Глава XVIII: Великая битва Андерворлда. 7 ноября 380 года по календарю мира людей, 18 часов

Закатные лучи Солус окрашивали врата между двумя мирами в кроваво-красный цвет.

Великие восточные врата.

Воздвигнутое руками богинь гигантское сооружение, более трёхсот лет разделявшее мир людей и мир тьмы, гибло на глазах.

Пять тысяч людей-защитников и пятьдесят тысяч воинов армии вторжения безмолвно наблюдали, как иссякали последние капли почти бесконечной Жизни врат. По всему миру прокатился громоподобный рёв, похожий на предсмертный вопль огромного зверя. На западе зловещее эхо докатилось до Центории, столицы мира людей, а на востоке — до Обсидии, дворца императора тьмы. Все жители Андерворлда обратили взоры к небесам.

Прошло несколько секунд.

По самому центру трёхсотметровых врат пробежала трещина. Изнутри вырвался белый свет, ослепив обе армии, что стояли по разные стороны.

Трещина бесконечно ветвилась, устремляясь к даль ним уголкам врат, а вслед за ней ширилась и сетка белого света. С обеих сторон врат всплыли гигантские горящие символы священного языка. Но на всём гигантском поле боя лишь два человека поняли смысл этой фразы:

«Final Tolerance Experiment»[1].

Почти одновременно с тем, как буквы сгорели дотла…

Небеса озарила вспышка, и по Великим восточным вратам сверху вниз покатилась медленная волна разрушения.

Часть 1

— Оу… — обронил, не сумев скрыть восхищения, Вассаго Казарс, облокотившись на борт командной повозки. — Чёрт, они этим «Окончательным стресс-тестом» всю голливудскую атмосферу запороли. Бро, может, заберём не искусственный интеллект, а визуальные технологии? Откроем студию спецэффектов, в два счёта миллиардерами станем.

В ответ Габриэль Миллер хладнокровно заметил, не отводя взгляда от грандиозного спектакля:

— Увы, зрелище невозможно сохранить на носитель, ведь этот мир состоит не из полигонов. Грандиозное шоу могут увидеть лишь те, кто подключён к STL.

Великие восточные врата уже наполовину превратились в руины и продолжали рушиться. Но хотя всё кругом грохотало и содрогалось, падающие булыжники, не достигая земли, испускали яркий свет и таяли. Судя по всему, обломки врат не превратятся в баррикады.

Габриэль, хлопнув чёрной меховой мантией, встал с трона, установленного на крыше повозки, и подошёл к здоровенному черепу. Его оставила здесь Ди Ай Эль, глава гильдии чёрных магов и одна из десяти маркизов королевства тьмы.

Этот предмет, размещённый на небольшом столике, являлся артефактом, способным транслировать голос. Если что-то сказать в него, то голос услышат все войска, где есть специальные черепа-приёмники. Это, конечно, не многоканальный передатчик «Страйкера»[2], но Габриэль был благодарен уже за то, что ему не придётся отдавать приказы лично.

Он посмотрел в пустые глазницы черепа и произнёс хладнокровным командным голосом, достойным императора и бога мира тьмы Вектора:

— Слушайте меня, воины империи тьмы! Пришёл час, которого вы так долго ждали! Уничтожьте всё живое! Заберите всё, что сможете! Растопчите врагов!

Выстроившиеся перед стеной воины издали боевой клич, заглушив грохот рушащихся врат. В лучах заката поднятые над головами грубые мачете и длинные копья отливали кровью.

Передовой отряд армии Дарк Территори насчитывал тринадцать тысяч юнитов: пять тысяч горных гоблинов, столько же равнинных гоблинов, две тысячи орков и тысяча гигантов. Всех их Габриэль собирался бросить в бой в первую очередь, чтобы оценить реакцию врага.

Он резко опустил вскинутую вверх правую руку и отдал первый приказ, как игрок в стратегию:

— Первый отряд… в бой!

* * *

Основу первого отряда пятидесятитысячной армии вторжения составляли гоблины, разделённые на два фланга. Правым флангом, куда вошли горные гоблины, руководил новый вождь Соскребала, один из семнадцати сыновей предыдущего вождя Обдиралы, погибшего в ходе мятежа Чёрного Генерала Шасты.

Обдиралу называли самым жестоким и жадным вождём за всю историю гоблинов. Соскребала не только унаследовал отцовские качества, но и таил под уродливой личиной совершенно не свойственную его расе рассудительность.

В этом году ему исполнялось двадцать, и вот уже в течение пяти с лишним лет он постоянно задавался вопросом, почему среди пяти рас королевства тьмы — людей, гигантов, огров, орков и гоблинов — именно гоблины занимают низшую ступень.

Конечно, на фоне остальных рас гоблины и правда были самыми хилыми и низкорослыми, но с лихвой компенсировали этот недостаток численностью. В Эпоху железа и крови они сражались на равных и с орками, и с тёмными иумами.

В конце концов расы устали враждовать и заключили мирный договор, благодаря которому гоблинские вожди получили места в Совете десяти маркизов — высшем органе власти империи тьмы. Но договор не поставил их в равные условия с другими расами. И горным гоблинам, и равнинным достались бесплодные северные пустоши, на которых ни охота, ни земледелие не могли обеспечить их необходимыми ресурсами. Дети голодали, а старики быстро дряхлели и умирали.

Другими словами, вожди остальных рас обманули их.

Гоблинов выселили на обширные, но бесплодные земли, надеясь лишить главного преимущества — многочисленности. Всю свою историю гоблины боролись за выживание и потому не смогли развить цивилизацию. В отличие от тёмных иумов, создавших для детей образовательные учреждения, гоблины были вынуждены грузить своих отпрысков на лодки и сплавлять по рекам, будучи не в состоянии их прокормить. При этом они знали, как обращаются другие расы с гоблинскими детьми, которые пристают к их берегам.

Будь у них плодородная земля и богатые ресурсы, они бы сейчас держали в руках не железные мачете и копья, а кованое снаряжение из настоящей стали. Если бы гоблины не голодали, они могли бы научиться и фехтованию, и ратному делу. Возможно, со временем они освоили бы и чёрную магию, которой владели только тёмные иумы.

И тогда никто не посмел бы назвать гоблинов низшей расой…

Обдирала, покойный отец Соскребалы, тоже чувствовал себя ущемлённым, постоянно изнывая от ярости и зависти к тёмным иумам, однако так и не смог придумать ничего, что исправило бы ситуацию. Обдирала наивно мечтал отличиться в бою и заслужить уважение императора Вектора.

Глупец. Да разве мог он прославиться? Ответ напрашивался сам собой при взгляде на их армию.

Скорее всего, вождь чёрных магов надоумил императора расставить войска именно так. Эта женщина с самого начала пообещала гоблинам «славу первого удара» и поставила их с флангов, на самом деле используя в качестве жертвенных пешек. Чёрные маги подождут, пока гоблины сойдутся в бою с легендарными дьяволами, известными как рыцари единства, затем сожгут рыцарей заклинаниями с безопасного расстояния и заберут всю славу себе.

«Но я им не позволю!»

Конечно же, он не мог ослушаться прямого приказа. Чёрный Генерал Шаста прикончил двух гоблинских вождей и вождя гильдии убийц, но не смог даже поцарапать бога-императора Вектора. Император сильнее всех, а законы империи тьмы гласят, что слабый должен подчиняться сильному.

Но та женщина-иум — другое дело. Она маркиза. Они с Соскребалой равны по статусу. Поэтому вовсе не обязательно услужливо потакать её коварным желаниям.

Император отдал гоблинам исключительно простой приказ: броситься в бой первыми и уничтожить вражескую армию.

И всё. Никто не просил их держать линию фронта и ждать, пока чёрные маги обрушат на поле боя огненный ливень. Вот где Соскребала мог перехитрить ту женщину.

Незадолго до разрушения врат он отдал своим офицерам тайные приказы.

Когда череп-передатчик защёлкал челюстью, транслируя приказ императора, вождь гоблинов засунул руку под доспех и вытащил небольшую сферу. То же самое сейчас должны делать его офицеры.

Груда камней, которая когда-то была Великой восточной стеной, с оглушительным грохотом окончательно обвалилась, обратилась в свет и исчезла.

Перед ними открылась долина, в глубине которой горели многочисленные факелы и блестело оружие.

Армия защитников светлых иумов.

За их спинами плодородная земля, колоссальные ресурсы и рабочая сила — этого будет достаточно, чтобы вернуть горным гоблинам светлые времена.

Ну уж нет, ими не воспользуются как разменной монетой! Пускай этой ролью довольствуются равнинные гоблины, которым в очередной раз достался бестолковый вождь, и туповатые орки.

Соскребала крепко сжал сферу в левой руке, правой поднял над головой мощный клинок и гулко крикнул:

— Соберитесь поплотнее и следуйте за мной! В бо-о-о-ой!

* * *

— Первый отряд, достать мечи из ножен и приготовиться к бою! Священники, читайте заклинания исцеления! — пронзил тьму звонкий голос рыцаря единства Фанацио Синтесис Ту, заместителя командира армии защитников.

Звенящий хор извлекаемых из ножен мечей наполнил долину. Стальные клинки заблестели алым в приглушённом свете факелов.

Великие восточные врата окончательно рухнули, и теперь с их стороны доносился утробный рокот.

Торопливый гоблинский топот. Размеренная орочья поступь. Шаги гигантов, сотрясающие землю, словно кувалды. И несмолкаемый боевой клич — рёв огромного зверя по имени война, которого до сих пор не слышал ни один человек.

Триста солдат передовой линии обороны, разместившиеся в двухстах мерах от врат, с трудом оставались на месте перед лицом надвигающейся волны. Удивительно, что они вообще не побросали клинки и не сбежали. Для всех защитников мира людей это была не просто первая война, но и первая настоящая битва, в которой у них могли отобрать всю Жизнь.

Им помогали держаться три рыцаря единства, которые стояли в первом ряду на небольшом расстоянии друг от друга.

За левый фланг отвечал Эльдриэ Синтесис Сёрти Ван, «Морозная чешуя».

За центр — полевой командир Фанацио Синтесис Ту, «Пронзатель небес».

Наконец, правый фланг охранял Дюсольберт Синтесис Севен, «Пылающая зола».

Броня рыцарей изысканно блестела даже во тьме. Они молча и совершенно неподвижно ждали врагов и выглядели уверенно.

Однако и в их сердцах жил ужас. Хотя у рыцарей, в отличие от солдат, был боевой опыт, до сих пор практически они сражались лишь против рыцарей тьмы, притом один на один. В масштабных сражениях ни Фанацио, ни даже командующий второй линией обороны лидер рыцарей единства Беркули Синтесис Ван не участвовали.

Более того, мир людей лишился своей владычицы Администратор, Первосвященницы Церкви Аксиом.

И даже безусловная справедливость, о которой твердила Церковь, уже давно забылась.

В душах рыцарей, стоявших на поле боя, остался один оплот. По иронии судьбы его роль играли те самые эмоции, которые должен был уничтожить ритуал синтеза.


Дюсольберт Синтесис Севен дожидался вражеских войск с гордо поднятой головой. Тем временем его пальцы нежно поглаживали старое кольцо на безымянном пальце левой руки, сжимающей «Пылающую золу».

Больше сотни лет он, один из старейших рыцарей единства, поддерживал порядок на севере мира людей.

Он изгонял лезущих через Краевой хребет захватчиков из Дарк Территори, уничтожал огромных монстров, которые появлялись на вверенных ему землях, и временами арестовывал преступников, нарушивших Кодекс Запретов. Он давным-давно перестал думать о том, почему всё это доверили именно ему. Дюсольберт ни секунды не сомневался, что он — рыцарь, призванный сюда из божественного мира, и потому не проявлял никакого интереса к делам земных людей.

Но иногда его сбивали с толку таинственные сны, приходившие перед самым рассветом.

Маленькая, бледная, почти прозрачная рука. Простое серебряное кольцо, блестящее на безымянном пальце.

Рука гладила его волосы, касалась щеки и осторожно теребила за плечо.

И тогда он слышал нежный шёпот: «Проснись, дорогой. Уже утро…»

Он никому не рассказывал о своих снах, потому что был уверен: если о них узнает Верховный старейшина, то сотрёт их заклинаниями. Дюсольберт не хотел терять эти сны, ведь кольцо на той бледной руке ничем не отличалось от кольца, которое не покидало безымянного пальца его левой руки с момента пробуждения рыцаря в этом мире.

«Наверняка этот сон — воспоминание о божественной жизни. Возможно, когда я исполню здесь свой долг рыцаря, мне разрешат вознестись на небеса, и я вновь встречу обладательницу бледной руки и проникновенного голоса».

Долгое время Дюсольберт хранил в глубине души это предположение… вернее, надежду.

Но полгода назад, во время событий, которые сотрясли Центральный собор до основания…

…Дюсольберт сразился с двумя юными мятежниками и проиграл, несмотря на то, что использовал «Полное подчинение оружия». После окончания битвы один из них, брюнет, пробившись сквозь пламя «Пылающей золы» невиданным приёмом, сказал невероятную вещь.

Рыцарей единства вовсе не призывали из божественного мира! Они всего лишь обычные жители мира людей, которым запечатали воспоминания и навязали судьбу рыцарей.

С трудом верилось, что Первосвященница Администратор, воплощение высшего добра, абсолютного порядка и вселенской справедливости, обманула всех рыцарей и замарала свои руки грехом. Однако затем юнцы пробились через оборону заместителя Фанацио, командира Беркули и Верховного старейшины Чуделкина, достигли верхнего этажа Центрального собора и одолели саму Администратор. В клинках простых мятежников не могло быть столько мощи.

На самом деле ещё во время битвы Дюсольберт понял, что в их прямолинейном стиле фехтования нет ни фальши, ни лжи.

А значит, та рука, которую он видел во сне, принадлежала женщине, рождённой на земле.

И когда Дюсольберт осознал, что это правда, он впервые за всю свою рыцарскую жизнь расплакался, прижав левую руку с кольцом к груди.

Простые люди, в отличие от рыцарей единства, живут не больше семидесяти лет. Значит, он уже никогда не сможет увидеться с той, что когда-то обращалась к нему «дорогой».

И тем не менее Дюсольберт откликнулся на зов командира Беркули и вышел на поле решающей битвы, чтобы защитить землю, на которой когда-то жила обладательница той руки.

Другими словами, рыцарь единства Дюсольберт Синтесис Севен твёрдо стоял на ногах и не отступал перед лицом армии тьмы благодаря тому самому чувству, которого он должен был лишиться давным-давно, — любви.

И пусть он не знал об этом, но стоявшие рядом Фанацио и Эльдриэ тоже сражались ради своих любимых людей.

Дюсольберт убрал руку с кольца и вытащил из стоящего на земле огромного колчана четыре стальные стрелы. Затем повернул свой божественный артефакт горизонтально и вставил в него сразу все стрелы.

Он уже почти закончил читать заклинание «Полного подчинения оружия». Кажется, Фанацио и Эльдриэ собирались сберечь силы, чтобы их хватило на весь бой, но от способности Дюсольберта мало толку в беспорядочном сражении. Рыцарь единства морально приготовился истратить половину Жизни верной «Пылающей золы», глубоко вдохнул и произнёс завершающие слова:

— Энханс армамент!

Алое пламя.

Огромный красный лук изверг настолько сильный огонь, что он осветил всю вражескую армию, которую отделяли от защитников последние двести меров.

Четыре стальные стрелы тоже засияли алым пламенем.

— Я — рыцарь единства Дюсольберт Синтесис Севен! Любой, кто встанет на моём пути, сгорит дотла!

Он уже позабыл, как произносил своё имя восемь лет назад, забирая из северной деревушки маленькую девочку. Но сейчас, без толстой стальной маски, его голос обогатился интонациями и звучал куда громче.

Пальцы рыцаря отпустили натянутую до предела тетиву, и четыре огненные линии с рёвом устремились вперёд.


Первыми жертвами сражения, которое позже назовут Великой битвой Андерворлда, стали равнинные гоблины, бежавшие по левой стороне ущелья.

Выжимала, новый вождь равнинных гоблинов, не мог похвастаться смекалкой и хитростью Соскребалы, своего горного союзника. Юный предводитель, наделённый внушительными габаритами и недюжинной силой, не стал придумывать никаких планов борьбы с чудовищно сильными и опасными даже поодиночке рыцарями единства. Он просто бросил своё пятитысячное войско прямо на врага, следуя приказу императора.

Огненные стрелы Дюсольберта пронзили плотный строй равнинных гоблинов и нанесли им сокрушительный удар. Первый же залп мгновенно испепелил сорок два гоблина и многих перепугал. Однако порядка среди них не было с самого начала, и основная часть изголодавшихся варваров продолжила сломя голову бежать вперёд прямо по обугленным трупам соратников, сметая на своём пути всех, кто замешкался.

Дюсольберт ответил на это ещё четырьмя стрелами, заряженными в «Пылающую золу».

На этот раз он выпустил стрелы не веером, а плотным пучком.

Охваченный пламенем сноп стрел попал в самый центр вражеского отряда и вызвал чудовищный взрыв. Гоблины с истошными воплями подлетели в воздух. Больше пятидесяти погибло, но остальные продолжали нестись вперёд.

Они не могли позволить себе остановиться, ведь по их пятам шли две тысячи орков и тысяча гигантов. Если бы гоблины замешкались, огромные воины других рас просто растоптали бы бедолаг.

Пусть равнинные гоблины и не отличались смекалкой Соскребалы, но их тоже переполняла ярость из-за того, что их презирали и ущемляли как низшую из рас тьмы. Эти чувства превратились в ненависть к белым иумам мира людей, которым суждено было стать рабами гоблинов и занять ещё более низкую ступень.

Вождь Выжимала на редкость мощными для гоблина руками поднял над головой боевой топор и взревел:

— Воины! Первым убейте лучника! Окружите его и втопчите в землю!

— Гра-а-а-а-а! Убить! Убить! Убить!

Боевой клич поддержали все пять тысяч пехотинцев.


Дюсольберт безмолвно проигнорировал брошенный в него сгусток гнева и кровожадности, а затем произвёл третий выстрел. И в этот раз ему удалось сразить более пятидесяти гоблинов, но их натиск не ослабевал.

Как только расстояние между войсками сократилось до пятидесяти меров, он затушил огонь «Пылающей золы» и перешёл на обычную стрельбу, с огромной скоростью доставая стрелы из колчана и выпуская их во все стороны, практически не целясь. Каждая стрела пронзала по два, а то и по три гоблина.

С разных сторон к Дюсольберту подбежали солдаты с обнажёнными клинками.

— Защищайте господина рыцаря! Не дайте вражеским клинкам задеть его! — воскликнул юный офицер лет двадцати.

В ладонях, закалённых суровыми тренировками, он держал двуручный меч, но остриё клинка слегка подрагивало.

Дюсольберт очень хотел, чтобы солдаты отступили и не лезли на передовую. Несмотря на тренировки, которые проводили с ними рыцари, он не был уверен, что психика солдат выдержит настоящую кровавую битву.

Но Дюсольберт лишь задержал дыхание и негромко сказал:

— Простите. Прикройте меня справа и слева.

— Разумеется! — офицер усмехнулся.

Прошло несколько секунд…

И мечи солдат звонко схлестнулись с примитивными мачете равнинных гоблинов.

* * *

Несколькими секундами ранее.

Заместитель командира рыцарей единства Фанацио Синтесис Ту, стоявшая в самом центре ущелья, уже приготовилась встречать волну врагов, однако находилась в стойке, противоречившей здравому смыслу этого мира.

Она широко расставила ноги, встав вполоборота левым боком вперёд, крепко сжала рукоять своего божественного артефакта обратным хватом правой руки и подняла его на высоту плеча. При этом она прижала навершие рукояти меча, расположенного параллельно земле, к наплечнику, направив остриё вперёд. Левую руку она вытянула перед собой, чтобы поддерживать клинок «Пронзатель небес» открытой ладонью.

Если бы Габриэль и Вассаго увидели эту картину, им в голову наверняка пришла бы одна и та же мысль: женщина держит меч… словно снайпер винтовку!

В каком-то смысле они оказались бы правы. Фанацио подпускала вражеское войско как можно ближе, одновременно выбирая лучшую цель для атаки.

Если «Пылающая зола» Дюсольберта может давать как рассеянные выстрелы, так и точечные, то «Пронзатель небес» способен стрелять лишь тонким лучом света. Пускать такой в огромную вражескую армию практически бесполезно.

Целиться нужно в командира отряда… одного из десяти маркизов тьмы.

Армия Дарк Территори управляется силой и страхом. Каждый солдат беспрекословно подчиняется командиру и готов в любой ситуации воевать до последней капли крови. Но, с другой стороны, в случае гибели командира армия немедленно выйдет из-под контроля.

«Когда-то и мы были такими», — мелькнула мысль в сознании Фанацио.

Весть о смерти Первосвященницы Администратор в одночасье поставила орден рыцарей единства под угрозу гибели. Из смятения и хаоса их вывели слова Беркули:

— Неужели наша цель и смысл жизни — следовать приказам Первосвященницы и Верховного старейшины? Нет. Мы должны защищать мир и всех живущих в нём людей. Пока в нас живо стремление оберегать других, мы остаёмся рыцарями.

На самом деле далеко не все прислушались к этим словам и присоединились к Беркули: на поле боя не собралось и двадцати рыцарей единства.

Но каждый из них полон решимости сражаться до последнего. И скорее всего, готовы стоять насмерть и пять тысяч солдат, пришедших на поле брани. Именно это отличает их от воинов Дарк Территори.

Фанацио приблизила к рукояти меча лицо, уже не скрытое за зеркальной маской, и всмотрелась во врагов, широко раскрыв глаза.

Каких-то сто меров отделяли их от передового отряда гоблинов, сотрясающего своей поступью землю. Стоящий по правую руку Дюсольберт уже включил «Полное подчинение» и пару-тройку раз осветил тьму алыми вспышками.

И во время одной из вспышек…

…Фанацио обнаружила свою цель.

Огромные тени, бегущие по центру ущелья, словно преследуя гоблинов. Гиганты, в несколько раз крупнее человека. И самый рослый из них бежал первым. Однажды Фанацио уже видела его: это был маркиз Сигросиг, вождь племени гигантов.

Гиганты — исключительно гордая, пожалуй, даже надменная раса. Показателем силы у них считаются размеры тела, и в глубине души гиганты презирают даже смуглых людей, фактических правителей королевства тьмы.

Если поразить их вождя с одного удара ещё до начала битвы, это потрясёт гигантов особенно сильно.

Фанацио глубоко вдохнула, задержала дыхание и шепнула:

— Энханс армамент.

Послышался тихий гул, и лезвие «Пронзателя небес» окуталось белым светом, похожим на лучи Солус.

Направив остриё на бегущего вдали Сигросига, Фанацио звонко воскликнула:

— Пронзай, свет!

Воздух содрогнулся, и ослепительный луч концентрированной энергии Солус пронзил пространство.

* * *

— Началось… — пробормотал Ренли Синтесис Твенти Севен, услышав вдалеке грохот взрывов.

Он был одним из семи старших рыцарей единства, вызвавшихся защищать мир людей. Другими словами, тем, на кого уповала армия защитников, — одним из сильнейших воинов.

Однако сейчас он сидел, обхватив колени, вовсе не на левом фланге второй линии обороны, куда его поставили, а далеко позади, в углу полутёмной палатки-склада.

Он сбежал. Чуть более десяти минут назад воспользовался предбоевой суматохой, чтобы незаметно скрыться, и нашёл пустую палатку, в которой можно спрятаться. Там он и сидел, навострив уши и стараясь не дышать.

Причина его поступка — та же самая, по которой он вообще оказался в рядах армии защитников.

«Он бракованный», — именно так в своё время заключила Первосвященница Администратор и на пять лет заморозила Ренли, не дав ему поработать рыцарем единства. Он должен был принять участие в этой битве, чтобы вернуть себе доброе имя, но в самый последний момент поддался страху.

Пусть воспоминания об этом и стёрты из головы Ренли, но когда-то он прославился как гениальный мечник Южной Империи Сазеркройт. В тринадцатилетнем возрасте он переехал в Центорию, а на следующий год победил в Едином турнире четырёх Империй, благодаря чему и стал рыцарем единства.

Ритуал синтеза стёр все воспоминания о прежней жизни Ренли, но, даже очнувшись рыцарем единства, он продолжал поражать окружающих врождённым мастерством владения оружием. Он в рекордно короткие сроки заслужил звание старшего рыцаря и получил божественный артефакт из рук Первосвященницы.

Когда рыцарь получает оружие из сокровищницы Центрального собора, артефакт выбирает не Первосвященница и даже не рыцарь. Оружие само определяет владельца! И рыцарь чувствует, как его душа вступает в резонанс с воспоминаниями божественного артефакта.

Как раз такого резонанса достиг Ренли с его артефактом — парой метательных клинков «Крылья».

Но так уж получилось, что Ренли ни разу не смог использовать заклинание «Полное подчинение оружия», символ старших рыцарей.

Этого хватило, чтобы Первосвященница утратила всякий интерес к Ренли. А с учётом того, что вскоре после него в ряды рыцарей единства вступила невероятно талантливая Алиса Синтесис Сёрти, смысл существования Ренли оказался под вопросом.

Впрочем, обвинять в этом Ренли слишком жестоко, ведь Алиса была настолько способной, что мигом заняла третью строчку в иерархии рыцарей и даже получила в пользование древнейший и сильнейший из артефактов — клинок «Душистая олива». Однако на Ренли поставили клеймо бракованного и погрузили в долгий сон.

В тот момент, когда заклинание Верховного старейшины «Дип фриз» превращало Ренли в статую, рыцарь думал только о собственной ущербности.

Он считал, что ему не хватает чего-то важного… именно поэтому ему не удаётся использовать «Крылья» в полную силу, несмотря на резонанс.

Прошло много времени, и Ренли вновь пробудился.

Случилось это в разгар мятежа, поставившего на уши Центральный собор. Когда все находившиеся в соборе рыцари, включая командира Беркули, проиграли, а козырь в лице Алисы пропал без вести, Чуделкин принял решение разморозить Ренли.

Но рыцарь опять оказался не у дел. Не успел он окончательно пробудиться, как и Чуделкина, и Первосвященницу Администратор одолели. Когда Ренли вновь обрёл контроль над своим телом и открыл глаза, его встретило небывалое смятение в рядах рыцарей единства.

Беркули, подхвативший бразды правления после смерти Первосвященницы, попросил рыцарей принять участие в безнадёжном противостоянии огромной армии, надвигающейся со стороны королевства тьмы.

Старшие рыцари Фанацио, Дюсольберт и Алиса откликнулись на зов командира, и Ренли почудилось, что они засияли ярче прежнего, хотя каждый пережил поражение.

«Возможно, если я пойду с ними, то пойму. Узнаю, чего именно мне не хватает и почему артефакт не хочет мне отвечать».

Сидевший в углу просторного зала Ренли неуверенно встал и поднял руку. Беркули по-отечески кивнул ему, положил на его плечо могучую ладонь и коротко сказал:

— Я рассчитываю на тебя.

Но…

Давление первого настоящего сражения оказалось куда сильнее, чем предполагал Ренли. Хотя армия тьмы находилась в целом килоре от Ренли, ненасытность полулюдей и стойкий запах железа навалились на юношу с такой силой, что он и опомниться не успел, как унёс ноги.

«Я должен встать. Должен вернуться на поле боя. Если я не сделаю этого сейчас, то так и останусь бракованным навсегда», — без конца отчитывал он себя, продолжая сидеть в углу палатки.

Но руки всё никак не отпускали колени. Наконец он услышал тяжёлую поступь и воинственные кличи, возвещавшие начало битвы.

— Началось… — ещё раз пробормотал Ренли.

Свисающие по бокам парные клинки вздрогнули, словно ругая своего хозяина.

Но он уже не мог вернуться. Ренли не знал, как показаться на глаза командиру рыцарей и солдатам, которые доверились ему.

«Вернусь я или нет — ничего не изменится. Старший рыцарь, не умеющий использовать заклинание “Полное подчинение оружия”, будет лишь помехой», — мысленно оправдался он перед собой и уже собирался уткнуться лицом в колени, как вдруг…

…Ренли услышал тихие голоса у входа в палатку и вздрогнул.

— Может, сюда, Тизе?

Ренли совершенно не по-рыцарски испугался, что кто-то отправился искать его, но затем услышал ещё один голос. Оба они принадлежали молодым девушкам.

— Да, Ронье, эта палатка сгодится. Спрячем его в глубине, а сами будем сторожить вход.

* * *

Сигросиг, вождь племени гигантов, обладал рыжей бородкой, растрёпанными волосами, огромным телом, покрытым бесчисленными шрамами, и славой поистине легендарного воина.

Гиганты — чистейшее воплощение единственного закона территории тьмы — права сильного. Ещё в раннем возрасте они отбираются по силе, ловкости и храбрости; вырабатывается иерархия настолько строгая, что ей позавидует даже орден чёрных рыцарей. Гигантам принадлежат высокогорные равнины на западе Дарк Территори. И хотя на той земле постоянно рождаются огромные и порой зачарованные монстры, гиганты истребляют их ради бесконечных испытаний силы.

Почему они так стремятся стать сильнее?

Потому что в противном случае их души, флактлайты, разрушаются.

Все четыре расы полулюдей Дарк Территори — исковерканные создания, человеческие протофлактлайты, запертые в нечеловеческих телах. Их сознанию нужен выпускной клапан, который не даст ему самоуничтожиться.

Например, гоблины из-за своих крохотных тел чувствуют себя ущербными по сравнению с людьми, но обращают свои чувства в энергию злобы и ненависти, которая их и поддерживает.

В случае гигантов всё наоборот. Ощущение превосходства помогает им преодолеть внутренний конфликт: они не похожи на людей, но ощущают себя людьми.

Никакой гигант не проиграет человеку в схватке один на один. Именно это — фундамент, непоколебимый принцип, на котором зиждется их сознание. Оттого они и заставляют молодёжь проходить через бесконечные испытания и возводят в абсолют личное совершенствование, пусть даже ценой высокой смертности.

И потому…

Несмотря на немногословность, внутри каждого из тысячи гигантов, призванных на поле боя, кипела жажда битвы. Их поколение, родившееся после Эпохи железа и крови, вот-вот познает вкус полномасштабной войны.

Вождь Сигросиг искренне рассчитывал с наскока разгромить вражескую армию и положить конец войне.

Император Вектор не стал бросать в бой свои главные силы: орден чёрных рыцарей, гильдию чёрных магов и гильдию гладиаторов. Если гигантам удастся одержать победу без помощи людей, они докажут, что достойны звания наивысшей расы.

Когда Сигросиг слушал голос императора, доносившийся из щёлкающего челюстью черепа, он чувствовал, как пышут жаром старые раны, покрывающие его тело. Он видел в этом жаре неопровержимое доказательство того, что сила зверей, которых он в своё время убил голыми руками, передалась ему.

— Топчите их! — отдал он громоподобным голосом короткий приказ.

Этого хватило. Одновременно со своими воинами Сигросиг занёс над головой огромный боевой молот и бросился вперёд, сотрясая землю тяжёлой поступью.

В долине перед ними кишела армия мира людей.

Гиганты достигали в высоту трёх с половиной меров, и люди казались им такими же слабаками, как и гоблины. Человеческие мечи короче, чем даже клыки новорождённого каменночешуйчатого дракона.

Размазать их, растерзать, разорвать!

Тот самый участок в душе Сигросига, что отвечал за чувство превосходства, раскалился докрасна, искрясь наслаждением. Губы над квадратным подбородком изогнулись в хищном оскале.

Но вдруг…

По спине сверху вниз прокатилось странное ощущение. Холод. Онемение. Ледяные иглы, пронзающие тело насквозь.

Сигросиг испытывал его не впервые.

Однажды, в далёком-предалёком прошлом, он уже пережил подобное. Это было в Долине птенцов, недалеко от его родной деревни. Во время своего первого испытания он пошёл за яйцом остроклювки, а сверху вдруг спикировала мать ещё не вылупившегося птенца…

Не замедляя бега, Сигросиг вытаращил глаза в поисках источника этого чувства.

Он увидел крошечного человека, стоявшего в самом центре долины, на передовой армии защитников. Длинные волосы, стройное тело — женщина… Судя по сияющей серебром броне — рыцарь.

Как-то раз Сигросигу довелось увидеть наездника на драконе, перелетевшего через Краевой хребет. Вождь гигантов рассчитывал прикончить незваного гостя, если тот спустится на землю, но дракон лишь сделал пару кругов и улетел обратно.

Сигросиг решил, что их нечего бояться.

Но сейчас чёрные глаза женщины-рыцаря…

Пускай их до сих пор разделяют три сотни меров, но Сигросиг отчётливо ощутил, что её взгляд прикован к нему. И в нём не было ни крупицы страха, который гигант ожидал увидеть. Лишь хладнокровие охотника, определившего жертву и нацелившего оружие.

«…Она прикончит меня? Сигросига, вождя племени гигантов, сильнейшей расы империи тьмы?!»

— Хыгх… — его горло издало сдавленный крик, совсем не подобающий грозной внешности.

Ноги отказались слушаться, молот в правой руке резко потяжелел. Сигросиг потерял равновесие и начал падать вперёд…

А в следующий миг…

Раздался воющий звук, подобного которому Сигросиг никогда ранее не слышал, и меч в руках женщины испустил луч слепящего света. Он достиг гиганта, что бежал прямо перед Сигросигом, и с лёгкостью пронзил правую сторону его груди.

Если бы Сигросиг не упал, то в следующее мгновение луч наверняка прошёл бы сквозь его сердце.

Вместо этого вождь гигантов потерял лишь клок растрёпанных волос и правое ухо с украшавшим его трофейным клыком.

Затем луч насмерть пронзил ещё двух товарищей Сигросига, бежавших позади, и лишь после этого распался на частицы света и растворился в воздухе.

Мгновенно скончавшиеся гиганты брёвнами попадали на землю, но Сигросиг почти не почувствовал, как дрогнула почва. Даже жгучая боль от ожогов на правой половине лица показалась комариным укусом по сравнению с чувством, которое обуяло гиганта.

Страх.

Сигросиг беспомощно сидел на земле, его нижняя челюсть дрожала.

Вождь гигантов не изумился и не испугался, даже когда на его глазах Чёрный Генерал Шаста поднял мятеж. В конце концов, пусть он и обратился чёрным смерчем, но смог порешить лишь хилого убийцу и гоблинов. Конечно, Сигросигу пришлось признать силу императора Вектора, но он и не человек вовсе, а древний бог.

Тогда почему эта крохотная женщина так напугала его?

Ноги Сигросига не могли подкоситься при виде жалкого человека!

— Не может быть… не может, не может, не может, — твердил гигант, от опалённых волос которого шёл дым.

Это невозможно. Он не должен ощущать страх. Но чем дольше он убеждал себя в этом, тем больше искр боли вспыхивало в его сознании и тем сильнее дрожали в судорогах язык и губы, с которых срывались нечленораздельные звуки и обрывки слов:

— Не может, не может, не может, убью, убью, убью-убью-убью-бью-бью-бю-бю-бю-бю…

В этот миг выстроенное в самом центре флактлайта эго Сигросига — самоопределение как сильнейшего воина в мире — вступило в неразрешимый конфликт с его неспособностью подняться на ноги. Фотонные контуры внутри лайткуба начали разрушаться.

Глаза гиганта вспыхнули алым светом.

— Бдр-др-др…

На глазах ошарашенных соратников Сигросиг вдруг резко вскочил. А затем устремился вперёд на немыслимой скорости, размахивая огромным боевым молотом, словно тростинкой.

Он разметал обогнавших его товарищей и поравнялся с передовым отрядом гоблинов. Сигросиг побежал напролом, не сбавляя шага. Из-под ног доносились вопли и хлюпанье, но разрушавшееся сознание гиганта уже не воспринимало их.

В голове колокольным звоном отдавался один приказ: убить эту женщину!

* * *

Рыцарей единства недооценил и вождь равнинных гоблинов Выжимала, и вождь гигантов Сигросиг.

Только отвечающий за правый фланг передового отряда вождь горных гоблинов Соскребала осознавал устрашающую мощь рыцарей. Совсем недавно он заплатил немалую цену за это знание.

Именно Соскребала организовал нападение на деревню Рулид отряда гоблинов и орков, раскопавших Северную пещеру Краевого хребта. И пусть сам он не мог покинуть замок Обсидия, но он дал трём своим братьям войска, заручился поддержкой орков и спланировал вторжение.

Однако в результате они потерпели фиаско. Соскребала не верил своим ушам, когда слушал доклад немногих выживших гоблинов о полном истреблении войска, смерти своих братьев и совершенно невообразимом повороте событий.

Один-единственный рыцарь единства и его дракон обратили в бегство весь объединённый отряд, насчитывавший более двух сотен гоблинов и орков.

Каким бы невероятным ни казался доклад, Соскребале хватило ума, чтобы усвоить урок, полученный ценой крови. Он решил, что ни за что не повторит ту же ошибку и никогда не нападёт на рыцаря единства в лоб.

Однако при подготовке масштабного вторжения император Вектор отдал горным гоблинам именно такой приказ.

Наверняка Ди Ай Эль, глава гильдии чёрных магов, прекрасно понимает всю устрашающую мощь рыцарей единства. Именно поэтому она предложила императору Вектору эту тактику: пожертвовать гоблинами, орками и гигантами, чтобы устроить в долине суматоху и неразбериху, а затем испепелить рыцарей единства заклинаниями.

Император согласился с тактикой Ди, и гоблинам пришлось принять её. Три дня и три ночи Соскребала раздумывал: как не ослушаться приказа, но при этом не попасть в смертоносный капкан из рыцарей единства впереди и чёрных магов позади?..

В итоге он нашёл выход и раздал собратьям серые шарики.

Они бросились в долину, как только услышали приказ императора, и сейчас Соскребала уже видел вдали облачённого в сияющую броню высокого рыцаря единства.

Конечно, это была не Алиса Синтесис Сёрти, разбившая армию тьмы в Рулиде, а её ученик Эльдриэ Синтесис Сёрти Ван, но Соскребала не видел разницы. В конце концов, для гоблинов все они — безжалостные демоны, сеющие смерть.

— Так… бросайте!

Соскребала отдал приказ, когда до рыцаря оставалось полсотни меров.

В тот же миг он сдавил шарик в левой руке.

Раздался хруст, из треснувшего шарика вырвалось маленькое пламя.

Разумеется, это был не порох. Цивилизация Андерворлда ещё не дошла до таких изобретений. Но это был и не теплородный огонь, который создают заклинания. В шариках находились так называемые огнивные жуки, которые обитают лишь в святом для горных гоблинов вулкане на самом севере империи тьмы. Если жука ненароком раздавить, из него вырвется очень жаркое пламя и обожжёт незадачливого обидчика.

В свою очередь, оболочки шариков сделаны из особого северного мха, который сначала высушивают, затем перемалывают в порошок и снова сушат. Если этот порошок поджечь, он начинает сильно дымить, поэтому обычно им пользуются для подачи сигналов. Но Соскребала научился сгущать порошок так же, как гильдия убийц сгущает свои яды, и сумел сделать дым в стократ плотнее.

И в результате…

Те шарики, что метнули его солдаты, сработали не хуже мощных дымовых шашек. Когда огнивные жуки вспыхнули, пошёл такой дым, что дальше собственного носа ничего не увидеть, и накрыл всю северную половину протянувшейся с запада на восток долины.

Гоблины прекрасно видят в темноте, но даже они не могли сражаться в таких условиях.

Однако Соскребала и не собирался воевать под покровом дымовой завесы. За мгновение до того, как гоблины вбежали в плотный дым, он отдал третий приказ:

— Бегите, живо, живо!

Он тут же вложил меч в ножны за спиной и припал к земле. Гоблины и без того невысокие, а на четвереньках едва доходят человеку до колен. У земли дым был не таким плотным, и ему удалось разглядеть, где находятся вражеские войска.

Соскребала и пять тысяч горных гоблинов побежали вглубь долины, проигнорировав Эльдриэ и всех его солдат.

Император приказал им всего лишь атаковать вражескую армию. Он не уточнял, какую именно часть. Поэтому Соскребала решил не сражаться с рыцарями единства, самыми опасными среди войска людей, а направиться в тыл и разграбить склады неприятеля.

Покинув линию фронта, они выйдут из зоны поражения чёрных магов и лучников огров. Если град из огня и стрел сломит сопротивление рыцарей единства и солдат, гоблины вернутся и добьют их, а если нет, ничто не помешает им сбежать в бескрайний мир людей.

Таким образом, среди трёх участков фронта, занявших всю стомеровую ширину долины, только на северном не пролилось ни капли крови.

Тогда же отряд второй линии защиты, расположившийся за спиной Эльдриэ, обнаружил, что их командир, старший рыцарь единства Ренли Синтесис Твенти Севен, куда-то пропал.

* * *

Первой потерей для армии защитников стал немолодой солдат, отчаянно сражавшийся рядом с Дюсольбертом на правом фланге.

Он не успел поймать щитом топорик, который бросил равнинный гоблин.

Долгое время он, мелкий аристократ, служил в гвардии Западной Империи Весдарат. С мечом он обращаться, несомненно, умел, но прожил уже столько, что его Жизнь убывала год от года. Топор смертельно ранил его в морщинистую шею. Карауливший позади отряд священников тут же принялся читать исцеляющие заклинания, но они не могли компенсировать урон.

Дюсольберт прекратил стрелять и попытался спасти пожилого гвардейца сильным заклинанием исцеления. Но солдат покачал головой и прокричал, кашляя кровью:

— Не надо! Дряхлый старик исполнил свой долг и Призвание… Рыцарь, я доверяю вам судьбу… нашей… стра… ны…

И престарелый воин скончался. Остатки его жизненной силы обратились в ресурс пространства.

Дюсольберт стиснул зубы, обратил эти ресурсы в пламя «Пылающей золы» и пронзил стрелой того самого гоблина, что метнул роковой топор.

Солдаты армии защитников умирали и после этого — нечасто, но регулярно. Среди полулюдей, безропотно исполнивших приказ идти в лобовую атаку, потерь было в десятки раз больше.

Почти все ресурсы, что выплёскивались на поле боя, обращались в сгустки света и улетали вверх, к небу высоко над долиной.

К дракону, притаившемуся во тьме.

На его спине стоял рыцарь единства в золотистых доспехах. Ресурсы кружились вокруг него плотным вихрем.

* * *

Прятаться было некогда и некуда.

Ренли сжался в комочек и готовился к встрече с незнакомками, не отнимая рук от колен.

Круглое отверстие в потолке палатки впускало свет, благодаря которому он увидел, что девушкам по пятнадцать-шестнадцать лет. У одной были ярко-рыжие волосы, а у другой — каштановые. Обе носили серые юбки и блузки, похожие на школьную форму, и лёгкие доспехи поверх них. С поясов свисали тонкие клинки. Лиц он не узнал, но, судя по снаряжению, это были не рыцари, а солдаты-простолюдины.

Однако в первую очередь в глаза бросился металлический стул с колёсами, прикреплёнными к ножкам, который катила перед собой девушка с каштановыми волосами. На стуле сидел, низко свесив голову, молодой брюнет. Взгляд Ренли сразу обратился к лицу юноши.

На вид ему было около двадцати. До ужаса худой, без правой руки. На первый взгляд он казался ещё слабее и безобиднее девушек, но его левая рука лежала на паре клинков. Даже покоясь в ножнах, они излучали такую мощь, что Ренли мгновенно понял: это божественные артефакты, превосходящие по силе даже его «Крылья».

Но как это возможно? Чтобы официально владеть артефактами — и даже чтобы просто держать их на коленях, как это делает юноша, — нужна сила уровня рыцарей единства. Трудно было поверить, что этот бледный, смотрящий в пустоту парень настолько крепок.

Вдруг девушки замерли и шумно вдохнули: похоже, они наконец-то заметили Ренли.

Рыжеволосая на удивление быстро схватилась за рукоять клинка.

— Я вам не враг… — хрипло выдавил из себя Ренли, пока она не выхватила меч. — Простите, что напугал. Можно я встану, чтобы показать руки?

— Да.

Дождавшись нервного ответа, Ренли медленно встал, затем поднял руки и сделал пару шагов, чтобы его дорогая броня и артефактные клинки сверкнули в тусклом свете склада. Девушки ахнули и вытянулись по стойке смирно.

— Г-господин рыцарь! Просим прощения! — убрав руку с клинка и ударив себя в грудь, бросилась извиняться побледневшая на глазах рыжеволосая девушка, но Ренли покачал головой.

— Нет… это вы простите, что напугал. К тому же я… больше не рыцарь единства… — признался он умирающим голосом.

В ответ девушки недоумённо моргнули. Неудивительно, ведь с плеч Ренли свисал окаймлённый белый плащ, а на груди красовалась эмблема в виде креста и круга — символ Церкви Аксиом. Всё это — неотъемлемые атрибуты рыцаря единства.

Ренли прикрыл символ на груди левой рукой, самоуничижительно улыбнулся и раскрыл девушкам правду:

— Я сбежал с поля боя, а на передовой уже началась битва. Наверняка в том отряде, который мне доверили, сейчас шум и неразбериха. Вероятно, и потери есть. А я сижу здесь и не могу пошевелиться. Какой же я рыцарь?

Ренли прикусил губу, украдкой посмотрев на девушек.

Прямо перед ним стояла рыжеволосая девушка, и в её широко раскрытых глазах цвета осенних кленовых листьев он увидел собственное отражение.

Короткие русые волосы, ниспадающие на лоб. Круглое лицо. А главное — обрамлённые по-женски длинными ресницами глаза, во взгляде которых не было ни капли рыцарской гордости. Глаза бракованного, вечно пятнадцатилетнего юнца.

Как только Ренли увидел свой ненавистный облик, он тут же отвёл взгляд.

Но за миг до этого рыжеволосая девушка зажала рот ладонью, словно чему-то изумившись.

Ренли вопросительно свёл брови, снова посмотрел на неё, и на этот раз уже девушка потупила взор.

— Простите, — она покачала головой. — Пожалуйста, не обращайте внимания…

Рыжеволосая потупилась и затихла. Вместо неё заговорила до сих молчавшая девушка с каштановыми волосами.

— Простите, что не представились, — сказала она, робко шагнув вперёд. — Мы из отряда снабжения: младшие кадеты Ронье Арабель и Тизе Штринен. А это… элитный курсант Кирито.

Кирито.

Стоило Ренли услышать это имя, как он ахнул от удивления.

Уж не один ли это из двух бунтарей, которые полгода назад взяли штурмом Центральный собор? Не тот ли самый человек, для битвы с которым Ренли разморозили, но не успели разбудить?

И этот истощённый мечник одолел Первосвященницу Администратор? Может, в той битве он и потерял правую руку?

Пустой взгляд и бледное лицо молчащего юноши давили на Ренли с такой силой, что он невольно попятился. Но девушка, представившаяся как Ронье, не заметила этого и взволнованно продолжила:

— Вы знаете, мы… не можем вас упрекать, господин рыцарь. Мы тоже состоим в армии защитников, но покинули линию фронта и отступили сюда. Просто… сейчас это наш долг. Госпожа Алиса поручила нам во что бы то ни стало защитить его…

Алиса. Алиса Синтесис Сёрти.

Юный талант, полная противоположность Ренли. В этот самый миг она, должно быть, в одиночестве парит над передовой и творит гигантское заклинание, воплощая в жизнь тайный план армии защитников.

Ренли чувствовал себя всё более ущербным, а кадет Арабель продолжала говорить с умоляющим видом, словно наседая на него:

— Простите, что досаждаю, господин рыцарь, но… не могли бы вы помочь нам?.. Если честно, мы не уверены, что сможем победить даже гоблина. Но мы должны… мы обязаны любой ценой защитить господина Кирито!

Глаза Ронье сверкали так ярко, что Ренли был вынужден сощуриться.

«Вот он — свет глаз человека, чей долг высечен в сердце, человека, который готов исполнить долг даже ценой собственной жизни, — подумал он. — Но если этот свет есть у младших кадетов, ещё даже не окончивших академию, то где я потерял свой? А может, у меня его и не было с тех самых пор, как я очнулся рыцарем единства?..»

Ренли услышал, как слова покидают его пересохшее горло:

— Здесь мы в безопасности… надеюсь. За вторую линию обороны отвечает сам командир Беркули, и, если кто-то пробьётся через неё, мир людей будет обречён. Бежать бессмысленно, это ничего не изменит. Я собираюсь сидеть здесь, пока битва не закончится. Если и вы хотите спрятаться тут, я не буду мешать…

Окончание фразы перетекло в тяжкий вздох, и Ренли вновь пригнулся, намереваясь вернуться в тень.

А тем временем…

На правом фланге вождь горных гоблинов Соскребала и его приспешники уже начали метать дымовые шашки, уходя от битвы с отрядом Эльдриэ. Целая армия гоблинов просачивалась сквозь линию обороны, словно вода сквозь решето.

Ни Ренли, ни девушки ещё не знали, что гоблины собрались атаковать тылы и отряды снабжения…

* * *

Скопление фотонов, образующее душу вождя гигантов Сигросига, оно же флактлайт, стремительно разрушалось.

Но это было не всестороннее разрушение: очаг находился в повреждённой области, поэтому до поры до времени флактлайт ещё мог исполнять свои функции. При этом начавшийся процесс вызвал своего рода побочный эффект.

Ненависть к человеческой расе, десятилетиями копившаяся внутри Сигросига, мгновенно вырвалась из флактлайта, прошла сквозь «Основной визуализатор», управляющий кластером лайткубов, и достигла лайткуба, в котором хранилась душа заместителя командира рыцарей Фанацио.

Прямое влияние на реальность посредством воображения. Сила, которую рыцари единства называют Инкарнацией, на время обездвижила даже такого опытного бойца, как Фанацио.

Несущийся вперёд на устрашающей скорости четырёхмеровый вождь племени гигантов вскинул правую руку, поднимая над головой огромный молот.


«Почему я не могу пошевелиться?!»

Фанацио готова была наказать свои непослушные ноги кулаками, но и руки не подчинялись её воле.

Заместитель командира рыцарей единства не должен замирать на месте от одного лишь яростного взгляда, пусть и принадлежавшего вождю гигантов.

Но сколько бы она ни твердила себе одно и то же, её тело оцепенело, и она упала на одно колено.

Как-то раз, в поединке против командира Беркули, она уже застывала с мечом в боевой стойке, не в силах сдвинуться с места. Но тогда Фанацио казалось, что её обволокла тяжёлая и в то же время мягкая аура командира. Сейчас же её тело словно терзали туго затянутые ремни с железными шипами, которые впивались в кожу.

Вождь гигантов Сигросиг нечеловечески ревел и нёсся вперёд, расталкивая своих соратников — гоблинов и гигантов. Между ним и рыцарем единства оставалось меньше пятидесяти меров.

Фанацио была уверена, что в битве один на один Сигросиг ей неровня.

Она признавала силу лишь одного маркиза мира тьмы — Шасты, командира ордена чёрных рыцарей. Когда они сражались друг с другом, битва длилась более получаса. В итоге Шаста, благодаря ошибке Фанацио, расколол забрало её шлема, увидел лицо и оскорбил тем, что сразу же убрал клинок.

Но при этом Фанацио не считала, что проиграла в той битве. Беркули отдал им строгий приказ не пользоваться заклинанием «Полное подчинение оружия» в битвах против чёрных рыцарей. Разумеется, в другой ситуации Фанацио не уступила бы воинам тьмы и уж тем более не стала бы замирать в страхе от одного только взгляда.

Однако невероятная действительность продолжала неумолимо надвигаться.

До рокового замаха молотом оставалось менее десяти секунд. Она должна немедленно защититься мечом. «Пронзатель небес», будучи артефактом, с лёгкостью одолеет грубый молот Сигросига, если ей удастся хотя бы зацепить его.

Но Фанацио не могла двинуться. Её словно связало невидимыми путами, и она беспомощно смотрела на тёмно-красный огонь в глазах приближавшегося гиганта.

— Человекубиубиубиб-б-б-б-б…

Испустив ещё один рык, в котором уже нельзя было распознать слов, Сигросиг замахнулся молотом.

— Командир… — беззвучно произнесла Фанацио онемевшими губами.

С самого своего пробуждения младший рыцарь единства Дакира Синтесис Твенти Ту посвятила свою жизнь одному-единственному человеку.

Но не всемогущей Первосвященнице Администратор и даже не командиру рыцарей Беркули.

Её кумиром стала заместитель командира Фанацио. Дакира была покорена её неистовым рвением вкупе с заботой, которую та тщательно скрывала от других.

По меркам мира людей чувства Дакиры можно было назвать только одним словом: любовь.

Но в силу множества причин Дакира запечатала собственные чувства и вошла в личный отряд Фанацио, известный как Круг четырёх мечей, тем самым отказавшись от своего имени и лица. Сама возможность быть рядом с Фанацио виделась Дакире немыслимым счастьем.

Круг четырёх мечей далёк от того, чтобы называться элитным отрядом младших рыцарей единства. Напротив, это группа отстающих. Опасаясь, что они не выживут на поле боя поодиночке, Фанацио создала отряд, основанный на взаимовыручке.

Потому Первосвященница и Верховный старейшина не возлагали на них особых надежд, а во время мятежа полугодовой давности Круг четырёх мечей с позором проиграл двум курсантам-простолюдинам. Но куда больше Дакиру расстроило то, что она не смогла защитить Фанацио. Лёжа на больничной койке, она не раз думала о том, что лучше бы умерла.

Но когда раны Дакиры и её товарищей затянулись, Фанацио встретила их не упрёками, а словами утешения. Она сняла серебристую маску, без которой никогда не появлялась на людях, улыбнулась и ободряюще похлопала по плечу каждого из них:

— Я была при смерти, но в итоге мятежники спасли мне жизнь. Вам нечего стыдиться. Наоборот, вы славно сражались. «Спиральный танец клинков», который вы исполнили, — лучшее, что я когда-либо видела.

Дакира заплакала, не поднимая забрала, и приняла твёрдое решение.

В следующий раз она никому не позволит ранить её дорогую Фанацио!

И этот следующий раз наступил.

Пусть Дакире и приказывали держать позицию и ждать дальнейших указаний, но стоило ей заподозрить, что с Фанацио что-то не так, как она немедленно кинулась вперёд, покинув строй.

Больше двадцати меров отделяло её от замершей Фанацио и занёсшего молот вождя гигантов.

Младший рыцарь по определению не мог успеть. Однако Дакира разогналась так, что её тело расплылось в воздухе и превратилось в луч света. Она мигом оказалась перед Фанацио и приняла удар молота на свой двуручный меч.

Земля содрогнулась от чудовищного грохота, который сопровождался ослепительной алой вспышкой.

Хотя меч Дакиры куда сильнее оружия обычных солдат, ему было далеко до артефактов старших рыцарей. В свою очередь, Сигросиг влил в свой молот столько Инкарнации кровожадности, что поднял его уровень приоритета до чудовищных значений.

Спустя всего полсекунды противостояния по мечу пошли крупные трещины. В следующее мгновение клинок рассыпался, испустив тусклый луч света. Дакира отбросила бесполезную рукоять в сторону и попыталась остановить летящий молот голыми руками.

Внутри её тела раздались глухие звуки.

Кости обеих рук сломались в нескольких местах от плеч до запястий.

От нестерпимой боли перед глазами появилась белёсая пелена. Кровь хлынула из швов брони с такой силой, что попала даже на забрало шлема.

— Кх… у… о-о-о!

Дакира стиснула зубы и превратила вырвавшийся было вопль в боевой клич. Её руки уже не могли сдерживать молот, поэтому она приняла удар лбом.

Стальное забрало с крестообразной прорезью моментально разбилось. Шея, спина и колени издали отвратительные звуки. Боль адским пламенем прокатилась по всему телу, а пелена перед глазами окрасилась в красный.

Но младший рыцарь единства Дакира Синтесис Твенти Ту не могла умереть.

Она не могла позволить уродливому оружию гиганта обрушиться на стоявшую за её спиной Фанацио.

«На этот раз я обязательно защищу её!»

— И… я-а-а-а-а! — взревела Дакира, и разбитое забрало уже не могло исказить её голос.

Кровь, вытекавшая из ран, вспыхнула бело-голубым пламенем.

Огонь собрался в сломанных руках и взорвался яркой вспышкой, отбросив и молот, и державшего его Сигросига на дюжину меров.

Когда грохот от падения гиганта докатился до Дакиры, она уже теряла равновесие.

— Дакира! — услышала она истошный вопль рядом со своим ухом.

«Ах, госпожа Фанацио назвала меня по имени. Впервые за столько лет…»

Расколотый шлем упал, и перед Фанацио предстали короткие хвостики соломенных волос и усеянное веснушками лицо. Дакира упала в объятия заместителя командира и слабо улыбнулась.

Дакира родилась и выросла в прибрежной деревушке в Южной Империи Сазеркройт. Её отец и мать были бедными безродными рыбаками, однако девочке повезло родиться выносливее многих мужчин, и она вовсю помогала родителям.

Но в шестнадцать лет она нарушила запрет: Дакира влюбилась в девушку на год старше себя.

Конечно же, она скрывала свои чувства. Дакире было так тяжело, что она глубокой ночью пришла в пустую церковь, где каялась перед алтарём и молила богиню Стейсию о прощении. Но алтарь постоянно прослушивался Советом автостарейшин, которые признали Дакиру преступницей. Её привели в Церковь Аксиом и стёрли все воспоминания, превратив в рыцаря единства.

Дакира не помнила даже имени своей возлюбленной и не могла знать, что Фанацио немного похожа на неё.

Мутнеющим взором она увидела искажённый горем прекрасный лик Фанацио и капли, повисшие на длинных ресницах. Эта картина переполнила Дакиру нежностью.

«Госпожа заместитель плачет из-за меня!»

Она и представить не могла большего счастья. После стольких тягостных дней Дакира наконец исполнила свой долг. Сейчас она ощущала лишь глубокое удовлетворение и понимала, что теперь может умереть с чистой душой.

— Дакира… не умирай! Я сейчас же вылечу тебя! — вновь раздался вопль.

Дакира подняла раздробленную левую руку, выжимая из себя остатки сил, и смахнула пальцем слезу со щеки Фанацио.

Улыбнувшись, Дакира шёпотом озвучила мысли, таившиеся в её груди:

— Госпожа… Фанацио… я всегда… буду… любить… вас…

В тот же миг Жизнь рыцаря единства Дакиры Синтесис Твенти Ту окончательно иссякла.

Первая жертва среди рыцарей навечно сомкнула веки.


«Что… что я наделала?!» — мысленно завопила Фанацио, прижимая к груди истерзанное тело хрупкой девушки.

Даже сквозь слёзы она разглядела, что Сигросиг поднимается и к нему бегут остальные рыцари Круга четырёх мечей.

Дакира, Джейс, Ховрен, Джиро — Фанацио взяла их под своё крыло, чтобы тренировать и защищать. Пускай она и была строга, но относилась к ним словно к младшим братьям и сёстрам. И теперь одна из них спасла Фанацио ценой собственной жизни…

— He прощу! — она обращалась как к Сигросигу, так и к себе самой.

Она не допустит больше жертв! Фанацио будет защищать товарищей Дакиры во имя погибшей девушки, чего бы ей это ни стоило.

Решимость Фанацио превратилась в Инкарнацию любви, намного превзошедшую по силе кровожадность Сигросига, и вырвалась из её души.

Ледяные иглы, сковывавшие её тело, растаяли.

Фанацио бережно уложила мёртвую Дакиру на землю и выпрямилась в полный рост. «Пронзатель небес» беззвучно подлетел к правой руке и сам лёг в ладонь.

Сигросиг как раз одним взмахом левой руки сбил с ног Джейса, Ховрена и Джиро, накинувшихся на него с двуручными мечами.

Его глаза горели красным огнём, словно поднявшимся из самой преисподней. Даже гоблины и орки, что были рядом, застыли в ужасе.

— Бью… бью… бью-у-у-у!

Гигант неспешно поднялся и испустил нечеловеческий рёв. Но в груди Фанацио уже не осталось ни капли страха.

Она направила «Пронзателя небес» прямо в небо.

Клинок вспыхнул белоснежным светом и тихо загудел. Столб света превратился в пятимеровое продолжение клинка и замер.

— Людейбью-у-у-у-а-а-а-а!

Сигросиг ухватил молот обеими руками и прыгнул на Фанацио.

— Возвращайся под землю, — прошептала она и небрежно опустила меч.

Световой клинок вытянулся ещё в два с лишним раза и поразил молот, оставив в воздухе белый след.

Огромное орудие оказалось разрублено на две половины. Со срезов полетели брызги расплавленного железа.

Тем временем гигантский световой меч коснулся головы Сигросига… и опустился к самой земле, даже не замедлившись.

Тело самого огромного в мире воина разделилось пополам. От этой картины потеряли дар речи как гиганты за спиной своего вождя, так и защитники мира людей.

Два куска мяса, некогда бывшие Сигросигом, рухнули на землю с влажным звуком.

Стоявшая перед ними Фанацио подняла над головой мелодично гудящий световой меч и воскликнула:

— Первый отряд, наступаем по центру! Отбросим врагов!

* * *

Бесконечные волны равнинных гоблинов усугубляли беспокойство Дюсольберта.

Если бы гоблины нападали по одному, он не проиграл бы ни первому, ни второму, ни какому угодно по счёту. О силе Дюсольберта говорили горы трупов, обугленных его стрелами.

Но он не успевал расстреливать гоблинов, которые набегали широким строем. Тех, что заходили с флангов, приходилось оставлять другим защитникам.

Судя по всему, с обучением солдат у людей дело обстояло гораздо лучше, чем у гоблинов. За прошедшие полгода суровых тренировок люди успели отточить мастерство и теперь атаковали намного точнее и быстрее гоблинов, которые наудачу размахивали мачете. Но всё же разница между ними была несравнимо меньше, чем между гоблинами и рыцарями единства. Даже закалённым воинам нелегко одолеть противника, который в разы превосходит числом.

Дюсольберту очень хотелось поделиться своей силой с солдатами. Но таких заклинаний, конечно же, не существует.

Один за другим его люди расставались с жизнью: на кого-то прыгали целые оравы гоблинов, другие падали от изнеможения. Каждый раз, когда на поле боя раздавались их крики, Дюсольберту казалось, что он сам потерял часть Жизни.

«Вот ты какая, война?»

Оказалось, она совсем не похожа ни на истребление захватчиков со спины дракона, ни на дуэли с чёрными рыцарями. Это была безобразная битва на истощение, в которой командиры заранее прогнозируют определённую скорость гибели собственных солдат.

В этом бою гордость рыцарей единства ничего не значила.

Где же он? Где приказ об отступлении?

Дюсольберт уже не помнил, сколько времени прошло с начала сражения. Он отбивался от наседавших врагов мечом в правой руке и, как только выдавалась возможность, расстреливал их из «Пылающей золы» в левой. Хладнокровие давно оставило его, и потому он не заметил странности в поведении врагов.


Выжимала, новый вождь равнинных гоблинов, был не только глупее вождя горных гоблинов Соскребалы, но и гораздо кровожаднее.

Поначалу он считал рыцарей единства — командиров армии людей — кем-то вроде огромных монстров. Пусть они и сильны, но являются лишь светлыми иумами, а значит, их можно окружить, одолеть — и дело с концом.

Но как только битва началась, выяснилось, что рыцарь единства куда опаснее любого монстра. Какие бы силы Выжимала ни бросал в бой, рыцарю всегда удавалось в последний момент вырваться из окружения. Его разрывные стрелы убивали десятками, да и обычные с пугающей точностью летели в сердце и голову.

Итак, что же с ним делать?

Немного подумав, Выжимала нашёл способ, одновременно простой и безжалостный. Он решил отправлять свои войска в бой до тех пор, пока у рыцаря единства не закончатся стрелы.

Конечно, рядовые гоблины, которым приказали бездумно переть напролом, этому не обрадовались. Многие из них были смышлёнее своего вождя. Они не стали спорить с приказом, но попытались так или иначе схитрить.

Гоблины прикрывались телами павших товарищей, держались от рыцаря на расстоянии и хаотично бегали, вынуждая того тратить стрелы попусту.


Сохрани Дюсольберт ясность рассудка, он мигом раскусил бы уловку гоблинов. Но постоянные вопли умирающих солдат мало-помалу лишили его душевного равновесия. К тому же гоблины воспользовались тем, что битва началась вечером.

«Что-то долго они держатся».

Когда Дюсольберт наконец начал обо всём догадываться, его казавшийся бесконечным запас стальных стрел почти иссяк.


— Отлично, прекрасно! Наконец-то у него закончились стрелы. — Выжимала язвительно усмехнулся, почёсывая шею закинутыми на плечи топорами.

Обезображенным трупам соратников не было счёта, но это зрелище никак не повлияло на него. Сказывалась стойкость к ужасам войны: он унаследовал её от праотцов, сражавшихся во времена чудовищной Эпохи железа и крови.

Треть его армии погибла, но три с лишним тысячи бойцов всё ещё могли сражаться. Они получат мясо и плодородные земли — нужно лишь ворваться в королевство светлых иумов, — а дальше наплодят новую армию.

Но чтобы заслужить место под солнцем, нужно приложить усилия. Для начала — убить рыцаря единства в красной броне.

— Так, воины, в бой! Окружите лучника, схватите его и завалите. Голову ему отрублю я! — вальяжно вышагивая, Выжимала отдал приказ своей свите — самым мощным и злобным гоблинам.


— Какой позор… — глухо сказал Дюсольберт.

Наконец-то он осознал, что скачущие во тьме силуэты врагов — просто обманки, сделанные из трупов.

Он перешёл на стрельбу по ногам и расправился с частью гоблинов, но, когда потянулся в колчан за следующей стрелой, его рука нащупала лишь пустоту.

Без стрел от его артефактной «Пылающей золы» пользы было не больше, чем от обычного длинного лука. Конечно, с помощью священных заклинаний можно создавать стрелы из сталеродов, но чтение длинных текстов — роскошь, которую можно позволить себе лишь во время дуэлей. К тому же почти всю священную энергию на поле боя высасывает рыцарь единства, ожидающий своего часа в небесах.

Дюсольберт стиснул зубы, повесил «Пылающую золу» на левое плечо и снял с пояса меч.

В то же мгновение из полумрака появился быстро приближающийся отряд крупных по гоблинским меркам бойцов. Снаряжение тоже разительно отличало их от рядовых гоблинов. У каждого был пластинчатый доспех, закрывавший грудь и живот, а крепкие руки защищали ремни из клёпаной кожи. В правой руке каждый из них сжимал внушительный топор, которым можно быку шею перерубить.

Дюсольберт заметил, что за спинами семи мощных гоблинов находится ещё один, намного крупнее — настолько, что ростом он, пожалуй, превосходил даже орков.

На нём блестел железный доспех, с запястий свисали два крупных топора, а из волос торчали пёстрые перья. Дюсольберт сразу понял, что это гоблинский генерал.

Глаза генерала, горящие алым пламенем из-под бугристого лба, встретились со взглядом Дюсольберта, и в воздухе заискрило от напряжения. Бесконечный лязг клинков, раздававшийся по всей линии фронта, начал затихать и вскоре вовсе смолк. Люди и гоблины молча разошлись и затаив дыхание глядели на своих командиров.

Дюсольберт вскинул левую руку, останавливая солдат, которые попытались подбежать к нему. В правой он держал наготове клинок.

— Ты — один из десяти маркизов тёмного мира? Вождь гоблинов? — спросил он хрипло, но твёрдо.

— Он самый, — отозвался крупный гоблин, обнажая жёлтые зубы. — Я Выжимала, вождь равнинных гоблинов.

Дюсольберт перевёл сбившееся от затяжной битвы дыхание и внимательно посмотрел на вражеского генерала.

«Если я одолею вождя и его гвардию, армия гоблинов на время утратит боевой дух. Мы можем воспользоваться этим, чтобы исполнить свой долг и отбросить врагов назад».

Один против восьмерых, без «Пылающей золы», но он обязан победить! Дюсольберт должен доказать, что каждый рыцарь единства действительно стоит тысячи воинов.

— Я — рыцарь единства Дюсольберт Синтесис… — громко начал он, но Выжимала перебил зычным голосом:

— Хорош, плевал я на имена иумов! Ты просто мясо, приклеенное к голове — моему будущему трофею! Ну-ка… в бой, воины!

— Ра-а-а-а-а!

Элитные гоблины издали боевой клич и кинулись на Дюсольберта. Семеро против одного.

«Этим варварам, не ведающим, что такое воинская честь, нужно было до конца придерживаться своих грязных уловок. А они вознамерились одержать победу в честной битве. Какая…»

— …нелепость!

Хотя рыцари единства пользуются кнутами, копьями, луками и другим оружием, все они начинали свой путь как мечники.

Ни один зритель и ни один участник битвы не успел уследить за движениями Дюсольберта, когда он высоко занёс клинок и резко опустил его.

Невероятно быстрый рубящий удар оставил в воздухе белый светящийся след. Топор в руках бежавшего впереди гоблина хрустнул и развалился на две части.

В следующий миг на гоблине разверзлась рана от головы до пупа. Кровь брызнула в сторону Дюсольберта, но не достигла его: рыцаря уже не было на том месте.

Не успели гоблины заметить гибель одного из своих товарищей, как Дюсольберт оказался перед вторым врагом и провёл следующую атаку.

В отличие от Фанацио и двух мятежников, Дюсольберт пользовался не комбинациями атак, а старыми добрыми одиночными выпадами из традиционных стоек. Однако за долгие годы он отточил своё мастерство практически до совершенства. Отреагировать на его атаки успели бы разве что сильнейшие чёрные рыцари или гладиаторы.

И действительно: второй гоблин, пытавшийся подскочить к Дюсольберту слева одновременно с первым, не успел даже опустить топор, как погиб от удара, пронзившего и доспех, и сердце.

Разница в силе была очевидна.

Но элитные гоблины не знали страха. Над ними стоял грозный вождь Выжимала, и у воинов даже в мыслях не было ослушаться его приказов.

Ещё два гоблина воспользовались фонтанами крови, бьющей из убитых товарищей, как дымовой завесой и напали на Дюсольберта одновременно слева и справа.

Но опытный рыцарь ничуть не смутился. Он разрубил левого гоблина снизу вверх, описал клинком дугу над головой и на одном дыхании обрушил меч на правого гоблина. Поистине божественный удар в мгновение ока прикончил обоих противников.

Осталось трое. С учётом генерала — четверо.

Как они нападут? Вместе? По отдельности?

Дюсольберт прыгнул назад, уворачиваясь от кровавых брызг, и приготовился встречать следующий натиск.

Краем глаза он заметил слева пятого гоблина, бездумно мчавшегося прямо на него. Больше в полутьме ничего не было видно.

— Ммм! — выдохнул он, проводя горизонтальный удар слева направо.

Клинок описал серебристую дугу и вонзился в правый бок врага.

Но в следующее мгновение Дюсольберт вытаращил глаза.

Одновременно с его ударом спину гоблина насквозь пронзил топор и устремился дальше.

Тяжёлое лезвие летело прямо в горло Дюсольберта, в полёте разбрызгивая кровь пока ещё живого гоблина.

«Ни уклониться, ни парировать», — мгновенно понял Дюсольберт и поднял левую руку. В следующую секунду его предплечье столкнулось с тускло мерцающим топором.

Сильнейшая боль. Бронзовые наручи выдержали, но кости и мышцы застонали от силы удара.

— Кх… о-о! — выкрикнул Дюсольберт, прогоняя изумление, напрягся и отбросил вражеский топор в сторону.

В левой руке раздался отчётливый хруст, свидетельствовавший о том, что она сломана.

«Подумаешь, одна рука!»

Героическим усилием остановив вражескую атаку, Дюсольберт бросился вперёд. Он вонзил клинок ещё глубже в живот жертвенного пятого гоблина, пытаясь зацепить шестого, прятавшегося за его спиной.

Но удар получился слабее, чем он ожидал.

«Нужно выдернуть клинок, отпрыгнуть и приготовиться к следующей атаке».

Дюсольберт резким движением вытащил меч; пот стекал по его телу. Бездыханный пятый гоблин свалился на землю, и рыцарь увидел за ним… шестого и седьмого гоблинов. Но в их руках не было топоров. Они пригнулись к земле и прыгнули Дюсольберту под ноги, раскинув руки в стороны.

В традиционном стиле фехтования, которым он владел, не было приёмов на такой случай.

На миг рыцарь оторопел, и этого хватило, чтобы гоблины вцепились в его ноги. Дюсольберт повалился на спину, не устояв против чудовищной силы полулюдей.

Широко распахнутыми глазами он увидел массивного Выжималу. Гоблин тут же подскочил к рыцарю и занёс топоры над головой, хищно скалясь.

«Неужели здесь? В бою против гоблинов? Не может такого быть, чтобы рыцарь единства Дюсольберт оказался слабее них».

«Не может быть!» Чем крепче воля человека, в голову которого пришла эта мысль, тем сильнее яд, которым она поражает сознание. Пусть Дюсольберт и не потерял рассудок, как это произошло с Сигросигом, но оцепенел и не мог пошевелить даже пальцем.

Рыцарь беспомощно смотрел на приближающееся смертоносное лезвие…

Вдруг до него донёсся хриплый от усталости, но мужественный возглас:

— Господин рыцарь!

Один из солдат устремился прямо на грозного вражеского генерала. Тот самый молодой офицер. Дюсольберт не знал даже имени юноши, который бежал с высоко занесённым двуручным мечом, собираясь вложить в удар все свои силы.

Вражеский генерал раздражённо взмахнул топором в левой руке.

Раздался глухой, режущий слух скрежет металла.

Вождь гоблинов был огромен. Офицер тоже отличался высоким ростом и носил тяжёлую броню, тем не менее от удара он отлетел в сторону, словно тряпичная кукла, и трижды перекатился по земле. Нечеловеческой силы гоблина хватило, чтобы с лихвой перекрыть разницу в умениях, скорости и качестве снаряжения.

Получеловек медленно прищурил глаза, в которых плясали красные искры. В следующий момент он, словно хищник, прыгнул на пытавшегося подняться офицера и занёс топор, намереваясь добить его.

«Нет! Как рыцарь, как командир я не могу допустить новых жертв!» — эта мысль яркой молнией пронзила оцепеневшее сознание Дюсольберта.

У него не было времени, чтобы избавиться от вцепившихся в ноги гоблинов, встать и добежать до вождя. Даже если он метнёт меч, то опоздает на несколько секунд.

Но не успел Дюсольберт найти решение, как руки сами собой сдвинулись… и сделали то, о чём он никогда даже не задумывался.

Они вставили в «Пылающую золу» меч вместо стрелы и изо всех сил натянули тетиву.

Она сопротивлялась, словно канат, привязанный к земле. Страшная боль выбила из головы Дюсольберта все мысли. Он скрипел зубами, стонал, но всё же натянул тетиву, прицелился и воскликнул:

— Приди, огонь!

Пусть он и не прочитал заклинание, артефакт услышал волю хозяина.

Никогда ещё «Полное подчинение оружия» Дюсольберта не вызывало такого яростного пламени.

Меч Дюсольберта, конечно, не артефакт, но его создала сама Первосвященница. Его приоритет на порядок выше обычной стальной стрелы. И сейчас вся божественная энергия, что таилась в нём, превратилась в огонь.

Даже устойчивая к огню броня Дюсольберта раскалилась от жара.

Гоблины, державшие его за ноги, не успели даже вскрикнуть, как из их глаз и ртов вырвалось пламя.

Увидев это, гоблинский генерал вытаращил глаза от гнева и изумления. Он понял, что не успевает метнуть топор.

— Жги дотла! — крикнул Дюсольберт и спустил тетиву.

Меч с рокотом устремился вперёд, хлопая длинными языками алого пламени, словно крыльями. Когда-то именно так и выглядела «Пылающая зола», созданная из феникса, жившего в жерле самого крупного вулкана Южной Империи.

— Гра-а! — прорычал вражеский генерал и скрестил перед собой топоры.

Пылающий феникс настиг его, и в тот же миг огромные железные топоры, шипя, испарились.

Их хозяин, вождь равнинных гоблинов Выжимала, даже не сгорел, а обратился в пепел и в один момент бесследно исчез.

Увидев ужасную смерть своего вождя, гоблины развернулись и бросились врассыпную. Но пламя феникса не пощадило их и сожгло более трёх сотен полулюдей, прежде чем погаснуть.

* * *

И Фанацио в центре, и Дюсольберт на правом фланге приняли суровый бой. А на левом фланге, которым командовал Эльдриэ, началась паника из-за дымовой завесы.

Командир второй линии обороны и рыцарей единства, верховный главнокомандующий армии защитников Беркули Синтесис Ван знал обо всём, что происходит на передовой.

Но он ничего не предпринимал.

Он доверял рыцарям и защитникам мира людей, которых усердно тренировал. К тому же вторую линию в бой бросать рано, ведь в битву ещё не вступили чёрные рыцари и гладиаторы — основные силы вражеской армии.

Ко всему прочему, Беркули знал жителей Дарк Территори, как никто иной, и боялся, что они могли приготовить западню, а именно атаку с воздуха.

В этом мире не существует заклинаний полёта (точнее, они были описаны лишь в индексе заклинаний, который могла призывать Первосвященница Администратор, но теперь, после её смерти, он утрачен навсегда), поэтому немногочисленные наездники из числа рыцарей единства и чёрных рыцарей — бесценный ресурс. Они способны летать в небесах, не боясь клинков, и уничтожать наземные войска как магией, так и огненными лучами драконов.

Но наездников нельзя бросать в сражение просто так. Если отправить их на поле боя раньше противника, то враги при должной удаче смогут сбить их стрелами и заклинаниями, обеспечив себе колоссальное преимущество.

Поэтому Беркули держал всех драконов в глубоком тылу, за исключением Амаёри Алисы, и полагал, что враги делают то же самое. Но угроза исходила не от наездников.

В отличие от армии защитников, в армии тьмы летать способны не только драконы.

У них есть уродливые крылатые твари — миньоны, которых создают чёрные маги из глины и некоторых других материалов. Миньоны безмозглы, но кое-какие приказы всё-таки понимают.

Алиса рассказывала Беркули, что на самом деле Первосвященница Администратор втайне научилась создавать своих миньонов. Но даже она не решилась поставить на службу Церкви Аксиом столь отвратительных созданий. Обидно, что она скончалась, так и не успев сделать их посимпатичнее, но, хоть Беркули и жалел об утрате, какой смысл вздыхать о том, чего нет?..

Таким образом, Беркули решил, что необходимо готовиться к налёту миньонов. С учётом того, что драконы ждут своего часа, а все силы священников брошены на лечение, он остался единственным человеком во всей армии защитников, владеющим эффективным оружием против стай летающих врагов — божественным артефактом «Пронзатель времени».

Беркули стоял в самом центре второй линии обороны, широко расставив ноги. Его ладони лежали на рукояти меча, покоившегося в ножнах.

Беркули настолько сосредоточился, что почувствовал страдания трёх рыцарей единства, сражавшихся на передовой. Просочившаяся с левого фланга армия гоблинов тоже была перед ним как на ладони.

Но он не мог сдвинуться с места.

Дело в том, что Беркули уже применил заклинание «Полное подчинение оружия».

Давным-давно на стене Центрального собора висели огромные часы, по которым вся Центория узнавала, который час. «Пронзатель времени» был выкован из стрелок тех часов, поэтому он обладает способностью рубить будущее. Эта невероятная сила позволяет удару оставаться в воздухе даже после взмаха, чтобы разрубить того, кто его коснётся.

Незадолго до падения Великих восточных врат Беркули оседлал своего Хосигами и создал перед вратами рубящую область пространства длиной двести меров, шириной сто и высотой сто пятьдесят. Он так тщательно размахивал клинком внутри этого пространства, что сделал плотную сеть без единого зазора. На это ушло более трёхсот ударов.

Даже трёхсотлетнему, практически бессмертному Беркули ещё не приходилось поддерживать Инкарнационный клинок такого размера более получаса. Эта невероятная техника требовала, чтобы Беркули полностью отделил сознание от тела и сосредоточился на ней. Именно поэтому он поручил Фанацио командование первой линией.

«Быстрее… Ну же, нападайте».

Беркули, давно прекративший нервничать и суетиться понапрасну, без конца молился только об одном. Устала не только его душа — «Пронзатель времени» тоже истратил больше половины своей священной энергии. Если «Полное подчинение» развеется, он не сможет применить заклинание вновь. И если миньоны воспользуются этим и нападут на зависшую над передовой Алису, все надежды рухнут.

«Быстрее, подходите!»

* * *

Изначально у Великих восточных врат собрались семь рыцарей единства высокого ранга, однако тщедушный и трусливый Ренли Синтесис Твенти Севен сбежал с поля боя. И хотя Эльдриэ Синтесис Сёрти Ван был гораздо опытнее, сейчас он тоже ощущал себя загнанным в угол.

Эльдриэ был не только учеником Алисы, но и её поклонником.

Впрочем, он не питал к ней чистой любви, как Дакира из Круга четырёх мечей к Фанацио. В нём смешались противоречивые чувства: с одной стороны, он хотел посвятить себя служению Алисе, а с другой — на правах старшего стремился опекать и защищать её.

Сразу после пробуждения Алису стали называть гениальнейшим рыцарем единства за всю историю Церкви. Она владела священными заклинаниями лучше любого священника, её выбрал своей хозяйкой древнейший и сильнейший артефакт «Душистая олива» — само воплощение незыблемости, а в тренировках с командиром Беркули она, словно губка, впитывала и перенимала его умения.

Несмотря на молодость Алисы, многие рыцари единства видели в ней звезду северного неба — такую же далёкую и недосягаемую. Подливали масла в огонь и слухи о том, что она может стать наследницей Первосвященницы Администратор.

Именно поэтому на первых порах после своего пробуждения Эльдриэ даже не пытался сблизиться с Алисой. Можно сказать, избегал её.

Пусть ритуал синтеза и стёр все его воспоминания о жизни в мире людей, но некогда Эльдриэ был наследником Эшдора Вулсберга, аристократа первого ранга и лучшего генерала Северной Империи Нолангарт. В 380 году по календарю мира людей Эльдриэ выступил от Северной Империи на Едином турнире четырёх Империй и занял первое место. Даже став рыцарем единства, он так и не избавился от гордости и надменности, присущих аристократам.

Поэтому, когда Эльдриэ узнал, что девушка моложе него, тоже состоящая в рядах рыцарей единства, гораздо выше по званию и обучается у самого Беркули, он ощутил к ней такую неприязнь, что ни о какой дружбе не могло быть и речи.

Но однажды поздним вечером всё изменилось.

Алиса случайно открылась Эльдриэ с совершенно неожиданной стороны.

В тот день он задумал втайне попрактиковаться с мечом и прокрался вглубь розария, где увидел Алису в пижаме: она, рыдая, обнимала деревянное надгробие. На простом деревянном кресте виднелось имя погибшей несколько дней назад матери двух драконов: Амаёри, на которой летала Алиса, и Такигури, на котором летал Эльдриэ.

«Безусловно, драконы — драгоценное оружие, но не более того. Приручённые звери, стоящие на несколько ступеней ниже людей. Зачем делать им надгробия, зачем оплакивать?» — подумал было Эльдриэ.

Но не успел он фыркнуть и уйти, как вдруг с изумлением осознал, что к его глазам подступили слёзы.

Алиса оплакивала погибшую мать драконов. Эльдриэ до сих пор не понимал, что именно в этом зрелище заставило его вздрогнуть. Но когда Эльдриэ застыл на месте, не в силах сдержать или вытереть слёзы, он понял: именно эта хрупкая, нежная девушка и есть истинная Алиса Синтесис Сёрти.

С тех самых пор Эльдриэ стал смотреть на неприступную Алису по-иному. Он увидел в ней хрустальный цветок, стойко выдерживающий ураганы, но способный в любой момент разбиться…

Ему захотелось защитить эту девушку от холодных ветров, что угрожали ей.

День ото дня чувства Эльдриэ крепли. И в то же время желание защищать Алису казалось слишком дерзким. Ведь сама она настолько талантлива, что намного превосходит Эльдриэ и в магии, и в фехтовании.

Поэтому ему оставалось лишь стать учеником Алисы и просить её об уроках.

С тех пор Эльдриэ жил одной мечтой: чтобы Алиса, его учитель, увидела в нём мечника и настоящего мужчину.

Сказать, что он поставил перед собой сложнейшую задачу, — ничего не сказать. Алиса была настолько талантливым рыцарем, что её способности признал даже командир Беркули, а сил Эльдриэ едва хватало на то, чтобы не раздражать наставницу. О тренировках наравне не было и речи.

Вместе с тем Эльдриэ беседовал с Алисой, обедал с ней и старательно пользовался невесть откуда взявшимся красноречием (в нём пробудились прежние черты характера), чтобы веселить учителя.

Постепенно усилия начали давать плоды. Эльдриэ стал гораздо сильнее, а на губах Алисы иногда проскальзывала лёгкая тень улыбки…

Но затем на собор обрушилась крупнейшая катастрофа за всю историю Церкви.

Поначалу Эльдриэ думал, что инцидент обернётся рядовым заданием. Безусловно, убийство двух курсантов — ужасный грех, но мир людей огромен, и временами череда конфликтов и трагических случайностей приводит к кровопролитию. И действительно, когда Эльдриэ увидел тех курсантов, которых привели в темницу, он не почувствовал угрозы. Юноши показались ему несчастными простолюдинами.

Именно поэтому его крайне удивил приказ Алисы, который она отдала ему, отправив преступников в подземелье: «На всякий случай покарауль сегодня ночью выход из темницы».

Ещё больше он удивился, когда за считаные минуты до первых проблесков зари преступники и правда сбежали.

Эльдриэ восторженно похвалил проницательность учителя и преградил беглецам путь, намереваясь выполнить задание… и — надо же было такому случиться! — безнадёжно проиграл! Он сражался против простолюдинов, вооружённых кусками цепей, но ему не помогло даже «Высвобождение воспоминаний» «Морозной чешуи».

На самом деле поражение не должно было его расстроить, ведь затем эти двое сразили и Дюсольберта, и заместителя командира Фанацио, и учителя Эльдриэ Алису, и командира Беркули, и даже саму Первосвященницу Администратор. К тому же, когда Эльдриэ с Алисой разговаривали в избе возле безвестной северной деревни, она в присутствии одного из тех самых преступников сказала, что эти двое — величайшие мечники, превосходящие по силе даже рыцарей единства.

Эльдриэ сожалел не оттого, что проиграл брюнету.

Гораздо сильнее его терзала мысль, что роль спасителя в итоге досталась не ему.

Сердце Алисы спас из ледяной клетки мятежник-брюнет, а не Эльдриэ. Это откровение стало для него ещё одним потрясением.

За несколько часов до падения Великих восточных врат Алиса улыбнулась ему как никогда мягко и сказала: «Именно благодаря твоей поддержке я прошла свой трудный путь до конца. Спасибо, Эльдриэ!»

Когда Эльдриэ услышал эти слова, он прослезился и решил, что уж в грядущей битве покажет Алисе, насколько сильнее стал благодаря её наставлениям.

Твёрдая воля Эльдриэ стала Инкарнацией, которая и усилила его, и в то же время загнала в ловушку.

Если бы горные гоблины, атаковавшие левый фланг первой линии обороны, честно сразились с ним, Эльдриэ показал бы непревзойдённую скорость и львиную отвагу, достойную Дюсольберта.

Однако гоблины использовали дымовую завесу, чтобы дезориентировать солдат, проскочить у них между ног и скрыться за их спинами.

Гоблины перехитрили Эльдриэ. Он продемонстрировал парящей в небесах Алисе свою беспомощность.

От этой мысли Эльдриэ потерял и хладнокровие, и рассудительность. Когда всё вокруг него заволокло плотным дымом, он стал напряжённо вглядываться в пространство, пытаясь хоть что-то увидеть, и еле сдерживался, чтобы не подстегнуть солдат. Но ему хватило ума понять, что если сейчас он отдаст приказ об атаке, то солдаты попросту перережут друг друга. Увы, Эльдриэ не придумал, как победить завесу.

Поэтому он так и стоял истуканом с растрёпанными сиреневыми волосами, кусая губы до крови.

Часть 2

— Слушайте, по-моему, у нас слева всё плохо… — неуместно беззаботным тоном заметила Физель.

Линель быстро закивала, её короткие волосы качнулись. Однако командир правого фланга промолчала.

«И правда, безмолвная», — отметила про себя Линель и вновь посмотрела вперёд.

Рыцарей-учениц Физель Синтесис Твенти Эйт и Линель Синтесис Твенти Найн поставили на правый фланг второй линии обороны. В сотне меров от них уже шёл ближний бой, но пока ещё ни один враг не просочился через линию фронта. Ветеран Дюсольберт сражался изо всех сил.

За центр первой линии отвечала заместитель Фанацио, и она пока тоже держалась. Хотя Линель с Физель видели в Фанацио вредную няньку, даже они не сомневались в её силах. Да и прежняя склочность заместителя куда-то подевалась с тех пор, как она сняла маску со своего лица.

Однако левый фланг вызывал беспокойство.

Эльдриэ Синтесис Сёрти Ван, которому его доверили, пробудился каких-то семь месяцев назад. Конечно, он успел проявить недюжинное мастерство, но многие считали, что на новичка не стоит взваливать такую ответственность. Конечно, он сам стремился на передовую, но, возможно, ветеран справился бы лучше?..

С этой мыслью Линель мысленно нарисовала расстановку рыцарей.

На поле боя собралось всего семь старших рыцарей единства.

На первой линии за левый фланг отвечал Эльдриэ, за центр — Фанацио, за правый фланг — Дюсольберт.

На второй линии за левый фланг отвечал юный Ренли, за центр — командир Беркули, за правый фланг — молчаливая девушка-рыцарь.

Наконец, Алиса Синтесис Сёрти парила в небе.

— Всё-таки я боюсь за левый фланг… — пробормотала Линель.

Физель в свою очередь кивнула. На самом деле с левым флангом уже несколько минут творилось что-то неладное. Потерь пока вроде бы не было, но крики растерянных солдат долетали даже до правого фланга. Кроме того, в полумраке долины виднелось облако плотного дыма.

Конечно, даже если враги пробьются через Эльдриэ, их встретит отряд Ренли. Вот только…

— Справится ли он? — прошептала Физель.

Линель закивала в ответ и, наклонив голову, сказала подруге на ухо:

— Я думала, дедушка Беркули знает, что делает, поэтому промолчала, но, по-моему, во второй линии командиров левого и правого фланга стоило поменять местами. Ставить Эльдриэ и Ренли друг за другом слишком рискованно.

Физель ответила ещё тише:

— А мне показалось, что дедуля просто не хочет допускать до битвы нашего командира…

— Ага… — согласилась Линель и покосилась на стоявшую в сторонке изящную девушку.

Матово-серый доспех из тонкого металла, на редкость тусклый по меркам рыцарей единства. Такого же тёмно-серого цвета были и волосы, разделённые прямым пробором и собранные в длинный хвост на затылке. Выглядела она лет на двадцать, смотрела на мир узкими раскосыми глазами и не пользовалась помадой.

Звали её Шета Синтесис Твелв. Сложно сказать, кто придумал прозвище Безмолвная, но Физель и Линель с первого взгляда поняли, что девушка далеко не так безобидна, как может показаться. Наоборот, Шета крайне опасный рыцарь. И если она возьмётся за рапиру, свисающую с левого бока, нужно сразу бежать от неё, и подальше.

Похоже, Беркули не хотел отправлять Шету в бой, поэтому поставил не за юным Эльдриэ, а за опытным Дюсольбертом. А значит, если лучник не подведёт, Линель и Физель так и не увидят битвы.

Конечно, это не повод…

— Госпожа Шета, можно? — вновь попробовала обратиться Линель к безмолвному командиру.

Та на мгновение скосила взгляд.

— Можно мы сходим посмотрим, что у нас в тылу?

Правая бровь старшего рыцаря поднялась на пару милей.

Линель распознала вопрос «Зачем?» и торопливо ответила:

— Э-э, понимаете, мы волнуемся…

Ещё одно движение брови: Шета спрашивала: «О чём?»

Дать внятный ответ было непросто, но Линель постаралась:

— Ну-у… О том парне, за которого отвечает отряд снабжения. О мятежнике… Кирито.

Физель коротко кивнула.

Во время мятежа полугодовой давности Физель и Линель сразились против Кирито и Юджио на Великой лестнице Центрального собора. Если говорить точнее, девочки устроили мятежникам западню, обездвижили отравленными клинками и дотащили до заместителя командира, чтобы при ней отрубить им головы.

Казалось бы, ничего сложного. Но Кирито в какой-то момент успел зачитать заклинание противоядия, отобрал отравленные клинки и сам парализовал рыцарей.

Когда Линель лежала на полу, а Кирито замахивался над ней отравленным клинком, она не чувствовала страха.

«Эх, а ведь почти доучилась, чуть-чуть не стала полноправным рыцарем единства», — с досадой подумала она. Затем мысленно попросила Кирито не оплошать… то есть убить её без боли и мучений, и приготовилась распрощаться с жизнью.

Но Кирито не убил их. Он воткнул клинки в пол, повернулся к девочкам спиной и сразился с Фанацио. Казалось, ему ни за что не одолеть заместителя командира, но всё же мятежник вырвал победу, пусть на нём и не осталось живого места.

Перед тем как уйти, партнёр Кирито, Юджио, обратился к девушкам, и те до сих пор отчётливо помнили его слова: «Вам наверняка кажется, что Фанацио и Кирито сильны из-за божественных артефактов и заклинания “Полное подчинение”, но это не так. Они сильны сами по себе, дело не в навыках и не в оружии. Их сила в душе́, поэтому они сражаются несмотря на раны».

На самом деле даже спустя полгода девочки не поняли смысла тех слов.

Тем не менее Кирито и Юджио действительно смогли одолеть даже Первосвященницу Администратор. Однако Юджио заплатил за победу жизнью, а Кирито — душой и рукой.

Ради чего сражались те бунтари? Что это за «сила в душе»?

Физель и Линель пришли к Великим восточным вратам и присоединились к армии защитников, потому что хотели это понять.

Ответа они пока не нашли. Однако, когда увидели Кирито в коляске, которую катила Алиса, в груди Линель промелькнуло незнакомое чувство. Впервые в жизни она не смогла понять, что чувствует.

Линель Синтесис Твенти Эйт и Физель Синтесис Твенти Найн родились в Центральном соборе. Они слышали, что их родители — священники Церкви Аксиом, но не знали ни их лиц, ни имён.

Родители зачали их по приказу Первосвященницы Администратор, а после рождения отдали девочек в специальное учреждение внутри башни. Всего таких детей было тридцать, но до этого дня дожили лишь Физель и Линель. Все остальные погибли, не выдержав опытов Первосвященницы, работавшей над заклинанием воскрешения.

Физель и Линель выжили, потому что изо всех сил учились убивать «правильно», нанося как можно меньше вреда телу и душе. По приказу свыше они пронзали друг другу сердце, а затем воскресали благодаря заклинанию. Когда Первосвященница решила прекратить опыты, они уже научились убивать друг друга практически без боли.

Сила для них означала умение хорошо убивать. Они считали, что, если столкнёшься с врагом сильнее себя, нужно просто бежать, а сбежав, тренироваться, чтобы стать сильнее, вернуться и убить. Им всегда казалось, что сражаться с более сильным противником, невзирая на раны, — совершенная чепуха.

Они оценили боевое мастерство мятежников на уровне младших рыцарей единства, не выше. Однако, пусть ценой одной руки Кирито и его души и жизни Юджио, те не только бросили вызов Первосвященнице, но и победили.

Ради чего?

Что дала им победа?

Они думали спросить об этом у Кирито, но Алиса не отходила от него ни на шаг, и возможность так и не выдалась. Сложно сказать, удастся ли им поговорить сейчас, но лучше попробовать, пока он ещё жив. Конечно, если вторая линия удержится, с тылом ничего не случится, но неразбериха на левом фланге не сулила ничего хорошего.

Девушки, конечно же, не могли рассказать обо всём Шете, поэтому ждали её решения затаив дыхание.

Безмолвная, не проронив ни слова, перевела взгляд серых глаз на левый фланг, пару секунд подумала и подняла левую руку, показывая себе за спину.

— Э-э… Мы можем идти?

Шета молча кивнула.

Линель и Физель тут же стукнули себя в грудь:

— Благодарим от всей души! Мы убедимся, что всё в порядке, и сразу вернёмся! — И они побежали мимо солдат.

«Благодарим от всей души? Мы такого даже Первосвященнице не говорили», — прочитала Линель во взгляде напарницы, когда они переглянулись.

Обменявшись натянутыми улыбками, девочки ускорились.

* * *

Вновь засев в глубине палатки-склада, рыцарь единства Ренли Синтесис Твенти Севен вдруг услышал совсем неподалёку громкие голоса и ахнул.

Невероятно! Враги не могли так быстро пробиться через две линии обороны. С начала битвы не прошло и десяти минут!

Ренли попытался убедить себя, что всего лишь перенервничал и поэтому голоса кажутся ему ближе, чем на самом деле.

Но с каждой секундой крики солдат становились громче, а голоса укрывшихся неподалёку девушек дали понять, что Ренли не ослышался.

— Не может быть… Уже здесь?! — рыжеволосый кадет по имени Тизе Штринен резко подняла голову и подбежала к выходу.

Она отодвинула занавеску и нервно воскликнула:

— Дым!..

Её подруга Ронье Арабель тоже напряглась:

— Как? Тизе, там что, пожар?!

— Нет, но по земле стелется какой-то странный дым… Хотя погоди-ка. Там, в дыму… кто-то есть, и мно…

Речь Тизе резко оборвалась, словно ей зажали рот.

Повисло напряжённое молчание. Ренли встал и прислушался.

Вопли почему-то прекратились. Но на фоне безмолвия слышался топот ног по влажной земле. Нет сомнений: к ним кто-то приближается.

Вдруг Тизе на заплетающихся ногах отступила вглубь палатки. Дрожащая правая рука потянулась к левому боку.

И едва Ренли понял, что она собирается выхватить меч…

…Как занавеска на входе разорвалась в клочья.

Снаружи царили сумерки. В полумраке плясали огни факелов, на фоне которых кто-то стоял — невысокий, горбатый, но с удивительно мощными руками, в которых он сжимал два мачете, словно наспех вырезанных из стального листа.

Ренли сразу ощутил вонь, которую ветром занесло в палатку.

Штринен неуклюже погремела ножнами и обнажила меч.

— Гоблин?! — приглушённо выкрикнула Арабель, не отходя от коляски.

Уродливый гость отозвался хриплым, скребущим голосом:

— О-хо… Девочки светлых иумов… вот и моя добыча…

В его словах было столько животной алчбы, что Тизе невольно отшатнулась.

Пусть Ренли и считался старшим рыцарем, ему никогда не доводилось видеть получеловека из Дарк Территори. Рыцаря заморозили, так и не дав ни разу пролететь на драконе над Краевым хребтом.

«Он… совсем не такой», — подумалось Ренли.

Он слышал лекции ветеранов, читал книги, хранившиеся в соборе, и полагал, что хорошо знает все расы полулюдей. Но гоблины в его воображении напоминали духов-проказников из детских сказок, а вовсе не то уродливое создание, что стояло в восьми мерах от рыцаря.

Тело Ренли онемело до кончиков пальцев и отказывалось двигаться. На его глазах гоблин сделал первый шаг. Грязная броня тускло сверкнула, словно рыбья чешуя.

Тизе держала меч обеими руками и направляла на гоблина, но и остриё клинка, и колени девушки безудержно дрожали. Даже было слышно, как стучат её зубы.

— Т… Тизе… — шёпотом обронила Ронье.

Она встала перед коляской Кирито и схватилась за рукоять меча, но её ноги тоже тряслись.

«Если я не возьму “Крылья” в руки и не сражусь с гоблином…»

Но сколько бы Ренли ни убеждал себя, его тело отказывалось слушаться и оставалось неподвижным, словно окаменело. Их враг всего лишь один получеловек, а о старших рыцарях единства говорят, что каждый из них стоит тысячи воинов. Ренли дана такая сила, что перед ним не устоит даже армия гоблинов…

— У-ху-ху… Вы такие аппетитные… — гоблин облизнулся, пуская слюни.

— Нет… Уходи! Или я!.. — кое-как выдавила из себя Тизе, но лишь разожгла вожделение гоблина.

Он ухмыльнулся и сделал ещё шаг, даже не принимая боевой стойки. А затем…

В палатке раздался сухой звук.

Гоблин озадаченно округлил жёлтые глаза и опустил взгляд на собственную грудь.

Из скверной брони торчала острая сталь. Окровавленное остриё клинка: кто-то пронзил сердце полукровки.

— Что это… за?.. — проронил гоблин свои последние слова.

Могучие руки бессильно повисли, и он рухнул на пол.

Позади него стояла девушка на полголовы ниже кадетов, судя по виду — мечник или священница. Её каштановые волосы были заплетены в косичку, поверх чёрной сутаны блестел серебристый нагрудник. В руке она сжимала изящный — под стать своей фигуре — и на редкость искусно сделанный клинок. Совсем юная незнакомка только что убила гоблина, но на очаровательном лице девочки не отразилось и тени страха.

Вдруг, засмотревшийся на девочку, Ренли понял: она не мечник и не священница.

Она рыцарь, вернее, рыцарь-ученица — Линель Синтесис Твенти Эйт. Та самая, которая убила в поединке предыдущего обладателя этого номера и присвоила его себе. Одна из двух «кошмарных близняшек».

Линель увидела позорно застывшего Ренли, но ничуть не изменилась в лице. Она бросила молчаливый взгляд на кадетов и Кирито, затем развернулась.

У входа в палатку появилась ещё одна рыцарь-ученица — Физель Синтесис Твенти Найн, отличавшаяся от Линель лишь более короткой стрижкой.

— Нель, — тихо обратилась Физель к напарнице. — Я прикончила всех гоблинов поблизости, но они прибывают и прибывают. По-моему, тут лучше надолго не задерживаться.

— Угу, Зель, понимаю, — кивнула Линель, зацепила ногой тело гоблина и оттащила, чтобы не мешало.

Крови из трупа почти не вытекло — настолько быстрым и точным оказался смертельный удар.

Затем она повернулась и обратилась к безмолвным кадетам:

— Меня зовут Линель, а это Физель. Мы — рыцари-ученицы.

— Да, конечно, мы видели вас во время тренировок. Мы кадеты, Тизе Штринен и Ронье Арабель. С… спасибо, что спасли нас, — произнесла Тизе всё ещё дрожащим голосом и поклонилась вместе с Ронье.

— Пока ещё неизвестно, спасла ли, — Линель пожала плечами. — Больше сотни гоблинов под покровом дымовой завесы прошли по левому флангу через обе линии обороны.

Линель замолчала, посмотрела наконец на Ренли и прищурила серые с фиолетовым отливом глаза:

— А вы что здесь забыли, старший рыцарь единства, командир левого фланга второй линии обороны? Вы знаете, что ваши бойцы растерянно мечутся в дыму?

— Вас не касается, — глухо ответил Ренли, трусливо отворачиваясь. — Отведите инвалида и девушек в безопасное место.

Даже не глядя на Линель, Ренли почувствовал, что она резко изменилась в лице.

Щека ощутила совсем не детскую свирепость её взгляда. Клинок сверкнул оранжевым в свете факелов.

«Она хочет убить меня, как убила Двадцать Восьмого? Пусть будет так. Я — неудавшийся рыцарь, которого должны были заморозить навечно. Зря меня бросили в настоящую битву. На вторую линию обороны возвращаться поздно, в соборе меня не ждут. Пусть лучше меня казнит рыцарь, да хотя бы ученица. Смерть от руки Линель — кончина, достойная труса».

Ренли ждал карающего удара, отказываясь смотреть в глаза девочки.

Но он услышал не звук приближающихся шагов, а тихий шёпот:

— Хоть ты и конченый трус, но всё-таки старший рыцарь, а значит, у тебя должна быть какая-то сила. Благодари мечника, которого назвал инвалидом.

Когда Ренли удивлённо поднял взгляд, не понимая смысла слов, Линель уже повернулась к нему спиной.

— Кадеты, за мной! Возьмите с собой Кирито, — скомандовала она.

— Нель, они идут! Восемь… нет, десять! — перебила Физель, и с востока послышался топот.

Линель мигом развернулась и приказала ошарашенным кадетам:

— Отставить! Ждите здесь, пока мы не разберёмся с гоблинами.

— К… как скажете, госпожа рыцарь.

Стоило Тизе кивнуть, как Линель и Физель выскочили из палатки и скрылись в сумерках.

— Нашёл! Вижу иумских детей! — раздалось снаружи, и шаги стали отдаляться.

Похоже, девушки пытались отвести врагов подальше и затем уже прикончить.

Выступить против целого десятка гоблинов — редкая отвага по меркам начинающих рыцарей. Однако девочки могли подкрепить свою храбрость силой.

Силой.

Хоть Линель и назвала Ренли трусом, она же сказала, что у него должна быть какая-то сила. Более того, она зачем-то велела поблагодарить мятежника Кирито, некогда врага рыцарей.

Ренли не понимал её слов и не думал, что в нём есть хоть капля силы. Он даже не смог заставить себя дать отпор врагу.

Ренли вновь повесил голову, не найдя в себе мужества посмотреть в лица Тизе и Ронье.

Однако посидеть в тишине удалось лишь несколько секунд. Слева от Ренли на плотной стене палатки вдруг появился длинный надрез. На этот раз рыцарь не выдержал и всё же отпрыгнул.

За разрезанной тканью стоял ещё один гоблин — ниже предыдущего, однако одетый гораздо лучше. Он носил всего лишь кожаный доспех, но сделанный на совесть и выкрашенный в чёрный цвет. Видимо, разведчик или диверсант, раз Физель и Линель его не заметили.

Ренли рефлекторно потянулся к клинкам, но не смог вытащить их из ножен. Как и раньше, его до кончиков пальцев сковал страх, выплеснувшийся из глубины души.

Он до сих пор не осознал, что этот страх вызван вовсе не первой в жизни встречей с воинственными полулюдьми.

Ренли боялся сражаться. Точнее, его пугала сама мысль о смертельных битвах с гоблинами.

Рыцарь боялся быть убитым, но ещё больше боялся убивать.

Ренли замер на месте и вдруг услышал топот. Видимо, приближался очередной отряд: через линии обороны прорвалась далеко не одна дюжина гоблинов.

Заметив ужас в глазах Ренли, разведчик ухмыльнулся и перевёл взгляд на Тизе и Ронье. Кадеты вновь закрыли собой коляску и отважно выхватили клинки. Но уже в следующий момент на их лицах отразилось отчаяние: из дыма за спиной разведчика проступило ещё несколько фигур.

Разведчик вскинул правую руку с зажатым в ней серпом и неспешно пошёл к Тизе.

— Нет… остановись! Иначе я зарублю тебя! — громко пригрозила рыжеволосая девушка, но её голос дрожал и срывался.

Гоблин молча надвигался на неё. В отличие от предыдущего, он не болтал почём зря: видимо, относился к элитным войскам. Но Тизе не отступала. Её глаза горели решимостью стоять насмерть, она уже готовилась занести меч.

«Бесполезно, беги!» — хотел сказать Ренли, но губы не шевелились. Даже сейчас его тело и душа отказывались сражаться.

И тогда…

Ренли вдруг услышал, как справа что-то тихо поскрипывает.

Его взгляд скользнул в ту сторону.

Звуки издавал юный брюнет, безразлично сидевший в коляске. Он вливал в свою левую руку чудовищную силу: её вены вспухли, а мышцы взбугрились.

Он словно сердился на самого себя, что потерял правую руку и теперь не может выхватить клинок.

— Ты… — почти неслышно обронил Ренли.

«Ты хочешь спасти девушек? Притом что не можешь стоять, держать оружие и даже говорить?»

И тогда Ренли понял.

Сила, о которой говорили Линель и Физель, кроется вовсе не в умении фехтовать, не в священных заклинаниях, не в божественных артефактах и даже не в «Полном подчинении оружия».

Они говорили о силе, которой с самого начала обладает каждый — и рыцари единства, и простолюдины и которую так легко потерять.

О мужестве.

Правая рука Ренли медленно пришла в движение. Онемевшие пальцы коснулись «Крыльев», и осязание тут же вернулось к Ренли. Артефакт пытался что-то сказать ему.

Гоблин равнодушно занёс серп, нацеливаясь на Тизе.

И тогда…

В полумраке палатки мелькнула голубая вспышка и послышался резкий свист.

Свет сорвался с руки Ренли, взмыл под самый потолок и устремился вниз. Он прошёл сквозь тело гоблина, повернулся под острым углом и возвратился в протянутую руку Ренли, остановившись между указательным и средним пальцами.

— Гхи?.. — гоблин не понимал, что случилось.

На его лице беззвучно проявилась горизонтальная красная линия.

В следующей миг верхняя половина головы съехала и с влажным звуком упала на пол.

«Крылья» — изогнутые по центру метательные ножи из тончайшей стали.

Они выглядят как обоюдоострые сорокасановые клинки без рукоятей, поэтому их приходится зажимать между пальцами. После броска клинки вращаются на огромной скорости и летят по свободной траектории, затем возвращаются к хозяину, и тот ловит их рукой.

Другими словами, даже в самых обыденных ситуациях эти клинки требуют куда больше внимания, чем меч. Если хоть немного замешкаешься, останешься без пальцев.

Ренли стоило назвать рыцарем выдающихся талантов хотя бы за то, что он мастерски обращался с таким оружием. Однако сам он никогда не замечал этого, иссушая своё сознание чувством вины за неосвоенное «Полное подчинение».

Разумеется, лёгкой победой над одним гоблином боевой дух не вернуть.

Даже когда пальцы Ренли вновь ощутили холод трепещущей стали, он продолжал часто дышать.

«Я убил его, я всё-таки убил его», — без конца крутилось в его голове.

— Господин рыцарь… — нарушила тишину Тизе. В глазах цвета осенних кленовых листьев стояли слёзы. — Спасибо… Вы спасли меня.

В скованной страхом груди Ренли разлилось тепло. Но он не успел ответить. Новые гоблины, не меньше дюжины, приближались сквозь дым.

«Бесполезно. Я больше не могу сражаться. Меня даже один гоблин до полусмерти напугал».

Вся храбрость, которую удалось наскрести, быстро улетучилась.

Дыхание участилось. Ноги отнимались. Глаза забегали в поисках путей к отступлению, но взгляд вновь остановился на двух клинках, что лежали на коленях юного брюнета.

Один из них, с изысканными розами на рукояти, слабо светился. Голубой, но отчего-то казавшийся тёплым свет пульсировал, словно сердце, и страх, сковавший тело рыцаря, постепенно таял.

Ренли глубоко вдохнул и сказал:

— Оставайтесь здесь и защищайте Кирито.

— Т… так точно! — звонко воскликнули Тизе и Ронье.

Кивнув в ответ, Ренли вышел из палатки через дыру, прорезанную разведчиком. Двое гоблинов, шагавших во главе отряда, оскалили зубы при виде Ренли.

Взмах правой руки — и в воздухе мелькнула голубая вспышка.

Ренли поймал клинок почти одновременно с тем, как две гоблинские головы слетели с плеч. Однако рыцарь отвёл взгляд, нашёл новую цель и метнул второе лезвие. Ещё два гоблина вмиг лишились всей Жизни и рухнули на землю.

Тем временем остальные гоблины уже обступили Ренли, расправившегося с четырьмя противниками всего за четыре секунды.

— Рыцарь…

— Он у них главный!

— Убить! Убить!

Под аккомпанемент звериных рыков Ренли бросился бежать в сторону передовой, надеясь увести врагов от палатки. Гоблины кинулись в погоню, лязгая бронёй.

Наконец палаточные склады кончились. По левую руку тянулись отвесные скалы, а впереди путь преграждала дымовая завеса, из которой то и дело выбегали гоблины. Сзади тоже неслась целая дюжина.

Вернувшийся на поле боя Ренли развёл в стороны руки с зажатыми в них клинками и объявил:

— Моё имя — Ренли! Рыцарь единства Ренли Синтесис Твенти Севен! Если хотите мою голову — готовьтесь заплатить за неё жизнями!

В эти слова он вложил всю свою храбрость, и гоблины отозвались озлобленным рёвом.

Гоблины, находившиеся впереди, вскинули грубое оружие и бросились к рыцарю, а тот метнул в них оба клинка.

Правый — вправо, левый — влево. Клинки описали две дуги и встретились посередине.

Несколько голов отделились от тел и попадали на землю. Через мгновение хлынула бурая кровь, и следом рухнули тела.

Когда клинки вернулись к Ренли, он не остановил их, а поймал указательными пальцами, словно крючками, чтобы они продолжали крутиться, сохраняя смертоносный импульс. Выбрав очередную цель, рыцарь снова метнул клинки.

Всё повторилось в точности. Пожалуй, по силе простых атак клинки Ренли превосходили даже «Пылающую золу» Дюсольберта и «Пронзателя небес» Фанацио. Благодаря своей бумажной тонкости и чудовищной скорости вращения «Крылья» попросту не замечали слабые доспехи.

Пара бросков обезглавила около дюжины гоблинов. Даже бесстрашные полукровки испугались, видя быструю смерть товарищей, и замедлили бег.

«Я смогу… Осталось продержаться ещё немного. Как только дым рассеется, с передовой придёт подкрепление!»

Ренли подавил ужас перед резнёй, которую устроил, и метнул клинки в третий раз. Однако не услышал лёгких звуков, какие бывают, когда рубят тонкие ветки.

Вместо этого раздался пронзительный лязг.

Клинки сбились с траектории и с трудом смогли вернуться. Ренли еле дотянулся, чтобы схватить их. В этот раз ловко покрутить смертоносные клинки на пальцах не получилось — даже остановить их было непросто.

У Ренли округлились глаза: он заметил гоблина, неспешно выходящего из дымовой завесы.

Огромного.

Ростом он был почти как Ренли, обладавший телосложением пятнадцатилетнего юноши, но в первую очередь отличался от других гоблинов даже не этим, а мощными мускулами и кровожадным блеском жёлтых глаз. Клёпаный кожаный доспех почти не сковывал его движений. В правой руке был зажат длинный и широкий кинжал.

— Это ты генерал? — глухо спросил Ренли.

— А то! Вождь горных гоблинов Соскребала, — хладнокровно ответил гоблин и осмотрелся. — Ох, ну и наубивал ты моих! Вот уж не думал, что рыцари единства прячутся в тылу. Вообще не ожидал.

Гоблин выделялся среди сородичей не только телосложением, но и речью. Ему хватало интеллекта, чтобы направлять свою бездонную ярость в нужное русло.

«Неважно. Ему повезло отразить “Крылья”, но больше не повезёт».

Ренли скрестил перед собой руки и воскликнул:

— На этом твоя битва окончена!

Он вложил в бросок все силы.

Правый клинок полетел по высокой дуге, левый взмыл вверх от самой земли. Оба нацелились на шею гоблина, но…

Раздался тот же металлический звон.

Кинжал Соскребалы с почти неподвластной глазу скоростью отразил оба ножа, и Ренли едва успел их поймать.

«Почему?! Ведь “Крылья” должны были перерубить гоблинское оружие!..»

Ошарашенный, Ренли перевёл взгляд на клинок Соскребалы.

Сделанный так же небрежно, как и оружие остальных гоблинов, кинжал тем не менее отличался оттенком. Это был цвет уже не примитивного сырого железа, а закалённой высокопрочной стали.

Заметив недоумение Ренли, Соскребала поднял клинок перед собой и ухмыльнулся:

— Про него думаешь? Всего лишь опытный образец, но неплохой, да? Знал бы ты, сколько крови мы пролили, чтобы выкрасть у чёрных рыцарей материалы и технологию. Только вот… твои атаки я отразил не только благодаря ему, рыцарёнок.

— Тогда как тебе такое?!

Ренли вскинул обе руки. Клинки улетели в небо, растворились во тьме и пропали из поля зрения. Они описали огромную дугу и нацелились в спину врага. Он не должен их отразить!

Но надежда оказалась тщетной. Вождь гоблинов Соскребала отвёл кинжал назад и отбил оба сверхскоростных клинка, даже не взглянув на них.

Ренли не удалось правильно поймать вернувшиеся клинки, и левый порезал ему средний палец. Но сейчас было не до того.

— Слишком лёгкие, паренёк. И шумные, — кратко озвучил гоблин недостатки «Крыльев».

Клинки действительно были невероятно лёгкими по меркам артефактов. Конечно, в этом нет ничего удивительного, ведь сила «Крыльев» кроется в остроте и скорости вращения, но, если враг успевает реагировать на броски и защищается качественным снаряжением, клинки попросту не смогут пробиться через оборону.

Кроме того, в полёте вращающиеся клинки издают характерный свист. Приноровившись, по нему даже можно вычислить траекторию броска.

Смекалка Соскребалы, так быстро раскусившего слабости врага, повергла Ренли в ужас. Трудно поверить, что жалкий необразованный полукровка-гоблин способен на такое…

— У тебя прямо на лице написано, мол, «казалось бы, гоблин», — Соскребала беспощадно ощерился. — Но мне и самому хочется сказать то же самое: «Казалось бы, рыцарь!» Говорят, каждый из вас стоит тысячи… Но ты, видимо, не таков. Потому-то ты и прятался в тылу, угадал?

— Да, ты прав.

Ренли допустил ошибку, когда не воспринял гоблина всерьёз. Но теперь он всё понял и не собирался блефовать.

— Я неудавшийся рыцарь. Но не путай… бракованный я, а не они, — продолжил Ренли, поднимая зажатые между пальцами клинки к своему лицу.

Недостатки «Крыльев» можно преодолеть лишь одним способом — «Полным подчинением оружия».

Говорят, когда-то его артефакт был парой однокрылых божественных птиц. Они не могли летать поодиночке, но, сцепившись, вознеслись на невероятную высоту, недоступную другим птицам.

Эта легенда оставила в глубине души Ренли маленький шрам, которого он и сам не замечал.

Ритуал синтеза забрал у него воспоминания о самом любимом человеке. А именно о друге детства. Ренли скрестил с ним клинки в финале Единого турнира четырёх Империй и по трагической случайности оборвал его жизнь.

Ренли и сам был однокрылой птицей. С детства они являлись соперниками и друзьями и, даже перебравшись в Центорию, продолжали поддерживать один другого, помогая преодолевать испытания и стремиться к вершинам мастерства.

Но их крылья сломали…

Пусть воспоминания Ренли и запечатали, но брешь в душе не оставляла его в покое с того самого дня, как он стал рыцарем единства. Ренли утратил как волю к борьбе, так и счастье духовной связи, оттого он и не вспоминал о птицах, которые жмутся друг к другу, чтобы лететь.

Но сейчас…

Когда он встретил на поле боя искалеченного юношу с чёрными волосами, прижимающего к себе пару клинков…

Один из клинков, вспыхнув слабым светом, заговорил с Ренли…

…И рассказал, что в этом мире есть нечто, не исчезающее даже после смерти…

Воспоминания.

Прервавшуюся жизнь унаследуют те, с кем связана душа, и передадут дальше. Это незыблемый закон мироздания.

В душе Ренли появилась уверенность в своих силах. Он отвёл взгляд от генерала гоблинов и медленно закрыл глаза.

От сдавшегося было рыцаря вдруг повеяло жаром и мощью. Глаза распахнулись. Руки скрестились на уровне подбородка.

— Летите, крылья! — воскликнул он, резко разводя руки в стороны.

Два луча взмыли в воздух, описали длинные дуги и приблизились к Соскребале слева и справа.

— Сколько ни пытайся — толку не будет!

Вождь гоблинов поднял кинжал и отбил атаку парой резких движений.

Пронзительный звон, алые искры, но с лёгкостью отбитые «Крылья» не упали, а вознеслись выше. В воздухе они описали две спирали и начали сближаться, словно стремящиеся друг к другу птицы.

И стоило им коснуться друг друга…

— Релиз… реколекшн!

Ренли применил не «Полное подчинение оружия», а ещё более могущественное «Высвобождение воспоминаний» — сильнейшее заклинание рыцарей единства.

Ослепительный блеск осветил долину.

Клинки встретились на вершине своих траекторий и слились в центре сияния.

Сцепившиеся крестом ножи блестели, словно далёкая голубая звезда в ночном небе. Артефакт «Крылья» обрёл свой истинный облик.

Ренли протянул руку к сияющему воплощению собственной души.

«Как они прекрасны. Прямо как мы с тобой…»

Рыцарь крепко сжал вытянутую руку в кулак.

Крест завращался на невероятной скорости. Свист ветра становился всё пронзительнее и вскоре окончательно исчез за гранью возможностей человеческого уха.

Ренли опустил руку, словно обессилев.

Обратившись сияющим диском, «Крылья» беззвучно заскользили по воздуху в сторону гоблина.

— Я же сказал… толку не будет! — взревел Соскребала и попытался сбить падающие «Крылья» кинжалом.

Но не успела толстая сталь коснуться тонкого металла, как вдруг артефакт резко подскочил. А когда клинок Соскребалы промахнулся, оружие вновь ускорилось и устремилось вниз.

Раздался едва слышный сухой шорох.

Посередине натренированного тела Соскребалы пробежала вертикальная линия и засветилась изнутри.

— Гха-а-а-а-а! — испустил он боевой клич и попытался наброситься на Ренли.

Однако левая и правая половины его тела двигались с разной скоростью. Через два шага они окончательно разошлись и упали в противоположные стороны.


Когда Соскребала умирал, его гениальный ум отчаянно пытался осмыслить собственное поражение. Выходит, хилый рыцарь всё это время таил в себе ещё больше ярости и жажды крови, чем он сам?.. Однако в тот момент, когда распалось тело вождя, его угасающий взгляд не увидел на юном лице рыцаря и тени злобы.

«Тогда чему я проиграл?»

Соскребала очень хотел узнать ответ, но в следующее мгновение его мир погрузился во тьму.


Как только Ренли поймал вернувшиеся «Крылья», они разделились.

Рыцарь молча смотрел на ножи, к которым не пристало ни капли крови.

Запечатанная память не вернулась к нему. Ренли даже не знал, что у него есть какие-то скрытые воспоминания.

Тем не менее он убедился, что духовная связь с кем-то, кто был очень дорог ему, жива. И рыцарь решил, что сейчас этого достаточно.

Ренли на секунду закрыл глаза, но тут же опомнился и поднял голову. За спиной генерала Соскребалы должна стоять толпа гоблинов. Однако вокруг почему-то царила тишина.

Когда дым начал рассеиваться, он увидел вокруг себя горы трупов. Но ещё пару минут назад все эти гоблины были живы! Не успел он в полной мере изумиться…

— Вот теперь ты стал похож на рыцаря, — услышал Ренли и резко развернулся.

Справа к нему приближалась рыцарь-ученица Физель Синтесис Твенти Найн. Рядом с ней шла Линель Синтесис Твенти Эйт. Видимо, это они прикончили остальных гоблинов.

Пока Ренли думал, что ответить, Линель громко фыркнула, качнув волосами, и картинно отдала честь:

— Мы ждём вашего приказа, старший рыцарь единства!

Конечно, она говорила с иронией, но хотя бы не с презрением.

— Кхм, — прокашлялся Ренли, прежде чем спросить: — Тизе, Ронье и тот парень живы?

— Да. Мы отвели их к отряду снабжения, — ответила Физель.

Ренли вздохнул с облегчением и кивнул:

— Что насчёт прорвавшихся врагов?

— Всех уничтожили, — отозвалась Линель.

— Тогда… я возвращаюсь к своему отряду. Вы тоже возвращайтесь к своим.

— Есть.

— Так точно.

Девочки развернулись и побежали так, словно усталость была им неведома. Ренли проводил их взглядом, затем посмотрел в сторону палаток.

«Спасибо», — мысленно поблагодарил двух кадетов и мечника старший рыцарь единства Ренли Синтесис Твенти Севен и побежал на восток, в сторону левого фланга второй линии обороны.

Часть 3

Тыл второй армии Дарк Территори находился в пятистах мерах от жестокой битвы, развернувшейся в долине.

Высокая девушка в откровенном наряде стояла, скрестив руки, на втором этаже четырёхколёсной повозки — не такой впечатляющей, как запряжённая земляными драконами повозка императора Вектора, но тоже роскошной. Немудрено, ведь это была Ди Ай Эль, глава гильдии чёрных магов и одна из десяти маркизов.

Одетая в чёрное вестница-маг встала сбоку, посмотрела на свою госпожу и глухо объявила:

— Вожди Сигросиг, Выжимала и Соскребала мертвы.

— Эх, бестолочи… — сплюнула Ди, скривившись. — Что с них взять, с безмозглых полукровок?!

Она бросила взгляд на амулет, покоившийся на её соблазнительной груди. Серебристый диск с двенадцатью драгоценными камнями на самом деле божественный артефакт, сообщающий время с помощью цвета. Камень шести часов ярко горел оранжевым, камень семи ещё не зажёгся. Другими словами, с шести часов, когда началась битва, не прошло и двадцати минут.

— Вы разобрались, где стоят рыцари единства? — бросила Ди, не скрывая раздражения.

Вестница зачитала краткое заклинание и прислушалась к ответам магов, спрятавшихся на поле боя.

— Мы засекли троих на передовой и уже прицелились. В тылу обнаружили ещё двух, но пока не разобрались, где именно они находятся.

— Пока только пятеро? Может, их меньше, чем мы думали… В любом случае эту пятёрку нужно уничтожить во что бы то ни стало… — пробормотала Ди.

Если с императором она то и дело кокетливо заигрывала, то сейчас выглядела суровой и хладнокровной.

После недолгих раздумий она отдала приказ:

— Хорошо, готовьте миньонов. Команды… — Она прищурилась, измеряя на глаз расстояние до разрушенных врат и долины. — Пролететь семьсот меров, сесть на землю, убивать без разбора.

— Но если они пролетят так мало, под удар попадут полукровки.

— Неважно, — безжалостно отрезала Ди.

Вестница тоже не выказала каких-либо эмоций.

— Так точно, — ответила она и уточнила: — Сколько отправлять? Мы уже приготовили все восемь сотен, что успели вылупиться.

— Хм, отправляйте…

Ди задумалась ещё на несколько секунд.

Производство миньонов требовало много времени и ресурсов, поэтому для Ди они были гораздо дороже тех же гоблинов. Ей очень хотелось приберечь миньонов на потом, но, если предложенная ею тактика «истребить самых опасных врагов, обстреляв магией с расстояния» провалится, император вряд ли обрадуется.

— …восемьсот. Всех, — закончила она, и на губах мелькнула зловещая ухмылка.

У Ди была мечта. Она хотела одержать победу в этой битве, захватить ту самую «жрицу света» и, перед тем как бог тьмы Вектор, как гласит легенда, вернётся в подземный мир, получить из его рук титул императрицы и власть над всем Андерворлдом.

Став императрицей, она сможет создавать миньонов тысячами. Главная помеха её мечте — Чёрный Генерал Шаста — уже мёртв. Остальные соперники лишь жадные до денег торговцы да думающие только о боях гладиаторы. Можно сказать, долгожданная цель маячила уже перед самым носом Ди.

И тогда она захватит весь мир, переплюнув даже полубогиню Администратор! Наконец она отыщет заклинание бесконечной Жизни, сокрытое, по слухам, в глубинах главного собора Церкви Аксиом.

Вечная жизнь. Вечная красота.

По спине Ди от предвкушения пробежали мурашки. Алый язычок облизал подкрашенные синим губы.

Почти в ту же секунду вестница закончила отдавать приказы передовым магам. Чёрные чудища взмыли в воздух, подобно сгусткам летающей тьмы.

Огни факелов играли бликами на скользких шкурах восьми сотен миньонов, которые уже летели к долине, повинуясь приказам.

* * *

«Наконец-то…»

С самого начала битвы командир рыцарей Беркули стоял неподвижно, словно статуя, но теперь позволил себе ухмыльнуться.

Он почуял, как целая стая врагов влетает в область действия его «Полного подчинения оружия», висящего в небесах перед вратами.

Но это были не чёрные рыцари верхом на драконах, а холодные, словно зимняя слякоть, бездушные миньоны.

Беркули не спешил включать заклинание. Он ждал момента, когда вражеские миньоны залетят в зону поражения.

Беркули настолько отточил своё чутьё, что ощутил не только отвагу Фанацио и Дюсольберта, но и пробуждение сбежавшего Ренли.

Они победили трёх генералов, возглавлявших первую волну вторжения, так что в ближайшее время противникам не удастся прорвать линию фронта. Остаётся лишь действовать по плану: парящий в небесах седьмой рыцарь должен растратить всю священную энергию пространства, чтобы обезвредить вражеские заклинания и достойно встретить вторую волну, то есть основные вражеские силы — орден чёрных рыцарей и гильдию гладиаторов.

Беркули знал: его настоящая битва ещё впереди.

Но это будет не дуэль с Чёрным Генералом Шастой, вечным соперником командира рыцарей.

Беркули уже почувствовал, что Шасты нет во вражеских рядах. По всей видимости, когда рыцарь единства несколько дней назад ощутил, что далеко на востоке потухла сила воина, это и была смерть некогда великого мечника.

Беркули являлся старейшим среди рыцарей, прожил уже много лет и давно вышел из того возраста, когда вздыхал и горевал о чьей-то смерти. Однако он возлагал на Шасту большие надежды, полагая, что однажды тот поможет миру людей и королевству тьмы заключить бескровный мир. Поэтому Беркули встретил весть о гибели соперника искренним сожалением.

По той же причине командир рыцарей собирался лично отомстить за Шасту, поквитавшись с его убийцей. Беркули пока не знал, кто этот обладатель ауры ледяной пустоты, которую он ощущал даже сейчас, но полагал, что именно этот человек стоит во главе армии Дарк Территори.

Беркули понимал: в этой битве он может встретить свой конец.

Однако в нём уже не осталось ни капли желания цепляться за жизнь.

Если время умирать настало, так тому и быть.

Когда рыцарь почувствовал порыв Инкарнации, которую испустила юная подопечная Фанацио, он не только восхитился её умениями, но и ощутил лёгкую зависть.

Впрочем, конечно же, его время ещё не настало.

Стая миньонов, казавшаяся чёрным шрамом на теле небес, полностью влетела в рубящую область пространства.

Беркули распахнул глаза и медленно занёс над головой «Пронзателя времени», так долго стоявшего на земле.

Резкий выдох, рассекающий воздух взмах клинка…

И в тот же миг в небесах ослепительно вспыхнула огромная трёхмерная решётка из белых лучей.

Хор предсмертных воплей — и чёрный дождь обрушился на головы вражеских полукровок. А поскольку кровь миньонов ядовита, она подлила масла в огонь смятения и суматохи.

* * *

Зловещее предчувствие охватило Ди, как только она уловила в голосе всегда хладнокровной вестницы оттенок страха. А через секунду её кошмары стали реальностью.

— Госпожа, я сожалею, но… все восемьсот миньонов были уничтожены незадолго до приземления.

— Что?!

Раздался оглушительный звон — вопль умирающего хрустального бокала, безжалостно разбитого об пол повозки.

— Как?! Никто не докладывал, что у врагов есть крупные отряды заклинателей!

Но одними только заклинаниями победить восемь сотен миньонов практически невозможно. Тела их состоят в основном из глины, которая устойчива как к жару, так и к холоду. Самое эффективное оружие против них — острый клинок, но ни один стоящий на земле солдат не смог бы дотянуться до летящего миньона.

— Враги всё ещё не пустили в бой драконов? — спросила Ди, кое-как совладав с яростью.

Вестница низко склонила голову:

— Так точно. Мы до сих пор не засекли в небесах ни одного наездника.

— Значит… это может быть лишь оно. Козырь всех рыцарей единства, заклинание «Полное подчинение оружия». Но я… не думала, что оно настолько…

Ди заскрипела зубами, проглотив окончание фразы.

Она, как и Шаста в своё время, пыталась узнать всё возможное о тайных способностях рыцарей единства. Но это оказалось непросто, ведь до сих пор даже увидеть рыцарей в деле было очень сложно. Ди узнала лишь, что «Полное подчинение» складывается, вероятнее всего, из сил божественного артефакта и самого рыцаря.

— Но такие мощные атаки должны быстро расходовать Жизнь оружия. Едва ли они смогут повторить… — бормотала Ди, быстро обдумывая ситуацию.

Вдруг вестница получила сообщение с передовой, резко подняла голову и доложила взволнованным голосом:

— Командир, мы отыскали последних двух рыцарей единства во вражеском тылу. Все пятеро взяты под прицел.

— Хорошо…

Ди кивнула и вновь задумалась.

Как же поступить? Отправить в бой вторую армию, состоящую из чёрных рыцарей и гладиаторов, чтобы они вынудили рыцарей единства окончательно растратить «Полное подчинение оружия»? Или не прятать козырь и пустить чёрных магов в дело прямо сейчас, чтобы поскорее закончить битву?

Ди всегда была очень осторожным и предусмотрительным человеком, тщательно продумывала планы и заранее устраняла все возможные преграды. Но она совершенно не ожидала, что за какое-то мгновение лишится всех своих любимых миньонов. Ди сама не осознавала, что растеряла всё хладнокровие.

Она налила в новый кубок тёмно-фиолетовое вино и повторила про себя: «Я — само спокойствие. Настал час моей славы!»

Затем Ди Ай Эль залпом осушила кубок и громко скомандовала:

— Отправить в бой всех огров-арбалетчиков и чёрных магов! Готовьтесь войти в долину и читать заклинание «Ковровая бомбардировка»!

* * *

— Кр-р-р, — послышался взволнованный рык. Дракон Амаёри беспокоилась о хозяйке.

Рыцарь единства Алиса с трудом улыбнулась и шепнула:

— Всё хорошо, не волнуйся.

Конечно же, всё было отнюдь не хорошо. Мир расплывался перед глазами, девушка не могла ровно дышать, руки и ноги сковало холодом. Она лишь чудом оставалась в сознании.

Алису вымотало даже не само заклинание, которое она поддерживала с самого начала битвы и которое отчаянно давило изнутри, стремясь на свободу, а бесчисленные смерти, питавшие его.

Рыцари. Солдаты. Священники. Гоблины. Орки. Гиганты. Все те чувства — страх, печаль, отчаяние, — что ощущали при смерти бесчисленные жертвы, беспрестанно терзали Алису.

Когда-то Алиса совершенно не задумывалась о жизнях обитателей мира людей и уж тем более о жизнях тех, кто населял Дарк Территори.

За полгода пребывания в Рулиде она научилась ценить и почитать кропотливый труд людей и поняла, что их нужно защищать, но тогда она ещё не думала про обитателей мира тьмы. Десять дней назад она ни секунды не колебалась, истребляя напавших на Рулид гоблинов и орков.

Силы тьмы были для неё врагами и захватчиками, у которых нет ни крови, ни слёз.

Она не ставила свои убеждения под сомнение до тех самых пор, пока не пришло время выполнять поручение Беркули.

И теперь, к её глубочайшему изумлению, Алиса узнала…

…что энергия Жизни людей и полукровок ничем не отличается друг от друга. Вся она тёплая, чистая, и не разобрать, чей солдат породил её.

Алису терзали мысли о том, что это может значить. Что, если и простые жители мира людей, и чудовища мира тьмы обладают одинаковыми душами и разница между ними лишь в том, с какой стороны Краевого хребта они родились?

Если так, то ради чего сражаются враги? И ради чего сражаются они сами?

— Кирито… Если бы ты уцелел…

«…может, мы нашли бы другой путь», — хотела она договорить, но сдержалась, потому что не могла отвлечься от заклинания.

Когда они обсуждали стратегию перед началом битвы, Алиса спросила заместителя командира Фанацио, кто же способен прочитать столь огромное заклинание, что оно истратит всю энергию долины.

Фанацио посмотрела Алисе в глаза и ответила:

«Ты, Алиса Синтесис Сёрти. Возможно, ты ещё не осознаёшь, но твоя сила уже вышла за рамки возможностей рыцарей единства. Сейчас ты способна использовать поистине… божественные заклинания и вершить настоящие чудеса».

Тогда Алисе показалось, что Фанацио просто ей льстит. Однако девушка почувствовала, что обязана выполнить это задание, пусть даже ценой собственной жизни. Таков её долг как человека, восставшего против Первосвященницы Администратор и пошатнувшего власть Церкви Аксиом.

Отогнав посторонние мысли, Алиса вновь сосредоточилась на сборе энергии, которая выплёскивалась в долину.

Но крики, без конца раздававшиеся с земли, сжимали её сердце стальными тисками.

Там умирали. Умирали в эту самую секунду. Умирали чьи-то отцы, чьи-то братья, сёстры, дети.

«Быстрее!» — молила она в глубине души.

Пусть заветный миг поскорее наступит, и она сможет положить конец этой трагедии, хоть и загубив в разы больше душ, чем уже погибло на поле боя.

* * *

Первый отряд армии вторжения, состоявший из гоблинов и гигантов, был на грани повального бегства.

Три вождя полукровок погибли в бою. Другими словами, рыцари оказались сильнее лучших воинов армии тьмы, притом что в душе все жители Дарк Территори беспрекословно подчинялись лишь одному принципу — праву сильного.

Если бы армия тьмы состояла только из полукровок, то она сдалась бы на милость защитников, едва растеряв вождей.

Однако сейчас бегству мешал образ снизошедшего на Дарк Территори бога тьмы, императора Вектора. Он сильнее любого вождя и даже рыцарей единства.

Потому полукровки были вынуждены по-прежнему исполнять первый приказ императора и остервенело нападать на армию защитников.

Ценой их героических усилий было выиграно несколько минут для главных сил армии Дарк Территори — арбалетчиков-огров и чёрных магов Ди. За это время они успели вплотную подойти к разрушенным вратам.

Стратегия заключалась в следующем: три тысячи огров будут стоять впереди, держа наготове мощные арбалеты, а три тысячи чёрных магов разместятся за ними, читая заклинание. При этом Ди назначила полевым командиром не вождя огров Фругура, а опытного мага из своего окружения.

Приближённая Ди услышала новые приказы, кивнула и воскликнула:

— Огры, заряжайте и наводите арбалеты! Маги, начинайте читать «Ковровую бомбардировку»! Наводчики, читайте направляющие заклинания по координатам рыцарей единства!

«Ковровая бомбардировка» — масштабное заклинание истребления, которое Ди Ай Эль разработала специально для этой битвы. Его задача — превратить всю тёмную энергию, рассеянную на поле боя, в теплороды и доставить их врагам при помощи огров-арбалетчиков. Такой способ избавит магов от лишних затрат энергии на превращение элементов в птиц и стрелы и придаст заклинанию поистине колоссальную мощь. Лишь в этом бою, где все расы объединились под началом императора Вектора, армия тьмы сможет применить подобное заклинание, немыслимое в Эпоху железа и крови.

К тому же Ди назначила специалистов по магии воздуха наводчиками. Они должны сплести «ветровые коридоры», которые направят выстрелы к опаснейшим из врагов — рыцарям единства. Мощь «Ковровой бомбардировки», сконцентрированной усилиями наводчиков в нескольких точках, наверняка тяжело ранила бы даже Первосвященницу Администратор.

Именно этого в своё время опасалась Кардинал, ведь одиночке не победить целую армию.

* * *

Амаёри вновь зарычала.

Но на этот раз сквозь зубы, предупреждая хозяйку.

Алиса собрала волю в кулак, поймала за хвост начавшее уплывать сознание и вгляделась в далёкий сумрак.

«Вот они!»

Позади полукровок, что сражались с защитниками, ровным строем двигалась ещё одна армия. Но она не блестела металлом. Скорее всего, это отряд дальнего боя — гильдия чёрных магов Дарк Территори.

Именно эту гильдию командир Беркули считал главной угрозой и той самой силой, что может в мгновение ока уничтожить армию защитников.

Впрочем, подобной силой обладала и Алиса.

Когда она узнала из третьих уст подробности битвы между Фанацио и Кирито, её посетила мысль. Эта догадка и легла в основу заклинания «Сбор отражённых лучей», которое девушка всё это время поддерживала.

Первым делом Алиса использовала немыслимые запасы священной энергии, источником которой служили потерянные на поле жизни, создала кристаллороды и превратила их в трёхмеровую стеклянную сферу.

Затем она создала из металлородов серебряную плёнку и покрыла ею сферу.

Получилась ёмкость с зеркальной внутренней поверхностью. Алиса поставила её в углубление между лопатками Амаёри, положила сверху руки и начала создавать светороды из священной энергии пространства.

Сохранение частиц.

Фундаментальная и в то же время сложнейшая задача, над решением которой издревле бились лучшие заклинатели мира людей.

После того как теплороды, стужероды, ветророды и другие элементы теряют связь с разумом заклинателя, они какое-то время парят в воздухе и затем взрываются, превращаясь в жар, холод и так далее. Поэтому любой заклинатель ограничен количеством элементов, которые может держать «на привязи», то есть количеством пальцев на руках.

Верховный старейшина Чуделкин умел вставать на голову, пользуясь своим необычным телосложением, и привязывал элементы к пальцам ног, доводя общее число до двадцати. А уж Первосвященница Администратор каким-то образом научилась привязывать элементы к волосам и могла использовать свыше сотни за раз.

Алиса так не умела. Более того, ни десять, ни даже сто элементов её бы не устроило. У врага три тысячи чёрных магов, и если в среднем каждый может призвать пять элементов, то получается около пятнадцати тысяч.

Поэтому Алиса искала способ хранения свободных элементов. Первое, что пришло ей в голову, — поместить частицы в ёмкость. Однако теплороды и стужероды, самые распространённые элементы боевых заклинаний, исчезают при контакте с любой материей, нагревая или охлаждая её.

Но когда Алиса узнала, что во время битвы на пятидесятом этаже собора Кирито сумел отразить свет «Пронзателя небес», создав зеркало из кристаллорода и металлорода, её осенило.

Если свет отражается от зеркала… Что произойдёт, если взять зеркальный сосуд и создать светороды внутри него?

Разве не логично предположить, что элементы будут заперты, пока Жизнь зеркала не иссякнет?

* * *

Взведённые арбалеты мускулистых огров смотрели в небо и тихо поскрипывали.

Три тысячи чёрных магов вскинули руки, готовясь наделить тускло блестевшие наконечники стрел силой огня.

— Систем колл! — раздался хор женских голосов, читавших заклинание, словно смертный приговор.

Опьянённые невероятной силой, что вот-вот проявит себя, заклинатели продолжили:

— Дженерейт термал элемент!

Тонкие пальцы тускло засветились красным…

Но свет тут же померк и превратился в дым.

Маг-командир не сразу поняла, что происходит, и повторила заклинание, но снова потерпела неудачу.

Она застыла в недоумении, слушая взволнованные голоса подчинённых:

— Теплороды не создаются!

— Без них мы не сможем применить «Ковровую бомбардировку»!

Командир озиралась по сторонам, пытаясь понять причину происходящего, и тут к ней робко обратилась приближённая:

— Командир… А что, если в пространстве иссяк запас тёмной энергии?..

— Нет, это в принципе невозможно! — оторопев, воскликнула она в ответ и подняла украшенную перстнями руку, показывая на передовую. — Слышишь эти вопли?! Люди и полулюди умирают без конца! Думаешь, их Жизни исчезают бесследно?!

Никто не знал, что ответить. Ограм оставалось раздражённо ворчать в ожидании приказа и терпеливо держать арбалеты.

* * *

Время настало.

Алиса на секунду закрыла глаза и помолилась.

Она решила взять на душу великий грех и пожертвовать множеством жизней ради одного человека.

Давление внутри серебристого шара на крепкой спине Амаёри достигло предела. Алиса сняла с него руку и выхватила меч.

— Распускайтесь, цветы! Энханс армамент! — громко воскликнула она, и «Душистая олива» распалась на крошечные шарики.

Девушка взяла золотую стаю под контроль и обратилась к дракону:

— Амаёри, опусти голову!

Дракон послушно наклонился. Серебристый шар покатился вперёд и успел сделать полный оборот, перед тем как свалился в пустоту. Шарики Алисы бережно подхватили его и повернули, чтобы определённая точка на сфере смотрела вниз и немного вперёд.

Алиса прицелилась, глубоко вдохнула и шепнула:

— Бёрст элемент.

Слишком короткие и простые слова для заклинания такой устрашающей мощи.

Когда Алиса делала зеркало, она специально оставила в нём слабое место.

Именно там сосредоточился свет и жар бесчисленных светородов. Энергия раскалила серебро и стекло докрасна, расплавив их… И выплеснулась во внешний мир с душераздирающим рёвом.

Фанацио увидела световой поток с земли и невольно застыла. Ей подумалось, что он, должно быть, в тысячи раз мощнее лучей, которые испускал «Пронзатель небес» в режиме «Полного подчинения».

Остальные солдаты испуганно решили, что сама Солус присоединилась к битве.

Белоснежный столб пятимерового диаметра протянулся от небес до земли и ударил в самый центр армии полукровок. Затем медленно направился вглубь долины…

Поднялся грохот, словно били в тысячу колоколов, волна света и жара прокатилась по всей долине, и в ночное небо вознеслось пламя, языки которого взметнулись выше Краевого хребта.

* * *

Поначалу Ди Ай Эль усмехнулась, решив, что этот невероятный взрыв почти на расстоянии вытянутой руки — воплощение её плана.

Однако в следующий миг волна жара вырвалась из долины, обрушилась на повозку и стёрла улыбку с лица девушки.

Дело в том, что жар пришёл не один. Он принёс с собой предсмертные вопли полукровок и чёрных магов, которых Ди так долго обучала.

Она стояла столбом, а вестница докладывала хриплым голосом:

— По неизвестной причине в пространстве иссякли запасы тёмной энергии, и мы не смогли использовать «Ковровую бомбардировку»… Враг применил неизвестное заклинание, уничтожившее девять десятых армии полукровок, семь десятых отряда огров-арбалетчиков и… свыше трети чёрных магов…

— Иссякли запасы??? По неизвестной причине?! — закричала Ди, содрогаясь от гнева, который уже прорывался наружу. — Что тут неизвестного?! Это сумасшедшее заклинание высосало из долины всю энергию! Но… но это невозможно! На такое заклинание не способна даже я… И даже погибшая Первосвященница Администратор! Кто стоит за ним?!

Сколько бы она ни кричала, ответа не было.

Как же теперь одержать победу?.. И главное, как показаться на глаза императору Вектору? Даже Ди Ай Эль, считавшаяся умнейшей из людей мира тьмы, сейчас могла лишь шумно втягивать в себя воздух.

* * *

Подкошенная отдачей немыслимого сильного заклинания и тяжестью разразившейся трагедии, Алиса успела вернуть «Душистую оливу» в ножны и тут же рухнула на спину Амаёри.

Дракон спустился по плавной спирали и приземлился у линии фронта, стараясь не тревожить хозяйку.

Первой подбежала заместитель командира Фанацио, протянула руки и поймала падающее с дракона тело.

— Блестящее заклинание и блестящая Инкарнация, Алиса.

Восхищение в голосе Фанацио помогло Алисе кое-как разомкнуть веки. В глаза сразу бросилась пылающая долина и тени мечущихся врагов. Трупов почти не было. Всё, что не испарил жар луча, разметал взрыв.

Алиса не чувствовала ни капли гордости за безжалостное истребление.

Однако в следующую секунду до неё докатилась волна восторженных солдатских воплей. Вскоре голоса соединились в хор, скандирующий победный клич.

Пока солдаты восхваляли рыцарей единства и Церковь Аксиом, Алиса вздохнула и села на землю, поддерживаемая Фанацио.

Заместитель командира ободряюще улыбнулась и кивнула:

— Враги отступили. Ты принесла нам победу!

Алиса ответила такой же улыбкой, но затем вновь приняла серьёзный вид:

— Битва ещё не окончена, Фанацио. Заклинание высвободило много новой энергии, мы должны немедленно потратить её на лечение, пока ею не воспользовался противник.

— Да, конечно… К тому же у врагов остались сильнейшие воины — чёрные рыцари и гладиаторы, — согласилась прекрасная брюнетка и объявила голосом, в котором слышалась усталость: — Все, кто ещё может двигаться, — несите раненых ко второй линии обороны! Священники и те, кто владеет заклинаниями исцеления, — лечите раненых, пока в воздухе не иссякнет энергия! Не сводите глаз с неприятеля!

Как только звонкий приказ достиг защитников, армия бросилась его исполнять. Издалека уже доносились тексты священных заклинаний.

— Я доложу командиру. Посторожишь пока передовую? — спросила Фанацио.

Алиса кивнула. Заместитель командира ещё раз улыбнулась и побежала в тыл. Защитники тоже разошлись по своим делам, и Алиса осталась наедине с Амаёри.

Проводив взглядом заместителя командира, Алиса сделала несколько шагов к верному дракону, почесала его подбородок и нежно шепнула:

— Ты умница, Амаёри. Наверняка тяжело было столько времени висеть на одном месте. Возвращайся в стойло и ешь сколько захочешь.

Дракон издал радостную ноту, расправил крылья, воспарил и заскользил по воздуху к оставшимся в тылу друзьям.

Алиса тем временем решила присоединиться к лекарям и уже успела сделать первый шаг, как вдруг…

— Учитель! — раздался глухой голос Эльдриэ.

Алиса обернулась, чтобы похвалить своего единственного ученика, но всегда любезный, пусть и немного дерзкий, юноша выглядел просто ужасно.

Меч в правой руке и кнут в левой покрывала кровавая корка. Более того, вражеская кровь налипла и на серебристые доспехи, и на утратившие блеск сиреневые волосы. Из какой же битвы он вырвался в таком состоянии?

— Эльдриэ! Ты ранен? — ахнув, воскликнула Алиса.

Рыцарь медленно покачал головой, отрешённо глядя в пустоту:

— Нет… у меня только царапины. Но… лучше бы я погиб на поле брани…

— О чём ты говоришь?! Твой долг — вести в бой защитников людей до самого конца битвы…

— Я не смог выполнить свой долг, — хрипло ответил юный рыцарь единства.


Алиса не знала и не могла знать, что после того, как горные гоблины успешно просочились через отряд Эльдриэ с помощью дымовой завесы, рыцарь несколько минут безуспешно пытался разогнать мрак, а затем возглавил защитников и пустился в погоню за гоблинами.

Однако к тому моменту вождь горных гоблинов Соскребала уже пал от руки рыцаря единства Ренли, которого признали бракованным. Когда Эльдриэ узнал, что упустил ещё и возможность загладить вину, то растерял остатки хладнокровия и начал попросту истреблять убегающих гоблинов… а затем, стоя по колено в крови, увидел залп божественной силы зависшей в небесах Алисы.

— Я не оправдал ваших надежд, госпожа Алиса… — Эльдриэ повесил «Морозную чешую» на пояс и закрыл лицо левой ладонью. — Я повёл себя глупо… недостойно… и зачем-то выжил… Да какой из меня рыцарь?!

И какой из него «защитник учителя»?

Он далёк, бесконечно далёк от её невероятной силы, способной устраивать настоящие катаклизмы.

Алиса никогда не нуждалась в Эльдриэ. Зачем ей, гениальному рыцарю, такой бестолковый ученик? Он не превзошёл её ни в фехтовании, ни в магии, ни в «Полном подчинении» и к тому же опозорился, позволив каким-то гоблинам перехитрить себя.

Смешно даже думать о том, что после такой неудачи он может рассчитывать на расположение наставницы… и её любовь.

— Я… недостоин быть вашим учеником, госпожа Алиса! — воскликнул Эльдриэ, срываясь на крик.


— Но ты… ты всё равно молодец! — кое-как выдавила ошарашенная девушка.

Что же случилось с Эльдриэ? Безусловно, на передовой возникла небольшая неразбериха, но разве люди не отбились от врагов, избежав значительных потерь?

— Ты нужен нам… и мне, и армии, и всем жителям мира людей. Почему ты так ругаешь себя? — спросила она как можно мягче, но в глазах Эльдриэ всё так же царила пустота.

— Нужен… — пробормотал рыцарь. Его окровавленное лицо дрогнуло. — Я нужен вам как боец? Или же…

Он так и не смог договорить.

В воздухе вдруг раздался странный рык, и Алиса с Эльдриэ повернули головы.

— Фррр…

Влажный горловой звук, похожий на волчий рык. Алиса широко распахнула глаза и всмотрелась во тьму долины.

Тлеющие угли подсвечивали огромную фигуру.

Изогнутые под причудливым углом ноги, на удивление узкие бёдра и крепкое, но сгорбленное туловище говорили о том, что это не человек, а уж голова была один в один волчья. Так выглядели огры — полулюди из Дарк Территори.

Алиса уже успела схватиться за меч, но вдруг заметила, что противник безоружен. Более того, левая половина тела огра дымилась от ужасных ожогов. Похоже, он попал под удар теплового луча. Но почему не сбежал, как остальные выжившие?

Алиса посмотрела по сторонам. Все прочие защитники уже отступили, рядом стоял один только Эльдриэ.

— Твоя Жизнь практически иссякла, — звонко обратилась Алиса к огру, внимательно следя за его движениями. — Зачем ты явился к нам без оружия?

— Гр-р… — ответил огр измученным голосом. — Я вождь огров Фругур…

Представившись, получеловек свесил длинный язык и тяжело задышал.

Алиса крепче сжала рукоять меча. Вождь огров — маркиз мира тьмы, один из генералов вражеской армии. Значит, он пришёл вызвать её на бой из последних сил?

Однако огр неожиданно продолжил:

— Я всё видел. Заклинание света… применила ты. Твоя сила, твоя внешность… Ты и есть жрица света. Гр-р… Если бы мы поймали тебя и принесли ему… война бы закончилась. Огры вернулись бы на родные луга…

«О чём это он? Жрица света? Война бы закончилась?..»

Алиса не поняла огра, но почувствовала, что он сказал нечто очень важное. А значит, получеловека нужно допросить. Кто такая жрица света? Кому огры собирались принести её?

Но стоило огру прерваться…

— Как ты смеешь так разговаривать, тварь?! — раздался крик Эльдриэ.

Он тут же занёс окровавленный клинок и приготовился наброситься на вождя огров.

Но меч так и не опустился.

Прямо перед Эльдриэ возникла Алиса и остановила клинок пальцами правой руки.

— Учитель?! Почему?! — воскликнул он, падая на колени.

Но у Алисы не было времени отвечать. Она отпустила меч и медленно подошла к неподвижно стоящему огру.

Теперь она смогла разглядеть, что раны получеловека не просто тяжёлые, а смертельные. Левая рука и часть груди обуглились до черноты, левый глаз превратился в мутный белый шар.

Алиса поняла, что вождь, должно быть, уже толком не соображает, но всё равно спросила:

— Ты совершенно прав, я и есть жрица света. Итак, для чего ты хотел поймать меня? К кому привести?

— Р-р-р-р… — уцелевший глаз огра тускло засветился. С его длинного языка безостановочно капала кровавая слюна. — Император… Вектор… говорил: ему нужна лишь жрица света. Он сказал, что исполнит любое желание того, кто доставит её. Огры… вернулись бы на луга… пасли лошадей… охотились на птиц… и жили…

Император Вектор.

Бог тьмы из легенд мира людей. Неужели он лично явился на Дарк Территори? Неужели затеял эту битву лишь для того, чтобы захватить некую жрицу света?

Алиса постаралась запомнить услышанное и посмотрела на полукровку глазами, полными сочувствия.

От воина с головой волка вовсе не разило животными инстинктами, как от гоблинов. Он участвовал в битве и взял с собой арбалет просто потому, что так приказали… Но в итоге почти все его сородичи погибли, не успев сделать ни единого выстрела.

— Ты ненавидишь меня? Ведь это я истребила твоё племя, — не сдержавшись, спросила Алиса, хоть и понимала всю бессмысленность вопроса.

Ответ огра был простым:

— Удел сильных — нести бремя. На мне… долг вождя. Поэтому… я схвачу тебя и достав… лю!..

Пасть огра вдруг испустила неистовый рёв.

Мощная правая рука молниеносно устремилась к Алисе…

Звякнули ножны «Душистой оливы». Клинок Алисы пронёсся в воздухе вдвое быстрее руки огра и вернулся обратно.

Огромный получеловек замер.

Алиса отступила на шаг одновременно с тем, как огр повалился на землю. В его могучей груди появилась новая рана, сквозь которую утекли последние капли Жизни.

Алиса поднесла правую руку к останкам некогда гордого воина с волчьей головой. Она впитала высвободившуюся божественную энергию и создала из неё ветророды.

— Пусть хотя бы твоя душа вернётся на те луга…

Алиса взмахнула рукой. Зелёные элементы превратились в дуновение ветра и исчезли в восточных небесах.

Часть 4

Ди стояла на коленях, прижимаясь лбом к полу повозки и ощущая на себе взгляд императора Вектора. Страх овладел ею.

В голубых глазах императора не было гнева. Он оценивал Ди с полным безразличием на лице. И стоило девушке задуматься, что император делает с теми, кого считает бесполезным, как холодок пробрал её до мозга костей.

Наконец мягкий низкий голос задал ей вопрос:

— Хм. То есть ты хочешь сказать… твоя стратегия потерпела неудачу и ты потеряла тысячу чёрных магов, потому что враги высосали из пространства всю тёмную энергию раньше вас?

— Да… Да! — Ди приподняла голову. — Вы совершенно правы, Ваше Величество. Разведка не сообщила, что даже сейчас, после потери Первосвященницы, во вражеских рядах остались заклинатели, способные на такое…

— Вы можете восполнить запас энергии? — прервал её император, переходя к разговору о дальнейших планах.

Однако Ди пришлось отрицательно покачать головой:

— К… к сожалению… собрать достаточно тёмной энергии для уничтожения рыцарей единства можно лишь с помощью плодородной земли и яркого солнца, но на поле боя нет ни того ни другого. В сокровищнице Обсидия хранятся самоцветы, которые можно превратить в тёмную энергию, однако у нас уйдёт несколько дней, чтобы доставить их сюда…

— Ясно, — коротко ответил император и посмотрел в сторону долины пронзительным взглядом. — Да, я не вижу на этой земле растений, к тому же приближается ночь. Откуда же вы собирались взять энергию для столь мощного заклинания?

Мысли Ди настолько сковало страхом, что она даже не задумалась, почему бог тьмы Вектор, основатель чёрной магии, задаёт такие глупые вопросы.

Девушка помышляла лишь о спасении собственной жизни и поэтому сразу ответила:

— Понимаете, мы всё-таки на поле боя… пролитая кровь и оборванные жизни полулюдей и вражеских солдат постоянно подпитывали воздух тёмной энергией.

— Хм…

Император поднялся с походного трона.

Ди напрягла каждый мускул в своём теле, слушая, как приближаются чёрные кожаные сапоги. Страх выворачивал её наизнанку.

Император остановился слева от неподвижной Ди. Ночной ветерок всколыхнул меховой плащ, послышался шёпот:

— Кровь… и жизнь.

* * *

— Жрица света?.. — пробормотал командир рыцарей Беркули, пережёвывая мощными челюстями лепёшку с орехами и сухофруктами.

Защитники воспользовались передышкой и накинулись на еду, в огромной спешке приготовленную отрядом снабжения. Всем пострадавшим уже помогли, а поскольку к лекарям присоединились сильнейшие заклинатели в лице рыцарей единства, даже побывавшие на волоске от смерти солдаты уже вовсю ели похлёбку.

Но мёртвых, конечно, уже не вернуть… Из двух тысяч защитников первой линии погибло около ста пятидесяти солдат и один младший рыцарь.

Алиса сидела за раскладным столом напротив Беркули.

— Да. Я не припомню, чтобы о ней писали в исторических книгах, но не сомневаюсь, что вражескому командиру она очень нужна.

— Командиру… Богу тьмы Вектору? — протянул Беркули, наливая в чашку сиральской воды.

— Трудно поверить, — заговорила его заместитель Фанацио, — что бог возродился…

— Да, трудно, но это многое объясняет. Ты ведь тоже заметила странную Инкарнацию, окутавшую вражеские войска?

— Да… Этот холод словно вытягивает душу…

— Пали Великие восточные врата, стоявшие со дня сотворения мира, так что сейчас мы должны быть готовы ко всему. Но вот что мне интересно, юная леди… — Горящие глаза уставились на Алису. — Допустим, бог тьмы Вектор вернулся в Дарк Территори, потребовал захватить жрицу света, и жрица света — ты. Это хоть как-то влияет на исход сражения? Вот что важнее всего…

Это и правда было важнее всего.

Пускай даже Вектор успокоится, заполучив жрицу, армия тьмы не остановится, пока не поглотит мир людей целиком. А значит, долину всё равно нужно отстаивать любой ценой.

Однако в голове Алисы по-прежнему звучали глубоко врезавшиеся в память слова: «Ворлд Энд Алтар». Их произнёс бог внешнего мира, с которым Кирито говорил сквозь кристаллическую панель полгода назад, после яростной битвы на верхнем этаже Центрального собора.

«Двигайся к Ворлд Энд Алтару!»

«Выйди через Великие восточные врата и двигайся на юг, никуда не сворачивая».

Возможно, там есть нечто, что оживит душу Кирито. Но как бы Алисе ни хотелось, она не могла оставить защитников павших врат.

Однако что будет, если враги бросятся за ней в погоню?..

Что, если и Вектор, и вся его армия так хотят завладеть жрицей света, что побегут за Алисой, если та выйдет из долины одна?

Вдруг таким образом ей удастся отвести врагов от мира людей и дать защитникам время укрепить оборону?

Алиса обратилась к верховному главнокомандующему армии защитников, стараясь говорить как можно увереннее и обходить стороной тему алтаря:

— Дядюшка… то есть господин Беркули. Я в одиночку пробьюсь через ряды неприятеля и направлюсь к границе Дарк Территори. Если их генералам настолько нужна жрица света, то немалая часть войск отправится вслед за мной. Когда армия окончательно разделится, нападите на оставшихся врагов и уничтожьте их!

* * *

— Ди Ай Эль, — сказал император Вектор сухим равнодушным голосом. — Тебе хватит трёх тысяч?

— Что?..

Ди вновь оторвала голову от пола, не понимая смысла слов. Гладкое лицо императора казалось безмятежным, но от блеска голубых глаз, свысока взирающих на войска, почему-то бросало в дрожь.

— Я говорю о тёмной энергии для заклинания, которое устранит рыцарей единства, — продолжил Вектор. — Точнее, я спрашиваю: если мы истребим запасной отряд из трёх тысяч орков, тебе хватит их жизней?

Даже хладнокровная Ди невольно вытаращила глаза.

Леденящий душу страх растекался по её телу, но, впитываясь, пробуждал сладостное, пьянящее чувство.

— Вполне, — прошептала Ди, машинально припадая головой к сапогу императора. — Да, Ваше Величество, их вполне хватит. Оставшиеся две тысячи чёрных магов покажут вам всю свою мощь… и мир увидит самое крупное, самое сильное и ужасное заклинание в истории гильдии чёрных магов…

* * *

Имена жителей Андерворлда — и неважно, из мира людей они или из мира тьмы, — не имеют определённого смысла.

История имён этого мира началась с того, что четверо исследователей «Рэс», воспитавшие первые искусственные флактлайты, не особо задумываясь, дали своим сыновьям и внукам первые пришедшие в голову фэнтезийные имена.

После их логаута (или, с точки зрения жителей Андерворлда, смерти) у флактлайтов появились свои дети и собственная ответственность за них. Тогда-то и выяснилось, что никаких правил для подбора имён нет.

В конце концов им пришлось поступить так же, как их родителям, и дать детям имена, составленные из произвольных слогов. Однако шли годы, поколения сменяли друг друга, и возникли определённые правила. Постепенно сложилась традиция. Каждая буква ассоциировалась с определённым понятием, а сами имена, будучи сочетаниями этих букв, превратились в своеобразные пожелания ребёнку.

Обилие гласных означает честность. Буква «к» — жизнерадостность, «с» — ловкость, «т» — здоровье, «н» — щедрость, «л» — красоту и так далее. Например, имя Юджио — пожелание нежности, быстроты и честности, Тизе — здоровья, заботливости и таланта к боевым искусствам, Ронье — обаяния, милосердия и серьёзности.

Практически такая же традиция возникла и на территории тьмы. Например, имя Сигросиг означает «быстрота, мужество и бесстрашие»: родители возлагали на гиганта большие надежды. Особняком стоят плодовитые гоблины, чьи имена вроде Соскребала и Душила произошли от тех или иных действий. Другое исключение — чёрные маги, считающие обычные имена пережитком прошлого и вместо этого называющие себя в честь заглавных букв древнего тёмного языка.

Итак, среди предводителей пяти племён полулюдей выжил лишь вождь орков.

Лилпилин.

В своё время Чёрный Генерал Шаста считал его одной из главных преград на пути к мирному договору между двумя мирами наравне с главой гильдии чёрных магов и вождями гоблинов — настолько хорошо в мире тьмы знали о неисчерпаемой ненависти Лилпилина ко всему людскому роду.

Но таким он был далеко не всегда.

Лилпилин родился в семье властного орочьего аристократа и в своё время считался самым красивым орком в истории. Даже в его имени было три буквы «л», означающих красоту. Среди орков подобные имена встречаются крайне редко.

Лилпилин оправдал надежды родителей и вырос юношей, прекрасным и телом, и душой. Кроме того, он отличался блестящими успехами в военном деле, так что многие прочили ему место следующего вождя. Наконец настал день, и Лилпилин вместе с действующим вождём орков впервые в своей жизни покинул орочьи земли — юго-восточные болота — и отправился в замок Обсидия.

Он вошёл в замковый город в сияющем доспехе, опоясанный мечом, с гордо поднятой головой… и увидел людей. Стройных. С прекрасными шевелюрами. С утончёнными лицами.

Лилпилин почувствовал, что его мир рухнул. Всю свою жизнь он был красив… с пометкой: «По орочьим меркам». А на деле над орками посмеивалась вся империя тьмы, считая их самыми уродливыми из полулюдей.

Орки, от рождения наделённые круглыми животами, короткими ногами, огромными плоскими носами, крохотными глазками и висячими ушами, называли Лилпилина красивым просто за то, что он чуть больше своих сородичей напоминал человека.

Когда Лилпилин узнал об этом, потрясение едва не стоило ему души. Ради того, чтобы сохранить рассудок, он зацепился за первое сильное чувство, которое пришло в голову.

За ненависть. Когда Лилпилин стал вождём, он мысленно поклялся однажды уничтожить человечество, превратить людей в рабов и выдавить им глаза, чтобы никто больше не называл орков уродливыми.

Этим он отличался от Соскребалы и других вождей, насквозь пропитанных жестокостью. Хотя Лилпилин ненавидел людей из-за мысли о собственной ущербности, по отношению к оркам он остался милосердным, как и раньше.


— Это… это уже слишком! — воскликнул Лилпилин, когда услышал приказ императора.

Племя орков и так потеряло почти всех бойцов из той тысячи, что отправилась на передовую. Лилпилин уже сейчас не находил себе места при мысли, что не в силах помочь смекалкой своим соплеменникам, которые сражаются и умирают рядом с гоблинами и гигантами, однако новый приказ по жестокости многократно превосходил все ужасы битвы!

Он требовал принести в жертву три тысячи орков, чтобы их жизни зарядили заклинание чёрных магов.

Обрекая на бесславную смерть, их не только позорили как воинов — в них словно не признавали разумных существ. С орками собирались поступить как со скотом… буквально как с ворсистыми коровами, которых подвозила торгово-промышленная гильдия, чтобы забить и пустить на пропитание воинам.

— Мы пришли сюда сражаться, а не расплачиваться жизнями за ваши ошибки! — пронзительно возмущался Лилпилин.

Но Ди стояла перед ним со скрещёнными на груди руками, смотрела на вождя орков презрительным взглядом и парировала надменным голосом:

— Это приказ самого императора!

У Лилпилина ком встал в горле.

Император Вектор более чем наглядно продемонстрировал свою мощь во время мятежа Чёрного Генерала. Он воин невероятной силы, и маркизы ему в подмётки не годятся!

Он сильнее, поэтому его надо слушаться. Так гласит непреложный закон империи тьмы.

Но… но…

Лилпилин стоял на месте, его крепко сжатые кулаки мелко дрожали.

Вдруг из-за спины раздался на удивление мелодичный для орка голос:

— Мой вождь, мы должны подчиниться приказу императора.

Лилпилин ахнул, обернулся и увидел перед собой на редкость стройную для орчихи девушку с длинными красивыми ушами. Она была из семьи орочьих аристократов, дальних родственников Лилпилина, и являлась его подругой детства.

Мягко улыбнувшись, девушка продолжила:

— И я, и все три тысячи солдат с радостью отдадим свои жизни ради императора… и ради нашего племени.

Лилпилин стоял, не в силах что-либо сказать, и лишь изо всех сил скрипел длинными клыками.

— Лил, — шепнула орчиха, шагнув вперёд. — Я верю, что не только люди, но и орки после смерти возносятся на небеса. Когда-нибудь мы… увидимся там.

«Никто не просит тебя умирать вместе с остальными», — хотелось ответить Лилпилину. Но увы: чтобы уговорить три тысячи орков погибнуть, их судьбу должна была разделить и прекрасная леди-рыцарь, которую воины почитали, пожалуй, даже больше, чем вождя.

Лилпилин разжал кулаки, взял девушку за руку и тихо протянул:

— Прости, Лен… умоляю… прости…

Ди Ай Эль посмотрела на них с отвращением и беспощадно заявила:

— Соберите три тысячи орков в одном месте в сотне меров перед долиной в течение пяти минут. Выполняйте!

Вождь орков с кипящей ненавистью в глазах смотрел, как глава чёрных магов развернулась и пошла прочь.

Почему они обязаны идти на такие жертвы? Просто потому, что являются орками? Лилпилин без конца задавал себе этот вопрос, но ответа по-прежнему не было.

Три тысячи орков гордо шагали навстречу смерти. Но когда они шли мимо семи тысяч сородичей, со всех сторон слышалось обозлённое ворчание и даже тихий плач.

Войско из трёх тысяч орков под предводительством леди-рыцаря верхом на бронированном кабане промаршировало между рядами чёрных рыцарей и гладиаторов, остановившись недалеко от входа в долину.

Их тут же обступили пережившие взрыв две тысячи чёрных магов, которые нетерпеливо ожидали своих жертв.

В воздухе послышались слова заклинания, и его звуки показались Лилпилину столь же омерзительными, как и их смысл.

— А… а-а… — прохрипел Лилпилин.

Вдруг орки дружно скорчились и попадали на землю.

Мерцающие белые частицы нескончаемым потоком лились из бьющихся в судорогах тел. Они собирались возле рук заклинателей, окрашивались в чёрный и постепенно склеивались в воздухе в длинных змей, истекающих какой-то вязкой жидкостью.

Лилпилин отчётливо слышал каждый вопль и все слова, которые три тысячи орков произносили перед смертью:

— Да здравствуют орки!

— Слава оркам!

Наконец тела начали взрываться. Трупы превращались в ошмётки мяса, напоследок выплёскивая сгустки света, и заклинатели сразу же похищали их.

Лилпилин сам не заметил, как оказался на коленях и упёрся в землю правым кулаком. Слёзы без конца текли из его глаз, скатывались по щекам и широкому носу, капали на чёрный гравий.

Сквозь пелену слёз он увидел, как изо всех щелей доспеха леди-рыцаря хлынула алая кровь. Умирая, она распустилась, словно прекрасный цветок.

— Ленжу!.. — кое-как смог выдавить из себя Лилпилин.

Упав на землю, девушка медленно исчезла.

Лилпилин прикусил губу с такой силой, что из неё пошла кровь.

«…Людишки. Людишки. Проклятые людишки!»

Каждый раз, когда его сознание пронзали волны ярости и негодования, Лилпилин почему-то чувствовал сильную боль в правом глазу.

* * *

Примерно четвертью часа ранее.

Солдаты разделившейся пополам армии защитников обнимались и клялись друг другу встретиться снова.

Когда командир рыцарей Беркули выслушал Алису, он поставил дополнительное условие: вместе со жрицей света, то есть Алисой, планирующей увести за собой вражеские войска, отправится половина армии защитников. Разумеется, Алиса протестовала и намеревалась двинуться в путь в одиночку, но командир рыцарей не хотел и слышать этого.

«Неприятель всё ещё силён. Вряд ли за тобой одной погонится целая толпа. Нужно увести как можно больше врагов, иначе никакого толку!»

С этим она поспорить не могла. Действительно, слишком уж рискованно делать ставку на неподтверждённые слова вождя огров и надеяться, что она одна уведёт всех врагов.

К тому же Алиса хотела взять с собой и Амаёри, и Кирито, однако сомневалась, что сможет защитить его в одиночку. В этом смысле передвигаться группой, конечно, надёжнее.

Однако Беркули удивил армию не только приказом о разделении.

Он заявил, что сам присоединится к отряду-приманке.

На этот раз он столкнулся с протестом Фанацио и Дюсольберта, которых оставил за главных.

— Вы оба уже знатно поработали. Дайте и мне повоевать, — назидательным тоном возразил Беркули.

— И это говорит человек, который без моей помощи даже одежду правильно сложить не может?! — возмутилась Фанацио, насупив брови.

Её слова вызвали волну здорового хохота рыцарей и солдат. Беркули тоже усмехнулся, затем подошёл к своему заместителю и что-то шепнул ей на ухо. Фанацио, как ни странно, склонила голову и отступила.

Возражения Дюсольберта же прекратились, как только Беркули напомнил, что он уже истратил все свои стрелы. Конечно, отряд снабжения отправился за новыми в ближайший город, но это дело не одного часа.

И в той части армии, что выдвигалась, и в той, что оставалась для защиты, царило беспокойство и напряжение. Никто не знал, кому грозит большая опасность. Какая часть врагов устремится в погоню, какая продолжит атаковать долину — одному богу известно… Если точнее, богу тьмы Вектору, предводителю вражеских войск.

В конце концов в отряд-приманку вошли Беркули, Алиса, Ренли, Шета, их драконы, тысяча солдат, две сотни священников и пятьдесят снабженцев. Эльдриэ упрямо пытался примкнуть к этому войску, но сдался, когда Алиса строго отчитала его. Рыцари-ученицы Линель и Физель устроили скандал, но Беркули лично попросил их присмотреть за передовой, а уж приказ командира рыцарей — закон даже для знаменитых близняшек.

Припасы для отряда-приманки погрузили на восемь повозок и в каждую запрягли четырёх быстрых скакунов. В одной из повозок ехал Кирито в сопровождении двух девушек-кадетов.

Алиса долго думала над тем, брать ли с собой Тизе и Ронье. Однако за Кирито всё же нужно кому-то ухаживать, и к тому же Ренли поклялся защищать их даже ценой собственной жизни.

На самом деле Алиса мало что помнила о старшем рыцаре единства Ренли. Однако ни на его юном лице, ни в блеске покоящихся на поясе «Крыльев» она не заметила ни капли лжи.

Когда Хосигами, ездовой дракон Беркули, начал неспешно разгоняться, послышались сдержанные, но восторженные возгласы солдат.

Алиса сидела на Амаёри, сжимая в руках поводья, ждала своей очереди и поглядывала на Эльдриэ.

Обычно её ученик за словом в карман не лез, но, пока они готовились к отправлению, почему-то помалкивал. Она волновалась и уже хотела обратиться к нему, но тут Хосигами наконец взлетел. Алиса тут же посмотрела вперёд и легонько толкнула Амаёри пяткой. Верный дракон разбежался и оторвался от земли. Следом в воздух поднялись Ренли верхом на Кадзэнуи и Шета на Ёиёби.

Неспешно летевший впереди всех Беркули обернулся и крикнул:

— Как только покинем долину — дружный залп тепловыми лучами по войскам неприятеля! Отвечать им практически нечем. Только следите за вражескими наездниками!

— Есть! — дружно откликнулись рыцари.

Следом за драконами маршировали пехота и кавалерия. Им уже приказали свернуть направо сразу за долиной и двигаться на юг. Задача рыцарей — отвлекать на себя внимание врагов, пока войска не отойдут на достаточное расстояние.

Во тьме за выходом из долины виднелись бесчисленные огни факелов.

Всё ещё много. Защитники одолели немало врагов, но на стороне противника оставалось около тридцати тысяч воинов.

Впрочем, самые опасные среди них — чёрные рыцари и гладиаторы, бойцы ближнего боя. Они ничем не могут навредить рыцарям единства, парящим верхом на драконах.

Но…

«А это ещё что?»

Порывы ветра донесли до ушей Алисы гул. Где-то хором читали заклинание.

«Заклинание?.. Хором?!»

Нет, это невозможно! В пространстве не могло остаться энергии на заклинание такого уровня!

Алиса пыталась спорить с собственным предчувствием.

Однако спереди донёсся возглас Беркули:

— Что они задумали?!

* * *

«Ах… Какая мощь!»

Ди Ай Эль, глава гильдии чёрных магов, тянула руки к небу и содрогалась от сладкого экстаза.

Пожалуй, до неё ни одному чёрному магу не доводилось ощущать такую плотность тёмной энергии.

Жизнь разумных существ — самый чистый, самый высокоприоритетный источник энергии этого мира. И неважно, что жизнь принадлежит уродливым, низменным оркам. По сравнению с этой плотной энергией, похожей на изысканное выдержанное вино, энергия света и земли просто вода.

В прошлый раз она собиралась потратить на «Ковровую бомбардировку» лишь обрывки жизней, потерянных в бою. Но сейчас три тысячи жизней целиком превратились в тёмную энергию.

Две тысячи чёрных магов стояли с вытянутыми руками, а перед ними извивалась плотная тёмная энергия, похожая на клубок отвратительных змей.

Она называла этих темнородных псевдосуществ пожирателями Жизни. Их не остановит никакая материя, включая самые высокоприоритетные доспехи и оружие. По эффективности это заклинание несколько уступало массированному обстрелу, но с такими запасами тёмной энергии это уже не важно.

Ди выбрала это заклинание в качестве зеркального ответа на столб света, уничтоживший тысячу чёрных магов. Сейчас даже предсмертные вопли орков ласкали её слух.

— Прекрасно… Заклинание «Смертоносец» готово! — воскликнула Ди.

И если глаза не обманули её, вдали показалась четвёрка рыцарей верхом на драконах.

Секундное изумление сменилось радостью. Заклинание сможет прикончить и рыцарей единства, и драконов, обезглавив вражескую армию.

— Не торопиться! Дайте им подлететь поближе! Рано… рано… пора, огонь!

Чёрные змеи с устрашающим гулом устремились прямо к рыцарям.

* * *

Чёрная волна вражеского заклинания на несколько секунд ошеломила не только простых солдат, но и старших рыцарей единства.

Тёмное заклинание невероятной силы казалось даже мощнее, чем светлое заклинание Алисы. Не просто дальнобойная атака, а проклятье, проникающее сквозь любую защиту и съедающее Жизнь напрямую.

На создание темнородов уходит гораздо больше священной энергии, чем на любой другой элемент. Так каким же образом враги смогли применить настолько сильное и плотное заклинание в условиях полного истощения ресурса пространства?.. Ответ пришёл в голову одному лишь Беркули.

Но даже он не смог быстро придумать, как противостоять этой напасти.

У каждого боевого заклинания есть множество характеристик: исходные элементы, плотность, область действия, скорость, направление и так далее.

Для того чтобы защититься от заклинания, нужно либо ответить на одну из характеристик чем-то противоположным, либо заставить заклинание истратить свою энергию на что-то другое. Огненные заклинания можно погасить стужеродами, самонаводящиеся выстрелы — обмануть, от луча — увернуться. Умение мгновенно реагировать на вражеские заклинания и правильно отвечать на них — один из первостепенных навыков опытного заклинателя.

Но сейчас враг зашёл слишком далеко.

Противостоять темнородам могут только светороды. Но они тоже требуют много энергии, и рыцари при всём желании не сумеют создать их в достаточном количестве. Будь здесь Фанацио, она наверняка смогла бы пробить вражеское заклинание насквозь «Высвобождением воспоминаний», но, скорее всего, луч «Пронзателя небес» проделал бы лишь очень узкую щель, а главное — Фанацио осталась позади.

— Разворот! Вверх! — только и смог скомандовать Беркули.

Четыре дракона развернулись и устремились ввысь, описав в воздухе спираль.

Жужжащая чёрная стая направилась следом.

Точнее…

— О нет!.. — вновь воскликнул Беркули.

В погоню за рыцарями отправилась лишь часть стаи — меньше половины. Остальные змеи летели к земле, прямо к солдатам и повозкам отряда снабжения.

Алиса шумно вдохнула, отправляя своего дракона в пике. Перевернувшись в воздухе, она взяла курс на передний край тёмной волны.

«Душистая олива» звонко покинула ножны, лезвие ослепительно озарилось золотистым светом.

— Нет! Тебе не хватит сил! — Беркули попытался остановить свою любимую ученицу.

Хотя «Полное подчинение» «Душистой оливы» лучше всего работает как раз против толпы, оно, как и сам меч, атакует металлом. Едва ли артефакт сможет уничтожить нематериальное проклятие.

Алиса знала об этом, прекрасно знала. Но не могла молча смотреть, как враг атакует солдат.

И вдруг…

Из долины, подобно комете, вылетел пятый дракон.

Такигури.

Дракон старшего рыцаря единства Эльдриэ Синтесиса Сёрти Вана.

* * *

Эльдриэ сжимал в руках поводья и повторял про себя одно только слово:

«Спасти!»

Спасти учителя. Спасти Алису. Спасти любой ценой человека, которому он поклялся в верности душой и мечом.

Но в то же время внутренний голос насмехался над Эльдриэ.

«Как ты собрался спасать её? Ведь ты бесполезный слабак. Во всём безнадёжно уступаешь ей и наивно полагаешь, что она обратит на тебя внимание».

Единственное, что придавало уверенности юному по меркам рыцарей единства Эльдриэ, — сильная Инкарнация, родившаяся из желания сделать ради Алисы всё возможное. Именно Инкарнация помогла ему стать старшим рыцарем, но она же чутко реагировала на малейшую дрожь в его душе.

«Мне не хватит мощи, чтобы защищать Алису. У меня нет права быть рядом с ней».

Стоило убедить себя в этом, как силы начали стремительно покидать его. Совсем недавно он, почуяв неладное, прыгнул на спину Такигури и устремился на помощь передовому отряду, а теперь не знал, чем вообще может быть полезен.

«Что ж, если придётся, умру вместе с учителем», — в отчаянии решил Эльдриэ.

Вдруг рыцарю что-то послышалось, и он поглядел вниз.

Солдаты уже увидели тёмное заклинание и метались из стороны в сторону. Та же беспорядочная суета возникла и вокруг повозок отряда снабжения за их спинами.

Сквозь тент одной из повозок пробивался мерцающий голубой свет.

В голове Эльдриэ раздался странный голос.


«Разве твоей решимости…

Разве твоему желанию спасти её…

…нужно хоть что-то взамен?

Любовь нельзя требовать. Ею нужно делиться, и в твоей душе она никогда не иссякнет. Разве не так?»


«Да… Почему же я сомневался? Потому что слаб? Потому что не в состоянии завоевать её сердце и спасти возлюбленную? Я размышлял о таких мелочах… Когда госпожа Алиса думала лишь о спасении мира людей!»


Эльдриэ подстегнул Такигури поводьями и крикнул:

— Быстрее!

Дракон громко хлопнул крыльями и резко ускорился, почуяв решимость наездника.

Пролетая мимо пикирующей Амаёри, Эльдриэ услышал голос Алисы, пытавшейся остановить его. Но он даже не подумал затормозить и продолжил движение навстречу смертоносной стае.

Левая рука сняла с пояса серебристый кнут.

Давным-давно артефакт «Морозная чешуя» был легендарным змеем, жившим в горах Восточной Империи. Высвобождая его воспоминания, Эльдриэ в разы увеличивал длину кнута и получал полный контроль над траекторией ударов.

Впрочем, против проклятий эта сила практически бесполезна…

И тем не менее Эльдриэ обратился к ней, уверенный в своих силах: «О змей! Услышь мой зов, божественный змей древности! Ты владыка всего ползущего, пожри же этих никчёмных гадов!»

— Релиз реколекшн! — громко объявил он, и «Морозная чешуя» вспыхнула серебром.

Светящийся кнут разделился на сотни лучей, выстреливающих в чёрных змей.

В полёте лучи превратились в сияющих змей. Они расходились от руки Эльдриэ во все стороны, раскрывали полные светящихся клыков пасти и вгрызались в смертоносную тьму.

Часть чёрных змей разорвало в клочья, они снова превратились в темнороды и растворились в воздухе.

И тогда обе стаи — и та, что пикировала на солдат, и та, что гналась за драконами, — нацелились на светлых змей, приняв их за самых опасных врагов.

Тьма быстро окружила свет со всех сторон. Проклятие ползло по лучам к их источнику.

Эльдриэ увидел, что единственный способ перехитрить вражеское заклинание — воспользоваться тем, что оно само выбирает и преследует цель. Поэтому он решил принять весь удар на себя.

«Госпожа Алиса…»

Он улыбнулся, закрыл глаза, и в следующую секунду его фигуру поглотила тьма.

У рыцаря единства Эльдриэ Синтесиса Сёрти Вана было чуть больше пяти тысяч очков Жизни.

Через миг их стало минус пятьсот тысяч.

Тело Эльдриэ ниже груди практически разорвало в клочья.

* * *

— Эльдриэ!!! — завопила Алиса.

Её единственный ученик, вместе с которым она провела короткий, но насыщенный отрезок времени, падал на землю, потеряв большую часть тела.

Вновь заставив Амаёри развернуться, Алиса пролетела сквозь исчезающие останки чёрных змей и схватила Эльдриэ за правую руку. Она притянула его к себе и невольно ахнула: настолько лёгким он стал. Алиса стиснула зубы и вновь начала набирать высоту.

Такигури быстро поравнялся с ними, волнуясь за хозяина.

— Эльдриэ! — вновь крикнула Алиса. — Очнись… Немедленно открой глаза! Я запрещаю тебе бросать меня здесь одну!

Бледные веки Эльдриэ слегка дрогнули.

Ресницы медленно поднялись, и почти потухшие фиолетовые глаза посмотрели на Алису.

— Учитель… вы целы?..

— Да… да, со мной всё хорошо благодаря тебе! Я же говорила: ты нужен мне!

Слёзы застлали глаза и покатились по щекам Эльдриэ. Алиса прижимала к себе тело ученика и даже не понимала, что слёзы принадлежат ей самой.

— Но вы, госпожа Алиса… — раздался еле слышный голос возле уха, — нужны многим… очень многим людям. Каким же… мелочным я был. Ведь я хотел… вашего абсолютного внимания…

— Я дам тебе всё, что пожелаешь! Только не уходи! Ведь ты мой ученик!

— Я уже получил всё, что хотел, — послышался умиротворённый шёпот.

И без того почти невесомый Эльдриэ начал таять на руках Алисы.

— Эльдриэ! Эльдриэ!!! — закричала девушка сквозь слёзы и услышала в ответ последние слова своего ученика:

— Не… плачь… ма… ма…

Душа рыцаря единства Эльдриэ Синтесиса Сёрти Вана, или Эльдриэ Вулсберга, навсегда покинула Андерворлд.


Алиса мокрыми от слёз глазами смотрела, как тело её любимого ученика растворяется в ночи. Чудо, что им вообще удалось попрощаться.

Наконец Эльдриэ исчез, не оставив после себя даже осколка брони. Лишь «Морозная чешуя», которую он до самого конца сжимал левой рукой, упала на спину Амаёри. Паривший рядом Такигури печально взвыл, почуяв смерть хозяина.

Алиса глубоко вдохнула почти неуловимый аромат роз и подняла голову.

«Это война».

Она не должна обижаться на врагов, что бы они ни делали и к каким бы чудовищным последствиям ни приводили их атаки. В конце концов, не прошло и получаса, как Алиса сама безжалостно умертвила чудовищным заклинанием множество вражеских солдат.

А значит…

Весь её гнев, вся её скорбь, все чувства должны превратиться в новую силу, а сила — в убийства…

— И только попробуйте сказать, что не были готовы! — воскликнула Алиса, выхватывая «Душистую оливу». — Амаёри! Такигури! Полный вперёд!

Ездовых драконов порабощают особыми заклинаниями, и, как правило, они бросаются в бой только по приказу хозяину.

Но два дракона, брат и сестра, дружно взревели и устремились вперёд, хлопая крыльями. С каждой секундой видневшаяся на горизонте серая земля Дарк Территори становилась всё ближе.

Даже сквозь пелену гнева голубые глаза Алисы мгновенно обнаружили вражескую армию.

В пятистах мерах от входа в долину виднелись два войска. Левое — пять тысяч чёрных рыцарей в одинаковых доспехах. Правое — пять тысяч гладиаторов с крепкими телами, перетянутыми кожаными ремнями. Вот они, основные силы врага.

Позади притаились орки и гоблины — видимо, резерв — и огромный полевой лагерь. Где-то там, в тылу, должен быть и бог тьмы Вектор.

На первой линии, между чёрными рыцарями и гладиаторами, стояла плотная группа людей в чёрном.

Это они. Те самые чёрные маги, которые вызвали гигантское проклятие. Их было около двух тысяч. Некоторые уже заметили драконов и бросились в бегство.

— Не уйдёте! — глухо произнесла Алиса и обратилась к драконам: — Цельтесь им за спины… сейчас!

Драконы наклонили головы и широко раскрыли пасти. На белых клыках отразились языки пламени.

Два огненных луча пролетели параллельно друг другу и вонзились в землю, преграждая путь отступающим магам.

Земля вздрогнула от взрыва. Взметнулось пламя. Попавшие под удар люди разлетелись, словно опавшая листва.

Когда маги увидели, что пути назад нет, они совершенно растерялись и сбились в одну кучу.

Алиса занесла «Душистую оливу». Клинок вспыхнул золотистым светом ярче Солус.

— Энханс армамент!

Меч с мелодичным звоном разделился на сотни клинков. Все они были остры как никогда, отражая силу Инкарнации Алисы.

* * *

«Я не верю! Этого не может быть!» — мысленно кричала Ди Ай Эль, глядя на приближающихся драконов.

Две тысячи магов использовали «Смертоносец» невиданной доселе силы, пожертвовав ради него тремя тысячами орков. Его мощи должно было хватить с лихвой, чтобы уничтожить и рыцарей единства, и все наземные войска.

Но почему-то заклинание, поначалу жадно гнавшееся за вражескими Жизнями, в конце концов сосредоточилось на одном-единственном рыцаре и целиком потратило себя на одно убийство, в высшей степени растратное.

«Смертоносец» отвлёкся на объект с невероятным количеством Жизни. Если кто-то это подстроил, чтобы сбить заклинание с толку, он за мгновение создал псевдосущество, обладающее Жизнью не человека и даже не дракона, а легендарного монстра. Но короткие заклинания на такое не способны, значит, подобное в принципе не могло случиться. Произошедшее противоречило здравому смыслу!

«Я Ди Ай Эль, глава гильдии чёрных магов, умнейший человек во всём мире! Как может существовать сила, о которой я не знаю?!»

Ди скрипела зубами и продолжала безмолвно вопить.

Но факт оставался фактом: враг потерял лишь одного бойца и неумолимо приближался к двум тысячам магов.

— Отступаем! Все отступаем! — пронзительно закричала Ди.

Но в то же мгновение два огненных луча зажглись над её головой и вонзились в землю в нескольких мерах за её спиной.

Вслед за грохотом взрыва послышались вопли десятка магов. Ударная волна обрушилась на повозку Ди, и нестерпимый жар опалил её драгоценные чёрные волосы.

— Ай!.. — вскрикнула Ди и соскочила с повозки так быстро, что едва не упала.

Оставаться наверху — всё равно что нарисовать на себе мишень.

Ди уже собиралась затеряться среди подручных и бежать, но тут перед глазами вспыхнул ослепительный золотистый свет.

Она невольно подняла взгляд и увидела, как меч восседавшего на драконе рыцаря единства разделяется на сотни клинков.

Ди сразу поняла, что каждый из этих светящихся осколков обладает чудовищным приоритетом. Даже если она высосет из воздуха все скудные остатки тёмной энергии, никакие элементы не помогут защититься от такого оружия.

«Чёрт побери! Я что, умру?! Здесь?! Так и не став королевой мира?!»

Лицо Ди перекосилось от гнева. Она подняла руки и вцепилась скрюченными пальцами в спины бегущих впереди магов.

Острые когти пронзили мягкую кожу и впились в плоть. Пальцы обхватили нечто цилиндрическое — позвоночники магов.

— Гха… Госпожа Ди?!

— Что вы?! Умоляю, переста…

Но сильнейший чёрный маг не собирался внимать мольбам подчинённых. Ди зловеще ухмыльнулась и прочитала первую фразу заклинания.

Её слова были самим воплощением зла.

Заклинание превращения материи. Чудовищное заклинание, которое использует Жизнь человека, чтобы превратить его тело в нечто иное.

Тела двух молодых здоровых девушек превратились в бесформенное месиво, расплескав кровь и ошмётки мяса. Окутав припавшую к земле Ди, они стали упругой живой стеной.

Через миг с небес подул смертоносный золотой вихрь.

* * *

Алиса скрепя сердце пропускала мимо ушей вопли.

«Я больше не позволю никому произнести это заклинание. Всех, кто его применил, я сотру с лица земли вместе с их знаниями!»

Каждый раз, когда она махала перед собой светящейся рукоятью, буря бритвенно-острых лепестков кромсала всё новых врагов. Чёрные маги не носили доспехов и ничем не могли защититься. Один за другим они падали на землю, пронзённые насквозь.

Алиса поддерживала «Высвобождение воспоминаний», пока не уничтожила девять десятых войска магов. Безусловно, она растратила немалую часть Жизни меча, но нисколько не жалела.

В живых осталось около двухсот магов. Они бежали наутёк, даже не глядя в сторону павших товарищей. Алиса не стала их преследовать и отозвала летающие клинки.

Вдруг она увидела, как из-за строя чёрных рыцарей слева от неё взлетает десяток драконов.

Алиса думала, что они сразу пойдут на сближение, но вражеские драконы просто выстроились в ряд и зависли в воздухе. Их нерешительность объяснялась просто: через секунду Алису догнал Беркули.

— Осторожнее, юная леди! — тут же обратился к ней командир рыцарей, видимо понимая, что она не в себе после смерти Эльдриэ.

— Хорошо… Не волнуйтесь, дядюшка, — ответила Алиса. — Защищайте войска на земле, а я пока отвлеку их внимание.

— Ага… Только знай меру! — крикнул в ответ Беркули и перевёл взгляд на вражеских драконов.

Алиса приказала Такигури оставаться на месте, а Амаёри — медленно двигаться вперёд и вверх.

Она чувствовала обращённые к ней взгляды чёрных рыцарей, гладиаторов, орков, гоблинов… и ещё кого-то очень могущественного. За спиной послышался тихий стук колёс: это отряд снабжения в сопровождении солдат наконец-то выехал из долины и повернул на юг.

— Моё имя — Алиса! — объявила девушка, заглушая шум. Её усиленный Инкарнацией голос летел до самого горизонта. — Рыцарь единства Алиса Синтесис Сёрти! Я посланница трёх богинь, что защищают мир людей! Я — жрица света!

Пустое заявление, ничем не подкреплённый блеф.

Но враги тут же засуетились. Алиса почувствовала, как к ней тянутся жадные щупальца. Похоже, им и правда настолько нужна жрица света, что ради неё они готовы отвлечься от мира людей.

Так кто же Алиса: жрица или самозванка?

Она не знала. Но это и не важно. Если удастся отвлечь хотя бы половину вражеской армии, если Алиса сможет отвести их подальше, сбудется мечта Эльдриэ, Дакиры и всех павших солдат — спасти мир людей, а большего ей и не нужно.

— Знайте же, что каждого, кто встанет против меня, уничтожит священный свет!

* * *

— О-о… — обронил император и бог мира тьмы Вектор, он же Габриэль Миллер, охотник за душами. — О-о.

Габриэля не впечатлила ни провалившаяся атака, ради которой он пожертвовал тремя тысячами юнитов-орков, ни гибель большей части юнитов-магов. И лишь сейчас его ледяная душа наконец что-то почувствовала.

На губах появилась едва заметная улыбка.

— Алиса… Алисия… — тихо пробормотал он.

Несмотря на расстояние, Габриэль в мельчайших подробностях видел юную девушку-рыцаря в золотистой броне, стоявшую на спине дракона на фоне ночного неба.

Струящиеся золотистые волосы, бледная кожа, ясные, словно зимнее небо, голубые глаза.

Для Габриэля она была повзрослевшей и похорошев шей копией той Алисии Клингерман, которая и стала его первой добычей. Габриэль верил, что та душа, которую ему не удалось поймать, возродилась в этом виртуальном мире.

«И когда я…»

И когда он поймает её — захватит лайткуб, в котором хранится флактлайт этой девушки, — и вдоволь насладится её душой…

Рыцарь улетела на юг, держа в руках поводья дракона. Габриэль проводил её взором, в котором мерцало синее пламя, и с придыханием прошептал в череп-передатчик:

— Всем войскам: готовьтесь выдвигаться. Гладиаторам возглавить строй. Чёрным рыцарям, полулюдям, отряду снабжения — выстроиться следом. Двигайтесь на юг. Вы должны захватить этого рыцаря, жрицу света, целой и невредимой. Командир преуспевшего отряда станет владыкой мира людей.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник