь обтекаемо, чтобы не было проблем с руководством нашей НХЛ.

— А послать их лесом, никак? — Буркнул я.

— Они за это интервью уже хорошо заплатили, капиталисты проклятые, — недовольно забухтел скупердяй мистер Айвен.

— Погубит тебя когда-нибудь твоя жадность, Иваныч, попомни моё слово, — хмыкнул я и вылетел на лёд, так как послышалась команда от тренера Рэя «смена».

«Скоро этих статей, что Советы едут за океан, чтобы научить аборигенов бить клюшкой по шайбе, посыплется словно из рога изобилия, — подумал я, встав на точку вбрасывания. — Ибо реклама, она же газетная шумиха, она же скандал — это двигатель торговли». Я шлёпнул по шайбе быстрее своего оппонента из Монреаля, которым оказался Пит Маховлич, и Ваня Болдырев первым дотянулся до резинового черного диска. После чего мой тезка показал финт «клюшка — конёк — клюшка» и из средней зоны, где было вбрасывание, ворвался в зону атаки. Но там ему больше финтить не дали, Серж Савар врезал по корпусу так, что Иван брякнулся на попу. Но и сидя на пятой мягкой точке, он умудрился откатить шайбу мне. Я же за секунду объехал Савара, выкатился под острым углом на ворота Кена Драйдена и с неудобной руки сделал резкую передачу налево, где её уже поджидал Стэн Микита. Могло, конечно, произойти какое-нибудь чудо, чтобы шайба не оказалась в стеке, но оно почему-то не произошло.

— Скооор! — Радостно взвыли переполненные трибуны «Чикаго Стэдиум», а на табло высветился новый счёт — 5: 2.

— Вот Микитос, что любовь с человеком делаете, — улыбнулся я, поздравляя своих партнёров с заброшенной шайбой. — Тебе, Иван, Джессика что-то пообещала, если ты сегодня на льду сотворишь хет-трик и прочие чудеса хоккейного искусства? — Спросил я Болдырева.

— Да, Ив Болд, что тебе пообещала Джессика? — Захохотал Микита.

— Кхе, пошляки, — кашлянул мой тезка и многозначительно произнёс, — идите к чёрту, не вашего хоккейного ума дело.

В этот момент я оглянулся на ворота «Монреаль Канадиенс» и увидел знаменитую стойку Кена Драйдена, когда он, положив подбородок на скрестившиеся на кончике клюшки руки, думал о неких возвышенных материях, о тайнах бытия и о возможной политической карьере. Ведь ему как серьёзному выпускнику Корнелльского университета пьянки, наркотики и девочки были не интересны.

После финальной сирены в раздевалке на доске для хоккейных комбинаций я написал новую турнирную мини-таблицу чемпионата НХЛ: Чикаго — 91 очко и 60 игр; Монреаль — 89 очков и 60 игр; Рейнджерс — 84 очка и 60 игр; Бостон — 79 очков и 61 игра.

— Парни, минуту внимания! — Громко сказал я. — Посмотрите все на таблицу и хорошенько подумайте. Из восемнадцати игр у нас осталось всего два серьёзных матча с Рейнджерс и две встречи с Монреалем.

— О чём подумать-то? О «кузькиной матери»? — Спросил защитник команды Билли Уайт, всё ещё находившийся под впечатлением от страшных рассказов, которые до кучи прямо на скамейке запасных насочинял шутник Стэн Микита.

— О том, куда потратите свою премию, — улыбнулся я, и все парни дружно загоготали.

Но тут прибежал генменеджер и зашушукал на ухо, что журналисты из Нью-Йорка ожидают меня в его менеджерском кабинете.

— Умоляю, не сболти лишнего, потом неприятностей от президента лиги проклятого Кларенса Кэмпбелла не оберёшься. Злопамятный чёртило.

— Кхе, понял, не дурак, — буркнул я.

Надо сказать, что всемирную хоккейную ассоциацию замутили два весёлых бизнесмена Деннис Мерфи и Гэри Дэвидсон. Благодаря которым выросли зарплаты профессиональных хоккеистов, и они первыми сообразили, что если в Северной Америке не хватает квалифицированных хоккейных кадров, то их нужно привезти из Европы. Так в ВХА скоро появятся шведы Ульф Нильссон и Андерс Хедберг, которые затем пошумят и в НХЛ. И ещё в команду из Торонто приедут играть, сбежав из Чехословакии, Вацлав Недомански и Рихард Фарда. Что не говори, а новая хоккейная лига, которая в итоге не принесла владельцам финансовых дивидендов, многое сделала для развития всего Мирового хоккея вцелом.

А в кабинете нашего генменеджера меня уже десять минут «пытали» два странных журналиста из нью-йоркских изданий. Я их за разницу в росте про себя назвал — Тарапунька и Штепсель.

— Так вы можете сказать с определённой уверенностью, что примете участие в новой Советской команде, созданной в следующем сезоне в ВХА? — Спросил, ёрзая от нетерпения на стуле высокий «Тарапунька».

— С определённой уверенностью сказать могу, что не уверен, — упрямо забубнил я. — Так как полная уверенность наступает тогда, когда под конкретным контрактом поставлена конкретная подпись. А пока меня всё в НХЛ устраивает. У меня до конца сезона соглашение с Чикаго и я его отработаю на все 250 процентов.

— То есть с вами пока никаких переговоров не велось? — Кинул в меня вопросик коротышка «Штепсель».

— Переговоры — это есть коммуникация между двумя сторонами с целью достижения общих целей. — Тяжело вздохнул я. — Вы записывайте, записывайте, зря я что ли распинаюсь? Так вот, пока в такой коммуникации моего участия не было. Президенты ВХА Деннис Мерфи и Гэри Дэвидсон общаются напрямую с Советским правительством, а я напрямую бегаю по льду и забрасываю шайбы, иногда отдаю результативные передачи. Ну, вы сами всё сегодня видели.

— Мне кажется, вы не хотите говорить нам всю правду? — Подозрительно посмотрел на меня «Тарапунька».

— Правда — это понятие философское, которое соответствует нашим представлениям об истине. — Тут же очевидную вещь брякнул я. — А что в данном конкретном случаем есть истина? Вот в чём вопрос. Будет в следующем сезоне в ВХА команда из советских хоккеистов? Скорее всего — да. Чем это закончится — никто не знает.

— Хорошо, — психанул «Штепсель». — Вы хоть можете ответить, для ВХА появление такой команды благоприятно скажется на лигу или нет?

— Если всё пойдет, как задумано, то да. А если на пути вырастут невидимые глазу подводные камни, то нет. — Улыбнулся я, видя недоумение и раздражение на лицах газетчиков. — Есть ещё вопросы или интервью закончено?

— Зачем вы летите в Мюнхен в начале марта? — Упрямо вперился в меня «Тарапунька».

«Дать бы вам по шее, обоим разом, — подумал я, всё так же улыбаясь. — Откуда вы только информацию такую откопали, тихоокеанские акулы пера?». Затем я посмотрел на потолок, подумал, что пора бы сделать в кабинете ремонт и ответил «Тарапуньке и Штепселю»:

— В Мюнхене сборная СССР начнёт подготовку к чемпионату мира в Москве. А я прилечу на один день в качестве консультанта. Поделюсь бесценным опытом игры в НХЛ с товарищами по сборной. Я ещё раз повторяю, в Советском союзе самые важные решения принимаются членами ЦК КПСС. Так и напишите, что в СССР в полном объёме действует принцип демократического централизма.

— Фак! — Не выдержав моей пытки ответами, выругался «Штепсель».

Маршала Андрея Антоновича Гречко, если опустить разные формальности, можно было назвать родным отцом всему армейскому спорту. При нём ЦСКА получил новый стадион, манеж, спортивную базу в «Архангельском» и другие спортивные сооружения. Кстати, и сам маршал любил постучать в волейбол, на который он вытаскивал дважды в неделю сослуживцев Куликова, Якубовского, Соколова, Батицкиго, Толубко, Геловани, Алексеева и Огаркова. Свой маршальский волейбол они устраивали по утрам во Дворце для тяжёлой атлетики ЦСКА, в двух минутах ходьбы от одноимённой ледовой арены.

Возможно, поэтому 27 февраля Андрей Антонович пригласил на волейбол старшего тренера московских армейцев Анатолия Тарасова. Однако прежде чем приступить к доверительной беседе с главным специалистом по хоккею маршал Гречко разыграл партейку в волейбол с другими маршалами Советского союза. Естественно как всегда команда главного человека в Советской армии одержала убедительную победу.

— Хорошая у вас подача, Андрей Антонович, — робко улыбнулся Анатолий Владимирович Тарасов, когда остальные маршалы перешли в зал со штангами, гантелями и тренажёрами.

— Ты мне вот что скажи, Толя, — Гречко внимательно посмотрел на старшего тренера ЦСКА. — Что у тебя в команде происходит? Сначала вы уверенно шли на первом месте, а перед самым праздником «Днём Светской армии и Военно-морского флота» получили две баранки подряд. Мне доложили, что у тебя конфликт с Петровым и Харламовым. Как же так? Михайлов, Петров и Харламов — это же наша ударная тройка ив команде и в сборной.

— Сплетни, — буркнул Анатолий Тарасов. — Если Харламов и Петров не выполняют тренерской установки, тогда я имею право усадить их на лавку в воспитательных целях. Да и потом, турнирная ситуация у нас хорошая. — Тренер ЦСКА быстро вынул из кармана заготовленную шпаргалку и зачитал её. — От «Динамо» мы отстаём всего на два очка и имеем одну игру в запасе. Потом у нас календарь легче. После возобновления чемпионата 23 апреля нас ждёт матч со «Спартаком», расколошматим их так, что чертям станет тошно. Возьмём реванш, будьте спокойны, Андрей Антонович. 26 числа очная дуэль с «Динамо». А затем нас ждут СКА, аутсайдер «Автомобилист», сразу две игры и на чемпионскую закуску остаётся «Торпедо» Горький.

— Ясно, — протянул маршал Гречко, ещё раз попытавшись прочитать мысли хитрющего тренера московских армейцев. — Значит, чемпионство гарантируешь?

— Так точно, товарищ маршал Советского союза! — Гаркнул, вытянувшись в струнку, грузный Анатолий Владимирович.

— Я, Толя, юлить не хочу, — сказал Анатолий Гречко. — Если ЦСКА не станет чемпионом в этом сезоне, то я буду искать нового наставника для команды. Тревожно мне что-то за результат. Бобров как-то умудрился выиграть прошлый чемпионат с Горьким, сейчас под его руководством более сильная команда, за которой стоит шеф КГБ Андропов.

— Не извольте волноваться, я результат гарантирую, — стараясь держать бравую выправку, уже не так уверенно произнёс Тарасов.

— Ну ладно, после очной встречи с «Динамо» 26 апреля ещё раз поговорим. — Улыбнулся маршал Гречко. — Всё равно коней на переправе не меняют. Просьбы какие-нибудь имеются?

«Да, какие к чёрту просьбы, — грустно подумал Анатолий Тарасов, у которого закололо сердечко. — Устроили из хоккея арену для личных разборок между ведомств, Гречко против Андропова. Хоккей — это же всего-навсего игра! Спорт и ничего более».

— Просьб не имею, — пролепетал старший тренер ЦСКА.

По какому-то странному стечению обстоятельств примерно в то же время на спортивной базе «Новогорск», где полным ходом шла подготовка сборной СССР по хоккею у Всеволода Михайловича Боброва состоялся разговор с председателем КГБ Юрием Андроповым. Правда сначала Юрий Владимирович пообщался с хоккеистами, поинтересовавшись их настроением, самочувствием и пожеланиями. Кончено, никто из сборников не рискнул что-либо просить у председателя Комитета госбезопасности, так как Андропов — это не всемогущий директор рынка, за просьбу какого-нибудь дефицита по головке не погладит.

Для беседы с Бобровым шефу КГБ подготовили отдельный номер, который был самым тщательнейшим образом осмотрен. На удивление старшему тренеру «Динамо» и сборной Юрий Владимирович выложил на стол целую папку бумаг. «Дело на меня шьют? — мелькнуло тут же в голове Всеволода Михайловича. — А собственно говоря, за что? В чемпионате вышли на первое место».

— Вы, Всеволод Михалыч, читали последнюю статью Тафгаева в «Советском спорте»? — Ровным тихим голосом спросил Андропов.

— Ту, где Иван пишет про экономику НХЛ? — Задал вопрос на уточнение старший тренер. — Что, по его мнению, неплохо перенять из-за океана и нам?

— Именно, — кивнул головой шеф КГБ и взял из папки верхний лист бумаги. — Мои специалисты кое-что подсчитали. Оказывается если увеличить чемпионат Высшей лиги СССР до 16 команд, а количество матчей довести до 78-ми, с одновременным расширением вместимости ледовых дворцов до 10 тысяч человек, то доход от хоккейной лиги составит больше 18 миллионов рублей в год и это только от продажи билетов. А ведь дальше ещё будет играться плей-офф, плюс продажа пива и закусок. А так же на этих аренах можно проводить первенства по волейболу, баскетболу и гандболу, примерно по такой же схеме розыгрыша. Иван Тафгаев ещё пишет про какой-то мини-футбол. Есть такой вид спорта?

— В принципе да, это футбол в который играют в спортзале. — Пожал плечами Всеволод Бобров.

— Я, Всеволод Михалыч, обращаюсь к вам как к легенде советского спорта. Как вы считаете, возможно ли запустить такой проект коммерциализации советского спорта? Пойдут ли люди массово на стадионы?

— А почему нет? — Усмехнулся старший тренер. — Неужели в городах, где проживает около миллиона, при определенной агитационной работе, не заполнится дворец всего на десять тысяч человек? В США и Канаде 18 тысяч почти всегда битком. Да и в ФРГ, куда мы скоро поедем, так же арены наполняются под завязку. Иван рассказывал о трёх хоккейных матчах под открытым небом на футбольном стадионе в Чикаго, в общей сложности туда пришло 120 тысяч человек. Да и в 1948 году, когда мы играли против пражской команды ЛТЦ, собиралось до 35 тысяч народу. Больше нужно пропагандировать спорт и здоровый образ жизни. Это гораздо выгодней для экономики страны, чем спаивания населения алкоголем.

— Интересно, — Юрий Андропов медленно встал из-за стола и подошёл к окну, из которого открывался замечательный вид на заснеженный сосновый лес.

На стол к этому человеку со всей страны слетались такие данные о состоянии экономики СССР, про которые было не принято говорить со страниц газет, журналов и с экранов телевидения, чтоб не нервировать народ. Например, средства СМИ молчали, что за газопровод в ФРГ, который не сдали вовремя, выставили иск в 55 тысяч долларов за каждый день просрочки. Так же помалкивали, что строительство КамАЗа, оцененное в 1 млрд. 700 миллионов нужно вложить ещё 2,5 млрд. А ещё на складах скопилось на 2 млрд. рублей неходовых товаров, от которых отвернулись покупатели. И это было равно сумме капиталовложений во всю легкую промышленность на остаток пятилетки.

— А поймут ли нас спортивные болельщики, если хоккеисты перейдут в разряд профессионалов и начнут играть за деньги? — Помолчав секунд десять, спросил Андропов.

— А на фабрики и заводы люди ходят ради удовольствия? Чем спортсмен отличается от работника тяжёлой или лёгкой промышленности? На льду и вне его вкалывать приходится до полной потери здоровья. Деньги спортсменам достаются горьким потом и кровью, это я вам говорю как человек, у которого все ноги ломаны и переломаны. — Бобров похлопал себя по своим распухшим коленям.

— Когда Иван должен приехать в Москву и выступить с докладом на заседании Спорткомитета?

— 2 апреля, — ответил старший тренер, который с помощью коротких телеграмм поддерживал связь с заокеанским нападающим.

— Хорошо, — печально улыбнулся Юрий Владимирович. — Продолжайте трудиться товарищ Бобров. И хочу вас поблагодарить за игру московского «Динамо». Только поберегите наши нервы, а то в последних матчах сыграли так, что у нас некоторые нервные сотрудники угодили на больничную койку. А нам товарищ старший тренер болеть некогда. Многое ещё надо сделать для нашего Советского государства.